Опыт второй мировой войны
Можно ли при столь изменившихся условиях вообще извлечь что-либо полезное из опыта второй мировой войны для настоящего и будущего времени?
Подобный скептический вопрос может легко возникнуть, и на него столь же легко дать отрицательный ответ. И хотя действительно ни о каких серьезных аналогиях между прошлым и настоящим не может быть и речи, все же остается в силе тот факт, что в последний период второй мировой войны Германия являлась единственной страной, которая была поставлена перед большими и очень сложными задачами по организации защиты населения, по сохранению способности к сопротивлению и по обеспечению своего дальнейшего существования в качестве государственного и экономического организма. Задачи, стоявшие в то время перед Германией, могут со временем возникнуть также перед Федеративной республикой, хотя, разумеется, и в иной обстановке. Поэтому стоит оглянуться назад и посмотреть, какие же задачи стояли в то время перед Германией, как она пыталась решить их и какими результатами увенчались эти попытки.
Сначала, однако, рассмотрим еще раз в общих чертах, как протекала драма немецкого народа, обратив внимание на события, имеющие прямое отношение к настоящей теме.
Германский рейх вступил во вторую мировую войну с очень поспешно отмобилизованными вооруженными силами, с военной экономикой, достаточно подготовленной к ведению лишь непродолжительной войны, и с хорошо организованной применительно к требованиям воздушной войны того времени противовоздушной обороной. [30]
В первые два года войны не сбылось ни одно из предсказаний Дуэ относительно крупных воздушных налетов с применением химического оружия на густонаселенные города и экономические центры. Война сразу же была перенесена на территорию противника, польская и западная кампании закончились молниеносно. Воздействие ВВС противника на территорию Германии было незначительным. Во всех случаях существовавшим в то время ПВО и МПВО удавалось отражать угрозы и устранять ущерб, носившие сугубо локальный характер.
Однако быстрые начальные успехи привели к ошибочным выводам в отношении будущего. Промышленная база в первое время не расширялась. Наступил определенный застой в дальнейших военных приготовлениях.
Неудача воздушной битвы за Англию впервые заставила немецкую авиацию перейти к обороне. В результате этого стала неизбежной угроза ответного удара со стороны английской авиации, которая в своем развитии с самого начала ориентировалась на проведение стратегических воздушных операций. Надо было немедленно ликвидировать пробелы в системе МПВО Германии, заключавшиеся прежде всего в отсутствии бомбоубежищ. Осуществление широкой программы строительства убежищ, которая должна была обеспечить защиту примерно 8 миллионам жителей крупных городов, оказалось весьма своевременным мероприятием.
20 мая 1942 года английская авиация предприняла первый массированный налет 1000 бомбардировщиками на Кёльн. Налет этот, несмотря на принятые меры, причинил страшные опустошения. Целой армаде бомбардировщиков удалось ночью выйти на цель и нанести удар с воздуха.
Мощь бомбовых ударов быстро возрастала. Летом 1943 года был совершен опустошительный налет на Гамбург, осенью — на столицу рейха Берлин. С помощью радиолокаторов неприятельские эскадрильи точно обнаруживали свои цели и, умело маневрируя, отвлекали часть средств немецкой ПВО от основных объектов Используя это превосходство в воздухе, противник приступил к систематическим бомбардировкам крупных городов Германии, большая часть которых была превращена в развалины. [31]
Однако, несмотря на все разрушения, причинявшиеся все более интенсивными налетами авиации противника, способность немецкого населения к сопротивлению не только не была сломлена, но до некоторой степени даже усилилась. В самые короткие сроки вновь удавалось обеспечивать сильно пострадавшие крупные города водой, электроэнергией и продовольствием. Жизнь, пусть даже в развалинах и частично в подвалах, продолжалась. Заслуживает особого внимания тот факт, что военная промышленность, тоже сильно пострадавшая от воздушных налетов, оказалась даже в состоянии увеличивать объем производства. Именно летом 1944 года ее продукция достигла максимального уровня.
Между тем кольцо вокруг Германии сжималось. На востоке и на западе были потеряны важные оккупированные территории. А в это время англосаксонские государства неуклонно наращивали свой военный потенциал.
