Под звездами балканскими
Под неудержимым натиском советских войск противник, огрызаясь, откатывался на запад. С разгромом одной из крупнейших группировок немецко-фашистских и румынских войск, прикрывавших подступы к Болгарии и Югославии, создавались условия для скорейшего освобождения балканских стран от ига фашизма.
Взаимодействуя с частями 6-й танковой армии, летчики 10-й гвардейской дивизии выполняли поставленные перед ними командованием фронта сложные задачи. Массированные штурмовые удары с воздуха в первый же день ввода в бой взломали оборону противника, [147] проходившую по южному берегу реки Бахлуй на рубеже Падуплоаей — Яссы.
23 августа румынский народ сверг ненавистное иго профашистской клики. Пришедшее к власти правительство, выражая волю народа, объявило войну Германии. 30 августа войска 2-го Украинского фронта совместно с румынскими патриотами освободили Плоешти и вступили в Бухарест.
С развитием успешного наступления соединений танковой армии 10-я гвардейская штурмовая авиационная дивизия громила врага в глубине его обороны, уничтожала резервы противника, его укрепления, мешающие продвижению танков. Одновременно с основной задачей по штурмовке техники и живой силы противника части дивизии собирали разведданные о сосредоточении и передвижении вражеских войск.
Находясь непосредственно на НП командующего 6-й танковой армией генерала Кравченко, генерал Витрук и его заместитель подполковник Ломовцев обеспечивали управление авиацией — перенацеливали группы, идущие на задание, готовили к вылетам подразделения, пребывающие на аэродромах.
Пришлось решать ряд вопросов, связанных с перебазированием дивизии на новые аэродромы на территории Румынии. Техники готовили самолеты к перелету через Трансильванские Альпы. Сложнее с аэродромным хозяйством. Комдив Витрук с офицерами управления с утра до вечера находились в полках, осуществляя помощь, контроль, проверку. И дивизия перебазировалась в короткие сроки, ни на час не прекращая выполнение боевых заданий.
Под натиском Красной Армии гитлеровцы, сопротивляясь, вынуждены оставлять оккупированные города и населенные пункты Югославии. Навстречу советским войскам продвигались с боями отряды Народно-освободительной армии Югославии.
...5 октября в дивизию поступило боевое распоряжение — нанести бомбовый и штурмовой удар по скоплению барж и бронекатеров в речном порту Милоновац. Зачитав телеграмму командарма перед офицерами, Витрук резюмировал:
— Задача сложная, а погода неустойчивая. Но выполнить ее надо. Командующий армией генерал-полковник Судец хотел бы видеть, на что способны «новички». [148]
По сигналу с КП штурмовики взлетают и берут курс на Милоновац. Борис Пестров и Александр Матвеев, подойдя к цели, вызывают огонь на себя. Следующие за ними Сергей Голубев и Александр Карушин со своими ведомыми с ходу наносят удар по обнаруженным огневым точкам противника. «Утихомирив» вражеские зенитки, «Ильюшины» наносят бомбовые и штурмовые удары по баржам и бронекатерам.
Экипажи работают четко и слаженно. Лейтенанты Пестров и Матвеев атакуют цель, и гитлеровцы открывают по ним бешеный огонь из всех видов оружия. Выполнив свою задачу, они, маневрируя, освобождают место для идущей за ними группы Сергея Голубева. Однополчане отчетливо видят расположение огневых точек противника, бьют по ним прицельно, наверняка. Тем временем Александр Карушин с группой наносит меткие удары по цели.
Выполнив задание, «Илы» без потерь возвратились на свой аэродром.
При очередной встрече генерал Витрук и командующий армией генерал Судец познакомились ближе. Земляки, почти ровесники, в один и тот же год были призваны в армию, одной дорогой пришли в авиацию, вместе сражались в небе над Карельским перешейком.
Командующий встретил Витрука с подчеркнутым вниманием.
