II. Командование и штаб Военно-Воздушных Сил Советской Армии
в начале войны и в летне-осенних операциях 1941 г.

Характер действий авиации сторон в первые дни войны

На рассвете 22 июня 1941 г. фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, вероломно, без объявления войны обрушила на Советский Союз удар вооруженных сил, заранее подготовленных и сосредоточенных у границ СССР. В 3 часа 30 минут — 4 часа утра немецко-фашистская авиация подвергла массированным налетам наши аэродромы, узлы железных дорог, военно-морские базы, группировки войск и города Мурманск. Каунас, Минск, Киев, Одессу, Севастополь. Одновременно с этим артиллерия открыла ураганный огонь по оборонительным укреплениям и районам расположения войск. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки танковые и моторизованные дивизии противника перешли в наступление на фронте от Балтики до Карпат. Начались бои и южнее Карпат, вдоль румынской границы до Черного моря. Вместе с фашистской Германией в войну против СССР вступили Венгрия, Италия, Румыния и Финляндия. Развернулись ожесточенные сражения, которые отличались большим размахом, высокой динамичностью и резкими изменениями обстановки. Началась Великая Отечественная война Советского Союза против фашистской Германии и ее европейских сообщников.

Коммунистическая партия и Советское правительство призвали советский народ дать отпор агрессору и выразили твердую уверенность в победе над ним. Народы СССР, спаянные нерушимой дружбой, все как один поднялись на священную войну за свободу и независимость своей Родины.

Гитлеровское командование бросило на уничтожение советской авиации до 50% авиационных сил, сосредоточенных у наших границ. Воздушным налетам подверглись 66 аэродромов, на которых базировалось 65% авиации западных приграничных округов, в том числе 26 аэродромов Западного, 23 — Киевского, 11 — Прибалтийского особых военных округов и 6 аэродромов Одесского военного округа. В результате советские ВВС в [37] первый день войны потеряли около 1200 самолетов, из них 800 — на аэродромах{55}.

Особенно большой урон понесла авиация Западного и Киевского особых военных округов, где немецко-фашистской авиации в первый день войны удалось уничтожить и повредить 1015 самолетов. 9-я смешанная авиационная дивизия ВВС Западного особого военного округа из 409 имеющихся к началу войны самолетов потеряла 347, 10-я смешанная авиадивизия потеряла 180 самолетов из 231 и 11-я смешанная авиадивизия — 127 самолетов из 199. На второй день войны эти три авиационные дивизии, находившиеся в первом эшелоне, оказались небоеспособными и были выведены на переформирование. В воздушных боях истребители ВВС Западного особого военного округа сбили более 100 фашистских самолетов, рассеяли многочисленные группы немецких бомбардировщиков, но сорвать их налеты или хотя бы ограничить действия вражеской авиации не смогли. За день враг уничтожил 387 истребителей и 351 бомбардировщик{56}.

Большие потери в самолетном парке ВВС приграничных военных округов произошли по следующим причинам. Телеграмма народного комиссара обороны Союза ССР, в которой командующие военными округами предупреждались о времени возможного нападения фашистской Германии и отдавалось распоряжение о приведении в боевую готовность войск и о рассредоточении авиации на полевые аэродромы, была передана в приграничные военные округа лишь за 4 часа до вторжения врага{57}. В связи со строительством и реконструкцией многих аэродромов маневр авиачастей и соединений ВВС приграничных военных округов был ограничен. Маскировка аэродромов и их прикрытие средствами ПВО были недостаточными. Некоторые авиационные командиры, не имея опыта в отражении внезапных массированных налетов, не смогли вывести свои части из-под удара и организовать решительный отпор фашистской авиации. Советским летчикам пришлось вести борьбу в неравных условиях. Они вынуждены были сражаться большей частью на устаревших истребителях с противником, вооруженным современными самолетами и численно превосходившим их.

Несмотря на трудность и сложность создавшейся обстановки, советские летчики на всех направлениях действовали смело, самоотверженно, поражая мир невиданной стойкостью духа, непоколебимым мужеством и храбростью. Например, в первый день авиаэскадрилья 127-го истребительного авиационного полка ВВС Западного особого военного округа под командованием старшего [38] лейтенанта И. И. Дроздова четыре раза поднималась в воздух для отражения налетов бомбардировщиков противника в районе Бреста и сбила пять фашистских самолетов.

На Юго-Западном направлении в 4 часа 25 минут командир звена 46-го истребительного авиационного полка старший лейтенант И. И. Иванов, израсходовав в воздушном бою все боеприпасы, применил таран и сбил вражеский бомбардировщик{58}. Здесь же отличились летчики 91-го и 252-го истребительных авиационных полков. На самом южном участке советско-германского фронта с честью выполнили свой долг перед Родиной летчики 67-го и 55-го истребительных авиационных полков. Командир 67-го истребительного авиационного полка майор Б. А. Рудаков, получив данные о приближении вражеских бомбардировщиков, поднял в воздух первую группу истребителей, навел их на самолеты противника. В результате в воздушном бою было сбито несколько машин врага В течение дня летчики полка четыре раза отражали налеты. Они совершили 117 боевых вылетов, сорвали прицельное бомбометание немецко-фашистских бомбардировщиков и сбили 13 самолетов. Находчивость и решительность проявил командир 55-го истребительного авиационного полка подполковник В. П. Иванов. Получив данные о появлении 20 немецких бомбардировщиков и 18 истребителей, он поднял в воздух дежурную [39] авиаэскадрилью на новых истребителях МИГ-3 и приказал атаковать врага, а другие истребители полка помогли окончательно рассеять немецкие бомбардировщики и заставить их повернуть обратно{59}.

На ленинградском направлении боевые действия развернулись на рассвете 22 июня. В 3 часа 20 минут, когда ленинградцы еще спали, на дальних подступах к Ленинграду уже произошла первая воздушная схватка. Летчики-истребители Шавров и Бойко вступили в бой со звеном самолетов Ме-110{60}.

В первый день войны советские летчики И. И. Иванов, Л. Г. Бутелин, С. М. Гудимов, А. С. Данилов, Д. В. Кокорев, А. И. Мокляк, Е. М. Панфилов, П. С. Рябцев повторили бессмертный подвиг своего соотечественника летчика П. Н. Нестерова, который еще 26 августа 1914 г. в районе Желкова совершил первый в мире воздушный таран и сбил вражеский самолет. Впоследствии примеру героев-летчиков последовали многие боевые товарищи. Когда у них кончались все боеприпасы, а враг продолжал наступать, они шли на таран и сбивали его.

Народным комиссаром обороны в 7 часов 15 минут 22 июня 1941 г. были поставлены задачи командующим войсками приграничных военных округов по нанесению ответного удара по агрессору. В директиве указывалось:

«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземным войскам границу не переходить.

2. Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100—150 км, разбомбить Кенигсберг и Мемель...»{61}

Однако в силу сложившихся условий организовать мощный ответный удар командующие Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов не смогли.

За 22 июня 1941 г. советские летчики совершили около 6 тыс. боевых самолето-вылетов и уничтожили более 200 немецких самолетов{62}.

В труднейших условиях наша страна с первых же дней войны под руководством Коммунистической партии и Советского правительства превратилась в единый лагерь. Перестраивалось [40] народное хозяйство на военный лад, укреплялись и реорганизовывались Советские Вооруженные Силы, в том числе и ВВС.

На базе авиации приграничных военных округов 22—25 июня 1941 г. были созданы ВВС фронтов. Командующими ВВС фронтов были назначены: Северного — генерал А. А. Новиков; Северо-Западного — генерал А. П. Ионов (с 1 июля 1941 г. — генерал Т. Ф. Куцевалов); Западного — генерал А. И. Таюрский (со 2 июля 1941 г.— полковник Н. Ф. Науменко); Юго-Западного — генерал Е. С. Птухин (с 1 июля 1941 г.— генерал Ф. А. Астахов); Южного — генерал Ф. Г. Мичугин (с 27 июня 1941 г.— генерал П. С. Шелухин). Большие потери, понесенные авиацией приграничных военных округов, и главным образом качественное превосходство основной массы немецких самолетов, позволили немецко-фашистским ВВС на решающих направлениях захватить инициативу. Это в значительной степени усложнило действия сухопутных войск в приграничной полосе при отражении развернувшегося наступления противника. И все же советские ВВС не потеряли своей боеспособности. Попытка гитлеровского командования уничтожить их ударами по аэродромам удалась не везде. Советская авиация потеряла большое количество самолетов лишь в западных приграничных военных округах. Авиационные соединения Северного и Южного фронтов, внутренних военных округов, а также дальнебомбардировочная авиация потерь почти не имели. Оставшиеся без материальной части летные кадры ВВС приграничных военных округов использовались во вновь формируемых авиационных полках и дивизиях.

На южном участке фронта за несколько дней до войны командование Одесского военного округа проверяло боевую готовность своих войск и авиации. Авиационные части были перебазированы на полевые аэродромы, на которых самолеты были рассредоточены и замаскированы. Летный состав находился в повышенной боевой готовности. Штаб ВВС военного округа (начальник штаба генерал А.З. Устинов) был переведен из Одессы в Тирасполь. Эти мероприятия позволили успешно отразить воздушное нападение. Противник вывел из строя шесть наших самолетов, а сам потерял 30.

Накануне и с началом Великой Отечественной войны в командно-оперативные функции Главного управления ВВС Советской Армии входило руководство боевыми действиями непосредственно подчиненной ему дальнебомбардировочной авиации. Фронтовая, армейская и войсковая авиация в этом отношении ему не подчинялись, что отрицательно сказывалось на эффективности боевого применения различных родов авиации. Начальник Главного управления ВВС и штаб отвечали за состояние боевой подготовки авиачастей и соединений и оперативной подготовки штабов фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, за подготовку и использование авиационных кадров, разработку тактико-технических требований к авиационной технике, своевременное [41] укомплектование авиачастей и соединений самолетами и личным составом, материально-техническое и медицинское обеспечение и подготовку аэродромов.

Командующие ВВС приграничных военных округов подчинялись начальнику Главного управления ВВС Советской Армии только в специальном отношении, т. е. по вопросам боевой подготовки, переучивания, укомплектования, материально-технического обеспечения, но не в отношении боевого применения авиации. Поэтому в начале войны командование ВВС Советской Армии могло влиять на боевую деятельность фронтовой авиации только путем отдачи распоряжений командующим ВВС военных округов (фронтов) в области сосредоточения авиации и ее усиления, переучивания летного состава и пополнения самолетами и летно-техническими кадрами. Не случайно поэтому, что командование и штаб ВВС Советской Армии первые распоряжения в адрес командующих ВВС приграничных округов с началом войны послали не по вопросам боевого применения фронтовой авиации, а главным образом по ее усилению.

