Глава 10
Неустойчивость полевых частей Красной армии поставила в порядок дня принятие срочных энергичных мер по обороне Петрограда изнутри. В случае невозможности остановить рвущуюся вперед Северо-западную армию на подступах к Петрограду было решено дать бой в кварталах самого города. Поставленная советскому командованию задача, таким образом, состояла из двух основных частей: первая заключалась во всемерном укреплении частей 7-й армии и решении участи противника на фронте, вторая предусматривала необходимость мобилизации всех внутренних ресурсов крупного промышленного и политического центра и такой организации внутренней обороны его, которая должна была бы выполнить задачу по разгрому всех сил белогвардейской армии на улицах самого города. Укрепление подступов к Петрограду в виде фортификационных сооружений, производившееся в течение всего лета 1919 г., несколько затем усиленное к осени, в общем не дало положительных результатов, [329] так как отступавшие части 7-й армии не в состоянии были на них задержаться. Поэтому план внутренней обороны Петрограда предусматривал также и серьезные инженерные работы по укреплению районов города.
Все эти ставшие на очередь чрезвычайной важности и срочности вопросы являлись заботой ранее созданного Военного совета (Комитета обороны) Петроградского укрепленного района.
Деятельность Военного совета характеризуется тем количеством разнообразнейших вопросов, которые подлежали разрешению на заседаниях Совета. В этом отношении представляется следующая картина поставленных и разрешенных им вопросов в октябре 1919 г.:
| Дата заседаний Военного совета | Количество вопросов на повестке дня |
| 6 октября | 18 |
| 9 октября | 15 |
| 11 октября (экстренное) | 3 |
| 13 октября | 20 |
| 17 октября | 32 |
| 12 октября | 12 |
| 27 октября | 16 |
13 октября 1919 г. Военный совет Петроградского укрепленного района на своем заседании в присутствии Г. Е. Зиновьева, В. И. Зофа, Д. Н. Аврова и П. П. Исакова постановил: усилить осадное положение в Петрограде; проверить личный состав служащих железнодорожных станций, сменив ненадежный элемент; сорганизовать сводный отряд милиционеров и перевести его на боевое положение; мобилизовать в трехдневный срок всех рабочих, прошедших курс всеобуча; произвести в течение ближайших трех дней две пробных мобилизации всех боеспособных коммунистов. Тогда же было решено поручить Петроградскому окружному военному комиссариату [330] (Окрвоенкомпету) приступить к срочному формированию бригады и артиллерийского дивизиона; передать в распоряжение коменданта Петрукррайона 12-трехдюй-мовых орудий с полным оборудованием и т.д. В Петергофе, Лигово, Гатчине, Тосно, Колпино и Детском Селе должны были образоваться немедленно ревкомы в составе представителей партийного комитета, исполкома и военкомата. Во всех советских учреждениях работа должна была идти полным ходом и таким образом, чтобы во всякое время можно было получить там любую справку.
В связи с положением на Петроградском фронте Военный совет решил обратиться к пяти губерниям за помощью.
Некоторые решения Военного совета, в том числе и последнее, были выполнены только по прошествии нескольких дней.
14 октября 1919 г. В. И. Ленин телеграфировал Г. Е. Зиновьеву в Петроград:
«Ясно, что наступление белых есть маневр, чтобы отвлечь наш натиск на юге. Отбейте врагов, ударьте на Ямбург и Гдов. Проведите мобилизацию работников на фронт. Упраздните девять десятых отделов. Мобилизация всех сил на фронт у нас еще нигде не проводилась, хотя много писалось о том, есть и постановление Центрального комитета и циркулярные письма. Надо успеть их прогнать, чтобы вы могли опять оказывать свою помощь югу{294}.
Общее военное положение Республики заставило Политическое бюро ЦК РКП(б) поставить на повестку дня своего заседания 15 октября 1919 г. вопрос о положении на фронтах. На этом заседании, где рассматривалось также положение и Петроградского фронта, присутствовали В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, И. В. Сталин, Л. Б. Каменев, Н. Н. Крестинский и Л. П. Серебряков.
Политбюро ЦК Российской коммунистической партии (большевиков) на этом заседании, «признавая наличность [331] самой грозной военной опасности», постановило «добиться действительного превращения Советской России в военный лагерь», для чего выработало целый ряд конкретных мероприятий, вытекавших из общего положения Республики. Перейдя к оценке положения на Петроградском фронте, Политбюро постановило:
«Петрограда не сдавать. Снять с Беломорского фронта максимальное количество людей для обороны Петроградского района. Помочь Петрограду посылкой некоторого количества кавалерии. Вопрос о Северном и Западном фронтах рассматривать лишь под углом зрения безопасности Московско-Тульского района в первую очередь, Петрограда — во вторую очередь... Предложить Троцкому после проведения в Реввоенсовете срочных мер съездить на сутки в Петроград»{295}.
15 октября во исполнение постановления Военного совета Петроградского укрепленного района от 13 октября был опубликован приказ за подписью коменданта Петроградского укрепленного района Д. Н. Аврова, члена Военного совета П. П. Исакова и начальника гражданского отдела М. А. Ческиса об усилении осадного положения в Петрограде. Согласно этому приказу, было запрещено всякое свободное движение по улицам города после 20 часов, театры и кинематографы закрывались, прекращалась частная торговля кафе, квасных, фруктовых, устанавливалась проверка в течение всех суток автомобилей, мотоциклетов, экипажей, все частные абоненты лишались возможности пользоваться телефонной сетью.
В тот же день Петроградский совет на своем заседании обратился с воззванием к рабочим, красноармейцам и матросам, в котором призывал всех встать на защиту родного города, помочь Красной армии отбросить белогвардейские части от Петрограда и быть готовыми по первому зову стать под ружье.
