Ленинград в блокаде
Борьба за Ленинград сражений войны одно из решающих сражений войны
В планах гитлеровского вермахта Ленинграду отводилось особое место. Ленинградское направление, согласно плану «Барбаросса», являлось одним из трех главных направлений, на котором наряду с московским и киевским началось вторжение немецко-фашистских войск в пределы Советского Союза. Основным объектом наступления фашистов являлась столица Советского государства — Москва, с падением которой они связывали расчеты на неизбежную капитуляцию Советского Союза и окончание войны. Но Ленинград гитлеровцы планировали захватить раньше Москвы. В плане «Барбаросса» указывалось, что после расчленения советских сил в Белоруссии главной немецкой группировкой, наступающей из района Варшавы,
«будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы — важного центра коммуникаций и военной промышленности».{43}
Планируя захват Ленинграда, враг учитывал огромное экономическое и стратегическое значение города на Неве. Фашисты стремились уничтожить Балтийский флот, овладеть наиболее удобными морскими и сухопутными путями для снабжения войск трупп армий «Север» и «Центр» и приобрести выгодный плацдарм для нанесения удара в тыл советским войскам, прикрывавшим Москву. [18]
Один из составителей плана «Барбаросса» Ф. Паулюс писал впоследствии:
«Особое значение в планах ОКБ придавалось захвату Москвы. Однако этому должно было предшествовать занятие Ленинграда. Овладением Ленинграда преследовалось несколько военных целей: ликвидация основных баз русского Балтийского флота, вывод из строя военной промышленности этого города и ликвидация Ленинграда как пункта сосредоточения для контрнаступления против немецких войск, наступавших на Москву».{44}
Важное значение для гитлеровцев приобретал захват Ленинграда с точки зрения организации снабжения своих войск морским путем. Если вспомнить слова Г. Гудериана о том, что «для всей группы армий «Центр» суточный подвоз в середине ноября 1941 года составил 23 эшелона, в то время как потребности войск достигали 70 эшелонов в сутки»,{45} то станет совершенно очевидным, как нужен был фашистам Ленинград, и в частности его морской порт, для подвоза их войскам различных видов снабжения.
Гитлеровцы рассчитывали также, что захватом города Ленина они нанесут тяжелый моральный удар советскому народу, так как Ленинград является колыбелью Великого Октября, городом славных революционных, боевых и трудовых традиций. В июле 1941 г. при посещении штаба группы армий «Север» Гитлер подчеркнул, что с захватом Ленинграда
«будет утрачен один из символов революции, являвшихся наиболее важным для русского народа на протяжении последних 24 лет и ... дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет серьезно подорван, а с падением Ленинграда может наступить полная катастрофа».{46}
Вот почему руководители вермахта постоянно требовали сосредоточения все новых и новых сил для захвата Ленинграда. В военном дневнике верховного главнокомандования вермахта за 30 июня 1941 г. записано:
«Фюрер по-прежнему намерен повернуть крупные силы танковой группировки, действующей на фронте группы армий «Центр», на север, на Ленинград, чтобы быстро овладеть Ленинградским промышленным центром. Затем танковые соединения должны наступать из района Ленинграда в направлении Москвы».{47} [19]
25 июля 1941 г. начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии Кейтель в беседе с командующим труппой армий «Центр» заявил:
«Ленинград необходимо быстро отрезать и взять измором. Это имеет важное политическое, военное и экономическое значение. Группа армий «Север» должна поэтому вести наступление крупными пехотными силами в полосе между Чудским озером и озером Ильмень. Для этой цели танковая группа Гота совершает поворот на север и одновременно перерезает основную транспортную магистраль, связывающую Ленинград и Москву. Позже танковая группа Гота должна быть снова передана в состав группы армий «Центр».{48}
4 августа 1941 г. Гитлер заявил, что первой достижимой целью является Ленинград и русское побережье Балтийского моря
«в связи с тем, что в этом районе имеется большое число промышленных предприятий, а в самом Ленинграде находится единственный завод по производству сверхтяжелых танков, а также в связи с необходимостью устранения русского флота на Балтийском море».{49}
Группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба, предназначенная для наступления на ленинградском направлении, представляла весьма внушительную силу. В ее состав входили 16-я и 18-я армии и 4-я танковая группа, насчитывавшие 29 дивизий. С группой армий «Север» должна была взаимодействовать часть сил группы армий «Центр», предназначенной для наступления на московском направлении. В директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск, разработанной главным командованием немецких сухопутных войск, говорилось, что группа армий «Центр»
«осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике».{50}
Совместно с войсками фашистской Германии на ленинградском направлении должны были действовать войска Финляндии. [20] В планах гитлеровского командования финским войскам предписывалось
«возможно быстрее захватить полуостров Ханко и прикрыть развертывание немецких войск в Северной Финляндии, атаковать не позже того момента, когда войсками группы армий «Север» будет форсирована р. Двина, советские войска на юго-восточном участке финского фронта, нанести главный удар восточнее или западнее Ладожского озера, как этого требует ОКХ (скорее всего на участке восточнее Ладожского озера), и поддержать войска группы армий «Север» при уничтожении ею противника».{52}
Непосредственно против Ленинграда были нацелены две финские армии — Юго-Восточная и Карельская. Юго-Восточная армия должна была уничтожить советские войска на Карельском перешейке и прорваться к Ленинграду с севера. Карельская армия получила задачу наступать между Ладожским и Онежским озерами и, выйдя на р. Свирь, соединиться с немецкими войсками группы армий «Север» и совместно с ними уничтожить советские силы восточнее Ленинграда.
Главари фашистской Германии были настолько уверены в быстром осуществлении своих планов, что Гитлер даже заявил:
«Через три недели мы будем в Петербурге».{53}
На северо-западном направлении силам противника противостояли войска Прибалтийского особого и Ленинградского военных округов, преобразованных в первые дни войны соответственно в северо-западный (22 июня) и в Северный (24 июня) фронты. Северный фронт под командованием генерал-лейтенанта М. М. Попова силами 7-й, 14-й и 23-й армий, простиравшийся на 1200 км от п-ва Рыбачий до Финского залива, имел задачу не допустить вторжения противника со стороны Финляндии. Северо-Западный фронт (командующий — генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, с 30 июня по 24 августа 1941 г. — генерал-майор П. П. Собенников) силами 8-й, 11-й и 27-й армий, развернутых на 300-километровом фронте от Паланги до южной границы Литовской ССР, должен был не допустить вторжения вражеских войск из Восточной Пруссии. В тесном взаимодействии с войсками на Северо-Западном направлении должны были действовать силы Северного и Балтийского флотов.
Гитлеровская Германия начала войну против СССР внезапно, вероломно нарушив договор о ненападении. Она использовала военно-экономический потенциал всей оккупированной Европы. Немецко-фашистские войска, давно готовившиеся к нападению на СССР, имели серьезные преимущества. Заранее сосредоточенные на границе, они имели уже опыт ведения современной войны, располагали большим количеством танков и самолетов новейших образцов. [21]
Советское государство благодаря претворению в жизнь ленинского плана социалистической индустриализации и коллективизации сельского хозяйства располагало достаточными экономическими, военными и морально-политическими возможностями для того, чтобы дать отпор любому врагу. Но к моменту нападения фашистской Германии значительная часть Советских Вооруженных Сил еще не была отмобилизована, а войска, расположенные в приграничных округах, были рассредоточены по фронту и в глубину обороны, фактически находились на мирном положении. Серийный выпуск самолетов новейшей конструкции, а также тяжелых и средних танков, зенитной и противотанковой артиллерии еще не был полностью налажен. Не были завершены оборонительные работы по созданию укреплений на новых границах.
На северо-западных рубежах СССР, в Ленинградском военном округе, не было закончено строительство Выборгского, Кексгольмского и Сортавальского укрепленных районов, предназначенных для прикрытия Ленинграда с севера. Старые укрепленные районы — Псковский и Островский, — прикрывавшие подступы к городу с юго-запада, были законсервированы, а часть их оборудования и вооружения демонтирована. По свидетельству военачальников, возглавлявших в то время Ленинградский фронт, к началу войны в Ленинградском округе не были завершены строительство и реконструкция аэродромов, а большинство самолетов и танков было устаревших типов.{54} Недостаточная подготовленность приграничных военных округов в известной мере была результатом допущенных просчетов в оценке времени возможного нападения на нас гитлеровской Германии.
Оказавшись в невыгодном положении, Красная Армия была вынуждена отступать под ударами превосходящих сил врага. Но, отступая, советские войска героически вели тяжелые оборонительные бои, наносили противнику серьезные удары, лишали его временных преимуществ, выигрывая время для подготовки и подтягивания резервов, для развертывания вооруженных сил. Огромную роль в мобилизации сил советского народа на борьбу с врагом сыграли неотложные меры, принятые Коммунистической партией в первые дни войны. Первоочередным мероприятием была мобилизация военнообязанных рождения 1905–1918 гг., объявленная 22 июня 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР на территории 14 военных округов страны. 29 июня 1941 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) направили партийным и советским организациям прифронтовых областей директиву, основное содержание которой было по поручению Политбюро изложено И. В. Сталиным в речи 3 июля. Напомнив о смертельной опасности, нависшей над Родиной, партия и правительство указали на необходимость отрешиться от настроений мирного времени, перестроив всю работу на военный лад. [22] Партия и правительство призвали всех советских людей драться за каждую пядь земли до последней капли крови, проявлять смелость, инициативу, сметку, свойственные нашему народу.
