Приложение

Меморандум о позитивной политике в Манчжурии, представленный 25 июля 1927 г. премьером Танака императору Японии{66}

Со времени европейской войны японские политические и экономические интересы находятся в неурегулированном состоянии. Объясняется это тем, что мы не сумели использовать наши специальные привилегии в Манчжурии и Монголии и полностью реализовать приобретенные нами права. Когда меня назначили премьером, мне было специально поручено охранять наши интересы в этой области и не упускать случаев для дальнейшей экспансии. К подобным задачам нельзя отнестись легко. С тех пор как я в качестве простого гражданина выступаю за позитивную политику по отношению к Манчжурии и Монголии, я всегда стремился к проведению этой политики в жизнь. Для выработки планов колонизации Дальнего Востока и развития нашей новой континентальной империи была созвана специальная конференция, которая работала 11 дней — от 27 июня до 7 июля. На этой конференции присутствовали все гражданские и военные чины, увязанные с Манчжурией и Монголией. В результате дискуссии, в которой они участвовали, были вынесены резолюции, которые мы всеподданнейше передаем на рассмотрение вашего величества.

Общие соображения

В Манчжурию и Монголию входят провинции Фынтянь, Гирин, Хейлунцзян и Внешняя и Внутренняя Монголия. Вся эта область занимает 74 тыс. кв. миль, число жителей равняется 28 млн. Эта территория превышает больше чем [207] в 3 раза размеры нашей собственной империи, не считая Кореи и Формозы, хотя на ней живет втрое меньше жителей, чем у нас. Страна привлекает к себе не только незначительной плотностью своего населения: нигде в мире не найти таких лесных богатств, такого изобилия минеральных богатств и сельскохозяйственных продуктов. Стремясь эксплоатировать эти богатства ради увеличения нашей национальной славы, мы специально создали Южноманчжурскую железнодорожную компанию. Согласно планам, которые должны быть в одинаковой мере выгодными как для Китая, так и для Японии, мы инвестировали в наши железнодорожные, судоходные, лесные, сталелитейные сельскохозяйственные и животноводческие предприятия не меньше 440 млн. иен. Это без сомнения наша наиболее крупная инвестиция и наиболее крепкая организация. Хотя это предприятие находится номинально в коллективном владении правительства и народа, в действительности оно находится всецело в руках правительства. Поскольку, Южноманчжурская железнодорожная компания уполномочена осуществлять дипломатические, полицейские и обычные административные функции в целях проведения нашей имперской политики, она является особой организацией, имеющей совершенно такие же права, как и корейский генерал-губернатор. Уже один этот факт говорит о тех огромных интересах, которые мы имеем в Манчжурии и Монголии. Политика, которая проводится по отношению к этой стране, проводится со времен императора Меджи, на основе его указаний, и вырабатывает и завершает развитие новой континентальной империи, что необходимо для дальнейшего роста нашей национальной славы и процветания бесчисленных грядущих поколений.

К несчастью со времени европейской войны происходят постоянно перемены во внешней и внутренней политике. Власти Трех восточных провинций также пробудились и, следуя нашему примеру, стремятся к реконструкции и индустриальному развитию. Приходится констатировать там поразительный успех, который самым серьезным образом задержал развитие нашего влияния. Это нас поставило в невыгодное положение, и наши переговоры с постоянно сменявшимися правительствами Манчжурии и Монголии кончились неудачей. Кроме того договор девяти держав, подписанный на Вашингтонской конференции, ограничил наши специальные права и привилегий до такой степени, что мы потеряли там всякую свободу. [208]

Опасность грозит самому существованию нашей страны. Если эти препятствия не будут устранены, наше национальное существование не будет обеспечено и наша национальная сила не будет развиваться. Больше того, источники богатства сосредоточены в Северной Манчжурии. Если мы не будем иметь права туда проникнуть, ясно, что мы не сможем получить богатства этой страны. Даже ресурсы Южной Манчжурии, которые мы завоевали в русско-японской войне, сильно ограничиваются договором девяти держав. В результате, в то время как наш народ не может по своему произволу селиться в Манчжурии, китайцы переселяются туда огромными массами. Орды китайцев приезжают каждый год в Три восточные провинции, их численность измеряется миллионами. Они настолько угрожают нашим, приобретенным в Манчжурии и Монголии правам, что наше ежегодное избыточное население, составляющее 800 тыс. человек, уже не может там искать себе убежища. Ввиду этого мы должны признать свою неудачу в попытках установить равновесие между численностью нашего населения и запасами пищи. Если мы не придумаем плана, который бы остановил немедленно приток китайцев, число их по истечении пяти лет будет превышать 6 млн., и мы тогда будем стоять перед гораздо более крупными затруднениями в Манчжурии и Монголии.

Нужно напомнить, что когда был подписан договор девяти держав, ограничивший нашу свободу передвижения в Манчжурии и Монголии, общественное мнение сильнейшим образом заволновалось. Покойный император Таисё созвал конференцию, на которую явились Ямагата и другие высшие чины армии и флота для обсуждения мер борьбы с этим новым обязательством. Я был послан в Европу и Америку для того, чтобы неофициальным образом ознакомиться с отношением крупнейших государственных людей к этому вопросу. Все они считали, что договор великих держав был заключен по инициативе САСШ. Остальные державы, подписавшие этот договор, не возражали против роста нашего влияния в Манчжурии и Монголии при условии, если мы сможем защищать интересы международной торговли и международных инвестиций. Это мне лично заявили политические вожди Англии, Франции и Италии. К несчастью, в тот момент, когда мы были готовы провести нашу политику и объявить с согласия тех, с которыми я беседовал в моей [209] поездке, о недействительности договора девяти держав, сейюкайский кабинет внезапно пал, и наша политика не смогла осуществиться. Об этом приходится чрезвычайно сожалеть. Обменявшись мнениями с державами относительно развития Манчжурии и Монголии, я поехал обратно через Шанхай. В Шанхае один китаец сделал покушение на мою жизнь, во время покушения одна американка была ранена, но я спасся благодаря божественной защите, оказанной мне моими скончавшимися императорами. Божественное провидение хочет повидимому, чтобы я помог вашему величеству открыть новую эру на Дальнем Востоке и развить новую континентальную империю.

Три восточных провинции являются в политическом отношении несовершенным пятном на Дальнем Востоке. Ради самозащиты и ради; защиты других Япония не сможет устранить затруднения в Восточной Азии, если не будет проводить политики «крови и железа», но проводя эту политику, мы окажемся лицом к лицу с САСШ, которые натравлены на нас китайской политикой борьбы с ядом при помощи яда. Если мы в будущем захотим захватить в свои руки контроль над Китаем, мы должны будем сокрушить Соединенные штаты, т. е. поступить с ними так, как мы поступили в русско-японской войне. Но для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Манчжурию и Монголию; для того чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай. Если мы сумеем завоевать Китай, все остальные азиатские страны и страны Южного моря будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится нарушить наши права. Таков план, завещанный нам императором Мейдзи, и успех его имеет существенное значение для нашего национального существования.

Договор девяти держав является исключительно отражением духа торгового соперничества. Англия и Америка хотели сокрушить при помощи своих богатств наше влияние в Китае. Предложение о сокращении вооружений является лишь средством уменьшить нашу военную силу и лишить нас возможности завоевать огромную территорию Китая. С другой стороны, богатства Китая будут исключительно в их руках. При помощи этого договора Англия и Америка хотели бы сорвать наши планы. Правительство минсейто превратило договор девяти держав в важное дело и подчеркивало скорее нашу торговлю, чем [210] наши права в Китае. Это неправильная политика, политика национального самоубийства. Англия может позволить себе разговаривать о торговых отношениях только потому, что она имеет Индию и Австралию, которые снабжают ее предметами питания и разными материалами. Это может позволить себе и Америка, ибо Южная Америка и Канада удовлетворяют ее нужды. Их энергия может быть исключительно посвящена развитию торговли в Китае в целях своего обогащения. Но запасы предметов питания и сырья в Японии уменьшаются по отношению к ее населению. Если мы будем надеяться исключительно на развитие торговли, мы можем быть побиты Англией и Америкой, которые отличаются ничем непревзойденной капиталистической мощью. В конце концов мы ничего не получим. Еще более опасным фактом является то, что китайский народ может в один прекрасный день пробудиться. Даже теперь, в годы внутренних распрей, они могут мирно трудиться и пытаться нам подражать и вытеснять наши товары и таким образом мешать развитию нашей торговли. Если мы вспомним, что китайцы являются нашими единственными покупателями, мы должны бояться того дня, когда Китай объединится и его промышленность начнет процветать. Американцы и европейцы будут с нами конкурировать, и наша торговля в Китае будет подорвана. Предложение минсейто оставить в силе договор девяти держав и проводить по отношению к Манчжурии торговую политику является не чем иным, как политикой самоубийства.

Изучив теперешние условия и возможности в нашей стране, мы должны признать, что наша лучшая политика сводится к принятию позитивных мер в целях обеспечения наших прав и привилегий в Манчжурии и Монголии. Они нам дадут возможность развить нашу торговлю. Это не только задержит промышленное развитие самого Китая, но не допустит проникновения европейских держав. Это единственно мыслимая, лучшая политика.

