Подготовка к сражению
1. Запоздалые консультации
Уже к концу апреля во Внутреннем Японском море сосредоточилась значительная часть сил, которые должны были участвовать в операции против о. Мидуэй. За исключением 5-й дивизии авианосцев, выделенной для обеспечения предстоящего захвата Порт-Морсби, соединение вице-адмирала Нагумо 22 и 23 апреля возвратилось к берегам Японии, закончив переход из Индийского океана. 17 апреля в японские воды пришел 2-й флот вице-адмирала Кондо. Однако на следующий же день он вновь вышел в море, получив приказ настичь и уничтожить оперативное соединение противника, с авианосца которого поднялись самолеты Дулиттла. После тщетных поисков, длившихся целую неделю, флот Кондо возвратился во Внутреннее Японское море.
Главным пунктом сосредоточения сил была хасирская якорная стоянка в заливе Хиросима. Здесь на борту «Ямато» — гигантского флагманского корабля Объединенного флота — адмирал Ямамото и офицеры его штаба спешно дорабатывали детали плана и разрешали бесчисленные организационные вопросы, связанные с подготовкой боевых сил к предстоящей операции. Телефонный кабель, связывавший флагманский корабль с берегом, гудел от непрерывного потока сообщений: штаб флота постоянно поддерживал связь с морским генеральным штабом в Токио, а также вел переговоры с военно-морской базой Курэ о ремонте кораблей и снабжении их всем необходимым.
Вице-адмирал Нагумо и вице-адмирал Кондо, с которыми прежде не консультировались относительно готовящейся [119] операции, теперь впервые получили возможность ознакомиться с ее планом. Что касается Нагумо, командующего 1-м воздушным флотом, и его штаба, то они отнеслись к этому плану с полным равнодушием. Казалось, их мало интересовало, в каком направлении будет нанесен следующий удар. Ударное авианосное соединение Нагумо в первой фазе войны одержало ряд блестящих побед, и теперь его штаб был совершенно уверен, что и на этот раз оно сможет выполнить любое задание.
В нижестоящих штабах план был принят с большим энтузиазмом. Контр-адмирал Ямагути, командир 2-й дивизии авианосцев, одно время настаивал на захвате Цейлона, что, по его мнению, позволило бы установить контроль над всем Индийским океаном. Однако после ознакомления с планом операции по захвату о. Мидуэй он стал ярым его сторонником. С самого начала войны Ямагути, занимавший в свое время в Вашингтоне пост военно-морского атташе, был убежден, что при первой же возможности следует вступить в решающее сражение с американским флотом. И поскольку операция против о. Мидуэй преследовала эту же цель, она, естественно, получила полное одобрение с его стороны. Что касается офицеров-летчиков соединения Нагумо, то у них также были все основания приветствовать это предприятие, так как оно давало возможность разгромить американские авианосные силы, в которых они видели своего главного врага.
Совершенно иным было отношение вице-адмирала Кондо и его штаба. 1 мая командующий 2-м флотом прибыл на борт «Ямато». После краткого обсуждения операций первой фазы Ямамото и Кондо перешли к анализу плана операции по захвату о. Мидуэй. Кондо откровенно высказал свои сомнения в успехе операции. Он особенно подчеркнул то обстоятельство, что нападение на о. Мидуэй будет проводиться без поддержки базовой авиации, в то время как противник имеет возможность использовать не только воздушные силы, базирующиеся на постоянных береговых аэродромах, но и авианосную авиацию, которая не понесла серьезных потерь. В этой связи он считал более благоразумным захват Новой Каледонии, чтобы перерезать коммуникации между Соединенными Штатами и Австралией.
На возражения Кондо адмирал Ямамото ответил, что план операции после тщательного изучения согласован между штабом Объединенного флота и морским генеральным штабом и не может быть изменен. Он добавил, что [120] хотя операция и связана с некоторым риском, но если будет достигнут элемент внезапности, бояться поражения не следует. Тогда вице-адмирал Кондо повернулся к начальнику штаба Объединенного флота контр-адмиралу Угаки и спросил, известно ли штабу флота, как трудно будет обеспечить материально-техническое снабжение о. Мидуэй после его захвата. Кондо утверждал, что до тех пор, пока эта проблема не будет разрешена, захват острова бесцелен. Угаки ответил далеко не лучшим образом. Он заявил, что если снабжение оккупационных сил окажется невозможным, они будут эвакуированы сразу же после того, как уничтожат все военные сооружения. На этом дискуссия закончилась. Было ясно, что штаб Объединенного флота, несмотря на все возражения, не собирался отказываться от своего решения захватить о. Мидуэй.