Для объединения усилий фронта и тыла 30 июня 1941 г. был создан Государственный Комитет Обороны (ГКО) под председательством И. В. Сталина. Под руководством ГКО, в руках которого была сосредоточена вся полнота власти в стране, развернулась широкая деятельность по организации отпора фашистским захватчикам. Была перестроена вся система органов стратегического руководства действиями Красной Армии и Военно-Морского Флота. На второй день войны, 23 июня, была создана Ставка Главного Командования. 10 июля она была преобразована в Ставку Верховного Командования, а 8 августа — в Ставку Верховного Главнокомандования.
В первые дни войны, когда советские войска вели упорные бои в западных приграничных районах, Ленинград находился относительно далеко от театра военных действий. Противник в это время делал попытки подвергнуть город бомбардировкам с воздуха, но они были парализованы противовоздушной обороной города. В эти дни в Ленинграде появились первые в Великой Отечественной войне Герои Советского Союза. Это высокое звание было присвоено 8 июля 1941 г. трем летчикам-истребителям П. Т. Харитонову, С. И. Здоровцеву и М. П. Жукову за подвиги, совершенные в конце июня 1941 г. при отражении налетов вражеской авиации на Ленинград.
Но войска Северо-Западного фронта, оказывая врагу упорное сопротивление на дальних подступах Ленинграда, не смогли остановить его продвижение в приграничной полосе и под натиском превосходящих сил противника были вынуждены отступать. 26 июня соединения 56-го моторизованного корпуса 4-й танковой группы противника форсировали р. Западную Двину и заняли Даугавпилс. На рубеже р. Западная Двина развернулись ожесточенные бои, но несмотря на героизм, проявленный советскими войсками, сдержать натиск противника не удалось. 4 июля немецко-фашистские войска овладели Ригой, 5 июля — Островом и быстро двигались на Псков. На псковских и островских позициях удержать противника также не удалось. Созданные еще в 1939 г. и наспех укрепленные в первые дни войны оборонительные сооружения Псковского и Островского укрепленных районов были преодолены гитлеровцами с ходу. Одной из причин этого было то, что части, назначенные для занятия позиций в указанных укрепленных районах, не успели этого сделать. 9 июля противник занял Псков.
К 10 июля войска немецко-фашистской группы армий «Север», имея значительный перевес над силами Северо-Западного фронта (в пехоте в 2,4 раза, в орудиях — в 4 раза, в минометах — в 5,8 раза, в танках — в 1,2 раза), захватили почти всю Прибалтику и вторглись в пределы Ленинградской области.{55} [23] Ставка Главного Командования Советских Вооруженных Сил, обеспокоенная приближением фронта к Ленинграду, приняла ряд мер, направленных на улучшение положения города. Было принято решение привлечь для обороны Ленинграда с юго-запада войска Северного фронта. Еще 4 июля, в связи с явной угрозой прорыва противника в районе Острова и Пскова, Военному совету Северного фронта было приказано немедленно занять своими войсками рубеж обороны на фронте Нарва — Луга — Старая Русса — Боровичи. 5 июля Ставка приказала для прикрытия Ленинграда и важнейших направлений с юго-запада и юга до 15 июля построить оборонительный рубеж на фронте Кингисепп — Толмачево — Бабино — Кириши и далее по берегу р. Волхов, а также отсечную позицию на рубеже Луга — Шимск и надежно прикрыть направление Гдов — Ленинград, Луга — Ленинград, Шимск — Ленинград.{56}
Фактически Военный совет Северного фронта стал заниматься этими вопросами с первых же дней войны. Уже 25 июня Военный совет фронта по докладу заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта К. П. Пядышева утвердил принципиальную схему обороны юго-западных подступов Ленинграда и принял решение немедленно начать инженерные работы на намеченных рубежах. Решено было строить три оборонительных рубежа, привлекая для этого население Ленинграда и области. Основной рубеж — на всем протяжении р. Луги и далее через Шимск до оз. Ильмень с развитым и укрепленным предпольем, начинавшимся у р. Плюссы. Второй — по линии Петергоф — Красногвардейск — Колпино. Третий — по линии Автово — окружная железная дорога — ст. Предпортовая — Средняя Рогатка — с. Рыбацкое.{57}
Создание оборонительных рубежей было чрезвычайно трудным делом. Но особенно сложным было строительство Лужской полосы обороны, так как нужно было в короткий срок построить оборонительные укрепления большой протяженности и сформировать необходимую группировку войск. Только благодаря героизму и самоотверженности работавших на строительстве ленинградских трудящихся Лужская оборонительная полоса была построена, хотя и имела некоторые недостатки. [24] Она протянулась на 250 км от Финского залива до оз. Ильмень и состояла из двух оборонительных рубежей и одной отсечной позиции, проходивших по берегам многочисленных озер и рек — Луги, Оредежа и Шелони. На ней было построено огромное количество различных инженерных сооружений, в том числе 570 дотов и дзотов, 160 км эскарпов, 94 км противотанковых рвов.{58}
Для борьбы с немецкими войсками на вновь созданном оборонительном рубеже была сформирована Лужская оперативная группа под командованием генерал-лейтенанта К. П. Пядышева.
10 июля 1941 г. Государственный Комитет Обороны для более оперативного руководства фронтами образовал главнокомандования Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Главнокомандующим вооруженными силами Северо-Западного направления был назначен Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, членом Военного совета — секретарь ЦК ВКП (б), Ленинградского обкома и горкома партии А. А. Жданов. Главнокомандованию Северо-Западного направления были подчинены войска Северного и Северо-Западного фронтов и силы Балтийского и Северного флотов.
Все эти мероприятия сыграли важную роль в борьбе за Ленинград. Между тем 8 июля на совещании в ставке Гитлера было принято решение о продолжении наступления на Ленинград войсками группы армий «Север» и финской армией. При этом Гитлер подчеркнул необходимость
«отрезать Ленинград с востока и юго-востока сильным правым крылом танковой группы Гепнера».{59}
10 июля силы 4-й танковой группы немецких войск возобновили свое наступление на Лугу и Новгород. На лужском направлении наступали части 41-го, а на новгородском — 56-го моторизованных корпусов. Соединения и части Северо-Западного фронта, действовавшие на лужском направлении, под давлением превосходящих сил противника вынуждены были отступить и к исходу 12 июля отошли к р. Плюссе, где совместно с передовыми отрядами Лужской оперативной группы остановили вражеские дивизии.
Упорная оборона советских войск на лужском направлении заставила немецкое командование изменить направление главного удара. Скрытно перебросив часть войск в район юго-восточ-нее Кингисеппа, фашисты с ходу форсировали р. Лугу и 14 июля захватили два плацдарма на ее правом берегу. Однако благодаря мужеству и героизму советских воинов дальнейшее продвижение противника и на этом участке было остановлено.
Таким образом, благодаря стойкой обороне советских войск план немецко-фашистского командования прорваться к Ленинграду с ходу через Лугу и Копорское плато был сорван. [25]
Одновременно с боями на этом участке фронта создалось критическое положение на левом фланге Лужского оборонительного рубежа. Здесь, западнее Шимска, к линии обороны советских войск подошел 56-й моторизованный корпус 4-й танковой группы немецко-фашистской армии. Для того чтобы разгромить эти силы и облегчить положение Лужской оперативной группы, войсками 11-й армии Северо-Западного фронта, которой командовал генерал В. И. Морозов, с 14 по 18 июля был осуществлен контрудар в районе г. Сольцы. В результате этой операции советские войска разгромили 8-ю танковую дивизию и тылы 56-го корпуса, отбросили вражеские войска на запад на 40 км и тем самым на некоторое время ликвидировали угрозу прорыва противника к Новгороду. Командовавший тогда 56-м корпусом генерал Э. Манштейн в своих мемуарах писал:
«Нельзя было сказать, что положение корпуса в этот момент было весьма завидным».{60}
Упорное сопротивление советских войск на Лужском рубеже и контрудар в районе г. Сольцы вынудили германское командование 19 июля прекратить наступление на Ленинград. Гитлер приказал:
«Продвижение в направлении Ленинграда возобновить лишь после того, как 18-я армия войдет в соприкосновение с 4-й танковой группой, а ее восточный фланг будет обеспечен силами 16-й армии».{61}
Задержка немецкого наступления почти на месяц дала возможность советскому командованию организовать прочную оборону на Лужском оборонительном рубеже и более основательно вести строительство укреплений на непосредственных подступах к Ленинграду.