— Я прочитал твою справку о боевой работе дивизии в составе второй воздушной армии, — добродушно и приветливо заговорил Владимир Александрович Судец. — Совершить за два года войны около тридцати тысяч боевых вылетов, сбросить более двухсот пятидесяти тысяч бомб на голову врага, скажу откровенно, не каждой дивизии по плечу. Пригласил я тебя, Андрей Никифорович, вот по какому поводу, — Судец взял со стола папку и достал из нее какой-то документ. — Верховный главнокомандующий Народно-освободительной армией Югославии Иосип Броз Тито обратился к советскому командованию с просьбой оказать Югославии помощь в создании военно-воздушных сил. Решено на базе вашей дивизии создать авиационную группу. Будешь командовать ею. В твое подчинение передается 236-я Львовская истребительная авиадивизия — командир полковник Кудряшов и 9-й район авиационного базирования — начальник района полковник Кривошапко. [149]
Генерал Судец прошелся по комнате и, повернувшись к Витруку, продолжал:
— Что будете делать? Здесь одним словом не ответишь. Задача сложная. Главное — помочь Югославии создать собственные военно-воздушные силы. Для этого прежде всего следует подготовить кадры летного и технического состава. Затем предстоит сформировать 1-е югославское соединение истребителей и штурмовиков и сообща вести боевые действия по разгрому общего врага — немецко-фашистских оккупантов...
— Очевидно, начнете с приема нового соединения. Познакомишься с личным составом. Определишь, кто на что способен. Потом создадим учебную базу, расставим кадры, подготовим инструкторский состав и — за работу! Кстати, выяснишь, кто преподавал в авиашколах и аэроклубах. Такие люди сейчас будут очень нужны. — И, предупреждая возможный вопрос Витрука, сказал в заключение: — Ну, а с выполнением боевых заданий — сам понимаешь, все, как и раньше: будем летать, бомбить, штурмовать... Впереди бои за столицу Югославии Белград.
В дивизии приказ восприняли как начало важного этапа в жизни всего соединения и каждого бойца. На партийных и комсомольских собраниях, совещаниях командиров и политработников обсуждались новые задачи, стоящие перед авиационной группой, принимались решения по их выполнению:
Вечерело... Витрук распахнул настежь дверь штаба и встал на пороге, залюбовавшись охваченным осенним багрянцем лесом. Из комнаты доносились голоса Петрова и Артемьева.
— Хорошее настроение у ребят, — довольный, говорил замполит; — Хотя надо признать, что быть одновременно прекрасным летчиком, инженером, техником и умелым наставником — дело непростое. Людей настораживает языковый барьер. В этом одна из трудностей, на которую нам следует обратить особое внимание.
— Да, на легкую жизнь нам с вами, Петр Иванович, рассчитывать не приходится, — устало потер лоб начштаба Артемьев. — И все же, как говорится, дело мастера боится! — рассмеялся он своей неожиданной рифме и весело подмигнул товарищам. — Вот сейчас ждут сигнала на вылет три группы штурмовиков и две — истребителей. Летят штурмовать врага в предместьях [150] Белграда. Знают: жарко будет, но перед самым полетом все как один сидели над составлением конспектов предстоящих занятий с югославскими летчиками.
Витрук присел на ступеньку крыльца, задумался. Вчера он присутствовал на собрании партийного актива 236-й истребительной авиадивизии. Порадовал боевой настрой людей, богатый опыт. Летчики дивизии совершили почти 35 тысяч боевых вылетов, пропели более 1300 воздушных боев и сбили свыше 700 самолетов противника. Хорошее впечатление произвел и сам комдив, полковник Василий Яковлевич Кудряшов. Потомственный рабочий. Коммунист. Окончил Качинскую военную школу летчиков и Военно-воздушную академию. С первых дней войны в боевом строю...
Неожиданно возникший в комнате спор прервал его размышления. Генерал прислушался.
— Остается выяснить, кто мы — боевое соединение или учебное заведение? — сказал кто-то из командиров.
