Предисловие к переводу

Наша авиационная литература обогатилась двумя капитальными книгами. Недавно вышло собрание наиболее существенных сочинений ген. Дуэ под общим заглавием «Господство в воздухе». Вслед за этим собранием мы получили труд полк. Вотье, систематизирующий взгляды ген. Дуэ, высказанные им в различное время в различных сочинениях.

Если ген. Дуэ является представителем воздушных сил, то полк. Вотье — представителем противовоздушной обороны, этого изначального противника авиации. Но мы ошиблись бы, если бы стали искать у полк. Вотье каких-либо зачатков борьбы с доктриной Дуэ. Наоборот, он является последователем ген. Дуэ и складывает свое оружие обороны перед воздушными силами.

Он вдумчиво изучил сочинения ген. Дуэ и дает его доктрину в систематическом виде и в блестящем изложении.

Несмотря на свой дуэтизм, полк. Вотье строго различает проблемы, вытекающие из доктрины Дуэ, как проблемы итальянские и как проблемы, имеющие более широкое значение.

Дуэ неоднократно писал, что он имеет в виду условия Италии, что он пишет для Италии. Полк. Вотье говорит, что при изложении и критике идей ген. Дуэ им руководило желание быть полезным французскому читателю.

Вотье, несмотря на свое преклонение перед Дуэ, принимая во внимание другие условия (специфические для Франции), настолько изменяет его доктрину, что в сущности от нее остается очень немного.

Вотье совершенно правильно утверждает, что выбор для наступления воздуха и только воздуха отнюдь не имеет общеобязательного характера. Но что же тогда остается от теории Дуэ? Далее Вотье говорит: «Разрешение задачи, предусмотренное [6] Дуэ специально для Италии, может оказаться пригодным и для других стран, но может случиться, что оно окажется и неприемлемым. Это уже дело специфических условий каждой страны». Мы видим, что если Вотье и является дуэтистом, то его дуэтизм имеет чрезвычайно ограниченный характер.

Далее Вотье опирается уже на слова самого Дуэ: «Каждый отдельный случай надо изучать с полной свободой мысли, не ища прецедентов, как это принято в бюрократической практике... Следуя совету самого Дуэ, надо отказаться от принятия за шаблон плана, составленного другим для совершенно иной обстановки. Ничто не может заменить исследования данного конкретного случая. В иной обстановке конкретные выводы относительно подготовки вооруженных сил могут быть совершенно другими. Главный удар можно наносить и на суше и на море, а это потребует и соответствующих организационных мероприятий». Эти соображения должны послужить хорошим предупреждением, чтобы читатель Дуэ не ограничивался «желанием похвальным присвоить ум чужой», а принял во внимание при оценке доктрины Дуэ наши собственные условия.

В этом отношении, конечно, ни Дуэ, ни Вотье, являющиеся представителями итальянской и французской точек зрения, для нас неприемлемы, но приведенные слова о методе необходимо всегда иметь в виду.

Неприемлемость основ доктрины Дуэ для нас отлично выявлена в предисловии т. Хрипина к сборнику сочинений Дуэ «Господство в воздухе».

И у Дуэ и у Вотье есть одна основная ошибка чрезвычайно существенного свойства. Оба они при обсуждении такого значительного вопроса, как современная военная доктрина, не выходят за пределы специально военных вопросов, забывая, что война является продолжением политики.

Разочаровавшись на основании опыта мировой войны в наступательной способности итальянской армии, Дуэ хочет перенести наступление в воздух и только в воздух. Вотье его поправляет и говорит, что есть и другие технические средства, например танки, являющиеся орудием наступления. Но ведь это возражение в той же части технической области. Оба забывают, что со времени мировой войны произошло гораздо [7] более важное событие, чем развитие той или иной техники. Победила Великая пролетарская революция на 1/6 части земного шара. Думают ли и Дуэ и Вотье, что это важное событие не касается ни Италии, ни Франции? Смогут ли эти страны в будущей войне игнорировать все многочисленные и принципиальные сдвиги, происшедшие в этой области? Застрахованы ли они от перерастания войны империалистической в войну гражданскую? Вот вопросы, которые прошли мимо этих военных авторитетов. В пределах своих относительно некрупных технических специальностей оба они по их логике формальны, так как не имеют базы в действительности.

