Том II.

От завязки сражения на р. Марне до установления позиционной войны

Введение

Приступая к изложению событий, суммирующих второй период кампании 1914 года на бельгийско-французском фронте, я считаю необходимым раньше всего напомнить читателю ту грань, до которой доведены мною операции обеих сторон в 1-м томе настоящего сочинения, и то значение, которое они имеют в общем ходе маневренной войны на Западе.

1-й том был закончен мною в тот момент, когда отступавшие союзные армии уже подходили к предельной линии своего отступательного движения и готовились к переходу в общее наступление, следовательно, накануне того момента, когда волны германского нашествия, до тех пор успешно преодолевавшие те преграды, которые находились на пути их движения и, казалось бы, готовые смыть до конца разбитые армии противника, должны были удариться со страшной силой о внезапно восставшую перед ними плотину неприятельского сопротивления. Мы оставили обе стороны именно в то время, когда германское наступление достигло кульминационной точки своего развития и прилив германской волны поднялся до своего предельного уровня. Этим закончился первый период кампании 1914 года, тот период, который в известной мере осуществлял своими операциями первоначальный наступательный план Германии и дал нам образец высокого напряжения боевой энергии и оперативной деятельности наступавших армий.

Та борьба, которая велась в этот промежуток времени обеими сторонами на всем фронте от р. Шельды до верхнего Эльзаса, была наиболее деятельной и подвижной борьбой в маневренных операциях 1914 года; даже в Лотарингии и в Вогезских горах, где французы противопоставили германскому вторжению не только свою живую силу, но и могучие преграды своих восточных крепостей и трудные условия горной войны, даже там идея широкого маневра еще не заглохла, продолжая воодушевлять собой оперативные замыслы обоих противников. Мы увидим, что в дальнейшем эта маневренность пойдет на убыль и в течение второго периода изучаемой нами кампании характер ведения войны будет постепенно изменяться. [4]

Для того чтобы правильно понять природу этой эволюции, следует восстановить в своей памяти те обстоятельства, которыми определяются, с одной стороны, поражения союзников, понесенные ими в августе 1914 года, а с другой — неполный, нерешительный успех германцев в этих же операциях.

Поражения союзных армий всецело зависели от предоставления противнику — и в политическом и в стратегическом отношениях — инициативы действий, в результате чего первоначальный французский план войны принял предвзятый характер и потребовал запоздалых и опасных изменений в группировке и в задачах армий, уже находившихся в боевом соприкосновении с неприятелем на широком фронте; упорство в преследовании целей, уже потерявших свое стратегическое значение, и ложный расчет на. то, что наступление вернет им утраченный ими оперативный смысл, привели французские армии к тяжелым тактическим неудачам и поставили их в весьма опасное стратегическое положение. А выход из последнего был возможен лишь с коренным изменением на стороне союзников всех трех основных факторов стратегической обстановки, т. е. условий времени, пространства и живой силы; следовательно, он требовал длительного отхода англо-французских армий, предоставления противнику обширной территории со всеми связанными с этим материальными потерями и новой группировки войск для будущих операций.

Что же касается неопределенных результатов, к которым привели германцев их августовские победы, то, как мы видели, они объясняются, во-первых, несогласованностью действий германских армий в большом пограничном сражении, предоставившей противнику возможность увести свои разбитые армии к югу, и, во-вторых, переоценкой германским главным командованием успехов, достигнутых германскими войсками в этом сражении, что побудило его ослабить свой правый фланг и вместе с тем сократить размах обходного движения на этом фланге. Последнее обстоятельство привело к тому, что Парижский укрепленный район, весьма удобный для сосредоточения неприятельских войск против правого фланга германских армий, остался вне пределов германского фронта, что в связи с наступлением правого немецкого крыла в сфере тактического воздействия парижской крепости поставило германцев в дни их переправы через р. Марну в положение, таившее в себе величайшую опасность для их дальнейшего наступления. Поэтому, в сущности говоря, уже в эти дни, 2–4 сентября, в общих условиях стратегической обстановки на театре военных действий имелись налицо все предпосылки для последующего, неудачного для германцев, исхода боевых столкновений на Марне; уже в эти роковые для германцев дни роли были розданы главным действующим лицам, и оставалось лишь ожидать откуда-либо сигнала, чтобы начать выполнение кровавой драмы, к чему с таким нетерпением готовились в обоих вражеских станах.

И вот в то время, когда германский правый фланг в своем стремительном движении за Марной уже готов был отрезать англичан [5] от французов и охватить с запада 5-ю французскую армию и этим начать, наконец, осуществление важнейшей задачи германского наступательного плана, — в это именно время загрохотали французские пушки западнее р. Урк, как бы возвещая союзным армиям о скором избавлении их от грозящей им опасности.

После этих предварительных замечаний я перехожу к описанию событий, развернувшихся с утра 5 сентября между Парижем и Верденом. [6]