Бег к морю
Зарождение обходных операций на правом берегу Уазы
В двух предыдущих главах я дал читателю картину постепенного ослабления к середине сентября маневренных действий сторон на всем фронте от Уазы до Мааса, от Мааса до Мозеля и далее, до перевалов и ущелий вогезских гор. Боевая активность противников быстро падала, начиная с юго-востока, и каждая из сторон старалась усилить себя «созданием сплошной линии полевых укреплений. Позиционная война неудержимо, стихийно охватывала все более и более широкие районы, закрепляя боевые линии сражавшихся в резко обозначенном, неподвижном положении. Но маневренная война еще не сказала своего последнего слова. До тех пор, пока в пределах театра военных действий оставались обширные пространства, где еще не установился сплошной фронт и где представлялась возможность движения и действий крупных войсковых масс, до тех пор оперативная мысль обоих противников, естественно, тяготела в надежде найти там благоприятные условия для проведения маневренных операций. И поэтому, по мере того как затихали бои к востоку от Уазы, в лабиринте быстро разраставшихся укрепленных позиций, по мере того как атака последних становилась все труднее и труднее, каждая из сторон, хотя и ослабленная предшествовавшими операциями, но еще обладавшая некоторым запасом сил и активности для наступательных действий, искала им применения на оставшихся свободных пространствах. И вот постепенно, изо дня в день, неделя за неделей, противники снимают с различных участков своего фронта корпуса за корпусами, армии за армиями и бросают их за Уазу, на Сомму, на Скарпу, все далее и далее на северо-запад, стремясь охватить открытый фланг противника все ближе и ближе к берегу моря.
Моментом зарождения этих обходных фланговых операций следует признать выделение 6-й французской армией кавалерийского корпуса и 37-й дивизии за Уазу 11 сентября, а также выдвижение территориальных частей ген. д'Амада 12 сентября из Руана в район Амьена; затем вскоре за этими войсками за Уазу был направлен и переброшенный из Лотарингии 13-й французский корпус. [168] Навстречу им с германской стороны в это время наступали от верхней Соммы 7-я кав. дивизия и 9-й рез. корпус{391}.
К 15 сентября, т. е. к окончанию сражения на р. Эн, главные силы французского кавалерийского корпуса ген. Бриду находились у Перона: одна его дивизия — у Ласиньи, 37-я французская дивизия — в районе Карльпон, Кют, охватывая правый фланг 9-го германского корпуса, а головная дивизия 13-го французского корпуса подошла к Туроту. У германцев 7-я кав. дивизия и главные силы 9-го рез. корпуса, только что прибывшего из Шони, стояли у Нуайона; одна же бригада этого корпуса находилась на левом берегу Уазы, на пути к Карльпону. Это расположение противников в районе между Уазой и Соммой представляло собой зародыш того широкого развертывания обеими сторонами крупных войсковых масс, которое так настойчиво и беспрерывно велось ими г. северной Франции в течение последующих четырех недель. Оно и послужит мне исходным положением для дальнейшего описания тех событий, которые развивались к северу от Уазы, для последовательного изображения тех передвижений, маневров и боевых столкновений, которые теперь стали привлекать к себе почти все внимание главного командования обеих сторон. На некоторое время мы покинем фронт, расположенный к востоку от Уазы; нам достаточно будет знать, что здесь в этот период кампании не происходило никаких операций решающего значения и что этот фронт служил для противников обильным источником, из которого они широко черпали живую силу для осуществления своих новых замыслов на новых операционных направлениях.
1. Операции в районе рек Уазы и Соммы во второй половине сентября
Планы сторон на ближайшие дни
Приняв верховное руководство операциями германских армий в столь тяжелый момент, каким являлось для германцев оборонительное сражение на р. Эн, ген. Фалькенгайн должен был теперь дать определенные ответы на вопросы: как надлежит в дальнейшем действовать на западном фронте — наступать или обороняться; считать ли этот фронт попрежнему главным театром или, ввиду успехов, достигнутых на востоке, сосредоточить там свои усилия для нанесения сокрушительного удара России? Причем необходимо было принять во внимание, что контратаки германских армий, предпринятые еще по указаниям ген. Мольтке, не привели к благоприятному результату, между тем как противник уже угрожал обходным движением между Уазой и Соммой, для противодействия которому у германцев еще не было в то время свободных резервов на правом фланге. Следовательно, не только нужно было решаться, но и решаться возможно скорее. [169]
К окончанию сражения на р. Эн германская главная квартира приняла следующие решения: считать западный фронт попрежнему главным театром войны; удерживать расположение, занятое германскими армиями к 15 сентября между Уазой и Вогезами; энергично продолжать уже начатую переброску войск с различных участков фронта к правому флангу, чтобы иметь возможность не только своевременно встретить обходящего этот фланг противника, но и угрожать ему таким же обходным маневром; ускорить овладение Антверпеном с целью освободить для службы в поле находившиеся под крепостью войска и упрочить безопасность, своих сообщений{392}. Таким образом, борьба на западном фронте должна была принять с германской стороны такой характер: к востоку от Уазы — оборонительные действия с соответствующим развитием укрепленных позиций и последовательным ослаблением на них живой силы; между Уазой и морем — оживленная маневренная война с целью возвращения германским армиям оперативных преимуществ, утраченных ими вследствие неудачи на Марне.
Для союзных армий оставались в силе те общие указания, которые были получены ими во время сражений на р. Эй: в то время, когда на фронте от Суассона до Вердена союзники должны были прекратить наступление, оставаясь в готовности отразить контратаку противника, левофланговая (6-я) армия с подвозимыми с востока подкреплениями имела задачу выйти на западный берег Уазы с целью обхода правого фланга германцев. И хотя эта армия не смогла выполнить столь трудной задачи, тем не менее к 15 сентября французам все же удалось занять между Уазой и Соммой положение, обеспокоившее германское главное командование и побудившее его к более энергичной переброске войск к своему правому флангу. Естественно, что французы должны были стремиться к сохранению за собой этого выгодного положения, которое явилось результатом более раннего накопления ими сил на правом берегу Уазы.
Теперь обратимся к последовательному изложению этих встречных движений между Уазой и Соммой и проистекавших из них маневров и боевых столкновений.
Боевые действия на обоих берегах Уазы и на верхней Сомме 16–18 сентября
Мы оставили кавалерийский корпус ген. Бриду (в составе 1-й и 5-й кав. дивизий) у Перона{393}, откуда утром 16 сентября он начал продвигаться к Бетенкуру, ведя разведку на Сен-Кентен и Верман, в окрестностях которых имел несколько мелких боевых столкновений с германской пехотой, охранявшей тыловые этапные линии. В течение 17 и 18 сентября вследствие сильного изнурения лошадей конный корпус оставался в бездействии в районе Перон, Руазель, [170] посылая разъезды на Камбрэ и Сен-Кентен{394}. В тылу у него, между Альбером, Комблем и Бапомом сосредоточивалась подходившая от Амьена группа территориальных дивизий ген. Брюжера.
Между тем, на обоих берегах Уазы с утра 16 сентября шли упорные бои 9-го резервного и 9-го германских корпусов с левофланговой группой 6-й французской армии, называемые иногда сражением у Нуайона. Французы продолжали здесь свою попытку обойти правый фланг противника. 13-й французский корпус, развернувшийся на северном берегу р. Мац от Элинкура до Уазы, повел наступление на Ласиньи и Рибекур, но во встречном бою с 18-й резервной дивизией германцев, наступавшей от Нуайона, был отброшен с большими потерями к р. Мац. На следующий день ему удалось лишь с большими усилиями выдвинуться до линии Плеси, Рибекур, но дальше этой линии он уже не мог продвинуться и в последующие дни. Левый фланг этого корпуса прикрывался в окрестностях Руа 3-й кав. дивизией, а правый фланг 9-го германского резервного корпуса обеспечивался 7-й кав. дивизией к северу от Ласиньи{395}.
На левом берегу Уазы французские войска оказались в более тяжелом положении. Здесь с утра 16 сентября 37-я дивизия медленно продвигалась к востоку в окрестностях Кюта, прикрываясь с севера приданной ей бригадой 4-го корпуса; однако, вскоре германские части 17-й рез. дивизии (9-го рез. корпуса), наступавшие от переправы у Семпиньи к Карльпону на поддержку 9-го корпуса, атаковали эту французскую бригаду и отбросили ее за Карльпон. Две другие бригады 4-го корпуса, последовательно брошенные для обратного овладения этим пунктом, лишь к 8 часам вечера вновь заняли Карльпон. Но так как на следующий день германцы возобновили здесь свой натиск, то всей левофланговой группе 6-й французской армии (3-й марокканской бригаде 13-го корпуса, 37-й дивизии и 4-му корпусу) было приказано отойти на линию Байи, восточные окрестности Траси-ле-Мон. Далее к востоку противники вели в этот день незначительные бои местного значения в северных окрестностях Нуврона и Суассона.
18 сентября 6-й французской армии указано перейти к обороне, ввиду того что в этот день французское главное командование приступило к образованию на правом берегу Уазы, к северо-западу от Нуайона, новой армейской группы, наименованной 2-й армией; эта последняя и должна была теперь принять на себя задачу обойти правый фланг германцев. Во главе этой армии был поставлен ген. Кастельно, выехавший в тот же день со своим штабом из Комерси (в Верденском районе); вслед за ним с правого берега Мааса отправлен 20-й корпус, а из Лотарингии — 14-й. Кроме этих [171] двух корпусов, в состав новой армии включены 13-й и 4-й корпуса 6-й армии; последний из них в этот день был сменен 62-й рез. дивизией, снят с позиций у Траси-ле-Мон и отправлен к Компьену.
Оценка боевых действий сторон
Первая попытка французов вернуться к активным действиям на западном фланге окончилась неудачей. Конечно, невозможно было ожидать каких-либо решительных результатов от наступления этой сравнительно небольшой группы французских войск, но все же такой неудачный исход этого маневра объясняется также и плохим оперативным руководством со стороны командующего 6-й французской армией. В самом деле, в этих боях по обе стороны р. Уазы французы имели почти двойное численное превосходство{396} и к началу боев занимали на левом берегу очень удобное положение, охватывая у Кюта правый фланг 9-го германского корпуса, а на правом берегу пользовались преимуществами более ранней готовности к наступлению своего 13-го корпуса. Но несогласованность действий на обоих берегах реки, отсутствие общей цели для отдельных разрозненных атак, и недостаток настойчивости при осуществлении своих решений привели их к поражению и к необходимости перейти к обороне.
Нельзя также оставить без внимания и неудачных предприятий французской конницы, стоявшей своими двумя дивизиями уже к 15 сентября на открытых для нападения и захвата тыловых сообщениях 1-й германской армии. Правда, эта конница была уже сильно измотана и ослаблена, но ведь на охране германских этапных линий находились столь ничтожные силы сомнительной боевой годности, что для предприимчивости решительных кавалерийских начальников открывался здесь безграничный простор. Насколько нерешительно действовала в данном случае французская конница, свидетельствуют бои, которые велись 1-й кав. дивизией 16–17 сентября в окрестностях Сен-Кентена и Вермана {397}. С целью произвести разведку Сен-Кентена главные силы дивизии подошли к городу на расстояние пушечного выстрела и ограничились артиллерийским обстрелом некоторых городских участков, а одна бригада направилась к Верману, где тоже издалека производила свои наблюдения. На следующий день французские кавалерийские начальники решили обследовать Сен-Кентен с южной стороны, почему та же дивизия предприняла движение от Руазеля на юг, обходя Сен-Кентен с запада; однако, смерть командира корпуса и вступление в командование французской конницей нового начальника прервали эти бесполезные движения.
18 сентября ген. Бюисон в письме к ген. Монури горько жаловался на изнурение своих дивизий и просил дать им несколько дней отдыха. Согласия на это он не получил, что вполне соответствовало обстановке, сложившейся в те дни между Уазой и Соммой: [172] не отдыхать в это время следовало французским эскадронам; им следовало нести разведывательную и охранительную службу до последнего коня и до последнего человека, чтобы обеспечить в этом районе развертывание новых французских сил, уже двигавшихся сюда с востока в сотнях железнодорожных эшелонов. Если бы вместо своих передвижений взад и вперед между Пероном, Руазелем, Сен-Кентеном и Верманом французская конница атаковала Сен-Кентен и овладела им (что едва ли было бы сопряжено для нее с какими-либо значительными трудностями), то, конечно, она достигла бы более ценных результатов в своих действиях на неприятельских сообщениях и менее израсходовала бы свой конский состав. Французские кавалерийские начальники всегда почему-то придавали первенствующее значение в деятельности своей конницы не действию, не бою, а движению; отсюда — эти бесконечные странствования французских конных дивизий и эти ничтожные материальные результаты! Забывали, что и для конницы бой является необходимым условием успешности es скоротечных и подвижных операций.
