Последствия ослабления русского племени

В предыдущей главе изложено, какие испытания выпали на долю русского племени и какие труды и жертвы пришлось этому племени принести в работе по сбору и укреплению русской земли. Было изложено, что уже в конце XVII века население России крайне нуждалось в перерыве внешней деятельности его и сосредоточении усилий правительства на внутренней, устроительной работе. Но в XVIII веке, ввиду еще не законченных исторических задач России по объединению русского племени и выходу к морям Балтийскому и Черному, этого перерыва нельзя было дать.

Отдых от внешних предприятий был невозможен и потому, что наиболее сильные в то время из соседей — шведы — сами перешли в наступление. Почти все XVIII столетие русскому народу и войску пришлось вести упорную борьбу с многочисленными врагами, и, хотя эта борьба была закончена с полным успехом, население России к концу XVIII века пришло в расстройство. Внутреннее положение страны стало неспокойным, что и выразилось многими бунтами, в том числе Пугачевским. Но с внешней стороны Россия находилась в безопасности. Начавшееся во Франции революционное движение отвлекло внимание европейских держав к западу, а ближайший враг России — турки — был побежден и ослаблен. Грозная своими победами русская армия, стоявшая в ту эпоху на уровне лучших армий Европы, могла дать России полное спокойствие: на нее нападать не решились бы. Казалось, обстановка складывалась исключительно благоприятно, чтобы, по достижении в XVIII столетии своих исторических [100] задач, русское население, истощенное принесенными им жертвами, наконец передохнуло и занялось своими внутренними делами, главным образом по увеличению своего достатка.

В главах XX и XXVIII изложено, по каким причинам русскому племени не удалось отдохнуть и собраться с силами и в XIX столетии: окончив в конце XVIII столетия выполнение своих исторических задач, Россия была привлечена к исполнению новых задач по устройству, успокоению и усилению разных государств Европы и освобождению христианского населения Балканского полуострова от власти турок. Войны, веденные Россией для достижения этих целей, не связанных с русской национальной политикой, а также необходимые для России войны для завоевания Кавказа и Средней Азии и войны внутренние в Польше — и в XIX столетии тяжело легли на население России и замедлили культурный рост его.

Кроме усмирения польского мятежа 1863–1864 года и 64-летней войны на Кавказе, Россия в течение XIX века вела 18 войн и кампаний.

Расходы, вызванные веденными Россией в XIX столетии войнами, должны составить несколько миллиардов руб.. Только последняя война с Турцией в 1877–1878 годах стоила свыше одного миллиарда руб. За неимением необходимых денежных средств внутри страны, производились займы, и рос государственный долг России.

В течение XIX века происходило расширение пределов России на Кавказе, в Средней Азии и в Финляндии. Эти новые окраины, равно как и ранее присоединенные: польские, балтийские, а также южные местности России приходилось устраивать и охранять.

Русскому племени свойственно отсутствие гордости перед побежденным, великодушие, отсутствие подозрения и недоброжелательства к нему. Правительство, пользуясь этими качествами русского племени, не только не извлекло из завоеванных русской кровью местностей ресурсов для возмещения русскому племени хотя бы части принесенных им [101] жертв, но наоборот для устройства завоеванных окраин извлекало средства из того же ослабевшего русского племени. Окраины долго приносили убыток, пополняемый из тощего кармана русского жителя.

Различные льготы, в том числе и освобождение от воинской повинности, без установления соответствующего военного налога, ставили покоренное население окраин в привилегированное, сравнительно с. русским населением, положение и способствовали экономическому и культурному развитию инородческого элемента в России.

Быстрое развитие, особенно в последнюю четверть XIX века, численности постоянной армии, развитие флота, устройство крепостей вызывали быстро растущие огромные расходы и отвлекали от мирного труда все большее число рук.

Необходимость поддерживать спокойствие населения на окраинах требовало содержания в них значительного числа войск. Но, когда Россия стала лицом к лицу с силами тройственного союза, оказалось, что вследствие нашей культурной отсталости сеть железнодорожных путей была так мало развита не только сравнительно с сетью дорог в Германии, но даже в Австрии, что в случае войны наши передовые войска на западной границе были бы атакованы превосходными силами, ранее подвоза к ним подкреплений. Пришлось еще в мирное время передвинуть значительное число войск из внутренней России в западные округи.

Такое перемещение оказалось чрезвычайно выгодным для населения окраин. В особенности много выиграло польское население поставкой для многочисленных войск продовольственных и иных запасов. Местности внутренней России, откуда вывели войска, напротив того, пострадали в экономическом отношении.

Финансовая политика России, несколько раз в течение XIX столетия менявшая направления, не способствовала подъему благосостояния массы русского населения. Пережитый Россией переход от хозяйства с крепостным трудом к хозяйству с вольнонаемным трудом, а также деятельность освобожденных крестьян при общинном владении землей сопровождались [102] серьезным потрясением сельскохозяйственной деятельности русского населения.

Дворяне-землевладельцы в массе не могли приспособиться к новым условиям и по многим причинам, в том числе и независящим от них, стали получать настолько мало доходов с земли, ранее их кормившей, что потеряли веру в эту землю и стали продавать ее в размерах, грозящих дворянскому землевладению уничтожением.

Крестьяне тоже при новых условиях труда на общинной земле оказались недостаточно обеспеченными.

