На победных рубежах
Родился 29 апреля 1903 г. в Пензенской области. В Советской Армии с 1919 г., член КПСС с 1927 г. Активный участник гражданской войны, после окончания которой находился на различных командных должностях. В годы Великой Отечественной войны Н. И. Крылов участвовал в героической обороне Одессы и Севастополя в должности начальника штаба Приморской армии. Во время Сталинградской обороны был начальником штаба прославившейся в боях 62-й армии. В последующем Н. И. Крылов командовал 21-й армией, а затем 5-й армией, во главе которой он штурмовал немецкие укрепления в Восточной Пруссии и японские укрепленные районы в Маньчжурии.В послевоенные годы Н. И. Крылов — командующий войсками Дальневосточного. Уральского, Ленинградского и Московского военных округов, а с 1963 г. — главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения и заместитель министра обороны СССР.
Мне, как бывшему командующему 5-й армией, которая в составе войск 3-го Белорусского фронта одной из первых вступила на территорию Германии, события периода окончания Великой Отечественной войны памятны по разгрому крупной вражеской группировки в Восточной Пруссии.
Восточная Пруссия — цитадель германского милитаризма — использовалась им как выгодный плацдарм, с которого немецкие захватчики осуществляли свои разбойничьи нападения. Отсюда гитлеровские полчища нанесли 22 июня 1941 г. один из основных ударов по Советскому Союзу. Огромные усилия приложили Советские Вооруженные Силы и советский народ, чтобы изгнать врага из пределов нашей Родины. И вот, наконец, настал долгожданный час: после сорока месяцев напряженной борьбы доблестная Красная Армия, громя противника, победоносно вступила на его территорию и занесла над фашизмом меч возмездия.
Немецко-фашистское командование делало все, чтобы не допустить вторжения советских войск в эту исключительно важную для «рейха» область. Вот почему борьба, развернувшаяся в приграничном районе, носила длительный и исключительно напряженный характер.
В августе 1944 г. войска 3-го Белорусского фронта, преодолевая все возраставшее сопротивление противника, приблизились к границе Восточной Пруссии. С каждым часом уменьшалось расстояние между наступавшими войсками и чертой, за которой лежала Германия.
Когда полки 184-й стрелковой дивизии 5-й армии пошли в последнюю атаку на советской земле, занималось утро 17 августа 1944 г. В 7 часов 30 минут батальон капитана Георгия Губкина вышел на государственную границу Советского Союза и водрузил на ней овеянное славой Красное знамя Отчизны. Мощное «ура» и троекратный салют возвестили Родине, что на этом участке советской земли нет больше врага.
Одновременно с батальоном капитана Губкина к реке Шешупа на государственную границу вышел и батальон капитана Павла Юргина. Батальон подошел к пограничному знаку № 56, и снова мощное «ура» прокатилось на берегах пограничной реки.
На долю прославленной дивизии, которая три года назад приняла на этом участке первый удар фашистских захватчиков, выпала высокая честь восстановить государственную границу СССР. Какое это счастье оказаться первым у границы и первым перешагнуть ее, знать, что отныне каждая наша пуля, снаряд, мина, бомба будут падать туда, где готовилась и откуда начиналась война.
Над прусской землей поднимались черные клубы дыма. От разрывов снарядов и мин содрогалась вражеская земля. К реке Шешупа подходили все новые и новые части 5-й армии и других армий 3-го Белорусского фронта.
Пришел неотвратимый час расплаты, пришло долгожданное возмездие, война вошла во владения тех, кто развязал ее. Мы шли к этому дню сквозь всю войну, сотнями дорог, через нечеловеческие испытания и лишения, и вот он — этот день.
Восточная Пруссия была еще до войны превращена в огромный укрепленный район. Каждая ферма прусского юнкера стала опорным пунктом, каждое строение — огневой точкой. Но тот факт, что война перенеслась с советской земли на землю фашистской Германии, вызвал у наших воинов небывалый подъем. Только за десять дней наступления на гумбинненском направлении войска 3-го Белорусского фронта прорвали полосу приграничных укреплений противника, вторглись на территорию Восточной Пруссии на 100-километровом фронте на глубину 15–20 км. «Мы пришли в Восточную Пруссию, — говорили солдаты и офицеры, — мы придем и в Берлин. Ничто и никто нас не остановит».
В январе 1945 г. перед войсками фронта, в том числе и 5-й армией, встала еще более сложная задача — прорвать основную полосу обороны Гумбинненского укрепленного района и разгромить тильзитскую группировку группы армий «Центр».
5-я армия наступала и на этот раз на главном направлении фронта.
Немецкая оборона на участке прорыва армии состояла из трех полос, причем между второй и третьей имелась еще и промежуточная позиция. Главная полоса обороны противника, передний край которой плотно прикрывался проволочными и противотанковыми заграждениями и минными полями{90}, имела глубину 5–6 км и состояла из трех позиций, основательно укрепленных бетонными фортификационными сооружениями. Особенно сильно были укреплены высоты, господствовавшие над всей местностью, прилегавшей к опорному пункту Каттенау.
Вторая полоса обороны находилась в 9–12– км дальше. Она состояла из двух-трех траншей, прикрытых противотанковыми и противопехотными заграждениями. Промежуточная позиция проходила по реке Айменис, в 17–18 км от переднего края главной полосы. Еще глубже, почти в 50 км от него, за реками Инстер и Ангерапп, протянулась третья оборонительная полоса. Она имела две позиции, опиравшиеся на долговременные фортификационные сооружения. Из всего этого видно, как глубоко простиралась на гумбинненско-инстербургском направлении вражеская оборона, которую предстояло прорывать 5-й армии совместно с другими советскими войсками. Причем упомянутые реки, а также обширные леса существенно дополняли систему немецких укреплений, а наступающим осложняли и без этого трудные условия боя.
Немецкое командование располагало крупными силами. К 13 января 1945 г. в Восточной Пруссии оно сосредоточило значительную часть своих войск — 3-ю танковую, 4-ю и 2-ю полевые армии, входившие в состав группы армий «Центр». К началу нашего наступления в них насчитывались 41 дивизия и много специальных формирований, в том числе части фольксштурма (до 200 тыс. человек). Гитлеровцы имели здесь 8200 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий и 515 самолетов{91}.
Естественно, что и перед фронтом 5-й армии оборонялись немалые вражеские силы: 349-я пехотная дивизия и один батальон 1099-го пехотного полка 549-й дивизии{92}. Оперативный резерв гитлеровцев состоял из 5-й и 1-й танковых дивизий, находившихся юго-западнее Гумбиннена (город Гусев).
Однако 5-я армия на направлении главного удара, имела подавляющее превосходство над немецко-фашистскими войсками, противостоявшими ей, особенно по пехоте и артиллерии (соответственно в 7 и 7,1 раза), а также по танкам (в 1,8 раза) и самоходно-артиллерийским установкам (в 1,5 раза).
Учитывая опыт прошлых боев, в которых противник очень активно действовал танками и штурмовыми орудиями, инженерные войска создали еще более сильные, чем до тех пор, подвижные отряды заграждения — армейские, корпусные, дивизионные, полковые. Наше наступление поддерживала 1-я воздушная армия.
31 декабря 1944 г. командующий фронтом И. Д. Черняховский вместе с членом Военного совета В. Е. Макаровым, командующим артиллерией генерал-полковником М. М. Барсуковым и генерал-лейтенантом танковых войск Н. И. Родиным прибыл на командный пункт армии в Петерлаунен. На совещании командиров соединений И. Д. Черняховский изложил замысел фронтовой операции. Он отметил, что боевые действия по вторжению в Восточную Пруссию в октябре 1944 г. были своего рода стратегической разведкой, в результате которой удалось отвлечь на себя много танков и несколько пехотных дивизий. Теперь же, говорил командующий фронтом, следует ожидать, что немецкое командование бросит сюда еще большие силы. У противника здесь была сильно укрепленная многополосная оборона, и, чтобы сокрушить врага, необходимо было тщательно, всесторонне подготовить и стремительно осуществить ее прорыв. В связи с этим генерал И. Д. Черняховский потребовал от командиров соединений и частей и их штабов такой постановки разведки, чтобы от них не укрылось ни одно изменение в построении немецкой обороны на всю тактическую глубину, в расположении живой силы и особенно огневых средств гитлеровцев. В частности, командующий фронтом приказал в каждой дивизии, как правило, вести через день разведку боем при мощной поддержке артиллерии. Он обратил также внимание присутствовавших на необходимость усилить обучение войск ночным действиям, блокировке и обходу дотов и опорных пунктов, организации взаимодействия пехоты с другими родами войск.
Так прошел на командном пункте армии последний день 1944 г. Напряженным был он и в войсках, где продолжалась начатая еще в середине декабря энергичная подготовка к прорыву основного оплота восточно-прусской обороны противника. Еще более усиленно велась она с первых дней января 1945 г. Занятия проводились, как всегда, на учебных полях, копировавших вражеские укрепления. Много времени уделялось подготовке батальонов к ночным действиям, боевой учебе командиров подразделений.
Вскоре началась и перегруппировка сил армии. Она была закончена к 11 января. А спустя еще сутки войска заняли исходное положение. К тому времени успели хорошо поработать отважные труженики войны — саперы. Морозными ночами они ползком пробирались к минным и проволочным заграждениям противника и к началу наступления проделали в них 46 проходов для танков и пехоты. Предварительно они, конечно, полностью расчистили от мин район наших исходных позиций.
И вот наступила ночь на 13 января. То был канун наступления. Подморозило. Ярко светила луна.
Артиллеристы и летчики ясной погоде радовались. Ведь она означала, что они смогут успешно выполнить поставленную им задачу. Но после двух часов ночи погода начала портиться. В морозной дымке понемногу тускнела луна. И чем выше поднималась она к зениту, тем все больше расплывалась в оседавшем на землю тумане. К пяти часам утра луна окончательно потонула в нем. Видимость стала минимальной, и это сказалось на начале наступления.
Из-за плохой видимости пришлось отменить бой передовых батальонов, запланированный на семь часов утра. Артиллерия стреляла вслепую, и, конечно, эффект от ее огня был далеко не таким, какой ожидался. Наконец, не смогла подняться, в воздух авиация.
