Сражение на Марне
1. Накануне сражения (5 сентября)
Положение сторон к утру 5 сентября
Утром 5 сентября положение противников, стоявших друг против друга на обоих берегах р. Марны и у Вердена, представлялось в следующем виде.
а) Англо-французские армии
Левый фланг союзных армий прочно держался за Парижский укрепленный район, где, кроме крепостного гарнизона, составленного из территориальных войск, к северу от Парижа находилась вся 6-я французская армия ген. Монури. Главные силы этой армии располагались между линией Дамартен, Люзарш и северными фортами Парижа: 7-й корпус — в северных окрестностях Лувра, 55-я и 56-я рез. дивизии ген. Ламаза и марокканская бригада — у Дамартена, а 45-я (алжирская) дивизия и морская бригада ген. Ронара — несколько восточнее Лувра; сводная кавалерийская дивизия наблюдала правый фланг армии между Ланьи и Кле, а группа резервных дивизий ген. Эбенера (61-я и 62-я дивизии) оставалась у Понтуаза. Кроме того, в районе армии находились: у Манта (на р. Сене, в 20 км к западу от Понтуаза) — главные силы кавалерийского корпуса ген. Сорде, пока еще состоявшие в непосредственном распоряжении главного командования{256}, и в окрестностях Парижа — головные части 4-го корпуса, уже производившие здесь высадку с 3 сентября{257}.
Английская армия фельдм. Френча, выполнившая в течение ночи с 4 на 5 сентября без помехи со стороны противника передвижение [7] с линии Куломье, Вильнев, к юго-западу, расположилась 1-м корпусом у Розуа, 2-м — у Турнана и 3-м — у Озуар-ла-Ферьер, примыкая своим левым флангом к юго-восточным фортам Парижа; конница, образовавшая две дивизии (1-ю — трехбригадную и 2-ю — двухбригадную), стала уступом за правым флангом армии, у Мормана. Этот отход англичан в юго-западном направлении, как увидим из дальнейшего, замедлил выдвижение английских войск во время сражения.
Далее, к востоку, стояла 5-я французская армия ген. Франшэ-д'Эсперэ: кавалерийский корпус ген. Конно — у Ла-Фэртэ-Гошэ; 18-й корпус (с 38-й дивизией) и две резервные дивизии (53-я и 69-я) — южнее Монмирайя, на левом берегу М. Морэна; 3-й корпус (с 37-й дивизией) — К востоку от Монмирайя, на правом берегу этой реки: 1-й и 10-й корпуса (с 51-й рез. дивизией) — в южных окрестностях Монмора.
9-я французская армия ген. Фоша находилась к северо-востоку от Сен-гондских болот: 42-я дивизия — у Вилер-о-Буа, 9-й корпус (с 52-й рез. дивизией) — в северных и южных окрестностях Вертю, 11-й корпус (с 60-й рез. дивизией) — у Жерминона и 9-я кав. дивизия — у Ватри.
Наконец, две правофланговые французские армии занимали расположение от Сомсу до юго-западных окрестностей Вердена: 4-я — по линии Сомсу (17-й корпус), Суланж (12-й), Вано-ле-Шатель (колониальный) и Сомэйе (2-й), а 3-я — Триокур (5-й корпус и 7-я кав. дивизия), Бозэ (6-й корпус) и Суйи (группа резервных дивизий).
В этом положении союзные армии застала директива французского главного командования от 4 сентября для перехода в общее наступление; последнее было назначено сперва на 7-е, потом на 6 сентября. Армии, находясь в тесном соприкосновении с противником, продолжали, во исполнение ранее им отданных директив, отступать к югу и в течение 5 сентября.
б) Германские армии
Три правофланговые германские армии, 1-я, 2-я и 3-я, находились почти всеми своими силами южнее Марны, на фронте от Ребэ до Шалота: 1-я армия — тремя передовыми корпусами (4-м, 3-м и 9-м) у Ребэ, С.-Бартелеми и Монмирайя и двумя (2-м и 2-м кавалерийским) — на переправах через Марну, у Трильпора и Ла-Фэргэ-су-Жуар, имея севернее реки, в восточных окрестностях Нантейля, в качестве заслона к стороне Парижа, 4-й рез. корпус, усиленный 4-й кав. дивизией (из состава 2-го кав. корпуса); 2-я армия — четырьмя корпусами (1-м кавалерийским, 7-м, 10-м резервными 10-м) у Фонтенеля, Парньи и в северных окрестностях Монмора, с гвардейским корпусом, эшелонированным между Дамери и Вертю, и 3-я армия — двумя корпусами (12-м и 19-м) в районе Вро, Шалон, имея 23-го рез. дивизию (12-го рез. корпуса) на правом берегу Марны, у Вилер-Алеран (южнее Реймса).
Две левофланговые армии, 4-я и 5-я, занимали участок от верхней Марны до северо-восточных окрестностей Вердена: 4-я — своими [8] главными силами, по линии от юго-восточных окрестностей Шалона на Марне (8-й резервный и 8-й корпуса), Эрпон и Гизокур (18-й), имея 18-й рез. корпус за. своим левым флангом, к северу от Вальми; 5-я — четырьмя корпусами занимала линию С.-Менегу (6-й), Клермон (13-й), Обревиль (16-й), Маланкур, Форж (6-й резервный), а двумя корпусами (5-м резервным и 5-м) — на правом берегу Мааса дугообразную линию Флаба, Азан, Спинкур, Бюзи, Арвиль{258}; 4-й кав. корпус находился у Гизокура, а ландверная дивизия ген. Франке — у Бантениля.
Теперь обратимся к рассмотрению тех оперативных предположений, которыми задавались обе стороны на ближайшие дни, с целью использовать выгодные условия, представлявшиеся для каждой из них при указанном мною взаимном расположения их между Парижем и Верденом.
Директивы французского и германского главного командования от 4 сентября
При исследовании событий в дни подхода германских армии к р. Марне я указал на те обстоятельства, которые постепенно склонили французского главнокомандующего к решению прекратить отступление раньше, чем было предположено в его директиве от 1 сентября, а именно: неожиданный поворот германского правого фланга к юго-востоку; исключительно выгодное положение, в котором оказалась по отношению к этому флангу 6-я французская армия; энергичная деятельность ген. Галлиени в Парижском укрепленном районе и успешная переброска французских войск из Лотарингии на запад. Впрочем, необходимо отметить, что это решение не являлось результатом исключительного воздействия на Жоффра этих объективных условий стратегической обстановки, а в значительной степени было принято последним под давлением различных личных влияний. Жоффр представлял себе действия союзных войск в течение ближайших дней не иначе, как в виде обороны на удобном для этого рубеже: если бы таковым рубежом не могла послужить р. Сена, то следовало искать его далее к югу. Такое настроение главнокомандующего сильно озабочивало и его ближайших сотрудников в главной квартире, и командующих армиями, и даже само французское правительство. Мысль о необходимости именно теперь использовать благоприятные условия для осуществления давно задуманного маневра, против правого неприятельского фланга настойчиво, изо дня в день, внушалась Жоффру штабом Парижского укрепленного района; опасение, что, уйдя за Сену, союзные армии упустят удобный момент для перехода в наступление, открыто высказывалось во французской главной квартире; наконец, правительство, официально отказываясь от вмешательства в ведение операций, тем не менее неофициально, через посредство различных лиц, осаждало главнокомандующего требованиями, предложениями [9] и советами возможно скорее перейти в общее наступление, дабы уже больше не отдавать отечественной территории на разграбление и разорение германских полчищ. По всей стране, от края и до края французской земли, пронеслись и взволновали людей недоуменные вопросы: когда же начнут наступление французские армии? или Франция уже не имеет вооруженной силы? или германцы после многих боев и форсированного движения через Бельгию и северную Францию еще не ослабели?{259}.
И вот, под совместным давлением этих разнородных факторов, под впечатлением ежедневно нарождавшихся новых явлений, манивших к переходу к активным действиям, постепенно увлекаемый подъемом наступательного настроения вокруг себя, Жоффр, наконец, принял решение остановить свои армии, повернуть их лицом к северу и всеми силами атаковать преследовавшего их противника. Это решение было объявлено армиям в директиве, подписанной главнокомандующим вечером 4 сентября. Основная идея определяемого ею маневра уже была указана мною в последней главе 1-го тома, теперь же необходимо подробнее ознакомиться с этим оперативным документом и глубже вникнуть в замысел французского полководца.
Прежде всего возникает вопрос: как мотивировано принятое решение? Директива дает ответ на этот вопрос следующими словами: «Следует использовать рискованное положение 1-й германской армии с целью сосредоточить против нее силы союзных левофланговых армий; в течение 5 сентября будут приняты все меры для того, чтобы начать атаку 6-го». Затем отдельным армиям указаны следующие задачи: 6-й армии всеми своими силами, находящимися к северо-востоку от Парижского укрепленного района, переправиться через р. Урк между Лизи и Мэй-ан-Мюльтьен и атаковать в общем направлении на Шато-Тьери (в состав этой армии передан 1-й кав. корпус ген. Сорде); английской армии, развернувшись фронтом на восток, на линии Куломье, Шанжи, атаковать в общем направлении на Монмирай, 5-й армии, стянувшись к своему левому флангу и развернувшись по линии Сезан, Эстернэ, Куртасон, атаковать в северном направлении (2-й кав. корпус ген. Конно должен был установить связь с английской армией); 9-й армии прикрывать правый фланг 5-й армии, удерживая за собой выходы из Сен-гондских болот. Все эти армии должны были начать атаку с утра 6 сентября.
Что касается двух правофланговых армий, то о них даже не упоминается в рассматриваемой нами директиве; это обстоятельство как будто бы указывает на то, что первоначально переход в наступление предполагался только группой левофланговых армий, или оперативная роль этих армий в тот день еще не выявилась в соображениях французского главнокомандующего. Эти армии [10] лишь на следующий день, 5 сентября, получили отдельные распоряжения для боевых действий 6-го: 4-я армия должна была прекратить отступление и остановить противника, сообразуя свои движения с 3-й армией, а эта последняя, прикрываясь к северо-востоку, — наступать в западном направлении, из района севернее Ревиньи, с целью атаковать левый фланг неприятельских сил, наступавших к западу от Аргон. При этом главное командование одобрило решение ген. Сарайля стремиться к сохранению связи с Верденским укрепленным районом, что до сих пор осуществлялось им по собственной инициативе, путем отступления уступами, расположенными с северо-востока к юго-западу{260}.
Таким образом, план французского наступления предусматривал на 6 сентября две атаки: главную, группой левофланговых армий (6-й, английской и 5-й) против 1-й германской армии в районе Б. и М. Моренов, и вспомогательную, 3-й армией против левого фланга 4-й германской армии. Пассивно-оборонительный участок, занятый 9-й и 4-й армиями, должен был связывать эти атаки в одну нераздельную операцию, направленную, повидимому, к тому, чтобы охватить с двух сторон главную массу неприятельских войск, развернувшихся от нижней Марны до Аргон. Каковы были шансы на успешное выполнение такого широкого охватывающего маневра? Главная атака, предпринимавшаяся на левом фланге, вследствие назначенных для нее крупных сил, значительно превосходивших своей численностью атакуемого противника и весьма выгодно расположенных по отношению последнего, имела, конечно, много шансов на достижение решительного успеха{261}, но зато атака на правом фланге была совершенно безнадежной. Что могла она дать, даже в своем местном значении, при тех слабых силах, которыми располагала 3-я армия, при необходимости поддерживать связь с Верденом и при наличии между Аргонами и Маасом превосходных сил 5-й германской армии, стремившейся к отделению крепости от французских полевых войск? Если бы ген. Сарайлю даже и удалось согласовать эти противоречивые условия (движение к западу с большей частью своих сил и сохранение прочной связи с верденским укрепленным районом), то все же корпуса германского кронпринца, подобно мечу Дамокла, висели бы над правым флангом 3-й французской армии и не давали бы ей возможности продвигаться в указанном направлении. Вообще эта армия и по своему составу, и по своему положению относительно противника, и по своей связи с соседней крепостью не была пригодна для широкого маневра.
Между тем, как мы знаем, французская оперативная мысль напряженно работала в эти дни не только в главной квартире, но и в штабе Парижского укрепленного района, где с таким нетерпением [11] ожидали той минуты, когда возможно будет броситься на противника. Ген. Галлиени до такой степени был уверен в целесообразности и необходимости скорейшего наступления 6-й армии по северному берегу Марны, что, основываясь на состоявшемся между ним и главнокомандующим обмене взглядов по этому вопросу и не дожидаясь никакого общего распоряжения по армиям, вечером 4 сентября объявил вверенным ему войскам приказ для предстоявшего наступления. В этом приказе, после сообщения необходимых сведений о противнике и требования выслать разведку вечером на Mo, Лизи, Нантейль, Сенли и Шантийи, 6-й армии была дана задача на следующий день выдвинуться к востоку, имея правый фланг у Mo и будучи в готовности атаковать германцев 6 сентября утром, в связи с англичанами; вместе с тем было приказано энергично продолжать в Париже крепостные работы и даны указания относительно распределения территориальных дивизий для непосредственной охраны укрепленного района.
Одновременно с этим в германской главной квартире ввиду постепенно выяснявшейся обстановки зарождались новые оперативные мысли, возбуждались различные опасения, появлялись новые намерения. Из разнообразных источников приходили сведения, что французы производят широкую переброску войск из Лотарингии и Вогезов на запад и что, повидимому, крупные неприятельские силы собираются в районе Парижа. При той группировке германских войск, которая образовалась к 5 сентября на нижней Марне, такая деятельность противника, естественно, должна была сильно тревожить германское главное командование: являлось опасение неприятельского наступления со стороны парижской крепости, что могло неблагоприятно отразиться на положении германского правого фланга, успешному продвижению которого придавалось такое большое значение. В результате всего этого к вечеру 4 сентября, т. е. именно в то время, когда, французы решили прекратить отступление и перейти к активным действиям на всем своем фронте, германское главное командование пришло к решению прекратить наступление своего правого фланга, заняв им оборонительное расположение к стороне Парижа. В директиве, составленной в главной квартире в тот же вечер, германским армиям указаны следующие задачи: 1-й (со 2-м кав. корпусом) — стать фронтом к Парижу между Уазой и Марной, левым флангом западнее Шато-Тьери: 2-й (с 1-м кав. корпусом) — стать фронтом к Парижу между Марной и Сеной, левым флангом между Ножан и Мэри; 3-й — продолжать наступление на Труа и Вандевр, будучи в готовности оказать содействие как левофланговым армиям, так и 2-й армии на левом берегу Сены; 4-й и 5-й — наступать к югу: 4-й — правым флангом на Витри-ле-Франсуа, 5-й — на Ревиньи, обеим с целью облегчить 6-й и 7-й армиям выход на левый берег Мозеля, а 5-й, кроме того, своим левым флангом обеспечить это наступление со стороны Вердена атакой укреплений Труайона, Пароша и С.-Мьеля: наконец, двум последним армиям наступать к Шармскому проходу для прорыва линии французских мозельских крепостей. Следовательно, отказавшись от наступления двумя правофланговыми армиями [12] и обрекая крупную массу своих войск на пассивное стояние перед Парижем в качестве заслона, германское главное командование все же ставило остальным армиям очень решительные цели: прорыв на линии мозельских крепостей и окружение французских армий правого крыла. Что возможно сказать об этом новом плане германцев? Можно было опасаться, что слишком много войск будет приведено к бездеятельности на правом фланге в ожидании неприятельского удара из Парижского укрепленного района, а с другой стороны, что силы, назначенные для достижения решительных целей в районе верхнего Мозеля, окажутся для этого недостаточными. Впрочем, этот план являлся уже запоздалым, а потому не имел никаких шансов на осуществление: противник уже приготовился к переходу в наступление, он уже создал на своем левом фланге угрозу правому неприятельскому флангу, он уже постепенно захватывал инициативу действий. Возможно ли было германцам удержать последнюю в своих руках при переходе двух правофланговых армий к обороне и при том условии, что здесь, на правом фланге, попрежнему обеим сторонам предстояли важнейшие оперативные задачи, от того или другого решения которых зависел для них исход всей кампании? Конечно, при такой обстановке инициатива действий неизбежно должна была выпасть из рук германского командования, а вместе с тем и оперативные предположения директивы от 4 сентября не могли найти себе применения{262}.