Итак, сражение у Нуайона положило предел маневренным попыткам 6-й французской армии и привело на берегах Уазы к равновесию сил обеих сторон, обратившихся теперь и здесь к содействию инженерного искусства для обеспечения своего положения{398}. Для того чтобы возобновить фланговые операции, противникам нужны были новые силы, которые следовало еще подвезти, иногда с отдаленных участков театра военных действии, развернуть их вне возможных ударов врага и затем бросить в наступление в наиболее выгодном направлении. Следовательно, дальнейший ход этих операций находился теперь в зависимости от того, кто из противников окажется в состоянии раньше сосредоточить к западу от Уазы свежие крупные силы, кто из них сумеет раньше ввести их в дело и захватить в свои руки оперативную инициативу для широкого обходного маневра.
Сосредоточение противниками новых сил и бои по обе стороны р. Соммы 19–28 сентября
С передачей 4-го и 13-го французских корпусов в состав вновь образованной между Уазой и Соммой армии ген. Кастельно р. Уаза стала разграничительной линией между пассивным фронтом противников, протянувшимся к востоку от этой реки до Вогезов и постепенно переходившим к приемам позиционной войны, и фронтом активным, маневренным, начинавшим уже развертываться в направлении к верхней Сомме, на Аррас и далее к северу. Обе стороны энергично направляли сюда свои войска, снятые с восточных участков.
Еще 13 сентября германское главное командование приняло решение перебросить в район Сен-Кентена большую часть своей 6-й армии с армейским управлением, а весь эльзас-лотарингский участок [173] с небольшим количеством остававшихся там войск передать в подчинение 5-й армии. Корпуса 6-й германской армии должны были, собравшись у Сен-Кентена, наступать севернее Соммы, чтобы охватить левый фланг французских войск, сосредоточенных между этой рекой и Уазой. Для выполнения этого маневра необходимо было немало времени, тем более что неисправное состояние железных дорог и невыгодное направление некоторых железнодорожных линий в тылу германских армий вынуждали германцев (как я уже говорил раньше) направлять свои войсковые эшелоны кружным путем, через Трир и даже Брюссель. Ввиду этого временно приходилось использовать здесь частью армейскую конницу, а частью те незначительные силы, которые возможно было снять с ближайших боевых участков на р. Эн. В этот день вечером 2-я и 9-я германские кав. дивизии, принимавшние в последнее время участие в боевых действиях с 7-м резервным и 12-м корпусами в районе Амифонтен, Корбени, прибыли через Куси-ле-Шато в северо-западные окрестности Нуайона; здесь к ним присоединилась 7-я кав. дивизия, и все три составили 2-й кав. корпус ген. Марвица, получивший задачу прикрывать у Руа правый фланг германского фронта. Вместе с тем, ввиду того что переправы на Уазе между Нуайоном и Ла-Фэром теперь уже достаточно обеспечивались расположением 9-го рез. корпуса и конницей Марвица, 4-я кав. дивизия была отправлена через С.-Симон к Сен-Кентену для охраны железной дороги, ведущей на Ле-Като. Это было тем более необходимо, что французский кавалерийский корпус, стоявший главными силами у Перона, достигал своими разведывательными частями линии Сен-Кентен, Камбрэ, являясь угрозой для безопасности железнодорожных путей, ведущих на Валансьен и Мобеж.
19 сентября корпуса 2-й французской армии находились в следующем положении: 13-й корпус с 3-й кав. дивизией попрежнему на левом берегу Маца, 4-й достиг района Компьен, Лашель, 14-й начал высадку у Клермона, а 20-й был еще в пути. На следующий день 4-й корпус продвинулся в район Музенвиль, Ла-Невиль-Руа, а 20-й начал высаживаться в северо-западных окрестностях Бовэ. В то же время в командование 1-м французским кав. корпусом, имевшим задачу прикрывать развертывание 2-й армии, вступил ген. Конно (до тех пор командовавший 2-м кав. корпусом в составе 5-й французской армий){399}; в состав 1-го кав. корпуса были переведены из 2-го корпуса 10-я кав. дивизия и 45-й пех. полк; 4-я дивизия была оставлена в 5-й армии (у Реймса), а 8-я передана в 6-ю (у Вербери), обе в качестве армейской конницы. Таким образом, 2-й кав. корпус был расформирован, а 1-й получил четырехдивизионный состав, образовав две кавалерийские группы: северную, из 1-й и 5-й дивизий, в районе Перон, Руавель и южную, из 3-й и 10-й, в южных окрестностях Мондидье. Против этой последней, у Руа, находился 2-й германский кав. корпус, получивший с [174] 21 сентября назначение прикрывать развертывание 6-й германской армии.
Бои у Ласиньи 21 сентября
Командующий 2-й французской армией приказал в этот день 4-му и 13-му корпусам перейти в наступление на линию Гюискар, Руа, 13-й корпус едва продвинулся у Рибекура, заняв этот пункт, а 4-й после небольших авангардных боев достиг своими главными силами юго-западных окрестностей Ласиньи. Хотя это наступление и не дало тех результатов, которые ожидались от него и на которые французское командование могло рассчитывать, имея перед собой за рекой Мац значительно слабейшие силы противника{400}, тем не менее продвижение 4-го корпуса к Ласиньи облегчало наступление французских войск со стороны Мондидье. Это обстоятельство приобретало особенное значение, ввиду того что в этот день 1 1/2 дивизии 2-го германского корпуса были сняты с позиций в северных окрестностях Суассона и направлены к правому флангу 9-го рез. корпуса, куда они прибыли утром 22 сентября и заняли участок от Ласиньи до Марньи. Вслед за ними прибыл из 7-й армии (через Лаон и Ла-Фэр) 18–(й корпус и занял расположение далее до Нэля; это в свою очередь дало возможность германской коннице ген. Марвица, задерживавшей между Руа и Вэлем продвижение противника со стороны Мондидье, переместиться к северу и более надежно прикрывать окрестности Сен-Кентена. А так как прибывавшие уже в район этого города эшелоны германских войск обеспечивали безопасность железнодорожного сообщения с Мобежем, то 4-я кав. дивизия в этот день была переведена на охрану железной дороги Камбрэ, Валансьен.
22 сентября войска 2-й французской армии заканчивали свое развертывание между Уазой и Соммой: 13-й и 4-й корпуса, как мы видели, находились на обоих берегах р. Мац, а 14-й и 20-й выходили на линию Мондидье, Морей, 10-я кав. дивизия выступила к северу, на правый берег Соммы, на присоединение к двум кавалерийским дивизиям, прикрывавшим левый фланг 2-й армии у Перона и Руазеля; 3-я дивизия оставалась в промежутке между 4-м и 14-м корпусами. Две территориальные дивизии ген. Брюжера (81-я и 82-я) были разбросаны от Бапома через Комбль до Перона, При таких условиях понятно, что французская главная квартира торопила ген. Кастельно начать общее наступление, указав ему продвигаться в северо-восточном направлении, на фронт Сен-Кентен, Альбер.
Бои у Руа 22 сентября
Во исполнение этого Кастельно приказал правофланговой группе своих корпусов продвинуться в этот день на линию Нуайон, Руа, а левофланговой подтянуться всеми своими силами к Мондидье и Морей. Однако, первая из этих задач уже не могла быть [175] выполнена французами, потому что 4-му и 13-му французским корпусам пришлось теперь иметь дело не с одним 9-м рез. корпусом противника, а с превосходными силами германцев, угрожавшими в окрестностях Руа левому флангу 4-го корпуса; ввиду этого 13-й корпус нигде не мог продвинуться, а 4-й, находившийся в соприкосновении с противником лишь своими передовыми частями, еще имел возможность несколько выдвинуться к северо-востоку, на линию Ласиньи, Руа. Левофланговые французские корпуса за дальностью расстояния не могли оказать какого-либо влияния на боевые столкновения, разыгравшиеся между Руа и Ласиньи. Следовало ожидать, что в ближайшие дни выдвижение их на одну линию с правофланговыми корпусами создаст для французов к югу от Соммы более выгодное положение, с возможностью угрозы германскому правому флангу севернее Нэля. Но, с другой стороны, разве не могли германцы подвести за это время к своему правому флангу новые силы и опрокинуть все расчеты противника? Посмотрим же, как в действительности видоизменялось здесь в последующие дни взаимное положение сторон.
Бои у Перона, Шольна и Нэля 23–25 сентября
Я уже упоминал, что в течение последних дней войсковые эшелоны 6-й германской армии прибывали в район Сен-Кентена. К 23 сентября здесь закончилась высадка 21-го корпуса, начавшего в этот день наступление в излучине р. Соммы к переправам от С.-Криста до Гама. Одновременно с этим германцы подходили к Сомме и о севера. 1-й баварский корпус, перевезенный кружным путем через Трир, Льеж и Намюр и высаженный в Валансьене, сосредоточился в районе Ле-Катле, Руазель и начал продвигаться к Перону. У этого последнего попрежнему находились две французские кавалерийские дивизии, поддержанные небольшим отрядом территориальной пехоты: 1-я кав. дивизия — к востоку, а 5-я — к северу от города. После незначительных боевых столкновений с баварцами между Пероном, Руазелем и Муаленом французы были оттеснены к Перону, а ночью по приказанию ген. Кастельно отошли к Альберу. Следовательно, с первым же появлением здесь противника французы, не оказав ему серьезного сопротивления, покинули эту важную переправу на Сомме, которая своим расположением в изгибе реки значительно облегчала маневрирование на обоих берегах последней как в западном, так и в южном направлениях.
Между Соммой и Уазой боевые действия в этот день приняли более оживленный характер лишь в окрестностях Нэля, где 4-й французский корпус, наступавший со стороны Руа, потеснил германскую конницу ген. Марвица. Французы, медленно продвигаясь, достигли к вечеру юго-западных окрестностей Нэля. Две германские кавалерийские дивизии (2-я и 9-я) отошли к Сомме, на участок Бетенкур, Гам, а одна (7-я) — к, правому флангу 18-го корпуса. Из войск левофланговой французской группы 11-я дивизия с корпусной артиллерией 20-го корпуса дошла в этот день своими головными частями до Марселькава, а 14-й корпус о 39-й дивизией (20-го корпуса) — до р. Авр; выделение 39-й дивизии к правому [176] флангу соседнего корпуса было вызвано опасением за безопасность промежутка между 14-м и 4-м корпусами, где оставалась лишь одна 3-я кав. дивизия.
На следующий день, 24-го, наступление германцев по обе стороны р. Соммы приняло более определенную форму. Части 1-го баварского корпуса, заняв Перон, стали продвигаться по южному берегу, оставляя северный берег для 2-го баварского корпуса, достигшего в этот день своими головными частями окрестностей Ле-Катле. Несмотря на то, что в это время правый фланг 1-го баварского корпуса не был обеспечен со стороны Комбля, а 2-й баварский еще не изготовился для наступления, французская конница, находившаяся у Альбера и имевшая возможность использовать эти благоприятные условия, пребывала в бездействии; 1-я и 5-я французские кав. дивизии даже отошли на правый берег р. Анкр, где соединились с одной из территориальных бригад, а также с 10-й кав. дивизией, подошедшей с юга.
Корпусам 2-й французской армии было приказано продолжать движение к северо-востоку: северной группе 20-го корпуса — на Брэ, 14-му корпусу (с 3-й кав. дивизией) — на Шольн, 39-й дивизии (20-го корпуса) — правее, а 4-му корпусу — на Нэль. Однако, едва успели французские войска приступить к исполнению этого приказа, как около 7 часов утра обнаружилось наступление 21-го германского корпуса со стороны Бетенкура, на участок от Шольна до Нэля; на левом фланге германцев в тесной связи с 31-й дивизией этого корпуса действовала конница ген. Марвица в общем направлении на Руа. Под натиском этих неприятельских войск 8-я французская дивизия (4-го корпуса) стала отходить к Нэлю, и хотя начавшееся с 3 часов дня наступление 27-й французской дивизии (14-го корпуса) у Шольна и облегчило несколько ее положение, но все же к вечеру она была вынуждена отойти своими главными силами в ближайшие окрестности Руа; 7-я французская дивизия в этот день оставалась на месте.
