Хрюкин Т. Т., генерал-майор авиации, заместитель генерал-инспектора ВВС Красной Армии

ХРЮКИН Тимофей Тимофеевичу род. 8(21).6.1910 г. в г. Ейск Краснодарского края. В Красной Армии с 1932 г. В 1933 г. после окончания военной школы пилотов работал военным летчиком, затем командиром звена. Принимал участие в национально-революционной войне в Испании в 1936 — 1937 гг. летчиком-бомбардировщиком, затем — командиром авиаотряда. В 1938 г. воевал против японских милитаристов в Китае командиром эскадрильи, затем — бомбардировочной группы. В советско-финляндской войне 1939 — 1940 гг. командовал ВВС армии. В ходе Великой Отечественной войны командовал ВВС армий, Карельского, Юго-Западного фронтов. После войны находился на руководящих должностях в ВВС и Войсках ПВО страны. Генерал-полковник авиации (1944), дважды Герой Советского Союза (1939, 1945). Награжден 10 орденами, медалями, иностранными орденами. Умер 19.7.1953 г.

Товарищи, я хочу высказать свое мнение по вопросу о некоторых выступлениях. Дело в том, что по опыту всех войн, которые мы проводили, и тех, которые ведутся, видно, что основные действия военно-воздушных сил должны направляться целеустремленно в выполнении задач, поставленных перед наземным командованием. И там, где будут разыгрываться наземные бои, там и будет в основном разыгрываться борьба за господство в воздухе и борьба с авиацией противника.

Каким образом должны проходить действия авиации, которую можно использовать очень эффективно? Ее можно быстро перебросить с одного участка на другой. Это качество авиации, как здесь останавливались другие товарищи, надо безусловно использовать. Командующий ВВС фронта всегда имеет возможность перебросить авиацию для выполнения задач одной какой-либо армии, а авиация эти задачи безусловно имеет возможность выполнить. Поэтому главное руководство всей авиацией должно находиться у командования фронта и у командующего армией, которым непосредственно будет передаваться авиация для выполнения задач, поставленных перед армией.

Я считаю, что это будет являться очень важным вопросом для управления.

По вопросу взаимодействия с наземными войсками. Проводимые осенью этого года большие фронтовые и армейские учения показали, что здесь нужна колоссальнейшая подготовка как авиационных, так и наземных командиров, так как для того, чтобы авиация тсмогла нанести массированный удар по той или иной цели, которую выбирает наземное и воздушное командование, надо нанести массированный удар, чтобы получился большой эффект. Если не будет массированного удара, получатся растопыренные пальцы и никакого эффекта не будет. И для того, чтобы нанести массированный удар, надо умно выбирать цель, по которой должна действовать авиация. А для того, чтобы ее выбрать, надо ее знать.

Не секрет, что война с Финляндией и даже с Польшей, которую мы провели и в которой нам приходилось участвовать, показали, что мы зачастую целей, которые были перед нами, не знали. Я считаю, что в подготовке авиации к будущей войне нам необходимо в мирное время очень тщательно изучить цели противника, чтобы массированными действиями по очень важным целям противника нанести сокрушительный удар до начала боя с таким расчетом, чтобы парализовать направление авиации противника и начать боевые действия.

Здесь особенно выявился такой тактический элемент, когда авиация не успевает действовать за действиями наземного командования, причем не потому, что она по быстроте не успевает, но она не успевает проводить задачи руководства.

Выявились факты, когда мы сами, авиационные командиры, ходили по окопам с наземными командирами и чувствовали, что в этот момент надо нанести самый главный удар, как раз здесь решаются задачи, поставленные перед армией. Передавали указания оттуда в авиацию, а авиация не успевает прилететь — прилетает тогда, когда задача уже выполнена.

Мы имеем опыт немецкого командования по взаимодействию с танковыми частями. Я считаю этот опыт характерным и мы можем его изучить и применить для себя. Я его изучал, он заключается в следующем. После того, как танковые части прорвались в тыл на 70 — 80 км, а может быть и 100 км, задачу авиация получает не на аэродроме, а в воздухе, т. е. тот командир, который руководит прорвавшейся танковой частью, и авиационный командир указывают цели авиации путем радиосвязи. Авиация все время находится над своими войсками и по радиосигналу уничтожает узлы сопротивления перед танками — тогда авиация приносит своевременный и удачный эффект.

Этот вопрос у нас в достаточной степени не проработан.

Очень большое значение имеет радиосвязь наземного командования с авиацией. Ее нужно иметь авиационному командованию и наземному. [205] Связь необходима, а как таковая она у нас даже по штату отсутствует. Сейчас связь должна быть обязательна и именно радиосвязь. Это самое главное.

Хочу остановиться еще на одном вопросе — о многотипности авиации.

Одной из причин поражения французской авиации была многотипность ее авиации. Ее авиация имела до 30 типов самолетов. Это приводило к тому, что авиацию трудно было снабжать запасными частями, горючим и прочим необходимым. Такая авиация безусловно не может иметь большого эффективного значения.

В противовес ей возьмите немецкую авиацию. Она имеет один тип одноместного истребителя, один тип многоместного, один тип бомбардировщика и два типа пикирующих самолетов. Это имеет решающее и колоссальное значение и в смысле снабжения авиации, и в смысле обучения летного состава воздушным боям.

Нам надо это учесть и добиться такого положения, чтобы у нас была однотипность и малотипность наших самолетов.

Я хочу привести еще один интересный пример борьбы с танками противника.

На фронтовых учениях в Западном особом военном округе, возле Лиды, на участке 13-й армии была дана вводная генерал-лейтенанта Ватутина о прорыве танкового корпуса и о прохождении его в тыл на 80 км. Это была, конечно, игра, товарищ Народный комиссар обороны. Оказалось, что при всех расчетах у командующего армией было недостаточно сил в тылу, чтобы парализовать действия этих танков. Мы стали подсчитывать, что же может дать авиация. Оказалось, что мы бросили на 500 — 600 танков 6 авиационных полков: два истребительных полка с РС, 2 пушечных полка, 2 пикирующих полка. В результате действия этих 6 полков, по нашим скромным подсчетам, получается, что мы только сможем вывести [из строя] 110 танков. Почему получается такой плохой результат? Потому что мы имеем на вооружении пушку 20-мм, она имеет очень маленький калибр и мало пробивает, если считать калибр снаряда на калибр брони. Поэтому самым эффективным средством для борьбы с танками противника, прорвавшимися в наш тыл, будут пушечные штурмовики и истребители, вооруженные пушкой в 37 мм. У нас есть такие летчики, которые могут одну пулю зарядить в пулемет и эту пулю положат, куда им скажут. Поэтому каждый снаряд сможет вывести танк из строя. Самым действенным противотанковым вооружением будет пушка на самолете.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 57, л. 70 — 73.