Помимо того, что самое решение германского главного командования было принято с запозданием, директива была получена в [13] правофланговых армиях лишь 5 сентября, когда не только были уже сделаны все распоряжения для дальнейшего преследования противника, но и движение войск к югу было в полном ходу, почему выполнение новых задач, данных 1-й и 2-й армиям, могло быть начато не ранее вечера 5-го или утра 6 сентября{263}.
Из изложенного выше видно, что, несмотря на твердое решение обеих сторон резко изменить свой план действий, ни одна из них вследствие различных обстоятельств еще не могла в полной мере преодолеть инерцию своих движений, а потому в течение 5 сентября оба противника (за исключением 6-й французской армии) продолжали продвигаться к югу. Этот день является, таким образом, переломным моментом, за которым события принимают уже совершенно новое направление.
Движения и действия сторон в течение 5 сентября на нижней Марне
Боевая деятельность союзных армий 5 сентября имела целью обеспечить им наиболее удобное исходное положение для предстоявшего на следующий день наступления частью дальнейшим отходом к югу, частью закреплением уже занятого расположения, а в районе Парижа — даже выдвижением к стороне противника. Германцы в этот день еще продолжали преследование французов, несмотря на угрозу со стороны Парижа.
а) Передвижение 6-й французской армии к востоку и первые бои с 4-м рез. корпусом противника
С утра 5 сентября главные силы ген. Монури, расположенные г. районе Лувр, Дамартен, начали продвижение к р. Урк: группа резервных дивизий ген. Ламаза с марокканской бригадой — на линию Mo, С.-Супле, а 7-й корпус, находясь уступом сзади, шел севернее Дамартена; кроме того, 61-я рез. дивизия получила приказание выдвинуться в течение этого дня к Атенвилю, а 1-й кав. корпус, включенный в состав армии, — перейти в район Нантейля.
Задачей французских войск, наступавших южнее Дамартена, был захват командующих высот по линии Пеншар, Монтион, С.-Супле, с целью облегчить себе на следующий день форсирование р. Урк. Однако, эти высоты оказались к тому времени уже занятыми противником, что явилось, повидимому, полной неожиданностью для французского командования. Части 4-го рез. корпуса и 4-й кав. дивизии, под командованием ген. Гронау, оставленные 1-й германской армией западнее р. Урк в качестве заслона к стороне Парижа, переходя утром этого дня из окрестностей Нантейля к Шавбри, обнаружили присутствие неприятеля в районе Дамартена, а затем и движение его колонн к востоку. Ген. Гронау, считая оборонительные действия невыгодными в тех условиях, в которых он находился, а также с целью выяснения обстановки решил атаковать противника. [14]
Наступление германцев к юго-западу началось тотчас же после полудня: 4-й кав. дивизии — от Нантейля севернее С.-Супле, 7-й рез. дивизии — от Барси на С.-Супле и Монтион и 22-й рез. дивизии — от Шанбри на Пеншар. Результатом этого наступления явился захват германцами высот у Монтиона и Пеншара и ряд встречных боевых столкновений с резервными дивизиями ген. Ламаза и марокканской бригадой западнее этих селений. К 5 часам вечера французы везде были задержаны и отброшены: 56-я рез. дивизия — у Монтиона, 55-я — у Пеншара, а марокканцы — южнее. С наступлением темноты они закрепились к северу и к югу от Иверни; 7-й корпус, не принимавший участия в бою, расположился на ночь в западных окрестностях Эва{264}. Германцы, убедившись в численном превосходство противника, которое могло поставить их на. следующий день в тяжелое положение на захваченных ими позициях, и считая свою задачу по выяснению обстановки в районе Дамартена выполненной, ночью отошли за ручей Теруан; 4-я кав. дивизия — в юго-восточные окрестности Нантейля, 7-я рез. дивизия — в южные окрестности Пюизье, а 22-я рез. дивизия — к Эгрепийи.
Хотя бои 5 сентября у Монтиона и Пеншара и велись сравнительно небольшими силами с обеих сторон, тем не менее они представляют собой весьма интересный, чреватый последствиями, эпизод в общем ходе событий, развернувшихся на Марне. Подобно тому как молния, внезапно прорезая ночной мрак, на мгновение освещает окружающие нас предметы, так и эти бои неожиданно осветили для германцев неясную для них обстановку в парижском районе. Теперь для них не могло быть никакого сомнения, что какая-то опасность надвигается на них с запада, что какие-то, повидимому, крупные силы противника приближаются к р. Урк и что тот незначительный отряд, который оставлен здесь 1-й германской армией для обеспечения ее правого фланга, слишком слаб для того, чтобы отвлечь внезапно появившуюся перед ним угрозу{265}. Но германское командование, разобравшись в новых оперативных условиях, принимает решение немедленно итти навстречу возникшей опасности, чтобы возможно скорее устранить ее и вернуть себе свободу для дальнейших операций; в результате этого уже с рассветом 6 сентября начинается спешная переброска армии ген. Клука с южного на северный берег Марны.
Несмотря на то, что бои 5 сентября и во времени, и в пространстве непосредственно связаны с последующими боевыми явлениями, происшедшими между Парижем и Верденом, они, в сущности говоря, не входят в оперативные рамки сражения на Марне, потому что по своему внутреннему значению всецело принадлежат подготовке к этому сражению; это были бои, которые могли и не [15] разыграться в этот день; они далеко не вытекали для французов из объективных условий обстановки. Да и вообще были ли они желательны с точки зрения французских предположений для предстоявшего наступления? Могли ли они, даже при более успешном исходе, создать для 6-й французской армии какие-нибудь выгодные условия для дальнейших действий? Некоторые французские военные писатели высказывают мнение, что эта армия должна была 5 сентября отбросить к востоку неприятельский заслон, находившийся на р. Урк, чтобы иметь возможность 6-го переправиться через эту реку на указанном ей участке. Но при том большом численном превосходстве, которое было здесь на стороне французов, обе эти задачи могли быть выполнены ими одновременно на следующий же день. Между тем, боевые действия 5 сентября преждевременно раскрыли глаза германскому командованию на опасность, угрожавшую его армиям со стороны Парижа, и лишили задуманный французами маневр значительной доли той внезапности, от которой более чем от чего-либо другого зависел его удачный исход.
Могла ли 6-я французская армия уклониться в этот день от столкновения с противником? Насколько для нее было обязательно выполнение приказа ген. Галлиени от 4 сентября, которым ей было предписано продвижение к востоку, настолько для нее было невозможно избегнуть этих боев. Войска, расположенные в районе Лувр, Дамартен, вообще не следовало перемещать 5 сентября, чтобы не обнаруживать наступательных намерений французского командования, тем более что под прикрытием этих частей возможно было производить в этот день любую группировку войск армии, соответственно задачам, намеченным для предстоявшего наступления.
Но если эти бои являлись совершенно ненужными для французской стороны, то германцам они были необходимы для скорейшего выяснения обстановки в районе Парижа и для принятия своевременных мер по организации контрманевра. Поэтому нельзя не признать, что действия ген. Гронау в течение 5 сентября были вполне целесообразны и должны были способствовать последующим успехам германского наступления на р. Урк.
б) Расположение английской армии
День 5 сентября прошел в английской армии почти в полном бездействии. Ночной переход с Б. Морэна на линию Розуа, Турнан, Озуар-ла-Ферьер был произведен благополучно; на новых местах армия была, главным образом, озабочена установлением связи с французскими армиями слева и справа. Связь с 5-й французской армией была достигнута без больших затруднений благодаря переходу 2-го французского кав. корпуса (ген. Конно) в окрестности Провэна и расположению всей английской конницы за правым флангом своей армии, но с французскими войсками, находившимися к северу от Марны, связь была еще недостаточна, особенно ввиду продвижения последних к р. Урк и, вследствие этого, увеличения промежутка между внутренними флангами армии. [16] Конница ген. Монури, расположенная в районе Кле, Mo, естественно, была более занята наблюдением и разведками в направлении к нижнему Урку и в пространстве между Б. и М. Морэнами, чем поддержанием связи с англичанами, стоявшими далеко, уступом назад. При этом необходимо отметить, что английское командование, повидимому, недостаточно осведомленное в обстановке, опасалось не за свой правый фланг, которому в действительности могло угрожать наступление 1-й германской армии из района Куломье, Ребэ, а за левый, который, как мы видели, примыкал к юго-восточному сектору парижских укреплений. Это опасение повлекло за собой требование англичан о высылке на нижнюю Марну для обеспечения их левого фланга достаточно сильного отряда французских войск; для удовлетворения этого требования Жоффр выдвинул к Ланьи только что окончившую высадку 8-ю дивизию. В этот день соприкосновение с противником (с правофланговыми частями 1-й германской армии) поддерживалось лишь разведывательными частями английской конницы к северо-востоку от Розуа. Отдыхая и устраиваясь, английская армия готовилась к переходу на следующий день в общее наступление.
Последний переход к югу французских армий центра и правого фланга в течение 5 сентября{266}
Я уже говорил о том. что некоторым французским армиям, находившимся в тесном соприкосновении с противником, приходилось, для того чтобы избежать преждевременных боев в невыгодных для себя условиях, продолжать отступление еще и 5 сентября. В таком положении были армии центра и правого фланга, т. е. 3-я, 4-я, 9-я и 5-я.
а) 3-я французская армия
3-я армия, стремясь не потерять связи с Верденом, к вечеру лишь откинула свой левый фланг к югу, расположившись таким образом: от северных окрестностей Ревиньи до Ранберкура — 5-й корпус, далее по обе стороны р. Эр до Суйи — 6-й корпус {267}, а севернее этого пункта — 67-я и 75-я рез. дивизии, связываясь у Виль-сюр-Кузанс с 72-й рез. дивизией верденского гарнизона, выдвинутой сюда комендантом крепости ген. Кутансо; 65-я рез. дивизия находилась за левым флангом 6-го корпуса, у Шомона. Впереди фронта армии, в районе Триокур, Пасаван, вела разведку 7-я кав. дивизия. Для боевых действий 6 сентября ген. Сарайль дал следующие указания: обоим корпусам наступать на линию Нюбекур, Сомэйе, двум резервным дивизиям продвигаться за правым флангом 6-го корпуса, а коннице отойти к югу от Вобекура, т. е. армия должна была начать наступление в общем направлении к северо-западу. [17]
б) 1-я французская армия
В течение 5 сентября 4-я армия отошла на линию Эмбовиль (17-й корпус), южные окрестности Витри-ле-Франсуа, на обоих берегах Марны (12-й корпус), Блем (колониальный), Сермэз, Моруи (2-й корпус). Корпуса находились в большом расстройстве и нуждались в значительных пополнениях, что в связи с неопределенной задачей, указанной армии главным командованием для предстоявшего наступления, привело к тому, что войска не получили в этот день никаких боевых задач на 6 сентября.
в) 9-я французская армия
9-я армия в течение этого дня благополучно отошла в район южнее Сен-гондских болот. 42-я дивизия через Этож достигла Мондемана, 9-й корпус — северо-западных окрестностей Фэр-Шампенуаза до Бана, оставив арьергарды севернее болот (к югу от Этожа); эти войска имели небольшие боевые столкновения с частями 10-го германского корпуса в районе Этож, Шанпобер. 11-й корпус спокойно отошел в северо-восточные окрестности Фэр-Шампенуаз, а 9-я кав. дивизия расположилась между Сомпюи и Сомсу, где должна была поддерживать связь с 4-й армией. Обе резервные дивизии (52-я и 60-я) ввиду своего расстройства и малой боеспособности были отведены далее к югу: первая — к Фо, а вторая — к Майи. Приказом по армии на G сентября войскам дана следующая общая задача: прикрывать правый фланг 5-й армии и содействовать ее наступлению, для чего 42-й дивизии атаковать противника в направлении на Вошан, 9-му корпусу обороняться на линии Сен-гондских болот, имея сильные авангарды к северу от них, а 11-му корпусу удерживать занятое им расположение к северо-востоку от Фэр-Шампенуаз. Следовательно, армия должна была активно оборонять район Сен-гондских болот, поддерживая своим левым флангом наступление соседей{268}.
г) 5-я французская армия
5-я французская армия получила на 5 сентября приказание «возможно скорее и с наименьшими потерями достигнуть южного берега р. Сены, для чего ей рекомендовалось в предстоявших арьергардных боях беречь пехоту и шире использовать артиллерийский огонь. Пока ничто еще не указывало на близкий переход к наступательным действиям. Движение армии к югу началось с раннего утра. 2-й кав. корпус, находившийся на левом фланге, после боев с войсками 3-го и 4-го германских корпусов на переправах через Б. Морэн, по обе стороны Ла-Фэртэ-Гошэ, отходил на Куртасон, Шансенэ и Куршан к Провэну. 18-й корпус (с приданной ему 38-й дивизией) отошел к вечеру с небольшими арьергардными боями из южных окрестностей Монмирайя через Санси [18] в северо-восточные окрестности Провэна, причем ввиду значительного промежутка, образовавшегося между флангами 5-й французской и английской армий, выставил охранение на две стороны: к западу и к северу. Две резервных дивизии, 53-я и 69-я, отошедшие еще с вечера 4-го к Вийе-С.-Жорж, достигли С.-Мартен-Шенетру. 3-й корпус (с приданной ему 37-й дивизией), не тревожимый противником, следовал на Эстернэ и несколько восточнее и расположился к ночи в северо-западных окрестностях Виленокса. Наконец, 1-й корпус перешел через Бэ и Сезан к Ла-Форестьеру, а 10-й (с приданной ему 51-й рез. дивизией), находившийся на правом фланге армии, отошел к Сезану. Лишь по прибытия войск на ночлеги корпуса получили приказ для наступления на следующий день: армия должна была наступать к северу, к М. Морэну, на фронт Вошан, Мондофэн, прикрываясь слева 2-м кав. корпусом, а справа поддерживая связь с 42-й дивизией 9-й французской армии.
Из сказанного здесь о движении и расположении 5-й французской армии мы видим, во-первых, что эта армия заняла исходную линию для предстоявшего ей наступления южнее указанной ей в директиве главнокомандующего от 4 сентября и, во-вторых, что к вечеру 5 сентября армия стояла фронтом на северо-запад, почему в случае наступления на следующий день к северу она должна была начать выдвижение своего левого фланга.
Общее положение союзников в вечеру 5 сентября
Таким образом, к вечеру 5 сентября союзные армии образовали своим расположением обширную дугу, опиравшуюся своими концами на укрепленные районы Вердена и Парижа; наибольший прогиб этой дуги к югу был в центре, на участке 9-й французской армии, развернувшейся своими передовыми войсками, примерно, на полупути между реками Марной и Об. Правый фланг и тыл всего этого фронта обеспечивались укреплениями на линии Верден, Туль, а далее к востоку и югу — 1-й и 2-й французскими армиями, занимавшими укрепленные позиции в районе Нанси и в Вогезах.
Все 6 союзных армий составляли массу в 17 корпусов, 16 отдельных пехотных дивизий (полевых и резервных) и 10 кавалерийских.
В течение нескольких последних дней войска получили пополнение людьми и материальной частью, и, кроме того, почти в каждую армию уже спешили поезда, перевозившие корпуса и дивизии из Лотарингии.
Хотя многочисленные боевые неудачи и продолжительное отступление сильно расстроили союзные армии и в материальном и в моральном отношениях, но все же их войска еще сохраняли в себе запас оперативной энергии и боевого воодушевления, достаточный для того, чтобы в удобный момент повернуться лицом к противнику и померяться с ним силами в наступательном бою. Под неприглядным наружным обликом французских и английских войсковых частей, под равнодушным, безучастным видом этих людей, [19] подавленных тяжелыми боевыми впечатлениями, изнуренных лишениями бесконечных маршей, обожженных горячим солнцем и покрытых пылью дорог и копотью полей сражений, еще теплились искры боевого огня, патриотического намерения борьбы за родину; раздуть эти искры в яркое пламя составляло трудную, но благодарную задачу союзного командования. Директива французского главнокомандующего для общего наступления, радостным эхом отозвавшаяся в боевых приказах по армиям, корпусам и дивизиям, и явилась теми могучими мехами, от действия которых вспыхнуло это пламя и охватило боевые линии союзных войск на всем фронте от укреплений Вердена до парижских фортов. Все французские военные писатели (из коих большинство — участники этих событий) единогласно свидетельствуют о сильном подъеме духа и высоком воодушевлении союзников в момент прекращения отступления и получения приказа для активных действий. Союзные армии готовились к завтрашней атаке внезапно окрепшими, увидавшими перед собой реальную цель, объединившую их стремления г. мощный порыв к победе. Ко всем прочим неблагоприятным для германцев обстоятельствам этот моральный фактор являлся тяжелым добавочным грузом на весах военного счастья в пользу союзников, грузом тем более опасным, что о наличии его в тот момент никто и не подозревал в германских армиях.
