Подготовка и нанесение внезапного первоначального удара с открытием нового стратегического фронта (по опыту кампании Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке в 1945 г.)
Коалиционный характер второй мировой войны, ее огромный размах, разновременное вступление в нее различных государств предопределяли неизбежность создания в процессе военных действий новых стратегических фронтов. Они открывались или в соответствии с заранее намеченными планами или под влиянием изменявшейся военно-политической обстановки, вынуждавшей переносить главные стратегические усилия с одного стратегического фронта или театра военных действий на другой. Нередко в ходе войны воюющие государства открывали новые фронты военных действий против государств, не принимавших участия в войне, и наоборот — государства, включавшиеся в войну, открывали новый фронт против одного из участников войны.
Так, фашистская Германия, стремясь к последовательному разгрому своих европейских противников, согласно заранее разработанным планам сначала сосредоточила основную массу своих вооруженных сил для удара по Польше, а затем и по ее западным союзникам. После разгрома союзных войск она открыла новый стратегический фронт, развязав войну против Советского Союза.
В процессе второй мировой войны открывали новые стратегические фронты и государства антигитлеровской коалиции. При этом различие в политических целях, которые преследовали в войне, с одной стороны СССР, а с другой — Англия и США, оказывало самое непосредственное влияние на выбор времени и места открытия новых стратегических фронтов. Так, Англия в 1940 г. после поражения Франции и эвакуации своих сил с материка отказалась от идеи восстановления сухопутного стратегического [282] фронта в Западной Европе против ее главного противника — фашистской Германии. Она перенесла свои усилия на второстепенные театры военных действий — в бассейн Средиземного моря, в Северную Африку, на Ближний Восток, преследуя собственные империалистические цели. Как известно, открытие нового стратегического фронта в Западной Европе было осуществлено англо-американским командованием лишь на завершающем этапе войны, когда фашистская Германия была до основания потрясена войной на востоке, и стало очевидным, что СССР один сможет завершить ее разгром в короткие сроки.
Иные политические цели преследовал Советский Союз, когда три месяца спустя после разгрома фашистской Германии объявил войну милитаристской Японии и открыл на Дальнем Востоке новый стратегический фронт военных действий. Советский Союз счел своим интернациональным долгом перед народами, порабощенными японскими захватчиками, ускорить окончание второй мировой войны, изгнать совместно с союзниками японских оккупантов из стран Азии, помочь народам Китая, Кореи и других азиатских государств обрести национальную свободу и независимость.
8 августа 1945 г. Советское правительство заявило, что, поддерживая потсдамскую декларацию союзников от 26 июля, приняло предложение вступить в войну с Японией. «Советское Правительство считает, — говорилось в заявлении, — что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции»{269}.
Вместе с тем Советский Союз, заинтересованный в надежном укреплении своих позиций на Дальнем Востоке, еще до вступления в войну против Японии заявил союзным державам, находившимся с ней в состоянии войны, что после войны он потребует: сохранения «статус-кво» Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики); восстановления принадлежавших России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., в частности возвращения Советскому Союзу южной части острова Сахалин и всех прилегающих к ней островов; и, наконец, передачи Советскому Союзу Курильских островов{270}.
Эти условия Советского правительства были приняты правительствами союзных держав.
В войне Советского Союза против милитаристской Японии была успешно решена проблема открытия нового стратегического фронта с переносом главных усилий с Европейского театра [283] военных действий на Дальневосточный, приобретен поучительный опыт подготовки и осуществления внезапного и сокрушительного удара в начале военных действий. Кампания на Дальнем Востоке интересна и тем, что она, несмотря на свой огромный пространственный размах, была самой короткой и результативной из всех кампаний второй мировой войны. За время с 9 августа по 2 сентября Советские Вооруженные Силы разгромили основную ударную силу сухопутных войск японского империализма — Квантунскую армию и этим оказали решающее влияние на безоговорочную капитуляцию Японии.
Отличительная особенность советско-японской войны состояла и в том, что она была победоносно завершена в ходе одной крупной стратегической наступательной операции, известной под названием Маньчжурской, и согласованных с ней сравнительно небольших по привлеченным силам Южносахалинской наступательной операции и Курильской десантной операции.
1. Военно-политическая обстановка к началу кампании и замысел японского командования
Военно-политическая обстановка, сложившаяся на Дальнем Востоке к августу 1945 г., характеризовалась тем, что Япония, еще располагая большими возможностями для ведения войны, продолжала оказывать упорное сопротивление объединенным вооруженным силам США и Англии. По расчетам американского и английского командования, без поддержки Советского Союза они могли принудить Японию к безоговорочной капитуляции не ранее 1946—1947 гг.
Внутриполитическое положение Японии в 1945 г. было весьма трудным. Ее экономика оказалась основательно подорванной восьмилетней войной в Китае, четырехлетней войной на Тихом океане и с трудом могла восполнять огромные потери, которые несли ее вооруженные силы.
Тяжелым было и внешнеполитическое положение Японии. США и Англия, непрерывно наращивая мощь своих ударов, вплотную подошли к японской метрополии. Безоговорочная капитуляция фашистской Германии лишила японских милитаристов наиболее надежного союзника и поставила Японию в положение международной изоляции.
Тем не менее японское правительство отвергло предложение правительств США, Англии и Китая о прекращении военных действий и безоговорочной капитуляции и решило «неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны»{271}. Надеясь на разногласия между союзниками, оно рассчитывало, [284] что ему удастся добиться от США и Англии выгодных условий для заключения мира.
Японская армия и военно-морской флот представляли собой все еще внушительную военную силу. В их составе насчитывалось свыше 7 млн. человек, в том числе в сухопутных войсках и авиации 5,9 млн. человек, более 10 тыс. самолетов и около 500 боевых кораблей различного класса{272}.
