Эксплуатация танков БТ-5

Первые серийно выпущенные легкие колесно-гусеничные танки БТ-5 в целях их изучения были отправлены в военные учебные заведения (ВАММ РККА, бронетанковые школы и курсы усовершенствования старшего и среднего военно-технического состава) и учебные батальоны механизированных бригад. К началу Великой Отечественной войны во всех учебных заведениях имелось 324 танка БТ-5.

Основная же часть танков БТ-5, поступила на вооружение, создаваемых в 30-е гг. механизированных соединений и механизированных частей.

Первым механизированным корпусом, на вооружение которого поступили танки БТ-5, был 5 мк. К июню 1934 г. в составе этого корпуса имелось 79 танков БТ-5 и 31 танк БТ-2. В начале 1933 г. на базе 45-й Волынской Краснознаменной стрелковой дивизии был сформирован 45-й мк, в котором к осени 1934 г. уже насчитывалось 59 машин БТ-5. Порядка 70 новых танков были направлены на формирование 7-го и 11-го мк.

Основной ударной силой механизированного корпуса (мк) являлись механизированные бригады (мбр). В корпусе имелось две-три механизированные бригады, представлявшие собой тактические соединения, способные выполнять различные боевые задачи как в составе корпуса, так и самостоятельно.

Ударное ядро механизированной бригады составляли четыре танковых батальона (тб), из которых два — были вооружены танками Т-26, а два других — танками БТ. Все батальоны имели однотипную организацию: три танковые роты (тр) и батарею самоходных орудий. Всего же по штату мбр в своем составе должна была иметь 220 танков.

В феврале 1935 г. в связи с совершенствованием и развитием бронетанкового вооружения, тактики и оперативного искусства механизированные корпуса перешли на новую организацию. Для улучшения оперативного руководства соединениями корпуса большинство корпусных частей обеспечения и обслуживания было упразднено, в управлении были оставлены только средства связи и разведки. Кроме того, в число корпусных частей был включен отдельный танковый батальон (отб) в составе двух рот танков БТ. Механизированные бригады новой организации вооружались только танками одного типа, преимущественно БТ. Состав танкового взвода был сокращен до трех танков. Опыт учений и маневров, проведенных во второй половине 30-х гг., подтвердил целесообразность такой реорганизации. Механизированные корпуса стали более гибкими и маневренными.

Наряду с созданием механизированных корпусов в середине 30-х гг. были сформированы 2, 3, 4, 5, [99] 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 15, 16, 17, 18, 21, 22 и 23-я омбр, которые предназначались для использования в качестве армейской танковой ударной группы.

Ударное ядро омбр составляли три тб, вооруженные танками Т-26, и батальон танков-истребителей, вооруженный танками БТ-2 или БТ-5. Все батальоны имели однотипную организацию: три танковых роты и батарею самоходных орудий. Всего же по штату отдельная механизированная бригада в своем составе должна была иметь 178 танков Т-26 и 32 танка БТ.

Танками БТ-5 в середине 30-х гг. также оснащались механизированные полки кавалерийских дивизий. Эти полки, в каждом из которых насчитывалось 60 танков БТ-2 или БТ-5, являлись основной ударной силой кавалерийских дивизий.

К концу 1938 г. танки БТ-5 состояли на вооружении четырех танковых корпусов (10, 15, 20 и 25-го), двадцати четырех отдельных легкотанковых бригад и четырех отдельных тяжелых танковых бригад. Значительная часть танков БТ-5 состояла на вооружении тридцати танковых полков, входивших в состав кавалерийских дивизий.

Эксплуатация танков БТ-5 в войсках, особенно в первые месяцы после получения новых машин с завода, показала их более высокие, по сравнению с танком БТ-2, боевые свойства и самое главное — более высокую надежность.

Так, во время проведения скоростного, безостановочного пробега танков БТ-5 по маршруту Харьков — Москва в период с 27 по 29 октября 1933 г. все пять боевых машин своим ходом на колесах дошли до столицы. За 57 часов было пройдено 795 км, что явилось своеобразным рекордом и, безусловно, триумфом молодого отечественного танкостроения. Время чистого движения составило 22 часа 53 минуты. На отдельных участках колонна танков развивала скорость до 90 км/ч. Средняя скорость движения без учета остановок составила 35 км/ч, а общая средняя скорость пробега — 13,9 км/ч.

Из одиннадцати остановок, произведенных в пути, лишь две были вызваны поломками танков. В [101] отчете от 31 октября 1933 г. о результатах пробега пяти танков БТ-5 были отмечены следующие основные дефекты: «...повышенный износ резины (опорных катков), лопнул один диск ведущего колеса, скручена одна гитара... поломан кронштейн ленивца (направляющего колеса), поломано 8 рессор». Несмотря на вышеперечисленные дефекты, результаты пробега были признаны вполне удовлетворительными.

Более серьезные испытания пришлось выдержать танкам БТ-5 во время эксплуатации на Дальнем Востоке. С первых же дней после получения новых боевых машин из танковых частей на ХПЗ стали поступать многочисленные рекламации о непригодности этих танков к эксплуатации в горнотаежных условиях Забайкальской группы войск, особенно зимой, когда морозы достигали — 50° — 55°С. В целях проверки боевых свойств быстроходных машин в экстремальных условиях было решено провести пробег взвода танков БТ-5. Маршрут от Читы до 76-го разъезда пролегал по бездорожью, глубокому снегу, льду р. Инг, через хребет Малый Хинган и полностью соответствовал прямой линии, нанесенной на карте. [102]

Представитель НИБТ полигона Е. А. Кульчицкий провел десятидневные сборы с командирами частей и соединений, на вооружении которых находились танки БТ-5. После изучения материальной части и освоения техники вождения новых танков командир танковой бригады В. Т. Вольский, командир отдельного танкового полка Н. Д. Веденеев, командир танкового батальона Рабинович и ряд других офицеров, получив водительские удостоверения, сами сели за рычаги танков и в роли механиков-водителей на высоких скоростях совершили исторический пробег.

Во время марша танки несмотря на 50-градусный мороз, показали себя с самой лучшей стороны. В пути не было ни одной поломки, ни одного происшествия. Весь офицерский состав лично убедился в высоких качествах танка БТ-5 и его пригодности для эксплуатации в сложных условиях Дальнего Востока.