Преследование германцами французских армий в течение 5 сентября
А вот что происходило в это время на германской стороне. Директива германской главной квартиры от 4 сентября слабо отразилась на боевой деятельности армий на следующий день, главным образом вследствие позднего получения ее в армиях, а отчасти и потому, что не все германские военачальники отнеслись сочувственно к новым задачам, указанным их войскам на ближайшие дни. В общем все армии продолжали преследование противника, тесня перед собой его арьергарды, которые не проявляли большого упорства в боевых столкновениях.
а) 1-я германская армия
В 1-й германской армии корпуса (не считая 4-го резервного, о котором уже было сказано выше) получили в 9 часов вечера 4– сентября следующие указания на 5-е: 2-му корпусу приказано, переправившись через Марну, наступать к Б. Морэну, ниже Куломье, и принять на себя обеспечение правого фланга армии; 3-му — преследовать противника на Ла-Шапель к Санси; 4-му — следовать в окрестности Шуази, прикрывая свой правый фланг и ведя разведку на линии Куломье, Розуа; 9-му корпусу — оттеснить противника от Монмирайя и затем наступать к Эстернэ; наконец, 2-му кав. корпусу — итти правее 4-го, в общем направлении на Провэн. Следовательно, три левофланговых корпуса с двумя кавалерийскими дивизиями должны были образовать сильное ударное крыло для наступления к юго-востоку, а два корпуса (2-й и 4-й резервный) с одной кавалерийской дивизией — прикрывать это движение на обоих берегах Марны с запада; при необходимости [20] 2-й корпус легко мог быть направлен к югу от Куломье для участия в боях с главными силами армии.
Несмотря на сильное изнурение войск продолжительными мартами и боями, все корпуса достигли указанных им целей: 2-й кавалерийский — линии Куломье (2-я дивизия), Бетон-Базош (9-я дивизия); 2-й — района Помэз, Мезонсель; 4-й — западных окрестностей Шуази; 3-й — Санси и 9-й — северо-западных окрестностей Эстернэ. Однако, такое успешное продвижение войск еще не разрешало вопроса, внезапно представшего перед командующим армией; нужно было так или иначе отозваться на директиву главной квартиры: протестовать ли против нее, действуя соответственно личному пониманию обстановки, или подчиниться ей. В сущности говоря, в течение дня возможно было, хотя и с запозданием, остановить корпуса, чтобы вслед за этим повернуть их обратно, тем более что вследствие отхода противника ни одна из германских войсковых частей не была настолько связана, чтобы не могла изменить направление своего движения. Но, не сочувствуя распоряжениям главного командования, ген. Клук медлил приводить их в исполнение, имея возможность отговориться трудностью выполнения указанного ему маневра в такое время, когда армия на всем своем фронте находилась в движении и соприкосновении с противником.
Настроение командующего 1-й армией станет нам более понятным, если мы ознакомимся с содержанием его донесения, отправленного в главную квартиру днем 5 сентября. В этом донесении, сообщая о приближении своей армии к Сене, он обращает внимание главного командования на то, что выполнение директивы вынудит армию потерять соприкосновение с противником и сделать два-три перехода назад. Между тем, продолжает Клук, неприятель, хотя и понес большие потери, но сохранил еще боеспособность, а потому, прекращая преследование, германцы предоставят ему возможность остановиться, приобрести свободу действий и перейти в наступление. Ввиду этого Клук предлагает раньше отбросить противника за Сену, а уже затем повернуть 1-ю и 2-ю армии в сторону Парижа. Он думает, что для выполнения такого плана хватит времени, потому что, повидимому, все германские армии наступают успешно, и французы не имеют возможности собрать достаточных сил для угрозы их правому флангу. Во всяком случае, по его мнению, новое расположение, указанное в директиве для его армии, желательно занять не ранее 6 сентября. В заключение, в качестве психологического средства, могущего оказать воздействие на оперативное мышление главного командования, Клук упоминает об успехах своих войск в течение дня и об отступлении противника на всем фронте от Парижа до дороги Сезан, Ромийи.
Это донесение не оставляет никакого сомнения в том, что командующий армией явно не сочувствовал видам главной квартиры и старался подтолкнуть ее на отказ от принятого решения и на продолжение наступательного движения к югу. Мольтке пожинал теперь плоды своей неудачной системы уступок, начавшихся с 30 августа, когда он проявил такую слабость в отношении Клука, нарушившего основные указания директивы 28-го. На правом [21] фланге германских армий создавалось теперь положение, которое очень удачно определено в следующих словах одного французского военного писателя: «Тот, кто должен был повелевать, уже перестал отдавать приказания; тот, кто должен был повиноваться, уже поступал по-своему»{269}.
Однако, чтобы быть справедливым к этому незаурядному германскому полководцу, необходимо сказать, что в соображениях, представленных Клуком 5 сентября в главную квартиру, заключалась мысль, заслуживающая некоторого внимания. В самом деле, если уже было решено продолжать преследование противника, то не следовало ли германским армиям отбросить его за Сену, откуда для него было бы гораздо труднее перейти в наступление? Не облегчили ли сами германцы неприятелю переход к активным действиям, прекратив или ослабив свой натиск между Парижем и Сен-гондскими болотами? Не могла ли атака 6-й французской армии оказаться ударом по воздуху, если бы победоносные германские армии оттеснили главные силы французов далее к югу? Если мы вспомним, как стремились англичане уйти за Сену и как опасался Френч за участь своей армии даже при том условии, что ее левый фланг упирался в парижские форты, а правый поддерживал связь с 5-й французской армией, то ничего не может быть невероятного в предположении, что продвижение правого фланга 1-й германской армии южнее Куломье привело бы к отступлению англичан далее к юго-западу. Конечно, в том положении, которое могло создаться здесь для германцев, как будто бы заключалось нечто опасное: одна неприятельская армия — в тылу, а другая — на фланге. Но не было ли в этом положении более кажущейся, чем реальной опасности? Весьма возможно, что успешное продвижение германцев к Сене, а может быть и за эту реку, могло бы в такой степени изменить психологию союзного командования, что оно не решилось бы на смелый маневр в тылу германских армий{270}.
Тем не менее, сведения, полученные Клуком во вторую половину дня, значительно ослабили его сопротивление видам главного командования. Во-первых, был получен полный письменный текст директивы от 4 сентября, из которого он узнал, что противник перебрасывает свои силы на запад и что со стороны Парижа следует ожидать угрозы правому флангу его армии. Во-вторых, из 2-й армии вернулся офицер, командированный туда утром начальником штаба ген. Кулем для ориентировки, и доложил об опасениях ген. Бюлова за правый фланг, которому, по его мнению, угрожал противник со стороны Парижа. В-третьих, вечером прибыл из главной квартиры генерального штаба подполк. Хенч, объезжавший штабы [22] армий с целью ознакомления о обстановкой на местах и ориентировки начальствующих лиц в общем положении на театре военных действии. К удивлению Клука, Хенч сообщил, что не все германские войска продвигаются успешно, что 5-я, 6-я и 7-я армии задержаны французскими восточными крепостями, а потому не имеют возможности помешать противнику перебрасывать свои силы к западу. Вообще он определил положение в этот день более тяжелым сравнительно с тем, которое было до перехода германских армий через Марну, хотя и признал, что обстановка позволяет не торопиться с выполнением указанной армии задачи и произвести необходимые передвижения спокойно.
В результате всего этого в 11 часов вечера в Ребэ появился приказ по армии на 6 сентября. После указаний общей задачи 1-й и 2-й армий и сообщения сведений о нахождении противника на линии Турнан, Розуа и отступлении его колонн к Провэну и Ножану (на Сене) корпусам даны следующие частные задачи: 2-му корпусу приказано следовать двумя колоннами через Трильпор к Вареду и через Пьер-Левэ к Лизи,-4-му — достигнуть окрестностей Дуэ, 3-му — Подойти к Ла-Фертэ-Гошэ, а 9-му — оставаться в занимаемом им расположении; 2-й и 4-й корпуса должны были оставить на Б. Морэне слабые арьергарды, а 2-й кав. корпус — маскировать переброску войск своим выдвижением к стороне юго-восточного фронта Парижа и к нижней Сене. Поздно ночью в штабе армии было получено донесение ген. Гронау о боях у Монтиона и Пеншара, окончательно убедившее Клука в наличии опасности, угрожавшей ему с запада. Теперь нужно было не только занять новое расположение к стороне Парижа, но и поддержать 4-й рез. корпус, атакованный превосходными силами. Вследствие этого 2-му корпусу было послано отдельное приказание начать движение с рассветом и оказать содействие 4-му рез. корпусу еще в течение 6 сентября. Клук имел в виду перейти в решительное наступление по прибытия к р. Урк достаточных сил.
б) 2-я германская армия
Мы видели, что после переправы через Марну левый фланг 1-й германской армии (9-й корпус) выдвинулся перед правым флангом 2-й армии (7-м (корпусом), стеснив продвижение к югу войск ген. Бюлова; такое относительное положение этих флангов оставалось и к вечеру 4 сентября в районе Парньи, Монмирай. Это обстоятельство, а также недостаточная связь с 3-й армией, правый фланг которой находился еще севернее Марны, привели ген. Бюлова к решению продвинуть свои войска в течение 5 сентября лишь на незначительное расстояние к югу. Полученная им утром этого дня директива главного командования, назначавшая армии новое расположение — между Марной и Сеной, фронтом к Парижу, — еще более утвердила его в принятом решении. В течение дня 1-й кав. корпус выдвинулся перед левым флангом 1-й армии в район Куртасон, Санси, 10-й рез. — на южный берег М. Морэна, к Голю и Шарлевилю, 10-й — в западные окрестности Бэ, а, гвардейский — головными частями к Морэн-ле-Пти. За исключением [23] 10-го корпуса, имевшего к юго-востоку от Монмора столкновение с арьергардом 1-го французского корпуса, остальные войска в этот день не встречали противника. Что же касается 7-го корпуса, то ввиду предполагавшегося на следующий день захождения армии фронтом к западу ему было приказано частью сил начать передвижение из окрестностей Парньи к Шато-Тьери. На 6 сентября главным силам армии (10-му резервному, 10-му и гвардейскому корпусам) было указано перейти на линию Монмирай, Мариньи-ле-Гран, для чего два левофланговых корпуса должны были сильно продвинуться к югу. О неприятельских войсках было известно (преимущественно от воздушной разведки), что они отходят в порядке в направлении к, рекам Об и Сене и что крупные перевозки происходят по железным дорогам с востока на запад, в район Парижа; последнее убеждало ген. Бюлова в необходимости возможно скорее выполнить указанное в директиве главного командования захождение 1-й и 2-й армий к западу. О 9-й французской армии, занимавшей район Сен-гондских болот и находившейся на пути движения левофланговых корпусов Бюлова, не имелось никаких сведений. Это должно было привести на следующий день к ряду неожиданных боевых столкновений на обоих берегах М. Морэна восточнее Монмирайя.
в) 3-я германская армия
Весь день 5 сентября армия ген. Гаузена, соответственно распоряжениям, сделанным накануне, простояла на отдыхе на берегу Марны, между Эпернэ и Шалоном {271}. Директива главного командования не вызвала со стороны командующего армией никаких изменений в приказаниях на этот день, повидимому потому, что назначенное ею захождение двух правофланговых армий к западу, требовавшее немало времени для исполнения, не располагало 3-ю армию спешить со своим движением к югу. Конные авангарды, составленные из корпусной кавалерии, усиленной небольшими частями пехоты и артиллерии, следовали за противником и местами вели мелкие бои с его арьергардами; конная разведка обнаружила, что местность к северу от линии Сомсу, Сомпюи, Витри-ле-Франсуа свободна от противника, а воздушная — что лагерь Майи занят неприятельскими войсками. К вечеру германские авангарды достигли района Ватри, к западу и к востоку от этого пункта. Приказом армии на 6 сентября войскам назначено продолжать наступление к югу{272}.
г) 4-я и 5-я германские армии
Обе левофланговые германские армии 5 сентября продолжали свое движение к югу. 4-я армия достигла к вечеру двумя корпусами [24] (8-м и 8-м резервным) с небольшими боями с неприятельскими арьергардами района Витри ле-Франсуа, Понтион, 18-м корпусом — района Посес, С.-Мар, а 18-м резервным — северных окрестностей С.-Мар; оба последние корпуса — без боевых столкновений с противником. 5-я армия продвинула свой правый фланг на линию Посес, С.-Map (4-й кав. корпус), Шармштуа, Триокур (6-й), Нюбекур (13-й); в центре 16-й корпус, образуя заслон к стороне Вердена, достиг окрестностей Ипекура; 6-й рез. корпус перешел в район Обревиль, Авокур, а ландверная дивизия — к Маланкуру. В этот день у Клермона у взятого в плен французского офицера генерального штаба было найдено приказание по 3-й французской армии, из которого германцам стало известно о расположении 5-го и 6-го французских корпусов в южных и юго-западных окрестностях Вобекура, что побудило командующего армией приказать 13-му корпусу атаковать противника со стороны Триокура, а 6-му корпусу и коннице — поддержать эту атаку с запада, обходя левый неприятельский фланг. Однако, в этот день германским войскам еще не пришлось войти в соприкосновение с французами, и все передвижения были произведены ими без боевых столкновений. На правом берегу Мааса 5-й и 5-й рез. корпуса оставались в своем прежнем расположении.
Ввиду того что директивой главного командования на 4-ю и 5-ю армии была возложена задача облегчить двум южным армиям своим наступлением к юго-востоку переход через верхний Мозель, они должны были на следующий день решительно продвигаться между верхней Марной и Маасом. И так как в это время в Лотарингии началось сражение у Нанси, от которого ожидали решения всей мозельской операции, то германская главная квартира вечером 5 сентября подтвердила обеим армиям необходимость быстрым продвижением к юго-востоку содействовать наступлению германских войск на верхнем Мозеле. 4-й армии указало продвигаться левым флангом на Сермэз, 5-й — правым на Ревиньи; 4-му кав. корпусу — наступать перед фронтом обеих армий.
Общее положение германцев к вечеру 6 сентября
Из сведений, сообщенных мною о движении германских армий, возможно составить себе следующую картину общего положения германцев к вечеру 5 сентября. За исключением небольшого отряда ген. Гронау, оставленного севернее Марны, войска пяти германских армий развернулись по дугообразной линии от западных окрестностей Куломье до Вердена, огибая эту крепость с севера и северо-востока. Промежуток от устья Б. Морэна до Куломье не был занят германскими войсками, почему правый фланг 1-й армии был подвержен непосредственному удару со стороны Парижа по южному берегу Марны (где находилась в то время английская армия), и, кроме того, вся 1-я армия подвергалась опасности быть обойденной и атакованной с тыла, со стороны нижнего Урка, если бы заслон ген. Гронау не был в силах удержать противника, наступавшего от Демартена. Все германские войска, находившиеся между Парижем и Верденом, составляли 21 ¼ корпус, 1 отдельную пехотную [25] и 7 кавалерийских дивизий. Со вступления своего в Бельгию они еще не получали пополнения людьми, что при больших потерях, понесенных в боях, значительно ослабляло боеспособность войсковых частей. К тому же лишь с этого дня намечена была переброска из южных армий войск, предназначенных для усиления правого фланга{273}, но дальность расстояния и необходимость направлять железнодорожные поезда кружными путями ввиду разрушений, произведенных противником при своем отступлении, не позволяли рассчитывать на скорую помощь этих войск в предстоявших боях.
