Общие основы доктрины
Указав основные идеи Дуэ, можно теперь приступить к изложению его доктрины.
Многочисленные статьи, опубликованные Дуэ с декабря 1927 г. по март 1930 г., не оставляют никакого сомнения относительно его мыслей. За этот период статьи синтетического характера встречаются редко, зато имеется много полемических статей; из них можно выделить мысли как общего характера, так и частные, из которых слагается доктрина Дуэ в том виде, какой она приняла, проделав известную эволюцию. [54]
В основе всех рассуждений лежит понятие об эффективности{52} (коэфициенте полезного действия). Общая организация вооруженных сил и их общие задачи намечены так, чтобы получить наивысший коэфициент полезного действия всей совокупности этих сил. Главное усилие осуществляется в воздухе, так как воздух считается решающей сферой. Такого порядка изложения мы и будем придерживаться.
1. Понятие эффективности (коэфициента полезного действия)
Размер вооруженных сил страны по необходимости ограничен; мы будем иметь наибольшие шансы на победу, если вооруженные силы будут использованы с наивысшим коэфициентом полезного действия.
Эта мысль встречается в произведениях Дуэ на каждом шагу. Это — основная идея «Господства в воздухе», изданного в 1921 г.: «Поскольку война окончена, постольку исчезла крайняя необходимость стремиться к скорейшему получению, хотя бы и минимального, коэфициента полезного действия; сейчас необходимо работать совершенно иным методом, а именно — изучать способ получения максимального коэфициента полезного действия минимальными средствами» (кн. 1, гл. 1){53}. И эта мысль повторяется на все лады во всех статьях, появившихся после этого времени.
Искомый коэфициент полезного действия — это общий коэфициент полезного действия всей совокупности вооруженных сил, а не частные коэфициенты.
«Война не есть какая-то вещь в себе, которую можно подразделять по своему произволу... Работа, ведущая к победе, сложна и многообразна, но, чтобы дать максимальное полезное действие, она должна представлять единство» (февраль 1929 г.).
«Вооруженные силы... представляют собой единое неразрывное [55] целое... Необходимо поэтому согласовать три вида вооруженных сил так, чтобы получить от их совокупности наивысший коэфициент полезного действия» (февраль 1928 г.).
«Безусловно необходимо, — пишет Дуэ, — подняться до концепции единого целого, больше не рассматривать сухопутную армию, морской флот и воздушные силы порознь, а задать себе вопрос{54}: исходя из ресурсов, которые страна может уделять подготовке своих вооруженных сил, каким образом распределить эти ресурсы так, чтобы получить от совокупности всех трех вооруженных сил максимальную эффективность?» (февраль 1928 г.).
«Таким образом, мы приходим к необходимости установить то количественное соотношение между сухопутными, морскими и воздушными силами, при котором произведение этих трех сомножителей будет иметь наибольшую величину. Чтобы установить это соотношение, необходимо принять во внимание общий ход войны в той форме, которую она начинает принимать, с тем чтобы определить относительную ценность каждого из трех элементов вооруженных сил, действующих каждый в своей сфере, но направленных к достижению единой конечной цели. Когда между сухопутными, морскими и воздушными силами будет установлено надлежащее соотношение, на этой основе надо будет распределить между сухопутной армией, морским флотом и авиацией средства, имеющиеся в распоряжении для подготовки разрушительных сил» (апрель 1929 г.){55}.
Желание добиться максимального коэфициента полезного действия в масштабе всей совокупности вооруженных сил приводит к двум различным проблемам:
1) использовать каждый вид вооруженных сил так, чтобы [56] их совокупность дала наивысший коэфициент полезного действия;
2) установить относительное значение, придаваемое трем видам вооруженных сил, с тем чтобы извлечь из их совокупности максимальную эффективность.
Первая проблема — проблема использования сил; вторая — проблема подготовки сил и средств.
Дуэ исследует обе проблемы, но только на вполне определенный период времени — начальный период войны. Таким образом, рассматриваемая им подготовка относится к мирному времени, а исследуемое использование сил — к первому дню войны.
Автор полагает, что если будут применены предлагаемые им правила, то война будет непродолжительной. Если его предположения не оправдаются, он рассчитывает принять меры, чтобы предотвратить опасность и чтобы можно было оттянуть решение до того времени, пока успеют подготовить новые силы. Эти две проблемы тесно связаны между собой.
Чтобы решить задачу использования сил, первым шагом должно быть определение самого выгодного образа действий в каждой сфере операций, что даст нам максимальные частные коэфициенты полезного действия. Затем уже мы поднимемся до идеи общего коэфициснта полезного действия.
Это стремление добиться максимального полезного действия всей совокупности сил является лучшей целью, какой только можно задаться. Оно и должно быть предметом военной доктрины.
Увеличение кредитов, отпускаемых государством на расходы по обороне, т. е. на создание вооруженных сил, относится к компетенции правительства, так как этот вопрос касается не только техники вооруженных сил, но и общей экономики государства.
