Решения
Принимать решение на войне трудно. Чаще всего его приходится принимать при невыясненной и неустойчивой обстановке. Зачастую выбор момента, когда следует принять решение, является более трудной задачей, чем выбор самого решения.
Решение шаблонных задач на карте, в особенности таких, в которых дана во всех подробностях определенная обстановка, является очень недостаточной подготовкой к той напряженной умственной работе, которая понадобится на войне. Задачи на картах занимают немаловажное место в боевой подготовке командира, но сами по себе недостаточны. Академических знаний и накопленных в памяти фактов недостаточно для успеха на поле боя. Командир должен знать не только, что ему делать в известных точно определенных условиях, но также когда ему надо действовать. А главное — он должен быть готов брать на себя ответственность за принятие положительного решения при совершенно невыясненной обстановке. Чтобы полностью развить эти качества, решение задач на картах следует дополнять занятиями с войсками в условиях, более приближающихся к условиям действительной боевой обстановки.
Пример I
Утром 22 августа 1914 г. 5-я французская колониальная бригада с приданным ей дивизионом полевой артиллерии следовала походным порядком через Арденский лес, имея местом назначения Нешато.
Справа и слева продвигались на север другие французские колонны. Хотя интервалы между колоннами не превышали нескольких километров, однако, ввиду лесистого характера местности, связи между ними почти не было.
Авангард 5-й бригады состоял из полка без одного батальона. Приказом было предписано атаковать противника, если он будет встречен. Хотя и были встречены кавалерийские разъезды противника, но крупных сил противника не ожидалось. [101]
Незадолго до полудня бригада подходила к Нешато. От главных сил были высланы вперед в местечко команды квартирьеров.
Вдруг головная походная застава бегом поднялась на холм, что к западу от Нешато, и открыла огонь в северном и западном направлениях. Слышно было, как головной дозор ведет огонь близ Нешато. Одна из рот головного отряда авангарда, подходившая в это время к мосту, что западнее рощи Оспо, свернула вправо и быстро вошла в рощу. В это время голова колонны главных сих подходила к опушке леса.
Головной отряд авангарда поднялся на холм, что западнее Нешато. Выяснилось, что огонь был открыт по длинной [102] обозной колонне, двигавшейся в западном направлении от Нешато, и по эскадрону неприятельской конницы, остановившемуся в сомкнутом строю вблизи хвоста обоза. Теперь была замечена колонна противника невыясненной численности, подходившая к Нешато с востока.
Командир бригады быстро приказал своим главным силам собраться вблизи северной опушки леса и направил свою артиллерию на позиции, с которых она могла бы поддержать авангард, прикрыть развертывание главных сил и поддерживать наступление.
Это решение было принято через несколько минут после установления соприкосновения с противником и еще до получения каких-либо, кроме самых туманных, сведений. Авангард же перешел в наступление исключительно по почину начальника авангарда.
Головной отряд авангарда на холме, что западнее Нешато, был теперь атакован значительными силами противника с востока, северо-востока, с севера и запада. После ожесточенного боя германцы, атаковавшие с востока, заняли рощу Оспо и отбросили главные силы французского авангарда на юго-запад.
Еще до того, как все части вышли из леса, командир бригады отдал приказ на наступление. Он имел в своем распоряжении четыре батальона. Три из них должны были атаковать рощу Оспю с юга и с юго-востока. Их наступление должно было быть поддержано артиллерией. Четвертый батальон был оставлен в бригадном резерве.
Не успели эти части тронуться с места, как выяснилось, что положение на левом фланге отчаянное. Часть авангарда на холме, что западнее Нешато, дралась не на жизнь, а на смерть. Она была охвачена с двух сторон. Поэтому командир бригады выделил из главных сил один батальон для отражения угрозы противника слева, а остальными силами продолжал намеченное им наступление.
Главные силы столкнулись с крупными германскими силами, наступавшими с востока, и французы, желавшие охватить противника, сами попали в охват. Наступление остановилось. Оба батальона первого эшелона оказались теперь в опасном положении. Превосходные силы противника сковывали их с фронта и наносили удар во фланг. Германцы развернули сильную артиллерию, командир французской бригады ввел в бой свой резерв, чтобы предотвратить охват, угрожавший его правому флангу, и в 17.00 перешел к обороне, удерживаясь на линии деревень к северу от Арденского леса. Наступление германцев было задержано.
Из труда подполковника французской армии Грассэ «Нёшато». [103]
Разбор
Решения начальника авангарда и командира французской бригады, принятые ими за рассмотренный отрезок времени, вполне соответствовали обстановке. Несмотря на то, что они были приняты на основании очень скудных сведений, они очень напоминают одобренные решения задач на картах.
