Взаимодействие пехоты и артиллерии
Если пехота располагает пространством для маневрирования или если она не наталкивается на сильное непрерывное сопротивление, она может иногда наступать при незначительной поддержке танками и артиллерией или даже вовсе без этой поддержки. Такая обстановка может создаться, когда противник решил не удерживать пространства, или после прорыва его оборонительной полосы. С другой стороны, встречая упорное сопротивление со стороны сильного противника, хорошо вооруженного пулеметами, пехота, чтобы действовать с надеждой на успех, нуждается в полной поддержке огневыми средствами, особенно в могучей помощи артиллерии.
В наших задачах и на занятиях мы разработали такую технику связи, которая допускает взаимодействие пехоты и артиллерии, но не вполне обеспечивает его. Только материальной и интеллектуальной связи между этими двумя родами войск недостаточно; необходима еще моральная связь. Пехота должна знать артиллерию и доверять ей, артиллерия должна знать пехоту и доверять ей.
Рассмотрим некоторые из многочисленных затруднений, которые взаимодействие пехоты и артиллерии встречает при наступлении. Предположим, что при батальоне находится артиллерийский офицер для связи, что телефоны работают и что в начальный период наступления артиллерия может сосредоточивать огонь либо по расписанию (по часам), либо непосредственно наблюдая за продвижением пехоты.
Пока все обстоит благополучно или, во всяком случае, не так уже плохо, взаимодействие идет гладко. Но что происходит, если пехота наступает быстрее или медленнее, чем это предусмотрено плановой таблицей стрельбы? Что происходит, если пехота наступает в таком районе, где ни она, ни противник не видны артиллерийским наблюдателям?
Обычно батальон при своем продвижении очень скоро наталкивается на неожиданное препятствие. Тогда встает во всей своей остроте вопрос о связи между пехотой и артиллерией. Прижатые к земле командиры взводов имеют очень туманное представление о том, откуда стреляет противник; к тому же это представление может быть ошибочным. [329]
Предположим, что все командиры снабжены хорошими картами, хотя в действительности это бывает редко. Предположим далее, что некоторые подразделения противника видны. Теперь командиры наступающих подразделений должны передать эти сведения в тыл с указанием положения своих подразделений. Но с какой точностью эти командиры взводов смогут установить по карте расположение данного очага сопротивления? С какой точностью они смогут указать положение своих войск? Не забудьте, что это придется делать не в тиши тактического кабинета, а в сутолоке и в волнении боя; не на новой, никогда не складывавшейся карте, а на грязных, мокрых, сморщившихся от бесчисленных складок картах. Насколько точными могут быть при этих условиях передаваемые сведения?
Сведения отсылаются в тыл с посыльными и иногда доходят до командира батальона. Этот офицер должен еще сформулировать свое требование и через делегата связи передать его артиллерии. Даже если предположить, что это сообщение ясно, точно и содержит все сведения, необходимые артиллеристу, приходится учесть еще ряд других факторов. Извещение может быть длинным и сложным. Артиллерия должна получить его, вычислить исходные данные и затем попасть в цель. Даже если все будет сделано со 100-процентной точностью и удачей, сколько же времени это займет? На занятиях иногда это занимает несколько минут, на войне же — зачастую целые часы. Артиллерия может не иметь наземного наблюдения, требования пехоты могут быть неполными или неточными. Связь может прерваться. Могут возникнуть все эти и тысяча и одно им подобных препятствий, которые должны быть преодолены, прежде чем артиллерия сможет притти на помощь пехоте.
Вот что должен знать артиллерист: точное положение цели, характер цели (пулемет противника или ряд лисьих нор, или контратакующие войска), положение фронта своих войск, когда открывать огонь и, наконец, когда прекратить его. Не имея всех этих сведений, артиллерия окажется в затруднительном положении. Но как часто и как быстро сможет пехота доставлять их? Артиллерийские наблюдатели редко имеют все эти сведения, если кто-нибудь не сообщит их. Они могут видеть кое-что, но не все.
В результате уроков мировой войны мы, вероятно, сумеем избежать некоторых из самых распространенных ошибок, которые мы допускали тогда. Так, например, артиллерийских офицеров для связи с пехотой будут назначать не за их бесполезность в артиллерии, как, повидимому, делалось в некоторых случаях.
Мы имеем хорошую технику, мы подготовляем и перенумеровываем стрельбы, которые могут понадобиться, и мы [330] хорошо обучены теории. Но сколько таких пехотных частей, которые часто участвуют в занятиях, на которых представлена артиллерия и делается упор на взаимодействие пехоты и артиллерии и, на которых не ограничиваются передачей двух-трех шаблонных донесений? Упражняется ли пехота в условиях боевой обстановки в быстрой передаче артиллерии своих требований — требований, которые артиллерия считает достаточными для того, чтобы открыть огонь по внезапно появившейся цели?
Если пехота во всех своих действиях не будет считаться с артиллерией, она пойдет прямым путем к гибели.
Во время мировой войны артиллерия оказывала пехоте чрезвычайно действительную поддержку. Если мы хотим, чтобы это было нормальным, мы должны сделать это нормальным. Мы должны быть готовы решать трудные задачи, как и те задачи, которые решаются сами собой.
Взаимодействие пехоты и артиллерии рассчитано не только на благоприятные условия.
По этой причине нижеследующие исторические примеры иллюстрируют преимущественно случаи, в которых взаимодействие пехоты и артиллерии не было достигнуто или было трудно достижимо.