Возвратившись на свой флагманский корабль, вице-адмирал Кондо передал содержание разговора начальнику штаба контр-адмиралу Сираиси и старшему офицеру штаба капитану 1 ранга Янагидзава. Последний с сожалением заметил, что Ямамото следовало согласиться хотя бы на то, чтобы силы вторжения на о. Мидуэй вышли не с о. Сайпан, а из Трука, что уменьшило бы опасность их преждевременного обнаружения. Позднее, на итоговом обсуждении плана операции, представители 2-го флота настаивали на принятии этого предложения, но безуспешно. Штаб Объединенного флота не был склонен к каким-либо изменениям плана.
2. Оперативная игра
В тот самый день, когда вице-адмирал Кондо изложил Ямамото свои опасения по поводу предстоящей операции, штаб Объединенного флота начал четырехдневные военные игры, целью которых была проверка запланированных, а также намечаемых операций второй фазы войны. На этих играх, проходивших на борту «Ямато» под руководством начальника штаба Объединенного флота контр-адмирала Угаки, присутствовало большинство командиров и штабных офицеров тех соединений, которые должны были принять участие в операции по захвату о. Мидуэй.
Игры начались проигрыванием вторжения на о. Мидуэй. Но это было только начало. Со времени военных игр, проведенных в ноябре 1941 года и явившихся репетицией нападения на Пирл-Харбор и операций по захвату южных районов, [121] ни разу не проигрывалось такой большой программы наступательных действий. По предложению штаба Объединенного флота в ходе игры действия развертывались по следующему плану:
1. В первых числах июня главные силы Объединенного флота захватывают о. Мидуэй, а другие соединения флота — западную часть Алеутских островов.
2. После завершения этих операций большая часть линейных кораблей возвращается в Японию, а остальные силы вторжения на о. Мидуэй сосредоточиваются в Труке для пополнения всех видов снабжения и в начале августа начинают операции по захвату стратегических пунктов в Новой Каледонии и на островах Фиджи.
3. Соединение Нагумо наносит удары с воздуха по Сиднею и другим пунктам на юго-восточном побережье Австралии.
4. Вслед за тем соединение Нагумо, а также соединения, принимавшие участие в операциях против о. Новая Каледония и о-вов Фиджи, вновь собираются в Труке для приема топлива, а также пополнения боеприпасов и снаряжения. В начале августа при участии всех сил Объединенного флота начинаются операции против атолла Джонстон и Гавайских островов.
Кроме офицеров штаба Объединенного флота, все, кто принимал участие в военных играх, были изумлены столь обширной программой, которая, казалось, опиралась больше на фантастику, чем на реальные возможности. Еще более удивительным было то, как проводились игры. Все операции, начиная с вторжения на о. Мидуэй и Алеутские острова и кончая штурмом Джонстона и основных островов Гавайского архипелага, проигрывались на столе без малейшей запинки. Это в немалой степени объяснялось своевольным поведением контр-адмирала Угаки, который нередко просто игнорировал вводные, дававшиеся посредниками.
Например, случилось так, что соединение Нагумо подверглось удару базовой авиации противника, в то время как его самолеты вылетели для атаки о. Мидуэй. Как того требовали правила, капитан 3 ранга Окумия, офицер штаба 4-й дивизии авианосцев, выступавший в роли посредника, бросил игральные кости, чтобы определить результаты налета, и объявил, что авианосцы получили девять попаданий. В число затонувших попали «Акаги» и «Кага». Однако [122] Угаки самовольно уменьшил число попаданий до трех, в результате чего «Кага» остался в числе «потопленных», но зато «Акаги» получил лишь «незначительные повреждения». К удивлению Окумия, даже это решение было затем отменено, и «Кага» вновь появился на следующем этапе игры, посвященном проигрыванию вторжения на Новую Каледонию и о-ва Фиджи. Решения посредников относительно результатов воздушных боев подтасовывались точно таким же образом и всегда в пользу японской стороны.
