Партийно-политическая работа в роте в период организации и ведения оборонительного боя

По опыту оборонительных боев Великой Отечественной войны организация и содержание партийно-политической работы в роте определялись задачей, поставленной в боевом приказе, указаниями политоргана, условиями перехода к обороне, временем на ее подготовку, характером действий противника на поле боя и политико-моральным состоянием личного состава.

Партийно-политическая работа в роте планировалась на период организации обороны и на время оборонительного боя.

Большие трудности для организации самой обороны и проведения партийно-политической работы возникали при переходе роты к обороне в условиях непосредственного соприкосновения с противником. В этих условиях партийно-политическая работа в первую очередь направлялась на захват указанного рубежа или закрепление назначенной позиции, на непрерывность наблюдения, быструю организацию системы огня, постановку и доведение задач до подразделений и каждого воина. В этой обстановке не было подготовительного периода, все мероприятия проводились в ходе боевых действий. Все эти особенности требовали большой оперативности при организации и проведении партийно-политической работы. У политработников подразделений не было времени на составление подробного плана. Они с головой окунались в дело и порой успевали составить только краткий перечень вопросов, которые решали в ходе боя. Постановка задач по партийно-политической работе и короткие инструктажи по ней давались только на позиции. Партийно-политическая работа проводилась непосредственно с ведущим огонь солдатом и сержантом, в отделении и во взводе.

При отсутствии непосредственного соприкосновения с противником или его активных действий партийно-политическая работа нацеливалась на совершенствование позиций в инженерном отношении и проведение занятий по расписанию боевой подготовки, [168] на то, чтобы не ослаблялось непрерывное наблюдение за противником.

Одновременно усиленно велась партийно-политическая работа с личным составом дежурных отделений, расчетов орудий, пулеметов, самоходно-артиллерийских установок, с экипажами танков и снайперами, которые отражали внезапные атаки врага, уничтожали наблюдателей противника, его отдельные группы, пытавшиеся вести разведку или проделывать проходы в заграждениях, препятствовали передвижению противника в его расположении и воспрещали ему производство инженерных работ.

При всех вариантах перехода к обороне в партийно-политической работе в течение всего времени организации и совершенствования обороны, ведения оборонительного боя решались вопросы повышения бдительности, разведки, создания непреодолимой, активной, круговой, противотанковой, противовоздушной и противохимической обороны, а также готовности личного состава встретить врага огнем из всех видов оружия.

В обороне первейшей задачей партийно-политической работы являлось разъяснение личному составу боевой задачи и значения предстоящего оборонительного боя.

После принятия решения и отдачи боевого приказа, если позволяла обстановка, в подразделениях, переходящих к обороне, проводились партийные и комсомольские собрания или краткие митинги, на которых обсуждались задачи коммунистов, комсомольцев и всего личного состава по обеспечению высокой стойкости в обороне, по удержанию указанного в боевом приказе рубежа или объекта.

Выступления на собраниях и митингах были короткими и конкретными. Они носили характер клятвы: «Ни шагу назад!», «Стоять насмерть, но врага не пропустить», «Плацдарм врагу не сдадим». В ноябре 1943 г. во время боев за плацдарм под г. Керчь коммунисты одной партийной организации приняли такое решение: «Стоять до конца, уважительной причиной для выхода из строя коммунистов считать только смерть». А вот протокол комсомольского собрания одного из подразделений, защищавшего Сталинград в конце сентября 1942 г. «Слушали: о поведении комсомольцев в бою. Вопрос к докладчику: «Существует ли уважительная причина ухода с огневой позиции?» Ответ: «Из всех оправдательных причин только одна будет приниматься во внимание — смерть». Ввиду начавшейся 12-й за день атаки гитлеровцев докладчик от заключительного слова отказался.

Постановили: в окопе лучше умереть, но не уйти с позором, и не только самому не уйти, но сделать так, чтобы и сосед не ушел».

