Организационные вопросы
Организационные вопросы никогда не являются самодовлеющими. Они всегда являются «выводом» из задач и созданных для выполнения этих задач средств. Противоречие между задачами и средствами будет болезненно отражаться и на организации.
Вместе с тем многообразие возможностей в практической жизни настолько велико, что никакая организация охватить механически все жизненные варианты не может. С точки зрения вечной изменчивости жизни стабильность организации всегда бывает неудовлетворительна. Эти недостатки, присущие всякой организации, покрываются управлением, т. е. волей человека. Отсюда необходимость создания организации гибкой, способной приспособляться к текучести практической жизни.
Подытожим высказанные нами положения, чтобы иметь основу для дальнейших рассуждений.
Положение 1.
Установившееся, согласно теории генерала Дуэ, мнение, что единственной наступательной силой является авиация, ложно. Основной наступательной силой на войне является не авиация, а пехота, ибо только то прочно, где стоит нога пехотинца.
Положение 2.
Раз прочной победой может быть только победа пехоты, все другие военные средства обязаны содействовать ее продвижению вперед. Главной задачей воздушных сил является содействие продвижению вперед сухопутных армий.
Положение 3.
Содействие продвижению сухопутных армий вперед выполняется воздушными силами в тактической и оперативной связи [176] с действиями войск, т. е. путем выполнения действий, обслуживающих войска, и самостоятельных воздушных операций для нарушения движений, снабжения, управления противника и нарушения работы его воздушных сил.
Положение 4.
Наступательные массовые армии не могут и не должны ждать, когда воздушными силами будет решен вопрос об абсолютном господстве в воздухе, так как абсолютное господство в воздухе недостижимо и так как выжидательное оборонительное положение массовой наступательной армии с передачей инициативы в руки противника «смерти подобно».
Борьба за превосходство в воздухе ведется для обеспечения продвижения вперед земного фронта в данное время в данном месте в целях достижения общей воздушно-земной победы в едином воздушно-земном сражении.
Положение 5.
Раз основной задачей воздушных сил является содействие продвижению вперед армии и цели для поражения вследствие этого являются относительно малыми, основная масса воздушных сил должна состоять из легких бомбардировочных самолетов, способных, пользуясь бреющим полетом и пикированием, разрушать военные цели наибольшей сопротивляемости, находящиеся в поле и в городах.
Положение 6.
Легкая система воздушных вооружений в наибольшей степени способна к выполнению во всей своей массе наступательных и оборонительных задач, ибо всякое деление авиации для выполнения специальных задач понижает силу общего удара всей массы. Чем легче по сравнению с противником система воздушных вооружений, тем больше обороноспособность страны в воздухе.
Положение 7.
Решительное наступление на земле притягивает к себе, как магнит, неприятельские воздушные силы и служит лучшим средством обороны страны от воздушного противника. Если противник в решительные дни сухопутных действий совершает полеты для поражения объектов государственных тылов, он [177] таким образом распыляет свои воздушные силы и уменьшает свою сопротивляемость в едином воздушно-земном сражении.
Положение 8.
Так как повсеместная оборона всегда распыляет силы, то средства активной обороны должны сосредоточиваться на фронте, а не разбрасываться по «точкам» тыла. Воздушные берега страны должны обеспечиваться воздушно-зенитным фронтом; чувствительные «точки» страны должны обеспечиваться воздушными проволочными заграждениями и другими пассивными средствами. Воздушная оборона страны осуществляется не маневром из глубины, а маневром в глубину.
Положение 9.
Так как наступательная способность воздушных и сухопутных сил тесно связана с безотказной работой транспорта и так как наземный транспорт ныне чрезвычайно уязвим с воздуха, авиация должна на главных направлениях уничтожить зависимость воздушных и сухопутных сил от наземных путей сообщения, что требует хорошо организованных мощных коммуникационных и рокадных военно-воздушных сообщений на фронте.
Положение 10.
Мнение, что авиация является исключительным средством для подавления морального состояния противника, не верно. Разгром сухопутных армий в сражении, сопровождающийся крупными потерями в бойцах и материальной части, потерей территории, потерей на этой территории городов, фабрик, заводов и населения, разгром армий, сопровождающийся, кроме того, приближением к сердцу страны противника основной наступательной силы — пехоты, обусловливает в неизмеримо большей степени подавление морального состояния противника, чем разрушения, причиняемые авиацией.