Советским Вооруженным Силам предстояло вступить в войну с сильным противником, далеко не потерявшим свою боеспособность и веру в победу.
Общая площадь Маньчжурии, Внутренней Монголии и Северной Кореи, на территории которых развернулись военные действия, составляла 1,5 млн. кв. км. Сухопутный театр военных действий простирался с севера на юг на 1 500 км и с запада на восток на 1 200 км. Протяженность государственной границы СССР и Монгольской Народной Республики с Маньчжурией и Кореей, на которой сосредоточивались советские войска для предстоящего наступления, составляла более 4 000 км. Протяженность морского театра военных действий, где проходили операции советского Тихоокеанского флота, составляла в меридиональном направлении около 4 000 миль (примерно 7,5 тыс. км).
По географическим и климатическим условиям район предстоящих боевых действий являлся исключительно сложным. Мощные горные системы и хребты (Б. Хинган — на западе, Ильхури-Алин и М. Хинган — на севере, Восточно-Маньчжурская горная система — на востоке) образуют труднодоступный барьер шириной 100—400 км, преграждающий все пути из Монгольской Народной Республики, Забайкалья, Приамурья и Приморья в центральные районы Маньчжурии. На западе на сотни километров тянутся знойные безводные каменисто-песчаные пустыни и горы. Горные системы и хребты как бы усилены широкими и полноводными приграничными реками Аргунь, Амур, Уссури, Тумыньцзян, приобретающими в период летних дождей (в июле—августе выпадает 4/5 годовых осадков) значение оборонительных рубежей оперативного масштаба. Автодорожная сеть была развита слабо. В целом район боевых действий представлял собой горно-таежную, болотистую и горно-пустынную местность, которая позволяла действовать оперативным объединениям и даже соединениям лишь на отдельных направлениях, изолированных друг от друга на сотни километров, Важнейшие операционные направления противник прикрывал 17 укрепленными районами (8 из них располагались на приморском направлении) общей протяженностью свыше 1 000 км. Оперативная емкость отдельных укрепленных районов была рассчитана на 1—3 пехотные дивизии. [285]
На этом обширном и труднодоступном театре военных действий советским войскам противостояла миллионная Квантунская армия, которая объединяла четыре японских франта и одну отдельную армию. Вместе с войсками сателлитов в ней насчитывалось свыше 1,2 млн. человек (без учета стратегических резервов и вооруженных отрядов резервистов). На вооружении она имела 5 тыс. орудий, 1 115 танков и 1 900 самолетов{273}.
Замысел японского командования, разработанный весной 1945 г., носил оборонительный характер, но допускал и проведение контрнаступления. Его основная идея состояла в том, чтобы упорной обороной в приграничных укрепленных районах и на выгодных естественных рубежах не допустить прорыва советских войск в центральные районы Маньчжурии и Корею. Эту идею должны были реализовать войска прикрытия: армия Маньчжоу-Го, гарнизоны пограничников и часть полевых войск Квантунской армии (всего до одной трети сил). Главные же силы Квантунской армии сосредоточивались в Центральной Маньчжурии в районе важнейших узлов железных и шоссейных дорог, которые позволяли осуществлять маневр, выдвигать части на угрожаемые направления и развертывать их на выгодных рубежах, одновременно сохраняя компактную группировку войск. На главные силы возлагались задачи ликвидировать глубокие прорывы Красной Армии и остановить наступающие войска, проводя мощные контрудары на любом из операционных направлений. После усиления Квантунской армии стратегическими резервами и при условии, что обстановка будет благоприятной, она должна была перейти в контрнаступление, восстановить прорванный фронт и вторгнуться в пределы советской территории. Если же исход оборонительного сражения окажется неблагоприятным, то предполагалось отвести армию на рубеж Чанчунь, Мукден, Цзиньчжоу, а если бы не удалось закрепиться и на этом рубеже, предусматривались отвод главных сил Квантунской армии в Корею и организация отпора советским войскам на рубеже рек Тумыньцзян и Ялуцзян.
В соответствии с этим замыслом в июне—июле 1945 г. происходила перегруппировка войск Квантунской армии и оборудование намеченных оборонительных рубежей в инженерном отношении.
2. План разгрома Квантунской армии
Замысел советского Верховного Главнокомандования предусматривал осуществить разгром Квантунской армии и освобождение оккупированных ею территорий в быстротечной операции, [286] при этом так, чтобы противник не имел возможности вывести и Маньчжурии и Северной Кореи свои войска. Наши войска должны были нанести два основных удара — один с территории Монгольской Народной Республики и другой из Приморья, — а также несколько вспомогательных ударов по сходящимся к центру Маньчжурии направлениям с целью рассечения и быстрого разгрома по частям основных сил Квантунской армии; следовательно, намечался двусторонний глубокий охватывающий маневр на окружение основных сил Квантунской армии. Его планировалось осуществить на таких направлениях, которые позволяли советским войскам в короткие сроки лишить Квантунскую армию путей сообщения с метрополией, а также с Северной Кореей, где держали оборону войска 17-го фронта, и с районом Бейпина, где располагался Северный фронт. В замысле советского Верховного Главнокомандования была выражена идея нанесения сокрушающих ударов, имевших целью окружение и уничтожение основных сил Квантунской армии. Освобождение Южного Сахалина и Курильских островов ставилось в зависимость от достижения этой главной цели.
Разгром Квантунской армии планировалось осуществить силами трех фронтов (Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных), Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской флотилии. Фронты было решено развернуть на трех стратегических направлениях: Забайкальский фронт — на забайкальско-маньчжурском, 2-й Дальневосточный фронт — на приамурско-маньчжурском и 1-й Дальневосточный фронт — на приморско-маньчжурском.