Разъясняя личному составу боевую задачу, командиры, политработники, партийно-комсомольский актив воспитывали у военнослужащих сознание того, что никто не имеет права оставлять занимаемые позиции и отходить без приказа командира. [169]

В обороне в партийно-политической работе прежде всего уделялось внимание организации непрерывного наблюдения, системы огня, инженерного оборудования и маскировки позиции. Для этого офицеры и партийно-комсомольский актив проверяли: знает ли каждый воин ориентиры и расстояние до них, полосы огня, секторы обстрела, когда и по каким сигналам и целям он должен вести огонь из своего оружия; состояние оружия, наличие и запасы боеприпасов; изучены ли подступы к позиции со стороны противника и местность на флангах и в тылу в целях организации системы огня; знание мест огневых позиций и задач пулеметов, противотанковых орудий и других огневых средств, располагающихся в районе позиции отделения; качество основных и запасных позиций, очередность дежурства у пулемета и орудия, в танке и самоходно-артиллерийской установке. Значительное внимание обращалось в обороне на подготовку оружия для ведения огня ночью, на знание личным составом правил поведения при артиллерийской подготовке противника и налетах его авиации, на действия наблюдателей и знание ими своих обязанностей и секторов наблюдения.

Весь личный состав интенсивно вел инженерные работы с соблюдением высокой бдительности и постоянной боевой готовности. Объем оборонительных работ всегда был значительным. На схемах, в памятках и листовках, на простых чертежах на бумаге и на земле офицеры разъясняли личному составу, как оборудовать окопы и позиции для стрелков, отделения, расчета, экипажа, наблюдательный пункт, блиндаж, укрытие для лошадей, автомобиля, танка, как приспособить к обороне реку, овраги и каменное здание.

Партийные и комсомольские организации поддерживали дух социалистического соревнования на лучший окоп, огневую позицию, поощряли предложения, направленные на повышение производительности труда. Командиры проводили смотры взводных и ротных опорных пунктов и поощряли отличившихся.

Под Одессой и в Крыму, под Сталинградом агитаторы стрелковых рот 157-й стрелковой дивизии неустанно разъясняли личному составу, что умелое оборудование и искусное использование местности умножает силы воинов, придает устойчивость в обороне, сохраняет жизнь воинам, создает благоприятные условия для ведения прицельного огня и круговой обороны, для отражения прорвавшегося противника. Они разъясняли положения воинских уставов, наставлений и памяток.

Оборонительные работы требовали от всех воинов большого и длительного напряжения моральных и физических сил, тем более что в роте они обычно проводились под огнем противника. Опыт боев показал, что некоторые военнослужащие недооценивали окопные работы, а это вело к излишним, неоправданным потерям. Не случайно М. И. Калинин советовал агитаторам-фронтовикам проявлять настойчивость в агитации за серьезное и ответственное отношение к окапыванию. Он говорил: «Ничего, если вам, например, скажут: «Что это ты все про окапывание заладил?» [170]

А вы на это ответьте: «До тех пор буду вам говорить об этом, пока вы окопы не научитесь рыть; жалко мне ваших голов, если они зря погибнут»{7}.

На первом этапе Великой Отечественной войны велась большая работа по преодолению у воинов танко — и самолетобоязни, мнимого окружения. Залогом успешной борьбы с танкобоязнью были обкатка личного состава своими танками и самоходно-артиллерийскими установками в окопах, обучение показом практической борьбы и стрельбы по вражеским бронемашинам зажигательными и бронебойными средствами, тактические учения с боевой стрельбой, которые проводились в перерыве между боями либо при нахождении во втором эшелоне или в резерве. Эти занятия и ранее успешно проведенные оборонительные бои убеждали, что храброму, умелому, хладнокровному и хорошо окопавшемуся воину вражеские танки не страшны.

Партийно-политическая работа вооружала личный состав взаимодействующих подразделений четким знанием поставленных задач, согласованными действиями внутри отделений, взводов и рот, с приданными и поддерживающими средствами при уничтожении противника перед передним краем и в случае вклинения его в глубину ротного района обороны.

