Глава V.

Средняя зона

I

При переходе от рассмотрения западноевропейской стратегии к оценке стратегии других районов прежде всего бросаются в глаза факторы невоенные, хотя и связанные со стратегией. К настоящему моменту западные державы достигли значительной степени единства лишь в Западной Европе. Это единство поддерживается сознанием общей опасности. Понятно, что функции НАТО не должны распространяться на все территории земного шара. Этот союз предназначен для обеспечения обороны конкретного района, однако полученные им уроки могли бы быть использованы при создании других региональных оборонительных союзов, конечно, с обязательным учетом конкретных обстоятельств. Американская и английская политическая стратегия на Среднем Востоке и в Юго-Восточной Азии в значительной мере характеризуется отсутствием позитивного подхода. В отличие от коммунистов, которые предлагают народам этих обширных районов панацею от всех бед, мы предлагаем им гарантию свободы и помощь. В этих окраинных районах мы постоянно оказываемся перед дилеммой — демонстрировать ли нам свою силу или ограничивать ее применение. В обмен на свои гарантии мы предъявляем народам щекотливые в политическом отношении требования — они должны вносить определенный вклад в дело своей обороны. Однако доверие к союзникам изменяется в зависимости от тона их разговора. Подход к решению стратегических проблем Средней зоны станет более правильным, [88] когда Соединенные Штаты Америки и Соединенное Королевство разработают необходимую союзную объединенную стратегию и будут, таким образом, действовать заодно.

Стратегический район, охватываемый Средним Востоком, значительно увеличился с развитием методов ведения войны. Ранее район Среднего Востока, имевший стратегическое значение, ограничивался полосой западного побережья Аравийского полуострова в восточной части Средиземного моря, которая тянулась от Балкан к Египту. Громадным пустыням, окружающим Египет со всех сторон, за исключением долины Нила, не придавалось никакого значения, и их считали просто стратегическим препятствием. Сейчас Средняя зона включает ту часть Малой Азии, которая называется Средним Востоком, и к ней же можно отнести территории, находящиеся между восточной частью Средиземного моря и Индией, то есть арабские страны вместе с Израилем и Ираном. Этот район все еще представляет собой мост, соединяющий Европу, Северную Африку и Южную Азию, а связанные с ним стратегические проблемы достаточно ясны, поскольку на севере этот район граничит с русскими сферами влияния на протяжении свыше пяти тысяч километров от Болгарии до Памира, и, следовательно, любое ослабление бдительности создало бы здесь условия для просачивания или агрессии со стороны коммунистов.

В начале первой мировой войны взгляды представителей наших морских и сухопутных школ стратегической мысли на стратегию на заморских театрах военных действий расходились так же значительно, как и на стратегию обороны метрополии. Перспектива создания национальной совместной стратегии (National joint strategy) для этих театров была даже более отдаленной, чем для Соединенного Королевства. Безусловно, постоянно изменяющаяся степень важности морских и сухопутных операций со времени падения Наполеона оказала сильное влияние на взаимоотношения между соответствующими видами вооруженных сил, что привело к образованию двух самостоятельных и несогласованных между собой видов стратегии. В частности, Крымская и англо-бурская войны велись главным образом сухопутными силами, а роль флота сводилась к перевозке войск; Если вспомнить задачи, которые решали сухопутные силы в Индии, [89] и преобладающую роль этих сил в борьбе с немецкой угрозой в Европе после агадирского инцидента{17}, то нетрудно объяснить пристрастие к сухопутной стратегии в ущерб совместной стратегии. Кроме того, численность и мощь индийской армии оказали сильное влияние на формирование нашей средневосточной стратегии.

Таким образом, в начале первой мировой войны, несмотря на трезвый взгляд нашего морского командования на значение военно-морской стратегии для заморских театров, стратегическая концепция нашей армии фактически была оборонительной и сводилась к удержанию нашей главной базы в Египте. Эта стратегия была настолько явно оборонительной, что планом предусматривалась защита Суэцкого канала со стороны Египта от нападения Турции. Лишь после того как турецкая армия произвела несколько набегов через канал и сам Китченер прибыл из Лондона на Средний Восток, план обороны был расширен таким образом, что стал предусматривать оборону канала на рубеже, проходящем по пустыне на Синайском полуострове.