Для того чтобы завоевать подлинные права в Манчжурии и Монголии, мы должны использовать эту область как базу и проникнуть в остальной Китай под предлогом развития нашей торговли. Вооруженные уже обеспеченными правами, мы захватим в свои руки ресурсы всей страны. Имея в своем распоряжении все ресурсы Китая, мы перейдем к завоеванию Индии, Архипелага, Малой Азии, Центральной Азии и даже Европы. Но захват в свои руки [211] контроля над Манчжурией и Монголией является первым: шагом, если раса Ямато желает отличиться в континентальной Азии. Окончательный успех может выпасть на долю той страны, которая имеет достаточно съестных припасов. Процветание промышленности возможно лишь в стране, обеспеченной предметами питания и сырьем; полное развитие национальной силы возможно лишь в государстве, раскинувшемся на огромной территории. Если мы будем проводить позитивную политику, расширяя наши права в Манчжурии и в Китае, все эти условия, необходимые для могущественной нации, уже перестанут быть проблемами. Кроме того будет обеспечено и наше избыточное население, которое составляет каждый год 700 тыс. человек. Если мы хотим начать новую политику и обеспечить постоянное благоденствие нашей империи, мы должны проводить позитивную политику по отношению к Манчжурии и Монголии.

Манчжурия и Монголия — не китайская территория

С исторической точки зрения Манчжурия и Монголия не являются китайской территорией и не являются владением Китая. Доктор Яно основательно изучил китайскую историю и пришел к заключению, что Манчжурия и Монголия никогда не были китайской территорией. Этот факт возвещен всему миру авторитетным представителем императорского университета. Исследования д-ра Яно настолько тщательны, что ни один ученый в Китае их не оспаривает. Тем не менее наиболее несчастным обстоятельством является то, что в нашем объявлении войны России наше правительство открыто признало суверенитет Китая над этими странами и то же самое сделало на Вашингтонской конференции, когда мы подписывали договор девяти держав. Вследствие этих двух наших ошибок суверенитет Китая в Манчжурии и Монголии считается установленным в дипломатических отношениях, и наши интересы от этого серьезно страдают. Хотя Китай говорит о республике пяти рас, тем не менее Тибет, Синцзян и Манчжурия всегда были в прошлом особыми областями, и их князья имели свои таможенные права. В действительности таким образом суверенные права находились в руках князей. При первом случае мы должны объяснить миру истинное положение вещей. Мы должны были бы также проникнуть во Внешнюю и Внутреннюю Монголию в целях реформирования [212] этой страны. Пока князья осуществляют там свои прежние административные функции, суверенные права находятся в их руках. Если мы хотим проникнуть в эти территории, мы должны рассматривать их как правителей и договариваться с ними о правах и привилегиях. Мы будем иметь прекрасные условия, и наше национальное влияние будет быстро расти.

Позитивная политина в Манчжурии

Что касается прав в Манчжурии, то мы должны были сделать решительные шаги на основе 21 требования и добиться следующего для обеспечения прав, которые мы завоевали:

1) После того как закончится договор о торговой аренде на 1931 г., мы должны получить возможность продолжить этот срок по нашему желанию. Кроме того должно быть признано наше право аренды земли для коммерческих, промышленных и сельскохозяйственных целей.

2) Японские граждане должны иметь право разъезжать и жить в восточной части Монголии и заниматься там торговой и промышленной деятельностью. Китай должен их освободить от подчинения китайскому закону. Они не должны подвергаться незаконному обложению налогами и незаконным допросам.

3) Мы должны иметь право эксплоатировать 19 угольных и железных шахт в Фынтяне и Гирине, а также, право эксплоатировать лесные богатства.

4) Мы должны получить преимущественное право на постройку железных дорог и размещение займов для этих целей в Южной Манчжурии и Восточной Монголии.

5) Должно быть увеличено число японских политических, финансовых и военных советников. Мы должны иметь преимущественное право защиты корейцев в Китае.

6) Мы должны получить право организовать полицейские станции для защиты корейцев в Китае.

7) Срок управления и развития Гирин-чанчуньской железной дороги должен быть продлен до 99 лет.

8) Мы должны получить исключительное право на продажу специальных продуктов и преимущественное право поддерживать пароходное сообщение с Европой и Америкой.

9) Мы должны получить исключительное право разрабатывать ископаемые богатства в Хейлунцзяне. [213]

10) Мы должны получить право построить Гирин-хойренскую и Чанчунь-далайскую железные дороги.

11) В случае если понадобятся деньги для выкупа Восточнокитайской железной дороги, японское правительство должно получить преимущественное право предоставить заем Китаю.

12) Мы должны получить специальные права в портах Аньдуне и Инкоу и право транзитных перевозок через эти гавани.

13) Мы должны быть совладельцами Центрального банка Трех восточных провинций.

14) Мы должны подучить право эксплоатации пастбищ.

Позитивная политика по отношению к Внутренней и Внешней Монголии

Так как Манчжурия и Монголия находятся еще в руках, своих князей, то мы должны их в будущем признавать правителями этих стран и оказывать им поддержку. Руководясь этим соображением, дочь квантунского губернатора — генерала Фукусима — рисковала своей жизнью, живя среди варварского монгольского населения в Тушету, где она исполняла роль советника при местном князе и тем самым служила императорскому правительству. С тех пор как племянница манчжурского князя Су стала женой владетельного князя, завязались более тесные отношения между правительством и монгольским князем. Все князья Внешней и Внутренней Монголии относятся к нам с величайшим уважением, в особенности с тех пор, как мы привлекаем их особыми приношениями и протекциями. 19 отставных японских офицеров находятся в настоящее время в Тушету. Мы там уже приобрели монопольные права на покупку шерсти, недвижимости и на эксплоатацию горных богатств. Мы пошлем туда секретным образом еще большее количество отставных офицеров. Они должны быть одеты, как китайцы, для того чтобы не привлекать к себе внимания мукденского правительства. Разбросанные в различных местах, они могут заниматься земледелием, скотоводством и торговлей шерстью. С другими князьями мы можем поступить точно таким же образом, как и с князем в Тушету. Мы должны всюду иметь своих отставных офицеров для того, чтобы захватить в свои руки контроль над князьями. Когда во Внешней и Внутренней Монголии будет достаточное количество нашего народа, мы скупим там землю, [214] заплатив за нее одну десятую ее подлинной ценности, и начнем разводить рис для того, чтобы тем самым увеличить наши запасы продовольствия. Там, где земля не подходит для разведения риса, можно заняться скотоводством и разводить лошадей, что имеет большое значение в военном отношении. В остальных местностях мы можем заняться консервной промышленностью и экспортировать наши товары в Европу и Америку. Развитие меховой и кожевенной промышленности также принесет нам выгоды. В конце концов Внешняя и Внутренняя Монголия окажутся всецело в наших руках. Так как вопрос о суверенных правах здесь недостаточно выяснен, а китайское и советское правительства заняты другими делами, то мы можем спокойно расширять наше влияние. Когда большая часть земли окажется в наших руках, уже не будет спора о том, принадлежит ли Монголия японцам или монголам. Опираясь на нашу военную силу, мы сможем реализовать нашу позитивную политику. Для осуществления этого плана необходимо ассигновать миллион иен «из секретных фондов» военного министерства и отправить 400 отставных офицеров во Внешнюю и Внутреннюю Монголию. Эти офицеры, одетые, как китайские граждане и выступающие в роли учителей, должны смешаться с населением, завоевать доверие монгольских князей, получить у них право заниматься скотоводством и горным делом и заложить таким образом основы наших национальных интересов на ближайшие 100 лет.

Поддержка и защита корейской иммиграции

С тех пор как мы аннексировали Корею, мы имели там очень мало забот. Однако декларация президента Вильсона о самоопределении рас, провозглашенная им после европейской войны, сыграла роль божественного откровения для угнетенных народов. Корейцы не явились исключением, и дух беспокойства пропитал всю страну. Вследствие свободы, которой они пользуются в Манчжурии, благодаря несовершенной полицейской системе, а также благодаря богатству страны, в Трех восточных провинциях набралось не меньше одного миллиона корейцев. Это является для нас весьма выгодным и сильно подняло наше влияние с военной и экономической точки зрения. С другой стороны, это дает новые надежды в области управления корейцами. Они будут нашим авангардом в колонизации [215] нетронутых земель и будут тем звеном, которое нас свяжет с китайским народом. С одной стороны, мы могли бы использовать натурализовавшихся корейцев в целях закупки земель для разведения риса, с другой стороны, мы могли бы оказать им финансовую помощь через посредство Кооперативного общества Южноманчжурской железной дороги и др., и таким образом мы бы их использовали в первую очередь для нашего экономического проникновения. Это смягчит наше положение в области продовольственной и вместе с тем откроет новые возможности колонизации. Корейцы, принявшие китайское подданство, являются китайцами лишь формально, и они вероятно вновь к нам вернутся. Их нельзя сравнивать с японцами, натурализовавшимися в Калифорнии и в Южной Америке. Они лишь временно превратились в китайцев. Когда их число дойдет до двух с половиной миллионов и больше, их можно будет в случае необходимости подстрекнуть к военным действиям, и мы им окажем поддержку, утверждая, будто мы подавляем корейское движение. Так как не все корейцы приняли китайское подданство, то в других странах не будут знать, кто вызвал беспорядки — китайские или японские корейцы. Мы всегда сможем ввести мировое общественное мнение в заблуждение.

Имея возможность использовать корейцев в этих целях, мы должны принять меры к тому, чтобы китайцы не использовали их против нас. Но Манчжурия является в такой же мере под нашей, как и под китайской юрисдикцией. Если китайцы попытаются использовать корейцев для борьбы с нами, то у нас в руках будет повод для войны с Китаем. В этом случае наиболее грозным фактором является Советская Россия. Если китайцы используют «красных» для того, чтобы повлиять на корейцев, то мышление нашего народа изменится, и нам будет угрожать великая опасность. Теперешний кабинет принимает ввиду этого все меры предосторожности против такой возможности. Если мы хотим использовать корейцев для развития нашей новой континентальной империи, то мы должны особенно тщательно выработать для них наши меры защиты. Мы должны увеличить наши полицейские силы в Северной Манчжурии, основываясь на договоре Митсуя, для того, чтобы иметь возможность оказать корейцам поддержку и помочь им быстро двигаться вперед. «Тотуку Кайся» («Общество развития Востока») и Южноманчжурская железнодорожная компания должны им также оказать [216] финансовую помощь. Нужно ставить корейцев в особенно выгодные условия для того, чтобы они могли развивать богатства Манчжурии и Монголии и монополизировать в своих руках торговые права. Приток корейцев в эти территории имеет такое огромное экономическое и военное значение, что императорское правительство не может не поддержать его. Это открывает новые перспективы для нашей империи. После того как Вашингтонская конференция свела на-нет выгоды договора, заключенного между Лансингом и Иши, мы можем восстановить наше положение лишь в том случае, если в Манчжурии будет несколько миллионов корейцев. В области международных отношений мы здесь не можем натолкнуться ни на какие затруднения.

