Шторм приближается
1. Обстановка у американцев и их приготовления{21}
Адмирал Ямамото и офицеры его штаба были несколько обеспокоены установившейся плохой погодой и отсутствием данных о противнике. Но они пришли бы в ужас, если бы узнали, что противник хорошо осведомлен о всех их действиях. Американские документы, которые стали известны после войны, говорят, что командование Тихоокеанского флота США знало о намерении японцев захватить о. Мидуэй еще до того, как Объединенный флот вышел из своих территориальных вод. Американской разведке удалось раскрыть основной код, которым в то время пользовался японский флот, и она получила возможность узнавать о наших намерениях почти сразу же, как только мы принимали то или иное решение.
Уже в первых числах мая противнику было известно, что японский флот готовится к новой крупной операции, которую намечалось провести в конце мая или в начале июня. Вначале объект операции не был точно известен, но к середине мая противник не только знал, что целью ее является захват о. Мидуэй, но и установил с большой точностью состав сил, которые примут в ней участие. Главнокомандующий Тихоокеанским флотом адмирал Нимиц в начале мая лично посетил о. Мидуэй и принял меры по усилению гарнизона острова и строительству новых оборонительных сооружений. [154]
К началу июня авиация на о. Мидуэй была усилена 16 пикирующими бомбардировщиками корпуса морской пехоты, 7 истребителями «Уайлдкэт», 30 летающими лодками морской авиации, а также 18 самолетами В-17 и четырьмя самолетами В-26 из состава армейской авиации{22}. Более 2000 человек заняло позиции для обороны береговой полосы. Было установлено большое количество зенитных батарей. На остров прибыло несколько торпедных катеров для патрулирования у побережья, а также для ночных атак. Кроме того, силами подводных лодок были образованы три дозорные линии в виде дуг на удалении 100,150 и 200 миль от острова. Все 20 лодок заняли назначенные позиции к 4 июня.
Тихоокеанскому флоту было приказано отразить нападение на о. Мидуэй. В этом отношении расчеты штаба Объединенного флота оказались совершенно правильными. Остров Мидуэй был настолько важен для обеспечения безопасности Гавайских островов, что американский флот не мог отдать его без боя.
Заблаговременное ознакомление с намерениями японцев давало американскому флоту значительные преимущества, но, несмотря на это, он находился в трудном положении. Наши силы, принимавшие участие в операции, значительно превосходили силы противника, а в авианосцах это превосходство было подавляющим. «Лексингтон» был потоплен в бою в Коралловом море, «Йорктаун» в том же бою получил серьезные повреждения, и не верилось, что его вовремя удастся отремонтировать, чтобы он смог принять участие в обороне о. Мидуэй. «Саратога» был атакован торпедами японской подводной лодки 2 января в 500 милях юго-западнее о. Оаху и теперь находился на ремонте в Сан-Диего. Таким образом, оставались только «Хорнет» и «Энтерпрайз», которым после возвращения из рейда на Японию было приказано следовать в юго-западную часть Тихого океана для участия в операциях в Коралловом море. Готовясь отразить нападение на о. Мидуэй, штаб Тихоокеанского флота приказал 16-му оперативному авианосному соединению (ядро соединения — «Хорнет» и «Энтерпрайз») и 17-му оперативному авианосному соединению (в состав соединения входил поврежденный «Йорктаун») немедленно возвратиться в Пирл-Харбор. 16-е оперативное соединение прибыло [155] в Пирл-Харбор 26 мая (27 мая по японскому времени), как раз в то время, когда силы Нагумо вышли из Внутреннего Японского моря, 17-е — после полудня на следующий день. «Йорктаун» был поставлен в сухой док для срочного ремонта.
