Спорные идеи
Глубоко восхищаясь трудами Дуэ, я все же рискну выступить с критикой некоторых положений его доктрины, рассматриваемой уже не как итальянская, а как общая доктрина. [200]
Если правило, установленное Дуэ в отношении распределения задач между тремя видами вооруженных сил, — оборона на суше и на море, наступление в воздухе, — признают в вопросах их применения, позволительно спросить себя, можно ли так же строго применять это правило и при подготовке вооруженных сил?
Как будто, принцип наибольшего коэфициента полезного действия требует этого. Однако, даже соблюдая это правило, Дуэ не может утверждать наверняка, что такая линия поведения обеспечивает победу. Универсальной панацеи не существует, — говорит он; секрета победы никто не знает. Преследуемой целью, стало быть, не является прием, который наверняка приводит к победе; искать такого приема — значило бы гоняться за химерой. Дуэ хочет только использовать ограниченные средства с наибольшим коэфициентом полезного действия; это — единственная цель, к которой практически можно стремиться.
Но в таком случае приходится признать, что воздушное наступление, даже проведенное в указанных условиях, т. е. максимальными силами, может не привести к решению. Придется, может быть, обратиться к другим сферам — сухопутной и морской; может случиться, что обстановка данного момента заставит наносить главный удар в этих сферах, в которых сперва предполагали только сопротивляться.
Правда, Дуэ писал, что необходимо прежде всего принять меры против главной опасности (воздушной); для предотвращения других угроз всегда будет время. Неоспоримо, что воздушная угроза осуществится раньше других, и что удар, направленный не по войскам, а по тылу, будет самым грозным и самым действительным. Неоспоримо также, что на земной поверхности, на суше или на море можно оттянуть решение и выиграть время. Но всегда ли выигранное время окажется достаточным, чтобы принять меры против других угроз?
С уверенностью утверждать этого нельзя. Принятие мер против новых угроз сводится по существу к подготовке новых сил. Если господство в воздухе или просто воздушное превосходство, достигнутые с самого начала военных действий, согласно теории Дуэ, позволяют стране, обладающей [201] ими, подготовить новые силы в безопасности от воздушных нападений противникуа, используя выигрыш времени, обеспеченный силами прикрытия, действующими на поверхности, то необходимо еще, чтобы эта подготовка была возможна. Возможно ли будет производство всех предметов вооружения?
Здесь необходимо сделать оговорку. Разные виды вооружения требуют для своего производства разных сроков. Средства вооружения, которые могут быть построены быстро, т. е. в несколько месяцев, отвечают теории Дуэ; силы прикрытия, действующие на поверхности, позволят продержаться до их выхода из производства. Другие виды вооружения потребуют года и больше; можно ли будет успеть построить их? Если противник, — лучше оснащенный этими средствами, так как он иначе распределит свои силы, — сможет выдержать воздушные нападения, то не сможет ли он использовать свое преимущество в этих средствах, производство которых требует продолжительного времени, чтобы добиться решения на суше или на море? Наконец, производство некоторых видов вооружения требует по нескольку лет. В число их входят крупные военные корабли. Можно считать установленным, что в течение очень длительной войны, — как, например, мировая война, — морской флот может построить только легкие корабли; самое большее, он сможет закончить постройкой крупные корабли, находившиеся на стапеле в момент объявления войны.
Даже если хотят вначале придерживаться на суше и на море оборонительного образа действий, представляется необходимым, в зависимости от сроков производства, запроектировать, а в исключительных случаях и построить некоторые боевые средства, предназначенные для сосредоточения основных усилий в другой, а не в воздушной сфере.
Правило Дуэ представляется слишком абсолютным, — во всяком случае, в отношении подготовки боевых средств. Если принять его буквально, оно свяжет нас в будущем, не допуская перемены образа действий, необходимость которой была бы вызвана неуспехом воздушного наступления. За отсутствием времени, необходимого для производства некоторых средств вооружения, дело может оказаться потенциально проигранным, в то время как военная обстановка [202] остается еще превосходной; точно так же исход борьбы может быть предрешен за несколько месяцев до начала военных действий из-за слишком большого неравенства воздушных сил.
Правило гарантий, так ясно сформулированное Дуэ для начала войны, должно быть применимо в любой момент войны и даже просто для обеспечения безопасности, независимо от каких бы то ни было наступательных замыслов. Чтобы это правило могло быть применимо, необходимо принять меры по обеспечению себя теми видами, вооружений, производство которых требует много времени.
