Кузнецов М. А., генерал-майор, начальник штаба Дальневосточного фронта

КУЗНЕЦОВ Михаил Андреевич, род. 28.10.1896 г. в дер. Кузнецово Котласского района, Архангельской обл. Окончил учительскую семинарию. В армии — с июля 1916 г. Окончил Алексеевское военное училище в г. Москве в марте 1917 г. Участвовал в 1-й мировой войне в чине младшего офицера. В РККА с июля 1919 г. Участник борьбы с басмачеством в Средней Азии. Был адъютантом стрелкового батальона, полка, помощником командира полка. Окончил курсы «Выстрел» в 1925 г., Военную академию РККА им. М. В. Фрунзе в 1929 г. Работал в штабе корпуса, в штабе Северо-Кавказского военного округа. После окончания Военной академии Генерального штаба (1938 г.) — старший преподаватель этой академии. С июля 1939 г. — начальник фронтовой группы (в Монголии), с июня 1940 г. — начальник штаба Дальневосточного фронта. Генерал-майор (1940 г.). Участник Великой Отечественной войны. Командир стрелковой дивизии. Награжден орденом Красного Знамени (1924 г.). Умер от ран 6. 8. 1941 г.

Товарищ Народный комиссар обороны, я взял слово для того, чтобы высказать ряд своих мыслей в отношении планирования операции.

Первый основной вопрос, который приходится решать командованию фронта и командованию армии — это вопрос о цели операции. Цель операции может быть одна: это разгром и уничтожение живой силы противника. Это — основа всех основ. Главное при решении этого вопроса: какую часть сил противника и в каком районе эти силы уничтожить — вот что должно лежать в основе всякого оперативного решения. Отсюда (и исходя из того, какое место занимает армия в общей операции фронта) решается и следующий вопрос: направление главного и вспомогательных ударов, а затем уже решается вопрос об оперативном построении армии, глубине удара, организации взаимодействия родов войск на всей глубине. Вот, примерно, как представляю я себе построение операции и ее планирование.

Какую часть сил противника и в каком районе уничтожить обычно должно быть указано в боевой задаче старшего начальника. Но старшему начальнику при постановке задач подчиненным нужно примерно произвести основные расчеты предстоящей операции и определить, какие части противника и на какой глубине должны быть уничтожены, т. е. продумать основные этапы плана операции.

В основе решения вопроса — кого и где бить — лежит соотношение сил, характер укреплений местности в полосе противника. Соотношение сил является решающим фактором.

Несколько исторических справок.

Мы знаем, что план Шлиффена{176}, по которому он хотел окружить всю французскую армию, не проведен в жизнь, так как не хватило сил правого крыла, обходной маневр Парижа не удался, прижать всю французскую армию к Швейцарии не удалось. Маневр Клука{177}, сам по себе блестящий, стратегически являлся нецелесообразным, перелома в стратегической обстановке не сделал и явился укором к просчетам германского Генерального штаба, определившего неверно (не по силам) оперативную цель действий германской армии.

Второй пример в войну 1914 г. — Лодзинская операция в ноябре 1914 г. 9-я германская армия ударом из Торна по левому берегу р. Вислы по правому крылу русских армий имела целью сбить в кучу в районе Лодзи три русских армии, окружить и разбить их.

Окружить и разбить русских не удалось, группа Шеффера сама попала в окружение. Цель разгрома не достигнута, но другая цель — стратегическая — достигнута: сорвано наступление русских армий на Берлин, причем эта цель достигнута одной 9-й германской армией. [169]

Операция в Восточной Пруссии в августе 1914 г. для немцев была удачна. Им удалось окружить и разбить два русских корпуса (13 и 15 ск), армия Самсонова{178} была разбита. Оперативная цель оказалась посильной для 8-й германской армии, но при своеобразной обстановке бездействия 1-й русской армии в то время, когда окружилась немцами 2-я армия Самсонова и гибли 13 и 15-й корпуса.

Если посмотреть на план немцев в 1940 г., то увидим, что они выделили на направление главного удара свыше 100 дивизий, огромное количество танков (мотомехсоединений) и авиации. Операции немцев в Бельгии и Франции были расчленены на два этапа: первый удар — в Голландии, Бельгии и Северной Франции и второй удар — прорыв на р. Сена, обход Парижа, окружение главных сил французской армии, разгром ее по частям.