С развитием войны развивались и стратегические концепции. Впервые мы были наказаны за то, что не имели хорошо продуманной национальной стратегии, когда наши сухопутные силы в Европе оказались в безвыходном положении. Это вынудило нас прибегнуть к совместной стратегии на Средиземном море. Она привела к Дарданелльской кампании{18}, которая, однако, постыдно провалилась, так как верховное командование в Уайтхолле{19} еще не соглашалось с идеей совместной стратегии даже в такой простой форме. Оно поспешно составило плохо продуманный нерешительный план, не стремясь к его [90] осуществлению. Беда в том, что выводов стратегического порядка из ошибок, которые привели к этому провалу, до следующей мировой войны сделано не было.

Конечно, в ходе первой мировой войны вновь приобрели значение Балканы и особенно Турция, которые так часто играли важную роль в нашей стратегии. Впоследствии наша стратегия распространилась на Месопотамию (ныне Ирак), Палестину, Трансиорданию и Сирию, то есть фактически на весь Средний Восток, бассейны Средиземного моря и Индийского океана.

II

К началу второй мировой войны географическое понятие Средний Восток еще более расширилось и стало включать все Средиземное море. На его северном побережье, начиная от Гибралтара, этот стратегический район проходил через Испанию, Францию, Италию, Грецию, Турцию, всю Аравию, Иран и до Индийского океана, а на южном побережье, опять-таки начиная от Гибралтара, — через Марокко, Алжир, Тунис, Ливию, Египет, Судан, Сомали, Эфиопию и, наконец, через Южную Африку.

К тому времени у нас было три вида вооруженных сил, и, когда началась война, каждый вид имел свою стратегию на Среднем Востоке. Говорить о разумной общей стратегии для данного театра военных действий не приходилось, так как между стратегическими воззрениями отдельных видов вооруженных сил имелись существенные разногласия. Военно-морской флот придерживался своей традиционной роли и стратегии, защищая коммуникации Средиземного моря. Он также взял на себя обеспечение бесперебойного использования своей важнейшей базы на Мальте и прохода военных кораблей через Суэцкий канал. Решили, что торговые суда, направляясь в Индийский океан и дальше, будут идти вокруг мыса Доброй Надежды, несмотря на громадную стоимость таких перевозок. Все соображения, касающиеся желательности торгового судоходства по Средиземному морю, во время войны отвергались.

В армии продолжали считать, что на большинстве направлений средневосточная база прикрыта от нападения противника громадными пустынями. Руководители армии, [91] занятые разработкой стратегии для Западной Европы, ничего другого для Среднего Востока, кроме сдерживающих операций, не придумали. Но исключительно важная роль громадных нефтяных ресурсов Среднего Востока резко подчеркивала необходимость разработки стратегии для их защиты. Война также сильно повышала роль стран и водных пространств Среднего Востока как театра наиболее важных боевых действий. Победа здесь приносила нам большие выгоды, но еще большие выгоды получал противник в случае нашего поражения: доступ к важным нефтяным ресурсам и в Северную Африку, выход в Средиземное море и Индийский океан, в Индию и за нее. Для нас это также означало бы потерю важной базы и людских резервов в индийской армии.

Военно-воздушные силы, занятые разработкой стратегических планов нападения на немецкие военно-промышленные объекты и ревностно старавшиеся преуменьшить свою роль в обеспечении авиационной поддержки операций военно-морского флота и сухопутных сил, придавали воздушной стратегии для Среднего Востока второстепенное значение по сравнению с воздушной стратегией для Европы. В то время воздушная стратегия еще не созрела, и руководство ВВС не могло осознать, какую роль предстоит сыграть военно-воздушным силам как на средневосточном, так и на других заморских театрах военных действий. Война слишком хорошо показала значение для сухопутных сил и военно-морского флота авиационной поддержки, правильно сочетаемой со стратегическими бомбардировками в указанных районах.

На Среднем Востоке и Средиземном море представители армии и флота оказывали сильное давление на лорда Теддера, требуя авиационной поддержки в том виде, как они ее понимали, то есть максимальной непосредственной авиационной поддержки каждого боевого маневра, каждой операции, которые намечались военно-морскими и сухопутными силами. Располагая весьма ограниченными силами, Теддер отказывался распылять их, как того требовали армия и флот. Гибкость военно-воздушных сил имеет первостепенное значение, и напоминание об этом может показаться излишним, флот же и армия настоятельно требовали, чтобы авиация была передана в их постоянное распоряжение. В критический период лорд Теддер считал действия на коммуникациях [92] Роммеля главной задачей ВВС, а поддержку армии и флота военно-воздушными силами необходимой только в решающих сражениях. В ходе кампании на Среднем Востоке, когда стали очевидными причины наших катастроф в Греции, на Крите и в других операциях, он, не теряя времени, сообщил верховному командованию и всем, кого это касалось, о сложившихся тогда условиях ведения современной войны. Теддер создал новый дух и новый метод взаимодействия военно-воздушных сил с другими видами вооруженных сил, и его личный вклад в разработку общей концепции войны, в планирование и организацию ведения войны на Среднем Востоке и Средиземном море был значительным.