В беседах личному составу разъяснялось, что знание боевых задач и сигналов взаимодействия, согласованные действия стрелковых отделений, пулеметных подразделений, артиллерийских и минометных расчетов, танковых экипажей, саперов и бронебойщиков во многом решали исход оборонительного боя.

Опыт боев показал, что знание боевых возможностей своих, приданных и поддерживающих средств укрепляло в воинах уверенность в силе и прочности обороны. В Сталинграде воины 3-го стрелкового полка, когда им приходилось действовать совместно с артиллеристами 422-го гаубичного артиллерийского полка, заявляли: «Ну теперь фашисты не пройдут, артиллеристы с нами».

Бдительность никогда не ослабевала, а при обороне ночью всемерно усиливалась. В ночных условиях обороны в партийно-политической работе важное значение приобретали вопросы усиления разведки и охранения, искусственного освещения и непрерывного наблюдения за противником, его подслушивание, повышение бдительности, особенно перед рассветом, охрана стыков, промежутков и приспособление оружия к ночной стрельбе. С наступлением темноты две трети личного состава роты в полной боевой готовности были на обороняемой позиции.

Командиры и политработники периодически проверяли готовность огневых средств к ведению огня и бдительность личного состава. Широко применялась индивидуальная работа с воинами, выделенными в секреты, в боевое охранение, в дозоры, для подслушивания, с наблюдателями, разведчиками, а также с воинами, [171] выделенными для дежурства на ночь у каждого вида оружия.

Важнейшим средством мобилизации военнослужащих на успешное ведение оборонительного боя, воспитания их в духе высокой дисциплины, стойкости, упорства и жгучей ненависти к врагу были систематическое разъяснение решений ЦК ВКП(б) и Советского правительства, директив Ставки Верховного Главнокомандования и Главного политического управления, ежедневная информация о военно-политической обстановке на фронтах, о боевой, численной и морально-политической характеристике противостоящих войск противника, пропаганда успехов наших войск, силы и превосходства нашего оружия, боевых традиций частей и соединений, героических подвигов батальонов и рот.

Всеми методами и формами разоблачалось варварство немецких фашистов. На местах, где зверствовали гитлеровцы, проводились митинги, выступали очевидцы зверств оккупантов.

Сильнейшее чувство ненависти к врагу вызывало у советских воинов чтение инструкции фашистского командования своим солдатам: «У тебя нет сердца и нервов, на войне они ненужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик, — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее твоей семьи и прославишься навеки»{8}.

Пассивность наших подразделений в обороне резко снижала их боеспособность, приводила к отрицательным явлениям в морально-политическом состоянии личного состава, а иногда и к поражению оборонявшихся. Поэтому одной из постоянных задач командиров и политработников в обороне являлось повышение ее активности. Активные боевые действия нужны были прежде всего для того, чтобы сковать на своем участке обороны наибольшие силы врага, держать его в постоянном напряжении, измотать, нанести ему максимальные потери, оградить наши подразделения от внезапных ударов противника, всегда иметь огневое и тактическое господство на поле боя. Они были нужны также и для того, чтобы поддерживать на высоком уровне моральный дух своих воинов, их уверенность в своих силах, готовность и стремление перейти в решительное наступление и уничтожить врага. «Без борьбы нет подлинной стойкости, — говорил М. И. Калинин в июле 1942 г. агитаторам Западного фронта. — ...Если люди месяцами не видят врага, не сражаются, — самые прекрасные слова о стойкости становятся для них пустым звуком. Высокую стойкость рождают только активные боевые действия, когда бойцы приучены настигать и бить врага, когда люди постоянно испытываются в опасностях»{9}. [172]

В период Великой Отечественной войны действенным средством повышения боевой активности в обороне было снайперское движение. Оно убедительнее всяких слов доказывало, что врага можно и нужно бить в любых условиях. Это было особенно ценным в обороне.