Финансовая политика последних 15 лет прошлого столетия, направленная почти исключительно на развитие заводско-фабричной промышленности в России и на постройку железных дорог, как изложено выше, не способствовала улучшению экономического положения русского населения центрального района. Напротив того, угнетенное экономическое положение этого населения — оскудение центра — многими исследователями рассматривается как результат ошибочной, односторонней финансовой деятельности нашего правительства. Недостатки нашей финансовой политики, игнорировавшей интересы главной массы русского населения, начинают внушать опасения и за границей.

Недавно в «La Revue» г. Фино делает заключение, что Россия не может обойтись без новых займов, но не должна и практиковать более применяемую ей до сих пор систему беспорядочных займов, тем более, что такая система недопустима для кредиторов России. По подсчету автора, России понадобится еще до 20 млрд франков. Эти деньги, по мнению г. Фино, и могли бы дать капиталисты Франции и Англии, но только в том случае, если бы существовала уверенность, что такие деньги пойдут на восстановление военной мощи и экономических сил страны.

«Не видя других средств остановить это падение по наклонной плоскости, г. Фино считает, что необходимо выработать систему совместного контроля над Россией со стороны Англии и Франции. [103]

Если этого не будет сделано, то для Франции окажется более удобным просто прекратить свой русский текущий счет»{63}.

Заселение окраин, особенно Сибири, производилось в значительной степени за счет обедневшего населения центральных местностей России и вместе с другими причинами, в том числе и недоеданием, приостановило возрастание русского населения в коренных русских губерниях. В результате этих сложных причин, действовавших особенно сильно в течение XIX столетия, русское население, создавшее Россию, настолько ослабело, что оказалось не в силах энергично противиться обратному завоеванию богатств России иностранцами и инородцами, происходящему в настоящее время.

Из приведенных выше мнений исследователей экономического положения России напомним следующие, наиболее важные: Д. Менделеева о средней народной бедности России, составляющей основную причину наших бед. Мнение Шванебаха о том, что «самый неотразимый и тревожный симптом упадка центра — это слабое, граничащее с застоем, движение прироста населения центральных губерний». В. Литвинова-Фалинского: «наличие упадка нашего центра не подлежит никакому сомнению, коренное русское население слабеет, пораженное немощностью». В. Гурко: «место русского купца все более и более занимается евреем, а промышленность почти всецело сосредоточена в иностранных руках. Русские капиталы тают и все более переходят в иноземные руки».

Переход богатств России в чужие руки. Наступление на русское племя инородцев и иноземцев

Вопрос о переходе богатств России из русских рук в руки иноземцев, инородцев и евреев так серьезен, что требует всестороннего изучения. Я не располагаю ни необходимыми для этого изучения материалами, ни достаточной опытностью, чтобы безошибочно разобраться среди них. Но и те фактические [104] данные, которые приводятся в последнее время в текущей прессе, должны встревожить правительственную власть и вызвать быстрые меры, чтобы прийти на помощь русскому племени.

В Крыму соляное дело захвачено в руки французско-голландским синдикатом. Этот синдикат искусственно прекращает разработку соляных богатств с целью увеличить цену на соль{64}.

Значительная часть богатств Урала уже перешла в руки иностранцев, особенно англичан. Было известие, что они ведут переговоры о покупке на Урале Невьянского горного округа.

Мальцевские и Шиповские заводы в упадке и тоже могут перейти в иностранные руки. На юге России, в развившейся заводской промышленности, участие иностранцев очень велико.

Иностранцы начали овладевать нашими богатствами и в Сибири. Англичане скупили большую часть акций Ленского золотопромышленного общества и постановили не выдавать дивиденда, чтобы побудить русских владельцев остальных акций продать их.

На северном побережье, в том числе на Мурмане, рыбный промысел в руках норвежцев. В их же руках значительные звериные промыслы.

Каменно-угольное дело на юге России тоже уходит из русских рук.

В статье «Промышленность и торговля» (1909 год), помещенной в газете «Новое время» от 2 января сего года, значатся следующие сведения: вследствие деятельности иностранных обществ и их соперничества возможна временная гибель на Урале целого железнодорожного района. И без того уже на Урале остановилось производство на десятках таких заводов, как заводы Строганова, Демидова. К экстренным ссудам должны были прибегнуть такие крепкие заводы, как Верх-Исетские.

Для борьбы с действующими и возникающими левиафанами промышленности со стороны потребителей имеется [105] один только союз земств по покупке и продаже железа. Не мудрено, что при таком положении вещей за истекший год иностранцы сделали много мирных завоеваний в русской стране. Что южно-русская железоделательная промышленность находится в руках бельгийских и других иностранных капиталистов — это факт общеизвестный.

В 1909 году в руки иностранных капиталистов перешли заводы Каштымские, Сысертские. Шли слухи о покупке англичанами Невьянских заводов, платиновых приисков, Нижне-Тагильских заводов. Перешли в иностранные руки Сергинско-Уфалейские. Платиновое производство попало в полное подчинение иностранному синдикату. Англичане искали золото в Березовском уезде. На Дальнем Востоке (около бухты Ольги) хозяйничают американцы. Насколько выгодны захваты русских предприятий, можно судить по Ленскому золотопромышленному товариществу, давшему в 1909 году возможность очистить до 25 % дивиденда на вложенный капитал.

