Последние атаки
В тот вечер дивизионный клуб, который в шутку называли «конференц-залом», был переполнен. На разбор полетов собрались командиры полков и эскадрилий, их заместители, руководящий состав инженерно-авиационной службы.
Выслушав рапорт начальника штаба полковника Артемьева, генерал Витрук пригласил всех садиться. Многим бросилась в глаза печать усталости на лице Витрука. Обведя собравшихся внимательным взглядом, генерал поднялся со стула и открыл заседание. Заканчивая краткий разбор боевого вылета, сказал:
— Конечно, тяжело терять боевых друзей. Тем более тех, с кем прошел немало огненных верст по дорогам войны. Но враг еще силен. Правда, он далеко не тот, что был под Москвой и Сталинградом, но даже в своей агонии еще представляет серьезную угрозу. Что мы можем и должны ему противопоставить? Мужество, отвагу и боевое мастерство! За гибель наших летчиков гитлеровцы заплатят дорогой ценой. Сегодня действиями нашей авиации и частями 1-й югославской армии противник остановлен на всех участках. Наш командарм генерал Судец объявил всем экипажам благодарность. Приятно сообщить, что среди отличившихся отмечены и югославские летчики.
В заключение начальник политотдела полковник Петров зачитал поступившее на имя командира авиагруппы генерала А. Н. Витрука письмо от воинов Народно-освободительной армии Югославии.
«Вам, товарищ генерал, — писали они, — и вашим храбрым летчикам, которые без устали наносят удары по врагу и помогают боевым действиям наших дивизий, шлем наш дружеский, братский привет и выражаем благодарность от всех бойцов, офицеров и политработников 1-й Народно-освободительной армии Югославии...Мы гордимся тем, что и сыны югославского народа вместе с сынами Советского Союза летают на крепких штурмовиках и сеют убийственный огонь по гитлеровским захватчикам и пробивают путь нашей Народно-освободительной армии.
Наши бойцы после победы над врагом, вернувшись домой, будут вспоминать о доблестных воинах великой Красной Армии, о людях, презирающих смерть, которые проложили дорогу к полному освобождению нашей измученной родины от гитлеровских разбойников»{8}
Советские авиаторы встретили послание своих боевых друзей как свидетельство братской дружбы воинов Советской и югославской армий, как выражение непреодолимой силы, заложенной в думах и стремлениях народов, совместно выступивших на борьбу с фашистскими поработителями и прилагающих все силы и старания для полного разгрома захватчиков. Гвардейцы единодушно приняли ответное письмо бойцам, офицерам и политработникам югославской армии.
«...Мы безгранично рады, — писали они, — что на нашу долю выпала большая честь оказать помощь в освобождении от немецких рабовладельцев многострадального югославского народа. В нашей памяти югославский народ останется как народ-герой, который вложил большой вклад в дело освобождения Европы от немецко-фашистских захватчиков.Югославия не вся еще свободна. Еще предстоит совместными действиями нанести последний сокрушительный удар по немецким оккупантам.
Наши прославленные летчики Герои Советского Союза Гарин, Гавриленко, Должанский, Фомин, Матвеев и другие, прошедшие сквозь огонь жестоких боев, не раз показывали пример несокрушимой стойкости, мужества и отваги в борьбе с гитлеровскими бандитами за освобождение столицы Югославии — Белграда, городов Нови-Сад, Панчево и других населенных пунктов.
Смертью храбрых в борьбе за освобождение столицы Югославии и югославской земли погибли Герои Советского [162] Союза гвардии старший лейтенант Дудкин, гвардии старший лейтенант Алимкин, гвардейцы-авиаторы младшие лейтенанты Безруков, Бондарев, Холин, Яковлев.
Кровь павших товарищей еще больше скрепляет братские узы русского и югославского народов.
На нашем участке фронта враг поставил на карту все, чтобы только потеснить наши войска, прорваться к Белграду. Но из этого ничего не вышло и никогда не выйдет! Стеной сплошного огня мы закрыли врагу все пути и лазейки и нерушимо и стойко будем стоять на своих рубежах.
Где бы враг ни появился, обрушим на него шквал огня и смертоносные удары с воздуха. Вперед, товарищи, победа близка! Да здравствует героический югославский народ и его славная Народно-освободительная армия.
Да здравствует дружба народов СССР и Югославии!»
Письмо подписали Герой Советского Союза и Народный Герой Югославии гвардии генерал-майор авиации А. Н. Витрук, гвардии полковник П. И. Петров, гвардии полковник В. И. Артемьев.
Между тем обучение югославских авиаторов продолжалось.
