Военно-политические основы стратегического планирования. Цели и замыслы начальных кампаний и первых операций армий капиталистических государств
В последние годы перед второй мировой войной международная обстановка характеризовалась, с одной стороны, продолжающимся обострением империалистических противоречий внутри капиталистического мира, стремлением Германии, Италии, Японии с помощью вооруженного насилия перекроить карту мира в свою пользу а с другой — настойчивыми попытками международных империалистических кругов создать единый антисоветский фронт с тем, чтобы, направив агрессию на восток, в конечном счете уничтожить СССР или, по крайней мере, серьезно его ослабить.
В политическом отчете ЦК ВКП(б) XVI съезду партии указывалось, что каждый раз, когда капиталистические противоречия начинают обостряться, буржуазия обращает свои взоры в сторону СССР, задумываясь над тем, как бы разрешить то или иное противоречие капитализма или все противоречия, вместе взятые, за счет СССР, который одним своим существованием революционизирует рабочий класс и народы колоний.
Англия, Франция и США, проводя антисоветский курс в своей внешней политике, всячески подталкивали фашистскую Германию и милитаристскую Японию к нападению на СССР. Западные державы выдавали фашистским государствам целые страны в обмен на обязательство начать войну против Советского Союза.
Кульминационным пунктом попыток правящих кругов империалистических держав создать единый антисоветский фронт явился мюнхенский сговор глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии (сентябрь 1938 г.). В результате его на растерзание [94] фашистской Германии была отдана Чехословакия. Разоблачая антисоветскую направленность мюнхенского сговора, XVIII съезд ВКП(б) отметил, что гитлеровцам «отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом»{83}.
Мюнхенская закулисная сделка империалистов явилась решающим шагом на пути ко второй мировой войне.
Создавалась угрожающая обстановка и на Дальнем Востоке. Японские милитаристы вели войну в Китае и дважды развязывали вооруженные конфликты у границ СССР и Монгольской Народной Республики (в районах озера Хасан и у реки Халхин-Гол). Хотя оба раза Красная Армия давала достойный отпор японским провокаторам, они не отказывались от эскалации агрессии на Дальнем Востоке.
Непрекращающиеся усилия Советского государства по созданию системы коллективной безопасности срывались западными государствами. Прибегая к явным и тайным сделкам, правящие круги Англии и Франции при содействии США упорно стремились войти в соглашение с государствами фашистского блока и направить их агрессию против СССР.
Перед страной социализма со всей остротой встали задачи не допустить международной изоляции СССР и создания единого антисоветского империалистического фронта. Благодаря гибкой и активной политике Советского правительства замыслы империалистических заправил потерпели провал. Заключением договора о ненападении с Германией в августе 1939 г. и пакта о нейтралитете с Японией в апреле 1941 г. Советское правительство сорвало планы, направленные на то, чтобы решить за счет СССР внутренние противоречия империалистической системы.
Вследствие провала создания единого фронта капиталистических государств против СССР и резкого обострения империалистических противоречий вторая мировая война началась внутри капиталистической системы: 1 сентября 1939 г. фашистская Германия напала на Польшу. Преданная своими союзниками — Францией и Англией, Польша была быстро сокрушена. Расчеты западных держав, что после поражения Польши фашистская Германия направит свое оружие против СССР, не оправдались. Агрессивные устремления гитлеровской Германии в то время были обращены на запад. Весной 1940 г. она захватила Норвегию, Данию, Бельгию, Голландию, Люксембург, а летом того же года разгромила Францию. К лету 1941 г. после молниеносной победы на Балканах фашистская Германия установила свое господство над большинством стран Европы. [95]
Решающим этапом борьбы за мировое господство руководители фашистской Германии считали войну с Советским Союзом. Они надеялись на легкую и быструю победу. Но, как известно, этим надеждам не суждено было сбыться. Когда 22 июня 1941 г. гитлеровская армия напала на СССР, весь советский народ грудью встал на защиту социалистического Отечества.
Начало декабря 1941 г. ознаменовалось расширением второй мировой войны: Япония напала на США.
В январе 1942 г. 26 государств, в том числе СССР, США и Англия, подписали декларацию об объединении военных и экономических ресурсов для разгрома государств фашистского блока. Этот акт явился оформлением антигитлеровской коалиции, которая усилиями СССР складывалась после начала войны, и означал окончательный крах империалистических расчетов на международную изоляцию нашего государства.
Участие США и Англии в антигитлеровской коалиции предопределило осознание правящими кругами этих государств того положения, что без СССР они не смогут остановить дальнейшую агрессию нацистской Германии и ее союзников и тем самым защитить свои национальные интересы. Важную роль при этом сыграл мощный подъем антифашистского движения среди широких слоев населения многих стран, в том числе Англии и США, с которым не могли не считаться правительства этих государств.
Готовясь к войне, генеральные штабы главных империалистических государств тщательно разрабатывали планы ведения военных действий против своих вероятных противников, особое внимание уделяя планированию начальных кампаний и первых стратегических операций.
1. Стратегические замыслы и планы фашистской Германии и милитаристской Японии
Планы фашистской Германии в кампаниях в Польше и Западной Европе
В основе стратегических планов фашистской Германии лежали экспансионистские устремления германских монополий, рвавшихся к установлению мирового господства. Этим устремлениям в наибольшей мере отвечала политика гитлеровского руководства. В общих чертах военно-политическая концепция фашистской Германии сводилась к следующему:
1. Подчинить своему господству малые страны Европы и создать необходимые экономические и стратегические предпосылки для войны со своими главными противниками в Западной Европе. [96]
2. Нанести поражение Франции и Англии, подчинить своему господству страны Западной Европы и подготовить необходимые условия для нападения на Советский Союз.
3. Осуществить разгром Советского Союза и создать предпосылки для завоевания мирового господства.
4. Образовать германскую колониальную империю в результате завоеваний в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке и в других районах мира,
Главари фашистского рейха считали, что главным противником, который стоял на пути создания «великой германской империи», является Советский Союз. Поэтому как перед второй мировой войной, так и в ее начале политика и стратегия фашистской Германии подчинялись созданию экономических, политических и военных предпосылок для его разгрома. Это выражалось в стремлении фашистской Германии сначала осуществить захват малых европейских стран и разгромить своих извечных конкурентов — Францию и Англию, а затем уже развязать агрессию против СССР.
Политические и военные руководители фашистской Германии, выражая интересы германских монополий, намеревались подчинить себе политику и экономику завоеванных государств и навязать народам мира так называемый «новый порядок». Они «запланировали» лишить покоренные народы национального суверенитета, ликвидировать демократические завоевания трудящихся, превратить одни народы в бесправных вассалов, другие — в рабов «высшей германской расы». Эта программа колонизации и порабощения суверенных народов раскрывала самую суть пресловутого «нового порядка».
С особой тщательностью военно-политическое руководство фашистской Германии разработало план порабощения славянских народов, известный под названием плана «Ост». Он предусматривал истребление и онемечивание десятков миллионов людей, проживающих к востоку от Германии вплоть до Урала. По отношению к Польше, например, намечалось «обезлюдить» ее территорию, выселив более 20 млн. (80—85 процентов) поляков с их родной земли{84}, а с существованием польского государства покончить раз и навсегда. Один из фашистских главарей — Франк при вступлении в должность «генерал-губернатора оккупированных польских областей» заявил: «Отныне политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем... Мы добьемся того, чтобы стерлось навеки само понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство»{85}.
Военно-политические концепции фашистской Германии, насквозь пропитанные откровенно расистской, изуверской идеологией, [97] были авантюристичны. Конечные политические цели Гитлера и его окружения выражали стремление повернуть вспять общественное развитие. К тому же материальные и людские ресурсы Германии значительно уступали подобным ресурсам ее противников.