На Дальнем Востоке давно хозяйничают иностранцы. За последнее время японцы усиленно захватывают в свои руки рыбные ловли на побережье, на Камчатке и в устье р. Амура. Горные богатства около бухты Ольги в руках немцев. Часть горных богатств Камчатки — в американских руках. Копи Черемховского угольного района переходят в руки французских капиталистов{65}.

Во Владивостоке, несмотря на указания правительственной власти, на рыбные промыслы набираются не русские, а туземцы. Председатель местного комитета по рыболовству нанимает на свои рыбные промыслы в устье р. Анадыри массу инородцев, когда по закону на каждом рыболовном участке не может быть более 6 инородцев и то в качестве инструкторов.

У графа Кейзерлинга, получившего концессии рейсов на север (в Охотское море), все высшие служащие — немцы, англичане, датчане, норвежцы, а низшие служащие — японцы, [106] китайцы, корейцы. Русские концессионеры разных предприятий тоже начали менять русских рабочих на инородцев.

Автор, корреспондент из Владивостока, сообщающий эти данные, объясняет предпочтение инородцев перед русскими тем, что туземцев «легче обидеть и надуть», чем русских рабочих{66}. Он же прибавляет, что в одном Владивостоке в 1909 году было свыше 1000 человек русских людей, искавших работы.

Крупная торговля Владивостока в руках американских и немецких фирм.

В Нерчинском золотопромышленном районе китайцы вытесняют русских рабочих.

Из племен, проживающих в России, наиболее эксплуатируют ослабленное русское племя евреи, а за ними следуют поляки и немцы.

Евреи

Евреев по переписи 1897 года находилось в России пять миллионов. По отношению ко всему населению России они составляют около 4 %, а в губерниях вне черты еврейской оседлости — всего один процент. Несмотря на такое незначительное количество, евреи по своим прирожденным качествам, захватив в свои руки значительные денежные средства и получив в русских учебных заведениях знания, начинают играть все более важную роль в России. Ныне в их руках значительная часть торговли в России, в их руках часть прессы, они проникают во все профессии. Несомненно, что и между евреями встречаются в высокой степени достойные уважения личности. Но в общем они отличаются крайней неразборчивостью в средствах для достижения целей, главное же из них — подкуп. Они же умеют с необычайным искусством обходить закон. Путем установления изъятий, подкупа и обхода закона евреи давно разрушили черту еврейской оседлости, и уже свыше одного миллиона душ поселилось в губерниях вне черты еврейской оседлости. [107]

Нельзя не признать, что всевозможными попустительствами русское правительство само способствовало проникновению евреев за черту еврейской оседлости и захвату ими огромной роли в русской торговле и связанных с ней посреднических операциях.

Прежде всего, заслуживает упоминания вопрос о захвате евреями хлебной промышленности. Существуют фактические данные, что этот важнейший для всей России промысел ныне почти весь перешел в руки евреев. Опираясь на еврейские банки, имеющие кредит в государственном банке, евреи с каждым годом завоевывают на хлебном рынке все новые и новые позиции.

В 1896 году в Петербурге была открыта Калашниковская биржа для хлебных операций. Но ныне дела русских хлеботорговцев стали уменьшаться. В трактирах-биржах нахлынувшие в Петербург с торговыми целями евреи, заручившиеся профессиями врачей, дантистов, инженеров, лесоводов, мыловаров, портных, занялись хлебной торговлей. Бóльшая часть хлебного экспорта из Петербурга уже в еврейских руках. В самой столице русские булочники заменяются еврейскими. Огромное дело Филиппова перешло к администрации, во главе которой стоит еврей; все поставщики — евреи, рабочие — русские. Единственный печатный орган по хлебному делу издается евреем{67}.

В горячей статье М. Меньшикова{68} «Превращение хлеба» указывается, что каждый продавец зерна опутывается еврейской паутиной. Все барыши достаются еврей, а не земледельцу. Зерно до портов доходит чистым, а там всыпают в него целые вагоны всякой дряни для увеличения количества и веса.

Важное лесное дело по р. Западной Двине и вывозу леса из Риги ныне в еврейских руках. Важное льняное дело в Псковской губернии тоже попало в руки евреев. Их главная штаб-квартира по льняному делу — Витебск. Торговля лесом [108] в северном районе в значительной степени в еврейских руках. В прошлом году огромное рыбопромышленное предприятие в устье р. Амура г. Надецкого перешло из русских рук в еврейские{69}.

Торговля в Одессе, Варшаве, Киеве и многих других городах главным образом в руках евреев. Вторжение их в Москву и Петербург идет непрерывно.

В Нижнем Новгороде, важном торговом пункте для всей России, был назначен второй всероссийский съезд комиссионеров. На съезд явилось 205 человек, из них 149 евреев, 32 человека назвали себя немцами и только 24 человека оказались русскими.

В корреспонденции от 13 августа 1909 года в газете «Новое время» указано, что при участии представителя от русского консульства в Константинополе состоялось открытие местного отделения русского банка для внешней торговли. Главными директорами назначены два еврея. Персонал старших служащих состоит сплошь из евреев.

В корреспонденции в той же газете из Шанхая от 15 июля указывается, что основанный там русско-китайский банк шаг за шагом теряет свое значение. В общежитии учреждение это переименовано в франко-еврейский банк.

