Глава четвертая.

Военное искусство в период феодальной анархии на Руси и в Западной Европе

1. Военное искусство вооруженной организации Руси в XII — XIII вв.

Феодальная Русь в XII — XIII вв. и ее вооруженная организация. Во второй половине XI в. в древнерусском государстве усилился процесс развития феодальных отношений. Росло крупное вотчинное землевладение, усиливалось закрепощение смердов, шел процесс экономической, политической и военной децентрализации. Развивались новые экономические и политические центры: Суздаль, Ростов, Владимир и другие. Обострялась классовая борьба между господствующим классом феодалов (князей, бояр, высшего духовенства) и угнетенными, эксплуатируемыми классами деревни и города (смердами и городским трудовым людом). «Правда Ярославичей», являвшаяся юридическим оформлением феодальных классовых отношений в древнерусском государстве, была направлена прежде всего против смердов и защищала интересы крупных землевладельцев.

Изменения экономических и общественных отношений оказали влияние на политический строй древнерусского государства. Усилилось значение старшей дружины князя, с которой он был обязан «думать», возросла роль вече, часто вмешивавшегося теперь в дела управления, а иногда приглашавшего или прогонявшего князя. Власть князя ослабла, а великокняжеская власть становилась номинальной. К XII в. на территории древнерусского государства было уже 12 отдельных самостоятельных княжеств: Киевское, Черниговское, Смоленское, Рязанское, Ростово-Суздальское и другие. Процесс политического дробления государства усиливался существовавшим порядком наследования княжеств, превращавшихся в наследственные «уделы». [140]

Некоторые города, являвшиеся крупными торговыми, промысловыми и ремесленными центрами, в политическом отношении обособлялись. Таковыми были Новгород, Псков и другие. В этих городах сильно возросла роль вече, которое по своей форме являлось органом народоправства, но по существу было орудием в руках богатых бояр и купцов, орудием борьбы их различных группировок. Вече сильно ограничивало власть князя, часто выполнявшего теперь лишь функции обычного военачальника. Теперь на вече князь мог услышать: «Ты, княже, нам больше не люб, иди туда, откуда пришел».

Изменение политического устройства древнерусского государства определило и изменение характера вооруженной организации. При этом еще сохранялись прежние организационные формы, а содержание военного устройства уже существенно изменилось.

Первой и основной частью вооруженной организации попрежнему была княжеская дружина, но она не составляла «вольных слуг», а превратилась в княжеский «двор», в отряд вооруженных слуг. Такие дружины слуг, а не «воинников», являлись опорой в осуществлении князьями сепаратистской политики, в закреплении политической и военной децентрализации.

Вторую часть феодального войска составляли полки и рати бояр — землевладельцев. Бояре-вотчинники приводили подчиненных им людей, которых они вооружали и снабжали. Это была ненадежная часть войска, так как бояре пользовались правом «отъезда», т. е. со своими людьми могли в любое время уйти к другому князю.

Городские полки были третьей частью военной феодальной организации. Обычно они собирались по решению веча на определенный срок. Если вече не давало согласия на поход, князь мог вербовать добровольцев.

Все эти части войска фактически были автономными. Отсутствовало единство организации и вооружения. Не было единого командования. Все вопросы стратегии и тактики решались на совете князей и воевод городовых полков. Принятые решения не были обязательными для всех, многие князья действовали по своему усмотрению. Как правило, отсутствовало единство действий. По своему существу это было феодальное войско.

Сообщая о военных событиях XII в., русские летописцы отметили новые тактические моменты. Во-первых, в походе 1184 г. в землю Болгарскую «узреша наши сторожове полк»{88}; во-вторых, в бою с половцами в 1185 г. русская рать имела шесть полков, один из которых состоял из «стрельцов» (лучников). Увеличились возможности тактического маневрирования. [142]

Характер войн русских княжеств периода феодальной раздробленности определялся прежде всего внутренней политической обстановкой — междоусобной борьбой князей, феодальными распрями. Это были феодальные войны, приводившие к разорению, истощению и ослаблению Руси. Тяжелые последствия княжеских междоусобиц прежде всего испытывали смерды. Дружины князей вытаптывали поля смердов, захватывали их скот, продовольствие и скарб, сжигали жилье.

Политической и военной слабостью Руси пользовались внешние враги, вторгавшиеся в пределы русских княжеств, разорявшие и грабившие население. Необходимость вести оборонительные войны с внешними врагами заставляла князей и бояр объединяться. Однако внутренние противоречия были еще сильны, феодальные войны не прекращались, вследствие чего русские княжества продолжали оставаться раздробленными и не могли отразить нашествия на Русь татаро-монголов.

Развитие военного искусства в борьбе с половцами. Во второй половине XII в. половцы усилили нападение на Русь. Половецкий хан Кончак в 1184 г. совершил набег и опустошил большие области. Это заставило многих русских князей вновь объединиться. В том же 1184 г. киевский князь Святослав, а вместе с ним до 12 князей Южной Руси (переяславский, смоленский, туровский, галицкий, волынский и другие) выступили в поход против половцев. Через пять переходов русская рать на берегу р. Угры встретила сильный передовой отряд половцев и разбила его. Богатая добыча попала в руки победителей, 7 тыс. половцев и 417 их князей было взято в плен.

Хан Кончак с главными силами шел навстречу русской рати. Половцы имели такие самострелы, которые едва могли натянуть 50 воинов. У них были неизвестные орудия, стрелявшие «живым огнем» (может быть, «греческим огнем»). Вблизи реки Хороля 1 марта 1185 г. войско половцев было разбито. Эта победа воодушевила на борьбу северских князей, которых возглавил Игорь Святославич — князь Новгорода-Северского.

23 апреля 1185 г. Игорь выступил из Новгорода, присоединяя к себе по пути своих союзников: дружину сына Владимира, дружину племянника из Рыльска, дружину князя путивльского, силы черниговского князя и своего брата Всеволода. Перейдя через Донец, русская рать сосредоточилась на берегах р. Оскол, а затем двинулась к рекам Дону и Сале.

Кончак и пять других половецких ханов с большим войском направились навстречу русским. Между Осколом и Доном, на берегу р. Сюурли (Сула), русские князья встретили передовые части половцев.

Русские дореволюционные и советские историки и археологи занимались исследованием вопроса о месте боя русских полков с половцами. Установлено, что бой произошел на направлении [143] Изюм — Славянск. Поражение передовым частям половцев было нанесено у Голой Долины, ночевали русские на берегу р.. Макатихи, имевшей обрывистые берега (вся длина реки 7–8 км). В бою главных сил половцы теснили русских к Славянскому (Соленому) озеру. В 1894 г, при постройке железной дороги между солеными озерами Вейсовым и Райным было найдено много скелетов и оружия. Это позволило уточнить место поля боя, которое находится в 250–300 км к северо-западу от предполагавшегося ранее пункта.

В летописном сказании о походе князя Игоря Северского мы находим следующее описание боевого порядка русских полков:

«И ти изрядиша полков 6: Игорев полк середе, а поправу брата его Всеволож, а полеву Святославль сыновця его, напереде ему сын Володимир и другой полк Ярославль, иже бяху с Ольстином Коуеве, а третий полк напереди же стрелцы, иже бяхуть от всих князий выведени; и тако изрядиша полкы своя»{89}.

Следовательно, боевой порядок русской рати был рассредоточен по фронту и в глубину. Первую линию составляли лучники, выделенные от всех полков; во второй линии находились два полка, в третьей линии — три полка, составлявшие главные силы. Такое построение русской рати обеспечивало устойчивость в бою.

Первый этап: бой русских передовых полков с передовыми отрядами половцев на р. Сюурли.

Подойдя к р. Сюурли, русские полки увидели половцев. Из половецких отрядов отделились стрелки из лука, подскакали к реке, обстреляли русских и умчались в степи вместе с теми, которые стояли вдали от реки. Передовые полки русских стали преследовать половцев, а Игорь с главными силами двигался за передовыми полками в боевом порядке к р. Каяла. К вечеру русские овладели станом половцев и взяли пленных. [144]

Игорь решил преследовать противника ночью, но лошади передовых полков сильно устали, и пришлось заночевать. На рассвете в субботу половцы сосредоточили все свои силы против русских. Противник, имея большое численное превосходство в силах, окружил русскую рать.

Второй этап - бой русских полков с главными силами половцев.

В создавшейся неблагоприятной обстановке русские князья решили пробиваться к р. Донец, спешив конных воинов и ведя бой в пешем строю. Князья говорили: «Если побежим, убежим сами, а простых людей оставим, то будем нам грех, что выдали их врагам, или умрем, или живы будем вместе». Следовательно, в походе участвовали не только дружины князей, но и «вои».

В субботу русские сражались успешно. Но на рассвете в воскресенье «возмятошася Коуеве в полку и побегоша». Игорь на коне бросился к отступавшим, чтобы вернуть их в строй, но безуспешно. Когда князь возвращался к своим полкам, половцы захватили его в плен. Бой продолжался и после пленения Игоря, Воины сражались в пешем строю.

В «Слове о полку Игореве» описан этот кровопролитный бой: «С зараниа до вечера, с вечера до света летят стрелы каленые, гримлют сабли с шеломы, трещат копия харалужныя в поле незнаеме, зреди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты костьми была посеяна, а кровию польяна: тугою взыдоша по Русской земли.

...Бишася день, бишася другый; третьяго дни к полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе быстрой Каялы; ту кровавого вина не доста; ту пия доканчаша храбрии русичи; сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою к земли приклонилось»{90}.

Половцы подавили русских своею численностью и уничтожили их рать. Раненый князь Игорь впоследствии с большим трудом бежал из плена. В походах 1187 и 1191 гг. он жестоко отомстил половцам за свое поражение в 1185 г.

Автор «Слова о полку Игореве» указывает на причины поражения князя Игоря. Он пишет: «Уже бо, братие, невеселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла. Въстала обида в силах Дажьбожа внука... Усобица князем на поганыя погыбе, рекоста бо брат брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» мълвити, а сами на себе крамолу ковати. А погании с всех сторон прихождаху с победами на землю Рускую»{91}.

Автор древней поэмы призывал русских к объединению для [145] борьбы с внешними врагами. Это глубоко патриотическое произведение воодушевляло народ на борьбу с врагами Руси. «Смысл поэмы, — писал Маркс Энгельсу, — призыв русских князей к объединению, как раз перед нашествием монголов».

Феодальная раздробленность явилась причиной ослабления военной мощи русских княжеств. Вместо борьбы с половцами некоторые русские князья в ходе междоусобиц сами преступно призывали на русскую землю половцев, ставя свои феодальные интересы выше общерусских интересов. Однако внешняя опасность не раз заставляла князей объединять силы для того, чтобы дать отпор врагу. Русские княжества вели героическую борьбу с кочевниками, и Русь была барьером, который защищал от варваров Западную Европу.

«Слово о полку Игореве» воспевало храбрость и мужество русских воинов. Автор «Слова» подчеркивает, что высокое моральное состояние войск — залог их боевых успехов; он обрушивается на князей, которые, не подчиняясь руководителям похода, срывали успешное выполнение боевых задач и допускали «поганых с победами делать набеги на Русскую землю». В походе должен быть один полководец — таково убеждение автора «Слова».

Из летописного описания похода Игоря мы имеем первые данные о расчлененном по фронту и в глубину боевом порядке [146] русской рати, обеспечившем маневрирование, наращивание усилий и стойкость в бою. Следует также отметить один технический момент. Можно полагать, что жара уменьшала упругость русских луков и тетив, чем значительно снижалась эффективность их применения.

Новгород и его вооруженная организация. В северной части водного пути «из варяг в греки» сложилось государственное объединение — Новгородская земля, центром которой был город Новгород на р. Волхов. Новгород занимал выгодное географическое положение — он стоял в центре речных путей, связывавших бассейны рек Балтийского и Белого морей. Каспийского и Черного морей. Новгород оказался важным экономическим и политическим центром богатых земель, расположенных к северу, востоку и югу от него.

В IX в. в состав Новгородской земли входила Водьская пятина (побережье Финского залива). С севера Новгород был защищен хорошо укрепленной Ладогой, на его западных подступах находился Псков, с юга он был прикрыт Старой Руссой, Великими Луками и Торжком. С XI в. территория Новгородской земли стала расширяться на север — к Ладожскому и Онежскому озерам и к берегам Белого моря, и на восток — к Уралу. Район Северной Двины (Заволочье) и район Урала (Пермь, Печора, Югра), которыми владели новгородцы, были богаты промыслами.

Расположенный в центре речных путей сообщения, Новгород являлся крупным торговым пунктом Северной Руси. Новгородские купцы торговали с арабами, Византией и Западной Европой.

Новгородские купцы имели свои объединения — «сотни», которые были не только коммерческими организациями, но и политической силой. Сам Новгород имел своеобразное административное устройство: город делился на «Купецкую» (Торговую) и «Владычную» (Софийскую) стороны. На Купецкой стороне находился торг и Ярославово дворище, на котором проводилось вече. На Владычной [147] стороне находился Детинец — крепость с храмом св. Софии Стороны делились на «концы», а «концы» — на улицы. Улицы имели своих «уличанских» старост, во главе «конца» стоял выборный «кончанский» староста.

Политическое устройство Новгорода имело свои особенности. Верховной властью было вече, которое, однако, лишь внешне представляло собой демократию. Фактически все вопросы решали имущие классы. Борьба шла между богатыми и бедными, а также между различными группировками внутри господствующего класса.

Политической силой Новгорода являлось новгородское боярство, выделявшееся не знатностью рода, а своим богатством. Это была купеческая знать.

Новгород представлял собой городскую аристократическую республику.

Вече призывало или отстраняло князя, выбирало посадника и тысяцкого, а с середины XII в. и владыку (епископа). Князь был военачальником; посадник являлся исполнительным органом вече и обязан был следить за князем, а при его отсутствии возглавлять новгородское войско. Владыка имел свою собственную дружину, которую содержал на свои средства. В подчинении у посадника были «гриди». Они несли гарнизонную службу, за что получали от посадника жалованье. «Гриди» посылались в качестве «засады» (гарнизона) в пригороды (Новгород имел до 30 пригородов: Псков, Ладога, Изборск, Корела и др.).

Таким образом, в состав новгородского войска входили дружина князя, дружина владыки, «гриди», кончанские полки и ополчения посадов. Кроме того, имелись дружины «повольников» (из вольных людей), являвшиеся частными организациями богатых бояр и купцов.