Отличительная черта стратегических замыслов германского генерального штаба состояла в том, что независимо от силы и потенциальных возможностей противника главная роль в достижении победы в войне (кампании) отводилась начальным стратегическим операциям. В ходе этих операций германское командование намечало полное поражение противника или, по крайней мере, создание решающих предпосылок для завершения его разгрома за время одной быстротечной кампании.
Намечавшиеся германским генеральным штабом способы достижения победы над противником покоились на идеях «молниеносной» войны и «стратегических Канн», имевших своим истоком теоретическое наследие столпов немецкого милитаризма — Мольтке-старшего и Шлиффена. Главная ставка с самого начала войны (кампании) делалась на окружение и уничтожение противника.
Первая попытка воплощения в жизнь идей «молниеносной» войны и «стратегических Канн» была предпринята фашистской Германией в самом начале второй мировой войны — в войне против Польши.
Кампания в Польше была задумана как стратегическая операция по окружению и уничтожению польской армии (план «Вейс»). Гитлеровское руководство учло при этом три основных фактора: а) выгодное для германских вооруженных сил начертание германо-польской границы, позволявшее уже в исходных для наступления районах занимать охватывающее положение по отношению к значительной части польской территории; б) преобладающее военно-экономическое превосходство Германии над Польшей; в) уверенность в том, что западные союзники Польши не окажут ей поддержки и Германия сможет, не опасаясь за свой тыл, сосредоточить против Польши подавляющую часть своих вооруженных сил.
Для проведения операции были созданы две группы армий. Группа армий «Юг» (14, 10 и 8-я полевые армии, 15, 16, 22-й танковые и 14-й армейский моторизованный корпуса, 4-й воздушный флот) должна была нанести главный удар, наступая из Силезии в направлении на Ченстохов, Варшаву. Группе армий «Север» (3-я и 4-я полевые армии, 19-й танковый корпус, 1-й воздушный флот) ставилась задача нанести удары на Варшаву с севера и северо-запада. Часть сил этих групп наносила вспомогательные удары: 14-я армия — из Словакии и 3-я — из Восточной Пруссии в общем направлении на Брест с целью глубокого охвата польских войск и противодействия их попыткам вырваться из внутреннего кольца окружения. [98]
Гитлеровский план кампании в Западной Европе (план «Гельб»), перерабатывавшийся несколько раз, в окончательном варианте предусматривал как ближайшую стратегическую цель — нанести глубокий удар через Арденны, рассечь стратегический фронт на две части, окружить и уничтожить союзные силы, действовавшие на северном крыле фронта. В последующем предусматривалось с рубежа рек Эна, Уаза, Сомма провести новую стратегическую операцию с целью вывода Франции из войны.
Для осуществления этого замысла предполагалось развернуть три группы армий — «А», «Б» и «Ц». В состав этих групп (с учетом стратегических резервов) включалось 136 дивизий, в том числе 10 танковых и 7 моторизованных. Всего к проведению первой стратегической операции привлекалось 3,3 млн. человек, 2 580 танков. Для поддержки сухопутных войск выделялись два воздушных флота, имевшие в своем составе 3 824 самолета{86}.
Главный удар через Арденны должна была нанести группа армий «А». С выходом к Ла-Маншу группа армий «А» имела задачу, прикрыв себя частью сил на рубеже реки Сомма с юга, наступать на север и северо-восток и во взаимодействии с войсками группы армий «Б» завершить окружение и разгром главных сил союзных войск.
На группу армий «Б» возлагалась задача быстро овладеть Голландией, прорваться через бельгийские пограничные укрепления и отбросить противника к линии Антверпен, Намюр.
Группа армий «Ц» должна была оборонять линию Зигфрида — от Люксембурга до швейцарской границы, а позже перейти в наступление через Вогезы.
Таким образом, по плану «Гельб» первая стратегическая операция преследовала весьма решительную цель — уничтожение главных сил союзников на северном крыле фронта. Важное место в достижении этой цели отводилось рассекающему удару. Этим ударом взламывался весь стратегический фронт и изолировалась наиболее боеспособная часть союзных вооруженных сил. Окружение и уничтожение изолированной группировки войск мыслилось осуществить уже на завершающем этапе операции путем двустороннего охвата.
Расчет гитлеровского командования на достижение быстрой победы в кампании на Западе строился на использовании ряда факторов: пассивно-выжидательной стратегии западных держав; крупных ошибок в стратегическом развертывании союзных армий; внезапности вторжения и парализующем психологическом [99] воздействии массированных ударов авиации и крупных бронетанковых соединений на войска союзных армий.
В стремлении предрешить ход и исход военных кампаний проведением начальных наступательных операций немецко-фашистское командование уделяло особое внимание предельной концентрации сил и средств на решающих театрах военных действий и стратегических направлениях. Этим достигалась сокрушительная мощь первых ударов (см. таблицу 1).
| Время | Всего дивизий в фашистской Германии | Распределение дивизий | |||||
| На главном стратегическом фронте | Для прикрытия стратегического тыла со стороны вероятных новых противников | Во внутренних районах Германии и на оккупированных территориях | |||||
| Колич. | % | Колич. | % | Колич. | % | ||
| К началу нападения на Польшу | 103 | 57* | 53 | 31** | 30 | 15 | 15 |
| К началу войны в Западной Европе | 157 | 136 | 86,5 | 10*** | 6,5 | 11 | 7 |
Ведущую роль в достижении целей начальных операций гитлеровское командование отводило военно-воздушным силам и танковым войскам.
В планах начальных операций в Польше и Западной Европе важнейшей задачей военно-воздушных сил являлось завоевание господства в воздухе. В ряде ближайших задач авиации стояли срыв мобилизационных перевозок и нарушение стратегического развертывания вооруженных сил противника, поражение подходящих из глубины резервов. Часть военно-воздушных сил получала задачу непосредственной поддержки наземных войск, прежде всего танковых и моторизованных соединений с самого начала боевых действий. По мере развития той или иной операции в соответствии с ее замыслом эта задача становилась для авиации основной. Боевая деятельность сухопутных войск [100] обеспечивалась выделением для каждой группы армий по одному военно-воздушному флоту численностью 1000—2000 самолетов. Для проведения кампании в Польше было привлечено 2 тыс. самолетов, а в Западной Европе до 3,8 тыс. самолетов.
В обеих кампаниях ядром ударных группировок сухопутных войск являлись танковые соединения. Немецко-фашистское командование перед началом каждой кампании принимало самые энергичные меры к насыщению своих стратегических группировок танковыми войсками (см. таблицу 2).
| Время | Танковых дивизий | Моторизованных дивизий | ||||
| Всего в Германии | Из них привлечено для кампании | Всего в Германии | Из них привлечено для кампании | |||
| Колич. | % | Колич. | % | |||
| К началу нападения на Польшу | 7 | 6 | 86 | 5 | 5 | 100 |
| К началу войны в Западной Европе | 10 | 10 | 100 | 7 | 7 | 100 |
Немецко-фашистское командование сосредоточивало основную массу своих подвижных соединений на направлениях главных ударов. Так, в польской кампании основная масса танков была сосредоточена в полосе наступления 10-й армии (группа армий «Юг»), наносившей главный удар. При вторжении во Францию танковые соединения впервые были объединены в танковую группу, в которую вошли 5 танковых и 3 моторизованные дивизии. Она насчитывала в своем составе 1 250 танков, 862 броневика и 41 140 различных автомашин. Это объединение было включено в состав группы армий «А», наступавшей на решающем участке фронта. Танковая группа была главным средством в осуществлении широкого и стремительного маневра при нанесении рассекающего удара. Для поддержки и прикрытия группы с воздуха выделялись значительные силы авиации и ПВО (танковая группа должна была взаимодействовать с 3-м воздушным флотом и с 1-м корпусом ПВО).