На самом деле произошло следующее. Французская бригада наткнулась на главную массу 18-го германского резервного корпуса, следовавшего в походном порядке в направлении с востока на запад, поперек направления ее марша. После этого события стали развиваться быстро.
Французский авангард действовал по инициативе своего начальника. Однако, командир бригады быстро собрал свои главные силы, чтобы нанести ими согласованный удар. Хотя обстановка была неясной, он без промедления отдал свой приказ на наступление. Он ввел в дело всю свою артиллерию и выделил соответствующие силы для нанесения главного удара.
Однако, как только началось его наступление, стало очевидным, что авангард будет разгромлен и взят в плен прежде, чем наступление на правом фланге даст какие-нибудь результаты. Поэтому командир бригады принял необходимые меры для обеспечения левого фланга, хотя бы за счет ослабления своего главного удара. Когда ударная группа была охвачена с фланга, бригадный резерв, который командир, желал сохранить для решительного удара, пришлось использовать для обеспечения правого фланга. Затем бригада перешла к обороне и задержала наступление противника.
Командир бригады не стал дожидаться, пока сложится теоретическая идеальная обстановка. Вместо того он в каждый переломный момент боя принимал соответствующие обстановке решения, даже когда выяснилось, что обстановка складывается неблагоприятно для него и совершенно не так, как он того ожидал. В результате одна бригада задержала натиск главной массы целого корпуса.
Пример II
Утром 15 июля 1918 г. 1-й батальон 30-го американского полка занимал передовую полосу на участке 30-го полка к югу от Марны. Две роты были выставлены повзводно в качестве сторожевого охранения на самом берегу Марны. Остальные подразделения батальона с приданной ему стрелковой ротой и пулеметами занимали позиции в нескольких перелесках к северу от линии Фосуа — Крезанси.
Около полуночи германцы открыли артиллерийский огонь. В течение нескольких часов ни командир батальона, ни командир полка не получали определенных сведений (смотри описание в главе «Невыясненность обстановки»). [104]
Около 5.00 или немного позднее командир батальона сделал командиру полка доклад, следующего содержания.
Потери батальона очень велики.
2-я и 3-я роты (охранение) уничтожены почти целиком. Из них уцелели только отдельные люди, бежавшие в тыл. Связь внутри батальона наладить невозможно. [105]
Германцы переправились через реку и находятся сейчас к югу от Марны.
Подвижной заградительный огонь противника перекатился через 1-ю, 10-ю и 4-ю роты; но противник, повидимому, не следует за этим огнем.
Затем он предложил, чтобы артиллерия открыла заградительный огонь по рубежу внутри оборонительной полосы американцев (подготовленный сосредоточенный огонь к югу от железнодорожной линии).
Из личных воспоминаний майора Фреда Т. Уокер, командовавшего в то время 1-м батальоном 30-го полка.
Разбор
Здесь командиру полка пришлось принимать решение. Должен ли он был требовать этого заградительного огня, который мог быть открыт очень быстро, или нет? Не следовало ли ему подождать еще немного, прежде чем принимать какое-нибудь решение?
Если бы он не потребовал заградительного огня, он мог бы упустить случай подавить противника и расстроить его наступление. Если бы он потребовал его открытия, заградительный огонь мог бы поразить американцев или оказаться бесцельной тратой снарядов, так как мог быть направлен уже в тыл германцам, успевшим миновать его полосу.
Командир полка не знал, где проходит его собственная передовая линия или где находятся германцы. Не следовало ли бы ему обождать? Или он должен был принять решение именно в данный момент?
И в данном случае обстановка была далека от идеальной теоретической, но командиру полка приходилось действовать именно в конкретно сложившейся обстановке. Ему совершенно ясно казалось, что германцы находятся где-то к югу от Марны. Он принял к сведению донесение о том, что 2-я и 3-я роты не существуют. Он учел доклад командира батальона о том, что германский подвижной заградительный огонь прошел, но что германцы за ним не следовали (по всей вероятности, они находились где-то около железной дороги). Он потребовал заградительного огня, который и был открыт. И хотя огонь нанес потери по крайней мере двум американским взводам, еще державшимся на берегу реки, но по имеющимся сведениям решение командира полка действительным образом способствовало тому, что германское наступление было задержано.