После приема топлива и пополнения всеми видами боевого снабжения 16-е оперативное соединение на этот раз под командованием контр-адмирала Спрюэнса вышло из Пирл-Харбора 28 мая (29 мая по японскому времени), когда силы Ямамото и Кондо вышли из Японии и направились к о. Мидуэй. Кроме «Хорнет» и «Энтерпрайз», в состав оперативного соединения входили пять тяжелых крейсеров, один легкий и девять эскадренных миноносцев. К полудню следующего дня ремонт «Йорктаун» каким-то чудом удалось закончить. Авианосец принял топливо и был укомплектован самолетами и летным составом. «Йорктаун», два тяжелых крейсера и шесть эскадренных миноносцев составили 17-е оперативное соединение. Утром 30 мая это соединение под командованием контр-адмирала Флетчера вышло из Пирл-Харбора. 3 июня оба соединения должны были встретиться, принять топливо и затем под общим командованием Флетчера направиться в район к северо-востоку от о. Мидуэй с расчетом прибыть в назначенную точку к утру следующего дня.
В свете этих фактов становится понятным, что «операция К», на которую штаб Объединенного флота возлагал такие большие надежды, вряд ли принесла бы какую-либо пользу, если бы ее и удалось провести. Летающие лодки, которые должны были прибыть в район Пирл-Харбора в 01.15 31 мая, уже не застали бы там соединений Спрюэнса и Флетчера. Нет сомнений, что неудача, постигшая «операцию К», принесла даже некоторую пользу, так как сообщение об отсутствии авианосцев в Пирл-Харборе могло привести к ошибочному выводу, что силы противника все еще находятся в юго-западной части Тихого океана, как об этом сообщалось в последний раз. Это заблуждение усугубилось бы сообщением, полученным 1 июня адмиралом Ямамото из морского генерального штаба, в котором содержалось утверждение, что авианосцы противника все еще действуют в районе Соломоновых островов.
Ну а что же можно сказать о завесах подводных лодок? Американские документы, доступные авторам, позволяют сделать вывод, что выход американских сил к о. Мидуэй мог бы быть обнаружен, если бы подводные лодки заняли [156] свои позиции 2 июня, как это предусматривалось планом. Однако 4 июня, когда они, наконец, сделали это, авианосные соединения противника находились уже к северу от о. Мидуэй, далеко за линиями завес, выжидая удобного момента для нанесения удара во фланг ничего не подозревавших японских сил.
Вся беда в том, что план операции, включая пункты о проведении разведки Пирл-Харбора с помощью летающих лодок и организации завес подводных лодок, был рассчитан на достижение тактической внезапности, а также на то, что флот противника не предпримет ответных действий до тех пор, пока не начнется вторжение на о. Мидуэй. Авторы плана не предусмотрели, что противник может каким-то образом заблаговременно узнать о наших намерениях и, следовательно, получит возможность развернуть свои силы для нанесения внезапного удара.
Провал операции объясняется прежде всего безграничной самоуверенностью, порожденной прошлыми победами. Мы привыкли к успехам и не сомневались в превосходстве наших сил. Многие даже не допускали мысли, что события могут развернуться не так, как мы предполагаем.
Но и противник чувствовал уверенность в силах, хотя перевес был на нашей стороне. Накануне выхода из Пирл-Харбора 16-го и 17-го оперативных соединений адмирал Нимиц, обращаясь к офицерам и матросам, выразил надежду, что «предстоящая операция даст возможность нанести противнику мощный удар», а 3 июня адмирал Спрюэнс, выступив перед личным составом своего соединения, следующим образом ориентировал его:
«Ожидается нападение противника с целью захвата о. Мидуэй. Атакующие силы могут состоять из боевых кораблей всех типов, включая четыре или пять авианосцев, а также транспортов и вспомогательных судов. Если присутствие 16-го и 17-го соединений специального назначения останется неизвестным противнику, мы сможем нанести внезапный фланговый удар по его авианосцам из района северо-восточнее о. Мидуэй. Последующие операции будут зависеть от результатов этого удара, от того, какие потери удастся нанести противнику силами, обороняющими о. Мидуэй, а также от ответных действий противника. Успешное завершение предстоящей операции будет иметь для нашей страны огромное значение. В случае если нашим авианосцам придется рассредоточиться во время налетов авиации [157] противника, им следует оставаться друг от друга на расстоянии зрительной связи».