Мы выяснили выше, что понятие воздушной армии имеет два значения: значение главного элемента вооруженных сил и значение крупного авиационного соединения.
Разница между этими значениями понятия «воздушная армия» не количественная, а принципиальная. Мы говорили выше, что, конечно, дело не в названии, а в сущности, и если [178] сущность дела понимается ясно, то название не играет большой роли. Название крупного авиационного соединения воздушной армией ничего одиозного в себе не заключает, но, к сожалению, это название, имеющее совершенно другое происхождение и смысл, вносит несомненную путаницу в представление о роли и значении воздушной армии, что, несомненно, не может не отразиться на организационных вопросах.
Вернемся опять к генералу Дуэ. Совершенно напрасно критика ищет в системе Дуэ внутренних противоречий. Воздушная армия, согласно воззрениям Дуэ, должна быть создана для завоевания господства в воздухе. Он показывает на своих фантастических примерах, что это господство в воздухе может быть завоевано различными путями. Сущность его учения не в этих различиях и способах, якобы противоречащих друг другу, а в основных положениях. Выводы из принятых Дуэ основных положений обусловлены железной логикой. Генерала Дуэ нельзя преодолеть иначе, как опровергнув его основные положения. С точки зрения его основных положений, те ошибки, которые можно найти у него, являются мелочью, подобной ошибке в обуви, на которую указывал сапожник, рассматривая картину. Основная идея Дуэ заключается в том, что решающей сферой является воздух и только воздух, так как сухопутным войскам с современным мелкокалиберным оружием свойственно не наступать, а обороняться. Мы достаточно останавливались на этой идее. Скажем только, что с организационной точки зрения вполне логичным выводом генерала Дуэ было суждение о том, что иметь авиацию, работающую с войсками, не нужно и вредно.
Правилен ли будет такой вывод при наличии воздушной армии как крупного авиационного соединения? Я полагаю, что никто не станет утверждать, что такой вывод может быть правильным. Мешающим обстоятельством для такого суждения является везде наличие массовых сухопутных наступательных армий. В самой Италии, для которой собственно и писал Дуэ, как мы видели выше, количество самолетов в воздушной армии относительно невелико.
Ни дивизия, ни корпус, ни армия, раз они существуют и ведут наступательные действия, не могут обойтись без авиации, находящейся в их непосредственном подчинении, ибо никакое авиационное «шефство» сверху никогда не может заменить непосредственного командования подчиненными частями и соединениями. [179]
Дивизия нуждается в самолетах наблюдения и связи, т. е. в легких самолетах, очень нетребовательных к площадкам, т. е. в самолетах с небольшой горизонтальной скоростью.
Как мы говорили выше, эти самолеты, обладая мощным вооружением, могут успешно бороться с быстроходными истребителями, так как они обладают очень малым радиусом разворота и потому, при достаточной бдительности летчика, могут всегда увернуться от атакующего скоростного истребителя, обладающего большим радиусом разворота, и стрелять в него в удобных условиях.
Корпус нуждается минимально в одном разведывательном и двух артиллерийских отрядах, т. е. в одной разведывательно-наблюдательной эскадрилье, и в боевой группе, которая должна включать в себя минимум одну штурмовую и одну истребительную эскадрильи. Итак, корпус нуждается в трех эскадрильях, или примерно в 90 самолетах истребительно-бомбардировочного типа, о котором мы говорили выше.
Корпус командует дивизиями, которые дерутся в линии фронта. Ему нехватает воздушной дивизии, действующей в тактической глубине противника. Эти 90 самолетов обладают достаточной огневой мощью, и логично было бы назвать их соединение в трех эскадрильях воздушной дивизией.
Посмотрим, какова будет огневая мощь такой воздушной дивизии, имеющейся в распоряжении стрелкового корпуса:
1 самолет — 6 пулеметов и 25 осколочных бомб.
90 самолетов — 540 пулеметов и 2250 бомб.