Новгородское войско состояло из конной и пешей рати. Конная рать иногда спешивалась и вела бой в пешем строю. Пешая рать часто передвигалась по рекам на ладьях, и тогда она являлась ладейной ратью. Особенностью новгородской рати было то, что в ее составе не имелось специальных лучников, что влияло на характер, завязки боя. Почти все новгородские воины имели луки. Выпустив стрелы, они бесстрашно врубались в ряды противника. В бою с закованными в латы рыцарями они пускали в ход копья с крючками, чтобы стаскивать рыцарей с коней, а также ножи — «засапожники», которыми распарывали животы лошадям.

Новгородское войско по решению веча снаряжалось только на один определенный поход. Основой расчета комплектования была «соха» — площадь земли, которую мог запахать владелец сам-третий и на трех лошадях. Несколько «сох» выставляли полностью снаряженного конного воина. Если Новгороду [148] угрожала опасность, конного воина выставляли четыре «сохи»; в других случаях десять «сох» давали одного воина.

Несостоятельные слои населения комплектовали пешую рать. При этом двое жителей «покручали», т. е. снаряжали, третьего, который отправлялся в поход. От участия в походе освобождалось только духовенство.

Организация новгородского войска определялась административным устройством Новгорода и его пригородов. Войско состояло из пяти полков, выставлявшихся пятью «концами», на которые делился город. Каждый полк делился на две сотни, сотню комплектовали несколько улиц. Полки возглавлялись избранными на вече воеводами. Князь сам командовал своей дружиной. Ему подчинялись воеводы. В Пскове (в XV в.) было шесть «концов» и поэтому обычно назначалось шесть воевод, из которых каждый командовал двумя полками (один полк — городской, другой полк пригорода). Если от «конца» назначалось по два воеводы, то каждый из них командовал одним полком. Во главе шести воевод назначался один, «что наибольшой воевода», а городским полком командовал «главный воевода». Сотнями командовали сотники. Такая организация новгородской рати и пригородов Новгорода обеспечивала управление войскам как на походе, так и в бою.

Каждый воин имел с собой на определенный срок продовольствие. Когда запасы кончались, из войска выделялись специальные отряды и посылались в «зажитье», т. е. на фуражировку. Эти отряды назывались «зажитниками». Запасы продовольствия и оружия, шатры, стенобитные и метательные машины возились в «товарах» (в обозе).

Боевой порядок новгородской рати состоял из полков, являвшихся тактическими единицами. Каждая рать включала в себя несколько полков организованного (административного) порядка. По тактическому назначению полки делились на сторожевой полк, «чело» и «крылья» (правое и левое). Строились полки в «полчный ряд», имея впереди сторожевой полк.

В рати южных княжеств завязывали бой стрелки, выделенные от всех полков. В новгородском войске бой начинал сторожевой полк, затем в атаку шла пешая рать, за которой в бой вступали конная рать и княжеские дружины. Когда новгородцы «досекались» до «товаров», т. е. обозов, противник «вдавал, показывая плечи». На войне широко применялись «подсады», «засады», «западные рати» для внезапного нападения на походе или во время боя.

В новгородской рати, как и в войсках других русских княжеств, большое значение имели «стяги» — знамена и военная музыка. Стяги в мирное время хранились в храмах, а на войне тщательно охранялись. У каждого полка или дружины имелся свой стяг. В липецком бою в 1216 г. у суздальского [149] князя было 17 стягов, у новгородцев — 13 стягов. «Поставите или «наволочить» стяг означало построить войско для боя. Войско стремилось «подрубить стяг» у противника, что часто означало победу. Стяги оказывали моральное влияние на войско и играли организующую роль.

Рать имела инструменты войсковой музыки — трубы, накры и бубны. В липецком бою у новгородцев было 60 труб и бубнов, у суздальцев и владимировцев — 80 труб и бубнов. В походе против камских болгар в 1220 г. русское войско имело трубы, бубны, сурны и сопели.

В XIII в. новгородскому войску пришлось сражаться с сильным врагом. Это были немецкие и шведские феодалы-рыцари.

Немецко-рыцарская агрессия в Прибалтике. Военное искусство Западной Европы периода феодальной раздробленности не имело значительных достижений. Снова на поле боя оказался один род войск, но это была не пехота, а тяжелая рыцарская конница, не имевшая устойчивых форм организации. Пехота потеряла свое боевое значение и была подчинена рыцарю. Отсутствие дисциплины в рыцарском войске исключало возможность управления ходом боевых действий. Бой являлся единоборством рыцарей. О развитии тактических форм не могло быть и речи.

Иная обстановка была в Восточной Европе. Древнерусское государство распалось на уделы. Удельные князья, враждуя между собой, разоряли и ослабляли Русь. Здесь также налицо была феодальная раздробленность, но внешняя политическая обстановка оказалась иной. Русским княжествам приходилось вести борьбу с разбойничьими ордами кочевников — половцами и татарами. Опасность порабощения заставляла князей объединяться для совместной борьбы. В это время мы наблюдаем такие крупные политические объединения, как «господин Великий Новгород», который в XIII в. был главной силой в борьбе с внешними врагами.

В 30–40 гг. XIII в. русский народ переживал трудное время. Тяжелое внутреннее политическое положение — феодальные распри удельных князей, феодальная раздробленность — ослабляло силу сопротивления внешним врагам. С юго-востока двигались варварские орды татаро-монголов, на северо-западе в наступление перешли феодалы Западной Европы во главе с немецко-шведскими рыцарями под общим руководством римского папы — организатора крестовых походов против славян. Немецкие феодалы, объединенные в рыцарские «ордена», осуществляли «drang nach Osten» — наступление на Восток с целью захвата прибалтийских земель и территории Руси.

В 1238 г. татаро-монголы разорили северо-восточные русские княжества, в 1240 г. — южную Русь. В 1242 г. они осели [150] в южно-русских областях и превратили русских князей в своих вассалов. Нашествие татар и разорение Руси сильно ослабило военную мощь русских княжеств.

В это тяжелое время «крестоносная сволочь», как называл Маркс феодалов Запада, решила овладеть богатыми новгородскими землями, самим Новгородом и его пригородами, прежде всего старинным русским городом Псковом. Немецкие и шведские феодалы уже прибирали к своим рукам все прибалтийские земли, уничтожая коренное население, а оставшихся жителей превращали в рабов.

В прибалтийских землях, писал Маркс, «от Вислы до устья Невы (жили): эсты, ливы или латыши, куры, литовцы и пруссы, принадлежавшие, за исключением эстов финской народности, к славянам... »{92} В конце XII в. началась немецко-рыцарская агрессия в Прибалтике. В 1200 г. по призыву римского папы был организован Крестовый поход с целью покорения ливов. В следующем году был построен город Рига, который стал опорным пунктом агрессоров. Народы Прибалтики оказывали упорное сопротивление завоевателям и не хотели принимать «христианско-германскую скотскую культуру» (Маркс). Для порабощения воинственных племен феодальное ополчение рыцарей-крестоносцев оказалось непригодным. По опыту крестовых походов в Малую Азию, в 1202 г. в Прибалтике был учрежден Орден меченосцев, содержавший постоянное рыцарское войско, которое к 1208 г. покорило ливов, а к 1228 г. и эстов. Одновременно немецкие рыцари начали наступление на русские земли.

Немецко-рыцарская агрессия в Прибалтике создавала реальную угрозу землям и торговле «господина Великого Новгорода». С другой стороны, эсты в своей борьбе с рыцарями искали поддержки у Новгорода. В 1212 г. новгородский князь с 15-тысячным войском провел удачный поход, пройдя «сквозе землю Чюдскую к морю». В 1224 г. меченосцы захватили Юрьев (Дерпт). Это выводило их на подступы к Пскову и Новгороду и создавало угрозу всей Северо-Западной Руси как раз в то время, когда на юго-востоке уже появились татаро-монголы (поход Субедэ).

Теперь борьбу с немецко-рыцарской агрессией возглавили великие князья владимирские. В 1234 г. брат великого князя Ярослав со своей переяславской дружиной, с новгородским и псковским ополчением не только освободил захваченный немцами Изборск, но разбил немцев под Юрьевом и заставил их заключить мир «на всей правде своей». «И поклонившася немца князю», — пишет летописец.

В 1236 г. «обнаглевшие меченосцы, рассчитывая на толпы своих ливов и эстов и на стекающуюся со всех сторон крестоносную [151] сволочь, при своем последнем магистре Фолькуине предприняли крестовый поход против Литвы» {93}. Этот поход закончился полным разгромом крестоносцев. Литовцы «этих псов жестоко отдули... »{94}.

Ордену меченосцев оказалась не под силу борьба с народами Прибалтики, которых поддерживала Русь. Меченосцы при посредстве папы вынуждены были объединиться с Тевтонским орденом и стали его филиалом под именем Ливонского ордена.

Тевтонский орден был основан в 1128 г. в Палестине немецкими крестоносцами. По призыву папы в 30-х годах XIII в. тевтонцы начали наступление против пруссов, грабя и порабощая их. «Для обремененного долгами голодного немецкого рыцарства это занятие было гораздо более удобным, чем опротивевшее ему дело в святой земле...»{95} Пруссы храбро сопротивлялись, но тевтонцы, имевшие большие силы, их одолевали. «Рыцари» неистовствуют, как испанцы в Мексике и Перу; пруссы храбро сопротивляются, но все более и более изнемогают; чужеземные завоеватели проникают в глубь страны, вырубают леса, осушают болота, уничтожают свободу и фетишизм коренного населения, основывают замки, города, монастыри, сеньерии и епископства немецкого образца. Там, где жителей не истребляют, их обращают в рабство» {96}.

Пруссы, ливы, эсты и другие народы Прибалтики оказались под игом «крестоносной сволочи». Что определило такой исход борьбы? Прежде всего разрозненность сопротивления племен. «Если бы эти племена были единодушны, то христианско-германская скотская культура была бы вышвырнута вон»{97}. Вторая причина успехов крестоносцев — хорошая военная организации Ордена, в которой отчасти преодолевалась феодальная анархия. Третья причина — непрерывный приток рыцарей со всей Западной Европы, искавших легкой наживы, и использование местной знати, оказавшейся под властью Ордена и епископов.

Во главе Ордена стоял магистр, которому подчинялись комтуры, управлявшие областями и являвшиеся комендантами укрепленного города или замка — опорного пункта данной области. Комтуру подчинялись рыцари, носившие белый плащ с черным крестом (Тевтонский орден). В состав Ордена входили также милосердные братья, ухаживавшие за ранеными и больными, полубратья, которые сражались под знаменами Ордена без права на добычу, и священники. Вся эта организация была спаяна орденской дисциплиной на религиозной [152] основе и являлась орудием самого крупного феодала — католической церкви во главе с папой.

Орденская организация обеспечивала довольно высокую по тому времени воинскую дисциплину. Этим войско Ордена отличалось от ополчений светских феодалов. Рыцари имели лучшее защитное снаряжение и тяжелое вооружение — копья и мечи.

Как правило, рыцари Ордена сражались в глубоком строю, по своей форме напоминавшем трапецию, верхнее основание которой было обращено к противнику. Это был «клин», или «свинья», как его называли новгородцы.

Светские феодалы на Западе выстраивались для боя в линию: каждый рыцарь-феодал считал себя равным среди остальных рыцарей и поэтому считал унизительным встать позади другого рыцаря. Феодальные отношения исключали подчинение одного феодала другому, а следовательно, и воинскую дисциплину. Орденская дисциплина позволяла применять глубокое, т. е. более целесообразное для того времени, построение рыцарей.

«Клин» врезался в центр боевого порядка противника, прорывал фронт и разобщал его силы, что способствовало поражению [154] войска противника по частям. Это был своего рода таран, в голове которого выстраивались самые сильные и хорошо вооруженные рыцари. В основании «клина» размещались «полубратья» и остальные конные воины. Пехота, набранная из местного населения, строилась в центре боевого порядка.

Таким образом, немецко-рыцарские агрессоры имели самую лучшую для того времени в Западной Европе военную организацию.

Развитие военного искусства в войнах новгородцев со шведскими и немецкими феодалами. Главным организатором походов с целью захвата русских земель был глава католической церкви — римский папа, который стремился объединить силы Ордена, епископов Риги и Дерпта и феодалов Швеции и Дании. В 1239 г. происходили переговоры и намечался план похода. Есть все основания полагать, что действия шведских и немецких феодалов были согласованны: шведы, захватившие к этому времени Финляндию, должны были наступать на Новгород с севера, от р. Невы, а немцы — через Изборск и Псков.

Ослабленная феодальными распрями князей и нашествием татаро-монголов, Русь казалась легкой добычей для немецко-шведских феодалов. В это время происходило объединение сил северо-западных русских земель во главе с Новгородом, где с 1236 г. княжил Александр — сын великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича.

Александр Ярославич был искусным политиком. Он видел, что реальных сил для борьбы на два фронта ослабленные русские [155] княжества не имеют. Поэтому с татаро-монголами князь Александр сохранял мирные отношения, чем обеспечивал тыл Северо-Западной Руси для борьбы с немецко-шведской агрессией.

Молодой новгородский князь вскоре показал себя талантливым полководцем. Александр Ярославич выделялся практическим умом и твердостью воли. По сообщению современника, «ростом он был выше других людей, голос его звучал, как труба в народе». Александр отличался большой физической силой и храбростью. По сообщению летописца, из Риги приезжал в Новгород магистр Ордена, который восхищался русским князем: «Видев великого князя Александра Ярославича, возвратился к своим и рече: «проходихом многи страны и языки, не видех такова ни в царях царя, ни в князих князя»{98}.

Разгром новгородцами шведских феодалов в 1240 г. Во время разорения татарами Северо-Восточной Руси шведские феодалы первыми сделали попытку захватить русские земли. Уже в 1238 г. шведский король получил от римского папы «благословение» на крестовый поход против новгородцев с целью их порабощения. Шведы готовились к походу два года и вследствие этого упустили благоприятный момент, так как в 1240 г. татаро-монголы начали поход в Юго-Западную Русь и в Западную Европу.

Летом 1240 г. шведское войско под командой Биргера — зятя короля «в силе велице, пыхая духом ратном», появилось на [156] р. Неве на кораблях, которые стали в устье р. Ижоры. Войско состояло из шведских феодалов, норвежцев и финских племен. Биргер был уверен в победе и послал в Новгород послов к князю Александру с заявлением: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю». Шведы со своими союзниками раскинули шатры при впадении р. Ижора в р. Нева.

