Морская стратегия
I
Существующая сейчас искусственность в разграничении ответственности за цели, а также задач военно-морского флота и военно-воздушных сил Англии мешает формулированию эффективной национальной стратегии. Искусственным это разграничение является потому, что оно произведено не на основе всесторонней оценки нужд национальной стратегии, а на основе факторов, определяемых традицией и профессиональным престижем. Нация, признательная за многочисленные услуги, оказанные ей в прошлом, привыкла к тому, что виды вооруженных сил требуют людей, денег и ресурсов, а виды вооруженных сил, накопив такой ценный капитал, как доброжелательность нации, продолжают расти и развивать свои стратегии, не считаясь с другими задачами, в частности, не заботясь о решении более важных проблем, с которыми имеет дело союзная объединенная стратегия. Скоро все поймут, если уже не поняли, что подобный подход к стратегии не экономичен и что при таких условиях становится все труднее создавать эффективную стратегию.
Необходимо сохранить военно-морской флот, конечно в измененном виде, причем вместе с его авиацией, как одно из средств применения морской стратегии; необходимо также держать в постоянной готовности военно-воздушные силы вместе с их разведывательной и транспортной авиацией, тактическими и стратегическими бомбардировщиками как средство проведения нашей воздушной стратегии над сушей и морем. Иногда нас удивляют случаи, когда стратегия одного вида вооруженных сил дублирует стратегию другого, захватывает ее область, как [239] это кажется на первый взгляд. Обе стратегии нужно рассматривать как часть более всеобъемлющей стратегии; уже сам по себе запутанный характер морской и воздушной стратегии свидетельствует о том, что стратегии обоих видов вооруженных сил необходимо формулировать на основе, национальной стратегии. Взаимоотношения между этими двумя стратегиями крайне сложны, даже если их не запутывать факторами, присущими структуре военно-морского флота и военно-воздушных сил. Если придерживаться указанного различия в развитии этих двух стратегий, то разграничение функций, в том виде, как они здесь представлены, не вызовет серьезных затруднений.
Стратегия, связанная с действиями на море, определяется нами как морская (maritime), а не как военно-морская (naval), так как термин военно-морская стратегия заставляет думать о боевых кораблях или о военно-морском флоте, считающемся старейшим видом вооруженных сил, в то время как мы ставим себе целью сосредоточить внимание на самих функциях, а не на средствах их выполнения. Вооруженное судно торгового флота, защищающееся от нападения, любой самолет, несущий патрульную службу на морских коммуникациях либо атакующий военный корабль или торговое судно, — все это морские боевые единицы не в меньшей степени, чем корабль военно-морского флота, однако причислять их к категории военно-морских сил было бы не совсем правильно.
Характер морской стратегии определяется географическим положением, уровнем развития экономики воюющих сторон, а также уровнем развития морской боевой техники. Эффективное воздействие на средства морского транспорта островного государства лишает его возможности вести боевые действия против сухопутных войск противника на любой территории, кроме своей собственной (не считая использования для этой цели военно-воздушных сил), или даже угрожает существованию такого государства, если оно не имеет всех необходимых средств внутри страны. Когда же способность государства вести войну в значительной мере или полностью зависит от морских перевозок, то такое воздействие может оказаться вполне достаточным для достижения победы над ним, если война не закончится с помощью быстрых и решительных мер. Однако скоротечными войны бывают лишь в исключительных случаях, хотя англичане всегда представляют [240] их именно такими, принимая желаемое за действительное. При всех видах военных действий, за исключением обороны одного или группы островных государств, завоевание господства на море не может быть решающим — ему должны предшествовать операции сухопутных или военно-воздушных сил, или же они должны следовать за ним.
