Действия по земным целям
Бомбардировочная авиация может производить налеты не только на аэродромы истребительной авиации, но и на аэродромы разведывательной и бомбардировочной авиации противника.
Таким образом выбор задачи еще усложняется.
Ставя задачу бомбардировочной авиации, значит приходится решать вопрос, применить ли ее во-первых для действий по земным целям или по аэродромам и во-вторых, если по аэродромам, то по каким в первую очередь — истребительной, бомбардировочной или разведывательной авиации противника (конечно, если аэродромы эти известны, что бывает далеко не всегда, особенно в маневренной войне).
В первом вопросе могут быть два варианта: [68]
а) или авиация противника настолько слаба, и наше преимущество (упреждение в сосредоточении) настолько значительно, что особо считаться с работой ее не приходится;
б) или приходится считаться с более или менее сильным воздействием авиации противника как на наши войска, так и на нашу авиацию, на встречность воздушных действий противника.
Первый случай особых сомнений не вызывает и прирост силы с воздуха земным войскам может быть дан безболезненно.
Во втором случае вопрос более сложен и сводится к решению, что важнее — дать этот прирост силы войскам, поражая например войска противника или выполняя задачу охранения своих войск действиями по его аэродромам.
С чисто земной точки зрения вопрос разрешается просто. При захвате инициативы, упредив противника в сосредоточении и развертываний, приняв рассредоточенный боевой порядок на земле, не представляющий хороших целей для авиации противника, готовые к наступлению, мы ту же инициативу проявим и в воздухе, бросая авиацию на неуспевшего сосредоточиться противника, подвозящего или подводящего свои войска, представляющие собой хорошую цель для атак с воздуха, и таким образом задерживая его готовность противодействовать нам. Наоборот, будучи упрежденными и стремясь обезопасить от атак с воздуха свои марши, мы выберем для атак аэродромы противника. Конечно это только схема, но она поясняет мысль. Но мы всегда имеем дело с возможностью и для противника действовать не только по войскам, но и по аэродромам. Решив сосредоточить действия авиации по войскам противника, мы оставляем противнику свободу действий по нашим аэродромам, а этими действиями может быть скомпрометировано и наше стремление действовать по войскам противника, особенно еще, если противник, выслав свою бомбардировочную авиацию на наши аэродромы, дает своих истребителей для атак наших самолетов, действующих по войскам его. Для охраны своих аэродромов придется тогда обратиться к истребителям несмотря на все трудности применения их для этой цели. Но, даже если мы достигнем цели и истребители выполнят задачи охранения своих аэродромов, истребительная авиация противника в свою очередь будет свободна для противодействия атакам нашей бомбардировочной авиации. Если же мы дадим истребителей для охранения бомбардировочной авиации, то для охраны аэродромов должны будем иметь сильные зенитные средства. Мы видим, как одно решение влечет за собой в логической последовательности другое и как из цепи решений может получиться оперативная связность. В военных действиях в большинстве случаев возможно не одно решение, но раз принятое решение влечет за собой принудительность в размещении всех остальных элементов. Повидимому авиация стоит перед необходимостью четко усвоить себе, что для действий против авиации противника необходимо постоянно иметь специально отведенные для этого средства, подобно тому, как артиллерия всегда выделяет средства для борьбы с артиллерией противника. Современное развитие воздушных сил обязывает [69] к этому, так как с современными средствами авиации мы имеем дело с двойным положением.
1. Всякое действие на земле своих войск подвержено риску быть сорванным нападением противника с воздуха.
2. Всякое действие с воздуха против войск противника подвержено риску быть сорванным нападением противника в воздухе на наши самолеты и с воздуха на наши аэродромы.
Обратимся к самим действиям по земным целям. Свойства и приемы работы бомбардировочной и штурмовой авиации изложены мною в «Тактике авиации» и потому касаться здесь их я не буду. Обратим внимание на оперативную сторону вопроса.
Цель боевых действий с воздуха — задерживать развитие земных и воздушных действий противника, с тем чтобы этой задержкой могли воспользоваться наши земные и воздушные силы.
При этом тяжелая бомбардировочная авиация имеет дело главным образом с мертвыми и неподвижными целями стратегического и оперативного значения, легкая бомбардировочная авиация — с мертвыми и подвижными целями оперативного и тактического значения, а специальная штурмовая авиация — главным образом с живыми и подвижными целями тактического значения.
Штурмовая авиация наиболее близка к полю боя. В случае недостатка артиллерии для подавления артиллерии противника или при ослаблении артиллерийского огня во время продвижения вперед в связи с переменой артиллерией позиции, штурмовые действия направляются против артиллерии противника. Обычно же основными целями штурмовых действий являются цели, лежащие за пределами досягаемости артиллерийского огня. Главным образом это будут подаваемые к полю боя резервы и аэродромы противника.
Штурмовые действия выполняются на самых малых высотах и потому далекие цели для них недоступны. Продолжает их действия в глубину бомбардировочная авиация, действующая как правило вне поля боя.
Таким образом действия штурмовой и бомбардировочной авиации являются продолжением артиллерийского огня в сражении и интересы земного сражения поэтому и определяют их дальность. Они же определяют и их мощность.
В этом отношении эффект, который может получиться от действий по земным целям, может быть чрезвычайно различным. Цели живые и подвижные не дают возможности предусмотреть точно, какой результат будет получен, так как никогда не может быть точно учтено напряжение их воли. Число в отношении живых целей поэтому не имеет абсолютного значения. Так во время 2-й Марны при отходе немцев французская авиация работала с 43 аэродромов и все же, как мы говорили выше, действия ее не были решительными, тогда как конный корпус Жлобы на его пути к Мелитополю атаковало всего 10 самолетов с полным успехом. Другое дело цели неподвижные. Они допускают гораздо более точный расчет и число по отношению к ним имеет гораздо более абсолютное значение. Но при расчете действий и бомбардировочной авиации нужно быть очень осторожным. [70]
То, что мы сказали о штурмовых действиях, не должно конечно ни в коем случае привести к мысли, что расчет штурмовых действий вообще ненужен. Относительное значение числа говорит лишь за то, что результат не всегда может быть точно предусмотрен. В среднем расчетные данные говорят за то, что для получения хорошего результата на полк с артиллерией в одной колонне требуется одна штурмовая эскадрилья{25}. Таким образом, рассчитывая операцию и имея штурмовую бригаду, можно сказать, что она может не допустить к полю боя дивизию и следовательно играть решающую роль для боя корпуса. Что касается бомбардировочной авиации, то при расчете ее действий обычно есть опасность впасть во вредный теоретизм. Я подразумеваю излишнее доверие к подсчетам вероятности попадания, исчисляемым теоретически в тиши кабинетов. Эти подсчеты совершенно не могут приниматься во внимание при расчете бомбардировочных действий. Роль этих расчетов заключается в том, что они служат пределом достижения при обучении экипажей и являются тем элементом сравнения, благодаря которому можно судить об успехах в деле обучения бомбометанию. Действительность же бомбардирования есть функция многих причин, главным же образом она является функцией подготовки экипажей, т. е. выводится не из теоретического подсчета, а из практики в бомбометании, как некоторая средняя данная. В этом отношении бомбардировочная авиация находится в неблагоприятных условиях по сравнению например с артиллерией, имеющей чрезвычайно большой опыт полигонных стрельб, который непрерывно в течение долгого времени собирался и подытоживался.
