Глава 3.

Тактика истребительной авиации

Состояние фронтовой истребительной авиации накануне и в ходе войны, назначение, ее задачи и основные принципы боевого применения

К началу Великой Отечественной войны истребительная авиация являлась одним из основных родов авиации и по своей численности составляла более половины всего самолетного парка Военно-воздушных сил. На вооружении ее находились преимущественно устаревшие самолеты И-16, И-153, И-15бис, которые по своим летно-техническим данным не отвечали новым условиям ведения войны. Например, в составе ВВС западных приграничных военных округов, где на долю истребителей приходилось 59%, насчитывалось 1762 самолета И-16 и 1549 И-153{118}.

Массовый выпуск новых типов самолетов Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-1 и МиГ-3 в полной мере еще не был освоен. В 1940г. из заводских цехов вышло всего 20 самолетов МиГ-3 и 64 самолета Як-1, а в первом полугодии 1941 г. — 1946 самолетов типа МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1{119}.

На 22 июня 1941 г. даже в ВВС западных приграничных военных округов количество истребительных авиационных полков, имевших и частично освоивших новую технику, не превышало 37%{120}.

Уровень подготовки летного состава на старой технике был достаточно высоким. В частности, полностью было освоено ведение одиночного и группового воздушного боя днем на всех высотах. В каждом полку имелось не менее одной эскадрильи, готовившейся в полном объеме к полетам днем в сложных и ночью в простых метеоусловиях. Остальной летный состав систематически обучался самолетовождению по приборам и обязательно полетам в облаках. [128]

Среди летного состава было немало участников боев в Испании, Китае, у оз. Хасан, на р. Халхин-Гол и в военном конфликте с Финляндией.

Авиационный полк являлся основной тактической единицей. Он состоял из 4 эскадрилий по 15 самолетов в каждой. Всего с учетом самолетов командования в полку насчитывалось 63 боевых самолета.

Организационно полки входили в состав однородных истребительных и смешанных авиационных дивизий, являвшихся высшими тактическими соединениями.

В 1941 г. 40 истребительных авиационных полков (около 1500 самолетов) из состава ВВС было выделено для противовоздушной обороны{121}.

Истребительная авиация рассматривалась в качестве главного средства борьбы с воздушным противником и завоевания господства в воздухе{122}.

Именно летчики-истребители первыми вступили в схватку с противником 22 июня 1941 г. Всего в первый день войны в воздушных боях ими было уничтожено свыше 200 вражеских самолетов, в том числе более 10 — таранным ударом{123}.

Приняв на себя основную тяжесть борьбы с количественно и качественно превосходящим противником, наши истребители в первые дни войны понесли значительные потери.

Благодаря героическим усилиям советского народа, руководимого Коммунистической партией, к середине 1942 г. авиационная промышленность не только восстановила утраченные мощности, но значительно превзошла их.

Летом 1942 г. развернулось серийное производство истребителя Як-9, который превосходил немецкий истребитель Me-109 своим вертикальным маневром, скоростью, дальностью полета и мощностью вооружения.

Весной 1943 г. на самолете Ла-5 был установлен более мощный двигатель АШ-82ФН, что значительно улучшило его скоростные и маневренные характеристики в вертикальной плоскости.

К началу третьего периода войны Ла-5ФН и Як-9 разных модификаций были основными типами самолетов, находившихся на вооружении частей и соединений истребительной авиации.

Неуклонный рост производственных возможностей нашей авиационной промышленности позволил не только обеспечить восполнение потерь, полное укомплектование авиационных частей и соединений, выводимых в резерв и [129] вновь формируемых, но и накопить значительный резерв истребителей.

В 1944 г. авиационная промышленность дала фронту 17872 истребителя{124}. В том же году началось серийное производство и поступление на вооружение новых истребителей Ла-7 и Як-3. Последний был самым легким, маневренным и скоростным истребителем второй мировой войны. Он обладал максимальной скоростью 720 км/ч.

Замена на большинстве самолетов-истребителей значительной части деревянных конструкций металлическими заметно снизила их вес. Это позволило увеличить вместимость топливных баков и повысить дальность полета самолетов.

За время войны германское самолетостроение сумело наладить массовый выпуск лишь одного нового типа истребителя ФВ-190 и осуществить несколько модификаций Me-109.

Одновременно с улучшением летных характеристик советских истребителей шел непрерывный процесс качественных изменений их вооружения и специального оборудования. К 1943 г. на смену пулеметам ШКАС пришли крупнокалиберные (12,7 мм) пулеметы М. Е. Березина. На всех самолетах стали устанавливаться также пушки калибра 20 мм конструкции Б. Г. Шпитального и С. В. Владимирова (ШВАК). С весны 1943 г. на самолетах Як-9 устанавливалась 37-мм пушка конструкции А. Э. Нудельмана и А. С. Суранова (НС-37), равной которой у противника не было. Устанавливались даже пушки калибра 45 мм. Внедрение крупнокалиберных пулеметов и авиационных пушек увеличило вес секундного залпа советского истребителя с 1,25 кг до 2,63 кг, т. е. в 2,1 раза.

Применение на отдельных типах истребителей неуправляемых реактивных снарядов в качестве оружия воздушного боя не оправдало себя, так как снаряды имели большое рассеивание и требовали предварительной установки взрывателей на заданную дальность стрельбы. Кроме того, для стрельбы ими не было хороших прицелов. Все это приводило к малоэффективным результатам. При действиях же по наземным целям эффективность применения PC истребителями не уступала эффективности штурмовиков.

Большое значение имело оснащение истребительной авиации радиосредствами. С октября 1942 г. на каждом втором, а с 1943 г. на каждом новом самолете-истребителе стали устанавливаться приемопередающие радиостанции. [130]

Таблица 3. Летно-тактические данные самолетов-истребителей, состоявших на вооружении Советских и германских ВВС к началу и в ходе Великой Отечественной войны

Тип самолета	Год выпуска	Максимальная скорость, км/ч	Время набора высоты 5000 м. мин	Практический потолок,м	Дальность полета, км	Время виража, с	Число пулеметов (пушек) X калибр, мм	Бомбовая нагрузка, кг
СССР
И-15бис	1935	357	7,0	9000	770	8	4 Х 7,62	150
И-16	1934	462	5,2	10800	625	17	4 х 7,62 и 6 PC	100
И-153	1938	448	5,8	10700	695	11,4	4 Х 7,62	200
Як-1	1940	577	5,7	10500	700	20	2 Х 7,62 1 Х 20,0
МиГ-3	1940	620	5,3	12000	1000	23	2 Х 7,52 1 Х 12,7	200
ЛаГГ-3	1941	549	5,85	9600	556	24	2 Х 7,62 1 Х 12,7 1 Х 20,0	200
Як-7Б	1941	605	5,8	9950	820	24	2 Х 12,7 и 6 PC 1 Х 20,0	200
Як-9Д	1942	597	5,6	9100	1400	26	1 Х 12,7 1 Х 20,0
Як-9Б	1943	600	5,2	10400	720	25	3Х12,7	400
Як-9Т	1943	605	5,2	10400	1000	26	2 Х 12,7 1 Х 37,0
Ла-5ФН	1943	648	4,7	11200	840	18,5	2 Х 20,0
Як-3	1943	720	3,9	11800	900	17	2 Х 12,7 1 Х 20,0
Лa-7	1943	680	4,45	11200	770	18,5	3 Х 20,0
Германия
Me 109E	1939	543	6,3	10450	750	26—29	2 Х 7,92 2 Х 20,0	200
Ме-110G3	1940	561	—	10500	1200	30	5 Х 7,92 2 Х 20,0	1000 —1700
Ме-109G4	1942	594	5,4	10700	860	20-21	2 Х 7,92 1 Х 20,0	250
ФВ-190А	1943	634	5,2	12000	840	22—23	2 х 13,0 4 х 20,0	250—500

В октябре 1943, г. в воздушные армии начали поступать радиолокационные станции «Редут» и «Пегматит».

Более широкое применение получила радионавигация с помощью устанавливаемых на самолетах-истребителях радиополукомпасов, а также использования для привода самолетов на свой аэродром радиопеленгаторов.

Широкое внедрение радиосредств способствовало совершенствованию управления истребителями с земли и в воздухе. При этом возросла эффективность их действий, так как стала возможной передача своевременной информации летчикам о воздушной обстановке, наведение их, перенацеливание, предупреждение об угрозе нападения истребителей противника.

Сравнительная характеристика летно-тактических данных самолетов-истребителей Советских и германских ВВС приведена в табл. 3.

Некоторая часть истребительных авиационных полков в годы войны была вооружена иностранными самолетами, преимущественно американскими «аэрокобрами» и английскими «харрикейнами», которые по своим летно-тактическим данным значительно уступали советским истребителям. К тому же основные поставки их начались в 1943 г., когда советская авиационная промышленность уже была способна самостоятельно обеспечить нужды фронта. Следовательно, версия о якобы решающей роли в успехах советской авиации поставок американо-английских самолетов является не чем иным, как злонамеренной выдумкой буржуазных фальсификаторов истории второй мировой войны.

Организационная структура истребительных авиационных полков в ходе войны претерпела те же изменения, что и структура полков других родов авиации. В начале августа 1941 г. они были переведены из четырехэскадриль-ного на трехэскадрильный, а в конце месяца на двух-эскадрильный состав. Каждая эскадрилья состояла из трех звеньев трехсамолетного состава. Всего с учетом двух самолетов управления в полку насчитывалось 20 самолетов.

Начатый в битве под Москвой и получивший развитие в последующих боях переход к новому боевому порядку, состоявшему из пар истребителей, был организационно закреплен в сентябре 1942 г. введением в штаты истребительных авиаполков звеньев четырехсамолетного (две пары) состава. [133]

По мере количественного и качественного роста самолетного парка вносились и некоторые другие организационные изменения, завершившиеся введением в октябре 1943 г. нового штата, согласно которому истребительные авиационные полки переводились на трехэскадрильный состав по 12 самолетов в каждой. Четыре самолета находились в управлении полка. Всего, таким образом, в полку насчитывалось 40 боевых самолетов. Кроме того, имелись один самолет связи (По-2 или УТ-2) и один учебно-тренировочный самолет с двойным управлением.