Даже при наличии у противника превосходящих сил на море при некоторых обстоятельствах может оказаться возможной успешная переброска по морю войск, продовольствия и других грузов. Такой случай может представиться, если морское пространство, по которому проходят коммуникации, является достаточно обширным по сравнению с величиной и радиусом действия военно-морских и военно-воздушных сил, пытающихся воспрепятствовать морским перевозкам. Но в большинстве случаев нельзя обойтись без надежного, бесперебойного сообщения по морю, а обеспечить его можно, лишь подавив военно-морские и военно-воздушные силы противника в соответствующих районах. Например, вполне вероятно, что летом и осенью 1805 года Наполеон в любое время мог перебросить свои войска из Франции в Англию, прежде чем английский флот успел бы активно воспрепятствовать этому. Однако он не счел возможным пойти па это — его коммуникации оказались бы перерезанными сразу же после вторжения. Поэтому он решил отложить задуманную операцию до тех пор, пока ему не удастся уничтожить или значительно ослабить линейный флот Англии и таким образом обеспечить на более длительный период безопасность своих морских коммуникаций в Ла-Манше. Гитлер также начал бы вторжение на территорию Англии в ближайшие же месяцы после событий под Дюнкерком в 1940 году, если бы не опасался, что военно-морской флот и авиация противника перережут морские коммуникации в Ла-Манше или помешают их использованию.
На протяжении многолетней истории существования морских сил их основной задачей было уничтожение или подавление морских сил противника, а действия против его торгового судоходства, предпринимавшиеся в необходимых случаях, по своему значению отходили на второй план. Однако флоту одной стороны не всегда удавалось навязать сражение флоту другой против ее воли, так как флот этой стороны мог укрыться в своих базах. Однако [241] в таких случаях морские силы, избежавшие разгрома в бою, оказывались нейтрализованными угрозой нежелательного для них сражения, а господство на море, по крайней мере на некоторый период, все равно обеспечивалось. Структура современных военно-морских сил складывалась в процессе исторического развития под влиянием целого ряда факторов и причин, таких, например, как борьба за завоевание превосходства в артиллерийском вооружении, требовавшая создания более мощных боевых кораблей и флотов, которые могли бы навязывать сражения флотам противника, уничтожать и подавлять их, защищая таким образом более мелкие военные суда и обеспечивая свободу торгового судоходства. Появление подводных лодок резко изменило характер задач, решаемых военно-морскими силами, которым пришлось организовывать экспортную службу для охраны караванов судов торгового флота. Мины, явившиеся новой угрозой для судов в море и гаванях, в свою очередь потребовали создания необходимых средств борьбы с ними и разработки методов их применения. К значительным переменам привело развитие авиации, а также возникшая потребность в авианосцах. Все упомянутые выше факторы обусловили коренные изменения в структуре флотов за последнее время; сейчас их боеспособность обеспечивается авианосцами без поддержки со стороны линейных кораблей, и военно-морская авиация, таким образом, является основным наступательным и оборонительным компонентом военно-морского флота.