Опасаясь, что отступление 4-го корпуса из окрестностей Руа может затруднить выдвижение центра 2-й армии в район Шольна, ген. Кастельно приказал этому корпусу упорно держаться в занимаемом им расположении, указав его командиру ген. Боэлю, что это необходимо для обеспечения 14-му корпусу и 39-й дивизии возможности наступления из окрестностей Розьера.
Между тем, с обеих сторон все новые и новые войска приближались к району боевых действий на Сомме: у французов 24 сентября началась переброска из 9-й армии 11-го корпуса, который был перевезен по железной дороге из Компьена к Амьену, а затем частью пешком, частью на грузовиках следовал в окрестности Альбера; у германцев в этот день к Вандеи (севернее Ла-Фэра) подошла из-под Реймса гвардейская кавалерийская дивизия, образовавшая вместе с 4-й, стоявшей на охране железнодорожной линии Камбрэ, Дуэ, 1-й кав. корпус (ген. Рихтгофена), включенный в состав 6-й германской армии.
Образование на правом фланге последней, в районе Сен-Кентена, крупного кавалерийского соединения являлось для германцев [177] вполне своевременным, потому что конница ген. Марвица была еще связана боевыми действиями южнее Соммы, а присутствие трех французских кавалерийских дивизий у Альбера угрожало безопасности развертывания германских войск, прибывавших со стороны Валансьена. Уже с вечера 24 сентября гвардейская кавалерийская дивизия была направлена на правый берег Соммы, к Перону; на следующий день она расположилась в северных окрестностях этого города, составляя как бы заслон против французской конницы. Последняя, несмотря на свое значительное численное превосходство, оставалась на месте, выполняя лишь второстепенную и пассивную задачу — поддержание связи между левым флангом 2-й французской армии и группой территориальных дивизий ген. Брюжера.
В течение 25 сентября левый фланг 6-й германской армии продолжал свое наступление к западу: 21-й корпус — от переправ между С.-Кристом и Гамом на Шольн и Нэль; 1-й баварский — от Перона и переправ южнее этого города на Донпьер; 2-й баварский — севернее Соммы, между Муаленом и Пероном. Кавалерийский корпус ген. Марвица перешел на правый фланг 1-го баварского корпуса и продвигался по южному берегу Соммы с целью обеспечения этого фланга. Наступление этих трех германских корпусов сильно задержало в этот день продвижение 2-й французской армии. 4-й французский корпус в боях к северу и востоку от Руа был оттеснен к предместьям этого города как, частями 21-го германского корпуса, наступавшими от Нэля, так и правофланговыми войсками 18-го корпуса со стороны Гюискара; 39-я дивизия (20-го корпуса), имевшая задачу оказать содействие левому флангу 4-го корпуса, не могла продвинуться далее Рувруа; 14-й корпус, имея на правом фланге 3-ю кав. дивизию, дошел до южных окрестностей Розьера, откуда пытался наступать к востоку, но Шольна не мог занять и был отброшен к Розьеру; наконец, северная группа 20-го корпуса продвигалась по обоим берегам Соммы, но лишь на северном берегу это продвижение велось безостановочно ввиду слабого сопротивления небольших передовых частей 2-го баварского корпуса{401}.
Во всяком случае, к концу этого дня для французского командования уже становилось ясным, что рассчитывать на дальнейшее продвижение 2-й армии к востоку невозможно и что противник, повидимому, успел развернуть крупные силы к северу от Соммы, почему в поисках сто правого фланга следует направить свой удар в более северном направлении. Ввиду этого французская главная квартира сделала в тот же день распоряжение о сформировании в районе Арраса новой (10-й) армии, во главе которой был поставлен бывший командир 18-го корпуса ген. Модюи. Начавший уже высадку в районе Амьена 11-й французский корпус должен был послужить ядром для образования этой новой армейской группы. Французское главное командование рассчитывало, что более благоприятные (по сравнению с германцами) условия для быстрой переброски [178] войск с юга на север дадут ему возможность предупредить противника в развертывании новых сил на берегах р. Скарпы, а следовательно, и сохранить в своих руках инициативу действии на левом фланге.
25 сентября германская главная квартира перешла из Люксембурга в Шарлевиль и Мезьер с целью находиться в более близком расстоянии от правого фланга своих армий, где постепенно развивались теперь операции все более и более широкого масштаба, все более и более оживленного характера.
На переброску и развертывание войск, назначенных в состав новой французской армии, необходимо было несколько дней; поэтому корпусам ген. Кастельно приходилось продолжать свои попытки продвинуться к востоку, чтобы приковать к месту находившиеся против них неприятельские силы и не дать противнику возможности использовать их для маневра.
Бои в районе Бапома 23–28 сентября
Весь день 26 сентября 2-я французская армия вела упорные бои, не будучи в силах оттеснить германцев с занятых ими накануне позиций; в частности 4-й корпус, сильно теснимый германскими войсками 18-го и 21-го корпусов, уже рыл окопы к югу и северу от Руа. На правом берегу р. Соммы продвижение 11-й французской дивизии уже было остановлено энергичным наступлением 2-го баварского корпуса, угрожавшего здесь левому флангу всей армии ген. Кастельно. С обеих сторон в районе как к югу, так и к северу от Комбля конница проявила в этот день усиленную деятельность. 1-я и 5-я французские кав. дивизии до полудня вели бой на северном берегу Соммы, после чего весь кавалерийский корпус ген. Конно продвинулся к северу, в южные окрестности Бапома, где принял участие в боевых действиях, которые велись к востоку и юго-востоку от этого города двумя территориальными дивизиями ген. Брюжера. С германской стороны у Рокиньи, на правом фланге 1-й баварской дивизии (2-го баварского корпуса), три германские кавалерийские дивизии (2-я, 7-я и гвардейская), под общим руководством ген. Марвица, вели бои с французской конницей, поддержанной территориальной пехотой; 9-я кав. дивизия оставалась при 1-м баварском корпусе, а 4-я — перешла от Камбрэ к Беньи с целью задержать здесь продвижение французских территориальных дивизий до подхода от Камбрэ 26-й рез. дивизии (14-го рез. корпуса), только что прибывшей из Вогезов. Следовательно, с этого дня замечается стремление германцев вывести свою конницу с пехотных участков и держать ее в крупных массах на открытом фланге. Соответственно этому, на следующий день и к северу и к югу от Бапома происходят оживленные боевые столкновения конных масс, сражающихся за господство в этом районе; положение германцев оказалось здесь более выгодным, потому что в течение этого дня на линию Беньи, Рокиньи выходили одна за другой обе дивизии 14-го рез. корпуса, облегчившие задачу своей конницы. Наступлением этих дивизий территориальная пехота ген. Брюжера была оттеснена к р. Анкр; 1-й германский кав. корпус (гвардейская и [179] 4-я кав. дивизия; в боях к северу от Бапома (на правом фланге 14-го рез. корпуса) отбросил французскую конницу за дорогу Бапом, Аррас, а 2-й кав. корпус (2-я и 7-я кав. дивизии), наступая на правом фланге 2-го баварского корпуса, теснил французские эскадроны у Рокиньи. К вечеру вся французская кавалерия сосредоточилась у Курселя.
В это время на фронте 2-й французской армии боевые действия принимали все более неподвижный и пассивный характер: 4-й корпус сдерживал натиск частей 18-го и 21-го германских корпусов у Руа, 14-й (с 3-й кав. дивизией) и 39-я дивизия 20-го корпуса сохраняли свое прежнее положение, отражая неприятельские атаки 21-го корпуса и левофланговых частей 1-го баварского. Правобережные войска 11-й французской дивизии были потеснены к Брэ, причем баварские войска пытались здесь обойти левый фланг этой дивизии в направлении на Альбер, но неожиданно для себя вышли на фронт уже приближавшегося со стороны Альбера 11-го французского корпуса, остановившего их продвижение; в то же время на левом берегу Соммы французы продолжали обороняться между Донпьером и рекой.
В этот день, 27 сентября, германская главная квартира приказала командующему 2-й армией начать перевозку в район Перона гвардейского корпуса для усиления правого фланга 6-й германской армии.
28 сентября боевые действия с обеих сторон сохраняют в общем тот же характер, что и накануне. В районе Бапом, Круазиль по-прежнему происходят оживленные бои французской конницы с 1-м кав. корпусом ген. Рихтгофена; французы успешно задерживают здесь весь день продвижение германских эскадронов, но к ночи все же отходят в южные окрестности Арраса, к Невиль-Витасу. Одновременно с этим германские дивизии 2-го кав. корпуса в связки с 27-й рез. дивизией продолжают продвигаться от Рокиньи на Курселет и южнее против передовых частей 11-го французского корпуса; 9-я кав. дивизия, возвращенная в состав конницы ген. Марвица и подошедшая в этот день к Комблю, содействует этому продвижению.
На фронте 2-й французской армии боевые столкновения не получают уже дальнейшего развития, а на некоторых участках постепенно замирают, сменяясь усиленной деятельностью противников по укреплению занимаемого ими расположения. 11-я французская дивизия собирается через Брэ на северном берегу Соммы, передав свои позиции южнее реки войскам 14-го корпуса, занявшего теперь широкий фронт до южных окрестностей Рувруа. Приказом по армии от 28 сентября французским войскам указан уже совершенно пассивный образ действий — сохранение занимаемых ими позиций, а кавалерийскому корпусу ген. Конно французским главным командованием дана задача: с 29-го принять на себя прикрытие сосредоточения и развертывания новой армии в районе Арраса. О переходом французских войск с этого дня к выполнению новой оперативной задачи на новом направлении мы можем считать сражение на Сомме законченным: 2-я французская армия, постепенно [180] зарываясь в землю, прекратила свое наступление; германцы, уже ослабленные в упорных боях последних дней, также вынуждены были обратиться к укреплению занятых ими позиций.
А в это время уже новые силы с обеих сторон стремились на север. Из-под Реймса началась перевозка германского гвардейского корпуса, а 4-й корпус из 1-й армии и 1-й баварский резервный из Лотарингии уже приближались к Валансьену; с французской стороны 10-я армия ген. Модюи постепенно стягивалась к берегам Соммы: мы знаем, что 11-й корпус уже развертывался к востоку от Альбера, 10-й (из 5-й армии) начал высадку у Марселькава, имея назначением район между Круазилем и Курселем{402}, а дивизия ген. Барбо (из Вогезов) находилась еще в пути{403}.
Оценка боевых действий сторон
Переходя теперь к оценке боевых действий сторон в первый период бега к морю, нам необходимо раньше всего обратиться к рассмотрению деятельности конных масс, потому что в операциях, подобных тем, которые мною только что описаны, боевая работа кавалерии приобретает для исследователя особенный интерес. В таких операциях на конницу ложатся трудные и разнообразные задачи: прикрытие развертывания вновь прибывающих войск; захват и оборона различных естественных рубежей для задержки неприятельского наступления; обеспечение флангов, еще не прикрытых движением соседних частей; борьба с неприятельской кавалерией и т. п.
В отношении выполнения всех подобных задач нам приходится признать несомненное преимущество на стороне германской конницы. Мы видим эту конницу то в качестве завесы впереди подходящих к полю сражения пехотных частей, то ведущей бой совместно с пехотой на фланге корпусов и дивизий, то стоящей на охране железнодорожных путей, по которым ожидается прибытие подкреплений, то сражающейся с неприятельской кавалерией. Причем конные дивизии то выделяются из состава кавалерийских корпусов для самостоятельных действий, то переходят из одного корпуса в другой, в зависимости от удобств оперативного руководства, то придаются пехотным соединениям. Этой подвижной, разнообразной боевой деятельностью германская конница охватила в течение девяти дней (с 19 по 28 сентября) широкий фронт протяжением около 100 км, приняв весьма активное участие в боевых действиях пяти корпусов, последовательно выходивших на этот фронт.