Например, утром 22 июня 1941 г. в адрес командующего ВВС Западного особого военного округа за подписью генерала П. Ф. Жигарева было направлено распоряжение о приеме 99 самолетов МИГ-3 на аэродром Орша для пополнения частей и соединений ВВС этого округа.

В последующие дни с разрешения Генерального штаба командованием ВВС Советской Армии были отданы распоряжения [42] командующим ВВС фронтов о перебазировании авиационных дивизий и полков из внутренних военных округов на аэродромы фронтов, об установлении коридоров для пролета своих самолетов, об использовании проводных средств связи гражданских ведомств, о предоставлении в штаб ВВС ежедневных боевых донесений и о планируемом боевом использовании авиации фронта на следующие сутки, о ежедневных донесениях по боевому и численному составу частей и соединений ВВС.

Распоряжение о приведении в боевую готовность частей и соединений дальнебомбардировочной авиации командованием ВВС Советской Армии было передано в авиационные корпуса утром 22 июня 1941 г. в 6 часов 44 минуты. К выполнению боевых задач дальнебомбардировочная авиация приступила 23 июня 1941 г. Накануне ей были поставлены следующие боевые задачи:

1-му бомбардировочному авиационному корпусу — разрушить военные объекты в районах Кенигсберга и Данцига и одним вылетом корпуса содействовать контрудару войск Северо-Западного фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника;

2-му бомбардировочному авиационному корпусу — разрушить объекты в районах Люблина и Катовице и одним вылетом поддержать войска Юго-Западного фронта при разгроме люблинской группировки противника; 3-му бомбардировочному авиационному корпусу — разрушить военные объекты в районе Варшавы и одним вылетом содействовать войскам Западного фронта по разгрому сувалкской группировки противника. 4-й бомбардировочный авиационный корпус оставался в распоряжении Ставки в готовности для содействия главной группировке войск Юго-Западного фронта и частью сил — Черноморскому флоту. 18-я отдельная бомбардировочная авиационная дивизия получила задачу разрушить объекты в районе Кракова и включалась в состав Юго-Западного фронта{63}. Авиация Военно-Морского Флота имела задачу по нанесению ударов по военно-морским базам и портам противника и по разрушению военных объектов нефтяной промышленности Румынии.

Действия советской авиации по тыловым объектам врага имели большое политическое значение. Они разоблачали измышления немецкой пропаганды о том, что советская авиация якобы полностью уничтожена в первые два дня войны.

26 июня 1941 г. в 15 часов 30 минут Ставкой Главного командования были поставлены командирам 3-го и 1-го авиакорпусов дальнебомбардировочной авиации боевые задачи по уничтожению продвигающихся от Минска на Оршу и Могилев танков противника. Приказывалось удары осуществлять днем и ночью и бомбометание производить с малых высот (400 м) одновременно целыми полками{64}. [43]

В соответствии с поставленными боевыми задачами дальние бомбардировщики обрушили свои удары по движущимся танковым и механизированным колоннам врага на переправах следующих рек: Западная Двина, Неман, Березина, Друть, Прут, Днестр, и по войскам на дорогах. 26 июня 1941 г. ударам подверглись танки противника западнее и севернее Минска — 58-ю экипажами, в районе Равы-Русской — 54-мя экипажами, в районе Луцка — 60-ю экипажами, в районе Соколь — 65-ю экипажами, в районе юго-западнее Двинска — 15-ю экипажами{65}.

Дальнебомбардировочная авиация выполняла поставленные задачи с. большим напряжением и эффективностью, но несла при этом потери. Например, за 26 июня 1941 г. не вернулись с боевого задания 43 экипажа на самолетах ДБ-Зф{66}. Причинами потерь были недостаточно продуманная организация дневного боевого вылета со стороны командования ВВС, слабое боевое обеспечение истребителями сопровождения и невыгодные малые высоты для дневного бомбометания при наличии большой насыщенности мехчастей противника зенитными средствами. Поэтому директивой Ставки Главного командования от 3 июля 1941 г. действия дальнебомбардировочной авиации были переведены на ночь и на большие высоты. В дневное время разрешалось применять дальнебомбардировочную авиацию на средних высотах в сопровождении [44] истребителей и с подавлением зенитной артиллерии противника{67}.

За период с 23 июня по 10 июля 1941 г. дальнебомбардировочная авиация произвела по танковым и моторизованным колоннам противника 2112 боевых самолето-вылетов{68}.

Немецкие войска от действий советской авиации несли потери. В ряде случаев благодаря эффективным ударам наших бомбардировщиков и штурмовиков срывались атаки крупных сил противника. Однако в целом действия советской авиации по вражеским войскам в начальный период войны не оказали заметного влияния на успех обороны сухопутных войск. Усилия ВВС нередко распылялись, недостаточно массировались на главных направлениях, не всегда удачно подбирались средства поражения, способы и высоты нанесения бомбовых ударов, тактические способы действий бомбардировочной и штурмовой авиации.

Положение усугублялось еще тем, что в начале 1941 г. ведущееся широкое строительство новых и реконструкция имеющихся аэродромов, особенно на Западной Украине, в Западной Белоруссии, Латвии, Литве, Эстонии, где аэродромная сеть была развита слабо, резко ограничивало маневр фронтовой авиации. К тому же перед войной на учениях и в разрабатываемых планах маневр фронтовой авиации предусматривался только вперед и на фланги. Аэроузлы в тылу для базирования авиации на случай отхода сухопутных войск не выделялись. В силу этих причин ряд авиачастей и соединений приграничных военных округов в первые два-три дня были вынуждены с подходом немецко-фашистских танковых или моторизованных колонн к нашим аэродромам самостоятельно подниматься в воздух и перебазироваться на первый ближайший тыловой аэродром. В условиях поврежденной связи в первые дни войны усилия командующих ВВС фронтов и штаба ВВС Советской Армии организовать маневр и своевременное перебазирование авиасоединений первого эшелона фронтовой авиации на запасные аэродромы не всегда давали положительные результаты. Поэтому в ряде случаев командиры авиационных соединений принимали решения самостоятельно. Надо отдать должное нашим замечательным командирам авиационных соединений и частей и всему летно-техническому составу, которые в таких исключительно трудных условиях находили правильные решения и вели непрерывные, напряженные боевые действия, ожесточенную борьбу с вражеской авиацией, нанося на отдельных направлениях ощутимые удары по его войскам.

Штаб ВВС Советской Армии, анализируя создавшуюся обстановку, на третий день войны доложил в Генеральный штаб свои соображения по более эффективному использованию фронтовой авиации. В докладе указывалось на серьезные недостатки в [45] осуществлении взаимодействия авиации с сухопутными войсками, на распыленность ее действий мелкими группами без единого централизованного руководства со стороны командующего ВВС фронта. Предлагалось провести ряд массированных ударов по аэродромам противника с привлечением сил авиации фронтов и дальнебомбардировочной авиации. Смело выдвигалась идея привлечения для этой цели авиации соседних фронтов. Докладывались соображения о необходимости более четкой организации взаимодействия авиации с войсками и о необходимости выделения авиационных представителей со средствами связи в штабы общевойсковых армий Предложения ВВС Генеральным штабом были приняты и в соответствующих директивах доведены до командующих и штабов фронтов.

В первые дни войны командование ВВС Советской Армии по указанию Генерального штаба организовало борьбу за стратегическое господство в воздухе. Надо было во что бы то ни стало вырвать у противника инициативу в воздухе. Без этого невозможны были успешные действия сухопутных войск, нормальная работа транспорта и промышленности страны. Гитлеровцы стремились уничтожить нашу авиацию главным образом на аэродромах. Советское командование в начале войны выбрало другую форму борьбы, противопоставив массированным налетам немецких ВВС активные наступательные воздушные бои истребительной авиации, проводимые в границах каждого фронта, чередуемые с периодическими ударами по аэродромам. В воздушных боях не только уничтожались самолеты, но и гибли наиболее опытные фашистские летчики. На отдельных направлениях, где была благоприятная обстановка, советские летчики, ведя активные воздушные бои, одновременно наносили мощные удары по вражеским аэродромам. Такая обстановка сложилась в первые дни войны на северном участке советско-германского фронта, где немецко-фашистские войска перешли в наступление только 29 июня 1941 г. В целях ослабления авиационной группировки врага на, данном направлении и срыва готовившегося налета на Ленинград. Ставка приказала подготовить и провести массированные удары по аэродромам Финляндии и Северной Норвегии, где базировались авиачасти 5-го воздушного флота Германии и финская авиация.

Командованием ВВС Северного фронта (командующий — генерал А. А. Новиков, заместитель по политической части — бригадный комиссар Ф. И. Усатый, начальник штаба — генерал А. П. Некрасов) совместно с ВВС Краснознаменного Балтийского флота (командующий — генерал В. В. Ермаченков) и ВВС Северного флота (командующий — генерал А. А. Кузнецов) был разработан и 24 июня утвержден Военным советом Северного фронта план уничтожения вражеских самолетов на аэродромах на северо-западном направлении. К участию в операции в общей сложности привлекалось 540 самолетов. [46]

Рано утром 25 июня 236 бомбардировщиков и 224 истребителя нанесли первый массированный удар по 19 аэродромам. Враг не ожидая такого удара, был фактически застигнут врасплох и не сумел организовать противодействия. В результате советские летчики успешно произвели бомбометание по стоянкам самолетов, складам горючего и боеприпасов. На аэродромах был уничтожен 41 вражеский самолет. Наша авиация потерь не имела. В последующие пять суток по этим же и вновь выявленным воздушной разведкой аэродромам было нанесено еще несколько эффективных ударов. По данным воздушного фотоконтроля, советские летчики, атаковав в общей сложности 39 аэродромов, произвели около 1000 самолето-вылетов, уничтожили и вывели из строя 130 самолетов противника{69}. Командование немецко-фашистских войск в Финляндии и Северной Норвегии было вынуждено оттянуть свою авиацию на дальние тыловые аэродромы и отказаться на ближайшее время от налета на Ленинград. Это была первая воздушная операция Советских ВВС. Она имела важное военное значение и подтверждала сохранившуюся боеспособность советской фронтовой авиации.