В течение всей войны истребительная авиация оставалась самым многочисленным родом авиации, хотя к концу войны при значительном общем количественном росте ее удельный вес в составе фронтовой авиации снизился примерно на 13%. Уменьшение удельного веса фронтовых истребителей отвечало характеру боевых действий Советских Вооруженных Сил, которые во втором и третьем периодах войны вели крупные стратегические наступательные операции. Авиационное обеспечение этих операций требовало преимущественно роста бомбардировочной и штурмовой авиации.

Истребительная авиация являлась главным средством завоевания господства в воздухе.

Борьбу за господство в воздухе истребительная авиация вела как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими видами и родами авиации и наземными средствами ПВО.

Среди широкого круга задач, выполнявшихся фронтовыми истребителями в ходе войны, наиболее важными являлись: прикрытие сухопутных войск и тыловых объектов от ударов с воздуха и от воздушной разведки противника, обеспечение боевых действий и прикрытие аэродромов базирования других родов авиации, действия по войскам и технике противника, ведение воздушной разведки.

Основными принципами применения истребительной авиации являлись: массирование ее усилий на направлении главного удара сухопутных войск в наиболее ответственные периоды их действий; быстрое и скрытное сосредоточение для внезапного ввода в действие; экономия сил и средств путем использования истребительной авиации только по прямому назначению в строгом соответствии с ее боевыми свойствами и возможностями{125}.

Ниже рассматриваются примеры тактики фронтовых истребителей при выполнении отдельных боевых задач. [134]

Прикрытие войск на поле боя

Прикрытие войск и объектов тыла фронта занимало главное место в боевой деятельности фронтовой истребительной авиации. На выполнение этой задачи фронтовые истребители израсходовали свыше 47% своих самолето-вылетов. Причем в операциях первого периода войны, когда стратегическое господство в воздухе было на стороне противника и когда сил истребительной авиации у нас не хватало, их количество составляло от 60 до 70% всех производившихся самолето-вылетов{126}. Задачу на прикрытие войск истребительный авиационный полк обычно получал на день.

Основными способами боевых действий истребителей при ее выполнении являлись патрулирование (дежурство в воздухе), перехват из положения дежурства на аэродроме или из засад, «свободная охота». Выбор способа зависел от наземной и воздушной обстановки, возможности полка, условий боевых действий{127}.

Самым распространенным (90,3% всех вылетов, затраченных на прикрытие) способом являлось патрулирование. Надежность прикрытия при этом способе зависела, прежде всего, от количества дежуривших в воздухе истребителей. В полку разрабатывался график боевых вылетов из расчета 2 — 4 вылета на экипаж в день. Назначенный район патрулирования в целях более успешного поиска противника разбивался на зоны размерами 10 — 20 км по франту и в глубину. В каждую зону высылался патруль, состав которого зависел от наличия сил, активности или ожидаемых действий противника, характера выполняемой задачи и возможности оказать поддержку патрулю высылкой резерва. Обычно это были пары, звенья, эскадрильи, а в отдельных случаях и более крупные группы.

Насколько велика роль правильной организации и тактики действий истребителей при патрулировании, свидетельствуют следующие примеры.

В августе 1943 г. при наступлении наших войск на белгородско-харьковском направлении противник, стремясь облегчить положение своих войск, прибег к массированному применению авиации, особенно бомбардировщиков, непосредственно на поле боя.

Для прикрытия наших войск высылались группы истребительных патрулей большого состава (12 — 16 самолетов), смена которых производилась в воздухе, а патрулирование [135] велось от рассвета и до темноты. И, несмотря на это, противнику все же удавалось совершать организованные нападения на боевые порядки наших войск.

Так, 5 августа 1943 г. 12 Ла-5 из состава 181 иап под командованием заместителя командира эскадрильи лейтенанта Н. Ф. Кириллова прикрывали наши войска на высоте 3500 м в районе Кулешовка, Орловка, Гумзино, Томаровка, находясь в разомкнутом по фронту «клине». В момент отклонения группы в глубину нашей территории на 2 — 3 км 4 истребителя ФВ-190 сверху сзади произвели внезапную атаку и с ходу сбили 1 Ла-5. В дальнейшем, используя потерю боевого порядка и управления в группе, вражеские истребители непрерывными атаками оттеснили ее из района патрулирования. В это время к полю боя подошло около 30 бомбардировщиков Ю-87, которые с пикирования сбросили бомбы на наши войска и, не понеся потерь, ушли на свою территорию{128}.

Анализ показал, что низкая эффективность прикрытия была обусловлена рядом причин, в частности отсутствием своевременной информации о взлете и подходе самолетов противника к полю боя. Воздушная разведка в целях получения такой информации не велась.

Серьезным недостатком явилось патрулирование истребителей большими группами в сомкнутых боевых порядках, что сковывало их маневр и затрудняло управление в бою. В полете ведущий вынужден был основное внимание уделять вождению группы, а не поиску противника. Вместе с тем при встрече с противником плотный боевой порядок группы нарушался после первой же атаки и дальнейшие действия истребителей в бою становились, как правило, неорганизованными.

В значительной мере маневр и инициатива ведущих групп сковывались стремлением находившихся на земле некоторых общевойсковых и авиационных командиров удерживать воздушные патрули все время в поле, своего зрения.

Наконец, при организации прикрытия в этом районе не была до конца решена проблема наращивания усилий истребителей в ходе завязывавшегося боя.

Через три дня после начала операции в организацию патрулирования были внесены существенные изменения. В частности, был уменьшен состав патрулирующих групп, а общее количество патрулей было увеличено.

В районе патрулирования группы стали эшелонироваться по высотам с интервалом, примерно равным набору [136] высоты истребителем за один боевой разворот, что обеспечивало полное взаимодействие между группами. Если одна из групп, например, патрулировала на высоте 2000 м, то вторая находилась на высоте около 2800 м, третья — 3600 м и т. д. При этом направление полета по кругу двух соседних групп было противоположным.

Группы истребителей, расположенные в среднем или нижнем ярусе, обычно имели задачу борьбы с бомбардировщиками противника. Верхний эшелон был обязан сковать истребителей противника, а также прикрыть те группы, которые патрулировали ниже его.

Избавившись от необходимости непрерывного наблюдения за верхней полусферой, истребители средних и нижних ярусов получили возможность основное свое внимание уделять дальнему поиску бомбардировщиков противника и оказывать им организованное противодействие еще на подступах к полю боя. При таком построении уменьшилась угроза внезапного нападения противника. Если ему и удавалось иногда внезапно атаковать одну из групп истребителей, то эффективность такой атаки была незначительной. Этому способствовали повышенная маневренность каждой группы и взаимное их прикрытие от нападения сверху.

Значительно облегчалось для командира управление воздушным боем небольшой по составу группы. Ему стало проще предусмотреть наиболее вероятные варианты боя и в соответствии с ними заблаговременно определить задачи для своих подчиненных.

В случае участия в бою командиров эскадрилий или полков принцип управления не нарушался. Старший командир, не ограничивая инициативы командиров групп, распределял силы и организовывал первую атаку, а с момента вступления в бой, как правило, непосредственно руководил действиями только своей группы.

Эшелонирование патрулирующих групп имело еще одно важное преимущество: в случае нападения вражеских истребителей на одну из групп остальные могли не вступать с ними в бой и оставались в полной готовности к выполнению главной задачи — отражению налета бомбардировщиков противника.

Так, 12 августа 1943 г. на Воронежском фронте 12 Ла-5 из состава 3 гв. иап патрулировали над полем боя в районе Александровка, Ковяги, Высокополье тремя ярусами на высотах 2500, 3200 и 4000 м шестью, четырьмя и двумя самолетами в каждой группе. [137]

Вскоре к полю боя на высоте 3000 м подошли 2 Me-109 и вступили в бой с четверкой Ла-5 среднего яруса. Через 2 мин. на этой же высоте появились еще 4 Me-109 и пытались атаковать пару Ла-5, находившуюся на верхнем ярусе.

Ведущий пары, пользуясь преимуществом в высоте, сам атаковал четверку вражеских самолетов и, расстроив их боевой порядок, присоединился к группе своих истребителей среднего яруса. В результате совместных атак че-рез 10 мин бой закончился победой наших истребителей, один самолет противника был сбит, остальные ушли с поля боя.

В это время 6 Ла-5 под командованием заместителя командира эскадрильи гвардии старшего лейтенанта М. И. Мудрова на высоте 2500 м встретили до 15 Ю-87 и атаковали их на встречных курсах на подходе к линии фронта. Три самолета противника были сбиты. Фашистские летчики беспорядочно сбросили бомбы у линии фронта и поспешно ушли на свою территорию. Наши самолеты потерь не имели{129}.

Чтобы преодолеть возросшее противодействие советских истребителей, противник пытался использовать для налета своих бомбардировщиков промежутки между сменой патрулей. Непрерывно наблюдая за нашими патрулями, он выбирал моменты, когда у истребителей оставался ограниченный запас горючего, и в это время стремился связать их боем с более крупными силами своих истребителей.

Тогда в организацию патрулирования были внесены некоторые изменения. Вылет групп из состава патруля стал производиться не одновременно, а с интервалом 10 — 15 мин, чем обеспечивался их непрерывный поток к линии фронта в течение всего периода патрулирования. В тех случаях, когда противник действовал большими группами, следовавшими к линии фронта непрерывной колонной, интервалы между вылетами патрулей сокращались и доходили до 8 — 10 мин, а их состав увеличивался. Когда активность авиации противника падала, интервалы увеличивались до 20 мин и более, а иногда и до нескольких часов, т. е. задача прикрытия наземных войск в основном выполнялась уже способом дежурства истребителей на своих аэродромах.

Новая организация патрулирования позволила значительно повысить качество прикрытия наземных войск. Если в первые три дня операции при патрулировании крупными [138] группами на один воздушный бой приходилось 1,3 сбитых самолетов противника, то в период с 6 по 17 августа после перехода к патрулированию небольшими и эшелонированными по высоте группами это число возросло вдвое. Резко увеличилось количество сорванных истребителями налетов бомбардировщиков противника. Потери наших истребителей при этом сократились в 1,7 раза{130}.

Следует отметить, что разобранная выше организация патрулирования истребителей при прикрытии войск Воронежского фронта опиралась на опыт, приобретенный еще весной 1943 г. в боях на Кубани. Уже тогда опытом боев была подтверждена нецелесообразность постоянного нахождения над полем боя больших групп истребителей. Там же впервые было применено эшелонирование боевого порядка патрулей по высотам как внутри группы истребителей, так и между группами. Причем эшелонирование групп строилось по типу «этажерки», смещаемой в ту или иную сторону, что в наибольшей степени отвечало требованиям взаимной поддержки.

