Глава XII.

Весна Заднепровская

Это был последний день марта — заканчивался первый месяц третьей военной весны. Генерал Витрук, только что вернувшийся из боевого вылета и расположившийся на командном пункте, что-то писал, внимательно наблюдая за посадкой самолетов второй группы.

Хрипловатый зуммер телефона прервал его занятие.

— Я вас слушаю, товарищ командующий, — негромко, чтобы не помешать руководителю полетов, ответил Витрук.

— Ну что, «Днепр-один», — загремел сердито в трубку генерал Красовский, — спустился на землю?!

— Так точно, товарищ командующий, только что сел, — самым невинным тоном ответил Витрук, догадавшись, что последует за вопросом командарма.

— Новый командующий фронтом маршал Жуков неспроста рекомендовал мне усилить контроль за вашим братом, — отчитывал Красовский комдива. — Разве ты не знаешь, что я разрешаю командирам дивизий летать на боевые задания только в исключительных случаях, когда нужно для дела. Раньше такие случаи бывали. Сейчас такой необходимости нет. — И, неожиданно сменив грозный тон на обычный, мягко и доверительно попросил: — Побереги себя, Андрей Никифорович. Ведь до границы — самая малость осталась, от нее до Берлина — рукой подать... — И, вновь перейдя на официальный тон, сказал: — А за последний вылет твоим гвардейцам благодарность от командарма Москаленко. Отличившихся просил представить к наградам. Работать хорошо — долг, звание гвардейцев обязывает.

Положив трубку, Витрук достал из папки тетрадь, в которой велся учет наличия боевых самолетов в дивизии. Одна колонка цифр — это те, которые находятся на профилактике, вторая — в ремонте, третья — на вынужденной посадке... »Устают не только люди, — подумалось комдиву, — устает и техника».

Из боев «Ильюшины» возвращались иногда, что называется, на одном крыле. Технический состав трудился [139] круглосуточно, а работы все прибавлялось: обеспечение боевых вылетов, проведение регламентных работ, эвакуация с мест вынужденной посадки израненных самолетов — далеко не полный перечень их обязанностей. Почти в каждую машину следовало вдохнуть новую жизнь, вернуть в строй.

Вот и сегодня два экипажа сели на «вынужденную». Витрук попросил соединить его с инженером дивизии.

— Не вернулся По-2 от наших «вынужденников»?

— Пока нет, товарищ генерал. Ремонтники захватили с собой запчасти, возможно, восстановят машины на месте.

— Как вернутся, дать мне знать тотчас же, — попросил комдив и, несмотря на поздний час, углубился в работу.

Под утро ему доложили: самолеты возвращены в строй.

Во второй половине марта войска 1-го Украинского фронта вышли к Южному Бугу. В районе Проскурова{6} и Тернополя противник попытался перейти в контрнаступление, но мощным ударом наших наземных войск при поддержке авиации был отброшен за Днестр. Наращивали свои удары по врагу и крылатые гвардейцы 10-й штурмовой авиадивизии. Впереди ждали новые бои и сражения...

Особенно жаркой по накалу боевой работы выдалась середина апреля.

...Солнце уже клонилось к закату, когда в кабинет генерала Витрука вошел полковник Артемьев.

— Телеграмма от генерала Москаленко. Специальная приписка: просит выполнение задание возложить на летчиков дивизий Витрука.

— Ясно, — вздохнул Витрук. — Такая приписка налагает на нас обязанность не уронить свою честь, оправдать доверие.

— Кого пошлем? — спросил полковник Артемьев и сокрушенно развел руками: — У всех сегодня по три боевых вылета.

Через пятнадцать минут комдив открыл совещание. Ознакомив присутствующих с новым заданием, предложил высказаться Д. Л. Ломовцеву. [140]

Подполковник Ломовцев еще не успел свыкнуться со своим новым положением заместителя командира дивизии. Поэтому, отбросив первую мысль — а не попроситься ли самому на задание? — сказал твердо:

— Хотя, товарищ генерал, кое-кто подозревает меня в старой приверженности к своему 167-му полку, на этот раз я отдаю предпочтение 165-му — майора Рассмотрова.

— Рассмотров только что вернулся с задания, — тотчас отозвался Витрук.