Что же делала в это время французская кавалерия? Она держала свои главные силы севернее р. Соммы, в районе Альбера и Бапома, т. е. вне левого фланга 2-й французской армии, а потому, естественно, не могла ни прикрывать развертывания последней, ни [181] принять непосредственного участия в боевых действиях ее корпусов{404}. Эта крупная конная масса, располагаясь на фланге германских войск, собиравшихся между верхней Шельдой и Соммой, в расстоянии всего лишь одного перехода от железнодорожных путей, по которым эти войска подвозились с севера, могла бы угрожать и этому флангу и этим путям, замедляя и затрудняя развертывание 6-й германской армии. Но предпринимала ли она что-нибудь для достижения этого? Решительно ничего. Опираясь на территориальную пехоту, занимавшую район Бапома, французский кавалерийский корпус вел в течение нескольких дней подряд исключительно оборонительные бои как с германской пехотой (2-го баварского корпуса), наступавшей вдоль северного берега Соммы, так и с германской конницей, прикрывавшей у Беньи и Рокиньи развертывание 14-го рез. корпуса. Заслуживает внимания то обстоятельство, что каждый раз, потерпев в этих боях неудачу, французская конница отходила к северу, вновь становясь в весьма выгодное положение по отношению неприятельского правого фланга и путей, ведущих от Дуэ, Валансьена и Мобежа, но опять-таки каждый раз упускала случай использовать эти благоприятные условия для достижения решительных результатов. В таком именно выгодном положении и в таком именно бездеятельном состоянии мы оставили эту конницу у Невиль-Витаса по окончании боев 28 сентября{405}.
Что касается действий остальных войск обеих сторон, сражавшихся на обоих берегах Соммы, то германцы предпочитали бросать в бой каждый из корпусов (а иногда и каждую из дивизий) немедленно же по прибытии их в район боевых действий, чем поджидать развертывания нескольких корпусов для одновременного наступления широким фронтом, потому что в этих условиях каждая вновь прибывающая войсковая часть является в данный момент тем последним резервом, введение которого в бой решает вопрос о победе или поражении.
У французов приемы использования войск, подходивших к новому фронту, имели несколько иной характер. Хотя отдельные корпуса, вынуждаемые к этому необходимостью, и вступали иногда в самостоятельные боевые столкновения с противником, но, вообще говоря, французское командование стремилось вести бои по окончании сосредоточения новых армий, а это неизбежно приводило к потере времени, необходимого для развертывания на одной линии крупной массы войск, находившихся иногда в совершенно различных оперативных условиях. Повидимому, этой особенностью французских приемов наступления и следует объяснить ту медлительность маневрирования 2-й французской армии, которую мы наблюдали в боях на берегах Соммы. Из этого стремления наступать одновременно сплошным фронтом проистекало желание заполнить [182] промежутки, почему-либо оказавшиеся между корпусами, что в свою очередь вело к дроблению и раздергиванию крупных войсковых соединений, как, это и случилось с 20-м корпусом, действовавшим в двух группах, разделенных одна от другой расстоянием в 20–25 км. При этом северная группа этого корпуса до 28 сентября наступала по обоим берегам Соммы двумя отдельными отрядами, имевшими связь между собой лишь через переправу у Брэ. Итак, в этот первый период операций на флангах боевые действия между Уазой и Соммой не привели к решительному результату ни одну из сторон. Оба противника создали новый фронт, протянувшийся на 100 км к северо-западу, и после непродолжительной борьбы перешли к обороне. Однако, оперативная деятельность, однажды начатая здесь, не могла уже прекратиться: слишком велик был соблазн использовать на свободном фланге те силы, которые удавалось время от времени снимать то с одного, то с другого участка пассивного фронта. Казалось, что маневренный дух остановившихся друг перед другом противников тяготился малодеятельным и неподвижным характером позиционных боев; маневренная война хотя постепенно и замирала, но все еще предъявляла свои права, все еще стремилась к сохранению своего преобладающего значения. Тем более, что далеко не все возможности для продолжения этой войны были исчерпаны: немало оставалось еще свободного пространства до берега моря и немало имелось еще свободной живой силы. И поэтому скачка к морю продолжалась безостановочно и неудержимо.
2. Боевые действия по обе стороны р. Скарпы с 29 сентября по 9 октября (сражение у Арраса){406}
По мере того как в последние дни сентября к. обоим противникам подходили новые силы, между верховьем р. Анкр и р. Скарпой боевые действия развивались все шире и становились все напряженнее. И в то время, когда в районе Соммы и далее к югу до Уазы боевая деятельность сторон уже ослабевала, здесь, в районе Арраса, она ярко загоралась то в одном, то в другом месте, постепенно охватывая равнины северной Франции, сначала южнее, а затем и севернее р. Скарпы.
Развертывание 10-й французской армии
В течение 29 и 30 сентября войска 10-й французской армии постепенно стягивались в окрестности Арраса, прибывая с юга частью в железнодорожных поездах, частью на грузовиках, а некоторые и походным порядком. 10-й корпус перешел из западных окрестностей Альбера через Сайи-о-Буа к Адинфэ, совершая движение по ночам с целью скрыть его от неприятельской воздушной разведки; 11-й корпус протянул свой левый фланг в северные окрестности [183] Бапома, а 77-я дивизия начала высадку у Арраса. Территориальные дивизии ген. Брюжера собирались в западных окрестностях Бапома; кавалерийский корпус ген. Конно прикрывал развертывание армии с северо-востока: 29 сентября — на правом берегу Скарпы у Невиль-Витаса, а 30-го — на обоих берегах этой реки в восточных окрестностях Арраса, где к нему присоединилась в этот день прибывшая с левого берега Соммы 3-я кав, дивизия.
На германской стороне против развертывающейся 10-й французской армии в эти дни проявляет оживленную деятельность лишь одна конница: 29 сентября 1-й кав. корпус, усиленный 9-й как. дивизией, подошедшей от Комбля в юго-восточные окрестности Круазиля, продвигается к западу и северо-западу вслед за французской конницей, стянувшейся к Невиль-Витасу, а 2-й кав. корпус содействует наступлению правого фланга 14-го рез. корпуса, уже находящегося всеми своими силами перед Альбером. На следующий день вся эта кавалерия (за исключением 2-й кав. дивизии, временно оставленной при 14-м рез. корпусе), под общим руководством ген. Марвица, наступает между Круазилем и Бапомом против подходящих сюда частей 10-го и 11-го французских корпусов, имея задачей прикрывать развертывание гвардейского и 4-го германского корпусов, уже сосредоточенных в районе Камбрэ.
На фронте 2-й французской армии 4-й французский корпус под натиском 18-го и 21-го германских корпусов был вынужден отойти в западные окрестности Руа, где расположился по-дивизионно на обоих берегах р. Авр, а несколько севернее 39-я французская дивизия, смененная войсками, прибывшими из 13-го корпуса, была направлена в состав своего корпуса на правый берег Соммы.
Бой у Дуэ 1 октября
С 1 октября, по сближении между собой новых сил, подошедших с обеих сторон в район Арраса, здесь постепенно завязывается целый ряд боевых столкновении, изо дня в день охватывающих все более широкий фронт к северу. В первый день этого сражения борьба началась в окрестностях Дуэ, занятого небольшим отрядом французских территориальных войск. Ввиду того что наступление 1-го баварского рез. корпуса угрожало захватом этого города германцами, сюда за неимением поблизости готовых к боевым действиям пехотных частей была отправлена от Арраса по левому берегу Скарпы 1-я кав. дивизия, которая и вела в этот день у Дуэ совместно с территориальной пехотой бои с передовыми частями баварцев. В то же время 77-я французская дивизия окончила свою высадку у Арраса, а 70-я резервная — у Ленса; обе образовали теперь сводный корпус ген. д'Юрбаля, предназначенный для наступления на обоих берегах Скарпы{407}; первая из этих дивизий в тот же день выдвинулась к Монши с целью задержать наступление передовых частей 4-го германского корпуса, подходившего сюда из района Камбрэ, и вела здесь упорные бои с противником весь вечер и всю ночь на 2 октября. [184]
Новая организация французской конницы
Между тем, вследствие утомления кавалерийских дивизий корпуса Конно и численного превосходства германской конницы, на французской стороне явилась потребность в более крупных кавалерийских массах; ввиду этого 1 октября состоялось распоряжение французского главного командования об образовании в районе Арраса двух кавалерийских корпусов: 1-го — ген. Конно, из 1-й, 3-й и 10-й кав. дивизий, предназначенного для действий на обоих берегах Скарпы между Круазилем и Ленсом, и 2-го — ген. Митри, из 5-й дивизии (прежнего 1-го кав. корпуса), 4-й, перевезенной из 5-й армии и уже начавшей высадку у Ленса, и 6-й, перевозившейся по железной дороге из 9-й армия к Бетону. Оба корпуса были включены в состав 10-й французской армии, причем корпус ген. Митри получил задачу действовать на фланге.
У германцев в этот день, как мы видели, началось наступление 1-го баварского резервного и 4-го корпусов; первый из них достиг южных и восточных окрестностей Дуэ и вел бои с французскими войсками, занимавшими этот город, а второй, выйдя на левый берег Шельды у Камбрэ, продвигался в юго-восточные окрестности Арраса, где и встретил сопротивление 77-й французской дивизии. Оба германские кавалерийские корпуса, не будучи в силах продвинуться ни у Круазиля, ни у Бапома (ввиду все прибывавших в эти районы пехотных частей 10-го и 11-го французских корпусов), ограничились здесь образованием завесы с целью прикрыть продвижение 4-го корпуса к Аррасу и выход к Бапому гвардейского корпуса. Впрочем, появление у Арраса и на северном берегу Скарпы новых французских войск побудило германское командование принять меры к перемещению этой конницы далее к северу, где в ближайшие дни перед ней стали новью и ответственные задачи.
На участке южнее Соммы оживленные боя велись в этот день только в районе Руа, где германцы настолько сильно теснили 4-й французский корпус и левый фланг 13-го, что пришлось на случай необходимости поддержать атакованный боевой участок направить в юго-западные окрестности Рувруа 92-ю территориальную и 8-ю кав. дивизии, проходившие в это время за фронтом с нижней Уазы в северном направлении.
Бои на обоих берегах р. Скарпы 2–4 октября
На следующий день все уже прибывшие в район Арраса войска 10-й французской армии начали наступательные действия: 10-й корпус, сосредоточенный у Адинфэ, с утра повел совместно с 1-й и 5-й кав. дивизиями наступление в юго-восточном направлении на Круазиль, навстречу 4-му германскому корпусу; левее 77-я дивизия продвигалась к Мошни; наконец, 70-я рез. дивизия наступала на левом берегу Скарпы в направлении на Фрэн. Наступление этих двух французских корпусов, поддержанных конницей ген. Конно, не могло дать благоприятных результатов, потому что одновременно с ним началось и германское наступление на участке от Дуэ [185] до Бапома, и притом силами более крупными, чем наличные силы 10-й французской армии. 1-й баварский рез. корпус, отбросив 1-ю французскую кав. дивизию, овладел городом Дуэ, а затем, развернувшись севернее реки, потеснил и наступавшую на Фрэн 70-ю французскую рез. дивизию, охватив ее левый фланг, прикрываемый брошенной от Арраса 10-й кав. дивизией; французская конница отошла к Лиевину, а 70-я рез. дивизия — к Вими. 2-й кав, корпус (7-я и 9-я кав. дивизии), продвигавшийся в этот день к северу, прикрывал оба фланга баварцев севернее Скарпы; 4-й корпус продолжал начатое им накануне наступление к Аррасу, медленно продвигаясь и с трудом преодолевая сопротивление французских частей 10-го корпуса и 77-й дивизии; тем не менее к вечеру германцы овладели Невиль-Витасом. Далее к югу, у Круазиля, по-прежнему вел небольшие бои 1-й германский кав. корпус (гвардейская и 4-я кав. дивизии), поддерживая связь между 4-м корпусом и прусской гвардией; последняя начала наступление от. Бейки в северные окрестности Бапома против частей 11-го французского корпуса.
В общем, боевые действия этого дня возможно считать нерешительными для обеих сторон, главным образом вследствие того, что наступление противников еще не успело получить своего полного развития и размаха; лишь бои на левом берегу Скарпы ознаменовались определенным успехом германских войск, угрожавших здесь охватом левому флангу 10-й французской армии. Последнее обстоятельство являлось тем более опасным, что 2-й французский кав. корпус, имевший задачей обеспечивать этот фланг у Ленса, располагал здесь в этот день только одной дивизией{408}.
2 октября началась перевозка из 4-й французской армии 21-го корпуса, а из 6-й — 45-й дивизии, назначенных в состав 10-й армии.
