Русские влажные маски

В нескольких брошюрах, уцелевших со времени войны, можно найти сведения об имевшихся летом 1915 г. на фронте марлевых масках. Помимо вышеописанной маски-повязки Красного креста в армии имелись другие образцы{27}. [20]

1. Повязка первого Петроградского образца по форме аналогична повязке Красного креста первого образца. Сшита из пяти слоев марли, смачивалась раствором гипосульфита, соды и глицерина. Эта повязка оказалась недостаточной по своей защитной мощности и вскоре была заменена другими.

2. Повязка второго Петроградского образца (двойной противогаз) изготовлялась из марли, имела в ширину 11–15 см. Средняя часть повязки имела толщину в 10 слоев марли. Пропитывалась раствором гипосульфита (вероятно с недостаточной примесью соды). К повязке приложен влажный пяти-десятислойный марлевый компресс, окрашенный в желтобурый цвет (гидрат окиси железа — см. ниже). При употреблении повязки компресс вкладывается между слоями марли. Маска упакована в прорезиненную ткань. Вначале к повязке очки не прилагались.

3. Повязка третьего Петроградского образца конструкцией и упаковкой вполне аналогична предыдущей. Марлевый компресс ее имеет голубовато-синюю окраску, зависящую от пропитывающего ее аммиачного раствора гидрата окиси меди. Повязка издает запах аммиака.

4. Повязка образца, предложенного медицинской частью управления главноуполномоченного Российского общества Красного креста при армиях Севеpо-западного фронта. Маска Красного креста второго образца иначе называлась маской Красного креста. Автором ее называют Аматуни. Изготовлялась из марли. Средняя часть повязки имела форму рыльца (несколько укороченного по сравнению с дальнейшими образцами). В повязке имелся карман, в который в виде компресса вкладывалась корпия (в некоторых образцах — мох). Толщина повязки 10–20 слоев марли. Ширина средней части повязки 13–18 см, длина повязки 18–27 см. Маска упаковывалась в пакет из прорезиненной материи.

5. Маска минского образца. В официальном наставлении{28} называлась также маска-башлык. Изготовлялась [21] в мастерских Минского губернского комитета Всероссийского земского союза. Имеет форму повязки шириною до 36 см и длиною около 50 см. Сшита из материи защитного цвета, пропитанной резиной или же, смесью парафина и резины с целью сделать ее непроницаемой для газов. В верхней части повязки имеется прямоугольное отверстие со вшитой в него целлулоидной пластинкой, заменяющей очки. В средней части маски, приходящейся в надетом положении против рта, имеется девять круглых отверстий различной величины для поступления в маску внешнего воздуха. Внутрь маски вкладывался компресс из 20 слоев марли, пропитанный гипосульфитом. Общий вид маски изображен на фиг. 9. На фиг. 10 изображена маска (с внутренней стороны) с положенным на нее компрессом. Маска упаковывалась в мешок защитного цвета. Описанная маска получила лишь незначительное распространение на фронте, так как была выпущена сравнительно поздно. На фиг. 11 изображена маска в надетом виде. На фиг. 12 изображена та же маска правильно надетая.

6. Противогаз мастерских Северного района (фронта). Под этим именем на фронт поступали комплекты, [22] состоящие из двух влажных повязок, типа выработанных медицинской частью уполномоченного Красного креста Северо-западного фронта (см. выше). К ней прилагались очки, изготовленные из целлулоидной пластинки или же из стекла. Края оправы очков обшиты марлевым валиком. Пара повязок и очки упакованы в клеенчатый мешочек.

7. Маска образца Московского комитету Всероссийского земского союза (ВЗС). Изготовлена из марли. Первые ее образцы состояли из 10 слоев марли, затем появились двадцатислойные маски этого образца. Маска имеет форму чепца (маска-рыльце) с мягкой проволокой, вставленной на протяжении средней части верхнего края маски. С помощью этой проволоки верхний край надетой маски плотно прилаживается к лицу (маска обжимается около носа). Маска, изготовленная в разных мастерских, имеет различную упаковку, причем комплект не всегда содержит очки. Маска в надетом виде изображена на фиг. 13.