— Совершенно верно, — согласился Ломовцев, — в четвертый раз вести группу ему тяжеловато. Но...

Привставший майор Рассмотров пытался что-то уточнить, но Ломовцев взмахом руки остановил его и закончил свою мысль:

— ...В 165-м гвардейском кроме командира полка есть и другие достойные ведущие групп. Я имею в виду комэсков капитана Добкевича, старшего лейтенанта Шишова. Мне приходилось летать с ними. Не раз убеждался в их гвардейской хватке.

— Решено, — подвел итог Витрук. — Ведущие групп — Герои Советского Союза Добкевич и Шишов. Майор Рассмотров что-то хотел сказать?

— Да нет, считаю, что ведущих Дмитрий Леонтьевич определил достойных, а в группы мы им хороших ребят подберем. Так что поставленную задачу выполним, товарищ генерал.

— Тогда — свободны. Действуйте. Желаю успеха, — подытожил комдив, посмотрев на часы...

Для изучения боевой задачи много времени не требовалось: комэски отлично знали возможности своих летчиков, а те понимали командиров с полуслова.

Штурмовой удар приказано нанести в 19.40, когда уже начнет темнеть и бдительность противника притупится.

Еще перед взлетом штурмовики настроили свои радиостанции на одну волну. Взлетев, легли на курс. Через несколько минут полета командир 1-й группы капитан Добкевич связался с наземной радиостанцией и запросил обстановку.

— Противник в трех километрах по курсу, — услышал Добкевич четкий голос руководителя полета.

— Вас понял. [141]

Подойдя к цели, капитан Добкевич не спешил отбомбиться. В первом заходе его группа обстреляла зенитные точки врага, определила расположение танков. Убедившись, что цель точно под ними, капитан подал команду: «В атаку!».

Не теряя ни минуты, штурмовики перестраиваются в круг, затем, снизившись до высоты 100–150 метров, сбрасывают бомбы и поливают бронированные коробки из пушек и пулеметов. После метких гвардейских ударов внизу вспыхивают жаркие костры: горят танки, пылают машины, рвутся боеприпасы.

— «Орлы»! — несутся в эфир позывные Шишова. — Ударьте по квадрату триста двадцать. Цель — самоходные орудия «фердинанд».

Четко выдерживая скорость и высоту, следя за временем, группа Шишова повторяет атаки.

В наступивших сумерках комэски 165-го полка Александр Добкевич и Леонид Шишов благополучно приводят группы на свой аэродром.

...Итоги боевого дня командир 165-го полка майор Рассмотров на этот раз подводил в присутствии комдива и начальника штаба дивизии. Поглядывая на сидящего за столом генерала Витрука, он вскользь упомянул о положительных моментах боя, остановившись подробнее на недостатках в работе подразделений, отдельных экипажей.

Закончив разбор и поставив очередные задачи, Рассмотров обратился к комдиву с вопросом, есть ли замечания.

Замечаний не было. Генерал ознакомил всех с предстоящими задачами, которые будут решать полки дивизии в ближайшие дни.

Весеннее наступление войск 1-го Украинского фронта завершилось. Освобождены Луцк, Дубно, Тернополь, Коломыя. Впереди остались Львов, Станислав, Дрогобыч — областные центры западных областей Украины. А там — река Сан, Карпаты, Государственная граница! Еще одно усилие, и...

Но в военно-стратегических замыслах Верховного Главнокомандования этому удару придавали слишком большое значение. Нельзя было рисковать продолжать наступление, исчерпав почти все силы и возможности. [142]

Закрепившись на достигнутых рубежах, части и соединения фронта накапливали силы, в ожидании подхода резервов готовились к предстоящим боям.

...Прошел еще один военный май. Отгремели июньские салюты Родины в честь войск других фронтов, освободивших от гитлеровской оккупации новые города и села. Развивая наступление на других участках, Красная Армия громила фашистские полчища, освобождая нашу землю.

В начале июля 1944 года генерала Витрука вызвали в штаб 2-й воздушной армии. В приемной командующего сидели генерал и два общевойсковых полковника. Поздоровавшись, Витрук собирался присесть рядом, но адъютант сказал:

— Товарищ генерал, командующий ждет вас.