Здесь, в небе Кубани, одним из первых применил такой боевой порядок и показал все его преимущества выдающийся мастер воздушного боя капитан А. И. Покрышкин, в то время командир эскадрильи, впоследствии трижды Герой Советского Союза, маршал авиации.

Он в числе первых отказался и от применявшегося ранее патрулирования на экономических скоростях, которое в условиях активного противодействия вражеских истребителей, особенно с завязкой воздушного боя, заранее ставило наших летчиков в невыгодное положение обороняющихся. «Надо же было, — вспоминает прославленный ас,— не «ходить» над районом, не барражировать, прикрывая собою небо от «юнкерсов», подставляя себя под трассы «мессершмиттов», а самим обрушиваться на противника, атаковывать вражеские самолеты внезапно, бить наверняка»{131}.

А. И. Покрышкин перешел к патрулированию на повышенных (0,8 — 0,85 максимальной) скоростях, для чего стал водить свою группу не на одной высоте, а по вертикальному эллипсу, разгоняясь за счет пологого снижения и набирая снова высоту горкой или боевым разворотом. Тем самым обеспечивалось почти постоянное сохранение больших скоростей. В то же время расход горючего не увеличивался и общее время патрулирования не сокращалось. [139]

Полет на повышенных скоростях обеспечивал сохранение инициативы в бою, облегчал быстрое выполнение нужного маневра (особенно вертикального), сокращал время сближения и повышал возможность внезапного нападения на воздушного противника, позволяя быстро оказывать взаимную поддержку друг другу, уменьшал вероятность внезапных атак противника с задней полусферы благодаря увеличению времени догона.

Родившаяся в небе Кубани тактическая формула «высота — скорость — маневр — огонь!» стала для советских летчиков-истребителей основной формулой победы.

Эффективность прикрытия во многом зависела от организации оповещения, наведения и управления истребителями над полем боя.

На основе накопленного опыта с весны 1943 г. в целях более раннего перехвата противника зоны патрулирования начали выноситься на расстояние до 10 км (иногда и более) на территорию противника. Кроме того, для своевременного предупреждения патрулирующих над полем боя истребителей о появлении самолетов противника в район базирования последних высылались пары или звенья, а при сложных метеорологических условиях и одиночные самолеты с задачей сообщить своим патрулям по радио данные о полетах вражеской авиации{132}. Это были своего рода воздушные посты ВНОС.

Однако систематически пользоваться указанным приемом не удавалось: во-первых, противник, обнаружив наши самолеты, высылал своих истребителей и стремился уничтожить их; во-вторых, метеорологическая обстановка далеко не всегда позволяла вести разведку на нужную глубину.

Си второй половины 1943 г. во фронтовой истребительной авиации для дальнего обнаружения самолетов противника стали широко применяться радиолокационные станции (радиостанции улавливания самолетов — РУС, как они в то время назывались). На вооружение поступали два типа станций — подвижная «Редут» (РУС-2) и стационарная «Пегматит» (РУС-2С) с предельным радиусом действия соответственно 120 и 150 км. Это позволяло, например, при расположении станции «Редут» в 10 — 15км от линии фронта обнаруживать воздушного противника за 12 — 15 мин до его подхода к полю боя, что вполне обеспечивало своевременный перехват самолетов противника нашими истребителями. [140]

Управление истребителями над полем боя осуществлялось централизованно командиром авиационного соединения с КП, расположенного в 3 — 5 км от линии фронта, через командную и информирующие радиостанции наведения, работавшие на одной волне. Например, при проведении Крымской наступательной операции войск Северо-Кавказского фронта в апреле — мае 1943 г. для управления боевыми действиями всех наших истребителей над полем боя был назначен командир 216 иад генерал-майор авиации А. В. Борман. С 10 апреля по 10 мая он с группой офицеров штаба и радиостанцией наведения находился в 3 км от линии фронта на участке 56-й армии, где в основном и развернулась борьба за господство в воздухе.

Оповещение о появлении самолетов противника было организовано через систему постов ВНОС, расположенных вдоль линии фронта и вблизи зенитных огневых точек. Все данные о противнике сообщались постами заместителю начальника артиллерии 56-й армии по ПВО, который находился в непосредственной близости от наблюдательного пункта генерала А. В. Бормана и информировал его о появлении самолетов противника по телефону и путем личного доклада.

Наведение истребителей на цель производилось с помощью главной (командной) радиостанции и четырех информирующих ее радиостанций. Как только наведение состоялось и начинался воздушный бой, работа радиостанции прекращалась и возобновлялась только в исключительных случаях (подход свежих сил противника, возможность внезапной атаки с его стороны и т. д.).

Воздушным боем управлял непосредственно командир группы истребителей, находившийся в воздухе.

Такая система оповещения, наведения и управления истребительной авиацией на поле боя, как вполне оправдавшая себя, в дальнейшем с успехом применялась и на других фронтах

Более экономным способом прикрытия наземных войск являлся перехват самолетов противника из положения дежурства на аэродромах. При этом способе дежурящие истребители могли находиться в различной степени готовности, определяемой временем, необходимым для вылета с момента получения командиром приказа на вылет. В частности, готовность номер один обеспечивала немедленный вылет; готовность номер два — вылет летом через 2 — 3 мин, зимой через 4 — 6 мин; готовность номер три — вылет через 15 — 20 мин. [141]

Готовность номер один применялась при близком базировании истребителей к линии фронта для действий по противнику, наблюдаемому летчиками с аэродрома, и для борьбы с противником, обнаруженным постами ВНОС.

Наряд сил, назначаемых на дежурство в той или иной степени готовности, и срок пребывания в ней определялись выполняемой задачей и системой обнаружения противника. Но во всех случаях предусматривалось всемерное сбережение сил личного состава и моторесурса; для чего дежурства в высокой степени готовности по возможности сводились к минимуму. Непрерывное пребывание в готовности номер один не превышало 2 — 3 ч, в готовности номер два — 4 — 6 ч.{133}.

Однако данный способ не всегда обеспечивал надежное прикрытие. Его надежность зависела прежде всего от налаженности и четкости работы системы наблюдения, оповещения и связи. Поэтому более широкое применение он получил в третьем периоде войны с поступлением на вооружение ВВС радиолокационных станций.

Наиболее успешно прикрытие войск осуществлялось сочетанием обоих способов — путем дежурства основных сил истребителей на своих аэродромах и патрулированием мелких групп истребителей над полем боя. Патрулирующие истребители вели борьбу с самолетами-разведчиками и корректировщиками противника, а при появлении его бомбардировщиков связывали их боем до подхода дежурных подразделений истребителей, вылетавших с передовых аэродромов.

Засады на земле организовывались для борьбы с одиночными самолетами и небольшими группами и являлись весьма действенным способом борьбы с воздушными разведчиками противника Они располагались в непосредственной близости (8 — 10 км) от линии фронта, а также на вероятных или уже выявленных маршрутах полетов авиации противника. Выбранные для засад посадочные площадки тщательно маскировались, а перелет на них истребителей со своих постоянных аэродромов производился в сумерки или на бреющем полете.

В зависимости от задачи, сил противника и сроков действий в засады выделялось от пары самолетов до эскадрильи.

Управление действиями истребителей, находившихся в засаде, обеспечивалось станцией наведения, устанавливаемой в районе площадки, и прямой связью с КП командира истребительного авиасоединения. [142]

«Свободная охота» истребителей имела целью уничтожение отдельных самолетов и небольших групп противника, главным образом на его территории (на вероятных маршрутах полетов и около аэродромов). Глубина проникания «охотников» на территорию противника зависела от обстановки, запаса горючего и достигала 50 — 100 км. Задачи «охотникам» ставил командир авиадивизии.

«Охотникам» предоставлялась большая инициатива в выборе маршрута, высоты полета и способов атаки; они ограничивались только в отношении района действий и продолжительности полета. Группы «охотников» составлялись из летчиков — отличных воздушных бойцов, обладавших высокой выдержкой, умевших хорошо ориентироваться в воздухе и действовать в сложных метеорологических условиях.

Атаки «охотников» всегда были рассчитаны на внезапность, что достигалось широким использованием солнца, облачности, бреющего полета, большой высоты и т. д. Кроме того, «охотники» избегали полетов вдоль (вблизи) железных и шоссейных дорог, а также через районы, насыщенные средствами ПВО противника.

«Охотники» атаковали преимущественно отдельные и отсевшие самолеты противника, а при благоприятной обстановке — и группы его самолетов.

Помимо борьбы с самолетами противника «охотники» доставляли ценные разведывательные данные о расположении и действиях наземных войск и авиации противника, а также уничтожали небольшие наземные цели.

При всех достоинствах того или иного способа прикрытия войск на поле боя ни один из них не мог полностью гарантировать успех выполнения данной задачи. Наибольший эффект достигался, как правило, при их комбинированном применении.

Важным условием успеха в бою являлись также постоянный поиск и освоение новых тактических приемов, в наибольшей мере отвечавших боевым возможностям техники и вооружения истребительной авиации.

Обеспечение боевых действий других радов авиации

На обеспечение боевых действий других родов авиации истребительная авиация затратила свыше 37% своих самолето-вылетов, применяя при этом непосредственное сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, [143] прикрытие их в районе боевых действий и на маршрутах вероятного появления вражеских истребителей, подавление истребителей противника на аэродромах и блокирование их с воздуха.

Основным способом боевых действий истребителей при выполнении этой задачи являлось сопровождение самолетов других родов авиации до цели и обратно

Глубина сопровождения приближенно определялась скоростью полета прикрываемых самолетов, умноженной на половину времени возможного пребывания истребителей в воздухе при полете их на скорости 0,8 — 0,85 максимальной за вычетом из него времени на взлет, сбор, набор высоты, 15 мин. боя и 10%-го запаса{134}. Так, максимальная глубина сопровождения штурмовиков составляла 130 — 140 км, бомбардировщиков — 150 — 160 км.

Состав выделенных истребителей зависел от ожидаемого противодействия противника и от величины прикрываемой группы. Когда истребители противника на маршруте и в районе действий проявляли активность и летали большими группами (12 — 16 самолетов), то даже на звено бомбардировщиков или штурмовиков иногда нужно было выделять минимум 8 — 12 истребителей. Когда же у противника на данном участке фронта истребителей было мало и они появлялись отдельными парами, для прикрытия группы в 8 — 12 самолетов часто было достаточно 2 — 3 пар истребителей.