На 3 октября войскам этой последней были даны следующие приказания: 77-й дивизии наступать между р. Скарпой и Невиль-Витасом, а 10-му корпусу повести решительную атаку через Аньи к Монши; на левом берегу 70-й рез. дивизии (усиленной на левом фланге между Вими и Ленсом 1-й и 3-й кав. дивизиями, а на правом, в северных окрестностях Арраса, 10-й кав. дивизией) упорно удерживаться в занимаемом ею расположении. На обоих берегах Скарпы бои этого дня закончились неудачно для французов: ни 77-я дивизия, ни 10-й корпус не могли продвинуться, и Невиль-Витас остался в руках германцев, а 70-я рез. дивизия под натиском баварцев отошла на линию Вими, Аррас. В это время конница ген. Митри собиралась между Бетюном и Лоосом, ведя разведку на Карвэн и Курьер, где после полудня была обнаружена неприятельская кавалерия. Это были передовые части 1-го и 2-го германских кав. корпусов, продвигавшихся к северу под общим руководством ген. Марвица: 1-й корпус черев Дуэ собирался у Курьера. 2-й подходил в восточные окрестности Ленса и к вечеру занял этот пункт без сопротивления со стороны французов. [186]
Несмотря на то, что в этом районе германцы уже сосредоточили большие конные массы, численно превосходившие французскую конницу, собиравшуюся между Бетюном и Лоосом, все же германское главное командование признало необходимым усилить кавалерию на своем правом фланге, для чего сюда были подвезены по железной дороге из 5-й армии и армейской группы ген. Штранца три кавалерийские дивизии. Они начали в этот день высадку: 6-я — у Монса, 3-я — у Конде и баварская — у Валансьена, и должны были образовать 4-й кав. корпус ген. Холена.
Между Бапомом и Круазилем прусская гвардия продолжала теснить 11-й французский корпус, усиленный двумя территориальными дивизиями ген. Брюжера; далее к югу 20-й французский корпус дотянул свой левый фланг до Альбера, имея за ним 8-ю кав. дивизию, только что подошедшую сюда с левого берега Соммы. В то же время новые подкрепления прибывали к французам: у Арраса начали выгружаться головные эшелоны 45-й дивизии.
4 октября боевые действия у Арраса развивались на тех же направлениях, на которых они были начаты накануне, и притом с полным успехом для германцев. 1-й баварский рез. корпус, наступавший на Ленс, продолжал охват левого фланга 70-й рез. дивизии, продвинувшись к стороне Лиевина, куда был брошен весь кавалерийский корпус Конно для противодействия этому опасному движению противника; тем не менее, после упорных боев, продолжавшихся весь день, французы были вынуждены покинуть ночью и Вимн и Лиевин и отойти до дороги Аррас, Бетюн, прячем левый фланг 70-й рез. дивизии расположился у Мон-С.-Элюа, имея конницу Конно несколько севернее. Кавалерия ген. Митри, ведя незначительные бои с германской конницей в северо-восточных окрестностях Ленса, все еще собирала свои силы между Бетюном и Лиевином, установив связь с головными частями 21-го корпуса, высаженными в этот день у Ла-Бассэ. Между тем, дивизии 4-го германского кав. корпуса прибывали в восточные и юго-восточные окрестности Лиля и при поддержке ландверной бригады Шуленбурга, подошедшей от Дуэ, вели разведку в стороне Ла-Бассэ, где ими было обнаружено появление новых пехотных частей противника{409}.
По мере приближения сторон к бельгийской границе местные условия становились все труднее для боевых действий конницы, потому что здесь начинался заводской и каменноугольный район с многочисленными шахтами, насыпными дорогами, изрытой почвой, частыми поселками и сооружениями всякого рода, вообще с сильно пересеченной и закрытой местностью. Несмотря на это, оперативные задачи, стоявшие перед кавалерией обоих противников, вынуждали и французские и германские кавалерийские дивизии попрежнему напрягать все свои усилия.
К югу от Арраса 10-й французский корпус в боях с 3 на 4 октября и днем 4-го был отброшен войсками 4-го германского корпуса в юго-западные окрестности города (в район между Аррасом и [187] Фишэ) с угрозой захватить город, обороняемый у восточных предместий сильно ослабленной боями 77-й французской дивизией. Это обстоятельство, между прочим, помешало 45-й дивизии продолжать высадку своих войск у Арраса и вынудило ее высаживаться у Бомеца.
Объединение французского командования севернее р. Уазы
Вообще же положение 2-й и 10-й французских армий в этот день представлялось весьма тяжелым. К югу от Соммы 18-й и 21-й германские корпуса продолжали теснить в районе Руа 4-й французский корпус, который, хотя и был усилен 62-й рез. дивизией, прибывшей из 6-й армии, все же едва держался под ударами противника. Командующий 2-й армией ген. Кастельно, опасаясь прорыва вдоль р. Авр, уже хотел отвести свой левый фланг с правого на левый берег Соммы с целью занять более сосредоточенное положение и образовать резерв для контрудара{410}. В 10-й армии, в районе Арраса, французы переживали опасный кризис, и занятие германцами этого города казалось неизбежным.
Немало тревожных донесений было получено в этот день во французской главной квартире. Можно было опасаться, что пройдет еще несколько часов тяжелых боевых испытаний, и дрогнут сердца французских начальников, и начнут отходить их изнуренные армии, вновь отдавая врагу шаг за шагом родную землю. В эти тягостные минуты, омраченные к тому же недобрыми вестями из-под Антверпена, сильнейшие форты которого уже находились в руках неприятеля. Жоффр приходит к решению объединить командование всеми французскими войсками, расположенными к северу от Уазы, в руках авторитетного и смелого начальника, который мог бы вдохнуть энергию в сердца павших духом французских генералов и своей твердой волей остановить отступление северных армий. Его выбор останавливается на командующем 9-й армией ген. Фоше, которому приказано сдать свою должность ген. Эмберу и немедленно отправиться по ту сторону Уазы, чтобы спасти там положение{411}.
Ночью с 4 на 5 октября Фош прибывает в штаб 2-й армии в Бретей и убеждает ген. Кастельно продолжать сопротивление в занимаемом его войсками расположении; рано утром 5-го он встречается с Модюи в районе передовых позиций 10-й армии и убеждает его в том же. Обоим даны твердые и решительные указания вести упорную и активную оборону. Очевидцы этих свиданий описывают захватывающие, драматические сцены, происходившие при встрече ген. Фоша с командующими армиями. Небольшого роста, подвижный и нервный, с быстрыми и порывистыми движениями, ген. Фош весь горел стремлением броситься на противника. «Не [188] уступайте врагу ни одной пяди родной земли! — требовал он от обоих командующих армиями. — Атакуйте! Сопротивляйтесь! Ничего, кроме атаки!..» При встрече с Модюи он обнял его и благодарил не только за то, что он уже сделал, но и больше того за то, что он еще сделает. «Атакуйте! Атакуйте!» — беспрестанно повторял он, создавая вокруг себя бодрое и решительное настроение и внушая войскам не только сознание необходимости наступательных действий, но и уверенность в успехе. И, повидимому, этим воздействием на французских начальников, этим воодушевлением уставших, поколебленных в своей решимости войсковых масс и следует объяснить то, что, несмотря на всю затруднительность обстановки, и 2-я и 10-я французские армии удержались в своем положении.
Тем не менее, в течение 5 октября на фронте 10-й французской армии германцы, хотя медленно, но все же кое-где продвигались. 1-й баварский рез. корпус наступал между Лиевином и Мон-С.-Элюа, имея правее себя два германских кавалерийских корпуса: 2-й — у Ленса, а 1-й — у Лиевина; эта конница задерживала здесь, со стороны Бетюна и Ла-Бассэ, продвижение 21-го французского корпуса, прикрываемого с востока, в районе Лооса, 2-м французским кав. корпусом. Непосредственно у Апраса 4-й германский корпус сильно нажимал на обе дивизии д'Юрбаля, одна из которых (77-я) едва удерживала восточную окраину города. С целью поддержать 70-ю рез. дивизию, отброшенную накануне от Вими, ген. Модюи приказал частям 45-й дивизии, подходившим от Бомеца, усилить ее правый фланг в северных окрестностях Арраса; кроме того, некоторые части 43-й дивизии (21-го корпуса) с той же целью были подвезены на автомобилях от Беттона в западные окрестности Мон-С.-Элюа. Далее к югу гвардейский корпус продолжал теснить правый фланг 10-го французского корпуса на Бомец и к вечеру продвинулся до линии Фишэ, Бапом. Наконец, 14-й рез. корпус в боях с 11-м французским корпусом перешел за р. Анкр в северные окрестности Альбера.
Во 2-й французской армии оживленные бои в этот день попрежнему происходили лишь у Руа, где 4-й корпус, усиленный прибывшей из 5-й армии 53-й рез. дивизией, успешно сопротивлялся натиску противника.
Между тем, на правом фланге германцев вновь сформированный 4-й кав. корпус постепенно продвигался к северу: 3-я кав. дивизия с ландверной бригадой Шуленбурга оставалась для наблюдения за Лилем в восточных окрестностях этого города{412}, а две остальные дивизии (баварская и 6-я) перешли в район Комин, Туркоин.
Бои 6 и 7 октября у Ленса
Два последующие дня, 6 и 7 октября, ознаменовались с обеих сторон подходом в район Ленса новых крупных частей пехоты и продвижением конных масс к северу, частью к р. Лис, а частью [189] даже за эту реку. С французской стороны 21-й корпус, прикрываемый с востока двумя дивизиями 2-го кав. корпуса, развернулся на линии Лоос, Лиевин; с германской стороны 14-й корпус, только что прибывший из-под Вердена (из группы ген. Штранца) и высаженный в Валансьене и Дуэ, выдвинулся 7 октября под прикрытием 1-го кав. корпуса в восточные окрестности Ленса. 13-я французская дивизия пыталась наступать от Лооса к Ленсу, но, задержанная германской конницей, не могла продвинуться. В это время 1-й французский кав. корпус вел бои на левом фланге 70-й рез. дивизии к северу от Мон-С.-Элюа, а 2-й германский — у Лиевина на правом фланге 1-го баварского рез. корпуса; таким образом, оба вновь подошедшие к Ленсу корпуса (21-й французский и 14-й германский) шли навстречу друг другу для фронтального столкновения, имея обеспеченными свои фланги крупными частями конницы. Естественно, что при таких условиях завязавшиеся у Ленса боя не могли привести ни к каким решительным результатам.
В течение 6 октября на р. Лис были высажены две французские кавалерийские дивизии: 6-я — у Эра, с задачей удерживать на этой реке переправы у Эстера и Мервиля, и 7-я (переброшенная из 3-й армии) — в районе Армантьера, с целью прикрывать с севера Лиль, занятый небольшим французским отрядом. На следующий день две дивизии 2-го французского кав. корпуса, находившиеся в северных окрестностях Ленса, передвинуты за Бетюн, в район Вьей-Шапель, Эстер, для противодействия совместно с 7-й кав. дивизией наступлению германской конницы по южную сторону р. Лиса. С другой стороны германцы, ввиду сведений о высадке англичан у Остендэ{413}, выслали разведку на Тьельт и Туру, а затем продвинули 7 октября свой 4-й кав. корпус на левый берег реки к Ипру и Витсшаете; в тот же день эта конница достигла своей разведкой линии Бетюн, Эр, С.-Омер, Поперинг, войдя в соприкосновение с французскими кавалерийскими частями между рекой и Бетюном.
В течение этих двух дней на всем остальном фронте до р. Уазы стояло боевое затишье, а 7-го бои начали стихать и у Арраса. В этот день вечером командир 2-го французского кав. корпуса ген. Митри получил от ген. Модюи сообщение, что на его корпус (с 7-й кав. дивизией) возлагается задача прикрывать высадку и развертывание английской армии на обоих берегах р. Лис, для чего его дивизии должны немедленно сосредоточиться у Мервиля; кроме того, ему сообщалось, что с утра 8 октября в его распоряжение поступает бригада 87-й территориальной дивизии, которая прибудет по железной дороге из Дюнкерка к С.-Омеру.