В силу молодости бомбардировочной авиации опыт этот нужно признать совершенно недостаточным. Это во-первых. Во-вторых артиллерия обладает в гораздо большей степени возможностью пристреливаться по обнаруженной цели, нащупывать ее и подбираться исподволь к ее поражению (по крайней мере в отношении неподвижных целей). Условия работы бомбардировочной авиации позволяют ей сбросить обычно одну пристрелочную бомбу и заставляют ее стремиться сразу к бомбометанию на поражение. Поэтому до сего времени результаты бомбардирований дают очень неровный результат, не позволяющий с достаточной точностью рассчитать действия и по неподвижным мертвым целям. Вследствие этого нельзя сказать, что и организационные формы бомбардировочной авиации построены на удовлетворительном научном основании.
Во всяком случае необходимо принимать во внимание, что тяжелый бомбардировочный самолет обладает обычно грузоподъемностью в 4–8 раз большей, чем легкий. Можно сказать, что в первом приближении организационные формы бомбардировочной авиации предусматривают возможность приведения в временное (может быть и краткое) бездействие одной цели оперативного значения одним соединением. Так легкая бомбардировочная бригада из трех эскадрилий может сбросить 45 т бомб, а тяжелая бомбардировочная эскадрилья может сбросить 48 т бомб. Поэтому применение [71] по целям оперативного значения сил, меньших, чем легкая бомбардировочная бригада или тяжелая эскадрилья, нецелесообразно.
Подобно тому как артиллерия нуждается в наблюдении за произведенными разрушениями, так и бомбардировочная авиация нуждается в таком наблюдении, для того чтобы повторить налет в тот момент, когда цель оправится и снова начнет действовать. Это касается главным образом разрушений железных дорог, с которыми связана задержка войск.
Основным принципом применения бомбардировочной авиации является систематичность действий. От действий «тычками» бомбардировочная авиация должна отказаться. Мало толку в том, что некоторое количество бомб будет удачно сброшено на железнодорожную станцию, если не будет достигнута нужная для земных войск задержка в движении противника, ибо успешность бомбардирования станций и железных дорог исчисляется именно этой задержкой, а не тем или иным количеством попаданий. При бомбардировании железных дорог оперативного значения{26} следует иметь в виду, что объектом бомбардировочных действий всегда является перевозка, а не железная дорога. Наблюдение за результатами бомбардирования поручается разведывательной авиации или самим бомбардировочным частям, высылающим для этого от себя разведку.
Необходимость иметь оперативно полезный результат определяет и точку зрения на цель.
Успех бомбардирования мертвых целей абсолютной сопротивляемости (фортификационные сооружения) может быть лишь случайным и расчета на него вести совершенно невозможно.
Что касается поражения стратегических объектов (промышленные и политические центры), то мы уже говорили выше о том, что при развитии авиации на сегодняшний день налеты на них могут быть оправданы лишь при особых военнополитических условиях. Но иногда бомбардирование их может быть и оперативно полезным. Так как оперативно целесообразным разрушение мертвых целей может быть лишь тогда, когда оно нарушает планомерное развитие военных действий противника, бомбардирование его политических и промышленных центров наиболее целесообразно, когда они в силу нашего продвижения вперед находятся в оперативном тылу его и служат непосредственно источником питания армии. Во всяком случае при решении бомбардировать эти центры политическая обстановка в них должна приниматься во внимание.
Бомбардировочные действия могут преследовать два способа воздействия на земные войска противника: прямой и косвенный.
Прямому воздействию противник подвергается, когда бомбардировочная и штурмовая авиация атакуют непосредственно сами войска противника, будет ли это выполнено по марширующим или по перевозимым войскам.
Косвенное воздействие осуществляется бомбардированием, направленным на источники питания армии, будут ли это всевозможные [72] склады на месте или подаваемое снабжение по грунтовым и железным дорогам или водным путям. Расчет второго случая не всегда может оправдаться, так как задержка в снабжении не может отразиться на операции немедленно, вследствие того что войска бывают обеспечены всякими припасами на несколько дней.
Поэтому первоочередной задачей лучше будет считать прямое воздействие на войска противника штурмовыми атаками по колоннам и бомбардированиями по перевозкам войск.
Артиллерия, штурмовики и бомбардировщики, продолжая действия друг друга, должны создать коридор огня в расположении противника и изолировать таким образом фронт от поддержки из тыла в нужное для нашей армии время. В этом изолировании фронта от тыла, ясно, чрезвычайно существенное значение имеет бомбардирование железных дорог. Выполняя эту задачу, авиация отрывается от поля сражения, и для того чтобы бомбардирование железных дорог действительно могло повлиять на ход сражения, отрыв этот должен быть решительным, т. е. бомбардирование должно быть произведено на достаточном удалении от фронта.
Характерными случаями будут два:
а) случай, когда железная дорога идет к фронту,
б) случай, когда железная дорога идет параллельно фронту.
Остановимся на этом вопросе и возьмем случай первый.
Исходные данные для дальнейшего примем следующие: железная дорога двухколейная, на конечной станции в день может быть высажена дивизия, скорость движения 300 км в сутки.
Допустим, что противник перебрасывает одну дивизию (рис. 3).
Бомбардирование в точке а может причинить повреждения станции, но не причинит существенной задержки движения противника, особенно, если станция имеет не одну, а несколько разгрузочных платформ или соответствующие разветвления.