В планировании начальных операций немецко-фашистское командование придавало большое значение воздушно-десантным войскам. Особую роль они должны были сыграть в разгроме Голландии. Здесь условия местности затрудняли вести наступление в высоких темпах и достигнуть внезапности первого удара без привлечения воздушно-десантных войск. Было решено, [101] что они примут широкое участие во вторжении в страну, выполняя, в частности, такую важную задачу, как дезорганизация высшего политического и военного руководства. Воздушно-десантные войска намечалось использовать и для овладения Льежским укрепленным районом, запиравшим путь в Центральную Бельгию.
На флот Германии возлагалась оборона побережья страны от действий военно-морских сил и авиации противника; защита своих морских коммуникаций; нарушение морских коммуникаций противника; поддержка сухопутных войск, действующих на побережье. Кроме того, предполагалось использование флота для запугивания нейтральных скандинавских и прибалтийских государств{88}.
Эти общие задачи военно-морского флота конкретизировались применительно к морским театрам военных действий. Так, в бассейне Балтийского моря немецкий флот должен был осуществлять контроль балтийских проливов, защищать свои коммуникации, уничтожать или изолировать польский флот, содействовать своим войскам, наступавшим на приморских направлениях.
Борьба против торгового судоходства Англии возлагалась на крупные надводные корабли и подводные лодки. Для обеспечения действий надводных сил планировалось развернуть (еще до войны) в ряде районов Атлантического океана специальные транспорты снабжения. Океанским рейдерам предписывалось действовать в районах, расположенных на большом удалении друг от друга. Во избежание повреждений и преждевременного выхода из строя кораблям не рекомендовалось вступать в бой даже со слабыми силами противника. Для борьбы с английским судоходством предусматривалось переоборудование ряда быстроходных торговых транспортов во вспомогательные крейсеры с мощным артиллерийским и торпедным вооружением, которые должны были маскироваться под коммерческие суда{89}.
В планировании морских операций большое место отводилось действиям подводного флота. Одна из важных задач, возложенных на него, заключалась в нарушении торгового судоходства в прибрежных водах Англии. Подводные лодки должны были активно бороться против торгового флота Англии и там, куда не могли проникнуть надводные корабли. Предусматривалось, что подводные лодки направляются в назначенные районы действий еще до объявления войны.
Удары по военно-морским базам и портам противника должна была наносить авиация.
В замыслы начальных операций органически входило использование так называемой «пятой колонны» — организованной [102] системы шпионажа и диверсий на территориях вероятных противников. Заранее формировались отряды, состоявшие обычно из представителей немецких национальных меньшинств, предателей родины, специально заброшенных агентов. Эти отряды должны были осуществлять террористические акты на предприятиях, транспорте, узлах связи, производить сбор разведывательных данных и т. д.
Таким образом, немецко-фашистское командование, планируя вторжение в ту или иную страну, ставило перед вооруженными силами задачу нанести решающее поражение стратегическим группировкам противника еще в ходе начальных операций. С этой целью оно «стремилось на направлениях главных ударов сосредоточивать максимально возможное количество сил и средств, особенно авиации и танков. Принцип массирования сил для первого удара лежал в основе всех стратегических замыслов немецко-фашистского командования. Это позволяло ему добиваться на главных направлениях значительного численного превосходства над своими противниками. Для прикрытия границ, у которых не намечалось вести военные действия, или для действий на второстепенных направлениях оставлялось предельно малое количество сухопутные соединений и военно-воздушных сил.
Стратегическое планирование и замыслы начальных операций империалистической Японии в бассейне Тихого океана
Милитаристская Япония, так же как и фашистская Германия, в своей внешней политике осуществляла откровенно агрессивный курс на захват чужих территорий и передел мира.
К началу войны на Тихом океане Япония являлась одной из крупнейших колониальных держав мира. Она овладела Кореей, Маньчжурией, Тайванем, Южным Сахалином, Курильскими, Пескадорскими, Каролинскими и Маршалловыми островами. Агрессивные действия Японии непрерывно расширялись. В 1937 г., продолжая войну против Китая, Япония захватила значительную часть Северного и Южного Китая и Внутренней Монголии. Летом 1941 г. агрессия японских милитаристов распространилась на Индокитай.
В основе экспансионистских устремлений японского империализма лежала великодержавная идея создания «великой японской империи» и установления господства «высшей японской расы» в Восточной и Юго-Восточной Азии.
Агрессивный внешнеполитический курс империалистической Японии всецело определялся борьбой японских монополий за захват дешевых источников сырья и рынков сбыта для быстро развивающейся экономики. Вступив позднее других крупных [103] государств на путь капиталистического развития, когда мир уже был поделен между крупнейшими империалистическими хищниками, Япония, располагавшая ограниченными внутренними источниками сырья и продовольствия, оказалась в прямой зависимости от внешних рынков. Достаточно сказать, что накануне второй мировой войны она ввозила с территорий, находившихся под контролем США, Англии, Франции, Голландии и других колониальных держав, 90 процентов потребляемой нефти, от 50 до 75 процентов металлов, более половины хлопка-сырца, почти полностью шерсть, каучук, джут{90}. Поэтому империалистические устремления японских монополий были направлены прежде всего в сторону Южных морей, в Индокитай, Малайю и Голландскую Индию, богатых источниками продовольствия, нефти, железной руды, олова, марганца, бокситов.
Стремление японских милитаристов к упрочению своих позиций в Тихом океане и проникновению в сторону Южных морей приводило к неизбежному обострению империалистических противоречий между Японией и США. Война между этими государствами вызревала в течение многих десятилетий. «Перед нами, — писал В. И. Ленин еще в 20-х годах, — растущий конфликт, растущее столкновение Америки и Японии, — ибо из-за Тихого океана и обладания его побережьями... идет упорнейшая борьба между Японией и Америкой, и вся дипломатическая, экономическая, торговая история, касающаяся Тихого океана и его побережий, вся она полна совершенно определенных указаний на то, как это столкновение растет и делает войну между Америкой и Японией неизбежной»{91}.
Другое направление экспансии японского империализма шло в сторону Советского Союза. Овладение несметными природными ресурсами советского Дальнего Востока и Сибири являлось давней мечтой японской империалистической буржуазии. Однако ее неоднократные попытки поживиться за счет СССР встречали сокрушительный отпор советского народа и кончались поражением японских захватчиков. Тем не менее мечта о захвате советского Дальнего Востока и Сибири никогда не покидала японских милитаристов,
Летом 1941 г. японскими милитаристами была завершена разработка плана войны против СССР. Этим планом, носившим название «Кан Току Эн» («Специальные маневры Квантунской армии»), предполагалось главный удар силами 1-го фронта наносить в районе Приморья. Войска 2-го фронта должны были форсировать реку Амур, перерезать железную дорогу и захватить крупнейшие города советского Дальнего Востока (Хабаровск, Благовещенск и др.). Начало концентрации японских [104] войск в соответствии с планом «Кан Току Эн» намечалось на 20 июля 1941 р.
Героическое сопротивление, оказанное нашей армией немецко-фашистским войскам летом 1941 г., опрокинуло планы японских милитаристов. Тщательно следя за ходом военных событий на советско-германском фронте, они не могли не заметить, что их партнер по «антикоминтерновскому пакту» — фашистская Германия завязла в длительной войне. Рухнул и расчет японского генерального штаба на то, что с началом нападения фашистской Германии на СССР начнется переброска советских войск с Дальнего Востока на запад.