Границы Новгородской земли охранялись «сторожами», которые находились и на морском побережье, где службу несли местные племена. Так, у устья Невы находилась «сторожа» из племени водь. Начальник «сторожи» Пелгусий обнаружил шведскую флотилию и обо всем, что увидел, доложил Александру.

Получив сведения о появлении противника, новгородский князь решил внезапно его атаковать. Времени на организацию войска не было, да и созыв веча мог затянуть дело и привести к срыву внезапных действий. Поэтому Александр решил выступить против шведов со своей дружиной, усилив ее лишь новгородскими добровольцами и отрядом ладожан.

Рать новгородцев устремилась к устью р. Ижора. В полдень 15 июля новгородцы внезапно атаковали шведских феодалов. Войско Биргера было захвачено врасплох, не могло выстроиться для боя и было лишено возможности оказать организованное сопротивление. Русские конные и пешие воины рубили врага, бежавшего к своим кораблям.

Нападение было столь неожиданным, что шведы не успели «опоясать мечи на чресла свои». Новгородцы же бились «в ярости мужества своего», пробились к центру лагеря противника и подрубили шатер самого Биргера. Александр лично «изби множество бесчисленное римлян, и самому королю возложи печать на лице острым своим мечом»{99}. Отряд новгородских добровольцев потопил три шведских корабля. Войско Биргера было разбито, и его остатки бежали на уцелевших кораблях. Потери новгородцев были незначительны. За эту победу Александра Ярославича назвали Невским. В это время ему был всего 21 год.

В обстановке поражений во время нашествия татаро-монголов на Русь победа над шведскими феодалами имела большое политическое значение. Она наглядно показала возможность успешной борьбы с врагами Руси. Шведам не удалось отрезать Новгород от моря и захватить побережье Невы и Финского залива.

Невская победа имела важное стратегическое значение — отразив нападение сильного врага, готовившегося нанести удар на Новгород с севера, русское войско сорвало возможное взаимодействие шведских и немецких феодалов. Для борьбы [157] с немецкой агрессией теперь были надежно обеспечены правый фланг и тыл псковского театра военных действий.

Невская битва является поучительным примером ликвидации крупного морского десанта противника.

В тактическом отношении прежде всего следует отметить роль «сторожи», которая обнаружила противника и своевременно сообщила Александру о его появлении. Важное значение имела внезапность нападения на лагерь Биргера, войско которого было захвачено врасплох и не могло оказать организованного сопротивления. Летописец отмечает необыкновенную храбрость русских воинов.

Победа над шведскими феодалами на Неве успокоила многих новгородцев. Боярско-купеческая олигархия начала происки против Александра, боясь усиления его власти. Победитель шведов вынужден был покинуть Новгород и уехать к своему отцу.

Разгром новгородцами немецких рыцарей в 1241–1242 гг. Летом 1240 г. в Новгородскую землю вторглись немецкие рыцари. Они появились под стенами Изборска и взяли город штурмом. «Никого не оставили в покое из русских, кто только прибегал к защите, тот был убиваем, или взят в плен, и по всей земле распространились вопли», — сообщается в «Рифмованной хронике». На выручку Изборска бросились псковичи: «противу им (рыцарей. — Е. Р.) выиде весь град» — Псков. Но псковское городское ополчение потерпело поражение. Одних убитых псковитян было более 800 человек. Рыцари преследовали псковское ополчение и многих взяли в плен. Теперь они подступили к Пскову, «и зажгоша посад весь, и много зла бысть, и погореша церкы... много сел попустиша около Пльскова. Истояше под городом неделю, но города не взяша, но дети поимаше у добрых муж в тали, и отъидоша проче»{100}.

Зимой 1240 г. немецкие рыцари вторглись в Новгородскую землю и захватили территорию племени водь, к востоку от реки Наровы, «повоевавша все и дань на них возложиша». Захватив «Водьскую пятину», рыцари овладели Тесовым, и их разъезды были в 35 км от Новгорода. Немецкие феодалы превратили в пустыню богатый до того край. «Не на чем и орати (пахать. — Е. Р. ) по селам», — сообщает летописец.

В том же 1240 г. «орденская братия» возобновила наступление на Псковскую землю. Войско захватчиков состояло из немцев, медвежан, юрьевцев и датских «королевских мужей». С ними был изменник родины — князь Ярослав Владимирович. Немцы подошли к Пскову, перешли р. Великая, разбили палатки под самыми стенами Кремля, зажгли посад и стали уничтожать окрестные села. Через неделю рыцари приготовились к штурму Кремля. Но псковитянин Твердило Иванович [158] сдал Псков немцам, которые взяли заложников и оставили в городе свой гарнизон.

Аппетит немцев возрастал. Они уже говорили: «Укорим словенский язык... себе», т. е. подчиним себе русский народ. На русской земле захватчики засели в крепости Копорье.

Несмотря на политическую раздробленность Руси, в русском народе сильна была идея защиты своей земли.

По просьбе новгородцев князь Ярослав направил своего сына Александра обратно в Новгород. Александр организовал войско из новгородцев, ладожан, карелов и ижорян. Прежде всего необходимо было решить вопрос о способе действий. В руках врага находились Псков и Копорье. Действия в двух направлениях распыляли силы. Наиболее угрожающим являлось копорское направление — враг подходил к Новгороду. Поэтому Александр решил нанести первый удар на Копорье, а затем уже освободить от захватчиков Псков.

Первый этап боевых действий — поход новгородского войска на Копорье в 1241 г.

Войско под командованием Александра выступило в поход, достигло Копорья, овладело крепостью «и изверже град из основание, а самих немец изби, а иных с собою приведе в Новгород, а иных пожалова отпусти, бе бо милостив паче меры, а вожан и чюдцу переветников извеша»...{101} Водьская пятина была очищена от немцев. Правый фланг и тыл новгородского войска были теперь в безопасности.

Второй этап боевых действий - поход новгородского войска с целью освобождения Пскова.

В марте 1242 г. новгородцы вновь выступили в поход и вскоре уже были под Псковом. Александр, считая, что для атаки сильной крепости у него сил недостаточно, ожидал своего брата Андрея Ярославича с «низовыми» войсками, которые вскоре и подошли. Орден не успел прислать подкрепление своим рыцарям. Псков был окружен и рыцарский гарнизон взят в плен. Орденских наместников Александр в оковах отправил [159] в Новгород. В бою было убито 70 знатных орденских братьев и много рядовых рыцарей.

После этого поражения Орден стал сосредоточивать свои силы в пределах Дерптского епископства, подготавливая расправу с русскими. «Пойдем на Александра и победивше руками имам его»{102}, — говорили рыцари. Орден собрал большую силу: здесь были почти все его рыцари с «мейстером» (магистром) во главе, «с всеми бискупы (епископами) своими, и с всем множеством языка их, и власти их, что ни есть на сей строне, и с помочью королевою»{103}, т. е. здесь были немецкие рыцари, местное население и войско короля шведского.

Третий этап боевых действий - поход новгородского войска на Изборск и «Ледовое побоище» 5 апреля 1242 г.

Александр решил перенести войну на территорию самого Ордена. «И поиде, — сообщает летописец, — на землю немецкую, хотя мстити кровь христианскую». Русская рать выступила на Изборск.

Александр выслал вперед несколько разведывательных отрядов. Один из них под командой брата посадника Домаша Твердиславича натолкнулся на немецких рыцарей и чудь (эстов), был разбит и отступил. Разведка выяснила, что противник послал на Изборск незначительные силы, а главные его силы двигаются к Псковскому озеру.

Новгородское войско повернуло («вспятися») на озеро, «немцы же и чудь поидоша по них». Новгородцы двинулись к Чудскому озеру, чтобы отразить обходный маневр немецких рыцарей. Выйдя на Чудское озеро, новгородское войско оказалось в центре возможных путей движения противника на Новгород. Теперь Александр решил дать бой и остановился на Чудском озере севернее урочища Узмень, у острова «Воронея Камени». «Воя великого князя Александра исполнишаяся духа [160] ратна, бяху бо сердце их аки львом», они готовы были «положити главы своя». Немцы в своих летописях преувеличивают силы новгородцев, а свои силы преуменьшают. Они пишут в «Рифмованной хронике», что на одного немецкого рыцаря приходилось 60 русских. Но это неверно. Силы новгородцев были немногим больше рыцарского войска. По имеющимся различным данным летописи можно полагать, что войско немецких рыцарей составляло 10–12 тыс., а новгородское войско — 15–17 тыс. человек.

На рассвете 5 апреля 1242 г. рыцари построились «клином». Александр выстроил новгородское войско, о боевом порядке которого нет данных. Можно полагать, что это был «полчный ряд» со сторожевым полком впереди («Рифмованная хроника» называет воинов этого полка стрелками). Судя по летописным миниатюрам, боевой порядок был обращен тылом к обрывистому крутому берегу озера, а лучшая дружина Александра укрылась в засаде за одним из флангов.

Источники очень скупо сообщают подробности боя, но его общий ход довольно ясен. Первый этап боя — атака немцами русских полков.

Немцы атаковали центр (чело) боевого порядка русских. «Вот знамена братьев проникли в ряды стрелков, было слышно, как звенят мечи, и было видно, как рубились шлемы, с обеих сторон падали мертвые»{104}. Так автор «Рифмованной хроники» сообщает об атаке немцами сторожевого полка. О прорыве врагом новгородских полков пишет русский летописец: «Немцы же и чюдь пробишася свиньею сквозе полкы». Однако, наткнувшись на обрывистый берег озера, малоподвижные, закованные в латы рыцари не могли развить свой успех. Наоборот, произошло скучивание рыцарской конницы, так как задние шеренги рыцарей подталкивали передние шеренги, которым негде было развернуться для боя.

Второй этап боя - окружение немецкого «клина» русскими полками. [161]

Крылья русского боевого порядка не позволили немцам развить успех в сторону флангов. Немецкий «клин» оказался зажатым в клещи. В это время дружина Александра нанесла удар с тыла и завершила окружение противника. «Войско братьев было окружено»{105}.

Воины, которые имели специальные копья с крючками, стаскивали рыцарей с коней, воины, вооруженные ножами-»засапожниками», выводили из строя лошадей, после чего рыцари становились легкой добычей. «И бысть ту сеча зла и велика немцем и чюди, и бе труск от копии ломлениа, и звук от мечнаго сечениа, якоже озеру помрзшу двигнутись, и небе видети леду, покры бо ся кровию»{106}. Лед под тяжестью сбитых в кучу тяжеловооруженных рыцарей стал трещать. Некоторым рыцарям удалось прорвать кольцо окружения, и они пытались спастись бегством, многие рыцари утонули.

Третий этап боя - преследование новгородцами разбитого противника.

Остатки бежавшего в беспорядке рыцарского войска новгородцы преследовали по льду Чудского озера до противоположного берега; «и даша ратнии плещи свои, и сечяхуть их гоняши, яко по аеру, и не бе им камо утечи; и бита их на 7 верст по леду, до Суболичского берега»{107}, — пишет летописец. Немецкие рыцари потерпели полное поражение.

В бою было убито более 500 рыцарей и «бесчисленное множество» прочего войска, взято в плен 50 «нарочитых воевод», т. е. знатных рыцарей. «Гордые» рыцари пешком следовали за конями победителей до Пскова.

Новгородское войско отстояло свою землю от немецких феодалов.

Летом 1242 г. «орденские братья» прислали в Новгород послов с поклоном: «есмя зашли мечем Псков, Водь, Лугу, Латыголу, и мы ся того всего отступаем, а что есмя изоимали в полон людей ваших (пленных), а теми ся розменим, мы ваших пустим, а вы наших пустите, и псковски полон пустим»{108}. Новгородцы согласились с этими условиями, и мир был заключен.

Победа над войском немецких феодалов имела большое политическое и стратегическое значение: северо-западная граница Новгородской земли была надежно обеспечена как раз к тому времени, когда татаро-монголы возвращались из похода в Западную Европу. Александр Невский ездил к Батыю и искусной политикой защитил Новгородскую землю от возможного татаро-монгольского нашествия. [162]

Новгородское войско успешно защищало свою землю и от третьего противника — литовских феодалов. Для этой борьбы Александр Невский старался объединить силы Новгорода и Полоцкого княжества и одновременно стремился укрепить юго-западную границу Новгородской земли. Так, еще в 1238 г. он с «новгородцы сруби город на Шелони», т. е. на р. Шелонь на юго-западных подступах к Пскову были построены укрепления.

Русский летописец сообщает, что в 1245 г. новгородское войско под командованием Александра разбило литовское войско под Торопцем, у озера Жизца и под Усвята на территории Смоленского и Полоцкого княжеств. Эти победы обеспечили безопасность юго-западной границы Новгородской земли.

«Начя же имя слыти великого князя Александра Ярославича по всем странам, от моря Варяжского и до моря Понтеского... даже и до Рима великого, распространи бо ся имя его пред тмы тмами, и пред тысящами тысящ»{109}, — так писал новгородский летописец об Александре Невском, победы которого стали известны всей Европе. По словам летописца, «сей великий князь, бе побеждая повсюду, а непобедим никем же».

Успех в борьбе с врагами обеспечивала Руси прежде всего правильная внутренняя политика, которую проводил Александр Невский, опираясь на народ — широкие круги средних и мелких новгородских людей: ремесленников, торговцев, свободных землевладельцев (смердов). Эта политика была направлена на объединение сил русских княжеств, на предотвращение княжеских усобиц. Внешняя политика имела целью защитить русские земли от иноземных захватчиков. Проводимая Александром политика основывалась на правильном учете соотношения сил и на правильной оценке обстановки. Так, шведско-немецкие феодалы были разгромлены в 1240–1242 гг., т. е. в то время, когда силы татаро-монголов были заняты походом в Западную Европу. Когда же Батый вернулся в Восточную Европу, Александр проявил необходимую гибкость и договорился с ним об установлении мирных отношений, устранив всякий повод для новых вторжений.

Великая заслуга Александра Невского состоит также в том, что он добился от татар отказа от требования ауксилярных (вспомогательных) войск, которые они брали от всех порабощенных ими народов. Служба в этих войсках морально разлагала людей, воспитывала их в духе рабской покорности. Поэтому освобождение русских княжеств от такой рабской дани имело очень большое политическое значение. [163]

Для стратегии новгородского войска, которым командовал Александр Невский, характерна высокая активность. Задачи обороны решались быстрыми наступательными действиями. Стратегические цели достигались последовательными ударами, обеспечивавшими фланг и тыл новгородского войска в каждом последующем походе. Так, разгром шведов был необходим для успешной борьбы с немецко-рыцарской агрессией, а победы над немцами создали необходимые условия для борьбы с литовскими феодалами. В походах 1241–1242 гг. сначала был нанесен удар на Копорье, так как это было наиболее угрожаемое для Новгорода направление, затем последовал удар на Псков и лишь после этого был предпринят поход на Юрьев, закончившийся «Ледовым побоищем», в котором с рыцарями сражались объединенные силы Северо-Западной Руси.