Главная и самая многочисленная часть так называемой русской колонии в Шанхае, да и в других портах Дальнего Востока, состоит из евреев — русских подданных, содержателей кабаков и притонов, торгующих живым товаром.

Финансовым агентом в Токио служит еврей Виленкин{70}.

Обходя во многих случаях закон, евреи являются крупными землевладельцами и лесопромышленниками. В Торопецком уезде Псковской губернии значительная часть помещичьих [109] земель попала в еврейские руки. Вся торговля лесом в уезде в их руках.

В соседнем Холмском уезде евреи тоже усаживаются прочно и играют видную роль в торговле лесом. Еще недавно наиболее обширное имение во всем уезде «Краснополец» (бывшее графа Кушелева-Безбородко, с домом-дворцом постройки Растрелли) перешло в еврейские руки. В Туркестане в хлопковой промышленности евреи играют видную роль.

Нефтяное дело в Баку попало в руки еврея Ротшильда и шведа Нобеля. Не довольствуясь завоеванием Баку, эти нефтяные короли решились завоевать и главную русскую реку — матушку Волгу.

Вот что по этому вопросу пишет г. Гофштеттер в корреспонденции «Грядущая кабала»{71}.

«Мелкое пароходство по Волге гибнет. В результате стачки крупных нефтяных королей, вызвавшей значительное подорожание нефти, пароходовладельцы работали два года без барышей. Барыши ушли в карманы Нобеля и Ротшильда. Новый подъем цен убил пароходовладельцев. Многие тысячи лиц потеряли заработок и потянулись на переселение с Волги на Амур. Волга, служившая так долго кипучей ареной свободной русской предприимчивости, — разрушается. Без пособия от казны на Волге работали огромные русские предприятия, а теперь царит мерзость запустения. И это сделало правительство, поощряя крупные нефтяные фирмы, покровительствуя их монополии. Монополия Нобелей и Ротшильдов стала хищнической и обратила всех русских промышленников в бесправных данников нефтяных королей. Эти короли получили страшную власть: по произволу, по прихоти, по жестокому капризу разорять целый край; пускать с сумой целые сотни тысяч людей, кормившихся трудами рук своих.

На смену старой на Волге народилась новая, абсолютная, бесконтрольная власть нескольких иностранцев, ничем не связанных с местным населением. Эта власть по произволу [110] налагает на все продукты потребления налоги. Это иноплеменное закабаление России».

Евреи не только захватывают торговлю в своя руки, но скупают землю, ремесленные заведения, мукомольни. Добрались даже до рыбных промыслов. Явились евреи и в Псковской губернии как рыболовы в озерах. Но там, где им были сданы в аренду воды, они в несколько лет, употребляя особого устройства мережи, выловили почти всю рыбу, обесценили рыбные промыслы и лишили население рыбы.

Постройка Бологое-Седлецкой дороги, Москово-Виндавской и других вызвала движение евреев вдоль этих линий с целью эксплуатации оседлых пунктов, лежащих на линии, и окрестного сельского населения.

Старинные русские города Торопец и Великие Луки, после проведения вблизи них железных дорог, стали наполняться евреями. В настоящее время по движению на улицах евреев можно подумать, что Торопец и Великие Луки находятся в черте еврейской оседлости. По субботам значительное число лавок в этих городах закрыты. То же происходит и с другими старинными русскими городами.

Но где евреи перебивают дорогу русским, это в учебных заведениях. Правдами и неправдами они добились, составляя только один процент всего населения в губерниях вне черты еврейской оседлости, в пять раз бóльших прав на поступление во все учебные заведения (кроме столиц), чем русское население, а ныне, совершенно неожиданно, их права увеличены вдвое и относительно получения среднего и высшего образования. Начиная с 1910 года, евреи будут поставлены в городах вне черты еврейской оседлости в положение, в десять раз более благоприятное, чем русское население. Во многие же технические и художественные заведения прием евреев будет производиться без всяких норм.

Таким образом, два главных фактора для дальнейшего порабощения русского племени евреями — деньги и знания — обеспечены за ними: деньги они сами себе обеспечили, а знания обеспечивает для них русская бюрократия. [111]

Поляки

По последней переписи поляков в России считалось 8160 тыс. человек. Из них в польском крае проживало 6700 тыс. человек, в западном и юго-западном крае — 1 млн человек и в остальной России полмиллиона душ. Несмотря на относительную малочисленность поляков в западном и юго-западном краях, поляки занимают господствующее положение в материальном и духовном отношениях. Малороссийское и белорусское население, объединенное с русским еще в XVII и XVIII столетиях, до сих пор было недостаточно защищено от эксплуатации поляками и евреями.

Северо-западные и юго-западные губернии с русским населением свыше 20 млн душ находятся в значительной степени в руках поляков, составляющих менее 1 млн, и евреев около 3 млн душ. Поляки и ополяченные русские владеют громадными пространствами земли и, будучи богаче и культурнее русского населения края, держат его в зависимости.

Западные польские губернии, в значительной степени за счет русских сил и средств, превзошли в настоящее время русские губернии в сельскохозяйственном и промышленном развитии.

В 1909 году в газете «Новое время» был приведен расчет, по которому в 1896 году русской казной израсходовано по военному ведомству, вследствие скопления войск, в губерниях бывшего Царства Польского 36 млн руб.; в то же время на 6 русских центральных губерний{72} — 14 млн руб. Излишек в один год в 21 млн руб. остался в руках польского населения. Между тем численность населения в рассматриваемых 6 польских губерниях — 11 млн, а 6 русских — 15 млн душ. Эти цифры указывают с большой наглядностью одну из причин процветания окраин и оскудения центра.

