Легендарная Каховка
В 1919 году Красная Армия разгромила не только полчища Колчака, но и Юденича, рвавшегося к колыбели Октября — Петрограду.
В январе 1920 года 1-я Конная армия освободила Ростов-на-Дону. Остатки деникинских войск отступили в предгорья Кавказа, Крым и Одессу. Битый генерал Деникин сошел со сцены. На его место империалисты Антанты поспешили выдвинуть барона Врангеля, который с их благоволения объявил себя очередным «правителем России» и принял титул главнокомандующего всеми силами южной контрреволюции.
Предприняв весной 1920 года новый поход против Страны Советов, Антанта решила нанести главные удары с запада армией буржуазно-помещичьей Польши, а с юга — наступлением Врангеля. Разъясняя сложившуюся обстановку, Владимир Ильич Ленин говорил: «Перед нами снова трудное положение, и снова еще раз попытка международных империалистов задушить Советскую республику двумя руками: польским наступлением и наступлением Врангеля»{74}.
По указанию В. И. Ленина РВС Республики 21 сентября 1920 года издал приказ о создании для борьбы с Врангелем Южного фронта. Его командующим был назначен талантливейший пролетарский полководец М. В. Фрунзе, членами Реввоенсовета стали член партии с 1896 года С. И. Гусев и выдающийся организатор интернациональных формирований Красной Армии Бела Кун.
Партия направила на новый фронт борьбы лучшие военные силы. Из Сибири выступали закаленные в боях с Колчаком 51-я и 30-я стрелковые дивизии. С Юго-Западного фронта сюда же спешила форсированным маршем овеянная славой 1-я Конная Армия. [95]
В середине шестидесятых годов я был переведен на работу начальником одного из главков Министерства цветной металлургии СССР и в пору московской жизни по-сыновьи сроднился с замечательным большевиком, виднейшим армейским политработником Константином Федоровичем Телегиным.
Курсантом полковой школы принял он боевое крещение в сибирских боях 51-й дивизии. На Южный фронт из Сибири следовал военкомом головного эшелона, а затем вернулся к исполнению прежних обязанностей помощника военного комиссара 459-го полка 153-й стрелковой бригады. Полк этот с честью выдержал все наскоки «бронированной кавалерии» Врангеля на Каховском плацдарме. В октябрьские дни его бойцов не устрашили стальные чудища — английские танки, а в период боев «в районах Перекоп, Лрмянск, Юшунь, Севастополь, — как говорилось в приказе РВС Республики № 264 от 20 сентября 1921 года, — 459-й стрелковый полк был грозной силой, которая неудержимо и уверенно шла вперед, уничтожая перед собой все, что могло служить препятствием в достижении успеха Красной Армии в Крыму».
Славный боевой путь прошел К, Ф. Телегин и в годы Великой Отечественной войны. Встретил ее бригадным комиссаром, участвовал в обороне Москвы, а закончил бои-походы генерал-лейтенантом, членом Военного совета 1-го Белорусского фронта.
Константин Федорович познакомил меня со своим «Дневником политработника», который вел почти ежедневно с 1 июля по 16 ноября 1920 года. Читая главы «Из Сибири на Врангеля», «Через Сиваш», «Освобожденный Крым», как бы раскрывал панораму незабываемых Каховской и Перекопской эпопей.
В июле 1980 года студенты инженерно-педагогического института совместно с учащимися свердловских ГПТУ № 1 и 61 провели свой первый поход по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Проходил он под девизом «От Урала до Каховки, Перекопа и Керчи» и посвящался 60-летию окончания гражданской войны и 90-летию со дня рождения Маршала Советского Союза В. К. Блюхера.
Я собирался ехать вместе с молодежью и снова не смог — приболел.
Ребята вернулись, переполненные впечатлениями, наперебой рассказывали о том, что видели на местах былых [96] сражений Уральских 51-й и 30-й стрелковых дивизий в период разгрома белогвардейской армии Врангеля в Северной Таврии и Крыму летом — осенью 1920 года, что нового узнали о подвигах советских воинов в дни легендарной обороны Каховского плацдарма, бессмертных штурмов Перекопа и Чонгара.
Восхищались они и подвигами советских людей при строительстве и возрождении Днепрогэса и Запорожстали, сооружении Каховской ГЭС и Северо-Крымского канала.
После поездки сделали отличный альбом. Я посмотрел его и твердо решил вместе с женой Галиной Ивановной и дочерью Ольгой повторить в дни отпуска маршрут их поисковой экспедиции, чтобы своими глазами увидеть сегодняшнюю Каховку, Перекоп и еще раз перечесть одну из самых блестящих страниц в истории Красной Армии, как оценивал Владимир Ильич Ленин ту полную, решительную и замечательно быструю победу, которая была одержана нашими отцами над Врангелем.