Характерным для тактики новгородского войска было широкое и умелое применение внезапности (атака противника у устья р. Ижора, внезапный удар на Копорье, внезапная атака тыла немецкого «клина» дружиной князя). При построении бссвого порядка на льду Чудского озера хорошо использовалась местность (обрывистый берег, который помешал немецкому «клину» развить успех). Русский боевой порядок («полчный ряд» при наличии резерва) оказался гибким, в результате чего удалось осуществить окружение противника, боевой порядок которого представлял собой малоподвижную массу. Преследование остатков разбитого врага вне поля боя было новым моментом в развитии русского военного искусства. Новгородцы не праздновали победу «на костех», как было принято раньше.

Александр Невский умел ценить время: быстротою действий и внезапностью он заменял недостающую численность войска. Так было в походе против шведов. Наступательные действия новгородского войска под его командованием всегда были смелы и решительны.

«Ледовое побоище» является первым случаем в истории военного искусства, когда тяжелая рыцарская конница была разбита в полевом бою войском, состоявшим в большей части из пехоты. В период феодальной раздробленности русская пехота не потеряла боевого значения и успешно взаимодействовала со своей конницей.

Тактическое окружение немецко-рыцарского войска русской ратью, т. е. применение одной из сложных и решительных форм военного искусства, является единственным случаем всего феодального периода войны. Только русская рать под командованием талантливого полководца могла осуществить тактическое окружение сильного, хорошо вооруженного противника. [164]

2. Военное искусство вооруженной организации феодалов Западной Европы X — XIII вв.

Вооруженная организация феодалов Западной Европы. При всем своем внешнем блеске и кажущемся могуществе государство франков было очень непрочным, так как в стране уже завершался процесс складывания феодальных отношений. Карл Мартелл стремился крепче привязать к трону своих магнатов, что в конечном итоге привело к перевороту в аграрных отношениях и к крушению королевской власти. «Этот переворот, — писал Энгельс, — в основе своей покоится на двух новых установлениях. Во-первых, для того чтобы прочнее привязать магнатов государства к короне, им, как правило, коронных земель больше не дарили, а предоставляли в пожизненное пользование в качестве «бенефиция» на определенных условиях, под страхом отнятия бенефиция за несоблюдение условий. Так магнаты сами становились поселенцами короны. И, во-вторых, для того чтобы обеспечить набор свободных поселенцев крупных магнатов для военной службы, этим магнатам была передана часть административных прав областного графа над свободными поселенцами в их владениях, и они были назначены «сеньерами» над этими последними»{110}.

Бенефиций (земельный участок) жаловался пожизненно на определенных условиях, главным из которых являлась военная служба. В течение IX — X вв. бенефиций превратился в феод (наследственное владение), за пользование которым получивший его становился вассалом сеньора. Вассалами называли свободных людей, которые вступали в частную зависимость от сеньора. Большей частью вассалы являлись дружинниками сеньора. Они были обязаны по его вызову идти на войну, по его требованию организовывать оборону и держать определенный гарнизон в том или ином замке. Все это имело своим следствием закрепощение крестьянства. «Военная служба... для Карла Великого была главным средством ускорить превращение свободных немецких крестьян в феодально-зависимых и крепостных»{111}.

В 877 г. Карл Лысый (внук Карла Великого) предписывал, чтобы «каждый свободный человек в нашем королевстве признал над собой сеньора, кого хочет, в нашем лице или в лице наших вассалов». Зарождалась феодальная иерархическая лестница, которая являлась политической организацией феодалов для эксплуатации крепостного крестьянства. Вассал находился в зависимости от сеньора и в то же время мог сам являться сеньором в отношении менее крупного, зависящего от него вассала и т. д. [165]

Бенефиций и вассальные отношения совершили переворот в отношениях землевладения. «Переворот замечателен тем, — писал Энгельс, — что, будучи применен как способ объединить государство, навсегда привязать магнатов к трону и усилить таким путем королевскую власть, он, в конце концов, совершенно обессилил корону, содействовал независимости магнатов и привел к распаду государства»{112}.

Вассал признавал свою зависимость от сеньора и приносил ему присягу. Крупный вассал, в свою очередь подчинялся еще более крупному сеньору. Каждый вассал в то же время стремился стать на своей земле независимым. Произошла децентрализация политической власти. «Господствующим классом, — писал Энгельс, — который постепенно складывался здесь с ростом имущественного неравенства, мог быть лишь класс крупных землевладельцев, формой его политического господства — аристократический строй»{113}.

Свободные крестьяне-землевладельцы к началу IX в. были так разорены и истощены, что лишь 1/5 их часть могла выступить в поход. Разоренные войнами и грабежами, крестьяне Галлии, а затем франкские крестьяне должны были прибегать к покровительству народившейся знати или церкви. Они передавали право собственности на свой земельный участок какому-либо магнату, постепенно теряя и личную свободу. Через несколько поколений они превратились в крепостных. Из бенефиций и из отдачи крестьян под покровительство (коммендация) развился феодализм. Одновременно выросли феодальные замки и укрепленные монастыри. Они защищали дворян, духовенство и их богатства прежде всего от своих крепостных крестьян, а также от покушений со стороны таких же дворян соседей — любителей легкой наживы.

Строй общины (марки) на протяжении столетий служил формой, в которой осуществлялась свобода племен. Затем этот строй стал основой тысячелетнего народного рабства. «Таким образом, — писал Энгельс, — народ растворился в союзе мелких сельских общин, между которыми не существовало никакой — или почти никакой — экономической связи, так как каждая марка сама удовлетворяла свои нужды, сама производила необходимое, тем более что продукты отдельных близлежащих марок были почти в точности одни и те же. Обмен между ними был поэтому почти невозможен»{114}. Следствием этого было господство натурального хозяйства. Земледелие и скотоводство были главнейшими занятиями в эту эпоху. Промышленность и торговля пришли в упадок. Деревня стала господствовать над городом. [166]

В X — XI вв. в Западной Европе окончательно сложился феодальный способ производства, необходимыми условиями и важнейшими признаками которого являлись мелкое производство непосредственных производителей при господстве крупной собственности на землю, низкая техника производства, слабое общественное разделение труда, господство натурального хозяйства, прямая связь непосредственных производителей со средствами производства, в частности, крестьян с их земельными наделами, уплата крестьянами феодальной ренты в результате внеэкономического принуждения со стороны сеньора.

Этот переворот в общественных и политических отношениях определил изменение характера вооруженных сил. «Старый военный строй нельзя было дольше сохранять. Вооружить и содержать войско на государственный счет было совершенно невозможно в ту эпоху натурального хозяйства, почти не знавшего ни торговли, ни денег»{115}. Теперь военное дело полностью сосредоточилось в руках феодалов и их дружин. Укрепленный замок стал опорой власти феодалов над окрестным населением. Вместо созываемого королем ополчения свободных франкских крестьян появилось войско, составленное из служилых людей народившейся знати. Первым следствием этого было резкое сокращение численности войска.

На — поле боя теперь вместо десятков тысяч обычно сражались тысячи бойцов, а чаще всего лишь сотни рыцарей.

Политическое дробление Европы сопровождалось децентрализацией вооруженных сил. Ополчение сеньора превратилось в самостоятельное карликовое войско, которое стало средством ведения междоусобных войн. Во время этих бесконечных мелких войн сеньоры часто объединялись в союзы, возникавшие также и в результате появления внешней опасности. При возникновении таких союзов из вассальных ополчений отдельных сеньоров составлялось более крупное войско, в котором каждый сеньор сохранял за собой командование своей дружиной.

Срок пребывания в походе был короткий, обычно он равнялся 40 дням в году. По скончании этого срока вассал покидал своего сеньора, иногда в самый разгар кампании. Феодальные войны при таких условиях могли быть длительными лишь в исключительных случаях. Войско обычно жило грабежом населения, так как правильного снабжения организовано не было. Каждый вассал снаряжался на войну за свой счет, каждый в походе состоял на своем собственном иждивении.

Армия как таковая, с ее строгой военной организацией и воинской дисциплиной, перестала существовать. Дружинная военная система в условиях вассалитета исключала воинскую дисциплину. Феодальная система по своему происхождению [167] была военной организацией, но эта организация была враждебна всякой дисциплине. Это выражалось, во-первых, в непрерывных восстаниях отдельных крупных вассалов; во-вторых, в том, что отдача приказаний превращалась в шумный военный совет и неисполнение приказаний было обычным явлением; в-третьих, в том, что бой не подготавливался, обычно он начинался и протекал неорганизованно.

«К концу X столетия кавалерия была единственным родом войск, который повсюду в Европе действительно решал участь сражения...»{116} С закабалением крестьянства пехота потеряла свои боевые качества и по существу уже не имела в бою какого-либо серьезного значения. Вскоре служба в пехоте стала презираться как обязанность рабов и крепостных. Пехотинец — это не воин, а слуга. Слово «воин» стало отождествляться со словом «рыцарь», «всадник». Соприкосновение с иррегулярной конницей Востока также сыграло свою роль: оно свело на нет значение и качество пехоты в бою, вместо которой появились конные лунники. Как правило, эти конники стреляли из луков в пешем строю. Лошадь сберегала силы всадника для метательного боя. Кроме того, лучники умели вести рукопашный бой на коне. Применялись они также для ведения разведки и преследования.

«В течение всего средневекового периода, — писал Энгельс, — кавалерия оставалась главным родом войск во всех армиях; у восточных народов это место всегда занимала легкая иррегулярная конница; у народов Западной Европы тяжело вооруженная регулярная кавалерия, формировавшаяся из рыцарства, являлась в этот период тем родом войск, который решал исход каждого сражения. Это преобладание конницы было обусловлено не столько ее собственными достоинствами, — ибо иррегулярная конница Востока была неспособна к правильному бою, а регулярная кавалерия Запада была невероятно неповоротлива в своих движениях, — сколько плохим качеством пехоты»{117} [168]

Развитие и усовершенствование обработки железа позволило феодалу-рыцарю иметь доспехи, защищавшие его от стрел, меча и копья. В этот период был создан крепкий и гибкий клинок; меч удлинился и превратился из рубящего в колющее оружие (шпага); тяжелым стало копье конного воина; совершенствовались, но одновременно и утяжелялись защитные доспехи. Рыцарское вооружение состояло из меча и тяжелого копья, представлявшего собой металлический наконечник ромбической формы, насаженный на длинное древко. Копье применялось для удара; метание копий с коня не практиковалось. Оружием рыцаря служили также булава и топор. Булава (или палица) была излюбленным оружием духовных феодалов-епископов и аббатов. Так как церковь запрещала им проливать кровь, они действовали не мечами и копьями, а били своих противников по голове булавой. В бою при Бувине (1214 г.) один французский епископ, добравшись до английского командующего, так ударил его булавой по голове, что тот без чувств повалился с коня на землю.

Защитные доспехи рыцаря состояли из панцыря, кольчатой рубашки, заимствованной у славян, сменившей прежние неудобные кожаные латы с металлическими пластинками, шлема, металлических перчаток и таких же чулок. Рыцарский шлем в XI в. был простой, без забрала, лицо оставалось открытым, и лишь нос защищался металлической пластинкой. К XIII в. шлем стал прикрывать все лицо рыцаря; в шлеме оставались только узкие щели для глаз и мелкие отверстия для дыхания. Рыцарь XIII в. был весь закован в доспехи, и его защитное вооружение не оставляло открытым ни одной части тела. Когда в бою при Бувине французский король Филипп Август был сбит с коня, враги не могли найти в его снаряжении ни [169] одной щели, через которую можно было бы поразить короля кинжалом. Пока они тщетно пытались это сделать, подоспевшие на помощь французские рыцари освободили короля.

Рыцарь имел щит, который сначала был круглым, а потом продолговатым. Этот щит во время боя закрывал почти всего рыцаря. Боевой конь рыцаря тоже был защищен железом. Коня можно было поразить только снизу в живот. В своем защитном вооружении рыцарь был настолько неуклюж, что если его сбивали с коня, то он сам без посторонней помощи не мог встать на ноги. Рыцарская лошадь также была чрезмерно перегружена. Документы того времени отмечают жалобы на худоконность и малое число лошадей, годных для боя. Кавалерия рыцарского типа была неповоротливой. Это были тяжелые, медленно двигавшиеся войска. В атаку рыцарь шел шагом, в лучшем случае рысью.

В бою рыцарь выступал в окружении нескольких всадников (оруженосец, конные лучники, слуги) и вместе с ними составлял самостоятельную низшую боевую единицу, которая в XIV в. получила название рыцарского «копья». Численность «копья» определялась состоянием феодала. «Копье», возглавляемое богатым феодалом, могло насчитывать несколько десятков человек, в том числе несколько рыцарей. Внизу феодальной иерархической лестницы стояли так называемые «однощитные рыцари», совсем не имевшие свиты. Высшей административной и тактической единицей феодального войска было «знамя» — отряд из нескольких десятков «копий».

Рыцари перед началом боя обычно выстраивались в линию и реже в глубокий боевой порядок — «клин». За рыцарями стояли их оруженосцы. Это построение не являлось боевым порядком в полном смысле этого слова, так как бой представлял собой единоборство. Рыцари наступали сначала линейным строем, а затем бой распадался на ряд поединков с рыцарями противника или превращался в истребление пехоты противника. Атака производилась или развернутым строем или в глубокой колонне. Спешиваясь в бою, рыцари образовывали неповоротливую фалангу.

Средневековая пехота комплектовалась [170] из феодальной челяди и частично из крестьян; она состояла из копейщиков и отличалась низкой боеспособностью. Пехота имела, кроме копья и меча, еще и лук. Часть пехоты была вооружена арбалетами (самострелами), удар стрелы которых был очень сильным. Но арбалеты имели меньшую скорострельность по сравнению с луком; тетиву лука можно было натягивать быстрее, чем тетиву арбалета. Применялись также аркбалисты, стрелявшие свинцовыми пулями.