Вопрос не в том, чтобы дать универсальный рецепт победы.
«Секрет победы, — пишет Дуэ, — именно потому, что он является секретом, никому неведом» (ноябрь 1929 г.){56}. [57]
Все дело лишь в том, чтобы использовать силы с максимальным коэфициентом полезного действия в пределах кредитов, отпущенных правительством.
Есть три вида вооруженных сил: сухопутные, морские, воздушные.
Дуэ определил частные коэфициенты их полезного действия, каждого в своей сфере, извлекая уроки из самого недавнего прошлого. Вот краткие выводы, к которым привело его это исследование:
1. На суше оборона является легким способом действий, наступление же представляет большие трудности.
2. На море обороняться легко, вести наступление трудно, однако, море удобно для частных наступательных операций.
3. В воздухе оборона невозможна; единственно возможным является наступательный образ действий, и он облегчается тем, что оборона противника недействительна.
Таким образом, самым легким способом действий, обеспечивающим наивысший частный коэфициент полезного действия, является: оборона на суше и на море, наступление в воздухе.
Исследование коэфициента полезного действия должна распространяться не только на каждый отдельный вид вооруженных сил, но и на всю их совокупность.
Каковы же их взаимоотношения?
Сухопутные силы могут использоваться только на суше. Они вмешиваются в действия на море на стыках сухопутных и морских театров военных действий, причем их радиус действий незначителен. Они участвуют в действиях в воздухе только в пунктах, обеспечиваемых активной противовоздушной обороной, и то в незначительной мере. На их фронты, а в особенности на их тылы, оказывают непосредственное воздействие воздушные силы.
Морские силы могут быть использованы только на море. На суше их действие сказывается только на побережье. В действиях в воздухе они участвуют только для обороны [58] плавающих соединений и баз, и то в незначительной мере. Находясь как в море, так и в своих базах, они подвергаются непосредственному воздействию со стороны воздушных сил.
Воздушные силы могут использоваться в интересах сухопутных сил, в интересах морских сил, в интересах обороны страны и, кроме того, для действий, независимых от этих трех сил. Сухопутные и морские силы оказывают на них лишь незначительное влияние и то лишь при операциях, предпринимаемых в интересах этих сил.
Из этого анализа Дуэ заключает, что из всех видов вооруженных сил самое разнообразное влияние оказывают воздушные силы, могущие действовать во всех сферах операций совместно с другими силами и, кроме того, действующие независимо в своей собственной сфере операций. Воздушная армия — единственная, могущая действовать во всех сферах.
Стремясь прежде всего к повышению коэфициента полезного действия воздушных сил, мы тем самым обеспечиваем и максимальное полезное действие всей совокупности сил. Из этого следует, что исследованию подлежат в первую очередь воздушные силы и все возможности их применения. «Не следует ставить проблему: каким образом использовать воздушные силы для наибольшего облегчения сухопутных и морских операций? Надо задаться более общей проблемой: каким должно быть использование воздушных сил, чтобы их эффективность оказала наибольшее влияние на весы победы?» (декабрь 1927 г.).
2. Общая организация вооруженных сил
Шансов добиться общей цели всех вооруженных сил — победы — будет тем больше, чем выше коэфициент полезного действия вооруженных сил. Этот закон должен быть положен в основу организации этих сил и выбора возлагаемых на них задач.
Все исследование должно вестись в рамках общего бюджета вооруженных сил. Было бы утопией захотеть выйти из рамок бюджета. Зато в пределах бюджета вооруженных сил допустимо всяческое перераспределение кредитов, [59] лишь бы было обеспечено максимальное полезное действие всего целого.
Кто же будет распределять всю сумму кредитов между тремя видами вооруженных сил?
Дуэ предлагает создать единое министерство вооруженных сил и должность единого главнокомандующего всеми вооруженными силами.
Учреждение единого министерства вооруженных сил облегчит распределение и, в случае необходимости, быстрое перераспределение кредитов.
Создание должности единого главнокомандующего всеми вооруженными силами даст возможность разработать план использования всей совокупности вооруженных сил.
Оно обеспечит разработку этого плана в самом широком масштабе, независимо от ведомственных интересов.
В компетенцию министра вооруженных сил будет, по существу, входить распределение средств между сухопутной армией, морским флотом и воздушными силами.
Обязанности главнокомандующего вооруженными силами будут во время войны заключаться в том, чтобы отдавать распоряжения своим подчиненным и соответствующим образом распределять силы.
Дуэ ожидает от такой организации двух основных преимуществ:
1) благодаря ей будет действительно обеспечено единство действий отдельных сил для достижения общей цели и
2) усилия, направленные на достижение единой цели, будут сосредоточенными, а, не разрозненными.
При наличии трех самостоятельных министерств, — а в особенности, когда на каждом театре военных действий имеется свой особый главнокомандующий, — трудно говорить об единстве действий.
Командующие на отдельных театрах, если они независимы друг от друга, могут стремиться к единой цели только путем взаимодействия (согласованности действий).