Железные дороги и развитие нашего нового континента

Транспорт — это основа национальной защиты, это гарантия победы и оплот экономического развития. Общее протяжение китайских железных дорог составляет всего 7 200–7 300 миль, причем 3 тыс. миль приходится на Манчжурию и Монголию. Принимая во внимание размеры Манчжурии и Монголии и обилие их естественных богатств, мы можем сказать, что там необходимы еще дороги с общим протяжением не меньше 5–6 тыс. миль. Весьма жалко, что наши железные дороги сосредоточены главным образом в Южной Манчжурии и не доходят до источников богатств, находящихся в северных частях страны. В Южной Манчжурии имеется очень много китайцев, которые относятся весьма благоприятно к нашим военным и экономическим планам. Если мы хотим развить наши естественные богатства и укрепить нашу национальную оборону, мы должны строить железные дороги в Северной Манчжурии. Мы тогда сможем посылать больше японцев в Северную Манчжурию. Оттуда мы можем усилить во много раз наша политическое и экономическое развитие в Южной Манчжурии и укрепить нашу национальную оборону в интересах мира и порядка на Дальнем Востоке. ЮМЖД была построена главным образом для экономических целей. Нехватает окружных линий, необходимых для мобилизации и транспорта войск. Отныне мы должны преследовать военные щели и охватить окружными дорогами сердце Манчжурии и Монголии, для того чтобы можно было, с одной стороны, сорвать военное, политическое и экономическое развитие [217] Китая, а с другой стороны, задержать проникновение русского влияния. Вот ключ к нашей континентальной политике.

Имеются две основные железнодорожные линии в Манчжурии и Монголии, а именно: Восточнокитайская и Южноманчжурская. Что касается дороги, построенной китайцами, то она без сомнения получит со временем огромное значение благодаря финансовой поддержке гиринского провинциального правительства. Опираясь на объединенные ресурсы провинций Фынтянь и Хейлунцзян, китайские железные дороги значительно обгонят в своем развитии нашу ЮМЖД, и начнется ожесточенная конкуренция. К счастью для нас, финансовое положение провинции Фынтянь сильнейшим образом расстроено, и без нашей помощи китайские власти не смогут это положение исправить. Мы должны это использовать. Мы должны сделать позитивные шаги и добиться нашей цели в области железнодорожного строительства. Если мы сумеем манипулировать, банкноты провинции Фынтянь совершенно обесценятся, и провинция, обанкротится. Фынтяньские власти не смогут тогда конечно думать о развитии Манчжурии и Монголии. Но мы должны считаться с КВЖД. Она образует букву «Т» с ЮМЖД. Эта система не отвечает военным требованиям. Если рассматривать ЮМЖД как основную, то китайцы должны строить свои дороги по направлению с севера на юг, и это отвечает их интересам. Наши интересы не должны таким образом обязательно сталкиваться с китайскими. Сейчас, когда Россия теряет свое влияние и не в состоянии продвигаться вперед в Манчжурию и Монголию, китайцы должны поддерживать нас в нашем железнодорожном строительстве. К нашему удивлению однако фынтяньское правительство построило недавно две дороги из Тагушаня в Тунляо и из Гирина в Хайнин исключительно для. военных целей. Эти две железные дороги наносят сильнейший урон нашим военным планам в Манчжурии и Монголии и интересам Манчжурской железной дороги. Мы поэтому энергично протестовали против этого строительства.

Если эти дороги были построены, это объясняется тем, что наш представитель, а равно представители ЮМЖД недооценивали возможности фынтяньского правительства. Когда мы интервенировали, было уже поздно, и дороги были закончены. Американцы постарались инвестировать капиталы и развить через посредство британских капиталистов [218] порт Хулутдае. Воспользовавшись этим, фынтяньское правительство вложило американский и британский капиталы в эти железные дороги для того, чтобы нанести нам удар. Сейчас нам остается выжидать удобный момент для того, чтобы поговорить с Китаем об этих двух дорогах.

Недавно распространились слухи о том, что фынтяньское правительство собирается провести дорогу из Тагушаня в Харбин через Тунляо и Фую. Это будет прямая линия между Пекином и Харбином, которая не затронет ни ЮМЖД ни КВЖД. Еще более поразительно то, что собираются проводить еще другую дорогу из Мукдена в Харбин через Хайлунь, Гирин, Учан. Если этот план осуществится, то эти две линии окружат ЮМЖД и ограничат ее сферу деятельности до минимума. Это сорвет наше политическое и экономическое развитие Манчжурии и Монголии, и цель договора девяти держав будет достигнута, и наша власть будет ограничена. Завершение этих двух железных дорог сделает ЮМЖД совершенно бесполезной. Южноманчжурская железнодорожная компания окажется лицом к лицу с настоящим кризисом. Однако в настоящих финансовых условиях Китай не может строить эти две дороги без помощи иностранных займов. Стоимость перевозок будет на этих двух дорогах выше, чем на ЮМЖД. Эти соображения должны нас несколько успокоить. Но если эти две дороги будут построены и китайское правительство установит дешевый тариф для того, чтобы конкурировать с ЮМЖД, то не только мы, но и КВЖД потерпит убытки. Япония и Россия конечно не позволят Китаю проводить такие обструкционные меры тем более, что КВЖД зависит главным образом от грузов, отправляемых из Цицикара и Харбина.

ЮМЖД не отвечает нашим целям. Учитывая наши теперешние нужды и нашу деятельность в будущем, мы должны иметь под своим контролем железные дороги и в Северной и в Южной Манчжурии. Число китайцев настолько растет в Южной Манчжурии, что это нанесет ущерб нашим политическим и экономическим интересам. Мы принуждены в этих условиях предпринять агрессивные шаги в Северной Манчжурии в целях обеспечения ее процветания в будущем. Но если КВЖД, принадлежащая Советской России, будет развиваться в этой области, то наша новая континентальная политика получит удар, и это вызовет в ближайшем будущем неминуемый конфликт с Советской Россией. В этом случае нам вновь придется сыграть ту [219] роль, которую мы играли в русско-японской войне. КВЖД станет нашей точно так же, как стала нашей ЮМЖД, и мы захватим Гирин так, как мы тогда захватили Дайрен. В программу нашего национального роста входит повидимому необходимость вновь скрестить наши мечи с Россией на полях Монголии в целях овладения богатствами Северной Манчжурии. Пока этот скрытый риф не будет взорван, наше судно не сможет пойти быстро вперед. Мы должны потребовать от Китая права строить важные военные железные дороги. Когда эти дороги будут закончены, мы будем всемерно наполнять Северную Манчжурию нашими силами. Советская Россия должна будет вмешаться, и это будет нашим предлогом для открытого конфликта.

Мы должны настаивать на постройке следующих железных дорог:

1. Тунляо-жэхэская железная дорога. Эта дорога должна иметь протяжение в 447 миль, и ее постройка обойдется в 50 млн. иен. Когда она будет закончена, она принесет нам огромную пользу в нашей борьбе за развитие Внутренней Монголии. Это между прочим самая важная для нас железнодорожная линия. Из тщательных расследований военного министерства видно, что во Внутренней Монголии имеются огромные земельные участки, пригодные для возделывания риса. При должном развитии этого края там может жить не меньше 20 млн. наших японцев. Там можно развести до 2 млн. голов скота, которые мы можем использовать для нашего питания и для экспорта в Европу и Америку. Наконец шерсть. Монгольская овца дает в три раза больше шерсти, чем японская. Южноманчжурская железнодорожная компания сделала много опытов, которые подтвердили этот факт. Монгольская шерсть гораздо лучше австралийской. Благодаря своей дешевой высококачественной шерсти, имеющейся в огромных количествах, Монголия является потенциальным источником огромнейшего богатства. Если мы эту промышленность будем поддерживать путем развития железных дорог, то продукция вырастет по меньшей мере в 10 раз. Мы этот факт скрываем от остального мира для того, чтобы Англия и Америка не начали с нами конкурировать. Мы поэтому должны в первую очередь контролировать транспорт и затем приступить к развитию шерстяной промышленности. Если остальные страны узнают об этом преждевременно, мы можем опоздать. Имея в своем распоряжении железную дорогу, мы сможем развить шерстяную промышленность не только для [220] наших надобностей, но и для экспорта в Европу и Америку. Мы сможем осуществить наше желание овладения Монголией. Эта железная дорога является жизненным вопросом для нашей политики в Монголии. Без нее Япония не сможет играть никакой роли в развитии Монголии.