Но если польское население культурнее русского, то в свою очередь оно отстало в культурном отношении от немцев. [112] Этим немцы и воспользовались, перенеся весьма умело в Польшу, особенно на левый берег Вислы, свои капиталы, знания и опыт для развития промышленности. В польских губерниях немцев по последней переписи уже свыше 400 тыс. чел., в том числе в одной Петроковской губернии — 150 тыс. Немцы теснят поляков с запада, а поляки, в свою очередь, подвигаются к востоку, наступая на русские губернии.

Кроме поляков северо — и юго-западного края собственно во внутренней России, Сибири, Кавказе и Туркестане по последней переписи уже проживало 500 тыс. поляков. В последнее время приток их в Россию увеличивается, и они начинают усиливать свою деятельность по эксплуатации великорусского племени, проникают во многие сферы деятельности русского народа и оспаривают с успехом его заработки. Широко воспользовавшись возможностью получать высшее и среднее образование, поляки, особенно по министерствам путей сообщения и отчасти юстиции, начинают вытеснять русских, что не может не тревожить. Я не разумею при этом поляков, которые стали считать Россию своей родиной, а русский язык своим родным языком — это наши братья, но разумею поляков, которые демонстративно сохраняют свой язык; даже в служебных сношениях демонстративно громко говорят, внутри России, по-польски в буфетах, на платформах железных дорог. Я разумею поляков, для которых Россия враг, разумею поляков, продолжающих еще мечтать о Польше «от моря до моря». Прием таких поляков на службу на русских железных дорогах, в судебное и другие ведомства — большая ошибка. Мы уже поплатились за доверие к таким полякам, особенно на Забайкальской и других железных дорогах в 1905 году.

Немцы

По последней переписи в России проживало 2150 тыс. немцев. Из них в балтийских провинциях проживает всего 170 тыс. немцев. Остальные немцы делятся на две группы. Первую составляют потомки немцев, поселившихся в России [113] главным образом в XVIII столетии в качестве колонистов и разных мастеров. Вторую группу составляют немцы, поселившиеся в России во второй половине XIX века. Особенное внимание правительства должна заслуживать последняя группа немцев, недавно переселившихся из Германии.

Даже обязательство принимать русское подданство не приблизило их к русским, потому что германское правительство сохранило, по-видимому, за ними право одновременно считаться и германскими подданными. Переселение этих немцев в Россию совершалось по определенному плану и с поддержкой с родины. Занимаясь в Польше главным образом промышленной деятельностью, немцы в юго-западном крае явились преимущественно земледельцами и основали многочисленные селения даже в местностях, имеющих серьезное военное значение. В случае войны с Германией немецкое население западной части России окажется настолько чуждо России, что рассчитывать не только на его содействие в народной войне, но даже на спокойствие не следует. Несомненным представляется, что большее число немецких запасных нижних чинов или быстро исчезнет в Германию для поступления в состав германских войск или, что еще хуже, будет мобилизировано на местах жительства для ведения малой войны, порчи дорог, уничтожения запасов, нападения на транспорты.

Заслуживает особого внимания то, что ежегодный прирост населения в Германии составляет 600 тыс. человек, и ныне германское правительство сдерживает переселение в Америку, а направляет переселенческую волну на юг и восток. Это явление отмечается как один из видов наступления германизма на славянство. Отличаясь значительно большей культурностью, чем русские, немцы, кроме того, превосходят их сплоченностью, дисциплиной, взаимной поддержкой, привычкой к порядку. Их работа оказывается производительнее по меньшему числу праздников и более равномерному, чем у русских, употреблению спиртных напитков. При этих качествах, особенно в промышленной деятельности, не только средние и высшие, но и младшие должности попадают в [114] руки немцев. Эксплуатация немцами труда русского человека и естественных богатств русской земли все увеличивается. Надвигаясь на западные местности России, немцы распространяются и по другим окраинам России. Особенно привлекает их внимание Кавказ, где немецкое население составляет уже 60 тыс. человек. Из них только в Кубанской области свыше 20 тыс. немцев. В Закавказье немцев 17 тыс. человек (почти столько же, сколько малороссов). В Сибири — 11 тыс. человек, в Туркестане — 4 тыс. человек. В подмосковских губерниях (Тульской, Калужской, Владимирской, Смоленской, Тверской и Московской) немцы (26 тыс. человек) более, чем в два раза, превосходят числом малороссов.

В очень большом числе случаев немецкое население России, не занятое земледелием, занимает командное по отношению к русским рабочим положение. Те из этих немцев, которые прочно сольются с русской народностью, только усилят ее, но те немцы, которые кормятся в России, наживают состояния и в то же время своей родиной считают Германию, усилить русское племя, очевидно, не могут.