Время выхода самолетов на цель сокращалось, и противник мог использовать все более крупные силы бомбардировочной авиации для нанесения массированных ударов по центральной части Германии. На общем фоне воздушной войны над Германией особенно выделялись систематические налеты на все важные узлы коммуникаций, заводы по производству синтетического горючего и на отдельные наиболее важные предприятия военной промышленнности. Возникавшие в результате этого временные осложнения первое время еще удавалось преодолевать соответствующими контрмерами. Лишь после того, как противник начал осуществлять непрерывные бомбардировки одних и тех же объектов, что исключало возможность оперативного принятия эффективных контрмер, транспортные перевозки и производство горючего резко снизились. Сооружение новых подземных предприятий началось слишком поздно и не могло уже иметь сколько-нибудь серьезного значения. Наступивший хронический транспортный кризис и снижение почти до нуля производства горючего парализовали всю экономику, сделали невозможными переброски войск и привели к значительным трудностям в деле снабжения населения продовольствием. Одновременная оккупация различных районов Германии войсками противника решила исход войны и привела к краху государства и его экономики. [32]
Возможности местной противовоздушной обороны и чрезмерность предъявленных к ней требований
После этого общего обзора будет полезно рассмотреть отдельные вопросы, относящиеся к обсуждаемой теме. Остановимся на следующих трех группах вопросов: местная противовоздушная оборона, военное производство, транспорт и снабжение. Оговоримся, что при освещении их не исключены будут некоторые повторения.
В начале войны местная противовоздушная оборона находилась в ведении имперского министра авиации и главнокомандующего ВВС Германии. Она осуществлялась 13-й инспекцией ВВС. Тем самым МПВО являлась частью ПВО страны. Верховное командование давало директивы по ее осуществлению штабам военно-воздушных округов.
Однако последние не имели на местах своего аппарата для проведения в жизнь получаемых директив, а использовали для этой цели местные органы власти. При местных органах власти органами, осуществлявшими МПВО, являлись полицейские управления. Начальник местной полиции был в то же время и местным руководителем МПВО, отвечавшим за проведение всех мероприятий по МПВО в данном районе.
Местная противовоздушная оборона подразделялась на службу воздушного оповещения, службу охраны общественной безопасности, аварийно-спасательную службу, МПВО промышленных предприятий, самооборону, коллективную самооборону, МПВО специальных ведомств, как-то: имперских железных дорог, почт и телеграфа, водных путей и др. Кроме того, преимущественно для междугородного использования были созданы особые военные моторизованные отряды МПВО, батальоны противохимической защиты и подразделения для строительства и обслуживания ложных сооружений. Все эти формирования подчинялись непосредственно штабам военно-воздушных округов. Моторизованные отряды МПВО использовались сначала главным образом для осуществления МПВО важных военных сооружений, но позднее были отведены на территорию собственно Германии.
Набор в формирования МПВО проводился на основании закона о ПВО от 26 июня 1935 года и распоряжения от [33] 4 мая 1937 года за счет контингентов, не призываемых на военную службу.
Следовательно, в организационном отношении МПВО носила двойственный характер. Ее руководство подчинялось главнокомандующему ВВС, практическое же осуществление мероприятий возлагалось в основном на полицию. Основным инструментом реализации этих мероприятий являлось управление полиции в общегерманском министерстве внутренних дел, в свою очередь использовавшее для этой цели подчиненные ему органы на местах. Подчинение полицейских органов командованию ВВС должно было привести и в значительной мере действительно приводило к внутренним трениям и постоянному дублированию мероприятий. Случаи такого дублирования участились особенно в последние годы войны, когда перед лицом все возраставших размеров потерь и материального ущерба от воздушных налетов другие органы (партийные и различные инстанции командования вермахта) также стали считать своей обязанностью вмешиваться в вопросы МПВО.
Для объективной оценки значения немецкой гражданской обороны целесообразно подразделить развитие ее на три фазы, определившиеся в ходе воздушной войны против Германии. Первой фазой можно считать период с начала войны по 1942 год, второй — с 1943 до середины 1944 года и последней — с середины 1944 года до краха Германии.
В течение первой фазы воздушной войны в силу того, что налеты тогда еще не носили массированного характера, в городах, подвергавшихся им, ущерб имел местное значение. Служба охраны общественного порядка и аварийно-спасательная служба, хорошо организованные и достаточно подготовленные для быстрой ликвидации местного ущерба, оказывали неотложную и действенную помощь. Людские потери и материальный ущерб были незначительными. Поскольку Польша была оккупирована, а западные страны смяты в результате молниеносной кампании, война казалась фактически уже завершенной. МПВО в этот период вполне была на уровне стоявших перед нею задач.