Анализируя итоги первых совместных боевых вылетов наших летчиков с югославами, комдив исходил из того, что удары по врагу на заключительном этапе войны требуют от летчиков наибольшего напряжения сил и отменной боевой выучки. Поэтому каждый воздушный боец вверенной ему авиагруппы должен быть умелым воином, который сможет выйти победителем из самой сложной ситуации. Все ли отвечают этим высоким требованиям?
Как-то, наблюдая за воздушным поединком, который вел один из югославских летчиков с немецкими асами, Витрук заметил промелькнувшую в действиях своего «ученика» легкую неуверенность. Последующая тщательная проверка югославских авиаторов озадачила Витрука. Стало ясно, что у некоторых экипажей за желанием «скорее в бой» скрывается недостаточная подготовленность, а главное, чрезмерная увлеченность эффектными, но не всегда расчетливыми атаками. [163] Серьезный разговор состоялся тогда у Витрука с инструкторами и командирами, которые, поддавшись на уговоры, забыли железный закон летной службы.
Затем Андрей Никифорович долго беседовал с югославскими летчиками, на многочисленных примерах доказывал, почему и зачем авиатору нужна безупречная выучка, а не только смелость и находчивость. Вслушиваясь в доводы комдива, каждый понимал: правота этого человека, рожденного летать, вытекает из боевого и жизненного опыта.
Так из маленькой оплошности одного из летчиков был извлечен большой урок для всех. Девизом Витрука было: не допускать ни малейших погрешностей, ибо из малого складывается большое.
Вторая половина февраля для войск 3-го Украинского фронта оказалась напряженной. На отдельных участках гитлеровцы предпринимали частые контратаки, силясь отбросить наши части за Дунай. Обреченный на гибель враг вводил последние резервы, отчаянно сопротивлялся, пытаясь ускользнуть от сурового возмездия. Авиаторы-витруковцы принимали участие в этих упорных боях.
...Аэродром гудел как разбуженный улей. Взлетали и садились штурмовики и истребители. Одни тотчас брали курс на цель, чтобы нанести уничтожающий удар по врагу, другие осуществляли учебные полеты, отрабатывая технику пилотирования и тактические приемы.
22 февраля накануне Дня Красной Армии и Военно-Морского Флота в Белграде по этому поводу состоялось торжественное собрание. Югославских товарищей радовали высокие результаты подготовки летного и технического состава для рождающихся ВВС страны.
Вместительный зал Белградского народного театра был переполнен. Повсюду слышались приветствия, шутки и смех боевых побратимов.
— Друзья встречаются вновь, — улыбаясь, произнес комэск-3 Анатолий Калачев, подходя к летчикам-истребителям Николаю Казанскому и Димитрию Томашевски.
— Хочу поблагодарить вас за прикрытие, — сказал он серьезно, — если бы не ваш надежный щит, — Калачев энергично взмахнул рукой, — быть бы мне на том свете. [164]
Перебивая друг друга, они вспоминали детали боевого эпизода.
...«Мессер» появился перед самолетом Калачева так внезапно, что, с опозданием заметив подкравшегося врага. Николай вдруг отчетливо понял: проглядел! Но тут в считанные мгновения на помощь пришли истребители. Войдя в боевой разворот, они тут же атаковали прорвавшийся самолет противника.
О дружбе Казанского, летавшего на истребителе под номером тринадцать, и югославского пилота Димитрия Томашевски знали не только в полку. Гвардии старший лейтенант Казанский слыл в дивизии отменным авиатором-наставником. Нередко друзей видели в учебном классе, на тренажере, в кабине самолета. Водил Казанский Димитрия Томашевски и в первый боевой вылет. Не раз помогал товарищу в сложных полетных ситуациях.
В тот вечер все трое обменялись фотографиями на память. На фото, запечатлевшем Димитрия Томашевски у боевого «Яка», югославский летчик написал: «Моему лучшему другу Николаю Казанскому в память о наших совместных боях в небе войны...»
После торжественного доклада состоялось вручение югославских наград, которыми командование Народно-освободительной армии Югославии отметило подвиг войнов авиационной группы А. Н. Витрука.
В числе первых маршал И. Броз Тито вручил орден Партизанская звезда первой степени генералу А. Н. Витруку, начальнику политотдела полковнику П. И. Петрову и командиру 236-й истребительной авиадивизии полковнику В. Я. Кудряшову.
Затем состоялся большой прием в честь воинов Красной Армии. И первый тост был поднят в честь Красной Армии, ее бесстрашных воинов, в честь Героя Советского Союза и Народного Героя Югославии А. Н. Витрука.
