Юго-восточная Азия и Тихий океан
I
Прежде чем приступить к рассмотрению стратегии на Тихом океане, целесообразно остановиться на условиях, сложившихся там перед второй мировой войной. Среди сопредельных государств, расположенных в западной части Тихого океана, Япония была могущественным агрессором. В то время полагали, что в случае войны с Японией Китай сохранит нейтралитет или же будет для нас малополезным союзником, а страны Юго-Восточной Азии останутся нейтральными. Таким образом, доминирующее влияние на нашу стратегию оказывали островное положение Японии, расстояния, отделяющие США и страны Британского Содружества наций от этого района, и потребности этих стран в морском транспорте. Прежде чем замышлять какие-либо операции на суше, мы должны были обеспечить себя военно-морскими и военно-воздушными силами и соответствующими хорошо защищенными базами.
Главная база Англии в этом районе находилась в Сингапуре, поблизости от огромной армии и ресурсов Индии. Ясно, что в случае любого серьезного нападения со стороны Японии передовые базы Англии в Китае оказались бы незащищенными. Соединенные Штаты Америки были в еще худшем положении, так как, несмотря на наличие значительных американских сил на Филиппинах, их главная база находилась на Гавайских островах, более чем в 5000 километрах от Японии. Другая база США — на Алеутских островах, — имевшая второстепенное значение, находилась почти на таком же удалении. [103]
Следовательно, опорным пунктом английской стратегии была военно-морская и авиационная база в Сингапуре; предполагалось, что она обеспечит безопасность Австралии, соседних английских и французских островов, а также защитит выход из Тихого океана в Индийский. При такой стратегической концепции английский план войны с Японией сводился к тому, чтобы отойти к Сингапуру и удержать эту базу, опираясь па ее укрепления и ограниченные военно-морские и военно-воздушные силы. Считали (впоследствии это оказалось ошибочным), что характер местности в Малайе исключает возможность нападения японцев на Сингапур с суши. Предполагалось также, что натиск японцев на французский Индо-Китай удастся сдерживать в течение продолжительного времени. При любых обстоятельствах, ведя войну с Германией в Европе, английское и французское правительства практически не имели возможности в случае войны с Японией усилить свои военно-морские, сухопутные и военно-воздушные силы, выделенные для Дальнего Востока. Единственным утешением был громадный потенциальный резерв сухопутных войск, который представляла собой находящаяся поблизости индийская армия. Кроме того, Британское Содружество наций, несомненно, рассчитывало на значительную помощь со стороны Соединенных Штатов Америки, если бы Япония стала угрожать американским торговым и стратегическим позициям в западной части Тихого океана. Но, к несчастью, никакой союзной стратегии разработано не было.
Внезапный сокрушительный удар, нанесенный японцами по главной американской базе в Пирл-Харборе, выявил полную несостоятельность стратегии Соединенных Штатов: американские военно-морские и военно-воздушные силы были уничтожены, и, следовательно, США временно потеряли свою военную мощь на Тихом океане. Впоследствии такая же судьба постигла и стратегию Англии. Сначала японская авиация потопила основной корабельный состав флота Англии в этом районе, а затем японские войска, наступавшие через Малайю, захватили Сингапур. Таким образом, Япония спутала все английские планы обеспечения безопасности главной базы на Дальнем Востоке. Английская стратегия того времени была слабой, но даже если бы она оказалась совершенной, [104] она все равно не спасла бы Сингапур. Об этом же свидетельствует имевшая место до войны борьба между стратегическими воззрениями представителей отдельных видов вооруженных сил. Даже тактика, применявшаяся при обороне Сингапура, не отвечала современным требованиям войны, что привело к катастрофе: флот, не имевший поддержки со стороны авиации, которая базировалась на Сингапур, был обречен на верную гибель. Как США, так и Англия неправильно оценили роль военно-воздушных сил в стратегии на Тихом океане, что привело к полному краху нашей стратегии на этом театре военных действий. После провала нашей стратегии японцы приступили к захвату важных островных баз на Тихоокеанском театре военных действий и стали не спеша организовывать их оборону.
