Предисловие автора

В 1949 году, когда была опубликована моя книга «Война в трех измерениях» (War in Three Dimensions), я завершил попытку изучить принципы стратегии в современной войне. Эта работа явилась результатом оценки развития воздушной мощи и ее влияния на ход событий в двух мировых войнах. Однако дальнейшие размышления натолкнули меня на мысль, что я лишь слегка коснулся этого сложного, но чрезвычайно важного вопроса. Новое впечатление подтвердилось моими исследованиями взаимоотношений между политическим руководством верховным командованием, которые впоследствии были опубликованы в книге «Руководство войной» (The Direction of War), изданной в 1955 году. Начав с рассмотрения деятельности верховного командования с точки зрения всех видов вооруженных сил, я стал затем и стратегию как таковую рассматривать с тех же позиций. Насколько мне известно, еще никто не делал попытки написать книгу о проблемах стратегии с точки зрения всех видов вооруженных сил.

На протяжении всего исследования по причинам, которые позже станут ясны читателю, я рассматривал советский блок как наиболее вероятную силу, способную нарушить мир. Существует лишь несколько крупных держав, которые могли бы решиться изолированно ввязаться в серьезный конфликт. Франция и Западная Германия — постоянные члены Североатлантического союза, и, если бы одна из названных стран вышла из него, это разрушило бы существующую оборонительную структуру свободных наций в Западной Европе. В таком случае странам Северной Америки, Британского Содружества наций и другим свободным странам пришлось бы коренным [16] образом пересмотреть всю стратегическую концепцию сохранения мира.

В настоящее время определился, если не стал еще предельно четким, характер союза между Советской Россией, коммунистическим Китаем и некоторыми государствами Восточной Европы, направленного против западноевропейских держав, находящихся в союзе с Соединенными Штатами Америки. Что коммунистическая половина мира направлена против некоммунистической — это, по-видимому, слишком примитивное заявление. Правильнее рассматривать коммунизм сам по себе как выражение этой угрозы. В мире существует множество различных форм зависимости, равно как и государств, не связанных ни с западными странами, ни с Советским Союзом. Рассматриваемый в книге противник представляет собой не просто воплощение идеологической угрозы, а скорее определенное государство, именуемое Россией, — Россию как могучую растущую державу, желающую расширить сферы своего влияния, как государство, символизирующее самые разнообразные идеалы. Мы имеем дело с Россией как военной силой, как организованным обществом, как державой в прямом смысле слова. Было бы неразумным отвергать приемлемые в какой-то степени побуждения русских лидеров только на том основании, что они исходят от русских. Но нам нужно следить за тем, чтобы побуждения русских и наши интересы сталкивались в не слишком большом количестве областей, не слишком часто и не в ущерб нам. Именно по этим причинам автор, рассматривая те или иные проблемы, оценивает современную обстановку с политической, военной точек зрения, а также с точки зрения дипломатии.

С течением времени политические события могут настолько изменить стратегическую расстановку сил, что Россия не будет больше представлять собой главную угрозу миру во всем мире и ее место займет другая выдвинувшаяся на передний план держава, которая также будет угрожать нашей безопасности. Тем не менее положения, рассматриваемые в настоящей книге, еще надолго сохранят свое значение.

Необходимо помнить, что никогда еще события не сменяли друг друга так быстро, никогда человеческие судьбы не изменялись столь стремительно. Сто лет назад [17] колесо истории вращалось медленнее. Существовала возможность наблюдать и отмечать характерные черты событий. В наши дни писать о глобальной стратегии особенно трудно. Теперь колесо истории стало, вращаться быстрее, и жизнь стала давать человеку больше благ. Но эти блага могут быть сведены на нет чудовищными для человечества возможностями, таящимися в ядерном оружии и ядерной энергии. Не всегда легко предвидеть исход политических сдвигов, даже когда цель их ясна. Например, трудно решить, к чему в конце концов приведет Багдадский пакт: либо он выльется в какую-то другую организацию, которая в мирное время будет противодействовать советскому проникновению на Средний Восток, либо примет форму союза — придатка Североатлантического союза вроде «Средневосточного союза», занимающегося вопросами обороны Среднего Востока.

Какие бы политические изменения ни принесло с собой будущее, основные требования стратегии останутся в силе. Могут исчезнуть одни государства и появиться другие, но географическая среда останется неизменной. Время и пространство по-прежнему будут определять стратегические идеи и средства их осуществления, будь то на суше, на море или в воздухе. Вот почему в данной книге так подробно рассматриваются географические зоны. И то, что верно в отношении географической среды, верно и в отношении истории, и хотя значение этих факторов может изменяться, история так или иначе остается необходимым связующим звеном в вопросах стратегии.

Если бы в одной из двух великих войн нашего времени победу одержали немцы, стратегические проблемы сегодняшнего дня выглядели бы совсем иначе. Если бы Германия выиграла первую мировую войну, Великобритания и Британское Содружество наций перестали бы существовать, и вполне вероятно, что Европа стала бы самой мощной в мире военной и экономической системой государств, в которой полностью, правда путем насилия. были бы решены проблемы объединения, стоящие сейчас перед странами Западной Европы. Европа тогда контролировала бы громадные заокеанские источники сырья и стратегические базы. При таких условиях Западная Европа, которая сейчас по своему влиянию на мировые события является не более чем второклассной и притом не [18] самой скоординированной силой, конечно, превратилась бы в мирового гиганта.