Ценность игр снижалась также тем, что офицеры штабов основных оперативных соединений, включая соединение Нагумо и 11-й воздушный флот базовой авиации, не имели времени, чтобы как следует изучить операции. В результате они выступали в роли кукол, которых дергали за веревочки офицеры штаба Объединенного флота. Недостаточность подготовки видна хотя бы из следующего инцидента, имевшего место во время проигрывания вторжения на о. Мидуэй. Некоторая опрометчивость, с которой действовало соединение Нагумо, вызвала ряд критических замечаний. Был задан вопрос: какой план действий будет принят, если на фланге соединения появятся авианосцы противника, в то время как оно будет атаковать о. Мидуэй с воздуха. Ответ офицера штаба соединения Нагумо был настолько туманным, что само собой напрашивалось предположение об отсутствии такого плана вообще, и контр-адмирал Угаки лично указал на необходимость тщательно продумать этот вопрос. Как мы узнаем, именно так все и произошло в ходе самого сражения.
4 мая военные игры закончились. Следующие два дня были посвящены разбору игр и заключительным совещаниям. Целый ряд предложений, внесенных в ходе обсуждения и предусматривавших некоторые изменения плана операции, был отвергнут. Почти все командующие флотов и соединений, особенно вице-адмирал Кондо, энергично настаивали на отсрочке операции, чтобы иметь больше времени на подготовку. Но контр-адмирал Угаки утверждал, что такой вариант исключен, так как подобная отсрочка, если только не отложить операцию на целый месяц, означает, что маневрирование в районе высадки десанта придется производить при неблагоприятной фазе луны.
В эти же дни штаб соединения Нагумо доложил, что радиооборудование на флагманском корабле «Акаги» не отвечает предъявляемым к нему требованиям. Это относилось, собственно, ко всем авианосцам. Дело в том, что [123] авианосцы должны были иметь низкие радиомачты, которые не мешали бы взлету и посадке самолетов. Начальник штаба соединения Нагумо контр-адмирал Кусака на совещаниях неоднократно указывал, что «Акаги», вероятно, будет не в состоянии перехватить радиограммы противника, которые могут оказаться чрезвычайно важными для правильной оценки обстановки и намерений противника. По этому вопросу было выдвинуто два предложения. Согласно первому, «Ямато», флагманский корабль адмирала Ямамото, вместо того чтобы возглавлять главные силы линейных кораблей, что потребовало бы соблюдения радиомолчания, должен действовать независимо от них, и все важнейшие сведения, полученные в результате радиоперехвата, передавать соединению Нагумо. Согласно второму, «Ямато» должен действовать совместно с авианосцами. В этом случае адмиралу Ямамото следовало принять на себя непосредственное командование Ударным авианосным соединением Нагумо.
Ни одно из этих предложений принято Не было.
Это один из примеров того, что в плане операции не предусматривалось оказание достаточной поддержки соединению Нагумо. При ведении воздушной разведки соединение могло рассчитывать только на свои самолеты. Из-за недостатка кораблей охранения, которые могли бы обеспечить эффективный заградительный зенитный огонь, соединение Нагумо при воздушных атаках должно было полагаться в основном на собственный боевой воздушный патруль. Ясно, что линейные корабли, которые должны были находиться в 300 милях к западу от авианосных сил, не могли оказать какую-либо помощь авианосцам, в случае если последние подвергнутся нападению. Вне всякого сомнения, офицеры штаба Нагумо не представляли себе, каким образом наши линейные корабли, находясь в таком глубоком тылу, смогут принести хоть какую-нибудь пользу в операции.
Вся беда была в том, что, как уже указывалось ранее, составители плана исходили из устаревшей, но все еще господствовавшей в штабе Объединенного флота концепции. Сторонники ее утверждали, что главная сила флота не авианосцы, а линейные корабли. Вместо того чтобы использовать линейные корабли для прикрытия и поддержки авианосцев, наоборот, сами авианосцы должны были поддерживать и прикрывать линейные корабли. Командованию Объединенного флота предстояло убедиться в порочности этой концепции, и к тому же при самых трагических обстоятельствах. [124]
За неделю до военных игр на борту «Ямато» состоялась конференция, на которой обсуждались итоги операций первой фазы войны. На ней капитан 2 ранга Гэнда и другие офицеры соединения Нагумо, отстаивая примат авианосной авиации над корабельной артиллерией, требовали реорганизации флота. Контр-адмирал Ямагути особенно настаивал на том, чтобы все надводные силы Объединенного флота были разделены на три флота специального назначения. Каждый такой флот должен был состоять из трех или четырех авианосцев (главные силы) с соответствующим количеством линейных кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев в качестве сил охранения и поддержки. К этому времени Объединенный флот располагал необходимым числом кораблей охранения, а к концу 1942 года мы должны были иметь достаточно авианосцев для образования трех таких флотов специального назначения. Два из них уже могли быть сформированы, причем каждый представлял бы вполне самостоятельную группу и имел бы сильную авиацию. Штаб Объединенного флота в принципе был согласен с этим предложением, но до самого начала операции фактически ничего не было сделано для претворения его в жизнь.