8 июля 1941 г. Ставкой был организован массированный удар по аэродромам противника почти на всем советско-германском фронте.

7 июля в директиве Ставки в адрес командующих фронтов и Командующего ВВС Советской Армии было указано, что с утра 8 июля 1941 г. возможен налет германских ВВС по нашим аэродромам. Приказывалось боевые действия ВВС начать в 3 часа утра 8 июля ударом по аэродромам противника, в последующем перенести действия на поле боя и обеспечить разгром механизированных войск немцев{70}.

На рассвете 8 июля соединения дальнебомбардировочной авиации нанесли удар по 14 аэродромам, а ВВС Северного, Северо-Западного и Юго-Западного фронтов — по 28 аэродромам. Всего было совершено 429 боевых самолето-вылетов. На аэродромах противника было уничтожено много самолетов, в том числе ВВС Западного фронта вывели из строя 54 немецких самолета{71}.

За период с 22 июня по 10 июля 1941 г. советские ВВС уничтожили на аэродромах и в воздухе более тысячи самолетов врага{72}.

Бывшие фашистские генералы и офицеры, авторы книги «Мировая война 1939—1945 гг.», вынуждены были признать большие потери немецкой авиации в первые дни войны на советско-германском фронте: «...потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев [47] было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля 1941 г. немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля — 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия»{73}.

В отличие от первых месяцев второй мировой войны, когда немецко-фашистская авиация после завоевания господства в воздухе в действиях против Польши, Франции и других стран Европы не встречала никакого противодействия в воздухе, на советско-германском фронте она натолкнулась на упорное сопротивление.

Поддерживая сухопутные войска, Военно-Воздушные Силы главные усилия направляли на уничтожение войск и техники противника. Быстрое продвижение ударных группировок противника на важнейших стратегических направлениях вынуждало командующих фронтами привлекать основные силы авиации на борьбу с немецкими мотомеханизированными колоннами и на поддержку своих обороняющихся войск. За первые 18 дней войны для отражения нападения врага и поддержки своих сухопутных войск советская авиация произвела около 45 тыс. боевых самолето-вылетов (ВВС Северного фронта — 10 тыс., Северо-Западного — более 8 тыс., ВВС Западного — около 7 тыс., ВВС Юго-Западного — более 10 тыс. и ВВС Южного фронта — более 5 тыс. и дальнебомбардировочная — более 2 тыс. самолето-вылетов){74}.

В этих боях отличились многие авиационные части и соединения, отмеченные благодарностями военных советов общевойсковых армий и фронтов: на Северном фронте — 2-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник П. П. Архангельский), на Северо-Западном — 57-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник К. А. Катичев), на Западном фронте — 12-я, 13-я и 46-я бомбардировочные авиадивизии (командиры, полковник В. И. Аладинский, генерал Ф. П. Полынин и полковник Б. Р. Писарский), на Юго-Западном — 62-я бомбардировочная авиадивизия (командир полковник В. В. Смирнов) и на Южном фронте — 21-я смешанная авиадивизия (командир полковник Д. П. Галунов){75}.

В ожесточенных сражениях, защищая социалистическое Отечество, погибли многие летчики, проявив невиданные мужество и героизм. 26 июня 1941 г. в белорусском небе беспримерный по мужеству и самоотверженности подвиг совершили командир авиаэскадрильи 207-го авиационного полка 42-й бомбардировочной дивизии капитан Н. Ф. Гастелло и члены экипажа ere бомбардировщика [48] лейтенанты А. А. Бурденюк, Г. Н. Скоробогатый и старший сержант А. А. Калинин. Когда подбитый зенитным снарядом бомбардировщик загорелся в воздухе, все члены экипажа отказались от парашютов и направили пылающую машину на скопление немецких войск.

Успешно боролся с немецко-фашистской авиацией 401-й истребительный авиационный полк на самолетах МИГ-3 под командованием Героя Советского Союза подполковника С. П. Супруна. 4 июля 1941 г. в воздушной схватке с превосходящими силами фашистских самолетов С. П. Супрун погиб. За мужество и героизм он был посмертно удостоен второй медали «Золотая Звезда». Это был первый дважды Герой Советского Союза в Великой Отечественной войне, а первыми удостоенными в начале войны высокого звания Героя Советского Союза были летчики-истребители М. П. Жуков, С. И. Здоровцев и П. Т. Харитонов.

В грозное для Советской страны время Коммунистическая партия и Советское правительство принимали чрезвычайные меры по мобилизации всех ресурсов государства для отражения агрессии, коренной перестройки жизни и деятельности страны на военный лад. 29 июня 1941 г. в директиве Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей была изложена программа организации отпора врагу. Основные ее положения были затем изложены и развиты в выступлении И. В. Сталина по радио 3 июля и конкретизированы в ряде последующих решений партии и правительства. Перед Советскими Вооруженными Силами была поставлена задача измотать и обескровить гитлеровские войска, разгромить и изгнать их с советской земли, помочь народам Европы сбросить фашистское иго. Органом, в руках которого сосредоточилась вся полнота власти в стране, стал учрежденный 30 июня 1941 г. Государственный Комитет Обороны во главе с И. В. Сталиным.

Организационное укрепление советских ВВС

Для стратегического руководства Советскими Вооруженными Силами 23 июня 1941 г. была создана Ставка Главного командования под председательством С. К. Тимошенко. 10 июля она была преобразована в Ставку Верховного командования под председательством И. В. Сталина. 19 июля И. В. Сталин назначается наркомом обороны, а 8 августа — Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР. С этого времени Ставка стала именоваться Ставкой Верховного Главнокомандования (СВГК).

29 июня 1941 г. приказом Ставки Главного командования была учреждена должность командующего Военно-Воздушными Силами Советской Армии и создан Военный совет ВВС. Командующим ВВС был назначен генерал П. Ф. Жигарев, членом Военного совета — корпусной комиссар II. С. Степанов. Главное [49] управление и штаб ВВС передавались в непосредственное подчинение командующему ВВС.

Учреждение должности командующего ВВС и создание Военного совета значительно расширило командно-оперативные функции командования и штаба ВВС, что позволило улучшить руководство Военно-Воздушными Силами, особенно в области их оперативно-стратегического применения, повышения боевой подготовленности вновь формируемых авиационных частей и соединений, их оперативного и материально-технического обеспечения. На командующего ВВС Советской Армии и его штаб возлагалась организация борьбы за стратегическое господство в воздухе, осуществление взаимодействия между видами авиации, координация их усилий при проведении стратегических операций группами фронтов и самостоятельных воздушных операций ВВС, руководство боевыми действиями дальней бомбардировочной авиации, обобщение боевого опыта ВВС и разработка предложений по их оперативно-стратегическому применению. Кроме того, за командованием ВВС оставались функции по подготовке авиационных резервов, авиационно-техническому снабжению; разработка предложений по созданию новых типов самолетов и вооружения; руководство строительством аэродромов, подготовка и переподго-товкалетно-технического состава, обобщение и внедрение в части и соединения боевого опыта ВВС. Эти командно-оперативные функции значительно отличались от функций, которые возлагались накануне войны на начальника Главного управления ВВС{76}.

В состав Военного совета ВВС Советской Армии входили командующий ВВС и его заместители, заведующие авиационными отделами ЦК ВКП(б), нарком авиационной промышленности, начальники управлений инженерно-авиационной службы, заказов ВВС и другие руководящие работники. Во главе Военного совета стоял командующий ВВС, который как председатель Совета совместно с освобожденным членом Военного совета координировал и направлял работу всех остальных членов Военного совета. Военный совет обсуждал и решал многие вопросы деятельности авиации. Существовавшая организационная структура ВВС фронтов не обеспечивала еще в должной мере массирования сил авиации и централизованного управления ею на главных направлениях. Фронтовая авиация продолжала оставаться распыленной по общевойсковым армиям, и действия ее носили нередко разрозненный характер.

Проблема массирования и централизованного управления авиацией частично была решена в связи с образованием 10 июля 1941 г. главных командований трех направлений: Северо-Западного, Западного и Юго-Западного — и созданием при них командования ВВС. Командующими ВВС этих направлений были [50] назначены командующие ВВС соответствующих фронтов: Северо-Западного — генерал А. А. Новиков, Западного — полковник Н. Ф. Науменко, Юго-Западного — генерал Ф. Я. Фалалеев. Для Военно-Воздушных Сил такое объединение дало положительные результаты. Например, на Северо-Западном направлении были объединены ВВС Северного и Северо-Западного фронтов, ВВС Краснознаменного Балтийского флота и части сил 7-го истребительного авиационного корпуса ПВО Ленинграда под единым руководством командующего ВВС Северо-Западного направления. Был разработан и принят к осуществлению единый план боевых действий всей ленинградской авиации. Он не только давал возможность объединить усилия авиации, но и более экономно и результативно расходовать ее силы и получать наибольшие результаты. К концу июля 1941 г. за 22 дня боев на дальних подступах к Ленинграду объединенными силами авиации было совершено 16 567 самолето-вылетов и нанесен противнику значительный ущерб{77}. Объединение усилий авиации под единым руководством старшего авиационного начальника на стратегическом направлении положило начало новой форме управления Военно-Воздушными силами. Активно велись боевые действия авиации на западном и юго-западном направлениях.

Несколько улучшилось управление авиацией и со стороны командования и штаба ВВС Советской Армии. 7 июля 1941 г. Военный совет ВВС обобщил и проанализировал потери нашей авиации на аэродромах за первые 16 дней войны и издал директиву в адрес командующих ВВС фронтов об обязательной маскировке аэродромов и о мероприятиях, обеспечивающих снижение потерь самолетов от ударов авиации противника на аэродромах{78}. Проведение в жизнь этой директивы сыграло большую роль в дальнейшем снижении потерь самолетов от ударов вражеской авиации.

Первые дни войны вскрыли и несовершенство организационной структуры в ряде звеньев штаба ВВС Советской Армии. Для круглосуточной работы не хватало офицеров штаба ВВС. Практически к этому времени некоторые отделы еще только формировались.