Настораживающим предупреждением явилась неудача воздушной битвы над Англией. Англия, победившая в обороне, теперь открыто готовилась к широко задуманному [34] воздушному наступлению. В английских ВВС на основе опыта первой мировой войны наряду с сильной истребительной авиацией были созданы также основы для развития стратегической авиации, оснащенной высококачественными самолетами, в то время как первоочередной задачей немецкой авиации все больше становилась тактическая поддержка сухопутных войск. Подобное одностороннее развитие сказалось уже во время битвы за Англию. Теперь появилась угроза, что в результате этого наступит резкий перелом в ходе воздушной войны и тыл Германии по мере дальнейшего развития военно-воздушных сил Англии, которому уже нельзя было помешать, будет подвергаться более сильным воздушным налетам, чем прежде.
К счастью, брешь в МПВО была обнаружена своевременно. МПВО, как известно, основывается на обеспечении защиты и оказании помощи. До сих пор развитие шло преимущественно по линии обеспечения организованной помощи за счет формирования соответствующих спасательных подразделений, собственно же защита от налетов, неизбежно связанная с технической подготовкой и строительными мероприятиями, значительно отстала. Оборудование подвалов под временные бомбоубежища представляло собой весьма проблематичное и неудовлетворительное решение вопроса. Пришлось со всей энергией развернуть строительные мероприятия по линии МПВО — сооружение бетонированных убежищ и улучшенных бомбоубежищ. Уже ближайшее будущее показало, какое решающее значение имело это мероприятие.
Новый этап воздушной войны начался 20 мая 1942 года, когда англичане, предприняли массированный налет 1000 бомбардировщиками на Кёльн. Этим не только была решена проблема осуществления массированных налетов, но после некоторых предварительных опытов был также разработан исключительно эффективный смешанный способ действий, выразившийся в сочетании различных средств нападения с воздуха. Если во время бомбардировок, проводившихся до сих пор, применялись преимущественно фугасные и осколочные бомбы, то теперь в большом количестве стали использоваться различные зажигательные бомбы и другие зажигательные средства. Во время налетов выяснилось, что применение фугасных и зажигательных бомб в соотношении 1 : 1 причиняло наибольший [35] ущерб. Так, во время налета на Кёльн в городе возникло 12 000 очагов пожара, которые превратились в 1700 крупных пожаров, поскольку такое большое количество очагов невозможно было своевременно ликвидировать.
Методы бомбардировок, разработанные в этот период для уничтожения густонаселенных центров, постоянно совершенствовались и применялись при дальнейших налетах на крупные города Германии. Более 90 крупных и средних городов подверглись в ходе воздушной войны против Германии подобным налетам и понесли значительный ущерб.
Чем характерен наступивший перелом с технической точки зрения?
Прежде всего возможностью массированных налетов и связанных с ними массированных бомбардировок. Ущерб причинялся не отдельным строениям — молниеносно уничтожались целые кварталы. Масштабы разрушений динамически возрастали в результате возникновения многочисленных пожаров. Люди уже были не в состоянии бороться с пожарами, охватывавшими целые районы, с бушевавшим морем огня.
Уже на этом этапе вскрылась несостоятельность доминировавшего ранее мнения о том, что хорошо организованной службе охраны общественного порядка и аварийно-спасательной службе всякий раз удастся настолько быстро и эффективно ликвидировать нанесенный ущерб, что он не успеет выйти за местные рамки. Теперь массовые налеты причиняли сразу крупный ущерб, локализовать который уже было нельзя. Поскольку они продолжались по 30–40 минут и в это время исключалась возможность быстрой ликвидации причиненного ущерба даже на окраинах пострадавшего района, полностью проявлялось динамическое воздействие огня. В итоге эффективное использование службы охраны общественного порядка и аварийно-спасательной службы стало невозможным. То, что все же делалось, было достойно удивления, но не могло сколько-нибудь серьезно ослаблять воздействие налетов.
Мало изменилось положение и с применением междугородных отрядов. Именно при тушении пожаров и при спасательных мероприятиях фактор времени играет решающую роль. Пока же извне удавалось подтянуть достаточное [36] количество сил, проходило ценное время, необходимое для их эффективного использования. Вновь сформированные пожарные полки, как бы эффективны ни были их действия по защите отдельных важных сооружений, тоже были в состоянии вести борьбу с крупными пожарами только на их окраинах.