Войскам Забайкальского фронта предстояло играть основную роль в разгроме Квантунской армии. Стремительное наступление войск фронта в направлении таких важных пунктов врага, как Мукден и Чанчунь, решало исход борьбы. Удар войск 1-го Дальневосточного фронта в направлении Гирина кратчайшим путем выводил их на соединение с войсками Забайкальского фронта. Таким образом, кольцо окружения замыкалось.
Состав этих фронтов был значительно сильнее, чем 2-го Дальневосточного фронта.
Забайкальский фронт имел четыре общевойсковые армии, танковую армию, группу советско-монгольских войск, воздушную армию, армию ПВО и значительное количество соединений и частей усиления. Всего фронт насчитывал 654 тыс. человек, 7 тыс. орудий и минометов, 2 416 танков и САУ, 1 360 орудий противотанковой артиллерии, 601 орудие зенитной артиллерии, 583 реактивные установки, 1 334 самолета.
В 1-й Дальневосточный фронт входили четыре общевойсковые армии, механизированный корпус, кавалерийская дивизия, Приморская группа, воздушная армия, армия ПВО. По количеству соединений и частей усиления он немногим уступал Забайкальскому фронту. Фронт имел 586 тыс. человек, 8,6 тыс., [287] орудий и минометов, 1 860 танков и САУ, 1 538 орудий противотанковой артиллерии, 504 орудия зенитной артиллерии, 516 реактивных установок, 1 158 самолетов.
2-й Дальневосточный фронт располагал значительно меньшим числом людей, танков, орудий, самолетов. В него входили три общевойсковые армии, отдельный стрелковый корпус, Камчатский оборонительный район, воздушная армия, армия ПВО, соединения и части усиления. Фронт насчитывал 337 тыс. человек, 4,4 тыс. орудий и минометов, 1 280 танков и САУ, 808 орудий противотанковой артиллерии, 1 280 орудий зенитной артиллерии и 1 095 самолетов{274}.
Общее соотношение сил складывалось в пользу советских войск и составляло: по людям 1,2 : 1, танкам и САУ 4,8 : 1, артиллерии 4,8 : 1, авиации 2,5 : 1. Соотношение сил по стратегическим направлениям выглядело иначе.
Наши войска превосходили Квантунскую армию на забайкальско-маньчжурском направлении по людям в 1,7, орудиям в 8,6, минометам в 18, танкам и САУ в 5 раз; на приморско-маньчжурском — по людям в 1,5, орудиям в 4, минометам — абсолютно, танкам и САУ в 8 раз; на приамурско-маньчжурском — по людям в 1,4, орудиям в 2, минометам в 8,2, танкам и САУ в 8 раз. Таким образом, на направлениях главных ударов наших войск создавалось подавляющее превосходство над противником{275}.
Наступление предполагалось развернуть на фронте общим протяжением около 5 000 км. Глубина планируемой стратегической операции достигала 600—800 км, продолжительность — 20—24 суток. Эти цифры определяли и намеченные темпы наступления: 1-го Дальневосточного фронта — 3—10 км (с учетом прорыва укрепленных районов и преодоления горно-таежной и болотистой местности), 2-го Дальневосточного — 13 км в сутки (с учетом форсирования Амура и прорыва укрепленных районов) и Забайкальского фронта — 23 км для стрелковых войск и 60—70 км в сутки для подвижных войск (с учетом преодоления горного хребта Б. Хинган).
Своеобразие задач, поставленных войскам, и особенности условий, в которых предстояло вести боевые действия, оказали существенное влияние на применение видов вооруженных сил в операциях.
Сложные задачи стояли перед сухопутными войсками. Они должны были осуществить прорыв укрепленных районов, разгром войск прикрытия в приграничной полосе, форсирование крупных рек, преодоление лесисто-болотистой и песчано-пустынной местности, горных хребтов и стремительно выйти [288] на Маньчжурскую равнину. Решение этих задач требовало создания сильных ударных группировок на направлениях главных ударов фронтов.
В Забайкальском фронте в первый эшелон были выделены танковая армия, группа советско-монгольских войск, а танковые соединения и части общевойсковых армий и стрелковых корпусов со средствами усиления предназначались для действий в качестве сильных передовых отрядов. Это диктовалось необходимостью быстрейшего преодоления пустынно-песчаной местности и хребта Б. Хинган с целью упреждения противника в выдвижении резервов на этот естественный мощный оборонительный барьер.
В 1-м Дальневосточном фронте характер местности исключал возможность массированного применения танковых и механизированных войск в первом оперативном эшелоне. Для увеличения пробивной способности общевойсковых армий и соединений они усиливались танковыми бригадами и самоходно-артиллерийскими полками. После прорыва обороны противника эти бригады и части намечалось использовать в качестве передовых отрядов. Когда же произойдет прорыв оборонительных укреплений, то на глубине 100—150 км предусматривался ввод в сражение 10-го механизированного корпуса.
Войскам 2-го Дальневосточного фронта предстояло форсировать реки Амур, Уссури, прорывать укрепленные районы и развивать наступление в лесисто-болотистой и труднопроходимой горно-таежной местности. Это обстоятельство вынуждало использовать танковые соединения и части в качестве передовых отрядов армий и корпусов на танкодоступных направлениях только в оперативной глубине.
Таким образом, в зависимости от условий местности и характера обороны противника танковые и механизированные войска выдвигались в первые эшелоны фронтов и армий или в начале или уже в ходе операции. Это позволяло войскам развивать высокие темпы наступления.
Группу советско-монгольских войск было решено использовать на правом фланге Забайкальского фронта.
Для обеспечения внезапности первоначального удара военно-воздушные силы трех фронтов и Тихоокеанского флота, насчитывавшие в своем составе около 5 000 самолетов, до начала наступления никаких разведывательных полетов не проводили.