Вместе с тем, в ряде частных вопросов оба очень логичны и несомненно умнее, чем рядовые дуэтисты и их противники.

Приведем примеры.

Возьмем вопрос о господстве в воздухе. Дуэтисты обычно думают, что это — центральная проблема. Действительно, Дуэ дал слишком много поводов для того, чтобы считать ее такой центральной проблемой. Но сам Дуэ не считал ее такой. Это очень тонко отмечает Вотье, и об этом говорит сам Дуэ.

Вотье говорит, что «в этом вопросе доктрина Дуэ оказывается очень гибкой».

Сам Дуэ еще в 1921 г. писал: «Задачи меняются в зависимости от того, хотят ли завоевать господство в воздухе или отрезать армию и морской флот противника от их баз, или внести ужас в неприятельскую страну, чтобы подорвать ее моральную сопротивляемость, или расстроить работу органов управления и т. п. Выбор цели зависит от целого ряда соображений военного, политического, социального и психологического характера, которые, необходимо всегда иметь в виду». Насколько сам Дуэ не придавал центрального значения этой проблеме в той форме, в которой он разрабатывал ее в труде 1921 г. «Господство в воздухе», видно из того, что в труде «Война 19... года», напечатанном в 1930 г., он обошелся совсем без бомбардирования объектов авиационного тыла противника, а выполнял только задачу подавления истребителей противника в воздушных сражениях, сопровождавших выполнение главной задачи бомбардирования французских городов.

Подлинно «подданные короля являются более роялистами, чем сам король». Возьмем пример с противниками Дуэ. Полемике [8] с ними отведены чрезвычайно интересные страницы и в сборнике сочинений Дуэ и в труде Вотье. Дуэ, конечно, выше их всех на голову. И можно только удивляться их бессилию в этой полемике.

Эти возражатели не понимают, что спорить с Дуэ можно только, не становясь на его точку зрения, и самому Дуэ приходится их учить, как с ним нужно спорить. Раз признается, что воздушная сила является главным элементом вооруженной силы страны, спорить с Дуэ нельзя. Сам он говорит: «Я хотел бы, чтобы против этого моего утверждения раздались восклицания: «Ошибаетесь! Решение достигается в другом месте, не в воздушном пространстве. В другом месте необходимо сосредоточить главные силы. Необходимо сосредоточить главные силы на суше! Необходимо сосредоточить главные силы на море! Ничего подобного!»

Мы видели, что полк. Вотье придает несколько иное значение воздушной армии, чем Дуэ. Принимая во внимание континентальные условия Франции, ген. Арманго говорит, что основной задачей воздушной армии должно быть продвижение земного фронта вперед.

Мы говорим об основной задаче. Значит ли это, что объекты государственного тыла противника должны оставаться нетронутыми? Отнюдь нет. В настоящее время можно считать, что доктринальная исключительность дуэтистов преодолена и вопрос ставится не в плоскости: или объекты поля сражения или объекты государственного, тыла, а в плоскости:, и те и другие объекты в зависимости от обстановки. Из доктрины вытекают и требования к системе вооружений, ибо доктрина, диктуемая политикой, проникает собой в последний винтик самолета. Поэтому было бы совершенно неправильно утверждать, что если Дуэ неправ в основах своей доктрины, то он может быть прав в системе вооружений.

Вотье это прекрасно сознает. Строительство самолетов не пошло по пути, предложенному Дуэ, считавшему большую скорость ненужной. «Необязательна для Дуэ и большая грузоподъемность самолета», — говорит Вотье. Он имеет для этого основание, так как перелом в сторону скоростности и высотности — совершившийся факт.