10 июля на олонецком и петрозаводском направлениях против оборонявшейся здесь нашей 7-й армии начали наступление силы Карельской армии финнов. Благодаря тройному численному превосходству (70 тыс. против 23 тыс. человек) противнику удалось прорвать фронт войск 7-й армии и разрезать ее силы на две части. Упорные бои на Онежско-Ладожском перешейке продолжались до 25 июля, когда обескровленные финские войска были остановлены на рубеже Поросозеро, Шотозеро, р. Тулокса. Хотя противнику удалось продвинуться здесь на 150 км, он не смог все же выполнить главную задачу — окружить и уничтожить основные силы 7-й армии в районе севернее Ладожского озера, перерезать Мурманскую железную дорогу и выйти на р. Свирь. Существенную роль в задержке вражеского наступления на Ленинград сыграли оборонительные действия советских войск в Эстонской ССР. Оборонявшаяся в Эстонии 8-я армия оттянула на себя пять вражеских дивизий, что в известной мере облегчило
положение советских войск, защищавших непосредственные подступы к Ленинграду. [26]
Исключительно большую роль на первых этапах борьбы за Ленинград сыграла стойкая оборона советских войск на других участках советско-германского фронта, и в частности в районе Смоленска. Упорное сопротивление советских воинов в районе Смоленска заставило немецкие войска перейти к обороне, продолжавшейся почти два месяца. Сковав под Смоленском главные силы группы армий «Центр», советские войска сорвали замысел противника о переброске на ленинградское направление 3-й танковой группы. Один моторизованный корпус этой группы, с опозданием направленный в группу армий «Север», не оказал существенного влияния на ход боевых действий под Ленинградом.
В период борьбы на дальних подступах к Ленинграду большое значение имели действия Краснознаменного Балтийского флота под командованием вице-адмирала В. Ф. Трибуца. Флот, несмотря на огромные трудности, помогал войскам в отражении наступления вражеской армии, совместно с сухопутными силами оборонял военно-морские базы и острова, прикрывал морские подступы к Ленинграду, нарушал морские коммуникации противника.
Немецко-фашистским войскам благодаря внезапности нападения и временному превосходству в силах удалось в короткий срок захватить почти всю Прибалтику и вторгнуться в пределы Ленинградской области. Однако совместными усилиями сухопутных войск, авиации и военно-морского флота в результате упорной обороны, сочетавшейся с контратаками и контрударами, наступление немецко-фашистских войск на Ленинград было приостановлено на всех направлениях. Враг занялся перегруппировкой своих сил и средств. Это означало крах плана гитлеровского командования захватить Ленинград с ходу.
Воспользовавшись тем, что враг вынужден был приостановить наступление на Ленинград, советское командование во второй половине июля 1941 г. приняло ряд мер по укреплению обороны города. Войска Северо-Западного направления стали усиливаться новыми пополнениями, в числе которых были вновь сформированные в Ленинграде дивизии народного ополчения. В городе интенсивно велось военное обучение трудящихся. Большое внимание уделялось созданию в Ленинграде и на подступах к нему различных инженерных сооружений — огневых точек, противотанковых и противопехотных заграждений, бомбоубежищ и укрытий. Форсированными темпами велись работы по завершению строительства Лужской оборонительной полосы и созданию Красногвардейского укрепленного района. Одновременно были проведены мероприятия по улучшению управления войсками. 23 июля командование Северным фронтом, учитывая большую протяженность фронта Лужской оперативной группы, разделило ее на три самостоятельных участка: Кингисеппский, Лужский и Восточный. [27]
Все эти мероприятия несомненно сыграли большую роль в организации обороны города. Однако положение на подступах к Ленинграду продолжало вызывать серьезную тревогу, так как противник имел большой перевес в силах и готовился к новому наступлению. В связи с этим 30 июля 1941 г. мероприятия, проводимые по усилению обороны Ленинграда, рассматривались в Ставке Верховного Командования, куда специально были вызваны К. Е. Ворошилов и А. А. Жданов.{62}
Между тем 30 июля группа армий «Север» получила приказ Гитлера
«продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией».{63}
Гитлеровское командование перегруппировало свои силы, расположенные на юго-западных подступах Ленинграда, и создало три ударные группировки — Северную, Лужскую и Южную. Северная группировка должна была наступать на Ленинград через Копорское плато, Красногвардейск. Лужская группировка была нацелена на Ленинград с юга вдоль лужского шоссе. Южная группировка должна была наступать на новгородско-чудовском направлении с целью обойти Ленинград с востока и, соединившись с финскими войсками, перерезать все пути, связывавшие город со страной.
К началу наступления на юго-западных подступах к Ленинграду немецко-фашистские войска превосходили наши силы в пехоте в 1.5 раза, в артиллерии и танках — в 2 раза. Господство в воздухе также было на стороне противника.{64}
В августе 1941 г. бои под Ленинградом развернулись почти одновременно на всех направлениях. Первыми в наступление были брошены финские войска. 31 июля Юго-Восточная армия финнов перешла в наступление на Карельском перешейке. Положение советских войск на этом участке фронта было весьма неблагоприятным. Финские войска имели значительный перевес над силами 23-й армии, оборонявшей Карельский перешеек. Части этой армии, вступив в тяжелые бои с превосходящими силами противника, вынуждены были отступить. В результате боев, длившихся целый месяц, наши войска понесли большие потери в людях и вооружении. Более 38 тыс. советских воинов, прижатых противником к побережью Ладожского озера в районах Сортавалы и Кексгольма и к побережью Финского залива в районе Койвисто, на кораблях Ладожской военной флотилии и Балтийского флота были перевезены в Ленинград. [28]
Решением Военного совета фронта, утвержденным Ставкой, 23-я армия была отведена на рубеж Карельского укрепленного района, проходившего по линии государственной границы 1939 г. К 1 сентября наступление противника на этом рубеже было остановлено, и фронт здесь стабилизировался вплоть до лета 1944 г.
Ожесточенными были бои на Онежско-Ладожском перешейке. Наступлению финских войск на этом участке германское командование придавало особое значение. В директиве Гитлера № 33 от 19 июля 1941 г. было определено, что
«задачей главных финских сил, подкрепленных 163-й немецкой дивизией, по-прежнему остается наступление с нанесением главного удара восточнее Ладожского озера и уничтожение во взаимодействии с войсками группы армий «Север» противостоящего противника».{65}
Добившись тройного превосходства над силами 7-й армии, финны 4 сентября возобновили наступление на петрозаводском и олонецком направлениях. Советские войска вели здесь упорные оборонительные бои в течение всего сентября. Но превосходство противника было слишком велико, и 10 сентября финны вышли к р. Свири, а 2 октября наши части оставили Петрозаводск.
Хотя финским войскам удалось перерезать Кировскую железную дорогу, выполнить свою главную задачу — глубоко обойти Ленинград с северо-востока — они не смогли. Войска 7-й армии, в командование которой с 24 сентября вступил генерал армии К. А. Мерецков, остановили противника на рубеже р. Свири, где фронт стабилизировался вплоть до июня 1944 г.
Однако главные силы немецко-фашистских войск под Ленинградом сосредоточились на южных подступах к городу, и именно здесь в августе 1941 г. сложилась наиболее трудная, напряженная обстановка. 8 августа противник перешел в наступление на красногвардейском направлении, а 10 августа на лужско-ленинградском и новгородско-чудовском.
На красногвардейском направлении войска противника начали наступление с захваченных ими в середине июля плацдармов на восточном берегу р. Луги, в 20–35 км юго-восточнее Кингисеппа. [29] Враг имел здесь полное господство в воздухе, а в танках превосходил наши силы в 15 раз. Советские войска оказывали врагу ожесточенное сопротивление, но силы были слишком неравны. 16 августа немецко-фашистские войска захватили Кингисепп и к 21 августа подошли к Красногвардейскому укрепленному району. Однако прорваться к Ленинграду с ходу не смогли, так как встретили здесь сопротивление заранее развернутых частей создаваемой 42-й армии. Противник вновь был вынужден, приостановить наступление.
С 22 августа начались упорные бои в районе Копорского плато. Дивизии 8-й армии, понесшие большие потери в предыдущих боях, подвергаясь ударам превосходящих сил противника, не смогли сдержать вражеский натиск и были вынуждены отступить. К 7 сентября наши части, поддержанные береговой артиллерией Балтийского флота, закрепились на рубеже р. Воронка, Бол. Горлово, Кипень и остановили наступление фашистских войск.
Одновременно с боями на кингисеппском направлении немецкие войска начали наступать на Ленинград с юга. Их попытки прорвать нашу оборону под Лугой не увенчались успехом. Стойкая защита советских войск заставила противника отказаться от наступления на этом направлении. Однако на левом фланге Лужской оборонительной полосы, на новгородско-чудовском направлении, положение создалось тяжелое. 12 августа немецким войскам удалось прорвать нашу оборону в районе Шимска, 15 августа занять Новгород, а 20 августа — Чудово.
В это же время, когда противник считал, что путь на Ленинград открыт, войска 34-й и 11-й армий Северо-Западного фронта нанесли под Старой Руссой контрудар по вражеским силам, продвинувшись почти на 60 км. Советские войска создали угрозу вражеской группировке, вышедшей в район Новгорода. Наступление войск Северо-Западного фронта, начавшееся еще 12 августа, было внезапным для немецкого командования, которое в первый момент не на шутку растерялось. Но, перебросив под Старую Руссу войска с других участков фронта, противник сумел восстановить положение. Хотя удар советских войск и не привел к резкому изменению обстановки под Ленинградом, он все же серьезно спутал планы врага. Гитлеровское командование было вынуждено на некоторое время ослабить группировку, наступавшую на Ленинград, и снизить темп ее наступления.