Теперь для непосредственного спасения людей существовало лишь две возможности. Во-первых, немедленное использование команд местной противовоздушной обороны домов и предприятий для ликвидации возникающих пожаров на месте и, во-вторых, быстрая эвакуация людей из районов, которым угрожает распространение огня. Все другие мероприятия, оказались недостаточно эффективными. Даже усиление службы охраны общественного порядка и аварийно-спасательной службы или междугородных отрядов ничего не могло изменить в складывавшейся обстановке.
Центр тяжести усилий теперь все больше перемещался с собственно аварийно-спасательных работ на мероприятия по оказанию материальной помощи пострадавшим и обеспечению минимальных жизненных потребностей остающихся в городе жителей. Ибо жизнь и работа должны были продолжаться. И для этого делалось все возможное.
Однако подобная деятельность в значительной мере выходила за рамки местной противовоздушной обороны. Чем больше воздушная война против городов Германии становилась проблемой обороны страны в прямом смысле слова, тем больше в эту деятельность включались руководящие органы и тем больше людей использовалось для оказания помощи населению.
Поскольку руководство людьми в третьем рейхе находилось в руках национал-социалистской партии, последняя через свои органы и подконтрольные организации своевременно позаботилась об оказании помощи в деле ликвидации ущерба, причиняемого воздушной войной. Это содействие было узаконено распоряжением Гитлера от 1942 года, в соответствии с которым каждый гаулейтер назначался имперским комиссаром обороны на подконтрольной ему территории. Распоряжением, правда, не предусматривалось создание специальных органов, так как работу проводил административный аппарат гаулейтеров, но зато в деятельность такого рода дополнительно вовлекался более широкий круг руководящих лиц, которые [37] имели в своем распоряжении разветвленный партийный аппарат. Их мероприятия были направлены главным образом на снабжение населения продовольствием, обеспечение жильем и одеждой. К этой работе широко привлекались такие организации партии, как штурмовые отряды, национал-социалистский автомобильный корпус, организация гитлеровской молодежи и особенно национал-социалистское благотворительное общество. Проводимые мероприятия были весьма обширными и имели решающее значение для поддержания настроения населения. Они во многом способствовали укреплению морального духа населения, несмотря на то, что последнему приходилось испытывать огромные тяготы из-за воздушных налетов.
Партия и ее органы проводили также эвакуацию в первую очередь детей и престарелых, а затем и всего не занятого в производстве населения из крупных городов, подвергавшихся значительной опасности, в менее угрожаемые районы. Для областей, подвергавшихся особенно сильному воздействию с воздуха, были назначены районы для эвакуации населения, где властями пострадавших районов были созданы специальные органы по проведению эвакуации.
С течением времени становилось все более очевидным, что недостаточно предоставлять заботу о населении и ликвидации ущерба, причиненного воздушной войной, инициативе гаулейтеров. Назрела необходимость в централизованном руководстве и проведении защитных мероприятий. С этой целью в 1943 году под председательством имперского министра Геббельса был образован «межминистерский комитет по ликвидации ущерба от воздушных налетов». Комитет должен был координировать все мероприятия центральных органов по устранению ущерба, причиняемого воздушной войной, включая централизованную неотложную помощь населению, не вмешиваясь при этом в компетенцию отдельных ведомств. В состав комитета входили представители почти всех высших органов государственной власти, вермахта, министерства вооружения и военного производства, национал-социалистского благотворительного общества, организации Тодта, генеральных уполномоченных по строительству и энергетике и имперской службы трудовой повинности. Все представители этих органов получили от своих руководителей широкие полномочия по осуществлению неотложных мероприятий [38] по МПВО в рамках своей компетенции. Руководящий штаб этого комитета работал беспрерывно. Сюда поступали сообщения об ожидаемых налетах, а также о нанесенных уже ударах авиации противника и их последствиях. Совместно с властями городов, пострадавших в результате налетов, центральные органы с учетом конкретной обстановки немедленно принимали меры по оказанию необходимой помощи. Для выполнения такого рода задач комитет располагал целым рядом соответствующих органов и необходимыми техническими средствами. В частности, в его распоряжении находились 10 хорошо оснащенных моторизованных взводов по оказанию помощи. Каждый взвод располагал автопарком в количестве 20–30 грузовиков с прицепами и 10 походными кухнями. С помощью этих взводов организовывалось питание нуждающегося населения, а также обеспечение его одеждой и предметами первой необходимости. Взводы формировались по территориальному принципу в узловых пунктах различных угрожаемых районов, чем достигалось оперативное использование их сразу же после поступления первых сообщений о причиненном в каком-либо пункте крупном ущербе. Комитет мог также использовать в своих целях плавучие кухни, армейские питательные отряды и армейские санитарные поезда, а также санитарные отряды общества Красного Креста. Особый вид отрядов представляли созданные комитетом вспомогательные рабочие отряды, состоявшие из кровельщиков и стекольщиков. Переброска этих отрядов в районы, которым был нанесен ущерб, давала возможность производить немедленный ремонт домов, получивших незначительные или средние повреждения. Применялся также особый метод использования немецких ремесленников, состоявший в том, что подмастерья и ученики последнего года обучения брали на себя обязательство под руководством опытных мастеров участвовать в ликвидации ущерба вне своего местожительства. Кроме того, в распоряжении комитета находились моторизованные походные мастерские, которые, располагая кадрами специалистов, могли оперативно осуществлять в любом месте различные ремонтные работы.