— Ну, что нового у гвардейцев? — спросил командарм и, не дожидаясь ответа, шутливо продолжил: — Оказывается, Андрей Никифорович, у вас есть не только мастера бомбовых и штурмовых ударов, но и настоящие артисты. Сергей Николаевич Ромазанов рассказал мне о вашем первомайском вечере, о солдатском хоре, о певцах, танцорах и частушечниках. Я до сих пор на вас в обиде, что не пригласили на такое мероприятие.

— Что не пригласили на первомайский вечер, виноваты, Степан Акимович, исправимся. А нового, товарищ командующий, у нас немало: получили самолёты, провели сборы командиров звеньев по обмену опытом, вводим в строй молодых летчиков. И, конечно, готовимся к предстоящим боям.

— Предстоит большая работа. Ставка Верховного Главнокомандования разработала план большой операции войск Первого Украинского фронта. Эта операция имеет свою особенность. Враг изгоняется с нашей земли. Под крылом — граница Родины. Перед вашей дивизией стоит задача: преградить путь немецким танкам на участке Зборов — Плугов. Неослабно держать под контролем железнодорожные перевозки гитлеровцев. Большое поле деятельности открывается «охотникам».

Покинув кабинет командарма, Витрук тут же позвонил в дивизию и распорядился: собрать к его возвращению командиров полков и их заместителей.

— По глазам вижу: приготовились услышать какие-то новости, — начал разговор генерал Витрук. — И не ошиблись. Предстоит большая работа... [143]

Неспешно, обдумывая каждое слово, комдив повел речь о том, какие задачи поставил командующий армией и что требуется от каждого полка, эскадрильи, экипажа.

Затем начальник политотдела дивизии полковник Петров потребовал от замполитов полков усилить разъяснительную работу в связи с предстоящим выходом на Государственную границу, обсудить во всех подразделениях вопрос о повышении авангардной роли коммунистов и комсомольцев в предстоящей операции.

13 июня 1944 года войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление в общем направлении на Львов. В первые дни операции дивизия Витрука наносила массированные и эшелонированные удары по важным объектам противника. Особенно напряженно работали гвардейцы по уничтожению окруженной вражеской группировки в районе к западу от местечка Броды. С раннего утра до позднего вечера они наносили бомбовые и штурмовые удары по танковым армадам неприятеля в районе Зборов и Плугов.

Группа майора Рассмотрова поднялась в небо первой, за ней последовала группа капитана Добкевича. Над целью штурмовики появились внезапно, когда немецкие танки уже продвигались к исходным позициям. Со снижением авиаторы устремились в атаку. В это время над горизонтом возникла группа «мессеров». Наши истребители прикрытия бросились наперерез врагу. Эскадрилью «Яков» майора Мусатова фашисты уже узнавали «по почерку».

Потеряв два «Мессершмитта», гитлеровцы поспешно ретировались. Весь, до последнего снаряда, боекомплект «Илы» без помех израсходовали по наземным войскам противника.

В этот же день подразделения майора Василина атаковали в районе Жидачова переправу через Днестр, по которой противник в спешном порядке отводил войска и боевую технику. Переправа была уничтожена с первого захода. Создав на пути к ней прочную «пробку», гвардейцы в упор расстреляли много автомашин и другой техники, уничтожили немало живой силы врага.

27 июля 1944 года столица нашей Родины Москва салютовала славным освободителям города Львова. За успешное выполнение боевых задач командования фронта 10-я гвардейская авиадивизия получила и прикрепила [144] к своему боевому Знамени еще одну почетную награду Родины — орден Красного Знамени. Подвиги многих воинов были отмечены знаками воинской доблести. На разборе Львовско-Сандомирской операции командующий 1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев отметил, что особую действенную помощь 38-й армии генерала Москаленко оказала авиация. И в этом была, безусловно, немалая заслуга штурмовиков А. Н. Витрука.

В этот же вечер, 27 июля, командующий 2-й воздушной армией генерал С. А. Красовский сообщил генералу Витруку о переподчинении 10-й гвардейской авиадивизии командующему 17-й воздушной армией. Согласно утвержденному Ставкой Верховного Главнокомандования плану предстоящей Ясско-Кишиневской операции дивизия А. Н. Витрука вливалась в состав 17-й воздушной армии, которая совместно с 5-й воздушной армией обеспечивала с воздуха эту операцию 2-го и 3-го Украинских фронтов.

