Управление и связь
Пехотный командир должен иметь возможность обозревать местность, лично наблюдать за противником и находиться в тесной связи со своими войсками. Таким образом, при внезапном изменении обстановки он сможет быстро принимать необходимые меры. Если же он будет привязан к отдаленному командному пункту, он в критический момент не будет в состоянии принять какие-нибудь действительные меры.
Даже если технические средства связи бездействуют, командир должен быть в состоянии воздействовать на ход боя. Полная исправность действия технических средств не избавляет командира от обязанности поддерживать самую тесную связь с подчиненными и лично наблюдать за боем.
Английский генерал Фуллер пишет:
«Если связь между событиями на фронте и «умственной» работой в тылу фронта ее поддерживается, то приходится вести два сражения: мифическое штабное сражение и действительное сражение на фронте; в этом случае самого опасного противника следует искать в собственных штабах. Какие бы сомнения ни вызывались уроками минувшей войны, этот урок можно считать неопровержимым».
Пример I
В ночь на 19 июля 1918 г., во время большого наступления на Эн — Марна, 365-й французский полк, находившийся до того в резерве, совершил наступательный марш на расстояние около 8 км, чтобы перейти через линию фронта и на рассвете атаковать.
Согласно плану наступления 4-й и 6-й батальоны должны были наступать в первом эшелоне. 4-й батальон должен был атаковать по направлению высоты Монтань-де-Пари правым флангом вдоль шоссе на Мобеж; слева от него 6-му батальону было указано направление на высоту Мон-Сен-Пен. Исходный рубеж находился вблизи окопа Каменоломен [173] (Карьер). Час «Ч» был 4.45. Подразделения должны были тронуться с исходного рубежа немедленно после открытия подвижного заградительного огня.
В 4.00 4-й батальон достиг района, указанного на чертеже. Здесь выяснилось, что полоса наступления батальона гораздо шире, чем того ожидали. Предстояло еще установить связь с соседом справа — 1-м полком зуавов 153-й дивизии; также не было связи с соседом слева — 6-м батальоном.
Командир батальона быстро произвел разведку и отдал распоряжения. Командиры рот вернулись в свои подразделения. С первыми разрывами подвижного заградительного огня слева вдруг появился 6-й батальон, двигавшийся наперерез вдоль фронта 4-го батальона. 6-й батальон скрылся в пыли и дыму, перейдя в наступление вдоль правой границы полка. 14-я рота 4-го батальона оказалась вовлеченной в это продвижение и перемешалась с подразделениями 6-го батальона и 1-го полка зуавов. Подвижной заградительный огонь начал перемещаться вперед. [174]
Наблюдая за этими движениями, командир батальона немедленно собрал командиров рот и отдал следующий приказ:
«Мы должны были наступать справа. Теперь мы будем наступать в левой половине полосы наступления полка. Нашей целью была высота Монтань-де-Пари. Теперь нашей целью будет высота Мон-Сен-Пэн. 13-й роте развернуться на всем фронте батальона. Вперед!»
Наступление батальона увенчалось успехом.
В течение утра командир батальона, следовавший вплотную за наступавшим батальоном, отправил и получил 22 распоряжения и донесения, касавшихся хода боя. Все эти распоряжения и донесения доставлялись посыльными без сколько-нибудь значительных задержек. В это число не входят донесения, отправленные командиру полка, и документы не строго боевые. Общее же число документов, включая донесения о потерях, и распоряжений, касающихся снабжения, составило, как передают, приблизительно 75.
Из статьи майора французской армии Пампонно «Управление мелкими частями», напечатанной в октябрьском номере журнала «Ревю д'Энфантри» за 1930 г.
Разбор
Здесь мы имеем случай, когда батальон, потеряв направление во время ночного марша, атаковал справа в полосе соседнего подразделения. Случилось это совершенно неожиданно для 4-го батальона, который в эту минуту должен был перейти в наступление, и вызвало в этом батальоне некоторое замешательство. К счастью, командир 4-го батальона находился впереди, в тесной связи со своими подразделениями, и благодаря этому смог принять соответствующие меры. Если бы он в это время корпел над картами и приказами где-нибудь на укрытом командном пункте, не только одна его рота, но весь батальон перемешался бы с 6-м батальоном, и в левой половине полосы наступления полка никакой атаки не последовало бы.
Благодаря личному общению с командирами своих подразделений, еще усиленному хорошей организацией связи внутри батальона, этот командир действительно командовал своим батальоном.