Итак, военные игры и обсуждение операции закончились, но многие офицеры по-прежнему были неудовлетворены некоторыми положениями плана. В частных беседах они заявляли, что штаб Объединенного флота серьезно недооценивает возможностей противника. Однако на совещаниях никто не осмелился открыто высказать эту мысль. Личный состав наших соединений в значительной степени был сам повинен в чрезмерной самоуверенности. Это верно по крайней мере в отношении соединения Нагумо. Мы были настолько уверены в своих силах, что надеялись разбить флот противника без посторонней помощи, даже без поддержки линейных кораблей.
На последнем совещании, созванном для обсуждения плана операции, адмирал Ямамото призвал всех не щадить сил для успешного его осуществления. В частности, он сказал: «В результате операций первой фазы мы добились стратегического превосходства. Но мы не сможем удержать его, если в дальнейшем будем придерживаться оборонительных действий. Чтобы закрепить достигнутое, мы должны постоянно наносить удары по наиболее уязвимым местам противника. Такова основная цель второй фазы войны». [125]
3. Бой в Коралловом море {16}
Когда операция против о. Мидуэй еще только изучалась и проигрывалась в штабах, почти в 3000 милях от Японии, на северо-восточных подступах к Австралии, происходили события, которым суждено было оказать на эту операцию большое влияние. 4-й флот вице-адмирала Иноуэ начал давно задуманный захват Тулаги (Соломоновы острова) и Порт-Морсби (юго-восточное побережье Новой Гвинеи), что 7 мая привело к сражению в Коралловом море.
Согласно плану, принятому в январе, захват Тулаги и Порт-Морсби предполагалось осуществить сразу же после оккупации в начале марта Лаз и Саламоа. Однако появление в юго-восточном районе американского оперативного соединения, состоявшего, по имевшимся сведениям из двух авианосцев, четырех тяжелых и четырех легких крейсеров и более дюжины эскадренных миноносцев, заставило штаб Объединенного флота отложить проведение операции до тех пор, пока 4-й флот не будет усилен дивизией авианосцев из состава соединения Нагумо и несколькими тяжелыми крейсерами. Это подкрепление, которое состояло из 5-й дивизии авианосцев («Дзуйкаку», «Сёкаку») и 5-й дивизии тяжелых крейсеров («Мёко», «Хагуро») в конце апреля прибыло в базу 4-го флота (Трук). Кроме того, 4-му флоту был придан легкий авианосец «Сёхо».
5-я дивизия авианосцев и 5-я дивизия тяжелых крейсеров должны были принять участие в операции против о. Мидуэй. Поэтому вице-адмирал Иноуэ не стал терять времени даром и поспешил начать боевые действия. Согласно плану операции захват Тулаги следовало осуществить 3 мая, а неделю спустя предполагалось нанести удар по Порт-Морсби. Транспортные суда, перевозившие десантные войска из Рабаула, прикрывались двумя соединениями надводных кораблей — Группой непосредственного прикрытия контр-адмирала Гото в составе легкого авианосца «Сёхо», четырех тяжелых крейсеров и одного эскадренного миноносца и Ударным авианосным соединением вице-адмирала Такаги в составе авианосцев «Дзуйкаку», «Сёкаку», двух тяжелых крейсеров из 5-й дивизии и шести эскадренных миноносцев. В соединении Такаги действиями авианосной авиации [126] должен был руководить контр-адмирал Хара, командир 5-й дивизии авианосцев. Группа Гото и соединение Такаги вышли из базы в Труке соответственно 30 апреля и 1 мая.