Из войны на Среднем Востоке мы извлекли полезный урок, поняв, что ВВС могут обезвредить любые военно-морские силы, действующие в сравнительно ограниченном районе, причем размеры его определяются радиусом действия самолетов. Нам удавалось контролировать обстановку на Средиземном море до тех пор, пока мы имели дело с одними итальянцами, но как только на этом театре военных действий появились немецкие ВВС, которые получили базы на северном и южном берегах Средиземного моря, нашим военно-морским силам пришлось отступить, или же мы рисковали понесли большие потери. Позднее, окрепнув и получив базы на всем протяжении побережья Северной Африки, мы стали препятствовать противнику перебрасывать подкрепления из Европы по морю, а позже и по воздуху. Боевые действия в Северной Африке фактически велись за овладение воздушными базами, что оказало непосредственное и исключительно важное влияние на нашу международную (International strategy) и межведомственную стратегия (Inter-Service strategy), определив наши возможности.

III

Мы рассмотрели изменения в характере стратегических проблем Средней зоны, происходившие до и во время второй мировой войны. Однако в послевоенный период произошли еще более радикальные перемены. В частности, серьезные последствия для сохранившихся территорий Британского Содружества наций имела [93] утрата индийской армии и самой Индии как военной базы, вследствие чего военная мощь Англии значительно уменьшилась не только в Юго-Восточной Азии, но и на Среднем Востоке и фактически во всем мире. Затем последовали вывод английских войск из Палестины, Судана и Египта и распри с Ираном по поводу договора о нефти. В то же время смелая и решительно отстаивающая свою независимость Турция сейчас входит в состав НАТО, связана союзом с Ираком, Ираном, Пакистаном и, поддерживаемая Америкой, занимает в настоящее время ключевую позицию, обеспечивая оборону по рубежу, который тянется от границы с Болгарией вдоль Кавказских гор до иранской границы, и является надежной защитой от русских. Эти послевоенные перемены оказали сильное влияние на нашу стратегию в Средней зоне.

Следует признать, что Англия не спешила перестраивать свою стратегию на Среднем Востоке в соответствии с требованиями новой передовой стратегии, применение которой оказалось возможным в результате союза с Турцией и которая была продиктована развитием современных видов оружия. Каждый вид вооруженных сил старался самостоятельно, по-своему подойти к новой обстановке, вместо того чтобы заниматься этим в интересах вооруженных сил в целом. Во флоте по-прежнему делали ставку на Египет с его военно-морскими базами, выходящими флангом к Суэцкому каналу, и отказывались признавать какую-либо новую стратегию. В армии тоже рассуждали, как во времена многолетней оккупации Египта, придерживаясь стратегических принципов, действовавших в течение двух мировых войн. Военно-воздушные силы, очевидно, первыми показали путь к передовой стратегии.

Подъем неистового национализма в Египте и других арабских странах, а также в Израиле требует создания какой-то международной власти, которая обеспечивала бы для всех стран мира свободное судоходство по Суэцкому каналу как в мирное, так и в военное время. К несчастью, политические события вынудили Англию оставить Суэцкий канал до того, как ей удалось обеспечить свободное судоходство по нему и перейти к новой стратегии, основанной на сочетании мобильности с базами на Кипре и в Ливии. [94]

Безуспешная попытка добиться международного соглашения могла привести к серьезным осложнениям, прежде чем на Среднем Востоке удалось бы навести порядок. В этой связи уместно заметить, что Средний Восток представляет собой наглядный пример обстановки, при которой великие державы могли бы оказаться втянутыми скорее в ограниченную, чем в тотальную войну.

В деле создания объединенной стратегии на Среднем Востоке союзники зашли значительно дальше, чем отдельные виды вооруженных сил в становлении совместной стратегии. Не удивительно, что Англия, имеющая многолетний опыт деятельности в этой зоне, где она фактически одна защищала интересы некоммунистических стран мира, осознала необходимость объединенной стратегии на Среднем Востоке раньше, чем Соединенные Штаты Америки.

