Глава 13

Наряду с деятельностью районных штабов внутренней обороны представляется в высшей степени желательным просмотреть соответствующую подготовку к обороне со стороны наиболее крупных фабрично-заводских предприятий. В таких предприятиях кипела своя производственная работа, направленная исключительно на то, чтобы оказать посильную поддержку в первую очередь полевым частям Красной армии. Промышленные гиганты Петрограда являлись своего рода революционными очагами, где ковалось оружие для фронта и где в процессе производства, не знавшего часов отдыха, вырабатывалась коллективная воля к победе над врагом.

В связи с этим работа крупных фабрично-заводских предприятий Петрограда носила отнюдь не местный и не районный характер, а имела широкое значение в ходе подготовки всего города к обороне изнутри. Она являлась одним из действенных реальных факторов, способствовавших обороне Петрограда. [444]

Сохранившиеся материалы дают возможность остановиться только на работе Путиловского, Ижорского, Сестрорецкого оружейного и Охтинского порохового заводов.

На Путиловском заводе после 14 октября была проведена партийная мобилизация, которая дала около 300 чел. по заводу и около 200 чел. от Путиловской судостроительной верфи.

Под наблюдением заводского комитета рылись окопы, для чего вначале было брошено более 150 рабочих завода.

К артиллерийскому, вагонному, автомобильному и паровозному отделам завода военным ведомством были предъявлены срочные требования.

Руководившие работой завода товарищи писали, что в целях обеспечения Красной армии средствами вооружения:

«Все и вся слилось в единую волю, в единую мысль отогнать врага, отстоять дорогой нашему сердцу Красный Петроград... Каждый нажим неприятеля чувствовался на заводской работе, вызывая у всех нечеловеческие усилия, энергию, и во все дни они ни на каплю не ослабевали, хотя многие наши сотоварищи почти неделю не выходили из завода... В те приснопамятные дни язык фронта заразил и нас, а звуки пушечного грохота оглушили всех основательно.

Для достижения наискорейшего выпуска и отправки к месту боя бронепоездов, орудий и других боевых припасов сплошь и рядом среди ночи завкомом вызывались с квартир товарищи специалисты, которые, невзирая на расстояние от местожительства к заводу, иногда после 10–12-часовой дневной работы, без промедлений являлись по этим вызовам и приступали вновь к работам, без всякого ропота и неудовольствия»{402}.

Заводом подавались подъемные краны для установки броневых щитов у Нарвских ворот, проводилось электрическое [445] освещение к окопам, переделывались под жилье старые военные бараки и т.п.

Несмотря на то что 19 октября положение на фронте еще более ухудшилось и что поблизости от расположения завода появлялись самолеты противника, стальное сердце завода своей работы не прекращало и разборка машин не производилась. Проявлявшиеся нотки пессимизма, отчаяния, а подчас и просто злорадства, как со стороны явно враждебных элементов из среды заводской интеллигенции, так и незначительной части рабочих, были только отдельными и не имеющими абсолютно никакого широкого размаха эпизодами в жизни основной рабочей массы завода.

Производительность и интенсивность труда повысилась по некоторым отраслям работы более чем в 3 раза. Так, например, вагонным отделом завода из 4 старых конно-железнодорожных вагонов в течение 3 дней два вагона были приспособлены для санитарных нужд. Бронепоезда № 5, 6 и 45 были отремонтированы менее чем за сутки, причем помимо общего ремонта паровоза на бронепоезде № 5 была поставлена новая 6-дюймовая крепостная пушка, а на бронепоезде № 45 — поставлена одна новая пушка и три отремонтированы. Бронепоезд № 6, присланный с Ижорского завода в полуготовом виде, ремонтировался вместо нескольких дней всего одни сутки и тотчас же после окончания ремонта был отправлен на Николаевский вокзал. В ремонте бронепоезда № 45 наряду с работой слесарей принимали активное участие ответственные работники завода, как председатель завкома, так и другие, например командир бронепоезда «Черноморец».

В минно-сборочной мастерской завода по ночам производилась ковка лошадей из военного обоза, а по заводу — растопка необходимых для производства печей. Так как в целях экономии топлива электрическое освещение по заводу было сильно сокращено, работникам завода часто приходилось прибегать к целому ряду ухищрений только для того, чтобы выполнить в срок очередной заказ. [446]

Автомобильной мастерской завода с 16 октября по 10 ноября 1919 г. было выпущено после большого и малого ремонта 25 машин (капитальный ремонт 7 грузовых «байтов»; средний ремонт — 3 грузовых и 3 легковых машин), 2 мотоцикла, 8 разных боевых небронированных машин и 8 бронированных машин. Аналогичная работа в нормальных условиях требовала одного месяца для ремонта каждых 5 машин.

В лафетно-снарядной мастерской большинство слесарей и токарей работало по 12–16 часов в сутки; в экстренном порядке мастерская оборудовала 5 броневых автомобилей «Остин» с двигателями в 50 сил и со специальными приборами системы «Кегресса». Последнее оборудование давало возможность такому автомобилю преодолевать канавы, рвы и другие заграждения на своем пути, приближаясь в этом отношении к танкам.