Боевое крещение танки БТ-5 получили во время гражданской войны 1936–1939 гг. в Испании. Первоначально в республиканскую Испанию поставлялись танки Т-26. Однако опыт их эксплуатации показал, что мощность двигателя недостаточная, элементы гусеничного движителя и подвески работали ненадежно.

На проходившем 5 февраля 1937 г. в Кремле совещании высшего руководства страны, на которое были приглашены вернувшиеся из Испании советские добровольцы, было принято решение направить на помощь защитникам республики танки БТ-5.

24 июля 1937 г. из Севастополя отчалило испанское транспортное судно «Кабо Сан-Аугустин» («Kabo San-Augustin») с 50 танками БТ-5 на борту. В испанский порт Картахена пароход прибыл 1 августа 1937 г. В течение шестисуточного перехода морем боевые машины сопровождала группа советских добровольцев, состоявшая из пяти человек во главе с А. А. Ветровым. Основная же часть добровольцев-танкистов (в основном из частей 5-го мк) во главе с полковником С. И. Кандратьевым отправилась в Испанию на другом судне из Ленинграда (Санкт-Петербурга).

Группе Ветрова в течение трех суток (до прибытия штатных экипажей) пришлось своими силами перегонять танки БТ-5 из Картахены в учебный центр танковых войск республиканцев, расположенный в небольшом городке Арчена.

С прибытием основной группы советских танкистов-добровольцев в Арчене началось формирование 1-го отдельного интернационального танкового полка (оитп) Республиканской армии, в состав которого вошли все прибывшие танки БТ-5. В составы танковых экипажей были включены испанцы, а также добровольцы из других стран. Командирами танков и механиками-водителями были назначены в основном советские танкисты.

В конце сентября полк получил приказ о передислокации на Арагонский фронт. Совершив за двое с половиной суток 630-километровый марш (на колесном и гусеничном ходу), полк к рассвету 13 октября 1937 г. сосредоточился в 10 км юго-восточнее городка Фуэнтес-де-Эбро, расположенного в низовьях р. Эбро.

В 13.00 13 октября полк совместно с 15-й интернациональной бригадой атаковал сильно укрепленный городок Фуэнтес-де-Эбро. В последний момент перед началом атаки позиций мятежников полку был придан в качестве танкового десанта 24-й испанский пехотный батальон (командир — капитан Агила) из состава 15-й интербригады. Несогласованность действий пехоты и танкистов имела самые печальные последствия для наступавших. В первом же бою полк потерял 16 танков и 37 танкистов. Потери для полка были огромны. Часть машин удалось эвакуировать с поля боя и восстановить.

Следующей страницей в боевой летописи танков БТ-5 стала теруэльская операция (декабрь 1937 — февраль 1938 гг.). Необходимо отметить, что решение командования Республиканской армии о применении быстроходных танков в горных условиях при низкой температуре воздуха ( — 20° С) и слое снега, достигавшем 30–40 см, в боях за город-крепость Теруэль с самого начала было не совсем продуманным. Предназначенные главным образом для высокоманевренных действий танки БТ-5 были вынуждены втянуться в невыгодные для них уличные бои, которые привели к тяжелым последствиям. В этих уличных боях скоростные и защитные характеристики машин сводились на нет, а в каждом окне, подвале, чердаке и каждой подворотне их подстерегали истребители танков, вооруженные бутылками с зажигательной смесью.

В теруэльской операции 1-й оитп (к тому времени уже состоявший только из двух танковых рот) действовал совместно с приданными батальоном бронеавтомобилей и двумя ротами танков Т-26 с испанскими экипажами.

Всего к началу наступательного этапа теруэльской операции (15.12.1937–08.01.1938 гг.) в четырех танковых ротах и бронеавтомобильном батальоне насчитывалось 42 танка БТ-5 и Т-26, а также до 30 бронеавтомобилей. За время боев по овладению городом-крепостью Теруэль полк потерял 15 танков.

В ходе оборонительного этапа теруэльской операции основной формой боевых действий полка стали танковые засады и эпизодические контратаки. Критическим моментом в обороне города стал последний день уходящего 1937 г. Войска мятежников силой до восьми пехотных батальонов при поддержке танков и авиации подошли к западным окраинам [103] Теруэля, намереваясь с ходу ворваться в город. Укрытые за развалинами домов танки БТ-5 встретили противника шквальным огнем с близкого расстояния, уничтожив при этом два итальянских «Ансальдо», а затем, решительно перейдя в контратаку, рассеяли пехоту мятежников. Весь день до возвращения частей бежавшей ранее 40-й пд республиканцев танкисты полка были единственной силой, удерживавшей город.

Во время очередного штурма Теруэля утром 2.02.1937 г. танковая рота капитана П. Сиротина, перейдя в контратаку, отсекла пехоту от танков и начала утюжить ее гусеницами и уничтожать пулеметным огнем. В этом бою были подбиты три «Ансальдо» противника и еще три — уничтожены.

Последний решительный штурм города мятежники начали 12 февраля. На этот раз со стороны франкистов к операции было привлечено одиннадцать дивизий, поддерживаемых 40 танками. Утром 20 февраля 1938 г. на северо-западном участке обороны города у Мансуето, где натиск пехоты и танков противника был особенно силен, республиканский батальон дрогнул и стал отходить. В этот момент из засады по противнику открыли прицельный огонь танки лейтенанта А. Разгуляева. Два танка Т-I немецкого производства окутались черным дымом и замерли на месте. Не давая противнику прийти в себя, Разгуляев во главе пяти танков БТ-5 стремительно контратаковал танки франкистов. В результате еще три машины врага замерли, неуклюже скособочившись, а остальные повернули вспять. Смешавшись с пехотой противника, танки БТ-5 утюжили и расстреливали ее из пулеметов. На подходе к позициям республиканцев один из возвращавшихся после проведенной контратаки танк БТ-5 был поврежден в результате близкого разрыва авиационной бомбы. Экипаж танка погиб, а поврежденная машина была эвакуирована и восстановлена.

Теруэльские бои вконец измотали полк. Его танковые роты сильно поредели. Из ветеранов в строю осталось менее трети, а из 42 танков кое-как передвигались лишь 15 до предела изношенных и искалеченных машин. Не хватало запасных частей, боеприпасов и горюче-смазочных материалов (ГСМ). Полк был выведен в тыл в район Формиче-Бахо.