Для того чтобы ускорить захват Ленинграда, Гитлер сосредоточивал все новые и новые силы. С этой целью 15 августа он даже приостановил дальнейшее наступление группы армий «Центр» на Москву.
«Наступление группы армий «Север» должно в ближайшее время привести к успеху, — говорилось в приказе. — Только после этого можно будет думать о возобновлении наступления на Москву».
«возможно большее число подвижных соединений (примерно одну танковую и две моторизованные дивизии)».{66} [30]
В связи с непосредственной угрозой Ленинграду Главком Северо-Западного направления 20 августа потребовал от воинов, защищавших город Ленина, драться с ненавистным врагом за каждую пядь земли и преградить фашистам дорогу на Ленинград. 21 августа было опубликовано обращение командования Северо-Западного направления, Городского комитета ВКП(б) и Исполкома Ленинградского Совета, подписанное К. Е. Ворошиловым, А. А. Ждановым и П. С. Попковым, «Ко всем трудящимся города Ленина», в котором ленинградцы призывались встать «как один на защиту своего города, своих очагов, своих семей, своей чести и свободы!».
На призыв руководителей обороны воины отвечали новыми ударами по фашистским захватчикам, а трудящиеся Ленинграда — массовым вступлением в народное ополчение, созданием боевых резервов на предприятиях и в учреждениях. В сердца ленинградцев и защитников города вселяли бодрость и уверенность в победе многочисленные обращения трудящихся со всех концов страны с выражением братской любви и готовности оказать необходимую помощь.
В это критическое время «для рассмотрения и решения... всех вопросов обороны Ленинграда и эвакуации предприятий и населения» 29 августа в город прибыла комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны.
«Комиссия наметила ряд мер по эвакуации населения, вывозу предприятий, снабжению города продовольствием, оказала помощь в организации его артиллерийской и противовоздушной обороны».{67}
29 августа Государственный Комитет Обороны объединил Главное командование Северо-Западного направления с командованием Ленинградского фронта. Главнокомандующим Северо-Западного направления и командующим войсками Ленинградского фронта был назначен Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, членами Военного совета — А. А. Жданов, А. А. Кузнецов, И. С. Исаков, И. Н. Клементьев, начальником штаба — М. М. Попов.{68} [31]
31 августа Ставка Верховного Главнокомандования утвердила предложение Военного совета Ленинградского фронта о превращении слуцко-колпинского сектора Красногвардейского укрепленного района в самостоятельный укрепленный район и о формировании 42-й и 55-й армий для прикрытия важнейших подступов к Ленинграду. Командующим 55-й армии был назначен генерал И. Г. Лазарев, 42-й армии — генерал Ф. С. Иванов (с 16 сентября — генерал И. И. Федюнинский).
Важным мероприятием Ставки было развертывание на восточном берегу р. Волхова 54-й армии под командованием Маршала Советского Союза Г. И. Кулика и 52-й армии под командованием генерала Н. К. Клыкова, а несколько позднее и 4-й армии под командованием В. Ф. Яковлева. Эти армии были предназначены для обеспечения левого фланга Ленинградского фронта и его стыка с Северо-Западным фронтом.
Все эти мероприятия были очень своевременными, так как уже 25 августа вражеская группировка в составе 9 дивизий возобновила из района Чудова наступление на Ленинград и в этот же день захватила Любань. Войска левого крыла Ленинградского фронта не смогли здесь остановить численно превосходящего противника и начали отступать. 29 августа фашисты подошли к Колпино, но здесь были остановлены нашими войсками и вооруженными рабочими Ижорского завода. 30 августа противник вышел к Неве, захватил ст. Мга и перерезал последнюю железную дорогу, связывавшую Ленинград со страной. 8 сентября немцы захватили Шлиссельбург, блокировав тем самым Ленинград с суши. С этого дня началась беспримерная оборона Ленинграда в условиях осады — одна из самых героических и трагических страниц истории Великой Отечественной войны Советского Союза. Для миллионного населения города наступил длительный период борьбы в кольце вражеской блокады с неисчислимыми лишениями — голодом, холодом и ежеминутной угрозой смерти от артиллерийских обстрелов и бомбардировок с воздуха.
После захвата Шлиссельбурга гитлеровцы продолжали наступление, но, измотанные в предыдущих боях, уже не могли наступать по всему фронту. Немецко-фашистское командование решило нанести удар на узком участке фронта, из района западнее Красногвардейска в направлении Красное Село — Урицк. Для прорыва к Ленинграду на этом кратчайшем направлении противник создал специальную группировку войск в составе 8 дивизий. Вспомогательный удар 3 дивизиями наносился из района южнее Колпино вдоль Московского шоссе.
Хотя по числу дивизий соотношение сил было примерно равным, превосходство оказалось на стороне противника, так как его войска были лучше укомплектованы людьми и боевой техникой. Кроме того, противник обладал господством в воздухе и имел 2 танковые дивизии, а войска Ленинградского фронта танков имели очень мало. [32]
Гитлеровское командование не сомневалось в успехе своего наступления. Уже захват Мги и выход немецких войск к Неве, а финских — к государственной границе 1939 г. вселил в фашистов полную уверенность в падении Ленинграда в течение нескольких дней. Поэтому 5 сентября Гитлер на совещании генералитета заявил, что под Ленинградом цель достигнута и отныне это направление становится второстепенным.{69} 6 сентября он подписал директиву о подготовке генерального наступления на Москву, в которой командованию группы армий «Север» предлагалось совместно с наступавшими на Карельском перешейке финскими войсками окружить в районе Ленинграда действовавшие там советские войска и не позднее 15 сентября передать группе армий «Центр» часть своих подвижных войск и авиационных соединений.{70}
Уверенность фашистов в быстром захвате Ленинграда была столь велика, что был даже намечен день банкета в гостинице «Астория», назначен комендант города и отпечатаны специальные пропуска на автомашины для въезда в город.
Наступление немецко-фашистских войск на красногвардейском направлении началось 9 сентября, а на колпинском — 12 сентября. Силы наших частей были недостаточными, чтобы сдержать напор противника, наш передний край был прорван, и 11 сентября немцы захватили Дудергоф — важную командную позицию на подступах к Ленинграду, а 12 сентября — Красное Село. 13 сентября части 42-й армии оставили Красногвардейск и заняли Пулковский оборонительный рубеж, укрепления которого начинались в Стрельне и проходили через Константиновку, Финское Койрово, Верхнее Койрово, Верхнее Кузьмине и по р. Кузьминке. Рубеж почти не был оборудован в инженерном отношении и имел только земляные противотанковые препятствия, отдельные огневые точки и небольшое количество минных полей.{71}
В этот критический момент командующим Ленинградским фронтом Ставка Верховного Главнокомандования назначила генерала армии Г. К. Жукова.{72}
Как вспоминал впоследствии Главный Маршал авиации А. А. Новиков, командовавший в 1941 г. ВВС Ленинградского фронта, «с прибытием Жукова мы почувствовали себя как-то увереннее, спокойнее, и работа пошла веселее, четче, организованнее».{73} [33] Новый командующий, Военный совет, командующие и начальники родов и служб фронта приняли ряд важных мер по восстановлению нарушенного управления войсками, по концентрации усилий на наиболее опасных направлениях.
Однако обстановка продолжала оставаться весьма сложной. Немецко-фашистское командование бросало в бой все новые и новые силы, стремясь любой ценой ворваться в город, который они могли уже видеть невооруженным глазом. 16 сентября 1941 г. противнику удалось прорваться к Финскому заливу, что привело к образованию Приморского (Ораниенбаумского) плацдарма, так как части 8-й армии были отрезаны от основных сил Ленинградского фронта.
17 сентября, когда враг захватил Слуцк (Павловск) и вклинился в центр г. Пушкина, Военный совет фронта, учитывая особо важное значение в обороне Ленинграда рубежа Лигово, Кискино, Верхнее Койрово, Пулковские высоты, районы Московская Славянка, Шушары, Колпино, своим приказом Военным советам 42-й и 55-й армий категорически потребовал от командного, политического и рядового состава стойко оборонять указанный рубеж и не оставлять его без письменного приказа Военного совета фронта и армии.{74}
Выполняя приказ Родины, советские воины проявили в сентябрьских боях массовый героизм, презрение к смерти и готовность отдать жизнь во имя победы над заклятым врагом. 18 сентября части 42-й армии — закрепились на рубеже Лигово — Нижнее Койрово — Пулково, а с 19 сентября стабилизировался фронт и 55-й армии по линии Пулково — Большое Кузьмино — Путролово — Новая.{75} И хотя немецкие войска продолжали бои с целью прорыва нашей обороны и захвата Ленинграда почти до конца сентября 1941 г., они своей цели не достигли.
Оценивая положение Ленинграда в сентябре 1941 г., Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вспоминал:
«В это время ленинградцы переживали крайне трудные дни. Обстановка для войск и жителей была настолько тяжелой, что, кроме советских людей, никто бы ее, пожалуй, не выдержал.Ленинград и войска, оборонявшие его ближние подступы, дрались удивительно мужественно.