Большую сравнительно работу проделал и вагонный отдел завода, где было отремонтировано и заготовлено новых 16 вагонов для бронепоездов; там производились работы по устройству 2 вагонов-бань, вагона-кухни, ремонт вагона-лазарета и т.п. Основная же работа завода заключалась в производстве и ремонте орудий. В период с 10 октября по 10 ноября 1919 г. было сделано 40 новых орудий, отремонтированы 32 пушки, а всего 72 орудия. Также было сделано 24 новых панорамы к прицелам разных пушек.

Кроме этого было отремонтировано 8 бронированных поездов (№ 7 — «Стенька Разин», 44 — два раза, 45, б, 39/60, 67 и 17). Производился ремонт бронепоездов и броневых автомобилей. Была отремонтирована также 1-я зенитная батарея, предназначенная для Северного фронта{403}. [447]

Все эти фактически произведенные на Путиловском заводе работы в период с 10 октября по 10 ноября 1919 г. значительно превзошли ориентировочные данные производительности завода, составленные дирекцией завода 8 августа 1919 г. Согласно этой программе, работа Пути-ловского завода только в отношении нового производства и ремонта артиллерийских средств по месяцам предполагалась в следующем виде: 1) при условии пополнения запаса заготовок некоторыми изделиями со стороны завод мог дать новых и отремонтировать: в августе 38 пушек, в сентябре — 28, в октябре — 23, в ноябре — 23 и в декабре 1919 г. — 23 пушки. Без получения каких-либо изделий (заготовок) со стороны завод мог выпустить в августе 38 пушек, в сентябре — 26 и в октябре — 9{404}. К ноябрю и декабрю 1919 г. наличный запас изделий завода был бы исчерпан полностью. Никаких соответственных предположительных данных производства за эти месяцы нет.

Работу Путиловского завода дополнял Ижорский завод. Настроение рабочих и тут было вполне бодрым и устойчивым. Несмотря на близость врага, работы на заводе не приостанавливались, только некоторые наиболее ценные механизмы и части машин были поставлены на колеса, все же остальное было на ходу.

Работники завода так описывают этот период из деятельности завода:

«...Через каждый час получаются все новые сведения и запросы о бронепоездах и броневиках. На Ижорском заводе кипит работа по бронированию. Все рабочие с инструментами в руках, молча, нахмурив брови, изредка переговариваясь по вопросам дела, не [448] отходя ни на минуту, не считаясь ни с временем, ни с усталостью, строят боевые броневые единицы. Здесь нет ни старших, ни административно-выделившихся, все одинаково копошатся у этих броневых гигантов, которые в порядке очереди должны выходить готовыми для немедленного боевого действия...»

Представление о характере работы завода и его производительности дают следующие данные:

Время	Броневые поезда в полном составе	Ремонт бронепоездов	Ремонт паровозов по бронированию	Ремонт бронированных автомобилей	Бронирование дрезин	Принадлежности бронепоезд, вагонных электрич. станций	Гильзы 4» и 75-мм	Сталь для бронирования в пудах
Январь-апрель 1919 г. (4 мес.)	3	—	10	—	—	15	4836	—
Май-сентябрь 1919 г. (5 мес.)	1{~1}	5	2	2	—	2	32884	39301
Окт.-ноябрь 1919 г. (2 мес.)	2	3	—	13	1	—	5270	43295

Кроме указанных работ в течение 1919 г., и в особенности в октябре, исполнялись и другие мелкие работы по бронированию, изготовлялись полубашни для пулеметов [449] на поезда, отдельные листы для бронирующихся на других заводах автомобилей и т.п.

Для авиации завод в спешном порядке отпускал водород. Для укрепления позиции завод отправил до 30 штук броневых пушечных башен, ранее изготовленных и употреблявшихся как для защиты крепостных орудий мелкого и среднего калибра, так и орудий крейсеров{405}.

Такова была работа Ижорского завода в октябрьские дни 1919 г., в условиях продовольственного и топливного кризиса и серьезного положения на Петроградском фронте.

Сохранившиеся материалы о Сестрорецком оружейном заводе позволяют нарисовать общую картину деятельности завода только в период трех суток — с 15 по 17 октября 1919 года.

Немедленно по получении приказа от ревтройки Приморско-Сестрорецкого района о мобилизации рабочих в возрасте от 18 до 43 лет были созваны все рабочие завода, которые серьезно отнеслись к мобилизации и сразу же стали являться в военный комиссариат района. Рабочие созывались тревожными заводскими и пожарными гудками, которые с перерывами длились целую ночь до 7 часов утра. Был проверен список всех работавших на заводе, по списку были оставлены только незаменимые работники, остальные должны были идти на сборный мобилизационный пункт.