В снайперском движении исключительно активное участие принимали коммунисты и комсомольцы. Каждый коммунист и комсомолец стрелковых подразделений брал обязательство открыть личный счет истребленных вражеских солдат и офицеров. Например, в период оборонительных боев в протоколе одного ротного комсомольского собрания от 10 ноября 1942 г. было записано:

«Слушали: доклад политрука роты об авангардной роли членов ВЛКСМ в выискивании целей и истреблении противника.

Постановили:

1. Организовать учебу комсомольцев по овладению снайперским делом. Ответственным выделить снайпера члена ВЛКСМ тов. Евдокимова.

2. Потребовать от каждого комсомольца стать снайпером и открыть личный счет истребленных фашистов».

На призывы снайперы отвечали боевыми делами. К концу 1942 г. снайпер 1047-го стрелкового полка главный старшина Василий Зайцев под Сталинградом уничтожил свыше 200 вражеских солдат, его восемь учеников — 360. В стрелковом батальоне, где служил В. И. Зайцев, из 77 комсомольцев каждый уничтожил не менее 11 гитлеровцев. Под Сталинградом комсомольцы-снайперы уничтожили и ранили 110 тысяч немецко-фашистских захватчиков. А всего за время войны, по далеко не полным данным, армейские комсомольцы-снайперы вывели из строя четверть миллиона вражеских солдат и офицеров.

Подготовке подразделений к активным боевым действиям способствовало воспитание воинов в духе боевой дружбы, взаимной выручки, взаимозаменяемости, взаимопонимания и способности действовать в бою в сокращенных отделениях, расчетах, экипажах, взводах и ротах без уменьшения фронта обороны. Личный состав стремился активно искать и уничтожать выявленные цели, охотился за гитлеровцами. А сколько было радости у воинов роты, батареи, если кто-нибудь из них захватил «языка», уничтожил снайпера, наблюдателя, прислугу пулемета, орудия, дзот, бронеколпак, разрушил блиндаж, сжег или подбил танк. Воины в обороне экономили боеприпасы, посылали каждую пулю, снаряд и мину только в цель, т. е. били врага наверняка. Не ослабляя огонь из пушек и пулеметов, танкисты и самоходчики в своих ремонтных подразделениях ремонтировали моторы, т. е. в обороне готовили свои боевые машины для наступательных боев.

Как показал опыт прошедшей войны, большую роль в воспитании стойкости, упорства и активности играли письма трудящихся и родственников воинов, призывающие самоотверженно защищать Родину. [173]

Так, в дни обороны Одессы женщины этого города писали своим защитникам: «Дорогие отцы, братья, мужья и сыновья! Мы, женщины Одессы, в одном патриотическом порыве делаем все, чтобы ваш тыл был крепок, чтобы город наш был крепостью обороны... До последней капли крови мы будем защищать каждое предприятие, каждую улицу, каждый дом... Сегодня мы, женщины Одессы, вспоминаем слова героических испанских женщин: «Лучше быть вдовой героя, чем женой труса»... Бейте фашистов в самое черное сердце. Пусть степи советского Приморья станут могилой фашистских орд»{10}.

Это письмо нашло горячий отклик в сердцах защитников Одессы. Оно обсуждалось в ротах и взводах. В своих ответах воины клялись драться до последней капли крови, до полной победы над врагом.

В обороне постоянное внимание уделялось боевой учебе личного состава. Так, перед Курской битвой было известно, что гитлеровцы готовились применить против нас новую боевую технику — танки «тигр» и «пантера», самоходные орудия «фердинанд». Для этого во все подразделения были направлены листовки с изображением бронированных машин противника, их уязвимых мест; листовки помогали изучать особенности борьбы с новыми вражескими машинами. Изучалось новое отечественное вооружение, решались тактические и огневые задачи в обороне, проводились политические занятия и информации. С получением нового пополнения уделялось много внимания боевому слаживанию подразделений.