Ответ Петрова был кратким, но обстоятельным:
— Прежде всего, — сказал Петр Иванович, — мы боевая группа, на которую возложена подготовка летных и технических кадров для югославских ВВС. И мы подтвердим это делом. Ведь только вчера наши штурмовики и истребители провели более двухсот боевых вылетов; в воздушных боях сбили восемь самолетов противника. А ведь одновременно все они решают задачи по подготовке авиационных кадров для Югославии. Так что, товарищи офицеры, надо и воевать и учить. Трудно? Да, нелегко. Но на то мы и коммунисты, чтобы решать самые трудные задачи. Ясно?
Витрук улыбнулся. Молодец все-таки замполит! И, вернувшись в комнату штаба, занялся вместе с Петровым и Артемьевым делами учебного центра.
В составе авиационной группы оказалось немало летчиков-инструкторов, имеющих опыт работы в летных школах и аэроклубах. Начальником учебного центра командующий авиагруппой назначил гвардии подполковника Ломовцева.
В этот октябрьский день из рук в руки переходила фронтовая газета «Советский воин». В опубликованной памятке-обращении Политуправления фронта говорилось:
«Товарищ боец, сержант, офицер! Ты вступил на территорию родной по духу и крови нам Югославии, [151] вступил для того, чтобы настичь и добить раненого фашистского зверя, уползающего под твоими ударами в свою берлогу.Твоя задача, товарищ, состоит в том, чтобы перехватить отступающие по югославским дорогам немецко-фашистские войска, отрезать им путь к отступлению...
Воин Красной Армии! Высоко и почетно имя твое в Югославии как представителя великого Советского Союза. Ты окружен любовью и уважением всего югославского народа как воин-победитель, воин-освободитель.
Всегда и всюду помни, что ты пришел в Югославию не для того, чтобы навязать Югославии свои законы и порядки, а для того, чтобы настичь и уничтожить бегущих под твоими ударами немецких разбойников. Высоко неси Знамя твоей Родины! Пусть на веки веков останется в сердцах миллионов людей глубокая благодарность, любовь и уважение к тебе, воину Красной Армии»{7}.
Уже вечерело, когда на НП. Витрука раздался телефонный звонок. Командарм В. А. Судец сообщил, что завтра в 8.00 их ждет Верховный главнокомандующий Народно-освободительной армией Югославии. Следует подготовить обстоятельный отчет о делах и личном составе группы: что сделано, что делается и что предстоит сделать.
В последнее время Витрук много читал, интересовался историей Югославии, ее людьми. Знал и боевую биографию маршала Тито. Выходец из крестьян. В пятнадцать лет, как и Витрук, познал нелегкий труд рабочего. В неполные восемнадцать связал свою жизнь с социал-демократической партией. В 1913 году стал солдатом австро-венгерской армии. В январе 1915 года был направлен на Карпатский фронт и раненым попал в плен в Россию. В октябре 1917 года в Омске вступил в Красную гвардию, участвовал в боях с белогвардейцами. Осенью 1920 года вернулся на родину и стал членом Коммунистической партии Югославии. Снова революционная работа и жестокие преследования. В 1934 году, выйдя из заключения, Иосип Броз Тито возобновляет нелегальную партийную работу. Он член Краевого комитета КПЮ в Хорватии, член ЦК и Политбюро ЦК [152] КПЮ. В декабре 1937 года Тито возглавил КПЮ, а в октябре 1940 года был избран Генеральным секретарем ЦК Коммунистической партии Югославии. С 1941 года — Верховный главнокомандующий Народно-освободительной армией и партизанскими отрядами Югославии...
Маршал встретил генералов Судца и Витрука как старых знакомых. Пригласив сесть, пошутил:
— Вас называют соколами, а, по-моему, вы больше похожи на орлов.
Незаметно Тито перевел разговор на интересующие его вопросы. Интересовался личным составом авиагруппы, тем, где и как размещен личный состав. Спросил, какую помощь может оказать местное население Югославии. По-русски говорил хорошо, с небольшим акцептом.