Были у нас и весьма тяжелые моменты, в особенности когда враг пытался захватить Пулковские высоты и Урицк. Казалось, вот-вот случится то, чего каждый из нас внутренне боялся. Но героические защитники города и в этих труднейших обстоятельствах находили в себе силы снова и снова отбрасывать разъяренного противника на исходные позиции».{76} [36]
Значительное влияние на исход нашей обороны оказали боевые действия 54-й армии и соединений Ленинградского фронта, вошедших затем в состав образованной Невской оперативной группы. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования они перешли в наступление в направлении Синявина и Мги с целью прорыва блокады Ленинграда. Наступление 54-й армии началось от Волхова 10 сентября, дивизий Ленинградского фронта с правого берега Невы — 20 сентябряч1941 г. И хотя прорвать блокаду им не удалось, действия 54-й армии и Невской оперативной группы все же сковали значительные силы врага и тем способствовали успеху обороны наших войск на южных подступах к Ленинграду. В период сентябрьских боев войска Ленинградского фронта форсировали р. Неву и на левом ее берегу, в районе Московской Дубровки, захватили небольшой плацдарм, получивший название «Невского пятачка», и удерживали его до конца апреля 1942 г. «Невский пятачок» стал символом бесстрашия и стойкости советских людей.
Большое значение для борьбы советских войск на ленинградском направлении имела оборона Таллина, которая велась под руководством Военного совета Балтийского флота. Таллин оборонялся до 28 августа и был оставлен по приказу Главкома Северо-Западного направления. Переход. кораблей Балтийского флота в Кронштадт и Ленинград был исключительно трудным из-за вражеской артиллерии, установленной на отдельных участках побережья, торпедных катеров, авиации и мин противника. Положение осложнялось и тем, что наша истребительная авиация из-за вражеских обстрелов аэродромов в районе Таллина перебазировалась в район Ленинграда и была не в состоянии прикрыть флот на протяжении всего маршрута перехода. Не хватало в составе флота тральщиков, что не позволило провести предварительного траления и вынудило наше командование ограничиться только проводкой кораблей и судов за тралами.
Все эти трудности действительно казались непреодолимыми, и берлинское радио передавало хвастливые заверения гитлеровского командования о том, что «Балтийский флот окружен» и «ни один корабль не вырвется из таллинской гавани».{77}
Однако балтийские моряки, преодолевая все препятствия, презирая бесчисленные опасности, сохранили ядро Краснознаменного Балтийского флота. «Да, враг просчитался, надеясь на уничтожение флота, — пишет бывший командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц. — Поставленная Главнокомандующим войсками Северо-Западного направления флоту задача эвакуировать из Таллина войска, прорваться в Кронштадт была решена. Нам удалось вывести из-под удара основное ядро флота — 87 процентов боевых кораблей, которые пришли к месту назначения и сыграли важную роль в тяжелых боях за Ленинград. [37]
Кроме того, в Кронштадт было доставлено более 18 тыс. закаленных в боях красноармейцев, краснофлотцев и командиров. До места назначения не дошло 53 единицы, в том числе 22 транспорта и 12 вспомогательных судов. На них погибло около пяти тысяч человек».{78}
Оборона Таллина сыграла важную роль в борьбе советских войск за Ленинград. Защитники эстонской столицы отвлекли на себя: и сковали 5 германских дивизий, чем на какое-то время облегчили оборону подступов к Ленинграду. Беспримерный переход флота, в результате которого был эвакуирован таллинский гарнизон и сохранено боевое ядро флота, также сыграл большую положительную роль в борьбе за Ленинград. В сентябрьских боях моряки Балтики сражались с врагом на суше, били его с воздуха на самолетах — морской авиации, громили корабельной и береговой артиллерией. Для боевых действий на суше Балтийский флот осенью 1941 г. сформировал, кроме 1-й бригады, эвакуированной из Таллина, еще 6 бригад «морской пехоты, отдельные полки, батальоны и роты общей численностью более 83 тыс. человек.{79} Артиллерия флота выпустила по противнику в сентябре 1941 г. более 25 тыс. снарядов.{80}
Хотя основные силы флота перебазировались в Кронштадт и Ленинград, советские воины продолжали удерживать Моонзундские острова и п-ов Ханко. Оборона Моонзундских островов продолжалась до 19 октября 1941 г., а защитники Ханко были эвакуированы лишь в декабре 1941 г. Упорная полуторамесячная борьба за Моонзундские острова, где были скованы две немецкие дивизии, и длительная оборона Ханко, также отвлекшая часть вражеских сил от Ленинграда, облегчили положение его героических защитников в самые напряженные дни боев за город, помогли им остановить немецко-фашистские войска.
Огромная роль в борьбе с немецко-фашистскими войсками на подступах к Ленинграду принадлежит рабочим, инженерам, врачам, учителям, ученым — всем жителям города, вступившим в народное ополчение и с оружием в руках самоотверженно защищавшим свой любимый город. Этот факт впоследствии пришлось признать и некоторым бывшим гитлеровским генералам. Так, Типпельскирх писал:
«Немецкие войска дошли до южных предместий города, однако ввиду упорнейшего сопротивления обороняющихся войск, усиленных фанатичными ленинградскими рабочими, ожидаемого успеха не было».{81}
Организатором и руководителем обороны города Ленина являлась Ленинградская партийная организация — один из передовых отрядов Коммунистической партии Советского Союза.
Таким образом, впервые с начала второй мировой войны одна из крупнейших группировок немецко-фашистских войск — группа армий «Север» — была окончательно остановлена под Ленинградом.
«Ленинград, — писал Г. К. Жуков, — оказался первым стратегическим объектом на пути вермахта, который он не смог взять».{82}
Буржуазные, особенно западногерманские, историки лытаются по-разному объяснить, почему осенью 1941 г. немецко-фашистские войска не смогли захватить Ленинград. Одни видят причину этого в приказе Гитлера перебросить из-под Ленинграда на московское направление танковые соединения.{83} Другие, противореча этому, видят причину неудачи гитлеровских сил в плохих дорогах и грязи, помешавшим танковым соединениям с хода прорваться к Ленинграду.{84} Третьи выдвигают совершенно смехотворный довод, будто гитлеровское командование не спешило с захватом Ленинграда, дабы не взваливать на себя заботу о пропитании его населения.{85}
В действительности причиной краха гитлеровских планов в отношении Ленинграда явилось непреодолимое для фашистских войск сопротивление защитников города и тяжелые потери немецких армий под Ленинградом. Уже 23 сентября 1941 г. начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Ф. Гальдер записал в своем дневнике:
«В районе Ладожского озера наши войска продвинулись незначительно и, по-видимому, понесли большие потери. Для обороны сил тут вполне достаточно, но для решительного разгрома противника их, вероятно, не хватит. Но у нас нет большего».{86}
Именно поэтому штаб группы армий «Север» был вынужден 25 сентября 1941 г. сообщить главному командованию немецких сухопутных войск, что с оставшимися в его распоряжении силами он не в состоянии продолжать наступление на Ленинград.{87}
Срыв планов фашистов по захвату Ленинграда имел важное военно-стратегическое значение. [39] Застряв под Ленинградом, гитлеровцы лишились возможности повернуть силы группы армий «Север» на московское направление для усиления наступавших там войск группы армий «Центр».
Потерпев крах со своими планами штурмом овладеть Ленинградом, гитлеровское командование решило сломить сопротивление героических защитников города длительной блокадой, систематическими артиллерийскими обстрелами и бомбардировками с воздуха.
Намерение уничтожить Москву и Ленинград Гитлер высказал еще в начале войны.{88} Но теперь было решено это сделать самым варварским способом. В одном из документов руководства морской войной от 29 сентября 1941 г. говорилось:
«... фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в дальнейшем существовании города непосредственно у ее новой границы.Предположено тесно блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты...».{89}
Итак, город был окружен. Теперь результат битвы за Ленинград, имевшей столь большое значение для исхода всей войны, зависел от того, сумеет ли город выдержать блокаду. А это в свою очередь зависело от того, удастся ли установить надежную связь с Большой землей и наладить доставку в Ленинград продовольствия, боеприпасов и всего того, в чем нуждались город и фронт и что в достаточном количестве посылала им страна.
Всенародная помощь Ленинграду. Коммуникации — вопрос жизни и смерти
Город великого Ленина, цитадель Октября, один из крупнейших промышленных, культурных и политических центров Советского Союза всегда был дорог каждому советскому человеку.