На многих поврежденных машинах за неделю были заменены отработавшие свой ресурс двигатели, коробки передач и другие узлы и агрегаты. На части танков появились свежие броневые заплатки. К концу недели, отведенной на восстановление боеготовности полка, все танки были отремонтированы и заправлены ГСМ. Боекомплект был пополнен до нормы.

С получением приказа о выдвижении на Восточный фронт с целью заткнуть брешь, образовавшуюся на участке 24-й и 30-й пд республиканцев от Фуэндетодос до Монтальбана, и остановить наступающего противника полк немедленно приступил к выполнению поставленной задачи.

Передовой отряд полка в составе восьми БТ-5 во главе с командиром 1-й тр капитаном П. Сиротиным, совершив 60-км марш по извилистой дороге, свернул на шоссе в горной теснине западнее Монтальбана и натолкнулся на походную колонну пехоты, растянувшуюся на сотни метров и совершавшую марш без боевого охранения.

Танк командира роты открыл огонь по хвосту колонны из пулемета, отрезав тем самым путь к отступлению. Остальные танки с ходу врезались в голову и центр колонны и стали давить гусеницами и расстреливать из пулеметов разбегавшуюся в разные стороны пехоту. Стремительные и согласованные действия советских танкистов не позволили франкистам оказать сопротивление.

Вечером того же дня, оседлав в районе Моньтальбана шоссе Мартин-дель-Рио — Вальдеконехос и окопав танки, основные подразделения полка приготовились к отражению наступления франкистов. Утром после интенсивного авиационного налета и артиллерийской подготовки вперед пошли цепи пехоты мятежников, поддерживаемые двадцатью «Ансальдо». Подпустив танки противника на 500–800 м, республиканские танкисты открыли огонь, в результате которого у одного танка «Ансальдо» была разбита гусеница, а другой загорелся. Республиканская пехотная бригада встретила мятежников дружным ружейно-пулеметным огнем, а после того как танкисты подожгли еще два «Ансальдо», противник дрогнул и бросился врассыпную. За пехотой противника повернули и уцелевшие «Ансальдо».

В ходе мартовских боев 1938 г. на Восточном фронте во время контратаки республиканцев в районе Ихара — Альбасете-дель-Арсобиспо танк БТ-5 лейтенанта А. Разгуляева, управляемый механиком-водителем М. Даниловым, неожиданно оказался в окружении пяти танков Т-I. Первым же выстрелом А. Разгуляев поразил один танк противника, вести же прицельный огонь по другим машинам он уже не мог, так как был поврежден оптический прицел.

Разгуляев и Данилин решили любой ценой сорвать наступление франкистских танков на республиканскую пехоту и пошли на таран. От сильного удара лобовой лобовой частью бронекорпуса БТ-5 ближний к нему танк Т-I отлетел в сторону, опрокинулся и загорелся. Экипажи остальных танков противника, бросив пехоту, пустились наутек. Атака мятежников была сорвана. Это был первый таран совершенный на танке БТ-5, и второй по счету за всю войну в Испании (первый совершил на танке Т-26 экипаж лейтенанта С. Осадчего 26 октября 1936 г. в бою под Сесеньей, сбросив в ущелье танк «Ансальдо»).

К концу марта 1938 г., то есть к моменту отзыва советских танкистов-добровольцев на родину, в 1-м оитп из 85 советских добровольцев в строю осталось 22 танкиста, а из 50 танков БТ-5 боеспособными оставались лишь 18. Полк был выведен на переформирование и после укомплектования испанскими экипажами был преобразован в бронетанковую бригаду.

Вернувшиеся из Испании в апреле 1938 г. советские танкисты-волонтеры были удостоены высших правительственных наград. Многие из них выступили с отчетами и докладами по опыту боевого применения танков. Во время одного из докладов на сборах в ВАММ комкор Д. Павлов на вопрос «Какой внешний вид имеют машины, вышедшие из атаки? «ответил, что «Как пишется в донесениях — замечательный. Машины выходят с половиной отбитой краской, а вот когда командир роты явился к мароканскому офицеру и сказал ему, что я прибыл в ваше распоряжение, так в этот день внешний вид танков был таков, что с некоторых танков пришлось палочками подчищать кусочки мяса. Проволоки не остается, камней также нет. Вообще внешний вид разбитых танков не достаточно приглядный и красивый, но испанцы говорят — боевые, и гордятся этими танками». [104]

Второй раз свои высокие боевые качества танкам БТ-5 пришлось доказывать летом 1938 г. в ходе боевых действий у озера Хасан, когда командующий Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза В. К. Блюхер отдал приказ 39-му ск разгромить вторгшиеся японские войска.

В боях в районе озера Хасан в составе 39-го ск участвовала 2-я мбр, на вооружении которой состояло 94 танка БТ-5 и БТ-7. Причем 31 танк БТ был придан 32-й сд (6 танков) и 40-й сд (25), а остальные — 63 составляли резерв командира 39-го ск.

В соответствии с полученными задачами командиры 32-й и 40-й сд приняли решение использовать приданные им 3-й и 2-й (соответственно) тб 2-й мбр в качестве дивизионных групп непосредственной поддержки пехоты, поставив им задачу — поддержать атаку полков первого эшелона, действовавших на направлении главных ударов дивизий.

Начало атаки было назначено на 14 часов 6 августа. Командование и штаб 39-го ск в период с 3 по 5 августа занимались разработкой плана боя. Танковые части в это время готовились к бою. Ночное время они использовали для перехода на исходные позиции. Днем экипажи танков осматривали боевые машины и вооружение, устраняли обнаруженные неисправности, пополняли запасы ГСМ, боеприпасов и продовольствия. Однако нельзя сказать, что подготовка к бою проходила организованно и целенаправленно. У командиров сказывалось отсутствие опыта по ведению боевых действий и использованию танков. Так, например, приказ на наступление был доведен до командиров тб только в ночь с 5 на 6 августа. Следовательно, до 6 августа они не знали ни своих задач, ни того, какие конкретно стрелковые полки будут поддерживать их батальоны.