Допустим, что противник перевозит свои войска с севера для высадки на ст. Волковыск. Что представляет собой этот узел, видно из схемы (рис. 4).
При бомбардировании станции а противник высаживается на станции б и на платформах артиллерийского лагеря в; при бомбардировании станции б он высаживается на станции а и на тех же платформах в; при бомбардировании в остается для высадки б. Чтобы выключить узел, необходимо разбить входные стрелки в г — операция, сулящая мало надежд на успешность во-первых, а во-вторых, так как противник в крайнем случае может начать разгружаться [73] в поле и после исправления пути, что на станции делается скоро, втягивать пустые эшелоны на станцию, для него замена перевозки маршем не получится в сколько-нибудь ощутительном размере.
Бомбардирование в пункте в (рис. 3) может тоже не иметь результата, если разгрузка первых эшелонов уже обнаружена в пункте а, так как на 300-километровом протяжении пути поместится вся дивизия. Опять-таки разрушения могут быть причинены станции, но дивизия противника при таких условиях проскакивает, и задержки не получается. Бомбардирование в точке б (рис. 3) разрежет дивизию и не даст подойти большей ее части, если в пункте а уже высадка началась, и совершенно не пустит эту дивизию, если ее первые эшелоны еще не дошли до точки б.
Для того чтобы задержка была действительно основательной, нельзя конечно ограничиться бомбардированием единичным. Если противник покинет вагоны, он будет иметь марш в 4 перехода, если он останется в вагонах и если мы желаем задержать его на 4 дня, разрушение должно поддерживаться в течение 4 дней. Это будет уже нетрудно. Тут могут быть два случая: если противник желает маршировать, у пункта б получится большое скопление эшелонов и бомбардировщики смогут ловить высадки и превращать их в катастрофы, а штурмовики будут преследовать марширующие колонны, поджидая их на удобных рубежах. Если противник не идет на марш, на каждой станции будет стоять эшелон с войсками, представляющий собой хорошую цель. Конечно это лишь схема. Но из нее можно сделать такие выводы:
а) наблюдение за железными дорогами должно вестись непрерывно, чтобы переброска противника не оказалась внезапной;
б) наблюдение это должно итти достаточно глубоко в расположение противника, чтобы бомбардировочная авиация успела отрезать наибольшую часть перевозимых войск; [74]
в) величина перевозки должна быть по возможности установлена, чтобы знать, на какой глубине бомбардирование будет безрезультатным;
г) бомбардировать нужно в течение того времени, задержка на которое поможет своим войскам использовать его.
Если нужна задержка дивизии противника на 2 дня, можно конечно бомбардировать точку, отстоящую от конечной станции в двух переходах. Если от станции выгрузки противник должен сделать, положим, еще переход, то и этот переход должен быть учтен. Одним словом, так же как при определении дальности разведки принимается во внимание время, нужное на перегруппировку, так и при определении дальности бомбардирования необходимо принимать во внимание время на перегруппировку или время, в течение которого наши войска смогут сломить сопротивление противника, не дав возможности подвозимым войскам принять участие в деле.
Чем большее количество войск перевозится противником, тем дальше может быть произведено бомбардирование. Вместе с тем, чем больше перевозится войск, тем обычно более сложные мероприятия нужно принять и значит тем дальше нужно выполнить бомбардирование, чтобы выиграть необходимое время. Это значит в то же время, что тем большие силы бомбардировочной авиации для этого потребуются, так как тем больше времени придется поддерживать разрушения и это тем более, что крупные силы могут подвозиться не по одной магистрали, а по нескольким.
Сделаем теперь небольшой расчет.
Если, допустим, надо задержать противника на 2 суток, то, как мы говорили выше, станцию и нужно бомбардировать 2 дня. Если с помощью одной тяжелой эскадрильи мы выведем с одного бомбардирования станцию на 12 часов из строя, то в течение суток мы должны предпринять 2 бомбардирования, а в течение 2 суток мы должны осуществить 4 бомбардирования. Если бомбардирование выполняется в расстоянии 2 переходов от конечной станции, т. е. в 50 км от нее, если до фронта от этой станции еще 25 км и если аэродром бомбардировочной авиации находится в расстоянии 25 км от линии фронта, то дальность бомбардирования будет 100 км, и время на одно бомбардирование, грубо, 1 ½ часа, а на 4 бомбардирования — 6 часов.
Если в тяжелой эскадрилье, допустим, 12 самолетов, то с полетно-технического ресурса эскадрильи надо списать 6x12=72 часа.
Отметим еще, что пункт для бомбардирования необходимо выбирать в пределах имеющегося пространства такой, поражение которого будет действительно чувствительным. Нельзя бомбардировать станцию например, имеющую обвод. Это само собой разумеется.
Кроме того необходимо принимать во внимание возможный факультатив. Если противник располагает факультативом в 30%, то задержка, причиненная на 8 часов, покроется в течение суток за счет факультатива и тогда придется бомбардировать не 2, а 3 раза в сутки. Часть бомбардирования по железным дорогам, раз объектом его служит перевозка, а не сама железная дорога, всегда выполняется [75] впустую, как бы хороши ни были попадания. Действительным бомбардирование железных дорог начинает быть лишь с того момента когда причиненные разрушения начинают выходить за пределы возможности восстановления движения за счет факультатива.
Этим определяется мощность одного налета и обосновывается необходимость наблюдения за железной дорогой в течение всего времени после первого же бомбардирования. Расчет может оказаться и преуменьшенным и преувеличенным. Если расчет преуменьшен, придется бомбардировать чаще; если повреждение, хотя бы и случайное, было таково, что на восстановление требуется больше времени, чем предполагалось, количество вылетов соответственно сократится (например при разрушении моста). Во всяком случае, раз начав операцию по бомбардированию железной дороги, бомбардировщики должны быть «в положении наблюдения».
Мы сделали небольшой расчет на дивизию. Сделаем такой же схематический расчет на железнодорожный маневр армии.
Допустим, что противник перебрасывает по железным дорогам с одного фронта на другой против нас армию в 9 дивизий и что эту переброску он осуществляет по трем параллельным магистралям. Данные возьмем такие же, как брали для дивизии, т. е. каждая магистраль может выгрузить на конечной станции в сутки одну дивизию. Мы получаем таким образом в сутки на 3 станциях трехдивизионный корпус, а в течение 3 дней трехкорпусную армию. Допустим далее, что для принятия необходимых мер нам надо выиграть 2 недели времени до высадки противника и на это время задержать перевозку. Это значит, что глубина бомбардирования должна равняться 14 переходам или грубо, не считая дневок, 350 км, чтобы противник, прибегнув к маршу, не мог опередить нас, и что само бомбардирование (по 2 раза в сутки) должно производиться на протяжении 14 дней.