К тому времени в журнале «Уральский следопыт» я в окружной газете воинов-уральцев «Красный боец» уже были опубликованы начальные главы моих записок «По военным дорогам отца». Разумеется, первым, кого познакомил с этими записками, был Константин Федорович Телегин. В ответном письме он сообщил:
«Спасибо за «Уральские следопыты». Твои первые очерки прочел. Понимаю, как трудно тебе писать об отце... Но за то, что поставил задачу довести задуманное до конца, я голосую сердцем и обеими руками. Постараюсь помочь всем, чем располагаю...»
2 августа 1920 года начдив 51-й докладывал главнокомандующему Вооруженными Силами РСФСР С. С. Каменеву:
«51-я стрелковая дивизия в предоставленных ей 93 эшелонах 1 июля сего года начала переброску со ст. Ангара на запад по трем направлениям (Екатеринбург — Симбирск — Самара) и головными эшелонами 21 июля приступила к разгрузке на ст. Апостолово».
А вот несколько записей из дневника политработника Константина Телегина:
«1 июля 1920 года. Я назначен военкомом 1-го эшелона дивизии. Решил пригласить с собой на фронт двух братьев.Дал им телеграмму: «Буду проезжать на фронт. Присоединяйтесь». [97]
Сегодня на рассвете начались последние приготовления к отправке и нашего 459-го полка. На станцию был подай эшелон. В вагоны погрузили продовольствие, фураж, кухни и повозки. Красноармейцы собрали в вещевые мешки свои пожитки. Бойцы получили красные рубашки. Их прислали нам московские рабочие за победу над Колчаком.
Комиссар прочел вслух приказ по полку.
— Надеюсь, — закончил он, — что во время движения вы будете соблюдать строгий революционный порядок и дисциплину и что среди наших рядов не будет ни одного дезертира, шкурника и предателя трудового народа. Вперед же, товарищи! Сомкните ряды под Красным знаменем Коммунистического Интернационала. В добрый путь!
19 июля.
Прибыли на станцию Апостолово. Выдвинули наблюдательные посты, расставили пулеметы. Эшелон стал под разгрузку... Набрали подводчиков. Через два часа мы уже тронулись на юго-запад.
Население встретило вначале с некоторым недоверием...
На просьбы красноармейцев продать что-либо из продуктов пока слышим только отказы:
— Ничего нет, товарищи, все уже поели.
Наши ребята — молодцы, не настаивают. Закусывают коркой хлеба или сухарем с водою. Включаются в работу по хозяйству... К вечеру отношение крестьян резко изменилось. Красноармейцев сажали с собою за стол, угощали салом, молоком...
20 июля.
Все ближе и ближе к передовой линии фронта. Весть о хороших «сибиряках-червоноармейцах» летела из села в село, опережая нас. Командир и красноармейцы — желанные гости. Крестьяне делятся с нами всем, что у них есть.
В Давыдовом Броде и Архангельском приходили группы дезертиров и просили взять с собою на фронт. Вот как дала знать о себе политическая работа!
7–10 августа.
Части дивизии почти полностью закончили выгрузку и подошли к Бериславлю...
11 августа.
По понтонному мосту наш полк переправился через [98] Днепр... Приказ по дивизии: Каховка должна быть превращена в укрепленный плацдарм»{75}.
Каховский плацдарм был захвачен частями 52-й и Латышской дивизий в период первого августовского наступления Правобережной группы войск. Это наступление началось в ночь на 7 августа и продолжалось до 11 августа 1920 года. 51-я стрелковая дивизия в это время продолжала сосредоточиваться в районе Бериславля и участия в наступлении не принимала. Ее передовые части выдвинулись на Каховский плацдарм 11–12 августа и сыграли решающую роль в его обороне.
В статье «Победа храбрых», написанной к 15-летию разгрома Врангеля, отец указывал: «Каховка, находящаяся на кратчайшем пути к Крыму, не только сдерживала прорыв Врангеля к Криворожью и Донбассу, но я мешала соединению с войсками Польши. Эту занозу на живом своем теле Врангель отлично чувствовал, не раз пытался ее вырвать, расходуя на это лучшие свои части и технику, но безуспешно атакуя неоднократно Каховку с августа по октябрь. Все эти атаки успешно отбивались каховско-бериславской группой»{76}.
