Заключение

Подводя итоги развития военного искусства первого этапа мануфактурного периода войны, необходимо снова остановиться на вопросе научной периодизации истории военного искусства и военных событий. Некоторые критики нашего труда полагают, что в этом вопросе следует исходить из принятой в данное время периодизации общей истории. С этим никак нельзя согласиться. Во-первых, существующее деление истории на древнюю, среднюю, новую и новейшую не имеет научной основы. Научная же периодизация но формациям, и особенно внутри них, с достаточной полнотой и четкостью не разработана. Во-вторых, в периодизации истории военного искусства необходимо исходить из специфики вооруженной борьбы, из развития способов ее организации.

Война является продолжением политики насильственными средствами. Исходя из этого, нельзя отождествлять войну и политику, так же как нельзя их разрывать. Тесная и неразрывная связь войны и политики позволяет пользоваться научными аналогиями для уяснения сущности многих военных событий и фактов, что мы часто и встречаем у К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина. Но эта связь не дает основания исключать специфику вооруженной борьбы.

Научная периодизация развития любого явления исключает произвол и субъективизм. Периодизация является отображением объективного закономерного развития природы, общества и человеческого мышления. Она отображает качественно различные стадии, ступени развития таковых. Задача науки заключается в том, чтобы за изменениями внешних форм развития раскрыть внутреннее содержание процесса, проследить развитие от низшего к высшему, зафиксировать существенные изменения, т. е. переход от одной сущности к другой. При этом качественные различия стадий, ступеней развития не исключают общих закономерностей, определяющих существование данного явления. Война как вооруженная борьба имеет эти общие закономерности, определяющие [679] ее специфику. Периодизация должна показывать, от чего и к чему идет развитие, т. е. особенное содержание стадий, ступеней этого процесса, а также выявлять единичное, специфическое в конкретной стадии, ступени.

Исторические категории, понятия з военной науке играют такую же роль, как экономические категории в политической экономии{701}. Предмет нашего исследования — военное искусство, т. е. искусство вооруженной борьбы, являющейся продолжением политики. Не всякая вооруженная борьба является войной. Исторический процесс развития содержания и форм военного искусства отображается в военных категориях, понятиях, показывающих особенности устройства вооруженных сил и способов их применения на различных стадиях, ступенях войны как одной из самых острых форм борьбы в классовом обществе. Военные категории отображают специфику этой формы борьбы и ее особенные закономерности. Отождествление войны и политики имеет своим следствием отрицание закономерностей, присущих войне как вооруженной борьбе. Именно это обстоятельство приводит некоторых исследователей к отрицанию специфической периодизации войны (а не войн), ее периодов развития, определяющихся изменениями способов организации вооруженной борьбы. Эти же исследователи возражают и против научных аналогий в военной, экономической и политической областях человеческой деятельности, которыми широко пользуются классики марксизма-ленинизма. «.Война,  — писал К. Маркс, — раньше достигла развитых форм, чем мир... Также и отношение между производительными силами и отношениями общения особенно наглядно в армии»{702}. Здесь К. Маркс применил аналогию между развитием экономическим и развитием вооруженной организации.

В кажущемся хаосе хода войны и боевых действий имеется внутренняя логическая связь развивающихся событий от одной их стадии, ступени (периода, этапа, фазы) к другой. Задача научного исследования заключается в том, чтобы раскрыть сущность, внутренний смысл событий, действительную логику войны, боевых действий, стадий, ступеней их развития. Это и есть не выдуманная, не субъективная, а объективная, следовательно, научная периодизация развития вооруженной организации, хода войны, похода, осады и обороны крепостей, операции, боя. Периоды, этапы, фазы — это есть различной значимости ступени развития военных событий. К. Маркс говорит о различных фазах процесса исторического развития{703}. [680]

Все ступени развития военного искусства находятся в тесной и неразрывной связи. Каждая стадия имеет своего предшественника и сама является ступенью последующего развития. Так было с эпохами холодного и огнестрельного оружия, точно также обстоит дело с эпохами огнестрельного и ракетного оружия. Каждая данная эпоха сохраняет все положительное содержание исторической практики и развивает свои особенные элементы. Очень вредна недооценка исторической военной практики, так как ее неизбежным следствием является непонимание основ современного военного искусства и перспектив его развития.