Пример III
70-й французский полк, входивший в состав 5-й французской армии, двигался в северном направлении навстречу германцам, совершавшим обход через Бельгию, и 20 августа [106] 1914 г. подходил к р. Самбре. 70-й полк был одной из головных французских частей. После полудня 20 августа он остановился на привал в нескольких километрах к югу от р. Самбры.
Около 17.00 2-му батальону было приказано выдвинуться на 4–5 км вперед в направлении на Арсимон, чтобы «занять мосты в Овлэ и Тамин». Батальон выступил немедленно. По пути командир батальона приказал 5-й роте «охранять мост в деревне Овлэ».
5-я рота прибыла в Овлэ около 20.00. Было уже темно. Командира роты ожидали следующие сюрпризы:
1. Овлэ оказалось не деревней, как того ожидали, а широко раскинувшимся городком с 10.000 жителей, в котором его рота, выражаясь фигурально, совершенно затерялась.
2. Приходилось охранять не один мост, а целых восемь, и эти мосты были разбросаны на протяжении почти 4,5 км на излучине р. Самбры.
3. На северном берегу реки раскинулся густо населенный пригород. Роте было категорически запрещено переходить через реку. Между тем, городок Овлэ был расположен очень низко и целиком командовался с высот на северном берегу реки, изобиловавших закрытиями. [107]
В 22.00 командир роты получил телефонограмму: «Можете ожидать наступления противника завтра рано утром».
Командир роты вызвал к телефону командира батальона и объяснил ему обстановку:
— Главный мост и излучина реки у Овлэ расположены, как в яме. Мою роту перестреляют здесь, как крыс в ловушке. Прошу разрешения передвинуться на северный берег и организовать оборону там.
— Нельзя! Приказ не заходить севернее р. Самбры категоричен.
— В таком случае прошу разрешения организовать оборону на высотах к югу от Овлэ.
— Нельзя! Приказано охранять мосты, а не оставлять их. Командир роты добился обещания поддержать его еще одной стрелковой ротой, и этим ему пришлось удовлетвориться.
Из статьи капитана французской армии По о бое 19-й дивизии 21 августа 1914 г., напечатанной в журнале «Ревю д'Энфантри» за декабрь 1929 г.
Разбор
Еще не видевши ни одного германца, этот командир роты столкнулся с целым рядом неприятных неожиданностей. Обстановка оказалась совсем другой, чем он ожидал. За всю свою учебу этому французскому офицеру никогда не приходилось принимать решения в обстановке, хотя бы отдаленно напоминающей ту, в которой он сейчас очутился.
Все казалось совершенно бессмысленным. Ему пришло в голову несколько разумных решений, но они были отвергнуты командиром батальона. Категорический приказ армейского командования не позволял принять первого решения; желание высшего начальства предохранить мосты от разрушения не давало возможности воспользоваться вторым решением.
Местность была очень неудобна, а сил у него было слишком мало, чтобы действительным образом выполнить свою задачу. С другой стороны, разумно ли было бы держать в таком районе крупные силы?
Оспаривать полученную задачу было бесцельно. Он должен был решить ее. Он отдал свои распоряжения, оставив свои главные силы в резерве вблизи главного моста.
В 8.00 21 августа началась перестрелка, за которой последовало наступление противника. Французы удерживали город, примерно, до 15.30.
Пример IV
В ночь с 8 на 9 октября 1918 г. 117-й американский полк (30-й дивизии) находился близ Премон. К вечеру 8-го через его расположение прошли свежие части, которые по поступившим [108] позднее сведениям выдвинулись несколько на восток от местечка.
2-й батальон находился вблизи местечка к юго-западу от него, 1-й батальон — примерно в 1 500 м юго-западнее 2-го, а остальные подразделения полка были в резерве, приблизительно в 2 000 м в тылу 1-го батальона.
Утром 9 октября 117-му полку было приказано перейти в наступление в направлении на Бюзиньи. По плану командира полка 2-й батальон должен был действовать в первом эшелоне, 1-й — во втором, а 3-й оставаться в резерве.
Полк получил приказ от вышестоящего начальства с опозданием. Батальоны не были предупреждены, и для отдачи письменного приказа на наступление не оставалось времени. Поэтому было решено отдать им распоряжения по телефону.
Когда попробовали передать приказ по телефону, оказалось, что телефонная связь между штабом полка и 2-м батальоном прервана. Однако, имелась еще проволочная связь между 1-м и 2-м батальонами, так что приказ было решено передать 2-му батальону через 1-й.
Прежде чем успели закончить передачу распоряжений 1-му батальону, провод был перебит. Успели только передать частично час начала наступления, общий замысел, общее направление наступления и границы.