2. Солунь-таонаньская дорога. Эта линия должна иметь протяжение в 136 миль, и она обойдется в 10 млн. иен. Если мы заглянем в будущее Японии, то мы должны признать неизбежность войны с Россией на полях Северной Манчжурии. С военной точки зрения эта дорога не только позволит нам угрожать тылу России, но и лишить ее возможности подвозить подкрепления в Северную Манчжурию. С экономической точки зрения эта дорога позволит нам эксплоатировать богатства долины Таоэрхо и укрепить положение ЮМЖД. Князья близлежащих областей, которые относятся к нам дружелюбно, смогут использовать эту дорогу для того, чтобы усилить наше влияние и открыть нам свои территории. От этой дороги зависит наша возможность сотрудничества с монгольскими князьями, приобретения земель, шахт и пастбищ и развития торговли с туземным населением, что является необходимым для дальнейшего проникновения. Вместе с Тунляо-жэхэской дорогой это будут две дороги, ведущие в Монголию. Когда промышленность будет полностью развита, мы сможем распространить наше влияние и на Внешнюю Монголию. Эта линия однако опасна тем, что она может облегчить китайцам переселение в эту новую область и тем самым повредить нашей политике. Вспомним о ЮМЖД. Разве она не служит интересам Китая? Важно однако то, что страна и ископаемые богатства, находящиеся в соседстве с дорогой, принадлежат монгольским князьям. Если мы овладеем этими землями и копями, нам не придется опасаться китайской иммиграции. Мы можем даже заставить князей издать законы, запрещающие китайскую иммиграцию. Если жизнь станет там тяжелой для китайцев, они конечно оставят эти места. Есть и другие методы, при помощи которых можно воспрепятствовать китайцам селиться в этих местах. Если мы будем достаточно энергичны, не останется и следа китайцев на монгольской территории.

3. Участок Чанчунь-таонаньской дороги. Так как эта дорога идет от Чанчуня до Фую и Далая, то линия между Чанчунем и Таонанем будет иметь протяжение в 131 милю и обойдется приблизительно в 11 млн. иен. Эта линия имеет [221] огромное экономическое значение, ибо богатства Манчжурии и Монголии сконцентрированы в Северной Манчжурии. Мы получим доступ к Северной Манчжурии и поможем ЮМЖД, нанеся удар КВЖД. Дорога проходит в долине реки Сунгари, где почва отличается своим плодородием и обилием сельскохозяйственных продуктов. Вблизи Далая находятся водопады Юэлян, которые можно использовать для получения электрической энергии. Нет сомнения, что эта часть дороги превратится в процветающий центр промышленности и сельского хозяйства. Построив эту линию, мы сможем превратить Далай в базу для наступления на Сибирь по трем дорогам, а именно: через Таонань, Аньчань и Цицикар. Богатства Северной Манчжурии окажутся в наших руках. Эта линия поможет нам также итти на Хейлунцзян. Вместе с дорогой между Чанчунем и Таонанем это образует окружную линию, которая будет иметь стратегическое значение для наших целей проникновения в Монголию. Население здесь очень жидкое, а страна богатая. В течение 50 лет не придется прибегать к удобрительным средствам. Имея: в руках эту дорогу, мы сможем овладеть богатствами Северной Манчжурии и Монголии. Здесь смогут жить по меньшей мере еще 30 млн. человек. Когда Дуньхуаская дорога будет закончена и соединена с линией, идущей из Хойрена в Корею, все продукты смогут быть доставлены прямым путем в Осаку и Токио. В случае войны можно будет посылать наши войска в Северную Манчжурию и Монголию через Японское море без всяких остановок, не давая возможности китайским войскам проникнуть в Северную Манчжурию. Ни американские, ни русские суда не смогут пройти в Корейский пролив. Как только будут закончены дороги между Гирином и Хойреном и между Чанчунем и Далаем, мы станем независимы в области продовольствия и сырья. В случае войны нам никакая страна не сможет помешать. Поэтому, когда начнутся переговоры о Манчжурии и Монголии, Китай должен будет покориться и уступить нашим требованиям. Если мы хотим положить конец политическому существованию Манчжурии и Монголии в соответствии с третьей фазой плана императора Мейдзи, мы должны закончить эти две железные дороги. Чанчунь-далайская железная дорога сильнее подымет ценность ЮМЖД и сама превратится в выгодную дорогу. Это весьма важное начинание в нашем стремлении проникнуть в эту территорию.

4. Гирин-хойренская линия. В то время как Гирин-дуньхуаская [222] линия уже готова, линия Дуньхуа — Хойрен должна еще быть построена. Узкая колея, которую мы имеем между Хойреном и Лаодгоу, не годится для экономического развития нового континента. Нужно потратить 8 млн. иен на расширение колеи в этой части дороги и 10 млн. иен на постройку дороги между Лаодгоу и Хунхуа. Все это обойдется приблизительно в 20 млн. иен. Когда это будет сделано, мы добьемся успеха с нашей континентальной политикой. До сих пор люди, ездившие в Европу, должны были ездить или через Дайрен или через Владивосток. Сейчас они могут ехать непосредственно из Цицикара по Сибирской дороге. Когда мы будем иметь в своих руках эту огромную транспортную систему, мы уже не должны будем скрывать наших намерений в Манчжурии и Монголии, вытекающих из третьей фазы планов Мейдзи. Раса Ямато сможет тогда перейти к завоеванию мира. Согласно завету Мейдзи наш первый шаг должен был заключаться в завоевании Формозы, а второй — в аннексии Кореи. Теперь должен быть сделан третий шаг, заключающийся в завоевании Манчжурии, Монголии и Китая. Когда это будет сделано, у наших ног будет вся остальная Азия, включая и острова Южного моря. Если эти задачи до сих пор не выполнены, то это является преступлением ваших слуг.

Народ, живущий в Гирине, Фынтяне и части Хейлунцзяна, называется в истории сушанами. Сушаны рассеяны по морскому побережью и долинам рек Амура и Тумыньула. В различные исторические эпохи они назывались кулаями, сушанами, гуэбеями, палу, вотсу, фую, киданями, бохаями и нютженями. Это была смешанная раса. Предки манчжурской династии родились здесь. Они сначала овладели Гирином, а затем установили свою власть в Китае на 300 лет. Если мы хотим осуществить нашу континентальную политику, мы должны учесть этот исторический факт и прежде всего укрепиться в этой области. Отсюда вытекает потребность постройки Гирин-хойренской дороги.

В зависимости от обстоятельства мы решим, должна ли эта дорога закончиться в Цинцине или Лоцине или даже Сюници. С точки зрения национальной обороны Лоцин является идеальной гаванью и идеальным конечным пунктом дороги. Возможно, что это будет лучшая гавань в мире. С одной стороны, она разорит Владивосток, а с другой стороны, это будет центр богатства Манчжурии и Монголии. Дайрен еще не является нашей территорией, и пока Манчжурия не часть нашей империи, трудно развивать [223] этот город. Ввиду этого мы окажемся в трудном положении во время войны. Враг может блокировать Цусимский и Сенцимский проливы, и мы будем отрезаны от Манчжурии и Монголии. Потеряв эти ресурсы, мы будем побеждены, тем более что Англия и САСШ совместно работали над сокращением наших сил во всех областях. Мы должны будем когда-нибудь бороться с Америкой в целях самосохранения, а также для того, чтобы дать предостережение Китаю. Американская азиатская эскадра стояла у Филиппинских островов, вблизи Цусимы и Сенцимы. Если они пошлют в эти места свои подводные лодки, мы будем совершенно отрезаны от манчжурских и монгольских источников продовольствия и сырья. Но если Гирин-хойренская железная дорога будет закончена, мы будем иметь большую окружную линию через всю Манчжурию и Корею и небольшую линию в Северной Манчжурии. Мы получим полную свободу передвижения во всех направлениях и сможем посылать солдат и все необходимые припасы по всем направлениям. Если мы доставим при помощи этой линии все необходимые материалы в наши порты в Цуруга и Нигата, подводные лодки противника не смогут проникнуть в Японский и Корейский проливы. Нам тогда никто не сможет помешать, и Японское море станет центром нашей национальной обороны. Обеспечив транспорт продовольствия и сырья, мы уже не должны будем бояться ни американского флота, ни китайской или русской армии. Мы тогда сможем подавить корейское движение. Повторяю, если мы хотим проводить новую континентальную политику, мы должны построить эту линию. Манчжурия и Монголия являются теми восточными странами, которые еще совершенно не развиты. Раньше или позже нам придется здесь воевать с Советской Россией. Бои разыграются в Гирине.

Для того чтобы сделать третий шаг, указанный в планах Мейдзи в отношении Китая, мы должны будем поступить следующим образом:

1. Мы должны будем мобилизовать армейские дивизии в Фукуока и Хирошима и отправить их в Южную Манчжурию через Корею. Мы таким образом помешаем продвижению китайских солдат на Север.

2. Мы пошлем армейские дивизии, находящиеся в Нагоя и Гуансэй (?), морем в Цинцин, а оттуда в Северную Манчжурию по Гирин-хойренскюй дороге.

3. Квантунскую армию придется послать через Нигата в [224] Цинцин или Лоцин, а оттуда по Гирин-хойренской дороге в Северную Манчжурию.

4. Армейские дивизии, находящиеся в Хокайдо и Сендай, должны будут отправиться морем из Аомори и Хокодатэ во Владивосток, а оттуда по сибирской дороге в Харбин. Они остановятся в Фынтяне, захватят Монголию и помешают русским двигаться на юг.

5. Все эти дивизии сформируются в две крупные армии. На Юге они займут Шанхайгуань и защитят его от северного продвижения китайских войск. На Севере они будут защищать Цицякар от продвижения русских на Юг. В наших руках окажутся таким образом все ресурсы Манчжурии и Монголии. Если даже война будет продолжаться 10 лет, нам нечего будет бояться недостатка в припасах и снаряжении.

Посмотрим, насколько удалена Гирин-хойренская дорога от наших портов. Если считать Цинцин за исходный пункт, то оттуда до Владивостока будет 130 миль, до Цуруга — 475 миль, до Моджи — 500 миль, до Нагасаки — 650 миль, до Фузана — 500 миль.

Возьмем теперь порт Цуруга как исходный пункт. В этом случае мы должны считаться с Осаки как промышленным центром.