8. Маска образца, предложенного комиссией генерала Павлова и утвержденного командующим Северо-западным фронтом. Эта маска имеет ту же форму, как и предыдущая. Она изготовлена из фланелета, между слоями которого помещены нитяные концы, удерживаемые редкими стежками. В средней части верхнего края маски вшита мягкая проволока. К этой проволоке приделана другая мягкая проволока, идущая в толще передней стенки маски вниз так, что обе проволоки расположены в форме буквы Т. Маска в надетом виде изображена на фиг. 14. [23]

9. Противогаз Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов (ВЗС). Эта маска представляет собою уже описанную выше маску Московского комитета ВЗС и отличается от нее только упаковкой. Маска влажная, обернута около бутылочки, содержащей противогазовый раствор. Две такие маски с бутылочками вложены в резиновый мешок, вшитый в мешок из материи защитного цвета. В кармане крышки мешка находятся очки, снабженные марлевым валиком (справой). Очки надеваются поверх маски; перед употреблением их марлевый валик смачивается противогазовым раствором (фиг. 15). 10. Маска Смоленского образца по своей конструкции аналогична маске Московского комитета ВЗС. Первоначальный образец маски не смачивался заранее раствором, а маска помещалась вместе с бутылочкой раствора в прорезиненной упаковке. Маски последующих образцов упаковывались по две в резиновый мешок с двумя бутылочками раствора. Маска состояла из 20 слоев марли (первоначальный образец из 10 слоев). Особенностью маски являлось устройство тесемок для прикрепления маски к лицу. С правой стороны имелись две тесемки, с левой — резиновое кольцо, что значительно облегчало правильное и сравнительно быстрое надевание маски.

Это, конечно, далеко не полный список всех образцов противогазовых масок, имевшихся на фронте летом 1915 г. [24]

и предлагавшихся в тылу различными учреждениями. Предложения новых масок продолжали поступать во все возрастающем количестве, и дальнейшее поступление на фронт новых образцов грозило полной потерей доверия войска к средствам защиты. Только в июле 1915 г.

Управление принца Ольденбургского поняло серьезность положения и назначило комиссию для испытания масок и выбора из существующих образцов лучшего типа для снабжения армии (Петроградская комиссия).

Сохранились три протокола первоначальных испытаний масок этой комиссией. Из протоколов видно, что все члены комиссии были медиками или военными за исключением [25] проф. Шредера — директора Горного института в Петрограде. Комиссия подвергла испытаниям маски Варшавского склада (Аматуни), двойной противогаз, маску училища Правоведения, маску Минского образца, повязку-капюшон, выработанную в Тифлисе, и ряд других образцов, о которых будет упомянуто ниже. Все испытания, как и следовало ожидать, указали на то, что уже с первых вдохов ощущается проникновение под маску хлора. Лишь в одном случае члены комиссии оставались в камере в масках образца Северо-западного фронта (генерала Павлова)-40 мин., но и это можно объяснить, по-видимому, недостаточной концентрацией хлора, который получался из хлорной извести, и содержание его в камере не контролировалось. Судя по протоколам, количество хлорной извести бралось такое, чтобы в камере создалась концентрация; в 0,01% хлора по объему.

Несмотря на полную неопределенность результатов испытания, Комиссия все же признала, что лучшими из испытанных ею масок являются: маска, предложенная комиссией генерала Павлова, маска образца Московского комитета ВЗС (двадцатислойная), маска Минского образца (с двадцатислойным компрессом). Рекомендована комиссией для массового изготовления была маска Московского комитета ВЗС в двадцать слоев марли с предварительной пропиткой. Маска должна выписываться вместе с очками, В результате работ комиссии Управление принца Ольденбургского приказало перейти на единый образец маски, а именно на упомянутую маску Московского ВЗС, которая в дальнейшем выпускалась под названием маски образца 4 (по-видимому, считались Петроградские маски), 4А и 4Б.