В итоге правило Дуэ нуждается в смягчении. Допуская предложенное им распределение задач, следует постараться установить такое распределение ресурсов, которое позволит в начале войны осуществить максимальное наступательное усилие в воздухе, сохраняя при этом уверенность в возможности сопротивляться на земной поверхности. Однако, несомненно следует пойти на некоторые жертвы, чтобы обзавестись теми средствами вооружения, постройка которых требует много времени, в частности, крупными кораблями для морского флота. Если не принять этой предосторожности, то относительную слабость в начале войны уже нельзя будет выравнять, так как морское строительство не поддается ускорению. На суше к этой категории относится лишь очень небольшое число боевых средств; для них придется главным образом ускорить пуск в ход и сроки производства необходимой материальной части путем надлежащих исследований, наличия образцов (прототипов), прошедших испытания, и полной разработки планирования производства.
Можно ли считать общеобязательным предложенное Дуэ распределение задач: оборона на земной поверхности, наступление в воздухе?
Конечно, добиваться решения войны в воздухе возможно. Но разве невозможно добиваться его и в другой сфере? Ген. фон-Зеект в своих «Мыслях солдата» писал:
«До сих пор решения можно было добиваться только на суше и на море, тогда как теперь его можно добиваться также в воздухе». [203]
Носит ли всеобщий, всемирный характер выбор Дуэ, сделанный им для особых условий его родины? Нам представляется, что в иных условиях возможно и иное решение. Ускоренное наступление на суше, предпринятое при помощи бронесил, быть может, окажется в состоянии помешать развертыванию сухопутных сил прикрытия; опрокинув оборону на суше, прежде чем ее успеют организовать, оно в то же время вырвет из-под теории Дуэ одну из ее основ.
Насколько мне известно, Дуэ в своих произведениях ничего не говорит о мотомеханизации{160}. Очевидно, в отношении сухопутных операций на него оказали влияние обстоятельства, сопровождавшие вступление Италии в мировую войну. Этой стране пришлось разрешать своеобразную задачу прикрытия, очень отличную от прикрытия типа 1914 г., т. е. начала какой-либо войны. Для Италии фронт сразу же растянулся по всему театру военных действий, и война немедленно приняла позиционный характер.
Может быть, это понимание вытекает также из общего представления Дуэ о внезапности и силе; отвергая тактическую внезапность, в осуществлении которой никогда нет уверенности, Дуэ ищет решения, действуя только силой. Отказываясь использовать внезапность в своих интересах, Дуэ вероятно рассчитывает, что и противник будет держаться того же мнения и действовать только силой, или же, если внезапность входит в систему военных приемов противника, удастся предотвратить ее. Это, конечно, представляется идеалом. Очень желательно, чтобы противник не мог предпринять на суше внезапного наступления крупными силами, которого нельзя было бы обнаружить хотя бы по некоторым признакам и против которого не были бы приняты элементарные меры предосторожности. Все должно [204] быть сделано для того, чтобы своевременно получить предупреждение и чтобы с самого начала быть в состоянии создать на всем театре войны непрерывный оборонительный фронт. Действительно, если этого не удалось бы сделать, то исход войны мог бы быть решен в несколько дней. Сухопутное прикрытие, являющееся жизненной гарантией безопасности страны, должно быть организовано так, чтобы оно могло быть развернуто в желательное время и наверняка.
Любопытны страницы, на которых Дуэ рассматривает тот случай, если, против его ожидания, воздушная сфера не оказалась бы решающей. Даже в этом случае он считает, что. необходимо сосредоточить главные силы в воздухе.
«Мои противники допускают, что... может случиться, но может и не случиться, что исход войны определится в воздухе. В первом случае сосредоточение главных сил в воздухе отвечало бы реальной обстановке; во втором случае оно не соответствовало бы ей, но ничему не вредило бы. Отсутствие сосредоточения главных сил в воздухе во втором случае отвечало бы реальной обстановке, в первом же оказало бы серьезнейшее влияние на исход войны, особенно если принять во внимание условия итальянской обстановки...
Мое же решение — назовем его даже крайним — не представило бы никакой опасности и в том случае, если бы в действительности воздушная сфера не оказалась решающей...; если же удары с воздуха не смогут привести к этому результату (к моральному крушению неприятельской страны), то решение по необходимости определится на земной поверхности. Но и в этом случае господство в воздухе, хотя и не будет иметь решающего значения, сможет оказать чрезвычайно существенное влияние на исход войны... Следовательно, сосредоточение главных сил в воздухе может оказаться выгодным даже и в том случае, когда решение, определяющее исход войны, не будет достигнуто в воздушной сфере» (ноябрь 1929 г.){161}.