На заседании Петроградского совета выступивший с докладом Г. Е. Зиновьев отметил чрезвычайную серьезность [332] положения на ближайшем фронте, говорил о необходимости той же ночью перевести всех рабочих и работниц на военное положение, немедленно приступить к организации рабочих профсоюзных отрядов. Указав, что поводов для паники нет, но есть повод для тревоги, Г. Е. Зиновьев убеждал членов Петроградского совета в чрезвычайной малочисленности сил Северо-западной армии, уступавшей по своему составу силам Северного корпуса белых при его первом наступлении на Петроград, и в том, что противник слаб также и техническими средствами, что белые не располагают ни танками, ни бронемашинами. Выступавший затем П. Л. Пахомов, подтвердивший основные положения Зиновьева о слабости противника, со стороны которого якобы наступают только разведчики, сказал:
«Нет значительных сил у противника, чтобы заставить нас серьезно беспокоиться, чтобы действительно поставить перед нами дилемму: либо отстоять Петроград, либо умереть»{296}.
Оратор, возлагая надежды на укрепленные еще в годы империалистической войны позиции, на которых он полагал возможным задержать полевые части Красной армии, обращался к Петроградскому совету с предложением послать на фронт за Гатчину и Красное Село возможно большее количество бойцов, дабы противник не мог продвинуться дальше.
Вопрос об организации в Петрограде внутренней обороны на этом заседании Петроградского совета не поднимался. Считалась только весьма необходимой срочная посылка сил для укрепления действовавших на фронте частей 7-й армии.
Наряду с этим не отдавалось ясного отчета о действительных силах белой Северо-западной армии, которые недооценивались. Ссылка на то, что, по мнению многих работников фронта, количество белых бойцов, наступавших на Петроград, было меньше, чем при первом наступлении, совершенно не соответствовала действительному [333] ходу событий. Относительная слабость Северозападной армии в октябре 1919 г. превосходила, однако, больше чем в четыре раза абсолютную численность Северного корпуса в мае того же года. Техническое обеспечение второго наступления белых на Петроград также коренным образом, в лучшую для противника сторону, разнилось от летнего периода боев на Петроградском фронте. В отношении же боевых действий белофиннов и белоэстснцев против Советской России необходимо сказать, что эта помощь со стороны вообще была налицо осенью 1919 г., а несколько меньший ее масштаб по сравнению с летом 1919 г. компенсировался боевыми операциями судов находившейся в Финском заливе английской эскадры.
Этот далекий от действительности вывод о численности сил противника и о его необеспеченности техническими средствами нашел также место в изданном 16 октября за подписью председателя Петроградского совета воззвании к «красноармейцам, командирам». Там говорилось:
«Опомнитесь! Перед кем вы отступаете? У белых банд никаких серьезных сил нет. Число их в пятьдесят раз меньше, чем ваше число. У белых нет артиллерии. У белых нет тыла. У белых нет войска, у белых нет бронепоездов. Пресловутые танки белых существуют только в воображении дураков. Белые банды берут вас только на испуг...»{297}.
За исключением указания на отсутствие у белых тыла, все остальное явилось плодом недооценки нависшей над Петроградом серьезной опасности и переоценки в действительности имевшего место панического отступления частей Красной армии в силу только их «пугливого» состояния.
Нетрудно судить, насколько такой метод укрепления боеспособности красноармейских частей соответствовал действительному, практическому своему назначению.
Северо-западная армия, прорвав фронт советских войск у Ямбурга, одерживала ряд тактических побед над [334] частями 7-й армии, в конечном итоге принявших характер стратегического успеха противника, применительно к территориально незначительному Петроградскому району. Отступление советских войск на Петроградском фронте было обусловлено не только внутренним их состоянием, но было вызвано, с другой стороны, и удачным маневрированием лучших, отборных воинских частей Северо-западной армии.
Для укрепления красноармейских частей Петроградского фронта, как и при ведении военных действий вообще, необходимо было показывать бойцам истинное лицо врага, а не зарисовывать его в таких тонах, ложность которых обнаруживалась бойцами при очередных боевых столкновениях с противником. Успех Северо-западной армии, продолжавшийся после выхода в свет вышеуказанного воззвания председателя Петроградского совета еще в течение пяти суток, говорит о том, что образ противника давался в искаженном виде.
Совершенно иначе и абсолютно правильно давалась оценка серьезного положения на Петроградском фронте В. И. Лениным, который 17 октября 1919 г. обратился «К рабочим и красноармейцам Петрограда» со следующим письмом:
«Товарищи! Наступил решительный момент.
Царские генералы еще раз получили припасы и военное снабжение от капиталистов Англии, Франции, Америки. Еще раз с бандами помещичьих сынков пытаются взять Красный Питер. Враг напал среди переговоров с Эстляндией о мире, напал на наших красноармейцев, поверивших в эти переговоры. Этот изменнический характер нападения отчасти объясняет быстрые успехи врага. Взяты Красное Село, Гатчина, Вырица. Перерезаны две железные дороги к Питеру. Враг стремится перерезать третью, Николаевскую, и четвертую, Вологодскую, чтобы взять Питер голодом.
Товарищи! Вы все знаете и видите, какая громадная угроза повисла над Петроградом. В несколько дней решается судьба Петрограда, решается судьба одной из твердынь Советской власти в России. [335]
Мне незачем говорить петроградским рабочим и красноармейцам об их долге. Вся история двухлетней беспримерной по трудностям и беспримерной по победам советской борьбы с буржуазией всего мира показала нам со стороны питерских рабочих не только образец исполнения долга, но и образец высочайшего героизма, невиданного в мире, революционного энтузиазма и самоотвержения.
Товарищи! Решается судьба Петрограда. Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силен быстротою, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения. Помощь Питеру близка, мы двинули ее. Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека. Победа будет за нами!
В. Ульянов (Ленин)»{298}.
Это ленинское обращение, подчеркивая вообще малочисленность противника, указывало одновременно и на то, что он (противник) силен быстротою, наглостью офицеров, техникой снабжения и вооружения.
Во исполнение постановления Политбюро ЦК РКП(б), в Петроград 17 октября прибыл председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий, в присутствии которого состоялось заседание Военного совета (Комитета обороны) Петроградского укрепленного района. На этом чрезвычайно важном заседании, послужившем началом серьезной организации внутренней обороны Петрограда, присутствовали: Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев, А. А. Иоффе, С. С. Зорин, В. И. Зоф, П. П. Исаков, Д. Н. Авров, Г. Е. Евдокимов и П. Л. Пахомов.