В течение 8 октября положение сторон между Ленсом и Ла-Басеэ определилось в таком виде: 14-й германский корпус, закончив здесь смену конницы, которая направилась к северу, развернулся правее 1-го баварского рез. корпуса до Карвэна, но продвинуться [190] далее Ленса не мог, потому что встретил сильное сопротивление 21-го французского корпуса, развернувшегося южнее канала Ла-Бассэ{414}. После целого ряда фронтальных боевых столкновений, проводившихся частью в этот день, а частью накануне, противники остановились один против другого, не будучи в силах добиться успеха, тем более что многочисленная конница обеих сторон, прикрывавшая их наружные фланги, не давала возможности противной стороне обратиться к выполнению какого-нибудь маневра. Это привело к тому, что как 8-го, так и 9 октября только одна конница и проявила оживленную деятельность, пытаясь занять на берегах р. Лиса положение, угрожающее флангу противника. У германцев 1-й кав. корпус перешел в восточные окрестности Ла-Бассэ, а 2-й — в юго-западные окрестности Лиля, тогда как 4-й повел наступление через Байё на Хазебрук (баварский) и Эстер (3-я и 6-я кав. дивизии), где завязал бои со 2-м французским кав. корпусом. Этот последний находился 8 октября на левом берегу Лиса от Хазебрука (6-я дивизия) на Вье-Беркен и Мервиль (4-я дивизия) и Эстер (5-я дивизия), поддерживая связь с 7-й кав. дивизией в южных окрестностях Армантьера; в это время в С.-Омере уже была высажена одна бригада 87-й территориальной дивизии, другая бригада которой высаживалась в Касселе. В боях этого дня почти вся эта французская кавалерия была оттеснена германской конницей на правый берег реки: 7-я дивизия — к Нэф-Шапелю, а 4-я и 5-я — в район между Бетюном, Мервилем и Эстером; лишь одна 6-я дивизия удержалась между Хазебруком и лесом Ниепп. Что касается 1-го французского кав. корпуса, то в течение этих двух дней он прикрывал левый фланг 21-го корпуса у Ла-Бассэ.
Ввиду того что вновь образовавшийся к северу от Уазы германский фронт оказался как по своему протяжению, так и по количеству находившихся на нем войск весьма трудным для управления, 9 октября германская главная квартира разделила его на два участка: северный, от р. Скарпы до р. Лиса, который составил 6-ю армию с кронпринцем баварским Рупрехтом во главе, и южный, до верховьев р. Авр (у Руа), — 2-ю армию во главе с ген. Бюловым {415}.
С 9 октября сражение у Арраса может считаться законченным; уже было ясно, что те задачи, которые ставили перед собой противники в своем встречном движении по обе стороны р. Скарпы, не могли быть ими выполнены, и дальнейшая борьба в этом районз не могла дать ни одному из них каких-либо решительных оперативных преимуществ. На берегах р. Лиса и далее к северу назревали новые боевые явления, которые должны были привлечь в этом направлении новые значительные силы и вызвать у обоих противников боевую деятельность высокого напряжения. На верхнем Лисе сосредоточилась английская армия, переброшенная туда с р. Эн, [191] а бельгийцы, усиленные небольшими англо-французскими частями, уже покидали Антверпен, преследуемые по пятам наступающим противником. Повидимому, в ближайшие дни неизбежным являлось крупное столкновение сторон во Фландрии, возле морского побережья, как заключительный акт этой длинной вереницы беспрестанно видоизменявшихся, подвижных операций, все более приближавшихся к берегу моря. Но раньше чем завяжется эта борьба, бег к морю пройдет еще один этап в своем стремлении к северу, а именно — ряд боев на берегах р. Лиса, известный под названием сражения у Лиля.
Оценка боевых действий сторон
Наступление 10-й французской армии по обеим сторонам р. Скарпы было произведено в общем более решительно и быстро, чем наступление войск ген. Кастельно между Уазой и Соммой. Это объясняется, главным образом, большей близостью к районам боевых столкновений пунктов высадки корпусов и дивизий, из которых некоторый выгружались даже под огнем противника, а также большей самостоятельностью, предоставленной командующим армией подчиненным ему начальникам. Несмотря на это, в этом сражении, как и в сражении на Сомме, успех сопровождая действия германцев, почти везде теснивших французов, а местами даже создававших для них очень тяжелое положение. Однако, этот успех все же не имел решительного характера и нигде не приобрел большого оперативного значения, потому что отсутствие у германцев численного превосходства и беспрерывный подход к противнику новых войск, с соответствующим удлинением фронта, сильно затрудняли использование этого успеха для какого-либо широкого маневра.
В этом сражении боевая деятельность конных масс отличалась с обеих сторон большой подвижностью и более широким размахом, чем в предшествующих операциях. Оба противника в течение этих двух дней значительно увеличили численность своей кавалерии путем переброски новых дивизий из других армий и держали ее преимущественно на флангах, для обеспечения развертывания вновь подходивших к фронту корпусов, а к концу сражения каждый из них, предусматривая вероятность борьбы на побережье, бросил часть своей конницы к р. Лису. Особенно смелое продвижение к северу произвел 4-й германский кав. корпус, охвативший своей разведывательной завесой обширное пространство на левом берегу этой реки и пытавшийся воспрепятствовать установлению связи между левым флангом союзников и бельгийской армией у Антверпена.
3. Боевые действия по обе стороны р. Лиса
Сражение у Лиля 10–15 октября
Переброска английской армии с р. Эн к верхнему Лису
Пока к северу от Уазы обе стороны, стараясь предупредить одна другую, забегали все дальше и дальше в сторону морского побережья, [192] вызывая этим беспрерывную переброску войск из одного района в другой, на р. Эн произошла крупная перегруппировка на фронте союзников.
29 сентября главнокомандующий английской армией фельдм. Френч обратился к ген. Жоффру с письмом, в котором высказал пожелание о возможно скорейшей переброске его армии с р. Эн к северу, в район побережья. Он объяснял это желание следующими соображениями: во-первых, необходимостью для английских войск быть ближе к своей базе и иметь более короткие и безопасные сообщения с отечеством и, во-вторых, тем обстоятельством, что прибывавшие из Англии и Индии в бельгийские порты новые подкрепления (7-я и 8-я пехотная и 3-я кавалерийская дивизии и две пехотные и одна кавалерийская колониальные дивизии) значительно увеличат состав английской армии и позволят ей действовать с большей самостоятельностью и в более широком районе. Френч находил, что момент вполне благоприятствовал выводу английских войск из боевых линий на р. Эн, потому что боевые действия здесь совершенно затихли, а смена англичан частями соседних французских армий облегчалась сильными укреплениями, построенными на обоих берегах реки.
Естественно, что предложение английского главнокомандующего, не вызывавшееся оперативными потребностями союзников и явившееся совершенно несвоевременным, должно было вызвать большое удивление и неудовольствие во французской главной квартире. Ведь в это время по всем железнодорожным магистралям, ведущим из района восточных крепостей к Амьену и Аррасу, двигались сотни войсковых эшелонов, спешивших подвезти за Сомму корпуса, предназначенные для удлинения фронта и усиления левого фланга союзников. Перевозка английских войск должна была замедлить и затруднить эту операцию, а может быть, и поставить в опасное положение французские войска, сражавшиеся на Сомме и у Арраса. В своем ответном письме фельдм. Френчу от 30 сентября ген. Жоффр признал переброску английской армии несвоевременной и нежелательной. Однако, опасаясь раздражать своего союзника решительным отказом, он предложил ему пока лишь подготовить для перевозки в район Лиля некоторые войсковые части, не занимавшие укрепленных позиций, с тем чтобы отправление их состоялось при первой же возможности и чтобы в новом районе они образовали вместе с прибывавшими через Бельгию подкреплениями особую группу английских войск. Вместе с тем перевозка остальных частей английской армии была обещана Френчу тотчас же после перехода союзников в общее наступление, когда с движением вперед 5-й и 6-й французских армий возможно будет легко заполнить промежуток между ними, который образуется после ухода английских войск. Хотя такое решение должно было привести к весьма неудобному для английского командования разделению английской армии на две группы, удаленные одна от другой на значительное расстояние, фельдм. Френч согласился на это и немедленно же начал подготовлять к переброске 2-ю кав. дивизию и некоторые части 2-го корпуса; повидимому, он рассчитывал, что [193] перевозку, раз начатую, нетрудно будет продолжить до конца, не торопясь и не пугая французскую главную квартиру размерами своих требований. Как мы увидим ниже, в действительности так и случилось: переброска английских войск, начатая 1 октября, продолжалась безостановочно до 19-го, когда вся английская армия, усиленная вновь прибывшим из Англии 4-м корпусом, развернулась на обоих берегах верхнего Лиса.
Раньше всего, 1 октября, была уведена походным порядком из южных окрестностей Вайи на Компьен, Амьен, Дулан и С.-Поль 2-я кав. дивизия; затем в ночь с 1 на 2 октября снят с передовых позиций 2-й корпус (3-я и 5-я дивизии), занимавший центральный участок, и в течение 2 октября отведен к Пон-С.-Максансу (на Уазе), где на следующий день началась посадка его в железнодорожные поезда. Участок этого корпуса заняли части 1-го и 3-го корпусов. За 2-м корпусом отправлена к северу 3 октября, тоже походным порядком, 1-я кав. дивизия, 3-й корпус (4-я и 6-я дивизии и 19-я бригада), смененный 5 октября 69-й рез. дивизией 6-й французской армии{416}, в течение 6 и 7 октября был посажен в поезда в Компьене{417}. Наконец, 1-й корпус (1-я и 2-я дивизии и 16-я бригада) по смене его 11 октября левофланговыми частями 5-й французской армии был отправлен по железной дороге также из Компьена. Корпуса высаживались в нижеследующих пунктах: 2-й — у Абевиля (закончил высадку 8 октября), 3-й и 1-й — у С.-Омера (закончил высадку соответственно 12 и 19 октября){418}.
К 10 октября конница сосредоточилась походным порядком в окрестностях Эра (на р. Лисе), где образовала кавалерийский корпус под начальством ген. Аленби, а 2-й корпус, частью подвезенный из Абевиля на грузовиках, подошел на линию Бетюн, Эр. Таким образом, с этого дня английские войска уже начали входить в общую боевую линию на левом фланге 10-й французской армии, а вместе с тем и ввязывались постепенно в бои между р. Лисом и каналом Ла-Бассэ{419}. То обстоятельство, что английская армия начинала свою новую боевую деятельность наступлением 2-го корпуса, более других английских частей пострадавшего в предшествовавших операциях, представлялось неблагоприятным условием: фельдм. Френч говорит в своей книге{420}, что командир этого корпуса ген. Смит-Дориен все еще находился в подавленном состоянии после недавних поражений, жаловался на слабую боеспособность своих дивизий, особенно же на необученность пополнений, и не верил в успех начатого наступления; подобное настроение высшего командного состава не могло, конечно, способствовать укреплению в войсках надежд на достижение благоприятных боевых результатов. [194]
В течение 10 октября 2-й английский корпус, прикрываемый как с фронта, так и на обоих своих флангах французской конницей, закончил свое развертывание между Бетюном и Эром, а кав. корпус ген. Аленби продвигался по левому берегу р. Лис.
Так как в это время положение германцев в районе Лиля казалось французам неустойчивым и союзники рассчитывали решительным наступлением вдоль Лиса выйти к р. Шельде и угрожать правому флангу 6-й германской армии, то фельдм. Френчу была дана французским главным командованием следующая задача: с находившимися в его распоряжении тремя армейскими и одним кавалерийским корпусами наступать по обе стороны р. Лиса: правым флангом — к Лилю, а левым — на Варнетон, Комин и Мэнен к Куртрэ. Это наступление, как увидим, частично и началось на следующий день, но оно могло получить свое полное развитие не ранее того, как все силы английской армии, были бы развернуты на обоих берегах реки; однако, 1-й корпус сильно запаздывал, а место и время присоединения к армии 4-го корпуса, втянутого в арьергардные бои совместно с бельгийскими войсками, отступавшими от Антверпена, еще невозможно было определить{421}.