Оценивая складывающуюся военно-политическую обстановку, японские правящие круги посчитали, что выгоднее первый удар нанести по владениям США, Англии и Голландии в Тихом океане и в Южных морях, поскольку западные державы в этих районах не имели достаточных сил для противодействия японскому наступлению. Что касается вторжения в пределы Советского Союза, то наиболее благоприятный момент для него, по мнению японского правительства, наступил бы тогда, когда военно-экономическая мощь СССР в войне с фашистской Германией будет основательно подорвана. По свидетельству бывшего премьер-министра Японии генерала Тодзио, Япония намеревалась вступить в войну против СССР тогда, когда «в результате германского нападения будет полностью подорвана военная мощь СССР и тем самым максимально облегчена задача захвата Японией советского Дальнего Востока»{92}. На заседании тайного совета Японии 2 июля 1941 г. было решено пока не вмешиваться в войну между Германией и СССР, в то же время скрытно продолжать осуществление мероприятий по подготовке войны против Советского Союза, а при благоприятной для Японии обстановке «разрешить северную проблему силой оружия»{93}.
1 декабря 1941 г. на заседании тайного совета Японии было окончательно решено начать войну с США, Англией и Голландией. В тот же день императорская ставка назначила дату нападения (день «икс» — 8 декабря по токийскому времени). При определении дня «икс» ставка исходила из следующих соображений: во-первых, предполагалось, что весной 1942 г. соотношение сил на море изменится в пользу США и любая отсрочка дня «икс» будет выгодна лишь союзникам; во-вторых, наилучшие погодные условия близ побережья Малайи (состояние моря) приходятся на первую декаду декабря.
Решившись на войну с США и Англией, японское военно-политическое руководство, конечно, сознавало, что оно делает [105] вызов крупнейшим мировым державам, военно-экономические возможности которых во много раз превосходили военно-экономический потенциал Японии. Оно и не планировало разгромить Соединенные Штаты Америки и Англию, ограничиваясь более «скромными» целями — овладеть колониальными владениями США, Англии и Голландии в Тихом океане и зоне Южных морей. Это позволило бы японским милитаристам вести длительную войну, на которую, как они полагали, США не решатся. Предполагалось, что затем им удастся урегулировать конфликт, используя различные уступки и политическое маневрирование.
Империалистическая Япония в основу своей стратегии положила те же принципы, которые были присущи стратегии ее партнера — фашистской Германии. Военно-политическое руководство Японии отводило главную роль в достижении победы начальным стратегическим операциям. При этом непременными факторами победы считало решительное массирование сил и средств для нанесения первого удара и внезапность нападения.
К середине августа 1941 г. командование японской армии и флота выработало общую стратегическую линию, а штабные органы разработали план наступательных боевых действий в четырех вариантах. Первый вариант предусматривал захват сначала Голландской Индии, а затем Филиппин и Малайи. Согласно второму — предполагалось последовательное продвижение японских вооруженных сил от Филиппин через острова Борнео, Ява и Суматра к Малаккскому полуострову. Третий — намечал продвижение в обратном направлении — от Малайи к Филиппинам. Наконец, четвертый вариант был рассчитан на одновременное нападение на Филиппины и Малайю, за которыми должен был последовать быстрый захват Голландской Индии{94}. Четвертый вариант плана — одновременное наступление по двум направлениям — и был окончательно принят командованием армии и флота Японии после совместных штабных учений в Токио в сентябре 1941 г.
В этом плане предусматривался захват стратегической инициативы путем проведения внезапных атак в первые же дни войны на различных оперативно-стратегических направлениях. В ходе операций армия и флот должны были осуществлять тесное взаимодействие и захватывать намеченные объекты в кратчайшее время. Начальный период войны определялся продолжительностью около пяти месяцев. Японские стратеги учитывали, что реальная военная мощь США и Англии в Восточной Азии и юго-западной части Тихого океана была в то время незначительной. Поэтому замысел японского командования сводился к тому, чтобы в ходе начальных операций разгромить противостоящие силы союзников и прочно закрепиться на захваченных территориях. [106]
Достижение целей начальных стратегических операций (начального периода войны) планировалось осуществить в три этапа.
На первом этапе намечалось овладеть Филиппинами и Британской Малайей, захватить архипелаг Бисмарка, острова Гуам, Борнео и Целебес.
На втором — захватить острова Ява и Суматра.
На третьем — овладеть Бирмой, а также Андаманскими и Никобарскими островами в Бенгальском заливе.
После захвата этих районов намечалось создать оборонительный рубеж от Курильских островов и Северной Японии через острова Уэйк, Маршалловы и Гилберта, архипелаг Бисмарка, Новую Гвинею, Тимор, Яву, Суматру, острова Бенгальского залива до границы Индии с Бирмой{95}.
Для ведения начальных стратегических операций японское командование выделило крупные военно-морские, сухопутные и военно-воздушные силы.
В этих операциях должны были принять участие основные силы японского военно-морского флота, в том числе 10 линейных кораблей, 10 авианосцев, 36 тяжелых и легких крейсеров, 109 эскадренных миноносцев, 52 подводные лодки и до 50 сторожевых кораблей, тральщиков, минных заградителей и канонерских лодок. Из состава сухопутных войск к операциям привлекались пять армий (14, 15, 16, 23 и 25-я) — всего до двенадцати дивизий.
Что касается военно-воздушных сил, то в боевых действиях начального периода должны были участвовать 1 150 самолетов армейской и базовой авиации{96}.
Наибольшее количество самолетов армейской авиации выделялось для боевых действий в районе Малаккского полуострова. Боевые действия авиации должны были начаться на рассвете в день «икс». Внезапные удары авиации планировались по основным аэродромам США, Англии и Голландии. Завоевав господство в воздухе, авиация переключалась на непосредственную поддержку сухопутных войск во время проведения десантных и других наземных операций. В ходе ведения операций военно-воздушные силы должны были перебазироваться с острова Тайвань на Филиппины и из Французского Индокитая — в Малайю.
В японском плане войны завоевание господства на море было определено как одна из главных стратегических задач начального периода. После острых дискуссий и тщательного изучения различных вариантов боевых действий наиболее эффективным [107] способом разгрома Тихоокеанского флота США был признан внезапный массированный воздушный удар авианосной авиации в первый же день войны по кораблям американского флота в его главной базе — Пирл-Харборе (Гавайские острова).
Разработанный главнокомандующим объединенным японским флотом адмиралом Ямамото план Гавайской операции предусматривал создание мощной ударной группировки в составе шести авианосцев (360 самолетов), двух линейных кораблей, трех крейсеров и флотилии эсминцев, которая должна была скрытно подойти к Гавайским островам на расстояние 200 миль к северу от острова Оаху и нанести удар по американским кораблям в Пирл-Харборе. Основными объектами атаки авианосной авиации были определены линкоры и авианосцы. Предусматривалось, что для поражения кораблей будут применены торпеды. Было учтено, что гавань Пирл-Харбор мелководна, и поэтому торпеды оборудовались специальными стабилизаторами и должны были сбрасываться с малых высот (чтобы исключить их «ныряние»). Одновременно намечалось использовать и тяжелые (до 800 кг) бомбы, применяя бомбометание с горизонтального полета и с пикирования. Истребительная авиация и часть бомбардировщиков должны были уничтожить американскую авиацию на аэродромах и в воздухе.
План Гавайской операции проверялся на флотских учениях, которые показали, что удар авианосной авиации по Пирл-Харбору практически возможен. Тем не менее многие считали, что этот план рискован. В день нападения Тихоокеанский флот США мог и не оказаться в базе. К тому же существовала серьезная опасность обнаружения японского оперативного соединения во время его длительного перехода к Гавайским островам.
Весь расчет в замысле Гавайской операции строился на внезапности удара. Поэтому особое место в подготовке нападения на Пирл-Харбор занимала оперативная разведка. Район Гавайских островов становился объектом систематической разведки японских подводных лодок. Для сбора разведывательных данных широко использовалось японское консульство в Гонолулу. Японское командование регулярно получало сведения о стоянке американских кораблей, особенно линкоров и авианосцев, в базе Пирл-Харбор, о наличии аэростатов воздушного заграждения над базой, о защите кораблей противоторпедными сетями, об организации дозорной службы и т. д.