С другой стороны, перемены, предусмотренные германским главным командованием в расположении своих армий, не обещали значительного улучшения. Насколько указания французского главного командования, данные им для предстоявшего наступления союзных войск, оказали объединяющее действие на оперативную деятельность отдельных армий, настолько директива германской главной квартиры от 4 сентября и дополнительные к ней указания от 5-го, наоборот, внесли разложение в план преследования противника германскими армиями. В самом деле, две правофланговые армии должны были повернуться к западу, две левофланговые — быстро продвигаться к юго-востоку, т. е. оба фланга должны были действовать в расходящихся направлениях, а между ними оставалась слабая 3-я армия, которой приходилось быть в готовности со своими пятью дивизиями и без армейской конницы, разрываясь на части, помогать то одному, то другому флангу и в то же время удерживать фронт протяжением более 40 км. Возможно ли было при таких условиях рассчитывать благополучно преодолеть все те затруднения и опасности, которые постепенно накоплялись вокруг германских армий и угрожали им крупными неудачами? И хотя в действительности вследствие неожиданного наступления союзников эти оперативные директивы германцев не получили своего полного осуществления, тем не менее они, несомненно, оказали неблагоприятное воздействие на психологию германских начальников, показали им провал всего плана войны и вызвали опасную несогласованность и растерянность в боевых действиях германских войск в течение ближайших дней.
Кроме того, необходимо принять во внимание, что тревожные сведения, получавшиеся в последние дни в германской главной квартире относительно сосредоточения противником крупных сил в районе Парижа и оказавшие столь решительное влияние на план дальнейшего наступления, сделали германское главное командование крайне чувствительным ко всяким сведениям, касавшимся возможных неприятельских угроз правому флангу и тыловым сообщениям германских армий. Ген. Мольтке с особенной тревогой говорил о положении в западной Бельгии и в районе Лиля, ожидая здесь накопления значительных сил союзников и удара их в тыл правофланговым армиям. Главным образом, этими опасениями и было вызвано решение образовать в западной Бельгии армейскую группу ген. Геерингена, для чего 5 сентября и началась переброска [26] сюда войск из 6-й и 7-й армий. Такая впечатлительность и такой пессимизм, обнаруженные главным командованием накануне решительного столкновения с противником, естественно, не обещали с его стороны ни явного понимания обстановки, ни твердого управления операциями{274}.
К ночи с 5 на 6 сентября обе стороны уже на всем фронте между Парижем и Верденом стояли в готовности броситься друг на друга, а на нижнем Урке бои уже начались. С часу на час должны были завязаться встречные боевые столкновения и на других участках этого фронта, а из совокупности этих боев — развернуться одно из величайших в военной истории встречных сражений, которому суждено было резко видоизменить всю стратегическую обстановку на западном театре, а вместе с тем и направить по новому пути весь ход мировой войны.
Район сражения
Районом этого большого сражения, обыкновенно называемого сражением на р. Марне, послужило обширное пространство, ограниченное с запада р. Сеной, с востока р. Маасом, а в направлении с юга на север — раскинутое по обоим берегам Марны и по верхнему течению р. Эн. Этот район перерезан многочисленными реками, речками и ручьями., имеющими направление своего течения преимущественно с востока на запад и образующими ряд водных рубежей, из которых некоторые обладают немалым тактическим значением: одни — благодаря характеру своих берегов (некоторые участки р. Марны), другие — благодаря тянущимся вдоль них болотам (верхнее течение М. Морэна с Сен-гондскими болотами). В отношении устройства поверхности район представляет большое разнообразие — от равнин нижней Марны до лесистых хребтов Аргонских гор. Вся эта местность густо населена и изобилует селениями, которые прочностью своих построек способствовали упорству боевых столкновений.
Район предстоявшего сражения имел для французских армий совершенно особое значение, потому что в его центре, в излучине р. Марны к югу от Шато-Тьери и Эпернэ, лежат места, с именами которых связаны воспоминания о блестящих победах французских войск в кампании 1814 года. Здесь, на этих памятных полях Фэр-Шампнуаза, Этожа, Вошана, Шанпобера и Монмирайя и в теснинах Сен-гондских болот, Наполеон I со своей малочисленной и изнуренной армией в течение трех месяцев сопротивлялся наступлению превосходных сил союзников, одерживая над ними одну победу за другой. И вот теперь, через сто лет после этих событий, озаренных блеском наполеоновского гения, французам вновь приходилось на [27] тех же полях давно прошедших сражений бороться с врагом, попиравшим родную их землю. Как будто бы тень великого полководца, поднялась над Францией и над ее армиями, воодушевляя их для предстоявшей борьбы, призывая их к новым подвигам, предвещая им новые победы...
2. Первый день сражения (6 сентября)
С раннего утра 6 сентября все союзные армии начали наступление. Уже в то время, когда их колонны медленно, но решительно продвигались по дорогам к северу навстречу противнику, а кое-где передовые части уже сражались, войскам был объявлен короткий, но сильный приказ главнокомандующего, призывавший их к выполнению своего долга, к напряжению всех своих сил для достижения победы. «В тот момент, — говорилось в этом боевом призыве, — когда начинается сражение, от которого зависит спасение отечества, каждый должен помнить, что теперь не время оглядываться назад: все усилия должны быть направлены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Войсковая часть, которая не будет в состоянии продолжать наступление, должна во что бы то ни стало удерживать захваченное ею пространство и погибнуть на месте, но не отступать. При настоящих условиях никакая слабость не может быть терпима».
В этот день боевые действия начались раньше всего на западном фланге, в районе нижнего Урка, где бои велись уже накануне и куда с рассветом спешили с правого берега Б. Морэна войска 2-го германского корпуса. К рассмотрению этих боевых действий мы теперь и обратимся.
Бои на правом берегу Марны между Дамартеном и р. Урк
В течение ночи с 5 на 6 сентября германские войска 4-го рез. корпуса укрепились в своем расположении за ручьем Теруан, 7-я рез. дивизия — на высотах у Пюизье, бригада 22-й рез. дивизии — между Этрепийи и Варедом, артиллерия заняла позиции вдоль р. Урк у Мэй-ан-Мюльтиена, Лизи и Вареда. Ввиду того что правый фланг этого расположения был подвержен охвату со стороны Дамартена, все наличные резервы были поставлены у Аси. 4-я кав. дивизия вела разведку западнее Нантейля.
Рано утром войска 6-й французской армии атаковали противника и к 9 часам утра выдвинулись на линию от высот севернее Mo на Шанбри и Барси (группа ген. Ламаза: 55-я и 56-я рез. дивизии и марокканская бригада, имея бригаду 45-й дивизии за своим правым флангом) и далее на Жевр и Шевревий (7-й корпус). Германцы оказали упорное сопротивление этому наступлению, неоднократно переходя в контратаки, но ввиду численного превосходства французов должны были к полудню отвести свои передовые части [28] за ручей Теруан. Одновременно с этим французами было обнаружено движение двух больших неприятельских колонн, приближавшихся с юга к р. Марне: одна из них шла на Варед, другая — к Лизи. Это был 2-й германский корпус, двигавшийся на поддержку войск ген. Гронау. Около 10 часов утра командир этого корпуса ген. Линзинген прибыл на поле сражения и принял руководство боевыми действиями обоих германских корпусов; в то же время штаб 1-й германской армии перешел в Шарли. Вскоре после этого начали подходить к полю сражения дивизии 2-го корпуса; с целью скорейшего содействия атакованным на Теруане германским войскам 3-я дивизия была направлена от Вареда левее их, в район Шанбри, а 4-я — правее, на Аси и Пюизье{275}. Так началось вынужденное обстоятельствами перемешивание германских частей, принявшее в последующие дни особенно сложный характер. Лишь к вечеру обе дивизии всеми своими силами вошли в боевую линию, но вследствие утомления людей и позднего времени не имели возможности достигнуть каких-либо существенных результатов; французские войска медленно, но настойчиво продвигались к р. Урк. утвердившись к вечеру на обоих берегах Теруана, на линии Шанбри, Пюизье, Аси: 7-й корпус — севернее, группа ген. Ламаза — южнее ручья.
Остальные войска 6-й французской армия не успели в этот день принять участия в боевых действиях: сводная кавалерийская дивизия наблюдала за правым флангом в окрестностях Кле; кавалерийский корпус ген. Сорде, получивший накануне приказание спешно перейти из юго-западных окрестностей Парижа к Нантейлю, на левый фланг армии, совершал передвижение в этом направлении частью по железной дороге, а частью походным порядком: бригада 45-й дивизии оставалась у Монтиона; группа резервных дивизий ген. Эбенера стягивалась к Атетнвилю, а дивизии 4-го корпуса продолжали высадку в пределах крепостного района и сосредоточивались у Ле-Рэнся.
Таким образом, бои 6 сентября между Дамартеном и р. Урк окончились в общем благоприятно для французов, но, конечно, далеко не в такой степени, как это было бы возможно при более искусном использовании ими того численного превосходства и тех оперативных выгод, которые были в этот день на их стороне. В то время как германцы успели в течение дня более чем удвоить свои силы на поле сражения, причем переброшенные сюда войска должны были для этого покинуть другой весьма ответственный боевой участок и переправляться через Марну по ограниченному числу мостов, французы не подвели ни одного человека к тем войскам, которые были развернуты ими для наступления в районе Дамартена еще накануне. Крупные силы оставались в бездействии в ближайшем тылу, между Дамартеном и Парижем, и французским командованием не было принято никаких мер к тому, чтобы уже в этот день обрушиться на слабого противника и раздавить его. [29]
Французские писатели часто указывают, в виде оправдания, на утомление и расстройство этих войск, требовавших отдыха, пополнений и снабжения, но оправдать этими соображениями их бездеятельность совершенно невозможно. Это был один из тех случаев, когда войска должны посылаться на поле сражения, невзирая на их физическое и моральное состояние, потому что их численное превосходство и весьма выгодное (охватывающее) положение по отношению противника сулили им верный успех и, как последствие этого, быстрый подъем боеспособности и воодушевления. Решительная победа французов 6 сентября на берегах Теруана резко изменила бы ход сражения на р. Урк и лишила бы германцев возможности с такой легкостью и быстротой развертывать на этой реке подходившие с юга корпуса 1-й армии. Несомненно, эта победа способствовала бы также более быстрому наступлению англичан, что в свою очередь затруднило и замедлило бы переброску войск ген. Клука, особенно из района Куломье.
Ген. Галлиени, обсуждая в своих мемуарах события на нижней Марне в течение 6 сентября, говорит, что движение 2-го германского корпуса с юга к этой реке уже свидетельствовало о начавшемся отступлении противника с марнского поля сражения. В настоящее время, когда нам известны последующие события, а равно обстановка, бывшая в тот день у обеих сторон, мы можем сказать, что в действительности это так и было; но едва ли так думал ген. Галлиени в тот момент, когда получил об этом сведения. Движение германских войск с Б. Морэна к нижнему Урку заключало в себе слишком большую опасность для предпринятого французами маневра, и поэтому вечером 6 сентября французское командование едва ли могло думать об отступлении противника с берегов Марны; дело шло теперь, повидимому, не столько о судьбе операции, начатой 6-й французской армией, сколько о судьбе самой этой армии. Ввиду этого необходимо было возможно скорее сосредоточить к нижнему Урку все наличные силы, находившиеся в Парижском районе, и противопоставить их неприятельскому наступлению. Это и явилось для ген. Галлиени задачей на 7 сентября.
Положение остальных войск 1-й германской армии и наступление англичан
Что же происходило в это время с остальными корпусами 1-й германской армии? Ввиду того что бои на р. Урк обнаружили наступление с запада крупных неприятельских сил, в 5 1/2 часов вечера 4-му корпусу было приказано перейти от Дуэ к Ла-Фэртэ-су-Жуар с целью на следующий день принять участие в боях с этим противником. А в 11-м часу вечера этому корпусу дана задача — настолько продвинуться в течение ночи к северо-западу, чтобы к рассвету 7 сентября иметь возможность атаковать неприятеля на участке Аси, Этрепийи. Предполагалось, что к утру этого дня на нижнем Теруане будут находиться 2-й, 4-й резервный (без одной бригады) и 4-й корпуса, а далее к северу — 4-я кав. дивизия. Но достаточно ли этих сил для того, чтобы задержать наступление противника, об этом в штабе армии не знали, потому [30] что ни о составе, ни о расположении 6-й французской армии ничего определенного еще не было известно. Было лишь ясно, что войска подверглись натиску превосходных сил.
Постепенно бои разгорались в этот день и на левом фланге армии. С утра обнаружилось наступление французов юго-западнее Эстернэ против 9-го германского корпуса; здесь наступали 18-й и 3-й французские корпуса, поддержанные резервными дивизиями ген. Валябрега. Появление столь превосходных сил противника, угрожавшего германцам охватом правого фланга, побудило командира корпуса ген. Кваста обратиться за помощью к соседям. В это время 3-й германский корпус уже изготовился к передвижению к северу, однако командир его, получив от соседа просьбу о поддержке, решил вновь развернуть свои войска и атаковать противника на участке Санси, Монсо. Здесь он получил приказание ген. Клука принять на себя задачу по обеспечению правого фланга 9-го корпуса. Из соседних корпусов 2-й армии 7-й корпус, продвинувшись к Монмирайю, оказал войскам ген. Кваста содействие артиллерией 13-й дивизии, а 10-й резервный — наступлением 19-й рез. дивизии от Голя к юго-востоку. Впрочем, бои в этом районе (между ручьем Обетеном и Б. Морэном) не получили в этот день широкого развития как вследствие позднего подхода к полю сражения главных сил противника, так и позднего вступления в боевую линию 3-го германского корпуса. К наступлению темноты германцы держались в занятом ими расположении.
Однако, командующему армией необходимо было теперь решить следующие важные вопросы: что делать в дальнейшем с двумя левофланговыми корпусами; оставлять ли армию и на завтрашний день разделенной на две группы, удаленные одна от другой на два перехода, или собрать ее всю на р. Урк; нужны ли там эти два корпуса, или, может быть, надобность в них более настоятельна на правом фланге 2-й армии, уже ввязавшейся в тяжелые бои между Монмирайем и Сен-гондскими болотами. Для правильного и быстрого решения этих вопросов в той неясной обстановке, в которой действовали в этот день германцы, германский полководец должен был обладать сильной волей и способностью предвидения, чего, повидимому, не оказалось в эту минуту у командующего 1-й германской армией. И он остановился на полумере: основываясь на том, что 2-я армия должна на следующий день продолжать захождение своим левым флангом на Мариньи-ле-Грая и поэтому оба левофланговые корпуса 1-й армии окажутся при этом впереди ее фронта, он приказал в 10 часов вечера обоим, временно перейдя в подчинение ген. Бюлову, в течение ночи отойти за М. Морэн, на линию Саблонье, Монмирай. Это распоряжение, помимо того, что имело нерешительный характер (с одной стороны, обе группы 1-й армии сближались, а с другой — левофланговая группа как будто бы оставалась для поддержки 2-й армии), обнаруживало малую осведомленность армейского командования о том, что происходило в этот день в соседней армии, потому что характер боев, разыгравшихся на фронте войск ген. Бюлова, ни в каком случае не допускал предположения о возможности для этих [31] войск выполнить на следующий день захождение, указанное им главным командованием. Обе армии, 1-я и 2-я, еще стояли рядом, отчасти выполняя общую задачу южнее Марны, но под влиянием неожиданных, не вполне ясных для них боевых явлений они уже начинали не понимать друг друга; это привело их постепенно к целому ряду недоразумений и трений, которые пагубно отразились в последующие дни на исходе операции всего германского правого фланга.
Переброска 2-го и 4-го германских корпусов на северный берег Марны вызвала необходимость бросить к нижнему течению Б. Морэна и на ручей Обетен всю конницу обеих германских армий с целью образовать здесь, к стороне англичан, достаточно плотную завесу, которая могла бы маскировать движение пехоты к северу и служить прикрытием для правого фланга германских войск, сражавшихся в районе Санси, Эстернэ. 2-й кав. корпус ген. Марвица (2-я и 9-я кав. дивизии) наступал в общем направлении на Куломье и далее к юго-западу; в окрестностях Розуа он обнаружил крупные силы англичан, продвигавшихся к северо-востоку, и после небольших столкновений с неприятелем отошел к Куломье для наблюдения за участком Б. Морэна от устья до Ла-Фэртэ-Гошэ. 1-й кав. корпус ген. Рихтгофена (гвардейская и 5-я кав. дивизии) пытался продвинуться к Провэну, но не мог преодолеть сопротивления противника (главным образом, французской конницы ген. Конно) и ограничился оборонительными действиями у Куртасона с целью задержать продвижение к северу левого фланга 5-й французской армии. Весь этот день германская конница, частью своими собственными силами, а частью при содействии ближайших пехотных частей, замедляла наступление неприятельских войск с юга и юго-запада, предоставляя германскому командованию необходимое время для выполнения различных перегруппировок в пределах 1-й армии на обоих берегах Марны.