1. От Чанчуня до Осаки 406 миль сушей через Лоцин и 475 миль морем. Проезд продолжится 51 час.

2. Если ехать через Дайрен и Кобе, то Чанчунь отстоит от Осаки на расстоянии 535 миль на суше и 870 миль, если ехать морем. Дорога продолжится 92 часа.

Если Цуруга станет связующим пунктом вместо Дайрена, то мы экономим 41 час. Считая 30 миль в час на суше и 12 миль в час на море, мы можем сократить продолжительность проезда вдвое, если используем быстроходные пароходы и скорые поезда.

Манчжурия и Монголия являются Бельгией Дальнего Востока. Во время великой войны Бельгия превратилась в поле сражения. В наших войнах с Россией и САСШ мы должны будем заставить Манчжурию и Монголию перенести все ужасы войны. Так как ясно, что мы должны нарушить нейтралитет этих территорий, то мы не можем не строить Гирин-хойренской и Чаячунь-далайской дорог, так как это необходимо для нашей военной подготовки. В случае войны мы можем с легкостью увеличить наши военные силы, а в мирное время мы можем перевозить тысячи людей в эту область и возделывать там рис. Эта [225] железнодорожная линия таким образом открывает перед нами возможности экономического развития и завоевания при помощи вооруженных сил.

Постройка Гирин-хойренской дороги должна быть проведена и закончена в сухое время года. Дорога должна пройти через гранитные горы. Для проведения тоннелей придется использовать самые современные машины. Песку, кирпича, глины достаточно во всей этой области, и в этом мы не будем чувствовать недостатка при постройке дороги. Нужно будет только перевезти рельсы, вагоны и локомотивы. Благодаря этому можно будет снизить стоимость постройки по меньшей мере на 30%, и закончить постройку почти вдвое скорее обычного.

Тщательные исследования нашего генерального штаба в Южноманчжурской железнодорожной компании показали, что в области, прилегающей к дороге, имеется в общем 200 млн. т леса. Если мы будем срубать ежегодно 1 млн. т леса для ввоза в нашу страну, то мы сможем это делать в течение 200 лет. Мы не будем тогда нуждаться в американском лесе, который обходится нам в 80–100 млн. иен в год. Мы не можем об этом открыто говорить, так как если Китай и Россия узнают, что мы получаем столько леса из Манчжурии, то они захотят с нами конкурировать и возьмутся сами за постройку этой линии. Кроме того Соединенные штаты могут купить у фынтяньского правительства право на эксплоатацию всего леса. Америка сможет тогда убить нашу бумажную промышленность.

Гирин назывался «океаном деревьев» еще во времена императора Цянь Луня. С тех пор были посажены еще новые леса. Трудно представить себе богатство этих лесных ресурсов. Для того чтобы перевозить этот лес из Гирина в Осаку через Чанчунь и Дайрен, нужно сделать расстояние в 1385 миль. На каждый кубический фут нам приходится тратить 34 цента. Ввиду этой дороговизны транспорта мы не можем конкурировать с САСШ. Однако если будет построена Гирин-хойренская дорога, то это расстояние сократится до 700 миль. Мы сможем тогда отправлять лес морем в Осаку, тратя лишь 13 центов за кубический фут. Мы тогда конечно вытесним американский лес. Считая, что одна тонна леса даст прибыли 5 иен, мы видим, что при наличии двухсот миллионов тонн леса мы сможем благодаря железной дороге с легкостью заработать 1 млрд. иен. Мы запретим импорт американского леса в нашу страну. Кроме того благодаря удешевлению леса мы [226] сможем заработать еще 20 млн. иен в год на мебельной, бумажной промышленности и пр.

Там имеются еще угольные копи Синьцин, которые хранят в своих недрах 600 млн. т угля. Качества этого угля выше фушунского, его легко добывать и из него можно получить керосин, который мы можем использовать у себя дома или продавать Китаю. Гирин-хойренская железная дорога принесет нам и ряд других преимуществ, и все это мы получим без всякого труда. Уголь явится дополнением к углю Фушунских копей. Получив в свои руки эти обе угольные области, мы будем иметь ключ ко всей промышленности Китая. На синьцинском угле мы сможем зарабатывать 5 иен на тонну при отправке его в Японию. Эта прибыль поднимется до 16 иен, если мы добудем из этого угля и все побочные химические продукты. Все это мы получим исключительно благодаря Гирин-хойренской дороге. Кроме того имеются золотые россыпи вдоль реки Мутан. Как только Гирин-хойренская дорога начнет работать, Южноманчжурская железнодорожная компания сможет осуществить свои приобретенные права на золотые прииски в Цзяпигоу и лесные богатства в гиринской промышленности. Вблизи Дуньхуа можно иметь огромные массы сельскохозяйственных продуктов — овса, пшеницы и пр. Там же имеются 20 винных заводов, 30 заводов, вырабатывающих растительные масла, и пр. Все это можно получить, лишь построив новую дорогу. Вдоль дороги можно вести торговлю с годичным оборотом в 4 млн. иен. Перевозка одних лишь сельскохозяйственных продуктов не только покроет все эксплоатационные расходы, но и даст чистую прибыль в 200 тыс. иен в год. Если еще считать доходы от перевозки леса, угля и побочных продуктов, то мы получим прибыль в 8 млн. иен в год. Помимо этого укрепится положение на Манчжурской железной дороге, будут приобретены права на леса, копи и пр. и будет перевезено огромное количество японцев в Северную Манчжурию. В первую очередь важно сокращение расстояния между Японией и источниками богатства, в Северной Манчжурии. За 3 часа можно попасть из Цинцина в Хайлин, 3 часа нужно для того, чтобы проехать из Хойрена в Саньфынь, и еще 3 часа для того, чтобы покрыть расстояние между рекой Тумыньула и Лунцинц-унь. Только эта дорога даст нам возможность захватить в свои руки огромные богатства Северной Манчжурии.

3. Хуньчунь-хайлинская дорога. Протяжение этой дороги [227] 173 мили, ее стоимость 24 млн. иен. Вдоль всей линии густые леса. Эта, линия необходима для усиления Гиринхойренской дороги и эксплоатация лесов и шахт Северной Манчжурии. Эта линия необходима для того, чтобы превратить Хойрен в центр процветания за счет Владивостока. К югу от Найнина и к северу от Дуньхуа находится озеро Цинпо, которое можно будет использовать для получения электрической энергии. Имея в своем распоряжении эту энергию, мы сможем захватить в свои руки контроль над всеми сельскохозяйственными и промышленными предприятиями Манчжурии и Монголии. Исследование Южноманчжурской железнодорожной компании показало, что озеро может дать по меньшей мере 800 тыс. лош. сил. Имея такую огромную массу электрической энергии, мы сможем с легкостью завоевать промышленность Манчжурии и Монголии. Вблизи такого огромного силового центра будут расти богатства с феноменальной быстротой. Мы должны быстро построить эту дорогу для того, чтобы облегчить транспорт. Озеро Синхай, которое находится во владении Китая и России, может быть также использовано для получения электроэнергии. Для того чтобы эти две страны не сорвали наших планов, мы должны внести на международной электроконференции, которая состоится в этом году в Токио, резолюцию, согласно которой в одной и той же области не должно быть двух силовых станций. Бумажная фабрика Оджу уже получила вблизи Нигата и Хайлина широкие права на лесные богатства. Эта фабрика нуждается в том, чтобы на озере Цинпо была немедленно построена силовая станция и чтобы была как можно скорее построена Хуньчунь-хайлинская дорога, так как тогда можно будет с большей быстротой подвозить сырье, растущее в диком виде в Монголии.

Если железнодорожное общество Фень-Гирин-Учан и мукденские власти собираются строить Учанскую и Гирин-мукденскую дорогу с Хулутдао и Туньцзином в качестве портов, то это объясняется тем, что они хотят получить в свои руки богатства Северной Манчжурии. Построив Хуньчунь-хайлинскую дорогу, мы не только усилим Гирин-хойренскую, но и сорвем китайские планы и направим поток манчжурских богатств в порт Цинцин. Транспортные расходы будут на две трети ниже, чем на Китайской дороге, и на одну треть ниже, чем на Сибирской. Они не могут конкурировать с нами, и победа будет наша.

Общий торговый оборот в Манчжурии составляет 7–8 [228] млрд. иен в год, и вся эта торговля находится в наших руках. Наша торговля шерстью, хлопком, соей, железом составляет 1/20 мировой торговли. Наша торговля постоянно растет. Однако богатейшая улица Дайрена находится еще в руках китайцев. Но это еще не все. Производство растительного масла является основной отраслью промышленности в Манчжурии. Наша доля в этой промышленности составляет всего лишь 6%. Среди 38 фабрик растительного масла в Инкоу нет ни одной японской. Из 20 фабрик в Андуне только одна японская и из 82–83 в Дайрене всего лишь 7 японских. Это весьма печально. Для того чтобы завоевать потерянную позицию, мы должны прежде всего развить транспорт. Захватив в свои руки монополию над готовыми продуктами и сырьем, мы сможем занять господствующее положение в этой промышленности. Кроме того мы должны помогать японцам, занимающимся этой промышленностью, предоставляя им широкие кредиты, и таким образом вытеснить китайцев. В Осаке имеется много китайцев, торгующих нашими фабрикатами в Монголии, Манчжурии. Они сильно конкурируют с японцами, живущими в Китае. Нашим труднее, так как их жизненный уровень выше и им нужен более высокий процент прибыли. С другой стороны, и китайцы имеют свои слабые места. Они получают товары худшего качества, а с другой стороны, им приходится платить по меньшей мере на 10% больше, чем японцам. Они принуждены платить на 2,7 иены больше японцу за каждую тонну товаров, но, несмотря на это, они успешно конкурируют с нашими купцами в Манчжурии. Это ясно говорит о неспособности нашего народа. Когда думаешь об этом, хватаешься за голову. Китаец предоставлен своим собственным силам и не получает помощи от правительства. Японец, живущий в Манчжурии, пользуется защитой своего правительства и получает долгосрочный кредит, уплачивал незначительный процент. Мы должны поэтому организовать кооперативное экспортное общество для торговли с Китаем. Оно должно пользоваться особыми преимуществами на пароходах и на Южноманчжурской железной дороге, и квантунское правительство должно ему предоставить кредит, взимая невысокий процент. Тогда мы сможем успешно конкурировать с китайскими купцами, развить наше производство в Манчжурии и экспортировать наши товары во все страны света.