Несмотря на провал нашей стратегии на Тихоокеанском театре военных действий, у Британского Содружества наций и Соединенных Штатов Америки оставалась их национальная стратегия, с помощью которой можно было предпринять ответный удар, собрав и подготовив необходимые силы. С помощью своей политики и стратегии Япония втянула в войну Америку — страну с колоссальными ресурсами, которая оказалась нашим самым могучим союзником. Таким образом, Англия и Соединенные Штаты разработали стратегию, направленную на то, чтобы вновь овладеть интересующим их районом Тихого океана и разгромить Японию. С этого момента у нас появилась своего рода союзная стратегия, но, к сожалению, в первые дни нашего союза она ни в коей мере не являлась целостной объединенной стратегией (Integrated combined strategy). В самом деле, хотя Соединенные Штаты бросили на Тихий океан громадные военно-морские, сухопутные и военно-воздушные силы, стратегия их не была единой национальной стратегией, и между отдельными видами вооруженных сил скорее существовал дух соперничества, чем единства. Более того, виды вооруженных сил США соперничали друг с другом, а их руководители расходились во мнениях со своими британскими союзниками. Например, Рузвельту пришлось преодолеть сильную оппозицию со стороны главного морского командования США, прежде чем он смог дать свое согласие на совместные действия военно-морских сил Англии с американскими военно-морскими силами. [105]
Однако нет худа без добра. Потеряв фактически весь свой военно-морской флот, Соединенные Штаты приступили к его воссозданию, не будучи связанными старыми предрассудками. Это выразилось в том, что новая американская морская стратегия была разработана с учетом огромной роли авиации и авианосного флота в современной войне. События подтвердили правильность такой стратегии, и по мере развития военных действий американцы стали отвоевывать один за другим стратегически важные острова на Тихом океане, все чаще и чаще топить японские военные корабли и торговые суда. Но, к сожалению, на протяжении всей войны отдельные виды вооруженных сил действовали в соответствии со своими взглядами на стратегию, что усиливало распри между главнокомандующими американских военно-морских, сухопутных и военно-воздушных сил. Фактически даже система координирования действий отдельных командований и видов вооруженных сил со стороны верховного командования по мере нарастания событий все больше отклонялась от нормальной организации. Командования адмирала Нимица и генерала Макартура были организованы скорее по географическому признаку, чем исходя из разделения функций армии и флота. И Нимиц и Макартур непосредственно подчинялись комитету начальников штабов США, когда речь шла о проведении морских, сухопутных или воздушных операций в отведенных им районах. Ни адмирал Нимиц, ни генерал Макартур не имели намерения идти на сколько-нибудь существенное перераспределение сил, если бы такая потребность назрела. Только громадный военный потенциал и громадные вооруженные силы Америки делали практически возможным существование такой системы и избавляли ее от угрозы разгрома по частям. Тем не менее имели место случаи, когда недостатки в стратегии и ошибки командования в области организации взаимодействия почти вплотную приводили к катастрофам.
II
После окончания второй мировой войны в стратегии на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии произошли значительные изменения. Юго-Восточная Азия — собирательное понятие, включающее Бирму, Таиланд, Индо-Китай, [106] Малайю, Индонезию и Филиппины. Изменения в стратегии были главным образом обусловлены изменениями в силах, положении и группировке соответствующих стран. Вследствие этого некоммунистические страны стали наиболее уязвимыми опытными полигонами для охватившей сейчас весь мир идеологической борьбы между западным и коммунистическим образами жизни. Особенно ожесточенно разгорелась эта борьба в странах Юго-Восточной Азии, взбудораженных растущим националистическим движением и часто подвергающихся влиянию экспансионистского коммунизма. Это беспорядочное скопление громадных островов и полуостровов, площадь которых в два раза превосходит площадь Европы, густонаселенных и обладающих несметными богатствами, представляет собой самый уязвимый район, так как в подобные места коммунизму проникать легче всего. Именно поэтому названные страны Тихого океана и Юго-Восточной Азии таят в себе угрозу холодной войны, более опасную, чем открытая военная угроза: не говоря уже об очевидной подрывной тактике, здесь может быть нанесен смертельный удар по обороне Запада. Фактически свободные страны могут выиграть борьбу за Европу, но потерять Азию.