Будучи подчинены одному главнокомандующему всеми вооруженными силами и выполняя его распоряжения, они будут стремиться к этой цели путем единства действия.
Само по себе взаимодействие носит несколько расплывчатый и неопределенный характер; трудно определить, где [60] оно начинается и где кончается. Оно имеет место только между отдельными самостоятельными органами.
Органы, объединенные единым руководством и подчиняющиеся единой воле, не взаимодействуют; они составляют единый орган, осуществляющий единство действий.
«Единство действий{57} означает огромный шаг вперед. Действительно, нет больше трех видов вооруженных сил; существуют единые вооруженные силы, располагающие средствами, пригодными для действий на суше, на море и в воздухе» (август 1928 г.).
Второе преимущество заключается в сосредоточении усилий. Невозможно быть сильным повсюду: для этого пришлось бы выйти за пределы бюджетных возможностей, что неосуществимо. Отрицательные стороны линейного развертывания слишком хорошо известны, чтобы задерживаться на этом вопросе. А желание вести наступление, одновременно во всех сферах неизбежно приводит к своего рода линейному развертыванию, при котором оказываешься слабым повсюду...
«Надо сосредоточивать главные силы на решающем направлении: если противник будет разбит на решающем направлении, весь остальной фронт падет сам собой. Этот принцип должен найти себе приложение ко всей войне в целом. Применительно к этому целому он может быть сформулирован так: надо разбить противника в решающей сфере» (август 1928 г.).
Эти идеи, повсеместно принятые в отношении наземных операций, Дуэ переносит в более общую сферу действий всей совокупности вооруженных сил.
Одной из задач доктрины будет определение условий наступательных действий и, в частности, установление тех сфер, в которых надо будет стремиться к таким действиям.
Определив, таким образом, организацию и функции единого министерства вооруженных сил и главного командования всеми вооруженными силами, Дуэ исследует организацию самих вооруженных сил. Скольких непосредственных подчиненных будет иметь главнокомандующий? [62]
Дуэ считает, что четырех: командующего сухопутными силами, командующего морскими силами, командующего независимыми воздушными силами, командующего противовоздушной обороной страны.
Эта идея четырех сфер войны исследуется в полемической статье, в которой Дуэ рассматривает организацию командования воздушным флотом, временно допуская сосуществование воздушной армии{58} и вспомогательной авиации сухопутной армии и морского флота (июнь 1929 г.).
Данные, приведенные в этой статье, позволяют, оставляя в стороне колонии, составить схемы организации высшего командования, рекомендуемой Дуэ для военного времени в случае, если допускается существование вспомогательной авиации, и в случае, если эта авиация будет упразднена; второй случай и выражает истинную мысль Дуэ.
В этих схемах (черт. 1 и 2 на стр. 61), особенно во второй, мы находим выражение идей Дуэ о единстве действия; органы командования воздушными силами обведены на этих схемах двойной чертой{59}.
3. Общие задачи вооруженных сил
Общая задача вооруженных сил является двусторонней:
1) защищать территорию страны от вооруженных сил противника;
2) разгромить вооруженные силы противника, чтобы поразить в их тылу территорию противника.
Здесь под защитой подразумевается непосредственная оборона. Уничтожение вооруженных сил противника, входящее во вторую задачу, является косвенной защитой, несомненно более действительной. К непосредственной защите относится также обеспечение подвоза снабжения морем.
Вторая задача может ставить себе целью — непосредственное поражение территории противника; это достигается [63] сухопутными, морскими и воздушными наступательными операциями против суши и против побережья. Она может ставить себе целью косвенно поразить ее, нападая на море или с воздуха на морские сообщения, обеспечивающие снабжение страны.
Оборона территории страны носит общий характер; необходимо обеспечить ее против всех видов вооруженных сил противника. Она представляется безусловной необходимостью, пока не разгромлены силы противника. Она является неотложной задачей с самого начала войны; здесь сразу же встает вопрос о жизни или смерти.
Разгром сил противника также носит обязательный характер, потому что только таким разгромом можно сломить волю противника, т. е. победить его. Однако, эта обязанность носит иной характер, чем обязанность защищать территорию. Разгром сил противника не является обязательно неотложным с самого же начала военных действий. Он не требует участия обязательно всех вооруженных сил. Выбор момента для него обусловлен тем обстоятельством, что неудачное наступление обходится наступающему дороже, чем обороняющемуся.
Военная доктрина должна прежде всего распределить во времени и в пространстве подготовку и использование сил страны. Для этого она должна в каждый момент «уяснять и точно определять цели и функции каждого из трех видов вооруженных сил в общих рамках войны. Только сделав это, только точно уяснив себе, что должен делать в этих рамках каждый из трех видов вооруженных сил. можно переходить к изучению каждого из них в отдельности, чтобы сделать их способными к достижению их частных целей» (август 1928 г.).
Основной принцип, позволяющий установить цель трех видов вооруженных сил, заключается в сосредоточении главных сил в решающей сфере.