3 мая согласно плану была успешно проведена высадка десанта в Тулаги, а на следующий день из Рабаула вышло Соединение вторжения в Порт-Морсби в составе 14 транспортов, охраняемых легким крейсером и шестью эскадренными миноносцами. Едва оно двинулось в путь, как авианосная авиация противника атаковала район высадки десанта в Тулаги. Было потоплено и повреждено несколько небольших японских судов. Это событие говорило о том, что оперативное соединение противника где-то поблизости. Поэтому Ударное авианосное соединение вице-адмирала [127] Такаги, находившееся севернее Соломоновых островов, полным ходом направилось на юг, чтобы обнаружить противника и вступить с ним в бой. Соединение вторжения в Порт-Морсби, которое было пока в полной безопасности, продолжало продвигаться к своему объекту вместе с Группой контр-адмирала Гото в качестве непосредственного охранения.
К утру 6 мая соединение Такаги обогнуло юго-восточную оконечность Соломоновых островов и вышло в Коралловое море, но только на следующий день ему удалось войти в соприкосновение с противником. На рассвете 7 мая с авианосцев поднялись разведывательные самолеты и вскоре один из них радировал, что примерно в 160 милях к югу он обнаружил оперативное соединение противника, в состав которого входит авианосец. Все ударные силы с «Дзуйкаку» и «Сёкаку» — 78 бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей — немедленно поднялись в воздух. Однако в точке, указанной в радиограмме, был обнаружен лишь крупный танкер в сопровождении эскадренного миноносца. Оба корабля, в которых позднее опознали «Неошо» и «Симс», подверглись яростной атаке. Эскадренный миноносец был потоплен, а танкер тяжело поврежден.
Почти сразу же после вылета самолетов контр-адмирал Хара получил важное донесение от разведывательных самолетов Группы Гото. В нем говорилось, что предыдущее донесение было ошибочным, и указывалось, что оперативное соединение противника находится к юго-востоку от архипелага Луизиада. Однако это донесение поступило слишком поздно, чтобы отменить атаку, и драгоценная возможность нанести удар по авианосцам противника была упущена.
Эта неудача дорого обошлась японцам. Пока самолеты с «Дзуйкаку» и «Сёкаку» расправлялись с «Неошо» и «Симс», авианосная авиация противника обнаружила куда более стоящую цель. Вице-адмирал Иноуэ, находившийся в Рабауле и руководивший всеми этими операциями, приказал транспортам Соединения вторжения отойти к северу и оставаться там до тех пор, пока не будет устранена угроза со стороны авианосцев противника. Транспорты под прикрытием сил контр-адмирала Гото, выполняя приказ, направились на север, но в 11.00 7 мая около 100 американских бомбардировщиков и самолетов-торпедоносцев обнаружили Группу прикрытия и атаковали ее. Все свои усилия противник сосредоточил на легком авианосце «Сёхо». Он [128] получил большое число бомбовых попаданий и в 11.35 пошел ко дну. Было уже далеко за полдень, когда закончилась подготовка авиагрупп с «Дзуйкаку» и «Сёкаку» к новому вылету. Контр-адмирал Хара прекрасно понимал, что атака авианосцев противника связана с большим риском, так как обратный путь и посадку пилоты должны будут проделать в темноте. Но он хотел как можно скорее нанести удар, и решил бросить в атаку самолеты с тренированными для ночных действий экипажами. В 16.30 группа из 27 бомбардировщиков и торпедоносцев поднялась в воздух и направилась к месту, где по предположениям находился противник. Однако обнаружить его не удалось. Вместо этого самолеты натолкнулись на воздушный дозор истребителей. В схватке было потеряно несколько самолетов. На обратном пути самолеты прошли как раз над авианосцами противника, но не имели возможности атаковать их, так как уже сбросили свои бомбы и торпеды.
На рассвете 8 мая Такаги вновь выслал гидросамолеты на поиск противника. В 08.24 с них донесли, что в 235 милях от японских сил по пеленгу 205° обнаружена американская авианосная группа. В донесении указывалось, что группа состоит из двух авианосцев и неопознанного крупного корабля. С «Дзуйкаку» и «Сёкаку» были немедленно подняты все ударные группы, которые в общей сложности насчитывали около 70 бомбардировщиков и торпедоносцев. В 11.20 самолеты вышли на цель и начали атаку, несмотря на сильный зенитный огонь и противодействие истребителей противника.