Из всех изменений наибольшее значение имеют два: потеря западной демократией Индии с ее армией и появление Китая как могучей, монолитной державы после многолетних внутренних раздоров.
Наиболее угрожаемыми районами Тихого океана являются Японские острова и территории, захваченные Японией до вступления ее во вторую мировую войну. Японские острова — сфера ответственности США: все признают, что желательно не допустить перехода японских материальных и военных ресурсов под контроль недружелюбного государства. Однако в отношении Китая существуют большие разногласия. Англия считает, что Китаю с его коммунистическим правительством должно быть предоставлено место в Организации Объединенных Наций, что следует попытаться разобщить цели СССР и Китая и что Китай должен получить возможность сойти с курса Москвы.
Что касается всеобщей войны, то пройдет еще много времени, прежде чем аграрный Китай даже с помощью русской промышленности сможет создать современные [107] вооруженные силы, которые представляли бы собой угрозу западным державам. Когда же Китай разовьет свою промышленность и военный потенциал, то вместе с Россией они представят для нас самую грозную силу, если останутся в союзе друг с другом. Борьбу они будут вести главным образом с помощью громадных сухопутных и военно-воздушных сил, которые бросят вызов военному могуществу Запада, опирающемуся в основном на военно-воздушные и военно-морские силы. Хотя при борьбе на громадных, независимых от поставок извне, массивах суши наш флот лишится многих своих преимуществ, недостатки, присущие ограниченным и всегда перегруженным сухо-путным коммуникациям, дадут большие преимущества нашим военно-воздушным силам.
Война в Корее, происшедшая в послевоенный период, явилась примером русско-китайского вызова. Здесь между коммунистами и Западом шла открытая борьба за часть территории, примыкающей к России, Китаю, а также к Японии. Все началось с холодной войны, перешедшей затем в локальную, которая велась ожесточенно, с большими потерями. Кроме того, имели место многочисленные инциденты, которые грозили привести к тотальной войне, однако ни одна из сторон не решилась на это. Китай так и не направил туда своих войск, ограничившись посылкой добровольцев. Западные державы оказались в невыгодном положении, решив не прибегать к нападению на базы, расположенные на китайской территории, и на скопления подкреплений за рекой Ялуцзян, к блокаде китайского побережья, а также к ядерному оружию. Таким образом, когда обеим сторонам показалось, что они достаточно навоевались, война заглохла, и никто не мог назвать себя победителем.
Корейский конфликт, рассматриваемый изолированно, мог просто явиться результатом просчета со стороны коммунистов, которые недооценили решительности Объединенных Наций, возглавленных Соединенными Штатами и Англией. Этот конфликт показал, что могут происходить многочисленные локальные или даже ограниченные войны, которые не обязательно должны перерастать в тотальную войну и которые сами по себе не оправдывают применения ядерного оружия в стратегических целях. Применение ядерного оружия при подобных обстоятельствах (а искушение с его помощью [108] сразу же положить конец конфликту велико) привело бы как раз к тому, чего мы всеми силами стремимся избежать. Война в Корее, вскрыв всю опасность рассредоточения жизненно важных для нас сил, показала, насколько важно располагать правильно подобранными силами в нужном месте в нужный момент. Это еще раз напоминает нам о необходимости пересмотреть нашу стратегическую позицию в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана и попытаться определить, что именно, в какой степени и каким путем следует защищать.