Тем не менее артиллерийское наступление началось вовремя и велось по плану. В девять часов утра был произведен мощный пятиминутный огневой налет но всему переднему краю неприятеля. Затем наступила заранее намеченная 15-минутная пауза. Ее хорошо использовали наши разведчики. Под покровом тумана они проникли в первую траншею гитлеровцев и установили, что находившаяся там пехота была лишь прикрытием. Основная же ее масса была отведена во вторую и третью траншеи с целью заставить нашу артиллерию впустую израсходовать боеприпасы. Но этот прием, хорошо знакомый нашему командованию еще со времен Сталинградской битвы, уже не мог спасти гитлеровцев.
В 9 часов 20 минут наша артиллерия всей своей мощью накрыла вторую и третью траншеи и затем продолжала бить по запланированным и заранее пристрелянным целям. А в 10 часов 50 минут, за десять минут до конца артиллерийской подготовки, дали общий залп гвардейские минометы. Это и было сигналом к атаке.
В 11 часов стрелковые полки и действовавшие совместно с ними танки и самоходные установки, несмотря на сплошной туман, смело двинулись на штурм самого сильного рубежа обороны Восточной Пруссии. Сразу же дали себя знать результаты прекрасной работы саперов: в проходах не подорвался на минах ни один наш танк. На направлении главного удара развернулись ожесточенные бои. Здесь борьба, вплоть до рукопашной, шла за каждый участок траншеи, за каждый дом. Но ни бетонные доты и дома-блокгаузы, ни колючая проволока вокруг них и мины, пи прочие средства, примененные немецким командованием, не смогли остановить советских солдат и офицеров.
Наши воины штурмовали вражеские позиции бесстрашно и самоотверженно. Их исключительное мужество и отвага увенчались успехом: враг начал пятиться назад.
Так было, например, на участке 277-й стрелковой дивизии. Здесь 850-й и 852-й стрелковые полки прежде всего выбили подразделения 1-го и 43-го пехотных полков противника из опорных пунктов Шаарен и Штеменкей. Это было вечером 13 января. А на следующее утро гитлеровцы принялись упорно контратаковать 852-й стрелковый полк. Чувствительные удары по нашим боевым порядкам наносила вражеская артиллерия.
Тогда командир 227-й стрелковой дивизии генерал С. Т. Гладышев ввел в бой на левом фланге свой второй эшелон — 854-й стрелковый полк. Одновременно подразделения 852-го полка умело отражали вражеские контратаки. А затем наши части вновь пошли вперед. Гитлеровцы не выдержали натиска и обратились в бегство. На их плечах 852-й стрелковый полк ворвался в Грибен — основной опорный пункт противника на этом участке{93}.
Южнее наступала на Амалиенау 63-я стрелковая дивизия генерал-майора Н. М. Ласкина вместе с 75-м тяжелым танковым и 954-м легким самоходно-артиллерийским полками. В первый же день дивизия овладела этим фольварком и лесом вблизи него. Наступательный порыв советских полков и здесь был столь высок, что даже раненые, если только они еще могли сражаться, не покидали поля боя. И в этом, как и во всем, пример мужества и величайшего самопожертвования показывали коммунисты. Так поступили, например, коммунист старшина К. Винтин из 2-го батальона 226-го стрелкового полка и парторг минометной батареи 346-го стрелкового полка В. Кудинов. Командир минометного расчета А. Сальников, будучи контуженным, продолжал сражаться. Раненый пулеметчик П. Шарапов из 291-го стрелкового полка до конца контратаки продолжал разить врага — был эвакуирован лишь после вторичного тяжелого ранения в руку. А младший сержант Занков, также раненый, сразу же после перевязки вернулся из лазарета в свой минометный расчет{94}.
Продвижение стрелковых корпусов 5-й армии за первый день операции не превышало 2–2,5 км. Лишь на левом фланге 144-й стрелковой дивизии полковника А. А. Донца оно составило 4 км. Наш сосед слева — 3-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. А. Александрова, действовавший в составе 28-й армии, — продвинулся на 5 км, овладел фольварком Каттенау и завязал бои за населенные пункты Ной Каттенау, Ной Тракенен и Альт Будупенен. Что же касается правого соседа — 94-го стрелкового корпуса 39-й армии, — то он прошел не больше, чем 277-я стрелковая дивизия.
Невысокий темп продвижения имел свои причины. Для немецкого командования наше наступление не было внезапным. В ожидании утра на гумбинненско-инстербургском направлении оно заблаговременно уплотнило боевые порядки 3-й танковой армии, повысило боеготовность своих войск и приняло таким образом меры для срыва нашего наступления. По упомянутым выше причинам была скована наша авиация и недостаточно эффективно действовала артиллерия. Тот же туман и последовавший за ним густой снегопад основательно усложнили управление войсками. Наконец, немецкие войска, оборонявшиеся на этом направлении, непрерывно получали крупные подкрепления, которые немедленно вводились в бой. Так, из лесов юго-западнее Гумбиннена противник перебросил в полосу 65-го стрелкового корпуса 5-ю танковую дивизию. 13 января, как явствовало из разведывательных данных, на усиление соединений 26-го армейского корпуса подошло много танков и штурмовых орудий.
Чувство долга и ответственности за святое дело разгрома врага требовало найти пути к преодолению любых возникающих трудностей, обеспечить при самых сложных условиях выполнение поставленной задачи.
Утром 14 января были введены в бой вторые эшелоны 45-го и 65-го стрелковых корпусов. Им была поставлена задача овладеть второй полосой вражеской обороны. Но и это не сразу дало должный эффект. Чем сильнее нажимали войска 5-й армий, тем упорнее сопротивлялись гитлеровцы.
Труднее всего пришлось 371-й стрелковой дивизии. Ей довелось испытать на себе основную тяжесть контрудара, который немецкое командование нанесло 14 января в полосе 65-го стрелкового корпуса силами 5-й танковой дивизии. И она выдержала его. А вскоре соединения 65-го стрелкового корпуса после 30-минутной артиллерийской подготовки возобновили наступление. И если 371-я стрелковая дивизия, все еще отражавшая контратаки противника, продвинулась в этот день незначительно, то 144-я своим левым флангом прорвалась к Каттенауским высотам.
Жаркая схватка разгорелась за опорный пункт Киаулякен. Здесь решительно действовал 449-й стрелковый полк, которым теперь командовал подполковник П. Н. Филатов. Примером отваги его воинов могут служить, например, действия 2-й роты. Сковав противника с фланга, она отдельными группами обошла Киаулякен и одновременно ударила по нему со всех сторон. Это и решило судьбу опорного пункта. Ворвавшись в Киаулякен, отделение сержанта коммуниста Е. Ковтарева уничтожило одну из огневых точек и большую часть находившихся в ней гитлеровцев, а уцелевших взяло в плен. Столь же смело действовало отделение комсомольца сержанта А. Сазонова. Он с тремя бойцами скрытно пробрался к северной окраине Киаулякена, в тыл дома-блокгауза. Четверо храбрецов ворвались в этот дом и в рукопашной схватке уничтожили восемь солдат противника{95}.
15 января окончательно наметился перелом в ходе боевых действий. Хотя сопротивление гитлеровцев и теперь не ослабевало, все же чувствовалось, что начинает брать верх боевой дух наших воинов. В этот день войска 5-й армии продвигались в два-три раза быстрее, чем накануне.
Еще утром совместным ударом смежных полков 184-й и 371-й стрелковых дивизий был взят Уждегген. Здесь смело действовала рота старшего лейтенанта В. А. Сальникова из 262-го стрелкового полка. Стремительным броском она ворвалась в Уждегген. Там рота захватила четыре вражеских орудия и, быстро развернув их, ударила по отступающим гитлеровцам. А 785-й и 449-й стрелковые полки 144-й стрелковой дивизии и 953-й легкий самоходно-артиллерийский полк в результате совместной ночной атаки овладели командной высотой Каттенауской возвышенности и там закрепились{96}.
Здесь вновь отличились воины 449-го стрелкового полка. Первым ворвалось в траншею на этой высоте и удержало ее подразделение лейтенанта А. Титова. Гитлеровцы попытались огнем из стоявшего рядом блокгауза прижать к земле наших воинов, по поплатились за это. Старший сержант комсомолец И. Сергеев со своим отделением ползком пробрался к блокгаузу и уничтожил 12 вражеских автоматчиков. Одновременно батарея старшего лейтенанта Нечаева прямой наводкой подбила ринувшиеся в контратаку два танка противника, рассеяв шедшую за ними пехоту. Самоотверженно сражались коммунисты — командир орудия сержант С. Белоусов и наводчик Л. Мартынов{97}.
Командование немецкого 26-го армейского корпуса не желало смириться с потерей Каттенауских высот и непрерывно бросало в контратаки танки и пехоту, поддерживая их мощным артиллерийским огнем. Но каждый натиск врага разбивался о стойкость бойцов 144-й стрелковой дивизии и поддерживающих ее частей. Контратакующие неизменно откатывались назад, неся большие потери. К утру 15 января перед передним краем этих полков насчитывалось уже 15 подбитых немецких танков и штурмовых орудий{98}. Немалые потери понесли, однако, и части 144-й дивизии, особенно 785-й стрелковый полк.
Несколько более благоприятно развивалось наступление в полосе 63-й стрелковой дивизии. Но и здесь было немало серьезных препятствий. Главнейшим среди них стал Иенткуткампен — ключевой опорный пункт с круговой обороной. Генерал Н. М. Ласкин решил взять его обходным маневром, и 15 января его дивизия овладела Иенткуткампеном, а вслед за этим также промежуточным опорным пунктом Кальбассен. К вечеру батальон капитана Ефремова вышел на рубеж Дуден, Антмирелен, Тутшен и ворвался в некоторых местах в первую и вторую траншеи второй полосы немецкой обороны{99}.