Боевой порядок истребителей сопровождения при достаточном количестве сил обычно состоял из трех групп, непосредственного прикрытия, ударной и резерва (рис. 14){135}.

Группа непосредственного прикрытия, как правило, располагалась сзади (200 — 400 м) сбоку с превышением 150 — 300 м или на одной высоте с бомбардировщиками или штурмовиками; она предназначалась для отражения атак противника, направленных непосредственно против сопровождаемых самолетов. Для более надежного обеспечения прикрываемой группы от внезапных атак противника группа непосредственного прикрытия могла следовать отдельными парами и звеньями, расположенными вокруг прикрываемых самолетов.

Ударная группа следовала обычно с превышением 800 — 1000 м над бомбардировщиками или штурмовиками и сзади сбоку с сохранением зрительной связи с ними, имея задачей в любой момент вступить в бой с исгребителями [144] противника и не допустить их к прикрываемой группе.

При приближении к району действий сопровождаемых бомбардировщиков или штурмовиков ударная группа выходила вперед, окаймляла район или выдвигалась в сторону вероятного появления противника, не теряя при этом из виду своих бомбардировщиков и группу непосредственного прикрытия.

Группа резерва находилась по отношению к ударной группе и группе непосредственного прикрытия в стороне или сзади с превышением над ударной группой 600 — 1000 м и должна была при завязке боя ударной группы или группы непосредственного прикрытия своими внезапными атаками влиять на его исход. В ее состав обычно входили наиболее опытные мастера воздушного боя. [145]

Если для сопровождения выделялось небольшое количество истребителей, то группа резерва, а иногда и ударная группа не создавались.

Зрительная связь и радиосвязь между всеми группами истребителей и прикрываемыми самолетами являлась обязательной.

Как показал опыт войны, успех действий истребителей зависел главным образом от эшелонированного построения всех групп прикрытия и правильной организации управления ими в воздухе.

Наибольшей группой, действиями которой мог успешно управлять ее командир и которая в то же время обладала достаточной силой для самостоятельного выполнения поставленной задачи, была эскадрилья. Командир эскадрильи обычно находился в составе ударной группы, которой лично управлял в бою, и координировал действия остальных групп, предоставляя возможность их командирам управлять боем своих подчиненных.

Управление в группах большего состава из-за расчлененности боевых порядков становилось чрезмерно сложным, а иногда и непосильным для одного командира. Поэтому сопровождение бомбардировщиков или штурмовиков большим количеством истребителей осуществлялось одновременно несколькими эскадрильями, которые эшелонировались звеньями и парами по высотам, образуя группу непосредственного прикрытия, ударную группу и резерв.

Сохранение своего места в общем боевом порядке в течение всего полета являлось одним из главных требований и условий успеха выполнения истребителями задачи сопровождения. В случае нападения истребителей противника истребители сопровождения обязаны были вести бой, не отрываясь от прикрываемых самолетов и не теряя огневой и зрительной связи с ними. Ведь даже при скорости полета прикрываемых самолетов 360 — 400 км/ч (100 — 110 м/с) истребитель за время выполнения виража (20 — 25 с.) мог отстать от общей группы на 2 — 2,5 км и при плохой видимости вообще потерять ее из виду.

Для атаки смешанных групп противник нередко прибегал к применению взаимодействующих между собой истребителей Me-109 и ФВ-190 При этом «мессершмитты» всегда находились в верхнем ярусе и при появлении наших групп старались связать боем истребители сопровождения, отвлекая их внимание от прикрываемой группы. Тем временем «фокке-вульфы», находившиеся снизу, стремились [146] атаковать ее. Однако при хорошей осмотрительности и четко организованном взаимодействии между истребителями прикрытия противнику не удавалось добиться успеха.

Так, в ходе боев на белгородском направлении 9 июля 1943 г. 14 Як-1, возглавляемых командиром 270 иап майором В. А. Меркушевым, при сопровождении штурмовиков встретились в районе цели с разрозненными группами Ме-109 и ФВ-190 общей численностью до 13 — 15 самолетов. Группа непосредственного прикрытия в составе 6 Як-1 продолжала следовать за штурмовиками, прикрывая их. Ударная группа из 8 Як-1, ведомая майором Меркушевым, вступила в бой с истребителями противника. Внезапными атаками, сочетаемыми с умелым маневром, группа сбила 4 вражеских самолета. Наши самолеты потерь не имели. Штурмовики успешно выполнили боевую задачу{136}.

На том же направлении 9 августа 10 Як-1 из состава 247 иап под командованием командира эскадрильи капитана И. Ф. Базарова сопровождали 12 Ил-2, которые следовали в двух группах по 6 самолетов в каждой с интервалом 300 — 500 м. Группа непосредственного прикрытия в составе 6 Як-1 имела следующий боевой порядок: одна пара на уровне первой шестерки и 4 Як-1 позади второй шестерки на дистанции 300 — 400 м с превышением 200 — 300 м. Ударная группа истребителей находилась выше штурмовиков на 500 — 600 м и позади них на 800 — 1000 м.

При выполнении задания группа встретила 8 Ме-109 и 8 ФВ-190. При этом 6 Ме-109 завязали воздушный бой с группой непосредственного прикрытия, 2 Ме-109 и 2 ФВ-190 пытались с двух направлений атаковать снизу штурмовиков.

Ударная группа в составе 4 Як-1, возглавляемая старшим лейтенантом Н. В. Буряком, разгадав маневр противника, снизилась и, встав на место группы непосредственного сопровождения, отразила все атаки вражеских истребителей. Воздушный бой закончился победой наших летчиков: противник потерял сбитыми два самолета. Группа потерь не имела{137}.

В районе цели истребители противника обычно стремились атаковать штурмовики или пикирующие бомбардировщики в момент пикирования, при выводе из пикирования и во время сбора. Поэтому группа непосредственного прикрытия снижалась вместе с прикрываемыми самолетами в готовности немедленно оказать противодействие воздушному противнику. Ударная группа и группа резерва, [147] как правило, оставались на прежней высоте, выходили вперед и окаймляли район действий или выдвигались в сторону наиболее вероятного появления воздушного противника, не теряя при этом зрительной связи с сопровождаемыми самолетами и группой непосредственного прикрытия.

Такая тактика надежно обеспечивала бомбардировщики и штурмовики от нападения истребителей противника.

Один из вариантов прикрытия бомбардировщиков в ходе удара по цели показан на рис. 15.

В условиях сильного противодействия в воздухе наряду с непосредственным сопровождением широко применялись способы обеспечения бомбардировочной и штурмовой авиации, в частности прикрытие их действий в районе цели и на наиболее ответственных участках маршрута. Оно осуществлялось путем заблаговременного вытеснения оттуда истребителей противника и создания на подступах к цели сильных заслонов на период выполнения бомбардировщиками и штурмовиками своих задач.

При таком способе обеспечения истребители прибывали в район действий обычно на 3 — 5 мин. раньше бомбардировщиков и штурмовиков, чтобы до их прихода очистить воздух в районе цели от самолетов противника и связать их боем. При более раннем появлении истребителей расчистки воздушного пространства противник мог путем наращивания сил своих истребителей организовать к моменту прихода бомбардировщиков и штурмовиков такое противодействие, которое не всегда удавалось преодолеть нашим самолетам. Время 3 — 5 мин было минимальным сроком, и то лишь при условии, если самолеты противника быстро обнаруживались и без промедления подвергались нападению. Поэтому большое значение имела разведка, производимая парой (или звеном) истребителей-разведчиков непосредственно перед вылетом основной группы истребителей, либо информация о воздушной обстановке от радиостанций, находившихся у линии фронта.

Состав группы истребителей, вылетавших для расчистки воздушного пространства зависел, прежде всего от ожидаемого противодействия, наличия собственных сил и удобства управления в бою. Так как управление в группах составом более 10 — 12 самолетов, как говорилось выше, было чрезвычайно сложным, то истребители обычно действовали звеньями и отдельными эскадрильями. В последнем случае истребители эшелонировались по высотам. [148] и составляли ударную группу, прикрывающую группу и группу резерва

При наличии сильного противодействия в районе цели для вытеснения самолетов противника выделялось несколько эскадрилий истребителей. Одна из них обычно располагалась над районом действий прикрываемых самолетов, остальные окаймляли его, создавая заслоны на наиболее вероятных направлениях появления истребителей противника. Взаимодействие между эскадрильями осуществлялось на основе тщательно разработанного перед вылетом плана взаимной информации о действиях в полете и правильной оценки обстановки в воздухе. Когда же бомбардировочный или штурмовой удар наносился по целям, расположенным вблизи линии фронта, координация действий нескольких эскадрилий осуществлялась командиром авиасоединения с его наземного КП.

Несмотря на достаточно высокую надежность, полной гарантии от ударов противника с воздуха по прикрываемым самолетам данный способ не давал. Поэтому он применялся, как правило, одновременно с непосредственным сопровождением бомбардировщиков и штурмовиков.

Например, в ходе боев на Кубани 14 июня 1943 г. 8 самолетов «аэрокобра» из состава 16 гв. иап под командованием Героя Советского Союза гвардии майора А И Покрышкина выполняли задачу по расчистке воздушного пространства в районе Курчанская, Калабатка в интересах обеспечения действий наших штурмовиков.

Получив от радиостанции наведения информацию о воздушной обстановке, истребители подошли к району действий двумя четверками, эшелонированными на высотах 2500 — 3500 м. Нижнюю четверку вел Покрышкин, верхнюю, шедшую справа и выше на 700 — 1000 м,— гвардии капитан С И Лукьянов.

При внимательном осмотре воздуха самолеты противника обнаружены не были. Вскоре ниже себя летчики заметили группу наших штурмовиков, выходивших на цель под непосредственным прикрытием шестерки ЛаГГ-3. Кроме того, внизу была замечена также пара Ме-109. Их уничтожение было поручено группе ЛаГГ-3.

При выполнении штурмовиками повторных заходов к полю боя с запада на высоте 2000 м подошла пара Ме-109, очевидно вызванная для прикрытия своих войск, которая, заметив штурмовики, стала снижаться.