Почти одновременно с Петроградской комиссией начала работать в Москве так называемая Экспериментальная комиссия при общей медицинской комиссии по изучению клиники, профилактики и методов борьбы с газовыми отравлениями (Медицинская комиссия была организована еще в начале июня 1915 г. при Всероссийском союзе городов). Экспериментальная комиссия с первых дней своей работы (9 июля) занялась было испытанием различных образцов масок{29}, но уже 14 июля, на пятый день ее работы, выяснилось, что принц Ольденбургский утвердил единый образец маски (4). Хотя это обстоятельство исключало возможность массового изготовления других образцов, однако [26] предложения от различных организаций и лиц продолжали поступать непрерывно, так что в дальнейшем было необходимо каждый раз решать вопрос пригодности масок. Комиссия, имевшая на сей раз в своем составе химиков и представителей других специальностей, подошла к делу более основательно, чем предыдущая, и смогла установить, что маска образца, утвержденного принцем Ольденбургским, оказывается пригодной лишь при соблюдении ряда условий, В частности комиссия выяснила два важных обстоятельства: во-первых, что защитное действие маски зависит от величины ее фильтрующей поверхности, иными словами от длины «рыльца», и, во-вторых, что для надежности защиты необходимо весьма тщательно прилаживать маску к лицу.

Этот последний вопрос тесно связан с вопросом о быстром надевании маски. Например, во время атаки 20 июля 1916 г. в районе Сморгони основным недостатком маски-рыльца являлось крайнее неудобство ее надевания. Солдаты, застигнутые газом в темноте, не могли быстро и правильно надеть маски и погибали. При надевании рвалась резинка, соединяющая завязки, обрывались тесемки, терялась бутылочка с пропитывающим раствором и т. д. При бестолковой системе обучения, которая существовала в царской армии, все без исключения приемы обращения с оружием и снаряжением учили делать, как говорят, «по разделениям». Обучающие унтер-офицеры, да и офицеры и здесь ввели эту традиционную систему для надевания маски, разбив весь процесс чуть ли не на 20 счетов. Естественно, что даже самые ярые «службисты» не могли в совершенстве овладеть этой сложной техникой. Что же касается огромного большинства солдат, то они фактически оставались необученными быстрому и правильному надеванию маски.

Остановимся несколько подробнее на деятельности Московской экспериментальной комиссии. Как видно из напечатанного отчета ее секретаря Райского, за период деятельности июль — октябрь 1915 г.{30} комиссия интересовалась следующими вопросами: 1) о величине сопротивления дыханию влажных масок, 2) о скорости высыхания пропитанной маски и 3) о защитной мощности маски.

Уже при первых опытах было выяснено, что сами по себе марлевые маски оказывают лишь ничтожное сопротивление [27] дыханию. Наряду с этим было обращено внимание на роль так называемого «вредного пространства», хотя никаких практических предложений по этому вопросу не было сделано.

Опыты с высыханием пропитанных масок показали, что уже в течение первых 3 час. при комнатной температуре (15° по Цельсию) пропитанная маска теряет в весе около 5–6%. Было обнаружено также, что в надетой маске противогазовый раствор частично стекает вниз, благодаря чему нарушается равномерность пропитки.

Что касается вопроса о защитной мощности влажных масок, то расчетами было показано, что пропитки на маске утвержденного образца достаточно для обезвреживания 1000 л воздуха, содержащего 1% хлора. Практически, однако, было подтверждено лишь защитное действие маски в течение 20 мин. при концентрации хлора в 0,1%. Согласно выводам комиссии защитное действие масок определяется: 1) толщиною марлевой маски (20 слоев), 2) величиною фильтрующей поверхности маски, 3) герметичностью прилегания маски к лицу и 4) свойствами пропитывающего раствора.