К исходу 15 января гитлеровцы были сброшены с Каттенауских высот и выбиты из опорных пунктов третьей позиции. Таким образом, главная полоса обороны Гумбинненского укрепленного района была прорвана. Справа от 5-й армии в 1 км от Дудена вел бой 94-й стрелковый корпус. Слева 3-й гвардейский стрелковый корпус вышел на рубеж Куммельн — Зеехаузен, ко второй полосе обороны.
Немецкое командование к тому времени ввело в бой подошедшие из глубины резервы и снятые с других участков части, организовав оборону второй полосы на рубеже Буджунен, Зеекампен, Шиллгаллен. Действуя на этом направлении превосходящими силами, гитлеровцы отчаянно пытались остановить наступление 5-й армии. И несмотря на то, что немецкая оборона уже была основательно подорвана, гитлеровцам удалось пока удержаться на второй полосе. Требовался новый сильный удар, чтобы прорвать ослабленную, но еще мощную оборону.
Учитывая все это, генерал армии И. Д. Черняховский в середине 16 января ввел в прорыв в полосе 45-го и 65-го стрелковых корпусов, на рубеже Бружен — Витткампен, 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус А. С. Бурдейного{100}, усиленный полком гвардейских минометов и двумя саперными батальонами. Он вводился в сражение в полосе 5-й армии с задачей завершить прорыв тактической зоны обороны. В дальнейшем корпус генерала А. С. Бурдейного должен был развивать наступление в направлении Айменишкен, Радшен, Краупишкен. В районе Шуппиннена и Верделишкена ему предстояло захватить переправы через Айменис, а к исходу дня и через Инстер в районе Краупишкена. Для прикрытия действий танкового корпуса с воздуха выделялись 303-я истребительная и 1-я гвардейская штурмовая авиационные дивизии. Артиллерией его обеспечивала 5-я армия.
Планируемый выход войск 5-й, 39-й армий и 2-го гвардейского танкового корпуса на северный берег Инстера, в район Краупишкена, Брайтенштайна и южнее, имел далеко идущие цели. Он должен был отсечь тильзитскую группировку противника от инстербургской и создать условия для полного ее окружения.
Итак, танковый корпус наступал вместе с войсками 5-й армии. Выполняя приказ командарма, генерал А. И. Казарцев еще утром 16 января ввел на левом фланге своего корпуса 215-ю стрелковую дивизию, до того находившуюся во втором эшелоне. На правом фланге 65-го стрелкового корпуса начала действовать созданная командармом ударная группа в составе стрелковой дивизии, танковой бригады, танкового и двух самоходно-артиллерийских полков. Она должна была во взаимодействии со 2-м гвардейским танковым корпусом прорвать вторую полосу обороны в направлении Мильхбудена. Резерв командарма — 157-я стрелковая дивизия полковника В. А. Катюшина имела задачу наступать на Шокветен.
Наступлению предшествовала 40-минутная артиллерийская подготовка. И поскольку в тот день была благоприятная погода, то и летчики авиационных дивизий — 303-й истребительной генерала Г. Н. Захарова и 1-й гвардейской полковника С. Д. Прутикова — основательно помогли войскам, наступавшим на направлении главного удара. Особенно большие потери понесли гитлеровцы под Куссеном от ударов 76-го гвардейского штурмового авиационного полка подполковника А. Н. Бойко. Идя на малой высоте, его эскадрильи внезапно налетали из-за рощ на врага и уничтожали фашистские ганки и пехоту. Такие удары они нанесли в тот день несколько раз. При этом особенно отличился экипаж капитана Н. Т. Мартьянова, который неизменно выводил свою машину точно на боевые порядки врага и оставлял за собой горящие танки и самоходки и трупы гитлеровцев.
При поддержке авиации 2-й гвардейский танковый корпус совместно с 159-й стрелковой дивизией, преодолевая сильное огневое сопротивление, к 16 часам овладел Айменишкеном. Три часа спустя они вышли на рубеж, тянувшийся от западной окраины Валлинджена до северной окраины Шокветена{101}, и здесь были остановлены огнем немецкой артиллерии и контратаками пехоты и танков из районов Куссена и Радшена.
Генерал А. С. Бурдейный решил отложить до ночи штурм этого района, представлявшего собой мощный опорный пункт, предварительно обойдя его с тыла. Незадолго до полуночи взвод мотопехоты лейтенанта И. Х. Мухометова подобрался к Радшену с северо-запада. Смело атаковав его, он отвлек на себя внимание противника. Именно в этот момент и ударили с востока 4-я гвардейская мотострелковая бригада и взаимодействовавшие с ней части 159-й стрелковой дивизии. После 10-минутного артиллерийского налета они начали штурм Радшена и к двум часам 17 января овладели им, почти не понеся потерь.
Не давая противнику опомниться, генерал А. С. Бурдейный тут же бросил к северу от Радшена моторизованный и танковый батальоны 4-й гвардейской танковой бригады. В рукопашном бою они разгромили 550-й штрафной батальон гитлеровцев, вышли с юга к Куссену и там закрепились фронтом на север и северо-запад. В то же время с востока подошли снежные стрелковые полки 277-й и 63-й стрелковых дивизий — 854-й и 291-й. Они с ходу атаковали врага и, сломив его сопротивление, к 2 часам 30 минутам ночи захватили Скардупенен, Кореллен и Куссен.
Захват перечисленных опорных пунктов, а также Беднорена и Иоджека означал, что прорвана на 5-километровом участке и вторая полоса немецкой обороны. Свертывая ее к югу, войска 5-й армии и 2-го гвардейского танкового корпуса теперь устремились на Хайнрихсфельде и к реке Айменис.
На этом направлении особенно много пришлось поработать, саперам, обеспечивавшим разминирование и локализацию взрывов. Гитлеровцы густо заминировали дороги и дефиле. Например, на асфальтированном шоссе Куссен — Мальвишкен они не только заложили фугасы под мостами и в трубах, но и подвесили заряды на высоких липах, стоявших по обеим сторонам дороги. И только благодаря нашим неутомимым, самоотверженным саперам эти коварные уловки потерпели провал. 18 января в результате непрекращавшихся ожесточенных боев вторая полоса обороны противника на участке от Хенскишкена до восточного течения реки Айменис была, наконец, полностью прорвана{102}.
После шестидневного наступления войска 3-го Белорусского фронта, на главном направлении которого наносили удар 39, 5 и 28-я армии, прорвали глубокоэшелонированную оборону Гумбинненского укрепленного района и отбросили противника более чем на 20 км. Войска центра фронта и введенного здесь 2-го гвардейского танкового корпуса решительными действиями оттянули на себя оперативные резервы гитлеровцев, нанесли им тяжелые потери и создали благоприятные условия для последующего наступления на Инстербург (Черняховск) и Кенигсберг (Калининград). Этот успех был обеспечен хорошей подготовкой к прорыву, высоким боевым духом воинов, правильным выбором направления главного удара и созданием решающего превосходства в силах и средствах над противником.
К этому времени над северным флангом 3-й танковой армии врага нависла не менее грозная опасность. 16 января перешла в наступление на инстербургском направлении 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта П. Г. Чанчибадзе. Форсировав Неман и взаимодействуя с 39-й армией генерала И. И. Людникова, она блокировала Тильзит (Советск).
На пути 5-й армии серьезным препятствием теперь оказался Инстербург. Более того, сосредоточение в нем крупных сил врага — отступавших частей 56-й, 36-й, 549-й и 1-й пехотных дивизий, а также 13-го моторизованного полка 5-й пехотной дивизии и, наконец, войск, стянутых со стороны Виллау и Сцельгиррена, — таило опасность удара на север, в направлении Тильзита. Исходя из всех этих соображений и учитывая выгодную обстановку, создавшуюся к северу от Инстербурга, командующий фронтом решил 20 января ввести в полосе 39-й армии свой второй эшелон — 11-ю гвардейскую армию генерал-полковника К. Н. Галицкого. Ее главные силы вместе с войсками 43-й и 39-й армий нацеливались на Кенигсберг. 5-я же армия во взаимодействии с 28-й и частью сил 11-й гвардейской армии должна была нанести удар на Инстербург, разгромить сосредоточенную там группировку врага и овладеть городом раньше, чем к нему успеют подойти отступавшие немецкие войска.
Итак, 5-я армия продолжала наступление. Впереди, за рекой Айменис, на десятки километров простирались леса. Они, несомненно, таили немало неожиданностей. Поэтому командование 5-й армии решило обойти их с севера, предварительно с ходу форсировав на всем фронте Айменис и перехватив рокаду, связывавшую тильзитскую группировку с инстербургской.
Правофланговый 72-й стрелковый корпус генерала А. И. Казарцева силами 277-й стрелковой дивизии, взаимодействовавшей со 2-м гвардейским танковым корпусом, сбил гитлеровцев с занимаемого ими рубежа и погнал их морозной ночью к Гирренену. Выбив их и из этого опорного пункта, наши части с ходу ворвались в Брайтенштайн. Там они захватили мост, форсировали по нему Айменис и тут же двинулись вдоль восточного берега Инстера на юго-запад в направлении на Инстербург. Несколько восточнее в том же направлении двигались передовые отряды 63-й стрелковой дивизии, а за ними и ее главные силы.
К исходу 20 января 277-я и 63-я стрелковые дивизия отбросили гитлеровцев от Брайтенштайна на 12–15 км, Левее 159-я стрелковая дивизия, обойдя с севера 15-километровый лесной массив, вышла к железной дороге Краупишкен — Инстербург, 97-я, 144-я стрелковые дивизии обошли леса с юга.
От них не отставал левый сосед — 3-й гвардейский стрелковый корпус 28-й армии. Он тоже подошел к реке Писсе и овладел населенным пунктом Штаннайтшеи. Правым же соседом 5-й армии теперь был 36-й гвардейский стрелковый корпус 11-й гвардейской армии генерал-лейтенанта П. К. Кошевого, наступавший за рекой Инстер.