Эти боевые действия приобретали особенно важное значение в районе нижнего течения Б. Морэна, потому что в этом направлении уже наступала вся английская армия, которая не только угрожала своим движением правому флангу и тылу германских войск, находившихся в окрестностях Эстернэ, но и могла создать для германцев значительные затруднения при переброске ими к северу остававшихся еще южнее Марны корпусов ген. Клука. Поэтому конным дивизиям ген. Марвица приходилось напрягать все свои усилия для того, чтобы возможно дольше замедлять движение превосходных сил противника. Посмотрим же теперь, как происходило это наступление английской армии и оказалось ли оно в действительности столь грозным, как следовало ожидать при том взаимном положении сторон, которое существовало в этот день к югу от Марны.
Из сказанного мною о событиях 6 сентября ясно, какое огромное значение должно было принадлежать в этот день действиям английской армии; чем дальше продвигалась к востоку 6-я французская армия, чем больше спешили германцы с переброской своих сил на северный берег Марны, тем настоятельнее была потребность [32] в быстром продвижении к северо-востоку корпусов фельдм. Френча. Между тем, англичане вообще были мало расположены к быстрым и решительным действиям, все еще считая их слишком рискованными для себя в занимаемом ими положении. Их воздушная разведка рано утром обнаружила присутствие противника на Б. Морэне, что придало еще более нерешительности и неуверенности распоряжениям английского главнокомандующего, предполагавшего, что главные силы 1-й германской армии находятся именно здесь. Тем не менее, ввиду сообщений, полученных от французского плавного командования, приходилось наступать.
Наступление английской армии началось лишь в 10-м часу утра. Правый фланг армии (1-й корпус и обе кавалерийские дивизии) столкнулся на линии Водуа, Пезарш с частями 2-го германского кав. корпуса, поддержанного пехотными арьергардами, оставленными 2-м и 4-м германскими корпусами на Б. Морэне. С целью более действительной маскировки отступательного движения этих корпусов германцы неоднократно переходили в наступление. Столь активный способ их действий поддерживал в английских начальниках уверенность, что здесь наступают крупные неприятельские силы, хотя английские летчики уже около полудня заметили большие неприятельские колонны, двигавшиеся к северу. В общем, правый фланг англичан продвигался медленно и осторожно; вследствие этого нерешительно наступали и остальные два корпуса, несмотря на то, что перед ними находились только мелкие разведывательные части противника.
Эти вялые действия англичан сильно обеспокоили ген. Галлиени, который обратился к фельдм. Френчу с просьбой быстрее продвигать свою армию, соответственно с задачей, возложенной на нее французским главным командованием. Но не одно лишь медленное движение английских войск тормозило успех союзного наступления на нижней Марне; затрудняли его также и отвлечение англичанами французских войск для совершенно неважных целей. Мы видели, что по требованию фельдм. Френча ген. Галлиени еще накануне решил отправить на южный берег Марны (к Ланьи) 8-ю французскую дивизию, только что закончившую высадку около Парижа, и так как желательность оказания поддержки левому флангу английской армии была подтверждена 6 сентября ген. Жоффром, то эта дивизия и была передвинута в ночь с 6 на 7 сентября от Ле-Рэнси на левый берег Марны, где она и находилась в бездействии в течение всего сражения на р. Урк.
К вечеру 6 сентября англичане достигли своими главными силами линии Водуа (1-й корпус и 1-я кав. дивизия), Пезарш (2-я кав. дивизия), Отфей (2-й корпус), Вильнев (3-й корпус); передовые части 2-го и 3-го корпусов дошли до Б. Морэна на участке от Куломье до Креси. Если мы вспомним, что директива Жоффра от 4 сентября предполагала, что английская армия еще вечером 5-го будет на линии Шанжи, Куломье, то нам станет ясным, насколько эта армия отставала от оперативных предположений главного командования и в какой мере излишняя осторожность и нерешительность фельдм. Френча разрушали оперативный замысел [33] ген. Галлиени. Во всяком случае, германские корпуса могли беспрепятственно совершать свое передвижение с Б. и М. Морэнов к нижнему Урку, а германская конница могла считать в этот день свою задачу выполненной блестяще. На 7 сентября английской армии было приказано продолжать наступление, но уже не на Ребэ, а в более северном направлении, чтобы не столкнуться за Б. Морэном с левым флангом 5-й французской армии, продвигавшейся на Ла-Фэртэ-Гошэ.
Боевые действия 2-й и 3-й германских армий против 5-й и 9-й французских (бои у Эстернэ и у Сен-гондских болот)
Насколько новые условия обстановки, вызванные переходом союзников в общее наступление, выявлялись для 1-й германской армии в течение 6 сентября, настолько во 2-й армии этот процесс происходил гораздо медленнее вследствие различных обстоятельств объективного характера (более позднего появления противника, отсутствия непосредственной опасности для флангов и т. п.). До полудня командующий армией оставался в твердой уверенности, что французы продолжают отступление, почему в 12 часов дня он отдал следующий приказ: «5-я французская армия уже находится своими главными силами за Сеной; различные сведения указывают на переброску противником своих войск с участка Ромийи, Ножан на запад; севернее Сены оставлены лишь неприятельские арьергарды. Необходимо проявить крайнюю энергию с целью уничтожения этих неприятельских сил и для разрушения железной дороги. Соответственно этому армии продолжать преследование»{276}.
Таким образом, в то время, когда 5-я французская армия уже атаковала своим левым флангом корпуса 1-й германской армии у Эстернэ, а остальными силами с минуты на минуту должна была столкнуться с авангардами корпусов ген. Бюлова, последний все еще собирался в поход за Сену.
В действительности же вскоре после полудня на всем своем фронте, от Эстернэ до Сен-гондских болот, 2-я германская армия вела упорные бои с двумя французскими армиями. Раньше всего, как я уже говорил, правому флангу ген. Бюлова пришлось отозваться на призыв о помощи со стороны 9-го корпуса, который был атакован превосходными силами противника к юго-западу от Эстернэ. А затем все корпуса встретили на путях своего наступления крупные силы французов: 10-й рез. корпус несколько юго-восточнее Голя вступил в бой с 10-м французским корпусом; 10-й в районе Шарлевиль, Конжи — с войсками 42-й и марокканской дивизий (9-й французской армии), а гвардейский у восточной оконечности Сен-гондских болот (в районе Ольнизэ, Морэн-ле-Пти) — с правофланговыми частями ген. Фоша. Германские войска продвигались весьма медленно, особенно в районе Сен-гондских болот, где, кроме сильного артиллерийского огня неприятеля, [34] наступление задерживалось и неблагоприятным характером местности. Тем не менее, к вечеру германцы оттеснили противника за болота и утвердились у северных выходов из них. Тяжелым оказалось положение прусской гвардии, вследствие того что 3-я германская армия, отдыхавшая накануне весь день, была к утру 6 сентября значительно позади левого фланга 2-й армии и давала возможность противнику угрожать гвардейскому корпусу охватом его левого фланга у Морэн-ле-Пти. Приходилось поэтому обратиться к ген. Гаузену с просьбой поторопить движение своего правого фланга и поддержать гвардию восточнее Сен-гондских болот.
Между тем, 3-я германская армия с утра наступала следующим образом: 23-я рез. дивизия шла на Вэртю{277}, 12-й корпус — на Ватри, а 19-й — вверх по левому берегу Марны, на Люази. К полудню первая достигла без боя восточных окрестностей Вэртю, а 12-й корпус — линии Жерминон, Ватри. В это время командир этого корпуса получил от 2-й гвардейской дивизии просьбу оказать ей содействие в отражении противника у Морэн-ле-Пти, наносящего ей огромные потери своим артиллерийским и пулеметным огнем. Ввиду этого 32-й дивизии было приказано в 2 часа дня повернуть от Жерминона к юго-западу, в охват правого фланга французов. А так как другая дивизия этого корпуса (23-я) продолжала наступать восточнее Ватри, то скоро между ними образовался разрыв в 20 км, для заполнения которого пришлось направить от Вэртю 23-ю рез. дивизию. Одновременно с этим 19-й корпус был отвлечен для содействия 8-му корпусу (правофланговому 4-й армии) и продвигался к Витри-ле-Франсуа. Итак, 3-я армия, подобно тому как и в предыдущие дни, оказалась раздерганной, а потому и непригодной для энергичного наступления в южном направлении, в чем, главным образом, и заключалась ее задача, данная ей главным командованием. К тому же движение 32-й дивизии от Жерминона не привело к решительным результатам как вследствие того, что оно было поздно начато, так и потому, что дивизия, совершив в этот день усиленный переход, была сильно утомлена. Поэтому левому флангу 2-й армии приходилось самостоятельно бороться с противником, к вечеру несколько ослабившим темп своего наступления. К ночи 2-я гвардейская и 32-я дивизии отбросили войска 11-го французского корпуса за линию Морэн-ле-Пти, Нормэ.
Несмотря, однако, на такой упорный характер боев в течение 6 сентября, воздушная разведка 2-й германской армии попрежнему сообщала об отступлении французских войск к Сене. На 7 сентября ген. Бюлов вновь приказывает своей армии продолжать движение к юту, причем в этом наступлении должны были принять участие и оба левофланговые корпуса 1-й армии, а 13-я дивизия (7-го корпуса) — двигаться в промежутке между 10-м резервным и 9-м корпусами. Впрочем, этому наступлению не суждено было осуществиться, потому что, как я уже говорил, ген. [35] Клук в ночь с 6 на ? сентября приказал 3-му и 9-му корпусам перейти на северный берег М. Морэна. Кроме того, в эту же ночь было получено сообщение главной квартиры о захваченном французском приказе, в котором назначалось на 6 сентября общее наступление союзных армий. Теперь уже невозможно было сомневаться в активных намерениях противника, а вместе с тем становилось ясным и значение французских атак между Дамартеном и р. Урк. И 2-й германской армии уже необходимо было отказаться от своего намерения достигнуть берегов Сены и следовало принять для дальнейших действий какие-то новые решения, более соответствующие изменившейся обстановке.
Обратимся теперь к изложению того, как наступали и как сражались 6 сентября войска 5-й и 9-й французских армий, развернувшихся от Сен-гондских болот до Провэна.
5-я армия должна была начать наступление с утра и продвигаться в общем направлении на Монмирай, причем приказом по армии корпусам была указана линия (Шарлевиль, Эстернэ, Монсо), дальше которой наступать в этот день не следовало и где войскам было приказано окопаться. На левом фланге армии наступал 2-й кав. корпус (ген. Конно), которому была дана задача поддерживать связь с английской конницей{278}. Дивизии ген. Конно (считая справа налево — 10-я, 8-я и 4-я) двигались в тесной связи с левым флангом 18-го корпуса на Куршан к Куртасону, но так как в то же время со стороны последнего обнаружилось наступление германской конницы (1-го кав. корпуса ген. Рихтгофена), то дело ограничилось здесь небольшими боевыми столкновениями на левом берегу ручья Обетена, и французская кавалерия остановилась в окрестностях Шансенэ.
18-й корпус получил задачу наступать на Санси и далее западнее Монмирайя{279}. Лишь около полудня началось движение его главных сил, происходившее весьма медленно и осторожно; несколько южнее линии Монсо, Санси завязались бои с войсками 3-го германского корпуса, в результате которых 35-я французская дивизия заняла Монсо, но этим наступление французов здесь и закончилось. Следовавшие за 18-м корпусом две резервные дивизии ген. Валябрега (53-я и 69-я) содействовали его продвижению огнем своей артиллерии, но своей пехоты в бой не вводили. 3-й корпус атаковал германцев на участке Курживо, Монсо, заняв первое селение 5-й дивизией, но дальше продвинуться не мог вследствие встречного наступления частей 9-го германского корпуса. Правее 1-й корпус шел от Ла-Форестьера на Эстернэ, но с трудом достиг южных и юго-восточных окрестностей последнего. Наконец, 10-й корпус (усиленный 51-й рез. дивизией), наступая [36] от Сезама на Голь, после упорных боев с 10-м рез. корпусом противника остановился, не доходя линии Шарлевиль, Эстернэ.
Нельзя не признать, что результат боевых действий 5-й французской армии оказался в этот день совершенно ничтожным. Армия не достигла даже тех ограниченных целей, которые были так осторожно указаны ей для этого наступления. Сказывались новые условия боя, когда приходилось закреплять каждый этап движения вперед, отчего самое продвижение получалось незначительным.
Бок-о-бок с 5-й армией вела бои в Сен-гондских болотах 9-я армия ген. Фоша. Хотя она имела в общем задачу оборонительного характера, тем не менее ее левый фланг должен был наступать к Вошану, с целью содействия продвижению 5-й армии, а центр (обе дивизии 9-го корпуса) — вести активную оборону Сен-гондских болот.
42-я дивизия с раннего утра завязала бой с войсками 10-го германского корпуса у Шарлевиля и вела его здесь с переменным успехом весь день при содействии на левом фланге частей 20-й дивизии (10-го французского корпуса), но продвинуться далее, к Вошану, она не могла. В свою очередь авангарды обеих дивизий 9-го корпуса, находившиеся севернее Сен-гондских болот, у Конжи и восточнее, повели с утра наступление на линию Этож, Шанпобер, но вскоре на пути к этим селениям были атакованы германцами: 20-й дивизией (10-го корпуса) и 1-й гвард. дивизией (гвардейского корпуса). После упорного боя оба авангарда, не поддержанные остальными силами, находившимися за болотами, были отброшены за них; марокканская дивизия пыталась овладеть Талю-Сен-При, но неудачно. К ночи 17-я дивизия собралась к северо-западу от Конантра, а марокканская — восточнее Мондемана, обе — имея свои авангарды у южной окраины болот. Приданная 9-му корпусу 52-я рез. дивизия, не принимая участия в боях, весь день оставалась южнее болот, в окрестностях Вана, а к вечеру отошла к Фэр-Шампенуаз.
Правый фланг армии ген. Фоша (11-й корпус с 60-й рез. дивизией) сначала пытался, хотя и не очень решительно, угрожать от Нормэ левому флангу прусской гвардии у Морэн-ле-Пти, но после подхода сюда 32-й германской дивизии (12-го корпуса) был оттеснен германцами за линию Сомсу, Нормэ. В этот день на усиление правого фланга армии к Фэр-Шампенуаз была направлена только что прибывшая из Лотарингии в западные окрестности Майи 18-я дивизия, но она не успела принять участия в боевых действиях этого дня. 9-я кав. дивизия располагалась своими главными силами у Майи и вела разведки с небольшими боями на Витри-ле-Франсуа и на Ватри, имея задачей наблюдать за промежутком до левого фланга 4-й армии, т. е. участок Сомпюи, Сомсу, представлявший собой один из наиболее слабых, легко подверженных неприятельскому прорыву участков французского фронта. Впрочем, к счастью для французов, в расположения германских войск против этого участка находилось пустое пространство: мы видели, что 3-я германская армия в этот день раскололась на две части, наступавшие в расходящихся направлениях [37] (на Морэн-ле-Пти и на Витри-ле-Франсуа), и хотя для заполнения образовавшегося разрыва и была направлена из второй линии от Вэртю 23-я рез. дивизия, но она могла занять район Ватри, Сомсу не ранее ночи на 7 сентября. Следовательно, в этот день ни одна из сторон не имела возможности использовать слабость противника в этом районе, но каждая из них, естественно, опасалась за судьбу этого направления.
Итак, для 9-й французской армии первый день наступления окончился более неудачно, чем для 5-й. Несмотря на обнаруженное ею стремление к активным действиям, она не только не была в состоянии продвинуться к северу, но и потеряла те удобные позиции, на которых утвердилась вечером 5 сентября. Она не столько содействовала в этот день наступлению правого фланга соседней армии, сколько просто прикрывала его своим расположением с северо-востока; она, как и 5-я армия, обладала численным превосходством по отношению противника, правда, не столь значительным, как та, но зато и закончила этот день боевой неудачей.