Работа в штабе ВВС была исключительно напряженной. Объем работы всех отделов штаба ВВС по сравнению с объемом в мирных условиях увеличился в несколько раз. В первом отделе штаба потребовалось иметь на каждое действующее направление для двухсменной работы не менее трех-четырех офицеров, а таких направлений, где развернулись боевые действия, образовалось пять: северное, северо-западное, западное, юго-западное и южное. Кроме того, надо было иметь двух постоянных офицеров для [51] ведения учета численности боевого состава всех Военно-Воздушных Сил, двух офицеров для подготовки боевых донесений и оперативных сводок, представляемых 3 раза в сутки в Генеральный штаб, двух офицеров для ведения карт общей наземной и воздушной обстановки и несколько офицеров для ведения оперативных документов по ВВС всех остальных приграничных и внутренних военных округов. На третий день войны к временному исполнению должности начальника штаба ВВС приступил вновь назначенный на должность заместителя начальника штаба ВВС полковник И. Н. Рухле. Заместителями начальника штаба были назначены новые офицеры — полковник Н. И. Кроленко, прибывший из штаба авиационного корпуса дальнебомбардировочной авиации, полковник Б. А. Агеев — из военной академии. На усиление ведущих отделов штаба прибыли новые офицеры, в том числе из профессорско-преподавательского состава военной академии командного и штурманского состава ВВС во главе с полковником М. В. Щербаковым. Ведущим отделом штаба ВВС стали посменно руководить полковники В. В. Стороженко и М. В. Щербаков. Эти замены и перемещения в первые дни войны отрицательно сказались на ритмичности работы штаба ВВС, так как вновь прибывшие офицеры совершенно не были знакомы с положением войск, их дислокацией, обстановкой на фронте.

В июле — августе были проведены организационные мероприятия в соединениях и частях ВВС. Они были связаны с тем, что наши авиационные соединения, корпуса, многополковые дивизии и авиационные полки, состоявшие из 60 самолетов, оказались тяжеловесными, громоздкими, затруднявшими ведение маневренных боев, что громоздкость этих соединений мешала рассредоточению самолетов на аэродромах и облегчала противнику их уничтожение на земле. Опыт боевых действий ВВС за первые недели войны показал, что авиаполки в 30 самолетов и дивизии в два авиационных полка без корпусных соединений являлись наилучшей формой организации как в смысле легкости управления, так и в смысле маневрирования при нападении противника. Поэтому ставкой ВГК было принято решение постепенно перейти к организации авиационных полков в составе 32 самолетов и авиационных дивизий двухполкового состава.

На основании решения Государственного Комитета Обороны от 7 августа 1941 г. Генеральным штабом были даны командованию фронтов и ВВС соответствующие директивы. 10 августа 1941 г. был издан приказ командующего ВВС Советской Армии.

В соответствии с этим положением ближнебомбардировочные полки фронтовой авиации стали формироваться трехэскадрильными, в 32 самолета (две бомбардировочные и одна истребительная авиационная эскадрилья по 10 самолетов каждая и 2 бомбардировщика в управлении полка). Такую же организацию [52] стали иметь штурмовые авиационные полки, только число самолетов в каждом полку было 33.

Созданию смешанных авиационных полков соответствовала обстановка первых месяцев войны, но в дальнейшем они себя не оправдали. Были созданы однотипные полки. Приказом НКО СССР от 20 августа 1941 г. все авиационные полки, на вооружение которых поступали новые самолеты — Ил-2, Пе-2, Як-1, формировались как однотипные двухэскадрильного состава, по девять самолетов каждая, и два самолета в управлении полка, всего 20 самолетов в полку. Шел поиск путей и по созданию авиационных резервов фронтовой авиации. Опыт первых месяцев войны показал, что для наращивания сил авиации на главных направлениях действий сухопутных войск, для парирования ударов немецко-фашистской авиации, для создания авиационных группировок на вновь образуемых направлениях и решения других задач Верховное командование должно располагать крупными, мощными и высокоманевренными авиационными резервами.

В начале войны известным авиационным резервом являлась авиация внутренних округов. Например, в июне 1941 г. из ВВС Московского военного округа на Западный и Юго-Западный фронты были перебазированы две смешанные авиационные дивизии, а из Забайкалья и с Дальнего Востока — одна истребительная и одна смешанная авиационные дивизии{79}.

Приказом НКО СССР от 21 июля 1941 г. было положено начало созданию шести штатных резервных авиационных групп (РАГ), которые находились в подчинении Ставки ВГК и использовались для решения самостоятельных задач или для помощи ВВС фронтов. Всего до конца 1941 г. было сформировано шесть штатных резервных авиационных групп, в каждой по 60—100 боевых самолетов. Резервные авиационные группы успешно применялись: 1-я и 6-я — на Брянском и Юго-Западном, 2-я и 3-я — на Ленинградском и Волховском, 4-я — на Юго-Западном, 5-я — на Южном фронтах.

Кроме штатных резервных авиационных групп осенью 1941 г. создавались временные (внештатные) авиационные резервные группы из частей фронтовой авиации и вновь формируемых авиационных полков, которые возглавляли генералы И. Ф. Петров и Г. П. Кравченко.

В июле 1941 г. острая борьба с немецко-фашистскими войсками проходила на левом крыле Западного фронта в междуречье Днепра и Березины. 24 июля 1941 г. решением Ставки Верховного командования на данном направлении был образован Центральный фронт в составе 13-й и 21-й армий и ВВС фронта (командующий ВВС фронта генерал Г. А. Ворожейкин). Для [53] укрепления положения и создания более глубокой обороны на Западном направлении по приказу Ставки 30 июля был сформирован Резервный фронт в составе шести общевойсковых армий и ВВС фронта (командующий ВВС фронта генерал Б. А. Погребов, с 1 августа — генерал Е. М. Николаенко). Для прикрытия брянского направления 14 августа был создан Брянский фронт (командующий ВВС фронта генерал Ф. П. Полынин). Перед войсками Брянского фронта была поставлена задача нанести два контрудара: один — во фланг 2-й танковой группе в районе Стародуба и второй — во взаимодействии с войсками Резервного фронта в районе Рославля — и задержать наступление противника. Центральный фронт решением Ставки 25 августа 1941 г. был упразднен. Его войска передавались Брянскому фронту.

Для содействия войскам фронта в решении поставленной задачи Ставка ВГК 27 августа приказала командующему ВВС Советской Армии подготовить и в период с 29 августа по 4 сентября 1941 г. провести объединенными усилиями авиации трех смежных фронтов, 1-й резервной авиационной группы и частью сил дальнебомбардировочной авиации воздушную операцию с целью разгрома танковой группы Гудериана в районе Почеп, Стародуб, Шостка и срыва ее наступления на Брянск{80}. План операции разрабатывался в штабе ВВС офицерами-направленцами. От ВВС Брянского фронта привлекалось 95 боевых самолетов, от ВВС бывшего Центрального фронта — 54, от ВВС фронта Резервных армий — 120, от 1-й резервной авиационной группы — 95 и от дальнебомбарднровочной авиации — 100 бомбардировщиков, а всего 464 боевых самолета (230 бомбардировщиков, 55 штурмовиков, 179 истребителей). План был рассмотрен Военным советом ВВС и подписан заместителем командующего ВВС генералом И. Ф. Петровым, членом Военного совета корпусным комиссаром П. С. Степановым и исполняющим обязанности начальника штаба ВВС полковником И. Н. Рухле.

При утверждении плана воздушной операции 27 августа 1941 г. Верховный Главнокомандующий написал:

«Чтобы не дать противнику передышки и вообще опомниться, надо бить колонны противника непрерывно, волна за волной, весь день с утра до темноты»{81}.

Эти указания Верховного Главнокомандующего штабом ВВС были доведены до соответствующих командующих ВВС фронтов. Генералом И. Ф. Петровым, возглавившим привлекаемые силы авиации в операции, уже конкретно в ежедневных распоряжениях, подготовляемых его оперативной группой офицеров штаба ВВС, претворялись указания Верховного Главнокомандующего в жизнь. Воздушная операция длилась шесть суток. Бомбардировщики и штурмовики начиная с 29 августа непрерывно наносили удары по танковым колоннам противника. Так, [54] 30 и 31 августа наши летчики на тяжелых четырехмоторных бомбардировщиках ТБ-3 совершали по два вылета за одну ночь, а на самолетах СБ, Пе-2 и Ил-2 — по три-четыре вылета и на истребителях — по шесть-семь вылетов в день. Всего за время операции советской авиацией было произведено более 4 тыс. самолето-вылетов{82}.

Маршал Советского Союза А. И. Еременко, вспоминая о действиях авиации, писал: «Так, за 30—31 августа ... было совершено уже около 1500 самолето-вылетов, сброшено 4500 различных бомб, уничтожено более .100 танков, более 800 автомашин, 180— 290 повозок, 20 бронемашин, склад горючего, замечено 40 пожаров в колоннах противника, сбито и уничтожено 55 самолетов»{83} (наши потери — 42 самолета).

Командующий 2-й немецкой танковой группой генерал Гудериан в мемуарах писал: «29 августа крупные силы противника при поддержке авиации предприняли с юга и запада наступление против 24-го танкового корпуса. Корпус вынужден был приостановить наступление 3-й танковой дивизии и 10-й мотодивизии»{84}.

Ходом воздушной операции по срыву наступления 2-й танковой группы противника интересовался Верховный Главнокомандующий. 4 сентября 1941 г. им была послана следующая телеграмма:

«Брянск. Еременко для Петрова. Авиация действует хорошо, но она действовала бы лучше, если бы разведчики вызывали бомбардировщиков быстро и по радио, а не по возвращении к месту посадки. Вам нужно остаться на Брянском фронте до окончания операции по разгрому Гудериана. Желаю успеха. Привет всем летчикам. И. Сталин»{85}.