21 января подошли к Инстербургу с северо-запада соединения 72-го стрелкового корпуса и 159-я стрелковая дивизия 45-го стрелкового корпуса. В тот же день они выбили гитлеровцев с внешней оборонительной линии и вплотную подошли ко второму обводу. Гитлеровцы сопротивлялись яростно, ожесточенно. Потеряв надежду отбросить советские войска за внешний обвод обороны, они взорвали плотину у устья Инстера и затопили поймы этой реки, а также Ангераппа. Но это их не спасло. В ночь на 22 января войска 11-й гвардейской и 5-й армий ворвались в горящий Инстербург. К шести часам утра город был полностью очищен от гитлеровцев.
Большую роль в штурме Инстербурга сыграли стрелковые батальоны, усиленные танками и самоходками и специально подготовленные к ночным действиям. Такие подразделения еще в начале Восточно-Прусской операции были созданы в каждом стрелковом полку. В ночном штурме Инстербурга они наступали в первых эшелонах своих полков и с честью выполнили поставленную задачу. В боях за Инстербург гитлеровцы потеряли убитыми и ранеными свыше тысячи человек. Было уничтожено 27 вражеских танков и самоходок, 10 орудий, 18 минометов, захвачено много трофеев.
Овладение этим городом имело большое значение для дальнейшего наступления советских войск. Как отмечалось в приказе Верховного Главнокомандующего от 22 января 1945 г., Инстербург был «важным узлом коммуникаций и мощным укрепленным районом обороны немцев на путях к Кенигсбергу».
К 23 января войска 3-го Белорусского фронта полностью прорвали оборону Гумбинненского укрепленного района и изгнали противника из Лабиау, Тапиау, Велау, Енишены, Даркемены, Трейбурга.
Наступлением войск 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И. Д. Черняховского на Кенигсберг и 2-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского на Мариенбург начался второй этап Восточно-Прусской операции. Теперь этим фронтам ставилась задача изолировать восточно-прусскую группировку от главных сил немецко-фашистской армии, рассечь ее по частям и прижать к заливу Фришес Хафф (Вислинский залив). Это должно было создать условия для штурма последней крепости Восточной Пруссии — Кенигсберга, полного разгрома и уничтожения восточно-прусской группировки вермахта.
5-я армия, овладев совместно с частями 11~й гвардейской армии Инстербургом, в силу сложившейся обстановки на рубеже Гайцунен — Зигмундсхоф меняла направление своего наступления с западного на юго-западное и нацеливалась на Алленбург. В связи с этим она перегруппировала свои войска, и теперь на правом фланге наступал 45-й, в центре — 65-й и на левом фланге — 72-й стрелковые корпуса.
Безостановочно преследуя гитлеровцев в полосе, ограниченной справа рекой Прегель, Норкиттеном, Клейн-Нуром, Фридрихсгофом и слева Мульдженом и Фридландом, успешно наступали передовые отряды 184, 97, 215 и 63-й стрелковых дивизий, взаимодействовавшие с передовыми частями 11-й гвардейской армии. В течение двух суток они отбросили врага на 30 км. Остальные войска 5-й армии, свернув свои боевые порядки, в колоннах двигались на Клейн-Нур, Рихау, Ильмсдорф.
Перед ними была еще одна крепость — Алленбург. Полагая, что он надежно прикрыт сильными укреплениями по реке Алле и Мазурскому каналу, гитлеровцы намеревались остановить здесь наступление 5-й армии.
Этому намерению командование 5-й армии противопоставило свой план. 25 января противнику нанесли короткие, но мощные удары наши артиллерия и авиация. Подавив оборону, они создали условия для успешного форсирования Алле войсками правого фланга армии.
Наши воины выбили гитлеровцев с оборонительного рубежа севернее Алленбурга и за сутки значительно продвинулись на запад. 159-я и 184-я стрелковые дивизии, например, прошли 15 км, 157-я стрелковая дивизия продвинулась на 12 км, нависнув с северо-запада и запада над Гросс-Энгелау — опорным пунктом позиции врага. 371-я стрелковая дивизия выбила гитлеровцев из Клейн-Энгелау. Особенно успешно действовал ее 1233-й стрелковый полк под командованием подполковника С. И. Баринова.
Командарм не преминул использовать успех этого полка. Вскоре 2-я гвардейская танковая бригада полковника А. И. Духовною вместе с лыжниками 1233-го стрелкового полка двинулась вдоль дороги на Клейн-Шенау. Неотступно преследуя гитлеровцев, танкисты и стрелковые подразделения с ходу ворвались в этот важный опорный пункт, прикрывавший собою обе рокады Тапиау — Фридланд. Не дав опомниться врагу, они выбили его из Клейн-Шенау и отбросили на 2 км к западу.
Часть гитлеровцев в беспорядке отошла к следующему узлу шоссейных дорог — Швенау. Другие подались на север, стремясь прорваться на Тапиау (Гвардейск), но на этом направлении были встречены огнем артиллерии и в поисках спасения кинулись на запад в леса заповедника Целяу-Брух.
Все пути к Алленбургу севернее этого города перехватила 144-я стрелковая дивизия полковника А. А. Донца. Хотя продвинулась она на незначительное расстояние, действия ее были успешными. Дивизия выбила гитлеровцев из опорных пунктов Йегерсдорф, Шеллен, Гримау и угрожающе нависла над Алленбургом с северо-запада и севера.
Хуже шло дело в первый день у дивизий, наступавших на этот город с востока. Здесь немецкое командование, опираясь на выгодные естественные прикрытия — канал и реки Алле и Омет-Флисс, создало сильную оборону. Правда, храбрые воины 97, 277 и 63-й стрелковых дивизий преодолели канал и вплотную подошли к Алленбургу, но с ходу взять его не смогли. Сильный огонь помешал им также форсировать Омет-Флисс к югу от города. Но зато 26 января 97-я стрелковая дивизия полковника С. И. Цукарева, пробившись вдоль северного берега Алле, обошла Алленбург и оттуда, с северо-запада, нанесла мощный удар артиллерией по вражеским позициям. Подавив оборону гитлеровцев, части 97-й, 277-й стрелковых дивизий во второй половине дня ворвались в город и вскоре выбили из него немцев. Генерал С. Т. Гладышев, не теряя ни минуты, тут же бросил 852-й стрелковый полк на преследование вражеских войск, усилив его самоходками и противотанковой артиллерией. Сбив на своем пути все вражеские заслоны, полк к исходу 27 января подошел к Штадиенбергу — заречной части Фридланда — и сразу же начал его штурмовать.
Севернее реки Алле в том же направлении прорвался передовой полк дивизии полковника С. И. Цукарева. К исходу дня он захватил Каршау (в 4 км севернее Фридланда). Здесь этот полк был комдивом повернут фронтом на юг. Наступая навстречу 852-му стрелковому полку, он в жестокой схватке овладел железнодорожной станцией Клошенен — последним опорным пунктом, прикрывавшим путь на Фридланд.
Фридландский гарнизон, несмотря на угрозу окружения, оборонялся упорно. Он продолжал ожесточенно сопротивляться даже тогда, когда к городу подтянулись и стали его штурмовать основные силы 277-й и 97-й стрелковых дивизий.
Фридланд привлекал особое внимание командования 5-й армии тем, что он находился на пути наших войск, стремившихся поскорее выйти к Хайльсбергскому укрепленному району, который прикрывал Кенигсберг с юга. Это было тем более важно, что как раз в тот момент успешно пробивались к Кенигсбергу с востока и северо-востока войска 39-й и 11-й гвардейской армий 3-го Белорусского фронта.
В то время как противник цепко держался за рубеж Швенау, Фридланд, южное течение реки Алле, его северный фланг в стыке 11-й гвардейской и 5-й армий оказался открытым. Создавшееся таким образом положение подсказало командованию 5-й армии решение: марш-маневром обойти с севера заповедник Целяу-Брух, быстро выйти на реку Фришинг и оттуда ударить на Кройцбург совместно с 28-й армией, действовавшей с юга. Это должно было решить судьбу Хайльсбергского укрепленного района.
Сняв с фронта 184-ю, а затем и 159-ю стрелковые дивизии, 2-ю гвардейскую танковую бригаду и 1921-й легкий самоходно-ар-тиллерийский полк и оставив на их участках небольшое прикрытие, командарм направил эти войска в обход Целяу-Бруха с севера. Вслед за ними тем же путем двинулись сначала 157-я дивизия 45-го корпуса, а затем и все остальные дивизии 65-го стрелкового корпуса.
Решить поставленную задачу было нелегко, главным образом потому, что в войсках после многодневных кровопролитных боев, естественно, уже чувствовалась усталость. Давали себя знать и понесенные в сражениях потери. Но промедлить — значило дать немецкому командованию возможность выдвинуть свой оперативный резерв, и тогда Целяу-Брух не обойдешь бескровно.
Воины передовых полков 159-й и 184-й стрелковых дивизий, усиленных танками и самоходками, в мороз, навстречу жгучим зимним ветрам Балтики, совершили стремительный 20-километровый марш и без потерь достигли в тот же день района Дихтенвальде, Ранденау, Аккернау. Там они надежно прикрыли сосредоточение и развертывание основных сил своих дивизий и приданных им частей, которые тогда же, 26 января, нанесли удар в направлении Мюльхаузена и к исходу дня преодолели реку Фришинг, овладели одноименным населенным пунктом и Удервангеном. Этим они, помимо всего прочего, существенно помогли 72-му стрелковому корпусу, наступавшему на Фридланд. К тому времени командующий фронтом перенес левую разграничительную линию 5-й армии несколько севернее, передав участок Швенау — Фридланд 28-й армии. Поэтому высвободившиеся здесь две дивизии 72-го стрелкового корпуса были переброшены по уже проторенному пути на Фришинг.
Это существенно ухудшило положение швенау-фридландской группировки немецко-фашистских войск. Над ней нависла угроза быть захлестнутой петлей на линии Мюльхаузен — Прейсиш Эйлау (Багратионовск). Гитлеровцы понимали это и потому сопротивлялись с особым ожесточением, непрерывно контратакуя.
31 января, когда встала во весь рост опасность окружения, немецко-фашистские войска оставили Фридланд. Отступая к Домнау, Шенбруху, они надеялись хотя бы на этом рубеже остановить наступление Красной Армии. Но напрасно: там гитлеровцам угрожали фланговым ударом с севера дивизии 65-го стрелкового корпуса.