Тут возможны следующие случаи (рис. 5): мы желаем нарушить систему движения, вырвав одно звено, допустим, маршрут а.
Нам нужно затратить 28 бомбардирований каждый раз, допустим, 8 тяжелыми бомбардировщиками на протяжении 2 недель. Если расстояние от конечной станции до места бомбардирования 350 км, расстояние конечной станции до фронта 50 км и расстояние от фронта до аэродромов бомбардировочной авиации 50 км, то общая дальность полета 350+50+50=450 км. Время одного бомбардировочного налета, грубо, считая крейсерскую скорость в 150 км в час, — 6 часов. Для 8 самолетов 6x8=48 часов; на 2 полета в сутки [76] 48х2=96 часов; на 2 недели 96x14=1344 часа полетно-технического ресурса.
Если летчик даст перенапряженную работу и выработает в 2 недели свою месячную норму в 30 часов боевых полетов, то нам потребуется на один маршрут:
1 344:30=45 экипажей (самолетов).
Но будучи задержан на маршруте а, противник переключится на маршрут 6 и высадит свой III корпус вместо а в б, после того как там высадится II корпус. Задержка получится в 1 день на переключение и 3 дня запоздания на маршруте б — итого на 4 дня. Очевидно этого недостаточно.
Если мы бомбардируем 2 маршрута а и б, если для переключения на маршрут в с обоих маршрутов уйдет 3 дня и 6 дней пойдет на задержку на маршруте а, всего задержка выразится в 9 дней. Это лучше конечно, но не решает дела, а требуется для такого решения 90 тяжелых самолетов.
Для задержки же, нужной нам, необходимо бомбардирование всех 3 маршрутов на протяжении 2 недель, т. е. 45x3=135 тяжелых самолетов.
Такое количество самолетов, задерживающее целую армию, не является конечно преувеличенным.
Таков расчет чисто теоретический. Практически мы все же можем иметь дело со снижением этого количества. Необходимо принимать во внимание, что, чем систематичнее и длительнее действия по железным дорогам, тем с большей прогрессивностью падает их пропускная способность, и значит постепенно сила удара может ослабевать. Длительное бомбардирование, как показывает опыт, имеет своим последствием истощение восстановительного ресурса железных дорог, что и замедляет все в большей степени способность их восстанавливаться.
Мы говорили выше, что минимальное расстояние от конечных станций, на котором необходимо выполнять бомбардирование для действительной задержки, связано с расстоянием от конечной станции до рубежа, на котором мы имеем задачу сосредоточиться. Допустим, что нам необходимо 7 дней, для того чтобы сосредоточиться на рубеже Р (рис. 6), причем мы хотим выиграть один день у противника. Из схемы видно, как уменьшается расстояние от конечной станции до пункта бомбардирования в зависимости от количества переходов от конечной станции до рубежа Р, причем общая дальность бомбардирования остается постоянной.
Бомбардирование нужно выполнять в точке б глубиной в 200 км от намеченного рубежа, причем расстояние от конечной станции а до пункта бомбардирования падает в зависимости от количества переходов от конечной станции до рубежа Р на общую величину этих переходов. При этом область применения штурмовых действий по маршрутам от а до рубежа Р увеличивается в зависимости от увеличения числа переходов противника от конечных станций до намеченного рубежа.
Из следующей схемы (рис. 7) видно, как падает глубина бомбардирования в зависимости от имеющегося в нашем распоряжении времени [77] при различных расстояниях от конечной станции до рубежа Р.
Из схемы видно, что если мы располагаем для выхода на рубеж Р четырьмя днями (на рис. случай 4-й) и противнику нужно сделать от конечной станции 4 перехода, то, чтобы задержать его на день, бомбардировать железную дорогу в п. б смысл есть, но уже для следующего случая, когда мы располагаем тремя днями, а у противника от а до Р например 5 переходов, железная дорога теряет свое значение, [78] и центр тяжести переносится исключительно на штурмовые действия.
Напоминаю, что все это касается наименьшего предела дальности бомбардировщиков. Принимая во внимание, что с увеличением дальности быстро растет расход полетнотехнического ресурса, необходимо всегда стремиться к этому наименьшему пределу, дающему наибольшую экономию в работе. Дальность бомбардирования должна быть необходимой и достаточной.
Возьмем пример на карте (рис. 8).
Допустим, что I стрелковый корпус, развернутый на рубеже Р — Р, прикрывает сосредоточение VII, VI и IV корпусов N-й армии. Время минимум 6 дней. Где нужно бомбардировать железные дороги противника?
Выраженные группы сил противника не превосходят каждая дивизию, но даже, если разведка не обнаружила эшелонов к востоку от линии Вильно — Лида, противник, находящийся в переброске от конечных станций на расстоянии 300 км, завтра уже будет высаживаться. Это значит во-первых, что разведка должна установить, есть ли перебрасываемый противник западнее линии Вильно — Лида. Для определения же наименьшей дальности бомбардирования нужно отложить 6 переходов, т. е. 150 км, от рубежа Р — Р по грунтовым путям до конечных станций и дальше по железным дорогам. Пункты эти будут: на свенцянском направлении — в 60 км западнее Свенцян; на сморгонь-виленском направлении — в 20 км восточнее Вильны; на лидском направлении — на 40 км восточнее Лиды. На схеме пункты бомбардирования отмечены буквами б. Как видно, бомбардирование на сморгонь-виленском направлении лучше отодвинуть на узел Вильно, чтобы не было возможно переключение от Вильно на Свенцяны. [79]
Дальность бомбардирования железных дорог не изменится от того, что вместо станций мы выберем в качестве объектов поезда с целью вызывать их крушение. Это последнее может быть гораздо выгоднее, так как наряд самолетов для атаки поезда значительно ниже наряда для бомбардирования станции, а всякое крушение задерживает движение весьма значительно.
Наилучшим объектом для бомбардирования был бы мост, если бы была уверенность в том, что в него можно попасть. Производившиеся опыты показали, что испытанные экипажи с этой задачей справиться могут, причем затрата бомб может быть при отлично налаженном бомбардировании невелика.