Атака была эффективной, хотя успех и не оказался таким значительным, как об этом докладывали адмиралам Такаги и Хара возвращавшиеся летчики. По их сообщениям, оба авианосца противника, один из которых приняли за «Саратога» в (действительности «Лексингтон»), а другой опознали как «Йорктаун», были потоплены, а линейный корабль или крейсер — поврежден. На самом деле — об этом мы узнали много позднее — «Лексингтон» во время атаки потоплен не был, но получил настолько серьезные повреждения, что экипажу пришлось покинуть его. В тот же день он был потоплен эскадренными миноносцами эскорта. «Йорктаун» же получил только одно бомбовое попадание. Авианосец был сильно поврежден, но не вышел из строя.
В это же время соединение Такаги было атаковано американской авианосной авиацией. Самолеты противника вылетели примерно в одно время с японскими. В 10.50 они [130] появились над соединением Такаги. Атаки продолжались до 12.20. «Дзуйкаку» ушел в зону дождя и таким образом скрылся от самолетов противника, зато «Сёкаку» пришлось принять на себя весь удар. Он получил три прямых попадания, в результате чего оказался непригодным для ведения бое!вых действий, и ему приказали возвратиться в базу. «Дзуйкаку» взял на борт самолеты с обоих авианосцев.
Теперь, казалось, ход боя складывался в пользу японской стороны. Хотя «Сёхо» и был потоплен, а «Сёкаку» поврежден, «Дзуйкаку» оставался невредимым, в то время как оба американских авианосца, как предполагалось, были уничтожены. Казалось, соединению Такаги представилась счастливая возможность завершить разгром противника. Однако 8 мая около 17.00 вице-адмирал Иноуэ, находившийся в Рабауле, неожиданно приказал Ударному авианосному соединению прекратить бой и отойти. Согласно следующему приказу вторжение в Порт-Морсби откладывалось, а транспорты должны были вернуться в Рабаул. Принимая такое решение, командующий 4-м флотом исходил, по-видимому, из того, что хотя американская авианосная группа разгромлена, нам не удастся силами оставшейся авианосной авиации обеспечить прикрытие Соединения вторжения в случае атаки базовой авиации противника.
Вечером 8 мая о действиях вице-адмирала Иноуэ стало известно в штабе Объединенного флота. Адмирал Ямамото, крайне недовольный тем, что Иноуэ не сумел развить успех, достигнутый в бою против авианосцев противника, -отправил командующему 4-м флотом приказ, в котором требовал приложить все усилия для завершения разгрома соединения противника. В связи с этим Такаги было приказано немедленно направиться на юг и снова войти в соприкосновение с противником. Но двухдневные поиски окончились безрезультатно, и ночью 10 мая соединение Такаги вышло из района боевых действий.
В списке потерь японцев в бою в Коралловом море значится: легкий авианосец «Сёхо», эскадренный миноносец «Кикудзуки» и три десантные баржи — потоплены; авианосец «Сёкаку» — поврежден; потеряно 77 самолетов; общее количество убитых и раненых — 1074. Как стало известно после войны, потери противника были следующими: авианосец «Лексингтон», танкер «Неошо» и эскадренный миноносец «Симес» — потоплены; авианосец «Йорктаун» — поврежден; сбито 66 самолетов; убито и ранено 543 человека. [131]
Таким образом, если считать, что победу в Коралловом море одержали японцы, то эта победа выражается лишь в том, что они причинили противнику несколько больший урон. Но в то же время японскому флоту пришлось отказаться от захвата Порт-Морсби. Следовательно исход боя далек от триумфа, о котором японскому народу сообщили по радио под аккомпанемент военно-морского марша.
Штаб Объединенного флота решил отложить захват Порт-Морсби на неопределенное время, считая нецелесообразным изменять уже составленный план последующих операций, и приказал 5-й дивизии авианосцев и 5-й дивизии тяжелых крейсеров немедленно возвратиться в Японию для подготовки к вторжению на о. Мидуэй. 17 мая «Сёкаку» прибыл в Курэ. Вид у него был незавидный. Тот факт, что попадание всего лишь трех бомб среднего калибра сделало авианосец непригодным для ведения боевых действий, красноречиво говорил о большой уязвимости авианосцев. Тщательный осмотр всех повреждений показал, что для ремонта потребуется минимум месяц, а это означало, что в операции по захвату о. Мидуэй «Сёкаку» участвовать не сможет.