С самого начала июня самолеты, базирующиеся на о. Мидуэй, вели разведку в районе радиусом в 600 миль к западу от острова, чтобы своевременно обнаружить японские силы вторжения. Правда, туман сильно затруднял патрулирование, однако американцы, которые, как мы полагали, находились в неведении относительно наших намерений, в действительности были обо всем осведомлены и находились в полной готовности нанести удар в нужный момент.
2. Японские транспорты обнаружены{23}
Непрерывный дождь, который сопровождал Главные силы, 3 июня (4 июня по японскому времени), наконец, прекратился, но небо по-прежнему было пасмурным и угрожало разразиться новыми потоками воды. В 08.00 согласно плану адмирал Ямамото приказал соединению вице-адмирала Такасу оставить Главные силы и обеспечить прикрытие Северного соединения, действующего в районе Алеутских островов. К 6 июня Такасу должен был достигнуть пункта, находящегося в 500 милях к югу от о. Кыска. К этому времени Главные силы адмирала Ямамото должны были согласно плану занять позиции на 500 миль еще дальше к югу. В случае контратаки противника в плане предусматривалось объединение этих двух соединений. Примерно через час после того как соединение Такасу оставило Главные силы, Ямамото получил донесение с флагманского корабля контр-адмирала Танака «Дзинцу», который находился в непосредственном охранении транспортов с десантом для высадки на о. Мидуэй. В донесении сообщалось, что в 09.00 разведывательный самолет противника обнаружил наши транспорты в 600 милях к западу от о. Мидуэй. Танака сообщил также, что летающая лодка противника неотступно следовала за транспортами до тех пор, пока огонь зенитной артиллерии с кораблей эскорта не заставил ее отстать.
Это событие в корне изменило весь ход операции. Часть наших сил была обнаружена, и, по всей вероятности, командование противника уже знало об их местонахождении. [158]
В полдень девять бомбардировщиков В-17 атаковали конвой. К счастью, попаданий не было, и транспорты продолжали движение. Однако утром 4 июня самолеты противника появились вновь и атаковали транспорты с бреющего полета. Один из самолетов сбросил торпеду, которая попала в носовую часть танкера «Акэбоно Мару», шедшего в хвосте колонны. Было убито 11 человек и ранено 13, но повреждения самого судна оказались незначительными. Танкер лишь на мгновение замедлил ход, но не оставил своего места в строю.
Сообщение о происшедших событиях срочно передали на «Ямато». На лицах офицеров штаба Ямамото появилось беспокойство. Еще совсем недавно они были преисполнены оптимизма и никак не ожидали, что противнику удастся обнаружить транспорты раньше, чем соединение Нагумо начнет атаку о. Мидуэй. Впрочем, если говорить откровенно, обнаружение транспортов было скорее вопреки их надеждам, чем ожиданиям.
Согласно плану операции транспорты, обладающие небольшой скоростью, вышли раньше и двигались далеко впереди Ударного авианосного соединения. Поэтому противник мог обнаружить их особенно легко. Этой опасности можно было избежать, выслав соединение Нагумо на день раньше, чтобы оно нейтрализовало авиацию, базирующуюся на о. Мидуэй до того, как конвой транспортов войдет в зону действия разведывательных самолетов с острова. Офицеры оперативного отдела штаба Объединенного флота, взвесив все обстоятельства, предложили этот вариант адмиралу Нагумо. Со своей стороны Нагумо предложил на один день задержать выход транспортов. Но с этим не согласился адмирал Ямамото: высадка десанта была намечена на последний день полнолуния и отсрочить ее не представлялось возможным. Итак, несмотря на некоторые опасения, все опять сошлись на первоначальном варианте.