«Чтобы победить, надо сосредоточить главные силы на решающем направлении. Это исчерпывающим образом доказано тысячелетним опытом войны. Чтобы сосредоточить [64] главные силы на решающем направлении, необходимо ослабить себя на остальных направлениях (участках), не являющихся решающими. На этих направлениях (участках) достаточно сдерживать противника, пока его разобьют на решающем направлении (участке). В этом выводе на самом деле нет ничего оригинального; оригинальность, если она и есть, заключается лишь в его приложении» (декабрь 1928 г.).
«Я утверждаю, что. решающей является воздушная сфера. Установив это, я добавляю, согласно основному принципу войны, гласящему: «необходимо сосредоточить главные силы на решающем направлении», я говорю, что надо сосредоточить главные силы, в воздушной сфере. Для этого надо сосредоточить в ней большую часть наших сил, а достигнуть такого сосредоточения можно, только сократив до минимума силы в прочих сферах. Следовательно, в этих последних придется отказаться от наступательных действий» («Ривиста ди артильериа э дженио», май 1929 г.).
И далее:
«Я повинуюсь принципу сосредоточения главных сил в решающей сфере — принципу, который не исключает сопротивления в остальных сферах, но дополняется им» (ноябрь 1929 г.){60}.
И вот его полная мысль: осуществить в воздушной сфере максимальное наступательное усилие с целью добиться решения; в то же время в остальных сферах противопоставить возможным усилиям противника сопротивление, имеющее целью не дать противнику добиться решения в этих сферах, пока мы стремимся добиться его в воздухе.
«Я устанавливаю как принцип, — пишет Дуэ, — что решающей сферой будет воздушная сфера, и признаю{61}:
а) что сухопутные силы должны обеспечивать сопротивление на сухопутных границах;
б) что морские силы должны быть в состоянии, в случае необходимости, воспрепятствовать кому бы то ни было плавать в Средиземном море; [65]
в) что воздушные силы должны обладать максимальной мощью, совместимой с ресурсами страны» (апрель 1929 г.).
В другом месте он пишет: «Основной принцип заключается в следующем{62}:
а) сухопутная армия должна оказывать сопротивление в течение всего времени, необходимого для того, чтобы добиться решения в воздухе;
б) морской флот должен ограничиваться действиями оборонительного характера;
в) воздушная армия должна решать войну» (февраль 1929 г.).
И, наконец, более подробно:
«Я утверждаю, что, по моему мнению, наша подготовка к войне должна быть основана на следующих принципах:
а) сопротивляться на земной поверхности с тем, чтобы сосредоточить главные силы в воздухе;
б) использовать абсолютно все воздушные ресурсы для создания воздушной армии исключительно наступательного характера;
в) отказаться от вспомогательной авиаций сухопутной армии и морского флота и от противовоздушной обороны самолетами;
г) для активной противовоздушной обороны центров пользоваться исключительно зенитными средствами, сосредоточивая их вокруг нескольких важнейших центров с целью избежать их распыления, что сделало бы их совершенно бесполезными повсюду;
д) в максимальной степени развивать пассивную противовоздушную оборону, организуя с этой целью всю страну;
е) технически разработать и создать воздушные средства, могущие обеспечить воздушной армии максимальный радиус проникновения в глубь территории противника» (июль 1929 г.).
Сопоставляя все эти идеи и резюмируя их, можно вывести из них детализированные задачи, возлагаемые на [66] каждую из четырех составных частей вооруженных сил в конкретном случае в Италии.
Ибо, как мы уже видели, существуют четыре (а не три) сферы операций, которые и были названы выше: сухопутная сфера, морская сфера, воздушная сфера над территорией противника и сфера своей территории и воздушного пространства над ней.
Задачи сил, действующих в этих четырех сферах, могут быть разделены на две категории: оборона, т. е. задачи по обеспечению, и наступательные задачи по разгрому сил противника.
Обеспечение (гарантии)
Обеспечение на суше. — Сухопутная армия получает задачу оказывать сопротивление возможному наступлению противника; поэтому она должна прикрывать итальянскую территорию и преграждать армиям противника доступ к ней. Вспомогательной авиации у нее не будет.
Обеспечение на море. — Необходимо помешать нападениям на итальянскую территорию и порты с моря и, если возможно, обеспечить итальянские морские сообщения в Средиземном море. Морской флот получает оборонительную задачу, определяемую следующим образом: помешать кому бы то ни было плавать по Средиземному морю без его согласия. Вспомогательной авиации у него не будет.
Обеспечение страны. — Итальянская территория и порты, прикрытые от нападений с суши и с моря, должны быть также обеспечены и от нападений с воздуха; это и является задачей противовоздушной обороны страны.
В состав противовоздушной обороны страны не будет входить оборонительная авиация. Оборона будет включать в себя активную оборону наземными зенитными средствами, сосредоточенными вокруг очень небольшого числа самых важных пунктов. В основу ее будут положены главным образом меры пассивной обороны, которые должны распространяться на всю территорию.