Если бы Гитлер выиграл вторую мировую войну, угроза со стороны русских, безусловно, никогда не возникла бы, а борьба за экономическое господство в мире велась бы между Европой, подчинившей себе Африку и, возможно, Азию, и странами Северной Америки.

Из всего сказанного видно, в какой степени исход войны, а также изменения в политическом устройстве и политике могут отразиться на стратегических проблемах будущего.

В любом из приведенных выше случаев демократические свободы, о которых мы так заботимся, не существовали бы и непреодолимая сила автократии сгладила бы национальные разногласия в Европе. Не очень привлекательный идеал единства! Но в Европе сейчас предпочитают согласовывать каждый шаг, и похоже, что страны полны решимости сохранить свой национальный суверенитет и свободу. В этом находит свое отражение главная проблема нашего века: решатся ли сейчас страны Североатлантического союза и Соединенные Штаты Америки добровольно отказаться в какой-то мере от своих национальных интересов и национального суверенитета, чему они противились бы под угрозой силы?

В первой части книги рассматриваются стратегические проблемы, диктуемые современной международной обстановкой. Вопрос о возможностях осуществления этих проблем вызывает множество затруднений. Попытки выяснить характер этих затруднений и наметить пути их преодоления сделаны во второй части книги.

Стратегия развивалась в течение многих веков, Ее развитие шло от простейших форм, обусловленных самыми примитивными вооруженными силами, через более развитые формы стратегии отдельных видов вооруженных сил к самым сложным формам объединенной стратегии союзных государств, создаваемым зачастую неожиданно, без предварительной подготовки. Импровизация иногда делает приятные сюрпризы, принося успех, но уж слишком часто вела она к крупным неудачам, громадным потерям в живой силе и ресурсах. Таким образом, в век, когда союзные нации пытаются защитить себя от других объединившихся держав или, наоборот, разгромить их, прежде всего необходимо найти основу, на которой [19] союзная объединенная стратегия могла бы обеспечивать эффективность совместных усилий союзных государств, причем, что самое важное, в любой части земного шара. Добиться взаимного понимания между союзниками — еще не значит избавиться от всех наших затруднений, но все же их будет намного меньше. Стратегии различных видов вооруженных сил вместо того, чтобы доминировать над национальной стратегией (National strategy), наоборот, будут направляться ею, что обеспечит более тесное единство цели и функций. Такой подход к стратегии в свободном мире{6}, при котором на первый план выдвигаются самые важные концепции, а не ставится цель слить воедино множество менее важных, а иногда противоречивых стратегических концепций, обеспечит большую экономию не только в усилиях, но и в ресурсах. Именно это соображение должны принимать во внимание государства, доведенные до крайней нищеты двумя мировыми войнами.

Установив этот принцип, необходимо сделать следующий шаг — рассмотреть различные стратегические концепции и выяснить, как отразится на них применение оружия современных видов и ближайшего будущего, а также задачи сегодняшнего дня. Если в первой части книги примеры и советы из области стратегии прошлого указывают путь к решению стоящих перед нами стратегических проблем абстрактно, то во второй части делается попытка определить твердо установившиеся принципы более конкретно.

Глобальная стратегия (Global strategy), как ни одна отрасль военной теории, требует подлинно международного подхода. Однако в силу необходимости данная работа ограничивается взглядами английского офицера, который считает, что одним из величайших факторов, которые могут оказать влияние на союзную стратегию (Allied strategy), является будущее положение самой Англии. Некоторые пораженцы утверждают, что Англия быстро теряет свою мощь и свои владения. Конечно, колоссальные усилия, затраченные в ходе двух мировых войн, тягчайшим образом подорвали экономическое благосостояние Англии. Мы уже отказались от многих важных владений на Среднем и Дальнем Востоке, и, может [20] быть, нам придется отступать еще дальше. Сейчас мы одни несем непосильное финансовое бремя. Это связано с обороной заморских районов Британского Содружества наций и союзных государств.

По-видимому, страны Британского Содружества наций должны сделать гораздо более пропорциональный вклад в дело развития глобальной стратегии; вполне вероятно, что Англия определит свое подлинное место и внесет ценный вклад в союзную стратегию, причем не как отдельная страна, а как член союза.

Война как таковая имеет слишком много лишенных всякой закономерности черт, поэтому следует сделать все возможное, чтобы свести к минимуму число случайностей. Уроки истории достаточно убедительно показывают, что мы как нация в значительной степени подвержены случайностям; об этом же свидетельствует существующее у нас убеждение, правда неразумное, что мы всегда можем выиграть последнюю битву. Подобная точка зрения — не единственный фактор, усугубляющий наши затруднения, но она, бесспорно, принадлежит к числу таковых, и ее также нужно изменить, поскольку в новой войне первая битва может оказаться и последней. [21]