Кроме того, командиры танковых батальонов не имели необходимой информации о противнике, им был известен передний край обороны, а также районы огневых позиций некоторых артиллерийских батарей японских войск. О построении обороны противника, характере ее инженерного оборудования, системе огня, как перед передним краем, так и в глубине обороны противника, особенно его противотанковых средств, командиры танковых батальонов ничего не знали. Танковые батальоны из-за того, что им не были своевременно поставлены боевые задачи, не разведали и не обозначили назначенные для танков участки на направлениях атак. Между тем это было крайне необходимо, так как 4 и 5 августа шли сильные дожди, дороги размокли, а лощины и рисовые поля стали труднопроходимыми. Даже накануне атаки командиры полков не поставили конкретных задач танкам на местности, так как не имели данных о расположении огневых средств противника. Не была организована также радиосвязь между командирами стрелковых полков и танковых батальонов, так как полки не имели необходимых радиостанций для связи с танками.

Отрицательно повлияла на боеготовность войск и работу штабов текучесть командного состава в связи с происходившими в тот период массовыми, необоснованными репрессиями. Так, например, полковник Панфилов принял 2-ю мбр непосредственно перед началом конфликта, такое положение было и в частях.

Наступление наших войск из-за отсутствия взаимной информации между штабами ВВС и корпуса началось не в 14 часов, как это было намечено планом, а в 17 часов 6 августа.

В 13 часов 15 минут началась артиллерийская подготовка. Под ее прикрытием в 14 часов пехота заняла исходное положение для атаки. В 16 часов над полем боя появились самолеты. Одновременно с началом авиационной подготовки 3-й тб 2-й мбр, поддерживавший 95-й и 96-й сп, получил сигнал на атаку. Выдвижение с исходных позиций к переднему краю обороны противника танковый батальон, в [105] составе которого имелось 6 танков БТ-5 и БТ-7, начал быстро, тремя колоннами, по числу переправ, наведенных саперами через ручей юго-западнее Новоселки. Однако из-за вязкости грунта в пойме ручья быстроходные танки двигались со скоростью не более 3 км/ч, подвергаясь сильному артиллерийскому обстрелу противника.

Эффективность артиллерийской и авиационной подготовки оказалась весьма невысокой, и артиллерия противника не была подавлена.

Из 43 танков, участвовавших в атаке, переднего края обороны противника достигли всего 10. Остальные застряли на переправах или были подбиты огнем артиллерии противника. Потеряв большую часть танков, батальон не смог обеспечить дальнейшего продвижения пехоты. Следует отметить, что попытка 32-й сд 6 августа овладеть высотой Безымянная так и не удалось. С наступлением темноты, потеряв 10 танков, 3-й тб 2-й мбр был отведен в район северо-восточных склонов высоты, расположенной между высотой Безымянная и озером Хасан.

На левом фланге 39-го ск действовала тр разведывательного батальона 2-й мбр, которая в 16 часов 50 минут 6 августа 19 танками БТ-5 и БТ-7 атаковала противника. Рота, благодаря высоким маневренным качествам танков БТ начала атаку на большой скорости. Однако, достигнув лощины, расположенной между высотами Пулеметная Горка и Заозерная, рота вынуждена была снизить темп атаки, а затем и вовсе остановиться. Только двум танкам удалось преодолеть заболоченную лощину и прорваться к высоте Заозерная. Остальные танки застряли в болоте.

В 16 часов 55 минут был дан сигнал атаки 2-му тб 2-й мбр. Батальон начал наступление в трехэшелонном построении.

Достигнув переднего края обороны противника, батальон начал быстро продвигаться вперед, увлекая за собой пехоту 40-й сд. Однако из-за большой заболоченности местности темп атаки резко снизился. К 17 часам 20 минутам половина участвовавших в атаке танков застряла на подступах к высоте Пулеметная Горка. Многие из них были подбиты противотанковыми орудиями, установленными на высоте. Одними из первых были подбиты танки БТ командира, комиссара и начальника штаба батальона, а также танки двух командиров рот, так как они имели поручневые антенны и этим выделялись из общей массы танков. Управление батальоном нарушилось, уцелевшие танки остановились и стали вести огонь с места по высоте Пулеметная Горка.

Командир батальона капитан Меньшов часть уцелевших танков направил на эту высоту с задачей уничтожить огневые точки, мешавшие продвижению 120-го сп; 12 танков вместе о пехотой 118-го и 119-го сп атаковали высоту Заозерная.

Танки, атаковавшие высоту Пулеметная Горка, не смогли преодолеть ее крутых скалистых склонов. Атака высоты Заозерная была более успешной — семь танков достигли ее юго-восточных склонов и к 22 часам 6 августа танки совместно с пехотой 118-го и 119-го сп овладели северо-восточными склонами высоты Заозерная.

Разбитые советскими войсками японцы 11 августа запросили перемирия. В этот же день в 12 часов (по местному времени) боевые действия были прекращены.

Наша территория была полностью освобождена и граница восстановлена. За время боев в в районе озера Хасан японские войска потеряли 650 солдат и офицеров убитыми и до 2500 человек ранеными. Наши войска захватили многочисленные трофеи: пушки, пулеметы, винтовки и большое количество боеприпасов. В этой победе видную роль сыграли танки. В боях у озера Хасан наши танкисты показали образцы героизма и мужества. Шесть танкистов были удостоены звания Героя Советского Союза. Многие были награждены орденами и медалями. [106]

Через год после разгрома японских войск в районе озера Хасан советские бронетанковые войска вынуждены были вновь отстаивать безопасность границ нашей страны и дружественной Монголии. В мае 1939 г. японские милитаристы решили захватить восточную часть территории Монгольской Народной Республики (МНР), которая имела важное оперативно-стратегическое значение и могла быть использована в качестве выгодного плацдарма для нападения на Советское Забайкалье. Советское Правительство, выполняя договор о взаимной помощи, дало указание своим войскам, находившимся в МНР, защищать монгольские границы так же, как и границы СССР.

В боевых действиях против японских войск в районе р. Халхин-Гол в составе 57-го особого стрелкового корпуса, впоследствии преобразованного в 1-ю армейскую группу, приняли участие две олтбр — 6-я (командир — полковник М. И. Павелкин) и 11-я (командир — комбриг М. П. Яковлев). Обе бригады имели на вооружении танки БТ-5 и БТ-7 и к началу конфликта находились на значительном удалении от района боевых действий — около 800 км.

Первой в район боевых действий 28 мая 1939 г. выступила 11-я олтбр. Совершив по безводной монгольской степи невиданный по напряжению и протяженности марш по маршруту Ундер-Хан — Баин-Тэрэн — Ара — Джаргалант — Матад, бригада к исходу 31 мая 1939 г. сосредоточилась в районе 20 км южнее Тамсаг-Булак.