Появление новых видов оружия отразится на военно-морской авиации почти так же, как на военно-воздушных силах, и нет надобности повторять сказанное выше. Однако возникнет целый ряд проблем, касающихся только военно-морского флота, таких, например, как необходимость усиления авианосного флота специальными кораблями, оборудованными для транспортировки и запуска оборонительных и наступательных баллистических ракет или управляемых снарядов, которые усилят или заменят собой артиллерийское вооружение. Определенные проблемы придется решать и в связи с использованием управляемых бомб, самонаводящихся или управляемых торпед и мин более смертоносных, чем прежде. Внедрение двигателей, работающих на атомной энергии, также породит множество проблем. [242]
II
Новые виды оружия, появившиеся в наше время, несомненно, окажут сильное влияние на военно-морской флот и явятся причиной значительных перемен. В частности, новые виды оружия в огромной степени будут способствовать выполнению военно-морским флотом его главной задачи — обеспечения господства на море, так как при современном уровне развития техники ядерное оружие заметно увеличивает уязвимость флотов, торговых судов, совершающих рейсы в составе караванов или находящихся в районах сосредоточения портов, военно-морских баз и даже отдельных крупных кораблей. Огромное влияние на характер боевых действий на море окажет также появление крупных подводных лодок с атомными двигателями. До сих пор применялись подводные лодки, обладающие способностью уходить под воду лишь на какое-то определенное время. Действуя в подводном положении, такие лодки по ряду причин вынуждены время от времени всплывать на поверхность. В такие моменты они могут быть легко атакованы любыми средствами борьбы с ними. Этот недостаток свойствен даже подводным лодкам, оборудованным «шноркелем». В отличие от указанных типов лодок подводные лодки с атомными двигателями могут действовать на больших глубинах; продолжительность же их пребывания под водой ограничивается лишь выносливостью экипажей. Эти лодки быстроходны, имеют большой радиус действия, кроме того, они могут достигать таких огромных размеров, которые позволят брать на борт значительное количество торпед, баллистических ракет, мин и другого вооружения. Сильно возросшие наступательные возможности новых видов вооружения усложняют задачи, решаемые военно-морским флотом, в частности, задачи, связанные с торговым судоходством, от которого Россия не зависит в такой степени, как государства, входящие в НАТО, особенно Англия.
Для обороны морских объектов мы можем использовать эффективные управляемые снаряды, хотя следует заметить, что сейчас из всех наших морских проблем труднее всего поддается определению равновесие между наступательными возможностями будущих управляемых бомб, снарядов и торпед, которые будут применяться [243] против объектов военно-морского флота, и оборонительными возможностями наших будущих управляемых снарядов и электронной техники, предназначенных для борьбы с ними. Тактическое превосходство в воздухе, безусловно, сыграет решающую роль в войне на море, а новые виды оружия будут иметь громадное значение для его завоевания. Следует всегда с осторожностью подходить к определению очередности мероприятий по развитию военно-морских сил.
На второстепенных задачах, стоящих перед военно-морским флотом, появление новых видов оружия не скажется столь отрицательно, как в авиации. В частности, оно не должно сильно затруднить выполнение флотом задач, диктуемых локальными и холодными войнами, или выполнение функции мирного времени; это оружие не должно сильно подорвать способность флота быстро сосредоточиваться и наносить удары там, где это требуется. Объем и значение второстепенных задач, которые флот призван решать в тотальной войне, по всей вероятности, возрастут весьма существенно. Таких задач три: во-первых, предоставление флоту мобильных баз для запуска атомных бомб, баллистических ракет и управляемых снарядов по важным военно-промышленным объектам противника, находящимся на большом удалении, или в целях обеспечения комбинированных операций союзников и совместных действий видов вооруженных сил; во-вторых, предоставление флоту мобильных баз для разведки и обнаружения целей, а также для наведения авиации дальнего действия и управления баллистическими ракетами; в-третьих, обеспечение деятельности портов и разгрузки судов в запасных портах в случае атомного нападения.
Стратегия, определяющая расположение наших нынешних военно-морских баз и дислокацию флота, обусловлена теми потребностями, которые возникали в прошлом в связи с необходимостью обеспечения господства на море. Эта стратегия с изменением политики и развитием техники постоянно менялась; появление же новых видов оружия требует ее коренного пересмотра. Военно-морские силы Англии опираются на ряд баз, находящихся как в Англии, так и за океаном. Ядерное оружие представляет собой настолько серьезную угрозу для баз в самой Англии, что необходимо принять все возможные меры к рассредоточению и защите уязвимых районов, [244] к созданию запасных баз, а возможно, даже попросить базы у Канады. Точно так же Англия должна рассредоточить и защитить порты, расположенные на ее побережье, и стоянки судов торгового флота, подготовить запасные порты и стоянки, предусмотреть создание искусственных гаваней и средств для разгрузки судов прямо на побережье, сократить до минимума потребность в ввозе средств из-за границы в начальный период войны.