Таким образом, империалистическая Япония, идя на развязывание войны в бассейне Тихого океана, осуществляла стратегическое планирование с учетом решающего значения начальных операций. Она так же, как и фашистская Германия, в разработке планов военных действий исходила из принципа массирования основных сил и средств на решающих направлениях и использования внезапности нападения. [108]
2. Стратегическое планирование войны и ее первых операций коалицией западных держав
Замыслы и планы начальных кампаний в Европе
Основным фактором, определявшим политику и стратегию западных держав перед второй мировой войной и на ее первом этапе, являлся откровенно антисоветский внешнеполитический курс правящих классов Англии и Франции, конкретно выражавшийся в стремлении столкнуть Германию и Советский Союз.
Когда фашистская Германия внезапно напала на Польшу — союзника Франции и Англии, — то правительства этих стран фактически принесли ее в жертву своей антисоветской политике. Пресловутые гарантии Польше{97}, которые дали эти державы, оказались на деле чистейшим блефом. Правительства западных держав вопреки принятым обязательствам и не собирались оказывать какую-либо помощь Польше в первые дни и недели войны. В отношении своего младшего партнера они исходили из того, «что судьба Польши будет зависеть от конечного результата войны, а последний в свою очередь будет определяться не тем, смогут ли союзные державы ослабить давление на Польшу в начале войны, а тем, окажутся ли они в состоянии нанести поражение Германии в конечном счете...»{98}.
Когда гитлеровская армия вторглась в Польшу, правительства Франции и Англии ограничились лишь формальным объявлением войны фашистской Германии.
Пассивно-выжидательная оборонительная военная доктрина Франции как нельзя лучше отвечала интересам французских правящих кругов. Она являлась своеобразной ширмой, позволявшей правительству вести двойную политическую игру: с одной стороны, находясь формально в состоянии войны с Германией, отдавать тем самым некую дань требованиям мирового [109] общественного мнения обуздать фашистского агрессора, с другой — бездействием на Западном фронте и активными антисоветскими акциями демонстрировать перед Гитлером свою готовность примириться с захватом Польши и поддержать его восточную политику.
Позиция французского правительства вполне устраивала и консервативные круги английской буржуазии, также занимавшей выжидательную позицию по отношению к Германии и не терявшей надежды на ее столкновение с СССР. Английское правительство считало, что Англии, отделенной от континента зоной проливов и располагавшей сильным военно-морским флотом, не угрожает опасность непосредственного вторжения немецких вооруженных сил в метрополию. Поэтому до выяснения дальнейших намерений Гитлера английское правительство ставило перед собой цель продолжать оказывать давление на Германию лишь блокированием ее с моря, нарушением германского торгового судоходства и изоляцией Германии от внешних источников снабжения. Что же касается ведения военных действий на континенте, то здесь английское правительство намеревалось приложить минимум усилий: удар немецко-фашистской военной машины должны были принять на себя европейские союзники. В то же время оно прилагало большие усилия к укреплению союзнических отношений с США, считая, что тесный военно-политический союз с этой страной упрочит английские позиции в Европе и в тех районах мира, где возникала угроза английским колониальным владениям.
После мюнхенского сговора становилось все более очевидным, что заправилы фашистской Германии и не помышляли оплачивать выданные западными державами векселя. Расчет творцов мюнхенской политики на то, чтобы столкнуть СССР и Германию, по крайней мере на ближайшее время, не оправдывался. Гитлеровская агрессия на Европейском континенте продолжала развиваться. В марте 1939 г. фашистская Германия проглотила уже всю Чехословакию, а летом занесла удар над Польшей.
Агрессивный внешнеполитический курс фашистской Германии создавал реальную угрозу экономическим и политическим интересам Англии, Франции и их союзников. В складывающейся обстановке западные державы вынуждены были принимать меры на случай войны с фашистской Германией, вырабатывать общую стратегию и, исходя из нее, строить собственные планы войны и ее начальных операций.
Польский план войны против фашистской Германии, получивший условное наименование «Захуд» («Запад»), основываясь на взаимных военных обязательствах западных союзников, разрабатывался как часть общего плана войны всей коалиции (Польша, Франция и Англия). Из сопоставления военно-экономических потенциалов Польши и Германии польское правительство [110] делало вывод, что страна не может вести войну с Германией в надежде на успех без непосредственной военной помощи западных союзников, прежде всего Франции. Оно было убеждено, что с началом войны Германия обрушит всю свою мощь в первую очередь на Польшу, ограничиваясь на западном фронте лишь оборонительными действиями, и что в первые недели войны Польша должна быть готовой к предельному напряжению сил, чтобы продержаться в одиночестве до вступления в сражение вооруженных сил союзников.
На основе этих предпосылок основным способом ведения боевых действий с началом вторжения немецко-фашистских войск была избрана стратегическая оборона. Ближайшая стратегическая цель польских вооруженных сил состояла в том, чтобы, обороняя важнейшие экономические районы страны, нанести немецким вооруженным силам возможно большие потери и не позволить противнику разбить польскую армию до начала боевых действий союзников на западе.
Для отражения наступления немецких войск предполагалось выставить 39 пехотных дивизий (в том числе 9 резервных), 11 кавалерийских бригад и танковую бригаду. Все эти силы объединялись в семь армий и несколько оперативных групп. Боевой состав армий был слабым. Каждая из них насчитывала от двух до семи пехотных дивизий. Кроме того, армии имели по одной-две кавалерийских бригады. Северо-западные районы страны должны были прикрывать две армии («Модлин» и «Поморже»), западные — три армии («Познань», «Лодзь» и «Пруссы») и юго-западные — две армии («Краков» и «Карпаты»). На этих же направлениях действовали оперативные группы, имевшие в своем составе по одной-две пехотных дивизии и одной-две кавалерийских бригады. Фронт обороны армейских объединений колебался от 100 до 300 км. Предусматривалось, что в ходе обороны под давлением превосходящих сил противника польским войскам придется отходить на глубину 110—240 км.
Польское командование понимало, что Германия для нападения на Польшу выделит большие силы. По польским данным, противник превосходил польскую армию по пехоте в 1,5 раза, по танкам — в 15 раз, по авиации — почти в 4,5 раза, по артиллерии — почти в 2 раза. Естественно, что на направлениях главных ударов превосходство гитлеровской Германии в силах и средствах могло быть подавляющим. Если учесть, что численное преимущество немецких вооруженных сил дополнялось более высоким качественным состоянием немецкой боевой техники, то станет очевидной исключительная сложность положения, в котором оказывалась польская армия накануне немецко-фашистского вторжения.
По расчетам польского командования польская армия в единоборстве с немецко-фашистскими войсками могла бы продержаться [111] не более месяца. Считалось, однако, что этого срока будет вполне достаточно для мобилизации, развертывания и перехода в решительное наступление вооруженных сил Франции и Англии. Отвлечение с этого момента главных сил немецко-фашистской армии с польского фронта на запад могло позволить Польше перейти от стратегической обороны к стратегическому наступлению.
Стратегические планы Англии и Франции разрабатывались на основе заранее согласованных военно-политических концепций правительств и генеральных штабов обоих государств. Эти планы исходили из следующих предпосылок:
1. Вероятные противники англо-французской коалиции — ведущие государства фашистского, блока. Раньше всех военные действия начнет Германия, а затем Италия и Япония. Решающие события развернутся в Западной Европе.
2. Основную массу сухопутных войск в Европе выставляет Франция. Англия использует свои главные силы на океанских и морских театрах военных действий.