Военное искусство первого этапа мануфактурного периода войны (вторая половина XVI — XVII в.) представляет собой не только единичные прошлые военные события, их совокупность является тем особенным, в котором заключаются различные стороны такого многогранного всеобщего явления классового общества, как война, общественная вооруженная борьба. Только путем тщательного изучения всего в целом исторического процесса вооруженной борьбы можно познать все ее стороны, выявить сущность, т. е. вскрыть специфические законы, понять современные особенности и перспективы развития. Деляческий подход к военной истории является следствием ее недооценки и приносит вред. Ведь прошлое есть ступень к современному, а настоящее явится прошлым для будущего. Из этого надо исходить при анализе военного искусства мануфактурного периода войны.

Для социальной и политической обстановки первого этапа мануфактурного периода войны характерна широкая освободительная, революционная борьба народных масс против феодального гнета, за свержение крепостничества. Угнетаемые феодалами крестьяне поднимали восстания, перераставшие в большие крестьянские войны в Русском государстве, Китае, Индии и других странах мира. Короли, великие князья и буржуазия пользовались этим для утверждения и укрепления своей власти. Народ сражался, дворянство и буржуазия пожинали плоды его борьбы.

Ф. Энгельс отмечал, что буржуазия труслива и ее представители проявляли героизм только в крайних обстоятельствах. Но она умело использовала в своих целях военные традиции, воинскую доблесть, профессиональную честность и патриотизм лучших представителей прогрессивного дворянства. Деньги разрушали феодализм и в том смысле, что разорявшиеся дворяне шли в качестве наемных солдат и офицеров в новые буржуазные армии. Так сохранялись и передавались новым армиям воинские традиции, практические навыки и накопленные военные знания, чем, в частности, определялась непрерывность развития военного искусства.

Там, где буржуазия упрочила свои экономические позиции [681] (в Голландии и Англии), она перешла к борьбе против королей, к борьбе за власть опять-таки силами народных масс. Диктатура английской буржуазии в лице Кромвеля способствовала достижению победы над голландской буржуазией, опиравшейся на коллегиальность руководства.

В ходе больших крестьянских, буржуазно-революционных, а также отечественных войн за независимость сложившихся национальных государств возникали народные, антифеодальные армии, военное искусство которых имело свои особенности, так как эти массовые для того времени войска не могли располагать огнестрельным оружием в потребном количестве, а также кадрами подготовленных офицеров. Обычно стойкость, храбрость, преданность освободительной борьбе и широкая инициатива народных масс в значительной мере компенсировали военно-техническую слабость и недостаточную организованность.

Новые социальные и политические условия определили изменение характера вооруженных сил во многих отношениях. В сложившихся национальных государствах Западной Европы возникли постоянные многонациональные армии, комплектовавшиеся, как правило, на антинациональной основе, добровольной вербовкой наемников на различные сроки службы. В многонациональном Русском государстве складывалась национальная русская армия, патриотизм личного состава которой повышал ее боеспособность. В «государеву службу» верстались русские дворяне и татарские князья. По своим моральным и боевым качествам русская национальная армия превосходила наемные войска, неспособные выдерживать суровые длительные испытания сложной боевой обстановки. Это являлось одной из предпосылок особенностей русской армии и ее военного искусства.