Так например опыт с разрушением бетонного моста в штате Северная Каролина в 1928 г. дал до 25% попаданий (18 сброшенных бомб) с высоты в 1800 м. При этом оказалось, что применение бомб весом ниже 250 кг совершенно нецелесообразно.
Бомбардирование во многих случаях может и должно производиться в глубоком тылу противника, чтобы отразиться на войсках, дерущихся на фронте. Эти действия по задержке противника на железных дорогах могут дополняться действиями по высадкам войск. Но от разгрузочных платформ до линии соприкосновения будет зона действий штурмовой авиации.
В каждом данном случае армия должна отдавать себе отчет в дальности бомбардирования в зависимости от условий обстановки и знать ту границу, за которой действия по железным дорогам уже выходят за ее компетенцию и переходят в компетенцию фронта.
Ясно, что в странах с очень сильно развитой железнодорожной сетью, позволяющей подвозить войска к самому полю сражения, случаи применения армейской авиации для бомбардирования железных дорог будут более многочисленны, чем в странах с относительно редкой сетью железных дорог.
Объектом действий бомбардировочной авиации могут быть не только перевозки войск, но и перевозки снабжения. Не с этой идеей, как мы говорили, надо быть чрезвычайно осторожным. Метод расчета дальности бомбардирования для этой цели будет такой же в основных своих чертах. Слагаемыми при определении дальности такого «материального» бомбардирования будут:
а) время, имеющееся в распоряжении;
б) предположительное время операции;
в) возможный запас снабжения, завезенный в армейский тыл противника;
г) количество и скорость транспортных средств противника (наличие автотранспорта);
д) количество и скорость транспортных средств своих. Само собой разумеется, что по пунктам в и могут быть налицо лишь весьма предположительные данные, но стремиться к получению их всегда необходимо.
Материальное бомбардирование конечно также должно быть систематическим. [80]
Но тут необходимо принять во внимание, что на несколько дней войска обеспечены снарядами и могут драться без подвоза по железной дороге.
Если войска при себе и на транспортах имеют например 1 l/2 комплекта и выгруженными в складах 2 комплекта, они могут без подвоза по железной дороге драться в течение около 4 суток и бомбардирование с целью задержать подвоз скажется только через 4 дня. При таких условиях например контратака Манжена 11 июня 1918 г., продолжавшаяся до 14 июня, когда фронт снова стабилизировался, не могла бы пострадать от самого сильного бомбардирования железных дорог, выполненного с целью задержать подвоз снарядов.
Обратимся к рокадным железным дорогам. В силу возможных поворотов фронта рокадной по отношению к фронту может быть и дорога, идущая из страны противника перпендикулярно к границе, и дорога, идущая параллельно границе.
Допустим, что в войне с западным соседом фронт загнулся, как показано на схеме (рис. 9), причем противник в тылу имеет железную дорогу а — б. Бомбардирование с аэродрома, расположенного в пункте с, должно быть направлено в сторону страны противника на основаниях, изложенных выше.
В качестве примера неудачных действий можно привести бомбардирования французами железных дорог в марте и апреле 1918 г. на фронте Амьен — Шольн. Немцы подвозили подкрепления с востока на запад по двум большим рокадным линиям: северной — Лонгион — Мезьер — Гирсон и южной — Вузье — Лаон — Шалонь. Сеть железных дорог и организация бомбардирования видны на схеме (рис. 10).
Нет никаких указаний на то, что организованное в таком крупном масштабе бомбардирование путей сообщения сыграло какую-нибудь роль, хотя французы и утверждают, что «эти операции без сомнения мешали и задерживали движение и затрудняли смену войск»{27}. Станция Гирсон была правда закупорена в течение двух дней вследствие взрыва склада снарядов, произведенного 2-й французской бомбардировочной группой, но это не могло отразиться на фронте ввиду наличия возможности переключить движение с Мезьера на Лаон. [81]
Ясно, что ни Гирсон, ни Лаон, ни Жюсси, ни Шольн не играли роли. Ключ к этому фронту для рокадных перебросок был восточнее Мезьера и Вузье. Перечисленные станции тем более не играли никакой роли, что вся эта система дорог собственно была тупиком, упиравшимся в Морейль и Мондидье, и не могла служить для перебросок в соседнюю армию.
Это приводит нас к случаю, когда рокадная дорога по отношению к данной армии является сквозной и допускает переброску войск в обе стороны.
Дальность бомбардирования для задержки подвоза бывает часто весьма значительной. Если, допустим, в этом случае армия занимает фронт в 25 км, то бомбардировать рокаду в своих интересах ей не придется совсем, но бомбардирование в интересах того или иного соседа может быть целесообразным.
Так например (рис. 11) если 1-й армии поставлена задача выйти во фланг и тыл противнику, противостоящему 2-й армии, и если противник перебрасывает войска в направлении с севера на юг, бомбардирование должно быть направлено в сторону, откуда противник перевозит войска на глубину согласно приведенным выше основаниям. Опять-таки в каждом данном случае необходимо решить, будет ли это задача армии или фронта.
Существенную роль в определении необходимости и дальности бомбардирования играет пропускная способность железных дорог противника. Необходимо поэтому эту данную иметь в штабе в качестве разведывательной данной, ложащейся в основу решения по бомбардированию. Об оценке возможной роли железных дорог противника должен быть поставлен в известность начальник авиации, чтобы заблаговременно, когда обстановка позволяет, организовать разведку тех пунктов, которые возможно будет бомбардировать. Все данные вообще о возможных целях для бомбардирования должны собираться в бомбардировочных соединениях заблаговременно. [82] Планы станций, отданных противнику, иметь нетрудно. Но это не исключает необходимости иметь и фотоснимки их. Абсолютное разрушение станции, как мы говорили, невозможно. Станция начинает играть роль оперативного фактора с определенного момента, устанавливаемого воздушной разведкой, которая должна вестись систематически. Но поздно выполнять фоторазведку, когда уже нужно действовать, а можно сказать, что бомбардирование станции без предварительной фоторазведки будет обречено в большинстве случаев на неудачу.
Действия по земным целям могут быть и дневными и ночными. Дневные задачи выполняются в группах. Для того чтобы иметь возможность маневрировать в воздухе в случае воздушного боя, группы не должны быть излишне большими. Обычно это будут группы не больше, чем в 6 самолетов. При необходимости выслать на данную цель большее количество самолетов прибегают или к составлению боевого порядка из нескольких таких групп или к эшелонированию этих групп во времени.