Рост националистического движения в Индо-Китае поставил под угрозу французский контроль в этой стране. Англия, к счастью, вняла голосу благоразумия и избежала подобного положения в Индии, Пакистане, Бирме, Палестине и даже в Иране и Египте. Как и в Корее, борьба в Индо-Китае началась с холодной войны, а затем переросла в кровавую бойню, хотя оставалась в рамках локальной войны. В последний момент Франция ради спасения своей репутации пошла на перемирие, а коммунисты добились, пожалуй, даже весьма существенной победы, которая может привести к дальнейшим успехам. Индо-Китай представляет собой прекрасный пример того, как ход событий может превратить малозаметную на мировой арене страну в страну, имеющую исключительно важное значение. До начала холодной войны стратегия не принимала в расчет Индо-Китая, но теперь он приобрел громадное значение, так как если Вьетмин, снабжаемый Китаем, захватит власть во всей стране, под угрозой окажутся Таиланд и Малайя, причем настолько серьезной, что ее не удастся ликвидировать даже с помощью американского ядерного оружия.
Такой сильный соперник западных держав, как Япония, разгромленная во второй мировой войне, начинает медленно и неуклонно оправляться после поражения. Сегодня Япония еще зависит от Соединенных Штатов в отношении своей обороны и экономической помощи, но пройдет еще немного времени, и она начнет восстанавливать свои вооруженные силы. Являясь самой развитой индустриальной страной среди восточных государств, она прилагает огромные усилия к тому, чтобы завоевать рынки в Китае, России, а также в странах Запада. Если когда-нибудь между Россией, Японией и [109] Китаем будет заключен союз, то ясно, что он явится серьезной угрозой для западных государств. Однако без союзников Япония уже не имеет возможностей захватить части китайской территории или весь Китай, и такой захват, пожалуй, совершенно невозможен, если Китай не окажется втянутым в войну с Западом. Конечно, по мере развития современного Китая и современной России Япония вряд ли будет снова делать ставку на гегемонию в Азии или даже претендовать на плацдарм в Маньчжурии или Корее, а без экономики этих стран Япония не может представлять серьезную угрозу Британскому Содружеству наций, находящемуся в союзе с Соединенными Штатами Америки. Таково наиболее значительное стратегическое изменение в положении на Тихом океане.
В отношении коммунистических стран стратегическое положение Британского Содружества наций также сильно изменилось. Гонконг — теперь единственная английская база в Китае — представляет собой просто торговый центр; он не будет иметь военного значения в глобальной войне. Тем не менее в условиях холодных и локальных войн, подобных войнам в Корее и Индо-Китае, Гонконг сыграет значительную роль.
Мы ушли из Бирмы и таким образом лишились стратегической позиции, прикрывающей черный ход в Китай и Индию. Во время второй мировой войны через Бирму проходил жизненно важный путь, по которому снабжался Китай — наш тогдашний союзник. При своем нынешнем положении Бирма по-прежнему сохраняет особое значение, поскольку враждебный Китай имеет общую границу с Бирмой, Ассамом, Непалом и Тибетом. Со стратегической точки зрения, Бирма стала представлять собой опасный вакуум в свете стоящих перед нами проблем холодной и локальной войн. Даже наши базы в Сингапуре находятся под угрозой ввиду коммунистического просачивания и подрывной деятельности местных националистов в Малайе.
III
Крупнейшее изменение, которое привело к ослаблению позиций Англии на Востоке, связано с Индией и Пакистаном. Наша прежняя стратегия, рассматривавшая [110] индийскую армию как мощную сухопутную силу, а самоё Индию как крупную военную базу для операций в любой части периферии Индийского океана и как громадный резерв живой силы для ведения операций в любой части мира, потерпела крах. Националистическое движение в Индии и Пакистане в сочетании с борьбой за Кашмир нейтрализовало Индийский полуостров с военно-стратегической точки зрения. Тем не менее Индия вместе с Цейлоном занимает доминирующее положение на Индийском океане и контролирует важнейшие морские и воздушные коммуникации, ведущие на восток. В условиях холодной войны Индия по-прежнему является мощным бастионом, сдерживающим распространение коммунизма. Более того, Индия и Пакистан обещают стать влиятельными посредниками между коммунистическими странами и странами Запада. Эти факты сами по себе показывают, в какой степени успехи стратегии в Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке зависят от терпения, благоразумия и дружелюбия, проявляемых этими двумя странами.