Всего на заводе было мобилизовано до 120 чел., на производстве осталось 130 чел., женщины и старики. С оставшимся количеством рабочих завод продолжал работу и, несмотря на уменьшение рабочих рук по некоторым отделам, повысил свою производительность. Так, например, 14 октября было отремонтировано 100 винтовок, [450] 15 октября — 120 винтовок, 17 октября завод отправил в Петроград 800 винтовок.

Охрана завода была тщательной, было организовано всестороннее внимательное наблюдение за работой завода{406}.

Работа Охтинского порохового завода в октябрьские дни 1919 г. резко отличалась от работ Путиловского и Ижорского заводов вследствие того, что завод был причислен к таким предприятиям, производство которых приостанавливалось, а поэтому Охтинский пороховой завод не имел в те дни такого значения, как предыдущие два завода.

Интерес в работе Охтинского порохового завода представляет чисто организационная сторона, которая в силу специфических условий получила яркое проявление в его работе.

Это и заставляет наряду с Путиловским и Ижорским заводами специально остановиться на Охтинском пороховом заводе.

Ночью 15 октября 1919 г. на чрезвычайном собрании завкома, отдела труда, представителей заводоуправления, продовольственной комиссии и делегатов от мастерских Охтинского порохового завода был заслушан информационный доклад о постановлениях Петроградского совета от 15 октября. На основании решения Петроградского совета на заводе была избрана местная революционная тройка в составе К. Александрова, Я. И. Анасовского и Г. Т. Блохи, которая тотчас приступила к работе, сделала распоряжение о выключении всех телефонов из городской сети, ввела дежурство по завкому и заводу, выставила патруль и удвоила караул на 9 наиболее важных постах. Все рабочие завода были оповещены о существовании ревтройки, «обладающей всей полнотой власти для принятия всех необходимых и спешных мер по поддержанию порядка и деятельности на заводе». [451]

На другой день была открыта запись честных и преданных товарищей в отряд особого назначения, численность которого определилась в 35 чел. Существовавшая охрана завода в 100 чел. была распущена, и службу охранения завода взял на себя сформированный отряд особого назначения.

16 октября, согласно распоряжению ревтройки завода, в завкоме был сосредоточен весь наличный запас оружия, который состоял из 96 берданок, 11 штук трехлинейных и 7 японских винтовок.

17 октября было созвано общезаводское собрание-митинг, на котором после доклада о положении на фронте была принята 407 голосами при 3 воздержавшихся следующая резолюция:

«Мы, трудящиеся Охтинского порохового завода, собравшиеся для обсуждения вопроса о создании внутренней обороны, заслушав доклад тт. Якимовича и Анасовского, заявляем, что золотопогонники-генералы, ведущие белогвардейские банды на Красный Питер, несут цепи рабства и насилия для рабочего класса. Стоя за завоевания рабочей революции, мы, организуясь, дадим жестокий отпор белогвардейской своре.

Всем честным сознательным рабочим место в создаваемом при заводе для отражения врага отряде.

Все способные держать винтовку в руках — в отряд!»

18 октября штаб внутренней обороны Пороховского района назначил комендантом завода представителя райисполкома и районного штаба С. И. Исакова, который сразу же возглавил работу заводской ревтройки.

В течение времени с 16 по 19 октября производилась подготовка заводского отряда к выступлению, снабжение его обувью, вещевыми мешками и т.п. К вечеру 19 октября отряд был готов к выступлению; перед выступлением было созвано общее собрание бойцов отряда, на котором было внесено предложение оставить на заводе не больше 6 человек, всем остальным идти вместе с отрядом. [452]

Вскоре, однако, приказание о выступлении отряда было отменено, и он остался при заводе.

20 октября заседание ревтройки завода постановило оставить на своих местах тех рабочих, которые были нужны для поддержки водоснабжения и освещения, возложив на них в то же время охрану заводских помещений. Начальником добровольческого отряда завода был назначен Я. Анасовский, помощником его — К. Смирнов.

23 октября ревтройка завода решила считать упраздненным старый состав заводоуправления и для ведения всей текущей работы организовала на заводе подсобные тройки: 1) по заведованию производством завода (техник А. П. Жуков, Г. Иванов и Муратов); 2) по заведованию механической частью завода (механик Г. О. Фракман, А. Мерингов и И. Кузьмин); 3) коммерческо-хозяй-ственная тройка для управления и делопроизводства и 4) продовольственная.

Заведующим внутренней обороной завода был оставлен Ф. Ф. Курдюков.

Подсобные тройки получили право принимать все решения, сводящиеся к улучшению и упорядочению деятельности завода, при условии утверждения этих решений ревтройкой завода. Все трудящиеся завода обязывались безусловно подчиняться распоряжениям этих троек, ответственных в свою очередь по законам осадного положения перед ревтройкой завода.

«Всякое промедление, нежелание и недобросовестное выполнение своих обязанностей будет соответственно оценено и в достаточной мере компенсировано», — так заканчивалось постановление ревтройки завода.