О наступлении на русское племя немцев из завоеванных нами балтийских провинций напоминать нечего. Они наступают уже скоро два века. С легкой руки Бирона большое число балтийских немцев занимали и занимают высшие места в государстве. Масса немцев особенно из тех, что поселились в России еще в конце XVII и XVIII столетий, уже давно обрусели, приняли православие, забыли немецкий язык, переженились на русских и только по фамилии можно угадать их нерусское происхождение. Даже между славянофилами выделяются Гильфердинг, Миллер. Многие из балтийских немцев доблестно служили и теперь еще служат в России, считая ее своей родиной. Этот немецкий элемент желателен и полезен, ибо такие немцы вносят в порученные им дела порядок, точность и деловитость. Но много немцев занимают высокие служебные посты в России, относясь пренебрежительно к России и всему русскому, сохраняют в семье немецкий язык и избегают вести знакомство с русскими. [115]

Многие из таких немцев отличаются большой династической преданностью, но, не стесняясь, заявляют, что они служат русскому Государю, но не России. Такие немцы, очевидно, вредны для России.

Из других менее значительных по численности народностей упомяну об армянах и латышах.

Армяне по своим способностям к торговле могут соперничать с евреями. Не довольствуясь огромной ролью в торговле на Кавказе, армяне перенесли свою деятельность на юг России и в Туркестан. В этот последний край, завоеванный русской кровью, армяне начали проникать в большом числе, захватывая в свои руки торговлю, внутреннюю и внешнюю, и отчасти хлопковое производство. Торговля Закаспийского края с Персией главным образом в армянских руках. Торговля г. Асхабада тоже в их руках.

Нефтяное дело на Кавказе в значительной степени в армянских руках. Многие рыбные промыслы на Каспийском море тоже давно перешли в армянские руки.

Латыши и эсты в последнее время отдельными семьями начали, продавая свои участки на родине, переселяться преимущественно в губернии Петербургскую, Новгородскую и Псковскую. В этих губерниях по последней переписи их (вместе с литовцами) считалось 33 тыс. душ. Проживая в Псковской губернии, мне приходится близко наблюдать переселение и устройство латышей и эстов в Холмском уезде Псковской губернии. В волости, в которой я живу, уже основалось довольно большое число латышских фермерских хозяйств на землях, приобретенных покупкой от землевладельцев-дворян.

Нельзя не признать, что среди крестьянских деревень с примитивным хозяйством латышские хозяйства представляются до известной степени культурными оазисами. Постройки просты, но в порядке, скот и лошади лучших сортов и лучше содержаны, чем у крестьян, молочное хозяйство ведется при помощи сепараторов. Система хозяйства многопольная. Посевам кормовых трав, главным образом клевера, отведено видное место. Трепка льна не так примитивна, [116] как у крестьян. Работают парными плугами, железными боронами{73}, есть веялки. Убирают овес особыми косами. Разведены огороды и заводятся сады.

Земледельческие продукты латыши сбывают, в общем, по лучшим ценам, чем крестьяне. К земледельческой деятельности латыши и эсты прибавляют в нашей же местности другие промыслы: каменщиков, печников, садовников.

В волости, о которой я пишу, лавку при нашем погосте содержит латыш, лавочку при волостном управлении содержит также латыш. Мельница — в аренде у латыша. Садовники у меня в имении и в имениях соседей — латыши, печник — латыш; при постройке школьных зданий в нашей волости подрядчик латыш, все местные жители.

Несомненно, что это пришлое в Псковскую губернию население культурнее русского. Они лучше одеты, не пьянствуют, не имеют много праздников, очень трудолюбивы, хорошо говорят по-русски, грамотны и более умелы в сельском хозяйстве, чем русские. Там, где наши, не только крестьяне, но и землевладельцы из дворян не могут прокормиться с земли, латыш кормится и расширяет свое хозяйство.

Между тем природные способности у русского племени не только не ниже, а выше, чем у латышского или эстонского.

Как же это так случилось, что латыши оказались культурнее русских?

Н. Бунге объясняет это следующим образом:

«Относительно эстов и латышей правительство при императоре Александре II придерживалось прежней, ошибочной политики. Вместо того, чтобы при борьбе между этими народностями и немецким дворянством проводить русские начала и русский язык, правительство заботилось о пробуждении народности эстов и латышей и о создании из них более интеллигентного класса, в противоположность немецкому. С этой целью оказывалось покровительство всякому умственному и общественному движению между эстами и [117] латышами, приветствовалось появление газет на местных языках, образование эсто-латышских обществ, кружков и т. д. Правительству казалось, что таким образом немецкое влияние на народ будет ослаблено, что симпатии последнего склонятся на сторону России. На деле, однако же, пробуждение в эстах и латышах народного духа, антипатичное для немецкого дворянства, оказалось противным общим государственным интересам».

Надо к этому прибавить, что латыши у себя на родине очень умело организовали сельскохозяйственные общества, склады земледельческих орудий, и эти общества располагают теперь весьма значительными денежными средствами.

Очевидно, что если бы правительство употребило столько же усилий к «пробуждению», скажем, псковского или иного крестьянина, для которого латыш ныне является примером, то эти русские крестьяне в таком примере уже не имели бы нужды.

В то время как русское правительство принимало меры к развитию латышей и эстов и достигло этой цели, русское население в прибалтийских губерниях, жившее среди немцев, латышей и эстов в этих губерниях, было совершенно забыто. В корреспонденции из Риги{74}, под заглавием «Забытые люди», между прочим указывалось, что: русские деятели на прибалтийской окраине забыли тех, кого должны были помнить в особенности, — русских людей, численностью равных немцам в этих губерниях — забыли 160 тыс. русских. «Разбросанное в нескольких группах русское население коснело в невежестве».