3. В начале войны в Западной Европе Франция и Англия уступают инициативу в действиях своим противникам. Основные усилия союзных вооруженных сил сосредоточиваются на ведении стратегической обороны для отражения вражеского наступления. На других театрах военных действий, например в Северной Африке, в это время могут предприниматься частные наступательные операции. Широкие наступательные действия вооруженных сил Франции и Англии в Западной Европе станут возможными лишь на более поздней стадии войны.
4. С самого начала войны проводится система мер по подрыву экономического потенциала противника и осуществляется защита океанских и морских коммуникаций.
5. Широко используются дипломатические возможности для обеспечения активной поддержки усилий Англии и Франции со стороны нейтральных стран, особенно Соединенных Штатов Америки. О согласованных военно-политических концепциях правительств Англии и Франции в одном из документов говорится: «...Мы должны быть готовыми отразить широкое наступление против Франции или против Великобритании или одновременно против обоих государств. Поэтому на начальной стадии войны нам придется сосредоточить все наши усилия с целью отразить такое наступление; следовательно, в этот период наша стратегия будет в общем оборонительной.
Тем не менее действия Италии в Северной Африке могут дать нам возможность провести на начальной стадии войны ряд контрнаступлений без ущерба для успеха обороны в Европе...
Наша последующая политика должна быть направлена на то, чтобы, сдерживая Германию и нанося решающие удары Италии, наращивать в то же время наши силы, чтобы быть в состоянии предпринять наступление против Германии. [112]
На протяжении всех этих стадий необходимо постепенно подрывать способность наших противников к сопротивлению, настойчиво применяя по отношению к ним меры экономического воздействия»{99}.
Каждое государство, входившее в англо-французскую коалицию, на основе общих военно-политических концепций разрабатывало свой план использования вооруженных сил в войне.
Планируя отражение немецко-фашистской агрессии, французский генеральный штаб исходил из предположения, что Германия, если она решится напасть на Францию, нанесет главный удар заходящим правым крылом своих сухопутных сил через Центральную Бельгию (вариант Шлиффена). Этот взгляд основывался на опыте первой мировой войны и на укоренившемся предубеждении, что Центральная Бельгия является наиболее уязвимым для Франции стратегическим направлением, на котором противник может применить в широком масштабе маневр крупными силами.
Возможность удара через Люксембург и южные районы Бельгии исключалась из-за казавшейся ограниченной оперативной емкости этого направления, к тому же проходящего через труднодоступный, особенно для танковых и механизированных соединений, горно-лесистый массив Арденн. Что касается участка франко-германской границы от Люксембурга до Швейцарии, на котором в течение многих лет возводилась линия долговременных пограничных укреплений, названная линией Мажино, то он считался вообще непреодолимым для армий вторжения.
Различные варианты планов стратегического развертывания французской армии и английских экспедиционных сил (предполагалось, что Англия перебросит на французскую территорию экспедиционный корпус) имели один существенный изъян: в них не удавалось до конца провести центральную идею англо-французской оборонительной стратегии — идею ведения позиционной обороны на всем стратегическом фронте.
Если к югу от Лонгви (северная граница линии Мажино) оборонительная группировка французских войск создавалась и развертывалась заблаговременно, причем приводилась в готовность к отражению наступления, то севернее Лонгви французские и английские войска, развертываемые на главном направлении вдоль бельгийской границы, фактически занимали выжидательные районы. С началом немецкого наступления им предстояло выдвигаться на территорию Бельгии и Голландии, где они должны были поспешно, с ходу, занять оборонительные рубежи, недостаточно подготовленные или совершенно не оборудованные в инженерном отношении. [113]
Это своеобразное отступление от идеи позиционной обороны вытекало из тех особых отношений, которые складывались между Францией и Англией, с одной стороны, и Бельгией и Голландией — с другой. Правительства этих небольших европейских стран, опасаясь неосторожными действиями спровоцировать вторжение немецких войск на свою территорию, занимали позицию нейтралитета. В то же время они давали понять Англии и Франции, что в случае нарушения Германией их нейтралитета они не откажутся от помощи своих западных соседей. Считая поэтому Бельгию и Голландию своими потенциальными союзниками, правящие круги Франции и Англии полагали целесообразным с началом войны вынести рубеж развертывания своих главных сил вперед, на территорию этих государств, с тем чтобы организовать отражение германского наступления объединенными усилиями, включая действия бельгийской и голландской армий.
Вплоть до начала войны и поражения Польши англо-французское командование придерживалось плана развертывания союзных войск, известного под названием плана «Е». По этому плану рубежом развертывания намечалась река Шельда. Кажущиеся достоинства плана «Е» состояли в том, что согласно ему на рубеж Шельды союзные войска могли выйти через 24 часа после начала военных действий и, следовательно, заблаговременно занять оборону и изготовиться для отражения немецкого наступления. Но если учесть, что бельгийская и голландская армии, общей численностью до 30 пехотных и 2 кавалерийских дивизий, развертывались на канале Альберта и на реке Маас, они оказывались слишком удаленными от союзных войск. Говоря иначе, бельгийские и голландские дивизии на какое-то время оставались предоставленными самим себе. Над ними нависала угроза разгрома еще до подхода союзных армий.
Союзное командование после поражения Польши пересмотрело этот план. В середине ноября 1939 г., т. е. спустя два с половиной месяца после начала войны, был принят новый план развертывания главных сил — так называемый план «Д». Согласно этому плану основная масса войск союзников, сосредоточенная на левом крыле французского Северо-Восточного фронта, в момент вторжения немецко-фашистской армии в Бельгию должна была начать крупный марш-маневр (на расстояние 100—200 км) в глубь этой страны, чтобы встретить противника на линии канал Альберта, река Диль. Преимущество плана «Д» англо-французское командование видело в том, что, с одной стороны, достигалось объединение усилий союзных войск с бельгийской и голландской армиями, а с другой — линия фронта значительно сокращалась и создавалась возможность вывести в резерв до 12—15 дивизий.
Однако он подрывал саму основу позиционной обороны, на которую французское и английское военное командование делало [114] главную ставку в коалиционном планировании. Дело в том, что согласно плану «Д» 35 дивизиям союзных войск предстояло совершать марш-маневр с началом боевых действий, т. е. наверняка попасть под удары авиации противника и, возможно, вступать с ним во встречные сражения. Следовательно, на этой стадии боевых действий позиционной обороны «не получалось». Тем не менее в марте 1940 г. план «Д» был окончательно согласован и одобрен союзным командованием.
Новый план развертывания союзных войск был, таким образом, внутренне противоречив. Но не в этом заключался его главный недостаток. Уязвимость плана «Д» состояла в том, что он был построен на ошибочной оценке вероятных действий противника и грубом просчете в определении направления его главного удара.
Французское главное командование не захотело или не сумело воспользоваться данными своей разведки, которая своевременно и довольно точно информировала генеральный штаб о составе и группировке сил немецко-фашистской армии и о возможности нанесения противником главного удара через Арденны. Оно даже не предусмотрело возможность быстрого маневра резервами на арденнское направление на случай, если там создастся угроза глубокого прорыва.
До самого начала немецкого наступления план «Д» и созданная на его основе группировка сил союзников, достаточно хорошо известные немецко-фашистскому командованию, оставались неизменными.
Арденнское направление, на котором немецко-фашистское командование готовилось к нанесению главного удара, было прикрыто слабо. Здесь находились наименее боеспособные дивизии.