Повестка дня этого заседания состояла из 32 вопросов — об общих задачах, о назначениях в связи с новыми задачами, об обращении к пяти северным губерниям о присылке помощи Петрограду, о вооружении, о создании штаба внутренней обороны Петрограда, о взаимоотношениях начальника внутренней обороны Петрограда [336] и Реввоенсовета 7-й армии, об охране вокзалов, о военных ресурсах Петрограда, об инженерной и артиллерийской обороне, об авиации, о продовольствии, о фабриках и заводах и т.д. и т.п.
По первому вопросу была принята следующая, предложенная председателем Реввоенсовета РСФСР, резолюция, ставившая по-новому очередные задачи обороны Петрограда:
«Ввиду тяжелого положения на Петроградском фронте Военный совет считает необходимым наряду с самыми энергичными мерами, которые принимаются для поднятия боеспособности Н-ской [7-й] армии и для привлечения на фронт новых боеспособных частей, принять немедленно меры, которые могли бы создать возможность успешной внутренней обороны Петрограда в случае, если бы белогвардейцам удалось проникнуть в его стены.
С этой целью петроградская организация [РКП(б)] немедленно приступает к организации внутренней обороны. Во главе внутренней обороны становится начальник внутренней обороны.
В районах учреждаются районные начальники внутренней обороны. Районы разбиваются на секторы в зависимости от тактических соображений со своими начальниками обороны каждого сектора.
Из среды рабочих и работниц Петрограда выделяются дружины команды и отряды, которым ставится цель — под общим централизованным руководством встретить огнем и мечом белогвардейцев на улицах и площадях Петрограда.
Такие дружины вооружаются винтовками, наганами, ручными гранатами, пулеметами и располагаются в узловых пунктах обороны в соответствии с организацией инженерной обороны (проволочные заграждения). Вся оборона строится на тесной связи рабочих и работниц с условиями и обстановкой районов и кварталов. Помимо отдельных мелких отрядов, создается главный резерв и районные резервы в распоряжении соответственных начальников внутренней обороны. Организуются аппараты связи, общегородской и районный, разведка, авиасвязь, перевозочные средства, санитарная часть и т.п. [337]
Если даже белогвардейцы прорвутся в город, то они окажутся в чуждой им обстановке и вынуждены будут разбиться на отдельные группы, их положение станет гибельным при условии боевой организации внутренней обороны. Условием успешной обороны является железная дисциплина и беспощадная расправа над всеми теми, кто прямо или косвенно подрывает интересы внутренней обороны. Борьба с дезертирами, шкурниками, распространителями панических слухов является обязанностью всех учреждений, организаций и отдельных работников»{299}.
Право окончательного решения всех вопросов относительно внутренней обороны города было оставлено за Реввоенсоветом 7-й армии, которому начальник внутренней обороны Петрограда подчинялся в оперативном отношении.
Все силы и средства Петрограда и всего военного округа с предварительного разрешения Реввоенсовета 7-й армии переходили в распоряжение начальника внутренней обороны; последнему было поручено заранее ознакомить все части гарнизона Петрограда с тактикой уличного боя.
Военный совет поручил начальнику внутренней обороны также составление плана инженерной и артиллерийской обороны Петрограда, очистку города от нежелательных элементов, учет всех отрядов и воинских сил, укрепление Смольного, выставление застав, снабжение районов картографическим материалом и т.д.
На обязанности штаба внутренней обороны г. Петрограда лежало: 1) выяснение, насколько особо важные, государственного значения, сооружения» подготовлены к взрыву на случай возможного падения Петрограда, что должно было приводиться в исполнение только по специальному приказанию командования 7-й армии; 2) создание общегородской и районных автобаз; 3) разработка плана использования плавучих средств; 4) организация [338] внутренней связи по районам таким образом, чтобы каждый район был технически независим от центра; 5) использование, в связи с общим планом обороны, отряда особого назначения.
На обязанности организуемой при штабе внутренней обороны санитарной части лежала забота о своевременной эвакуации всех больных и раненых, руководство организацией санитарных отрядов по районам и т.п.
Петроградский комиссариат продовольствия обязывался поставить на колеса и вывезти для нужд 7-й армии часть продовольственного груза, остальное по особому распоряжению должно было быть роздано населению.
Часть фабрично-заводских предприятий обязана была продолжать работу, на другой же части предприятий в связи с мобилизацией работа временно приостанавливалась.
При штабе внутренней обороны Петрограда и районных штабах создавались трибуналы.
Все районы обязаны были того же 17 октября в 14 часов организовать через фабрично-заводские комитеты общие собрания рабочих для заслушания докладов о положении на фронте и принятых Военным советом решениях{300}.
На основании всех этих принятых решений и во имя их немедленного исполнения и претворения в жизнь заработали, получив мощный приток свежей силы, все военные и гражданские учреждения Петрограда. Беспрерывно отдавались устные распоряжения и приказания, письменные приказы, назначались ответственные работники на целый ряд должностей, создавались комиссии и группы со всякими специальными заданиями, привлекалось все то, что в какой-либо степени могло быть использовано в деле подготовки сопротивления стоявшему в непосредственной близости врагу.
17 октября было опубликовано обязательное постановление комиссариата по военным делам г. Петрограда и губернии о мобилизации рабочих города, родившихся [339]
с 1879 по 1901 гг. Срок явки мобилизованных совпадал с днем опубликования приказа{301}.
Того же числа был издан и первый приказ по войскам внутренней обороны г. Петрограда. Этим приказом устанавливался штат районных управлений и штабов внутренней обороны; районное управление внутренней обороны составлялось из начальника внутренней обороны района, двух его помощников и двух сотрудников для поручений; штаб внутренней обороны района должен был состоять из начальника штаба, двух его помощников, из которых один работал по оперативной, а другой по административной частям, руководителя инженерной обороны, начальника артиллерии, начальника санитарной части, начальника связи и начальника автосвязи. Всего в управлении и в штабе внутренней обороны каждого района было установлено, таким образом, 13 штатных единиц.
Количество районных штабов внутренней обороны должно было соответствовать установленному в Петрограде районному партийному подразделению — 11.