Ночные задачи до сих пор как правило выполнялись одиночными самолетами. Поэтому для ночных полетов выгоднее было применять бомбардировочные самолеты большой грузоподъемности. Сейчас можно рассчитывать на выполнение ночью и групповых полетов.
Что касается успешности бомбардирования, то оно обусловливается следующими четырьмя моментами:
а) планомерностью действий,
б) знанием целей,
в) знанием воздушной обстановки,
г) обеспеченностью налетов.
Для планомерности действий необходимо, чтобы цели для бомбардирования были правильно выбраны, чтобы они были правильно распределены между исполнителями и чтобы дневные и ночные действия дополняли друг друга.
Выше мы говорили о том, что оперативная целесообразность является той целью, которая привязывает действия бомбардировочной авиации к действиям земных войск. Соблазн наносить вообще какой-нибудь урон противнику всегда велик, когда для этого имеются средства. В качестве примера этого стремления наносить такой урон противнику служат бомбардирования начала мировой войны. В то время особые надежды возлагались немцами на дирижабли, обладавшие грузоподъемностью, значительно превышавшей грузоподъемность самолетов. Вот одно из заданий на бомбардирование, [83] свидетельствующее о чрезвычайно небольшой оперативной и технической грамотности.
21 августа 1914 г. немецкий дирижабль Z-IX получил следующее задание: «Бомбардировать Антверпен, Зеебрюгге, Дюнкирхен и Кале. Возвращение через Лиль, где внести беспокойство бомбами». Это задание требовало 810 км пути, для чего нужно было взять 2 600 кг горючего. Полезная нагрузка Z-IX 21 августа была 6 735 кг. За вычетом веса экипажа, горючего и баласта дирижабль мог взять 1200 кг бомб. Бомбы были в то время 21-сантиметровые (15 кг взрывчатого вещества при общем весе бомб в 125 кг). Таким образом при наличии на борту 10 бомб нужно было согласно заданию выполнить бомбардирование 5 городов{28}. Ясно, что оперативная целесообразность при таком расчете бомбардирования и при таком выборе целей была равна нулю.
Земное командование должно определять цели для бомбардирования во-первых в связи с планом своих действий на земле и во-вторых принимая во внимание имеющиеся в распоряжении воздушные силы. Поэтому цели определяются с точки зрения их важности по этапам намеченной операции, что влечет за собой установление очередности их бомбардирования и с точки зрения возможности их действительного поражения имеющимися средствами, что влечет за собой расчет бомбардирования с учетом искусства экипажей.
Планомерность предполагает включение огня бомбардировочной и штурмовой авиации в общую систему огня, с чем связано распределение целей по исполнителям, причем необходимо конечно принимать во внимание свойства целей и свойства имеющихся в распоряжении средств поражения. Цели тактического порядка, могущие быть пораженными артиллерией, как правило для штурмовых и бомбардировочных действий не назначаются.
Схема распределения огня предусматривает продолжение действия артиллерийского огня в глубину при помощи штурмовиков и продолжение огня штурмовиков огнем бомбардировочной авиации.
Такое распределение отвечает свойствам целей и свойствам средств поражения с воздуха. Рассредоточенные порядки пехоты на поле боя не являются сколько-нибудь подходящей целью для действий с воздуха. В лучшем случае атаки штурмовиков на поле боя могут иметь лишь моральное значение, учесть которое конечно не всегда возможно. Лучшей целью является артиллерия противника, но в этом случае необходимо считаться с следующим обстоятельством. Если времени у противника было достаточно, то его артиллерия успевает закопаться в землю, сделать орудийные дворики с перекрытиями. Это будет всегда иметь место в позиционной войне. При таких условиях артиллерия на своих позициях с воздуха неуязвима, ибо получение прямого попадания фугасной бомбой в орудие является случайностью и притом случайностью достаточно редкой, а осколочная бомба против закопавшейся в землю артиллерии совершенно [84] недействительна. Перекрытые орудийные дворики в равной мере не дают возможности применять сколько-нибудь продуктивно и ОВ.
Открыто же стоящие в поле батареи в маневренном бою могут быть благодарными целями для штурмовиков, но не для бомбардировочной авиации, так как первые покрывают осколками площадь, а вторые должны попасть в точку с большей высоты при помощи прицела.
Таким образом цели штурмовиков могут начинаться с линии батарей противника.
Самыми лучшими целями для них являются резервы противника, пока они еще в колоннах на дорогах.
Эти колонны являются основными целями именно для штурмовых действий, так как прицельное бомбардирование их не сулит никакого успеха. Легкая бомбардировочная авиация может действовать по колоннам лишь в штурмовых действиях.
Объектами бомбардировочных действий являются главным образом неподвижные цели: штабы, различные склады, скопления автотранспорта, броневиков и танков, железные дороги, мосты. Планомерность действий по земным целям предусматривает также длительность воздействия. Как мы говорили выше применительно к нападениям на железные дороги, от бомбардирования «тычками» необходимо отказаться. Это приводит к необходимости сочетать дневное и ночное бомбардирование. При этом необходимо предусматривать такие интервалы времени между дневными и ночными действиями, чтобы объекты, разрушенные ночью, бомбардировались бы днем снова не позже того времени, когда они будут восстановлены. Это изматывает личный состав восстановительной службы противника и ведет к истощению его материальных восстановительных средств в данном месте и к необходимости дополнительного подвоза этих средств. Дополнение действий бомбардировочной авиации штурмовыми действиями по живой силе противника, работающей по восстановлению разрушений, может быть целесообразно. Но есть цели, по которым казалось бы действия «тычками» могли бы приводить к хорошим результатам. Это цели, уничтожающиеся мгновенно. К ним относятся склады огнестрельных припасов, могущие быть взорванными в один налет. Мировая война дает ряд случаев взрывов огнестрельных припасов бомбами с самолетов, но в настоящее время повидимому придется считаться с настолько рассредоточенным расположением этих припасов, что взрыв всего склада в одно бомбардирование будет невозможен.