Что же касается нашей стратегии на Тихом океане, то сейчас она значительно эффективнее, чем до второй мировой войны. В какой-то мере это объясняется нынешней позицией Австралии и Новой Зеландии, решивших в мирное время взять на себя часть забот по обороне Дальнего Востока (раньше этим занималась одна Великобритания). Но главную роль в этом сыграли обладающие громадными ресурсами Соединенные Штаты, которые развернули на Тихом океане громадные вооруженные силы, и если с помощью обычных видов вооружений Китай сдержать не удастся, придется применить современное оружие. Однако, как уже говорилось ранее, нужно помнить, что потеря индийской армии значительно ухудшает положение Англии и Юго-Восточной Азии и на Дальнем Востоке вообще в основном потому, что проводимая ею в этом районе политика требует даже больших военных обязательств, чем раньше.
Трудности, связанные с проведением эффективной стратегии на Дальнем Востоке, свидетельствуют о слабости политики Запада в данном районе. Причиной этой слабости является противоречивость интересов и доктрин ряда заинтересованных государств. У Соединенных [111] Штатов Америки и Англии много противоречивых торговых интересов, а также противоречащих одна другой стратегических концепций, являющихся следствием различного подхода к решаемым проблемам. Подход различных государств Запада к проблемам Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока в значительной степени определяется историческими традициями. Например Англия является историческим преемником европейского влияния на страны Дальнего Востока, которое в XVI веке оказывали португальцы и голландцы, пришедшие в эти страны с запада через Индийский океан. Америка же является преемником влияния испанцев, пришедших через Тихий океан. Для Англии Дальний Восток находится там, где кончается сфера ее глобальных интересов, в то время как для Америки Дальний Восток — это преддверие угрозы со стороны агрессоров. Точка зрения Австралии представляет собой нечто среднее между этими двумя. Еще более непримиримыми являются интересы и догматы западных стран — Соединенных Штатов, Англии, Франции — и азиатских стран, таких, как Индия, Пакистан, Цейлон, Бирма и Таиланд, находящихся под влиянием растущего националистического движения и особенно остро реагирующих на попытки возрождения в любой форме западного империалистического покровительства, ограничений, обязательств и советов, в чем они подозревают западные страны. Ясно, что быстро решить эту проблему нельзя, особенно если учесть различие между нашими жизненными укладами: высокий уровень политического сознания и экономического благосостояния — на Западе и сотни миллионов первобытных, неграмотных людей с их многочисленными противоречивыми религиями, сектами, вероучениями и крайне низким жизненным уровнем — на Востоке. Таким образом, у западных держав нет общего согласованного плана; самое большее, чего мы смогли добиться, — это ограниченного взаимодействия в подходе к некоторым нашим региональным проблемам.
Сила западных стран заключается в их стратегии тотальной войны. Что касается Соединенных Штатов Америки, то эта сила основывается на преобладающей военной мощи и средствах ее использования, таких, как великий стратегический островной барьер, состоящий [112] из баз, созданных во время второй мировой войны. Действуя с этих островных баз, мощные американские военно-воздушные и военно-морские силы могут господствовать над любой частью Тихого океана. Вот почему Америка так заботится о безопасности цепи своих баз. Например до тех пор, пока существует националистический Китай, Формоза имеет политическое значение, однако в стратегическом отношении она, очевидно, не представляет никакой ценности для Соединенных Штатов. Тем не менее если бы Формозой обладали коммунисты, это причинило бы ущерб американскому стратегическому барьеру, и ее вновь пришлось бы отвоевывать в случае большой войны Америки с Китаем. Точно так же потеря Пескадорских островов нанесла бы ущерб обороне Формозы. Но более важным фактором является то, что США могут эффективно защищать Формозу без таких жертв и без такого напряжения, как в Корее. И коммунистический Китай, и США заявили, что проблема Формозы является для них жизненно важной, оказывающей огромное влияние на их политику, и локальная война в этом районе может привести к превращению холодной войны в тотальную или, возможно, в ограниченную. Но, очевидно, коммунистический Китай не решится бросить вызов американским вооруженным силам на Формозе или в других местах.