На обязанности каждого начальника обороны района в первую очередь ложилось формирование отряда с командой пулеметчиков и разведчиков, который должен был являться районным резервом и комплектоваться рабочими из подлежавших закрытию фабрично-заводских предприятий, не включая сюда тех, кто призывался в Красную армию распоряжением Петроградского губернского комиссариата по военным делам. Кроме этого, должны были организовываться отряды на всех фабриках и заводах г. Петрограда.
Эти районные формирования являлись исключительной заботой самих районов, которые обязывались принять все меры к размещению и довольствию отрядов исходя из средств своего района. Начальники внутренней обороны наделялись полномочиями по использованию всех возможностей для быстрой и успешной организации отрядов. [340]
Помимо этого, районные начальники обороны должны были немедленно приступить к учету вооружения, всего имевшихся в пределах района авто-вело-мототехнического имущества и горючего и смазочного веществ.
Донесения о ходе всех работ по укреплению районов должны были посылаться ежедневно к 21 часу в Штаб внутренней обороны Петрограда.
Начальнику артиллерии внутренней обороны Петрограда было предписано немедленно приступить к выработке плана артиллерийской обороны, а начальнику инженеров внутренней обороны — выработать план инженерных работ по укреплению города. Начальнику санитарной части внутренней обороны было поручено выработать план соответствующих санитарных работ, причем, последний должен был при составлении плана исходить из принципа децентрализации всего санитарного дела, уделив максимум внимания организации по районам санитарных команд и летучек. При эвакуации больных и раненых должны были быть использованы водный транспорт по реке Неве и Северная и Ириновская железные дороги с общим направлением на Шлиссельбург; весь санитарный автотранспорт распределялся по районам.
Штаб внутренней обороны Петрограда совместно с правлением Мариинского водного транспорта мобилизовал все пригодные для дела обороны плавучие средства и через Реввоенсовет Балтийского флота получил часть боевых судов, которые затем были, согласно особым указаниям, распределены по районам. Некоторые суда из состава Балтийского флота с 20 октября уже стали обстреливать артиллерийским огнем позиции противника.
Главные телефон и телеграф были объявлены полевыми. Начальнику штаба внутренней обороны поручалось наметить места станций и взять их под особый надзор, а также установить телеграфную связь центрального Штаба внутренней обороны с районами. Высказывалось пожелание, чтобы каждый район создал свою центральную станцию и, воспользовавшись городской телефонной сетью, стремился к полевой связи. Наряду с технической связью [341] всем районам было приказано наладить и живую связь{302}.
19 октября приказом № 2 по войскам внутренней обороны г. Петрограда за подписью начальника внутренней обороны Д. Н. Аврова и вступившего в должность начальника Штаба внутренней обороны Петрограда А. А. Бобрищева было положено начало организации специального «речного партизанского отряда», который должен был находиться в непосредственном ведении начальника внутренней обороны Петрограда. Отряд{303} формировался при Петроградском речном портовом управлении Мариинской области водных сообщений в составе 6 вооруженных пароходов с их личным составом в количестве 100 человек. Денежное довольствие и обмундирование отряд получал из Петроградского речного портового управления, вооружением, снаряжением и остальными видами довольствия удовлетворялся из отдела снабжения управления начальника внутренней обороны Петрограда. Командиром речного партизанского отряда был назначен И. Г. Рудаков и его помощником — Г. А. Клемент.
19 октября вновь было созвано заседание Петроградского совета, на котором с основными докладами о положении фронта выступили Г. Е. Зиновьев и Л. Д. Троцкий. Докладчики, констатируя ухудшившуюся за последние дни обстановку на фронте, вновь призывали представителей петроградского пролетариата к напряжению всех сил и к скорейшему созданию предпосылок для оказания сопротивления врагу на случай вторжения его в пределы города. Однако данная Г. Е. Зиновьевым информация о силах противника, как и на заседании Петроградского совета от 15 октября, не соответствовала действительности. Зиновьев говорил, что: [342] «можно считать незыблемым тот факт, что против нас на всем участке фронта протяжением в 200 верст наступает самое большее 3–4 тысячи белогвардейцев»
и что эта цифра подтверждена якобы событиями последней недели{304}.
Квалифицируя Северо-западную армию как «наезднические отряды налетчиков», составленные из местных уроженцев — офицеров, знающих хорошо местность, докладчик уже счел необходимым особо подчеркнуть их «превосходное вооружение», данное Англией. Не было также дано ясной картины состояния в те дни частей 7-й армии. Наряду с указанием, что «армия несколько дней переживает нечто вроде эпидемии тревоги, страха, паники», говорилось и о «небывалом подъеме настроения», ссылаясь при этом на две роты одного из стрелковых полков, расположенных в болоте, что, естественно, не давало оснований делать широкие обобщения.
Несомненно было, что противник, уступавший по численности 7-й армии, не имевший резервов и обеспеченного тыла, будет разбит перешедшей в наступление Красной армией, но это не исключало худшей возможности — удачного налета противника на Петроград, что справедливо и указывалось на заседании Петроградского совета. Информация о силах Северо-западной армии, данная вторично на заседании Петроградского совета, не способствовала, однако, своевременному принятию всех необходимых мер и порождала излишний оптимизм, базировавшийся на том, что Петроград похоронит («шапками закидает») шайку белых в 3–4 тысячи человек. Сам докладчик отмечал, что:
«...отклик, который был результатом нашей тревоги, недостаточен. Мобилизация проходит недостаточно удовлетворительно. Число вооруженных людей ничтожно. Пока настоящей военной боевой организации мы еще не имеем. Она еще в самом зародыше. Не видно [343] еще той тревоги волнения и готовности среди самых широких кругов петроградских рабочих и работниц, которые должны быть и будут не сегодня-завтра»{305}.
В качестве иллюстрации медленного темпа оборонительных работ делалась ссылка на транспорт. Некоторые эшелоны вместо срочного внеочередного продвижения простаивали на некоторых железнодорожных станциях до полутора суток. Переброска бронепоездов с Николаевского на Балтийский вокзал иногда требовала полусуток и больше. Естественно, что здесь наряду с проявляемым некоторой частью старых железнодорожных служащих саботажем имел место и недостаточный контроль низших железнодорожных служащих.