Командиры и политработники, партийно-комсомольский актив, бывалые воины живым, твердым, убедительным словом и уверенным тоном поднимали боевой дух у воинов, особенно у молодых, напоминали, как действовать во время артиллерийской и авиационной подготовки, при приближении танков к нашему переднему краю, как отсекать пехоту противника от танков и т. д. Весь личный состав мобилизовывался на интенсивное ведение огня и отражение атаки противника перед передним краем. Особенно обращалось внимание воинов на недопустимость оставления занимаемых позиций без приказа командира и обеспечение личного примера бдительности и стойкости командиров, коммунистов и комсомольцев в бою.

Многие воины писали заявления с просьбой принять их в партию или комсомол. Эти заявления тут же передавались политработникам, парторгам и комсоргам рот. Заявления были лаконичными, но с глубоким содержанием: «Хочу защищать город на Волге коммунистом», «Хочу оборонять Сталинград комсомольцем», «Если погибну в бою, прошу считать меня членом партии Ленина». Это были клятвы воинов перед боем. Они свою жизнь связывали только с партией, Родиной, народом. Если позволяла [174] обстановка, то тут же в траншее, блиндаже, у танка, орудия проводились открытые партийные и комсомольские собрания.

Важнейшей задачей партийно-политической работы в ходе оборонительного боя являлось обеспечение успеха боевых действий наших подразделений по уничтожению живой силы и танков противника на подступах к нашей обороне, по отражению его атак и при вклинении противника.

С началом артиллерийской и авиационной подготовки и выдвижения противника на рубеж атаки использование массовых форм работы было крайне затруднено, а то и вовсе исключалось. В этот период основными формами партийно-политической работы были: индивидуальный призыв, четкие команды, краткий инструктаж, личный пример распорядительности, стойкого и выдержанного поведения среди личного состава на переднем крае. Во время артиллерийской и авиационной подготовки противника все средства партийно-политической работы направлялись на то, чтобы обеспечить строжайшую дисциплину, стойкость, точное выполнение приказов и боевых распоряжений командиров, помочь людям преодолеть страх и растерянность перед артиллерийским огнем и авиационными ударами.

Личный состав подразделений по команде своих командиров укрывался в щелях, блиндажах, нишах или на дне траншеи в готовности быстро занять свои места, изготовиться к стрельбе, по сигналу открыть огонь и беспощадно бить врага. Экипажи танков и самоходно-артиллерийских установок обычно находились в машинах в готовности к открытию огня.

Все офицеры и сержанты вели непрерывное наблюдение за противником с целью установить момент перехода его в атаку. Одновременно командиры и политработники вели наблюдение и за расположением своих подразделений. Если часть огневых средств и воинов была выведена из строя, то принимались меры к немедленному восстановлению системы огня путем маневра огневыми средствами, замены вышедших из строя и постановки дополнительных огневых задач подразделениям.

Решительно пресекались малейшие проявления растерянности, паники во время артиллерийского обстрела и авиационного удара. Уточнялась создавшаяся обстановка, о чем немедленно информировался личный состав, который мобилизовывался на удержание занимаемых позиций. Коммунисты и комсомольцы показывали личный пример стойкости, исполнения своих обязанностей, оказания помощи товарищам и первыми шли на самопожертвование во имя победы.

При обнаружении перехода противника в атаку оборонительный бой для обороняющихся вступал в решающий этап — отражение атаки. Воины мобилизовывались на уничтожение противника организованным огнем всех видов оружия во время его развертывания в цепь и боевую линию, преодоления своих и наших проходов в заграждениях и минных полях, а также во время выхода и развертывания для атаки нашего переднего края. В это [175] время первостепенной задачей всех обороняющихся было уничтожение вражеских танков и воспрещение одновременной атаки танков и пехоты противника. Тут в партийно-политической работе уделялось главное внимание артиллеристам, танкистам, саперам, бронебойщикам и другим истребителям танков, которые вели основную борьбу с вражескими машинами. Пулеметчики и все остальные воины нацеливались на ведение интенсивного огня по гитлеровской пехоте в целях ее уничтожения и отсечения от танков. Особая роль отводилась расчетам пулеметов, предназначенных для ведения флангового и кинжального огня.