Насколько в 5-й армии основными причинами ее малоуспешного наступления являлись излишняя осторожность и неуверенность ее действий, при ограниченности целей и отсутствии маневра, настолько в 9-й армии причину понесенной неудачи мы должны искать в неиспользовании всех сил, находившихся в распоряжении ген. Фоша. В самом деле, в боях у Конжи, севернее Сен-гондских болот, принимали участие не все войска 9-го корпуса, половина коих бездействовала в качестве резервов южнее болот; затем 52-я рез. дивизия в этот день оставалась у Бана, а 60-я рез. дивизия выполняла совершенно пассивную роль по наблюдению (и то лишь частью своих сил) участка между Нормэ и дорогой Майи, Шалон. Таким образом, из семи пехотных дивизий, входивших в состав армии, по крайней мере три не были введены в бой, что, конечно, фактически лишало французов их численного превосходства. Не введя в дело севернее Сен-гондских болот всех войск 9-го корпуса, французы дали возможность противнику разбить их авангарды и отбросить их за болота, а это должно было, естественно, неблагоприятно повлиять на общее положение армии и задержать в этот день ее выдвижение за М. Морэн.
Боевые действия 4-й и 5-й германских армий против 4-й и 3-й французских между Витри-ле-Франсуа и Верденом (бои на реках Соль и Орнэн и у Вердена)
Обе армии германского левого фланга, 4-я и 5-я, с утра продолжали наступление к юго-востоку, имея вполне определенную, хотя и трудно выполнимую, задачу — открыть двум южным армиям выход на левый берег Мозеля. Здесь, как и на других участках своего фронта, германцы не рассчитывали встретить в этот день упорного сопротивления противника, а тем более его активных действий, почему и в этих боевых столкновениях заключалось для них много неожиданного. 4-я армия наступала к рекам Соль и Орнэн в полосе, ограниченной а запада р. Марной, а с востока — линией С.-Мар, Сермэз, против 4-й французской армии, занимавшей [38] расположение по обе стороны р. Марны, от Сермэза на Моруп, Блем, Воклер, Курдеманж, до Эмбовиля. Собственно, против четырех корпусов 4-й германской армии находились лишь два французских корпуса, колониальный и 2-й, сильно растянутые за оборонительной линий рек Соль и Орнэн{280}, что давало здесь германцам значительное превосходство в силах и облегчало им быстрый захват этой оборонительной линии между Витри-ле-Франсуа и Сермэзом. Французский колониальный корпус, атакованный у Мароля, Воклера и Брусона войсками 8-го резервного и частью 8-го германских корпусов, с трудом удерживал свои растянутые позиции, а 2-й корпус был оттеснен 18-м за Парньи. К вечеру два правофланговых корпуса 4-й германской армии утвердились на. южном берегу рейно-марнского канала: 18-й корпус оставался еще на северном берегу; 18-й резервный, предназначенный для содействия правому флангу 5-й армии, наступал к Ревиньи и занял этот пункт 25-й рез. дивизией; другая (21-я резервная) дивизия этого корпуса оставалась у Вруаля.
Между тем, французские левобережные корпуса, 12-й и 17-й. получили утром приказание наступать из занимаемого ими расположения в южных и восточных окрестностях Эмбовиля на Сомнюи и Курдеманж и около 10 часов утра начали наступление в указанных им направлениях. Это движение обоих корпусов шло в охват правого фланга 4-й германской армии, и так как на левом берегу Марны, в районе Витри-ле-Франсуа, находилось в то время лишь незначительное количество германских войск (а именно — только одна правая колонна 16-й дивизии 8-го корпуса, наступавшая на Гланн), то не представлялось возможным остановить это продвижение противника. Ввиду этого командующий армией обратился за содействием к своему соседу справа, ген. Гаузену, прося его направить свой левый фланг на Витри-ле-Франсуа с целью прикрыть здесь угрожаемый фланг германских корпусов, наступавших к р. Соль. Результатом этого призыва о помощи, обращенного к 3-й армии в связи с необходимостью для последней оказать поддержку гвардейскому корпусу у Сен-гондских болот, и явилось то разделение этой армии на две, не связанные одна с другой группы, о котором я упоминал при описании боевых действий саксонцев в течение этого дня. Вечером 19-й корпус достиг западных окрестностей Люази, а 23-я дивизия дошла до Кооля, чем вполне обеспечивался для дальнейших боев правый фланг 4-й германской армии, уже стоявшей в это время всеми своими силами за рейно-марнским каналом.
В тот же вечер 4-я французская армия получила крупное подкрепление: в ее тыловом районе, у Васси, окончил высадку только что прибывший из Вогезов 21-й корпус, но он требовал не менее суток для того, чтобы войти в боевую линию, а потому мог принять участие в боевых действиях не ранее 8 сентября.
В тесной связи с 4-й армией должна была наступать с утра [39] 6 сентября и 5-я германская армия в общем направлении к юго-востоку. Главный удар был намечен в район Ревиньи, Бар-ле-Дюк, куда направлены 4-й кавалерийский, 6-й и 13-й корпуса; прочим войскам указано продвигаться между реками Эр и Маасом, сохраняя связь с корпусами, обложившими Верден на правом берегу Мааса. 4-й кав. корпус весь день оставался за наступавшим к Ревиньи 18-м рез. корпусом, выжидая момента, когда пехота овладеет переправами на рейно-марнском канале; только батареи 3-й кав. дивизии своим огнем оказали некоторое содействие наступлению этого корпуса. Обе дивизии 6-го корпуса продвигались с боями на Сомэйе и далее к югу и к вечеру расположились фронтом к востоку от Сомэйе до Брабана (в северных окрестностях Ревиньи). В это время 13-й корпус хотя и медленно, но успешно теснил правофланговые части 5-го французского корпуса от Триокура к Вобекуру и занял этот пункт, протянув свой левый фланг к стороне Бозэ. Более тяжелым оказалось положение 16-го корпуса, левому флангу которого угрожали неприятельские силы, расположенные в районе Суйи. Правофланговая (34-я) дивизия этого корпуса хотя и с трудом, но продвинулась по правому берегу р. Эр до Нюбекура, но 33-я дивизия южнее линии Ипекур, Суйи ввязалась в столь упорные бои с противником, атаковавшим ее с востока, что не могла продвинуться и к вечеру расположилась в южных окрестностях Ипекура, фронтом к востоку. В таких же трудных условиях пришлось вести в этот день бои и 6-му рез. корпусу, который должен был дойти до Ипекура с целью сменить здесь 33-ю дивизию и принять на себя обеспечение левого фланга наступавших к югу корпусов. Атакованный со стороны Вердена в районе Виль-сюр-Кузанс, он занял к вечеру растянутое расположение между Фруадо и Обревилем, фронтом тоже к востоку. Ландверная дивизия Франке оставалась на месте, протянув свой правый фланг до Авокура. В общем, левый фланг армии оставался в этот день в оборонительном положении; правый хотя и продвинулся, но все же не достиг поставленной ему цели, встретив упорное сопротивление противника между Ревиньи и Вобекуром.
Как и следовало ожидать, для 3-й французской армии не представлялось возможным при том взаимном положении сторон, которое существовало в районе Вердена, и при наступательных действиях противника выполнить задачу, возложенную на нее в этот день французским главным командованием. Поэтому, вместо того чтобы пытаться повести рискованное наступление своими главными силами к западу, прикрываясь небольшим заслоном с севера, ген. Сарайль решил наступать всеми силами в северо-западном направлении, нанося главный удар своим правым флангом, между реками Эр и Маасом, совместно с войсками верденского гарнизона: центр и левый фланг армии должны были задерживать наступление германцев на всем остальном фронте до р. Орнэн. Такой способ действий, между прочим, вполне соответствовал желаниям верховного французского командования сохранить прочную связь с Верденом с целью не допустить противника к обложению крепости на обоих берегах Мааса. [40]
Предположения ген. Сарайля были выполнены в этот день следующим образом. Две резервные дивизии наступали севернее, а обе дивизии 6-го корпуса — южнее Суйи, все — к р. Эр, в район Нюбекур, Бозэ; 65-я рез. дивизия находилась в армейском резерве у Шомона. Войска 5-го корпуса наступали между Ранберкуром и Ревиньи, а 7-я кав. дивизия оставалась в южных окрестностях Вобекура, поддерживая связь между обеими группами армии. Вместе с тем коменданту Вердена ген. Кутансо было приказано атаковать противника частями крепостного гарнизона и 72-й рез. дивизией у Виль-сюр-Кузанс.
В результате всех этих распоряжений командующего 3-й французской армией на берегах р. Эр и разыгрались те бои, которые, как мы видели, задержали наступление 16-го и 6-го рез. корпусов противника. Между тем, на левом фланге армии положение французов оказалось менее благоприятным: 5-й корпус под натиском превосходных сил неприятеля потерял Ревиньи и отошел на линию Ранберкур, Вилот, Васинкур. И хотя в этот день армия ген. Сарайля очень мало продвинулась своим правым флангом в районе Суйи, а на левом даже была оттеснена к востоку, тем не менее ей все-таки удалось задержать общее продвижение 5-й германской армии и сохранить связь с Верденом. Для первого дня наступления такой результат боев не мог считаться неблагоприятным и не исключал возможности дальнейшего успеха наступательных действий, особенно ввиду приближения к полю сражения значительных подкреплений: в этот день вечером у Гондрекура начал высадку 15-й корпус, перевозившийся из Лотарингии и назначенный в состав 3-й французской армии.
Итоги первого дня сражения
Первый день битвы на Марне закончился. И когда ночь опустилась темным покровом на необъятное поле сражения, обе стороны с трудом разбирались в той сложной обстановке, в которой им пришлось в этот день вести бои между Парижем и Верденом, и едва ли предугадывали, что даст им завтрашний день. Ни одна из них еще не достигла существенного успеха на пути к поставленной себе цели и не создала для своих дальнейших операций каких-либо благоприятных условий в группировке своих сил.
На германской стороне 1-я и 2-я германские армии не могли занять назначенного им положения между Уазой и Сеной, и обе неожиданно для себя были атакованы крупными силами противника, что совершенно спутало их расчеты и вызвало со стороны армейского командования новые решения, последствия которых еще невозможно было предусмотреть. 3-я армия, казалось, имела возможность наступать в указанном ей направлении, на котором ей даже не угрожало сильное неприятельское сопротивление, но разделение сил, вызванное необходимостью помогать соседям, лишило ее всех выгод, связанных с наступлением в промежуток между 9-й и 4-й французскими армиями. Что же касается 4-й и 5-й армий, то они лишь незначительно продвинулись вперед, и притом под угрозой неприятельского охвата своих наружных флангов [41] (4-я — у Витри-ле-Франсуа, а 5-я — у Вердена). Следовательно, центр и левый фланг германцев оставались в общем в прежнем положении, но на правом фланге обстановка стала для них гораздо сложнее и опаснее.
С другой стороны, бои на р. Урк не дали 6-й французской армии значительного продвижения к востоку, а медлительность англичан предоставила германцам возможность перебрасывать свои корпуса с южного на северный берег Марны и сосредоточить в весьма короткий срок достаточные силы для противодействия неприятельскому наступлению со стороны Парижа; в центре союзного фронта 5-я французская армия имела небольшой успех лишь на своем левом фланге, против которого противник уже отходил в связи с переброской своих войск к северу, а 9-я армия понесла трудную неудачу при своих попытках наступать в районе Сен-гондских болот. Наконец, 4-я и 3-я армии в общем сохранили свое положение, даже пытаясь угрожать флангам противника на верхней Марне и на Маасе.
В результате первого дня сражения шансы сторон на победу или поражение были в равной мере неясны. Но одно было несомненно — это окончательное крушение первоначального германского плана (оттеснения неприятельских армий к французским восточным крепостям с обходом их левого фланга), возврат к которому был теперь уже невозможен даже при самых благоприятных для германцев результатах начавшегося сражения. Это сделалось вполне ясным для германского главного командования уже к вечеру этого дня, когда в германской главной квартире стал известен боевой приказ ген. Жоффра об общем наступлении.
3. Второй день сражения (7 сентября)
Боевые действия 1-й германской n 6-й французской армий на р. Урк
Оба противника, сражавшиеся на р. Урк, напрягали теперь все свои силы, чтобы сосредоточить здесь возможно больше войск для решительного наступления. У германцев подходил сюда от Ребэ 4-й корпус, а последние два корпуса 1-й армии (3-й и 9-й) уже потянулись на северный берег М. Морэна с целью приблизиться к полю сражения. С севера, из Бельгии, уже шла на присоединение к 4-му рез. корпусу 43-я рез. бригада{281}. Кроме того, для усиления правого фланга 1-й армии было приказано командиру 10-й ландв. бригады полк, Шуленбергу направить к Вилер-Котрэ все свободные части с ближайших тыловых сообщений из района Шони, а для более удобного управления боевыми действиями штаб армии перешел из Шарли в Вандрест{282}. С другой стороны, [42] у французов 1-й кав. корпус уже собирался в окрестностях Нантейля, резервные дивизии ген. Эбенера подходили к Атенвилю, а последние части 4-го корпуса после высадки собирались у Ле-Рэнси.
К утру 7 сентября, с подходом в район Этавиньи, Аси обеих дивизий 4-го корпуса, германские войска развернулись на нижнем Урке следующим образом. Все три корпуса (2-й, 4-й и 4-й резервный), вверенные общему руководству командира 2-го корпуса ген. Линзингена, образовали три боевые группы: северную ген. Сикст-фон-Армина (16-я бригада, 7-я и 4-я дивизии), занявшую участок Антильи, Аси, имея на своем правом фланге 4-ю кав. дивизию; центральную ген. Гронау (15-я бригада, 7-я рез. и 22-я рез. дивизии), развернувшуюся южнее до Этрепийи, и южную ген. Троселя (3-я дивизия) — от Этрепийи до Вареда.
В полдень ген. Линзинген перешел в наступление на участке от Антильи до Этрепийи с целью облегчить положение своего левого фланга, подвергшегося сильному натиску французских войск ген. Ламаза и фланговому обстрелу неприятельской артиллерии со стороны Mo. После упорного боя германцам удалось при содействии мощного огня тяжелых батарей, занявших позиции между Этрепийи и Мэй-ан-Мюльтьен, контратакой 7-й дивизии, отбросить 61-ю французскую рез. дивизию у Вилер-С.-Женэ, а 4-й кав. дивизией отразить атаку французской конницы (частей 5-й кав. дивизии) между Кюверньоном и р. Урк; в центре 22-я рез. дивизия заняла Этрепийи, вытеснив оттуда войска 56-й рез. дивизии противника.
Несмотря на эти частные успехи, чувствовалось, однако, что неприятель быстро усиливается, особенно на своем левом фланге, и что поэтому наличных сил недостаточно для достижения решительных результатов. Ввиду этого во 2-м часу дня ген. Клук приказал 3-му и 9-му корпусам двинуться к р. Урк, через Шарли и Ази, с таким расчетам времени, чтобы, перейдя утром 8 сентября реку у Круи и у Ла-Фэртэ-Милон, атаковать противника на правом фланге армии. При этом, вследствие тяжелого положения, в котором находились германские войска в районе Вареда, левофланговой (5-й) дивизии 3-го корпуса было приказано итти по кратчайшему направлению на Лизи, а 9-я кав. дивизия (2-го кав. корпуса), отходившая под натиском английских войск из района Куломье, Помэз на северный берег Марны, направлена частью к Трильпору, а частью к Танкру для обеспечения германского левого фланга. Другая (2-я) дивизия того же кавалерийского корпуса отходила одновременно с этим с Б. Морэна (восточнее Куломье) на Ла-Фэртэ-су-Жуар.
К вечеру этого дня войска ген. Линзингена утвердились на, линии Антильи, Аси, Варед, где им было приказано окопаться и загнуть свой левый фланг, угрожаемый охватом со стороны Пеншара. Возобновление наступательных действий было предположено на следующий день лишь после прибытия 3-го и 9-го корпусов, которые должны были в 2 часа дня 8 сентября начать движение: 3-й корпус — от Монтрей на Марей и от Ла-Фэртэ-су-Жуар на Круи для атаки к северу от Антильи, а 9-й — от Шато-Тьери на [43] Ла-Фэртэ-Милон. 2-му кав. корпусу дана задача прикрывать левый фланг армии со стороны Куломье и нижнего течения Б. Морэна, а также действовать против неприятельской артиллерии, находившейся у Mo.
Посмотрим теперь, как располагались и действовали в этот день войска 6-й французской армии.