Второй докладчик, осветив общее военное положение Республики, условно допускал возможность наличия у Северо-западной армии до 10 тысяч бойцов, которые и вели наступление на Петроград{306}. Эта цифра, только взятая без всяких условностей, значительно разнилась от данных Зиновьева и приближалась к действительной численности сил белых (1-й корпус Северо-западной армии), наступавших на петроградском направлении. После заслушания докладов по текущему моменту Петроградский совет, не открывая прений, единогласно принял следующую резолюцию:
«Петроградский совет постановляет: Положение Петрограда грозное. Не может быть никакого места беспечности. Опасность велика. Надо бить в набат. Надо указывать всем трудящимся, как велика опасность. Надо поднять на ноги все рабочее население. Надо всем вооружиться. Надо готовиться отстаивать каждую пядь нашей земли, каждый дом и каждую улицу в самом Петрограде.
Петроградский совет одобряет учреждение Совета внутренней обороны Петрограда, к которому внутри Петрограда должна перейти вся военная власть. [344]
Петроградский совет требует от железнодорожников самого быстрого и самого энергичного продвижения воинских эшелонов. Петроградский совет предлагает Совету внутренней обороны немедленно учредить специальный трибунал на железных дорогах и всех виновных в затягивании перебросок предавать немедленному суду этого трибунала.
Петроградский совет требует от всего трудящегося населения Петрограда напрячь все силы для помощи нашей Красной армии: усилить производство шинелей, обуви, усилить мобилизацию, усилить охрану, подтянуться всем до единого. Глубоко уверенный в победе нашей над белыми бандами, которые бродят вокруг Красного Питера, Петроградский совет зовет всех трудящихся отдать все на дело обороны великого нашего города»{307}.
Только после этого заседания Петроградского совета в течение нескольких последующих дней, когда враг еще ближе придвинулся к Петрограду, чем показал себя несколько сильнее, чем это предполагалось раньше, работы по внутренней обороне города пошли полным ходом и весь пролетарский организм Петрограда получил максимальное напряжение.
Стальное сердце фабрик и заводов, дававшее перебои из-за недостатка топлива, сырья и рабочих рук, было заменено другим сердцем, сердцем революционера, которое, несмотря ни на какие трудности, стало работать с неимоверной быстротой и максимальной точностью. Город, представлявший еще недавно вековой устой русского самодержавия, но имевший уже за собою Великий Октябрь, силой массового подъема, воодушевления, беззаветного героизма сковывался с молниеносной быстротой в непреступную первоклассную крепость диктатуры пролетариата.
Для организации сопротивления противнику на фронте Реввоенсовет 7-й армии, во исполнение приказа председателя Реввоенсовета Республики, отдал приказ о формировании к 24 октября пяти автопулеметных отрядов [345] в составе трех грузовиков, одной легковой машины и двух мотоциклов в каждом. Формирование этих отрядов возлагалось на комиссара автотранспорта 7-й армии. Каждый отряд должен был получить соответствующее количество пулеметов и после формирования поступить в распоряжение штаба 7-й армии.
20 октября начальник внутренней обороны Петрограда в своем приказе за № 4 возлагал на районные штабы внутренней обороны проведение мобилизации всех трудящихся в возрасте от 18 до 43 лет, для чего районные штабы обязаны были издать свои приказы о призыве. Мобилизация трудящихся не распространялась на все фабрично-заводские предприятия, так как часть из них должна была бесперебойно продолжать свою работу. Мобилизация должна была проходить при полном содействии фабрично-заводских комитетов и партийных коллективов, ответственных за несвоевременную явку мобилизуемых. Сборными пунктами являлись районные штабы внутренней обороны. Там мобилизованные обращались исключительно на формирование рот и команд по территориальной системе, составляя территориальные полки города Петрограда. Все призванные переводились на боевой красноармейский паек, семьи же их сохраняли за собой право на получение общегражданского пайка.
Таким образом, живой силой внутренней обороны районов города Петрограда должны были являться территориальные полки, комплектовавшиеся мобилизованными рабочими петроградской промышленности, и в качестве резерва — районные отряды с командами пулеметчиков и разведчиков, формировавшиеся из остальных не подлежавших мобилизации рабочих закрывавшихся фабрично-заводских предприятий.
С 23 часов 21 октября 1919 года до 2 часов 22 октября происходило заседание Совета внутренней обороны Петрограда{308}. На этом заседании присутствовали: [346] Л. Д. Троцкий, А. А, Иоффе, Д. Н. Авров, Г. Е. Евдокимов, Я. X. Петере и П. П. Исаков.
На заседании был заслушан доклад А. А. Бобрищева о плане внутренней обороны г. Петрограда. Доклад этот в целом был одобрен, и Совет внутренней обороны принял следующее постановление:
«Задачей обороны является уничтожение возможно большего числа противника при вступлении белых в город, а не выигрыш времени до подхода подкрепления. Поэтому оборона должна быть активной.
Оборонительные работы производятся районами, однако на обязанности центра лежит усиление технического контроля над выполнением работ.
Кроме того, начальник внутренней обороны должен координировать работу, с тем чтобы первая линия была готова прежде других линий. В случае необходимости руководитель инженерной работы г. Петрограда должен перебросить рабочую силу из более отдаленных районов в районы первых линий».
Согласно постановлению Совета внутренней обороны от 21 октября, каждый район должен был выделить по 10–15 смельчаков для обучения их инструкторами штаба внутренней обороны бросанию гранат и бомбометанию, а также учесть по районам всех пулеметчиков. Было решено аннулировать существовавшие кое-где особые дружины анархистов — начальник внутренней обороны должен был немедленно разоружить анархистов и предложить желающим, не подлежащим военной повинности, поступить добровольцами в Красную армию.
Все отделы штаба внутренней обороны, переехавшие в крепость, должны были в ней оставаться и немедленно подготовить в заречной части Петрограда пункт на случай необходимости оставить крепость, установив заранее все необходимые прямые связи.