Всем выделенным лицам в подсобные тройки рев-тройкой завода было поручено определить необходимый штат работников из мужчин старше 43 лет и моложе 18 лет и женщин. Заявки на рабочие руки должны были ежедневно подаваться в штаб внутренней обороны Пороховского района, который предоставлял для необходимых работ часть мобилизованных. [453]

Швейная мастерская завода получила срочный заказ на изготовление для мобилизованных всего района 300 наволочек и 300 матрасов.

В общем до 25 октября ревтройка завода была погружена в кропотливую повседневную работу. Караул завода был доведен до 110 чел., налажена была систематическая поверка постов, высылались патрули и т.п. За эти дни была организована учебная стрельба. Поддерживалась связь с районным штабом внутренней обороны и центром; средствами завода выполнялись задания районного штаба по перевозке и установке на позиции орудий, доставке снарядов и других материалов, по проводке телефонных линий на батареи, электрического освещения в казармы, выполнялся ремонт казарм, оборудование походных кухонь, изготовление матрасов, наволочек, обеденной посуды и т.п.

25 октября была объявлена по заводу мобилизация рабочих от 18 до 43 лет, причем лица, подлежавшие мобилизации, обязывались к 12 часам того же дня явиться в районный мобилизационный отдел, где переводились сразу на казарменное положение.

После проведения мобилизации в качестве основной очередной задачи для ревтройки была подготовка завода к закрытию.

Все занимавшие заводские квартиры были уплотнены, с тем чтобы освобожденную жилую площадь заселить трудящимися завода. Были приняты меры к максимальному сокращению электрического освещения.

Вследствие не прекращавшихся случаев утечки спирта на сторону ревтройка постановила прекратить всякий отпуск спирта за исключением особо важных случаев, причем отпуск спирта и тогда должен был производиться только в присутствии представителя районного штаба внутренней обороны; весь спирт, не требующийся для пороходелия, решено было денатурировать.

Текущая работа завода, который был причислен к числу закрытых предприятий, так как весь наличный [454] запас сырья и значительная часть механизмов были вывезены, сводилась в основном к продолжению эвакуации, поддерживанию водоснабжения и водоосвещения и только частично к прессованию подрывных шашек. Все работы в указанных направлениях не приостанавливались, все наличные силы завода были на своих местах. Случаев отказа от работ и недовольств в связи с трудным общим положением на заводе не было, настроение было спокойным и бодрым.

Но в связи с закончившейся мобилизацией рабочих и необходимостью в срочном порядке подготовить завод к зимней стоянке ревтройка завода уже 28 октября констатировала, что выполнять срочные задания военного ведомства и химической секции ВСНХ, как и других организаций, завод был больше не в состоянии. Было признано необходимым иметь рабочую команду и значительно усилить охрану. О таком положении завода было решено информировать ВСНХ и специально А. И. Рыкова.

К обсуждению этого вопроса ревтройка возвращалась не раз и принимала все меры к тому, чтобы создать условия для своевременного приведения завода к зимней стоянке.

Деятельность ревтройки и назначенных ею подсобных троек на Охтинском пороховом заводе вызвала любопытный, отнюдь не по содержанию, а по своему времени, протест со стороны незначительной группировки служащих завода. Мотивы протеста были чрезвычайно устарелыми и избитыми, они указывали, во-первых, на незаконность возникновения ревтройки на заводе и, во-вторых, на неподготовленность членов тройки к управлению заводом, исходя из того, что «законное» правление завода было «самочинно упразднено» ревтройкой. Известная группа лиц поэтому требовала восстановления того положения на заводе, которое было до момента организации ревтройки. Такие нападки на деятельность революционных органов власти, вызванных к жизни осадным положением всего Петроградского района, ничего общего не имели с действительным положением вещей и являлись только досадным препятствием в работе. [455]

Ревтройка завода, как и ее подсобные органы, оказалась наиболее деятельной и жизнеспособной из всех организаций завода во второй половине октября 1919 г. — даже после того, как на своем заседании от 29 октября она нашла возможным в связи с общим положением перейти к более нормальному порядку в заводоуправлении — на основе постановления 2-й Всероссийской конференции представителей правлений и завкомов от артиллерийских заводов от 27 августа. Когда было на заводе организовано заводоуправление в составе двух рабочих и одного военного специалиста, ревтройка осталась и продолжала выполнять свою работу.

С согласия химической секции ВСНХ, райисполкома и районной ревтройки в новое заводоуправление вошли в качестве председателя правления С. Исаков, заместителя председателя Я. Анасовский и по должности главного инженера А. П. Жуков. В продолжавшей свою работу заводской ревтройке, получившей функции высшего контрольного заводского органа, были С. Исаков, Я. Анасовский и Г. Блоха. Таким образом, никаких перемен в личном составе ревтройки в связи с организацией нового заводоуправления не произошло, что подчеркивало работоспособность и полную пригодность тех лиц, на обязанности которых лежала труднейшая работа в двадцатых числах октября 1919 г.{407}

Итак, Охтинский пороховой завод самостоятельного и прямого участия в деле отражения противника, как, например, Путиловский и Ижорский заводы, не принимал, но способствовал штабу внутренней обороны Поро-ховского района в выполнении оборонительных работ.