Ввиду того что быстрота и решительность действий на р. Урк имели для французов особенно важное значение и должны были не дать противнику времени подвести сюда силы, достаточные для противодействия удару со стороны Парижа, французским главным командованием было приказано 6-й французской армии решительно наступать 7 сентября к р. Урк, продвигаясь в то же время к северу, вероятно с целью охватить правый фланг противника. Выполняя эту директиву{283}, ген. Монури направил 45-ю дивизию с приданными ей марокканской и кавалерийской бригадами на Лизи, обе резервные дивизии ген. Ламаза — севернее этого пункта, а 7-й корпус — на Мэй-ан-Мюльтьен и далее к северу.
Наступление французов началось в 10-м часу утра. На правом фланге 45-я дивизия и марокканская бригада стремительно атаковали германцев у Пеншара, Шанбри и Барси, местами потеснили противника, но не могли добиться каких-либо существенных результатов. Между тем с 5 часов утра на левом берегу Марны у Шеси уже находилась 8-я французская дивизия, которая, казалось бы, должна была оказать содействие правому флангу 6-й армии. Но, являясь связующим звеном между 6-й армией и англичанами, эта дивизия не могла оказать поддержки правому флангу 6-й армии, атаковавшему германцев в районе Вареда, так как в этом случае она могла бы утерять связь с английской армией, что, по мысли главного французского командования, в этот момент являлось весьма важным. После полудня, соответственно с продвижением английской армии, 8-я дивизия перешла на правый берег Б. Морэна и расположилась к югу от Mo, продолжая поддерживать связь с англичанами к стороне Куломье, но не обращая достаточного внимания на то, что происходило севернее Марны. Между тем, в необыкновенно трудном положении оказались бы германские войска левофланговой группы ген. Троселя, если бы эта дивизия, продолжая удерживать связь с англичанами, выдвинулась к Трильпору и к Танкру, чего сделано не было!
Левее 45-й дивизии резервные дивизии ген. Ламаза (56-я — в первой линии, 55-я — во второй) атаковали Этрепийи, но после упорного боя были отброшены германцами к Жевру. Столь же малоуспешны были атаки и 7-го корпуса (14-й дивизии — между Аси и Этавиньи и 63-й рез. дивизии — южнее Аси), в результате которых корпус был вынужден к концу дня отойти к исходной [44] линии своего наступления{284}. Не помогло здесь французам и прибытие в южные окрестности Видер-С.-Женэ 61-й рез. дивизии, переброшенной сюда к утру 7 сентября из района Атенвиль частью по железной дороге, а частью походным порядком; под натиском правофланговых войск ген. Линзингена эта дивизия отошла к западу.
При таком характере боевых действий французов на пехотных участках, конечно, нельзя было ожидать благоприятных результатов и от наступления французской конницы, находившейся у Нантейля, тем более что она собралась здесь и изготовилась к бою лишь к 4 часам дня, пройдя в последние 36 часов около 120 км{285}. Этой конной массе была дана задача, наступая на Бетц и Кюверньон, охватить правый фланг противника и выйти к Ла-Фэртэ-Милон, угрожая сообщениям 1-й германской армии. Но ей не только не удалось, ввиду оказанного противником сильного сопротивления, выполнить эту сложную задачу, но даже не пришлось продвинуться к северо-востоку от Бетца: к ночи все три кавалерийские дивизии, оставив небольшие части в соприкосновении с противником на линии Бетц, Ормуа-Вилер, отошли в северные окрестности Нантейля.
Эти неудачи на левом фланге, в связи с активными действиями противника севернее ручья Теруан, вызвали у французского командования опасение за устойчивость этого фланга. Ввиду этого ген. Галлиени решил принять меры к быстрейшей переброске от Ле-Рэнсн к Нантейлю 7-й дивизии (4-го корпуса). Это движение началось с вечера и продолжалось всю ночь до утра 8 сентября. Артиллерия и парки направлены были походным порядком, одна пехотная бригада посажена в железнодорожные поезда, а другая для ускорения переброски перевезена на легковых автомобилях, реквизированных в Париже штабов Парижского укрепленного района{286}. Столь энергичные и разнообразные меры, принятые для перевозки этих войск, дали возможность перебросить всю дивизию на расстояние в 50 км в течение одной ночи.
Усиливая с такой поспешностью левый фланг 6-й армии в районе Нантейля, Галлиени и Монури рассчитывали возобновить на следующий день обходный маневр против неприятельского правого фаланга, поражение которого казалось им необходимым условием для достижения победы на р. Урк. [45]
Наступление английской армии к Б. Морэну
С утра 7 сентября английская армия продолжала свое медлительное и осторожное продвижение к Б. Морэну. Обе кавалерийские дивизии шли на правом фланге армии, впереди 1-го корпуса, на участок р. Ла-Фэртэ-Гошэ, Куломье, преодолевая сопротивление германских кавалерийских корпусов, оборонявших реку западнее и восточнее Шуази. К вечеру английская армия заняла следующее расположение на обоих берегах Б. Морэна: конница и 1-й корпус — в районе Ла-Фэрта-Гошэ, Ребэ, Шуази, 2-й корпус — на правом берегу у Куломье и 3-й — у Мезонселя. Наибольшее продвижение английских войск в этот день составляло лишь 14 км; некоторые же части 2-го и 3-го корпусов прошли не более 7–8 км, причем все корпуса переправлялись через Б. Морэн без сопротивления со стороны противника, конные части которого, задержав некоторое время на переправах английскую конницу и видя приближение крупных масс английской пехоты, отходили к северу, не ввязываясь с последними в бой.
Если мы вспомним, что в это время 3-й и 9-й корпуса 1-й германской армии: начали свой форсированный марш с М. Морэна к р. Урк. являвшийся фланговым по отношению к английской армии и прикрытый со стороны последней лишь слабой кавалерийской завесой, то для нас станет ясным, насколько неуместно было это медленное наступление англичан. Фельдм. Френч в течение всего этого дня и не подозревал о том, что перед его армией находится только неприятельская конница, и начал уяснять себе обстановку лишь в ночь с 7 на 8 сентября, когда получил из французской главной квартиры сведения о нахождении всей 1-й германской армии севернее Марны. Что же делала в этот день английская разведка? Повидимому, конница развлекалась стычками с мелкими частями германской кавалерии, а летчики ничего не видели.
По истечении двух суток наступательных действий фельдм. Френч отдает, наконец, ночью с 7 на 8 сентября приказ для решительного наступления. Но удобный момент для того, чтобы затруднить германцам выполнение их маневра к стороне р. Урк, уже был безвозвратно упущен: 3-й и 9-й германские корпуса почти безостановочно двигались к северо-западу, и в то время, когда английские корпуса продвигались лишь на 14 км, германцы проходили по 45–60 км{287}.
Бои в районе Эстернэ, Монмирай и у Сен-гондских болот
Что же происходило в этот день в центре боевого фронта обоих противников, где 5-я и 9-я французские армии вели бои со 2-й и 3-й германскими армиями? Ген. Франшэ-д'Эсперэ, отдавая 6 сентября вечером приказание для наступления на следующий день, [46] указывал своим войскам довольно осторожные задачи для предстоявших им боевых действий. Однако, воздушная разведка, произведенная рано утром 7-го в районе Б. и М. Морэнов, обнаружила движение крупных неприятельских сил к северу, что ясно указывало на значительное ослабление германцев перед фронтом 5-й армии{288}. Ввиду этого командующий этой армией дал теперь войскам более решительные указания и приказал, наступая в общем направлении к Монмирай, достигнуть к вечеру М. Морэна.
На левом фланге армии попрежнему находился кавалерийский корпус ген. Конно, наступавший (в связи с английской кавалерией) на линию Куртасон, Фретуа, занятую германскими частями 5-й и гвардейской кавалерийской дивизий с егерскими батальонами. Уже с 9 часов утра французская конница заметила отступление противника за Б. Морэн, после чего медленно продвигалась вслед за отходившими неприятельскими конными частями; к вечеру она дошла, с небольшими боями, до этой реки у Ла-Фэртэ-Гошэ и восточнее. Правее конницы наступал 18-й корпус, атаковавший своими двумя передовыми дивизиями (35-й и 36-й), у Санси и Монсо, германскую гвардейскую кавалерийскую дивизию и арьергард 3-го германского корпуса, главные силы которого уже отошли к М. Морэну. Легко преодолев сопротивление противника, обе французские дивизии продвинулись к вечеру к Б. Морэну у Вильнева. Следовавшие за ними и не принимавшие в этот день участия в боях 38-я и две резервные дивизии ген. Валябрега заночевали в районе Монсо, Санси. 3-й корпус без всякого сопротивления неприятеля достиг к вечеру своими тремя дивизиями Б. Морэна у Нэви и западнее этого пункта. 1-й корпус с утра изготовился к атаке Эстернэ, но около 10 часов обнаружил, что германцы уже оставили город, почему без боевых столкновений продвинулся в район между Монмирай и Морэном. Наконец, 10-й корпус медленно продвигался к Голю, с трудом оттесняя войска 10-го германского рез. корпуса, а одной бригадой 20-й дивизии поддержал левый фланг 9-й армий, атакованный германцами в восточных окрестностях Шарлевиля.
Таким образом, в этот день 5-я французская армия встретила сопротивление противника только на своем правом фланге, на участке 10-го корпуса; на всех же других направлениях она наступала, почти не видя перед собой неприятеля. При этих условиях результат, достигнутый этой крупной массой французских войск, не может быть признан удовлетворительным и едва ли превосходит достижения английской армии: лишь один l-й корпус продвинулся некоторыми своими частями на 14–15 км, все же остальные войска (считая и конницу) прошли значительно меньшее расстояние. Директива французского главного командования на 7 сентября требовала от этой армии более решительного наступления ее левым флангом (вероятно, предусматривая возможность выдвижения этого фланга в промежуток между 1-й и 2-й германскими армиями) [47] и поддержки правым флангом боевых действий 9-й армии в районе Сен-гондских болот.
В это время 9-я армия сражалась в весьма тяжелых условиях. Хотя главное командование указало ей оставаться в занимаемом ею положении до тех пор, пока продвижение 4-й армии не облегчит ей выхода из болот, тем не менее ген. Фош решил возобновить наступательные действия всеми своими силами. В то время, когда 42-я дивизия должна была наступать через Шарлевиль и Талю-Сен-При к Вошану, 9-й корпус должен был выйти на северную сторону Сен-гондских болот, а 11-й — продвигаться к северу восточнее последних. Но так как одновременно с переходом в наступление французских войск левый фланг 2-й германской армии в связи с правым флангом 3-й армии повел энергичную атаку и западнее и восточнее болот, то активные намерения командующего 9-й французской армией не привели в этот день к благоприятному результату.
42-я дивизия, атакованная германцами со стороны Шарлевиля и от Талю-Сен-При, не могла продвинуться и с трудом удержалась в своем расположении, несмотря даже на поддержку частей 20-й дивизии (10-го корпуса). 9-й корпус, занявший с утра исходное положение на линии Бан, Мондеман, не успел начать (как было предположено) выдвижение своим правым флангом на Ольнизэ, потому что рано утром 10-й германский корпус атаковал левый фланг марокканской дивизии со стороны Талю-Сен-При; это привело к необходимости стянуть всю эту дивизию к Мондеману и направить сюда некоторые соседние части. Около полудня угрожающее положение, в котором оказался 11-й корпус, потребовало бросить часть сил 52-й резервной и 17-й дивизий на поддержку ему к восточной оконечности Сен-гондских болот. Здесь эти войска еще до наступления вечера, с целью помешать германским войскам 1-й гвард. дивизии, находившимся у Ольнизэ, перейти к Морэн-ле-Пти, атаковали их, но были отброшены к Бану. После полудня 9-й корпус оказался расколотым на две группы, отражавшие неприятельские атаки, и лишился возможности выполнить данную ему активную задачу. К ночи корпус занял в общем ту же линию южнее болот, на которой он находился и утром.
В наиболее трудном положении оказался в этот день 11-й корпус, получивший задачу наступать к северу из района Сомсу, Нормэ. На рассвете он был атакован противником со стороны Морэн-ле-Пти и Кламанжа, понес большие потери от огня противника и потеснен к югу, но благодаря поддержке, оказанной ему на левом фланге частями 9-го корпуса, подошедшими от Бана, ему удалось остановить натиск германцев. На случай необходимости в дальнейшей поддержке этих войск ген. Фош приблизил к Нормэ 18-ю дивизию, стоявшую в армейском резерве у Фэр-Шампенуаз. На правом фланге, в районе Сомпюи, Сомсу, попрежнему находилась 9-я кав. дивизия, поддерживавшая связь между флангами 9-й и 4-й французских армий.
Ночь с 7 на 8 сентября застала войска ген. Фоша в том же расположении за Сен-гондскими болотами, в котором они находились [48] и накануне вечером. Несмотря на все попытки командующего армией перейти в наступление, обстановка упорно удерживала его войска в рамках оборонительных действий, как бы сохраняя за этой армией, прикрытой с севера труднопроходимой местностью, роль связующего звена между активными участками стратегического фронта союзников.
Итак, мы видим, что второй день сражения не принес центральным французским армиям никакого существенного успеха. Тем не менее, в этом районе уже с этого дня стало сказываться на относительном положении сторон влияние общих условий оперативной обстановки, которая, как увидим из дальнейшего, складывалась неблагоприятно для германцев. Несмотря на медленное и осторожное наступление 5-й французской армии и невозможность продвинуться для 9-й, положение 2-й германской армии начало становиться невыгодным и опасным. Уход 3-го и 9-го германских корпусов за М. Морэн, а затем и движение их на правый берег Марны ослабили правый фланг ген. Бюлова и создали для него угрозу охвата противником со стороны Монмирайя, тем более что после оставления этими корпусами района между ручьем Обетеном и Б. Морэном конница 2-й армии оказалась не в силах остановить продвижение противника. Обе дивизии 1-го кав. корпуса под натиском превосходных сил английской и французской конницы у Фретуа и восточнее отошли за М. Морэн к Буатрону, а так как 2-й кав. корпус одновременно с этим занял район Трильпора, то к вечеру 7 сентября четыре германских кавалерийских дивизии занимали промежуток между флангами 1-й и 2-й армий.
Выход французов на правый берег Б. Морэна вынудил ген. Бюлова отвести свой правофланговый (10-й резервный) корпус за М. Морэн, к Монмирайя). 13-ю дивизию поставить уступом за ним на участке Фонтенель, Монмирай, а 14-ю держать в северных окрестностях Монмирайя в качестве армейского резерва. Следовательно, уже в этот день правый фланг 2-й германской армии начал уклоняться к северу, а вместе с тем и расширялся разрыв, образовавшийся между обеими германскими армиями.
Одновременно с этими событиями на правом фланге 2-й армии боевые действия на ее левом фланге, даже при наличии тактического успеха, внушали ген. Бюлову тоже немало тревоги, тем более что утром в этот день было получено из главной квартиры сообщение о переходе противника в общее наступление. Это неожиданное сведение придало в глазах ген, Бюлова совершенно новое освещение событиям, происходившим в районе правофланговых германских армий, и опрокинуло все его расчеты на достижение быстрого успеха на своем левом фланге. С целью избегнуть боев в труднопроходимой местности Сен-гондских болот гвардейский корпус пытался обойти эти болота с востока, через Морэн-ле-Пти, где 2-я гвард. дивизия и приняла участие в наступлении правофланговой группы 3-й армии; 1-я гвард. дивизия оставалась пока у Ольнизэ. B 7-м часу вечера в штабе 2-й армии распространился тревожный слух о том, что противник угрожает прорваться между 10-м и гвардейским корпусами; это заставило ген. Бюлова, не дожидаясь [49] проверки этого слуха, приказать 10-му корпусу отойти на северную окраину Сен-гондских болот, в район Бэ, Талю-Сен-При, а 14-й дивизии перейти из армейского резерва к Шанпоберу, т. е. еще более ослабить свой правый фланг, уже потерявший свою устойчивость{289}. Мы видели, что еще накануне 2-й гвард. дивизии совместно с правофланговой (32-й) дивизией 3-й армии удалось оттеснить французов за линию Морэн-ле-Пти, Нормэ. С утра боевые действия возобновились в этом районе, приняв ожесточенный характер огневого единоборства противников, когда около полудня 23-я рез. дивизия, продвигавшаяся от Вэртю к югу (для заполнения разрыва между двумя группами 3-й армии), свернула на Сомсу на поддержку 32-й дивизии и развернулась левее ее; в то же время 23-я дивизия продвинулась южнее и примкнула к правому флангу 19-го корпуса. Для объединения действий правая группа (включая в нее и 2-ю гвард. дивизию) была подчинена командиру 12-го рез. корпуса ген. Кирхбаху, а левая — командиру 12-го корпуса ген. д'Эльза. 24-я рез. дивизия подошла в этот день к р. Марне у Марэй (в восточных окрестностях Эпернэ), но могла принять участие в боях не ранее второй половины следующего дня.