«Ленинград, — писал М. И. Калинин, — это имя глубоко вошло в сердце каждого советского гражданина. Нет такого угла в Советском Союзе, где бы не было человека, связанного теми или иными нитями с Ленинградом».{90}
Еще в период боев на ближних подступах к городу со всех концов Советской страны в Ленинград шли послания трудящихся с выражением братской солидарности, готовности поддержать героических защитников колыбели Октября. Рабочие Уралмашзавода в своей резолюции, принятой на митинге, писали:
«Нам дорог родной Ленинград. Пусть нас отделяют тысячекилометровые пространства, но наши сердца — с мужественными ленинградцами. Уральские рабочие в цехах куют победу над озверелым фашизмом. Стойко держитесь, родные! Бейте варваров без пощады, не давайте им ступить на священную землю города Ленина... Клянемся обеспечить вас всем необходимым для полной победы над врагом».{91}
В обращении рабочих Красной Пресни, участников боев 1905 и 1917 гг., говорилось:
«Наши силы — силы великого свободного советского народа — неисчислимы. Вся страна — стар и млад — подымаются вместе с вами, родные, на защиту нашего дорогого Ленинграда от фашистского хищника».{92}
Слова братского привета шли из всех республик нашей страны, ярко выражая великое единство и дружбу народов Советского Союза. Свыше 200 тыс. трудящихся столицы Азербайджана Баку 22 августа 1941 г. писали ленинградцам:
«Дорогие товарищи, братья и сестры! Колыбель социалистической революции — город Ленина, город-богатырь, краса и гордость русского народа и всех народов Советского Союза — сегодня находится в величайшей опасности... С затаенным дыханием следит вся страна за вашим героическим сопротивлением врагу. В этой борьбе вам обеспечена братская помощь могучего советского народа и всего прогрессивного человечества... В эти грозные дни нефтяники Баку, колхозники хлопковых полей, интеллигенция и все трудящиеся Советского Азербайджана с вами, товарищи ленинградцы».{93}
В сентябре 1941 г. к ленинградцам обратился с вдохновенным посланием «Ленинградцы, дети мои!» народный певец Казахстана Джамбул. Выражая непреклонную уверенность в грядущей победе, он писал:
«Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья,
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!».{94}
Защита Ленинграда, оказание ему действенной помощи стали всенародным делом и являлись важнейшей государственной задачей. Всесторонняя помощь осажденному Ленинграду была предметом постоянной заботы Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства. [41] Помимо важных военных мероприятий, направленных непосредственно на защиту города и разгром стоявших у его стен фашистских войск, особенно большое внимание уделялось снабжению населения Ленинграда, воинов Ленинградского фронта и Балтийского флота продовольствием, топливом, оружием, боеприпасами. Центральное место в организации помощи Ленинграду занимало продовольственное снабжение. Непосредственное руководство снабжением защитников Ленинграда продовольствием ЦК ВКП(б) и Государственный Комитет Обороны возложили на заместителя Председателя Совнаркома СССР А. И. Микояна.{95} Организацией всенародной помощи Ленинграду занимались партийные и советские органы республик, краевые, областные и районные комитеты партии, местные советские органы и общественные организации.
Для государственного централизованного снабжения Ленинграда были выделены определенные области, края и республики. В 1941–1942 гг. продовольствие поступало в Ленинград как из близлежащих областей — Вологодской, Кировской, Ярославской, Горьковской, так и из более отдаленных — Саратовской, Сталинградской, Куйбышевской, Омской, Свердловской, Семипалатинской, Чкаловской (Оренбургской) и др., а также из Татарской и Башкирской АССР, Краснодарского и Алтайского краев. Было также определено, какое количество продовольствия, из каких областей и в какой срок должно быть направлено в Ленинград. Так, на февраль 1942 г. было запланировано доставить для населения города и воинов Ленинградского фронта и Балтийского флота более 30 тыс. т муки, около 10 тыс. т крупы, более 5.5 тыс. т мяса, около 3 тыс. т жиров, около 2.5 тыс. т сахара и др. Во исполнение этого плана на 20 февраля 1942 г. для Ленинграда было отправлено: из Саратовской области — 12414 т муки, 760 т мяса; из Татарской АССР — 150 т крупы, 230 ящиков яиц, 357 т мяса, 20 т яичного порошка, 295 т масла; Сталинградская, Горь-ковская и Куйбышевская области отправили в Ленинград 996 вагонов разных видов продовольственных товаров; из Ярославской области в феврале в осажденный город было направлено 6500 т муки, 400 т квашеной капусты, 77 т сухих овощей, 240 т сыра, 300 т картофельной муки, 33 вагона глюкозы.{96}
Несмотря на тяжелые условия войны, недостаток продовольственных товаров в стране, в сторону Ленинграда непрерывно шли эшелоны с мукой, маслом, крупой, сахаром и другими продуктами. [42] Поездам с продовольственными грузами для Ленинграда, несмотря на перегрузку железных дорог, была открыта «зеленая улица».
Вторым источником снабжения Ленинграда продовольствием, существенно дополнявшим централизованное снабжение, являлись подарки, поступавшие в осажденный город от трудящихся самых разных уголков Советской Родины. С энтузиазмом откликнулись на призыв Коммунистической партии организовать всемерную помощь городу Ленина советские люди — рабочие, служащие, колхозники. Под руководством местных партийных организаций сбор подарков для Ленинграда превратился в массовую политическую кампанию, которая ярко демонстрировала великое единство советского народа.
В виде подарков в Ленинград поступало то, в чем больше всего нуждались защитники города, — продукты питания, теплые вещи, предметы личного обихода. Сбор подарков начался с самого начала войны и проводился систематически, принимая все больший и больший размах. В сентябре 1941 г. в ответ на призыв ЦК ВКП(б) по всей стране развернулся сбор теплых вещей для фронтовиков. Собранные вещи отправлялись на все фронты Великой Отечественной войны, в том числе и на Ленинградский.
В декабре 1941 г. трудящиеся страны начали сбор новогодних подарков для воинов фронта. В далеком Приморском крае инициатором этого движения явились рабочие и служащие Владивостокского порта, которые 12 декабря обратились с призывом к трудящимся края. При деятельной поддержке Крайкома партии трудящиеся Приморья всего за 13 дней собрали 43 вагона новогодних подарков, которые они решили направить на Ленинградский фронт. В дальнейшем, в 1942–1943 гг., приморцы отправили защитникам Ленинград а еще 157 вагонов с подарками.{97}
Подарки в Ленинград шли от трудящихся Урала и Сибири. Из Омской области только за первую половину 1942 г. было отправлено три эшелона с подарками. Большую помощь Ленинграду оказали трудящиеся Поволжья. Эшелоны с подарками шли из Горьковской, Ярославской, Саратовской и других областей. Активно помогали Ленинграду рабочие и колхозники северо-восточных районов Ленинградской области, которые осенью и зимой 1941 г. доставили в город более 10 тыс. т продовольствия.{98}
Широкая кампания помощи Ленинграду, развернувшаяся по всей стране, раскрывала великую силу патриотизма советских людей, которая возможна только в условиях социалистического строя. В этой помощи ленинградцам ярко проявилась и нерушимая дружба народов Советского государства. Трудящиеся всех национальностей нашей страны пришли на помощь осажденному Ленинграду, который в довоенные годы много сделал для их хозяйственного и культурного строительства. [43] Подарки для защитников Ленинграда собирали трудящиеся Башкирской, Татарской, Чувашской АССР, Карело-Финской ССР. Движение за широкую всенародную помощь Ленинграду охватило все республики Средней Азии. Одними из первых сбор подарков для ленинградцев начали трудящиеся Казахской ССР. В течение 1942–1943 гг. они отправили в Ленинград более 200 вагонов с продовольственными посылками.{99} С большим подъемом происходил сбор подарков в Киргизской, Узбекской и Таджикской ССР. В Киргизской ССР, кроме сбора продовольствия для Ленинграда, во всех отделениях Госбанка были открыты особые счета, куда поступали от населения деньги для приобретения подарков героическим защитникам Ленинграда.
Подарки, которые непрерывно шли в Ленинград со всех концов Советского Союза, часто сопровождали делегации трудящихся — знатные люди областей, краев и республик. В начале февраля 1942 г. в Ленинград с подарками прибыла делегация Приморского края. Доставив эшелон с продовольственными подарками, делегаты встретились с воинами 54-й армии, побывали в Ленинграде и Кронштадте. На одном из митингов командующий 54-й армии генерал И. И. Федюнинский от имени воинов армии вручил делегации фронтовое Красное знамя, которое бюро Приморского крайкома партии решило присуждать как переходящее знамя предприятию, совхозу или колхозу, добившимся самых высоких показателей в работе. Развернувшееся в крае соревнование способствовало усилению работы по оказанию помощи фронту и укрепило связи трудящихся Приморского края с защитниками Ленинграда.{100}
Большим событием в жизни блокированного города было прибытие в марте 1942 г. партизанского обоза с продовольствием и делегации партизан и трудящихся Партизанского края, образовавшегося на оккупированной территории Ленинградской области. По призыву руководства 2-й партизанской бригады колхозники края в труднейших условиях в короткий срок собрали более 3500 пудов хлеба, крупы, жиров и других продуктов и на 223 подводах отправили в Ленинград. Двигаясь глухими тропами, просеками и болотами, партизанский обоз пересек линию фронта и доставил собранное продовольствие осажденным ленинградцам. Прибывшие в Ленинград партизаны побывали на Металлическом, Кировском, Балтийском заводах, на заводе им. Карла Маркса, на кораблях Балтийского флота, и всюду ленинградцы встречали их с особым энтузиазмом. 4 апреля делегацию в Смольном принял А. А. Жданов.