Появление нового оружия отразится также на наших заокеанских базах, уязвимость и значение которых, как и самих флотов, будет во многом зависеть от сравнительного соотношения мощи такого наступательного оружия, как управляемые снаряды и баллистические ракеты, с одной стороны, и оборонительных управляемых снарядов, предназначенных для борьбы с ним, — с другой. Заморские базы, занимающие небольшую площадь, как и сами военные корабли, особенно удобны для обороны с помощью управляемых снарядов. Подобная оборона может оказаться весьма эффективной в отношении бомбардировочной авиации. Все приведенные выше соображения необходимо учесть при пересмотре системы наших военно-морских баз и портов, причем подходить к этому вопросу следует с позиций не одного государства, а всех союзных государств. За этим последуют изменения в дислокации военно-морских сил.
Англия всегда имела достаточное количество морских баз во всех частях света: Гибралтар, Мальта, Кипр, Аден, Цейлон, Сингапур, Гонконг и, кроме того, базы на территории доминионов. Однако сейчас остро встал следующий политический вопрос: сколько времени еще удастся удерживать некоторые из этих баз и в какой степени на них можно рассчитывать. Англия и ее друзья с тревогой ждут, как решится этот вопрос. США никогда не обладали такой развитой сетью морских баз. Поэтому американский военно-морской флот является более автономным, чем английский. Организация американского флота такова, что он может действовать на большом удалении от своих береговых баз, опираясь на специальные плавучие базы, состоящие из транспортных и ремонтных судов. Конечно, подобные плавучие базы обходятся очень дорого, так как требуют намного больше судов и личного состава по сравнению с менее автономным флотом, опирающимся на береговые базы. Короче [245] говоря, при наличии береговых баз требуется значительно меньше судов и людей.
США даже при наличии у них автономного флота, то есть флота, который может действовать на большом удалении от своих баз, все равно вынуждены широко использовать базы государств, входящих в НАТО, и базы Испании.
Обычная военно-морская тактика развивалась в рамках обычной военно-морской стратегии и была рассчитана на применение видов оружия, считавшихся современными. Вплоть до начала второй мировой войны тактику морских сражений определяли линейные корабли, а тактику конвойной службы — подводный флот, сковывавший торговое судоходство. Сейчас решающее влияние на тактику современных морских сражений оказывает авианосный флот, а действия подводных лодок и минные заграждения по-прежнему — главная угроза торговому судоходству. Новые виды оружия, созданные в наше время, в корне изменят современную военно-морскую тактику потому, что до тех пор, пока нам не удастся обеспечить безопасность сосредоточенных сил морского флота с помощью оборонительных управляемых снарядов, необходимо принимать все возможные меры, чтобы не создавать объектов, по которым противник может нанести атомные удары. Наши взгляды на тактику должны измениться таким образом, чтобы самостоятельными объектами воздушного нападения считались не только караваны судов, сосредоточения боевых кораблей, как было принято раньше, но и отдельные корабли. Определенное содействие в этом направлении окажет совершенствование вертолетов и самолетов, способных совершать взлет и посадку вертикально, однако специалистам придется много потрудиться, чтобы выработать тактику для будущего военно-морского флота. Эта работа должна быть проделана на общесоюзнической основе с учетом всех достижений научной мысли.
Как и в других видах вооруженных сил, применение атомного оружия в военно-морском флоте изменит понятие готовности его к войне. Являясь старейшим видом вооруженных сил, флот всегда находился в готовности решать задачи, связанные с политическими инцидентами и разного рода неожиданностями, а в последнее время также задачи, обусловливаемые холодными и локальными [246] войнами. В будущем в мирное время флот должен будет обладать способностью немедленно принимать решительные меры против налетов авиации, действий подводных лодок и минирования как в наступательных операциях, так и при защите морских сообщений или обороне портов и гаваней. Если противник применит атомное оружие и современные мины, главная задача военно-морских сил в первые дни будущей войны будет заключаться в принятии именно этих мер. Кроме мер по обеспечению обороны наших портов, в такой легко уязвимой стране, как Англия, может приобрести огромное значение оказание помощи работе портов, снабжение малых портов всеми необходимыми средствами и даже организация экстренной разгрузки судов прямо на побережье. Задачу по обеспечению бесперебойной работы портов вполне может решить личный состав резерва военно-морского флота, причем с помощью подготовительных мер, принимаемых еще в мирное время. Конечно, это потребует установления более тесных связей между Адмиралтейством и рядом невоенных министерств.