Бригада совершила марш в условиях солнечной и безветренной погоды. При этом к полудню температура воздуха в тени достигала +40°С, а внутри танков даже при открытых люках — и того более. Моторы машин перегревались, из-за удушливого тумана бензиновых испарений, наполнявших раскаленный корпус, танки стали крайне пожароопасны.

Танки шли на увеличенных дистанциях, так как пыль от впереди идущих машин ограничивала видимость. В результате батальонные колонны растягивались на 10–15 км и управлять ими было крайне трудно. В начале марша все шло нормально, то на третий день начались происшествия: обмороки у механиков-водителей, солнечные удары у других членов экипажа, пожары танков из-за перегрева двигателей. Так как пожары тушили в основном песком, то часто приходилось на месте перебирать двигатель, что занимало по времени до шести часов.

Аналогичный по протяженности и напряжению марш в район боевых действий из мест постоянной дислокации совершила в конце июня — начале июля и 6-я олтбр. Она выдвигалась с территории СССР из района станции Борзя. Среднесуточный переход танковых батальонов бригады составлял до 150 км. Марш был выполнен без отставаний, и к середине шестых суток бригада сосредоточилась на западном берегу р. Халхин-Гол в районе высоты с отметкой 699.

В 3 часа ночи 3 июля 1939 г. 11-я олтбр была поднята по тревоге и получила приказ, выдвинувшись в район горы Баин-Цаган, во взаимодействии с 7-й мотобронебригадой (мббр) и 24-м мотострелковым полком (мсп) разгромить 23-ю пд японцев, захватившую плацдарм на западном берегу р. Халхин-Гол и угрожавшую единственной переправе советско-монгольских войск и командному пункту 57-го корпуса.

В 9.00 головная рота 2-го батальона — 15 танков БТ и девять бронеавтомобилей из состава бронедивизиона 6-й монгольской кд во встречном бою, применив фланговый маневр, наголову разгромила походную колонну японского пехотного батальона с противотанковой батареей на конной тяге, двигавшуюся в южном направлении. Далее 2-й батальон продвинуться не смог, так как на южных склонах горы Баин-Цаган уже развернулся 71-й пп японцев.

С подходом главных сил 11-й олтбр была спланирована одновременная атака с трех направлений: северного (1-й батальон совместно с монгольским бронедивизионом), южного (2-й батальон) и западного (3-й батальон совместно с 24-м мсп). Атака была назначена на 10 часов 45 минут. Мсп во время марша потерял ориентировку, сбился с пути и к назначенному времени на исходные позиции не вышел. В этих условиях прибывшим в район Баин-Цагана командиром 57-го корпуса комкором Г. К. Жуковым было принято решение атаковать противника танками без поддержки пехоты. Точно в назначенное время атака началась. Завязался бой, который длился четыре часа.

Наступавшие с южного направления танковые роты 2-го батальона (53 танка БТ-5) столкнулись со [107] смертниками, вооруженными бутылками с зажигательной смесью и противотанковыми минами на бамбуковых шестах. В результате было потеряно три танка и две бронемашины, из которых эвакуировать удалось один танк и оба бронеавтомобиля.

Утром 4 июля 1939 г. японские войска предприняли попытку нанести контрудар. После трехчасовой артподготовки и налета большой группы бомбардировщиков японская пехота перешла в атаку. В течение дня противник пять раз безуспешно атаковал, понеся большие потери. Кризис наступил к вечеру.

В 19.00 советские и монгольские части предприняли третий штурм. Японцы не выдержали и в середине ночи стали отходить к переправе. На рассвете танки 1-го и 2-го батальонов 11-й олтбр прорвались к переправе и стали обстреливать ее. Во избежание захвата переправы японское командование отдало приказ о ее взрыве, отрезав тем самым пути отхода группировки своих войск на западном берегу р. Халхин-Гол. Захвачена была вся боевая техника и вооружение японцев. Только крутые скаты горы и болотистая пойма р. Халхин-Гол, непроходимая для танков и бронеавтомобилей, не позволили советским и монгольским частям преследовать и добить бежавшего противника. Так завершилось Баин-Цаганское сражение.

Баин-Цаганское сражение явило примеры отваги и мастерства советских танкистов. Так, утром 5 июля 1939 г. командир тр 11-й олтбр старший лейтенант И. Ф. Васильев во время боя на восточном берегу р. Халхин-Гол возглавил атаку четырех танков БТ против 11 японских танков. Умело маневрируя на поле боя и ведя меткий огонь, советские танкисты подбили четыре машины противника, заставив тем самым остальных отступить. За этот подвиг А. Ф. Васильев был удостоен звания Героя Советского Союза.

Вообще, по количеству Героев Советского Союза танкисты в боях на Халхин-Голе опередили даже летчиков — 33 против 26 и вышли на первое место. При этом 27 из них были «яковлевцами».

Неоценимый боевой опыт приобрели танкисты 6-й олтбр в период августовского контрнаступления советско-монгольских войск. К 20 августа 1939 г. бригада входила в состав Южной группы и находилась на левом берегу р. Халхин-Гол. Наведенный саперами понтонный мост не мог выдержать тяжести танков, вследствие чего было принято решение о форсировании реки вброд. Глубина реки в месте переправы достигала полутора метров.

В ходе боевых действий по разгрому японских захватчиков в районе р. Халхин-Гол танки БТ-5, и в большей степени БТ-7, по сравнению с другими танками того времени, показали себя с лучшей стороны, хотя уже тогда стала сказываться их недостаточная огневая мощь и особенно слабость броневой защиты. Так, например, только в августовских боях в 11-й олтбр танки БТ получили следующие повреждения: пробоины в башнях — 57, в бортах корпусов — 77, в лобовой части корпусов — 35, в ходовой части — 64. Причем основная часть пробоин была от 37-мм снарядов противотанковой артиллерии и танков японцев. От авиации было зафиксировано [108] лишь одно прямое попадание в танк и 8 пробоин от осколков разорвавшихся рядом с танками авиабомб.

В ходе операции в районе р. Халхин-Гол все подбитые и аварийные танки эвакуировались с поля боя линейными танками, а полностью сгоревшие — закапывались в землю. Ремонт танков осуществлялся на сборных пунктах аварийных машин танковых батальонов, в основном агрегатным способом. При ограниченном наличии запасных агрегатов восстановление производилось за счет узлов и агрегатов, снятых с частично сгоревших машин и машин, требовавших заводского ремонта.