По девятому вопросу из повестки дня — о мостах — Совет внутренней обороны принял постановление, по которому красноармейским частям должна быть обеспечена свобода действий в оперативном отношении, в [347] смысле переброски сил через реку Неву. Ввиду этого было решено мосты взрывать лишь в крайнем случае, но принять все необходимые меры по подготовке разводных частей мостов к порче посредством парализования электрических агрегатов и взрыва аппаратов разводки и в случае необходимости приступить к забаррикадированию переправ. Весь вопрос о взрыве и порче мостов был передан на рассмотрение и утверждение Реввоенсовета 7-й армии{309}.
По пункту 10 повестки дня — об отступающих через Петроград красноармейских полевых частях было постановлено, что в случае, если полевые войска будут вливаться на территорию внутренней обороны города, то они должны немедленно подвергаться чистке и классификации на три категории: 1) наиболее деморализованные части немедленно выводятся из сферы внутренней обороны в глубь Республики; 2) части небоеспособные, но сохранившие способность подчинения командному составу, должны использоваться как рабочая сила при оборонительных работах и 3) боеспособные части включаются в общую схему внутренней обороны Петрограда. Проведение всей этой работы было возложено на начальника заградительных отрядов 7-й армии, подчиняющегося с момента перехода полевых войск на территорию внутренней обороны начальнику внутренней обороны города, или для этого Совет внутренней обороны назначает особо уполномоченного товарища.
Руководителю работ по инженерной обороне Петрограда было предложено представить не позже 12 часов 22 октября точный план проволочных заграждений, увязанный с общим планом оборонительных работ. Заместителю начальника внутренней обороны Я. X. Петерсу поручалось проверять состояние оборонительных работ в районах города.
Члену Совета внутренней обороны П. П. Исакову было предложено осуществлять общий надзор за формированием [348] всяких частей и дружин по районам, изыскивать инструкторов для гранатометчиков, пулеметчиков, саперов и следить за приспособлением домов и дворов к условиям баррикадной уличной борьбы. К 20 часам 22 октября он уже должен был представить доклад о проделанной работе.
Того же 21 октября Совет внутренней обороны города дал директиву по районам о том, чтобы последние при сформировании частей, дружин и партизанских районных отрядов использовали кадры территориальных полков.
Впоследствии приказом по войскам внутренней обороны города Петрограда за № 13 от 23 октября вносились некоторые изменения в дело формирования отрядов по районам. Всем районным начальникам внутренней обороны было приказано немедленно приступить к формированию районных отрядов применительно к несколько видоизмененным штатам отдельного стрелкового батальона. Каждый район должен был формировать из мобилизованных района по одному отряду, который получал наименование отряд (такого-то) района внутренней обороны.
Каждый такой районный отряд внутренней обороны должен был состоять из трех рот (рота — из трех стрелковых взводов), из пулеметной команды, команды связи, команды пеших разведчиков и перевязочного отряда.
Штаб районного отряда внутренней обороны составлялся из 30 человек — командира отряда, его помощника, военного комиссара, секретаря, адъютанта и т.п. Рота должна была насчитывать 230 человек, в том числе 162 стрелка; пулеметная команда — 188 человек; команда связи — 50 человек; команда пеших разведчиков — 61 человек и перевязочный отряд — 71 человек. Всего в районном отряде внутренней обороны (батальоне) должно было насчитываться 1072 человека.
Подтверждалось прежнее приказание относительно использования всех средств и сил района для быстрого формирования этих отрядов, сведения о которых ежедневно требовались штабом внутренней обороны Петрограда. Командный состав отрядов назначался усмотрением начальников внутренней обороны районов с последующим [349] утверждением начальником внутренней обороны Петрограда.
На основании соответствующих приказов начальника внутренней обороны Петрограда от 22 октября производились обследования специально назначенной комиссией каналов города с целью выяснения возможностей лучшей расстановки или удаления барж для того, чтобы противник не мог бы воспользоваться ими при переходе через каналы.
Речному партизанскому отряду было приказано заградить потопленными баржами устья всех каналов, выходящих в Неву, и сконцентрировать все плавучие средства у управления речного порта.
Для инструктирования районных штабов внутренней обороны была назначена постоянная комиссия, которая должна была незамедлительно приступить к работе. Состав комиссии был утвержден следующий: председатель — Борис Рогачев, члены — А. Г. Верховцев (пехота), В. Н. Смородинов (инженер) и П. К. Смирнов (артиллерия).
Того же числа была назначена и другая комиссия, которая в течение 24 часов обязывалась привести Петропавловскую крепость в оборонительное состояние и создать из нее опорный пункт — цитадель Петроградского района.
Завершением этих и других многочисленных как письменных, так и устных распоряжений центрального руководства внутренней обороны города Петрограда была выработка оперативного плана внутренней обороны города; первый вариант плана, предусматривавший наступление противника с юга и юго-запада, был разослан по районам для руководства, исполнения и внесения диктуемых местными условиями дополнений 26 октября 1919 г.
Согласно этому плану, борьба за Петроград должна была вестись на трех последовательных оборонительных позициях — рубежах.
Первый оборонительный рубеж являлся внешней позицией, окаймлявшей город Петроград по обводу: Путиловский завод — Интендантские магазины, что у [350] Александровской слободы, — Воздухоплавательный парк — станция Петроград 2-й (Николаевской железной дороги) — Фаянсовый завод — поселок Клочки — поселок Яблоновка — поселок Малиновка, — с общим протяжением около 20 верст.
Эта первая позиция имела исключительное значение, так как допускала возможность централизованного руководства боевыми операциями сверху, вследствие чего действия советских частей здесь могли носить организованный характер. Близость к левому флангу внешней позиции (участок реки Невы — поселок Малиновка) Ириновской железнодорожной ветки, представлявшей единственный железнодорожный путь отступления для частей гарнизона, требовала усиленной обороны этого первого внешнего оборонительного рубежа. Учитывая это, авторы плана предусматривали концентрацию на внешней позиции наибольшего количества живой силы и сильное насыщение ее техническими средствами. Первая линия должна была состоять из отдельных узлов сопротивления, намечение которых ставилось в зависимость от направлений магистральных путей, ведущих от противника, как, например, Петергофское шоссе, линии Балтийской, Варшавской, Московско-Виндаво-Рыбинской и Николаевской железных дорог, Шлиссельбургский проспект и дорога, идущая по правому берегу реки Невы. Из всей внешней позиции только участок поселок Клочки — Малиновка насыщался более значительными силами.