СЕАТО, представляя собой некоммунистическую организацию для обороны Юго-Восточной Азии, в корне отличается от Североатлантического союза, созданного для обороны Западной Европы и Атлантического океана. Важно понять, в чем заключается разница между ними. Североатлантический союз состоит из ряда стран, которые должны находиться в готовности в любой момент отразить прямое нападение в районе Атлантического океана и в Европе, а СЕАТО включает всего две страны, фактически являющиеся странами Юго-Восточной Азии, — Таиланд и Филиппины. Для остальных стран, входящих в СЕАТО, то есть для Соединенных Штатов, Англии, Австралии, Новой Зеландии, Франции и Пакистана, Юго-Восточная Азия — лишь аванпост их обороны. Кроме того, разница заключается еще и в том, что у Североатлантического союза имеются объединенный штаб, общие базы, снабжение и запасы, а также объединенные воинские части. Все это эффективно используется для обороны Западной [113] Европы, подкрепляемой мощной американской и английской стратегической авиацией и военно-морским флотом, которые оснащены ядерным оружием, имеют заранее разработанные планы действий и держат в постоянной готовности необходимые силы. Фактически Североатлантический союз вооружен до зубов.
В настоящее время СЕАТО является крайне слабой организацией и состоит лишь из постоянного секретариата, который наряду с другими делами ведет борьбу с подрывной деятельностью в этом районе. В области борьбы с коммунизмом в Юго-Восточной Азии достигнуты некоторые успехи. Не последнюю роль в этом играет экономическая помощь, оказываемая странам, которые в ней остро нуждаются.
Важно, чтобы любые меры, принимаемые западными державами для обеспечения безопасности Юго-Восточной Азии, находили поддержку со стороны азиатских некоммунистических стран и пользовались их доверием. В этой связи Англия считает, что Америка недооценивает роли Индии и важности сохранения доброжелательного отношения с ее стороны. Англия придает большое значение своим взаимоотношениям с Индией и Пакистаном, направляя свою политику и стратегию так, чтобы они отвечали интересам этих стран. В силу указанных причин формирование любой военной организации для обороны Юго-Восточной Азии, в которую входили бы как западные, так и азиатские страны, должно протекать как можно медленнее. Любые попытки создать сейчас в этом районе организацию, подобную Североатлантическому союзу, привели бы к распаду СЕАТО.
Юго-Восточная Азия и Тихий океан, как ни один театр военных действий, нуждаются сейчас прежде всего в стратегии холодной войны, хотя им также необходима стратегия, с помощью которой они могли бы сдерживать локальную, ограниченную или тотальную войны и, если потребуется, вести и выигрывать их. Следует подчеркнуть, что если в мирное время наши проблемы касаются важнейших и легко уязвимых районов Востока, то в случае тотальной войны, если ей суждено когда-либо разразиться, наши главные проблемы будут связаны с Европой, где находятся наиболее уязвимые жизненно важные районы. Таким образом, стратегия на [114] Востоке тесно связана со стратегией на Западе. Любые события на Западе эхом отзовутся на Востоке, и наоборот. Сила Запада на Востоке будет более, чем простым эхом, если заинтересованные державы подойдут к стоящим перед ними общим проблемам объективно, с искренним желанием их разрешить.