Приказав по радио верхней группе оставаться на высотах 3000 — 3500 м, с тем чтобы сохранить за собой преимущество [150] в высоте и этим связать действия противника, Покрышкин повел свою четверку со снижением на перехват вражеских истребителей. При этом боевой порядок четверки был близким к «фронту» с интервалом между самолетами в парах 150 — 200 м. Ведомая пара шла на 150 — 200 м выше и на 400 м в стороне, чем обеспечивались хорошее наблюдение за воздухом и поиск противника, свобода маневра и взаимодействие между парами. Приобретенная за счет снижения скорость обеспечивала стремительность и внезапность действий.

Подав ведомой паре команду прикрыть атаку, командир группы со стороны солнца зашел в хвост ведущему самолету противника и с дистанции 50 — 80 м тремя очередями сбил его. Второй самолет противника сумел переворотом уйти на свою территорию.

В это время находившийся в верхнем эшелоне Лукьянов заметил ниже себя на высоте 2500 м четверку Me-109 и пару ФВ-190, подходивших к полю боя с севера, о чем немедленно известил своего командира. Тот сразу же атаковал ближайшую пару Me-109 и сбил один из самолетов, который попытался отвернуться от лобовой атаки. Вторая пара Me-109 в свою очередь атаковала пару Покрышкина, но безрезультатно.

При попытке пары ФВ-190 ввязаться в бой с нижним эшелоном ведущий нашей второй четверки, внимательно следивший сверху, упредил их и контратакой заставил истребителей противника выходить из боя пикированием на свою территорию. Имея большую скорость, Лукьянов вместе со своим ведомым погнался за одним из них и, преследуя с высоты 600 м до 30 м, уничтожил его. Вторая пара по приказанию командира группы в этот момент оставалась на высоте 3500 м и продолжала обеспечивать действия наших истребителей.

Штурмовики, не встретив противодействия со стороны истребителей противника, закончили атаку и ушли на свою территорию.

Покрышкин подал команду «Сбор» и с набором высоты пошел в направлении солнца. Командир находившейся вверху резервной пары доложил, что в воздухе спокойно. Через 2 — 3 мин. все наши истребители собрались в его районе и взяли курс на свой аэродром.

В этом бою гвардии майор Покрышкин одержал свою двадцать шестую и двадцать седьмую победы; гвардии капитан Лукьянов сбил шестой самолет противника{138}. [151]

Наиболее поучительными в данном вылете являлись:

— использование радиостанций, находившихся на линии фронта, для информации о воздушной обстановке, наведения и управления боем;

— непрерывное сохранение истребителями преимущества в высоте;

— полет истребителей в районе действий на больших скоростях, что обеспечивало им внезапность и стремительность действий, сохранение инициативы в бою;

— хорошо продуманный сбор истребителей после боя под наблюдением и прикрытием верхнего эшелона;

— отлично отработанное управление в бою, достигнутое благодаря исключительно высокой сколоченности всей группы и ясному пониманию своих задач каждым летчиком.

Иногда наши истребители прикрывали бомбардировщики и штурмовики только на тех участках полета, где появление воздушного противника было наиболее вероятным. Истребители в этом случае получали полосу, в пределах которой они парами и звеньями на различных высотах и курсах искали истребители противника, вытесняли их оттуда и отсекали от бомбардировщиков и штурмовиков внезапными и стремительными атаками.

Большое распространение в ходе войны получило обеспечение действий других родов авиации путем подавления вражеских истребителей на аэродромах и блокирования их с воздуха. С этой целью за 15 — 20 мин. до прибытия обеспечиваемых самолетов в район их действий истребители наносили штурмовой удар по ближайшим аэродромам истребителей противника, а затем оставались над ними, блокируя их.

Количество истребителей, выделявшихся для блокирования одного аэродрома, зависело от ожидаемого противодействия и продолжительности блокирования. Обычно выделялось не более 8 — 12 самолетов, которые разбивались на три эшелонированных по высотам группы: ударную, прикрывающую и группу резерва.

Ударная группа, шедшая внизу, сначала наносила штурмовой удар по аэродрому, а затем уничтожала взлетающие самолеты противника.

Прикрывающая группа располагалась в среднем ярусе и имела задачу обеспечить действия ударной группы путем вытеснения и уничтожения вражеских истребителей, появляющихся над заблокированным аэродромом. [152]

Группа резерва находилась выше прикрывающей группы и предназначалась для наращивания сил в бою и перехвата вражеских истребителей на направлениях наиболее вероятного их появления.

При господстве в воздухе наших истребителей блокирование вражеских аэродромов выполнялось меньшими силами.

Наибольший успех достигался при одновременном блокировании всех ближайших аэродромов истребителей противника, что исключало возможность оказания взаимной поддержки. При этом особенно важно было начать блокирование раньше, чем противник сумеет поднять в воздух хотя бы часть своих истребителей.

В целом опыт войны показал, что наилучших результатов при обеспечении действий других родов авиации истребители добивались тогда, когда применяли не один, а несколько способов боевых действий в одном вылете. Такое обеспечение должно было строиться в соответствии с общим планом борьбы за господство в воздухе на направлении использования основных сил нашей авиации. Самостоятельное и изолированное решение этой задачи неизбежно приводило к большому расходу сил истребителей, их распылению и к излишним потерям.

Тактика группового воздушного боя истребителей

В ходе Великой Отечественной войны в воздушных боях было сбито свыше 77% всех уничтоженных советской авиацией вражеских самолетов. Причем в 70 — 80% случаев погибали и летные экипажи этих самолетов{139}.

Главная роль в уничтожении самолетов противника в воздухе принадлежала истребительной авиации.

В Боевом уставе истребительной авиации Красной Армии (БУИА-40) указывалось:

«Истребительная авиация решает свою основную задачу — борьбу за завоевание господства в воздухе — воздушным боем»{140}.

В ходе войны тактика воздушного боя существенно изменилась. Решающее влияние на ее развитие имело резкое улучшение качества советских самолетов-истребителей.

С принятием на вооружение новых скоростных истребителей вынужденно применявшийся до этого бой на виражах уступил место широкому применению вертикального маневра, который давал нашим истребителям боль-шое [153] преимущество в высоте и скорости и позволял вести активный наступательный бой. Этому в значительной степени способствовало также широкое внедрение в управление истребителями в воздухе радиосредств, позволившее перейти к рассредоточенным по фронту и глубине и эшелонированным по высоте боевым порядкам, основой которых стала пара. Переход к паре и звену четырехсамолетного состава намного увеличил маневренность и обеспечил взаимное прикрытие истребителей в воздушном бою. Вертикальный маневр и эшелонирование боевых порядков позволили истребителям вести воздушные бои на всех высотах до практического потолка.

С повышением огневой мощи истребителей сократилось среднее число атак для уничтожения цели и возросла роль первой атаки.

Совершенствованию тактики воздушного боя в значительной мере способствовало улучшение подготовки летного состава. Большую роль здесь сыграл приказ Народного Комиссара Обороны, изданный в октябре 1942 г., которым в летных школах и запасных авиационных полках было восстановлено отмененное перед войной обучение высшему пилотажу{141}.

Отрицательные последствия этой отмены многие летчики-истребители в начале войны испытали на себе, столкнувшись в воздушных боях с опытными и хорошо подготовленными в технике пилотирования летчиками противника. Количественный рост фронтовой истребительной авиации и овладение летным составом опытом ведения воздушных боев дали возможность широко применять групповые воздушные бои. Они велись в составе главным образом звена и эскадрильи. Действия более крупных по составу групп себя не оправдали, так как создавалась излишняя сложность в управлении воздушным боем, тесное взаимодействие между парами и звеньями нарушалось, нередко летчики, ошибаясь, принимали свои самолеты за противника.

Бой полка истребителей имел место при выполнении им задания одновременно несколькими эскадрильями в смежных полосах и районах или при обеспечении действий соединений других родов авиации.

Из-за большого расчленения боевых порядков по фронту, глубине и высоте командир полка не мог лично видеть все свои эскадрильи, но при надежной радиосвязи со станциями наведения и командирами эскадрилий он имел возможность координировать их действия в соответствии [154] с намеченным планом боя и складывающейся обстановкой.

Бой эскадрильи и полка основывался на тактическом взаимодействии входивших в их боевой порядок групп — ударной, прикрывающей и резерва (рис. 16). Состав и построение этих групп командир определял заранее.

Ударная группа должна была расстраивать боевые порядки противника и уничтожать его самолеты, прикрывающая — обеспечивать от нападения истребителей противника и поддерживать ее действия, уничтожать выходящие из боя группы и отдельные самолеты противника, прикрывать сбор и содействовать выходу группы из боя. При этом превышение прикрывающей группы над ударной составляло не более 1000 м, иначе она не могла оказать своевременной поддержки летчикам ударной группы при выходе из боевого разворота.

Резерв предназначался для поддержки ударной или прикрывающей группы в бою и внезапных ударов по оторвавшимся от общей массы или выходящим из боя отдельным самолетам или малым группам противника В его состав выделялись отдельные пары или звенья истребителей. [155]

Тактика воздушного боя истребителей основывалась на внезапности, максимальном использовании маневра в вертикальной плоскости, взаимодействии отдельных самолетов и подразделении (групп), доведении атак до решительного конца и умелом использовании своей материальной части с учетом слабых сторон материальной части авиации противника{142}. Внезапность достигалась умелым использованием солнца, метеорологических условий, фона местности, «мертвых» секторов обзора самолетов противника, а также рядом одновременных или последовательных атак с разных направлений.

Достижению внезапности способствовало также максимальное использование маневра в вертикальной плоскости. Но для его выполнения требовалось преимущество в высоте. Оно обеспечивало выигрыш в скорости и давало истребителям ряд тактических выгод, и прежде всего инициативу в выборе момента атаки и ее направления. Вот почему особенно важно было, чтобы к моменту встречи с противником ударная группа имела превышение над ним. Оно позволяло атаковать даже в тех случаях, когда численное превосходство было на стороне противника.

Преимущество в высоте, достигнутое к началу боя, важно было сохранять в течение всего боя и расходовать его очень экономно. Так, если не требовалась поддержка другим самолетам или группам, пары и звенья, добившиеся успеха в бою, набирали высоту и присоединялись к прикрывающей группе или сами выполняли ее задачи. Даже в бою с численно превосходящим противником выделялись звено или пара, господствующие над всеми самолетами противника. В этом случае угроза внезапной атаки сверху сковывала противника, отвлекала его внимание и затрудняла ему маневрирование в вертикальной плоскости.