Для удержания переднего края особо важную роль играли первые данные о нанесении врагу потерь в живой силе и технике, а также об отличившихся при этом воинах. Они с быстротой молнии распространялись голосом, по телефону, радио, в листовках, боевых листках и газетах. Это укрепляло стойкость, упорство оборонявшихся воинов, их решимость уничтожить врага.

Так, осенью 1943 г. на р. Днепр при отражении танковой атаки наводчик орудия 145-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона молодой коммунист сержант Александр Бодряшов уничтожил два танка. В этом бою он был ранен. Падая, он крикнул замковому: «Вася, добей третьего! Гони сволочей от Днепра!». Замковый встал к прицелу и метким выстрелом подбил третий танк. Это видели и слышали командиры и многие воины. Сразу об этом подвиге узнали все подразделения на поле боя. Это значительно вдохновило оборонявшихся. На следующий день о подвиге сержанта Бодряшова была помещена заметка в дивизионной газете, а затем выпущена листовка. Впоследствии сержант А. Т. Бодряшов уничтожил еще 12 вражеских танков и был удостоен звания Героя Советского Союза.

С подходом пехоты противника к позиции на расстояние 30–40 м советские воины забрасывали ее гранатами и уничтожали огнем в упор. Принимались все меры, чтобы атака противника была отражена перед передним краем обороны во что бы то ни стало. В этот период исключительное значение играла основная форма партийно-политической работы в бою — личный пример командиров и политработников, влияние на воинов словом, четкой командой, примером хладнокровия, стойкости, выдержки и уверенности в победе. Служебное положение офицера обязывало его быть решающей фигурой, поддерживать у воинов способность сделать все необходимое для выполнения боевой задачи. В тяжелые минуты боя, когда обстановка осложнялась и опасность грозила отовсюду, солдаты, особенно молодые, невольно оглядывались на офицера, ища у него поддержки, ожидая его указаний.

К примеру, ночью стрелковые роты 256-го стрелкового полка хорошо окопались, сделали надежные укрытия. С рассветом гитлеровцы открыли по позициям полка мощный артиллерийский огонь, а затем ввели в бой танки и пехоту.

Стрелковые роты пропустили первые танки через свои боевые порядки — под огонь противотанковой артиллерии, а сами [176] ударили из пулеметов, автоматов, винтовок по вражеской пехоте, заставили ее залечь. Но тут появилась новая группа фашистских танков.

— Держаться, ребята! — крикнул командир роты своим подчиненным, заряжая противотанковое ружье. — Не пропустим фашистов к Днепру!

Первый танк подбил сам лейтенант, второй — сосед-бронебойщик. Танкисты, пытавшиеся покинуть поврежденные машины, были скошены автоматными очередями.

Надежной опорой командиров в оборонительном бою были коммунисты и комсомольцы. Они личным примером мужества, стойкости и дисциплины цементировали ряды воинов и обеспечивали устойчивость обороны. Очень много помогали командирам и политработникам бывалые воины, как правило, это были коммунисты и комсомольцы.