На следующий день, 23 февраля 1945 года, югославская газета «Борба» писала:
«Мы глубоко уверены, что участие Красной Армии в войне против фашизма явилось основным условием, которое обеспечило нашу борьбу за национальное освобождение. Участие Красной Армии в борьбе против Германии и Италии обусловило наше народное восстание. Без этого участия не возможно представить нашу партизанскую войну. Без [165] борьбы Советского Союза и его Красной Армии против фашистских поработителей наше восстание было бы заранее обречено на поражение...»
И снова потянулись боевые дни, недели. Весна сорок пятого на Балканах выдалась необычно ранней. Обильные дожди часто выводили из строя грунтовые аэродромы. Витрук руководил и вводом в строй взлетных дорожек, и отправкой в бой полков штурмовиков и истребителей, следил за работой инструкторов и проведением тренировочных полетов с югославскими летчиками.
Наступление советских войск развивалось успешно. Главные усилия штурмовой авиации были направлены на уничтожение вражеских резервов. Противник предпринимал отчаянные попытки воспрепятствовать действиям частей Советских Военно-Воздушных Сил. Возросли потери нашей авиации от огня зенитной артиллерии и вражеских истребителей. Так, 9 марта 1945 года в 166-м гвардейском штурмовом авиаполку не вернулись с боевого задания сразу три экипажа.
В тот день одному из них — гвардии старшему лейтенанту Усманову — генерал Витрук поставил задачу в паре с югославским летчиком сержантом Смоличем вылететь в район населенного пункта Товарник на штурмовку живой силы и техники врага.
Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии противника, Усманов со своим ведомым Смоличем пробились к цели и с ходу обрушили бомбовый груз по скоплению вражеских войск. С первого захода вспыхнуло несколько очагов пожара. Успешными оказались и последующие атаки гвардейцев.
Закончив штурмовку, Салимжан Усманов подал команду ведомому следовать на свой аэродром. И тут вражеский снаряд попал в борт его «Ила». Самолет задымил и начал терять высоту. Маневрируя, Усманов пытался сбить пламя, но безуспешно.
— Давай, дружок, давай! — шептал он, стараясь дотянуть до линии фронта.
Пламя гудела, быстро подбиралось к кабине. «Выброситься с парашютом?» — мелькнула мысль. Поздно! Мала высота. Усманов, не выпуская шасси, пошел на посадку.
Прикрывая попавшего в беду командира, сержант Смолич видел, как Усманов со своим воздушным стрелком быстро выбрались из горящего «Ила» и бросились в [166] укрытие. Неподалеку с оружием наперевес бежали гитлеровцы. В считанные секунды Смолич атаковал группу преследователей, и они как подкошенные рухнули на землю.
Штурмовик стремительно набрал высоту, сделал круг и перешел на планирование. Усманов понял: его ведомый Смолич идет на посадку. Не раздумывая, гвардии старший лейтенант Усманов и его воздушный стрелок Иван Горбунов выбрались из укрытия и замахали руками, запрещая ему посадку. Вокруг овраги, катастрофа неизбежна!
Смолич понял, что командир прав, к тому же бензомер показывал: горючее на исходе. Сцепив зубы и сжав штурвал так, что побелели пальцы, он взял курс на свой аэродром.
Выслушав краткий доклад сержанта Смолича, командир эскадрильи гвардии старший лейтенант Калачев под прикрытием пары истребителей, не медля ни минуты, вылетел со своим ведомым в указанный район. Товарищи спешили на выручку попавшим в беду Усманову и Горбунову.
Внизу на земле языки пламени лениво долизывали остатки штурмовика. Однако экипаж так и не удалось обнаружить.
Витрук взволнованно ходил по КП. Вдруг раздался телефонный звонок. Звонил генерал Пеко Дапчевич. Сообщал, что в районе Липовец части югославской армии наткнулись на мощный огневой заслон противника. Требовалась авиационная поддержка. Не успел Витрук положить трубку, как в динамике послышался доклад Калачева о результатах поиска усмановского экипажа. Гвардии старший лейтенант запрашивал, какие будут распоряжения.
Назвав Калачеву координаты, генерал Витрук перенацелил его пару в район Липовец на поддержку югославских частей.
Район цели был рядом, и Калачев со своим ведомым лейтенантом Владимиром Корчаком вскоре увидели вспышки — вражеские батареи вели огонь по наступающим югославским войскам.