Проверив указанные координаты по карте, 1-й батальон обнаружил, что при указании границ была допущена ошибка. Телефонограмма была принята в 3.40, наступление должно было начаться в 5.30; предполагали, что исходный рубеж находится, [109] примерно, в 5 км впереди, но точного положения его никто не знал.
Сведений о противнике не было; не имелось также сведений о намеченных действиях резервов и соседних частей. Времени оставалось немного. Было очевидно, что на передачу приказа 2-му батальону уйдет много времени. А в связи с этим возник вопрос о том, успеет ли 2-й батальон во-время занять исходное положение.
Штаб 1-го батальона принял следующие меры.
При первых же словах о предстоящем наступлении командирам рот было приказано лично явиться в штаб батальона. Это распоряжение было передано через батальонного старшину (сержант-мажора) в то время, как еще принималась телефонограмма из штаба полка.
В то же время адъютант по телефону предупредил 2-й батальон, что ему приказано атаковать и что подробности будут сообщены, как только они будут приняты по телефону. В этот момент связь с полком была прервана.
Начальник батальонной разведки был немедленно послан со своей командой, чтобы установить исходный рубеж, собрать как можно больше сведений и выслать навстречу батальону проводников. Этот офицер, слышавший разговор по телефону, уже собрал свою команду и выступил немедленно.
Было ясно, что 2-й батальон, хотя и расположенный ближе к фронту, может опоздать. Так как 1-й батальон начал подготовку к выступлению раньше, то было решено, что он также раньше выступит с исходного рубежа и будет наступать в первом эшелоне, если придет туда первым.
Другими словами, оба батальона выступили, причем тот, который пришел бы на исходный рубеж первым, должен был наступать в первом эшелоне, а другой — во втором.
Оба батальона вышли на исходный рубеж одновременно, каждый двумя ротами, тогда как остальные роты сильно отстали. Поэтому наступление было предпринято двумя батальонами рядом, причем каждый имел роту в первом эшелоне и одну во втором. Подвижной заградительный огонь, который был открыт в это время, они догнали. В конце-концов подошли и отставшие роты, и наступление было проведено успешно до окраины Бюзиньи.
В результате удачной догадки наступление было, повидимому, проведено в полосе, действительно намеченной командиром полка.
Из личных воспоминаний майора пехоты К. У. Дайер.
Разбор
1-й батальон оказался в ненормальной и необычной обстановке. Части должны были бы быть предупреждены заранее. Распоряжения должны были бы быть получены раньше. Самое [110] меньшее — батальонам необходимо было точно указать исходный рубеж и границы их полосы наступления. Очевидно, связь была плохо организована. Вообще многое заслуживает критики.
По букве приказа 1-й батальон должен был наступать во втором эшелоне. Если бы наступление не началось во-время, в этом не было бы его вины. Но командир батальона, очевидно, не захотел искать утешения в мысли, что он не несет ответственности. Существенным в замысле командира полка было то, что один из батальонов должен в 5.30 атаковать из точно неизвестного исходного положения. Так как было похоже на то, что 2-й батальон может не оказаться во-время на исходном рубеже, командир 1-го батальона решил в случае необходимости занять его место. Не все ли равно, какой батальон будет атаковать в первом эшелоне? Оба были вполне способны предпринять наступление.
Поэтому, действуя в духе общего замысла, командир 1-го батальона решил не считаться с буквой приказа, договорился со 2-м батальоном и выступил в исходное положение. Тем самым он принял решение, вполне соответствовавшее обстановке. Может, кое-что в его решении можно подвергнуть критике? В случае серьезной неудачи командир 1-го батальона оказался бы в очень неприятном положении. Если мы в тиши кабинета стали бы решать эту задачу на карте и подумали бы над ней часок-другой, то мы, может быть, нашли бы лучшее решение. Но командир батальона должен был быстро принять решение. Он это и сделал, и в результате 117-й полк атаковал силами, примерно равными одному батальону, приблизительно в намеченной для него полосе и своевременно.
Пример V
7 апреля 1916 г. во время наступления на Верден 1-й батальон 122-го германского полка атаковал из района Окур с целью захватить французский опорный пункт на высоте к юго-востоку от Окур.
1-я рота должна была атаковать в направлении прямо на точку 289, 3-я рота должна была атаковать в направлении на 288, затем зайти на запад, обходя опорный пункт с тыла. Слева от 3-й роты должен был наступать 156-й полк, а справа от 1-й роты — 10-й резервный полк.