Национальным оружием крестьянства в Англии долгое время оставался длинный тисовый лук, стрелы которого на расстоянии до 300 шагов пробивали рыцарский панцырь. В бою при Кресси (1346 г.) английские лучники выпускали от 10 до 12 стрел в минуту, между тем как генуэзские стрелки, состоявшие на службе у французов, выпускали из арбалета всего лишь 3–4 стрелы в минуту. Лучники действовали в рассыпном или линейном строю. Феодал со своими приближенными жил в замке. Простейший замок представлял собой башню в два этажа; в верхнем этаже жил сам феодал, в нижнем находились склады провианта, инвентаря, конюшни и скот. Башня огораживалась рвом и валом, на котором ставился палисад. Через ров, обычно наполняемый водой, перебрасывался подъемный мост.

В XII — XIII вв. появились массивные сооружения с высокими и широкими стенами и башнями, преодолеть которые было почти невозможно примитивными осадными орудиями того времени (унаследованные от древних греков и римлян машины для метания тяжелых копий, тяжелых стрел, камней, зажигательных снарядов и т. п.). Для проделывания брешей в стене замка применялись тараны, подвижные осадные башни и другие сооружения. Но такую сложную и дорогую технику могли иметь только крупные феодалы.

Вооружение и снаряжение средневекового воина, а также способ ведения боя требовали от рыцаря большой физической силы, выносливости, смелости и ловкости. Рыцаря обучали ездить верхом всеми аллюрами, вольтижировать на лошади и на всем скаку с земли поднимать груз, хорошо плавать, стрелять [171] из лука и самострела, колоть и выбивать противника из седла, защищаться оружием и прикрываться щитом, бороться, фехтовать обеими руками, ловко прыгать. К своей будущей боевой деятельности рыцарь готовился с малых лет, вырабатывая необходимые навыки. Служба пажем у сеньора в течение 10–12 лет являлась для рыцаря практической школой. После окончания срока этой службы производилось посвящение в рыцари. Рыцарь должен был владеть семью рыцарскими искусствами: верховой ездой, плаванием, стрельбой из лука, кулачным боем, соколиной охотой, игрой в шахматы и сложением стихов.

Необходимые рыцарские навыки совершенствовались в войнах, которые вели феодалы. Кроме участия в войнах, достойным для себя занятием рыцарь считал только охоту и турниры. Турниры — это своего рода примерные бои, первоначально занимавшие важное место в военной подготовке молодых рыцарей. Вот как один средневековый писатель охарактеризовал значение турниров: «Рыцарь не может блистать на войне, если он не приготовился к этому на турнирах. Ему надо видеть, как течет его кровь, как хрустят его зубы под ударами кулаков. Ему необходимо быть сброшенным на землю, чтобы чувствовать тяжесть тела своего неприятеля. Необходимо, чтобы, выбитый двадцать раз из седла, он двадцать раз поднимался вновь, еще более ожесточенный для боя. Только таким [172] образом он может вступить в серьезную войну с надеждой быть победителем»{118}.

Родиной турниров была Франция, откуда этот обычай распространился по всему Западу. Вначале на турнирах рыцарь тупым копьем выбивал из седла своего противника. Затем стали применять острые копья с дисками на конце, чтобы рана была не слишком глубокой. Впоследствии сражались и боевыми копьями. Турниры служили не только для военной выучки, но, как и при настоящей войне, давали победителям большие материальные выгоды, так как им доставались оружие и кони побежденных, а иногда побежденные платили за себя денежный выкуп. С XIII в. турниры приобрели кровавый характер. Так, в одном немецком турнире XIII в. погибли, будучи сбиты с коней, 60 рыцарей.

Феодальное рыцарское войско имело однородный классовый состав (феодалы) и являлось замкнутой кастой. В рыцари посвящались только сыновья рыцарей. «Если король, оказывая крестьянину милость, делает его рыцарем и при этом вместе с рыцарским достоинством жалует ему и рыцарские права, то этим он нарушает закон. Даже посвященный в рыцари крестьянин таковым не станет никогда»{119}. Таково было феодальное право, и оно строго охранялось. По указу Барбароссы право на поединок имел лишь тот, кто был рыцарем по происхождению. Перевязь, рыцарский пояс и золотые шпоры являлись высшими признаками отличия рыцаря. Французский [173] король Людовик VI в 1137 г. издал указ, по которому у всех посвященных в рыцари не рыцарского рода были отбиты шпоры на навозной куче. Рыцарями не могли стать сыновья духовных лиц, купцов, ремесленников и крестьян. Народ должен работать, рыцари — воевать, духовенство — молиться. Таковы были требования феодалов.

Феодальное войско состояло не только из рыцарей, но и из «кнехтов»,. которые во всех отношениях, в том числе и в боевом, обеспечивали деятельность рыцаря. Кнехты — это не только слуги, но в широком смысле слова воины, помогавшие рыцарям, — конные и пешие лучники и арбалетчики. Пехота в феодальных армиях была многочисленнее кавалерии. Но эта пехота «являлась не чем иным, как плохо вооруженной толпой, организовать которую почти не делалось никаких попыток. Пехотинец даже не считался воином; слово miles [воин] сделалось синонимом конного воина»{120}.

Неорганизованные и невооруженные крестьяне не могли бороться с закованными в броню и укрепившимися в замках рыцарями-феодалами. Малоподвижный же рыцарь в свою очередь оказался бессилен против стойкой русской пехоты, а также против хорошо организованной фламандской пехоты и легкой конницы Востока. Выявившаяся в войнах с Востоком слабость феодальной военной организации Западной Европы определялась экономической, политической и военной раздробленностью.

Политическая раздробленность при феодализме определила тот факт, что феодалы находились между собой в состоянии непрерывной войны. В Западной Европе господствовала феодальная анархия. Повсеместно было установлено право частной войны. По своему масштабу войны феодалов были мелкими и по характеру захватническими. Феодал стремился внезапным налетом захватить чужой замок. Если это ему не удавалось, то он опустошал поля своего противника, захватывал его крепостных крестьян, уводил скот. От этих непрерывных грабительских войн страдали прежде всего крестьяне, которые [174] не могли защитить себя, не могли бороться с хорошо вооруженным рыцарем. Феодальные войны разоряли широкие массы крестьянства и обрекали их на гибель, особенно в голодные годы.

Рыцари непрочь были поживиться за счет церковных богатств, для ограждения которых на церковных соборах был провозглашен «божий мир». Суть его заключалась в том, что во время войны объявлялось неприкосновенным духовенство и его крестьяне. Во второй четверти XI в. церковь ввела «божье перемирие», по которому войны запрещались в воскресенье. В половине XI в. церковь стала запрещать воевать с вечера четверга до утра понедельника, а затем и в дни всех христианских постов и праздников. Церкви, монастыри и кресты на перекрестках дорог были объявлены находящимися под охраной вечного мира. Но все эти мероприятия, конечно, не предотвращали феодальной анархии. Феодальные разбойничьи войны все больше и больше разоряли и опустошали Западную Европу.

Войны феодализма, как отмечал Энгельс, в стратегическом отношении не были направлены к достижению решительной цели. Целые кампании проводились за обладание одним каким-либо пунктом. Бои не отличались кровопролитностью. Так, например, бой при Бремюле 1119 г. между французскими и английскими феодалами считался ожесточенным, а в нем участвовало всего 900 рыцарей, из которых только 3 человека было убито и 140 взято в плен. Но это не означает, что феодальные войны были бескровными. Общее число жертв во время мелких разбойничьих нападений было огромно.

Военное искусство в войнах феодалов Германии с венграми. На рубеже IX в. в Северном Причерноморье кочевали венгры (мадьяры), которые, как полагают многие историки, пришли из Центральной Азии. Под нажимом печенегов венгры стали продвигаться в Центральную и Западную Европу. В начале X в. они разгромили Великоморавское государство, разорили Баварию, Швабию, Италию и Бургундию и устраивали набеги вплоть до Лотарингии. Затем начались их вторжения в Саксонию.

Основным занятием венгров было скотоводство, особенно коневодство. Поэтому сила их заключалась в многочисленной и очень подвижной коннице. В IX в. племена венгров находились на ступени разложения родового строя; развивалось экономическое неравенство, выделялась племенная знать, заинтересованная в дальнейшем обогащении. Следствием этого являлись многочисленные войны, проводимые с целью грабежа других народов.

В результате распада франкского королевства Германия в 843 г. выделилась в самостоятельное государство. В ее состав [175] вначале входили четыре племенных герцогства — Швабия, Бавария, Франкония и Саксония, а затем, в первой половине X в., к ней была присоединена и Лотарингия. Разноплеменное население герцогств не имело ни этнического, ни политического единства. Процесс феодализации на территории Германии протекал неравномерно. Община — марка оказывала сильное сопротивление закрепощению крестьянства. Поэтому главной военной силой продолжала оставаться германская пехота, которой трудно было сражаться с венгерской конницей.

На востоке и на территории Германии не было укрепленных и окруженных каменными стенами городов. Кое-где имелись лишь замки. В период правления короля Саксонской династии Генриха I (919–936 гг.) саксонцев заставляли строить поселки, окруженные каменными стенами, что увеличивало возможность обороны. В это же время была создана новая конница, которая успешно сражалась с венграми.

Короли Саксонской династии, опираясь на средних, мелких и церковных феодалов, вели борьбу за упрочение королевской власти в Германии. Укреплению центральной власти в этот период способствовали агрессивные войны, которые велись в интересах немецких феодалов, в частности, агрессия против полабских славян. Такое же значение имела и борьба с венгерскими вторжениями.

Войны с венграми оказали влияние на развитие вооруженной организации Германии. К. Маркс писал: «Генрих создал новую конницу, заимствуя способ ведения боя у венгров и т. д. Словом, это исходный пункт позднейшего рыцарства»{121}.

Бой на р. Лех (при Аугсбурге) в 955 г. В ходе очередного вторжения в Германию венгры осадили хорошо укрепленный город Аугсбург в Швабии. Отряд воинов во главе с епископом успешно оборонял город. В одной из вылазок епископ сопровождал этот отряд в духовном облачении, без шлема и панцыря. Город долго продержаться не мог и потребовались срочные меры по его деблокаде.

Король Оттон I (936–973 гг.) в это время был занят подавлением восстаний своих сыновей.

Вернувшись в Саксонию, Отгон начал собирать войско для деблокады Аугсбурга. Обстановка осложнялась тем, что саксонцы в это время вели агрессивную войну со славянами, но Отгону все же удалось собрать, по определению Дельбрюка, 7–8 тыс. всадников-рыцарей, к числу которых надо прибавить пеших и конных слуг, не имевших боевого значения.

Немецкие хронисты сильно преувеличивают численность венгров. Дельбрюк правильно считает, что венгры уступали германской коннице. [176]

Войско, которым командовал Отгон I, состояло из восьми отрядов: 1, 2 и 3-й — баварцы, 4-й — франки, 5-й — самый многочисленный отряд короля, 6-й и 7-й — швабы, 8-й — чехи (всего 1 тыс. всадников).

Вопросу о том, на каком берегу р. Лех произошел бой, Дельбрюк в своем труде уделяет большое внимание. Он пишет: «...вопрос этот на первый взгляд мелочный, имеет всемирно-историческое значение, так как место сражения выясняет стратегический смысл, стратегическую предпосылку сражения»{122}. Немецкий историк преувеличил значение этого вопроса, желая подчеркнуть сложность стратегической обстановки, [177] в которой решимость «вызвать и дать бой сделали Отгона I великим полководцем»{123}. Именно для этого Дельбрюк тактические вопросы превратил в вопросы стратегического значения. На самом же деле выяснение, где происходил бой — на правом или левом берегу р. Лех, имеет лишь тактический интерес. В связи с этим неверно также утверждение немецкого историка, что «сражение всегда является пробой, показывающей, правильно ли был решен пример в стратегии»{124}. Фактически бой является не пробой, не проверкой правильности стратегии, а средством достижения поставленной политикой стратегической цели. Бой на р. Лех проводился с целью деблокировать Аугсбург и отразить вторжение венгров в Германию. Таково его стратегическое значение, определявшееся политической обстановкой.

Можно полагать, что Оттон I старался собрать свое войско в Баварии, чтобы отрезать венграм путь отступления и нанести им решительное поражение. Саксонцы и лотарингцы в бою не участвовали, так как не могли своевременно прибыть к сборному пункту.

Первый этап боевых действий — бой венгров с передовыми частями германцев.

Когда в Аугсбурге стало известно о приближении войска под командованием Оттона, отряд рыцарей выступил из города ему навстречу. Этот факт говорит об отсутствии тесной блокады города.

Как доказал Дельбрюк, войско германцев подходило с северо-востока, имея впереди баварцев. Оставив часть сил для охраны лагеря и блокады Аугсбурга, венгры выступили навстречу германцам. Баварцы отразили нападение венгров, которые отступили к Аугсбургу в свой лагерь. Рыцарская конница германских феодалов оказалась сильнее легкой венгерской конницы.

Второй этап — бой главных сил германцев и поражение венгров.

Отразив наступление венгров, войско германцев повернуло к югу, чтобы выйти на пути отступления противника к переправе через р. Лех. Здесь, по-видимому, на следующий день, завязался бой главных сил. Все попытки венгров переправиться через реку были отражены. Опорным пунктом германских рыцарей был холм Гунценлее на восточном берегу р. Лех, в 6 км выше Аугсбурга.

Отряд венгерской конницы обошел правый фланг расположения германского войска, напал на его лагерь и опрокинул отряд чешских рыцарей. На помощь германцам поспешили франки и отразили нападение венгров. [178]

Несмотря на то что венгры сражались упорно, они все-таки потерпели поражение. Оттон приказал организовать преследование остатков разбитого противника. Чехи и баварцы захватили в плен многих представителей венгерской знати, в том числе короля. Пленных баварцы повесили.

Политическим результатом победы германцев над венграми было то, что «с тех пор мадьяры оставили страну в покое...»{125} Набеги на соседей окончательно прекратились в связи с переходом венгров к оседлому образу жизни.

В стратегическом отношении следует отметить действия германского войска на уничтожение, а не на вытеснение противника; с этой целью германские войска выходили на пути отступления противника. В результате этого бой происходил с перевернутым фронтом.

В тактике обращает на себя внимание взаимодействие и взаимная выручка отрядов германского войска, вследствие чего маневр венгерской конницы для удара с тыла успеха не имел. Удачно была использована р. Лех в качестве естественного препятствия, которое венграм пришлось преодолевать под воздействием германских рыцарей. Наконец, организация преследования разбитых венгров возможна была лишь потому, что германское войско состояло главным образом из очень подвижной конницы. Как отметил К. Маркс, германцы заимствовали у венгров способы ведения боя.