Воздушные армии фронтов с началом наступления должны были массированными ударами содействовать войскам в прорыве укрепленных районов противника, нарушать его коммуникации, разрушать важнейшие военные объекты в глубоком тылу, вести разведку на всю глубину театра военных действий, поддерживать наступающие войска, особенно подвижные соединения, и прикрывать их от ударов авиации противника. [289]
Во всех фронтах предусматривалось массирование сил и средств авиации на направлениях главных ударов. На направлении главного удара в Забайкальском фронте намечалось использовать около 85 процентов самолетов 12-й воздушной армии, в 1-м Дальневосточном фронте — 70 процентов самолетов 9-й воздушной армии и во 2-м Дальневосточном фронте (только в полосе 15-й армии) — 50 процентов самолетов 10-й воздушной армии. Управление авиацией в 1-м и 2-м Дальневосточных фронтах осуществлялось централизованно. В Забайкальском фронте ввиду огромного пространственного размаха операции часть авиационных соединений и частей была передана в оперативное подчинение командующим армиями и группой советско-монгольских войск.
Транспортная авиация 12-й воздушной армии (две авиационные транспортные дивизии) предназначалась для обеспечения горючим, боеприпасами и водой 6-й гвардейской танковой армии, после того как она в своем продвижении вперед оторвется от общевойсковых армий и органов снабжения на значительное расстояние.
Тихоокеанский флот получил задачу содействовать войскам 1-го Дальневосточного фронта в разгроме Квантунской армии в Маньчжурии и Северной Корее, а 16-й армии 2-го Дальневосточного фронта — в освобождении Южного Сахалина и Курильских островов, нарушать морские сообщения противника в Японском море и защищать свои морские коммуникации.
Краснознаменная Амурская флотилия должна была обеспечить форсирование Амура и Уссури, а после выхода кораблей в Сунгари содействовать войскам 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов в борьбе за укрепленные районы и опорные пункты врага.
Армии ПВО фронтов имели задачу прикрыть районы выгрузки, сосредоточения и развертывания войск и важнейшие стратегические объекты во фронтовом тылу.
Оперативное построение войск фронтов строго отвечало замыслу предстоящей операции. Забайкальский фронт был построен в два эшелона. В первом эшелоне располагались три общевойсковые армии, танковая армия, группа советско-монгольских войск, во втором эшелоне — одна общевойсковая армия. Эта армия должна была наступать за танковой армией, а после ее отрыва от главных сил фронта — заполнить разрыв между двумя соседними армиями первого эшелона. В резерве командующего фронтом оставались две стрелковые и одна танковая дивизии, некоторые части усиления. 2-й Дальневосточный фронт имел одноэшелонное построение. Это обеспечивало ему большую силу первоначального удара и высокие темпы прорыва укрепленных районов и оборонительных рубежей. Резерв фронта состоял из двух стрелковых корпусов и кавалерийской дивизии. Подвижную группу составил механизированный корпус со средствами усиления. Войска 2-го Дальневосточного фронта [290] были построены в один эшелон, а резерв фронта состоял из стрелковой дивизии и укрепленного района.
Массирование сил и средств на направлениях главных ударов фронтов и армий производилось смело и решительно. Забайкальский фронт был развернут в полосе 2 300 км, активные боевые действия осуществлял на фронте 1 500 км, а главные силы (до 70 процентов всей пехоты и 90 процентов всех танков, артиллерии и авиации) сосредоточил в полосе 400 км. 1-й Дальневосточный фронт наступал в полосе 700 км, а главный удар наносил в полосе около 100 км.
Массирование осуществлялось по операционным направлениям путем выделения значительных сил и средств усиления армиям первого эшелона. Так, например, в Забайкальском фронте 39-я армия была усилена танковой дивизией, двумя танковыми бригадами, артиллерийским корпусом прорыва и рядом частей специального назначения; 6-я гвардейская танковая армия — двумя мотострелковыми дивизиями, двумя самоходно-артиллерийскими бригадами, пушечной артиллерийской бригадой, четырьмя отдельными танковыми батальонами, зенитной артиллерийской дивизией и рядом частей специального назначения. Все армии фронта и группа советско-монгольских войск были построены в два эшелона и имели соединения и отдельные части со средствами усиления в резерве.
Перегруппировка и сосредоточение войск. Весной 1945 г. на Дальнем Востоке дислоцировалось до 40 расчетных дивизий, входивших в состав Забайкальского, Дальневосточного фронтов и Приморской группы{276}. Эти силы предназначались для решения оборонительных задач. Техническое оснащение войск, вооруженных в основном устаревшими типами боевой техники, было невысоким.
Для создания необходимой группировки сил и средств потребовалось в короткие сроки осуществить крупнейшую в истории перегруппировку войск и перевозку боевой техники и снабженческих грузов с Европейского театра военных действий на Дальний Восток и в Забайкалье на расстояние от 9 до 12 тыс. км по единственной Транссибирской железнодорожной магистрали.
В апреле 1945 г. в Приморье было передислоцировано управление бывшего Карельского фронта, а после разгрома фашистской Германии в Забайкалье прибыло управление 2-го Украинского фронта. С мая 1945 г. до начала операции из Восточной Пруссии на Дальний Восток в состав 1-го Дальневосточного фронта была переброшена 5-я армия, а в состав Забайкальского фронта — 39-я армия из-под Кенигсберга, 53-я и 6-я гвардейская танковая армии из Чехословакии. Кроме того, на Дальний Восток прибыло большое количество отдельных танковых, артиллерийских, [291] авиационных, инженерных и других частей и соединений.