Продолжая взаимодействовать с правофланговыми частями 28-й армии, корпус генерала Г. Н. Перекрестова отбросил гитлеровцев на реку Пасмар. Овладев Млабатеном, он тут же стал штурмовать Прейсиш Эйлау, расположенный в 1,5 км южнее. Прейсиш Эйлау с давних времен был одним из самых мощных узлов обороны Хайльсбергского укрепленного района и занимал важное место в планах немецко-фашистского командования, направленных на спасение своей 100-тысячной группировки, зажатой в Кенигсберге 39-й и 11-й гвардейской армиями. Не меньшее значение оно придавало коммуникациям, которые проходили по берегу Фришес Хаффа и могли быть использованы для деблокады названной группировки.
Так как пути морем и по заливу контролировались нашими подводными лодками, немецкое командование стремилось прорваться к кенигсбергской группировке с юга и тем самым отвоевать прибрежную автомагистраль Кенигсберг — Бранденбург — Эльбинг. К тому времени ее уже перерезали в районе Хайде Вальдбурга войска 36-го гвардейского стрелкового корпуса. Гитлеровцы сосредоточили в районе Бранденбург, Первильтен, Волиттникк большие силы, в четыре с лишним раза превосходившие все, чем располагал здесь названный корпус. Днем 30 января немецкое командование бросило их в наступление вдоль берега залива. Одновременно навстречу им со стороны Кенигсберга наносили удар две пехотные и танковая дивизии. В результате части 11-й гвардейской армии были оттеснены на 5–7 км от залива, на линию дороги Гординен — Зеепотен — Иескайм.
В то же время большие силы противника сосредоточились в районе Прейсиш Эйлау, Бартенштайн, Ланеберг. Они предназначались для того, чтобы, опираясь на Хайльсбергский укрепленный район, остановить здесь наступление советских войск, Это позволило бы гитлеровцам, по их предположениям, нанести затем удар на север и совместно со своей земландской группировкой полностью деблокировать Кенигсберг.
Командование 5-й армии видело возможность сорвать эти планы наступлением на Кройцбург — один из сильнейших узлов обороны, южный аванпост укреплений, прикрывавших Кенигсберг. Овладев Кройцбургом, 5-я армия могла далее совместно с 11-й гвардейской армией сбросить противостоящие немецко-фашистские войска в Фришес Хафф и этим обеспечить условия для окружения и разгрома кенигсбергской группировки.
И подготовка такого наступления началась. Ей способствовало и принятое командующим фронтом решение передать 28-й армии участок Ромиттен, Прейсиш Эйлау. В результате войска 5-й армии сосредоточили усилия на одном направлении — западном.
В течение недели армия напряженно готовилась к предстоявшему сражению. За это время были перегруппированы ее силы. 65-й стрелковый корпус передислоцировался на правый фланг. В центре армии расположился 72-й стрелковый корпус. 45-й же стрелковый корпус остался на левом фланге, на направлении Кройцбурга. Вскоре в состав 5-й армии вошел и наступавший южнее 36-й стрелковый корпус генерал-майора К. И. Провалова. Он имел в своем составе 173, 176 и 352-ю стрелковые дивизии.
Выводя поочередно полки во вторые эшелоны, армия привела их в порядок. Подтянулись тылы, которые, кстати сказать, растянулись на большую глубину, вплоть до Гумбиннена. Части основательно пополнились техникой, боеприпасами и горючим.
Личного состава, особенно в стрелковых войсках, прибавилось немного, В результате к началу нового наступления стрелковые дивизии насчитывали не более 4 тыс. человек. Вот, например, данные по 72-му стрелковому корпусу. Его 63-я стрелковая дивизия имела 3279 солдат и офицеров, 215-я — 3648, 277-я — 3662{103}. Такое же положение было и в других дивизиях армии. По всем военным канонам их следовало бы считать небоеспособными, подлежащими немедленному отведению в тыл на укомплектование.
Но обстановка требовала иного: сражаться в любых, самых сложных и трудных условиях. Здесь вновь хорошо пригодилось советским воинам их стремление воевать не числом, а умением. При всей своей малочисленности войска армии обладали неоценимыми качествами. Это были опытные и бесстрашные воины, охваченные могучим наступательным порывом. Величайшее их преимущество перед врагом состояло в том, что если у гитлеровских солдат, несмотря на применяемые к ним драконовские меры, дух был надломлен и вера в успех потеряна то советские воины твердо знали, что победа уже близка.
Кройцбург, на который наступал 45-й стрелковый корпус генерал-майора Н. И. Иванова, был крупным административным центром, мощным узлом сопротивления. Выгодно расположенный на высоком берегу реки Пасмар, Кройцбург господствовал над окружающей местностью. При этом он имел круговую оборону, передний край которой проходил по западному берегу реки. На подходе к Пасмару были выставлены части прикрытия. Непосредственно Кройцбург защищали довольно значительные силы, в которые входили, в частности, 3-й моторизованный полк и батальон 2-й танковой дивизии «Герман Геринг», а также две отдельные боевые группы{104}.
Гитлеровцы еще больше усилили оборону, завалив дороги и взорвав плотину к северо-западу от города. Последнее привело к тому, что лед на реке и в озере осел и вскоре от него остались одни обломки.
Это резко осложнило задачу наступавшего на Кройцбург 45-го стрелкового корпуса — однако не настолько, чтобы помешать ее выполнению. К началу наступления самоотверженным трудом воинов 63-й и 4-й инженерно-саперных бригад южнее Кройцбурга было построено семь мостов для танков. Отважные саперы разминировали все подходы к вражеской обороне. Смело и мужественно действовала группа полковых саперов в составе С. Синдевича, К. Добровольского, П. Шафикова, А. Мельникова. Они в течение одной ночи, работая по пояс, а кое-где и по грудь в ледяной воде, под огнем врага построили мост через Пасмар{105}.
7 февраля Балтика дышала сыростью. Кройцбург тонул в тумане. В 18 часов под покровом темноты на штурм немецких позиций двинулись передовые батальоны 97-й и 159-й стрелковых дивизий, наступавших в первом эшелоне. В составе этих частей, как и в остальных, имелись штурмовые группы, усиленные артиллерией, танками и самоходками.
Вся наша артиллерия пока молчала. И тем внезапнее был удар по вражеским частям прикрытия. Гитлеровцы были застигнуты врасплох. Не успев организовать сопротивление, они начали отходить к реке и вскоре были отброшены на противоположный берег.
Но чем ближе подходили наши части к городу, тем ожесточеннее становилось сопротивление гитлеровцев. Начались контратаки. Вскоре они уже следовали одна за другой.
Ломая сопротивление врага, к утру 8 февраля полки 159-й стрелковой дивизии прочно овладели восточной частью Кройцбурга. С севера наступали части 97-й стрелковой дивизии. Действуя штурмовыми группами, которым приходилось выбивать подразделения гитлеровцев почти из каждого дома, советские воины неудержимо продвигались вперед. К середине дня город был полностью очищен от немецко-фашистских войск. А к ночи, преследуя противника, паши войска продвинулись вперед еще на 1,5–2 км{106}.
В тот день и остальные части армии прорвали оборону противника почти по всему фронту. Исключение составлял 3-километро-пый участок Хинтервальде, Липникен на правом фланге.
Еще энергичнее наступали наши соединения 9 февраля.63-я стрелковая дивизия генерала Н. М. Ласкина овладела Тифенталем, а 184-я стрелковая дивизия генерала Р. Г. Максутова — Клейн-Тифенталем. Намного продвинулась и 277-я стрелковая дивизия генерала С. Т. Гладышева. Все ее три полка ворвались в восточную часть опорного пункта Каверн.
10 февраля 28-я армия выбила гитлеровцев из Прейсиш Эйлау. Следующий день, 11 февраля, был еще более успешным: 63, 97, 184-я стрелковые дивизии и 36-й стрелковый корпус продвинулись на 3,5 км южнее среднего течения реки Штрадик и овладели населенными пунктами Домлиттеи, Клаусситтен, Мюкюнен, а также значительной частью большого лесного массива Форст Вальдбург. Из последнего, северного, участка этого леса выбила гитлеровцев на следующий день 215-я стрелковая дивизия. Одновременно она захватила Вангникен, а 63-я стрелковая дивизия — Хальштедт и Домлиттен.
На четвертый день темп наступления уменьшился. Опираясь на промежуточную позицию Золлникен, Альбенлаук, Немриттен, Клаусситтен (последние два селения по характеру созданных здесь укреплений представляли собой форты с круговой обороной и множеством дзотов), гитлеровцы вновь усилили сопротивление. Здесь их цель состояла в том, чтобы не допустить прорыва 5-й армии к берегу залива Фришес Хафф, где она могла окончательно отрезать кенигсбергскую группировку немецко-фашистских войск. Бои на этом рубеже шли целую неделю. Альбенлаук, Немриттен и Клаусситтен несколько раз переходили из рук в руки и в конце концов все же остались в руках у противника.
Но в сердцах наших солдат и офицеров не было места унынию. Они готовились к решительному штурму вражеских позиций, воодушевляемые достигнутыми боевыми успехами и близостью окончательного разгрома противника.
17 февраля прозвучало по радио сообщение Совинформбюро «В последний час», посвященное военным действиям на территории Восточной Пруссии. В нем говорилось: «Войска 3-го Белорусского фронта, продолжая сжимать кольцо окружения восточно-прусской группировки противника, штурмом овладели городами Ворледитт и Мельзак — важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев, а также с боями заняли Плаутен, Ной-хоф, Барнит, Клингенберг»{107}.
Это сообщение обрадовало воинов 5-й армии: ведь и их действия помогали сжимать смертельное для гитлеровцев кольцо. Повсюду в частях и подразделениях царило оживление. К новым боям готовились с подъемом, с воодушевлением.
И вдруг горестная весть: погиб командующий фронтом генерал армии И. Д. Черняховский... Никто не хотел этому верить, тяжко было думать, что этого обаятельного человека, талантливого полководца, которого любили и которым гордились все воины фронта, нет уже в живых. Но, увы, к несчастью, то была правда. 18 февраля, когда И. Д. Черняховский подъезжал к городу Мельзак, к командному пункту 3-й армии, возле автомашины разорвался вражеский снаряд. Осколком был смертельно ранен в сердце И. Д. Черняховский. Он скончался через 45. минут.