3. Действия на севере 3 июня{24}
В то время, когда обнаружение конвоя предвещало начало сражения на юге, японцы уже наносили вспомогательный удар по Алеутским островам.
2-е ударное авианосное соединение контр-адмирала Какута, являвшееся авангардом Северного соединения, [159] 3 июня, до наступления рассвета, достигло исходной позиции для удара по Датч-Харбору. Солнце всходило в 02.58, но все приготовления к взлету самолетов были закончены на 45 минут раньше с тем, чтобы воспользоваться преимуществами долгого северного рассвета. Но, к всеобщей досаде, на небе не было заметно даже первых его признаков. На ходовом мостике флагманского корабля «Рюдзё» капитан 1 ранга Тадао Като, одетый в тяжелое меховое пальто, отдавал последние распоряжения командирам авиационных боевых групп.
Обстановка была чрезвычайно сложной: сведения о противнике отсутствовали, а летчики, которым до этого не приходилось вести боевых действий в северной части Тихого океана, не знали, с какими условиями погоды им придется встретиться. Озабоченный контр-адмирал Какута тронул за плечо командира авиационной боевой части соединения капитана 3 ранга Масатакэ Окумия, стараясь привлечь его внимание среди шума разогреваемых авиационных моторов, и спросил, когда по его мнению лучше начать атаку.
— Следует подождать еще немного, — ответил Окумия.
Он взглянул на часы: было уже 02.28, но небо не начинало светлеть. Старший офицер штаба капитан 2 ранга Одагири, который вот уже несколько минут не отрываясь смотрел в небо, сказал, что, по всей вероятности, будет туман. Его предположение оказалось верным и объяснило причину позднего рассвета.
Возглавляемое авианосцем «Рюдзёх оперативное соединение приближалось к Датч-Харбору со скоростью 22 узла. Термометр показывал 7° С ниже нуля. Однако все трудности были впереди.
Прежде всего карта района Датч-Харбора, которой снабдили летчиков, была переснята с карты тридцатилетней давности. Правда, имелась еще фотография, но такая же старая, как и карта. Во многих местах очертания острова на карте были нанесены пунктиром, обозначавшим необследованные места. Фактически мы ничего не знали об острове даже в общих чертах. Смогут ли летчики найти этот незнакомый объект в трудных метеорологических условиях? Если же им это не удастся, то вернуться на авианосцы будет очень трудно. Но война есть война. Японские корабли пришли издалека, чтобы победить, и теперь не должно было быть места нерешительности. Несмотря на туман, атаку предполагали начать сразу же, как только видимость [160] несколько улучшится. Окумия со все возрастающим нетерпением смотрел на небо.
Но вот стали проясняться очертания соседних кораблей. В 02.43 легкий авианосец «Дзунё», находившийся в 1000 метрах от «Рюдзё», стал ясно видим, и Окумия крикнул:
— Можно начинать!
Адмирал кивнул. Послышалась команда:
— Эскадрильям подняться в воздух для атаки!
На флагманском корабле включили сигнальные огни. Самолеты один за другим взлетали с полетной палубы и уходили в сырой туман. С «Рюдзё» поднялось 11 бомбардировщиков «97» и 6 истребителей с «Дзунё» — 12 пикирующих бомбардировщиков и 6 истребителей. Все эти самолеты летели под командованием капитан-лейтенанта Сига. Облака, низко нависшие над морем, делали невозможным полет в строю, и самолеты поодиночке направились к Датч-Харбору, который находился примерно в 180 милях к северо-востоку. Наступил день, но солнце все еще не появлялось. [161] Один из бомбардировщиков с «Рюдзё» во время взлета упал в море, но благодаря быстрым действиям эскортного миноносца весь экипаж каким-то чудом удалось спасти.