Созданная из красногвардейских рабочих отрядов Кизеловских копей, Мотовилихи и других заводов Урала, 51-я стрелковая дивизия с самого начала организации и до уничтожения врангелевщины являлась олицетворением пролетарской воли, настойчивости и отваги. Эти качества обеспечили ей победы над лучшими частями Врангеля, состоявшими из вышколенных офицерских отрядов, оснащенных техникой. Дивизия до боев с Врангелем уже имела богатые традиции, приобретенные ею в походах и боях против «сибирского правителя» Колчака.
Весьма показательна и классово-партийная характеристика 51-й стрелковой. «В период переброски на врангелевский фронт костяк дивизии составляли в основном уральские пролетарии. Рабочая прослойка достигла почти четверти состава дивизии. Остальная масса красноармейцев — сибирские крестьяне, часть из них — бывшие партизаны. Партийная организация имела 2765 членов и 1200 кандидатов, что составляло 12 процентов к общему составу дивизии и до 25 процентов ее боевого состава» {77}. [99]
Под Каховкой — бескрайнее равнинное раздолье. Мы вышли из машины и направились к высотке, увенчанной белокаменной пирамидой, на гранях которой чугунные щиты с золотыми звездами. Здесь в 1920 году находился командный пункт В. К. Блюхера. Отсюда же в дни решающего октябрьского наступления на Врангеля руководили действиями дивизий 1-й Конной армии С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов.
Далеко-далеко, до самого Черного моря, раскинулись таврические степи. Сейчас они пересечены лесополосами, высоковольтными линиями электропередачи, оросительными каналами. Радует сердце лик преображенной земли, сполна одаряющей нас своим плодородием, не виданными ранее урожаями.
А что мог видеть с этой высотки начальник 51-й стрелковой по прибытии с дивизией на новый театр военных действий?
Полки бригад спешно укреплялись на отвоеванном плацдарме. Начдив требовал работать круглые сутки. В первую очередь отрыть окопы для стрельбы с колена, углубляя их постепенно до полного профиля. Во вторую очередь оборудовать опорные пункты на хуторе Терны и высоте 20,9 м. Наконец, установить проволочные заграждения на всем остальном участке оборонительной линии.
И вот выжженную солнцем ковыльную степь перерезали глубокие окопы. Зарылись в землю пулеметные и артиллерийские расчеты. Поднялись ярусами проволочные заборы.
Врангель перебросил к Каховке «бронированный» кавалерийский корпус генерала Барбовича. «В историю малых, а может, и больших войн войдет... «бронированная кавалерия» Врангеля. 51-й пришлось на себе испытать ее колоссальную боеспособность»{78}, — отмечали по горячим следам событий летописцы дивизии.
Каждому эскадрону обычной конницы придавалось до десятка пулеметных тачанок, два грузовика с пулеметами и легкими пушками, бронемашины. В боевых порядках полков действовали легкие танки. Наземные силы прикрывали аэропланы. Свои атаки «бронеконники» готовили скрытно, а начав, вели стремительнейшим образом. [100]
Под беглый огонь артиллерии мгновенно развертывались эскадроны с приданными средствами. Тотчас же в небе появлялись бомбовозы, и с падением первой бомбы кавалерия с танками и бронемашинами лавиной летела вперед. Бомбы прерывали всякую связь, части предоставлялись самим себе. Казалось, никому не дано устоять перед таким натиском...
Но недаром говорят — силу сила ломит. И уральцы, сибиряки переломили «бронеконников».
Ударные эскадроны генерала Барбовича обрушились на роты 457-го стрелкового полка. Бойцы были в красных рубашках. Они поднялись из окопов и встретили «бронеконников» в чистом поле. Помня уроки тактических занятий, на которых по указанию начдива скрупулезно отрабатывались все пункты памятки по борьбе с конницей, красноармейцы разбились на группы и, перестроившись в так называемые «ежи», образовали сплошную щетину штыков. Пока были патроны, в упор расстреливали атакующих кавалеристов, затем стали отбиваться штыками, бросались на броневики, забрасывали их гранатами. Многие гибли под шквалом огня с пулеметных тачанок.
Полк лишился всех комбатов, семи ротных, военкома, помвоенкома, но не отступил, устоял до подхода батальонов соседнего полка. Оставшаяся горстка бойцов, получив долгожданные патроны, продолжила бой.
457-й стрелковый полк первым на Южном фронте был награжден Почетным революционным Красным знаменем.