Первый шаг для завоевания финансового и торгового контроля над Манчжурией и Монголией заключается в [229] получении монополий на продажу продуктов этих стран. Мы должны иметь монопольные права на продажу монгольских и манчжурских продуктов, так как только тогда мы сможем провести нашу континентальную политику, помешать проникновению американского капитала и подорвать влияние китайских купцов.

Хотя манчжурские и монгольские продукты должны проходить через 3 порта — Дайрен, Инкоу и Андунь, тем не менее основным является в данном случае Дайрен. Ежегодно проходят через этот порт 7 200 судов с общим тоннажем в 11 565 тыс. т. Это — 70% всей манчжурской и монгольской торговли. Из этого порта расходятся по всем направлениям 15 пароходных линий. Большинство этих линий обслуживает побережье. Мы имеем в своих руках всю транспортную систему Манчжурии и Монголии. Возможно, что мы получим и монополию продажи специально манчжурских продуктов. В этом случае мы сможем развить наш океанский транспорт и отодвинуть на задний план порты Инкоу и Андунь. В наших руках будет торговля огромными количествами бобов, которые потребляет Центральный и Южный Китай. Китайцы употребляют в пищу растительное масло, в случае войны мы сможем отрезать доступ этого масла, и они будут сильнейшим образом страдать. Получив в свои руки контроль над источником предметов питания и транспортом, мы сможем развить наше производство риса, увеличив количество удобрительных веществ, добываемых в качестве побочных продуктов из фушунского угля. Таким образом от нас будет зависеть все земледелие в Китае. В случае войны мы можем наложить эмбарго на удобрительные вещества и запретить их вывоз в Центральный и Южный Китай. Это сильно сократит производство предметов питания в Китае. Мы не должны упускать из виду эту сторону при строительстве нашей континентальной империи. Мы не должны забывать, что Европа и Америка также нуждаются в огромных массах бобов в целях удобрения. Когда мы будем монопольными собственниками этих продуктов и будем контролировать транспорт как на суше, так и на море, то страны, нуждающиеся в специальных продуктах Манчжурии и Монголии, будут добиваться нашей благосклонности. Мы должны получить в свои руки контроль над всей системой транспорта, для того, чтобы получить монополию торговли в Манчжурии и Монголии. Только тогда мы сможем задавить китайского купца. [230]

Однако китайцы научаются нашим приемам и побивают нас нашими же методами. Мы еще не научились успешно конкурировать с ними в производстве растительного масла и в водном транспорте (на парусных судах). Построив новую систему транспорта, мы должны проводить политику двоякого рода. С одной стороны, мы должны подорвать их судоходство, вложить крупные капиталы в наше судоходство. С другой стороны, мы должны стремиться к тому, чтобы японцы усвоили китайский опыт в этом деле. Вместе с тем мы не должны допускать, чтобы китайцы научились нашим промышленным методам. В прежние годы мы имели фабрики в Манчжурии и Монголии вблизи источников сырья. Китайцы получили таким образом возможность узнать наши секреты и открыли свои фабрики, которые конкурировали с нами. Мы поэтому должны посылать сырье в Японию, перерабатывать его здесь и вывозить в Китай и другие страны: уже готовые изделия. Мы таким образом дадим работу нашим безработным, задержим приток китайцев в Манчжурию и Монголию и лишим китайцев возможности подражать нашим новым промышленным методам. Железо, добываемое в Бенсиху и Аньшане, и фушунский уголь также должны посылаться в Японию для окончательной переработки.

Все это говорит о необходимости развития океанского транспорта. Необходимо расширить Дайренское общество «Кисен Кайся», и наше правительство должно ему предоставить заем через посредство Южноманчжурской железнодорожной компании, взимая невысокий процент. В будущем году мы получим 50-тысячный тоннаж для нашего океанского транспорта. Этого вполне достаточно для того, чтобы занять доминирующее положение в торговле на Дальнем Востоке. С одной стороны, у нас имеется Южноманчжурская железная дорога, обеспечивающая транспорт по суше, а с другой стороны, в наших руках контроль над огромными массами манчжурских и монгольских продуктов, ожидающих своего транспорта. Железные законы экономики обеспечивают нам успех в том случае, если мы расширим наш океанский транспорт с Дайреном в качестве центрального порта.

Необходим золотой стандарт

Несмотря на то, что Манчжурия и Монголия находятся в поле нашей деятельности, основой денежного обращения там все же является серебро. Это часто вызывает противоречия [231] с нашим золотым стандартом и неблагоприятно отражается на наших интересах. Если японцы, живущие в этих краях, не разбогатели, то это объясняется исключительно тем, что там существует серебряная денежная система. Китайцы упорно держатся серебряного стандарта, и мы поэтому не смогли установить наши планы колонизации на твердой экономической основе. Мы терпим от этого ущерб, который заключается в следующем:

1. Мы приносим с собой в Манчжурию деньги, основанные на золотом стандарте. Там нам приходится их разменивать на китайские серебряные доллары. Курс доллара колеблется часто на 20%, принося крупные убытки нашему народу, живущему в Манчжурии. Спекуляция становится обычным занятием, и инвестиция капиталов становится своего рода игрой. Если кто-либо вложил в дело 200 тыс. иен, он может в один прекрасный день обнаружить, что его капитал упал до 160 или 150 тыс. долл. вследствие падения курса серебряных денег. В результате мы имеем ряд банкротств.

2. Китайский торговец пользуется исключительно серебряными деньгами, и поэтому он не страдает от колебаний курса. Хотя китайцы не имеют точного представления о курсовой ценности золота и серебра, они всегда выигрывают во всех сделках. Это у них природная способность, и мы от этого страдаем. Мы терпим убытки, несмотря на то, что мы пользуемся поддержкой банков. Вследствие несовершенства денежной системы население Центрального и Южного Китая покупает бобы исключительно у китайцев. Здесь мы ничего не можем сделать, и поэтому мы не можем завоевать всего Китая.

3. Китайское правительство может учитывать число банкнот по мере увеличения количества наших денег, находящихся в обращении. В результате наши банки не могут выполнить свою миссию, заключающуюся в усилении влияния Японии в Китае.

4. Если бы был принят золотой стандарт, мы могли бы выпускать свободно наши банкноты, опирающиеся на золотую основу. Опираясь на эти банкноты, мы могли бы приобрести права на недвижимость и природные богатства и подорвать кредит китайских серебряных банкнот. Китайцы не смогут конкурировать с нами, и денежное обращение Манчжурии и Монголии окажется всецело под нашим контролем/

5. Правительственный банк Трех восточных провинций — [232] Банк путей сообщения, Пограничный банк и Всеобщий кредитный финансовый банк имеют в обращении серебряные банкноты на 38 млн. долл., а их актив, заключающийся в строениях и товарах, оценивается всего лишь в 1350 тыс. долл. Ясно, что китайские банкноты должны были потерять свою ценность, и если они еще находятся в обращении, то это объясняется поддержкой правительства. Пока мы не дискредитируем китайские серебряные банкноты, мы не сможем их вытеснить нашими золотыми банкнотами в Манчжурии и Монголии и получить в свои руки финансовую и денежную монополию в этих двух странах. С помощью этих обесцененных серебряных банкнот правительство Трех восточных провинций покупает всякого рода товары, нарушая таким образом наши благоприобретенные интересы. Продавая эти товары, они требуют у нас золота, которое они задерживают у себя в целях подрыва наших финансовых интересов и нашей торговли. Ввиду всего этого крайне необходимо введение золотого стандарта.

Мы должны вытеснить манчжурские серебряные банкноты и лишить правительство какой бы то ни было покупательной способности. Мы тогда сможем пользоваться нашими золотыми банкнотами и таким образом захватить в свои руки экономическую и финансовую деятельность в Манчжурии и Монголии. Мы можем заставить власти Трех восточных провинций призвать японских финансовых советников, которые помогли бы нам занять доминирующее положение в области финансов. Когда китайские банкноты потеряют всякую ценность, их место займут наши золотые банкноты.

Нужно стремиться и тому, чтобы другие державы инвестировали свои капиталы

Наша традиционная политика заключалась в том, чтобы не давать третьей державе вкладывать свои капиталы в Манчжурию и Монголию. Однако с тех пор как договор девяти держав установил принцип равных возможностей для всех, принцип международного консорциума, согласно которому Манчжурия и Монголия находятся вне сферы его влияния, уже является анахронизмом. За нами постоянно следят державы, и каждый шаг, который мы предпринимаем, вызывает подозрение. В этих условиях лучше, если иностранные капиталы будут вложены в электропредприятия и щелочную промышленность. Используя [233] американский и европейский капиталы, мы можем в соответствии с нашими планами развивать Манчжурию и Монголию. Мы таким образом усыпим международные подозрения, расчистим путь для более широких планов и заставим державы признать факт нашего особого положения в этой стране. Мы должны приветствовать все попытки держав сделать инвестиции, но мы не должны позволять Китаю вести дела с крупнейшими странами так, как бы это ему хотелось. Так как мы хотим, чтобы державы признали наше особое положение в Манчжурии и Монголии как в политическом, так и в экономическом отношении, мы обязаны вмешаться и нести всю ответственность совместно с Китаем. Мы должны стремиться к тому, чтобы эта наша политика распространилась и на дипломатические отношения Китая с другими странами.