— С некоторыми вашими героями я уже знаком, — улыбаясь, продолжал маршал Тито. — Знаю, как смело бьют фашистов ваши гвардейцы Калинин, Шешеня, Голубев, Попович, Добкевич и другие. Когда генерала Пеко Дапчевича спросили, не брат ли ему русский летчик майор Добкевич, он, не задумываясь, сказал: «В сражении против общего врага мы, славяне, все братья». И это правда.
Маршал легко встал из-за стола, взял указку и подошел к висевшей на стене карте.
— Завтра первые советские танки с десантом автоматчиков и бойцы нашего Первого Пролетарского корпуса вступают в сражение за Белград. События, которые предшествуют освобождению Белграда, являются важным шагом в развитии дружбы наших народов. Две армии, которые сражались вдалеке друг от друга, встретились на территории Югославии и в едином строю борются с общим врагом — гитлеровской Германией. Для Белградской операции мы выделили две армейские группы, семнадцать дивизий, объединенных в четыре армейских корпуса. Хочу напомнить, гитлеровцы плотным огнем прикрывают город. По данным разведки, противник сосредоточил основные средства зенитной артиллерии на подступах к Белграду. Но я верю, что штурмовики-гвардейцы успешно справятся с поставленной перед ними задачей.
В последних словах маршала Броз Тито звучали искренность и глубокая убежденность. [153]
За два дня боев за Белград советские войска продвинулись вперед на десятки километров.
Вечером 16 октября генерала Витрука вызвал к себе в штаб командарм В. А. Судец.
— Неплохо поработали, — сказал командарм, пожимая руку Витруку, — но основное — впереди. Надо подтянуться поближе к городу. Для этого начнете немедленное перебазирование на аэродромы в Бела-Црква, Пожаревац и Крагуевац. Оперативными группами установлено, что гитлеровцы привели в негодность все аэродромное хозяйство. Требуются серьезные восстановительные работы на взлетно-посадочных полосах. Если нет вопросов, действуйте.
На рассвете следующего дня краснозвездные «Илы» под прикрытием истребителей уже взлетали с новых аэродромов, чтобы проложить путь наступающим на Белград войскам.
...Штурмовой группе Бориса Пестрова предстояло нанести бомбовый удар по аэродрому Нови-Сад. Отсюда гитлеровцы совершали регулярные налеты, атакуя подходящие к фронту части Красной Армии.
Противник встретил штурмовики ураганным огнем. Однако витруковцы умело сманеврировали и с двух заходов бомбовыми и штурмовыми ударами сожгли и повредили свыше 15 вражеских самолетов, выведя из строя аэродром противника.
20 октября 1944 года советские войска совместно с войсками Народно-освободительной армии Югославии освободили столицу Югославии — Белград от немецко-фашистских захватчиков. В числе отличившихся в белградской освободительной операции были названы и летчики гвардии генерал-майора авиации Витрука.
В эти дни в полках и эскадрильях дивизии проводились беседы, митинги и собрания. Повсюду царили радость и оживление. Верховный главнокомандующий объявил воинам дивизии благодарность. Маршал И. Броз Тито обратился к участникам освобождения Белграда с письмом, которое заканчивалось такими словами: «Кровь, пролитая в совместном бою против общего врага, навеки закрепит братство народов Югославии с народами Советского Союза».
За освобождение столицы Югославии — Белграда 10-я гвардейская дивизия была награждена орденом Суворова II степени, восьми летчикам-гвардейцам — капитану [154] Е.А. Фомину, старшим лейтенантам Г. Т. Дворникову, А.П. Дудкину, М. А. Мустафину, лейтенантам Н. И. Должанскому, А. Ф. Карушину, Б. А. Пестрову, А. В. Ракову — было присвоено звание Героя Советского Союза.