При этом эти две операции перешли одна в другую почти без всякого перерыва, последовательно. Как видите, план Шлиффена в 1940 г. претерпел{179} значительные изменения. Это была расчлененная операция. Противник громился по частям, причем превосходство сил на стороне немцев было небольшое, но преимущество состояло в том, что голландские, французские, бельгийские и английские части не были подготовлены для действий по одному общему оперативному плану. Голландцы быстро капитулировали, бельгийцы отошли без особо упорных боев, а та часть сил англо-французов, которую успели перебросить против немцев, попала под удар танкового кулака немцев и была прижата к морю и окружена в Дюнкерке.

Все эти примеры показывают, что при постановке оперативных целей и задач очень важно определить посильность задач, последовательность ударов и их беспрерывность (перерастание операций одна в другую без оперативных пауз).

Почему стала возможна такая молниеносная операция в Северной Франции? Потому что появился новый род войск — это танковые мотомехсоединения, это танки плюс моторизованная пехота, это танки плюс артиллерия, это танки плюс мощная авиация. Все это является теми средствами, которые позволяют проводить молниеносную войну, быстротечные решающие сражения, операции.

Вот то новое, чего не было у французов и англичан, этого преимущества мотомехсоединений, способных самостоятельно прорывать фронт. Это и решило молниеносную войну в Польше и во Франции.

Вот таким образом за 16 — 18 дней распалась польская армия. Так была окончена операция в Северной Франции и таким образом была разбита французская армия.

Авиация в современных условиях при содействии мотомехсоединениям является артиллерией РГК. Следовательно, и в основу современного планирования действий авиации надо положить вопрос — какие цели, на какой глубине и когда поразить.

Только при правильном расчете соотношения сил можно добиться успеха. Это является основой основ при принятии оперативного решения. Если мы посмотрим на операции на Халхин-Голе, то увидим такое соотношение сил к началу нашей атаки 20 августа: пехота японцев по численности была равна нашей пехоте, даже наша пехота была чуть меньше. Но мы имели значительное превосходство в авиации, в танках и артиллерии. При этом соотношении сил японская опергруппа была окружена и полностью уничтожена. Я лично не располагаю соотношением сил, какое имелось в Северной Франции, но можно сделать вывод, что, имея превосходство в авиации, танках, мотомехсоедине-ниях, в артиллерии, можно надеяться на решительный успех операции.

По опыту Халхин-Гольской операции и операций японцев в Китае можно рассчитывать на успех наступления с решительной целью окружения и полного уничтожения противника, имея равенство в пехоте, но при обязательном превосходстве в авиации, танках и артиллерии. [170]

Исходя из этого, подсчитав соотношение сил, можно предопределить, в каком районе, на какой глубине и какую часть сил противника мы можем уничтожить. Отсюда определяется глубина операции и на какую глубину командованию армии и фронта приходится организовывать одновременное оперативное взаимодействие всех родов войск.

Второй вопрос — я немного не согласен с генералом армии т. Жуковым, когда он говорит, что, пожалуй, нет смысла объединять и пускать в одной и той же полосе армейский и фронтовой ЭРП. Изучая материалы из опыта операций в Северной Франции, я считаю, что целесообразнее армейским и фронтовому ЭРПам действовать в одной полосе одной-двух ударных армий на главном направлении наступления фронта. Армейские и фронтовой ЭРПы, действующие в одной общей полосе наступления, имеют разные объекты удара и на различной глубине: армейский ЭРП — до 50 — 75 км, фронтовой — на 100 — 150 км.

Голос из зала: Такая операция должна перерасти из армейской во фронтовую.

М. А. Кузнецов: На этой глубине 50 — 75 км армия может бить противника одним ударом, в одном и том же оперативном построении. Если брать глубже, то армии нужно перестраиваться.

Фронтовой ЭРП имеет более глубокие задачи: он расширяет фронт прорыва и бьет более сильные резервы противника. Задача фронтового ЭРП — отрезать больший участок фронта противника и уничтожить противника. Я считаю целесообразным иметь боевой состав фронтовых ЭРП вдвое-втрое сильнее, чем армейские для того, чтобы наращивать силу оперативного удара. За ЭРП армий и фронта должны немедленно устремиться армейские и фронтовые резервы.

С этими поправками все тезисы генерала армии т. Жукова я принимаю полностью.

РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 56, л. 93 — 97.