Едва самолеты скрылись из виду, как над соединением Какута стали кружить разведывательные самолеты противника. Одна летающая лодка под прикрытием тумана долгое время оставалась в непосредственной близости от наших кораблей. Перед тем как улететь, она сбросила бомбы, но ни одна из них не попала в цель.
Несмотря на плохую погоду, группе капитан-лейтенанта Ямагами с авианосца «Рюдзё» удалось пробиться сквозь разрывы облаков и достигнуть Датч-Харбора. К счастью, как раз над целью небо оказалось безоблачным. Но ни самолетов, ни кораблей противника не было видно. В 04.07 бомбардировщики атаковали радиостанцию и цистерны с горючим, а истребители обстреляли летающую лодку, стоявшую на воде у причала. Все самолеты вернулись на авианосцы, кроме одного истребителя, который был подбит во время обстрела и сделал вынужденную посадку на южном побережье о. Акутан, находящимся в 20 милях к северо-востоку от Датч-Харбора. Пять недель спустя американская поисковая партия нашла этот самолет. Он имел незначительны(c) повреждения.
На пути к цели самолеты с авианосца «Дзунё», ведомые капитан-лейтенантом Сига, встретили летающую лодку противника. Истребители сопровождения сбили ее, но в результате этой задержки, а также из-за плохой погоды группа Сига не достигла Датч-Харбора и возвратилась, не атаковав наземные цели.
Таким образом, атака Датч-Харбора не дала ожидаемых результатов. Однако сделанные во время налета аэрофотоснимки вызвали искреннее удивление. Они показали, что Датч-Харбор оборудован гораздо лучше, чем мы предполагали. Там были современные пакгаузы, казармы, пристани, склады цистерн с горючим. Уже одна только хорошо развитая сеть дорог красноречиво подтверждала стратегическую важность сооружений.
На обратном пути Ямагами сообщил, что пять эскадренных миноносцев противника стоят на якорях в бухте Макушинская (северное побережье о. Уналашка). Контр-адмирал Какута приказал атаковать эскадренные миноносцы. В атаке участвовали не только эскадрильи обоих авианосцев, но и гидросамолеты с тяжелых крейсеров «Такао» и [162] «Мая». Всего к цели вылетело 24 самолета, но отвратительная погода заставила большинство из них повернуть назад.
Вскоре после их вылета погода испортилась настолько, что нельзя было различить даже соседние корабли. Самолеты, ушедшие на задание, не могли держать строй и возвращались небольшими группами, низко летя над самым морем. Из-за сильного холода моторы у большинства из них работали с перебоями. На кораблях затаив дыхание следили, как они один за другим садились на полетную палубу. Когда все самолеты закончили посадку, соединение адмирала Какута легло на прежний курс и продолжало продвигаться вперед, пока не оказалось примерно в 100 милях от вражеского побережья.
В это время четыре двухместных разведывательных гидросамолета «95» с «Такао» и «Мая» были перехвачены истребителями противника. Разгорелся жестокий бой. В результате два наших самолета были сбиты, а два других получили повреждения, но все-таки сумели добраться до своих кораблей. Однако в момент посадки оба самолета буквально развалились, едва коснувшись воды. Экипажи удалось спасти.
Так окончились боевые действия первого дня операций в северном районе. Теперь было ясно, что американцы имеют авиабазы или на самом о. Уналашка или где-то около него. Налет на Датч-Харбор не причинил противнику большого ущерба. Более того, он даже не достиг своей цели — отвлечь внимание противника, так как американцы уже знали, что главный удар будет нанесен по о. Мидуэй.
4. Ложные тревоги
Далеко к югу подводные лодки, выделенные в завесы «А» и «В», 4 июня, на два дня позже, чем это предусматривалось планом, заняли, наконец, назначенные позиции. Днем они находились в подводном положении, а ночью всплывали, высматривая неприятельские силы, появления которых ожидали со стороны Пирл-Харбора. Но подводные лодки прибыли слишком поздно: корабли противника уже прошли линии завес и теперь находились далеко на западе.