С печалью узнала об этом вся наша страна. «В лице товарища Черняховского, — говорилось в специальном сообщении Совета Народных Комиссаров и Наркомата обороны СССР, — государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Великой Отечественной войны»{108}.
И. Д. Черняховского 20 февраля с воинскими почестями похоронили в столице Литовской ССР — Вильнюсе. Обращаясь к тысячам людей, пришедших отдать последний долг павшему полководцу, член Военного совета фронта генерал-лейтенант В. Е. Макаров говорил: «Каждый воин 3-го Белорусского фронта гордится тем, что сражался под знаменами прославленных армий, которыми командовал Черняховский. Под водительством Черняховского войска фронта прошли славный путь от Витебска до Кенигсберга, пронесли свои боевые знамена по полям многострадальной Белоруссии и Литвы и ныне водрузили их на вражеской земле... Лютому, трижды проклятому врагу мы никогда не простим смерть любимого полководца»{109}.
21 февраля 1945 г. командующим войсками 3-го Белорусского фронта был назначен один из выдающихся советских военачальников, талантливый организатор крупнейших, блестяще проведенных операций Великой Отечественной войны, Маршал Советского Союза А. М. Василевский. А накануне войска 5-й армии возобновили наступление. Как бы подтверждая вышеприведенные слова члена Военного совета фронта, наши воины поклялись нанести за смерть генерала Черняховского такой удар по гитлеровцам, чтобы они запомнили его надолго. И с честью сдержали клятву.
Под натиском войск генерала Н. И. Иванова и генерала Г. Н. Перекрестова пал Цинтен — один из важнейших опорных пунктов и
узлов коммуникаций на южных подступах к Кенигсбергу. В овладении Цинтеном важную роль сыграли летчики штурмовых полков — 75-го гвардейского (командир подполковник Н. Стрельцов) и 999-го (командир майор И. Зеленцов). Особенно смело действовала группа самолетов офицера П. Иванова, которая поддерживала наступление 36-го стрелкового корпуса на Цинтен.
Воинов корпуса привело в восхищение мастерство храброй летчицы Тамары Федоровны Константиновой. Она на своем самолете 19 февраля уничтожила у Цинтена артиллерийскую батарею и подожгла два блокгауза, в которых засели гитлеровцы. 21 февраля смелая летчица двенадцать раз штурмовала боевые порядки врага, уничтожила немало его живой силы и вывела из строя четыре орудия{110}.
24 февраля 5-я армия вышла к очередному сильно укрепленному рубежу противника, проходившему от Тикригенена по лесу севернее Амалиенвальде, затем по безымянной речке в юго-восточной части лесного массива Гроссер Клингбеккер Вальд, через Весельхофен, Шнервинен, Дёзен и далее по реке Якинтц. Гитлеровцы подтянули сюда свежие силы пехоты, много артиллерии, реактивных установок и встретили наступающие соединения ураганным огнем.
К тому же наступила оттепель, полевые дороги и колонные пути стали непригодны для автотранспорта. Наконец, все сильнее давали себя знать усталость войск, их малочисленность. Например, дивизии 45-го стрелкового корпуса на 23 февраля имели в своем составе: 157-я — 2715, 159-я — 2431, 184-я — 2595 человек{111}. Такое же положение было и в остальных дивизиях.
Наши войска приостановили наступление, чтобы дать отдых личному составу и подготовить новые удары по врагу, К тому времени линия фронта армии имела весьма причудливые очертания и свидетельствовала о не менее своеобразной оперативной обстановке. Так, обращенный на запад передний край левофлангового 36-го стрелкового корпуса в районе Ворвегена, находившегося в 9 км от залива Фришес Хафф, резко поворачивал на северо-запад. Там этот корпус совместно со своим правым соседом — 72-м стрелковым корпусом угрожал правому флангу 50-й пехотной дивизии гитлеровцев, оборонявшей направление на Людвигсорт.
В свою очередь немецкая 2-я танковая дивизия, усиленная гренадерским полком и двумя батальонами, нависала над правым флангом армии. Это объяснялось тем, что здесь фронт 65-го стрелкового корпуса у населенного пункта Золлникен тоже резко изгибался, поворачивая с северо-запада на запад.
Немецко-фашистское командование не без оснований считало, что участок Коббельбуде — Золдникен был слабым местом в нашей обороне. Это был стык 371-й и 144-й стрелковых дивизий, причем на 5-километровом участке первой из них растянулись ее чрезвычайно ослабленные к тому времени части. И вот гитлеровцы, надеясь на легкий успех, попробовали 27–28 февраля прорваться здесь на Кройцбург.
Резервов у генерала Г. Н. Перекрестова на этом направлении не было. Пришлось снять с мостовых работ и бросить навстречу противнику 62, 63 и 18-й саперные батальоны. И саперы доблестно выполнили приказ. Действуя вместе с частями 371-й-и 144-й стрелковых дивизий, они смело и дружно ринулись в бой, опрокинули наступавшие цепи гитлеровцев, отбросили их с большими потерями за реку Штрадик и прочно закрепили свои позиции.
Отпор был столь силен, что противник больше и не пытался контратаковать.
За время оборонительных боев, продолжавшихся и в начале марта, войска привели себя в порядок. И хотя они были все так же малочисленны, тем не менее был достигнут максимум возможного в тех условиях: люди немного отдохнули и были готовы вновь громить врага. Командование 5-й армии произвело перегруппировку войск, сосредоточив основные силы на левом фланге.
Продолжалась прибалтийская распутица. Стояли туманы, временами шел мокрый снег или моросил дождь. Почва настолько раскисла, что танки погружались в нее по самое днище. Передвигаться могла только артиллерия, которая имела тракторы. Все это осложнило и перегруппировку войск, и наступление, начатое армией на следующий день, 13 марта.
Тринадцатое число стало знаменательным для 5-й армии. Ровно за два месяца до этого, 13 января, она совместно с другими войсками фронта перешла в наступление, завершившееся прорывом обороны мощного Гумбинненского укрепленного района. С того дня армия прошла с боями и со славой почти через всю Восточную Пруссию. Теперь впереди, в нескольких километрах от ее исходных позиций, лежал залив Фришес Хафф, к которому и устремились войска.
Наступлению предшествовала 40-минутная артиллерийская подготовка{112}. Едва умолкли орудия, как бойцы пошли в атаку и, ломая отчаянное сопротивление гитлеровцев, по всему фронту ворвались в первые траншеи противника. Завязались кровопролитные рукопашные схватки. Враг не выдержал удара и начал отходить во вторые траншеи, но и там продержался недолго.
К исходу дня гитлеровцы были повсюду выбиты со своей первой позиции. Наши части захватили 230 пленных. Любопытно, что среди них оказались солдаты самых различных соединений и частой, собранных здесь немецким командованием{113}. Это означало, что гитлеровцы изо всех сил стремятся воспрепятствовать выходу 5-й армии к Фришес Хаффу и проходившей по берегу этого залива исключительно важной для них автомагистрали Кенигсберг — Бладиау — Эльбинг. Столь же отчаянно сопротивлялись они и в последующие дни.
Так, к утру 14 марта на направлении главного удара появился вражеский 4-й штурмовой полк. Он пытался огнем остановить наступающих, по успеха не имел. Наши части вновь продвинулись вперед. В полдень 15 марта, когда немного поредел туман, командарм ввел в стыке 72-го и 36-го стрелковых корпусов 45-й стрелковый корпус генерала Н. И. Иванова. В результате продвижение войск армии усилилось по всему фронту.
К ночи войска вышли, наконец, на подступы к автомагистрали Кенигсберг — Бладиау — Эльбинг. Здесь гитлеровцы оборонялись с особым ожесточением. Они цеплялись за каждую рощицу и высотку, за каждое строение. Но устоять против натиска наших доблестных воинов не могли и постепенно пятились назад.
В ту ночь стало известно, что соседняя 11-я гвардейская армия, действовавшая правее, вышла в своей полосе на побережье залива Фришес Хафф, заняв расположенные к югу от Кенигсберга опорный пункт Хайде Вальбург и сильный узел обороны Бранденбург. Это известие обрадовало и воодушевило солдат и офицеров 5-й армии. Теперь, говорили они, настал наш черед выйти к Фришес Хаффу. И выйдем!
Утром 18 марта начался штурм позиций врага, оборонявшего автомагистраль.
Первыми к ней прорвались полки 144-й стрелковой дивизии полковника Г. Ф. Перепича, сменившего генерал-майора А. А. Донца, который в конце февраля был тяжело ранен в бою. В то время как воины этой дивизии овладели расположенным у шоссе набеленным пунктом Людвигсталь{114}, их правый сосед — один из корпусов 11-й гвардейской армии — выбил врага из Людвигсорта и Патерсорта. А слева от 144-й стрелковой дивизии, на участке Людвиг-сталь, Поттлиттен, вплотную подошли к автостраде остальные войска 65-го, а также соединения 72-го и 45-го стрелковых корпусов.
Передовые части 36-го стрелкового корпуса в тот день были остановлены огнем на линии опорных пунктов высота 66,4 — Поттлиттен — Ланк. Но ненадолго. Генерал К. И. Провалов за ночь подтянул свои войска, и на следующий день они совместно с правофланговым корпусом соседней 28-й армии штурмом овладели этими пунктами, составлявшими сильный узел обороны противника.
19 марта шли ожесточенные бои и в центре армии, в районе опорного пункта Виндкайм.
Здесь противник сосредоточил много танков и самоходок. Пользуясь в глубине своей обороны асфальтированной дорогой на Адель Порен, гитлеровцы беспрепятственно выводили на Кенигсбергское шоссе и там в критические моменты боя быстро разворачивались в контратаку.