Спустя несколько дней, в канун 27-й годовщины Октября, на имя генерала Витрука пришла поздравительная телеграмма Киевского областного комитета КП(6)У и областного Совета депутатов трудящихся воинам 10-й гвардейской Воронежско-Киевской авиадивизии:
«Выражаем свою сердечную благодарность за все ваши ратные дела и свершения. Своими героическими подвигами и бесстрашием вы, славные соколы, заслужили высокую похвалу и признание всего народа. На ваших славных подвигах воспитывается поколение советской молодежи, преданное делу партии, правительству и своему народу.Заверяем вас, что трудящиеся столицы республики и области принимают все усилия к тому, чтобы вооружением, боеприпасами и продовольствием помочь вам ускорить окончательную победу над гитлеровской Германией...
Крепче бейте врага! Уничтожайте фашистских разбойников до полного истребления».
Политработники провели в каждом подразделении авиагруппы собрания и митинги, где была зачитана телеграмма. Было обсуждено и принято ответное послание киевлянам. Праздник Великого Октября отметили новыми штурмовыми ударами по врагу.
В эти дни в районе Чачак, Кралево, где продолжались кровопролитные бои, и западнее местечка Менделос противник сосредоточил большое количество артиллерии. Поскольку это было серьезным препятствием для продвижения наших войск, командующий 17-й воздушной армией приказал во что бы то ни стало уничтожить огневые точки врага.
Определили, кого включить в состав трех групп штурмовиков, и выделили группу прикрытия — истребителей. Ведущие групп были ознакомлены с данными разведки: на участке, где предстояла штурмовка, сконцентрировано много огневых средств. Поэтому штаб разбил район действий на квадраты, и каждой группе была определена цель. [155]
По сигналу с КП «Илы» поднимаются в небо. Первой идет группа майора Василина, за ней, соблюдая интервал, взлетают «Илы» капитана Сморчкова, старших лейтенантов Голубева и Карушина.
В шлемофонах групп слышится знакомый голос комдива:
— Цель слева. Будьте внимательны, в воздухе «мессеры».
Разрывы зенитных снарядов закрыли, кажется, все небо. Они возникают в такой близости от машин, что летчики буквально задыхаются от просачивающихся в кабину взрывных газов. Осколки снарядов секут обшивку машин, со свистом проносятся мимо.
Взрывы бомб, прицельные выстрелы пушек и пулеметов всех трех групп штурмовиков заставляют умолкнуть большинство огневых точек врага. И тут десятки «мессеров» набрасываются на «Илы». Правда, опытные ведущие группы заслона — подполковник Калинин и капитан Шешеня без промедления организуют решительный отпор.
Штурмовики вернулись домой без потерь. На аэродроме их поблагодарил командир югославской 6-й Пролетарской дивизии Джеко Иованич. Мощный удар по немецко-фашистским оккупантам на территории Югославии был достойным ознаменованием праздника Великого Октября, весомым вкладом летчиков в совместное наступление Советской Армии и их югославских братьев по оружию.
...Вылеты следуют один за другим. Цель для следующих групп — эшелоны противника на станции Иошица. Прикрываясь облачностью и рельефом местности, штурмовики, будто молнии, внезапно возникают над станцией, с ревом делают круг и с первой же атаки разносят в щепки эшелон с боеприпасами. Тридцать вагонов исчезли с лица земли, не менее сотни фашистов не досчитается гитлеровское командование. Надолго выведена из строя и железнодорожная станция.
На западе уже меркли лучи заходящего солнца, когда последние самолеты возвратились с боевого задания. В клубе авиагруппы сегодня праздничный концерт. Программу художественной самодеятельности генерал Витрук смотрел с искренним интересом и удовольствием.
— И здесь майор Гарин — ведущий? — удивился он.
За «конферансье» заступился полковник Петров. [156]
Витрук напомнил замполиту их недавний разговор с майором. Командир полка хотел освободить Гарина от обязанностей инструктора по летному делу в обучении югославских товарищей по причине его значительной загруженности боевой работой.
— Вы что же считаете, что я не справлюсь? — неожиданно обиделся Гарин. И, конечно, настоял на своем...