На выполнение этих трех задач по обеспечению будут выделены только самые необходимые ресурсы. Оборона должна обеспечить воздушной армии время, потребное на то, чтобы добиться решения войны. [67]
Наступательные задачи
Только воздушная армия будет использована наступательным образом, по крайней мере в начале войны. Чтобы это наступление имело самые большие шансы на успех, все ресурсы, не использованные на оборону, должны быть использованы для создания наступательной воздушной армии, возможно более мощной и способной совершать налеты как можно дальше в глубь территории противника.
От этого наступления в воздухе ожидается решение в кратчайший срок.
Таким образом, общие задачи, возлагаемые на вооруженные силы, будут двоякого рода.
Они определяют наиболее легкий образ действий каждого вида вооруженных сил. Следовательно, будет обеспечено максимальное полезное действие каждого отдельно взятого вида вооруженных сил в соответствующей области применения.
Обеспечивая соответствующими гарантиями безопасность всего, что требует защиты, такая постановка задач накапливает все свободные ресурсы для наступления в сфере, которая признана решающей. Таким образом, подготовка сил и средств вполне соответствует принципу сосредоточения главных сил на решающем направлении; она обеспечивает максимальный коэфициент полезного действия всего целого.
Но все это предполагает, что воздух действительно будет решающей сферой; это-то и стремится доказать Дуэ.
4. Воздух — решающая сфера. Господство в воздухе
Если решающей сферой является воздух, необходимо рассмотреть его в первую очередь; к этому приводит нас исследование коэфициента полезного действия всего целого.
Здесь возникают два вопроса: является ли господство в воздухе решающим фактором? Можно ли завоевать господство в воздухе? [68]
Причины, заставившие Дуэ признать воздух решающей сферой, излагались им неоднократно.
«Обладание господством в воздухе приносит следующие преимущества:
а) оно избавляет всю свою территорию и все свои морские пространства от неприятельских ударов с воздуха, поскольку противник вообще бессилен наносить подобные удары...;
б) оно ставит всю территорию и все морские пространства противника под угрозу наших ударов с воздуха, которые могут наноситься с чрезвычайной легкостью, поскольку неприятель приведен к невозможности противодействия в воздухе. Отсюда — легкость непосредственной и страшной атаки источников неприятельского сопротивления;
в) оно обеспечивает абсолютным образом базы и коммуникационные линии нашей сухопутной армии и нашего морского флота и угрожает базам и коммуникационным линиям неприятельской армии и неприятельского флота;
г) оно препятствует противнику обеспечить его сухопутную армию и его морской флот каким бы то ни было содействием воздушных средств, в то же время обеспечивая содействие воздушных средств нашей армии и нашему флоту.
К этому добавляется еще то обстоятельство, что обладающий господством в воздухе имеет возможность воспрепятствовать противнику воссоздать каким бы то ни было образом свои воздушные силы, ибо он может разрушить самые источники их. Это равносильно тому, чтобы сказать, что завоевание господства в воздухе является окончательным.
Если даже лишь слегка задуматься над преимуществами, которые дает обладание господством в воздухе, следует согласиться с тем, что завоевание его будет иметь решающее влияние на исход войны.
...Но здесь имеет место еще нечто большее: тот, кто обладает господством в воздухе, может по своему благоусмотрению увеличивать свои воздушные силы. Страна, господство в воздухе над которой принадлежит неприятелю, [69] должна переносить, без возможности эффективного противодействия, удары с воздуха, которые неприятелю угодно будет ей нанести, — удары, которые с течением времени будут усиливаться, так как неприятель сможет, по своему усмотрению, увеличивать свои наступательные воздушные силы» (апрель 1928 г.){63}.
А в таком случае, если господство в воздухе обеспечивает все эти преимущества, то для обеспечения государственной обороны необходимо и достаточно быть в состоянии в случае конфликта завоевать господство в воздухе...
Это, конечно, подразумевает эффективность обороны на суше и на море.
Что же представляет собой это господство в воздухе, обеспечивающее такие преимущества?
«Господствовать в воздухе — значит фактически находиться в таких условиях, которые позволяют предпринимать воздушные боевые действия против неприятеля, неспособного на сколько-нибудь значительные аналогичные действия» (март 1928 г.).
Дополнительно Дуэ поясняет:
«Господствовать в воздухе в моем понимании вовсе не значит, что противник абсолютно не сможет летать. Абсолютного ничего нет; все относительно, даже господство в воздухе. Но оно относительно в том смысле, что тот, над кем господствуют, хотя и не лишенный абсолютно всякой возможности летать, не сможет предпринять, летая, боевые действия, которые каким бы то ни было образом поколебали бы весы победы в его пользу» (март 1928 г.).
В итоге владеющий воздухом сможет обрушивать воздушные удары на всю территорию противника, на его сухопутные армии и морские флоты, на их базы и линии сообщения. И обратно, он обеспечивает от нападений противника свою собственную территорию, сухопутную армию, морской флот. Он в состоянии окончательно воспрепятствовать [70] всяким действиям противника в воздухе и может, наоборот, увеличивать, сколько ему будет угодно, свои силы всех видов, в том числе и воздушные силы.