Пример I
22 августа 1914 г. 4-я французская армия наступала в северном направлении несколькими колоннами. Одна из этих колонн, состоявшая из частей 17-го корпуса, двигалась на Анлуа через Жеонвиль. Хотя обстановка была не выяснена, но полагали, что противник имеет значительные силы в районе Мессен — Анлуа.
Авангард французской колонны — батальон 14-го полка — двигался через лес, что к северу от Жеоивиль. На северной опушке он попал под сильный и меткий огонь и не был в состоянии выйти, из леса. Другие батальоны 14-го полка быстро выдвинулись в первый эшелон и атаковали. Хотя полк несколько раз переходил в атаку, он нигде не имел успеха. Все усилия его были отражены с большими потерями. Другой полк — 83-й — двинулся на запад через лес и сделал попытку нанести удар с этого направления, но также безрезультатно.
Что делала тем временем артиллерия? В колонне имелось три артиллерийских дивизиона. Один дивизион прошел мимо позиций, с которых он мог бы обстреливать пространство к северу от леса, и собрался в сомкнутом построении в низине к северо-западу от Жеонвиль; другие два стояли головой у Жеонвиля в походном порядке и ждали распоряжений, которых они так и не дождались. Из всей этой артиллерии на позицию выехала только одна батарея. Эта позиция [331] находилась на северо-западном скате выс. 435 за группой деревьев. Поблизости не было наблюдательного пункта, с которого можно было обозревать местность к северу от леса. В то время французская артиллерия имела так мало [332] проволоки, что наблюдательные пункты приходилось устраивать в непосредственной близости батарей. Тем не менее батарея стреляла.
Офицер из штаба 17-го корпуса подъехал к командиру батареи и спросил: «По чему вы стреляете?».
Возмущенный артиллерист ответил: «Я стреляю только по распоряжению командира дивизии и больше ни по чему».
Цели у него не было никакой, и он очень тщательно старался стрелять подальше.
Из «Боя пехоты» полковника французской армии Аллео.
Разбор
Французская пехота действовала так, словно, артиллерии вовсе не существовало. В данном случае артиллерия не смогла решить трудной задачи, однако, такая задача будет часто встречаться во время войны: на свете очень много лесистых районов.
Здесь мы не имеем ни малейших намеков ни связь пехоты с артиллерией, и все же полковник Аллео говорит, что артиллерия, может быть, принесла некоторую пользу. Он пишет:
«Не забудем, что на этом участке поля сражения пехота подвергалась комбинированному огню германских пулеметов и артиллерии. Звуки выстрелов этой батареи были единственным, что смягчило создавшееся у пехоты впечатление, что она предоставлена своей трагической судьбе. Будьте уверены, что если, несмотря на все неудачи, моральное состояние пехоты этой колонны считалось в этот день наилучшим, то это объясняется иллюзией поддержки, созданной стрельбой этой единственной батареи «в голубое небо».
Иллюзия может быть лучше, чем ничего, но, когда мы имеем дело с артиллерийской поддержкой пехоты, нам нужна реальность.
Пример II
18 июля 1918 г. во время наступления на Эн — Марне 1-я батарея 7-го арт. полка входила в состав группы поддержки 28-го американского полка 1-й дивизии. Вначале артиллерийская поддержка должна была быть оказана в виде огневого вала. Была протянута телефонная проволока, отделения для связи были отправлены в соответствующие штабы; в час «Ч» — 4.35 — батарея была на позиции, готовая принять надлежащее участие в наступлении.
В этой операции командир артиллерийского дивизиона получил распоряжение сопровождать командира пехотной части, которую он должен был поддерживать. Кроме того, пехоте был, как всегда, придан артиллерийский офицер для [333] связи. Так как в то время в артиллерий не было должности помощника командира дивизиона, то старший из командиров батарей назначался исполнять эту должность во время отсутствия командира. В эту должность вступил командир 1-й батареи. Этот порядок имел свои отрицательные стороны. Приводим слова капитана полевой артиллерии Соломона Ф. Кларк:
«Извещения от пехоты передавались через командира дивизиона. Распоряжения, приказы, схемы огня и т. п. из штаба артиллерийской бригады поступали прямо на командный пункт командира дивизиона, находившийся вблизи батарей. Короче говоря, этот порядок фактически лишал командира артиллерийского дивизиона возможности управлять своей частью и в тех случаях, когда он полностью применялся, приводил к тому, что командование дивизионом на продолжительное время принимали младшие офицеры».
В 4.35 батареи открыли огонь. Никаких сигнальных ракет не было видно, и поэтому артиллерия заключила, что она не дает недолетов. Офицеры для связи вскоре донесли, что подвижной заградительный огонь ложится вполне удовлетворительно.
Наступление развивалось, и 1-я батарея переменила позицию вперед. По пути батарею встретил пеший посыльный от отделения для связи с пехотой. Он передал следующее донесение:
«От: офицера для связи.Кому: командиру 1-й батареи.
Отделение для связи захватило германскую 77-мм батарею в (координаты). Пушки помечены: «1-я батарея 7 а. п.». Прошу выслать передки, чтобы вывезти их.
Офицер для связи лейтенант...».
Офицер для связи со своим отделением в полдюжины людей пошел в атаку с одной из рот первого эшелона 28-го полка. В бою близ оврага Мисси взвод, к которому он присоединился, отделился от других. Вскоре командир взвода оказался без связи как направо, так и налево. Лейтенант, который ни разу в жизни не стрелял из винтовки, начал перестреливаться [334] с германским снайпером и был ранен в предплечье. По словам капитана Кларк, «легко можно себе представить, что при таких условиях связь пехоты с артиллерией фактически прекратилась».