На командном пункте Каховского плацдарма отец безотлучно находился до 25 августа. Полки, ведя тяжелые оборонительные бои, понесли огромный урон в живой силе. Сдержав врага, нашли в себе силы для перехода в дерзкие контратаки. Врангелевцы были выбиты из Дмитриевки, Антоновки, Черненьки и Новой Репьевки. Начдив перенес свой КП на поворепьевскую колокольню. В последующие дни враг оставил Ивановку, Покровку, Нижние и Верхние Серогозы. До Мелитополя оставалось 30 верст. Эта операция имела большое значение. Части дивизии грозили отрезать всю армию Врангеля от Крыма. Белогвардейское командование было вынуждено прекратить дальнейшее продвижение в сторону Донбасса и сняло с этого направления значительную часть сил дли восстановления положения под Каховкой. Контрмеры противника [101] заставили наши части вернуться на днепровские плацдармы.
Наступила передышка. Весь сентябрь обе стороны готовились к решительным схваткам. Став начальником Каховского укрепленного района, а затем и командующим Каховско-Бериславской группой войск, В. К. Блюхер призвал себе в помощники весь опыт, приобретенный при создании Вятского и Пермского укрепрайонов, и при энергичнейшем содействии военного инженера фронта Д. М. Карбышева многократно приумножил его, обретя авторитет подлинного фортификатора.
С тех пор у отца на всю жизнь завязалась дружба с Дмитрием Михайловичем. В Музее истории города Каховки я увидел не только редкие фотографии выдающегося военного специалиста и патриота Советской Отчизны, но и прочел такое высказывание Д. М. Карбышева: «Колючая проволока и бетон сами по себе не они, а живая сила войск достигают победы, но достижению победы помогают и колючая проволока, и бетон. Укрепленная с помощью их оборона становится по-севастопольски непреодолимой и по-каховски активной».
К концу сентября плацдарм, опиравшийся обоими флангами на Днепр, имел уже три линии обороны, построенной на гнездовом принципе, с проволочными заграждениями в три-четыре кола, и целую серию опорных пунктов, расположенных в шахматном порядке. Все эти укрепления были связаны ходами сообщения, любой участок местности впереди них надежно перекрывался четко отлаженной системой артиллерийского, минометного и пулеметного огня. В местах возможного движения танков были отрыты рвы, заложены мины и фугасы. В. К. Блюхер, Д. М. Карбышев при участии начальника артиллерии дивизии В. А. Будиловича впервые создали здесь артиллерийскую противотанковую оборону, что явилось новым словом в военном искусстве того времени.
В том же каховском музее экспонируется поистине уникальная фотография, запечатлевшая неуклюже громоздкий танк «За Русь святую», а подле него, на гусеницах и на башне, десяток бойцов, чьи шипели украшены красноармейскими «разговорами».
— Это один из самых богатых трофеев 51-й [102] стрелковой, — пояснил полковник в отставке Семен Семенович Кальченко, активный участник боев на Каховском плацдарме. — В наши руки он попал 14 октября 1920 года. В то утро врангелевцы двинули на плацдарм сразу 12 английских танков. Это была самая мощная танковая атака за всю историю гражданской войны. Чудищами они казались нам. И впрямь были такими — десять метров длиной, более пяти — шириной, ввысь — за сажень. Каждый был при пяти пулеметах и двух орудиях. Огромнейшие гусеницы беспрепятственно переносили эти громадины через окопы, под их тяжестью проволочные заграждения рвались как нитки.
— Нет, наши панике не поддались, — вспоминал о том периоде ветеран Каховки Захар Захарович Абрамович. — Встретили эти чудища с «почестями». Комроты Голованов и красноармеец Паршин первыми бросились на головной танк с гранатами в руках. Паршин вскочил на танк, но открылся люк, и герой был сражен. За смерть бойца отомстил командир. Голованов успел забросить в открытый люк гранату. И на других участках красноармейцы буквально облепляли расстреливающие их в упор танки, взбирались на них и ручными гранатами выводили из строя прислугу.
Самоотверженно сражались с танками врага красные артиллеристы. Они применили тактику кочующих орудий, выкатывали их на открытые площадки и били по движущимся крепостям прямой наводкой. В этих поединках самыми везучими оказались огневики из дивизиона Л. А. Говорова, будущего Маршала Советского Союза.
В итоге трехдневных ожесточенных боев, как отмечал командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе, «геройские войска под общей командой Блюхера не только отбили атаку врага, но, перейдя в дружную контратаку, окончательно разгромили его и с боем овладели всей линией его расположения. 10 танков, 5 бронемашин, свыше 70 пулеметов и другие трофеи стали нашей добычей»{79}.