Для придания большей стойкости сопротивления в связи с относительно открытым характером внешней позиции, абсолютной невозможностью ведения артиллерийского огня со среднего укрепленного рубежа и ограниченным обстрелом со стороны третьей, тыловой, позиции было решено выделить около двух третей всего наличного состава артиллерии для обороны первой, внешней, позиции.
Войска, предназначенные для занятия внешнего рубежа, в целях гарантии от неожиданных внезапных нападений противника, в особенности ночью, должны были нести [351] службу охранения с выставлением на ночь густой сети секретов.
Второй, средний, рубеж представлял собою укрепленную полосу, состоявшую из четырех последовательных линий обороны. Первая линия шла по Обводному каналу от реки Екатерингофки до реки Невы и была общим протяжением около 9 верст; вторая проходила по реке Фонтанке и была общим протяжением 7 1/2 верст; третья шла вдоль Екатерининского канала, была общим протяжением около 7 верст и четвертая — по реке Мойке, была протяжением около 7 верст.
Вследствие совершенно закрытого характера второй оборонительной позиции — укрепленной полосы вся борьба за ее обладание основывалась на использовании пулеметного и ружейного огня защитников и метании ручных гранат. Артиллерия здесь должна была выставляться только в тех местах, которые позволяли продольный обстрел главных магистральных направлений, ведущих к центру города. Общее количество потребной здесь артиллерии намечалось в 5 пушечных взводов.
Первая укрепленная линия средней позиции, идущая по линии Обводного канала, должна была заниматься свободными от нарядов частями гарнизонов одновременно с занятием войсками первого, внешнего, рубежа. Остальные линии второй позиции (линия реки Фонтанки — Екатерининский канал — река Мойка — части проспекта 25 Октября от Аничкова дворца до Александро-Невской лавры включительно) должны были подготавливаться к постепенному занятию их войсковыми частями, но заблаговременно не заниматься.
Общий ход боевых действий на второй позиции коренным образом должен был отличаться от такового на первой и третьей позициях.
В плане об этом говорится так:
«Ввиду самой природы уличного боя борьба здесь не может вестись по заранее намеченному плану. При всей налаженности службы связи по районам общего плана борьбы выработать невозможно. Успех борьбы [352] будет основан исключительно на стойкости отдельных бойцов и отдельных отрядов, а также проявления начальниками личной инициативы».
Третий, тыловой, рубеж заключал в себе приведенные в оборонительное состояние южные окраины Васильевского острова, Петроградской и Выборгской сторон, последняя до Канатной фабрики в районе Полюстрово и дальше к больнице имени Петра Великого и села Рыбацкого включительно, общим протяжением в 16 верст.
С отходом войсковых частей на третью, тыловую, позицию боевые действия снова приобретали организованный сверху характер. На этой позиции отошедшие войска занимают правый берег реки Невы, где они должны организовать последнее сопротивление.
При условиях неудачных боевых действий на первой — внешней и второй — средней позициях и вынужденного отступления частей требовалось обратить серьезное внимание на своевременную подготовку мостовых переправ в целях быстрой переброски частей с одной позиции на другую. Все действующие мостовые переправы должны были заранее баррикадироваться устройством завес, установкой рогаток с проволокой и проч.
Начальникам внутренней обороны районов вменялось еще раз в обязанность установление самой прочной как технической, так и живой связи между отдельными районами и штабом внутренней обороны Петрограда.
Общее руководство всеми работами по обороне, по инженерной, артиллерийской и санитарной частям и по снабжению концентрировалось в одних руках по принадлежности.
Общий ход внутренней обороны намечался в следующем виде: части полевой армии под прикрытием защитников первой, внешней, позиции проходят в тыл этой позиции и останавливаются, выделив из своего состава частные участковые резервы по районам. Одновременно начальником внутренней обороны распределяются по районам рабочие роты для ведения уличной борьбы. [353]
Последние должны были обращать особенное внимание на обеспечение флангов своих участков устройством баррикад, установкой проволочных заграждений и т.п. и заранее принять всевозможные меры для обеспечения за собой путей отступления.
При невозможности удержаться на первой, внешней, позиции войска под прикрытием своих частных резервов должны быстро отходить на третью, тыловую, позицию, заняв линию реки Большой Невы. При отступлении от частей требовалось проявление максимального упорства на левом фланге первой позиции, на линии селений Клочки — Малиновка, прикрывающей Ириновскую железную дорогу. После оставления войсками первой позиции должны были сниматься и частные резервы, которые, пройдя по тыловым путям мостовые переправы через Обводный канал и реку Фонтанку (для районов Петергофско-Нарвского, Московского, 1-го и 2-го городских), занимают с целью обороны линию реки Фонтанки; частные резервы Невского района отходят через Охтинский мост в район Большой и Малой Охты.
В связи с тем что с отходом частей от первой, внешней, позиции сокращается оборонительный плацдарм, свободные части, выделенные защитниками реки Фонтанки, организуют оборону Екатерининского канала и реки Мойки.
Уличный бой должен был начаться после занятия противником первой, внешней, позиции. Бой должен был вестись рабочими по районам; в случае неуспеха рабочие отряды должны были отходить по тем же путям, по которым отступали войска с первой, внешней, позиции. Уличный бой должен был вестись в районах по особой инструкции{310} с учетом всех местных особенностей каждого района. Как уже указывалось выше, борьба в этой срединной полосе — второй позиции — основывалась на частной инициативе, проявляемой рабочими отрядами и командным составом. [354]
Авторы плана отдавали себе ясный отчет о последствиях захвата противником второй, средней, укрепленной полосы, т.е. той позиции внутренней обороны, в пределах которой ведется неорганизованный сверху уличный бой. Защитники этой позиции при условии преодоления противником их сопротивления ставились в крайне тяжелое положение в смысле их отступления с правобережных участков города, так как они вынуждены были бы совершать фланговое движение по единственному железнодорожному пути — Ириновской железной дороге — в направлении на Шлиссельбург. Отсюда указывалось на большое значение Охтинского флангового участка, удержание которого ставилось как «одна из главных основ внутренней обороны города Петрограда».