На исходе утра 18 июля командир артиллерийской бригады посетил 1-ю батарею. Он сообщил, что пехота далеко обогнала артиллерийский огонь, что в это время она находится близ Берзи-ле-Сек и что ее передняя линия проходит уже за пределами наибольшей досягаемости артиллерии. Были высланы разведывательные разъезды, и через некоторое время они установили положение передней линии. Она отнюдь не проходила вблизи Берзи-ле-Сек. И действительно, пехота захватила это местечко лишь через несколько дней.
Из личных воспоминаний капитана полевой артиллерии Соломона Ф. Кларк.
Разбор
1-я дивизия проходила свою боевую подготовку во Франции в течение более года и уже шесть месяцев находилась на фронте. Она участвовала в наступлении с ограниченной целью под Кантиньи. Она освоилась с идеей офицеров для связи и постаралась разрешить задачу тесного взаимодействия артиллерии с пехотой. Можно ли ожидать, что нормальная дивизия будет лучше подготовлена в мирное время?
В начале наступления связь не оставляла желать лучшего. На первых порах она облегчалась избранной формой огневой поддержки — подвижным заградительным огнем (огневым валом). Подвижной заградительный огонь, который переносится вперед по расписанию, начинает свое движение одновременно с пехотой, но затем либо отстает от ее темпа, либо уходит вперед. В первом случае он задерживает пехоту; во втором он отрывается от нее вперед и не оказывает поддержки в то время и в том месте, где эта поддержка нужна. Поэтому переносом огня по часам можно решить только первую часть задачи при условии заблаговременного согласования движений пехоты и артиллерийского огня.
Затруднения начинаются позднее. Так, например, в вышеприведенном примере командир артиллерийской бригады находился в полном заблуждении относительно положения передовой линии пехоты. Совершенно очевидно, что, если артиллерия не знает расположения пехоты, она будет остерегаться стрелять. И все же, несмотря на эту естественную осторожность, достаточно почитать воспоминания пехотных командиров, чтобы увидеть, как часто, слишком часто, артиллерия стреляет по своим. Французский генерал Персен считает, что в мировую войну французы потеряли от огня собственной артиллерии до 75 000 человек. Американской артиллерии также зачастую предъявляли подобные обвинения. [335]
Этого-то и стараются избежать путем установления тесной связи между пехотой и артиллерией — связи, которая должна обеспечить самое полное их взаимодействие. Поэтому, когда артиллерийский офицер для связи с пехотой является к пехотному командиру, между ними должно устраиваться совещание, не носящее притом поверхностного характера. Пехотный командир должен подробно ознакомить офицера для связи с обстановкой и в свою очередь узнать от него подробности плана артиллерийского огня. Пехота должна также ясно понять работу артиллерийского отделения для связи с пехотой. В мировую войну пехотный командир зачастую говорил приданному ему артиллерийскому офицеру для связи: «Оставайтесь-ка здесь», а затем быстро забывал о нем.
В настоящее время артиллерия считает, что если нет безусловной необходимости офицеру для связи находиться впереди для пристрелки или наблюдения за огнем, то он должен быть при командире пехотного батальона. В случае отсутствия командира батальона и офицера для связи на командном пункте остается сержант артиллерийского отделения для связи с пехотой. Он следит за развитием обстановки и имеет право передавать требования пехоты об открытии огня. Если офицер для связи находится на командном пункте, то артиллерийский сержант переходит на наблюдательный пункт.
В только что рассмотренном нами примере артиллерийское отделение для связи с пехотой проявило большое мужество. Оно соперничало с пехотой в стремлении дорваться до противника, но не сделало того, для чего оно было выслано вперед.
В то время аппарат связи пехоты с артиллерией имел, примерно, ту же форму, что и в наши дни. Войска были лучше, чем можно ожидать в начальный период будущей войны, и все же около полудня в описанном наступлении «связь фактически прекратилась».
Взаимодействие пехоты и артиллерии не может быть обеспечено только заранее согласованным планом огня, назначением определенных артиллерийских подразделений для поддержки определенных пехотных подразделений и придачей пехоте артиллерийских офицеров для связи.
Пример III
20 августа 1914 г. 59-я французская дивизия занимала близ Нанси оборонительную полосу фронтом на север, выдвинув сторожевое охранение на р. Сей. Один дивизион 49-го арт. полка был расположен близ высот Мон Тулон и Мон Сен Жан, фронтом на север и северо-восток. 28-я батарея была расположена в точке В-1 с наблюдательным пунктом в 0–1, [336] в 300 м впереди батареи. 27-я батарея имела наблюдательный пункт на высоте Мон Тулон, а 29-я батарея, расположенная восточнее, имела наблюдательный пункт на отроге впереди батареи. Местность обеспечивала дальний обзор на фронте и на восток.
Утром 20 августа офицеры 29-й и 28-й батарей находились на наблюдательном пункте 29-й батареи вместе с командиром дивизиона. С востока доносилась непрерывная артиллерийская стрельба. Было известно, что в этом направлении наступала 2-я французская армия. 59-я дивизия оставалась на месте фронтом к г. Мец. Других сведений об обстановке офицеры батарей не имели. [337]
Около 10.00 над Номени, где была расположена французская охраняющая рота, разорвалась сначала одна шрапнель, а немного спустя — и целая очередь. Командир 28-й батареи побежал на свой наблюдательный пункт. Артиллерийский огонь по Номени усиливался, а затем послышалась сильная ружейная перестрелка. Артиллерия не видела никаких целей. Где же была французская пехота 277 полка, расположенного впереди? Вблизи Манюнкур было замечено какое-то движение. От р. Сей по направлению к высотам южнее двигались одиночные люди; затем в том же направлении пошли редкие цепи, которые остановились и скрылись в пшенице.