В результате сильных контрударов наших войск и активных действий авиации танковая ударная группировка противника понесла значительные потери, темп ее наступления был резко снижен. Однако войска фронта, несмотря на героическое сопротивление и мощные удары нашей авиации, остановить врага не смогли. Танковые соединения противника прорвались на левом фланге Брянского фронта за реку Десну и к 10 сентября вышли на рубеж Конотоп, Чернигов{86}. В то же время проходили напряженные бои восточнее Смоленска, где войска Западного и Резервного фронтов при поддержке авиации сдерживали натиск вражеских войск. Хотя Смоленск был оставлен нашими войсками еще 16 июля, восточнее его сражение продолжалось еще месяц. Для организации мощных ударов по наступающему противнику и содействия войскам фронта в разгроме его смоленско-ярцевской [55] группировки ВГК привлекались авиационные корпуса дальнебомбардировочной авиации. Так, на 26—28 июля 1941 г. для этой цели выделялось от 1-го бомбардировочного корпуса 100 самолетов, от 2-го и 3-го бомбардировочных авиационных корпусов 120 самолетов и от авиации Резервного фронта 100 бомбардировщиков и 150 истребителей. В результате ударов этих сил авиации противнику был нанесен большой ущерб в живой силе и технике. Действия советской авиации были высокоэффективны и на других участках Западного фронта. В приказе командующего войсками фронта Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко о действиях нашей авиации говорилось:

«21 и 22 августа враг пытался приостановить движение наших войск, он ввел крупные силы танков, мотомехвойск, с большой самонадеянностью атаковал наши части. Но дни легких побед врага миновали... Славная 64-я и 50-я стрелковые дивизии и доблестная 47-я авиадивизия (61-й и 215-й штурмовые и 129-й истребительный авиаполки) разбили фашистские танки и заставили гитлеровцев в беспорядке отступить. Враг потерял до 130 танков, больше 100 автомашин, много орудий, боеприпасов и 1000 убитыми и ранеными»{87}.

За время смоленской операции, которая продолжалась два месяца, Советские ВВС произвели около 20 тыс. самолето-вылетов. [56] В воздушных боях и на аэродромах военно-воздушные силы Западного и других соседних фронтов, а также дальнебомбардировочная авиация уничтожили 700 самолетов противника{88}.

Линия фронта менялась каждый день. Войска противника все дальше и дальше продвигались в глубь нашей страны. Враг стал совершать бомбардировочные налеты на Москву и Ленинград. Гитлеровцы ставили задачу разрушить Москву с воздуха. Первый налет на столицу был совершен в ночь на 22 июля 1941 г., в нем участвовало 250 вражеских самолетов{89}. Налет продолжался в течение пяти часов. Лучи десятков прожекторов бороздили московское небо. Зенитная артиллерия вела интенсивный заградительный огонь, истребители в отведенных зонах атаковали вражеские бомбардировщики. В эту ночь нашими истребителями было сбито 12 и зенитной артиллерией — 10 немецко-фашистских самолетов. К Москве прорвались лишь одиночные бомбардировщики врага, которые хотя и сбросили бомбы, но не причинили существенного ущерба. Было разрушено несколько домов и строений в центре и на окраинах города. Вместе с тем выявились и серьезные недостатки при отражении налета противника. [57]

Принятые Генеральным штабом и командованием ВВС Советской Армии срочные меры по устранению вскрытых недостатков позволили последующие налеты вражеской авиации на Москву отражать более организованно и эффективно.

Немецким самолетам все реже удавалось прорваться через заслоны зенитного огня и дежурных истребителей к Москве. С 22 июля по 15 августа 1941 г. противник совершил на Москву 18 ночных налетов. В восьми из них участвовало по 100—120 бомбардировщиков в каждом, а в остальных — по 50—80 самолетов. Основная масса вражеских бомбардировщиков не смогла прорваться к юроду. Из 1700 самолетов, участвовавших в налетах, к столице прорвались лишь около 70{90}.

В связи с систематическими налетами немецкой авиации на Москву и Ленинград Советское Верховное Главнокомандование приняло решение нанести ответные удары по столице фашистской Германии — Берлину. Для этой цели была выделена авиационная группа 1-го минно-торпедного полка ВВС Краснознаменного Балтийского флота во главе с командиром полка Е. Н. Преображенским на самолетах ДБ-3. В ночь на 8 августа 1941 г. эта группа с аэродрома о. Эзель совершила первый налет на Берлин{91}.

Помимо авиации Краснознаменного Балтийского флота Берлин бомбила 81-я авиационная дивизия дальнебомбардировочной авиации — командир дивизии комбриг М. В. Водопьянов (с 17 августа — полковник А. Е. Голованов){92}. Штаб ВВС Советской Армии совместно с 5-м управлением ВВС разрабатывал боевые задания 81-й авиационной дивизии, обеспечивал пролет и возвращение бомбардировщиков через линию фронта. Всего до 4 сентября 1941 г. советские летчики произвели на Берлин 10 налетов небольшими группами тяжелых бомбардировщиков. По военным объектам Берлина было сброшено несколько сот крупнокалиберных фугасных бомб. [58]

В период с 10 июля по 30 сентября 1941 г. дальнебомбардировочная авиация и бомбардировщики Краснознаменного Балтийского и Краснознаменного Черноморского флотов подвергли ударам промышленные объекты противника в Кенигсберге, Данциге, Хельсинки, Варшаве, Констанце, Плоешти, Бухаресте, Су-лине и других городах. С 10 по 30 июля только летчики 4-го бомбардировочного авиационного корпуса совершили восемь налетов на предприятия нефтяной промышленности Плоешти, Констанцы и Бухареста. В результате налетов производственная мощность нефтяной промышленности Румынии снизилась на 30%{93}.

13 августа 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР 10 авиаторов были удостоены звания Героя Советского Союза. Из них пять морских летчиков — полковник Е. Н. Преображенский, капитаны В. А. Гречишников, А. Я. Ефремов, М. Н. Плоткин, П. И. Хохлов и пять отважных авиаторов дальней авиации — майоры В. И. Щелкунов и В. И. Малыгин, капитаны В. Г. Тихонов и Н. В. Крюков, лейтенант В. И. Лахонин{94}.

Большую роль сыграла авиация фронтов, Краснознаменного Балтийского флота, 7-го корпуса ПВО Ленинграда и дальнебомбардировочная авиация в оборонительных сражениях войск на дальних и ближних подступах к Ленинграду. Она активно поддерживала и прикрывала сухопутные войска, вела борьбу с немецко-фашистской авиацией в воздухе и уничтожала ее самолеты на аэродромах, наносила удары по объектам оперативного тыла противника. С начала войны по 30 сентября 1941 г. советские летчики на ленинградском направлении совершили около 60 тыс. боевых самолето-вылетов{95}.

В августе 1941 г. на должность начальника штаба ВВС Советской Армии был назначен генерал Григорий Алексеевич Ворожейкин. Начавший службу в армии рядовым еще в 1915 г. и добровольно вступивший в ряды Красной Армии в 1918 г., участник гражданской войны, член Коммунистической партии с 1927 г., Г. А. Ворожейкин в конце 1932 г. с должности командира 16-й стрелковой дивизии Ленинградского военного округа был откомандирован в авиацию{96}. В 1933 г. он закончил оперативный факультет Военно-воздушной академии им. Жуковского и был назначен командиром 200-й легкобомбардировочной авиационной бригады. Вскоре Г. А. Ворожейкин назначается помощником командующего Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. Накануне Великой Отечественной войны он занимал пост командующего ВВС Приволжского военного округа, с началом войны руководил военно-воздушными силами 21-й армии, а затем ВВС Центрального фронта. С этой должности Г. А. Ворожейкин и [59] прибыл в штаб ВВС Советской Армии. Штаб ВВС приобрел четкость в работе, оперативность.

19 августа приказом НКО СССР была учреждена должность начальника тыла ВВС. Им был назначен генерал Н. Н. Соколов-Соколенок. В его ведении находились управления устройства тыла, аэродромного строительства, интендантское и отдел снабжения горючим. Создание центрального органа авиационного тыла сыграло положительную роль в дальнейшем укреплении и совершенствовании общей системы тылового обеспечения авиационных частей и соединений. Вопросами снабжения авиационно-техническим имуществом и боеприпасами по-прежнему занималось Управление заказов и технического снабжения ВВС, подчиненное командующему ВВС Советской Армии.

Старшие авиационные начальники ВВС на фронтах войны

Надвигалась осень. Враг все дальше и дальше продвигался в глубь нашей страны. Удары противника были очень сильными. Тяжелое положение складывалось под Москвой, под Ленинградом и на Украине.

К концу сентября 1941 г. общая оперативно-стратегическая обстановка была не в нашу пользу. Немецкие войска подошли к Ленинграду, захватили Витебск и Смоленск, на юге достигли линии Мелитополь, Запорожье, Красноград. На западном направлении противник сосредоточил новые силы в районах Духовщина, Ярцево, Смоленск, Рославль, Шостка, Глухов, готовясь к новому наступлению на Москву. 30 сентября враг начал новое крупное наступление ударом 2-й танковой группы по войскам Брянского фронта из района Шостка, Глухов в направлении Севск, а 2 октября на позиции Западного фронта обрушились основные силы группы армий «Центр». Началась великая Московская битва. Уже в первый день наступления 2-я танковая группа{97} немцев прорвала нашу оборону и вышла в тыл 13-й армии. На следующий день гитлеровцы прорвались и в полосе 50-й армии{98}. Войска Брянского фронта оказались в тяжелом положении. Ставка ВГК приняла срочные меры по привлечению основных сил дальнебомбардировочной авиации для ударов по наступавшей танковой группировке противника. Из Генерального штаба в ночь на 2 октября 1941 г. в адрес командующего ВВС Советской Армии поступило боевое распоряжение о срочном привлечении со 2 октября для разгрома танковой группировки противника, прорвавшейся в районе Глухов, Севск, 40-й, 42-й, 51-й, 52-й бомбардировочных авиадивизий дальнебомбардировочной авиации [60] (командиры дивизий соответственно полковники В. Е. Батурин, М. X. Борисенко, подполковник Е. Ф. Логинов, полковник А. М. Дубошин) и 81-й авиационной дивизии особого назначения (командир полковник А. Е. Голованов). Командование указанной группой привлекаемых сил авиации поручалось заместителю начальника штаба ВВС полковнику И. Н. Рухле, которому приказывалось 2 октября прибыть в распоряжение командующего войсками Брянского фронта. Прикрытие бомбардировщиков истребителями возлагалось на командующего ВВС Брянского фронта генерала Ф. П. Полынина{99}.