По мнению англичан, стратегическое значение Средиземного моря заключается в том, что через него проходят торговые пути, морские коммуникации и воздушные трассы в Индийский океан, на Дальний Восток, в Австралию и Новую Зеландию, а также другой возможный путь в Америку. Для западных держав Средний Восток имеет большое стратегическое значение еще и потому, что, владея Средиземным морем, Советская Россия могла бы не только обойти фланг Западной Европы с востока, но и нанести удар вдоль Персидского залива, а затем в направлении Индийского океана и Африки, в которой, как полагают, имеются громадные, еще нетронутые запасы важнейших видов сырья. В частности, в Бельгийском Конго находятся самые богатые в мире залежи урановой руды.

В противоположность этому американцы склонны понимать стратегическое значение Средиземного моря главным образом с точки зрения безопасности южного фланга Западной Европы и доступа к своим авиационным базам. Главная артерия путей сообщения Соединенных Штатов с Дальним Востоком, с Австралией и Индийским океаном проходит по Тихому океану. Путь на Дальний Восток через Ближний Восток они считают второстепенным в мирное время и сильно уязвимым во время войны ввиду наличия таких звеньев, как Средиземное море, Суэцкий канал и Индийский океан. [95]

Интерес к Среднему Востоку американцы стали проявлять в начале XIX столетия, когда они развернули там миссионерскую и филантропическую деятельность. На рубеже XIX и XX столетий и американское правительство, и американские деловые круги начали понимать значение этого района, и позднее его стратегическая роль стала для них все более проясняться. Но даже несмотря на это, стратегия для Среднего Востока не была окончательно сформулирована американцами, и они до сих пор рассматривают его как фланг Североатлантического союза, как дополнение к нему и место для баз, с которых можно будет наносить удары в случае тотальной войны, а не как район, требующий принятия серьезных оборонительных мер в рамках холодной и локальной войн. Их отношение к Израилю кажется почти доброжелательным в свете тех противоречивых требований, которые предъявлял и продолжает предъявлять этот район к государствам, заинтересованным в его безопасности. В течение многих лет здесь на переднем плане стояли три проблемы: права евреев, права арабов и безопасность в этой зоне{20}. Американцы, оказывая Израилю дипломатическую поддержку и щедрую финансовую помощь, не хотели принимать участия в решении военных задач, которые сопутствовали образованию государства Израиль. Отрадно то, что за последнее время США и Соединенное Королевство пришли к более тесному взаимопониманию в вопросах политики и стратегии на Среднем Востоке.

IV

В послевоенный период Средняя зона по количеству беспорядков, проистекающих от локальных и холодных войн, уступает только Дальнему Востоку. Израильско-арабский конфликт, настойчивость национализма, оказание военной помощи и предложения финансовой помощи со стороны советского блока — все это нарушило мирное [96] равновесие между, соседними странами и отразилось на наших собственных торговых и стратегических интересах{21}.

Ввиду нового подъема националистического движения в арабских странах, с одной стороны, и в Израиле — с другой, той лютой ненависти, которую они питают друг к другу, давления, оказываемого мусульманским братством, требующим возврата к истинному учению корана, и вполне понятной подозрительности со стороны арабских стран и Израиля по отношению к западным странам там лишь недавно появилась оборонительная организация, объединяющая некоторые средневосточные страны, которая по своему характеру обещает стать похожей на группировку западноевропейских стран, добровольно объединившихся в рамках НАТО. Дело доходило до того, что Израиль и арабские страны были готовы скорее пойти на риск оказаться под влиянием коммунизма, чем поступиться своей недавно завоеванной независимостью. В свое время считали, что заключенный главным образом по инициативе Египта пакт арабских государств, направленный против Израиля и в меньшей степени против влияния западных держав, в конце концов может послужить основой обороны данного района. Однако этого не случилось из-за подозрений и неприязни, порожденных среди народов арабских стран фактом образования Израиля, а также из-за обычного недоверия, питаемого ими к целям великих держав, заинтересованных в этом районе. Например, Англия по договору обязана защищать Иран, Иорданию, Египет, Ливию и Саудовскую Аравию. Англия, США и Франция гарантировали неприкосновенность нынешних границ Израиля, хотя осуществление этих гарантий усложняется тем, что точную границу между Египтом и Израилем провести трудно. На Среднем Востоке Израиль, безусловно, является пробным камнем, определяющим отношения между [97] Египтом и западными державами. Еще одной страной, имеющей большое стратегическое значение на Среднем Востоке, является Турция, расположенная между Россией и главным направлением, на котором может осуществляться любое наступление на Египет. В отличие от арабских государств Турция признает новое государство Израиль и входит в НАТО. Ясно, что мы еще далеко не добились политической и военной стабильности на Среднем Востоке, и вполне вероятно, что перегруппировка стран там еще продолжится, возможно, в самом ближайшем будущем. Положение главной базы Англии на Кипре уже связано с такой перегруппировкой, которая имеет особое значение для нашей стратегии в отношении холодной и локальной войн.