Поучительный пример самоотверженности коммуниста и действенной боевой агитации привела газета «Красная Армия» в начале сентября 1942 г. Небольшая высота под Сталинградом, оборонявшаяся взводом, шесть раз переходила из рук в руки и снова [177] оказалась у противника. В окопе взвода осталась небольшая группа бойцов, измученных боями, многие были ранены. Коммунист сержант Демидов, превозмогая боль, обратился к ним с такими словами:

— Кто жив, кто цел, кто ранен — слушай, что скажу. Это я, сержант Демидов... Политрук Суслов погиб... Вон там, на левом склоне, красноармеец Груздев. Он без руки. Слышите? Он стреляет одной рукой... У кого еще бьется сердце, кому дорога жизнь — слушай, что скажу... Я позавчера получил письмо. Прислала дочка Светлана. «Папка, — пишет она, — ты не пропустишь немцев? Если тебе трудно одному, я приеду к тебе...» Три раны получил я сегодня. Я еще жив. Я еще могу написать Светлане: «Нет, родная, не пущу врага. Впереди лежат мои товарищи. Еще не засохла их кровь. Может быть и я лягу среди них, но тебе не скажет никто, что твой отец был трусом, никто не покажет на тебя пальцем: это, мол, дочь отца, который отступил в час опасности».

Эти от глубины души идущие слова коммуниста, подкрепленные личным примером мужества, оказались настолько действенными, что солдаты, еле державшиеся на ногах, нашли в себе силы еще раз подняться в атаку, отбить высоту и удержать ее до подхода подкрепления.

При вклинении противника в ротный опорный пункт, когда некоторые отделения, а то и взводы оказывались отрезанными от своих соседей, когда уже шла рукопашная схватка, а танки противника преодолели нашу первую траншею, когда оборонительный бой достиг своего кульминационного момента, от оборонявшихся требовалось огромнейшее напряжение всех моральных и физических сил, чтобы не допустить распространения противника в глубину обороны, уничтожить его, восстановить положение или создать благоприятные условия для контратак вторых эшелонов (резервов) батальона и полка.

В это время в бой бросались все силы и средства, все резервы, которыми располагал командир роты. Офицеры вместе со своими подчиненными лично вели огонь по врагу в упор, уничтожая его ручными гранатами и в рукопашной схватке. Только в 203-м гвардейском стрелковом полку южнее Орла отмечено 30 случаев, когда воины, стремясь остановить врага, бросались под танки со связками гранат и уничтожали их ценой собственной жизни.

В критические минуты боя широко использовались обращения командиров и политработников с призывом выполнить долг перед Родиной, обращения к коммунистам и комсомольцам с призывом показать личный пример.

Эти призывы были голосом партии и народа. Вспомним лозунги защитников Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Кавказа и Заполярья: «Смерть немецким захватчикам!», «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!», «Отстоим город Ленина!», «За Волгой для нас земли нет!». Эти лозунги вытекали из цели [178] оборонительного сражения и конкретного боя за город и реку, за удерживаемый рубеж и высоту, за деревню и курган, за дом и опушку леса. Были лозунги-клятвы: «Ни шагу назад!», «Коммунисты, стоять насмерть!», «Гвардейцы умирают, но не отступают!», «Комсомольцы в плен не сдаются!».

Так, 10 июля 1943 г. на Курской дуге личный состав 6-й батареи 167-го гвардейского легкоартиллерийского полка, отражая первую атаку гитлеровских танков и пехоты, уничтожил 11 танков и несколько десятков вражеских солдат. Когда фашисты начали вторую атаку, гвардейцы дали клятву: «Погибнем, но врага не пропустим». Они подпустили танки на расстояние до 70 м и били по ним прямой наводкой. На поле боя осталось еще 10 танков и много вражеских трупов.

Перед началом третьей атаки фашистская авиация сбросила на батарею несколько авиабомб. Половина личного состава вышла из строя. Неповрежденными остались только два орудия. Но как только танки приблизились к позициям советских воинов, батарея снова ожила. Еще восемь танков уничтожили наши артиллеристы. Больше гитлеровцы атаковать батарею не решились. Отважные артиллеристы сдержали свою клятву. Врагу не удалось продвинуться ни на один метр. Бой длился 13 часов. В этом бою наши воины уничтожили 29 танков, в том числе семь «тигров», и до двух батальонов пехоты. За этот подвиг командир батареи и четыре артиллериста были удостоены звания Героя Советского Союза. Другие участники этого боя также были награждены орденами и медалями.