Следовательно, бой на р. Лех представляет интерес в тактическом, а не в стратегическом отношении, как это старался доказать Дельбрюк.

Военное искусство в войнах норманнов. Через некоторое время после ухода римлян из Британии она была завоевана англо-саксонскими племенами, образовавшими несколько «варварских» королевств. В течение нескольких веков шла борьба за централизацию и укрепление королевской власти. Английским королям приходилось вести борьбу с сепаратистскими устремлениями феодальной знати (в VI — IX вв. шел процесс феодализации) и с внешними врагами — сначала с Данией, затем с Нормандией. В 1066 г. умер английский король Эдуард, после чего королевскую корону захватил Гарольд — сын одного графа. В это время нормандский герцог Вильгельм предпринял завоевание Британии. Он собрал значительные силы — можно полагать, 7–10 тыс. человек (источники сильно преувеличивают численность его войска) — и получил от римского папы благословение на этот поход (папа вручил ему боевое знамя). Под этим знаменем собрались не только нормандские феодалы, но и много французских рыцарей, которые рассчитывали на легкую добычу.

Вильгельму предстояло высадить десант. Флот норманнов [179] состоял из большого количества мелких судов, загруженных лошадьми, что значительно стесняло действия воинов при обороне судна. Гарольд решил воспользоваться этим и атаковать нормандцев в море. Но стратегическая обстановка сложилась не в пользу Гарольда: в северной части острова высадились норвежские викинги, которых привел брат Гарольда, изгнанный им из Англии. Тогда Гарольд решил сначала разбить этих врагов и двинул против них свое войско.

25 сентября англо-саксы одержали победу над викингами, но 28 сентября Вильгельм беспрепятственно высадил войско на южном берегу Англии в районе Гастингса, где и расположился, не предпринимая никаких активных действий. Тем самым он фактически уступил инициативу своему противнику. В это время Гарольд собрал силы и двинулся против норманнов.

Войско англо-саксов было слабее войска норманнов, что видно из характера действий Гарольда. Англо-саксы не имели конницы, у норманнов был конный отряд рыцарей. Кроме того, значительная часть саксов была вооружена каменными топорами и не имела хорошего защитного вооружения. Саксы были сильны в строю, но слабы в одиночном бою.

Бой у Гастингса. 14 октября 1066 г. англо-саксонское войско заняло у Гастингса позицию на высоте, за которой находился лес. Войско, построившись фалангой, ощетинилось копьями и секирами. В тылу фаланги высота имела крутые спуски, а в центре была лощина, выводившая в лес. Англосаксы готовились дать оборонительный бой. Войско норманнов построилось в три линии, что позволяло наращивать силу удара. Норманны имели тяжелую конницу (рыцарей), пехоту и лучников.

Первый этап - бой лучников.

Вильгельм выдвинул вперед своих лучников, которые превосходили англо-саксонских лучников как численностью, так и дальнобойностью луков и искусством стрельбы. Но англосаксы имели лучшую позицию, позволявшую стрелять сверху вниз, и это помогло им отразить атаку норманнских лучников.

Второй этап — отражение англо-саксами атаки норманнов.

Обстреляв англо-саксов, норманнская пехота вместе с конницей двинулась в атаку. Сила удара пехоты ослаблялась тем, что ей приходилось наступать снизу вверх. Эту атаку, как и последующие, англо-саксы успешно отразили.

Третий этап — преднамеренный отход норманнов и их контратака.

Вильгельм приказал рыцарям атаковать противника, а затем обратиться в бегство, чтобы увлечь за собой англо-саксов, заставить их расстроить свой боевой порядок и спуститься с высоты вниз, где свободно могла действовать норманнская конница. Маневр удался. Рыцари атаковали англо-саксонскую [180] пехоту, а затем начали отступать и увлекли ее за собой. Когда почти все англо-саксы спустились с высоты, они внезапно были контратакованы норманнской конницей, что и решило исход боя. В этом бою Гарольд был убит. Британия оказалась во власти норманнов.

Гарольд допустил две крупные стратегические ошибки: не использовал своего преимущества на море и дал возможность норманнам беспрепятственно произвести высадку; неправильно определил главного противника и ослабил англо-саксов борьбой с норвежскими викингами.

Тактическая обстановка в бою у Гастингса также оказалась неблагоприятной для англо-саксов: малоподвижной пехоте пришлось сражаться с подвижным противником, имевшим легкую пехоту и конницу. Англо-саксонская пехота не могла использовать свой успех при отражении атак норманнов, так как не была обучена действиям в составе фаланги, не имела необходимой строевой выучки и не умела контратаковать. В этой обстановке полностью себя оправдала «скифская тактика [181] «, примененная норманнами, — преднамеренное отступление и внезапная контратака противника, увлекшегося мнимым успехом и расстроившего свой боевой порядок.

Военное искусство в походах германских императоров в Италию. Войны эпохи феодализма не отличались крупными масштабами. «За весь этот период (не считая смутное время от VI до XII столетия) единственными крупными операциями являются экспедиции германских императоров против Италии и крестовые походы, причем как те, так и другие были одинаково безрезультатны»{126}.

Богатая, но слабая Италия, раздираемая феодальными междоусобицами, привлекала к себе германских феодалов, которые стремились овладеть «столь важной в то время для торговли южной Италией...» {127}. Когда Оттону I удалось смирить большинство феодалов, он решил для упрочения королевской власти подчинить себе римского папу. Так возник план захвата Италии. В 951 г. Оттон I захватил Ломбардию и, воспользовавшись бессилием папы в борьбе с феодальными баронами, в 962 г. явился в Рим, где был коронован императорской короной. Так была восстановлена «Священная римская империя», в которую теперь входили лишь Германия и Италия. Вслед за этим начались «Итальянские походы» — в течение 200 лет германские императоры и их рыцари грабили богатую Италию.

В Италии рано начала возрождаться городская жизнь. Это было связано с развитием товаро-денежных отношений, с ростом торговли и ремесленного производства. Возродившиеся города вступили в борьбу с феодальными сеньорами, в ходе которой возникали коммуны. В Италии феодализм был развит слабее, «...у жителей городов было могучее оружие против феодализма — деньги», {128} поэтому здесь города часто объединялись с рыцарством и довольно легко одерживали победу над своими сеньорами. В XI в. г. Милан уже имел самоуправление, жители города были свободны от крепостной зависимости. В этой борьбе основной силой являлись городские ремесленники. «Необходимость объединения против объединённого разбойничьего дворянства, потребность в общих рыночных помещениях в период, когда промышленник был одновременно и купцом, рост конкуренции со стороны беглых крепостных, которые стекались в расцветавшие тогда города, феодальная структура всей страны — всё это породило цехи...»{129}. Зачастую средневековые цехи являлись полувоенной организацией городских ремесленников. [182]

Освобождение горожан от крепостной зависимости определило тот факт, что в итальянских городах стала появляться пехота, которая играла важную роль в ходе и исходе боя. В войсках имелась так называемая «каррочио» — тяжелая повозка в упряжке из восьми волов с водруженным на ней знаменем; в передней части повозки была укреплена дароносица с освященными «дарами» (хлеб и вино для религиозного обряда), а на повозке стоял священник. В бою каррочио находилась позади боевого порядка; сюда направлялись тяжелораненые, чтобы получить перед смертью отпущение грехов; к каррочио устремлялись воины в случае неустойчивого положения в бою и сосредоточивались вокруг своей святыни, защищая ее до последней возможности. Впервые каррочио упоминается в 1039 г. (г. Милан).

Итальянские города были сильны не только своим ополчением. Они, кроме того, имели надежную защиту в виде прочных городских стен, за которые при нашествии врага укрывалось и население ближайших сел. Вокруг этих стен появились предместья, а для их защиты строились новые стены. Укрепления города развивались в форме концентрических кругов. Горожане — ремесленники и купцы — имели оружие и несли гарнизонную службу. Кроме того, купцы нанимали вооруженную стражу, которая охраняла их во время дальних торговых поездок. Города имели и свою конницу, по-рыцарски вооруженную, которая усиливалась за счет присоединившихся к городу рыцарей, боровшихся со своими сеньорами. Таким образом, в итальянских городах существовало два рода войск — пехота и конница.

С точки зрения истории военного искусства, представляют интерес поход немецких феодалов под командованием Фридриха Барбароссы в Италию и бой при Леньяно в 1176 г.

Германский император Фридрих I Барбаросса (1152–1190 гг.) предпринял пять походов в Италию, чтобы добиться коронования в Риме императорской короной и одновременно пограбить богатые итальянские земли. В 1174 г. Фридрих во главе 8-тысячного войска перешел Альпы и вторгся в Италию. Была взята и разрушена Суза и осаждена Александрия. Так как войско ломбардских городов угрожало сообщениям немецкого войска с его базой — Павией, Фридрих вынужден был в 1175 г. заключить перемирие.

Возобновив военные действия, Фридрих не мог начать наступление, так как сильнейший его вассал, владелец Саксонии и Тюрингии, отказался продолжать кампанию. Зиму 1175/76 г. германский император отсиживался в Павии, ожидая подкреплений. Весной вышли к г. Комо и соединились с войском немецких феодалов отряды епископов Магдебургского и Кельнского, присоединились к ним также и жители Комо. Немецкое войско двинулось на соединение с милицией Павии и двумя [184] отрядами, которые Фридрих рассчитывал подтянуть к себе. До этого он тщательно избегал встречи с противником. Но миланцы решили упредить соединение сил врага и двинулись по направлению к Лаго-ди-Маджиоре.

У Леньяно в 1176 г. произошел бой городского ополчения с феодальным войском германского императора.

Миланцев поддержали горожане Брешии, Лоди, Вероны, Пламенны и Верчелли. К моменту завязки боя силы миланцев были рассредоточены: пехота находилась в лагере, который по некоторым источникам был окружен рвом; миланские рыцари оказались впереди лагеря; брешианские рыцари («дружина смерти») сосредоточились в Леньяно. В этой обстановке Фридрих Барбаросса с 3–3,5 тыс. человек атаковал миланцев.

Первый этап боя — атака немцами миланских рыцарей превосходящими силами.

Немецкие рыцари воспользовались изолированным положением миланских рыцарей, атаковали их и обратили в бегство; часть рыцарей задержалась в лагере, другая часть стремилась спастись за городскими стена-ми Леньяно.

Второй этап — атака миланской пехоты немецкими рыцарями.

Миланская пехота не была вовлечена в бегство своими отступавшими рыцарями и встретила атаку тяжелой конницы сплоченной массой, имея своей моральной опорой каррочио. Немцы, преследовавшие миланских рыцарей, натолкнулись на стойкую пехоту, прикрывавшуюся щитами и ощетинившуюся [185] лесом пик. Попытки немецких рыцарей прорвать ряды пехоты успеха не имели.

Третий этап — контратака брешианскнх рыцарей.

Брешианские рыцари внезапно атаковали немцев и нанесли им фланговый удар с одновременной контратакой пехоты. Это и решило исход боя. Войско германского императора было разбито наголову, сам же император был сбит с лошади, потерял свое знамя и щит и еле спасся.

В результате поражения германский император вынужден был капитулировать, вернув римскому папе захваченные им земли и отказавшись от назначения своих чиновников в города, получившие право на самоуправление. Это была крупная политическая победа итальянских городов над феодальным миром.

Походы немецкого феодального войска показывают зависимость императора от его же феодалов, отсутствие прочной политической базы для ведения большой войны. Каждый феодал подчинялся императору до тех пор, пока это было ему выгодно. Политическая раздробленность определила децентрализацию феодального войска. В связи с закрепощением крестьянства феодальная армия не имела пехоты. Итальянские же города могли выставить боеспособную пехоту. К тому же лошади немецких рыцарей были утомлены боем с итальянскими — рыцарями и пошли в атаку без подготовки и без поддержки пехоты.

Пехота итальянских городов являлась опорой боевого порядка и в сомкнутом строю успешно отражала атаки немецких рыцарей. Каррочио было моральной опорой городского ополчения. Городская рыцарская конница в бою под Леньяно взаимодействовала со своей пехотой.

Миланцы правильно оценили обстановку и упредили соединение сил противника. Представляет интерес сочетание наступления миланцев с их тактической обороной в бою под Леньяно.

. Походы германских императоров в Италию выявили слабость тыла феодальной армии. Восстания феодалов заставляли прекращать даже удачно начатые походы. В этих походах ополчения городов северной Италии (пехота) неоднократно одерживали победы над рыцарями. В это время только города сохраняли пехоту, имевшую боевое значение.

Военное искусство в крестовых походах. Рост западноевропейского торгового капитала и его стремление к установлению экономических связей с Востоком, экономическое расслоение феодальной знати и рост сельской бедноты, вовлекаемой в дальние походы, — все это послужило причинами крестовых походов.

Крестовые походы представляли собой военно-колонизаторское движение феодального Запада на Восток. В этих походах [186] участвовали все классы феодального общества Западной Европы. Но причины, которые заставляли их участвовать в походах, были различны. Феодалы стремились захватить новые земли и приобрести крепостных крестьян. Обедневшие рыцари, выступая в поход, избавлялись от своих кредиторов и надеялись на богатую военную добычу. Для купцов крестовые походы являлись выгодными торговыми экспедициями на богатый Восток. Крестьянская беднота уходила от феодального гнета в надежде на получение свободы и новых земель. Для церкви крестовые походы были способом обогащения и укрепления своего авторитета.

Инициатива первого крестового похода принадлежала католической церкви, которая являлась самым крупным феодалом. В 1095 г. на Клермонском церковном соборе во Франции папа выступил с призывом отправиться в крестовый поход для «освобождения гроба господня» (святыни христиан) и упомянул о богатой добыче, которая ожидает крестоносцев на Востоке. Таким образом, организаторы завоевательных походов маскировали свои истинные цели «освободительной» религиозной формой.

Крестоносцам оказали сопротивление турки, у которых главным родом войск была легкая конница. Тяжелой и неповоротливой рыцарской коннице Запада пришлось вступить в борьбу с легкой конницей Востока, отличавшейся высокой подвижностью. Тактике турок способствовали также и природные условия: солнце накаляло железное рыцарское снаряжение, люди и лошади не выдерживали зноя и падали от солнечных и тепловых ударов.

С точки зрения военного искусства, представляет интерес первый крестовый поход (1095–1099 гг.).