В феврале — мае 1942 г. в осажденном городе побывало 17 делегаций, в том числе Казахской, Узбекской, Киргизской и Карело-Финской ССР, Краснодарского и Красноярского краев, Омской, Свердловской, Ярославской, Горъковской, Кировской, Саратовской, Вологодской областей.{101} [49] Делегации встречались с воинами Ленинградского фронта и Балтийского флота, с рабочими Ленинграда. Встречи эти знаменовали подлинное единство фронта и тыла.
Самая разнообразная, подлинно народная помощь осажденному Ленинграду умножала силы его защитников.
«Любовь и забота страны о славном городе Ленина, — писала «Ленинградская правда» 24 марта 1942 г., — наполняет сердца его граждан чувством глубокой благодарности. Она придает им новые силы в их борьбе. Она вдохновляет их на новые подвиги. Радостно сознавать, что в тяжелые дни испытаний сердце всей страны бьется в один такт с сердцами ленинградцев...С признательностью принимая дорогие подарки, мы от души благодарим трудящихся страны. Мы обещаем бороться стойко, мужественно, разбить и уничтожить фашистскую орду, — ворвавшуюся на нашу землю, чтобы поработить свободные советские народы. Мы клянемся оправдать доверие и любовь народов нашей страны».{102}
Таким образом, страна выделяла Ленинграду достаточное в условиях войны количество продовольствия и другого снабжения и в сторону осажденного города оно шло непрерывным потоком. Однако в связи с тем, что все сухопутные пути в Ленинград были перерезаны противником, доставка грузов в блокированный город вырастала в сложнейшую проблему, от решения которой зависели не только успех обороны Ленинграда, но и сама жизнь ленинградцев и защитников города.
Между тем условия осажденного города были чрезвычайно трудными. Фронт на южных подступах проходил по линии Урицк — Пулковские высоты — подступы к Колпино и далее от устья р. Тосно по берегу Невы до Шлиссельбурга. На севере финские войска находились на линии государственной границы 1939 г. На восток от Ладожского озера линия фронта шла примерно по р. Свири и выходила на побережье Онежского озера. Если на севере фронт в отдельных местах проходил в 45–50 км от города, то на юге передний край наших войск находился всего в нескольких километрах от городской черты. В блокированном городе находилось более 2.5 млн человек гражданского населения{103} и войска 42-й, 55-й и 23-й армий, корабли и части Балтийского флота, которым стало очень трудно оборонять город, так как связь с ними с Большой земли могла поддерживаться только по Ладожскому озеру и по воздуху. [45] На Приморском плацдарме в районе Ораниенбаума, отрезанном противником от Ленинграда, оборонялись войска 8-й армии и части береговой обороны Балтийского флота. 54-я армия, включенная 26 сентября 1941 г. в состав Ленинградского фронта, находилась за пределами блокадного кольца.
С самых первых дней блокады гитлеровцы приступили к осуществлению своего варварского плана. Они подтянули в районы Стрельны, Урицка, пос. Володарского, Пушкина и Дудергофских высот свою артиллерию и начали почти непрерывно обстреливать город, Первые снаряды разорвались в Ленинграде 4 сентября 1941 г. До конца 1941 г. противник выпустил по Ленинграду более 30 тыс. снарядов, а за весь период блокады — около 150 тыс.{104}
Наряду с артиллерийскими обстрелами гитлеровское командование приступило к бомбардировкам города с воздуха. 6 сентября подверглись массированной бомбардировке промышленные предприятия и жилые кварталы Ленинграда. 8 сентября на город было сброшено более 6300 зажигательных и 48 фугасных бомб, вызвавших 183 пожара. За период с сентября по ноябрь 1941 г. на город было произведено почти 100 воздушных налетов и сброшено около 65 тыс. зажигательных и свыше 3 тыс. фугасных бомб. Всего за время блокады на Ленинград было сброшено более 107 тыс. зажигательных и фугасных бомб.{105}
И хотя действия немецкой артиллерии и авиации не оставались безнаказанными, вражеские обстрелы и бомбардировки изматывали ленинградцев, затрудняли работу промышленности и городского хозяйства, вызывали немалые жертвы среди населения. [46]
Всего от разрывов снарядов и бомб за время блокады погибло около 17 тыс. и ранено около 34 тыс. человек.{106}
В условиях блокады особую остроту приобрела продовольственная проблема. На 21 июня 1941 г. в Ленинграде имелось муки, включая зерно портовых элеваторов, на 52 дня, крупы — на 89 дней, мяса — на 38 дней, масла животного — на 47 дней, масла растительного — на 29 дней. Это были небольшие запасы. До начала блокады они были несколько пополнены. Из Ярославской и Калининской областей было доставлено свыше 60 тыс. т зерна, муки и крупы и более 23 тыс. т зерна и муки из портов Латвии и Эстонии.{107}
С 18 июля 1941 г. в соответствии с решением Советского правительства в Ленинграде была введена карточная система на основные продовольственные товары. Хлеба рабочие стали получать в день 800 г, служащие и ИТР — 600 г, иждивенцы и дети — 400 г. Но введение нормированной продажи продуктов не привело к серьезной экономии продовольственных ресурсов. Если в июле 1941 г. среднесуточная выпечка хлеба составляла 2112 т, то в августе она увеличилась до 2305 т.{108} Это объяснялось рядом причин, в том числе и тем, что в это время в Ленинград прибыло большое число беженцев из Прибалтики и Ленинградской области.
Прибывшая в Ленинград Комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны 29 августа 1941 г. по телефону доложила И. В. Сталину о том, что в городе на 27 августа имелось: муки, включая зерно, — на 17 дней, крупы — на 29 дней, рыбы — на 16 дней, мяса — на 25 дней, сельди — на 22 дня, масла животного — на 29 дней. Считая такое положение ненормальным, как не обеспечивающее бесперебойное снабжение Ленинграда продуктами, Комиссия предложила создать в Ленинграде к 1 октября 1941 г. полуторамесячные запасы продовольственных товаров. Для этого предлагалось отгрузить: 135 тыс. т муки, 7800 т крупы, 20 тыс. т мяса, 4 тыс. т рыбы, 3.5 тыс. т сельди, 3 тыс. т масла животного.{109}
30 августа Государственный Комитет Обороны принял постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», которое обязывало Наркомат путей сообщения начиная с 31 августа ежедневно направлять на ст. Лодейное Поле по 8 маршрутов продовольствия, по 2 маршрута боеприпасов и вооружения и 1 маршрут горючего. [47] Со ст. Лодейное Поле до Ленинграда грузы должны
были перевозиться водным путем по Ладожскому озеру и р. Неве.{110}
31 августа Советское правительство приняло специальное постановление о снабжении Ленинграда, в котором, в частности, были установлены новые нормы продажи хлеба населению на сентябрь 1941 г.: рабочим — 600 г, служащим — 400 г, иждивенцам и детям — 300 г. Эти нормы были введены со 2 сентября.{111}
Однако в связи с выходом противника к Неве, а затем и к южному берегу Ладожского озера завезти в Ленинград предусмотренное количество грузов не удалось и запасы продовольствия в городе с каждым днем уменьшались. На 6 сентября для снабжения населения Ленинграда имелось: муки — на 14 дней, крупы — на 23 дня, мяса и мясопродуктов — на 19 дней, жиров — на 21 день и кондитерских изделий — на 48 дней. Поэтому с 11 сентября пришлось провести второе сокращение норм выдачи хлеба. Рабочие стали получать 500 г, служащие и дети — 300 г, иждивенцы — 250 г.{112}
Резкое уменьшение продовольственных ресурсов заставило вскоре в третий раз сократить нормы снабжения хлебом. С 1 октября рабочие стали получать по 400 г, а остальное население — по 200 г хлеба в день.{113}
Однако продовольственные запасы продолжали неумолимо уменьшаться. На 1 ноября в городе оставалось муки и зерна 7983 т, крупы и макарон — 1977 т, мяса и мясопродуктов — 1067, рыбы — 136 т, масла животного — 356 т. Это вынудило руководство обороной города вновь снизить нормы снабжения населения, продовольствием. С 13 ноября рабочие стали получать по 300 г, а остальное население по 150 г хлеба в день. 20 ноября в пятый раз были снижены нормы выдачи хлеба. С этого дня по карточке для рабочих выдавалось 250 г, а для служащих, детей и иждивенцев — по 125 г хлеба в день.{114} Это была самая низкая норма хлеба, которую ленинградцы получали за весь период блокады. В городе начался голод, принимавший с каждым днем все более катастрофические размеры.