Морские государства создавали постоянные военно-морские флоты, боровшиеся за господство на морях и океанах. В многочисленных морских войнах развивалась и совершенствовалась военно-морская стратегия и тактика. Военно-морские флоты стали орудием колониальной политики захвата и раздела чужих земель во всех частях света, одним из средств порабощения свободных народов, оказавшихся неспособными успешно бороться с захватчиками. В ходе заморских экспедиций зарождались колониальные войска ряда европейских государств — испанские, голландские, английские и др. Стратегия и тактика колониальных войск имела свои особенности. Решающую роль играло взаимодействие отрядов кораблей с десантными отрядами, гарнизонами укрепленных опорных пунктов на побережье и экспедиционными отрядами, проникавшими в глубь колониальных территорий.

На первом этапе мануфактурного периода войны хотя и медленно, но все же изменялись материальные и военно-технические [682] основы вооруженной борьбы: совершенствовалось оружие, вводилось однообразие вооружения, снаряжения и обмундирования войск, разрабатывались правила ведения войны и боя, возникала система подготовки офицерских кадров, профессиональные платные школы солдатских мастеров постепенно заменялись бесплатными военными учебными заведениями, разрабатывались уставы, вводилось регулярное обучение войск. Это был процесс становления регулярных армий, требовавших регулярного снабжения войск в мирное время и на театре войны. Зарождалась новая система магазинного снабжения войск, оказавшая затем влияние на развитие стратегии, одной из задач которой было обеспечение безопасности магазинов. Наиболее развитой сетью магазинов располагала армия инков.

На смену закованным в железо рыцарям пришла кирасирская регулярная конница, способная сражаться в боевых порядках. Это был новый род войск. Вместо конных рыцарских слуг появилась легкая конница. Теперь для самостоятельных боевых действий выделялась драгунская и легкая кавалерия, наивысшую ступень развития которой представляли гусары. Постепенно восстанавливалось однообразие нехоты, что определяло развитие ее тактики. Артиллерия превратилась в род войск. На поле боя взаимодействовали три рода войск (пехота, кавалерия и артиллерия), требовавшие разработки общевойсковой тактики.

Дифференциация тактических задач требовала специализации войск. Главную задачу решали регулярные войска, способные вести равноценный бой в линиях. В целях обеспечения действий основных сил создавались иррегулярные войска — кроаты, пандуры, гайдамаки, казаки и др.

Вопросы организации войск, их обучения, тактики родов войск и военно-морских флотов составляли основное содержание военно-теоретической мысли первого этапа мануфактурного периода войны. Новая обстановка на поле боя на первое место выдвинула проблему построения боевых порядков, в правильном решении которой усматривали ключ к победе.

Без понимания того, что все построения войск на поле боя являются многочисленными средствами выполнения разнообразных боевых задач, не может быть и речи о научной постановке тактических вопросов. В боях в течение тысячелетий применялись различные построения: рассыпной строй, колонна, групповой боевой порядок и различные виды линейных построений. Для изменения боевых порядков никаких технических предпосылок огнестрельного оружия во времена герцога Нассауского не было. В действительности происходил только переход от терции с тремя большими квадратами к построению ряда мелких колонн.

Задача состояла в том, чтобы избежать быстротечного [683] боя, противопоставив испанским терциям легко маневрирующие мелкие нидерландские и шведские тактические единицы, которые могли уклоняться от поражения и окружать терцию, лишая ее в то же время объекта атаки. Универсальное вооружение всех бойцов пехоты позволяло при меньшей численности пехоты противостоять и побеждать более многочисленную, по разнородно вооруженную и вперемешку построенную вражескую пехоту.

Построение боевого порядка шведов под Брейтенфельдом было, как и у имперцев, групповым. Кожаные пушки шведов вместе с более скорострельными (без применения вилок) мушкетами давали большую массу огня. Однако до линейной тактики было далеко, ибо использование перемешанных в строю пикинеров и мушкетеров еще не давало равноценного применения их для боя в линии. Линейный боевой порядок требовал прежде всего равноценности всех бойцов, сражавшихся в линии. Поэтому появившиеся на море линейные корабли исключили из ордердебатайль (боевого порядка) даже фрегаты, не говоря о корветах и клиперах, а тем более о других мелких судах.