Несомненно, что господство в воздухе, не будучи даже само по себе решающим, может оказать решающую помощь [205] в операциях на поверхности. Действительно, оно позволяет одновременно наносить удары по тыловым сообщениям и базам сухопутных армий и морских флотов противника и в то же время обеспечивать тыловые сообщения и базы собственной армии и морского флота, к тому же обеспечивая последние вспомогательными средствами, которых противник будет лишен. Кроме того, только владеющий воздухом может спокойно производить средства вооружения.
Идею Дуэ надо понимать как безусловное правило применения воздушных сил; последние могут быть использованы только для наступательных действий, так как в настоящее время это единственный образ действий, в котором они могут быть использованы с выгодой. Что бы ни говорили об их оборонительных действиях, они почти что неэффективны. Как мы видели, это правило применения представляет собой нечто отличное от правила подготовки сил; в отношении последней идея Дуэ, будучи слишком абсолютной, повидимому, нуждается в поправках.
Идея Дуэ может быть принята полностью только в том случае, если диспропорция между воздушными силами сторон или различие между доктринами их применения окажется таким, что исход войны уже не будет зависеть от случая; одним словом, при наличии психологической внезапности, Дуэ несомненно рассчитывает на нее. В «Войне 19... г.» начальник германского генерального штаба накануне открытия военных действий решает бросить воздушную армию против территории противника и предлагает предупредить противника об этом намерении. На замечание, что после такого сообщения будет утрачен эффект внезапности, начальник генерального штаба отвечает, что внезапность заключается в самом факте существования воздушной армии, а не в выборе времени ее выступления.
Дуэ прав. Он хорошо знает, — так как пострадал из-за этого во время своей военной карьеры, — как трудно заставить изменить существующие с давних пор правила, которые он считает устаревшими. Увидев, наконец, с величайшей радостью, что Италия пошла по начертанному им пути, он мог думать, что в случае, если бы разразилась воина, интеллектуальное преимущество было бы на стороне его родины. А это — грозное преимущество, могущее привести [206] к психологической внезапности, «быть может, более страшной, чем внезапность техническая» (ген. Тюлан). В противоположность тому, что думают некоторые французские авторы, такое различие между доктринами может продержаться очень долго. И в течение всего этого времени статистики, привыкшие измерять силу авиации разных государств числом самолетов, могут оказаться во власти иллюзий. Так, например, в «Войне 19... г.» франко-бельгийцы, казалось, могли чувствовать себя спокойными, так как у них было 6 тыс. самолетов против 1500 германских.
Люди, несколько более осведомленные в авиационных делах и измеряющие мощь авиации не числом самолетов, а мощностью моторов, увидели бы обстановку в менее благоприятном свете, так как они для обеих сторон насчитали бы по 4 млн. л. с.; это равенство могло бы привести их к заключению, что силы равны.
Но люди, исследующие факторы, которые не поддаются цифровому выражению, увидели бы слабость франко-бельгийцев, вооруженных самолетами 14 образцов, из которых только треть могла участвовать в воздушной борьбе, тогда как германская авиация могла использовать с самого начала все свои силы. А кроме того, они учли бы разницу в мышлении и подготовке.
Если идейный разрыв заполнится, если установятся сходные доктрины, надо будет еще восстановить равновесие в смысле материальной части и образа мыслей; а это может оказаться длительным процессом и потребовать нескольких лет.
Но пока существует это неравенство, Дуэ, вероятно, прав.
Когда равновесие будет восстановлено, то в воздухе по-прежнему останется обязательным единственно возможный в этой сфере наступательный образ действий, независимо от образа действий в других сферах. Но в этом случае географические и экономические условия могут заставить некоторые страны уделить большую часть своего бюджета другому виду вооруженных сил, признанному решающим. И доктрина Дуэ об использовании сил не может быть применена повсюду во всей своей полноте. [207]
Дуэ отклоняет внезапность действия и рекомендует только действия силой. Это не раз ставили ему в упрек.
Принятый буквальна, этот совет лишает атакующую сторону преимущества одного фактора, который на войне всегда считался существенным фактором успеха. Почему не попытаться сочетать в воздухе действия силой с внезапностью?
Если вдуматься в это поглубже, то может показаться, что Дуэ отсоветывает искать внезапности, так как, он почти уверен в том, что добьется ее, не стремясь к ней. Впрочем, не надо забывать, что Дуэ определяет внезапность, которой он не советует искать, как стремление провести действие силой, избегая противодействия противника.