Развертывание германских сил и бои южнее р. Лиса 10–11 октября
С каждым днем германцы усиливались между Шельдой и Лисом и готовили союзникам удар у Лиля, который значительно затруднил в последующие дни продвижение правого фланга английской армии. 10 октября у Валансьена и несколько восточнее закончили высадку два германских корпуса: 19-й, прибывший из 3-й армии, и 7-й — с р. Эн, из прежней 2-й; первый из них начал в тот же день наступление к Лилю, второй должен был 11 октября выдвинуться на участок между Лилем и правым флангом 14-го корпуса. Пока же, до прибытия в район Лиля новых крупных сил с обеих сторон, здесь вела в этот день бои только одна конница. 4-й германский кав. корпус, не достигший накануне решительных результатов в своем наступлении на Хазебрук и Вьё-Беркен, частью сил продолжал теснить 6-ю французскую кав. дивизию к Эру, а остальные перебросил у Армантьера на правый берег Лиса, где у Лаванти совместно со 2-м кав. корпусом вел бои с конницей ген. Митри. В то же время 1-й германский кав. корпус в связи с 28-й дивизией (14-го корпуса), наступавшей на Ла-Бассэ, завязал бой в восточных окрестностях Нэв-Шапеля с левофланговой (1-й) дивизией конного корпуса Конно; две прочие дивизии последнего поддерживали 13-ю дивизию (21-го корпуса) на участке между Ла-Бассэ и Лоосом. Почти везде французская конница была вынуждена оставить поля боевых столкновений за противником; отошел также и левый фланг 13-й дивизии в северо-восточных окрестностях Лооса. Все эти мелкие, но многочисленные неудачи французов создавали не вполне благоприятную обстановку для начатого [195] англичанами наступления и, конечно, предопределяли судьбу Лиля, который со своим небольшим гарнизоном и разоруженными верками уже был охвачен с трех сторон крупными силами противника.
На следующий день 2-й английский корпус перешел в наступление по правому берегу р. Лиса и к вечеру, не встречая неприятельского сопротивления, выдвинулся на линию Бетюн, Мервиль; английская конница (главным образом, 2-я кав. дивизия) заняла лес Ниепп и вошла в связь с 3-м английским корпусом, который еще производил высадку у С.-Омера{422}. Что касается французской и германской конницы, то в этот день главная масса и той и другой оставалась в занятых накануне районах, продолжая мелкие бои и разведку, причем германская гвардейская кавалерийская дивизия при содействии тяжелой артиллерии 14-го корпуса заняла Ла-Бассэ; 4-й германский кав. корпус вновь собрал все свои силы на левом берегу Лиса в южных окрестностях Байё.
Бой у Лиля 12 октября
В это время Лиль доживал уже свои последние часы. Превращенный в самом начале войны из крепости в открытый город, он был использован французами в качестве обыкновенной полевой позиции. Отряд подполк. Пардье, состоявший из территориальной пехотной бригады, батальона 21-го корпуса и 24 легких орудий (всего около 5 000 человек), не мог, конечно, за недостатком сил занять всех укреплений Лиля и оборонял только восточное предместье, железнодорожную станцию и цитадель. К вечеру 11 октября передовые части 19-го германского корпуса подошли со стороны Валансьена и расположились с южной и с юго-западной стороны города, производя разведку и устанавливая артиллерию. На следующий день с утра началась бомбардировка французских позиций тяжелыми гаубицами, после чего около 3 часов дня, когда к городу подошли обе дивизии корпуса, германцы повели штурм. Огромное численное и техническое превосходство атакующего быстро прекратило сопротивление французов: охваченный со всех сторон и подавленный мощной бомбардировкой отряд Пардье в тот же день положил оружие. Заняв Лиль, германцы начали продвигаться на Радингем и Армантьер; в то же время южнее уже подходили к фронту головные части 7-го германского корпуса.
Попытки союзников наступать к Лилю 13 октября
Продвижение английских войск по обе стороны р. Лиса происходило хотя и медленно, но безостановочно. На левом берегу английская кавалерия, тесня перед собой правофланговые части 4-го германского кав. корпуса, достигла восточных окрестностей Хазебрука; 2-й английский корпус без боев выдвинулся на участок Анекэн, Вьей-Шапель, Мервиль. Оба французских кавалерийских корпуса должны были в этот день, под общим начальством [196] ген. Конно, наступать к Лилю для выручки его гарнизона, но выполнить этой задачи не могли: город уже оказался в руках противника. К вечеру 1-й корпус был в окрестностях Лаванти{423}, а 2-й — в районе Вьё-Беркен, Мервиль, Эстер. В то же время левый фланг 21-го корпуса под натиском 28-й германской дивизии отошел в южные окрестности Анекэна. Таким образом, в течение 12 октября германцы уже заняли район между Лилем, Армантьером и Ла-Бассэ, откуда легко могли угрожать во фланг наступлению англичан вдоль р. Лиса к Куртрэ.
Тем не менее ген. Фош все же решил продолжать наступление к Лилю английской армией, поддержанной французской конницей{424}. 13 октября эти войска выполнили следующие задачи: кавалерия ген. Аленби, тесня перед собой правофланговые части германской конницы, отходившие к Армантьеру, собралась в окрестностях Бертена: 3-й корпус еще ночью подошел (пехота — на грузовиках) от С.-Омера к Хазебруку и днем после незначительных боев с передовыми войсками 19-го германского корпуса занял Байё и Метерен; 2-й корпус своим левым флангом продвинулся к Лаванти; французская же конница выполняла очень скромную и пассивную роль, поддерживая связь между внутренними флангами английских корпусов: дивизии Конно — на правом берегу Лиса между Мервилем и Эстером, а дивизии Митри (с 7-й кав. дивизией) — на левом берегу между Эстером и Вьё-Беркеном. В то же время 3-я английская кав. дивизия подошла от Туру через Рулер к Ипру, установив связь с английской армией. Следовательно, в этот день англичане оставались почти в прежнем положении к югу от Лиса, но сильно продвинулись севернее реки; последнее обстоятельство в связи со сведениями о появлении противника у Ипра вынудило ген. Холена откинуть правый фланг 4-го кав. корпуса к реке, в направлении на Армантьер, открывая английской коннице дорогу на Ипр и Куртрэ. Остальная германская конница продолжала бои на прежних направлениях: 2-й кав. корпус — между Нэв-Шапелем и Эстером, против кавалерии Конно и левого фланга 2-го английского корпуса, а 1-й — у Ла-Бассэ. К вечеру в район Туркоина начали подходить (от Валансьена) головные войска 13-го германского корпуса, переброшенного сюда из 5-й армии, вследствие чего опасность продвижения английской конницы в район Куртрэ, в обход правого фланга 6-й германской армии, в значительной мере уменьшилась.
На следующий день, 14 сентября, английская армия местами продолжала свое продвижение к востоку: конница ген. Аленби достигла линии Варнетон, Месин, Витсшаете, а 3-й корпус выдвинулся за Байё. В то же время 2-й корпус оставался на месте ввиду необходимости произвести некоторую перегруппировку своих частей, вызванную сокращением его фронта до канала Ла-Бассэ. На противоположном фланге армии в юго-восточные окрестности Ипра подошла от Гента (через Тьельт и Рулер) 7-я английская дивизия. [197]
Теперь весь 4-й английский корпус собрался у Ипра, примкнув к левому флангу английской армии. Сюда же в этот день были выдвинуты две французские территориальные дивизии: 87-я, находившаяся до сих пор у Хазебрука и Касселя, и 89-я, только что прибывшая из Дюнкерка. Обе они должны были прикрывать подход к Ипру 1-го английского корпуса и 17-й французской дивизии{425}.
Перегруппировки обеих сторон в связи с новыми планами
Между тем, в течение 14 октября весь 4-й кав. корпус ген. Холена отошел за р. Лис у Армантьера, вследствие чего весь левый берег этой реки оказался в руках англичан. Затем командующий 6-й германской армией приказал 19-му и 13-му корпусам выдвинуться на линию Мэнен, Варнетон, Армантьер, а 14-й дивизии (7-го корпуса) — на линию Радингем, Ла-Бассэ, после чего всей коннице отойти в окрестности Лиля. Выдвижение этих крупных сил на указанных направлениях должно было значительно упрочить положение правого фланга 6-й германской армии, хотя этот фланг все еще не мог войти в связь с германскими войсками ген. Безелера, преследовавшими от Гента бельгийцев{426}. Ввиду этого направление вдоль р. Лиса попрежнему вело в слабое место в расположении германцев, в обход внутренних флангов 6-й армии и группы Безелера. Вот сюда-то, как мы видели, и было нацелено левое крыло англичан, усиленное с 14 октября у Ипра одной пехотной и одной конной дивизиями. Однако, германское главное командование, уже задававшееся новыми широкими планами в направлении к морскому побережью, приняло ряд спешных мер для сосредоточения между Лисом и берегом моря крупных сил, которые могли бы не только отразить здесь неприятельское наступление, но и начать активные действия. Этой группе войск было дано наименование 4-й армии, и во главе ее был поставлен герцог вюртембергский, только что прибывший из Аргон со своим штабом в Гент{427}.
Об образовании этой армии и ее задачах в первый раз было объявлено в директиве германского главного командования от 14 октября, в которой говорилось следующее: 6-й армия обороняться на линии Мэнен, Армантьер, Ла-Бассэ, выжидая действий новой 4-й армии; этой последней наступать на фронте Остендэ, Мэнен, по до выхода в линию новых корпусов 3-й роз. корпус должен маскировать их развертывание на всем фронте, а затем стянуться к северу, в район Остендэ{428}.
Все это указывало на то, что центр тяжести боевых действий переходит на побережье и что они в лильском районе уже теряют свое маневренное значение; крупные массы пехоты, развернувшиеся с обеих сторон на берегах Лиса для фронтальнго наступления, [198] и установившееся здесь равновесие сил придавали боям малоподвижный, нерешительный характер и затрудняли боевое использование многочисленной конницы, зажатой в узких промежутках между пехотными корпусами. Это должно было, конечно, привести к постепенному выводу кавалерийских корпусов из боевых линий, с переброской их или в ближайший тыл или далее к северу. 15 октября все три германских кавалерийских корпуса начали сменяться на своих боевых участках пехотой и отходить в окрестности Лиля; у союзников 2-й французский кав. корпус (с 7-й кав. дивизией) в тот же день получил приказание перейти к Ипру.
В это время между берегом моря и Ипром уже сосредоточивались союзные войска, отошедшие от Антверпена; преследовал их германский отряд ген. Безелера; далее же к востоку по бельгийским дорогам двигались новые германские колонны, предназначенные для нанесения союзникам сокрушительного удара. С падением Антверпена у обоих противников появились новые задачи и новые цели: у германцев — движение на Кале для захвата французского побережья, откуда возможно было угрожать Англии; у союзников — упорная оборона этого важного направления. Все перегруппировки, передвижения и маневры, исполненные обеими сторонами в течение ближайших дней в этом прибрежном районе, имели целью облегчить им выполнение этих задач. Все эти меры во всей их совокупности образуют подготовку к крупной операции во Фландрии, которая хотя и составляет как бы продолжение изложенных выше боевых действий бега к морю, но по своему внутреннему значению, по оперативному замыслу, положенному в ее основание, представляет собой совершенно особую, самостоятельную операцию первостепенного значения. О ней я буду говорить в восьмой главе при описании сражения во Фландрии.
Оценка боевых действий сторон
Характерной особенностью сражения у Лиля является преобладание боевых действий кавалерийских масс, которые нередко только одни и проявляли деятельность на берегах Лиса. Причинами этого явления необходимо признать, с одной стороны, запоздалое прибытие к германцам корпусов, подвозившихся сюда из других армий (19-го, 7-го и 13-го), а с другой — медленное продвижение английской армии ввиду решения, принятого фельдм. Френчем, не начинать общего наступления до полного сосредоточения на р. Лисе всех английских войск. Вследствие этого, за исключением лишь боя у Лиля 12 октября, пехота не вступала в боевые столкновения с противником в крупных соединениях, и поэтому кавалерии приходилось очень часто самостоятельно разрешать стоявшие перед обеими сторонами ответственные задачи. Это обстоятельство придает особый интерес боевой деятельности кавалерийских корпусов в этом сражении и побуждает меня раньше всего обратиться к ее оценке.
Каждая из сторон развернула здесь на сравнительно нешироком фронте (в 30–40 км) весьма многочисленную конницу, поддержанную [199] легкими пехотными частями: союзники — 9 (а к концу сражения — 10) дивизий, а германцы — 8, сведенные на каждой стороне в три кавалерийских корпуса; у каждого из противников один корпус действовал севернее р. Лиса, а остальные — к югу от реки или непосредственно на реке. Следовательно, обе стороны имели в этом сражении кавалерию почта равной численности и одинаково сгруппированную на фронте, ввиду чего для достижения той или другой стороной оперативного превосходства над противником необходимо было проявить особую энергию и подвижность. Но стремилась ли в действительности конница обеих сторон к столь высокому боевому напряжению? Приходится признать, что, несмотря на огромную работу, выполненную ею в целом ряде боев, веденных в районе Лиля, и невзирая на ценную услугу, оказанную ею своему высшему командованию, имевшему возможность под прикрытием этих конных масс подвести навстречу противнику новые корпуса, все же конница как у союзников, так и у германцев далеко не выполнила в этом сражении всего того, что она могла и должна была выполнить.