Среди образцов масок, подвергшихся испытаниям, комиссия исследовала в частности и продажные промышленные маски Трындина и Лильпопова, патрон которых был заполнен пропитанной противогазовым раствором марлей (12 слоев). Было установлено, что защитное действие этих образцов зависит от герметичного прилегания маски к лицу, причем маска Лильпопова была безусловно забракована.

Вообще вопросу герметичности прилегания маски к лицу и в связи с этим вопросу правильного надевания маски комиссия уделила серьезное внимание. В своем докладе Медицинской комиссии от 21 июля Экспериментальная комиссия писала:

« 1) Каждый солдат на фронте должен быть научен фактически надевать маску, т. е. должен уметь вынуть маску из упаковки, развернуть ее и надеть на лицо.

2) Маска, находящаяся у солдата, должна быть готова к немедленному надеванию, следовательно, она должна быть заранее пропитана противогазовым раствором. Отправка на фронт и раздача солдатам сухих масок и отдельно пузырьков с жидкостью для смачивания их, когда пойдут газы, ни в коем случае не должны иметь места. Смачивание масок на фронте может быть допущено только как добавочное, если бы маска почему-либо высохла.

3) Резиновое кольцо, соединяющее концы завязок у масок утвержденного [28] образца, целесообразно и практично, ибо позволяет быстро надеть и закрепить маску на голове.

Чтобы покончить с развитием влажных масок, необходимо указать, с одной стороны, на эволюцию состава пропитывающей жидкости и, с другой стороны, на конечные образцы развития влажных масок.

К началу 1916 г., когда армия в большинстве своем была снабжена лишь влажными масками, выяснилось, что немцы применяют фосген. Правда, уже в начале 1915 г. в химических кругах говорили о фосгене как о возможном средстве нападения. Вопрос о заказе фосгена (для наполнения им снарядов) Ивановскому заводу Гондурина обсуждался еще до 31 мая 1915 г., т. е. до первой газовой атаки{31}. Пропитка масок гипосульфитом совершенно не гарантировала защиты от фосгена, и поэтому было пристунлено к поискам специальных средств для дополнительной пропитки маски. После испытания некоторых случайных средств (так называемой массы Московского технического училища и анилина) Московская экспериментальная комиссия выяснила их непригодность для пропитки масок в целях защиты от фосгена. Но вскоре на заседании Комиссии, а именно 13 августа 1915 г., В. М. Горбенко сообщил о найденном в Московском техническом училище средстве для пропитки влажных масок с целью защиты от фосгена — уротропине, полученном впервые A. M. Бутлеровым в 1860 г. Это важное средство, честь изобретения которого и введения в противогазовую практику всецело принадлежит русским, было быстро воспринято англичанами и другими союзниками России. Испытания новой пропитки, содержащей уротропин, дало хорошие результаты, и к концу войны в России уже оказалось налаженным производство значительных количеств уротропина.

Если предположения о возможности применения фосгена полностью оправдались, то предположения о возможности применения синильной кислоты к счастью оказались неосновательными. Во время войны делались неоднократные попытки применить синильную кислоту (винсеннит, наши снаряды ЮАО и ЮО). Однако эти попытки окончились полной неудачей вследствие высокой летучести синильной кислоты. Тем не менее вопрос о защите от синильной кислоты стоял в течение всего периода существования влажных масок, да и после этого. Первоначально его пытались решить путем введения в пропитку различных добавок или приложением [29] к маскам-рыльце пропитанных специальными растворами компрессов (гидрат окиси железа, вернее — полуторахлористое железо и сода, аммиачный раствор окиси меди, а в дальнейшем — соли никеля).

В связи с этими работами следует остановиться на дальнейшей эволюции влажных масок.