Если 1 пулемет имеет 1 000 патронов и одна бомба дает 1000 осколков, число поражающих элементов такой воздушной дивизии в одном вылете будет:
1000 X 540 = 540 000 пуль
1000 X 2 250 = 2 250 000 осколков
Всего 2790 000 поражающих элементов
Во время боя, когда от летчиков можно потребовать не меньше трех вылетов, число поражающих элементов, которое может быть выпущено воздушной дивизией стрелкового корпуса, будет:
2 790 000 X 3 = 8 370 000,
а при наличии двойного комплекта экипажей 16740000. [180]
Мы считали бомбовую нагрузку бомбардировщика-истребителя в 250 кг (25 бомб по 10 кг), учитывая возможность начинять бомбы усиленным взрывчатым веществом, о чем мы говорили выше.
Сделаем небольшое сравнение.
90 самолетов в один вылет могут сбросить 2250 осколочных бомб по 10 кг, примерно равных по действию 76-мм снаряду. В три вылета эти 90 самолетов сбросят 2250 X 3 = 6 750 бомб, что будет равняться одному залпу 6750 легких орудий, т. е. одному залпу всей легкой артиллерии Франции конца мировой войны (Франция к концу войны имела 6480 легких орудий). Радиус действия самолетов воздушной дивизии стрелкового корпуса не должен быть очень велик, так как им лишь в некоторых случаях придется действовать за пределами 100-км дальности. Но он не должен быть и очень мал, так как эти самолеты являются в то же время истребителями и являются составной частью воздушно-зенитного фронта. Массируются воздушные дивизии стрелковых корпусов естественным массированием стрелковых корпусов на ударных направлениях.
Обратимся к армии.
Армия командует корпусами, действующими в линии фронта. Ей нехватает воздушного корпуса для действий в оперативной глубине противника.
Состав воздушной дивизии стрелкового корпуса определяется исключительно нуждами корпуса в отношении земного противника, и потому состав этот может быть рассчитан. Воздушная дивизия должна взять на себя разгром одной неприятельской дивизии.
Состав воздушного корпуса армии не есть величина постоянная, так как сама армия не является стандартной величиной. Если кратной в организации является тройка, логичным был бы воздушный корпус в три воздушные дивизии, что обусловило бы возможность придачи ударной армии, например, не одного, а двух воздушных корпусов в зависимости от воздушной обстановки, ибо сосредоточение воздушных сил обусловливается не только земными целями для поражения, но и целями воздушными. Сосредоточение воздушных сил для борьбы за превосходство в воздухе начинается с армии.
Фронт командует армиями, действующими в линии фронта. Ему нехватает воздушной армии, действующей в фронтовом тылу противника. Воздушная армия как крупное авиационное [181] соединение не может бесконечно растягиваться и сокращаться. Она может состоять из 3 воздушных корпусов, и фронту может придаваться в зависимости от обстановки одна, две, три и т. д. воздушные армии.
Сосредоточение воздушных сил осуществляется естественной группировкой сил в фронтовой операции.
На рис. 37 дана схема, на которой изображено сосредоточение сил двух стрелковых и одной воздушной дивизий при нанесении главного удара правым крылом стрелкового корпуса.
На рис. 38 дана схема, на которой изображено сосредоточение сил двух стрелковых и одного воздушного корпусов при нанесении главного удара правым крылом армии.
На рис. 39 дана схема, на которой изображено сосредоточение сил двух ударных и одной воздушной армий при нанесении главного удара правым крылом фронта.
Границы действий в глубину для западных театров можно установить примерно следующие:
для воздушной дивизии до 100 км;
для воздушного корпуса до 200 км;
для воздушной армии до 400 км.
В такой схеме все логично. Наибольшее возможное сосредоточение воздушных сил на решающих направлениях получается естественное, вытекающее из замысла операции. Оперативная связность в действиях воздушных и наземных сил получается полная, так как все силы объединены общим замыслом. Активные силы и средства противника поражаются при этом на всю его глубину одновременно.
Такая организация позволяет в зависимости от периода действий или протянуть в фронтовой операции боевые действия на всю глубину фронтового тыла противника, или сжать действия всей массы авиации к фронту дерущихся войск.