Дальнобойные ружья арабов, давшие толчок к введению винтовок у французов, получили свое начало после поражения турок на море под Лепанто в 1570 г., когда испанские тяжелые мушкеты показали свое полное превосходство над аркебузами и луками турок. Лучшие качества стали и пороха дали впоследствии возможность арабам и туркам создать длинноствольное легкое дальнобойное ружье с изогнутой ложей, из которого можно было стрелять без подставки (сошки) и относительно быстро. Необходимо отметить и китайское ружье с постоянно прикрепленной подставкой.

Влияние огнестрельного оружия на тактику развивалось последовательно. Совершенствование огнестрельного оружия в XVI — XVII вв. повело к применению колонн, вооруженных холодным оружием, в сочетании с рассыпным порядком мушкетеров. Пехота XVI в. при фитильных тяжелых испанских мушкетах, заряжавшихся медленно, сочетала сомкнутые массы пикинеров с глубокими построениями мушкетеров в 8–10 шеренг. При таком именно количестве шеренг мушкетеры успевали заряжать мушкеты и друг за другом производить выстрелы. Облегченный в XVII в. фитильный мушкет при ускорении заряжания позволил перейти к построению в 5 шеренг, а для сокращения потерь от огня артиллерии потребовал до 6–8 рядов. Пехота имела значительные интервалы между мушкетерами. Боевой порядок — расчлененная линия. Это был этап становления линейной тактики.

В бою под Брейтенфельдом из-за недостатка места шведская армия вместо 6 уставных шеренг была построена в 12 шеренг. Такой боевой порядок отнюдь не может считаться чисто [684] линейным. Это был все еще довольно глубокий строй. Поэтому все попытки представить Брейтенфельд как начало классической линейной тактики в шведской армии являются совершенно несостоятельными, не говоря уже о том, что союзники шведов — саксонцы — были построены клиньями, а противник под командованием Тилли применил глубокий испанский боевой порядок.

Бой под Брейтенфельдом показал силу ближнего огня скорострельных мушкетов и кожаных пушек. Тяжелые, медленно заряжавшиеся испанские мушкеты, несмотря на свою дальнобойность, резко уступали в эффективности огня в ближнем бою более скорострельным шведским мушкетам. Кроме того, этот бой показал недостаточную боеспособность разнородной пехоты, в рукопашной атаке. Представительницей рукопашного боя оказалась шведская конница, имперская же конница злоупотребляла огнем.

Горящие фитили мушкетов того времени были опасны для мушкетеров. В этом заключалась одна из причин малой плотности по фронту в построении мушкетеров, создававшая кризис в рукопашном бою. Все это являлось немаловажными обстоятельствами технического порядка, оказавшими влияние на формы боевого построения и медленный переход к линейной тактике.

При исследовании форм построения пехоты и боевых порядков необходимо исходить из технических свойств оружия пехоты в их историческом развитии, а также учитывать особенности боевых задач, местности, качеств личного состава войск и их политико-морального состояния, времени года, суток, погоды и многое другое.

Нельзя также не учитывать влияния на формы боевых строев и порядков таких важных факторов, как физические силы и способности человека, противодействие родам войск и вооружению противника. Ф. Энгельс обращал внимание на то, что пределом усовершенствования дальнобойности оружия (винтовок и пушек) для полевого боя являлось в то время зрение людей.

Изменение качеств личного состава армий и усовершенствование оружия в XVII в. имели своим следствием развитие военного искусства и форм вооруженной организации. «Общим результатом Тридцатилетней войны для тактики европейских армий, — указывал Ф. Энгельс, — было то, что как шведская, так и испанская бригады исчезли, и армии стали располагаться теперь в две линии, причем кавалерия образовывала фланги, а пехота — центр. Артиллерия помещалась перед фронтом других родов войск или в образуемых ими интервалах. Иногда оставляли резерв, состоявший из кавалерии или из кавалерии и пехоты. Пехота развертывалась в линию глубиной в 6 шеренг; мушкеты были настолько облегчены [685] что можно было обходиться без вилки; во всех странах были введены патроны и патронташи. Соединение мушкетеров и пикинеров в одних и тех же пехотных батальонах привело к возникновению наисложнейших тактических перестроений...»{704}