Успех в бою во многом зависел от организации взаимодействия участвующих в нем истребителей. Сущность взаимодействия заключалась во взаимной поддержке, прикрытии и выручке отдельных истребителей, пар и звеньев — одни атакуют, другие при необходимости прикрывают или поддерживают атаку, оторвавшиеся самолеты возможно быстрее присоединяются к группе.

Решающим периодом боя являлась атака. Она заключалась в непосредственном воздействии на противника прицельным огнем. Успех атаки зависел от своевременного занятия выгодного исходного положения, стремительного сближения, точного прицеливания, эффективного огневого [156] поражения. Искусство командира в воздушном бою в первую очередь заключалось в умении добиться тактического превосходства (превышения и внезапности) в процессе занятия исходного положения для атаки. Способ атаки выбирался в зависимости от исходного положения перед ее началом, количества и качества, в частности энерговооруженности, своих истребителей, а также от типа атакуемых самолетов. Но во всех случаях атака должна была быть внезапной и стремительной.

Анализ проведенных в годы войны воздушных боев показывает, что наиболее эффективными были атаки сверху сзади и снизу сзади под ракурсом от 0/4 до 2/4, т. е. атаки, выполнявшиеся с маневром в вертикальной плоскости и выходом на огневую позицию с задней полусферы. На эти атаки приходится 80 — 85% всех сбитых истребителями самолетов противника, в то время как на бои с маневром в горизонтальной плоскости — только 15 — 20%{143}.

Самыми результативными были первые атаки истребителей. Если все сбитые истребителями самолеты противника принять за 100%, то с первой атаки было уничтожено 75% самолетов, со второй — 15%, с третьей и последующих атак — 10%{144}.

Уверенные, решительные результаты атаки достигались прицельной стрельбой одновременно со всех огневых точек с коротких дистанций (150 — 50 м). Огонь из пушек с дистанции менее 50 м в большинстве случаев не приводил к разрушению самолетов противника, так как взрыватели осколочных снарядов не успевали взводиться и снаряд, пробивая самолет, оставлял лишь отверстие, равное своему диаметру. Но бронебойные снаряды надежно поражали жизненно важные элементы конструкции самолета.

Групповой бой истребителей состоял из ряда быстрых последовательных и одновременных атак самолетов, пар и звеньев, управляемых командирами согласно намеченному плану действий. При этом очень важно было не допустить, чтобы групповой бой распался на отдельные индивидуальные атаки и схватки экипажей, так как такие действия нарушали взаимодействие и при встрече с опытным противником вели к поражению.

Строжайшая дисциплина боя являлась основой успеха в групповом бою. Малейшие попытки отдельных летчиков действовать индивидуально пресекались со всей решительностью и рассматривались как грубое нарушение дисциплины. Отрыв от группы приводил к нарушению плана действий и был опасен не только для оторвавшегося, но и [157] для товарищей, рассчитывавших на его поддержку{145}.

Прикрытие и поддержка атакующих другими самолетами (группами) являлись обязательным условием успешной атаки. В частности, независимо от тактического назначения каждая группа боевого порядка обязана была прикрывать в бою нижерасположенные группы (подразделения).

Если по условиям обстановки ударная группа не могла первой вступить в бой или это оказывалось невыгодным в данный момент, то прикрывающая группа смело и решительно атаковала противника первой, не допуская захвата им инициативы боя. Ударная группа в это время занимала выгодное исходное положение, не удаляясь от района боя, и выполняла задачи прикрывающей группы, одновременно выделяя часть сил для ее усиления.

В бою с превосходящими силами противника первыми атаковывались те самолеты, которые были наиболее опасны (находившиеся выше), а также слабо защищенные (на флангах и сзади боевых порядков противника) или требовавшие меньше времени для атаки.

Атака группы противника большим числом самолетов производилась одновременно с одного или разных направлений с сосредоточением огня по определенной части группы, чтобы первым же ударом сбить несколько самолетов, расстроить всю группу и затем последовательно уничтожить ее по частям.

При встрече со смешанной группой противника возможно меньшая часть сил отвлекала или связывала боем прикрывающих эту группу истребителей, что обеспечивалось, прежде всего, превосходством в высоте и активными, умелыми действиями нападающих, а основные силы уничтожали бомбардировщиков.

Главной фигурой боя являлся командир группы. От его искусства управлять действиями своих подчиненных зависел успех боя.

На основании данных о воздушной обстановке на маршруте и в районе предстоящих действий он должен был спрогнозировать наиболее вероятные условия боя и в соответствии с ними определить возможные его варианты и боевой порядок. Недостаточная предусмотрительность командира и нечеткая постановка задач подразделениям группы влекла за собой неорганизованность, беспорядок и, как следствие, неуспех действий и неоправданные потери. [158]

В воздухе основное внимание командира сосредоточивалось на поиске противника. Очень важно было обнаружить его первым, причем как можно раньше, оставаясь, в свою очередь, незамеченным. Поиск вели все летчики группы, но все же главная ответственность лежала на командире. Обнаружив противника, он должен был мгновенно оценить обстановку, выбрать наиболее отвечающий сложившимся условиям вариант воздушного боя, быстро и скрытно занять группой исходное положение, подачей коротких команд по радио построить боевой порядок и распределить силы соответственно замыслу первой атаки.

Эффективность атаки определялась решительностью и стремительностью действий, мощью и точностью огня истребителей. От успеха первой атаки во многом зависел успех всего боя.

Большую роль играла быстрота мышления и реакции командира группы и каждого летчика, помогавшая упреждать противника в действиях и вести бой с более высокой, чем он, интенсивностью. Превосходство же в количестве атак, выполняемых в единицу времени, позволяло навязать противнику свою волю и удерживать инициативу в течение всего боя.

В завязавшемся бою командир эскадрильи (полка) координировал действия звеньев (эскадрилий), перенацеливал их соответственно меняющейся обстановке, вводил в действие свои резервы для наращивания сил и оказания поддержки отдельным группам или летчикам, оказавшимся в затруднительном положении, определял момент сбора для повторной атаки и выхода из боя, следил за правильностью действий летчиков своего звена.

Непосредственно в управление боем звеньев командир эскадрильи (полка) не вмешивался, предоставляя возможность командиру звена самому управлять боем подчиненных ему летчиков, кроме случаев, грозивших последним смертельной опасностью. Стремление некоторых командиров групп управлять каждым самолетом в отдельности вело, как правило, к нарушению взаимодействия и поражению в бою.

Так, в августе 1943 г. 8 Ла-5 из состава 482 иап во главе с командиром эскадрильи гвардии капитаном А. Е. Молодчининым прикрывали наши войска в районе Мощеное, Рогачево, Клеменово. Боевой порядок истребителей состоял из эшелонированных по высоте ударного и прикрывающего звеньев.

На высоте 3500 м прикрывающее звено было атаковано [159] сверху парой самолетов ФВ-190. После двух последовательных атак боевой порядок звена нарушился и один самолет, оставшись без прикрытия, был сбит истребителями противника.

Командир прикрывающего звена, по существу, боем не руководил, так как управление его звеном взял на себя командир эскадрильи. Более того, вступив в бой, он потерял связь не только с летчиками второй пары, но и со своим ведомым.

В это время ударное звено, возглавляемое командиром эскадрильи, также было атаковано парой ФВ-190. Но последний, занятый управлением действиями летчиков прикрывающего звена, упустил управление своим звеном. В результате ударное звено рассыпалось и потеряло при этом один самолет. Остальные летчики возвратились на свой аэродром преждевременно и по одному, не выполнив боевого задания.

Чрезмерное ограничение инициативы командира прикрывающего звена привело к его бездеятельности в управлении боем и тактически неграмотным атакам, которые выполнялись им без прикрытия и взаимодействия со своими подчиненными. Рассыпавшись по одному, прикрывающее звено оказалось не в состоянии предотвратить нападение истребителей противника на ударное звено и своей задачи не выполнило. Ударное звено из-за отсутствия управления также раскололось, понесло потери и было вытеснено с охраняемого района вдвое меньшими силами противника{146}.

В тех случаях, когда для участия в бою привлекалось большое количество истребителей, управление осуществлялось несколькими не подчиненными друг другу командирами эскадрилий или полков, действия которых обычно координировались командиром истребительного авиационного соединения с его наземного наблюдательного пункта. Кроме координации действий и наращивания сил истребителей в бою командир авиасоединения с помощью радиостанции наведения информировал своих истребителей о воздушной обстановке, наводил их на цель, предупреждал об угрозе внезапного нападения, следил за действиями в бою и при необходимости высылал им требующуюся поддержку.

Однако в непосредственное управление боем звеньев и эскадрилий истребителей командир авиасоединения, как правило, не вмешивался и только в исключительных случаях вносил свои [160] коррективы.

Главным средством управления истребителями в бою являлось радио. Кроме того, иногда применялись несложные сигналы, подаваемые командиром эволюциями самолета. При обнаружении противника обычно подавался сигнал «Внимание» (покачивание с крыла на крыло) и разворот в направлении противника. При необходимости перехода в атаку всем составом группы командир производил быстрое покачивание с крыла на крыло и личным примером увлекал своих подчиненных в бой. Личный пример командира в бою повышал мужество подчиненных и был наиболее эффективным способом управления, когда обстановка в воздухе становилась особенно напряженной.

Успех управления истребителями в бою в значительной мере зависел от места нахождения командира эскадрильи и полка в боевом порядке группы истребителей. Опыт показал, что результаты действий истребителей были наиболее успешными, а управление непрерывным и более четким в тех случаях, когда командир эскадрильи (полка) со своим звеном находился во главе ударной группы. Отсюда он мог личным примером в нужный момент влиять на исход боя.

Успех в воздушном бою во многом зависел от умелого использования возможностей своей материальной части и слабых сторон самолетов противника.

В связи с этим уместно вновь вернуться к приведенному в настоящей главе примеру (см. подраздел 2) неправильных действий в бою 5 августа 1943 г. группы Ла-5 из состава 181 иап под командованием лейтенанта Н. Ф. Кириллова. Одной из основных причин ее неудачи явилось неиспользование нашими летчиками высоких летных качеств самолета Ла-5, позволявших успешно вести активный наступательный воздушный бой в вертикальной плоскости. Вместо этого группа при появлении четверки ФВ-190 стала в замкнутый круг и, будучи скованной незначительными силами истребителей противника, оказалась не в состоянии отразить нападение 30 Ю-87 на боевые порядки наших войск. Несмотря на тройное превосходство в силах, наши истребители потеряли один самолет.