Необходимость изменения организации Южноманчжурской железной дороги

Южноманчжурская железнодорожная компания функционирует в Манчжурии, как корейский генерал-губернатор перед аннексией. Если мы хотим построить нашу новую континентальную империю, мы должны изменить организацию общества и устранить те трудности, с которыми ему приходится бороться. Функции общества очень многообразны. Каждая перемена кабинета имеет своим результатом изменения в администрации ЮМЖД, и, наоборот, деятельность дороги оказывает большое влияние на кабинет. Дело в том, что ЮМЖД является полуправительственной. Державы поэтому рассматривают эту дорогу скорее как политический орган, чем как коммерческое предприятие. Как только предпринимается какой-нибудь шаг для развития Манчжурии и Монголии, державы обращаются к договору девяти держав для того, чтобы сорвать планы ЮМЖД. Это сильно повредило интересам нашей империи. ЮМЖД находится под четверным контролем, а именно: под контролем квантунского губернатора, высшего представителя власти в Дайрене, генерального консула в Мукдене и наконец председателя самой дороги. Эти четыре должностных лица должны обменяться мнениями в Дайрене, прежде чем железнодорожное общество может предпринять какие-либо крупные шаги. Хотя их собрания происходят за закрытыми дверями, тем не менее китайские власти Трех восточных провинций о многом узнают. Они стараются, чтобы центральная китайская [234] власть отказалась дать необходимые разрешения на те или иные мероприятия, и кроме того все решения железнодорожного общества должны еще быть одобрены министерством иностранных дел, министерством путей сообщения, военным министерством и министерством финансов. Если один из этих четырех министров не одобрит вынесенных постановлений, то железнодорожное общество ничего не может сделать. Ввиду этого наш теперешний премьер хотя и сознает свою несостоятельность, тем не менее взял на себя и обязанности министра иностранных дел. Благодаря этому все наши мероприятия в Манчжурии уже можно сохранять в тайне; и наши планы проводятся в жизнь с большей быстротой и решительностью. Ввиду всего этого необходимо радикально реорганизовать ЮМЖД. Все принадлежащие ей доходные предприятия должны превратиться в независимые общества, находящиеся под эгидой ЮМЖД. Мы тогда сможем предпринять решительные шаги для завоевания Манчжурии и Монголии. С другой стороны, нужно предложить китайцам, европейцам и американцам вложить свои деньги в ЮМЖД при условии, чтобы большинство акций осталось в наших руках. Контроль над дорогой останется тогда у нас, но мы зато сможем с большей энергией выполнять нашу имперскую миссию. Приглашая другие державы принять участие в развитии ЮМЖД, мы сможем обмануть весь мир. Добившись этого, мы сможем двинуться вперед в Манчжурии и Монголии, освободиться от ограничений договора девяти держав и усилить нашу деятельность при помощи иностранных капиталов.

1. Железо и сталь.

Железо и сталь тесно связаны с национальным развитием. Однако вследствие недостатка руды мы не могли разрешить эту проблему. До сих пор нам приходится вывозить сталь из долины Янцзы и с Малайского полуострова. Однако секретное расследование нашего генерального штаба показало, что во многих местах Манчжурии и Монголии имеются богатейшие железные залежи. По самым скромным расчетам там будет 10 млрд. т железа. Вначале, когда техника не была так развита, аньшанские железоделательные и сталелитейные заводы имели ежегодно убыток в 3 млн. иен. Впоследствии, когда были придуманы новые методы, этот убыток начал уменьшаться. В 1926 г. он равнялся всего лишь 150 тыс., а год спустя заводы имели [235] уже прибыль в 800 тыс. иен. Если доменная печь будет исправлена, мы будем зарабатывать не меньше 4 млн. иен в год. Качество железа, добываемого в Пэнсиху, превосходно. Имея это железо вместе с аньшанскими рудниками, мы станем независимыми в области снабжения железом и сталью.

Запасы железа в Манчжурии и Монголии равняются приблизительно 1200 млн. т, запасы угля — 2500 млн. т. Этого запаса угля достаточно для того, чтобы отлить имеющиеся запасы железной руды. Имея в своем распоряжении такие огромные запасы железа и угля, мы будем совершенно независимы в течение по меньшей мере 70 лет. Считая 100 долл. прибыли на 1 т стали, мы сможем заработать 35 млрд. долл. на 350 млн. т стали. Мы сэкономим 120 млн. иен, которые мы ежегодно платим за импортируемую сталь. Когда мы будем иметь достаточно железа и стали для нашей промышленности, мы превратимся в руководящую мировую державу. Окрепнув таким образом, мы сможем завоевать и Восток и Запад. Металлозаводы должны быть для этого отделены от ЮМЖД.

2. Нефть.

Другим товаром огромной важности, в котором мы чувствуем недостаток, является керосин. Он необходим для существования нации. К счастью в Фушунских угольных копях имеется 5200 млн. т сырой нефти, из которой можно получить 6% очищенной нефти. При помощи американских машин можно получить 9% очищенной нефти для автомобилей и пароходов. В настоящее время Япония импортирует ежегодно 700 тыс. т нефти ценностью в 60 млн. иен. Так как в Фушунских копях имеется 5 млрд. т неочищенной нефти, то мы можем из этого получить 250 млн. т хорошей нефти, считая 5%, и 450 млн. т, если мы поднимем этот процент до 9. В среднем мы можем считать 350 млн. т. Считая 15 иен за тонну, мы видим, что нефть, содержащаяся в Фушунских копях, может нам дать 2250 млн. иен. Это будет для нас великой промышленной революцией. Нефть является и великим фактором с точки зрения национальной обороны и национального богатства. Наша армия и флот будут неприступными твердынями, если в наших руках окажется железо и нефть Манчжурии. Нет сомнения, что Манчжурия и Монголия являются сердцем нашей империи. [236]

Сельскохозяйственные удобрительные вещества, аммониевый сульфат и другие продукты

Для производства предметов питания необходимы сельскохозяйственные удобрительные вещества. Из угля можно получить аммониевый сульфат, необходимый для химического удобрения. Особенно богат в этом отношении фушунский уголь. В настоящее время мы потребляем 500 тыс. т аммония-сульфата. Половину этого количества мы изготовляем у себя дома, используя кайланский и фушунский уголь. Другую половину приходится ввозить из-за границы, и это нам обходится в 35 млн. иен в год. Так как наше сельское хозяйство растет и так как мы намереваемся развить нашу новую империю в Манчжурии и Монголии, то нам в ближайшие 10 лет понадобится по миллиону тонн аммония-сульфата в год. Из побочных продуктов, получаемых при сгорании фушунского угля во время отливки стали, мы можем получить огромное количество аммония-сульфата. Если мы выработаем 300 тыс. т в год, мы увеличим наш годичный доход больше чем на 40 млн. иен. В течение 50 лет это даст сумму в 2 млрд. иен. Эти деньги можно использовать для поднятия нашего сельского хозяйства. Если будут лишние деньги, мы сможем купить удобрительные туки и наводнить ими все сельскохозяйственные предприятия во всем Китае и на островах Южного моря. Мы должны это дело отделить от ЮМЖД, и мы тогда получим в свои руки контроль над удобрительными материалами для всего Дальнего Востока.

Мы импортируем 100 тыс. т соды, уплачивая за это более 10 млн. иен в год. Как сода, так и содовая зола необходимы для военных и промышленных целей. Сода получается из соли и угля, которые находятся в изобилии в Манчжурии и Монголии. Если мы займемся этим делом, мы сможем обеспечить не только себя, но мы получим возможность продавать и в Китай и занять там господствующее положение в этой отрасли промышленности. Мы должны на этом заработать не меньше 15 млн. иен в год. Это также должно быть выделено из ведения ЮМЖД.

Магнезит и алюминий

Согласно данным ЮМЖД и заявлению д-ра Хонта из университета в Тохоку магнезит и алюминий находятся в изобилии в Манчжурии. Магнезит находится в окрестностях Дашицяо, а алюминий — вблизи Яньтая. Это — крупнейшие залежи в мире. Тонна магнезита стоит 2 тыс. [237] иен, а тонна алюминия — 1700. Общая стоимость запасов того и другого минерала в Манчжурии составляет 750 млн. иен. Эти минералы особенно полезны для фабрикации аэропланов, больничных инструментов, кораблей и пр. Только в САСШ имеются крупные залежи этих минералов. Эти минералы становятся со дня на день все более и более необходимыми, а между тем запас их ничтожен. Цены на них растут. Залежи этих минералов на нашей территории в Манчжурии и Монголии являются для нас божьим даром. Эти минералы необходимы для нашей промышленности и национальной обороны. Это также должна быть независимая промышленность, обособленная от ЮМЖД. Переработка должна быть произведена в Японии для того, чтобы фынтяньское правительство не могло нам подражать, а также для того, чтобы британские и американские капиталисты не могли за нами наблюдать. Захватив в свои руки эти залежи в Трех восточных провинциях, мы сможем заставить водную силу реки Ялу перерабатывать их. Так как авиация развивается, то в будущем к нам будет обращаться весь мир за материалами, необходимыми для аэропланов.

Если все эти предприятия будут независимы друг от друга, они смогут быстро пойти вперед и дадут нам по меньшей мере 60 млрд. иен прибыли в год. Промышленное развитие в Южной Манчжурии имеет огромное значение для нашей национальной обороны и экономического развития. Оно поможет заложить основу промышленной империи. Что касается культурных учреждений, как больницы, школы и пр., то они являются провозвестниками нашего продвижения в Манчжурии и Монголии. Они помогут поднять наш национальный престиж и власть. Их надо отделить от ЮМЖД для того, чтобы они могли удвоить наши усилия в нашем продвижении на север Манчжурии.