3 июня в полдень соединение Нагумо, держа курс на юго-восток, со скоростью 24 узла направлялось к о. Мидуэй. В центре боевого порядка шли четыре авианосца, а линейные корабли «Харуна» и «Кирисима», тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума», легкий крейсер «Нагара» и 12 эскадренных [163] миноносцев осуществляли ближнее и дальнее круговое охранение.
В 19.40 на «Тонэ» неожиданно подняли сигнал, извещавший о появлении десяти самолетов противника по пеленгу 260°. С «Акаги» немедленно поднялись три истребителя, чтобы перехватить самолеты противника. Однако никого обнаружить не удалось. Сигнал с «Тонэ» был, очевидно, ошибочным.
Соединение продолжало свой путь без каких-либо происшествий вплоть до 02.30 4 июня, когда один из сигнальщиков на «Акаги» доложил:
— На траверзе правого борта огни. По-видимому, самолет противника. Пеленг 70°. Идет над облаками. Приближается.
Все, кто находился в этот момент на мостике, устремили взгляд в указанном направлении, но никто ничего не заметил. Тем не менее капитан 1 ранга Аоки, бессменно находившийся на мостике с тех пор, как его корабль оставил берега Японии, немедленно приказал объявить общую боевую тревогу. Весь личный состав бросился к своим боевым постам. Среди разбросанных по небу облаков мерцали яркие звезды, и из-за качки казалось, что они движутся. После полуминутного безрезультатного наблюдения и ожидания командир корабля окликнул сигнальщика и спросил, видит ли он огни самолета. Последовал ответ:
— Нет, командир, я потерял их.
Тогда Аоки посоветовал всем сигнальщикам учитывать качку: из-за нее звезды можно принять за движущиеся огни.
— Прежде чем докладывать, убедитесь, что вы не ошибаетесь, — приказал он.
На мостике вновь воцарилось молчание. Командир уже хотел дать отбой боевой тревоги, как вдруг тот же сигнальщик закричал:
— Вижу огни в том же направлении! Это не звезда!
Всем кораблям соединения был немедленно передан приказ приготовиться к отражению воздушной атаки. Но тревога опять оказалась ложной.
Время нанесения удара по о. Мидуэй быстро приближалось. Ровно в 02.45 в громкоговорителях «Акаги» прозвучал приказ: «Экипажам самолетов, назначенным в атаку, приготовиться!» Команды технического обслуживания уже готовили машины к вылету. На палубе стоял оглушительный рев запускаемых и разогреваемых моторов. [164]
Авиагруппы первой волны уже были готовы вылететь к о. Мидуэй, а адмирал Нагумо все еще не имел сведений о противнике. Документы военного времени показывают, что перед началом атаки Нагумо так оценил, или вернее недооценил, сложившуюся обстановку:
1. Флот противника, очевидно, подойдет к о. Мидуэй и завяжет бой в то время, когда начнется высадка десанта.
2. Заградительный воздушный дозор авиации с о. Мидуэй будет гораздо сильнее к западу и югу от острова, чем к северу и северо-западу.
3. Радиус действия патрульных самолетов противника составляет примерно 500 миль{25}.
4. Противник еще не разгадал наших намерений и не обнаружил Ударное авианосное соединение.
5. Ничто не говорит о том, что оперативное соединение противника находится поблизости.
6. Поэтому мы можем атаковать о. Мидуэй, уничтожить базирующиеся там самолеты и оказать поддержку высадке десанта. Затем — развернуться, встретить приближающееся со стороны моря оперативное соединение противника и уничтожить его.
7. Возможные контратаки базовой авиации могут быть успешно отражены нашими. истребителями-перехватчиками и огнем зенитных орудий.
Такова была оценка сил противника, руководствуясь которой адмирал Нагумо повел Ударное авианосное соединение в сражение, которому суждено было закончиться так трагически для японской стороны. [165]