Относительные качества самолетов — своих и противника — в значительной мере зависели от высоты полета. Поэтому в воздушном бою важно было затянуть противника на невыгодные для него высоты, что в первую очередь достигалось превышением хотя бы одного из подразделений группы над противником. [161]

Таковы лишь некоторые наиболее общие положения тактики группового воздушного боя истребителей, выработанные в ходе минувшей войны. При их умелом применении наши летчики всегда выходили победителями в бою с воздушным противником.

Так; 22 октября 1943 г. на Воронежском фронте эскадрилья 88 гв. иап в составе 10 Ла-5 под командованием гвардии капитана М. К. Щербакова прикрывала наши войска в районе Ходоров, Ромашки, Колесищи. Боевой порядок эскадрильи состоял из ударного и прикрывающего звеньев, расположенных соответственно на высотах 2500 и 3500 м. Выше прикрывающего звена находилась пара Ла-5, составлявшая резерв.

Во время патрулирования ведущий этой пары сообщил командиру эскадрильи о подходе к полю боя 2 девяток Ю-87, шедших на высоте 3500 м под прикрытием 12 ФВ-190 и Ме-109. Командир эскадрильи приказал командиру прикрывающего звена гвардии капитану В. И. Мишустину при помощи резерва сковать боем истребителей противника, а сам во главе ударного звена стал набирать высоту, маскируясь солнцем.

В тот момент, когда истребители противника были атакованы сверху прикрывающим звеном, ударное звено атаковало первую девятку Ю-87. Истребители противника, имея численное превосходство, приняли бой и вели его в течение 10 мин, но безуспешно. Прикрывающее звено, маневрируя в вертикальной плоскости, четко взаимодействовало с резервной парой наших истребителей, которая все время находилась выше и своими короткими энергичными атаками сковывала действия истребителей противника.

Ударное звено несколькими атаками расстроило боевой порядок бомбардировщиков и не допустило их в район расположения наших войск. При этом были сбиты один Ю-87 и один ФВ-190. Изгнав вражеских бомбардировщиков с поля боя, ударное звено поспешило на помощь остальным нашим истребителям, после чего вместе с ними возвратилось на свой аэродром.

Не понеся потерь, группа успешно выполнила свою задачу, что явилось результатом правильного распределения сил командиром эскадрильи перед началом боя и согласованных действий между звеньями в процессе всего боя{147}.

К концу войны (в апреле 1945 г.) нашим летчикам пришлось столкнуться с первыми реактивными самолетами [162] противника. Это были истребители Me-163 с одним жидкостно-реактивным двигателем, Ме-262 и Хе-280 с двумя воздушно-реактивными двигателями. Действовали они, как правило, по одному, значительно реже — парами или небольшими группами, эшелонированными по высотам.

С истребителями реактивные самолеты в бой вступали неохотно и после одной атаки обычно быстро уходили в сторону или облачность, избегая повторения атак.

Основное преимущество реактивных истребителей было в скорости, чем и определялась тактика борьбы с ними. Она в какой-то мере исходила из опыта 1941 —1942 гг., когда наши И-16 вели бои с Me-109. Но в нее были внесены некоторые коррективы.

В частности, возросла роль поиска и своевременного обнаружения противника. Чтобы избежать внезапного нападения и успеть занять выгодное положение для атаки или уклониться от удара, от летчиков-истребителей потребовалось увеличить глубину просмотра воздушного пространства. С этой целью рекомендовалось обращать внимание на возможное появление в воздухе дымового следа, оставляемого реактивными самолетами.

Повысилась роль радиостанций наведения и обнаружения, которые, ведя наблюдение за воздухом, должны были своевременно предупреждать летчиков о появлении реактивных самолетов.

При встречах с реактивными самолетами, шедшими не на максимальной скорости, истребителям рекомендовалось быстро атаковать их с любого положения, с тем чтобы нанести противнику поражение раньше, чем он успеет увеличить скорость.

В случае нападения реактивного самолета с задней полусферы атакуемый должен был не уходить из-под удара пикированием или увеличением скорости по прямой, а, используя маневренные качества своего самолета, еще до открытия огня противником быстро сделать отворот в сторону или применить скольжение и в момент проскакивания противника вперед немедленно открыть по нему огонь из всех огневых точек.

При нападении реактивного самолета на группу бомбардировщиков или штурмовиков сопровождающие их истребители должны были атаковать противника на встречных курсах или занять исходную позицию с таким расчетом, чтобы отсечь его атаку еще до открытия огня по бомбардировщикам или штурмовикам. [163]

При сближении пары наших истребителей с реактивным самолетом на встречных курсах один летчик шел в лобовую атаку, а другой в это время занимал исходную позицию для нападения на противника в момент его отклонения от лобовой атаки.

Если реактивный самолет производил нападение сзади на один из самолетов пары, то последний выполнял отворот в сторону и открывал огонь по самолету противника при его проскакивании вперед. Второй летчик в это время занимал исходную позицию для атаки и открывал огонь по реактивному самолету в наиболее благоприятный момент.

Небольшой опыт борьбы с реактивными самолетами, приобретенный в самом конце войны, не мог внести коренных изменений в тактику воздушного боя, а применение этих самолетов уже не спасало авиацию противника от окончательного разгрома. Зрелость и превосходство тактики советских истребителей, боевое мастерство, мужество и героизм наших летчиков оказались более значительными факторами победы, нежели скорость новых самолетов противника.

Действия по наземным объектам

Наряду с решением своих основных задач по обеспечению боевых действий сухопутных войск и авиации фронтовые истребители в годы войны привлекались также к штурмовым действиям по различным наземным объектам противника.

Такие действия приобретали особое значение в тех случаях, когда на земле создавалась критическая обстановка, а других сил для немедленного выправления положения не было{148}, как это нередко случалось, например, в первом периоде войны. 18 июня 1942 г. Народный Комиссар Обороны издал приказ «О применении истребительной авиации на поле боя в качестве дневных бомбардировщиков». Приказ требовал немедленно приступить к обучению бомбометанию днем всех летчиков-истребителей, не умеющих бомбить.

Однако широкий размах действия истребителей по наземным объектам получили лишь в третьем периоде войны, когда достигнутое к тому времени качественное и количественное превосходство Советских ВВС над авиацией противника, завоеванное и прочно удерживаемое [164] ими господство в воздухе создали для этого все необходимые предпосылки и условия.

Наиболее благоприятная обстановка для действий по наземным объектам складывалась в тех случаях, когда авиация противника на данном участке фронта была малоактивна, вследствие чего использование истребителей по прямому назначению становилось нецелесообразным, а также когда метеообстановка исключала возможность ведения широкой борьбы с авиацией противника в воздухе{149}.

Основными объектами действий истребителей являлись войска и техника противника на марше, на поле боя и в районах сосредоточения, железнодорожные эшелоны и автоколонны, самолеты, склады горючего и боеприпасов на аэродромах.

Истребители уничтожали и подавляли наземные объекты при выполнении других задач и в специальных полетах. В этом случае применялись эшелонированные действия, реже — сосредоточенные удары, а в борьбе с вражескими перевозками и «свободная охота».

При постановке задач истребительному авиационному полку на действия по наземным целям указывались: район действий, объекты атаки, время, цель действий, способы взаимодействия, целеуказания и обозначения своих войск.

При действиях истребителей по целям в глубине расположения противника задачи ставились по возможности одним и тем же частям, при этом за ними закреплялись определенные районы действий.

Боевой порядок истребителей состоял обычно из ударной группы, предназначавшейся для штурмовых действий, прикрывающей группы, которая обеспечивала ее действия от нападения истребителей противника, и отдельных самолетов или пар, выделявшихся из ударной группы для подавления средств ПВО в районе цели.

Состав ударной группы зависел от количества целей и размеров района действий. При одновременных штурмовых действиях в одном районе он не превышал 8 — 10 самолетов, в противном случае стеснялось маневрирование группы и снижалось качество атаки. Если же цель требовала большего наряда сил для поражения, применялись эшелонированные действия.

Состав прикрывающей группы зависел от ожидавшегося противодействия истребителей противника в воздухе [165] и мог колебаться от 30 до 60% общего числа участвовавших в атаке самолетов{150}.

Маршрут к цели и обратно выбирался по кратчайшему расстоянию. Для точного выхода на цель намечался характерный, хорошо заметный с воздуха ориентир, удаленный от цели не более чем на 12 — 15 км.

Возвращение по тому же маршруту, по которому осуществлялся полет к цели, допускалось лишь в исключительных случаях. Для каждого повторного нападения назначались новый маршрут полета и направление выхода на цель, иначе могла быть утрачена внезапность нападения и противник мог успеть оказать активное противодействие.

Внезапность являлась основой успеха штурмовых действий истребителей. Она достигалась подходом к цели на бреющем полете с использованием рельефа и фона местности, выходом со стороны солнца, за облаками, пикированием в окна облаков, выделением демонстративной группы или построением комбинированных атак, чтобы ввести противника в заблуждение относительно действительного направления атаки.

Атака цели производилась, как правило, с пикирования парами, звеньями и одиночно. Сначала сбрасывались бомбы, затем цель обстреливалась из пулеметов и пушек. Сбрасывание бомб производилось в зависимости от размеров цели самостоятельно каждым летчиком или же по сигналу командиров звеньев или пар.

Опыт показал, что штурмовые действия истребителей непосредственно на поле боя, даже в условиях полного отсутствия истребительной авиации противника, все же ограничивались сравнительно высокой уязвимостью истребителя от огня стрелкового оружия на малых высотах. К тому же действия по живой силе, находящейся в укрытиях, оказывались малоэффективными, если истребители при этом не применяли бомбометания. Однако бывали случаи, когда в условиях сильного противодействия истребительной авиации противника только истребители способны были решить задачу уничтожения малоразмерных целей. Это объяснялось высокой точностью бомбометания с истребителей и их способностью сочетать атаку целей с ведением воздушного боя.

Именно так сложилась обстановка в районе Варшавы в сентябре 1944 г., когда три батареи полевой артиллерии противника с огневых позиций, расположенных у одной из высот в 1,5 км юго-восточнее Яблонна, преграждали [166] путь нашим войскам. Истребители противника вели непрерывное патрулирование в этом районе, не допуская прицельного бомбометания наших штурмовиков и бомбардировщиков.