Увлекшись стрельбой, гитлеровцы не заметили, откуда навалилась на них пара краснозвездных «Илов». Штурмовики атаковали огневые позиции фашистских артиллеристов, с ходу обрушив на них всю мощь своего [167] огня. Стремительные атаки следовали одна за другой. Четыре уничтоженных полевых орудия, два дзота, несколько очагов пожара — таков итог боевого вылета бесстрашных гвардейцев.
После разгрома узла вражеского сопротивления, учиненного Калачевым и Корчаком, югославские войска двинулись вперед и заняли несколько населенных пунктов. Югославское командование прислало генералу А. Н. Витруку телеграмму, в которой просило объявить благодарность отважным летчикам.
Война близилась к завершению. Каждый день сводки Совинформбюро называли все новые города и населенные пункты Германии, Польши, Чехословакии, Венгрии, Югославии, из которых огненной метлой были выметены гитлеровцы.
20 марта войска 2-го и 3-го Украинских фронтов вышли за Дунай восточнее Комарно, отрезав гитлеровским войскам путь к отступлению на запад. Перед авиационной группой Героя Советского Союза, Народного Героя Югославии А. Н. Витрука была поставлена задача: штурмовыми и бомбовыми ударами уничтожать рассеянные группировки отходящего противника.
...Да, по всему видно: войне скоро конец. Но каждый ее час по-прежнему отмечен тяжелыми человеческими жертвами. Погиб, не вернувшись с задания, командир югославского авиаполка майор Мальнарич, пал смертью храбрых в жестоком бою.
В тот вечер генерал Витрук выглядел особенно усталым. Пришло и радостное событие: подготовка летного и технического состава для югославских ВВС успешно завершена. Генерал подписал представления к награждению наиболее отличившихся летчиков и долго сидел молча, о чем-то задумавшись.
Позже, вспоминая тот вечер, полковники Артемьев и Петров говорили, что впервые тогда услышали от Андрея Никифоровича слова о плохом самочувствии. Не прошли бесследно колоссальное напряжение воли и нервов, сверхчеловеческие нагрузки. Они незаметно подтачивали крепкий организм Витрука.
Однако на следующее утро генерал, как обычно, был на КП с микрофоном в руке и внимательно следил за выполнением сложных боевых заданий. [168]
В тот день Витруку было о чем доложить командующему 17-й воздушной армией, а также командованию югославской армии.
Итоги были действительно отрадными. Разгромлена танковая колонна противника. На подступах к станции Тенски-Антуновац уничтожен вражеский эшелон. В районе Норд три группы «Илов» под командованием старших лейтенантов Голубева, Гавриленко и Карушина нанесли сокрушительный штурмовой удар но вражеским танкам. Потоплено пять барж, на которых гитлеровские части переправлялись на противоположный берег реки Драва.
Вечером при подведении итогов боевой работы полковник Петров зачитал письмо командира 3-й югославской армии на имя генерал-майора А. Н. Витрука:
«Во время операции на плацдарме реки Драва севернее Велново в период с 6 по 22 марта 1945 года успешно действовала Ваша авиация, которая своими меткими ударами в огромной мере препятствовала продвижению противника на правый берег. Ваши храбрые авиаторы выполняли свои задания, не считаясь ни с какими опасностями, несмотря на огневую мощь ПВО противника...От имени бойцов и командиров 3-й югославской армии мы выражаем свою благодарность и признательность всем авиаторам, участвующим в бою по уничтожению плацдарма противника на реке Драва, а также Вам лично. Выражаем пожелание, чтобы и далее продолжался наш славный совместный путь до полного уничтожения ненавистного врага — гитлеровского фашизма.
Слава авиаторам! Смерть фашизму! Свободу народам!»{9}
Вечером в сообщении Совинформбюро говорилось, что 24 марта войска 3-го Украинского фронта, отразив атаки одиннадцати танковых дивизий гитлеровцев юго-западнее Будапешта, перешли в наступление и овладели городами Секешфехервар, Мар, Зирес, Веспрем, а также заняли более 350 населенных пунктов. В числе отличившихся были названы и авиаторы гвардии генерал-майора авиации А. Н. Витрука. [169]
На следующий день газета «Правда», подводя итоги разгрома фашистских войск под Будапештом, в статье «Разящие удары» писала:
«Большую помощь наземным войскам маршала Толбухина оказали летчики генерал-полковника авиации Судца. Они совершили при разгроме танковой группировки противника 800 боевых вылетов и уничтожили 140 танков, 50 бронетранспортеров, 1600 автомашин...Летчики генералов Витрука и Толстикова нанесли сокрушительные удары по железнодорожным станциям. При налете на один железнодорожный узел было повреждено и уничтожено 15 паровозов, 150 вагонов, 20 цистерн. Метким огнем летчиков-истребителей были сожжены два находящихся в пути эшелона с войсками противника. В воздушных боях сбито 120 вражеских самолетов...».