Тем не менее после длительного периода разочарований свободным странам в какой-то мере удалось заполнить брешь в своей обороне между НАТО и СЕАТО путем заключения Багдадского пакта, который координирует действия северного пояса стран Среднего Востока: Турции, Ирака и Пакистана. Великобритания является членом этого союза, а США поддерживают его материально. Указанные три региональные оборонительные организации отличаются одна от другой по политическому, экономическому и военному характеру, по своей мощи и назначению, так как они созданы в противовес различным видам национализма, призваны действовать в разных условиях и решать разные проблемы.

Сейчас еще не время предсказывать судьбу Багдадского пакта{22}, однако ясно, что прежде чем он займется активной подготовкой, направленной против всеобщей войны, первой его целью будет укрепление средневосточной зоны в холодной войне. Таким образом, ближайшая и важнейшая задача Багдадского пакта — развитие и поднятие благосостояния стран, заполняющих брешь, с тем чтобы сделать их мощными в экономическом отношении, что необходимо для обеспечения подлинной безопасности от коммунизма. Никакой военный пояс на [98] Среднем Востоке без решения этой последней задачи по всей Средней зоне не будет достаточным. Второй целью должно стать обеспечение контроля и создание постоянного органа, который определял бы характер угрозы, согласовывал общую стратегию и тактику для данного района и готовил необходимые силы и оборону.

Эти усилия, ограниченные сейчас северным поясом, должны быть распространены на всю Среднюю зону, в частности на Египет и Суэцкую базу. Однако безопасность средней зоны не будет полностью обеспечена до тех пор, пока Багдадский пакт или что-нибудь подобное ему не объединит центральные и южные территории Африки в центральный или южный пояс стран.

V

Вторая мировая война раскрывает изменения в характере стратегии на Среднем Востоке в такой же мере, как и в любой другой зоне, подтверждая необходимость разработки национальной совместной стратегии, которая связала бы воедино стратегические доктрины трех видов вооруженных сил. Со всей наглядностью война показала, что такая стратегия крайне необходима. В послевоенный период характер будущей стратегии еще более прояснился. Как уже говорилось, необходимость разработки союзной объединенной стратегии поняли по крайней мере наши американские союзники. Исходя из требований этой общей объединенной стратегии, каждое государство на Среднем Востоке, охватываемое ею, могло бы сформулировать свою национальную совместную стратегию сразу же после разработки и одобрения политического курса.

Между тем интересы Англии и ее национальная совместная стратегия приняли в этой зоне своеобразный характер. В отличие от периода, предшествовавшего второй мировой войне, когда Англия господствовала над такими странами, как Египет, Судан, Палестина и Ирак, сейчас она не контролирует ни одну из этих стран. Нас уже больше не обременяют наши старые политические, экономические и административные проблемы, связанные с управлением этими странами, и мы ограничили свои заботы такими военными базами, как Гибралтар, Мальта, часть Ливии, Кипр, Аден и Британское Сомали. К счастью, [99] сейчас требованиям союзной объединенной стратегии соответствуют три основных объекта интересов Англии в Средней зоне. Во-первых, сохранение удобных в географическом отношении позиций, что важно для обороны зоны и сдерживания русской коммунистической экспансии; во-вторых, охрана источников нефти в этом районе и, в-третьих, сохранение морских и воздушных коммуникаций, идущих с запада к Индийскому океану и далее.