Всего же за время боев с японцами на р. Халхин-Гол 11-я олтбр безвозвратно потеряла 84 боевых танка БТ-5. 12 танкам БТ-5 был произведен капитальный, а 14 — средний ремонт. Текущий ремонт был произведен на 82 боевых машинах.

После разгрома 6-й японской армии на монгольской территории к границе республики начали подтягиваться части 2-й японской пд. И уже в первых числах сентября последовали новые провокации японских войск. Утром 4 сентября два батальона противника попытались захватить высоту Эрис-Уллай-Обо, расположенную на правом фланге Халхин-Гольского выступа. Против японской пехоты были брошены два эскадрона 8-й кд, действия которых поддержали 6 танков БТ-5 из состава 8-го тп. Благодаря согласованным и решительным действиям кавалеристам и танкистам удалось отбросить противника за линию государственной границы. На скатах высоты осталось свыше 350 трупов японских солдат и офицеров.

Все 54 танка БТ-5, входившие в состав 8-го тп 8-й кд, продолжали находиться на правом фланге Халхин-Гольского выступа до полного прекращения военных действий.

По окончании Халхин-Гольских боев на вершине горы Баин-Цаган были установлены танк БТ-5 и бронеавтомобиль БА-10. На пьедестале танка-памятника — надпись: «Танкистам РККА — яковлевцам, победителям над японцами в Баян-Цаганском сражении{3} 3–5 июля 1939 г.».

Мирная передышка в биографии танков БТ-5 длилась недолго.

17 сентября 1939 г., то есть уже на следующий день после прекращения боевых действий на Дальнем Востоке быстроходные боевые машины приняли самое активное участие в освободительном походе в Западную Белоруссию и Западную Украину.

На Белорусском фронте танки БТ-5 применялись в небольшом количестве, так как основу танковых бригад (6, 22, 25, 29 и 32-й) составляли более современные танки БТ-7. Порядка 150 боевых машин БТ-5, находившихся в то время в составе 6 тп кд, оставались в местах постоянной дислокации и в походе участия не принимали.

На Украинском фронте танки БТ-5 применялись более широко. Дело в том, что кроме четырех тбр (10, 24, 36 и 38-й), составлявших армейские подвижные группы, во фронте была создана конно-механизированная группа в составе 25-го тк, 23-й и 26-й тбр и кавалерийских соединений (4-й кк, 3, 5 и 16-я кд). Таким образом, в операции было задействовано свыше 120 танков БТ-5. Только в составе 25-го тк находилось 58 боевых машин этого типа. 31 танк БТ-5 составлял костяк 39-го тп 16-й кд. Чуть меньше — 29 танков БТ-5 имелось в строю 32-го тп 5-й кд.

Высокая скорость танков БТ-5 позволяла танковым подразделениям, действуя совместно с кавалерией, совершать стремительные маневры практически без потерь. Так, за все время освободительного похода из 1026 задействованных на обоих фронтах танков БТ (БТ-2, БТ-5 и БТ-7) боевые потери составили всего 17 машин всех трех типов. Двигатели танков за время похода отработали от 120 до 250 моточасов.

Более тяжелые испытания пришлось преодолеть экипажам танков БТ-5 во время советско-финляндской войны зимой 1939–1940 гг. Количество БТ-5 в танковых подразделениях сильно колебалось. Наибольшее число машин БТ-5 (196) находилось в 34-й лтбр. Эта легкотанковая бригада в середине сентября 1939 г. была сформирована на базе 4-го запасного полка Московского военного округа в г. Наро-Фоминске.

В начале декабря 1939 г. бригада была переброшена в район Петрозаводска, а ее 86-й тб переподчинили командующему 14-й армией, которая в это время действовала за Полярным кругом. [109]

13 декабря 1939 г. бригада была придана 18-й сд и получила задачу ударом на Сортавалу выйти в тыл финским войскам на Карельском перешейке. В строю бригады на момент начала наступления имелось 28 танков БТ-7, 143 танка БТ-5, 3 огнеметных танка ОТ-26, 25 бронеавтомобилей БА-20, 13 тракторов, 41 ремонтная мастерская типа «А» и 7 мастерских типа «Б», 73 автоцистерны и 317 автомобилей.

Уже к исходу 13 декабря танкистам 76-го тб совместно с пехотинцами 179-го мсб удалось отбросить финнов на северную окраину Сюскуярви. Однако в течение последующих двух дней сильно укрепленный опорный пункт нашим войскам взять так и не удалось. 82-й тб в это время вел бой в районе Уома, а 83-й тб патрулировал дороги на участке Лавоярви — Лемети.

Во второй половине декабря 1939 г. постоянно контратакуемая финнами 18-я сд вынуждена была перейти к обороне. А в канун нового, 1940 г. финнам удалось перерезать дорогу Уома — Кяснясоляя и прервать таким образом связь 34-й лтбр с тылом и 82-м тб. Двумя днями позже окончательно стало ясно, что бригада оказалась отрезанной от основных частей 56-го ск. В создавшейся неблагоприятной обстановке была организована круговая оборона штаба бригады расположенного в Южном Лемети. Связь с частями бригады поддерживалась лишь по радио. Попытка двух рот 179-го мсб, сопровождавших колонну из 168 машин с топливом, продовольствием и боеприпасами, пробиться в Южное Лемети не увенчалась успехом. 4 января финнам после неоднократных атак удалось перерезать еще одну дорогу, ведущую на Северное Лемети, и таким образом 34-я лтбр оказалась расчлененной на три части. Всю последующую неделю финны непрерывно атаковали, в результате чего положение наших частей к началу февраля стало критическим. Так, на 4 февраля в строю 76-го тб осталось только 19 человек, которые с большим трудом сумели пробиться в Южное Лемети к штабу бригады.

В полном окружении личный состав бригады в течение месяца, без всякой поддержки извне, отражал атаки противника. Только поздним вечером 28 февраля 1940 г. части 34-й лтбр начали выход из окружения, двигаясь тремя группами.

Неправильное использование 34-й лтбр для самостоятельных действий в тылу противника в особых условиях данного театра военных действий, необоснованная раздробленность и значительная разбросанность на большой территории, отсутствие каких-либо сведений о противнике и, наконец, отсутствие своевременной помощи окруженным частям боеприпасами топливом, и особенно продовольствием, — все это способствовало разгрому бригады. 34-я лтбр понесла большие потери (из 3787 человек, находившихся в строю к началу боевых действий, было убито 902, ранено 414, обморожено и заболело 94, пропало без вести 291). Еще хуже обстояли дела с состоянием материальной части — на ходу осталось всего 37 танков.