В действительности один из батальонов 277-го полка был атакован значительными силами и отошел, оставив Номени, которое загорелось. В 11.00 этот батальон был усилен другим, и на фронте Номеяи — Манонкур разыгрался ожесточенный бой. Но артиллерии все это было неизвестно.
Около полудня командир 28-й батареи получил через агента связи распоряжение открыть огонь «для поддержки пехоты в направлении на Номени и Манонкур». Расположение пехоты не было указано. Агент связи вернулся на Мон Тулон на КП командира дивизиона с донесением о том, что с НП 28-й батареи Номени не видно, и с просьбой разрешить батарее переменить позицию (батарея имела всего 500 м телефонного провода).
Тем временем командир батареи открыл огонь, так как ему показалось, что французы отошли за дорогу Манонкур — Номени; поэтому, если стрелять по ту сторону дороги (на дальность свыше 5000 м), опасности для своей пехоты не будет. Он выбрал зеленое поле, выделявшееся на фоне желтой пшеницы, и, увеличивая прицел, обстрелял большую площадь от дороги до реки. Артиллерия противника обстреливала высоты Мон Сен-Жан и Мон Тулон.
Стрелковый огонь впереди стих. Вскоре затем батальон 325-го полка, бывшего в резерве, выдвинулся вперед по дороге в район расположения 28-й батареи. Командир батареи нашел в числе офицеров этого батальона своих личных приятелей и узнал от них, что 325-й полк должен сменить 277-й и атаковать в направлении на Номени. Из этого случайного разговора он узнал о том, что случилось и что намеревается делать пехота.
Немного спустя, 28-я батарея получила распоряжение ускорить открытие огня «для поддержки пехоты в направлении на Номени». Батарея переменила позицию в точку В-2. Отсюда командир батареи мог видеть Номени и его окрестности.
Около 16.00 он увидел, что 325-й полк развернул по одному батальону с обеих сторон дороги и двинулся вперед. Артиллерия начала обстреливать полосу местности впереди [338] 325-го полка, плато, которое спускалось к р. Сей. Пехота получила возможность продвигаться вперед. К наступлению темноты она подошла почти к самой Сей.
Из статьи майора французской армии Де-ля-Порт дю-Тэй в «Ревю д'Энфантри» за август 1925 г.
Разбор
Здесь нас поражают отсутствие согласованности действий пехоты и артиллерии, отсутствие точных задач батареям и неизвестность, в которой артиллеристы оставались во время боя.
Батареи получили кое-какие сведения только благодаря случайной встрече старых приятелей. Не было никакого специального органа связи с пехотой. Сколько времени прошло бы, пока пехота, находившаяся близ Манонкур, доставила бы на Мон Тулон требование об открытии огня?
В данном случае артиллерия имела отличные наблюдательные пункты, но огневые цели все же были совсем не очевидны. Артиллерия была вынуждена стрелять по площадям, на которых она могла предполагать присутствие противника. Затем действия пехоты и артиллерии были до известной степени согласованы, но только благодаря случайной встрече старых приятелей.
Пример II
Прошло четыре года.
В 1918 г. тот же дивизион 49-го арт. полка в связи с развертыванием французской армии сделался 3-м дивизионом 220 арт. полка. 4 сентября 1918 г. он принимал участие в тщательно подготовленном наступлении в северо-восточном направлении.
Артиллерийская поддержка пехоты должны была принять форму подвижного заградительного огня; артиллерийские части были назначены для поддержки определенных пехотных [339] частей; батареи получили точные огневые задачи, командные пункты артиллерии были расположены вблизи командных пунктов командиров пехотных частей, которые она должна была поддерживать; пехоте были приданы артиллерийские отделения для связи; перемена позиций была намечена заранее, и для всего этого было разработано подробное расписание. Посмотрим, что произошло.
В первом эшелоне дивизии наступали 165-й полк и батальон морской пехоты. Наступление их началось в 5.50. Начальный период наступления прошел успешно. Подвижной заградительный огонь велся строго по расписанию. В 8.20 заградительный огонь достиг второго рубежа наступления. Согласно приказу 3-й дивизион 220-го арт. полка переменил позиции вперед. Он должен был возобновить огонь только в 10.50, но к 10.00 он уже находился на новых позициях в 1 км западнее Лафо. Здесь он получил распоряжение открыть огонь не по целям по ту сторону второго рубежа, а по оврагу Гобино, намного не доходя этого рубежа.
Пехота до второго рубежа не дошла. С 8.00 она была задержана между первым и вторым рубежами. Подвижной заградительный огонь оторвался от нее. Прошло больше часа, прежде чем отделения для связи с пехотой смогли довести об этом артиллерии. Последней пришлось перенести огонь назад. Расположение французской пехоты продолжало оставаться не вполне выясненным.
Все утро делались попытки возобновить наступление. Артиллерия поддерживала эти попытки, обстреливая районы на восточных скатах оврага Гобино. Все было бесполезно. В 18.00 пехота все еще была вблизи рубежа, достигнутого ею в 8.00. Прошло несколько дней, прежде чем французы смогли возобновить наступление.