Политическая обстановка на Востоке была благоприятна для проведения похода. В середине XI в. большая часть Малой Азии оказалась в руках турок-сельджуков, государство которых распалось на ряд отдельных, враждовавших между собой, княжеств. Кроме того, местное крестьянство восстало против турецкого ига. Единого мусульманского фронта не было, крестоносцам предстояло преодолеть сопротивление разрозненных турецких княжеств.

В 1096 г. со всех концов Западной Европы в поход двинулась беднота. Во главе одного из отрядов стоял проповедник Петр Амьенский — «Глупый, как осел, пустынник» (Маркс). Первым проявлением деятельности крестоносцев были еврейские погромы в Праге, на Рейне и в других местах, спровоцированные немецкими рыцарями с целью массового грабежа. Когда отряд Петра Амьенского прибыл в Константинополь, византийский император советовал ему подождать прибытия главных сил крестоносцев, так как в отряде было всего девять рыцарей, а остальная масса оказалась плохо вооруженной. [188]

Но крестоносцы переправились в Малую Азию, где вскоре были разбиты турками.

Весной 1097 г. в Константинополе сосредоточились отряды феодалов Западной Европы. Источники называют сотни тысяч крестоносцев, но в дальнейшем в боях участвовало всего несколько тысяч. Поэтому действительное количество крестоносцев можно исчислять в несколько десятков тысяч, причем многие крестоносцы имели плохое вооружение. Войско крестоносцев было усилено отрядом византийской армии. Уже в начале похода возникли разногласия между феодалами и византийским императором, рассчитывавшим использовать рознь между самими феодалами. Все это ослабляло крестоносцев.

Первым переправился в Азию герцог Готфрид, возглавлявший все войско, а за ним остальные рыцари. Крестоносцы осадили сильно укрепленную Никею и в начале июня 1097 г. взяли ее. Затем они двинулись через Фригию и Киликию. Два дня войско крестоносцев шло одной колонной (что уже исключает наличие сотен тысяч), а затем разделилось на две колонны: рыцари во главе с Готфридом составили правую колонну и пошли долиной Дорилеи, Боэмунд Тарентский во главе левой колонны направился в глубь страны по долине Гаргона. Никейский султан Солиман, собрав свои силы из Антиохии, Тарса, Алеппо и других городов, решил воспользоваться разделением сил крестоносцев и разбить их по частям.

Бой при Дорилее. 29 июня 1097 г. колонна Боэмунда расположилась на отдых в долине Гаргона, недалеко от Дорилеи, где произошел первый полевой бой с турками. Расположение крестоносцев было прикрыто рекой Бафус, переправа охранялась двумя конными отрядами, вагенбург (временное укрепление, составленное из повозок) — пехотой, резерв под командованием Боэмунда находился на соседней высоте. [189]

Первый этап боя — атака турками колонны Боэмунда.

Турки подошли со стороны Дорилеи, атаковали конницу крестоносцев и опрокинули ее. Затем они штурмовали вагенбург, оборонявшийся пехотой, и, ворвавшись в него, устроили резню. Боэмунд послал сообщение в правую колонну с просьбой о помощи, а сам предпринял ряд частных контратак: «И уже не было у нас никакой надежды на спасение... — пишет Фульхерий, — тогда рыцари наши... как могли оказывали им сопротивление и часто старались наступать на них, хотя и сами испытывали сильный натиск со стороны турок»{130}.

Второй этап боя - прибытие колонны Готфрида и атака турок крестоносцами.

Колонна Готфрида находилась всего в нескольких километрах и. успела подойти вовремя, что заставило турок отступить в исходное положение. Готфрид возглавил войско крестоносцев и построил боевой порядок, расположив в центре пехоту, а на флангах — рыцарскую конницу и отдельно выделил резерв. Крестоносцы атаковали турок и обратили их в бегство.

Временное преодоление феодальной розни перед лицом общей опасности, взаимодействие пехоты и конницы колонны Боэмунда и взаимодействие колонн обеспечили крестоносцам победу над турками.

Через три дня войско крестоносцев двинулось дальше, но уже одной колонной, что заставило турок воздержаться от дальнейших попыток ввязываться в большой бой. Но теперь крестоносцы должны были преодолевать естественные трудности — безводную и бесплодную равнину, где им пришлось переносить жажду и голод, так как организованного снабжения не было. Рыцари потеряли большую часть своих лошадей. Наконец, крестоносцы вышли в Киликию, где были дружественно встречены армянами. Но здесь снова усилились сепаратистские стремления феодалов, в результате чего возникло первое княжество крестоносцев — графство Эдесса, имевшее важное стратегическое значение, так как оно находилось на. пути из Мессопотамии в Сирию.

В октябре 1097 г. крестоносцы подошли к Антиохии и осадили ее. Осада продолжалась семь месяцев, некоторые крестоносцы не выдержали тяжелых условий и вернулись домой. Но крепость все же была взята путем подкупа одного из жителей города, тайно открывшего ночью крепостные ворота, через которые крестоносцы ворвались в город. Вскоре войско крестоносцев осадил в Антиохии моссульский султан, который, однако, вскоре был разбит. Боэмунд основал здесь княжество Антиохию, явившееся важной базой на пути к Иерусалиму. Только в ноябре 1098 г. под давлением крестьянских [190] масс рыцари вынуждены были продолжить прерванный поход, и сильно поредевшее войско крестоносцев двинулось на юг, потратив по пути много времени на осаду городов Марра и Акра, что явилось крупной стратегической ошибкой, давшей возможность мусульманам усилить оборону Иерусалима. В июне 1099 г. войско крестоносцев подошло к Иерусалиму, находившемуся во власти египетского халифа, и обложило город.

Следует отметить, что египетский флот истребил или захватил весь генуэзский флот, который вез осадные средства и снабжение для войска крестоносцев. Только один корабль с осадной техникой и материалами прорвался в Лаодикею, что дало возможность успешно провести штурм. 15 июля в результате ожесточенного штурма крестоносцы взяли Иерусалим. Этот успех был закреплен боем при Аскалоне 12 августа 1099 г., где крестоносцы разбили высадившееся египетское войско. Во главе Иерусалимского королевства встал Готфрид. Первый крестовый поход закончился успешно и завершился утверждением на Востоке западно-европейских феодальных порядков: «иерусалимские ассизы» (хартии прав короля и сеньоров), по словам Энгельса, оставили «классическое выражение феодального порядка».

Завоевания крестоносцев были не прочны, что определялось внутренней слабостью феодальных государств и неблагоприятной внешней политической обстановкой: надо было защищать завоеванную территорию от турок и от покушений Византии. Текучесть населения, состоявшего из крестоносцев, мешала правильной организации обороны, а междоусобицы феодалов резко снижали обороноспособность государств.

Более прочной опорой обороны оказались духовно-рыцарские ордена, созданные в виде постоянных военных организаций. Первым из них был основан в 1119 г. Орден тамплиеров, или храмовников; затем появился Орден иоаннитов и в конце XII в. возник Тевтонский орден немецких рыцарей. Это были военно-монашеские организации, члены которых не могли иметь семьи; от них требовалось строгое выполнение устава ордена и беспрекословное подчинение великому магистру — главе ордена. В предисловии к уставу Ордена тамплиеров говорилось, что светские рыцари занимались грабежом и разбоем, а рыцари ордена должны служить церкви. Устав требовал от тамплиеров в первую очередь послушания, т. е. дисциплины, обязывал избегать излишеств и сохранять единство. По уставу тамплиеров, каждый рыцарь должен был уметь побеждать в бою трех врагов.

Основные требования к рыцарям являлись выражением попытки противопоставить феодальной анархии дисциплину с целью укрепления феодализма в лице самого крупного феодала — католической церкви. [191]

С 1130 г. завоевания крестоносцев пошли на убыль. Во второй половине крестоносцам пришлось иметь дело с сильным государством Саладина, объединившим Египет, часть Сирии и часть Мессопотамии. Саладин разбил крестоносцев при Тивериадском озере и в 1187 г. взял Иерусалим, что дало толчок к организации третьего крестового похода (второй крестовый поход был предпринят в 1147–1149 гг.), во главе которого встали германский император Фридрих Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский король Ричард Львиное Сердце.

Фридрих Барбаросса со своими рыцарями двинулся через Византию старым сухопутным путем, по которому проходили крестоносцы первого и второго походов. Войско Фридриха испытывало те же трудности, что и первые крестоносцы, оно быстро таяло; при переправе через реку утонул и Фридрих Барбаросса.

Французы и англичане избрали морской путь, но вначале захватили остров Сицилию и только затем двинулись к Палестине. После третьего похода за крестоносцами осталась лишь узкая полоса побережья.

Таким образом, начиная с третьего похода, изменилось стратегическое направление движения крестоносцев: тяжелому сухопутному пути был предпочтен морской путь, этому всячески способствовали богатые торговые города Италии. Но и это изменение пути не принесло положительных результатов. Крестовые походы безрезультатно продолжались в течение почти 200 лет (восьмой поход был организован в 1270 г.). Восток отразил натиск феодалов Запада и сам перешел в наступление против феодальной Европы. Турки захватили Балканский полуостров.

Крестовые походы имели важные политические и экономические итоги. Они положили конец господству арабов и византийцев на Средиземном море. Средиземноморская торговля оказалась теперь в руках Венеции и Генуи, что ускорило темпы развития городов Северной Италии. Походы способствовали ознакомлению феодальной Европы с культурой и техникой Востока.

В военном отношении походы в целом дали небольшие результаты. Имели место незначительные технические заимствования у Востока: в феодальных армиях появился арбалет{131}, стали применять трубу и барабан. Кроме того, в XIV в. на Западе был организован род легкой кавалерии: часть лучников, в целях увеличения их подвижности, была посажена на лошадей. Тяжелая рыцарская конница, побеждавшая в одиночном [192] рукопашном бою, оказалась неспособна решать не только стратегические, но даже тактические задачи в борьбе с легкой конницей Востока. Рыцари, в частности, не могли форсировать реки вплавь.

О развитии уровня инженерного искусства можно судить по такому боевому эпизоду 1218 г. Вход в дельту Нила преграждала в Дамиетте неприступная башня. Леопольд австрийский приказал на двух скрепленных кораблях построить большую башню на 300 воинов. В этой башне крестоносцы подплыли к сторожевой башне мусульман и взяли ее сверху по перекидному мосту.

Крестовые походы косвенным образом способствовали развитию флота. На Востоке был заимствован компас. Это значительно улучшило технические условия мореплавания. В период крестовых походов начался переход от гребного к парусному [193] флоту. Это было начало нового периода в развитии флота, в развитии морской стратегии и тактики.

Военное искусство феодального Запада в XIII в. Особенности военного искусства этого времени ярко проявились в англо-французских и в других западноевропейских войнах. В борьбе городов Северной Италии за свою независимость уже появились новые моменты в развитии военного искусства. Наиболее характерны в этом отношении бои при Бувине, на Мархфельде и при Чертомондо.

Бой при Бувине в 1214 г. В начале XIII в. французский король Филипп II Август захватил ряд английских владений на континенте, в том числе Нормандию и ряд крупных городов, которые он привлек на свою сторону, дав им коммунальные грамоты. В результате союза королевской власти с городами в бою при Бувине на стороне французского короля сражалась городская милиция северных французских коммун.

Английский король Иоанн Безземельный организовал коалицию против французского короля, в состав которой вошли германский император Оттон IV, граф Фландрский, граф Булонский и некоторые другие феодалы. Англичане высадили сильный десант, но 2 июля 1214 г. французское войско под командованием сына Филиппа — будущего Людовика VIII разбило англичан в бою при Ларош-о-Муан. В это время войско под командованием Оттона IV, соединившись со своими союзниками у Нивелля, что южнее Брюсселя, двинулось на Валансьен.

Французский король сосредоточил свое войско у Перонна, откуда оно двинулось по направлению к Турнэ. Противники шли навстречу друг другу, но разошлись. Когда обстановка выяснилась, Филипп решил отойти к Лиллю, а Оттон двинулся к Бувину, где и произошел бой.

Источники сильно преувеличивают силы сторон, но совершенно ясно указывают на превосходящие силы Оттона. О численном превосходстве немцев и их союзников говорят не только источники, но и действия Оттона, который наступал и атаковал, а также действия Филиппа, который отступал, а затем дал оборонительный бой. По некоторым данным, у Филиппа было около 2 тыс. рыцарей, у Оттона — около 5 тыс. рыцарей; оба противника имели несколько десятков тысяч пехотинцев.

Утром 27 июля 1214 г. французский король решил переправить войско на левый берег р. Марка. Когда авангарды были уже на другом берегу реки, поступило донесение о приближении противника. Тогда Филипп изменил свое решение и приказал строить боевой порядок на правом берегу реки: правый фланг — рыцари герцога Бургундского и коммунальная милиция; центр — французские рыцари, Филипп со свитой и коммунальная милиция; левый фланг — коммунальная милиция [194] городов и бретонские жандармы; общий резерв — 150 конных сержантов, охранявших мост у Бувина.

Оттон, видимо, рассчитывал напасть на французов на марше, но увидел перед собой готового к бою противника. Все же он решил атаковать. Войско германского императора развертывалось с марша и, как видно, вступало в бой неодновременно. Его боевой порядок был следующим: правый фланг — английские лучники и рыцарская конница, центр — немецкая пехота; во второй линии — брауншвейгские жандармы и Оттон со своей свитой; левый фланг — фламандские рыцари; общий резерв — саксонская пехота, расположенная за центром боевого порядка.

Таким образом, боевые порядки противников представляли собой сочетание рыцарской конницы с пехотой. Полем боя являлась открытая равнина, окруженная болотами. Позиция французского войска командовала над расположением войск Оттона. Фланги французов были прикрыты болотистой долиной р. Марка, в излучине которой Филипп построил свое войско.

Первый этап боя — атака французами фламандских рыцарей.

Бой завязал правый фланг французов под командованием герцога Бургундского. Атака французов была отражена. Герцог Бургундский привел в порядок своих рыцарей и снова повел их в атаку, но фламандцы контратакой опрокинули правый фланг французов и стали развивать свой успех. В это время с левого берега р. Марка подошла коммунальная милиция — бывший авангард, который возвращался сюда по приказанию Филиппа. Сомкнутой колонной милиция нанесла фланговый удар фламандским рыцарям и опрокинула их. Граф Фландрский был взят в плен, а его рыцари бросились бежать. Герцог Бургундский привел свой отряд в порядок и поспешил на помощь центру боевого порядка французов.

Второй этап — бой в центре.