При такой организации границы в глубину не являются разграничительными линиями, так как они касаются лишь каждой низшей инстанции, но не относятся к каждой инстанции высшей.
Это значит, что воздушной дивизии запрещается действовать в зоне, назначенной воздушному корпусу, ибо это не ее дело. Но это не значит, что воздушный корпус не может действовать в зоне, назначенной воздушной дивизии. То же самое касается и воздушной армии, которой отнюдь не запрещается действовать в зоне воздушных корпусов, ибо к бою сжимаются все средства, имеющиеся в распоряжении. [183]
Если при этом все самолеты будут истребительно-бомбардировочного типа, воздушно-зенитный фронт будет уплотнен до возможного предела. Мы возвращаемся таким образом к тому, с чего начали: большей обороноспособностью в воздухе будет обладать тот, кто будет располагать более быстроходной и более легкой авиацией. Пределом достижений является однородная авиация, способная одновременно и к наступательным и к оборонительным действиям, ибо в этом случае она не должна будет делиться на различные рода авиационных войск, что уменьшает и ее наступательную и ее оборонительную мощь. Технически в настоящее время это вполне выполнимо. Второй вывод из приведенных положений касается организации командования. Командование должно быть единое. Воздушные дивизии, корпуса и армии должны подчиняться соответственно командирам корпусов, армий и фронтов как составные части целого. Никакое деление командования на войне никогда не приносило пользы. А так как воздушные силы призваны играть в операциях чрезвычайно существенную роль, [184] необходимо, чтобы командование было подготовлено к единому воздушно-земному руководству едиными воздушно-земными операциями, что не может не отразиться на организации единого высшего военного образования.
Цели военного значения, как мы видели, относительно невелики и широко разбросаны. Эти цели не требуют применения крупных боевых порядков. В поражении этих целей заинтересовано сухопутное командование, и распределение авиации по ступеням сухопутного командования совершенно не означает распыления воздушных сил.
Воздушные армии (крупные соединения) должны находиться в распоряжении главного командования, которое распределяет их по фронтам в зависимости от того, где оно ищет решения.
Получив в свое распоряжение то или другое количество воздушных армий, командующий фронтом распределяет их между армиями и фронтом. Например, получив три воздушные армии, он может три воздушных корпуса одной воздушной армии дать в три ударные армии и две воздушные армии оставить в своем распоряжении.
Воздушные же дивизии должны быть штатной принадлежностью каждого стрелкового корпуса, каждого конного корпуса и каждой крупной механизированной части, ибо где бы эти корпуса и части ни работали, они всегда нуждаются в непосредственном содействии подчиненной им авиации.
Есть склонность называть крупные авиационные соединения, находящиеся в распоряжении высших ступеней командования, резервом того или иного командования. Так, например, французская воздушная дивизия во время мировой войны называлась резервной авиацией. В нашей литературе намечалось стремление считать авиацию подвижным резервом старшего начальника. Чтобы избежать противоречивого понятия, рассматривать воздушные силы как резерв нецелесообразно.
Понятие резерва предусматривает, во-первых, расположение его позади сражающихся войск и, во-вторых, более позднее введение его в дело. Авиация всегда располагается позади сражающихся войск, но действует она, как правило, впереди войск и вводится в дело раньше них, подготавливая их удар.
Увеличение силы взрывчатого вещества, успехи в строительстве скоростных самолетов, увеличение точности бомбардирования на бреющем полете и с пикирования, отсутствие необходимости летать в крупных группах позволяют не создавать излишне громоздкие соединения. [185]
Примерный состав воздушной армии мог бы быть следующим (рис. 40).
При поэскадрильном расположении такая воздушная армия потребует 27 аэродромов, а вместе с тыловыми, передовыми, запасными и ложными — 135 аэродромов, что обусловит наличие в воздушной армии крупных соединений аэродромных войск.
Само собой разумеется, что мы даем только схему.
Допустим, что на фронте сосредоточивается 5 армий по 3 корпуса в каждой, не считая соединений усиления.