Предположим, что воздушное соединение противника перелетает через границу. Немедленно все органы обороны получают сигнал тревоги. На какой пункт направлен полет противника? Это знает только он один. Изучение его пути, который мы предполагаем известным в каждую данную минуту, не дает еще никаких указаний об его намерениях; с течением времени число возможных объектов нападения уменьшается, но противник все же располагает достаточной свободой действий, чтобы появиться над своей целью внезапно.
Сам объект нападения будет предупрежден, если служба ВНОС действует исправно. Но в большинстве случаев обороняющийся не успеет противопоставить всегда массированным силам противника равные силы; пораженный внезапностью, ввиду слишком большого числа объектов, требующих обороны, обороняющийся не сможет выполнить своей основной задачи.
Вообще говоря, чтобы не быть захваченным врасплох, надо своевременно получать сведения о действиях противника, что достигается оповещением, разведкой и боем. Даже при идеальной организации службы ВНОС сведения всегда рискуют запоздать, особенно когда приходится направлять крупные соединения обороняющегося на противника, который, конечно, остережется лететь по прямой линии; перемена курса, о котором авиация обороны узнает через [208] десять минут, что представляется минимальным сроком, даже если за соединением противника следует свой самолет, передающий сведения о курсе противника, — эта перемена курса может увеличить расстояние между атакующим и обороняющимся километров на пятьдесят. Разведка противника с воздуха почти невозможна; за небом можно наблюдать только с земли и то в ясную погоду; самолет же в воздушной сфере слеп.
Что же касается боя, то в него-то и упирается вся проблема воздушной обороны. На сегодняшний день и еще надолго атакующий, несомненно, имеет значительное преимущество перед обороняющимся; первый упреждает второго, что весьма вероятно обеспечивает ему достижение эффекта внезапности.
Если эффекта внезапности добиться не удастся, т. е. если обороняющийся противник сможет вступить в бой сосредоточенными силами, Дуэ, как всегда, гарантирует себя; массируя свои силы, т. е. обеспечивая себе самые благоприятные условия.
Это понятие о внезапности или воздушном действии, которому противник не успевает противодействовать, совершенно отлично от внезапности в первый день войны, — внезапности, которую, как мы уже видели, надо стараться использовать в своих интересах, психологической внезапности, вытекающей из мощного внезапного применения нового боевого средства.
Организация командования, рекомендуемая Дуэ, вызывает некоторые замечания в связи с вопросом о воздушной обороне страны. Во всех своих произведениях он мало занимается ею, хотя заслуга его в том, что он не забыл о ней, как многие, исследующие войну вообще. Действительно, многие военные писатели смотрят на воздушную оборону страны, как на второстепенную специальность, не имеющую никакого значения, как на вспомогательную службу, о которой нечего заботиться, так как она не окажет влияния на исход войны. В результате, воздушной обороной страны обычно совершенно не интересуются и пренебрегают. [209]
Дуэ нельзя упрекнуть в этом; наоборот, он отводит ей скорее слишком почетное место. Действительно, по его организации (схемы 1 и 2 на стр. 61) командующий воздушной обороной страны, подчиненный непосредственно правительству, оказывается в равноправном положении с главнокомандующим вооруженными силами. Такой же порядок подчиненности сохраняется и при наличии вспомогательной авиации, т. е. когда имеется оборонительная авиация; вряд ли такая организация облегчила бы перераспределение средств между тремя видами вооруженных сил и воздушной обороной.
Чтобы облегчить это перераспределение и соблюсти принцип проведения всех военных действий под ответственностью одного начальника, представляется более логичным подчинить командующего воздушной обороной страны главнокомандующему вооруженными силами.
В этом случае, независимо от существования вспомогательной авиации, схема организации приняла бы следующий вид: (Черт. 4)
Иллюзия обороны в воздухе также, повидимому, требует критики.
Различие между воздушным наступлением и воздушной обороной в стратегической и тактической областях Дуэ [210] определил превосходно. Однако, можно заметить одно упущение, если не по духу, то по букве. В «Войне 19... г.» «волны» Дуэ летят на свои наземные объекты по заранее указанным маршрутам. Образ действий в случае воздушных нападений противника кажется с первого взгляда довольно странным: дивизия (десять больших «боевых» самолетов) должна сохранять свой строй и продолжать путь. Для отражения истребителей противника она полагается на огонь своих огневых средств; она ни в каком случае не маневрирует.