Кроме указанных заводов и другие фабрично-заводские предприятия Петрограда работали с максимальной напряженностью. Производительность труда рабочих была выше всяких возможных в тех условиях рекордов. Производство шинелей поднялось до 500% и дошло до 7000 в день, производство снаряжения увеличилось на 400% и т.д.{408} [456]

Условия же для производственной деятельности фабрично-заводских предприятий Петрограда были чрезвычайно ненормальными. Особенно остро стоял вопрос с топливом, из-за которого петроградская промышленность стояла все время под знаком острого кризиса. Нормальная потребность Петрограда в топливе исчислялась в переводе на уголь в 135 000 000 пудов или в переводе на дрова в 1 230 000 куб. саженей. Однако такого количества дров Петроград никогда не получал, даже до мировой империалистической войны. Минимальная потребность петроградской промышленности и группы водосвета в топливе выражалась в 48 миллионов пудов.

Действительное положение фабрично-заводских предприятий г. Петрограда в 1919 г. показывает следующая таблица{409}, где приведены сравнительные данные за 1917, 1918 и 1919 гг.:

Виды топлива	Поступление в Петроград водным и железнодорожным транспортом условного 7000 топлива и его расходование в тыс. пудов
	1917		1917		1919
	Поступление	Расход	Поступление	Расход	Поступление	Расход
Твердое минеральн.	49607	56449	6443	12388	1464	451
Жидкое	25807	38989	6916	12829	808	4695
Дрова	88100	44656	40650	33603	33000	32000
Бур. уголь	803	174	381	209	618	358
Торф	—	594	—	335	112	631
Итого	164317	140862	54390	59364	36002	38135

Из данных таблицы видно, на какой значительно суженной топливной базе приходилось работать петроградской промышленности. В 1919 г., в особенности с осени, в Петрограде было приступлено к разбору нежилых домов, с тем чтобы оказать, исходя из местных «ресурсов», посильную помощь промышленности, причем значительная часть полученного таким путем древесного топлива шла на отопление, главным образом жилых помещений трудящегося населения и воинских частей Петрограда.

Недостаток фабричного сырья, рабочих рук, продовольствия и т.п. усиливала и без того труднейшее положение промышленности. Только массовой рабочей инициативе, находчивости, упорству и трудовой энергии суждено было не только с честью выйти из этого положения, но даже в октябрьские дни 1919 г. поставить рекорды производительности и интенсивности труда.

За неимением более или менее исчерпывающих данных о количестве рабочих, занятых в различных отраслях петроградской промышленности в октябре 1919 г. не представляется возможным специально останавливаться на этой чрезвычайно интересной стороне жизни Петрограда.

Общее же количество рабочих Петрограда, по данным за вторую половину 1919 г., доходило до 80 000 человек, при общей численности населения Петрограда в 800 000 жителей. Из общего количества рабочей силы в Петрограде в 53 фабрично-заводских предприятиях, производивших всякого рода машины, инструменты и аппараты, было занято 25 410 рабочих; в 35 предприятиях полиграфического производства было занято 7976 чел.; в 10 предприятиях по обработке хлопка — 6032 чел.; в 5 предприятиях табачного производства — 5854 чел. и т.д. Всего в 150 предприятиях с различным производством, по которым были даны сведения, во второй половине 1919 г. работало 64 546 рабочих{410}. [458]

Большой интерес представляет продовольственное положение, от которого в значительной степени зависела деятельность всего трудоспособного населения Петрограда в дни обороны.

Количество едоков по районам г. Петрограда за вторую половину октября 1919 г. выражалось в следующих данных{411}

Районы	Взрослых едоков
1-й городской	153678
2-й городской	98933
Нарвско-Петергофский	86576{~1}
Петроградский	86471
Смольнинский	65712
Московско-заставский	63858
Василеостровский	62673
Выборгский	49799
Невский	49132{~2}
Пороховской	7273
Итого по г. Петрограду	724105{~3}

О количестве скота по г. Петрограду имеются данные только за первую половину октября 1919 г. Согласно этим данным в Петрограде числилось на фуражном довольствии 10 404 ломовых лошадей, 1050 легковых лошадей, 1896 голов крупного скота, 1993 голов мелкого скота и 300 штук свиней{412}.

Кроме гражданского населения, было большое количество воинских частей, расположенных в октябре 1919 г. в Петрограде. На 1 ноября 1919 г. при отделе снабжения штаба внутренней обороны Петрограда состояло на довольствии по фронтовому продпайку 39 265 чел., по тыловому продпайку 1720 чел., а всего 40 985 чел. и 4143 лошади. В это количество вошли не только штатные части внутренней обороны (районные отряды обороны и т.п.), но и части как оперативно-подчиненные, так и не подчиненные начальнику внутренней обороны города{413}.

Положение на частных рынках Петрограда в дни его обороны может быть характеризовано нижеследующими данными.