3-я рота, преодолев сопротивление противника близ точки 288, расположилась фронтом на запад на линии 288–287, чтобы взять французский опорный пункт во фланг и с тыла. Один взвод под командой прапорщика Беттихер был выделен в точку 287 с задачей обеспечивать фланг 3-й роты.
Прибыв в точку 287, командир взвода оказался в следующей обстановке: [111]
Со стороны 289 была слышна, сильная стрельба. Очевидно, 1-я рота вела упорный бой.
Против 3-й роты, повидимому, готовилась контратака из района А.
Близ точки 292 10-й резервный полк вел бой с французами и, видимо, не продвигался вперед.
В районе В были видны французские войска, спешившие к опорному пункту. Вблизи С стояли в резерве довольно значительные силы французов. Взвод Беттихера не был замечен французами.
Взвод двинулся на юго-запад, атаковал врасплох французские резервы в районе С и взял там в плен французского полковника, 2 капитанов и 150 рядовых; затем, быстро приведя себя в порядок, взвод атаковал французов, отбивавшихся от 10-го полка в районе выс. 292. Атака была успешна, и было взято еще несколько сот (!?) пленных.
Из статьи в журнале «Кригскунст ин Ворт унд Бильд» за 1931 г. стр. 241. [112]
Разбор
Мы имели здесь пример подразделения, получившего задачу по обеспечению и выполнившего эту задачу, и даже гораздо больше — посредством наступления.
Командир подразделения рассудил, что с французами, продвигавшимися в районе В, справится 1-я рота, так как направление их наступления должно было привести к фронтальному столкновению с этой ротой.
Он рассматривал возможность оказать поддержку 3-й роте, открыв огонь по противнику в районе А, но это не избавило бы роту от опасности быть атакованной с тыла французскими резервами, расположенными в районе С. Эти резервы и являлись главной угрозой. Если бы удалось рассеять их, задача была бы разрешена.
Прапорщик Беттихер правильно оценил обстановку, и его быстрые и решительные действия увенчались полным успехом.
Выводы
Решение приходится принимать, несмотря на то, что обстановка представляется неясной, ненормальной или противоречащей логике. Каждое новое событие, каждое вновь полученное сведение заставляют командира задать себе вопрос: «Продолжать мне осуществлять мой первоначальный замысел или теперь необходимо отдать новое распоряжение?» Каков бы ни был ответ на этот вопрос, он требует, чтобы командир привял какое-нибудь решение.
Так, например, при невыясненной обстановке командир роты, получивший распоряжение атаковать в определенном направлении, должен тщательно обдумать, в какой момент ему развертывать свою роту. Преждевременное развертывание может привести к потере управления, потере направления и раздробленности усилий. Слишком долгое ожидание может привести к тому, что роте придется развертываться под огнем противника, неожиданно и беспорядочно, неся большие потери.
Даже при отсутствии сведений командир должен принимать решения. В большинстве случаев лучше принять посредственное решение, чем не принять никакого.
Упущение и нерешительность являются более серьезными грехами, чем ошибка в выборе средств.
Не может быть никакого правила о том, в какой момент надо принимать решение. Мы можем только сказать, что решение должно приниматься достаточно заблаговременно, чтобы вытекающее из него действие было эффективным. С другой стороны, решение нельзя принимать преждевременно, иначе его нельзя будет осуществить в случае изменения обстановки. [113]
Как нам научиться принимать решения, соответствующие существующей в данный момент обстановке? Обычно задачи на карте дают определенную обстановку и заканчиваются так: «Оперативное время 10.00. Дайте решение командира роты в этот час». Может быть, командир роты в действительности принял бы решение раньше. Может быть, он захотел бы дождаться более полных сведений или развития обстановки. Как бы то ни было, один из главных элементов решения, т. е. время принятия его, командиру навязывают в обязательном порядке.
В учебу мирного времени необходимо включать тактические задачи и занятия, важнейшим элементом которых являлся бы выбор момента принятия решения. Таким путем можно бороться с естественной склонностью выжидать при невыясненной обстановке и тренировать командиров своевременно принимать решения.
На войне часто создается такая обстановка, которая не предусмотрена буквой приказа вышестоящего начальника. Может быть, обстановка представится в совершенно ином виде, чем та, которую имел в виду старший начальник, когда он отдавал распоряжения своим подчиненным. Подчиненный может почувствовать, что буквальное выполнение полученного приказа приведет к катастрофе. В этих случаях он должен действовать в духе общего замысла. Он должен взять на себя ответственность и принять решение.
Маршал Фош говорил: «На поле боя некогда учиться. Там надо делать, что возможно, используя то, что человек знает, а чтобы сделать немногое возможным, надо много знать». [114]