Трагедия английской национальной стратегии на Среднем Востоке заключается в том, что в то время как все свободные страны глубоко заинтересованы в сохранении нефтяных ресурсов, а также воздушных и морских коммуникаций, Англии с ее ограниченными ресурсами и средствами приходится одной обеспечивать оборону этого района в мирное время. Таким образом, если не принимать во внимание факторов, обусловливающих наши возросшие потребности в сквозном транзитном проходе, особенно в мирное время, то все вопросы, связанные с сохранением нефтяных ресурсов как в мирное, так и в военное время, касаются теперь не только одной Англии. Они представляют исключительный интерес для всех западных и других свободных стран. Такой ход событий обусловил радикальные перемены в стратегии Англии для Средней зоны. Значение и масштабы этих перемен, вызвавших отход от старого принципа опираться на Англию, станут ясными по мере укрепления обороны свободных стран. Западным странам и свободным странам Средней зоны придется взять на себя соответствующую часть забот по обороне. Ясно, что при этом западным странам придется проявлять осторожность, чтобы каким-нибудь образом не задеть националистических чувств.

Время от времени необходимо напоминать себе, что здесь мы рассматриваем не просто Средний Восток. Весь этот район, особенно его северный пояс, имеет крайне важное значение. Особое внимание может привлечь к себе его легковоспламеняющийся центр. Поскольку круг вопросов, охватываемых стратегией, расширился, расширилась и сфера, требующая неослабного внимания. Если обстоятельства в случае локальной или тотальной войны когда-нибудь вызовут необходимость действий в этом районе, участие западных стран не будет представлять собой просто традиционную помощь, как это [100] имело место в двух мировых войнах, оно станет крайне необходимым. Западные страны, подобно нам, будут не просто бороться за какой-нибудь водный путь, авиалинию или нефтепромысел, они будут вести борьбу за само свое существование. Поэтому отрадно, что мы имеем в резерве такую силу, как Пакистан, на восточном фланге этой зоны. Устоит ли он против агрессии со стороны решительного противника или нет — это во многом будет зависеть от той уверенности в силах, которую ему удастся привить благодаря эффективности английской национальной стратегии и союзной стратегии на Среднем Востоке.

Ключевым моментом современной стратегии является быстрота, с которой широко рассредоточенные английские и союзные вооруженные силы, особенно сухопутные, смогут сосредоточиться и занять оборону не только в зоне Суэцкого канала, но и в Пакистане, Иране, Ираке и Турции, чтобы преградить путь любому наступлению русских. Прежняя стратегия на Среднем Востоке отличается от новой тем, что сражения всеобщей войны вряд ли будут вестись в зоне Суэцкого канала или вблизи от нее, хотя там могут разыграться локальная или холодная войны. Важно помнить, что морские и воздушные коммуникации Среднего Востока вряд ли окажутся доступными для торговых судов и гражданской авиации. Поэтому нужно держать в готовности другой маршрут — вокруг мыса Доброй Надежды для торговых судов и через Центральную Африку для гражданской авиации.

Уход англичан из зоны Суэцкого канала, перемещение штаба на Кипр и рассредоточение вооруженных сил Англии в этой части земного шара вызвали необходимость переработки стратегии на Среднем Востоке. Некогда крупные, сконцентрированные английские вооруженные силы теперь рассредоточены: основная их часть находится на территории Англии, образуя стратегический резерв, часть пехоты — на Кипре, бронетанковые войска — в Триполи, а по всему Среднему Востоку тянется цепь авиационных баз истребительной авиации ПВО, авиационной поддержки, а также стратегической бомбардировочной авиации.

Возвращение английских войск в зону Суэцкого канала в случае, если Средний Восток или Египет окажутся под угрозой, предусматривается договором. В соответствующем [101] пункте договора речь идея — об «угрозе, создаваемой вооруженными силами», а не об угрозе холодной войны, и эта формулировка вызывает немало беспокойства в свете развития недавних событий на Среднем Востоке. Резиденция командующего английскими войсками на Среднем Востоке переместилась из зоны Суэцкого канала на Кипр, хотя как оперативная база Кипр, не заменяет собой зону Суэцкого канала. Английские средневосточные базы фактически рассредоточены в районе, охватывающем Ливию, Ирак, Кипр и базы НАТО в Турции. В случае войны Кипр скорее явится важнейшей транзитной базой, чем базой, с которой можно вести операции. Такое положение вынудит нас искать политическое решение возникшей сейчас кипрской проблемы. Однако, не говоря уже о проблемах, которые могут возникнуть во время войны, при сложившейся обстановке свободные страны мира не могут рассчитывать на то, что Англия обеспечит свободу судоходства по Суэцкому каналу даже в мирное время. Для этого нужен какой-то международный орган.

Как бы ни развивались события в Западной Европе и на Дальнем Востоке, судьба цивилизации может решиться и на Ближнем Востоке, там, где занялась заря нашей истории. Скорее всего в этой зоне стратегия Запада может потерпеть крах. [102]