В период сосредоточения войск на Дальнем Востоке по Транссибирской магистрали проследовало свыше 2,5 тыс. эшелонов, из них 1 666 с войсками и свыше 1 000 с боевой техникой и материальными средствами. В общей сложности это составило 136 тыс. вагонов{277}. Во фронты шел большой поток грузов из Владивостока, Комсомольска-на-Амуре и из других районов Дальнего Востока. Кроме того, производились межфронтовые перемещения войск: до 1 500 км по железным дорогам, а на 250—600 км комбинированным маршем. Таким способом сменили старые места дислокации на новые около 30 стрелковых, танковых и кавалерийских дивизий.
Из-за слабо развитой сети железных дорог командование Забайкальского фронта вынуждено было все моторизованные соединения и артиллерию на механизированной тяге разгружать на станциях и разъездах между Читой и Карымской и направлять их своим ходом в районы сбора, удаленные на 500—600 км от пунктов выгрузки. Суточный переход по раскаленной песчано-пустынной местности составлял 100—150 км для танковых и механизированных войск и 40—50 км для стрелковых соединений.
Несмотря на исключительные трудности с перегруппировкой войск на Дальний Восток, она была завершена своевременно. Этому во многом способствовало то, что в соответствии с решением Государственного Комитета Обороны на новый театр военных действий большое количество вооружения и боевой техники поступило заблаговременно с промышленных предприятий, расположенных в относительной близости от него — с предприятий Сибири, Владивостока, Комсомольска-на-Амуре и др. Известная часть вооружения и боевой техники перебазируемых войск оставалась на местах старой дислокации.
Подготовка театра военных действий. Сложные условия Дальневосточного театра военных действий, потребовали огромного объема работ по инженерному обеспечению сосредоточения и развертывания войск. Чтобы своевременно провести эти работы, трем фронтам было выделено 18 инженерно-саперных и понтонно-мостовых бригад и 30 отдельных частей инженерных войск различного назначения. Инженерные войска проложили 1390 км новых и отремонтировали 5 000 км старых дорог. В Забайкальском фронте было построено 1 194 колодца, а 322 приведены в порядок, оборудована и законсервирована как резервная 21 буровая скважина.
Для ориентирования в пустынной местности создавались специальные указатели разных типов, например в виде земляных [292] пирамид высотой 0,8—1 метр. Таких указателей построили 6 250. Кроме того, было провешено 775 км дорожных маршрутов, проложено 269 км колонных путей, отрыто 2 389 укрытий для боевой техники и автотранспорта, заготовлено 12 050 фашин и 2 км деревянных щитов для устройства проходов на заболоченных участках и т.д.{278}.
Первостепенное значение придавалось маскировке сосредоточения и развертывания войск в исходных районах для наступления. Все перемещения соединений и частей производились только ночью. В Забайкальском фронте вся боевая техника войск, прибывавших в районы сбора или сосредоточения, располагалась днем в специально подготовленных укрытиях и накрывалась маскировочными сетями. Несение службы на государственной границе сохраняло режим мирного времени. Радиостанции вновь прибывших объединений и соединений работали только на прием. Проделывание проходов в инженерных заграждениях на своей территории производилось в ночное время. В исходные районы войска выводились в ночь на 9 августа. Директива о начале военных действий была отдана командующим войсками фронтов только 7 августа в 16 час. 30 мин., т. е. почти в канун наступления.
Напряженный труд инженерных войск и маскировочные мероприятия советского командования создали благоприятные условия для осуществления внезапного удара и прорыва обороны противника в высоких темпах.
Материально-техническое обеспечение и организация работы тыла. Создание запасов материально-технических средств на Дальнем Востоке и сама организация тылового обеспечения имели важнейшее значение для успеха стратегической операции. Учитывая это, Ставка Верховного Главнокомандования предусмотрела заблаговременное накопление необходимых средств материально-технического обеспечения, которое особенно интенсивно развертывалось с декабря 1944 г. К началу войны созданные запасы материально-технических средств вполне обеспечивали войска всем необходимым для ведения боевых действий.
Тыловые части и учреждения 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов были развернуты на участках Транссибирской железнодорожной магистрали, имевших 8—9 станций снабжения и находившихся в пределах войскового и армейского тыловых районов (в 25—150 км от мест дислокации войск). Распорядительные пункты базировались на железнодорожные станции. Хуже обстояло дело в Забайкальском фронте: в его тылу не было мало-мальски развитой железнодорожной сети. Многие его тыловые части и учреждения, включая основные базы с [293] фронтовыми складами, вынуждены были размещаться на одной железнодорожной ветке, заканчивавшейся участком узкой колеи. Глубина тылового района Забайкальского фронта на левом крыле составляла 100 км, на правом доходила до 600 км. Армейские тыловые районы вместе с войсковым тылом имели также большую глубину, доходившую до 100—450 км. Характерным для этого фронта являлось то, что танковой армии был выделен свой тыловой район. Это объяснялось тем, что она находилась в первом эшелоне фронта. С учетом того, что танковая армия в первые же дни операции может оторваться от главной группировки фронта и тыловых органов на большое расстояние, фронту были выделены две авиационные транспортные дивизии (до 200 самолетов).
В 1-м и 2-м Дальневосточных фронтах каждая армия (кроме 16-й и 35-й) имела свой железнодорожный участок с несколькими станциями снабжения. В Забайкальском фронте свой железнодорожный участок и свои станции снабжения имела только 36-я армия. Остальные армии этого фронта размещали базы снабжения «на грунте», ближе к войскам — на расстоянии от 30 до 100 км. От фронтовых баз они были удалены от 240 до 500 км.