Что же касается эффективности самих воздушных нападений, то она была рассмотрена выше. Дуэ твердо верит в нее. По его мнению, непосредственное нападение на страну в обход сухопутных и морских сил воздушным путем может причинить значительный моральный и материальный ущерб. Материальные результаты легко поддаются учету. Моральные результаты будут далеко не безразличны; они скажутся, во-первых, на всей стране, когда последняя убедится в том, что ее нельзя защитить действительным образом, а затем на самих сухопутной армии и морском флоте противника, когда они убедятся в своей неспособности избавить страну от нападений, грозящих ей смертью (февраль 1928 г.). Главным преимуществом воздушного оружия, — тем преимуществом, которое и составляет его основную ценность, — является его способность выбирать себе цели в почти неограниченной зоне.
«Воздушному оружию нет надобности яростно набрасываться на небольшие объекты, так как перед ним открывается бесчисленное количество крупных и важных объектов... Воздушное оружие будет испытывать затруднения лишь в выборе. Раз это так, то какое сухопутное или морское средство сможет развить эффективность, сравнимую с эффективностью воздушного оружия?» (ноябрь 1928 г.).
Удары, наносимые воздушным оружием, могут быть направлены на непрочно сколоченные организмы, не подготовленные к тому, чтобы выдерживать эти удары. Материальное и моральное крушение неизбежно наступит скорее и легче. Если войсковая часть сохраняет стойкость под интенсивной бомбардировкой, то управление заводом или портом, или складом разваливается при первых же потерях.
Дуэ приходит к выводу, что господство в воздухе имеет огромное значение, решающее для исхода войны, с какой бы точки зрения его ни рассматривали.
Но чтобы использовать преимущества, доставляемые господством в воздухе, надо быть в состоянии его завоевать. [71]
Можно ли завоевать господство в воздухе?
Завоевание господства в воздухе, исследованное Дуэ, является основным вопросом, значение которого он сам подчеркивает.
«Существует лишь одно действительно надежное средство защититься от ударов с воздуха: завоевать господство в воздухе, т. е. быть в состоянии воспрепятствовать совершению полетов противником, сохраняя в то же время эту возможность за собой.
Чтобы воспрепятствовать совершению неприятелем полетов, необходимо уничтожить его летные средства... Для уничтожения летных средств противника необходимо, следовательно, обладать воздушными силами, приспособленными для уничтожения этих средств, где бы они ни находились...» (апрель 1928 г.){64}.
«Почему такая цель не может быть целью борьбы между воздушными силами двух воюющих стран? Почему же воздушные силы... не могут быть использованы для того, для чего используются все другие силы? Почему более мощные воздушные силы не могут победить, т. е. привести в состояние бессилия менее мощные воздушные силы?
Ничто не запрещает «a priori» предполагать, что завоевание господства в воздухе может и должно быть результатом победы в воздушной войне, поэтому{65} ничто не запрещает «a priori» поставить это завоевание в качестве цели воздушной войны» (декабрь 1927 г.).
Подробности приемов, которыми воздушная армия будет стремиться завоевать господство в воздухе, рассматриваются ниже. Здесь же достаточно отметить, что, по мнению Дуэ, воздушная армия уже на сегодняшний день может завоевать это господство.
Авиация является оружием, — она способна вести бой. Во всякой борьбе бывает победитель и побежденный, и нарушение равновесия наступит тем скорее в воздухе, что отличительной особенностью этой сферы является то [72] обстоятельство, что в ней не за что зацепиться и нет никакой возможности оттянуть решение. Воздушная армия может использовать два способа для уничтожения воздушных сил противника: на земле, в их базах, путем бомбардирования или же в воздухе путем воздушного сражения.
Не вдаваясь здесь в, рассмотрение сравнительной ценности этих двух способов завоевания господства в воздухе, что будет сделано ниже, при исследовании вопроса об использовании воздушной армии, можно утверждать, что господство в воздухе будет достигнуто тем вернее, чем больше стараний было приложено к тому, чтобы сделать воздушную армию возможно более сильной. Залогом успеха будет также захват воздушной армией инициативы действий.
Таким образом, воздушное наступление будет предпринято с величайшей силой с самого же начала военных действий.
«Именно в этот период, когда материальная и моральная сопротивляемость противника еще не обладает необходимой крепостью, следует наносить удары с воздуха самым яростным и самым интенсивным образом, без передышки и отдыха, чтобы достигнуть максимального результата при наименьшей затрате сил. Едва лишь будет решено начать войну и даже еще до ее объявления все наличные воздушные силы должны быть немедленно и с величайшей решительностью брошены в наступление. Никакие резервы не имеют права на существование. Каждое неиспользованное средство — это бесплатное преимущество, подаренное противнику» (февраль 1928 г.).