Разбор
Эта операция была тщательно подготовлена, но заранее нельзя было предусмотреть того, что случилось. Все подробности были уложены в расписание в соответствии с идеями французского командования. Когда ритм движения был нарушен, оказалось трудным снова связать артиллерию с пехотой. Последняя осталась без поддержки, в то время когда она больше всего в ней нуждалась.
Несмотря на сигналы, пиротехнические средства и все прочие средства связи, имевшиеся в распоряжении артиллерийского отделения для связи, последнее затратило больше часа времени, чтобы доставить артиллерии сведения об остановке. И все же эти сведения оказались неполными. Приводим слова майора дю-Тэй.
«Недоставало только одного — точных указаний о том, куда стрелять». [340]
Роща и овраг Гобино имеют большое протяжение. Их можно было бы забросать многими тоннами стали и все же не уничтожить тех нескольких станковых пулеметов, которые задерживали пехоту 29-й дивизии.
Кто знал в точности, где расположены эти пулеметы? Кто мог сказать? Быть может, их видело несколько бойцов 165-го полка? Но никто не мог точно указать их расположение, а тем более направить по ним действительный огонь батареи или послать необходимые сведения командиру батареи, находившемуся в 2–3 км в тылу.
Отделениям для связи с пехотой удалось приблизительно указать расположение передовой линии. Это было уже нечто. Через час удалось перенести огонь назад. Теперь были снова сделаны попытки двинуться вперед, но это были попытки вслепую. Ни на одну минуту мы не имели меткого огня — огня, убивающего противника, на которого он направлен, и в указанном месте прокладывающего путь пехоте, как в начале наступления.
С 1914 по 1918 гг. мы научились многому. Но тем не менее опыт войны показывает, что принятыми в настоящее время приемами задача не всегда может быть решена вполне удовлетворительно».
Может быть, мы никогда не найдем абсолютно правильного решения задачи связи пехоты с артиллерией — исполнение на войне редко бывает совершенным, — но мы можем преодолеть многие из препятствий, затрудняющих взаимодействие пехоты и артиллерии.
Пример V{13}
В конце августа 1914 г. 4-я французская армия, потерпевшая поражение в пограничном сражении, медленно отошла и задержалась на р. Маас.
27 августа 87-я пех. бригада, находившаяся в резерве в районе Бофор — Боклер, выдвинулась вперед, чтобы занять участок от Сесс (включительно) до леса Жонэ. Она имела задачей помешать наступлению противника на западном берегу р. Маас. Границы участка не были точно указаны. Предполагалось, что французское охранение занимает берег реки. Для этой операции 87-й бригаде было придано четырнадцать батарей полевой артиллерии под командой командира артиллерийского полка.
Сама бригада состояла из 120-го полка, 9-го и 18-го егерских батальонов. 18-му егерскому батальону было приказано занять перелески к югу от леса Жонэ, 9-й егерский батальон получил распоряжение занять позицию к югу от постоялого двора Мезон Блянш, а 120-й полк был оставлен в резерве. [341]
Выдвижение на эти позиции совершалось в густом тумане. Большие трудности явились при выборе артиллерийских позиций. Лес был очень густой, а, начиная от опушки, местность спускалась к Маасу. Наконец, было решено расположить всю артиллерию в лесу Дьелэ на поляне шириной около 800 м. Эта позиция допускала хорошее наблюдение за пространствам впереди фронта. [342]
Под влиянием предыдущих успехов, в которых артиллерия сыграла большую роль, командир 87-й бригады проникся твердым убеждением в необходимости артиллерийской поддержки пехоты.
Около 8.00 туман рассеялся. Германская тяжелая артиллерия, расположенная близ Сервизи, обстреляла французскую позицию, вызвала взрыв зарядного ящика и причинила некоторые потери. Ввиду чрезмерной дальности французская артиллерия не отвечала.
Командир бригады заметил в бинокль какие-то темные фигуры вполоборта направо впереди и в сопровождении командира артиллерийского полка и телефонной команды выехал в этом направлении, чтобы лично произвести разведку. Он думал, что замеченные им бойцы принадлежат к его 18-му егерскому батальону. На самом деле это были бойцы из соседнего слева 2-го колониального корпуса. Он встретил лейтенанта, которого и попросил объяснить ему обстановку:
— Господин генерал, мы находимся в том месте, где дорога Бомон — Стенэ входит в лес Жонэ. Постоялый двор Мезон Блянш — в 500 м отсюда. В 2 км дальше в том же направлении вы видите группу домов. Это — дер. Сесс. Позади нас лес Дьелэ. Вполоборота налево впереди — лес Жонэ. В Мезон Блянш расположен пост колониальной пехоты. Этот пост выделен батальоном полка полковника М., занимающим окопы вон там правее, у выс. 190.
Я из полка полковника Л. Мы имеем в лесу Жонэ один батальон, который должен продвинуться по лесу до излучины реки у м. Инор, тогда как другие два батальона под командой командира полка наступают левым флангом вдоль опушки леса Жонэ в направлении на Люзи. Люзи — как раз за гребнем, который вы видите на горизонте.
— Какие у вас имеются сведения о противнике?
— Сесс, Люзи, излучина Мааса у м. Инор и Пуйи заняты противником. Наше охранение было сбито с того гребня по эту сторону Люзи, и командир полка переходит в наступление на гребень, который он хочет удержать за собой. Германцы находятся сейчас на тактическом гребне.
— Передайте своему командиру полка, чтобы он задержал свое наступление до тех пор, пока моя артиллерия не установит с ним связь и не поддержит его, — распорядился командир бригады.