III
Новая национальная стратегия оказывает сильное влияние и на морскую стратегию. Подобно сухопутным войскам, военно-морские силы вынуждены сейчас уступить авиации первенство в деле сдерживания тотальной войны. Новые условия требуют, чтобы флот мирного времени, как и армия, был готов выполнять стоящие перед ним задачи сразу же после начала войны, не ожидая мобилизации.
Долгое время к числу второстепенных задач военно-морских сил относились действия корабельной артиллерии по объектам противника, расположенным на побережье. Однако ввиду огромной разрушительной силы нового оружия эта второстепенная задача становится теперь важнейшей из главных. Военно-морские силы, обладая авианосцами со средствами атомного нападения, а также кораблями, вооруженными баллистическими ракетами и управляемыми снарядами, впервые в истории могут сыграть ведущую роль в непосредственных наступательных действиях против сухопутных войск и тыловых объектов противника. Наши подводные лодки с атомными двигателями также могут быть оснащены наступательным [247] оружием, и это коренным образом изменит их главную функцию по охране морских коммуникаций, дав им возможность непосредственно участвовать в наступательных действиях против тыловых объектов противника. Применение вертикально взлетающих самолетов позволит значительно сократить размеры будущих авианосцев и таким образом уменьшить их уязвимость от обычных средств нападения по сравнению с нынешними крупными авианосцами. Маневренность этих авианосцев значительно возрастет, и они станут менее уязвимыми от баллистических ракет, чем береговые базы, а наша страна будет в меньшей степени зависеть от иностранных баз, что особенно важно на Среднем Востоке. В таких условиях авианосный флот сможет оказывать влияние на противника, вынуждая его воздерживаться от действий по тыловым объектам другой воюющей стороны до тех пор, пока имеется достаточное количество авианосцев, готовых нанести ответный удар. Авианосный флот, безусловно, поможет не допустить развязывания противником атомной войны. Но в то же время возросшие наступательные возможности авианосного флота могут сделать его весьма привлекательным объектом нападения, так как противник будет считать уничтожение авианосцев своей важнейшей задачей. Уязвимость авианосцев от налетов авиации и атак подводных лодок определяется также тем влиянием, которое они могут оказать на исход будущей войны. Высказывалось предположение, что авианосцы явятся первыми жертвами авиации, баллистических ракет, а также подводных лодок новейшей конструкции, обладающих большим радиусом действия, высокой скоростью хода и маневренностью и вооруженных самонаводящимися средствами нападения. В настоящее время Россия располагает подводным флотом, который приблизительно в пять раз превосходит подводный флот, который имела Германия в 1939 году. Мы уже убедились, что с точки зрения уязвимости нельзя дать окончательной оценки ни будущим авианосцам, вооруженным управляемыми снарядами и другими новыми средствами защиты, ни будущим подводным лодкам. По-видимому, сейчас создаются многообещающие средства защиты авианосцев. Мы имеем достаточно веские основания считать, что именно те качества, которые придают авианосцам свойства сдерживающей и наступательной [248] силы — способность рассредоточиваться и маневренность, в немалой степени содействуют и их собственной обороне. Морская стратегия никогда не должна упускать из виду всех этих постоянно меняющихся факторов.