В ходе оборонительного боя широко практиковались боевые призывы к воинам, обращения по радио, объявления благодарностей подразделениям, проявившим стойкость и героизм, представления к наградам, сообщения о потерях, понесенных противником, посылка воинам, отличившимся в бою, благодарственных писем, поздравлений с правительственной наградой. В танковых и самоходно-артиллерийских подразделениях для этого оперативно использовались радиостанции.

Вот пример из оборонительного боя 1-й гвардейской бригады на Курской дуге. Командир танка по радио получил задачу: как только вражеские танки приблизятся на дальность прямого выстрела, выйти на высоту и открыть огонь.

Томительно тянулись минуты.

— Не пора? — то и дело нетерпеливо запрашивал командир танка. Танки все ближе. Наконец до них осталось метров 400. Тридцатьчетверка рванулась на высоту. Громыхнул выстрел — мимо. Видно, поспешил командир танка. Зато второй выстрел был точным: танк внезапно остановился, будто натолкнулся на невидимую преграду, и тут же задымил. Снова выстрел и снова в цель.

Третий вражеский танк, так и не открыв огня, развернулся и скрылся. [179]

— Кто вел огонь? — запросил по радио командир корпуса, наблюдавший за боем.

— Комсорг роты, — доложил командир подразделения.

— Поздравьте его с орденом Отечественной войны II степени.

Во многих подразделениях был налажен регулярный выпуск боевых листков. В них рассказывалось об отличившихся за день воинах, награжденных орденами и медалями или представленных к награде. Боевые листки и листки-молнии как гибкая и оперативная форма агитации на поле боя широко использовалась и для популяризации боевых успехов подразделений, особенно стрелковых и огневых взводов, отделений, расчетов и экипажей.

Для обеспечения стойкости и упорства в борьбе с наступавшим врагом особое значение приобретало решительное пресечение трусости и паники. Исключительную роль в их предотвращении играли: твердая воля командиров и политработников, внесение ясности в обстановку, личный пример, бесстрашие, мужество и хладнокровие офицеров и опора их на коммунистов и комсомольцев. Паника в боевой обстановке — очень опасное явление. Трус в бою опасен для всех, поэтому ему пощады никогда не было.

Командиры и политработники обычно знали солдат, которые могли не выдержать напряжения боя. Рядом с такими воинами ставили надежных бывалых воинов. С недостаточно стойкими воинами, особенно необстрелянными, еще до боя проводилась индивидуальная воспитательная работа.

В ротах, потесненных противником и понесших потери, все средства партийно-политической работы направлялись на то, чтобы сохранить боеспособность этих подразделений, навести в них порядок, не допустить настроений уныния и обреченности. Это особенно было необходимо в случае вынужденного отхода под воздействием превосходящих сил противника.

В. И. Ленин говорил, что «самая опасная штука при отступлении — это паника... Когда армия отступает, то тут нужна дисциплина во сто раз большая, чем при наступлении, потому что при наступлении все рвутся вперед. А если теперь все начнут рваться назад, то это — гибель, неизбежная и немедленная»{11}.

На фронте успешное отражение атаки противника считалось значительной победой оборонявшихся войск. После отражения атаки быстро восстанавливалась боеспособность подразделений, сразу готовился личный состав к отражению последующих атак врага.

Приводя в порядок свои роты, командиры взводов и рот, политработники принимали все меры к поддержанию высокого морального духа личного состава, получали пополнение вместо выбывших [180] из строя, назначали новых командиров отделений, экипажей и расчетов, парторгов, комсоргов и агитаторов подразделений.

После успешного оборонительного боя командиры и политработники, партийные и комсомольские организации подводили итоги боя, популяризировали успехи подразделений, рассказывали о потерях противника, распространяли опыт умелых и самоотверженных действий отдельных солдат, сержантов, офицеров и целых подразделений, эвакуировали с поля боя раненых, представляли к правительственным наградам отличившихся. [181]