Военно-политическое руководство Англии и Франции придавало большое значение планированию согласованных боевых действий на море. Начало разработки плана совместных действий на морских театрах войны восходит к лету 1939 г., когда международная обстановка из-за расширяющейся агрессии государств фашистского блока резко обострилась. Тогда были согласованы общие принципы боевого использования союзных военно-морских сил и установлены конкретные зоны действий английских и французских флотов в Ла-Манше, Средиземном море и Атлантическом океане. На случай вступления в войну Японии предусматривалось распределение сил флотов в бассейне Тихого и Индийского океанов. Было признано, что удержание Сингапура является основным фактором, определяющим стратегическую обстановку в Индийском океане, на Дальнем Востоке и в Австралии.
В планировании ведения войны на море преобладали взгляды и авторитет английского адмиралтейства, разработавшего с [115] учетом интересов Англии и коалиционной стратегии собственный план действий военно-морских сил.
Английский план военных действий на море первостепенное значение придавал обороне метрополии, так как считалось, что потеря господства в прибрежных водах Англии или на океанских путях, ведущих к Британским островам, приведет Англию к быстрому и полному поражению. Вместе с тем большое внимание уделялось сохранению контроля над Средиземным морем, через которое осуществлялись жизненно важные для Англии перевозки нефти из Персидского залива и шла торговля с Индией и странами Дальнего Востока.
Чтобы сохранить контроль над Средиземным морем, было придано важное значение удержанию господства в Красном море и Гибралтарском проливе. Руководители Англии и Франции договорились, что ответственность за безопасность коммуникаций в западной части Средиземного моря будет нести французское военно-морское командование, а в восточной части — английское. Это позволило Англии сосредоточить основные силы своего Средиземноморского флота на охране зоны Красного моря и Суэцкого канала. В этот район она наметила перебросить корабли с Дальнего Востока. Кроме того, учитывая угрозу своим коммуникациям в Средиземном море со стороны итальянских военно-морских и военно-воздушных сил, английское военно-морское командование решило широко использовать обходный путь в Индию и страны Ближнего Востока вокруг мыса Доброй Надежды.
Особую заботу английское адмиралтейство проявляло о защите океанских коммуникаций. В 1939 году Англия имела около 3 000 океанских судов и танкеров и около 1 000 судов каботажного плавания общим тоннажем примерно 21 млн. тонн. Ежедневно в море находилось до 2 500 судов{100}. Эти суда нуждались в постоянной надежной защите от нападений надводных и подводных кораблей противника. Их поиск и уничтожение возлагались на крейсерские силы метрополии и военно-морские силы доминионов.
Таким образом, стратегические замыслы и планы начальных операций западных держав (Франции, Англии, Польши) носили оборонительный характер. Западные державы заранее отдавали стратегическую инициативу противнику. При этом в планировании начальных операций были допущены грубые просчеты в оценке характера боевых действий неприятеля и определении направления его главного удара. [116]
Особенности стратегического планирования Англии и США после поражения Франции
После поражения Франции летом 1940 года перед Англией остро встал вопрос о приобретении новых союзников, наиболее вероятным из которых могли стать США. Над Англией нависла серьезная угроза немецко-фашистского вторжения непосредственно на ее территорию. Все ближе надвигалась опасность развязывания войны милитаристской Японией. Это грозило потерей колониальных владений Англии в Тихом океане и Юго-Восточной Азии. Создание тесной англо-американской коалиции становилось важнейшим звеном английской внешней политики.
В свою очередь США были заинтересованы в установлении военно-политического союза с Англией, поскольку и над ними висела приобретавшая угрожающие размеры опасность японской вооруженной агрессии в бассейне Тихого океана. США учитывали и то, что Англия может потерпеть поражение, тогда они могут оказаться не в состоянии справиться с распространением агрессии фашистской Германии и милитаристской Японии. Следовательно, образование англо-американской коалиции диктовалось всем ходом развивавшихся событий.
В США еще весной 1939 г. началась разработка стратегических планов (серия планов «Рейнбоу»), предусматривавших возможность ведения войны одновременно против нескольких государств. В ноябре 1940 г. президент Рузвельт одобрил предложения начальников штабов армии и флота США о том, что, в случае если Америка окажется в состоянии войны с Германией, Италией и Японией, Европейский театр войны следует рассматривать как наиболее важный, а на Тихом океане необходимо придерживаться оборонительной стратегии.
Начало выработки коалиционной стратегии Англии и США было положено англо-американским штабным совещанием, открывшимся в конце января 1941 г. в Вашингтоне. Этому совещанию предшествовала длительная работа военных и военно-морских штабов каждой из сторон по определению своей позиции в предстоящей коалиционной войне. На совещании США выдвинули следующую программу:
— основные задачи вооруженных сил США в войне — оборона Западного полушария от военной и политической агрессии со стороны любой державы; вместе с тем США окажут всемерную помощь Британской империи в защите ее интересов;
— главным противником на первом этапе войны признается Германия;
— США будут всемерно сдерживать японскую экспансию дипломатическими средствами, а в случае возникновения войны с Японией будут вести в бассейне Тихого океана на первом ее [117] этапе стратегическую оборону, сосредоточивая основные усилия в Атлантике и Европе.
Английские военные руководители, полностью принимая первые два пункта американской программы, вместе с тем настаивали, чтобы в сферу приложения главных усилий союзных держав помимо фашистской Германии вошли бы Италия и весь бассейн Средиземного моря, т. е. территории, составлявшие зону английских интересов. Они считали, что решающий удар по фашистской Германии должен быть нанесен на завершающем этапе войны, а до него главные способы борьбы с ней — морская блокада и воздушные бомбардировки.
Что касается Юго-Восточной Азии и бассейна Тихого океана, то английское военное командование, не возражая против ведения на этих театрах стратегической обороны, считало, что американский флот должен взять на себя защиту британских владений в этом районе, и прежде всего удержать в своих руках Сингапур как базу для обороны Индии, Австралии и Новой Зеландии.
Оценивая стратегические соображения английской стороны, американский историк Луис Мортон писал: «По существу, английское командование просило гарантировать оборону территорий стран Британского содружества наций и принять в качестве одного из центральных принципов союзнической стратегии английскую точку зрения... даже ценой отказа от подготовки решающего удара против Германии при первой возможности»{101}. Американцы хотя и согласились с английской точкой зрения о необходимости удержания Сингапура, но отказались выделить для его обороны свои корабли, мотивируя это угрозой ослабления усилий на главном театре военных действий — в Европе и Атлантике.
После двухмесячных споров совместное американо-английское штабное совещание приняло компромиссное решение, которое сводилось к следующему:
— «важнейшим театром военных действий является Европейский театр, и здесь прежде всего надо добиваться победы. Сначала нужно разбить Германию и Италию, а затем уже расправиться с Японией»{102};
— главные усилия сосредоточиваются в Европе и на Атлантическом океане; операции на других театрах будут проводиться в интересах обеспечения главных усилий;
— одна из ближайших задач — удержание английских и союзнических позиций в бассейне Средиземного моря;
— в случае вступления в войну Японии на Дальнем Востоке придерживаться оборонительной стратегии; [118]
— в ходе накопления сил и подготовки решающего удара по Германии осуществляются ее морская блокада и удары с воздуха, вывод Италии из войны и частные наступательные операции там, где это будет возможно.
На совещании было достигнуто соглашение о том, что главной целью союзных держав должно быть обеспечение в минимальный срок превосходства над Германией в количестве стратегической авиации.
Решение англо-американского штабного совещания было рассмотрено правительствами обоих государств, одобрено и положено в основу конкретного стратегического планирования как в США, так и в Англии.