При наступлении пехотные командиры должны держаться как можно ближе к своим частям.
Пример II
112-му американскому полку, поддержанному 1-м батальоном 111-го полка, удалось после ожесточенных боев, продолжавшихся с 6 по 8 августа 1918 г., овладеть м. Фим и отбросить [175] германцев на северный берег р. Вель. Поздно вечером 8 августа 112-й полк был сменен 111-м полком, и 1-й батальон 111-го полка, приданный до сих пор 112-му полку, вернулся в свою часть.
111-му полку было приказано переправиться через р. Вель и продолжать наступление. 1-й батальон, как находившийся в состоянии наибольшей готовности, получил распоряжение переправиться через реку и атаковать м. Фимет.
Остатки единственного моста через Вель были окончательно уничтожены. Наводка моста была признана невозможной из-за убийственно меткого огня противника. Заграждения из колючей проволоки, которыми была полна река, исключали возможность переправы вброд или вплавь.
Под покровом темноты бойцы 1-й роты навалили в реку камней и обломков близлежащих разрушенных строений, так что образовалась своего рода дамба, которая подходила так близко к противоположному берегу, что с нее можно было перекинуть туда толстую доску.
По этому импровизованному скользкому пути 1-я рота и некоторые другие подразделения батальона перебрались по одному на тот берег и укрылись в разрушенных зданиях на южной окраине Фимет. Это передвижение было закончено только в 4.15.
Теперь оказалось, что никто не знает плана наступления. Командир роты получил устное приказание. Он не знал ни исходного рубежа, ни времени начала наступления, не знал даже, где он в сущности находится. [176]
Внезапно впереди начали так интенсивно рваться снаряды, точно вся американская артиллерия открыла огонь. В эту минуту появился посыльный, вручивший командиру одного из взводов какой-то пакет. Поспешный осмотр обнаружил, что пакет содержит распоряжение командира дивизии, подтверждающее приказ на наступление, и адресован командиру бригады. Разрывы снарядов впереди представляли собой артиллерийскую подготовку атаки заградительным огнем, который в эту самую минуту должен был быть перенесен вперед на объект атаки. Для 1-го батальона заградительный огонь пропал даром, так как предполагали, что батальон находится в 500 м дальше и в 300 м правее того места, где он действительно находился, и что он готов немедленно атаковать.
Командир батальона оставался в Фим.
На рассвете в Фимет скучились некоторые подразделения батальона. Командир 2-й роты, как старший, принял командование и организовал наступление в северном направлении. Наступление это было задержано сильным огнем с ближней дистанции.
Германцы постепенно просочились обратно в Фим и открыли огонь по батальону с тыла. Последовала отчаянная борьба на улицах и в домах местечка, после которой батальон, хотя и понес большие потери, но все же удержал Фимет.
Командиру батальона было отправлено несколько донесений со сведениями об обстановке и с просьбой о присылке подкреплений, огнеприпасов и помощи по эвакуации раненых. Посыльные уходили в тыл под огнем по пешеходному мостику. Никакого ответа не было. Помощь не приходила. Бой продолжался.
11 августа была отбита энергичная контратака германцев. Немедленно вслед за ней и германская и американская артиллерия открыли огонь по местечку. В штаб батальона начали посылать отчаянные просьбы о переносе или прекращении заградительного огня. Но американская артиллерия продолжала стрельбу, а из штаба батальона не было никакого ответа. Был израсходован весь запас патронов Вери и ракет, но без малейшего результата. Потери все увеличивались.
Наконец, один из офицеров пробрался в тыл на командный пункт командира батальона к югу от р. Вель. Он заметил, что вокруг командного пункта было почти столько же людей, сколько батальон имел в первой линии, в том числе много посыльных, доставивших донесения из Фимет.
Этот офицер спросил, почему не исполнена просьба о переносе американского заградительного огня. Ему ответили, что телефонная связь прервана и что не удалось дать соответствующих указаний в тыл. По просьбе этого офицера [177] начальник связи лично отправился на батареи, чтобы добиться прекращения огня.
Командир батальона, повидимому, не имел связи и со штабом полка. Хотя войска к северу от р. Вель послали большое число подробных донесений и многие из этик донесений дошли до КП командира батальона, в донесении командира полка от 20 августа говорится, что многочисленные запросы, посланные на КП командира 1-го батальона относительно положения войск на северном берегу р. Ведь, оставались без определенного ответа до 11 августа пополудни.