Командир артиллерийского полка, сопровождавший командира 87-й бригады, был соединен телефонным проводом со своими батареями, расположенными на поляне. Он велел установить телефонный аппарат на наблюдательном пункте и начал объяснять обстановку командирам своих подразделений. [343]
Лейтенант добрался до командира колониального полка, и тот успел приостановить наступление. Командир полка побежал к командиру 87-й бригады, и они выработали новый план. Два дивизиона должны были обстреливать гребень впереди Люзи, а третий — опушку леса Жонэ.
Дозоры колониальной пехоты двинулись вперед редкой цепью. Тактический гребень высоты западнее Люзи был занят сильной стрелковой цепью германцев, поддерживаемой несколькими пулеметами. Эта цепь открыла по французским дозорам сильный огонь. Французская колониальная пехота ждала в тылу их, пока французские батареи пристреливались по гребню.
Через несколько минут от артиллерии пришло извещение о том, что все готово. Артиллерия знала задачу пехоты и могла открыть стрельбу на поражение по первому требованию.
«Теперь можете атаковать, полковник», — оказал командир 87-й бригады командиру колониального полка.
Однако, еще до того, как французы двинулись вперед, германцы сами перешли в наступление. Их стрелковая цепь в течение двух минут вела беглый огонь, а затем бросилась вперед. Германские поддержки и резервы следовали за ней из-за гребня, укрывавшего их до сих пор. Три германские цепи были разделены дистанциями, примерно, в 300 м. Французская артиллерия молчала до тех пор, пока германские резервы не вышли из-за гребня.
Внезапно французская артиллерия начала стрельбу на поражение. Германцы понесли большие потери и пришли в замешательство. Теперь их атаковала французская пехота, которая окончательно рассеяла ошеломленного противника. Менее чем через 20 минут французы были уже близ Люзи. Потери их были незначительны, тогда как противник понес большой урон.
Германцы еще удерживали Сесс. Поэтому командир 87-й бригады решил атаковать эту деревню 9-м егерским батальоном и одним батальоном колониального полка.
«Дело будет трудное, — заметил один из офицеров колониального полка командиру 87-й бригады. — Около деревни есть длинная каменная ограда. Германцы, укрывшись за ней, перестреляют нас».
Командир 87-й бригады хотел помочь колониальному полку и восстановить в нем уверенность в собственных силах, которая была поколеблена тяжелой неудачей, испытанной полком за несколько дней до того.
«Вовсе нет, — ответил он. — Вы войдете в Сессс, положив руки в карманы, а я войду туда с вами тоже с руками в карманах». [344]
Батальоны, назначенные для атаки, построились в боевой порядок; артиллерии сообщили план атаки. Все четырнадцать батарей поддержали атаку огнем по Сесс и прилегающей местности. Германцы, занимавшие Сесс, попали под сильнейший сосредоточенный огонь и понесли тяжелые потери. Командир бригады заканчивает свой рассказ словами: «Мы достигли Сесс, засунув руки в карманы».
Из труда «Бригада в бою» французского генерала Кордонье.
Разбор
Германцы переправились через Маас утром 27 августа, поэтому французы согласно полученной ими задаче атаковали их. Колониальный пехотный полк собирался атаковать один. Вмешательство командира 87-й бригады, принадлежавшей другому корпусу, привело к организации взаимодействия пехоты и артиллерии. Командир пехотной бригады и командир артиллерийского полка быстро договорились о поддержке пехоты с командиром колониального полка. Командир бригады отдал распоряжение об оказании этой поддержки. Командир артиллерийского полка сам играл роль офицера для связи с пехотой.
Важно отметить следующие моменты:
1. Старший начальник был глубоко убежден в существенной необходимости взаимодействия пехоты и артиллерии.
2. Пехота знала, где расположены германцы.
3. Представитель артиллерии находился при пехоте и получил от нее эти сведения. Он был также осведомлен о плане действий пехоты.
4. Он имел быстро действующую связь с артиллерией и потому мог быстро передавать ей полученные сведения.
5. Артиллерийские наблюдатели хорошо просматривали местность и легко узнавали цели и рубежи по описаниям, получаемым по телефону.
6. В результате вмешательства командира 87-й бригады действия пехоты и артиллерии были согласованы во времени. Наступление пехоты началось только после того, как артиллерия была готова к стрельбе на поражение. Все это было импровизовано очень поспешно, но такая поспешность часто бывает необходима, в данном случае импровизация была удачной.
По поводу боевых действий 87-й бригады в августе 1914 г. генерал Кордонье пишет:
«Артиллерия придавалась этой бригаде командиром дивизии или корпуса. Бригада получала то одну артиллерийскую часть, то другую. Каждый раз приходилось заранее договариваться с артиллерийским начальником. Только с дивизионом Стенэ (который проходил боевую подготовку с 87-й [345] бригадой в мирное время) можно было итти в бой не ощупью и не опасаясь недоговоренности. Лучшие результаты достигаются только в том случае, если пехотинцы и артиллеристы привыкли к совместной работе».