В так называемом Московском форштадте в Риге проживает до 30–40 тыс. русских. За все время управления русским правительством прибалтийским краем для этих 40 тыс. было устроено четыре низших школы. В Иллукском уезде многочисленные старообрядцы не имели ни одной школы.

Таким образом, победители края — русские, которые должны были занять первое место в крае, не только были [118] поставлены ниже побежденных немцев, но и ниже латышей и эстов.

Малое попечение о русских в прибалтийских губерниях привело к тому, что их стали теснить местные жители других племен.

Вот что значится в корреспонденции под заглавием «Русское землевладение в Эстляндской губернии».

В Везенбергском уезде живет 4 тыс. русских на 140 тыс. эстов. Русские осели с незапамятных времен на р. Нарове и по Чудскому озеру в местностях, орошенных русской кровью еще при Александре Невском. Русские занимаются рыболовством и сплавом леса.

За последнее время эстонцы начали теснить наших рыбаков. Министерство земледелия сдало казенное имение в аренду не русским людям, а немцу. Этот арендатор-немец отдавал рыбные ловли в аренду русским.

Эстонцы потребовали у русских, чтобы они отказались от аренды, грозя в противном случае убийством. Русские не обратили на это внимания. Но эстонцы сдержали свое обещание: во время закидывания сетей один из русских рыбаков был убит выстрелом из-за камыша. То же повторилось и на следующее лето. Следствие, как это, к сожалению, бывает слишком часто в деревне, виновных не открыло. Русским пришлось бросить кормивший их промысел.

В той же корреспонденции указывается, что Министерство земледелия предполагает раздавать в Везенбергском уезде казенные дачи общим размером в 2 тыс. десятин, но из них на долю русских, нуждающихся в земле, предположено выдать только 350 десятин{75}.

Жители Финляндии финны и шведы долгое время были желанными членами русской военной семьи. Из них выходили отличные офицеры в малых чинах. Особенно они выделялись своей исполнительностью, усердием и знанием службы в прежних стрелковых батальонах. В военное время это были очень мужественные, хладнокровные воины. Неудачная и [119] опасная в государственном отношении мера — формирование обособленных от русской армии финских войск — повела к тому, что прилив финляндцев в ряды наших войск почти прекратился. Но и ныне финляндцам открыт широкий доступ в ряды русской армии.

Доказательством полного доверия к финляндцам, состоящим в русской армии, служит то, что они могут достигать самых высших должностей: военного и морского министра и командовать в военное время армией. За короткое время, в течение которого военные министры в Болгарии выбирались из русских генералов, из четырех военных министров Болгарии двое были финляндцы, один остзейский барон и только один русский! Пользуясь таким широким доступом к власти в России, финляндцы не отвечают нам той же монетой у себя в Финляндии: в России финляндец может быть министром и командующим армией, но в Финляндии русский не может занять даже должности полицейского пристава. Финляндцы могут богатеть и развиваться за счет русского населения и русских денег, но если русский коробейник захочет нажить несколько руб. в Финляндии, он будет выпровожен в русские пределы.

Недавно в газете «Новое Время» было сообщено, что финляндский генерал-губернатор не согласился утвердить измененный устав финляндского общества коммивояжеров. Раньше русские имели право быть членами этого общества, теперь их исключили.

К сожалению, неравенство относительно нашего рабочего люда существует и в Германии. Немцы могут переселяться в Россию, могли еще недавно закупать в общем огромные участки земли, приходить десятками тысяч на заработки и каждый из них находится под защитой и покровительством всего германского населения. Но русские рабочие, ищущие заработков в Германии, претерпевают большие невзгоды, к ним относятся как к представителям низшей расы, а наши консулы и послы недостаточно их охраняют и защищают.

Договор с Японией, по которому Россия открыта для японцев, при современном состоянии русской культуры, конечно, [120] совершенно односторонен и выгоден только для японцев, ибо японцы пользуются этим договором, развивают торговую деятельность в России и живут даже в русских крепостях. Мы же не только не посылаем тысяч наших рабочих, купцов, путешественников и военных для изучения Японии и пользования ее богатствами, но даже не нашли русского человека на важный пост финансового агента в Токио, а послали еврея.

Китайцы тоже начинают стеснять проживание в пределах Китая русских людей, а сами десятками тысяч живут на русской земле и отнимают заработок у русского населения.

За границей в государствах всего мира с распростертыми объятиями принимаются лишь русские путешественники. Действительно есть из-за чего и ухаживать за ними: русские путешественники, по подсчетам различных авторов, оставляют ежегодно за границей русских денег от ста до ста пятидесяти миллионов руб.{76}.

Но не только в пределах Германии, Японии, Китая русский человек, в особенности рабочий, встречает недоверие к себе и недоброжелательность, но даже в пределах России в Финляндии, Польше, Балтийских провинциях, Закавказье русскому рабочему тяжело. В особенности в Польше тяжело жить не только рабочему, но и офицеру вследствие неприязненного отношения к ним, главным образом, польской интеллигенции. То, что называется в Варшаве «польское общество» — закрыто для русских.

Даже маленькие народности, которые случайно не слились с русскими, начинают показывать им свои зубы.