Флагманский корабль 5-й дивизии авианосцев «Дзуйкаку», прибывший вслед за «Сёкаку», не имел повреждений, но вскоре выяснилось, что он также не сможет участвовать в операции из-за больших потерь в летном составе. До выхода соединения Нагумо оставалась одна неделя, и даже в случае быстрого пополнения авиагрупп авианосца самолетами и экипажами было просто физически невозможно дать новому летному составу необходимую тренировку на борту корабля, чтобы сделать авианосец полностью боеспособным. Таким образом, «победа» в Коралловом море была чревата серьезными последствиями. Отсутствие «Дзуйкаку» и «Сёкаку» лишило соединение Нагумо одной трети его ударной мощи. Возможно, именно это и определило исход сражения у о. Мидуэй.
Однако даже такое непредвиденное обстоятельство не уменьшило оптимизма в штабе Объединенного флота и среди личного состава соединения Нагумо. В Японии были твердо убеждены, что в операции против о. Мидуэй мы будем иметь подавляющее превосходство в авианосных силах, так как считали, что оба американских авианосца, участвовавших в бою в Коралловом море, потоплены.
Личный состав соединения Нагумо, в которое входили такие испытанные в боях авианосцы, как «Акаги», «Кага», «Сорю», «Хирю», был уверен, что сумеет разбить любые [132] силы противника. Даже морской генеральный штаб, который вначале выступал против операции по захвату о. Мидуэй, считая ее слишком рискованной теперь, казалось, почти не сомневался в ее благоприятном исходе.
Дальнейшие события показали, что эти расчеты ошибочны. Как выяснилось позже, «Йорктаун» не был потоплен. Более того, он даже не был сильно поврежден и принял участие в следующем сражении. Как стало известно после войны, «Йорктаун» быстро возвратился в Пирл-Харбор, где ремонтные бригады в течение двух суток сумели подготовить его к выходу в море. Вскоре он присоединился к силам, выделенным для отражения удара по о. Мидуэй. Такая оперативность была ярким контрастом нашей медлительности, в результате которой ни «Сёкаку», ни «Дзуйкаку» не смогли принять участия в операции по захвату о. Мидуэй.
4. Последние приготовления
После оперативной игры и совещаний, состоявшихся в первую неделю мая, «Ямато» снялся с якоря и отправился из Хасира в Курэ, чтобы пополнить все виды боевого снабжения и произвести некоторые ремонтные работы. В базе было очень оживленно. Ежеминутно прибывали и вновь уходили в море корабли; небольшие суда непрерывно сновали между берегом и военными кораблями, стоявшими на рейде, перевозя различные предметы снабжения. Лето почти уже наступило, и обращало на себя внимание, что авианосцы «Рюдзё» и «Дзунё», входившие в состав Северного соединения вице-адмирала Хосогая, производили погружу теплой зимней одежды и снаряжения. Как экипажам этих авианосцев, так и личному составу базы нетрудно было догадаться, что соединению предстоят боевые действия в северных водах.
18 мая полковник Итики, командир армейского отряда, который должен был участвовать во вторжении на о. Мидуэй, вместе со своим штабом прибыл на борт «Ямато» для совещания с адмиралом Ямамото и ознакомления с планом операции. Этим в сущности и закончился инструктаж командующих и командиров соединений, групп и отрядов, принимающих участие в операции. 19 мая «Ямато» возвратился на якорную стоянку у о. Хасира, чтобы закончить последние приготовления к выходу. На следующий день адмирал Ямамото отдал приказ, в котором окончательно [133] утвердил оперативное построение сил. В приказе давалась следующая оценка сил противника в районе о. Мидуэй, Гавайских и Алеутских островов:
Район о. Мидуэй: примерно 24 патрульных летающих лодки, 12 бомбардировщиков армейской авиации и 20 истребителей. Вблизи о. Мидуэй выставлены дозорные корабли, а несколько подводных лодок развернуты, по всей вероятности, к западу от острова{17}.
Район Гавайских островов: авиация — примерно 60 разведывательных летающих лодок, 100 бомбардировщиков армейской авиации и 200 истребителей; военно-морские силы — два — три авианосца, два — три эскортных авианосца, четыре — пять тяжелых крейсеров, три — четыре легких крейсера, около 30 эскадренных миноносцев и 25 подводных лодок.