Менее трагичной была судьба другой (1-й лтбр) танковой бригады, на вооружении которой к началу «зимней войны» имелось 83 танка БТ-5, 82 танка БТ-2, 6 танков БТ-7А и 7 танков Т-26. Как осуществлялся прорыв «линии Маннергейма» этой бригадой, видно из отчета о боевых действиях: «... С утра 12 марта 1-я лтбр была придана 91-й сд с задачей овладеть Костела и Авунен. Весь день части бригады мужественно сражались за выполнение боевого приказа и, жертвуя собой, стремились проложить путь не продвигавшейся вперед пехоте. 1-й тб, преодолевая надолбы и минные поля, будучи скованный узкой дорогой, забитой подорванными танками, к 16.00 достиг развилки дорог севернее Тяммисуо, встретив минное поле, на котором подорвались головные танки. Карьер справа от дороги глубиной до 6 м и завалы слева не дали возможности обойти минное поле, и батальон под сильным огнем противника, не поддержанный находившейся сзади пехотой, приступил к разминированию участка.

4-й тб с ротой 19-го тб и группой артиллерийских танков атаковал по бездорожью в направлении ст. Тяммисуо и к 20.30 с боем ворвался 10-ю танками в Тяммисуо. 8 из них подорвались на минах, а два были подбиты ПТО (один сгорел) в узком дефиле, преградив путь батальону. Батальон приостановил движение и приступил к разведке путей, имея задачу овладеть Костеле.

За все время боев наиболее слабым местом 1-й лтбр было полное отсутствие эвакуационных средств. Только в конце февраля 1940 г. было получено: 1 трактор «Коминтерн», 1 — «Ворошиловец» и 2 — ЧТЗ. Потери в людях с 30.11.1939 по 13.03.1940 гг. составили: 177 убитых, 519 раненых, 67 без вести пропавших».

За весь период боевых действий бригадой безвозвратно было потеряно лишь 2 танка. Еще 40 танков получили боевые повреждения (от огня артиллерии [110] — 18, подорвались на минах — 19, утонуло — 3). Больше всего танков БТ-5 в 1-й лтбр вышло из строя по техническим причинам. 74 боевые машины в основном по причине чрезмерного износа узлов и агрегатов силовой установки, силовой передачи и ходовой части на время покинули боевые порядки бригады. 32 танка БТ-5 были восстановлены во время боевых действий, а 92 танка были отправлены для ремонта на заводы промышленности.

В течение всех военных событий 1939–1940 гг. число танков БТ-5 в автобронетанковых войсках Красной Армии несколько уменьшилось, значительная часть из них требовала ремонта. К началу Великой Отечественной войны в РККА имелось 1270 линейных и 402 радиофицированных танка. Причем 119 линейных и 49 радиофицированных танка требовали проведения среднего ремонта, а 302 и 58, соответственно, — капитального ремонта на заводах промышленности.

В четырех западных приграничных округах к моменту вероломного нападения Германии на [111] СССР насчитывалось 632 боеспособных танка БТ-5. Максимальное количество быстроходных танков (268) находилось в составе трех механизированных (8, 9 и 22-й) и одного кавалерийского (5-й) корпусов КОВО. Минимальное же их количество (14) находилось в составе 18-го мк ОдВО. Остальные 34 боеспособных танка, входивших в состав этого округа, находились на вооружении двух танковых (30-й и 32-й) полков 2-го кк. 187 боеспособных танков БТ-5 входили в состав 1 мк ЛВО. Еще 129 машин находилось в двух механизированных (6-й и 11-й) и одном кавалерийском (6-й) корпусах ЗапОВО.

Справедливости ради необходимо отметить, что к началу войны механизированные корпуса, по существу, не были готовы к ведению боевых действий в крупных масштабах. Группировка их также была невыгодной для наших войск. Механизированные корпуса были разбросаны на большом пространстве вдоль всей западной границы. Дивизии в корпусах находились одна от другой на удалении 50–100 и более километров. Такая разбросанность танковых соединений потребовала с началом боевых действий значительных перегруппировок и не обеспечивала отражения массированных и сосредоточенных ударов противника. С первых же дней войны механизированные корпуса, на вооружении которых находились танки БТ-5, вступили в тяжелые сражения с превосходящими силами немецких войск. Как наиболее подвижные средства командующих армиями и фронтами, они использовались преимущественно для нанесения контрударов по наступавшим группировкам противника.

Так, когда в первый день войны войска Западного фронта, не успев развернуться, приняли на себя главный удар вермахта и понесли тяжелые потери, командование фронта во исполнение требований директив № 2 и 3 Главного военного совета от 22 июня 1941 г. предприняло попытки в течение 23–25 июня вводом в бой резервов и одновременным контрударом силами 6-го и 11-го мк перехватить у врага инициативу и отбросить его за пределы нашей территории. Но вследствие разбросанности соединений, неустойчивости управления, мощного воздействия авиации противника сосредоточить контрударную группировку в назначенное время не удалось. Конечные цели контрудара (уничтожить сувалкинскую группировку противника и овладеть Сувалками) не были достигнуты, имелись очень большие потери. Так, в 11-м мк из 243 (из них 44 БТ-5) танков осталось 50 (из них 4 БТ-5).

Не менее драматична была судьба и 6-го мк, в составе которого имелось 37 танков БТ-5. Все эти боевые машины находились в 7-й тд корпуса. Вот только некоторые [112] выписки из доклада в ГАПТУ от 4 августа 1941 г. командира 7-й тд 6-го мк генерал-майора танковых войск С. В. Борзилова о состоянии и действиях 7-й тд:

«1. На 22 июня 1941 г. дивизия была укомплектована в личном составе: рядовыми на 98 проц., младшим начсоставом на 60 проц. и командным составом на 80 проц. Материальной частью: тяжелые танки — 51, средние танки — 150, БТ-5–7–125, Т-26–42 единицы.