В каждой армии будет минимально:
| в 3 стрелковых корпусах 3 штатные воздушные дивизии | 90 X 3 = 270 самолетов |
| в армии 1 воздушный корпус | 270 самолетов |
| Итого | 540 самолетов |
На фронте будет минимально:
| в 5 армиях фронта будет | 540 X 5 = 2 700 самолетов |
| в подчинении фронта 1 воздушная армия | 810 самолетов |
| Итого во фронте | 3510 самолетов |
Но в армиях может быть не по одному воздушному корпусу, а в распоряжении командования фронта не одна воздушная армия, а больше. Кроме того, всегда требуется согласование воздушных действий по глубине.
Это значит, что при штабах крупных войсковых соединений должны быть начальники воздушных сил и что крупным авиационным соединениям должны нарезаться соответствующие замыслу командования полосы действий, ибо цели военного значения, как мы говорили, разбросаны в пространстве.
Необходимо ясно представлять себе, что авиация, по сравнению с сухопутными войсками, обладает свойством бить далеко. Вследствие этого плотность ее действий может не совпадать с плотностью ее расположения. Рассредоточенная по всему фронту, она может в случае нужды сосредоточить все свои силы для удара в любой «точке» как по фронту, так и в глубину. Сосредоточенный удар всей массы авиации может быть необходим как в армии, так и на участке фронта. Поэтому и в армии и во фронтовом командовании должны быть начальники воздушных сил, в подчинение которых должны входить крупные авиационные соединения, придаваемые армиям и фронтам. Такая организация командования воздушными [186] силами будет наиболее гибкой и ясной. Она отвечает и интересам корпусов и интересам фронта в зависимости от периода сухопутных операций и от обстановки.
Однородность материальной части авиации (истребитель-бомбардировщик-разведчик) позволит осуществлять в каждый данный момент удар наибольшей силы в наступлении.
Эта же однородность позволит нанести противнику удар наибольшей силы при обороне своего расположения. Так как мы рассчитали, что наиболее экономной обороной будет оборона с помощью воздушно-зенитного фронта, совершенно необходимо включение в состав воздушных сил и всех средств ПВО.
Объединение воздушных сил с ПВО давно назрело.
Возможно ли оторвать от морского флота оборону берегов? На этот вопрос каждый ответит отрицательно. Почему же отрывать от воздушного флота оборону его «берегов» считается возможным?
Воздушное наступление и воздушная оборона должны подчиняться одной воле ее только с точки зрения оперативной, но и с точки зрения распределения кредитов на вооружения, которое обусловливается соображениями единого воздушного командования о роли и значении наступательных и оборонительных воздушных средств.
Широкое использование воздушного транспорта, совершенно необходимого для накапливания наступательных возможностей воздушных и сухопутных армий, заставляет считать необходимым и создание в организации воздушных сил специального органа, ведающего вопросами военно-воздушных путей сообщения. А это в свою очередь потребует согласованности с работой гражданской авиации и предъявления ей совершенно определенных требований, касающихся материальной части транспортных самолетов, и проведения стратегических воздушных линий, коммуникационных и рокадных.
Мы отметили лишь несколько основных вопросов. Но ясно, что основные положения, заложенные в строительство воздушных сил, отражаются на всех вопросах, связанных с применением воздушных сил, (вплоть до вопроса о воздушных строях. Касаться сейчас этих вопросов мы не будем, так как это завело бы нас слишком далеко.
В заключение скажем несколько слов о гражданской авиации.
Гражданская авиация получила развитие после мировой войны. В первую очередь явилась, конечно, мысль использовать [187] для гражданских целей то большое количество летчиков и материальной части, которое осталось после мировой войны. Оказалось, однако, что военные самолеты для перевозки пассажиров и грузов непригодны, и гражданская авиация обзавелась специальными пассажирскими и грузовыми самолетами.
Первоначальное развитие гражданской авиации базировалось на наличии военных средств. Но предусматривалось, что в будущем, когда гражданская авиация разовьется, она будет служить базой для авиации военной.
Появилась мысль, что будет экономнее заставить военную авиацию выполнять хотя бы временно какую-нибудь полезную работу для государства. Но оказалось, что гражданская авиация не является рентабельной и существование ее связано с большими дотациями. Оказалось вместе с тем, что самолеты гражданской авиации непригодны для военных целей.