В центре немцы атаковали французских рыцарей, опрокинули их, пробились к свите Филиппа и перебили ее, а самого французского короля сбили с лошади. Но Филипп так хорошо был закован в железо, что его не могли поразить. В это время подоспела коммунальная милиция, решившая исход боя на своем правом фланге, и фланговым ударом обратила немцев в бегство.

Третий этап — бой на левом фланге французов.

На левом фланге французской армии граф Булонский атаковал милицию Пикардии и Шампани и стал теснить ее. Кроме своих рыцарей, граф Булонский имел около 700 пеших наемников-брабантцев, которых он построил кольцом. В этот круг рыцари входили для того, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть. [195]

Пехота, ощетинившаяся копьями, служила прикрытием для рыцарей, которые вели бой. Но милиция во главе с епископом города Бовэ атаковала брабантцев и расстроила их ряды. Прибывшие на поддержку милиции сержанты перебили брабантцев, а самого графа взяли в плен. Оттону едва удалось спастись бегством.

Союз королевской власти с городами обеспечил французам победу над немцами, а тем самым и над англичанами. Победой при Бувине закреплялись завоевания и упрочивался союз французского короля с городами, милиция которых играла крупную роль в бою. Победе французов над численно превосходившим противником способствовало также взаимодействие составных частей боевого порядка французского войска и взаимодействие милиции городов с рыцарской конницей.

Бой на Мархфельде (при Штильфриде) в 1278 г. дает наиболее полное представление о способах ведения боя в период господства на полях сражений Европы рыцарской конницы.

В XIII в. «Священную Римскую империю» ослабляли междоусобицы. В середине века крупную роль стало играть Чешское королевство, владения которого особенно увеличились при Пшемысле II (1253–1278 гг.), выставившем свою кандидатуру на императорский престол. Однако немецкие князья выбрали императором Рудольфа Габсбургского. Воспользовавшись усилением борьбы чешской знати со своим королем, Рудольф Габсбургский в 1276 г. начал войну с Пшемыслом. В 1278 г. произошел решительный бой на Мархфельде (к северо-востоку от Вены у Штильфрида).

По некоторым данным, Рудольф Габсбургский имел 2 тыс. всадников, из них около 300 рыцарей. У Пшемысла было около 1 тыс. всадников в полном защитном снаряжении. Многочисленная пехота находилась в лагерях и в бою не участвовала.

Рудольф построил рыцарей в одну линию, имея за центром небольшой резерв. То же сделал и Пшемысл. Во время построения боевых порядков лошадь занесла к противнику одного рыцаря из войска Рудольфа. Другие рыцари бросились [196] выручать своего товарища. Завязался бой. Рудольф и Пшемысл сражались вместе со всеми рыцарями и ходом боя не управляли.

Бой распался на большое количество поединков и носил упорный характер с переменным успехом. Когда рыцари Рудольфа стали теснить своих противников, Пшемысл вызвал резерв. Однако начальник резерва, настроенный враждебно к королю, увел своих рыцарей с поля боя; это решило исход боя. Войско Пшемысла потерпело поражение, а сам Пшемысл был убит.

В бою на Мархфельде участвовала лишь тяжелая рыцарская конница. Боевой порядок был вытянут в линию, бой завязался стихийно, протекал неорганизованно и имел характер фронтального столкновения. Управление в бою отсутствовало, а безуспешные попытки Пшемысла вызвать резерв свидетельствуют лишь о полном отсутствии дисциплины в рыцарском войске.

Бой при Чертомондо в 1289 г. Германские императоры не сумели подчинить себе Италию, которая из этой борьбы вышла раздробленной. Наиболее политически раздробленной [197] оказалась в XIII в. Северная Италия, где враждовали между собой города-государства. Флоренция была крупным промышленным центром и имела солидную пехоту и наемников. В 1289 г. флорентийцы объявили войну городу Ареццо. Бой произошел в округе Чертомондо.

Флорентийцы имели 1600 всадников и около 10 тыс. пехоты, у ареццинцев было 800 всадников и около 8 тыс. пехоты. Свои боевые порядки противники построили на ровном поле в две линии, за флангами они расположили небольшие резервы. В первой линии флорентийцы имели 150 всадников, на флангах которых построилась пехота: впереди — щитоносцы, за ними — арбалетчики и пикинеры. В таком же порядке флорентийцы построили свои главные силы, расположив в тылу у них обоз в виде вагенбурга, чтобы воспрепятствовать бегству своего войска. Точно так же построили свое войско ареццинцы.

Первый этап боя — атака флорентийцев ареццинцами.

Бой завязали всадники первой линии ареццинцев, за которой двинулись главные силы, и, на предельном аллюре атаковав флорентийцев, опрокинули их первую линию. В результате стремительной атаки боевой порядок ареццинцев был расстроен, а их пехота отстала. Однако, продолжая развивать успех, ареццинцы оттеснили главные силы флорентийцев к вагенбургу.

Второй этап — контратака флорентийцев.

Отсутствием взаимодействия между пехотой и конницей ареццинцев воспользовалась пехота флорентийцев, которая охватила и атаковала оба фланга конницы противника. В это время начальник резерва флорентийцев решил использовать благоприятный момент для атаки противника. «Если мы будем разбиты, — сказал он, — то я хочу умереть вместе со своими согражданами; если мы победим, то пусть желающий явится меня обнять в Пистойю». Эта атака во фланг и тыл противнику решила исход боя. Резерв же ареццинцев с самого начала боя обратился в бегство. Ареццинцы потеряли 1600 человек пехоты и кавалерии убитыми и 2 тыс. человек пленными. Потери флорентийцев были невелики.

Итальянский историк начала XIV в. Вилани отметил, что в бою при Чертомондо войска строились и атаковали в таком боевом порядке, подобного которому еще никогда не было ни о одном бою в Италии. Особенностью этих боевых порядков было построение конницы в центре и пехоты да флангах, а также наличие второй линии, которая являлась линией поддержки. Города Италии могли выставить такую пехоту, которая не только участвовала, но и маневрировала в бою. По некоторым данным, оспариваемым Дельбрюком, пехота ареццинцев применяла длинные ножи, которыми распарывала животы лошадям флорентийских рыцарей. Исход боя решил [198] резерв флорентийцев, нанеся противнику удары с тыла. Тяжелая рыцарская конница и в этом бою являлась главным родом войск.

* * *

Войны периода феодальной раздробленности Западной Европы, по мнению Энгельса, не сыграли более или менее значительной роли в развитии тактики. «В отношении развития тактики все средневековье является совершенно бесплодным периодом, каким оно было и для всех других наук»{132}. «Единственный прогресс, таким образом, переданный нам средними веками, состоит в создании кавалерии, от которой по прямой линии происходит наша конница»{133}. В многочисленных междоусобных рыцарских войнах, в войнах феодалов Запада с Востоком вырабатывались способы ведения одиночного боя тяжелого кавалериста, совершенствовались приемы действия холодным оружием на коне. Малая подвижность рыцарской конницы восполнялась конными лучниками, которые в конечном итоге организационно стали включаться в состав «копья».

В период феодальной раздробленности в Западной Европе пехота перестала существовать как род войск, в лучшем случае она присутствовала на поле боя, где сражались рыцари.

Только города, особенно Италии и Фландрии, поддерживали существование солидной пехоты. В городах Италии пехота комплектовалась гражданами города. Вначале это была милиция, потом ее заменили платными наемниками. Пехота итальянских городов в первый период не имела особого превосходства над феодальной пехотой рыцарской армии. В бою при Чертомондо пехота лишь обеспечивала своей коннице наиболее благоприятные условия для ведения боя.

Бои при Гастингсе (1066 г.), Бувине (1214 г.) и на Мархфельде (1278 г.) характеризуют эволюцию тактики феодального рыцарского войска. В XI — XIII вв. бой носил неорганизованный характер, распадался на единоборство рыцарей; каждый рыцарь действовал по своему усмотрению. Ни о каком управлении боем, ни о каком маневрировании в бою не могло быть и речи. Боевой порядок существовал только перед боем, с началом боя он распадался. Рыцаря обучали искусству ведения одиночного боя, но его совершенно не учили действовать в составе подразделения.

Особенности стратегии феодальных войн Западной Европы определялись прежде всего отсутствием крупных политических целей, а также малочисленностью войска. Не было и единого командования. Крестовые походы, поднимавшие большие [199] массы людей Западной Европы, не имели централизованного военного руководства и были стихийным движением. Политическое руководство находилось в руках католической церкви, которая поднимала массы в поход, но не в состоянии была организовать эти массы на борьбу. Первые успехи крестоносцев, купленные дорогой ценой, объясняются лишь политической и военной слабостью их противников. В дальнейшем можно видеть попытки крестоносцев базироваться на морскую коммуникацию, что видоизменило характер стратегии крестоносцев. Но о стратегическом искусстве как таковом не могло быть и речи; для этого не имелось необходимых элементарных предпосылок — организованного дисциплинированного войска и централизованного главного командования.

В период феодальной раздробленности преобладали мелкие войны феодалов. Военные действия тянулись месяцами и даже годами и сводились главным образом к осадам замков и городов; крупные бои были редки, а их стратегическое значение весьма невелико. Крестовые походы, продолжавшиеся около 200 лет, не достигли крупных результатов. В войне между Англией и Францией, тянувшейся сто лет, тактические успехи англичан не обеспечили им победы.

С точки зрения развития военно-теоретической мысли в период господства феодализма заслуживают некоторого внимания три имени: Робан Мавр — архиепископ Майнский (IX в.), Эгидий Роман или Колумб — кардинал и архиепископ Буржа (1247–1316 гг.) и Христиана де Пизан — дочь итальянского врача и придворного астролога французского короля (XIV в.). Все эти средневековые теоретики главное внимание удаляли вопросам воспитания у рыцаря качеств, которые диктовались новой обстановкой ведения боя.

Робан Мавр в своем приложении к трактату о душе человека главное внимание обращает на вопросы физических качеств воина и его физического воспитания.

Эгидий Роман отмечает, что воин должен обладать воинским честолюбием, изобретательностью, предусмотрительностью, мудростью и хитростью, что этими качествами обладают знатные воины, которые должны вести войну верхом на лошади, так как всадник легче переносит необходимое физическое напряжение. Эгидий считал воином только рыцаря, феодала. В девятой главе своего труда Эгидий перечисляет качества полководца: трезвость, предусмотрительность, изобретательность. Для достижения победы полководец должен обращать внимание на численность войска, воинские упражнения, закалку в перенесении тягот войны, мужество, хитрость и изобретательность, отважный дух. Победу одерживает тот, кто имеет большее число лучших стрелков и лучших лошадей, большие запасы продовольствия, лучшее поле боя (т. е. позицию на более высоком месте, благоприятные для своих войск [200] солнце и ветер) и, наконец, тот, кто больше всего будет получать сил для поддержки в бою. Почти все эти условия организации победы продиктованы обстановкой феодальных войн.

Наиболее ярко классовая точка зрения в трактовке вопросов военного искусства выступает у Христианы де Пизан. Она требовала, чтобы юношество воспитывалось в военном духе, но дворян, по ее мнению, надо обучать рыцарскому искусству, а простой народ следует учить только стрельбе из лука и метанию камней. Она так же, как и Эгидий Роман, подчеркивала преобладающую роль рыцарской конницы в бою.

В целом военные теоретики периода феодальной раздробленности почти ничего нового для развития военной науки не дали. Это определялось классовой ограниченностью феодалов, господством схоластики, невежеством рыцарей, которые не были заинтересованы в развитии военной теории.

Однако на первом этапе феодального периода войны в Западной Европе в связи с новыми моментами общественного развития (рост городов, развитие ремесла и торговли, первые удары по феодализму) создавались предпосылки для дальнейшего развития военного искусства, особенно в городах Северной Италии.

* * *

Период экономической и политической феодальной раздробленности в Европе определил и военную раздробленность. Однако условия развития военного искусства в Восточной и Западной Европе были различны. Феодалы Западной Европы под руководством католической церкви в течение трехсот лет организовывали походы в Италию, Малую Азию и в Прибалтику с целью грабежа и порабощения народов. Эти грабительские походы прикрывались религиозными лозунгами. Объединения феодалов для решения этих задач были непрочными, что исключало возможность достижения крупных стратегических результатов.

Русским княжествам в период феодальной раздробленности и княжеских усобиц приходилось вести тяжелую борьбу с половцами, татаро-монголами и феодалами Западной Европы, организованными в рыцарские ордена. Политические и стратегические цели, заключавшиеся в борьбе за независимость, определяли характер и масштаб войн русских княжеств — это были справедливые войны, в которых участвовали народные массы. В этот период русский народ выдвинул талантливого полководца Александра Невского, под командованием которого русские полки разгромили агрессоров.

Александру Невскому приходилось вести борьбу с несколькими противниками, угрожавшими с разных направлений. Русский полководец правильно определял важность стратегических [201] целей и добивался успеха последовательным решением стратегических задач. С некоторыми врагами (например, татаро-монголами) он добивался политических соглашений путем уступок.

В период феодальной раздробленности войны Западной Европы не дали ничего нового в тактике, так как оружие было примитивно и бой обычно распадался на единоборство рыцарей. Примитивными были и способы ведения боя, исход которого решал лишь один род войск — тяжелая рыцарская конница. Пехота потеряла свое боевое значение. Лишь в городах Северной Италии пехота могла противостоять атакам рыцарской конницы, но опять-таки самостоятельно бой не вела.

Только русская пехота в это время сохраняла решающую роль в бою. С нею взаимодействовала конница. Русский боевой порядок расчленялся как по фронту, так и в глубину и состоял из полков, имевших тактическое назначение. Составные части боевого порядка хорошо взаимодействовали и могли осуществлять сложный маневр на окружение противника (Ледовое побоище) и завершать разгром врага тактическим преследованием вне поля боя. Это были новые моменты в развитии военного искусства, заключавшиеся в сочетании окружения и преследования.

Рыцарь-феодал Западной Европы, имевший железное защитное снаряжение, был вооружен тяжелым копьем и хорошим мечом. Однако рыцарское вооружение уступало вооружению русской рати. Преимущества русских заключались в многообразии и высоких качествах вооружения и боевого снаряжения.

В целом надо отметить превосходство русского военного искусства периода феодальной раздробленности над военным искусством феодальных государств Западной Европы. Русский народ дал решительный отпор немецко-рыцарской агрессии в Прибалтике и упорной борьбой ослабил татаро-монголов, вследствие чего последние не смогли осуществить свой план завоевания Западной Европы. [202]