В связи с серьезным положением на фронте спекулянты значительно повысили цены на рынках. К 23 октября за фунт мука стоила 230–250 руб.; столовое масло 900–950; сухари 300–320; постное масло 700–750; творог 250: картофель 70–80; капуста 45–50; хлеб и другие продукты с рынка исчезли{414}.

К 28 октября вольные цены на главнейшие предметы продовольствия на Клинском, Андреевском и Сенном рынках за фунт в рублях были таковы: хлеб 200–220; мука 200–300; мясо 350–450; конина 150; картофель 65–80; жиры растительные 860; масло коровье 1200–1400; сахар 650–750; сахарный песок 450–500; капуста квашеная — 20; соль 150–160; чай настоящий 2000; рыба свежая — 80; рыба соленая 150–200; колбаса 320–450; творог — 250; пшено 350–380; крупа перловая — 350; [460] крупа манная — 320; пшеница в зерне 270–280; рожь в зерне 230–260; мука пшеничная 350–440; овес 160–180; дуранда — 130; лук репчатый 60–75; свекла 60–70; брюква 45–55; репа — 55; капуста свежая 45–65; морковь 60–65; сыр — 900; сласти 500–580; икра сиговая свежая — 500; десяток яиц 600–650; селедка 70–200 за штуку{415}.

Нормы оплаты труда рабочих и служащих, естественно, не позволяли им в деле пропитания своей семьи обращаться к частному рынку. Максимальные ставки ответственных политических и профессиональных работников для Петрограда и 50-верстной зоны и г. Луги, согласно постановлению ВЦИКа, были установлены с 1 сентября 1919 г. в 6300 руб. (150% по сравнению с Москвой, работники которой получали ставку в 100%). Основная же масса рабочих и служащих получала за свой труд в месяц такую реальную заработную плату, которую без особенных трудов можно было израсходовать на приобретение продуктов питания в течение 1–2 дней.

Соответствующие цифровые данные по снабжению Петрограда различными видами довольствия и фуража за период с 27 сентября по 29 октября 1919 г.{416} могут быть сведены в нижеследующую таблицу:

Время	Прибыло продовольств. и фуражн. грузов в вагонах	В том числе транзитных вагонов
27, 28 и 29 сентября	83	—
7 и 8 октября	225	10
9 октября	65	2
13 и 14 октября	268	17
18 и 19 октября	391	88
21, 22 и 23 октября	361	40
26 и 27 октября	386	32
28 и 29 октября	343	31
Итого	2122	220

Приведенные данные, хотя и не полные, дают все же некоторое представление о размерах прибывавших в Петроград в октябре 1919 г. продовольственных и фуражных грузов.

Продовольственные грузы были самого разнообразного характера. Так, например, в числе 391 вагона, прибывшего в течение двух суток — 18 и 19 октября в адрес одного Петроградского отдела продовольствия следовало 38 вагонов с пшеницей (из коих 22 вагона пришло из Оренбургской губ.), 32 вагона ржи (в том числе 26 — из Нижегородской губ.), 2 — проса, 1 — пшена, 10 — пшеничной муки, 3 — ржаной муки, 6 — разных хлебных продуктов, 1 — копченостей, 1 — солонины, 32 — капусты, 36 — картофеля (из коих 32 вагона из Ярославской губ.), 5 — свежих овощей и т.п. В адреса разных учреждений Петрограда, из общего числа 391 вагона, прибыло 22 вагона хлебных продуктов, 3 — мясных грузов, 17 — рогатого скота (198 голов из Вятской губ.), 7 — рыбных грузов, 48 — овощей, 2 — соли, 4 — варенья (для железнодорожников) и т.п.{417} [462]

Чрезвычайная скудость поступления продовольственных грузок в октябре 1919 г. при наличии громадного количества едоков не создавала, однако, серьезных перебоев в снабжении, но, с другой стороны, и не позволяла удовлетворить потребности города.

Выходом из такого положения могло быть только планомерное и целесообразное распределение наличных продуктов питания, которое могло бы предотвратить перерастание продовольственного кризиса в катастрофу. Трудящееся население Петрограда, не имевшее возможности приобретать продукты на частном рынке, должно было находиться под полным обеспечением соответствующих продовольственных организаций. В этом заключалась тогда центральная задача всей текущей работы продовольственных органов г. Петрограда. В быстром осознании этой задачи и в своевременности принятых мер лежал залог победы на фронте. Вполне удовлетворительное, бодрое и устойчивое политическое настроение петроградского пролетариата нуждалось только в энергичных действиях органов советской власти, которые целиком способствовали бы общему настроению, поддерживали бы боевой дух и обеспечивали бы физическую работоспособность многочисленных трудящихся масс, призванных строить оборонительные сооружения в городе.