После этой победы на центральной площади Большой Каховки состоялись торжества. Им был посвящен специальный приказ начдива 51-й:
«...20-го сего октября вверенной мне дивизии при торжественной обстановке [103] вручено Почетное Красное знамя от имени рабочих города Москвы.Боевые товарищи, Москва — колыбель пролетарской революции — обращает на вас полные надежды взоры и дарит нас своим вниманием.
Наша революционная обязанность — оправдать надежды московских рабочих и отблагодарить за дорогой подарок. «Уничтожь Врангеля!» — сказала нам Москва надписью на знамени. Мы слышим в этой надписи боевую команду, поданную нам Республикой. Эту команду мы, как истинные революционеры, выполним отчетливо и точно. «Уничтожь Врангеля!» — отныне будет нашим лозунгом, и в громе боевого клича мы гордо понесем к твердыням Перекопа Почетное знамя Москвы и, водрузив его над Красным Крымом, закончим победный марш доблестной 51-й стрелковой Московской дивизии»{80}.
Вслед за торжественным вручением знамени состоялся военный парад войск Каховского плацдарма. В нем участвовал и трофейный танк «За Русь святую», участвовал уже под именем «Москвич-пролетарий»...
82-дневная героическая борьба Красной Армии за удержание Каховского плацдарма — одна из ярких страниц истории гражданской войны, выдающийся пример ведения активных оборонительных боев.
Сегодняшняя Каховка — это, по существу, обширнейший мемориал. Каждая площадь здесь по-своему примечательна. Вот взошел на высокий пьедестал в длиннополой шинели и краснозвездном шлеме Михаил Васильевич Фрунзе. Всегда цветы у подножия другого памятника, на гранитном основании которого слова: «Василию Константиновичу Блюхеру от трудящихся города Каховки». Не забыли каховчане и героиню светловской песни. Она и сейчас в городе своей боевой юности проходит в шинели, крепко сжимая рукой ремень винтовки. Таким увековечен ее образ в скульптуре под названием «Каховчанка».
Поражают своей монументальностью памятники красным героям, отстоявшим нашу революцию в огне гражданской войны, и советским танкистам, павшим в боях за освобождение от фашистских захватчиков Каховки в октябре 1943 года. [104]
Еще большую славу обрел город на Днепре в дни: празднования золотого юбилея Советской власти. 27 октября 1967 года в самом центре былого Каховского плацдарма, вблизи того места, где находился командный пункт
B. К. Блюхера, был торжественно открыт монумент «Легендарная тачанка». Его высота вместе с курганом — пятнадцать метров, длина — на метр больше. Стремительно мчится вперед четверка лошадей, увлекая за собой тачанку с пулеметом и тремя бойцами. На высоко взметнувшейся пике — эскадронный флажок... «Песней в бронзе» называют этот памятник, воздвигнутый в честь воинов, сражавшихся за Советскую власть в 1920 году на знаменитом плацдарме. Сооружен он на средства колхозов, совхозов и трудящихся Каховского района. Главным консультантом творческой группы ленинградских скульпторов и архитекторов был Маршал Советского Союза
C. М. Буденный. Создатели этого памятника удостоены Государственной премии СССР.
У «Легендарной тачанки» вручаются комсомольские билеты, проходят традиционные слеты допризывной молодежи, проводы юношей в Советскую Армию...
Памятником на века отмечен здесь и сам гордый сын Славы — Днепр. В 1951 году в десяти километрах от Каховки, на бывшем правом фланге легендарного плацдарма, развернулось строительство второй Днепровской гидроэлектростанции, которая стала гордостью всей Северной Таврии и дала жизнь солнечному городу — Новой Каховке.
С Каховской ГЭС меня знакомил ее директор, отличник электроэнергетики республики В. М. Сергеев.
— Более четверти века трудится на коммунизм наша гидроэлектростанция, — рассказывал Владимир Михайлович. — Она обеспечивает дешевой электроэнергией промышленные предприятия Приднепровья и сельское хозяйство края. Сооружение Каховского водохранилища, Северо-Крымского и Каховского магистрального каналов позволило напоить водой сотни тысяч гектаров засушливых земель. Куда же впадает теперь Днепр? Мы отвечаем: «В степи Херсошципы и Крыма». И это уже никого не удивляет.
Побывал я на главной насосной станции Каховского магистрального канала, в машинном зале которой, к огромной радости для себя, увидел агрегаты с родной уралэлектротяжмашевской маркой. Затем был гостем [105] тружеников центральной усадьбы молодого, но уверенно идущего в гору совхоза имени В. К. Блюхера. Достойнейшая память героям!