Пути-дороги фронтовые... Случалось, разводили боевых товарищей в разные стороны, но все они вели к одной великой цели — Победе.

Об этом говорил, выступая перед партийным активом дивизии, С. А. Красовский.

— Мы прошли с вами, славные друзья, от Сталинграда и Воронежа до Станислава и Львова, от Волги и Дона до западных границ страны, очищая родную землю от фашистских завоевателей. Вашего комдива Героя Советского Союза генерал-майора авиации Витрука я знаю давно, еще старшим лейтенантом. И каждый день я вижу в нем что-то новое, достойное высокого звания советского командира. Боевого вам счастья, фронтовые друзья, в небе над Балканами!

Аэродром в Тернополе после недавней работы наших штурмовиков требовал больших усилий по его восстановлению. День и ночь трудились воины-авиаторы и местные жители, засыпая воронки на взлетной полосе, рулежных дорожках, восстанавливали разрушенный КП.

20 августа, утром, на аэродроме состоялся митинг, посвященный началу нового решительного наступления Красной Армии. Празднично трепетали гвардейские знамена полков. [145]

У трибуны на алом транспаранте, изготовленном художниками, белели поэтические строки:

Боевой день прошел успешно. Допоздна взлетали и садились «Ильюшины», круша фашистских захватчиков. Вечером, подводя итоги, комдив особо отметил работу гвардейцев полка майора Василина. Радость победы была омрачена потерей экипажа ветерана дивизии старшего лейтенанта Голубева — перспективного командира, мастера бомбовых ударов. Из четвертого за этот день боевого вылета старший лейтенант не вернулся домой.

На рассвете Витрук возвращался с НП командующего армией. Беленькие хатки молдавского села напомнили ему родные Андрушки. Всматривался в лица встречных пожилых женщин, как будто среди них мог встретить самую близкую, навсегда ушедшую родную мать.

У одного двора попросил шофера притормозить. У покосившейся набок хаты старуха колола дрова. Топор то и дело выскальзывал у нее из рук и падал на землю.

Генерал вышел из машины и взял топор у растерявшейся женщины.

— Ну-ка, бабуся, отдохните, а мы немного поработаем.

Выбирая кругляки потолще, он резким ударом вгонял в древесину топор, раскалывая упругий столбик надвое, а затем сильными, умелыми, экономными ударами разделял чурбаки на аккуратные поленца. Шофер торопливо оттаскивал наколотые дрова и укладывал их под навесом сарая. Расколов последнее полено, Витрук осторожно положил топор и весело сказал:

— Топите на здоровье!

Через час, подтянутый, сосредоточенный, он стоял в блиндаже своего КП и отправлял эскадрильи «Илов» громить вражескую оборону.

24 августа Москва салютовала в честь освобождения столицы Советской Молдавии — Кишинева. В числе отмеченных в приказе Верховного Главнокомандующего была и 10-я гвардейская штурмовая авиадивизия. Через два дня советские войска завершили освобождение Молдавии и вышли к Дунаю. [146]

Вечером комдива срочно вызвали к телефону. Звонил командующий 6-й танковой армией генерал-лейтенант А. Г. Кравченко.

— Поздравляю, Андрей Никифорович, с новосельем. Ваши штурмовики сегодня нас здорово выручили. Спасибо. И потому большая просьба: назавтра выдели нам надежных ребят, — попросил Кравченко. — Сам знаешь, начинаем новую страницу «биографии» — впереди Бухарест.

— Вас понял, — сдержанно откликнулся Витрук. — Наши гвардейцы постараются не подвести танкистов. К тому же мы перед вами в долгу, — шутливо заключил Витрук и поблагодарил танкистов Кравченко за помощь одному из лучших летчиков авиадивизии, старшему лейтенанту Голубеву, который на днях был сбит над целью. Штурмовик взорвался, но пилот успел выброситься с парашютом. После оказания ему медиками танковых подразделений первой помощи он вернулся в свой полк и приступил к боевой работе.

— Видно, не зря говорят: гвардейцы в воде не тонут и в огне не горят, — весело пробасил генерал Кравченко. — Значит, на вашу поддержку мы рассчитываем.

Штурмовики и на этот раз не подвели танкистов.