И. Маски утвержденного принцем Ольденбургским образца, впоследствии унифицированные, имели название образец 4, 4А и 4Б и представляли собою маску-рыльце с завязками, снабженными резиновым кольцом (фиг. 16). Образец 4А отличался от образца 4 прилагаемым компрессом, пропитанным уротропином, а образец 4Б — компрессом с пропиткой для защиты от синильной кислоты. [30]

Впоследствии, когда был выработан единый рецепт пропитки, включавшей и уротропин, и соли никеля (сернокислый или уксуснокислый никель для защиты от синильной кислоты), толщину маски образца 4 пришлось увеличить с 20 до 35 слоев марли. Маска в надетом виде изображена на фиг. 17. На фиг. 18 приведена фотография сумки с пропитывающим раствором, помещенным в бутылочке.

Для полноты обзора упомянем еще о некоторых образцах влажных масок, попавших в небольших количествах на фронт и во всяком случае проходивших испытания в различных комиссиях.

12. Маска Тpындина представляла собою полушлем из прорезиненной материи с отверстиями для глаз, закрытых стеклами. К маске прикреплялся металлический цилиндр (патрон), дно которого могло отниматься (винтовая нарезка) для обновления набивки патрона. По наружному краю маски имелся резиновый ободок для уплотнения линии непроницаемости. В цилиндрическую коробку вкладывалась марля, пропитанная соответствующим раствором, или же сухая масса (см. ниже) различного состава и даже впоследствии — уголь. Маска прикреплялась к лицу с помощью тесемок. Маска Трындина появилась в магазинах в июне 1915 г. и первое время бойко покупалась для фронта, преимущественно офицерами. Однако испытания ее обнаружили ряд недостатков, из которых наиболее существенным являлась недостаточная плотность ткани, пропускавшей газ.

13. Маска Варшавского образца сшита из газонепроницаемой материи. Линия прилегания маски к лицу проходит через переносицу. К маске герметически прикреплен небольшой патрон для помещения поглотительной массы, в качестве которой употреблялась марля, пропитанная противогазовым раствором. К маске прилагались очки. Маска работала явно неудовлетворительно и не получила большого распространения на фронте. Появилась она в марте 1916 г.

14. Маска Киевского образца была предложена, по-видимому, Волошаненко — инструктором по изготовлению противогазов в Киеве при ВЗС. Известно два типа масок Киевского образца. Первый тип в общем был близок к утвержденному образцу, отличаясь от последнего лишь более длинным «рыльцем» и количеством слоев марли (32 слоя). Второй тип маски представлял собою соединение маски рыльца с полушлемом из газонепроницаемой материи со стеклянными очками... [32]

Помимо этих образцов Московская экспериментальная комиссия испытывала маску Зыкова, маску 60-й дивизии, маску Недумова и ряд других образцов. Описаний этих противогазов не сохранилось.

Необходимо указать еще на один образец влажной маски, который был на фронте в значительном количестве. Как ясно из приводимых ниже сведений о противогазах в войсках Западного фронта за 23 августа 1916 г. от 10 до 25% противогазов всех систем приходилось на английские шлемы «Р». Этот противогаз был поставлен России Англией, Г. В. Хлопин{32} рассказывает о качестве этого противогаза (фиг. 19) следующее:

«Шлемы «Р» были присланы из Англии в Петроград и были испытаны в моем присутствии при английских представителях в газовой камере Химического комитета ГАУ. Результаты получились отрицательные при содержании в камере хлора 0,1% и фосгена 0,1%. Опытные субъекты выдерживали только несколько минут, а двое из них настолько отравились [33] этими газами, что пришлось давать им дышать чистым кислородом и вообще оказывать медицинскую помощь.

В 1916 г. в противэгазовой лаборатории были испытаны шесть серий английских шлемов (причем одна из этих серий была обработана новой пропиткой — натрий-цинкат) на поршневом приборе с просасывателем со скоростью 15 л в минуту воздуха, содержащего хлора 0,1% и фосгена 0,1%. Все испытанные шлемы в течение часа хорошо защищали от хлора и не защищали от фосгена. Последнего проходило через шлем от 0,4 до 16,7% (Н. Т. Прокофьев)...

Чтобы усилить защитное действие английских шлемов, их начали у нас пропитывать смесью, в которую был введен уротропин... Результаты получились настолько хорошие, что англичане ввели уротропин в смесь для пропитывания своих шлемов и дали им название РН».