Командир 6 иак генерал И. М. Дзусов решил подавить огонь батарей силами одних истребителей, для чего 16 сентября им было выделено 12 самолетов «аэрокобра» под командованием командира эскадрильи 352 иап капитана Б. Г. Деева. При этом четверка самолетов получила задание связать боем истребителей противника и обеспечить остальным нашим летчикам беспрепятственное бомбометание. Ударная группа в составе 8 самолетов по окончании бомбометания должна была поддержать прикрывающую четверку и вытеснить истребители противника из данного района, чтобы расчистить воздух для последующих действий наших штурмовиков и истребителей. Каждый самолет ударной группы имел по одной ФАБ-50.

В район цели вся группа пришла на высоте 2000 м. Находившиеся над целью 4 ФВ-190 ушли, не приняв боя с прикрывающей группой, полагая, видимо, что наши истребители имеют лишь задачу расчистки воздушного пространства.

Ударная группа, произведя перестроение и увеличив дистанцию между парами до 500 м, атаковала цели с одного захода. Атака выполнялась последовательно парами; высота ввода в пикирование была около 2000 м, угол пикирования 55 — 60°. Уход от цели пары производили поочередно в разные стороны боевым разворотом. Этим облегчалось наблюдение за результатами бомбометания, увеличивалась быстрота сбора и обеспечивалось взаимное прикрытие от атак истребителей.

В результате атаки огонь батарей был подавлен. Наши истребители потерь не имели{151}.

Бомбометание резко увеличивало эффективность действий истребителей по войскам противника как на поле боя, так и на марше. Атаки войсковых колонн рекомендовалось производить с бреющего полета, с выскакиванием (применялись бомбы с взрывателями замедленного действия) и заходом вдоль колонн. Последующие атаки с применением пулеметно-пушечного огня выполнялись с пикирования.

Как показал опыт, наиболее целесообразными углами пикирования являлись углы 15 — 30°. В этих случаях при открытии огня с высоты 200 м (дальность 400 м) и прекращении огня на высоте 100 м истребитель успевал [167] дать из 37-мм пушки прицельную очередь в 2 — 3 снаряда, а из крупнокалиберных пулеметов или 20-мм пушки — до 12 — 15 снарядов.

При атаках артиллерийских колонн огонь сосредоточивался по средствам тяги и по личному составу, а при атаках бронетанковых колонн — по бензозаправщикам и автомашинам, так как для поражения танков противника оружие самолета-истребителя не обладало достаточной мощностью, за исключением 37-мм пушки. Если колонна была достаточно велика и требовала для поражения большого наряда сил, то действия истребителей эшелонировались по времени, чтобы не создавать больших маломаневренных групп.

При недостатке сил, а также когда целью действий являлась задержка и изнурение войск противника, интервалы между атаками отдельных групп и время пребывания истребителей над колонной увеличивались. Истребители висели над целью и непрерывно атаковали ее отдельными самолетами, чередуя пушечно-пулеметный обстрел с холостыми заходами.

Высокой эффективностью отличались действия истребителей по железнодорожным эшелонам. Так, только за 2 июня 1944 г. 6 пар истребителей-«охотников» на самолетах Як-9 непрерывными атаками по эшелонам, подходящим к ст. Идрица и уходящим с нее, уничтожили и вывели из строя 5 паровозов, около 10 вагонов и 2 платформы. В результате непрерывных ежедневных действий истребителей к концу первой декады июля ст. Идрица полностью прекратила свою работу днем, вследствие чего было нарушено движение на участках Идрица, Опочка; Идрица, Себеж; Идрица, Полоцк{152}.

Атакуя эшелоны, истребители обычно наносили первый удар по паровозу. Для поражения цели применялись бомбы, бронебойные снаряды, огонь крупнокалиберных пулеметов. Атака паровозов производилась под большими ракурсами (под углом не менее 75° к направлению движения), чтобы избежать рикошетирования снарядов. Эшелоны, наоборот, выгоднее было атаковать под малыми ракурсами.

Удары по аэродромам противника истребительная авиация выполняла как во взаимодействии с другими родами авиации, так и самостоятельно. В первом случае истребители помимо выполнения своих основных задач могли при отсутствии противодействия истребительной авиации противника подавлять огонь зенитной артиллерии, [168] штурмовать спецавтотранспорт, склады горючего и другие цели в стороне от подвергавшихся атакам бомбардировщиков или штурмовиков основных объектов аэродрома.

Иногда истребители производили упреждающий (за 3 — 5 мин. до налета наших штурмовиков или бомбардировщиков) удар в целях подавления средств ПВО аэродрома и вывода из строя дежурящих на летном поле истребителей противника.

Но нередко истребители привлекались и к выполнению самостоятельных ударов по вражеским аэродромам. В этом случае перед вылетом уточнялось следующее: выгодные подходы к аэродрому, места расположения самолетов и личного состава, зенитных точек, складов горючего и боеприпасов, время вылета, состав группы, боевой порядок, маршрут и высота полета, направление и техника первого захода на атаку, количество самолетов для подавления зенитной артиллерии и атаки вылетевших самолетов противника.

Малейшее пренебрежение к оценке обстановки, замена тщательной подготовки и предварительной договоренности по всем основным вопросам взаимодействия импровизацией в воздухе вели, как правило, к неудаче.

Так, 9 сентября 1941 г. две группы истребителей одной из частей ВВС Ленинградского фронта — ударная в составе 7 И-153 и 3 ЛаГГ-3 и прикрывающая в составе 5 МиГ-3 — вылетели для атаки аэродрома Липки. Маршрут полета к цели был проложен через железнодорожную станцию Тосно, которая (как это следовало предполагать) прикрывалась сильным огнем ЗА. Однако этого учтено не было. Поэтому, неожиданно попав под мощный зенитный обстрел, истребители для уменьшения потерь рассредоточились на малые группы и продолжали полет к цели, но на оставшемся отрезке маршрута до цели не сумели собраться вместе и возвратились на свои аэродромы, не выполнив задания{153}.

Удары по аэродрому выгодно было производить в период наступления сумерек или на рассвете.

26 августа 1941 г. на рассвете две группы истребителей одного из полков ВВС Ленинградского фронта атаковали аэродром Спасская Полисть, на котором застали 10 самолетов на земле и 6 Me-109 в воздухе.

Группа в составе 5 МиГ-3, выполнявшая задачу прикрытия, атаковала первой, сбросив бомбы на стоящие на [169] земле самолеты, после чего вступила в воздушный бой с патрулями противника, в ходе которого сбила 2 Me-109.

Вторая группа (ударная) в количестве 5 МиГ-3, воспользовавшись создавшейся обстановкой, беспрепятственно нанесла штурмовой удар и уничтожила на земле 4 самолета. Кроме того, 1 самолет был сбит на взлете. Всего, таким образом, за один налет было уничтожено 7 вражеских самолетов, что явилось результатом правильно осуществленного взаимодействия между группами и внутри групп.

Необходимо отметить, что этот налет планировался как эшелонированный удар четырьмя группами, но из-за плохих метеорологических условий и сильного огня ЗА на маршруте две группы истребителей И-16 и ЛаГГ-3, вылетевшие для участия в налете, до цели не дошли, атаку произвели по запасной цели (по войскам противника на шоссе Новгород—Чудово) и возвратились благополучно на свои аэродромы{154}.

Особенно высокой результативностью отличались действия по аэродромам в период весенней распутицы, вынуждавшей противника базировать свою авиацию скученно и почти исключительно на стационарных аэродромах, как это имело место, например, весной 1945 г.

Один из таких ударов в этот период был нанесен летчиками 2 гв. иап по аэродрому Зарау, где воздушной разведкой было установлено большое скопление вражеской авиации.

Ударную группу возглавил командир эскадрильи «Монгольский арат» старший лейтенант И. Т. Кошелев, группу прикрытия — командир 1-й эскадрильи старший лейтенант П. Я. Марченко. Общее руководство их действиями осуществлял командир полка Герой Советского Союза подполковник А. П. Соболев.

Подойдя к Зарау, летчики обнаружили на земле не менее 60 самолетов различных типов. Кроме того, над аэродромом кружила девятка Ю-87, очевидно поджидавшая истребителей прикрытия перед уходом на боевое задание. Оценив обстановку, Соболев принял решение с ходу нанести удар обеими группами по наземной и воздушной целям одновременно.

Эскадрилья Кошелева с высоты 500 — 600 м сбросила бомбы на ближайшую стоянку. Затем на бреющем полете прошла вдоль остальных стоянок, ведя огонь из пушек. На аэродроме сразу же возникло несколько очагов пожаpa. [170] Развернувшись, наши истребители пошли на штурмовку вторично.

А тем временем эскадрилья Марченко вела бой с бомбардировщиками, находившимися в воздухе. С первой же атаки 3 из них были сбиты. Остальные стали уходить. От преследования их Марченко воздержался: нельзя было оставлять без прикрытия действия ударной группы. И действительно, над аэродромом очень скоро появились «фокке-вульфы». Эскадрилья Марченко завязала с ними бой и уничтожила еще 2 самолета противника. Наши истребители вернулись без потерь.

Через несколько дней 2 гв. иап сам перебазировался в Зарау и летчики получили возможность увидеть результаты своей боевой работы. Повсюду валялись искореженные и сожженные самолеты, чернели обуглившиеся постройки{155}.

Большое значение для сокращения времени подготовки и повышения эффективности ударов имели полнота и достоверность данных о всех вражеских аэродромах, находившихся в радиусе действия истребителей. Поэтому разведке, особенно систематической фоторазведке аэродромной сети противника, уделялось постоянное внимание.

Во всех случаях первостепенное значение придавалось тому, чтобы сроки между оповещением о нахождении самолетов на аэродроме и нападением были как можно короче, иначе самолеты могли улететь с аэродрома и удар оказался бы безрезультатным.

Таким образом, диапазон применения истребителей для действий по наземным объектам был весьма широким. Как показал опыт, для штурмовых действий необходим был специальный подбор летного состава. На такие задания должны были посылаться только обстрелянные летчики, участвовавшие во многих боевых вылетах и воздушных боях. Ведущими групп должны были назначаться не просто опытные, но и наиболее зрелые в тактическом отношении командиры. Отступление от этих правил вело к срыву или только частичному выполнению поставленной задачи.