Наступил новый, 1945-й год. Советская Армия на многие сотни километров отбросила от своих рубежей гитлеровскую нечисть. Войска 3-го Украинского фронта, форсировав Дунай, прорвали оборону противника севернее реки Драва и продолжали продвигаться на запад по землям Венгрии и Югославии.
Наступление войск непрерывно поддерживалось авиационной группой генерала Витрука. Ежедневно, когда позволяли погодные условия, летчики поднимались на истребителях, бомбардировщиках и штурмовиках в воздух и отважно выполняли боевые задания командования. Только за два дня ожесточенных боев — с 18 по 20 января — дивизия Витрука выполнила около 500 боевых самолето-вылетов на штурмовку войск и боевой техники врага.
Маршал И. Броз Тито, наблюдавший с пункта управления за действиями советских штурмовиков, дал высокую оценку их работе.
— Я все больше восхищаюсь мужеством и геройством ваших гвардейцев, которые проявляют невиданное мастерство и ратную отвагу и на земле, и в небе, — сказал он Витруку.
Боевую работу советской авиации под руководством генерала А. Н. Витрука достойно оценили югославы.
29 января 1945 года генерал-майор авиации Андрей Никифорович Витрук по решению Президиума Антифашистского вече народного освобождения Югославии был награжден орденом Народного Героя — высшей наградой Югославии.
Используя паузы между боями, командиры и инженеры полков контролировали, проверяли ход подготовки югославских авиаторов.
В один из дней капитан Илья Шешеня доложил Витруку, что его эскадрилья первой закончила теоретический курс обучения и приступила к боевой практике. Все шло по плану. [157]
— Мы думали, — сказал Шешеня, — что языковый барьер окажется помехой в наших взаимоотношениях с югославами. Этого не случилось. Мы отлично понимаем друг друга. Особенно, когда идет речь о борьбе с общим врагом!
Зная, что маршал И. Броз Тито интересуется ходом подготовки авиаторов, Витрук решил провести беседу с командирами и инженерами полков. Пригласили и югославских товарищей. Выступил с отчетом капитан Шешеня.
Доклад Косенко и Кочелевцева был краток, но содержателен. Подготовка технического состава идет полным ходом, на каждого летчика специалисты уже подготовили не менее трех техников. Затем попросил слова командир югославского авиаполка майор Мальнарич.
— Здесь командиры обращают внимание на недостатки, — неуверенно начал он. — К, сожалению, я не вижу таких недостатков. А хорошие примеры налицо. И мне хочется рассказать, как умело сочетают свою боевую работу с инструкторской ваши летчики Гарин и Добкевич, Артамонов и Модяев, Калачев и Казанский, инженеры и техники Кривошапко и Косенко, Федоров и Пузанов. Да разве всех перечислишь! — вздохнул майор и твердо продолжил: — Мне довелось учиться летному делу не у себя дома, изучать науки на русском языке. Это было вдвойне трудно. Но когда я вижу в роли инструкторов своих братьев по классу, по сердцу, слышу, о чем говорят они на близком и понятном всем авиаторам языке, хочется только одного: быть похожим на крылатых гвардейцев...
Следующий выступающий, полковник Кудряшов, говорил неторопливо, обдумывая каждое слово. Командир истребительной дивизии Василий Яковлевич Кудряшов шесть лет работал летчиком-инструктором. За его плечами более сотни боевых вылетов, Военно-воздушная академия и командирский опыт. Он повел речь об организации учебного процесса в полках и эскадрильях, о лучших методистах дивизии. Вспомнил о бесстрашном флаг-штурмане своего соединения Герое Советского Союза Д. Л. Калараше, который любил в таких случаях повторять: «Не говори, чему учился, а говори, что узнал». Называл отдельных югославских летчиков, которые уже освоили боевое применение «Яка». Сказал и [158] о недостатках, над устранением которых работали в дивизии.
Майор Гарин попросил полковника Кудряшова поделиться опытом, как они со своим югославским подопечным во время облета района нанесли штурмовой удар по войскам противника.