Таким образом, армейские базы снабжения располагались на таком удалении от войск, которое можно считать нормальным, но от фронтовых баз они размещались на расстоянии, явно превышавшем норму. Это потребовало строительства автомобильных дорог большой протяженности и довольно значительного количества автомобилей, причем повышенной проходимости и грузоподъемности. Автомобильному транспорту принадлежала решающая роль в перевозках фронтового масштаба. Наибольшее количество автотранспорта было выделено Забайкальскому фронту и 1-му Дальневосточному фронту.
Организация управления войсками. Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая большую удаленность нового театра военных действий, огромный пространственный размах предстоявшей кампании и привлечение к ней крупных сил, создала Главное Командование советских войск на Дальнем Востоке с местопребыванием в Хабаровске. Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке были подчинены все развернутые на Дальнем Востоке сухопутные силы, авиация, войска ПВО, флот и местные органы военного управления. Главнокомандующий имел большие полномочия. Он должен был осуществлять контроль за подготовкой операций фронтов и армий, принимать меры по улучшению материального обеспечения и ускорению перегруппировки войск на театре военных действий, а с началом наступления координировать действия фронтов. Главнокомандующий нес ответственность за бесперебойную работу Транссибирской магистрали от Байкала до Владивостока. Он был наделен правом вступать в связь с союзным командованием [294] и вести переговоры о капитуляции с командующим Квантунской армией.
Координацию действий флота и авиации с сухопутными войсками осуществляли главнокомандующий Военно-Морским Флотом и командующий Военно-Воздушными Силами Красной Армии. Оперативным решением вопросов материально-технического обеспечения войск занимался заместитель начальника тыла Красной Армии с группой представителей центральных учреждений тыла.
Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб держали под постоянным контролем подготовку и самый ход операции и имели непосредственную связь с командующими фронтами и флотом.
Огромные пространства театра военных действий создавали большие трудности для управления войсками. Расстояние между штабом главкома и штабами фронтов достигало 900—3 000 км, между штабами фронтов и армиями — 400—1 000 км, а между армиями и штабами корпусов — 50—400 км.
Операцию нужно было готовить в глубокой тайне от противника. Достигалось это за счет гибкого использования разнообразных средств связи, в частности проводной (до операции пользоваться радиосвязью запрещалось), самолетов связи и других ее подвижных средств, личного общения главкома с командующими фронтами и армиями, а командующих фронтами — с командующими армиями и командирами соединений.
Несмотря на исключительно трудные физико-географические условия театра военных действий и довольно жесткие сроки подготовки операции, установленные Ставкой Верховного Главнокомандования, титаническая работа по сосредоточению и развертыванию войск увенчалась полным успехом.
К началу операции сухопутные силы всех трех фронтов скрытно располагались в исходных районах для наступления, а их первые эшелоны стояли на рубежах государственной границы. Военно-воздушные силы занимали передовые аэродромы в боевой готовности к нанесению массированных ударов по противнику. Тихоокеанский флот был приведен в готовность номер один.
3. Опыт нанесения первого удара и достижения целей войны в кампании
Наступление советских войск началось в ночь на 9 августа 1945 г. (в 00.10 — 01.10) внезапно для противника, без артиллерийской и авиационной подготовки. Войска 1-го Дальневосточного фронта перешли в наступление под ливневым дождем. [295]
Созданные на всех фронтах в корпусах и дивизиях первого эшелона сильные передовые отряды{279} в первые же часы наступления разгромили части прикрытия противника. Они проникли в промежутки между узлами сопротивления приграничных укреплений и нарушили тем самым систему вражеской обороны. Там, где противник, используя эти узлы, оказывал упорное сопротивление, они блокировались частью сил, а затем огнем прямой наводки полковой артиллерии и самоходных орудий разрушались и уничтожались. Через 4,5—7,5 часа после начала действий передовых отрядов войска фронтов перешли в общее наступление.
Решительные действия передовых отрядов, вызвавшие отход противника на тыловые оборонительные рубежи, позволили главным силам двигаться на некоторых направлениях в колоннах. Это в значительной степени повысило темпы их наступления. Так, в первый день наступления подвижные войска Забайкальского фронта, преодолевая сопротивление противника, продвинулись от 60 до 150 км, а стрелковые соединения — от 40 до 50 км.
В первый день боев из-за упорного сопротивления противника и сложных условий таежной местности медленнее развивалось наступление войск 1-го Дальневосточного фронта. Однако и им в этот день удалось прорвать сильно укрепленную оборону противника на глубину от 5 до 20 км и создать тем самым условия для развития наступления в глубину. Войска преодолевали тайгу, имея в голове каждой колонны инженерную разведку, которая обозначала трассу пути. За ней уступом друг за другом шли танки передовых отрядов. Они ломали деревья, прокладывая колонные пути шириной до 5 метров, а пехота и саперы передовых отрядов растаскивали поваленный лес, расчищая эти пути. За передовыми отрядами продвигались дорожно-мостовые подразделения, совершенствуя колонные пути. Далее шел авангард, за ним следовали отряды обеспечения движения главных сил.
Исключительно упорное сопротивление противник оказал войскам 1-го Дальневосточного фронта на подступах к реке Мулинхэ, городу Муданьцзян и в боях за сам город — мощный узел оборонительного рубежа, проходившего по реке Муданьцзян.
16 августа после пятидневных кровопролитных боев войска 1-й Краснознаменной и 5-й армий овладели Муданьцзяном. Противник начал отход, оставив на поле боя только убитыми более 40 тыс. солдат и офицеров. Так же упорно японские войска [296] обороняли Фугдинский, Пограничненский, Дуннинский, Хайларский укрепленные районы и город Цзямусы.
В Забайкальском фронте 6-я гвардейская танковая армия наступала двумя колоннами, расстояние между которыми достигало 50—70 км. В первом эшелоне продвигались вперед два механизированных корпуса, во втором — танковый корпус. Корпуса следовали по шести-восьми параллельным маршрутам в полосе 15—20 км каждый.