Конечно, как и во всякой борьбе, исход воздушной войны зависит от случайностей. Нельзя «a priori» сказать, что победит обязательно сильнейший. Но при прочих равных условиях больше всего данных добиться победы имеет более мощная воздушная армия. Победоносная воздушная армия понесет серьезные потери. Если у нее останется достаточное количество средств, она сможет пользоваться известным превосходством в воздухе, которое, при разумном использовании, приведет ее к завоеванию господства в воздухе. Последнее же позволит ей развернуть воздушные [73] операции в полной безопасности, тогда как противник будет лишен возможности предпринимать сколько-нибудь-значительные действия в воздухе.
Объекты воздушных нападений в этот период будут рассмотрены в связи с вопросом о применении воздушной армии; они будут различны в зависимости от общей обстановки и от замыслов главнокомандующего всеми вооруженными силами.
Господство в воздухе, завоеванное воздушной армией, является одним из основных факторов решения войны. Однако, необходимо, чтобы этому завоеванию не могли помешать препятствия, воздвигаемые обороной.
5. Воздушная оборона{66}
Все идеи воздушной обороны, — пишет Дуэ, — основаны на том принципе, что оборона экономичнее наступления.
Эта предвзятая мысль, очень распространенная, сложилась в умах, воспитанных в традициях сухопутной войны. Считают, что оборона требует меньшего количества сил, чем наступление. Обычно менее сильный вместо того, чтобы наступать, имеет тенденцию обороняться.
Но в области тактики оборона задается двумя целями: а) довести до максимальной степени эффективность своего собственного оружия; б) укрыть свое собственное оружие, чтобы сохранить его возможно дольше.
Никакая воздушная оборона не может задаваться целями, аналогичными целям наземной обороны.
«...В воздушной сфере непрерывных фронтов не может быть, тактическая оборона не имеет смысла; радиусы действий огромны, скорости — тоже; поэтому стратегически наступательный образ действия предоставляет все преимущества в самой высшей степени настолько, что он позволяет слабейшему разбить сильнейшего, так как он позволяет [74] тому, кто его применяет, оказаться со своими главными силами в тактическом масштабе лицом к лицу лишь с частью неприятельских главных сил» (июль 1929 г.).
Таким образом, Дуэ не верит в действительность воздушной обороны.
Чтобы подробно ознакомиться с его мыслями по этому поводу, следует рассмотреть отдельно воздушную оборону в собственном смысле этого слова и противовоздушную оборону.
Относительно обороны в воздухе посредством защитных самолетов{67} Дуэ выражается совершенно категорически: она недействительна. Создавать «защитную» авиацию — значит растрачивать свои силы, тем самым играя в руку противнику.
Прежде всего, какими бы ни были наличные защитные силы, эффективные действия защитных самолетов невозможны в полосе территории, идущей параллельно границам и побережью на глубину примерно 100 км. Действительно, чтобы по тревоге поднять, отправить и сосредоточить истребительные силы против наступающего противника, надо затратить более 50 минут.
Совершенно так же обстоит дело, если защитные самолеты связаны с важными объектами: для объектов, расположенных менее чем в 50 км от границ, защитные самолеты будут всегда появляться слишком поздно.
Кроме того, в тех случаях, когда теоретически оборона возможна, самая идея обороны приводит к абсурду, так как, чтобы быть в состоянии обороняться, пришлось бы быть более сильным, чем для наступления.
«Если противник, — пишет Дуэ, — совместит в своей наступательной массе бомбардировочную мощь{68} с мощью в воздушном бою{69}, которую мы обозначим через х, то, чтобы обеспечить наш, внутренний фронт, мы должны быть в состоянии противопоставить ему, независимо от направления [75] его атаки, боевую мощь, по меньшей мере равную x. Поэтому, чтобы обеспечить наш внутренний фронт, нам недостаточно иметь просто истребителей, а необходимо иметь достаточную истребительную массу, т. е. такую, которая при надлежащем ее распределении и дислокации была бы в состоянии противопоставить противнику, откуда бы он ни появился, боевую мощь, по меньшей мере равную х. Таким образом, чтобы выполнить свою оборонительную задачу, истребительные силы должны обладать в целом боевой мощью, равной по меньшей мере пх, где п — числовой коэфициент, тем больший, чем больше радиус действий наступательной массы противника.
«Следовательно... если рассматривать не отдельный бой сам по себе, а потребности общей оборонительной операции, мы приходим к заключению, граничащему с абсурдом, что для обороны надо обладать боевой мощью в п раз большей, чем та, которая нужна противнику для наступления...».
«...Это происходит оттого, что воздушное оружие, обладая всеми наступательными свойствами, непригодно для обороны» (декабрь 1927 г.).
В силу всех этих соображений воздушную оборону нужно упразднить: обладая низким коэфициентом полезного действия, она главным образом играла бы в руку противнику.
