I. Особенности театра военных действий с оперативной точки зрения

Взглянув на простую школьную карту{6}, мы увидим, что пространство между Черным и Балтийским морями сначала пересекается такими водными барьерами, как Днепр и Западная Двина, и лишь затем переходит в необъятные восточные просторы, достигая между Кавказом и Белым морем колоссальной по европейским масштабам ширины почти в 3000 км. Из той же оставляющей столь внушительное впечатление карты видно, что территория к западу от Днепра рассечена Припятским ландшафтом (Рокитненские болота){7}, протянувшимся в широтном направлении почти на 600 и в меридиональном на 200 км, на два различных по своему характеру района, из которых южный включает Бессарабию, западную часть Украины, южную Волынь и Галицию, а северный — Белоруссию, Литву и Курляндию.

Теперь припомним стратегическое положение Германии к середине 1940 года. При намерении вести наступление против России ограниченными силами и средствами из Румынии, Польши и Восточной Пруссии — наступление, целью которого на первом этапе могло быть лишь уничтожение вооруженных сил противника, Днепр и Западная Двина представлялись естественным рубежом, ограничивающим с востока то пространство, в пределах которого еще можно было направлять развитие событий по пути, предусмотренному оперативными планами. Напротив, к востоку от этого естественного рубежа всякое наступление на широком фронте, не [24] подкрепленное силами, пропорциональными масштабам театра военных действий, могло захлебнуться, и успех оказался бы вероятным лишь при условии, если бы между наступающими и еще сохранившимися у противника армиями установилось такое соотношение сил, которое могло бы оправдать риск дальнейшего продвижения в глубь русских просторов. Впрочем, в настоящее время, учитывая эволюцию во взглядах на методы ведения войны в сторону использования атомного, бактериологического и химического оружия, можно, видимо, подходить к решению обсуждаемой проблемы и с другими критериями.

В описываемый же период времени, опять-таки учитывая географический фактор (своеобразие Припятского ландшафта), приходилось при разработке оперативных планов обязательно исходить из необходимости создания к западу от Днепра и Западной Двины двух изолированных друг от друга театров военных действий. При этом северный театр, несомненно, следовало считать более важным в оперативном отношении. Здесь при наличии более благоприятных условий для передвижения войск проходит также водораздел между Днепром и Западной Двиной, с которого берут начало обе реки и который мог послужить плацдармом для нанесения по кратчайшему направлению удара в сердце гигантского государства. Овладение Москвой в результате такого удара могло бы, по крайней мере, временно парализовать государственное и военное руководство противника. Конечно, осуществление столь смелого плана предполагало обеспечение растянутых флангов прорыва: на юге — примерно на линии Харьков, Орел, на севере — в районе между Валдайской возвышенностью и Чудским озером. Наконец, выдвигалось естественное требование: по преодолении рубежа Днепра и Западной Двины восстановить оперативное взаимодействие между всеми наступающими войсками.

Поскольку противник располагал, в частности, большими потенциальными людскими ресурсами, реализация замысла неизбежно предполагала выполнение еще одного требования: преодолеть пространство к западу от рубежа Днепр, Западная Двина на широком фронте с такой быстротой и уничтожить при этом такие силы противника, чтобы в дальнейшем оказалось возможным: [25]

а) в кратчайший срок овладеть трамплином для нанесения решающего удара, то есть упомянутым водоразделом в районе Смоленска, что дало бы шансы на захват Москвы еще до наступления осенней распутицы, и

б) одновременно после форсирования Днепра и Западной Двины обеспечить такое взаимодействие в передвижениях обеих на первых порах еще разрозненно действующих севернее и южнее Рокитненских болот группировок, которое, гарантировав эффективное и своевременное прикрытие флангов намеченного на узком фронте прорыва, позволило бы решиться на удар по Москве.

Итак, налицо тесная с оперативной точки зрения взаимосвязь между Смоленским водоразделом и Припятской областью. И поскольку приходилось учитывать, что судьба всей кампании, в конечном счете, зависела от того, удастся ли войскам, наступающим севернее и южнее Рокитненских болот, своевременно выйти на линию восточной границы последних и восстановить эффективное взаимодействие между собой, проблема приобретала особую значимость для разработки общего плана наступления.

В итоге, как видим, главному командованию германских сухопутных сил уже при разработке плана Восточной кампании пришлось решать важный вопрос о том, следует ли при организации наступления учитывать военные действия в Припятской области или же ее можно «обойти». Последнее казалось особенно целесообразным ввиду относительной малочисленности германских сухопутных сил на Восточном фронте. [26]