Несмотря на это существенное исправление защитных свойств, внесенное в английский шлем русскими, он все же обладал весьма большими недостатками, так что даже Фрайс принужден констатировать{33}:

«Шлем РН оказался неудовлетворительным по следующим причинам:

1. Он был слишком теплый и душный для лета.

2. На воздухе он портился (от углекислоты — Н. Ф.).

3. Он не представлял возможности дальнейшего усовершенствования.

4. Он имел своеобразный запах (карболки — Н. Ф.) и будучи смочен часто обжигал лицо у солдат.

5. Он не давал защиты против газов, вызывающих слезотечение». [34]

Англичане, уже в начале 1916 г. введшие в своей армии коробочный респиратор с сухой поглотительной массой (Standard Box Respirator), по-видимому, всячески стремились сбыть оставшиеся свободными запасы шлемов РН в Россию. Генерал Ипатьев пишет по этому поводу{34}:

«Английское правительство уступило (подчеркнуто мною — Н. Ф.) нам около 1 миллиона шлемов, которые должны быть, пропитываемы перед посылкой на фронт время от времени жидкостью, содержащей фенолят натрия и уротропин. Но испытания, произведенные у нас приемной комиссией, показали, что английский шлем далеко не удовлетворяет тем требованиям, которым должен удовлетворять хороший противогаз».

Помимо всех этих образцов [35] различным испытательным комиссиям пришлось уделить большое внимание вопросу об очках, которые прилагались к влажным маскам и в обязательном порядке имелись в комплекте маски образца 4, утвержденной принцем Ольденбургским. Систем очков имелось, так же как и масок, большое количество. На фиг. 20 изображены три образца наиболее распространенных.

Завершающей этот длинный ряд мокрых масок явилась маска Химического комитета ГАУ, сконструированная одним из наиболее активных работников в области противогазов в 1916–1918 гг. инж. Н. Т. Прокофьевым. Эта маска (фиг. 21) состояла из 30 слоев марли и содержала так называемую поливалентную пропитку, т. е. пропитку, обеспечивающую защиту от группы различных OB. Если предыдущие образцы масок соответственно их форме именовали «рыльце», то эта маска могла быть справедливо названа «рылом». В маске была хорошо продумана линия непроницаемости и способ прикрепления ее к лицу. Первые образцы маски прикреплялись к лицу посредством системы завязок, в дальнейшем маска Химического комитета представляла собою комбинацию влажной маски с резиновым шлемом Кумманта, что еще более улучшило надежность ее работы. Пропитка последних образцов маски состояла из:

воды 46,73%

глицерина 14,02%

поташа 6,54%

Гипосульфита пятиводного 14,02%

уротропина 18,69%

Иногда в пропитку вводилось кроме этого 5–5,5% уксуснокислого или сернокислого никеля для защиты от синильной [36] кислоты. Маска Химического комитета поступила в армию в конце 1916 г. и оставалась на вооружении до конца войны. В 1917 г. ею снабжались преимущественно тыловые части, в то время как все фронтовые части были снабжены противогазом Зелинского. По защитной мощности маска Химического комитета превосходила соответствующие иностранные образцы, в частности французскую маску М-2 и в особенности английский шлем РН{35}.

Заканчивая этот далеко не полный очерк развития влажных масок в России во время войны, необходимо отметить, что ни в одной из воюющих стран этот этап развития противогазов не был столь продолжительным и запутанным, как в России. Лишь крайним легкомыслием и безответственностью лиц, руководивших противогазовым делом, можно объяснить грубые ошибки, допущенные при организации [37] производства и снабжения армии влажными противогазами. Несомненно, что благодаря принцу Ольденбургскому и 2-му противогазовому отделу его управления (санитарной и эвакуационной части) русский народ потерял напрасно десятки тысяч отравленными. Много солдат, оставшихся после газовых атак живыми, вернулось в деревню калеками и чахоточными.