— Да, было и такое. Маршрут пятого полета проходил по границе дороги, по которой отступали гитлеровцы. Не устояв перед соблазном, Арко предложил атаковать противника. Ну, пришлось уважить товарища. Немного подвернув, мы сделали пару заходов на цель, обстреляли врага и взяли курс на свою точку.
Поздно вечером генералу Витруку, вернувшемуся после отчетной беседы в штаб, позвонил командующий югославским соединением генерал-лейтенант Пеко Дапчевич. Известил, что на его участке угрожающе осложнилась обстановка — гитлеровцы предпринимают контратаки. Требуется подкрепление с воздуха.
Задумавшись, Витрук смотрел на карту. Противник, действуя в районе Оснек, прорвал линию обороны югославских войск и перешел в наступление на Товарник. Оказавшись в тяжелом положении, югославские соединения вынуждены отходить на восток. Необходимо с рассветом нанести штурмовой удар по живой силе и технике врага в этом районе, любыми средствами сорвать замысел гитлеровского командования.
На срочно созванном совещании свои мнения изложили начальник штаба полковник Артемьев, заместитель командира авиационной группы подполковник Ломовцев и командиры полков.
Выслушав мнение присутствующих, Витрук утвердил ведущих групп и разрешил включить югославских летчиков в состав групп. Ученики давно рвались в бой.
Погода была сложной. По небу плыли сплошные облака. Порывистый ветер швырял снежинки, и они оседали на землю моросящим дождем. Но непогода не смущала гвардейцев. Все стремились выполнить поставленную задачу. Окружив плотным кольцом югославских летчиков, бывалые асы Александр Добкевич, Леонид Шишов, Сергей Голубев, Александр Карушин, Анатолий Калачев, Борис Пестров и другие наперебой высказывали советы и напутствия, вселяя уверенность в успешном выполнении боевого задания. [159]
Наконец по сигналу с КП взлетает первая группа «Илов», возглавляемая замполитом полка майором Мирошкиным. Соблюдая интервал, поднимаются в небо группы майоров Гарина и Войтекайтеса. Над ними — истребители прикрытия. Их ведут отважные командиры майоры Геннадий Шадрин, Иван Модяев и Михаил Дикий.
На подходе к цели майор Мирошкин выходит на связь с пунктом наведения, расположенным на НП югославских наземных частей. Сюда прибыл со своими офицерами генерал Витрук.
— «Орлы», «Орлы», я «Дунай-два», — слышит Мирошкин голос комдива. — По курсу — лесная поляна. Будьте внимательны. Здесь сосредоточение техники и живой силы противника.
— Я «Орел-один», вас понял, — четко доложил Мирошкин. — Цель под нами.
Лесная поляна выглядела пустынной. Внизу мелькали припорошенные снегом небольшие стога сена. Ничто не выдавало присутствия бронированных машин.
— Командир, вижу следы гусениц! Ведут к копнам.
И тут же заухали вражеские зенитки. Поспешно сбрасывались маскировочные щиты, и извергали огонь все новые и новые жерла орудий. Но фашисты опоздали. Снизившись до высоты 100–150 метров, гвардейцы прицельно расстреливали «тигры» и «пантеры». Один за другим вспыхивали танки чадящими кострами. В небо поднимались клубы огня и дыма. Подоспевшие группы Гарина и Войтекайтеса всей мощью своего огня давили вражеские батарей.
Зенитный снаряд угодил в машину старшего лейтенанта Алимкина в тот момент, когда он с набором высоты уже выходил из атаки, чтобы пристроиться к группе и взять курс на свой аэродром.
— Ваня, прыгай, прикроем! — слышались тревожные голоса боевых друзей.
Но летчик молчал. Объятый пламенем «Ил» стремительно падал. Над землей вырос огромный столб огня и дыма. Так погиб отважный летчик коммунист Иван Алимкин.
Один за другим шли на посадку штурмовики. На глазах многих летчиков блестели слезы, а сжатые кулаки были красноречивее всяких слов. Гибель боевого друга звала их к отмщению ненавистным фашистам. [160]