Согласно приказу председателя Реввоенсовета Республики, вся работа по снабжению продовольствием полевых частей Петроградского фронта была централизована в руках начальника снабжения А. Е. Бадаева. Все организации, заинтересованные в снабжении красноармейских частей г. Петрограда, обязаны были в продовольственном отношении выполнять все распоряжения начальника снабжения. Техническим органом, осуществлявшим приказы начальника снабжения Петроградского фронта, была распределительная часть Петрокоммуны. Этот аппарат работал при максимальном напряжении. Основные отделы — хлебный, фуражный, колониальный, скоропортящихся продуктов — функционировали круглые сутки. Беспрерывно дежурившим ответственным [463] работникам было предоставлено право самостоятельного удовлетворения срочных требований. Все требования формального характера были упрощены, ряд контрольно-проверочных операций производился после фактического отпуска продуктов. После производства первоочередной работы по отсылке продовольствия на фронт удовлетворялись потребности местного населения. Иногда были запоздания в снабжении районов хлебом, но в дальнейшем, после овладения обстановкой, и они были устранены.

Беспрерывно работали все хлебозаводы Петрокоммуны. Выпечка хлеба с 20 000 пудов была увеличена до 44 000 пудов в сутки.

Нормы суточного хлебного пайка по Петрограду в течение октября были разнообразны. По трудовым карточкам хлеб выдавался по тем № проштемпелеванных купонов, кои соответствовали дате фактической выдачи, в размере 1/2 фунта на каждый купон; для лиц, отнесенных к 1-й и 2-й категориям, 1/2 фунта хлеба выдавалось на двое суток; для лиц 3-й категории — по ¼ фунта на двое суток. Все дети получали хлеб по нормам 1-й категории.

Норма хлебного пайка для находившихся в передовых позициях бойцов с 1/2 фунта была доведена до 2 фунтов в сутки. Суточная норма мяса или рыбы была увеличена до 3/4 фунта.

В последних числах октября наряду с улучшением снабжения продовольствием действующих частей армии наметилось некоторое улучшение и в деле снабжения населения города. Было приступлено к выдаче всему населению сахара, соли и картофеля. По трудовым карточкам была объявлена дополнительная выдача сахарного песку, соли, картофеля, варенья и огурцов. По детским карточкам, в зависимости от возраста и группы, выдавались крупа, икра, сыр, варенье и картофель. Учреждения, столовые, больницы, приюты, детские дома и т.п. снабжались нормально.

Был призван к общей работе также и аппарат коммунального питания Петрокоммуны. Сеть коммунального [464] питания в Петрограде в те дни образовала собою одну из главных артерий, в которой концентрировалась значительная часть питания населения города. До 20 октября все коммунальные столовые города работали обычным темпом, но с 21 октября все они перешли на военное положение и были объявлены военно-питательными пунктами. Работники коммунального питания были объявлены мобилизованными, во всех столовых были установлены непрерывные дежурства. В состав чрезвычайной дежурной тройки входили: представитель администрации столовой, дежурный повар, представитель комитета служащих или местного партийного коллектива и кухонный работник. В каждом районе были созданы главные дежурные питательные пункты, дежурные столовые, которые располагали запасом продуктов и удовлетворяли запросы других столовых района. В отношении организации военно-питательных пунктов аппарат коммунального питания Петрокоммуны являлся также исполнительным органом начальника снабжения армии и флота. Контингент пользовавшихся обедами из военно-питательных пунктов состоял в основном из пяти групп: 1) коммунистические отряды особого назначения; 2) красноармейские части, прикомандированные к районам внутренней обороны города; 3) рабочие отряды по разгрузке продовольствия и других предметов; 4) санитарные отряды и 5) строительные рабочие, мобилизованные для оборонительных работ по укреплению районов. Отпуск обедов производился по требованию штабов внутренней обороны или районных комитетов РКП(б). Каждый из столующихся получал одинаковый трудовой обед. Из всех военно-питательных пунктов с 21 по 26 октября было выдано свыше 50 000 обедов. Наибольшая работа по условиям боевой обстановки выпала на долю военно-питательных пунктов Нарвско-Петергофского и 2-го городского районов.

С переходом на бесплатное питание детей к столовым Петрокоммуны было прикреплено и питалось в октябре 1919 г. до 183 000 человек. Столовых в Петрограде в [465] октябре 1919 года насчитывалось 189. Питательность обедов в столовых Петрокоммуны была следующей: в июне — 637,6 калорий; в июле — 360 калорий; в августе — 280 калорий, в октябре — 217,5 калории; причем трудовой обед в августе 1919 г. имел 628 калорий, в октябре же было снижение трудового обеда по его питательности до 553,4 калории{418}.

Для более успешного удовлетворения запросов красноармейских частей и населения по приказу начальника снабжения в каждом районе были выделены особые уполномоченные, на обязанности которых лежало общее руководство всей продовольственной работой по району; в целях же достижения однообразия в работе было решено использовать только столовые Петрокоммуны, продовольствие которым отпускалось исключительно через распределительную часть Петрокоммуны.

С 29 октября все военно-питательные пункты стали отпускать обеды по боевой красноармейской норме; красноармейские части, в срочном порядке отправлявшиеся на фронт, получали продовольствие на 3 дня.