Поэтому анализ образа действий воздушной армии заставляет нас различать два случая: 1) действия относительно наземных объектов, 2) действия относительно воздушных сил в воздухе.
В отношении поверхности земли стратегический образ действий может быть наступательным или оборонительным. Воздушная армия, задавшаяся целью напасть на территорию противника посредством бомбометания или, при случае, своими огневыми средствами, имеет стратегически наступательную задачу по отношению к поверхности земли. Воздушная армия, которая намеревается защищать территорию страны от воздушных нападений противника, имеет задачей стратегическую оборону.
Тактический образ действий относительно поверхности земли может быть наступательным (атака наземных объектов бомбами или пулеметным огнем). Он может также иметь целью нейтрализацию наземной обороны для обеспечения воздушной экспедиции.
Против воздушных сил в полете стратегический образ действий может быть только наступательным; оборонительный образ действий невозможен, так как в воздухе нет никакой позиции, за которую можно было бы зацепиться, чтобы выиграть время.
Воздушная армия, предполагающая отыскать воздушного противника в полете, чтобы разбить его в воздухе, придерживается стратегического наступательного образа действий по отношению к воздушным силам в воздухе.
Тактический образ действий по отношению к воздушному противнику может быть только наступательным. Воздушная армия, атакующая воздушные соединения в полете, придерживается образа действий тактически наступательного. [211]
Все наступательные действия нуждаются в обеспечении. Нападение на территорию противника посредством бомбометания, движение воздушного соединения предполагают обеспечение: обеспечение огнем против воздушных соединений противника, обеспечение против земли путем нейтрализации противовоздушной обороны противника.
Нижеприведенная таблица дает сводку возможных образов действий.
| В отношении земли или сухопутных и морских сил | В отношении воздушных сил в полете | |
| I. Стратегический образ действий | ||
| Наступательный | Нападение на территорию противника | Поиски воздушного сражения (труден) |
| Оборонительный | Обеспечение своей территории | (Невозможен) |
| II. Тактический образ действий | ||
| Наступательный | Атака наземных объектов (бомбами, пулеметным огнем) | Атака воздушных соединений в полете |
| Оборонительный | (Не имеет цели) | (Невозможен) |
| Обеспечение | Обеспечение тактического наступления против территории противника путем нейтрализации наземной обороны (атака зенитных батарей, дымовые завесы и т. д.) | Обеспечение наступательных действий (нападения на территорию противника) против воздушных соединений противника огнем соединения |
Какое же место занимает решение Дуэ в ряде всех этих сочетаний?
Принцип первый. Важнейшей задачей на войне являются атака и защита наземных объектов. Воздушные силы маневрируют [212] относительно поверхности земли. Важнейшим Дуэ считает все, что относится к поверхности земли (вторая графа таблицы).
Технические свойства самолета в воздухе, которые в настоящее время делают почти невозможным поиски воздушного сражения, подтверждают это мнение. Систематически искать воздушного сражения — это химера.
Принцип второй. Всякая операция должна обеспечиваться самим боевым порядком или огнем. Ввиду того что в настоящее время движение воздушных отрядов, которые охраняли бы воздушную армию, невозможно, последняя сама будет обеспечивать себя огнем от атак самолетов противника. Она использует мощь своего сосредоточенного огня против тех двух-трех самолетов, которые могут одновременно атаковать воздушное соединение, так как в настоящее время одновременная атака воздушного соединения из боевых самолетов большим числом истребителей или самолетов воздушного боя находится еще в стадии исследований.
В итоге Дуэ дает своей воздушной армии:
1) наступательную стратегическую задачу — нападение на территорию противника, не стремясь к воздушному сражению;
2) сложную тактическую задачу, состоящую из:
— наступательной задачи против поверхности земли путем бомбардирования указанных объектов (внутри страны или в тылу армий), в первую очередь — объектов, имеющих отношение к воздушным силам (аэродромов, складов, заводов);
— задачи обеспечения от воздушных атак противника в случае воздушного сражения, которое следует принимать, если противник предлагает его, но самому не искать его; в этом случае воздушная армия будет обеспечивать себя от атак противника своим огнем, не маневрируя;
— обеспечения в случае необходимости самой себя от наземной противовоздушной обороны путем атаки ее средств бомбами или пулеметами, нейтрализации ее дымовыми завесами и т. д. [213]
Дуэ восполнил, — по крайней мере, в виде намека, — упущение, которое можно было поставить ему в упрек. Его комбинации действий безусловно логичны и согласованы. Он правильно наметил два необходимых вида действий в воздухе — против наземных объектов и против воздушных сил.