Осуществление этих перестроений возможно было лишь при наличии обученных войск. Обучение превратилось в муштру. Обращая на это внимание, Ф. Энгельс говорил:

«...Система военного обучения в этот период была более сложной, чем когда-либо, и ни у кого, кроме солдата, прослужившего всю жизнь, не было ни малейшего шанса хотя бы приблизительно овладеть ею»{705}. Положительный результат развития военного искусства (разработка системы обучения войск) имел в качестве привеска отрицательное следствие этого развития (возникновение муштры при обучении солдат).

Стратегия первого этапа мануфактурного периода войны также имела свои особенности.

Для крестьянских войн было характерно перерастание отдельных восстаний в большую войну, в ходе которой осуществлялось наступление крестьянского войска на политический центр страны. Поражение в генеральном сражении определяло резкий перелом в ходе войны и являлось началом распада сил восставших.

В ходе отечественных войн создавались народные ополчения, наступление которых подготавливали, а затем и поддерживали своими действиями партизаны. Одной из особенностей отечественных войн являлось взаимодействие народной партизанской войны с боевыми действиями ополчений народа, боровшегося за независимость своего государства. Исход войны решали наступательные действия народного ополчения.

Буржуазно-революционные войны XVI — XVII вв. были длительной борьбой за утверждение власти буржуазии. Одной из причин этого являлась трусость молодой буржуазии, которая стремилась избежать решительной борьбы, поднимавшей народные массы. Буржуазия, утвердившаяся экономически и стремившаяся к политическому господству, шла на сговор с королевской властью и даже с феодалами, нанося тем самым удар в спину боровшемуся революционному народу. Стратегия этих войн изменялась в зависимости от приливов и отливов революционной борьбы, размах которой определялся большей или меньшей активностью народных масс.

Борьба за господство в Европе (Тридцатилетняя война) и за господство на море (англо-голландские войны) также была длительной. Содержание хотя и немногочисленных наемных войск обходилось слишком дорого. Борьба эксплуататорских классов между собой за утверждение своего господства усложняла [686] политическую обстановку. Военные действия не имели решительного характера. Кампании на суше и на море преследовали ограниченные цели. Генеральные сражения не решали исхода войны. Они лишь определяли результаты кампаний. В этих условиях на первое место выдвигалось искусство маневрирования небольших наемных армий, действия которых ограничивались системой снабжения войск. Зародилась и развивалась маневренная стратегия. Стратегическими объектами прежде всего являлись сообщения и магазины противника, а затем уже его армии. Маневрирование имело целью заставить противника вступить в бой в невыгодной для него обстановке. Успешный бон не завершался преследованием врага до его полного уничтожения. Следствием всего этого являлся затяжной характер войн.

Практика формирования буржуазных и абсолютистских армий и их боевые действия обобщались военными теоретиками — идеологами буржуазии и абсолютизма. Военная идеология — это есть система военного мировоззрения. Идеологической основой военной науки первого этапа мануфактурного периода войны являлась система буржуазного и абсолютистского мировоззрения. Военная организация предназначалась для упрочения власти буржуазии там, где буржуазия утвердила свое политическое господство, и для упрочения абсолютизма там, где таковой обосновался, опираясь на дворянство и буржуазию.

Особенность развития военной науки на данном этапе заключалась в дифференциации основных отраслей военных знаний, которыми в то время являлись артиллерия, фортификация и военное искусство, включавшее вопросы организации армии и военно-морского флота, их боевую подготовку и тактику. Стратегия еще не выделилась в самостоятельную составную часть военного искусства. Не было достаточной дифференциации содержания военного искусства.

В целом это было время зарождения и развития новых регулярных армий и военно-морских флотов, возникновения элементов нового военного искусства и становления военной науки. [687]