В ту же ночь штабом ВВС была сформирована небольшая оперативная группа и 2 октября во главе с полковником И. Н. Рухле самолетом убыла на Брянский фронт. Предварительным распоряжением из штаба ВВС были поставлены боевые задачи указанным выше бомбардировочным авиационным дивизиям на нанесение ударов по танковой группировке противника, — а уточнялись эти задачи по месту и времени уже с командного пункта командующего войсками Брянского фронта. Авиация Брянского фронта, в составе которой действовала и только что сформированная 6-я резервная авиационная группа (командир генерал А. А. Демидов), наносила удары по танковым колоннам врага на дорогах и по самолетам на аэродромах днем, а бомбардировочные дивизии дальнебомбардировочной авиации — ночью. Привлекались для этих целей и истребители. Активные и непрерывные действия авиации днем и ночью создавали пробки на дорогах, снижали темпы наступления противника, давали возможность резервам Ставки ВГК выиграть время для перегруппировки и занятия оборонительных рубежей. Бывший командующий 2-й танковой группой немецкий генерал Гудериан в книге «Воспоминания солдата», излагая события 4 октября 1941 г., писал: «Я получил довольно внушительное представление об активности русской авиации. Сразу же после моего приземления на аэродроме Севск произошел налет русской авиации... Затем авиация противника бомбила штаб корпуса... Затем я направился к дороге, по которой продвигалась 3-я танковая дивизия. Здесь мы тоже подверглись неоднократной бомбежке со стороны русских бомбардировщиков»{100}. Несмотря на активные действия нашей авиации, войска Брянского фронта не смогли сдержать врага. Управление войсками со стороны командования фронтом было серьезно нарушено. События развивались стремительно. Попытки Ставки помочь фронту действиями авиации не принесли желаемого результата.

Командование и штаб ВВС Советской Армии внимательно следили за ходом отражения наступления противника. Ощущался большой недостаток в организации взаимодействия авиации с войсками. [61] 6 октября 1941 г. в адрес командующих ВВС фронтов, отдельных общевойсковых армий и командиров резервных авиационных групп была послана директива по улучшению организации взаимодействия авиации с войсками. В директиве указывалось на необходимость выезда лично командиров взаимодействующих авиационных дивизий или их заместителей с оперативными группами на командные пункты общевойсковых начальников; приказывалось иметь общую с войсками кодированную карту, переговорные таблицы и установленные сигналы; организовывать в районе командного пункта общевойскового командира контрольно-пропускные пункты с постами воздушной связи для передачи команд самолетам в воздухе на атаку наземных целей или запрещение атаки{101}.

Тяжелое положение сложилось и на главном направлении Западного фронта. Противнику удалось прорвать оборону наших войск. Ударные группировки врага стремительно продвигались вперед, охватывая с юга и с севера всю вяземскую группировку. Врагу удалось совершить прорыв на стыке 30-й и 19-й армий Западного фронта. 6 октября его подвижные соединения подошли к Вязьме с севера. Одновременно в полосе 43-й армии Резервного фронта гитлеровцы прорвались вдоль варшавского шоссе. 4—5 октября они овладели районом Спас-Деменск, Юхнов, охватив вяземскую группировку советских войск с юга. К 7 октября 19-я и 20-я армии Западного и 24-я и 32-я армии Резервного фронтов были окружены западнее и северо-западнее Вязьмы. Попавшие в окружение войска продолжали оказывать упорное сопротивление, сковав здесь 28 вражеских дивизий. 3 октября гитлеровцы захватили Орел и устремились на Тулу. 6 октября противник занял Карачев и Брянск. 7 октября 1941 г. в 5 часов 40 минут начальник Генерального штаба от имени Ставки ВГК в адрес командующего войсками Западного фронта, начальника штаба и члена Военного совета ВВС Советской Армии отдал распоряжение, в котором предписывалось корпусному комиссару П. С. Степанову поступить в распоряжение командующего Западным фронтом И. С. Конева и организовать массовые удары авиации по войскам противника, действующим против Западного фронта.

В этих целях на период выполнения поставленной задачи ему подчинялась вся авиация Западного фронта и, кроме того, дополнительно выделялось из резерва Ставки четыре авиационных полка (один полк штурмовиков, два полка истребителей на самолетах МИГ-3 с PC — реактивными снарядами — и один полк бомбардировщиков на самолетах Пе-2{102}). Разрешалось привлечь часть сил авиации ВВС Московского военного округа и дальнебомбардировочной авиации. В трудных условиях наша авиация [62] выполняла поставленные задачи. В течение девяти дней она совершила 2850 самолето-вылетов и нанесла немецко-фашистским войскам потери, но не остановила их наступления.

Противник по-прежнему господствовал в воздухе. За первые девять дней октябрьского наступления в полосе Западного фронта было отмечено около 4 тыс. самолето-пролетов немецкой авиации{103}. На земле и в воздухе проходили упорные сражения и бои. Ударные группировки противника на нескольких направлениях глубоко вклинились в оборону советских войск. 5 октября Государственный Комитет Обороны принял специальное решение о защите Москвы. Главным рубежом сопротивления войск Западного фронта была определена можайская линия обороны, проходившая от Волоколамска до Калуги. 10 октября решением Ставки войска Западного и Резервного фронтов были объединены в один Западный фронт под командованием генерала армии Г. К. Жукова. Соответственно объединялась и авиация фронтов. Ставка ВГК и командование ВВС принимали срочные меры по усилению советских Военно-Воздушных Сил, действовавших на западном направлении. С Закавказского фронта перебрасывались две дальнебомбардировочные авиадивизии, прибывали вновь сформированные авиачасти из тыла страны.

На базе ВВС Московского военного округа была создана авиационная группа под командованием полковника Н. А. Сбытова, которая усиливалась 46-м скоростным бомбардировочным полком на самолетах Пе-2, 65-м и 243-м штурмовыми полками — на самолетах Ил-2 и эскадрильей на самолетах По-2. Группа оказала ощутимую поддержку с воздуха войскам 5-й армии, прикрывавшей Можайскую линию обороны{104}.

По указанию Ставки для прикрытия войск Западного фронта и ударов по вражеским войскам и аэродромам привлекались силы ВВС соседнего Северо-Западного фронта и часть сил 6-го истребительного корпуса ПВО (командир полковник А. И. Митенков). В своем составе 6-й истребительный корпус ПВО по состоянию на 10 октября 1941 г. имел один бомбардировочный и 17 истребительных авиационных полков, 344 исправных боевых самолета и 416 летчиков, из которых 118 могли выполнять боевые задачи ночью и в сложных метеорологических условиях{105}.

В этот тяжелый период войны начали формироваться ночные авиационные полки на самолетах ПО-2, Р-5 и P-Z из летного состава инструкторов военных школ и летчиков, окончивших школы Осоавиахима. С октября по декабрь 1941 г. в ВВС было сформировано авиационных полков: на самолетах ПО-2 — 71, Р-5 — 27 и на самолетах P-Z — 5. По решению Ставки ВГК для [63] объединения войск, прикрывавших Москву с северо-запада, из армий правого крыла Западного фронта 17 октября был образован Калининский фронт и ВВС фронта в составе пяти авиационных полков (командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Н. К. Трифонов). Командованием делалось все, чтобы изменить соотношение сил в воздухе в нашу пользу и оказать максимальное воздействие ударами авиации на немецко-фашистские войска, рвавшиеся к Москве.

В начале октября 1941 г. Ставке ВГК стало известно о готовящемся массированном воздушном нападении гитлеровской авиации.

10 октября 1941 г. Ставка ВГК отдала директиву командующему ВВС Советской Армии, в которой указывалось, что, по агентурным данным, 12—13 октября 1941 г. по всему Западному фронту противник предполагает произвести массированный налет авиации составом 1 —1,5 тыс. самолетов по промышленным и авиационным центрам, железнодорожным узлам, мостам, переправам, штабам, станциям снабжения и боевым порядкам войск. Приказывалось командующему ВВС в ночь с 11 на 12 октября, утром и днем 12 октября организовать решительное уничтожение авиации противника на аэродромах Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений; принять меры по рассредоточению своих самолетов на аэродромах; усилить готовность средств ПВО к отражению налетов вражеской авиации{106}. В соответствии с полученной директивой командованием и штабом ВВС Советской Армии в срочном порядке был разработан план действий ВВС по уничтожению самолетов противника на аэродромах на период с 11 по 18 октября. Для решения этой задачи привлекались соединения дальнебомбардировочной авиации и ВВС Северо-Западного, Западного, Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. План командованием ВВС был доложен в Ставку через Генеральный штаб. После его одобрения командованием и штабом ВВС Советской Армии были отданы боевые распоряжения соответствующим командующим ВВС фронтов и командирам авиационных соединений ДВА. По своему размаху, привлекаемым силам и достигнутым результатам действия ВВС по аэродромам представляли воздушную операцию ВВС, проводимую на широком фронте в короткие сроки с решительными целями. Результаты ее были весьма высокие. Командующий ВВС доложил в Ставку ВГК: «ВВС Красной Армии в период с 11 по 18 октября 1941 г. произвели ряд бомбардировочных ударов по аэродромам противника на северо-западном, западном и южном направлениях. Только за два дня (11 и 12 октября) и в ночь на 13 октября на аэродромах Витебска, Смоленска, Орла, Орши, Сиверской, Н. Дугина и других было уничтожено 166 самолетов. А всего о 11 по 18 октября на аэродромах уничтожено, по неполным [64] данным, не менее 500 вражеских самолетов... Ударами по аэродромам нанесено крупное поражение вражеской авиации, в результате чего сорван намечавшийся ею массированный удар»{107}.

Немецко-фашистская авиация ослабила свои удары по боевым порядкам наших войск. Однако фронт продолжал приближаться к Москве. По решению Государственного Комитета Обороны от 12 октября создавалась еще одна линия обороны на непосредственных подступах к Москве. В ее строительстве принимали активное участие трудящиеся города и области По призыву партии 450 тыс. человек, главным образом женщины, участвовали в строительстве оборонительных сооружений на подступах к Москве и в самом городе. В три смены работали предприятия, обеспечивая защитников столицы оружием и боеприпасами{108}.

В те дни особое значение приобрела партийно-политическая работа. Ее содержание определялось решениями Центрального Комитета партии. Были выдвинуты лозунги: «Отстоим родную столицу!», «Под Москвой должен начаться разгром немецко-фашистских захватчиков!»{109}.

Вся деятельность партийной организации столицы была подчинена интересам обороны Москвы. В течение нескольких дней в Москве было сформировано 25 отдельных коммунистических и рабочих рот и батальонов, укомплектованных на три четверти коммунистами и комсомольцами. Только за первую половину октября Москва дала фронту 50 тыс. воинов{110}.

В середине октября 1941 г. в соответствии с решением Ставки ВГК в целях обеспечения надежного управления войсками личный состав Генерального штаба и штаба ВВС были разделены на два эшелона, первый оставался в Москве, а второй эвакуировался на восток, в район г. Куйбышева.