Мобильность авианосцев, используемых в качестве подвижных авиабаз, дает возможность воздействовать по противнику с самых неожиданных направлений, выбирать для воздушных налетов маршруты, проходящие над менее защищенными участками территории, наносить удары с воздуха по самым слабым местам его обороны. Плавучие авиабазы военно-морского флота являются дополнением к базам нашей бомбардировочной авиации — они обеспечивают большую мобильность и наступательную мощь сил, действующих на решающих участках. Трудно переоценить значение авианосцев как баз для операций, проводимых в ходе холодных и локальных войн. Если нам придется лишиться своих баз, скажем, на Среднем Востоке, авианосцы при определенных условиях можно использовать как запасные базы. Большое значение для холодных и локальных войн авианосцы имеют еще и потому, что с их помощью можно окружить подвижными авиабазами всю советско-китайскую территорию, то есть район, где наиболее вероятны такого рода войны. Высокая мобильность и гибкость военно-морских и военно-воздушных сил — важный противовес подавляющему превосходству коммунистического Китая в живой силе.
Система организации наших военно-морских сил и их стратегия первое место должны отводить авианосцам и кораблям — носителям баллистических ракет, снабженным ядерным оружием, которое повышает их эффективность как средство устрашения. Военно-морской флот по-прежнему должен быть в состоянии оказывать эффективную поддержку другим видам вооруженных сил в холодных и локальных войнах. Если развязывание тотальной войны предотвратить не удастся, флот, обладающий перечисленными выше качествами, рассчитанными на то, чтобы угрозой применения силы не допустить глобальной войны, окажется более приспособленным к ведению тотальной войны с применением атомного оружия, чем флот, организованный для обеспечения торгового судоходства в ходе затяжной войны на истощение.
Баллистические ракеты и управляемые снаряды, обладающие достаточной точностью попадания при дальностях [249] три тысячи километров и более, в свое время поступят на вооружение всех видов вооруженных сил. Тем не менее сейчас и, очевидно, в течение еще многих лет использование кораблей военно-морского флота, как надводных, так и подводных, в целях сокращения расстояний до объектов удара с трех тысяч километров, скажем, до одной тысячи будет давать определенные преимущества.
В связи с ростом угрозы со стороны подводного флота в ходе двух мировых войн и развитием авиации во время второй мировой войны наши военно-морские силы оказались вынужденными, по крайней мере до вторжения в Нормандию, ограничиваться выполнением задач главным образом оборонительного характера. Однако в ходе второй мировой войны американский флот, действовавший на Тихом океане, показал путь к новой наступательной морской стратегии. С развитием новых видов оружия и возрастанием роли морской авиации наши военно-морские флоты вновь обрели способность к наступательным действиям. В ходе холодных и локальных войн, особенно против коммунистических держав, военно-морской флот приобретет свою традиционную наступательную мощь и будет вести самые различные по своему характеру боевые действия против вооруженных сил противника.