В начале деятельности военно-питательных пунктов были перебои, так же как и в аппарате распределения Петрокоммуны. Мобилизация перевозочных средств, коснувшаяся в значительной степени и продовольственного транспорта, поставила столовые в затруднительное положение. Но вскоре и это было устранено. Для доставки продовольствия в столовые стали использовать трамвайные вагоны, которые работали главным образом ночью. Продовольствие доставлялось в те столовые, которые были расположены поблизости от линий городской железной дороги, а оттуда всеми доступными способами развозилось по остальным столовым района.

Руководившие в то время делом снабжения работники отмечали полное сознание своего долга со стороны всех [466] служащих и рабочих как распределительного аппарата, так и аппарата коммунального питания Петрокоммуны{419}. Тяжелое продовольственное положение Петрограда, несмотря на равномерное и целесообразное распределение имевшихся продовольственных грузов, вызвало большое повышение смертности среди жителей города. Соответствующие сведения по 1918 и 1919 гг. показывают значительное повышение смертности в 1919 г. Если в 1918 г. на 1 469 000 жителей Петрограда было 13 500 браков, 22 800 родившихся живыми и 64 150 умерших, то в 1919 г. на 800 000 жителей города браков было 18 672, родившихся живыми 12 428 и умерших 65 347. Таким образом, естественный прирост населения Петрограда для 1918 г. выражался в цифре минус 41 350 чел. и для 1919 г. в цифре минус 52 912 чел. На каждую 1000 жителей Петрограда в 1918 г. приходилось 9,2 браков, 15,5 родившихся живыми, 43,7 умерших, а в 1919 г. на 1000 жителей количество браков выражалось в 23,3, родившихся живыми 15,5, умерших 81,7. Следовательно, на 1000 жителей города в 1918 г. естественный прирост выражался в цифре минус 28,2, а для 1919 г. — минус 66,2.

В 1919 г. число умерших в Петрограде в 5 с лишним раз превышало число родившихся, при условии, что коэффициент брачности на 1000 человек для 1919 г. по Петрограду давал чуть ли не мировой рекорд. Коэффициент смертности в Петрограде на 1000 жителей в 1919 г. не может идти в сравнение с коэффициентами смертности в целом ряде государств, как и в самом Петрограде в прежние годы. Так, например, в Петрограде в 1914 г. на 1000 жителей коэффициент смертности составлял 21,5, в 1915 г. — 22,8, в 1916 г. — 23,2, в 1917 г. — до 25. Затем, в 1918, 1919 и 1920 гг., коэффициент смертности постепенно повышался и в период январь — апрель 1920 г. [467] дал средний годовой коэффициент, близкий к 90 на 1000 жителей. Исключительно высокая смертность в Петрограде, таким образом, держалась в течение 2 лет и приняла затяжной характер.

Ни одна страна в мире не имела такого коэффициента смертности, какой был в Петрограде в годы гражданской войны. При осаде Парижа в дни Парижской коммуны в 1871 г. на 1000 жителей умирало 46,9. В Финляндии в 1868 году во время сильнейшего голода на 1000 жителей умирало 77,7. На Филиппинских островах в 1902 г. во время холерной эпидемии умирало 63,3 на 1000 жителей. В провинции Пенджаб, в Британской Индии, в 1907 г. во время эпидемии чумы на 1000 жителей умирало 62 человека. Таким образом, исключительно высокая смертность в Петрограде не имела исторических прецедентов. На этом общем фоне еще более значительной представляется героическая борьба петроградского пролетариата, как и Советской республики в целом.

Все население Петрограда в октябрьские дни 1919 г. жило только одной мечтой — отбить наглых белогвардейцев от своего родного города. Это обстоятельство сказалось и на криминальной жизни города. Самые разнообразнейшие сведения, сохранившиеся до сего времени, дают следующую картину этой теневой стороны жизни великого города. За кражи, грабежи и т.д. в октябре 1919 г. было задержано на улицах города 668 человек (из 6220 чел., задержанных в течение всего 1919 г.), за агитацию против советской власти в октябре было задержано 33 (из 153 за год), за нарушение постановлений власти — 36 (из 298 за год), за торговлю неразрешенными товарами (карты, наркотические вещества и проч.) — 242 (из 1308 за год), за спекуляцию — 89 (из 1216 за год), за хранение большого количества продовольствия — 23 (из 84 за год), за мошенничество — 60 (из 525 за год), за пьяное состояние 235 (из 1765 за год){420}. Всего арестов [468] и задержаний в октябре 1919 г. было 2008 человек (меньше, чем в августе и сентябре, но больше, чем в ноябре — декабре) из 17 886 чел., подвергшихся задержанию в течение всего 1919 г.{421}

С задачами чрезвычайной важности и сложности, вставшими в дни обороны Петрограда, продовольственные органы справились весьма успешно, что было обусловлено и самим характером советской системы. Продовольственный кризис не принял характера катастрофы. Это создало в свою очередь необходимые предпосылки для успешного хода борьбы на линии фронта и способствовало делу внутренней обороны районов города. [469]