В состав первого эшелона (полевого) штаба ВВС действующей армии тогда вошли командующий ВВС генерал П. Ф. Жига-рев, член Военного совета армейский комиссар 2-го ранга П. С. Степанов, начальник штаба ВВС генерал Г. А. Ворожейкин, военный комиссар штаба бригадный комиссар А. Б. Галичев, заместитель начальника штаба полковник А. П. Беляев.

В числе начальников управлений и отделов, их заместителей и ведущих офицеров полевого штаба ВВС находились следующие генералы и офицеры: М. В. Щербаков, В. В. Стороженко, В. И. Артемьев, А. М. Власов, М. Н. Кожевников, И. М. Кузьмин, П. Н. Полуэктов, В. П. Пошехонцев, В. М. Никулин, С. В. Сычев, Ю. А. Велико-Иваненко, Г. Т. Корольков, Н А. Стрелков, В. И. Луговой, Д. Д. Грендаль, А. И. Соколоверов, Г. К. Гвоздков, Д. К. Карпович, Ф. Г. Феродов, В. И. Альтовский, А. Г. Прокудин, [65] В. Г. Таиров, А. Г. Дорошенко, А. В. Никитин, А. С. Шацкий, Д. С Филатов, А. В Винокуров, М. П. Константинов, Л. А. Горбацевич, П. П. Беличенко, Н.Н. Ищенко, В. Б. Шемборский.

Весь остальной состав офицеров и служащих штаба и управления ВВС во главе с бригадным инженером Я. Л. Бибиковым, дивизионным комиссаром Л. Г Руденко и заместителем начальника штаба ВВС полковником Б. А. Агеевым 15 октября 1941 г. был эвакуирован в г. Куйбышев.

С убытием основного состава офицеров и абсолютного большинства служащих штаба и управлений ВВС работа в полевом штабе ВВС для генералов и офицеров стала круглосуточной. Это вызывалось сложностью создавшейся обстановки на московском направлении и возросшим объемом работ. Оперативная группа полевого штаба ВВС обеспечивала командованию ВВС управление всей авиацией, сосредоточенной на западном направлении, собирала данные о наземной и воздушной обстановке на других фронтах, вела карты оперативной обстановки, разрабатывала планы оперативного применения авиации и боевые распоряжения, готовила ежедневные оперативные сводки о ВВС и специальные донесения на имя Верховного Главнокомандующего.

В те дни стала строже и сама Москва. 19 октября 1941 г. постановлением Государственного Комитета Обороны с 20 октября в городе и прилегающих к нему районах было введено осадное положение. Оно было необходимо для укрепления тыла войск и пресечения подрывной деятельности вражеской агентуры. Коммунистическая партия призывала население столицы к спокойствию, соблюдению порядка и оказанию всяческого содействия войсковым частям. Оборона рубежей в 100—120 км западнее Москвы возлагалась на командующего Западным фронтом генерала Г. К. Жукова, а на ее ближних подступах — на начальника гарнизона генерала П. А. Артемьева. Объединение и координация усилий всех авиационных сил, действующих на Западном направлении, Ставкой возлагались на командующего ВВС Советской Армии генерала П. Ф. Жигарева. Политбюро ЦК Коммунистической партии, Государственный Комитет Обороны, Ставка и оперативная группа Генерального штаба находились в Москве. Отсюда осуществлялось руководство всей страной и боевыми действиями на фронтах, здесь решались главные вопросы ведения войны.

В конце октября гитлеровские войска были остановлены на рубеже Волжское водохранилище, восточнее Волоколамска, по рекам Пара и Ока до Алексина. Советская авиация активно помогала войскам отбивать вражеские атаки. В ходе оборонительного сражения с 30 сентября по 31 октября 1941 г. ВВС совершили 26 тыс. боевых самолето-вылетов, в том числе на поддержку и [66] прикрытие войск — до 80%{111}. Советские летчики, ведя борьбу с немецко-фашистской авиацией, проявляли исключительное мужество и героизм. 29 октября летчик 184-го истребительного авиационного полка младший лейтенант Б. И. Ковзан, израсходовав все боевые снаряды, тараном сбил немецкий самолет в районе Зарайска{112}.

Во второй половине октября удалось задержать продвижение немецко-фашистских войск в полосе Брянского фронта. 3-я и 13-я армии Брянского фронта в течение трех недель вели тяжелые бои в тылу врага, сковывая главные силы 2-й полевой и 2-й танковой немецких армий. К 23 октября они вышли из окружения на рубеж Беляев, Мценск, Поныри, Льгов. Учитывая их состояние, Ставка приказала войскам фронта отойти на линию восточнее Дубны, Плавск, Верховье, Ливны, Касторное, сосредоточив главные усилия в районе Тулы и на елецком направлении. Соединения 2-й танковой армии немцев 30 октября достигли Тулы, где встретили организованное сопротивление войск 50-й армии и Тульского рабочего полка. В интересах войск Брянского фронта советская авиация за 20 суток произвела 3750 самолето-вылетов{113}. Уничтожая войска и технику противника, советские ВВС также вели упорную борьбу с вражеской авиацией. Главная тяжесть борьбы с авиацией противника в воздухе ложилась на истребителей ВВС фронтов, особенно 6-го истребительного корпуса ПВО.

В октябре немецко-фашистская авиация произвела 31 налет на Москву. В них участвовало около 2 тыс. самолетов, но прорваться к объектам бомбометания смогли всего 72{114}. При отражении налетов в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии было сбито 278 самолетов{115}. В первых числах ноября наступление противника на Москву было остановлено почти на всех направлениях.

Не достигнув своей цели в октябре, немецкое командование к середине ноября подготовило новое наступление, цель которого заключалась в нанесении на Москву двух охватывающих одновременных ударов подвижными группировками с севера и юга при поддержке с воздуха авиации 2-го воздушного флота. Всего для захвата Москвы немецко-фашистское командование выделило 51 дивизию, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных{116}.

На ближних подступах к Москве оборонительные рубежи занимали войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Несмотря на усиление войск Западного фронта, немецко-фашистские армии в ноябре продолжали сохранять под Москвой общее численное превосходство в людях и боевой [67] технике. Советская авиация, действовавшая на московском направлении, была усилена и в общей группировке по числу самолетов в 1,5 раза превосходила вражескую авиацию{117}.

Учитывая это, а также придавая большое значение завоеванию оперативного господства в воздухе, на московском направлении Ставка приказала командующему ВВС Советской Армии с 5 по 8 ноября провести воздушную операцию по уничтожению немецкой авиации на аэродромах. Командующий и штаб ВВС, имея уже опыт по организации подобных воздушных операций, разработали план, в соответствии с которым от ВВС Калининского фронта привлекались 32 самолета, от ВВС Западного — 46, от ВВС Брянского фронта — 56, от авиации Московской зоны обороны — 32, от дальнебомбардировочной авиации — 80 и от 81-й отдельной бомбардировочной дивизии ВГК — 54 самолета, всего 300 боевых самолетов, которые должны были нанести одновременный удар по 19 аэродромам{118}. План был утвержден командующим ВВС генералом П. Ф. Жигаревым и членом Военного совета ВВС армейским комиссаром 2-го ранга П. С. Степановым, подписан начальником штаба ВВС генералом Г. А. Ворожейкиным. Распоряжения командующим войсками этих фронтов на привлечение авиации были разработаны штабом ВВС, подписаны в Генеральном штабе и отданы войскам. Одновременно о способах нанесения ударов по аэродромам командующим ВВС фронтов были даны распоряжения командованием ВВС Советской Армии.

5 ноября ударам подверглись 13 вражеских аэродромов, 6 и 7 ноября — 15, а 12 и 15 ноября были повторно нанесены удары по 19 аэродромам. В результате были уничтожены и повреждены более 100 и сбит в воздушных боях 61 самолет{119}. Две воздушные операции, проведенные Советскими ВВС в октябре и ноябре 1941 г. по уничтожению немецко-фашистской авиации на аэродромах, оказали в дальнейшем положительное влияние на завоевание оперативного господства в воздухе к началу декабря 1941 г. на московском направлении.

После двухнедельной паузы немецко-фашистские войска возобновили наступление на Москву. Ценой больших потерь им удалось в конце ноября продвинуться на ближние подступы к Москве. Советские войска оказывали упорное сопротивление и при активной поддержке авиации наносили сильные контрудары. После захвата Клина и Солнечногорска враг сделал попытку развить свой удар северо-западнее Москвы. В ночь на 28 ноября ему удалось небольшими силами переправиться на восточный берег канала Москва — Волга в районе Яхромы севернее Икши. [68]

Ставка ВГК, командование Западного фронта и командование ВВС Советской Армии принимали срочные меры для ликвидации создавшейся опасности. В район Крюково, Хлебникове, Яхрома перебрасывались резервные соединения и войска с соседних участков На данном направлении действовала авиационная группа, возглавляемая заместителем командующего ВВС Советской Армии генералом И. Ф. Петровым (начальник штаба полковник Н. П. Дагаев). В ее составе — 160 боевых самолетов. Действуя по вражеским войскам в районе Яхромы, Клина, Солнечногорска, авиационная группа ежедневно совершала по 150—180 боевых самолето-вылетов. Авиационная группа генерала И. Ф. Петрова сыграла исключительно большую роль при содействии войскам 1-й ударной армии, которая своими передовыми частями контратаковала и отбросила прорвавшегося противника в районе Яхромы на западный берег канала. При ее активном содействии в конце ноября и начале декабря 1-я ударная и вновь сформированная 20-я армия нанесли по немецко-фашистским войскам ряд контрударов и совместно с 30-й и 16-й армиями окончательно остановили их дальнейшее продвижение. Угроза прорыва врага к Москве с северо-запада и севера была ликвидирована.

На левом крыле Западного фронта 18 ноября противник прорвал оборону войск юго-восточнее Тулы и через семь дней подошел к Веневу и Кашире. Командованием ВВС Советской Армии срочно была сформирована авиационная группа во главе с полковником М. В. Щербаковым, на которую была возложена задача поддержать 50-ю армию в районе Тулы. Для усиления воздействия на противника привлекалась сформированная в районе Ряжска авиационная группа дважды Героя Советского Союза генерала Г. П. Кравченко и части дальнебомбардировочной авиации. 27 ноября 1-й гвардейский кавалерийский корпус, поддержанный танками и авиацией фронта, одной дивизией дальних бомбардировщиков и частью сил 6-го истребительного авиационного корпуса, нанес контрудар по противнику, рвавшемуся к Кашире, заставив его поспешно отходить. В результате активных действий войск и авиации на левом крыле Западного фронта наступление врага было окончательно остановлено. 4—5 декабря 1941 г. оборонительный период битвы под Москвой закончился.