Такое высокое признание боевых заслуг, естественно, радовало всех авиаторов дивизии. Гордился этим и Витрук, однако он понимал, что в эти напряженнейшие дни, когда полная победа близка, нельзя расслабляться, и не разрешал ни минуты отдыха ни себе, ни начальствующему составу соединения и авиачастей.
В свободное от боевой работы время Андрей Никифорович спешил в учебные центры повидаться с личным составом полков, эскадрилий, ознакомиться с итогами их работы. Результаты, надо сказать, были отрадными. Только за 10 дней апреля 1945 года произведено свыше тысячи тренировочных полетов. Более двух десятков югославских летчиков получили боевое крещение в небе войны.
Всего за шесть месяцев авиационная группа А. Н. Витрука подготовила около четырех тысяч авиационных специалистов, командование группы помогло югославам сформировать управление авиационного корпуса. Было восстановлено 14 и построено 24 аэродрома.
Дружба воинов крепла с каждым днем. Здесь, вдали от Родины, генерал Витрук со своими питомцами и встретил День Победы.
За героические дела и немеркнущие подвиги в борьбе против общего врага, отличную подготовку летного и технического состава для югославских ВВС многие наши воины были отмечены не только советскими, но и югославскими орденами и медалями. Генерал Витрук [170] получил четвертый полководческий орден — орден Богдана Хмельницкого, а к Знамени дивизии был прикреплен орден Суворова II степени.
Радость долгожданной победы переполняла сердца авиаторов-гвардейцев. В дивизионном клубе состоялся вечер, посвященный победоносному завершению войны. Воины почтили светлую память тех, кто пал смертью храбрых в боях за честь, свободу и независимость Родины, за свободу народов Юго-Восточной Европы. Затем были зачитаны поступившие в адрес генерала Витрука поздравления: от командующего 3-м Украинским фронтом маршала Толбухина, от командующего 17-й воздушной армией генерал-полковника авиации Судца.
В приветственной телеграмме от правительства и министерства народной обороны Югославии говорилось:
«Своей героической боевой работой Вы воодушевляли наши наземные части на подвиги, что ежедневно отмечали командующие наземными армиями и давали высокую оценку боевой работе летчиков над полем боя. Одновременно с ведением интенсивной боевой работы нами подготовлено 3 истребительных, 3 штурмовых авиационных полка и один район авиационного базирования.Особое признание и благодарность заслуживают работники штаба авиационной группы со своим командиром генералом Витруком, вложившим большой труд, умение и опыт в дело создания югославских ВВС.
Наш народ сохранит вечную память о воздушных героях, которые отдали свою жизнь в борьбе за свободу и независимость нашей страны»{10}.
Оставив в дар югославскому народу около 250 боевых самолетов, другую технику и вооружение, гвардейцы авиационной группы во главе со своим командиром генералом Витруком на транспортных самолетах возвращались на Родину. Торжественными были проводы воинов-победителей.
Ликовали советские люди, встречая отважных гвардейцев на родной земле. [171]
Шагая по утопающим в зелени улицам Киева, радуясь первым приметам его восстановления, генерал Витрук не скрывал своей гордости за то, что сражался за этот прекрасный город, участвовал в его освобождении от гитлеровских захватчиков и во главе прославленного Киевского авиасоединения дошел до победного рубежа.
Не думал он тогда, что многие из его планов так и останутся незавершенными. Сказалась война. Резко ухудшилось здоровье. Жизнь Героя оборвалась в расцвете творческих сил...
В столице Украины городе-герое Киеве в парке Вечной Славы среди ветвистых лип и ясеней горит вечный огонь. На мраморной плите золотыми буквами начертано:
«Герой Советского Союза, Народный Герой Югославии гвардии генерал-майор авиации Витрук Андрей Никифорович».
Всматриваясь в это строгое и скромное солдатское надгробье, мысленно представляешь мужественные волевые черты этого рожденного летать человека...
Тысячи киевлян и гостей столицы Украины приходят сюда, на холм Славы, чтобы постоять в безмолвии, положить цветы на эти святые для каждого советского человека плиты в знак любви и признательности к людям бессмертного подвига.
Думается, каждый, кто знал этого несгибаемой воли человека, может сказать: именно о таком Соколе поведал миру в бессмертных строках великий Буревестник — Максим Горький: «Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером...».