Утром 14 августа батальон был сменен.
Из личных воспоминаний капитана пехоты Отмена У. Фриборн.
Разбор
Во время захвата и обороны Фимет командир батальона оставался на своем командном пункте к югу от Вель. Отсюда он не мог принимать мер, соответствующих отчаянному положению, в котором оказался его батальон, — положению, требовавшему немедленного вмешательства на месте. Одним словом, он не командовал.
Единственно, чем можно было бы оправдать его пребывание к югу от р. Вель, это — обеспечение связи с командиром полка и с артиллерией. Но и это оправдание оказывается несостоятельным, так как ни командир полка, ни артиллерия не получили сведений об обстановке, хотя подразделения батальона, находившиеся в м. Фимет, забрасывали командный пункт командира батальона сведениями величайшей важности.
Из того, что телефонная связь прервалась, командир батальона заключил, что он не может поддерживать связи ни с артиллерией, ни с вышестоящим начальством.
Пока хотя один человек, в том числе и сам командир, может ходить, ползти или катиться, пехотное подразделение не может считаться «потерявшим связь».
Пример III
Наступавший в течение 19 августа 1914 г. 153-й французский полк, который в составе крупного соединения преследовал отходившего противника, подошел к высотам Синьял де Мартиль и 321. В течение дня полк был обстрелян сильным артиллерийским огнем из района Баронзиль, но район к северу от Синьял де Мартиль казался свободным от противника.
Сторожевое охранение было выставлено на северные скаты высот между высотами 321 и Синьял де Мартиль. Так как на следующий день предполагалось возобновить наступление, [178] то между сторожевыми постами охранения и остальными подразделениями полка не было организовано сложной сети связи. Не было ни телефона, ни радио, а сторожевое охранение не было снабжено пиротехническими сигнальными средствами.
20 августа на рассвете батальоны двинулись вперед и собрались на южных скатах высот, ожидая дальнейших распоряжений. Готовили завтрак. Внезапно расположение французов было засыпано градом снарядов. Люди побежали в ближайшие укрытия. От сторожевого охранения никаких донесений не поступало. Поэтому предположили, что германцы начали артиллерийскую контрподготовку, чтобы предупредить французское наступление. Прошло 15–20 минут. Распространился слух: «Противник наступает». [179]
Батальоны получили распоряжение развернуться на впереди лежащих гребнях. Но едва головные взводы поднялись на скаты, как они были встречены сильной атакой противника. Французский левый фланг был охвачен. Высота Синьял де Мартмль была захвачена противником. Не успевшие развернуться батальоны, находившиеся еще на северном скате, были взяты под сильный фланговый огонь. Французы, тщетно пытаясь образовать стрелковую цепь, находились в таком замешательстве, что даже не знали, в каком направлении развертываться. Они были отброшены назад в беспорядке.
Французское сторожевое охранение видело, как немцы спускались с высот южнее и западнее Дестри, но посланные в тыл донесения дошли до командиров полка и батальонов почти одновременно с германцами.
Из статьи французского капитана Лафарга в журнале «Ревю д'Энфантри» за апрель 1927 г.
Разбор
Германское наступление развивалось на протяжении 1500–2000 м на глазах у французского сторожевого охранения и продвинулось до шоссе Шато — Сален — Моранж прежде, чем французские батальоны узнали о нем. Германцы, повидимому, прошли это расстояние, примерно, в 20 минут.
Французские батальоны находились от гребня высот на расстоянии каких-нибудь 400 м. Командиры были при своих подразделениях. Их решение можно было бы выразить очень просто: «Немедленно развернуться на гребне». Однако, германцы попали туда первыми. Невзирая на то, что французы проявили слишком большую самоуверенность и пренебрегли предостережением в виде артиллерийского огня, поражает то обстоятельство, что наступающие германцы прошли 2000 м, прежде чем донесения от сторожевого охранения были доставлены на треть этого расстояния и вызвали соответствующие распоряжения.
При такой обстановке совершенно очевидна огромная ценность средств оптической и световой связи. Пиротехнические средства или сигнальные лампы, посредством которых передаются по условному коду такие простые сигналы, как, например, «противник наступает», вполне соответствовали бы данной обстановке.
Разгром этого полка следует в значительной мере приписать плохой организации связи.