Пример VI
4 октября 1918 г. 1-я американская дивизия принимала участие в большом наступлении на Маас — Аргонны. На другой день к полудню 1-й батальон 26-го полка овладел выс. 212 и перелесками восточнее нее. В это время 3-й батальон того же полка, который до этого находился в резерве, получил распоряжение двинуться вперед, пройти сквозь расположение 1-го батальона и продолжать наступление. В 13.15 сменяющий батальон вошел в первую линию подразделений первого эшелона. [346]
Здесь командиру батальона сообщили, что по юго-западной части рощи Монси будет открыт заградительный огонь. Эта роща командовала над долиной между высотами 21.2 и 272, по которой должны были проходить наступающие. Огонь должны были открыть в 13.45 и поддерживать в виде неподвижного заграждения в течение 15 минут, а затем начать перенос вперед. Командир батальона пишет:
«Это было связано с необходимостью находиться в напряженном нервном состоянии в течение 45 минут под сильным артиллерийским и пулеметным огнем с небольшой дистанции с той стороны долины и под продольным огнем всех видов оружия из рощи Монси, но было уже слишком поздно, чтобы изменить что-нибудь».
Батальон успешно продвинулся вперед за огневым валом и, невзирая на сильное сопротивление, дошел до места к югу от выс. 272. Приводим опять слова командира батальона:
«В течение всего этого времени артиллерийский офицер для связи, сопровождавший командира 3-го батальона, действовал превосходно. Он управлял о гнем: двух пушек, расположенных к юго-востоку от фермы Ля-Невиль-Конт. С этими пушками он имел непосредственную телефонную связь. Вместо того чтобы указывать пушкам цели, этот необычайно способный офицер просто подавал им команды для стрельбы с того места, где он в данную минуту находился. Таким образом он уничтожил много пулеметов и два орудия. Ему удавалось направлять свой огонь не только по целям прямо впереди фронта, но и по тем, которые находились на опушке рощи Монси».
Позднее, пока батальон вел атаку на выс. 272, германцы с этой высоты атаковали его во фланг и с тыла. Через офицера для связи командир батальона попросил артиллерию обстрелять сосредоточенным огнем район, по которому наступали германцы и который значился под определенным номером в плановой таблице огня. Огонь был открыт очень скоро и оказался очень действительным.
Из личных воспоминаний майора пехоты Леймана С. Фрежер, командовавшего в то время 3-м батальоном 26-го полка.
Разбор
Здесь мы имеем пример хорошей связи между пехотой и артиллерией. Главная масса артиллерии, поддерживавшая наступление, была предназначена для подвижного заградительного огня, который велся согласно плановой таблице. В будущем мы, вероятно, редко будем прибегать к подвижному заградительному огню. Форма огневой поддержки будет иной. Тем не менее в начале наступления артиллерия будет вести огонь по какому-то общему плану. [347]
К октябрю 1918 года 1-я дивизия была уже испытанным в боях соединением. В области взаимодействия пехоты и артиллерии она научилась многому. Об этом ясно свидетельствуют замечания командира батальона.
Несколько станковых пулеметов и две полевые пушки противника, расположенные далеко впереди, не были нейтрализованы заградительным огнем. Организованный заранее огонь никогда не сможет подавить всех пулеметов противника. Иногда пулеметы молчат, пока пехота не подойдет на ближайшую дистанцию. В данном случае артиллерийский офицер для связи находился при командире батальона и имел непосредственную связь с артиллериейю Он лично управлял огнем по этим пулеметам. Это был упрощенный способ, к которому, вероятно, не следует прибегать нормально. Как бы то ни было, пехота получала огневую поддержку, когда и где она в этой поддержке нуждалась. Действительность этой артиллерийской поддержки тем более замечательна, что, как мы знаем, в этой операции 1-я дивизия поддерживалась меньшим количеством артиллерии, чем это было обычно в наступлениях на французском фронте в 1918 г.
Этот пример подчеркивает также, что, раз пехота затребовала артиллерийского огня, ей приходится ждать, пока этот огонь будет открыт, или итти на риск попасть под огонь своих же орудий. Далее он говорит о том, что пехоту, потребовавшую артиллерийского огня, следует возможно скорее осведомлять о том, будет ли оказана ей эта поддержка и когда именно.
Английский журнал «Арми Куотерли» в статьях, помещенных в январском и апрельском выпусках 1924 г., описывает начало британского наступления в сражении на Сомме 1 июля 1916 г. Наступлению предшествовала сильная артиллерийская подготовка; огонь артиллерии был перенесен вперед в 7.30 — час начала наступления пехоты. Линия британского фронта проходила на различных расстояниях от передового германского окопа.
Мы узнаем, что британцы первоначально имели успех на тех участках, где пехота вышла из окопов до 7.30 и под прикрытием артиллерийского огня подошла к германскому переднему краю на 200 м. В 200 м от укрепленной полосы противника эти части залегли на открытой местности, дождались, когда артиллерия перенесла огонь вперед, и тогда одним броском захватили передние окопы. Почти во всех случаях, когда этот прием был применен, первая линия противника была захвачена с небольшими потерями.
Совершенно иначе сложилась обстановка для британской 96-й бригады, наступавшей южнее Тьепваль. Этому соединению предстояло пройти несколько сот метров, чтобы подойти [348] к германской позиции. Бригада перешла в наступление в 7.30, т. е. при первом переносе огня артиллерией. Вследствие чего германский 180-й полк, расположенный на фронте этой бригады, имел время занять свои окопы. Он открыл сильный ружейно-пулеметный огонь по британцам, находившимся еще в 200 м от него и продвигавшихся легко поражаемыми цепями. 96-я бригада была отброшена с большими для нее потерями.
Другими словами, там, где британская пехота быстро использовала действие артиллерийского огня, она добилась успеха ценой небольших потерь; там, где ей не удалось это сделать, она была отбита.