Обстановка диктовала не только принятие самых жестких мер в расходовании продовольственных продуктов, но и поиски средств, позволявших в какой-то мере рациональнее их расходовать, «растянуть» их на более длительный срок. [48] Одним из таких средств при выпечке хлеба было использование различного рода примесей. Уже с 6 сентября 1941 г. при выпечке хлеба добавлялись следующие примеси. К пшеничной муке 2-го сорта — 15% ячменной муки, к пшеничной муке 1-го сорта — 20% ячменной муки, к ржаной обойной и обдирной муке — 30 % овсяной муки и 3% солода.{115}
24 сентября Исполком Ленгорсовета увеличил процент примесей до 40%. Теперь к муке добавлялись по 12% солодовой, соевой и овсяной муки, 2.5% жмыхов и 1.5% пшеничных или ржаных отрубей. Через короткое время произошло новое повышение удельного веса примесей, и в частности таких неполноценных, как жмыхи и отруби. С 8 октября было предусмотрено выпекать ржаной хлеб с введением следующих примесей: солодовая мука — 14%, соевая мука — 4%, овсяная мука — 9%, ячменная мука — 4 %, жмыхи — 4 %, отруби пшеничные или ржаные — 4%.{116}
Чтобы уменьшить расход муки, для выпечки хлеба были использованы самые различные примеси — рисовые отруби, мучная пыль с мельниц и др. Пришлось даже пойти на то, чтобы добавлять в качестве примесей целлюлозу, использовавшуюся ранее как сырье в бумажной промышленности. Под руководством профессора Лесотехнической академии В. И. Шаркова группа специалистов разработала технологию превращения целлюлозы в пищевой продукт и ее производство было налажено на 6 предприятиях города. С конца ноября целлюлоза стала поступать на хлебозаводы. Она вводилась в хлеб в количестве 20–25%, а иногда и больше. За годы блокады было выработано и потреблено около 16 тыс. т пищевой целлюлозы.{117} Применение целлюлозы резко понизило питательность хлеба, но это была мера, обусловленная чрезвычайными обстоятельствами. В целях экономии муки был повышен припек хлеба, и в ноябре 1941 г. он был доведен до 68%.{118}
Всего за годы блокады было использовано более 26 тыс. т различных примесей, что дало возможность получить дополнительно около 50 тыс. т хлеба. Это позволило удлинить снабжение хлебом по действовавшим нормам примерно на полтора месяца.{119}
Если иметь в виду, что, кроме небольшого кусочка суррогатного хлеба, другие продукты, полагавшиеся по карточкам, фактически не всегда выдавались, то станет ясным серьезность положения в Ленинграде, сложившегося в результате вражеской блокады. [49]
Недостаток продовольственных запасов сказался и на снабжении воинов Ленинградского фронта и Балтийского флота. Они, хотя и меньше, чем жители Ленинграда, также страдали от голода. Если 2 октября 1941 г. норма хлеба для частей передовой линии была установлена в 800 г в сутки, а для других частей и учреждений — 600 г, то уже 7 ноября эта норма была снижена соответственно до 600 г и 400 г. Были также уменьшены нормы выдачи мяса и совершенно исключены из рациона рыба и рыбные консервы, которые было разрешено выдавать только в счет мяса в равном весе.{120} На 16 ноября в войсках Ленинградского фронта имелось муки только на 10 дней, крупы, макарон и сахара — на 7 дней.{121} Поэтому с 20 ноября норму выдачи хлеба воинским частям передовой линии пришлось снизить до 500 г в сутки, а тыловым частям и учреждениям — до 300 г. При этом часть хлеба заменялась сухарями.{122}
Чтобы как-то восполнить острый недостаток обычных продуктов, в пищу стали применять различного рода заменители. Ленинградские ученые, которые выявляли эти заменители, исследовали их состав, определяли их безвредность и находили способы их приготовления. Новые заменители допускались к употреблению только после тщательных анализов.
В качестве пищи стал использоваться технический жир, из сои получали молоко, приготавливали сырники, котлеты и даже пирожные, пищевые жиры извлекали из лакокрасочных продуктов и даже из технических сортов мыла. Из технического альбумина (продукт переработки крови убойного скота), соленого кишечного сырья и других заменителей выпускались колбасы, паштеты, студень.{123}
«Чтобы заполнить пустые желудки, заглушить ни с чем не сравнимые страдания от голода, — вспоминает бывший уполномоченный Государственного Комитета Обороны по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда Д. В. Павлов, — жители прибегали к различным способам изыскания пищи: ловили грачей, яростно охотились за уцелевшей кошкой или собакой, из домашних аптечек выбирали все, что можно применить в пищу: касторку, вазелин, глицерин; из столярного клея варили суп, студень. Но далеко не все люди огромного города располагали этими дополнительными источниками питания».{124}
Все это привело к появлению у ленинградцев голодного истощения (так называемой алиментарной дистрофии), к резкому увеличению смертности. [50] В течение ноября 1941 г. в городе умерло свыше 11 тыс. человек.{125}
Положение усугублялось начавшимися сильными морозами и почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В октябре в городе имелся всего полумесячный запас топлива. В три раза по сравнению с июнем 1941 г. уменьшилась в Ленинграде выработка электроэнергии,{126} поэтому были приняты срочные меры по ее экономии.
Коренное улучшение положения Ленинграда могло быть достигнуто ударом по немецко-фашистским войскам с целью освобождения города от блокады и восстановления сухопутных коммуникаций со страной. 14 октября 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования утвердила конкретный план операции по деблокаде Ленинграда. Он предусматривал одновременный удар с двух сторон силами 54-й армии извне и войск Ленинградского фронта из блокадного кольца в районе Синявино, Подгорное, Рабочий поселок № 6, 1-й Городок.
Операция началась 20 октября, однако — она развивалась в крайне неблагоприятных условиях и не была завершена. Начавшееся в это время наступление немцев на тихвинском направлении вынудило советское командование часть сил, участвовавших в боях на синявинском направлении, использовать для отражения вражеского наступления.
Еще 18 сентября 1941 г., через десять дцей после окружения Ленинграда, начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии записал в своем дневнике:
«Кольцо окружения вокруг Ленинграда пока не замкнуто так плотно, как этого хотелось бы... Положение здесь будет напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник — голод».{127}
В это время между Ладожским озером и оз. Ильмень в составе советских войск действовали 54-я армия Ленинградского фронта, 4-я и 52-я армии, подчинявшиеся Ставке Верховного Главнокомандования, и Новгородская армейская группа Северо-Западного фронта. Но 70% всех сил было сосредоточено в полосе 54-й армии, занимавшей по фронту всего 35 км и готовившейся к наступлению на синявинском направлении.{128} Это облегчило действия противника, и фронт 52-й армии был прорван. Ставка Верховного Главнокомандования срочно усилила 4-ю и 52-ю армии свежими дивизиями, и это позволило в конце октября 1941 г. остановить противника в 35–40 км юго-западнее Тихвина и на рубеже р. Малой Вишерки. Однако немецко-фашистское командование перегруппировало свои силы и в первых числах ноября возобновило наступление. 8 ноября немецкие войска захватили Тихвин. Захватом Тихвина противник перерезал последнюю железную дорогу, по которой до Ладожского озера перевозились грузы для блокированного Ленинграда. Создалась также реальная угроза прорыва вражеских сил в тыл 7-й армии, занимавшей позиции на р. Свирь, и соединения немецких и финских войск. Появилась непосредственная опасность установления врагом полной блокады Ленинграда.
Таким образом, положение Ленинграда осенью 1941 г. было исключительно тяжелым. Судьба города Ленина волновала всех советских людей. М. И. Калинин 14 ноября в письме на имя Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина писал:
«Трудности в положении Ленинграда и опасность для него, видимо, увеличиваются. Мне кажется необходимым, чтобы были выяснены и тщательно разработаны возможные пути и способы снабжения Ленинграда в условиях зимы: гужевое, автотранспортное, самолетами... Немцы, очевидно, ведут линию дальнего прицела, метят на Вологду, чтобы отрезать для нас непосредственную связь с Америкой».
«Письмо получил. Ваши соображения на счет Ленинграда и Вологды совершенно правильны и вполне своевременны. Принимаем все необходимые меры».{129}
В этих условиях важнейшей задачей являлся разгром немецких войск на тихвинском направлении и срыв тем самым замыслов гитлеровского командования по установлению полной блокады Ленинграда. На второй день после захвата Тихвина фашистами, 9 ноября 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему 7-й армией генералу К. А. Мерецкову вступить в командование 4-й армией, которой была поставлена задача ликвидировать противника в районе Тихвин — Будогощь и прочно обеспечить за собой пути железнодорожного подвоза через Тихвин на Волхов. [52]
Пополнение и организационное укрепление советских войск позволили им в середине ноября остановить наступление противника, а затем перейти в контрнаступление с целью его разгрома. Однако враг упорно сопротивлялся, и вначале боевые действия почти на всем фронте носили характер встречных боев. Перелом на тихвинском направлении наступил в начале декабря 1941 г., когда советские войска перешли в контрнаступление под Москвой с целью разгрома главной вражеской группировки на советско-германском фронте. Одновременное наступление на широком фронте войск 4-й, 52-й и 54-й армий не позволило немецкому командованию свободно маневрировать своими силами, и это облегчило действия 4-й армии на тихвинском направлении. 7 декабря части армии, преследуя фашистов, подошли к Тихвину и 9 декабря освободили его от противника.
К концу декабря 1941 г. в результате контрнаступления под Тихвином советские войска продвинулись на 100–120 км, отбросив фашистов на рубеж, с которого они 16 октября начали свое наступление. Историческая победа советских войск в битве под Москвой, разгром тихвинской группировки противника и поражение гитлеровцев под Ростовом-на-Дону основательно надломили силы германской армии. Это непосредственным образом сказалось и на положении Ленинграда. В результате был сорван план гитлеровского командования соединиться с финнами, лишить Ленинград коммуникаций по Ладожскому озеру и тем самым задушить голодом его население. [53]