Что же касается противовоздушной обороны, Дуэ «не очень доверяет противосамолетной обороне, — не потому; что он не верит в действительность зенитной стрельбы, которая будет значительно возрастать с усовершенствованием материальной части и методов ведения стрельбы, но потому, что он считает материально невозможным располагать таким количеством зенитной артиллерии, которое необходимо, чтобы сколько-нибудь действительным образом защитить все то, что необходимо было бы защищать» (декабрь 1927 г.).
Тем не менее он признает, что «активная оборона... наземными зенитными средствами является единственным видом активной обороны, который можно надеяться применить с некоторым успехом для объектов, расположенных [76] вблизи границы... Вообще говоря{70}, тот, кто поставил бы себе целью избавить свою территорию от воздушных нападений... и применяя средства активной обороны, тот был бы вынужден создавать гораздо более сложную{71}, гораздо более дорогую, гораздо труднее осуществимую организацию, чем наступательная организация противника.
...Следовательно{72}, для активной обороны центров следует пользоваться исключительно зенитными средствами, сосредоточивая имеющиеся налицо вокруг нескольких наиболее важных центров с целью избежать распыления этих средств, которое сделало бы их бесполезными повсюду» (июль 1929 г.).
Наоборот, пассивную оборону надо развивать в максимальной степени. «Должно быть сделано все, что может в какой-либо мере материально и морально уменьшить эффект воздушных нападений. Никто не убежден в этом более меня, поскольку я заявляю, что необходимо примириться с воздушными нападениями противника, с тем чтобы нанести ему еще более сильные удары. Это «примирение» надо понимать в том смысле, что не следует отвлекать никакие воздушные средства от их наступательной задачи для тщетных попыток не допускать нападения противника.
Конечно, в этом смысле можно было бы сделать многое, даже не выходя из области практических мероприятий. Надо учесть, что в настоящее время все находится еще в условиях, существовавших в ту эпоху, когда на известном расстоянии в тылу боевых фронтов деятельность страны могла протекать в полной и абсолютной безопасности. Ныне эти условия совершенно изменились, — и хотя не представляется практически возможным обеспечить от опасности все стороны национальной деятельности, но все же многое можно изменить в соответствии с новыми условиями. Укажу для примера на крупные электроцентрали, — особенно те, которые расположены вблизи границы, — на большие хранилища керосина, бензина и нефти и т. п. [77]
Один единственный самолет с отважным экипажем может в некоторых случаях причинить неисчислимый ущерб немедленно вслед за открытием военных действий.
Я думаю, что в этом направлении не следует пренебрегать никакими усилиями и никакими жертвами также и потому, что чем уязвимее объект, тем труднее, что бы об этом ни думали, организовать его активную оборону.
Но эта защита пассивного характера, не пользующаяся активными средствами борьбы, может считаться общим фактором как для наступательной, так и для оборонительной концепции. Такой способ защиты, который будет постепенно принят всеми государствами, изучающими его при посредстве международного о-ва Красного креста, хотя и сможет получить широкое распространение, все же всегда останется только паллиативом...
Жизнь человечества может развиваться только на поверхности земли, а потому воздушно-химические нападения на наземные объекты всегда будут действительными. Повторяю, это вовсе не значит, что, хотя и необходимо согласиться переносить удары противника, не следует делать все, что возможно, стремясь к ослаблению действия этих нападений» (июль 1929 г.).
Синтезируя наиболее действительные приемы обеспечения воздушной обороны страны, Дуэ заключает:
«Рассуждая теоретически, территорию страны можно избавить от возможных воздушных нападений противника одним из следующих способов:
1) уничтожая воздушные силы противника;
2) препятствуя своими воздушными силами всякому проникновению воздушных сил противника в наше воздушное пространство;
3) прикрывая наши объекты так, чтобы воздушные нападения противника не могли достигать до них;
4) защищая наши объекты так, чтобы они не страдали от последствий воздушных нападений противника.
Первому способу соответствует концепция завоевания господства в воздухе, достигаемого путем наступательных действий; второму способу соответствует концепция того, [78] что можно правильно назвать «воздушной обороной» {73}; третьему — концепция активной противовоздушной обороны; четвертому — идея пассивной противовоздушной защиты» (июль 1929 г.).
Рассмотрев последние три способа, Дуэ находит, что они либо недействительны (2-й), либо являются только паллиативами (3-й и 4-й), и приходит к выводу, что единственной эффективной обороной будет первый способ — уничтожение воздушных сил противника.
«Вся моя концепция, относящаяся к организации и использованию нашей воздушной мощи, основана не на предвзятой мысли дать Италии средство, в основном способное дать ей агрессивную мощь, но на желании снабдить ее средством обороны. Еще менее она основана на абсурдном желании дать верный рецепт победы.
Часто говорят, что лучшим способом обороны является наступление. В воздушной сфере это утверждение принимает абсолютный характер: здесь единственным способом обороны является наступление» (июль 1929 г.).
Одним словом, Дуэ старается прежде всего обеспечить оборону своей страны, и не его вина, что самолет — очень плохое оборонительное средство — может оборонять, только нападая.