В тот же день, 19 марта в полосе армии произошло знаменательное событие: 144-я стрелковая дивизия полковника Г. Ф. Перепича вышла к заливу Фришес Хафф и захватила там опорный пункт Шелен{115}. Здесь, как и на участке 159-й стрелковой дивизии, наши воины сражались, не зная страха, не чувствуя усталости. Мысли и чувства солдат и офицеров выразил в тот день пулеметчик 449-го стрелкового полка Иван Палей: «Это еще, друзья, не все. Враг еще сидит в Кенигсберге. Мой расчет готов идти и на Кенигсберг, и на Берлин, чтобы добить проклятых гитлеровцев»{116}.
Неудержимо наступали и столь же мужественно отражали бешеные контратаки врага все соединения армии, Гитлеровцы, не устояв против ее натиска, поспешно отходили на запад, на Больбиттен и расположенный на побережье залива крупный узел обороны Волиттникк. Последний и сливавшийся с ним городок Феддерау к тому времени приобрели для немецкого командования первостепенное значение. Отсюда оно намеревалось эвакуировать сосредоточившиеся на узких прибрежных полосках массы войск и техники.
В направлении Волиттникка и нужно было спешить нашим соединениям, чтобы сорвать этот план, отрезать отступавшим немецким войскам все пути, прижать их к заливу Фришес Хафф и принудить к капитуляции либо уничтожить.
В связи с этим основные усилия были сосредоточены на левом фланге армии. Здесь ее войска, взаимодействуя с правым флангом 28-й армии, повели наступление.
Противник попытался остановить наши войска. Для упрочения обороны к пулеметам и орудиям стали офицерские расчеты. А для того чтобы и они не дрогнули, позади расположились эсэсовские заградительные отряды. Они расстреливали за малейшую попытку оставить позиции, сдаться в плен.
Но и это не помогло. 21 марта войска 5-й армии овладели Феддерау, Больбиттеном и Штутененом, 22 марта — Паммерном, 23 марта — Мюкюненом и Партайненом. Наконец, 25 марта части 65-го и 45-го стрелковых корпусов вышли на железнодорожную линию Кенигсберг — Хаймлигенбайль на участке Паммерн — Ронзегут. Таким образом, гитлеровцы потеряли в этом районе свою последнюю сухопутную коммуникацию.
Тот день был особенно богат значительными событиями. И завершился он радостной вестью: на передовой узнали, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 г. 74 солдата, сержанта и офицера 5-й армии удостоены звания Героя Советского Союза. Это были отважнейшие из тех, кто в ее составе прошел с боями долгий и трудный путь от Витебска и Лиозно до залива Фришес Хафф, где ненавистному врагу, загнанному по большей части в прибрежные плавни, уже оставалось капитулировать или бесславно погибнуть.
Охваченные исключительным подъемом, воины армии 25 марта нанесли уничтожающий удар по противнику. 45-й стрелковый корпус выбил врага с позиций перед плавнями полуострова Бальга, 36-й — из населенного пункта Роттеталь, а 65-й — из Гросс-Хюннебруха. Затем эти три корпуса погнали гитлеровцев вдоль прибрежной дамбы залива Фришес Хафф на Ветродву и по дорогам и тропам западнее плавней — на Бальгу. Опережая бегущего противника и загоняя его в плавни, части 65-го и 36-го стрелковых корпусов в тот же день с ходу овладели позицией Бальга и завязали бой за Кольхольц, а 45-й стрелковый корпус вышел к прибрежному населенному пункту Ветродву{117}.
Перед каналом части корпуса генерала Н. И. Иванова были остановлены сильным огнем противника. Здесь немецкое командование хотело, видимо, собрать свои войска и эвакуировать их через залив: для этого под прикрытием огня военного корабля стояли наготове транспортные суда и баржи.
Но немецкому командованию не удалось осуществить и это свое намерение. На следующий день пал последний очаг сопротивления на побережье Фришес Хаффа — Волиттникк, 28 марта войсками армии был взят Ветродв, а в плавнях, в районе населенного пункта Волитта, окружено около 5 тыс. гитлеровцев, которые на другой день капитулировали.
На этом 5-я армия совместно с соседними армиями закончила разгром и уничтожение хайльсбергской группировки противника. Это был вклад в общее дело ликвидации войсками 3-го Белорусского фронта окруженной восточно-прусской группы немецких войск юго-западнее Кенигсберга. Об этом важном событии завершающего периода войны Совинформбюро сообщило вечером 29 марта{118}. «В длительных боях с 13 по 29 марта войска 3-го Белорусского фронта, — отмечалось в сообщении, — уничтожили более 93 тысяч и взяли в плен 46448 немецких солдат и офицеров, захватили 605 танков и штурмовых орудий, 3559 полевых орудий, 1441 миномет, 128 самолетов»{119}.
Итак, 5-я армия с честью выполнила поставленную задачу. И уже 30 марта, оставив для прикрытия Фришес Хаффа от Бранденбурга до Волиттникка 36-й стрелковый корпус, командарм снял остальные войска с фронта и отвел их на небольшое расстояние к востоку. Там они должны были подготовиться к маршу на другой участок фронта.
Земландская группа советских войск во главе с генералом армии И. Х. Баграмяном, в состав которой вошла и 5-я армия, имела задачу разгромить группировку противника, оборонявшуюся на одноименном полуострове. Последний же представлял собой сплошную укрепленную зону, прикрывавшую важный порт и военно-морскую базу Пиллау (Балтийск).
Еще в тот момент, когда советские войска форсировали реку Дайме, противник приступил к спешному совершенствованию обороны Земландского полуострова. Теперь она имела множество полос и простиралась на большую глубину вплоть до Пиллау.
Главная полоса обороны тянулась здесь от Балтийского моря до Кенигсбергского морского канала (залив Фришес Хафф). Она имела глубину 5–6 км и состояла из трех позиций, основательно прикрытых проволочными и минными заграждениями. Вторая полоса, прикрывавшая южную часть полуострова, а также третья, защищавшая подступы к узкой пиллауской горловине и к порту Фишхаузен (Приморск), состояли каждая из одной позиции в две-три траншеи.
Особенно сильно была укреплена узкая полоска земли, лежащая между Балтийским морем и заливом Фришес Хафф. Здесь противник создал для прикрытия Пиллау пять оборонительных рубежей, три противотанковых рва, а все селения, усадьбы и лесной массив Локштадт превратил в мощные опорные пункты. Все это и должны были преодолеть войска земландской группы, в которую входила и 5-я армия,
К 5 апреля 5-я армия (без 36-го стрелкового корпуса), совершив почти 120-километровый марш, передислоцировалась на Зем-ландский полуостров. Она сосредоточилась северо-западнее Кенигсберга, а 6 апреля ее войска вступили в сражение в стыке с 2-й гвардейской и 39-й армиями на 7-километровом фронте Шпальвиттен — Барвиникен.
Противостояли ей почти целиком 93-я и около двух полков 58-й пехотных дивизий. В стык этих дивизий, приходившийся на левый фланг 5-й армии, и было решено нанести главный удар. Командование сосредоточило здесь, на 3-километровом участке, большую часть сил 72-го и 45-го стрелковых корпусов.
Утро 6 апреля ознаменовалось также началом штурма Кенигсберга. Там советские войска в первый же день продвинулись на 3–4 км. 7 и 8 апреля они уже вели бой в городе, а 9 апреля, в 21 час 30 минут, заставили кенигсбергский гарнизон капитулировать.
Успеху этой операции в значительной мере содействовало одновременное наступление войск земландской группы. Оно прикрыло пашу северную группировку, наступавшую на Кенигсберг, сковало силы, которыми немецко-фашистское командование намеревалось отсюда нанести по ней удар с тыла.
Однако сама наша земландская группа продвинулась вперед ненамного. В частности, основная группировка за трое суток лишь «вгрызлась» в оборону противника, местами захватив первую и вторую траншеи. И только две дивизии 65-го стрелкового корпуса — 144-я и 371-я под командованием соответственно полковника Н. Т. Зоргина и генерала А. С. Логинова — прорвали первую позицию вражеской обороны и отбросили 270-й пехотный полк 93-й пехотной дивизии за реку Форкепер Флисс.
Закрепившись на этом рубеже, 5-я армия приступила к подготовке решительного штурма вражеских укреплений. Решением командующего фронтом маршала А. М. Василевского ей предстояло совместно с войсками 39-й армии нанести главный удар в направлении Фишхаузена, чтобы, используя наиболее короткое расстояние до этого пункта, быстрым ударом рассечь земландскую группировку противника на две части — северную и южную, а затем порознь их уничтожить. Справа 2-я гвардейская армия должна была наступать на Раушен.
Продолжавшие обороняться в полосе 5-й армии части 93-й и 58-й пехотных дивизий врага принадлежали к 9-му и 26-му армейским корпусам. Последние имели в своем резерве ряд учебных, специальных, артиллерийских и минометных частей, а также подразделения «фольксштурма». Названные дивизии сосредоточили свои основные силы против левого фланга 5-й армии, прикрывая направление на Пеммербуде и Пайзе — главные ворота в Кенигсбергский морской канал, который теперь оказывался очень, важным путем снабжения и эвакуации правофланговых войск земландской группировки противника.
На правом фланге, где сосредоточивались основные усилия армии, ее командование создало мощную группировку артиллерии. Здесь, в полосе 65-го стрелкового корпуса, имелось в среднем по 320 орудий на один километр фронта. Наступление подготовлялось со всей тщательностью, ставшей уже обычной. Все подготовительные мероприятия проводились непосредственно под руководством командиров соединений и частей. Их наблюдательные пункты, как и командно-наблюдательный пункт командарма, находились не более чем в 1,5 км от переднего края.
Как всегда, в дни, предшествовавшие наступлению, широко развернулась партийно-политическая работа. Ее особенностью на этот раз было стремление командиров, политработников, рядовых коммунистов и комсомольцев соединить, сцементировать боевой опыт ветеранов с юной силой и боевым порывом только что прибывшего пополнения, среди которого было немало необстрелянной молодежи.