От Шлиссельбурга отступление частей, оставивших город Петроград, могло быть обеспечено только достаточным наличием плавучих средств, позволявших переправу частей на восточный берег Ладожского озера для соединения с частями действовавшей в то время на Северном фронте 6-й армии.
Одновременно с выработкой этого плана были точно намечены тыловые пути на случай возможного отступления частей с первой, внешней, позиции.
Части Петергофско-Нарвского района должны были отступать, например, по следующим трем маршрутам: 1) деревня Волынкина — Лифляндская улица — Эстляндская улица — Калинкин мост — Екатерингофский проспект — Английский проспект — Храповицкий мост — Адмиралтейский канал — Николаевский мост — Большой проспект; 2) Петергофское шоссе — Петергофский проспект — Калинкин мост и далее по маршруту № 1; 3) Тентелево — Майков переулок — Николаевский переулок — Лермонтовский проспект — набережная Крюкова канала — Николаевский мост — Большой проспект.
Для частей Московского района: 1) Александровская слобода — Забалканский проспект и далее: а) Обводный канал — Измайловский проспект — Вознесенский проспект — Дворцовый мост и б) Забалканский проспект — Садовая улица — Гороховая улица — Адмиралтейский [355] проспект и далее по маршруту «а»; 2) Воздухоплавательный парк — вдоль полотна Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги — Рыбинская улица — набережная Обводного канала — Можайская улица — Загородный проспект — Забалканский проспект и далее по маршруту № 1 «б».
Для частей 1-го городского района: Литовская улица — Разъезжая улица — Чернышев переулок — набережная Екатерининского канала — Кокушкин мост — Царицынская улица — Троицкий мост — Кронверкский проспект.
Для частей Невского района: Невский механический и судостроительный завод — Шлиссельбургский проспект — Невский проспект — Литейный проспект — Литейный мост.
Для частей Смольнинского района: Охтинский мост — Большая Охта{311}.
Не вдаваясь в подробный оперативный анализ этого плана внутренней обороны Петрограда, его положительных и отрицательных сторон, остановимся только на его основной идее, которой проникнуты все детали первого варианта плана обороны города.
План обороны, тщательно разработанный и детализованный только в одной части, вполне удовлетворительно ориентировал командный состав гарнизона в путях отступления, в деле ведения в общем пассивной обороны; с другой стороны, нет никаких серьезных признаков, подтверждающих тщательность разработки плана по линии предварительной постановки целого ряда активных задач войскам внутренней обороны, когда они вынуждены были бы оставить первую, внешнюю, позицию и отходить на третью — тыловую. Для ведения борьбы на средней, укрепленной, полосе, т.е. на улицах самого Петрограда, части должны были заранее получить конкретные указания, продиктованные основной идеей полного разгрома противника, ворвавшегося в пределы города. Только связанный основными директивами, [356] ориентирующими красноармейские и рабочие части в процессе уличной борьбы, план обороны мог бы способствовать действительной обороне города. Наряду с указанием тыловых путей для отступления, план должен был заострить внимание защитников на тех путях и линиях, которые приближали бы защитников к неприятелю, сталкивали бы их с врагом, указывали бы, как лучше и организованнее обойти белогвардейцев, как сознательно распылить их силы и затем уничтожить, не выпуская из города. Вместо этого план, несмотря на некоторые его пункты, указывавшие на необходимость самой упорной обороны некоторых участков, объективно способствовал пассивной обороне, отводу частей от слабого противника, оттягиванию момента решительного, упорного сражения.
Все предусмотренные планом действия частей обусловливались исключительной заботой сохранить за собою пути отступления, дабы не быть окруженными противником. Пути, сближающие защитников города с врагом, не нашли должного и соответствующего освещения.
Положение противника, рассредоточенного на значительном пространстве большого города, укрепленного к тому же изнутри, в своих оперативных решениях находящегося в некоторой зависимости от характера возведенных оборонительных сооружений в городе и возможных активных действий защищающего город гарнизона, командованием внутренней обороны Петрограда игнорировалось. Внешняя оболочка плана обороны, нарочито подчеркивавшая необходимость отстоять Петроград, находилась в противоречии с конкретным содержанием плана. Форма плана не соответствовала его содержанию. Пути отступления совершенно затемняли в сознании командного состава и бойцов задачи и цели по окончательному разгрому противника, абсолютной ликвидации всех его незначительных сил в процессе активной уличной борьбы, которая должна была преследовать исключительно единственную цель победы и исключать всякую возможность отступления из Петрограда.
Победа над немногочисленным вообще врагом, ворвавшимся в крупный пролетарский революционный [357] центр, и только победа, должна была быть девизом плана внутренней обороны города, а отсюда и лозунгом для всех, как полевых, так и тыловых частей Красной армии. Единственный лозунг победы вытекал из решения Совета внутренней обороны Петрограда от 21 октября 1919 г., в котором говорилось, что задачей обороны является уничтожение возможно большего числа противника при вступлении его в город, и из постановления Политбюро ЦК РКП(б) — «Петрограда не сдавать».
Таким образом, несостоятельность плана внутренней обороны города Петрограда, который следует, скорее, назвать планом не внутренней обороны, а планом постепенного оставления города в руках врага, дополняющаяся еще слишком поздней выработкой его, не совпадавшей с моментом самого критического положения на фронте, является, пожалуй, единственной отрицательной стороной общей деятельности военного руководства по внутренней обороне города.
Однако неудовлетворительность плана внутренней обороны и его отрицательный удельный вес в процессе подготовки города к встрече противника в значительной степени, к счастью, умалялись той созидательной энергией петроградского пролетариата, той широкой массовой инициативой, которой суждено было показать всему миру, как врагам, так и друзьям, непреклонность принятого единственного решения, не допускающего никаких колебаний, отстоять город Петроград во что бы то ни стало и сделать его местом гибели для контрреволюции, наступавшей извне и находившей некоторые отклики внутри самого Петрограда.
Работу центрального военного руководства по внутренней обороне города дополняли в значительной степени районы Петрограда, инициатива и работоспособность которых дали классический пример мобилизации всех сил и средств для действительной победы над врагом, как в случае его вторжения в пределы города, так и для ликвидации всей контрреволюционной авантюры на фронте. [358]