Дальнебомбардировочная авиация действовала по объектам на поле боя, срывала железнодорожные перевозки противника, бомбардировала его эшелоны в Вязьме, Сухиничах, Мценске, Змиевке, самолеты на аэродромах в районах Вязьмы, Витебска, Смоленска, Сухиничей. Все действия фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, авиации ПВО, а также авиационных групп координировались командованием ВВС, планировались, были достаточно целеустремленными и весьма результативными. Советские ВВС за весь период обороны под Москвой совершили 51 300 боевых самолето-вылетов, из них 86% в интересах войск и 14% на прикрытие Москвы, уничтожили до 1400 самолетов противника и [69] к началу декабря 1941 г. прочно завоевали оперативное господство в воздухе на московском направлении{120}. Оно было завоевано путем последовательного разгрома вражеской авиации на его аэродромах и в активных наступательных воздушных боях наших истребителей. Завоевание оперативного господства в воздухе на московском направлении для советских ВВС и Вооруженных Сил в целом было большой победой. Верховное Главнокомандование получило возможность осуществлять перегруппировки войск и сосредоточивать резервы без существенного воздействия самолетов противника.

В начале декабря 1941 г. обстановка на всем советско-германском фронте резко изменилась. Первые победы под Москвой, Тихвином и Ростовом создали условия для перехода Советской Армии в контрнаступление на главном — московском направлении. Замыслом Ставки предусматривалось главный удар нанести на западном направлении с целью разгромить основные силы группы армий «Центр» и решительно улучшить положение советских войск. К контрнаступлению привлекались войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, авиация московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, две резервные авиационные группы ВГК и основные силы дальнебомбардировочной авиации. Все привлекаемые силы авиации объединялись командующим ВВС Советской Армии генералом П. Ф. Жигаревым и его полевым штабом.

Главное внимание в разгроме врага под Москвой отводилось Западному фронту под командованием генерала Г. К. Жукова. Для действий в полосе Западного фронта было выделено 80% всей авиации, сосредоточенной в районе Москвы. Военно-Воздушные Силы в контрнаступлении должны были активными действиями поддерживать сухопутные войска, удерживать завоеванное господство в воздухе, прикрывать от вражеских налетов Москву, нарушать железнодорожные перевозки противника и вести воздушную разведку. Подготовка осуществлялась в ходе оборонительного сражения, что позволило советскому командованию сосредоточить достаточные силы и средства. Однако войска, привлеченные к контрнаступлению, уступали противнику в людях в 1,5 раза, в артиллерии — в 1,4 и в танках — в 1,6 раза. Превосходство мы имели только в авиации. В составе советской авиации насчитывалось около 1200 боевых самолетов, а у противника — до 700 машин{121}. Намного превосходили советские воины немецко-фашистские войска в морально-политическом отношении. Беззаветная любовь к Советской Родине, непреклонная воля к [70] победе и явились той решающей силой, которая заставила гитлеровцев бежать от Москвы.

На рассвете 5 декабря 1941 г. перешли в контрнаступление войска левого крыла Калининского фронта, а 6 декабря — ударные группы Западного и Юго-Западного фронтов. Они наносили удары по врагу в полосе от Калинина до Ельца протяженностью около 1000 км. Командование Советских ВВС использовало около 1000 боевых самолетов для нанесения сосредоточенных ударов по группировке противника севернее и северо-западнее Москвы и только 200 самолетов — по войскам на левом фланге{122}.

Войска при активной поддержке нашей авиации прорвали тактическую зону обороны противника и успешно начали развивать наступление на всех направлениях.

9 декабря 1941 г. воздушная разведка установила начало массового отхода противника по дороге Клин — Теряева Слобода. Это дало возможность Верховному Главнокомандованию и командованию ВВС направить усилия нашей авиации на уничтожение отступающих колонн противника. Чтобы перерезать немецким войскам пути отступления, в ночь на 15 декабря в район западнее Теряевой Слободы советским командованием был выброшен тактический воздушный десант в составе 415 солдат и офицеров. Десант весьма успешно выполнил поставленную задачу, перерезав пути отхода противнику по дорогам и тем самым давая возможность нашей авиации поражать большое скопление автомашин и техники противника на дорогах. К концу декабря десант соединился с войсками 30-й армии.

Вот что пишет по этому поводу в воспоминаниях Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Контрнаступательные действия правого крыла Западного фронта шли непрерывно. Их активно поддерживала авиация фронта, авиация ПВО страны и авиация дальнего действия, которой командовал генерал А. Е. Голованов. Авиация наносила мощные удары по артиллерийским позициям, танковым частям, командным пунктам, а когда началось отступление гитлеровских войск, штурмовала и бомбила пехотные, бронетанковые и автотранспортные колонны. В результате все дороги на запад после отхода войск противника были забиты его боевой техникой и автомашинами»{123}.

В ходе преследования противника вместе с фронтовой авиацией на клинском направлении активно действовала авиационная группа генерала И. Ф. Петрова, а на калужском и сухиническом направлениях — генерала Е. М. Николаенко.

Дальнебомбардировочная авиация до 7 декабря действовала по вражеским войскам. После ее усилия были переключены для нанесения ударов по железнодорожным узлам, эшелонам и перегонам с целью препятствовать подвозу к фронту войск и техники [71] противника. В докладе Военного совета ВВС Советской Армии от 22 декабря 1941 г. Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину тогда указывалось, что авиация Главного командования с 7 декабря выполняла задачи по разрушению железнодорожных узлов и эшелонов, стремясь сорвать подвоз к фронту боеприпасов и войск противника. В тяжелых метеорологических условиях (плохая видимость, снегопады, туман, обледенение самолетов) авиационными дивизиями с 7 по 18 декабря был выполнен 251 самолето-вылет, сброшено 156 т бомб. В результате бомбардирования уничтожены и разрушены 32 железнодорожные станции, 85 эшелонов с боеприпасами и войсками, до 83 танков и машин. Предлагалось и в дальнейшем дальнебомбардировочную авиацию применять по крупным объектам противника в его тылу{124}.

Контрнаступление войск трех фронтов на московском направлении длилось 33 дня. Советские Военно-Воздушные Силы в исключительно сложных метеорологических зимни:: условиях за этот период совершили около 16 тыс. боевых самолето-вылетов, из них 50% — на уничтожение войск и боевой техники противника{125}. Действия авиации в контрнаступлении массировались на главных направлениях. 70% всех самолето-вылетов фронтовой авиации было произведено с целью разгрома северной группировки [72] противника. Массирование сил авиации на главном направлении, действия фронтовой и дальнебомбардировочной авиации по узлам сопротивления, по отступающим группировкам противника, его пунктам управления, тылам и коммуникациям создавали благоприятные условия для ускорения темпов наступления.

В результате совместных действий войск фронтов и авиации к исходу декабря 1941 г. ударные группировки противника, угрожавшие Москве с севера и юга, были разгромлены. Непосредственная угроза столице была ликвидирована. В битве за Москву выявились высокие боевые возможности советских ВВС, которые при централизованном управлении объединенными силами авиации сыграли исключительно большую роль в разгроме противника. Накопленный в ходе контрнаступления боевой опыт приме-. нения ВВС в последующем был широко использован советским командованием в совершенствовании искусства управления объединенными усилиями авиации в наступательных операциях групп фронтов.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили действия Военно-Воздушных Сил. 6 декабря 1941 г. шесть авиационных полков: 29-й, 129-й, 155-й и 526-й истребительные (командиры майоры А. П. Юдаков, Ю. М. Беркаль, А. Ф. Шпак, Н. П. Метелкин), 215-й штурмовой (командир майор Л. Д. Рейно) и 31-й бомбардировочный авиаполк (командир подполковник Ф. И. Добыш) были преобразованы в гвардейские. Тысячи авиаторов были награждены орденами и медалями{126}. 52 отважных летчика были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, в том числе В. А. Шишов, С. Г. Гетьман, А. Ф. Локтионов, А. И. Молодчий, А. Г. Рогов, Ф. М. Фаткулин, А. Н. Катрич, Е. М. Горбатюк, В. Е. Ковалев, В. В. Талалихин и др.{127} В битве под Москвой летчик В. В. Талалихин совершил первый в войне ночной таран, а летчик А. Н. Катрич — первый высотный таран. Трудно, да и невозможно переоценить всего значения нашей победы в разгроме немецко-фашистских войск и хваленой немецкой авиации в битве под Москвой. Это была историческая победа, вошедшая немеркнущей страницей не только в летопись Великой Отечественной войны, но и в мировую историю. Поражение вражеских войск под Москвой укрепило веру в окончательную победу советского народа и его Вооруженных Сил, подняло боевой дух народов оккупированных фашистами стран Европы. Народы мира увидели, что гитлеровская армия может быть разбита и будет разбита.

Победа под Москвой была достигнута благодаря преимуществу социалистического общественного и государственного строя, самоотверженному труду нашего народа, беспримерному подвигу [73] и мастерству воинов Советской Армии, руководимых ленинской Коммунистической партией. "Историческая победа под Москвой,— отмечал Л. И. Брежнев,— вдохновила советских людей на новые подвиги, укрепила их уверенность в том, что враг неминуемо будет разбит»{128}.

Опыт боевых действий ВВС в битве под Москвой подтвердил необходимость поиска и применения новой формы управления авиацией путем объединения привлекаемых сил авиации под руководством старшего авиационного начальника. Четко выявилась необходимость совершенствования организационной структуры частей и соединений фронтовой и дальнебомбардировочной авиации, штаба и управлений ВВС Советской Армии и создания крупных высокоманевренных авиационных резервов ВГК. Жизнь требовала обобщения боевого опыта действий всех видов и родов авиации и быстрейшего его доведения до войск, академий и научных учреждений. Нуждалась в дальнейшем совершенствовании организация взаимодействия авиации с объединениями и соединениями сухопутных войск. Не было еще ликвидировано техническое превосходство противника в авиационной технике и вооружении. Решение этих крупных задач требовало больших усилий со стороны ЦК Коммунистической партии и Правительства, Генерального штаба, командования, Военного совета и штаба ВВС. Большинство из них были разработаны уже в начале 1942 г., доложены в Ставку Верховного Главнокомандования и практически проведены в жизнь в течение 1942 г. [74]