Выводы
Изучение первых франко-германских столкновений в 1914 г. ясно показывает, что почти ни одно соединение, в котором была осуществлена действительная связь между пехотой и артиллерией, не потерпело серьезной неудачи. С другой стороны, там, где имели место серьезные неудачи, неизменно оказывается, что сторона, потерпевшая неудачу, не сумела организовать взаимодействие пехоты и артиллерии. Конечно, было бы преувеличением сказать, что в начале войны для достижения успеха командиру стоило только осуществить взаимодействие пехоты и артиллерии, однако такое утверждение было бы недалеко от истины.
Фраза «Артиллерия завоевывает, пехота занимает» была пущена, когда началась позиционная война. Это не соответствовало истине, как, несомненно, это понимал и офицер, впервые произнесший ее. Но эта фраза являлась реакцией на те многочисленные неудачи, которые приписывались тому, что артиллерия не умела как следует поддерживать наступление пехоты. Она явилась выражением принципа, который можно было бы назвать взаимодействием артиллерии и пехоты. Когда же было осуществлено взаимодействие пехоты и артиллерии, начали, наконец, достигать решающих результатов.
Значение связи с артиллерией неоспоримо: весь вопрос в том, как увязать действия этих двух родов войск на поле сражения.
Всякое вступление в бой артиллерии поддержки, непредусмотренное и неподготовленное заранее, связано с продолжительной задержкой. Здесь требуется небольшая операция, отнимающая время. Потребовав артиллерийского огня, пехота должна ждать, пока он не будет открыт, или итти на риск попасть под огонь собственной артиллерии. Хотя артиллерия будет стараться удовлетворять всем требованиям об открытии огня, однако она не располагает неограниченным запасом огнеприпасов; об этом необходимо помнить. По этим [349] причинам пехота должна стараться собственными огневыми средствами уничтожать небольшие очаги сопротивления, предоставляя артиллерии обстреливать более крупные цели по заранее выработанному плану. С другой стороны, если пехота действительно нуждается в артиллерийском огне по какому-нибудь определенному месту, она должна, не колеблясь, требовать этого огня.
Пехота, привыкшая работать с определенной артиллерийской частью, может договориться с нею относительно условного кода. Так, например, в случаях, когда какой-нибудь номер стрельбы по плановой таблице не подходит к данному случаю, можно пользоваться условными сокращениями при передаче требования об открытии огня. Один французский артиллерист предлагает сокращения вроде следующих (французские сокращения изменены):
«СЦ 19.4–19.6 Ш 400 Г 200 Пул ДПЦ 300 Мин 5 Н 9.30».
Это можно расшифровать следующим образом:
«Середина цели в районе 19.4–19.6. Район, который необходимо обстрелять, имеет в ширину 400 м и в глубину 200 м. Цель — пулеметы. Передовая линий нашей пехоты находится на дистанции 300 м от переднего края района цели. Требуемая продолжительность огня 5 минут: огонь должен быть начат в 9.30».
Упомянутый французский артиллерист предлагает также различные варианты целеуказания посредством полярных координат и по естественным ориентирам, если не имеется карт, снабженных сеткой.
Для обеспечения немедленного открытия или возобновления огня могут быть установлены условные сигналы. Можно условиться, чтобы огонь, открываемый по требованию пехоты, продолжался определенное время, например 3 минуты, если не будет иного указания. Артиллерия может сигнализировать пехоте о том, что она прекращает огонь по данной цели каким-нибудь особенным приемом стрельбы перед прекращением огня, например: учащением темпа огня в по-следнюю минуту, очередью перелетов, очередью дымовых снарядов и очередью на высоких разрывах. Одиночные пехотинцы, лежащие перед объектом атаки, нуждаются в таком предупреждении — в виде чего-нибудь, что они могут слышать или видеть. Мы привели всего несколько примеров условных сигналов; число их ограничивается только степенью изобретательности и сработанности данных пехотных и артиллерийских частей.
Для того чтобы установить связь при наличии как известного расстояния, разделяющего пехоту и артиллерию на поле боя, так, и гораздо чаще, различного понимания боевой обстановки, следует придерживаться следующих правил. [350]
Назначать определенные артиллерийские части (подразделения) для поддержки всегда тех же самых частей (подразделений) пехоты.
Поддерживать между обоими этими родами войск внутреннюю связь и взаимное знакомство, так чтобы пехота не требовала от артиллерии невозможного, ненужного или неуместного; со своей стороны артиллерия должна уметь разбираться в задачах пехоты.
Артиллерия должна быть проникнута решимостью поддерживать пехоту, когда последняя нуждается в этой поддержке, не останавливаясь перед некоторыми жертвами; артиллерия должна выбирать такие НП, которые позволят ее наблюдателям непосредственно наблюдать за развитием боя пехоты.
Против небольших целей, указание которых артиллерии затруднительно, пехота должна пользоваться своими собственными огневыми средствами, освобождая, таким образом, артиллерию для стрельбы по более крупным целям.
Пехота должна помнить, что необходимо быстро использовать все возможности, предоставляемые ей огнем артиллерии.
Пехотные и артиллерийские начальники должны находиться в бою как можно ближе друг к другу; их командные пункты должны располагаться по возможности рядом.
Особое внимание обращать на связь.
Необходимы моральная связь, взаимное уважение, доверие и дружба; желательна личная дружба между личным составом спаренных пехотной и артиллерийской частей (подразделений).
Необходима заблаговременная совместная боевая подготовка подразделений обоих родов войск.
Тщательно выбирать артиллерийских офицеров для связи с пехотой и проводить их подготовку совместно с пехотными подразделениями.
Как можно шире пользоваться стрельбой по заранее согласованному плану. [351]