Несмотря на то, что войска ген. Гаузена не встретили в этот день сильного сопротивления противника, им все-таки не удалось достигнуть каких-либо значительных результатов, и главным образом вследствие того, что эта армия наступала двумя изолированными группами и попрежнему была озабочена не столько выполнением своей самостоятельной задачи, сколько содействием своим соседям. Однако, в течение дня обстановка постепенно выяснялась для командующего этой армией в направлении, благоприятном для принятия самостоятельного и активного решения. Сведения, сообщенные ген. Бюловым о наступлении крупных неприятельских сил против 1-й и 2-й армий, давали повод предполагать, что на других участках фронта противник имеет небольшие силы; затем воздушная разводка обнаружила, что французы наступают от Фэр-Шампенуаз и вдоль левого берега Марны на Витри-ле-Франсуа, тогда как между этими направлениями находятся лишь конные части противника силой около дивизии. Все это создавало, повидимому, благоприятные условия для решительного наступления к югу, особенно ввиду ожидавшегося на следующий день присоединения к армии 24-й рез. дивизии. Поэтому, заручившись содействием фланговых войск соседних армий, ген. Гаузен решил начать это наступление с утра 8 сентября. К ночи саксонские войска заняли следующее расположение: 32-я и 23-я рез. дивизии — несколько севернее линии Нормэ, Сомсу (поддерживая вправо связь со 2-й гвард. дивизией), 23-я дивизия — у Сомпюи, а 19-й корпус — в западных окрестностях Витри-ле-Франсуа, в тесной связи с 8-м корпусом (4-й армии). [50]
Боевые действия между Витри-ле-Франсуа и Верденом
4-я и 5-я германские армии собирались продолжать наступление с утра 7 сентября, рассчитывая на поддержку своих соседей справа: 4-я — левофлангового (19-го) корпуса 3-й армии, на левом берегу Марны, а 5-я — 18-го рез. корпуса 4-й армии, у Ревиньи. Ген. Гаузен охотно согласился предоставить все силы 19-го корпуса в распоряжение командующего 4-й армией, но последний не проявил такой же готовности пожертвовать частью своих сил для достижения успеха 5-й армией. В течение всей ночи с 6 на 7 сентября и утром 7-го штабы 4-й и 5-й армий вели переговоры о предстоявшем использовании 18-го рез. корпуса и не могли притги к соглашению. Командующий 4-й армией настаивал на том, чтобы этот корпус был направлен в юго-западном направлении от Ревиньи с целью содействия наступлению прочих корпусов его армии. Командующий же 5-й армией, кронпринц германский, считал поддержку этого корпуса крайне необходимой для продвижения своего правого фланга. Решение этого вопроса было даже передано на усмотрение главной квартиры, но последняя уклонилась от определенного указания, предоставив командующим армиями сговориться между собой.
Для боевых действий 7 сентября командующим 4-й армией были сделаны следующие распоряжения: 8-му, 8-му резервному и 18-му корпусам приказано наступать на линию С.-Реми, Орконт, Перт, 21-й рез. дивизии (18-го рез. корпуса) — в юго-западном направлении, вдоль северного берега рейно-марнского канала, к Сермэзу, а 25-й рез. дивизии (того же корпуса) лишь в том случае содействовать наступлению правого фланга 5-й армии, если последний будет не в состоянии продвинуться к югу, но если такое продвижение окажется возможным, то наступать через Моньевиль к Труа-Фентэн. В общем, в этот день 4-я германская армия достигла незначительных результатов. 8-й корпус, наступавший по-дивизионно по обе стороны Марны, встретил сильное сопротивление на правом берегу со стороны французского колониального корпуса и с трудом продвигался к югу, тем более что левобережная группа германских войск (23-я дивизия, 19-й корпус и 16-я дивизия), потеснившая французские войска 17-го и 12-го корпусов у Сомпюи и Курдеманжа, не могла продвинуться дальше: 8-й рез. корпус, медленно продвигаясь, занял Блем, а 18-й корпус в упорном бою с частями 2-го французского корпуса, отброшенными к Шеминону, одной дивизией занял Сермэз. 4-й кав. корпус, находившийся, как мы видели, за левым флангам 4-й армии, принял в этот день небольшое участие (главным образом своей артиллерией) в атаке Сермэза и расположился к вечеру 3-й кав. дивизией между Ревиньи и Сермэзом, а 6-й — западнее Ревиньи. Что же касается 18-го рез. корпуса, то его 25-я рез. дивизия вела бой в восточных окрестностях Ревиньи с левофланговыми частями 5-го французского корпуса, а 21-я рез. дивизия оказала содействие войскам 18-го корпуса при овладении Сермэзом. Между тем, с часу на час 4-я французская армия должна была получить крупное [51] подкрепление: обе дивизии 21-го французского корпуса уже спешили от Васси на поддержку ее корпусам. Вновь прибывший корпус получил задачу усилить левый фланг 4-й армии, для чего с утра и был направлен к Шасерикуру, откуда 13-я дивизия пошла к Сомпюи, а 43-я — к Дампьеру. По прибытии этих войск в назначенные им пункты 4-я французская армия должна была начать решительное наступление к северу.
Для 3-й французской армии обстановка в этот день оказалась несколько сложнее, чем 6 сентября, что находилось в зависимости от положения, создавшегося накануне на внутренних флангах обеих французских армий. Мы видели, что правый фланг 4-й армии был сильно потеснен противником, угрожавшим охватить его со стороны Сермэза, а одновременно с этим левофланговый (18-й резервный) корпус 4-й германской армии овладел Ревиньи и отбросил левый фланг 5-го французского корпуса к Васинкуру, и поэтому естественно было притти к заключению, что обеим французским армиям в случае дальнейшего продвижения германцев в этом районе угрожала опасность быть разобщенными одна от другой, а, в частности. 3-й армии — быть обойденной с левого фланга. Опасение, что подобный маневр может быть выполнен германцами, сильно беспокоило французское главное командование, допускавшее в связи с происходившей в это время атакой Нанси 6-й германской армией, что противник задался целью совокупными действиями своих 5-й и 6-й армий окружить 3-ю французскую армию в районе Верден, Комерси. Вследствие этого ген. Жоффр настойчиво требовал от ген. Сарайля энергичных, активных действий на левом фланге его армии, считая их вполне возможными ввиду приближения к Бар-ле-Дюк 15-го корпуса.
Однако, Сарайль попрежнему тяготел к своему правому флангу, полагая важнейшей задачей своих войск сохранение прочной связи с Верденом. Такая несогласованность взглядов и намерений армейского и главного командования, препятствуя сосредоточению усилий на каком-либо одном направлении, и была одной из причин нерешительности боевых действий французских войск в течение этого дня.
В общих чертах план этих действий был такой же, как и накануне: левый фланг армии (5-й корпус при поддержке головных частей 15-го, подошедших в западные окрестности Бар-ле-Дюк) оборонялся на линии Вилот, Васинкур; центр (6-й корпус, усиленный на левом фланге бригадой 5-го корпуса и бригадой 54-й рез. дивизии) наступал с линии Суйи, Ранберкур на Бозэ и Нюбекур, а правый фланг (три резервные дивизии ген. Поля Дюрана{290} и 72-я рез. дивизия верденского гарнизона) наступал между Суйи и Виль-сюр-Кузанс к р. Эр; 7-я кав. дивизия, находясь у Вилота, поддерживала связь между 5-м и 6-м корпусами. Между тем, находившиеся перед фронтом этой армии корпуса 5-й германской армии, утомленные продолжительными действиями [52] и гористо-лесистой местности Аргон, в этот день действовали весьма нерешительно.
6-й и 13-й корпуса — первый в районе Вилота, а второй в южных и восточных окрестностях Вобекура — весь день вели упорные бои с частями 5-го и 6-го французских корпусов, но продвинуться не могли; 16-й корпус оставался весь день в оборонительном положении между Флери и Нюбекуром, ведя борьбу с неприятельской артиллерией и отражая атаки французской пехоты: 34-я дивизия — фронтом на юг, а 33-я — фронтом к востоку; 6-й рез. корпус продвигался всеми своими силами в район Виль-сюр-Кузанс, ведя артиллерийский огонь по французским позициям, находившимся к северу от Суйи; ландверная дивизия ген. Франке, протянувшая свой правый фланг до Авокура, была в этот день сменена на участке от Маланкура до Мааса 10-й рез. дивизией (5-го рез. корпуса), переведенной с правого берега реки через переправу у Сиври; другая (9-я резервная) дивизия того же корпуса оставалась на правом берегу в районе Азана, растянувшись на ширину всего корпусного участка. Несмотря на нерешительные действия германцев, французам все-таки не удалось продвинуться ни в центре, ни на правом фланге, а во многих местах (особенно на участках 5-го корпуса и резервных дивизий) контратаками противника они были вынуждены отойти. К вечеру обе стороны оказались почти на тех же местах, где они были и накануне.
Между тем, в германской главной квартире были получены сведения о прибытии в 3-ю французскую армию из Лотарингии 15-го. корпуса и о расположении его за 6-м корпусом{291}, что вызвало у германцев опасение неприятельской атаки со стороны Мааса против левого фланга их 5-й армии. Ввиду этого последовал приказ германского главного командования атаковать правобережными войсками этой армии маасские укрепления Труайона, Пароша и С.-Мьеля с целью противодействия удару противника, ожидаемому на левом берегу. Атака этих укреплений была задумана германцами еще 2 сентября, и с тех пор в 5-й германской армии шли приготовления к этому, подвозились тяжелая артиллерия и* инженерные войска. Действия против маасских фортов были возложены на 5-й корпус и 33-ю рез. дивизию. Первый из них с 3 сентября стоял восточнее Вердена: 9-я дивизия была растянута по линии Сенон, Арвиль, а 10-я сосредоточена за ее левым флангом: 33-я рез. дивизия к вечеру 5-го подошла из 6-й армии в район Тиокур, Понт-а-Мусон. После полудня 7 сентября 10-я дивизия с приданной ей тяжелой артиллерией (батальоном тяжелых гаубиц, дивизионом австрийских мортир и гаубицами корпусной артиллерии), перешла из окрестностей Арвиля на линию Эпарж, Донпьер, Лавиньевиль; 9-я оставалась в своем расположении севернее, а 33-я резервная прикрывала левый фланг 5-го корпуса со стороны Туля. Атака маасских укреплений должна была начаться на следующий день. [53]
Итоги второго дня сражения
Из всех оперативных явлений, развернувшихся в этот день между Парижем и Верденом, несомненно, наибольшего внимания заслуживает решение ген. Клука перевести к р. Урк два последних корпуса своей армии, остававшиеся до 7 сентября на правом фланге войск ген. Бюлова. По поводу целесообразности этого решения взгляды военных историков сильно расходятся, и вопрос о том, в какой мере оно повлияло на ухудшение стратегического положения германского правого фланга, служит предметом спора и до сегодняшнего дня.
В самом деле, правильно ли поступил командующий 1-й германской армией, приказав этим корпусам выступить после полудня 7 сентября с М. Морэна на присоединение к германским войскам, сражавшимся на р. Урк, что привело к увеличению разрыва, существовавшего между армиями, и поставило в опасное положение правый фланг 2-й армии? И следовало ли вообще ген. Клуку итти на р. Урк и атаковать 6-ю французскую армию; не лучше ли было бы всеми своими силами стать севернее Марны, левым флангом у Шато-Тьери? Получив сведение об угрозе неприятельского наступления своему флангу и тылу, нельзя было оставлять на произвол судьбы те войска, которые были назначены для их обеспечения, и искать решения в занятии оборонительного положения в стороне от начавшегося уже на фланге боя. Если бы Клук не поддержал 4-го рез. корпуса своими двумя правофланговыми корпусами, то ген. Гронау был бы разбит и отброшен за р. Урк, вероятно, уже 6 сентября, что создало бы для 1-й армии очень тяжелое положение, потому что ни 6-го, ни даже 7-го эта армия не успела бы всеми своими силами занять назначенное ей расположение севернее Марны. Корпусам этой армии, несомненно, пришлось бы занимать свои места, совершая опасные фланговые марши на виду у неприятельской армии, вышедшей на левый берег р. Урк. Возможно ли было в этой обстановке ограничиться обороной? Не привело ли бы это уже 7 сентября к сражению восточнее р. Урк, но в условиях, менее выгодных для германцев, и притом с одним корпусом, уже понесшим поражение?
Конечно, зная теперь, как закончились все эти операции на Марне, мы, может быть, склонны притти к заключению, что это было бы все-таки лучше для германцев, чем то, что в действительности произошло здесь в последующие дни. Но рассуждать таким образом — значило бы подходить к рассматриваемому вопросу с предвзятым решением и пренебрегать характером того момента, когда исполнителям приходилось и решаться и действовать в сложной боевой обстановке. Единственно возможным для ген. Клука способом противодействовать неприятельскому наступлению со стороны Парижа и обеспечить правый фланг германских армий являлась атака французов достаточными силами западнее р. Урк. Но, может быть, для этого хватило бы тех трех корпусов, которые были уже подведены туда к 7 сентября? Для того чтобы задержать или замедлить продвижение противника, этих сил было достаточно, но [54] разве только это было нужно в то время германцам? Разве возможно было продолжать наступление к югу, не устранив той опасности, которая так внезапно появилась из-за парижских фортов? Армию Монури необходимо было разбить, отбросить к Парижу, сделать ее безвредной для германского фронта. Но для того, чтобы достигнуть этого результата, при том условии, что противник ежедневно усиливался на, глазах у германцев, нужны были крупные подкрепления. И поэтому Клук был совершенно прав, решив использовать для этой цели находившиеся в его распоряжении 3-й и 9-й корпуса, не имевшие в то время никакой определенном задачи на левом берегу Марны. Если же в этом районе для них могла представиться какая-нибудь задача, более важная для общих интересов всего германского фронта, то указать им таковую должен был не Клук, а германское главное командование. До тех же пор, пока это не было указано, командующий 1-й германской армией имел полное основание считать, что он действует в духе требований главной квартиры.
Как известно, уже с 28 августа на его армию была возложена задача обеспечивать правый фланг германского фронта; директивой от 2 сентября эта задача была подтверждена для парижского района, а в директиве от 4 сентября, в которой этой армии указывалось занять расположение к северу от Марны, заключалось определенное требование отражать неприятельские выступления со стороны Парижа активными действиями. Едва ли такое требование могло бы считаться выполненным, если бы Клук вместо движения к р. Урк и атаки противника, наступавшего от Парижа, предоставил 4-му рез. корпусу отходить к востоку, а с остальными войсками своей армии занял бы оборонительное положение в районе Шато-Тьери{292}.
Таким образом, я прихожу к заключению, что движение к р. Урк и атака здесь французов всеми своими силами являлись для Клука действиями неизбежными, вполне соответствовавшими и характеру оперативных приемов германцев и психологии германского командования. Что же касается собственно переброски 3-го и 9-го корпусов, то сущность этого вопроса заключается не в том, что эти корпуса были сняты с правого фланга 2-й армии (избегнуть чего, как мы видели, было невозможно), а в том, как они были использованы Клуком и на какое направление они были [55] брошены{293}. Этот вопрос, связанный с действиями этих корвусов 9 сентября и с общей оценкой германского маневра на р. Урк, будет рассмотрен мною в общем разборе марнского сражения.
Переброска 3-го и 9-го корпусов к р. Урк значительно изменила в этот день взаимное положение сторон в районе Монмирайя и повлекла за собой загиб правого фланга 2-й армии, несколько преждевременный, не вполне еще вынуждавшийся действиями противника. На всех же остальных участках боевого фронта ни той, ни другой стороной не было достигнуто решительных результатов; на флангах, на р. Урк и в Аргонах, противники сохраняли в общих чертах свое прежнее расположение, английская армия еще мало давала себя чувствовать на полях уже происходивших боев, и лишь в центре шло более решительное продвижение: германцев — восточнее Сен-гондских болот, в обход правого фланга. 9-й французской армии, а французов — западнее этих болот, в обход правого фланга 2-й германской армии. И в этих именно районах следовало ожидать на завтрашний день и более решительных событий и более значительных изменений в относительном положении сторон. [56]