...3. На 22 июня части дивизии продолжали выполнять план боевой подготовки и дислоцировались: 7 озад — на сборах Крупки (за Минском). Станковые и ручные пулеметы 7 мсп на сборах в районе Кнышен, 2-й батальон 13-го полка на стрельбище Зеленое. Остальные части дивизии находились в основном районе дислокации м. Хорош, Новоселки и Жолтки, готовились к учению на 23 июня 1941 г., которое должно было проводиться штабом армии. О предполагаемом нападении германской армии мне не было известно, хотя части дивизии были готовы к бою...

5. 22 июня в 2 часа был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием «красного пакета». Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога и в 4 ч 30 мин части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге...

7. В 22 часа 22 июня дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения — ст. Валпа (вост. Белостока) и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в районе Белостока. Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока (дорожная служба не была налажена). Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня, все время находилась под ударами авиации противника. За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14 часов дивизия имела потери: подбито танков — 63, разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка.

8. Танковой дивизии противника не оказалось в районе Бельска, благодаря чему дивизия не была использована.... 24–25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т. Кулика, наносила удар 14 тп Старое Дубно и далее Гродно, 13 тп Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей. После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в районе Кузница и Старое Дубовое, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах. 25 [113] — 26 июня до 21 часа дивизия вела оборонительный бой во взаимодействии с 29 мсд и 36 кд{4}, наносила удары перед фронтом 128 мсп 29 мсд и 36 кд.

9. В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел). К исходу дня 25 июня был получен приказ командира корпуса на отход за р. Свислочь, но выполняли его только по особому сигналу. По предварительным данным, 4 тд 6-го мк в ночь на 26 июня отошла за р. Свислочь, в результате чего был открыт фланг 36-й кд. К исходу 26 июня противник, использовав резерв, перешел в наступление. В 21 час части 36 кд и 128 мсп 29 мсд беспорядочно начали отход. Мною были приняты меры для восстановления положения, но это успеха не имело. Я отдал приказ прикрывать отходящие части 29 мсд и 36 кд в районе м. Кринки, сделал вторую попытку задержать отходящие части, где удалось задержать 128 мсп, и в ночь на 27 июня переправился через р. Свислочь восточнее м. Кринки (это было начало общего беспорядочного отступления), в это время нарушилась связь со штабом корпуса. Связь удалось восстановить к исходу 27 июня на переправах у Волковыска. Части дивизии все время от Кузницы, Сокулки и до Слонима вели бои с преследующими десантными частями противника. 29 июня в 11 часов с остатками матчасти (3 машины) и отрядом пехоты и конницы подошел в леса восточнее Слонима, где вел бой 29 и 30 июня. 30 июня в 22 часа двинулся с отрядом в леса и далее в Пинские болота по маршруту Булька, Величковичи, Постолы, ст. Старушка, Гомель, Вязьма.

10. Материальная часть вся оставлена на территории, занятой противником, от Белостока до Слонима. Оставляемая матчасть приводилась в негодность. Материальная часть оставлена по причине отсутствия ГСМ и ремфонда. Экипажи присоединялись к отступающей пехоте».

На Юго-Западном фронте из соединений, участвовавших в контрударе по флангам 1-й танковой группы противника в районе Дубно, наиболее успешно действовал 8-й мк в составе которого насчитывалось 109 танков БТ-5. 12-я, 34-я тд и 7-я мд этого корпуса, несмотря на весьма трудные условия обстановки, смело и решительно вступали в бой с превосходящими силами противника и добивались при этом значительных успехов. Так, 34-я тд в течение двух дней (27–28 июня) продвинулась до 35 км, разгромила до полка мотопехоты, уничтожила свыше 50 танков, 20 бронемашин, большое количество транспортных машин и захватила много орудий. Глубокое вклинение 8-го мк в тыл 1-й танковой группы заставило противника временно приостановить наступление. Таким образом, соединения 8-го мк доказали возможность наносить чувствительные удары по флангам и тылу немецких войск. Несмотря на то, что контрудары механизированных корпусов не приводили к разгрому ударных группировок противника, они все же сыграли определенную роль: противник нес крупные потери в живой силе и технике, темпы его продвижения замедлялись.

В течение первых трех месяцев войны большинство участвовавших в ожесточенных боевых действиях танков БТ-5 были безвозвратно потеряны. Точное количество остававшихся в годы войны в строю танков БТ-5 по периодам отследить очень сложно, так как с началом боевых действий учет по танкам БТ-2, БТ-5 и БТ-7 был сведен в единую графу — танки «БТ».

И все же достоверно установлено, что в составе 18-й тбр 5-й А находилось 25 танков БТ-5 (по состоянию на 9 октября 1941 г.), в составе 21-й тбр 16-й А — 8 танков БТ-5 (по состоянию на 10 октября 1941 г.), в составе 150-й тбр 3-й А — 3 танка БТ-5 (по состоянию на 26 февраля 1942 г.), в 10-й тбр 38-й А — 11 танков БТ-5 (по состоянию на 8 марта 1942 г.). Достаточно долго воевали танки БТ-5 на Ленинградском фронте, так в составе 3-го орб 42-й А имелось 2 танка БТ-5 (по состоянию на 1 июля 1942 г.), в составе 86-го отб 55-й А — 6 танков БТ-5 (по состоянию на 1 сентября 1942 г.), а по состоянию на 1 июня 1943 г. в составе Ленинградского фронта еще насчитывалось 28 боеспособных танков БТ-5.

Еще один танк находился в составе Волховского фронта.

К концу войны 23 танка БТ-5 имелись в различных учебных заведениях. 156 танков БТ-5 находилось на Дальнем Востоке, где некоторой части из них пришлось ставить точку во Второй мировой войне — участвовать в разгроме Квантунской армии. 49 танков БТ-5 в составе войск Забайкальского фронта в августе 1945 г. последний раз продемонстрировали свои быстроходные качества на территории Монголии. Правда, до 30 процентов машин при проведении операции вышли из строя по техническим причинам (сказался длительный срок эксплуатации). Из-за боевых повреждений не было выведено из строя ни одной машины.

Что же касается 99 танков БТ-5, которые находились в Приморской группе, то перед началом боевых действий они были сданы на окружной склад № 126, а вместо них 44-я тбр получила более совершенные танки — Т-34.

В настоящее время не однократно ремонтировавшийся образец линейного танка БТ-5 находится в павильоне легких танков в Музее бронетанкового вооружения и техники в подмосковной Кубинке. Другой (радиофицированный) сохранившийся до наших дней танк БТ-5 установлен на вершине горы Баин-Цаган в качестве памятника в Монголии. [114]