У французов кавалерийский корпус ген. Конно в течение всего сражения остается в полосе между каналом Ла-Бассэ и р. Лисом, сначала прикрывает развертывание 2-го английского корпуса, а затем, с переходом последнего в наступление, частью содействует ему в боях с германской конницей, продвигающейся от Лиля, но главным образом обеспечивает его левый фланг на правом берегу реки, в районе Мервиля и Эстера. Если принять во внимание, что по ту сторону Лиса находились в то время крупные силы союзников, то естественно возникает вопрос: была ли какая-нибудь надобность в назначении такой многочисленной конницы для обеспечения этого фланга? Не целесообразнее ли было после выполнения дивизиями Конно их задачи по прикрытию развертывания 2-го английского корпуса направить их на левый берег Лиса, на левый фланг английской армии, в район Хазебрука, Касселя и Ипра, где они могли бы совместно с конными частями ген. Митри и английской конницей нанести поражение 4-му германскому кав. корпусу и затем своим наступлением на Армантьер, Варнетон и Куртрэ задержать выдвижение германцев на этот участок реки?
2-й кав. корпус ген. Митри, занимавший первоначально очень выгодное расположение к северу от Лиса с целью маскировать выход к Хазебруку английской конницы и 3-го английского корпуса, не удержался в этом положении и еще до 10 октября под натиском германской кавалерии, не превосходившей его численностью, отошел своими главными силами на южный берег реки. И несмотря на то, что у Хазебрука и Касселя он мог иметь сильную пехотную поддержку 87-й территориальной дивизии, а английская конница с 10 октября уже продвигалась по левому берегу р. Лиса, этот корпус не пытался вернуть себе утраченное им положение, а оставался двумя дивизиями в районе Эстера, то на одном, то на другом берегу реки, имея свою третью дивизию под ударами численно превосходной германской конницы ген. Холена у Хазебрука. [200]
Следовательно, шесть французских кавалерийских дивизий{429} оставались большую часть сражения в тесном пространстве между двумя английскими корпусами, поддерживая связь между ними и ведя небольшие бои с германской конницей. Едва ли эта столь ограниченная задача может считаться соответствующей для этой многочисленной кавалерии. Мы знаем, что лишь 15 октября корпус Митри и 7-го кав. дивизию начали перебрасывать в район Ипра; если бы такую переброску произвели на несколько дней раньше, то, по всей вероятности, крупная конная масса союзников, сосредоточенная в этом районе, могла бы подготовить здесь для дальнейшего наступления английской армии более благоприятную обстановку, чем та, которая оказалась в действительности{430}.
Английская конница ген. Аленби действовала более целесообразно в отношении общей задачи, данной английской армии, и более соответственно своим силам: она не жалась к своей пехоте, а смело и самостоятельно продвигалась. Правда, успешное наступление обеих английских кавалерийских дивизий в значительной мере объясняется невыгодным положением, в котором оказался 4-й германский кав. корпус в районе Хазебрук, Байё, тем не менее заслуга английской кавалерии заключается в том. что она быстро ориентировалась в обстановке и сумела использовать благоприятные условия для скорейшего захвата возможно большего пространства на левом берегу Лиса, необходимого для обеспечения свободы маневра следовавшим за ней корпусам.
Небезупречна была также и боевая деятельность германской конницы. 1-й и 2-й кав. корпуса все время оставались южнее реки, прикрывая операцию у Лиля и выход на фронт по обе стороны этого города 7-го и 13-го корпусов. Конечно, это была задача первостепенного значения, но требовались ли для ее выполнения непременно все пять кавалерийских дивизий, тем более что противник продвигался очень медленно и нерешительно? Казалось бы. что при более расчетливом использовании конницы в районе Лиля было возможно одну-две дивизии перебросить на левый берег реки для усиления конной группы ген. Холена. Эта последняя после своих успехов в направлении Хазебрука и Эра, повидимому опасаясь своего выдвинутого положения, отошла к Байё, а затем, ничем к тому не вынуждаемая, перебросила две дивизии на правый берег Лиса, где и без того имелось значительно больше конницы, чем это требовалось. Наконец, дивизии ген. Холена вновь собираются у Байё, но, потеряв много времени в бесцельных передвижениях, оказываются здесь между двумя неприятельскими группами: английской конницей, уже продвинувшейся с запада к Бертену, и 4-м английским корпусом, подошедшим с востока к Ипру. При этих условиях кавалерийскому корпусу ген. Холена не оставалось, конечно, ничего другого, как уйти за р. Лис, следовательно, при создавшейся [201] обстановке выйти совсем из строя. Вообще германское командование слабо использовало находившиеся в его распоряжении конные массы для задержки неприятельского наступления на левом берегу Лиса и для облегчения правому флангу 6-й армии выхода на этот берег реки.
4. Общий взгляд на характер операций бега к морю
Операции, которые велись обеими сторонами с таким оживлением в течение целого месяца на фронте от р. Уазы до р. Лиса, представляют собой весьма интересное явление, вызванное к жизни особенными стратегическими условиями театра военных действий. Когда позиционная война постепенно стала зажимать в своих тисках полевые армии на фронте восточнее Уазы, естественно, что оперативная инициатива противников устремилась на свободные фланги — туда, где еще окопы не бороздили местности, где враг еще не прятался в прочных убежищах, где войска, подходившие к боевым линиям, еще не могли скрываться от неприятельского наблюдения в извилистых ходах сообщений. Вызванное этим стремлением к маневренной свободе, началось настойчивое забегание в обход неприятельского фланга. А в результате этого фронт все удлинялся и удлинялся, протягиваясь к северо-западу, как бы стремясь найти для себя точку опоры. Казалось, что оба противника, терпя постоянные неудачи в своих обходных маневрах, торопились дотянуть свой открытый фланг возможно скорее до моря, чтобы, опоясав театр военных действий сплошной линией трудноодолимых укрепленных позиций, окончательно преградить врагу путь для дальнейшего продвижения{431}.
Это последовательное набегание войсковых масс обеих сторон одна на другую, их горячие, но короткие схватки, быстрая остановка их стремительного движения и, наконец, переход к малоподвижному, пассивному состоянию с редкими вспышками боевой энергии, еще пытавшейся временами нарушить однообразие позиционной борьбы, — все это напоминало встречное движение двух потоков раскаленной лавы, которые, набегая друг на друга, перемешивали свои огненные массы, останавливались в своем течении, постепенно с поверхности потухали, твердели и каменели, в то время как сквозь их застывшую, еще неокрепшую кору время от времени пробивалась горячая лава, наполнявшая воздух раскаленными парами и пеплом. И не успевали эти потоки замереть в неподвижности, как рядом с ними набегали другие, и так далее и так далее, пока не вырос вплоть до моря этот твердый, как гранит, неподвижный, как горный хребет, неприступный барьер, разделивший собой на продолжительное время обоих противников.
Эти операции на фланге, охватившие такую обширную территорию, раз начавшись, поддерживались и развивались в течение продолжительного времени непрерывным действием обстоятельств двоякого рода. Во-первых, оперативными целями местного, ограниченного [202] значения, как, например, стремлением охватить обнаженный неприятельский фланг или обеспечить свой собственный, желанием оживить замирающие операции на фронте угрозой чувствительным пунктам на тыловых сообщениях врага. И, во-вторых, действием более общих, более могучих факторов, глубже таившихся в сложных условиях широкой стратегической обстановки, а именно — не всегда ясно сознававшимся, даже высшим командованием обеих сторон, стремлением противников связать операции на р. Эн и на Уазе с операциями в Бельгии.
В этот период кампании 1914 года ярче и убедительнее, чем когда-либо, выявляется огромное значение для маневренной войны трех оперативных факторов: свободных резервов, железнодорожных средств сообщения и крупных масс самостоятельной конницы. В отношении первого обе стороны были поставлены в крайне неблагоприятные условия, потому что с первого и до последнего дня бега к морю ни одна из них не имела свободных резервов в настоящем значении этого слова.
Но чем сложнее разрешался для противников этот вопрос, тем большее значение приобретал для них другой — о железнодорожных путях сообщения, по которым возможно было производить переброску войск вдоль фронта. А в этом отношении обе стороны находились в совершенно различных условиях. Переброска французских войск могла выполняться гораздо быстрее, чем германских: французы, занимая между Уазой и Вогезами внутреннее положение, пользовались выгодами более коротких расстояний и, кроме того, железнодорожная сеть, находившаяся в тылу их армий, была в полной исправности. Германцы же, имея свой фронт расположенным по огромной внешней дуге, охватывавшей расположение противника от Компьена до Мюльгаузена, были вынуждены производить свои перевозки кружными путями. Эти невыгодные для германцев условия, в связи с отсутствием свободных резервов, явились, между прочим, причиной того обстоятельства, что они не имели возможности протянуть свой правый фланг по кратчайшему направлению к морскому побережью, а должны были тянуть его к северу, в условиях, во многих отношениях менее удобных. Направление на Диепп дало бы им возможность ограничиться меньшим количеством войск для обороны нового фронта и создало бы угрозу для Англии; следовательно, не потребовало бы ни тех напряжений, ни тех жертв, которые были затрачены ими впоследствии в боях во Фландрии, в борьбе за доступ к французскому побережью.
Наконец, в отношении использования крупных масс стратегической конницы противники находились в одинаково благоприятных условиях: почти вся их конница была сосредоточена на новом фронте и выполняла ряд ответственных задач в самой разнообразной обстановке. Из описания боевых действий бега к морю мы видели, что не всегда эта кавалерия действовала целесообразно и что германская конница в общем оказалась более подготовленной к этим операциям, чем французская. Несмотря на некоторые частные недостатки в боевой деятельности кавалерии, на которые я указывал при описании отдельных сражений, роль, которую сыграли [203] в этих операциях конные массы обеих сторон, представляется весьма крупной и поучительной. Конница действовала здесь беспрерывно в течение месяца, причем во многих случаях, не только не опираясь на свою пехоту, но являясь сама опорой и прикрытием для пехотных частей, постепенно выходивших на фронт. Ни в одном из других периодов этой кампании оперативное использование кавалерийских масс не производилось в столь разнообразных формах, как в боях и операциях этого периода. Но зато эти кавалерийские массы отдали здесь на боевую работу свои последние силы, истощили себя до крайней степени и физически и морально. К окончанию сражения у Лиля и германские и французские кавалерийские дивизии находились в совершенно жалком состоянии, имея в эскадронах по 30–40 изнуренных коней; недостаток командного состава, изношенная материальная часть и сильное утомление людей, не имевших отдыха ни днем, ни ночью, делали эти слабые части мало пригодными для боя{432}.
В операциях бега к морю с обеих сторон приняли участие крупные массы войск, развернувшиеся на широком фронте, протяжением около 150 км, почему, казалось бы, от их встречного наступления возможно было ожидать значительных результатов. Но мы знаем, что этого не случилось: во-первых, потому что ни одна из сторон не обладала численным превосходством сил, которое могло бы сделать ее натиск непреодолимым для противника; во-вторых, потому, что с обеих сторон войска подходили последовательно, небольшими частями и тотчас же вводились в дело; вследствие этого невозможно было своевременно создать выгодной группировки сил и произвести решительный удар на каком-нибудь направлении, и, в-третьих, как результат всего этого, борьба приняла здесь форму двусторонней стратегической обороны. Выше я указывал на то, что бег к морю, рассматриваемый в целом, в отношении того основного замысла, который одушевлял его, определялся для обеих сторон широкими стратегическими целями. Однако, выполнение составляющих его операций получило недостаточно широкий размах и в каждый данный момент было связано с задачами ограниченного значения. Противники раньше всего были озабочены тем, чтобы отразить неприятельский удар, а уже затем собирались и сами нанести таковой неприятелю. Между тем, вследствие необычайно быстрых перемен, происходивших в численности и расположении противника, и неожиданно возникавших перед сражавшимися новых задач, в большинстве случаев задуманный маневр оказывался уже запоздалым, невыполнимым, требовавшим новых сил и новой группировки. И поэтому боевые действия через некоторые промежутки времени начинались как бы сызнова в новом районе и, конечно, с такими же, как и раньше, небольшими шансами на успех. [204]