Русское племя всегда отличалось большой терпимостью к другим народностям и стало могущественным отчасти благодаря принятию в свой состав представителей других народностей. Масса немцев, поляков, татар, финнов, кавказцев, сибирских инородцев совершенно слились с русскими. В боевой летописи русских войск встречаются, особенно в XIX столетии, много имен инородцев, и русская армия всегда [121] вспоминает эти имена с уважением. Барклай-де-Толли, Бенигсен, Тотлебен, граф Граббе, князь Багратион, кн. Цицианов, кн. Андронников, кн. Бебутов, Лазарев, Тер-Гукасов, Гейман, кн. Чавчавадзе — все это были прирожденные воины и служили своему царю и своей родине России сколько хватало сил, чуждые каких- либо сепаратных мечтаний для народностей, к которым принадлежали.

Масса польских офицеров в последние войны, веденные Россией, свято исполнили свой долг. Полки, в которых они служили, были их семьями, а Россия — родиной. Не иначе как с самым теплым чувством вспоминаю офицеров 16-й пехотной дивизии в Русско-турецкую войну 1877–1878 годов. Среди них было значительное число поляков, и многие из них совершили выдающиеся подвиги{77}.

То же можно сказать и про офицеров других национальностей. В особенности отличались храбростью офицеры кавказского происхождения.

Нижние чины других национальностей не отставали от русских нижних чинов, с которыми сражались плечо к плечу. Даже татары, как я указал выше, настолько были тверды в присяге, что без колебаний шли против единоверных турок.

Таким образом, в армии нашей в военное время все национальности составляли одну семью. Но нельзя не признать, что более однородный в племенном отношении состав армии подобно тому, как то было в XVIII столетии, облегчил бы тяжелую задачу подготовки войск к военному времени. Мы ранее были сильны именно тем, что на врага посылалось православное русское войско.

При слишком большой примеси инородческих элементов русское войско потеряет и главный свой устой: оно перестанет быть православным.

Одна только народность не привилась к нашей армии — еврейская. Принимая ряд незаконных мер, чтобы избежать военной [122] службы, евреи, за некоторыми исключениями, составляют бремя для армий в мирное время и горе в военное время.

Но если до последнего времени инородческие элементы не ослабляли заметным образом армии, сливаясь с ней, то в настоящее время, с пробуждением национальных идеалов даже у небольших племен, нахождение в рядах русской армии инородцев, мечтающих не о величии и славе России, а о великой Польше, Армении, Финляндии или считающих своим отечеством Германию, очень ослабит нашу армию.

То, что было высказано выше относительно инородцев по отношению к армии, справедливо и по отношению инородцев вообще. Пока для них Россия — родина и русский язык — родной язык, они желанные гости в русских местностях. Но если они живут среди нас лишь с целью эксплуатации русского племени, живут, оставаясь чужими русским, живут враждебные всему русскому, сохраняя свой язык и обычаи, живут, мечтая о разных автономных устройствах народностей, к которым принадлежат, — то такие инородцы и иноземцы вредны, ибо ведут Россию не к величию, а к распаду. Но эта опасность становится особенно тревожной, если такие инородцы и иноземцы захватывают в свои руки богатства России и, отодвинув в сторону русских детей, занимают их места в русских школах, приобретают знания, чтобы затем вытеснять русских во всех видах деятельности.

В прежнее время, когда приток с запада иноземцев и инородцев в коренные русские губернии был незначителен, процесс поглощения их русским племенем был проще. Какой-нибудь немец-аптекарь, булочник или ремесленник, попавший в уездный глухой город, постоянно окруженный русскими людьми, постоянно слышавший русскую речь, после 15–20 лет жизни среди русских забывал связь со своей родиной, женился на русской, принимал православие, и этим путем Карл Иванович Мюллер или Шульц давали уже во втором поколении людей, думавших и говоривших только по-русски. То же происходило и в частях войск по отношению к немцам, шведам, финнам и полякам. [123]

Ныне положение изменилось. Уже и ранее там, где немцы жили особой от русских жизнью, например, колонисты, они не поддавались русскому влиянию и через 150 лет после переселения в Россию все еще оставались немцами.

Начавшееся пробуждение национальных стремлений нашло отголосок и в представителях разных племен, поселившихся в России среди русского населения. Общества с национальными и патриотическими целями появились в России среди инородцев и иноземцев. Они носили разные наименования с целью усыпить бдительность правительства, но все преследовали одну цель: добиваться, чтобы немец, поляк, латыш, финляндец, эстонец, армянин, живущие среди русских, оставались немцами, поляками и т. д., но не поглощались бы русским племенем. Быстрое развитие журналистики облегчало членам этих обществ возможность не прерывать связь с родиной, не забывать родного языка. Члены общества дружно помогали друг другу протискиваться вперед, оттесняя русских от разных занятий и должностей. Уже давно на Руси существует верование, что, например, каждый немец, прибывший в Россию, снабжен крючком и петлей, при помощи которых ранее прибывшие тянут за собой прибывших позже. Собираясь вместе, представители той или другой национальности говорят на своем языке, читают свою газету, поют патриотические песни и часто бранят Россию, давшую им средства к жизни.

При этих условиях процесс так называемого «обрусения» стал ныне много затруднительнее, чем ранее, а вместе с этим невыгодные стороны от большого числа инородцев и иноземцев, проживающих во внутренней России и не сливающихся с русскими, увеличились, а полезные — уменьшились.

В особенности эти невыгодные стороны проявляются с большей определенностью в тех случаях, где инородцы занимают над русскими командное положение. [124]