Пример IV
6 октября 1918 г. 3-й батальон 26-го американского полка наступал на выс. 272. Две роты, 10-я — в первом эшелоне и 12-я — в поддержке, наступая с юго-востока, дошли до скатов [180] выс. 272, которая еще удерживалась значительными силами германцев. 9-я рота, развернувшаяся во всю ширину полосы наступления батальона к югу от высоты, поддерживала наступление огнем. Этот огонь был усилен несколькими пулеметами 1-й роты 3-го пулеметного батальона и подразделениями батальона 28-го полка слева. 11-я рота 26-го полка с тремя станковыми пулеметами была выдвинута в овраг, что северо-восточнее фермы Арьеталь, для обеспечения наступления с правого фланга и тыла. Командование понимало, что этот фланг был уязвимым местом, так как 1-я дивизия, в состав которой входил 26-й полк, продвинулась вперед дальше, чем ее сосед справа. Наступление поддерживалось подразделениями 7-го полка полевой артиллерии, и на случай перерыва телефонной связи с ними договорились о системе сигналов ракетами. Резервный батальон 26-го полка был расположен близ выс. 212.
Около 15.00 командир батальона первого эшелона находился к югу от левого фланга головных подразделений [181] 12-й роты. Он видел выс. 272, свои передовые подразделения и 9-ю роту. Он имел также хороший обзор на северо-восток.
Телефонная линия от командного пункта командира батальона была доведена до пункта в 400 м от того места, где находился командир батальона. Протянуть ее дальше не удалось из-за потерь в личном составе телефонных команд. На конце провода был устроен передовой командный пункт. Командир батальона рассчитывал иметь телефонную связь. В полку хорошо знали, что если в каком-нибудь подразделении связь не будет действовать, командир его будет вскоре смещен с должности.
Около этого времени с северо-востока стал слышен артиллерийский и редкий ружейный огонь. Появились бежавшие мимо командира батальона в тыл бойцы 11-й и 12-й рот. Они доложили, что сотни германцев перешли в контратаку в юго-западном направлении по долине восточнее выс. 272. Эта контратака могла бы взять американцев во фланг и тыл. 10-я рота — передовая рота первого эшелона — начала отходить. Затем командир батальона увидел германцев, наступавших в сомкнутом построении по долине. Они, казалось, были в значительных силах. Выдвижение вперед широко развернувшейся 9-й роты казалось невозможным из-за огня с выс. 272. К тому же всякое передвижение этой роты отняло бы много времени.
Командир батальона принял следующие меры.
Он послал с посыльным устное распоряжение 10-й роте удерживаться на месте, фронтом попрежнему к выс. 272.
Он отправил двух посыльных разными путями к концу телефонного провода с письменными телефонограммами резервному батальону с просьбой о поддержке пулеметным и артиллерийским огнем (в полку было принято, что такие требовании передаются через резервный батальон). Затем посыльные должны были отыскать артиллерийского офицера для связи, осведомить его об обстановке и попросить об открытии огня по №9, данные для которого были подготовлены заранее. Было известно, что артиллерист наблюдает за действием огня с дерева в роще, к юго-востоку от выс. 272. Он был связан телефонным проводом с артиллерией.
Тем временем при помощи трех старослужащих унтер-офицеров 12-й роты командиру батальона удалось задержать и собрать человек 40 бойцов из отходивших подразделений.
Затем он принял командование над этими 40 бойцами, продвинулся с ними через рощу и контратаковал наступавших германцев в их правый фланг.
Посыльные, отправленные с телефонограммой, нашли, что офицер, оставленный у головного телефонного аппарата, убит. Они сами точно и быстро передали телефонограмму. [182]
Затем отыскали артиллерийского офицера для связи и передали ему просьбу командира батальона.
Движение германцев было замечено и с командного пункта командира полка. В результате быстрой передачи сведений станковые пулеметы резервного батальона открыли с выс. 212 меткий огонь непрямой наводкой по долине. Также быстро открыла огонь и артиллерия.
Этот огонь в связи с действиями 11-й и 12-й рот и с огнем двух станковых пулеметов, прикрывавших правый фланг, сломил наступление противника. Германцы понесли большие потери и отошли в беспорядке.
Из личных воспоминаний и дополнительного рассказа майора пехоты Лаймана С. Фрезьер, командовавшего в то время 3-м батальоном 26-го полка.
Разбор
Эта обстановка, создавшаяся так внезапно, показалась командиру батальона чрезвычайно серьезной. Бойцы двух рот начали убегать в тыл. Начала отходить еще одна рота. Командир батальона должен был лично вмешаться.