Цели горящие равным образом требуют к себе внимания, ибо вызванный бомбами пожар может быть локализован. Бомбардировочные действия всегда нуждаются в дальнейшем контроле при помощи воздушной разведки, которая должна дать данные о степени выполнения бомбардировочной авиацией поставленной ей задачи. Следующим условием успешности бомбардирования является знание экипажами своих целей. Это предполагает хорошо проведенную разведку. [85]
После того как цели командованием выбраны и распределены по исполнителям, штабы бомбардировочных соединений должны собрать данные об этих целях. Здесь как всегда на войне мы упираемся в вопрос времени. Позиционная война и вообще стабилизировавшийся фронт дает возможность собрать о целях для бомбардирования значительно более полный материал, чем быстро ведущаяся маневренная война. В маневренной войне бомбардировочная авиация во многих случаях будет стоять перед необходимостью соединять боевые действия с разведкой со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах имеющегося в распоряжении времени бомбардировочные соединения должны собрать наиболее полные разведывательные данные о своих целях.
Источниками этих разведывательных данных служат во-первых штабы командования, во-вторых разведывательная авиация, в третьих собственная разведка бомбардировочных соединений и в-четвертых разведка истребителей (разведка аэродромов противника).
Полученные цели отмечаются штабами бомбардировочных соединений на карте и нумеруются в порядке их очередности.
На каждую цель заводится в штабе бомбардировочного соединения свое «дело» за номером согласно номерам целей на карте бомбардировщиков. В это дело собираются и данные о цели и данные о результатах ее бомбардирования с соответствующим фотоматериалом.
В большинстве случаев данные о целях, получаемые от штабов, будут лишь данными наводящими, вслед за которыми, если время позволяет, необходимо получить более точные фотографические данные, которые могли бы служить для бомбардировщиков основанием для необходимых расчетов. Это значит, что фотоснимки должны быть сделаны в достаточно крупном масштабе. Так как на это требуется время, полезно, чтобы командование думало вперед и давало задание на разведку возможных целей для бомбардирования заблаговременно. Тогда в случае если по условиям обстановки какая-либо из возможных целей начинает играть важную роль, бомбардировочное соединение сможет выполнить бомбардирование без всякого промедления, располагая собранными заблаговременно данными об этой цели. Итак мы должны различать разведку целей для бомбардирования с точки зрения оперативной, т. е. с точки зрения командования, и с точки зрения техники выполнения бомбардирования, т. е. с точки зрения бомбардировочного соединения.
При оценке действий бомбардировщиков необходимо принимать во внимание, была ли предоставлена им возможность получить нужные им данные с точки зрения техники выполнения бомбардирования или они действовали лишь по данным оперативной целесообразности, не располагая данными технического порядка, нужными им для выбора приема атаки. В последнем случае результат как правило будет значительно ниже, чем в первом случае.
Следующим условием успешности бомбардировочных действий является знание воздушной обстановки.
Бомбардировщикам должны быть известны:
1. Данные о силах, расположении и работе истребителей противника. При оценке работы истребителей противника для бомбардировщиков [86] чрезвычайно важно знать, через сколько времени после перелета линии соприкосновения земных войск наши самолеты встречают истребителей противника. Эта данная свидетельствует между прочим о скорости работы постов наблюдения противника и определяет глубину той зоны, за пределами которой при дневном бомбардировании будет необходимо охранение бомбардировщиков истребителями. Данные об истребителях противника получаются от всех других родов авиации и от штаба командования, в котором могут, быть хорошие сведения от агентуры.
2. Данные о силах, расположении и работе своих истребителей. Со своими истребителями у бомбардировщиков должна быть налажена надежная связь для возможности договариваться о совместных с ними действиях.
3. Данные о зенитной обороне противника. Эти данные должны получаться от всех авиационных частей и соединений, сообщающих не только о пунктах, охраняемых зенитной артиллерией, но и об успешности ее действий, т. е. о. числе сбитых машин, о пробоинах в самолетах, причиненных артиллерийским и пулеметным огнем.
4. Данные о местности. Эти данные получаются путем изучения карты во-первых и путем изучения самой местности во время полетов во-вторых. Местность не везде предоставляет одинаково удобные условия для расположения постов наблюдения противника. Лесисто-болотистые районы, районы пустынные без наличия общегосударственной сети связи, горные районы — предоставляют больше возможности бомбардировщикам пройти незамеченными в течение большего времени их пути. Полет через такие «лазы» самолетов всех назначений должен сопровождаться отметкой времени появления неприятельских истребителей.
5. Данные о времени, имеющемся в распоряжении для подготовки бомбардировочного налета. Для увеличения этого времени в возможной степени необходимо, чтобы командование широко применяло предварительные распоряжения, дающие возможность начать подготовку заблаговременно.
6. Данные об атмосферных условиях. Эти данные получаются от метеослужбы. Они содержат сведения: а) о возможном количестве полетных дней в данной местности; б) уточненные данные с предсказаниями погоды по районам на ближайший период, получаемые из тыла; в) данные ежедневного наблюдения, получаемые от собственных метеостанций бомбардировочной авиации (шаропилотные наблюдения).
7. Данные об ориентирах для ночных полетов, особенно об ориентирах световых. Они могут быть получены только в полетах над неприятельским расположением ночью.
Что касается обеспечения действий бомбардировочной авиации, то тут мы опять встретимся с значительным отвесом в чисто воздушную сторону вопроса. В настоящее время мы не можем рассчитывать на такие необеспеченные бомбардирования, которые выполнялись во время мировой войны. [87]
Организуя бомбардирование, необходимо будет организовать и действия, обеспечивающие налеты бомбардировщиков. Эти действия должны предусматривать:
а) борьбу с истребителями противника;
б) борьбу с его зенитной артиллерией;
в) борьбу с его зенитными пулеметами.
Борьба с истребителями противника ведется своими истребителями и своей бомбардировочной авиацией, поражающей неприятельские аэродромы. Борьба же с зенитными средствами ведется штурмовиками с помощью бомб, пулеметного огня, ОВ и дымовых завес.
Очевидно для этой борьбы необходим соответствующий наряд самолетов, на который уже нельзя будет рассчитывать для других задач во все время бомбардировочной операции. При расчете своего полетно-технического ресурса с этим расходом самолетов для чисто воздушных действий придется считаться так же, как и с расходом самолетов по обеспечению разведки.
Успешность действий штурмовиков зависит
а) от знания штурмовиками земной обстановки;
б) от знания ими положения целей;
в) от своевременности ввода их в дело по получении данных разведки;
г) от неожиданности атаки.