Генерал Дуэ пробует выйти из этого противоречия. Он говорит:
«Безусловно верно, что в абсолютном смысле слова самолет, который должен одновременно удовлетворять гражданским и военным потребностям, не будет представлять собой ни отличного гражданского самолета, ни совершенного военного самолета».
Далее он добавляет:
«Война ведется массами, а массы составлены из средних величин. Говоря о воздушной армии, я показал, что ей как раз нужны самолеты со средними данными, подобными тем, которые должны иметь коммерческие самолеты».
Мы показали, что даже с точки зрения генерала Дуэ его военные самолеты со средними данными совершенно непригодны Тем более они непригодны с точки зрения высказанных выше соображений.
Отсюда следует, что совершенно недопустимо, чтобы гражданская авиация развивалась за счет военной авиации. С другой стороны, значение гражданской авиации совсем не в том, чтобы снабжать военный воздушный флот самолетами, моторами и личным составом, так как и самолеты, и моторы, и личный состав нужны ей самой. Если гражданская авиация будет пользоваться военными самолетами, она не сможет развиваться сколько-нибудь продуктивно, ибо с самолетами истребительно-бомбардировочного [188] типа она не даст никакой продуктивной работы.
Если военный воздушный флот вооружится гражданскими самолетами, он тоже не даст сколько-нибудь продуктивной работы, так как в воздушных силах главное — качество:
Вместе с тем гражданская авиация, несомненно, окажет крупную помощь не только военной авиации, но вообще войне, в целом, но помощь не прямую, а косвенную, причем эта косвенная помощь будет большей для крупного по размерам континентального государства, в котором благодаря большим пространствам внутренние линии могут быть рентабельны в общем хозяйстве страны.
Одно из двух: или гражданская авиация полезна, или она бесполезна. Если она способствует укреплению экономической мощи страны, она полезна, и тогда нельзя сознательно уменьшать эту мощь, отказываясь от гражданской авиации во время войны, как нельзя во время войны отказаться от работы железных дорог и от работы оборонных предприятий. Во всех странах работники железных дорог забронированы на своих местах именно на случай войны. Если гражданская авиация слаба и вообще не играет существенной экономической роли в стране, а служит лишь интересам богатых людей, желающих кататься на военных самолетах, тогда она сможет отдать свои самолеты и летчиков в военный воздушный флот, но такая помощь ее не будет существенной. Если гражданская авиация многочисленна и играет роль в экономике страны, ее нельзя отдавать в военный воздушный флот, так как, во-первых, самолеты ее не будут пригодны для военных действий и, с другой стороны, это уменьшит обороноспособность страны, нарушив ее экономические связи.
До того времени, когда гражданская авиация начнет играть роль крупного экономического фактора, конечно, еще очень далеко, но это не значит, что она не должна развиваться своими путями, независимо от развития военной авиации. Например, можно ли будет во время войны пожертвовать работой арктических летчиков, обеспечивающих плавание по Северному морскому пути? Ни в коем случае, так как это отразится чрезвычайно болезненно на экономике целого края. Если работа гражданской авиации поставлена правильно, не может подниматься вопрос о прямом участии ее в войне. Гражданская авиация должна развиваться самыми бурными темпами, ибо чем большую роль она будет играть в экономике [189] страны, тем большей сопротивляемостью страна будет обладать.
Мы знаем, что быстрое освоение в производстве авиационных моторов было обусловлено, например в Америке, наличием чрезвычайно развитого автомобильного производства с его опытом строительства моторов внутреннего сгорания. Чем больше будет развита авиационная промышленность, вследствие наличия большого гражданского воздушного флота, тем больше будет и мощь военных воздушных сил, которые будут иметь в стране насыщенную громадным опытом авиационную базу. Это не прямая, а косвенная помощь гражданской авиации военным воздушным силам. В свое время мне случилось назвать это «авиационной культурой» страны. Кто будет обладать большей авиационной культурой, тот будет обладать несомненным преимуществом в накапливании наступательных возможностей во время войны. Гражданский воздушный флот должен быть «громадным», число его самолетов должно быть значительно выше числа военных самолетов, как численность населения страны всегда выше числа бойцов.
Авиационный организм страны тогда сможет считаться полнокровным, а воздушные армии будут обыденным явлением.