Если бы он не был так далеко впереди, что мог видеть противника, свои войска и оказать личное воздействие, он был бы совершенно беспомощным. Сведения о происходящем никогда не дошли бы до него во-время.
Благодаря отличной связи он смог уведомить о своих нуждах и командира полка и артиллерию. Телефоны действовали, и он находился в 400 м от одного из них. Кроме того, для связи, находился артиллерийский офицер, хотя и не при командире батальона, но неподалеку от него, и был связан с артиллерией телефонным проводом. Командир батальона знал, где находится этот офицер. Знали это и посыльные. Они знали, куда им итти, и в критической обстановке сумели быстро и точно передать важную телефонограмму.
Положение вряд ли удалось бы выправить, если бы заранее не были приняты меры на случай подобной возможности. Артиллерия и пулеметы подготовились к открытию огня по долине. По получении краткого, простого распоряжения они немедленно открыли огонь.
Нижеследующая выдержка из воспоминаний майора Фрезьер дает понятие о приемах, применявшихся в 1-й дивизии — соединении, имевшем к тому времени уже порядочный боевом опыт, — для обеспечения связи во время наступления на Маасе и в Аргоннах:
«Перед началом наступления командирам батальонов было указано, что главной их обязанностью будет наступать, но что следующая по важности обязанность их заключается [183] в поддержании связи с командными пунктами командиров полков. Телефонное отделение полковой команды связи должно было помогать при устройстве и содержании в исправности всей телефонной сети.
В то время обычно применялась так называемая «лестничная» схема проводки. Протягивались два параллельных провода на расстоянии около 10 м один от другого или на таком расстоянии, чтобы один линейный надсмотрщик или дозор мог обнаружить повреждение на каждой из линий. Через неравномерные промежутки эти провода были соединены поперечными проводами.
Линейные, назначенные для соединения проводов, были снабжены поверочными аппаратами. Для содержания сети в исправности назначались линейные надсмотрщики и дозорные. Во всякое время, как днем, так и ночью, должно было быть по одному дозорному на каждые 500 м провода. Линейные должны были встречаться.
Так как мы больше не будем говорить о сети связи, кроме пеших и конных посыльных, следует отметить, что поддержание связи во второй период наступления на Маасе и в Аргоннах обошлось 3-му батальону в 74 человека. Эти люди были убиты или ранены при исполнении вышеописанных обязанностей.
Многих пришлось, само собой разумеется, выделить из стрелковых рот. Если бы мы не имели во всякое время обеспеченной связи, число потерь, которые можно было приписать ее отсутствию, легко могло бы составить не 74, а 740.
Связь рот между собой и между ротами и командным пунктом командира батальона поддерживалась исключительно пешими посыльными. Для дублирования телефонной связи со штабом полка применялись пешие и конные посыльные.
Важные донесения и распоряжения посылались по меньшей мере с двумя посыльными, которые иногда отправлялись один вскоре после другого. Было признано желательным давать посыльным определенный знак различия. Когда у них не было этого знака, они несли доставляемый документ приколотым на видном месте к гимнастерке».
Выводы.
В маневренной войне командный пункт командира подразделения полка редко будет представлять собой нечто большее, чем пункт сбора донесений.
Чтобы управлять боем, командир батальона должен находиться как можно дальше впереди. Во время тактических занятий в поле батальоны должны практиковаться в приемах поддержания связи между командиром батальона, вышедшим [184] вперед, и его командным пунктом. Зачастую простейшим решением будет продление телефонного провода.
По общему правилу командир батальона должен выдвигаться вперед вдоль указанной оси связи. Если по какой-либо причине он сходит с этой оси, он должен оставлять на ней посыльного, который бы знал, где его можно найти. Личный состав, остающийся на командном пункте, должен быть всегда в состоянии найти командира, когда он выходит вперед.
Связь внутри батальона следует обеспечивать посыльными. Если работа посыльных не будет тщательно продумана и организована, если личный состав посыльных не будет отличного качества и превосходно обучен, связь не сможет выдержать испытания в бою.
Чтобы успешно управлять своим подразделением в бою, командир должен иметь возможность быстро и точно передавать подчиненным свои распоряжения. Чтобы обеспечить себе быструю, разумную поддержку со стороны вышестоящих начальников, он должен быть в состоянии все время держать их в курсе обстановки.
Короче говоря, без надежно действующей связи работа пехоты в бою будет бесцельной и несогласованной. [185]