Совместно с сухопутными войсками, наносящими удары по противнику и обеспечивающими глубину обороны на суше, военно-морской флот будет наносить все более мощные удары на море, вынуждая противника подвергать максимальной нагрузке свой военный потенциал. Например, во время первой мировой войны блокада, организованная военно-морским флотом Англии, по своему значению в известном смысле была равна стратегическим бомбардировкам, проводившимся во время второй мировой войны, и фактически явилась фактором, обеспечившим победу. Блокада, организованная во время второй мировой войны, сковала экономику Германии, создала напряжение у нее в тылу, подвергла большой нагрузке ее военный потенциал, позволила значительно увеличить эффективность стратегических бомбардировок союзной авиации и вынудила немцев перенаправить значительную часть своих военных усилий на ведение морских операций. Точно таким же образом морская стратегия США на Тихом океане помогала воздушной стратегии, дополняя ее. [250]
Авиация стала основным компонентом военно-морского флота, и это обусловлено не только его новыми наступательными функциями, но и его традиционными функциями по охране морских просторов. Во многих отношениях корабельный состав военно-морского флота занимает сейчас подчиненное положение по отношению к авиации, являясь ее носителем. Правда, военные суда всегда были носителями тех или иных видов вооружения — артиллерийского, минно-торпедного и т. п., однако самолеты и баллистические ракеты, особенно если они предназначены для нанесения ударов по объектам, расположенным в глубоком тылу противника, ставят перед нами целый ряд проблем, в которых воздушная и морская стратегия тесно переплетаются. Искусственное подразделение функций, свойственных тем или иным видам вооруженных сил, в системе морской стратегии Англии многогранно: армейская артиллерия применяется для противовоздушной обороны наших портов и охраны каботажных перевозок, истребители военно-воздушных сил — для борьбы с самолетами, сбрасывающими мины в наших портах и прибрежных водах, корабли военно-морского флота — для траления этих мин, самолеты с береговых баз военно-воздушных сил — для ведения разведки на море, самолеты с авианосцев военно-морского флота и с береговых баз военно-воздушных сил — для отражения налетов на караваны транспортных судов.
С момента появления военно-воздушных сил Адмиралтейство долгое время вело арьергардные бои, отстаивая интересы флота, министерство же авиации, заранее рассчитывая на успех, выдвигало явно преувеличенные требования. Но каковы бы ни были желания представителей этих двух видов вооруженных сил, жизнь требовала все более тесного сближения их стратегий, и поэтому теперь военно-морские и военно-воздушные силы неразрывно связаны. Ясно, что настало время для более полного объединения, вспомогательных функций морской и воздушной стратегии как в отношении традиционных задач по обеспечению безопасности морских коммуникаций, так и в отношении новых задач, связанных с наступательными действиями.
В слиянии военно-морских и военно-воздушных сил, очевидно, кроются большие преимущества, но прежде чем предпринимать конкретные шаги в направлении объединения [251] каких-либо функций названных Видов -вооруженных сил, этот вопрос необходимо самым тщательным образом изучить в соответствующих министерствах. Полное слияние военно-морских и военно-воздушных сил в настоящее время может оказаться не совсем правильной мерой, но было бы ошибочным считав эту идею неосуществимой и не заслуживающей внимания. Тем не Менее вряд ли вызывает сомнение тот факт, Что сейчас имеются веские основания для объединения высших инстанций, разрабатывающих обе стратегии. Такое объединение могло бы дать более положительные результаты, чем практикующаяся сейчас координация двух узковедомственных точек зрения в комитете начальников штабов; оно должно охватить такие виды деятельности, как разведка, планирование, ведение и обеспечение боевых действий, использование техники и, может быть, даже финансирование.
Нас не может удовлетворить Национальная стратегия, разработанная путем согласования узковедомственных Точек зрения Адмиралтейства и министерства ВВС на авианосную и аэродромную авиацию. Ясно, что национальная стратегия должна быть господином положения, а морская и воздушная стратегии должны стать ее слугами.
Многие авторитеты испытывают значительные затруднения, пытаясь избавиться от ведомственных соображений и подчинить свои суждения и опыт интересам национальной стратегии. Вероятно, стратегия на Средиземном море является ярчайшим примером того, как можно слить в единое целое авианосную и аэродромную авиацию, а также корабли, вооруженные ракетами, добившись тем самым не только максимальной экономии, но и максимальной эффективности. Деление функций авианосной и аэродромной авиации явно ведет к тому, что как сил, так и баз требуется больше, чем при их совместном существовании в рамках национальной стратегии. Более того, этот пример говорит о том, что наши вооруженные силы должны быть организованы на основе союзной стратегии, а не на основе отдельных национальных стратегий Англии и Соединенных Штатов. Точно так же объективный подход к решению общих проблем, стоящих перед союзниками на Дальнем Востоке и Тихом океане, привел бы к значительному повышению эффективности и экономичности стратегии в этих районах. [252]