Преимущество параллельного следования подвижных войск по нескольким маршрутам состояло в том, что этим достигалось относительно быстрое преодоление участков сыпучих песков, общая глубина колонн сокращалась, а маршевая скорость увеличивалась.
При подходе к горному хребту Б. Хинган в первый эшелон был выдвинут 5-й танковый корпус, так как он обладал большей проходимостью в горной местности, нежели механизированные корпуса. 5-й танковый и 9-й механизированный корпуса преодолевали хребет Б. Хинган, продвигаясь по одной дороге, а 7-й механизированный корпус — по двум.
10-й механизированный корпус 1-го Дальневосточного фронта шел вслед за войсками 25-й армии. Так как обгон соединений армии из-за бездорожья был невозможен, корпус продвигался вперед во время привалов пехоты, причем не сразу всеми своими соединениями, а сравнительно небольшими частями. Для выполнения боевых задач командир корпуса, учтя весьма стесненные условия передвижения, выделил два передовых отряда, каждый в составе усиленной танковой бригады. Один из них выполнял ближайшую задачу корпуса, а другой — последующую.
Не снижая темпов наступления, войска франтов за шесть дней ушли вперед на различных направлениях в глубь территории противника от 50 до 400 км. К исходу десятого дня операции войска Забайкальского фронта продвинулись на 400—600 км, 1-го Дальневосточного — на 200—300 км и 2-го Дальневосточного фронта — до 200 км.
Военно-воздушные силы начали боевые действия с рассвета 9 августа. Они нанесли удары по важнейшим железнодорожным станциям, мостам и перегонам с целью срыва возможного маневра войск противника и воспрещения планомерного отхода войск и эвакуации боевой техники. Ударам нашей авиации подверглись также узлы связи, укрепленные районы и важнейшие военные объекты в Хайларе, Чанчуне, Харбине, Гирине и другие стратегически важные цели.
Истребительная авиация своими действиями прикрывала ударные группировки войск.
Военно-воздушные силы Тихоокеанского флота совместно с соединениями торпедных катеров обрушили удары по портам Северной Кореи и объектам береговой обороны. Было потоплено [297] и повреждено более 30 кораблей противника. Его флот, застигнутый врасплох, противодействия не оказал.
Штурмовая и бомбардировочная авиация с переходом в наступление главных сил фронтов осуществляла непосредственную поддержку войск.
Разведывательная авиация вела интенсивную разведку противника на широком фронте и на всю глубину театра военных действий. На действия разведывательной авиации за время операции было израсходовано около 26 процентов самолето-вылетов всей боевой авиации.
Применение воздушных десантов заблаговременно не планировалось. Потребность в них была вызвана быстротечностью наступления, когда стало необходимо ускорить прием капитулировавших японских войск, предотвратить разрушения промышленных предприятий, вывоз и уничтожение противником материальных ценностей. Численность воздушных десантов колебалась в пределах от 120 до 500 человек. Интенсивная переброска войск по воздуху проходила с 18 по 27 августа, т. е. когда боевые действия были близки к завершению. В состав воздушных десантов включались автоматчики танковых войск, воины из состава мото-штурмовой инженерно-саперной бригады и отдельных батальонов аэродромно-технического обслуживания. Десантные группы возглавляли работники штабов фронтов. Посадка транспортных самолетов с воздушными десантами производилась на стационарные аэродромы противника. Колонны транспортных самолетов с десантами прикрывались на маршрутах и в районах посадки небольшими группами истребителей.
Тихоокеанский флот действовал на двух операционных направлениях: у восточного побережья Кореи и в районе Сахалина и Курильских островов. Важной задачей Тихоокеанского флота являлось прикрытие приморского фланга 1-го Дальневосточного фронта и овладение совместно с войсками 25-й армии портами на северо-восточном побережье Кореи. Флот успешно выполнял эту задачу. Так, он высадил на это побережье четыре тактических десанта, которые захватили порты Юки, Расин, Сейсин и Гензан.
Тихоокеанский флот сыграл видную роль в овладении Южным Сахалином и островами Курильской гряды, высадив на них несколько тактических десантов. Корабли Тихоокеанского флота много потрудились, осуществляя крупные перевозки войск и воинских грузов, нарушая коммуникации противника в Японском море{280}.
Боевые действия Краснознаменной Амурской флотилии развернулись в основном на сунгарийском и сахалянском направлениях. Флотилия успешно справилась со всеми своими основными [298] задачами. Она обеспечила переправу войск 2-го Дальневосточного фронта через реки Амур и Уссури, активно участвовала в подавлении примыкавших к берегам узлов сопротивления и опорных пунктов противника, используя огонь корабельной артиллерии. Корабли Амурской флотилии высадили десанты в полосе наступления 15-й армии и оказали ей существенную поддержку артиллерийским огнем. Своим огнем они поддерживали и боевые действия войск, наступавших вдоль реки Сунгари. По этой реке они осуществляли перевозку войск. Успешные действия кораблей Краснознаменной Амурской флотилии обеспечили стремительные темпы наступления войск 2-го Дальневосточного фронта.
Управление войсками в ходе операции осуществлялось главным образом по радио, а также с помощью вылетов на самолетах штабных офицеров в войска для передачи приказов, распоряжений или их проверки, для уточнения положения войск и их потребностей.
Регулирование движения колонн по разобщенным направлениям организовывалось с самолетов связи. В звене армия и ниже управление войсками осуществлялось в движении. Штабы дивизий не развертывались. Устойчивость и непрерывность управления достигались максимальным приближением пунктов управления к войскам.
Для связи главкома советских войск на Дальнем Востоке с фронтами использовалась радиосеть Наркомата связи. Армии были усилены радиостанциями фронтового типа. Была проделана огромная работа по созданию постоянных линий связи и трансляционных усилительных станций. Все три фронта имели проводную связь с Генеральным штабом и главкомом войск Дальнего Востока.