В США на основе этого решения был разработан последний и основной вариант плана войны — «Рейнбоу-5», утвержденный объединенным советом армии и флота США 14 мая 1941 г. По этому плану предусматривались следующие действия против Германии и Италии:
«а) экономическая блокада с помощью морских, сухопутных и воздушных сил и всех других средств, включая контроль над поставками товаров, источники которых находятся в распоряжении союзников, а также применение санкций по линии финансов или по дипломатическим каналам;
б) непрерывное воздушное наступление на Германию и авиационные налеты на районы других государств, находящихся под контролем противника и содействующих ему;
в) быстрый разгром Италии как активного партнера держав оси;
г) использование при каждой возможности воздушных, сухопутных и морских сил союзных держав для рейдов и наступательных действий местного характера против вооруженных сил держав оси;
д) помощь нейтральным странам, союзникам Англии, государствам, дружественным Соединенным Штатам и населению оккупированных державами оси территорий в их сопротивлении державам оси;
е) накопление сил, необходимых для решительного наступления на Германию»{103}.
В западной части Атлантического океана на первом этапе войны американские вооруженные силы должны были оборонять территорию союзных государств, а в случае вторжения на эту территорию вражеских войск поддерживать латиноамериканские республики в вооруженной борьбе, а также защищать побережье США и острова Ньюфаундленд, Бермудские, Ямайку, Тринидад, Сент-Люсию, Антигуа и Британскую Гвиану. Американская армия должна была сменить английские войска на [119] островах Кюрасао, Аруба и в Исландии и накопить силы, достаточные для последующего наступления на Германию. Флоту в этой зоне ставилась задача защищать морские коммуникации союзных держав и нарушать коммуникации держав оси.
В Англии и ее территориальных водах армейской авиации США предстояло во взаимодействии с английской авиацией вести наступательные действия против объектов в Германии и обеспечить на Британских островах оборону баз, используемых флотом США. Для непосредственной обороны Британских островов намечалось направить в Англию один усиленный полк. В британских территориальных водах флот США, действуя под руководством английского командования, брал на себя эскортирование транспортов на западных подходах к Англии. Кроме того, флот США привлекался к борьбе с судоходством противника на Средиземном море{104}.
В Тихом океане на армию США возлагались защита Филиппин и других территорий союзных держав, предотвращение распространения агрессии держав оси на Западное полушарие и содействие флоту в защите морских коммуникаций и обороне своего побережья и островов.
Тихоокеанский флот США в начале войны обязывался защищать морские коммуникации союзных держав, нарушать коммуникации держав оси и уничтожать силы их флота, оборонять острова Мидуэй, Джонстон, Пальмира, Самоа и Гуам; поддерживать союзные вооруженные силы в зоне Тихого океана и отвлекать силы противника от «малайского барьера»{105}, одновременно подготавливая пункты базирования в районе Каролинских и Маршалловых островов для движения к Маниле. Азиатский флот США должен был обеспечивать во взаимодействии с армией оборону Филиппин, пока эта оборона будет возможной, а затем совместно с силами союзников оборонять «малайский барьер»{106}. Оборону Филиппинских островов предполагалось усилить войсками и авиацией с тем, чтобы остров Коррехидор смог продержаться не менее шести месяцев, пока не прибудет Тихоокеанский флот{107}. По мере накопления сил флот США переходил к активным наступательным действиям.
План «Рейнбоу-5» вступал в силу с первого дня мобилизации, который мог предшествовать объявлению войны или враждебным действиям противника. Военное и военно-морское министерства США получили право осуществить некоторые мероприятия [120] этого плана и до дня мобилизации. Они составили расписание движения транспортов с войсками для заморских территорий, исходя из предположения, что первый день мобилизации наступит не ранее 1 сентября 1941 г. Обязательства США перед Англией вступали в силу только после этой даты{108}.
Таким образом, начальный период войны на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана в соответствии с планом «Рейнбоу-5» мыслился англо-американской коалицией как оборонительный, когда инициатива действий сознательно отдавалась в руки Японии. Переход в наступление планировался лишь после накопления союзниками необходимых сил и средств.
Вероломное нападение фашистской Германии на СССР внесло коренные изменения в стратегическое планирование Англии, а затем и США. Эта агрессивная акция сняла угрозу вторжения немецко-фашистских войск на Британские острова. Англо-американское руководство, следуя своему антисоветскому внешнеполитическому курсу, на первых порах решило воздерживаться от активных действий против немецко-фашистских войск на Европейском театре войны в расчете на взаимное истощение СССР и Германии. Одновременно оно пыталось убедить мировое общественное мнение, будто все устремления Англии и США направлены против фашистской Германии.
В памятных записках начальникам штабов, составленных в декабре 1941 г., У. Черчилль писал:
«Главными факторами в ходе войны в настоящее время являются поражения и потери Гитлера в России... Теперь вместо предполагаемой быстрой и легкой победы ему предстоит зима, полная больших потерь в живой силе и огромных расходов горючего и снаряжения.
Ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не должны принимать никакого участия в этих событиях, за исключением того, что мы обязаны с пунктуальной точностью обеспечить все поставки снабжения, которые мы обещали. Только так мы сможем сохранить свое влияние на Сталина и только так мы сможем вплести усилия русских в общую ткань войны»{109}.
Как следует из этих памятных записок, в стратегических планах Англии и США даже после поражения немецко-фашистских войск под Москвой и начала войны с Японией все еще никаких активных действий против фашистской Германии не намечалось. А продекларированная пунктуальность в поставках снабжения Советскому Союзу далеко не всегда соблюдалась. Главные военные усилия западных союзников сосредоточивались на зонах Среднего Востока, Северной Африки и Тихого океана. Отражение ударов противника на западе и востоке [121] предполагалось осуществить уже созданными группировками войск первого стратегического эшелона, после чего намечалось приступить к массовому развертыванию вооруженных сил.
Стратегические замыслы и планы начальных операций главных капиталистических государств можно разделить на две основные группы. К первой группе относятся замыслы и планы фашистской Германии, Италии и империалистической Японии; ко второй группе — замыслы и планы капиталистических держав, противостоявших блоку этих государств.
Отличительная особенность стратегических замыслов государств фашистского блока состояла в том, что все они носили ярко выраженный наступательный характер. В основе их лежала идея захвата стратегической инициативы с самого начала войны путем нанесения внезапного мощного удара по противнику всеми силами, которые государство было способно выставить на поле боя к моменту вступления в войну. Эти силы намечалось развертывать обычно в одном стратегическом эшелоне, чтобы с первых же минут войны обеспечить над своими противниками общее превосходство в людях и боевой технике, а на главных направлениях — подавляющее превосходство.
Решающее значение в достижении целей войны придавалось начальным операциям. В ходе этих операций предполагалось нанести решительное поражение главным силам сухопутных войск, военно-морским и военно-воздушным силам противника.
Еще одной отличительной особенностью немецко-фашистского стратегического планирования являлось то, что к проведению начальных операций привлекались большие массы авиации и танков, которые использовались массированно на главных направлениях.
Специфичность японского стратегического планирования определялась тем, что вооруженным силам Японии предстояло вести сражения на океанском театре военных действий. К проведению начальных операций японское командование привлекало большую часть кораблей военно-морского флота и основную массу авианосной и базовой авиации, которым отводилась решающая роль в достижении первых успехов.
Стратегические замыслы и планы начальных операций капиталистических государств, противостоявших блоку агрессивных стран, были пронизаны идеями обороны, рассчитанной, как правило, на длительный срок. Цель преднамеренной стратегической обороны состояла в том, чтобы противопоставить «молниеносной» войне затяжную войну на истощение противника. Особенностью стратегического замысла Франции являлось то, что она намечала ведение упорной позиционной обороны на своих [122] восточных границах с самого начала войны. Англия и США, избрав стратегию маневренной обороны на Тихом океане, предусматривали возможность временного оставления противнику подвластных им территорий и акваторий. Но в обоих случаях преследовалась одна и та же цель: длительными оборонительными сражениями на земле, блокадой с моря и ударами с воздуха подорвать наступательную мощь противников и истощить их потенциальные возможности. Одновременно должно было идти накапливание сил и средств для нанесения решительного поражения врагу. [123]