В чисто технической авиационной области Дуэ делает недопустимые ошибки. [9]

В борьбе за господство в воздухе, как мы видели, он допускает и возможность разгрома авиационного тыла противника и возможность уничтожения истребителей в воздушном сражении. Мы не будем анализировать эти положения. Станем на точку зрения Дуэ и допустим, что, с одной стороны, имеются налицо только тяжелые самолеты, а с другой стороны — обычная система с легкими и средними самолетами. Дуэ берет вопрос односторонне, то есть описывает действие своей тяжелой армии в расположении противника. Он сам признает, что потери его тяжелой армии были громадны.

Но скованными этой тяжелой армией оказались только истребители противника. В упомянутом предисловии к сочинениям Дуэ т. Хрипин уже отметил, что навстречу этой тяжелой армии вылетели бы не только истребители, а и вся легкая авиация. Потери тяжелой армии Дуэ были бы еще больше. Но что делала бы эта тяжелая армия Дуэ, не имеющая истребителей и легких машин, если бы вся авиация противной стороны появилась в ее расположении? Бессильная навязать бой более легким и более быстроходным машинам противника, она могла бы быть лишь безучастным наблюдателем разгрома своих аэродромов и тылов своей страны.

Никакого противодействия оказать противнику она не смогла бы, так же как не смогла бы причинить ему никаких потерь. Противник в полном смысле слова господствовал бы в воздухе.

Самолет ген. Дуэ есть самолет для разрушения городов, а не для поражений военных объектов, и Дуэ это понимает очень хорошо. Он говорит о поражении этими самолетами крупных целей. Военные объекты даже в городах являются целями отнюдь не крупными. Величина цели не есть величина абсолютная. Она определяется в зависимости от эллипса рассеивания бомб. Вообще в город можно попасть с любой высоты, ибо размеры города больше эллипса рассеивания. Город является крупной целью, но военный объект, хотя бы и в городе, гораздо меньше эллипса рассеивания бомб, сброшенных с большой высоты.

Элементарные соображения приводят к заключению, что для поражения относительно небольших целей короткие серии бомб выгоднее длинных серий, так как большее число сбрасываний даст большую вероятность попаданий. Вотье это [10] очень хорошо понимает, когда говорит о необходимости применения самолетов небольшой грузоподъемности.

Что же является обязательной принадлежностью теории Дуэ? По словам Вотье, «единственной обязательной принадлежностью является воздушное соединение, поднимающее достаточный груз бомб для нападения на наземные объекты и вооруженное огневыми средствами для отражения самолетов противника». Это значит, что от теории остается лишь воздушная армия.

Но разве кто-нибудь когда-нибудь спорил против крупных авиационных соединений? Что же остается от теории Дуэ после ее разбора восторженным почитателем итальянского генерала?

Но и в вопросе о воздушной армии нужно различать две стороны.

Понятие воздушной армии для иностранцев имеет два значения.

С одной стороны, понятие воздушной армии означает воздушный элемент вооруженной силы страны наравне с силами сухопутными и морскими.

С другой стороны, это понятие означает крупное авиационное соединение.

Воздушная армия Франции как крупное соединение сосредоточивается на решающем участке и может иметь задачами и поражение объектов государственного тыла, и помощь в продвижении земного фронта вперед, и содействие морскому флоту, и даже выполнение крупной самостоятельной разведывательной операции в интересах земного командования. Этот линейный принцип применения воздушной армии нельзя не признать чрезвычайно целесообразным. Но ведь это отнюдь не воздушная армия Дуэ. Вотье как дуэтист не заостряет этих вопросов, и потому нужно относиться к нему с осторожностью.

Труд Вотье нельзя воспринимать догматически; его надо тщательно продумать и проработать. В этом случае он даст несомненную пользу нашему читателю, расширит его кругозор.