Для связи в звене фронт — армия широко использовалась авиация. Командующие войсками фронтов в ходе операции нередко сами вылетали на командные пункты командующих армиями, действовавшими на главных направлениях.
Большая разобщенность операционных направлений и сложный характер местности затрудняли организацию взаимодействия. Приходилось предусматривать большую самостоятельность действий не только объединений, но и соединений.
В масштабе всей операции взаимодействие было тщательно продумано и осуществлялось непрерывно. Его организация выражалась в постановке задач видам вооруженных сил и стратегическим группировкам, в четком определении роли и места в операции каждой из них и в установлении последовательности и порядка выполнения оперативно-стратегических задач.
Оперативное взаимодействие между группировками войск, наступавшими по разобщенным направлениям, стало возможным лишь на заключительном этапе операции.
В результате сокрушительных ударов войск Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской флотилии за короткое время были разгромлены Квантунская армия, армия Маньчжоу-Го и Внутренней Монголии, Суюаньская армейская группа, до половины войск 5-го фронта и Сунгарийская речная флотилия. Япония потеряла основную промышленную и сырьевую базу в Северо-Восточном Китае и на Южном Сахалине, занимавшую большой удельный вес в ее военно-экономическом потенциале. Все это в решающей степени обусловило поражение Японии и ее безоговорочную капитуляцию.
Кампания советских войск на Дальнем Востоке была поистине молниеносной войной, оказавшей решающее влияние на ликвидацию последнего очага второй мировой войны. Как отмечают японские историки, переход Красной Армии в наступление на Дальнем Востоке явился ошеломляющим ударом для руководителей японского правительства, он в значительно большей степени, чем американские атомные бомбы, предопределил их решение прекратить сопротивление{281}.
Сокрушив в быстротечной кампании Квантунскую армию, советские войска выполнили свой интернациональный долг перед народами Дальнего Востока, угнетенными японским империализмом, и открыли им путь для завоевания свободы и национальной независимости. Вместе с тем, освободив Южный Сахалин и заняв Курильские острова, Советский Союз получил свободный выход в Тихий океан.
Кампания советских войск на Дальнем Востоке явилась крупным вкладом в развитие советского военного искусства, прежде всего в искусство подготовки и нанесения первого сокрушительного удара по противнику в начале войны.
Решающим фактором достижения быстрого успеха в кампании являлась внезапность нанесения первого удара. Советское командование сумело сохранить в тайне замысел готовившегося наступления, время вступления в войну, место и мощь первоначальных главных ударов. Необычный для второй мировой войны способ перехода в наступление ночью, без авиационной и артиллерийской подготовки усилил эффект внезапности первого удара.
Фронтовые операции отличались большим пространственным размахом. Фактически их глубина совпадала с глубиной театра военных действий.
Проведение фронтовых операций с таким огромным размахом обеспечивалось целым комплексом тесно увязанных друг с [300] другом мероприятий, из которых первостепенное значение получили мощь и внезапность первоначального удара и использование подвижных соединений в первом эшелоне.
Хотя наступление велось на широком фронте, главные силы фронтов и армий действовали в сравнительно узких полосах. Это предоставляло возможность создавать подавляющее превосходство сил и средств на направлениях главных ударов.
Наступление характеризовалось высокими темпами продвижения войск. Они достигались благодаря смелым и решительным действиям сильных передовых отрядов, часто в своем движении вперед отрывавшихся от главных сил. Высокие темпы наступления создавались и потому, что танковым войскам с самого начала была поставлена задача на всю глубину театра военных действий, и они стремились ее выполнить во что бы то ни стало. Важную роль в достижении высоких темпов наступления сыграли сильные отряды обеспечения движения, которые имелись во всех звеньях — от полка и выше.
Успех операции во многом определялся превосходством нашей авиации над авиацией противника и умелым ее боевым применением.
Военно-воздушные силы с первого дня наступления захватили господство в воздухе и удерживали его до конца войны. Особенностью боевого использования авиации в камлании явилось то, что ей пришлось много заниматься перевозками: она перебросила по воздуху около 17 тыс. человек и до 6 тыс. тонн различных грузов, в том числе 2 777 тонн горючего и 550 тонн боеприпасов{282}.
Заслуживает внимания опыт применения воздушных десантов. Созданные в ходе наступления, они захватывали в глубоком тылу противника важные военные объекты, тем самым активно содействуя успешному завершению операции.
Важную роль в успешном проведении кампании сыграла организованная работа тыловых органов. Начиная с Государственного Комитета Обороны, заблаговременно мобилизовавшего материальные ресурсы страны на обеспечение войны с Японией, и кончая командирами и тыловыми работниками соединений и частей — все инстанции подчиняли свою работу решению главной военно-политической задачи: сокрушительному разгрому Квантунской армии в минимально короткий срок.
Деятельность Коммунистической партии, Советского правительства и военного командования по подготовке и нанесению сокрушительного удара по вооруженным силам империалистической Японии протекала в обстановке высочайшего патриотического подъема советского народа и его Вооруженных Сил, [301] вызванного выдающейся победой Советского Союза над фашистской Германией.
Огромный опыт, накопленный Советскими Вооруженными Силами в войне против фашистской Германии, был творчески применен на новом театре военных действий и, несомненно, явился одним из важных факторов успеха операции.
Развернутая идейно-воспитательная и организаторская работа военных советов, командующих, командиров и политорганов создавала и непрерывно поддерживала высокий наступательный порыв у наших воинов, перед которым не смогла устоять Квантунская армия.
Кампания советских войск на Дальнем Востоке принадлежит к числу классических кампаний второй мировой войны. [302]