Штурмовики действуют в наибольшей близости к войскам. Они должны быть близки поэтому к общевойсковому командованию, в интересах которого работают, т. е. к командиру корпуса и в некоторых случаях к командиру дивизии. Так как штурмовики являются средством армейским и в корпуса и дивизии передаются лишь временно, то иметь для них основные аэродромы у штабов корпусов и дивизий нецелесообразно. Их свобода в перемене подчинения комкорам и комдивам в наибольшей степени обеспечивается расположением основного аэродрома в армии и организацией передовых аэродромов у штабов корпусов и дивизий. На все время работы штурмового соединения с корпусом и дивизией штурмовики должны организовать свой командный пункт на передовом аэродроме, имея прямую связь со штабом командования. Только при наличии такой связи и при наличии в штабе командования делегата для связи возможно для штурмовиков знание земной обстановки.
Необходимо между прочим отметить, что слишком часто делегатам для связи поручаются совершенно несвойственные им задачи по работе с постами наблюдения и связи. Делегаты для связи являются представителями оперативной связи, а не связи технической и должны рассматриваться как оперативные работники, а отнюдь не как связисты. Наоборот, в их распоряжение необходимо предоставлять нужные средства связи.
Делегатами для связи должны быть достаточно авторитетные сотрудники авиационных штабов. Как правило делегат для связи должен оставаться при штабе командования все время, на которое штурмовое соединение придано данному общевойсковому соединению. Частая смена делегатов связи может иметь своим последствием [88] лишь несработанность их со штабом. Необходимость для нового человека заново знакомиться с обстановкой и входить в курс дела может отразиться лишь отрицательно на знании штурмовиками земной обстановки, что для них является совершенно необходимым, чтобы избежать, к сожалению частой, возможности атак своих войск.
Ввиду того что тактическая обстановка, особенно в маневренной войне, подвержена значительным и частым изменениям, штурмовики должны непрерывно информироваться своим делегатом во всех этих изменениях обстановки. Кроме данных, получаемых от штаба командования через делегата связи, штурмовики должны получать постоянно и данные от разведывательного отряда, работающего с данным общевойсковым соединением. Поэтому прямая связь с ним передового аэродрома штурмовиков совершенно необходима. Штурмовики так же, как и бомбардировщики, не избавлены от разведки на себя. Они также должны организовать свою разведывательную службу и вести разведывательную карту. На этой карте независимо от получения того или иного конкретного задания отмечается тотчас, как только штурмовое соединение заняло свое место:
а) расположение неприятельских аэродромов;
б) железнодорожные станции и пристани, на которых можно ожидать высадок войск противника;
в) пути, по которым возможно движение колонн противника в условиях данной обстановки;
г) узкие места, по которым особенно удобны штурмовые действия, как-то: мосты, переправы, гати, дефиле, узлы дорог и подходы к ним, обеспечивающие внезапность атаки;
д) выходы из лесов, могущие служить для противника исходными пунктами для атаки;
е) позиции полевой и зенитной артиллерии;
ж) штабы и командные пункты противника (если они могут быть установлены);
з) расположение резервов противника (если оно обнаружено).
Если штурмовики назначаются для обеспечения действий бомбардировочной авиации по пунктам, охраняемым зенитной артиллерией, они должны иметь данные хорошо проведенной фотографической разведки позиций зенитных батарей противника у данного пункта. Возможность знания целей будет меняться для штурмовиков в зависимости от различных условий. Так знание неподвижных целей, как например железнодорожных станций, аэродромов, артиллерийских позиций, может быть исчерпывающим, ибо исследование этих целей может вестись еще в подготовительный период. Знание же подвижных целей, как например различных колонн противника, будет получено с большими трудностями, ибо положение подвижной цели может быть определено только непосредственно перед штурмовыми действиями.
Быстрота ввода в дело штурмовиков приобретает особое значение именно при атаке двигающихся целей, так как двигающаяся цель уходит от того места, в котором она была разведана. Для быстрого [89] вылета штурмовики должны быть в постоянной готовности. В этом вопросе необходимо разобраться.
Атаки на небольшой высоте, на высоте бреющего полета, чрезвычайно трудны и опасны. Штурмовые действия необходимо приравнивать к штыковой атаке пехоты. Ожидание на аэродроме этой атаки в сильной степени изматывает силы экипажей. Вместе с тем штурмовые атаки, так же как и бомбардировочные действия, должны быть систематическими для достижения возможно полного результата. Это с одной стороны требует эшелонирования атак во времени, с другой стороны позволяет экономить силы экипажей разделением соединения штурмовиков на смены. Мы предусматриваем поэтому три смены на аэродроме: первая смена — дежурная, вторая смена — поддежурная и третья — отдыхающая. Первая смена в полном полетном снаряжении находится при заправленных самолетах, готовая к вылету примерно через 10 минут после получения распоряжения. Вторая смена имеет личный состав в сборе в районе аэродрома; снаряжение экипажей на аэродроме, но не надето. Третья смена отдыхает в расположении соединения.
С вылетом первой смены вторая и третья поднимают свою готовность на следующую ступень.
Дать точно время вылета после получения распоряжения нельзя, так как это время зависит от различных условий.
Держать самолеты на старте конечно нельзя, так как они будут обнаружены противником и подвергнуты бомбардированию. Это значит, что время вылета будет зависеть от того расстояния, которое нужно будет рулить к старту от места, где самолеты стоят замаскированно. Если маскировочные средства позволяют, самолеты нужно заводить на подветренную сторону аэродрома заранее. Это даст соответствующее ускорение взлета. Во всяком случае командир штурмового соединения должен оценить свой аэродром с этой точки зрения и доложить командованию, через какое время после получения распоряжения самолеты могут вылететь при данных условиях. Это даст командованию точку зрения на целесообразность вылета штурмовиков в том или ином случае.
Знание обстановки и предварительные распоряжения позволят экипажам заранее готовиться к вылету, что также содействует быстроте осуществления атаки.
Итак воздушный отвес в работе штурмовиков проявляется в их разведке на себя. Что же касается обеспеченности их полетов, то штурмовики основываются в своих действиях главным образом на неожиданности и потому в особых мероприятиях по охранению истребителями не нуждаются. Вопрос о противодействии штурмовикам со стороны истребителей противника до сего времени не разрешен сколько-нибудь основательно. Штурмовики в большинстве случаев проходят незамеченными истребителями противника. Если же истребители противника их замечают и атакуют, то атака их проходит в неудобных условиях, так как они, вследствие небольшой высоты штурмовиков, не могут атаковать их снизу под хвост, а должны идти сверху на пулеметы наблюдателей. [90]