В эти последние дни, недели боев каждому хотелось внести свой вклад в победу. Это стремление ярко проявилось уже накануне дня атаки, когда во всех подразделениях и группах было зачитано обращение Военного совета и политуправления фронта к войскам. Вот что сказал, например, выслушав текст обращения, сержант П. Сосновский из 291-го стрелкового полка 63-й стрелковой дивизии: «Друзья, Кенигсберг взят, остатки немецких войск загнаны за Земландский полуостров... Лично я и (бойцы моего отделения ждем приказа о наступлении. Будем бить врага беспощадно. Земландская группа войск противника будет уничтожена». Такие же мысли и чувства выражали все воины армии. И подтвердили их новыми подвигами.
В ночь перед наступлением все командиры не покидали своих наблюдательных пунктов. До самого утра слышали они гул советских самолетов, летевших на бомбежку вражеских опорных пунктов. То действовала авиация 1-й и 3-й воздушных армий. Их части сделали за ночь 1531 самолето-вылет. Они нанесли массированные удары по узлам сопротивления, портам Фишхаузен и Пиллау, а также по артиллерии противника, которая с целью срыва нашего наступления начала под утро, в 4 часа, контрподготовку по всему фронту армии.
В ту ночь саперы всех дивизий первого эшелона самоотверженно, под огнем противника, сделали проходы в лабиринтах проволочных и минных заграждений.
На долю каждого сапера выпало обезвредить не менее двух десятков мин, не считая резки проволоки в малозаметных препятствиях. И эту задачу они выполнили с доблестью и геройством. Например, в 371-й стрелковой дивизии сержант А. Капирулин я рядовой Г. Петров из 145-го отдельного саперного батальона за одну ночь проделали на направлении главного удара множество проходов в минных и проволочных заграждениях и обезвредили 46 мин{120}.
Накануне наступления командующий войсками 3-го Белорусского фронта Маршал Советского Союза А. М. Василевский и член Военного совета фронта генерал В. Е. Макаров послали командующему 4-й немецкой армией генералу Д. Заукену ультиматум, в котором предложили во избежание ненужного кровопролития капитулировать. Генерал Заукен отверг это гуманное предложение. Оставалось одно — наступать.
13 апреля в 8 часов утра, после часовой артиллерийской подготовки и бомбового удара авиации 1-й воздушной армии, войска 5-й армии перешли в решительное наступление.
Артиллерийское наступление и удары авиации были сильными и удачными, а наступательный порыв воинов армии оказался исключительно мощным. Наша славная пехота вместе с танкистами и самоходчиками в самом начале атаки прорвала фронт, ворвалась в первую, затем во вторую траншеи. Схватившись врукопашную с гитлеровцами, она выбила их оттуда, овладела всей первой позицией врага и погнала его к Балтийскому морю.
Не выдерживая атак наших воинов, солдаты и офицеры противника сдавались не только поодиночке, но и целыми группами. Генерал А. И. Казарцев доложил, что в полосе его корпуса капитулировали командир 272-го пехотного полка со своим адъютантом, командир 2-го дивизиона 192-го артиллерийского полка противника, много других немецких офицеров и солдат. Только на участке 63-й стрелковой дивизии генерала Н. М. Ласкина в тот день было взято 250 пленных{121}.
На следующий день сопротивление резко усилилось. До самого вечера войска армии стойко отражали бешеные контратаки противника. И если накануне дивизии правого фланга прошли с боями 6–7 км, то 14 апреля они почти не продвинулись. Лишь левофланговый 45-й стрелковый корпус потеснил гитлеровцев на 1,5–2 км, а его 157-я стрелковая дивизия (командир полковник Н. Ф. Кусакин) прорвала круговую оборону в районе Меденау и завязала ночной бой за его северную окраину.
Обстановка для противника, однако, ухудшалась с каждым часом. Севернее 5-й армии наносила удар 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта П. Г. Чанчибадзе. Прорвав фронт на всю глубину главной полосы обороны, она на второй день с ходу взяла Раушен (Светлогорск), превращенный неприятелем в прибрежную крепость, и быстро продвигалась вдоль берега Балтийского моря к следующему опорному пункту Гросс-Курену. Южный сосед — 39-я армия генерал-полковника И. И. Людникова, хотя и не сумела в первый день прорвать главную полосу обороны, все же перерезала силами 5-го гвардейского стрелкового корпуса дорогу Польвиттен — Шоршенин и также угрожала Меденау.
При таком повороте событий, угрожавшем отсечением северной части 4-й армии врага от южной, немецкое командование начало поспешно отводить войска с морского побережья на вторую полосу, пытаясь удержать ее в своих руках как единственную надежду на спасение базы Фишхаузен и Пиллау. Но гитлеровцы не успели осуществить это намерение, так как 2-я гвардейская армия, выбив их из Гросс-Курена и Клейн-Курена, круто повернула и стала стремительно продвигаться на юг, охватывая противника справа. В свою очередь 5-я армия 15 апреля сбила выдвинутые на южный фланг второй полосы обороны корпусные резервы врага. В тот же день под ударами войск 45-го и 5-го гвардейского стрелковых корпусов пал мощный узел обороны Меденау.
Наступил день 16 апреля, который для 5-й армии стал последним днем боев с немецко-фашистскими войсками.
Утром после короткого огневого налета армия всеми силами возобновила наступление. Вскоре она выбила гитлеровцев из опорных пунктов Пигенберг, Вишенен, Адлих Линкау, Каллен, Поленек, Бонау, Годникен, Нопкайм, Гаффкен, зашла с правого фланга в тыл второй полосы вражеской обороны и в узкой, простреливаемой прибрежной полосе прижала к морю основные силы 9-го армейского корпуса.
Немецкому командованию оставалось одно — незамедлительно отводить свои войска за третью полосу обороны. Так оно и посту пило. Но и здесь противник удержаться не смог, и его разбитые войска в ходе дальнейших боев были загнаны в пиллаускую горло вину, на рубеж Тенкиттен — Розенталь.
Разгром остатков этих войск довершила уже 11-я гвардейская армия генерал-полковника К. Н. Галицкого. Перейдя'' 20 апреля в наступление в стыке между 2-й гвардейской и 5-й армиями, она спустя пять дней овладела крепостью Пиллау.
Что же касается в целом наступления с 13 по 17 апреля, в котором 5-я армия наносила главный удар, то за это время советскими войсками была разгромлена на Земландском полуострове большая часть 4-й немецкой армии — 11 пехотных дивизий, четыре отдельные бригады и множество специальных частей. Число взятых за это время пленных достигло 19 250, а убитых насчитывалось в два раза больше. Была уничтожена масса вражеского вооружения и военной техники, захвачено 95 самолетов, 495 орудий, 210 минометов, 1025 пулеметов, 48 танков, 78 бронетранспортеров, 2512 автомашин и много другого военного имущества и складов{122}.
Успех был достигнут в значительной мере благодаря тому, что паше командование верно оценило оперативное положение войск противника и правильно наметило направление главного удара - в центре фронта, в полосе 5-й и 39-й армий. Тактический же успех определил и успех оперативный: в ходе дальнейшего наступления выход войск 5-й армии на участке Ротенен — Зонглинен к побережью Балтийского моря, а 39-й армии — к бухте Фишхаузенер отсек северную часть земландской группировки противника, прижал ое к Балтийскому морю и обрек на неминуемую гибель.
Как и предполагало командование фронта, 5-я армия, овладев рубежом Норгау и Крогау и начав развивать успех на Годникен и Гаффкен, вынудила немецкое командование спешно начать отвод северной группировки своей 4-й армии на вторую полосу обороны. Своеобразным было и решение о сосредоточении основных усилий 5-й и 39-й армий. Поскольку обе армии наносили главный удар, казалось бы, им следовало это сделать на смежных флангах. Но было учтено, что как раз на этом направлении находился сильный узел сопротивления — Меденау. Стремление обойти его и привело к перенесению участков прорыва ближе к центру каждой из этих армий.
Следует считать удачным использование большого числа орудий для одновременного массированного удара по опорным пунктам, узлам сопротивления. Операция была также примером непрерывного взаимодействия авиации с наземными войсками, что в немалой степени помогло успешному наступлению 5-й армии. Надо отдать должное и службе тыла армии, которая в короткий срок, несмотря на бездорожье, сумела полностью обеспечить и в ходе наступления бесперебойно снабжать войска боеприпасами и горючим, организованно провести эвакуацию раненых с поля боя.
Все это было результатом огромной работы по поддержанию постоянной боевой готовности, высокого политико-морального состояния и боевого духа войск, проделанной Военным советом, командирами и политработниками армии перед началом операции и в ходе наступления.
Первостепенную роль в этом сражении, как и во всех предшествовавших, играл личный пример коммунистов, вдохновлявший всех наших воинов на беспримерные ратные подвиги. И несмотря на то, что они уже свыше трех месяцев участвовали в непрерывных ожесточенных боях, их боевой дух был по-прежнему высок. И потому не случайно почти 30 контратак, предпринятых в течение пяти дней гитлеровцами против 5-й армии, успеха не имели и были отражены с большими для них потерями. А за этим последовал и полный их разгром.
После разгрома немецко-фашистских войск на Земландском полуострове противник продолжал удерживать в своих руках лишь косу Фрише-Нерунг. Боевые действия по освобождению косы осуществлялись войсками 11-й гвардейской армии и продолжались вплоть до 8 мая.
Разгром противника на Земландском полуострове явился заключительным событием всей Восточно-Прусской операции. С ее завершением Восточная Пруссия — цитадель прусского милитаризма на востоке Европы — была полностью очищена от немецко-фашистских войск.
Разгром фашистской Германии, начавшийся под Москвой и у берегов Волги, закончился в Берлине и на берегах Эльбы. Гитлеровская Германия потерпела сокрушительное поражение.
9 мая 1945 г. в Берлине, там, где была задумана, планировалась и откуда направлялась фашистская агрессия, представители германского командования подписали акт о безоговорочной капитуляции. День 9 мая 1945 г. стал первым днем мира в Европе, днем, которого более пяти лет ожидали ее народы.
Победа, одержанная нами 25 лет назад, была победой сил мира и свободы над силами мрака и войны.
Героические подвиги советских людей, совершенные в годы Великой Отечественной войны, никогда не померкнут в памяти пародов мира. Они будут сиять вечным примером для грядущих поколений борцов за светлое будущее человечества.