Когда эти крупные предприятия станут независимыми и освободятся от вмешательства наших чиновников, они конечно станут центрами национального процветания. На крыльях экономического развития мы сможем быстро двинуться вперед, не возбуждая подозрения держав и не вызывая антияпонской деятельности населения Трех восточных провинций. При помощи таких закулисных приемов мы можем создать нашу новую континентальную империю.

Иностранные займы, предоставляемые ЮМЖД, должны быть использованы лишь теми железными дорогами, постройка [238] которых уже закончена. Остальные дороги, достроенные нами, но номинально находящиеся под контролем Китая, могут быть слиты с законченными дорогами или же сделаны независимыми в соответствии с желанием инвестирующей державы. Лозунг «равных возможностей» дает нам возможность получить иностранные займы и рассеять всякие подозрения относительно наших намерений в Северной Манчжурии. Во всяком случае нам нужен будет иностранный капитал для развития нашей континентальной империи. Когда будет возможность для иностранных держав инвестировать свои деньги в ЮМЖД, они с удовольствием дадут нам больше денег, и Китай ничего против этого не сможет сделать. Это — лучший путь для развития наших планов в Манчжурии. Мы не должны терять времени. Точно так же мы должны поступить и в отношении богатств, сконцентрированных на севере Манчжурии и Монголии. Нужно превратить в отдельные предприятия две новые дороги от Гирина до Хойнина (Хойрен) и от Чанчуня до Далая, равно как и лесные и горные предприятия.

Эксплоатация Северной Манчжурии сильно обогатит Манчжурскую дорогу. Мы должны позволить, чтобы иностранные державы, вкладывающие свои деньги в ЮМЖД, получали свою долю прибыли. Когда они будут получать прибыль, они не будут препятствовать нашей деятельности в Манчжурии. В Южную Манчжурию уже переселяются огромные массы китайцев. Их позиция будет усиливаться с каждым днем. Так как право аренды земли еще не вполне обеспечено внутри страны, то положение наших иммигрантов постепенно ухудшается. Даже пользуясь поддержкой нашего правительства, они не могут конкурировать с китайцами, жизненный уровень которых ниже. Единственный наш шанс заключается в тем, чтобы побить китайцев вложением крупных капиталов. Для этого однако нужны иностранные займы. Богатства Северной Манчжурии объединяются с нашими силами в Южной Манчжурии и проблема будет сразу разрешена навсегда. Если это не удастся, они смогут держаться в Северной Манчжурии и доставлять нам продовольствие и сырье. Так как интересы Северней Манчжурии и нашей страны тесно связаны друг с другом, мы должны непосредственно войти в Северную Манчжурию и проводить там нашу политику. [239]

Необходимо создание департамента по колониальным делам

Наша эксплоатация в Манчжурии принимает различные формы. Люди, стоящие у власти, часто настолько расходятся в мнениях, что даже наиболее выгодные предприятия кончаются неудачей. Вследствие медлительности работы наши планы часто разоблачаются, и мукденское правительство использует их для пропаганды во вред нашей стране. Если в Манчжурии или Монголии проектируется какое-либо новое предприятие, то этот вопрос обсуждается в Дайрене на десятках конференций. Нужно не только одобрение вышеуказанных четырех высших чинов, но и одобрение правительства. Поэтому проходят целые месяцы, пока получается какой-либо результат. Тем временем китайцы используют какого-либо японского авантюриста, выпытывают наши секреты, и прежде чем мы приступили к выполнению наших планов, о них уже знают китайцы и весь мир. Общественное мнение всего мира обращается против нас, и мы таким образом не раз наталкивались на величайшие затруднения при проведении нашей политики в Манчжурии и Монголии. Партия, находящаяся в оппозиции, также использует это для того, чтобы нападать направительство. Мы должны изменить нашу работу. Центр контроля должен быть перенесен в Токио. Это обеспечит секретность переговоров и проектов, помешает Китаю преждевременно узнавать о наших планах, избавит нас от подозрительного отношения держав, узнающих сейчас, о проектах, прежде чем они проводятся нами в жизнь, объединит наш контроль в Манчжурии и установит тесную связь между нашими властями в Манчжурии и Монголии и центральным правительством, что очень важно для наших сношений с Китаем. Исходя из всех этих соображений, мы должны выполнить первоначальный план поглощения Кореи, выработанный Ито и Кацура, и создать департамент по делам колоний, который заботился бы о нашей экспансии в Манчжурии и Монголии. Номинально он ведал бы управлением Формозы, Кореи и Сахалина, но фактически он бы работал над экспансией в Манчжурии и Монголии. Это поможет нам обмануть весь мир, лучше скрыть от последнего наши секреты.

Я лично считаю, что если поглощение Кореи не смогло быть осуществлено во время управления Ито, то это объясняется отсутствием специального органа контроля. Ввиду этого наблюдалось постоянное расхождение мнений, [240] и совершенно невозможно было проводить тайную политику. Это открыло путь для международной обструкции и корейской оппозиции. Масса пропагандистов явилась в Европу, Америку и Корею и заявила, что мы признаем независимость Кореи и не посягаем на ее территорию. В результате нам удалось вновь вернуть международное доверие. Если мы создадим колониальный департамент якобы для Формозы, мы сможем добиться своей цели. Совершенно очевидно, что нужно специальное учреждение для развития колонизации и иммиграции. Создание новой империи в Монголии и Манчжурии имеет огромное значение для существования Японии. Необходимо иметь специальный колониальный департамент для того, чтобы можно было в Токио контролировать нашу политику на этой огромной территории. Наши чиновники там должны лишь принимать приказы, но не вмешиваться по своему произволу в проведение нашей политики. Это обеспечит должное соблюдение секретности, и враждебная нация не сможет проникнуть в тайны нашей колониальной деятельности. Международное общественное мнение не сможет следить за нашим движением в Монголии и Манчжурии, и мы не будем бояться никаких вмешательств.

Что касается таких предприятий ЮМЖД, как Общество развития, Земельное общество, Трестовская компания, то контроль над этими предприятиями должен также находиться в руках колониального департамента. Они все должны быть под объединенным контролем для того, чтобы они могли нам помочь в нашей политике экспансии в Монголии и Манчжурии, проводимой императорским правительством, и таким образом способствовать строительству новой империи.

Долина реки Талин на Пекин-мукденской дороге

Долина реки Талин представляет собой огромную территорию с редким населением. Местность кишит бандитами. Многие корейцы вложили здесь свои капиталы, в особенности в рисовые плантации. Этот район обещает превратиться в центр процветания. Кроме того отсюда хорошо продвигаться в Жэхэ. Мы должны всемерно защищать наших корейцев, живущих здесь, и использовать первый удобный случай, чтобы получить у Китая право колонизации этой области. Наши иммигранты должны получить возможность здесь жить и играть роль нашего авангарда в наступлении на Жэхэ и Монголию. В случае войны эта долина [241] будет стратегическим пунктом для крупных армий. Мы тогда не только сможем удержать китайцев от движения на север, но и будем господствовать над огромными богатствами в Южной Манчжурии. Если корейцы придут в эту область, мы должны им оказать финансовую поддержку через посредство нашего Трестовского общества и других финансовых организаций. Эти организации должны получить право собственности, а корейцы должны ограничиться правом обработки земли. По форме однако это право собственности должно принадлежать корейцам. Таким образом мы сможем получить эти права у китайского правительства. Трестовские общества и финансовые органы должны полностью поддерживать наших корейских подданных в их стремлении получить землю. Если им нужны будут деньги для покупки земли, финансовые органы должны будут им в этом помочь. Мы таким образом незаметно получим в свои руки контроль над лучшими рисовыми плантациями, которые должны получить наши иммигранты, т. е. японцы. Они должны будут вытеснить корейцев, которые в свою очередь пойдут искать новых земель, которые в будущем также достанутся нашему народу. Такова наша политика в деле колонизации рисовых и бобовых плантаций. Что касается животноводства, то Общество развития должно получить особые полномочия и предоставить в распоряжение нашей страны побольше стад. Это же общество должно заниматься коннозаводством, отбирая лучших монгольских лошадей для целей нашей национальной обороны.

Борьба с китайской иммиграцией

Внутренние раздоры в Китае заставили в последнее время огромную массу китайцев переселиться в Монголию и Манчжурию. Это создало угрозу для нашей иммиграции. Мы должны здесь принять соответствующие меры. Тот факт, что китайское правительство приветствует эту иммиграцию и ничего против нее не предпринимает, является серьезной опасностью для нашей иммиграции. Известный американский китаевед заявил, что мукденские власти проводят настолько разумную политику, что все переселяются на их территорию. Итак приток иммигрантов рассматривается как признак энергичной политики мукденских властей. Это затрагивает наши интересы. Если мы эту иммиграцию не остановим, то через 10 лет Китай сокрушит нас при помощи нашей же политики. В политическом отношения мы должны использовать наши полицейские силы для [242] того, чтобы задержать приток китайцев, и наши финансисты должны гнать китайцев путем снижения зарплаты. Далее мы должны развить применение электрической энергии и заменить ею человеческую рабочую силу.

Больницы и школы

Больницы и школы в Манчжурии не должны находиться в зависимости от ЮМЖД. Дело в том, что люди часто рассматривают их как органы империализма и отказываются туда обращаться. Когда мы их превратим в независимые учреждения, люди оценят нашу доброту и будут нам благодарны. Открывая школы, мы должны в первую очередь думать о нормальных школах для мужчин и женщин. В этих школах мы можем воспитывать в людях дружелюбное отношение к Японии. Это — наш первый принцип культурного строительства. [243]