Район Алеутских островов: военно-морских и военно-воздушных сил противника, а также важных военных сооружений (за исключением района Датч-Харбора) не имеется.
Кроме того, по сведениям японской разведки, о. Мидуэй оборонялся отрядом морских пехотинцев численностью в 750 человек. На острове была мощная зенитная артиллерия и большое количество орудий береговой обороны. Предполагалось также, что, как только станет известно о намерениях японцев, военно-воздушные силы, базирующиеся на острове, могут быть увеличены вдвое авиацией с Гавайских островов. Разведка установила, что летающие лодки противника днем и ночью ведут патрулирование по дуге западнее о. Мидуэй на расстоянии 600 миль от берега.
При оценке авианосных сил противника в районе Гавайских островов штаб Объединенного флота исходил из того, что «Хорнет» и «Энтерпрайз», которые, как было установлено, участвовали в рейде на Токио 18 апреля, возвратились в Пирл-Харбор. К этим двум авианосцам предположительно добавили третий на случай, если один из двух, которые считались потопленными в бою в Коралловом море, окажется только поврежденным и ему удастся добраться до Пирл-Харбора или же если авианосец «Уосп», местонахождение которого было неизвестно, находится в районе Гавайских островов. Было точно установлено, что «Рейнджер» действует в Атлантическом океане. «Лексингтон» (в действительности «Саратога») считали потопленным японской [134] подводной лодкой недалеко от Гавайских островов в январе 1942 года. Однако последующие сообщения свидетельствовали о том, что этот авианосец возвратился в базу на западном побережье Соединенных Штатов и стоит на ремонте. Таковы были авианосные силы противника, если не считать вновь построенных эскортных авианосцев. Несколько из них, как полагали, должны были прибыть в район Гавайских островов. Однако японцы считали, что вследствие небольшой скорости они не смогут существенно увеличить боевую мощь флота противника.
По другим данным, в районе Гавайских островов не имелось даже тех двух — трех авианосцев, которые принимал во внимание штаб Объединенного флота. Однако 18 мая к востоку от Соломоновых островов разведывательным самолетом было обнаружено авианосное оперативное соединение противника, в состав которого входили два авианосца. Возникло предположение, что «Хорнет» и «Энтерпрайз» вновь покинули Пирл-Харбор для ведения боевых действий в юго-западном районе Тихого океана. Такое предположение подтверждалось данными радиоразведки, которые говорили, что к югу от Соломоновых островов находятся авианосные силы противника, а также сообщением о налете авианосной авиации противника на Тулаги, происшедшем несколько позже{18}. Если бы это оперативное соединение противника оставалось у Соломоновых островов, вполне допустимо, что у американцев в районе Гавайских островов фактически не имелось авианосцев, которые можно было бы бросить против наших сил вторжения на о. Мидуэй. В этом случае вторжение на остров оказалось бы легким делом, но тогда не оставалось надежды вовлечь флот противника в решающее сражение.
20 мая из Йокосука и Курэ вышла Транспортная группа, которая должна была доставить армейские и военно-морские десантные части к о. Мидуэй. Она держала курс к месту сбора у о. Сайпан, куда и прибыла 24 мая. Одновременно согласно плану Группа непосредственной поддержки [135] в составе тяжелых крейсеров под командованием контр-адмирала Курита прибыла к о. Гуам. После 20 мая корабли Северного соединения вице-адмирала Хосогая также начали выходить из баз в западной части Внутреннего Японского моря. Они направлялись к Оминато — месту сбора сил вторжения на Алеутские острова. Постепенно вся масса кораблей пришла в движение.
Те силы, которые должны были направиться в район боевых действий прямо из Внутреннего Японского моря, имели в запасе целую неделю. Но адмирал Ямамото решил не терять времени даром, и 21 мая Главные силы, Соединение вторжения вице-адмирала Кондо и 1-е ударное авианосное соединение Нагумо вышли через пролив Бунго в открытое море и на протяжении двух дней проводили маневры, самые большие с начала войны и последние, проводившиеся японским флотом в открытом море.
25 мая по возвращении на якорную стоянку у о. Хасира на борту «Ямато» еще раз были проиграны операции по вторжению на о, Мидуэй и Алеутские острова. Собравшиеся командиры и штабные офицеры прослушали также подробный доклад о бое в Коралловом море, сделанный вице-адмиралом Такаги. Теперь все было готово к началу операции. [136]