Во всех случаях оказания немедленной помощи населению комитет опирался на широкую сеть организаций национал-социалистского благотворительного общества с [39] их многотысячной армией активистов. Поскольку национал-социалистское благотворительное общество в каждом городе имело свои учреждения, можно было заблаговременно точно спланировать, какие учреждения целесообразно использовать для оказания междугородной помощи в случае воздушных налетов на определенные города.
Комитет отдал также распоряжение генеральному уполномоченному по строительству о том, чтобы тяжелые землеройные машины, выделяемые для расчистки больших завалов и раскапывания засыпанных подвалов, были сосредоточены в определенных пунктах, дабы их можно было использовать концентрированно под руководством специалистов. Так возникли отряды землеройных машин, которые совместно с полками организации Тодта могли оказывать эффективную помощь в наиболее пострадавших районах.
Когда в конце 1943 года воздушные налеты на крупные города Германии достигли своей высшей точки, особым распоряжением Гитлера была образована «имперская инспекция по местной противовоздушной обороне», которую тоже возглавил Геббельс. Инспекция имела задачу проверить состояние и активизировать деятельность МПВО прежде всего в городах центральной, южной и восточной частей Германии, пока еще не очень сильно пострадавших от воздушных налетов. Разумеется, это неизбежно влекло за собой дальнейшее дублирование мероприятий главнокомандующего ВВС, ответственного за МПВО, в результате чего вопрос о компетенции постепенно запутывался.
Кроме партии с различными подконтрольными ей организациями, помощь гражданскому населению, сильно страдавшему от воздушных налетов, во все больших размерах стали оказывать вооруженные силы. Поначалу командование вермахта ограничивалось выделением специальных вспомогательных команд, которые помогали отрядам МПВО, работавшим с перенапряжением. Однако со временем становилось все более очевидным, что налеты на крупные города одновременно причиняют значительный ущерб также военной промышленности и сети путей сообщения — прежде всего, конечно, коммуникациям местного значения, которые тем не менее использовались и для транзитных военных перевозок. Будучи заинтересованным в скорейшем устранении такого рода повреждений, [40] вермахт не мог ставить себя в зависимость от сроков, в которые гражданские органы в состоянии были укладываться при решении подобных задач. Это привело к тому, что теперь и вооруженные силы — главным образом армия резерва — стали активно включаться в устранение последствий воздушных налетов.
Достаточно привести лишь один характерный пример. Когда 23 ноября 1943 года был осуществлен первый крупный воздушный налет на Берлин и появилась угроза, что в результате причиненного ущерба жизнь германской столицы будет парализована, командование 3-го корпусного округа немедленно направило 50 000 солдат армии резерва из соседних гарнизонов для оказания помощи тяжело пострадавшему населению. Кроме того, командующий армией резерва уполномочил инспектора технических войск принять все необходимые меры для оказания помощи в восстановлении транспорта, снабжения водой и электроэнергией, а также важных военных предприятий. В результате переброски технических войск в Берлин и использования их в районах, где располагались пострадавшие от воздушных налетов жизненно важные предприятия, представилась возможность восстановить их в самый короткий срок, что явилось полной неожиданностью для противника. На эти же подразделения технических войск легла основная тяжесть восстановительных работ, когда в дальнейшем подобные воздушные налеты на Берлин стали обычным явлением. Каждый берлинец может вспомнить, что транспорт работал уже на следующий день после налета, а снабжение города водой и электроэнергией прекращалось лишь на непродолжительное время. Естественно, работа пострадавших от налетов предприятий была неровной. Однако без квалифицированной помощи вооруженных сил их вообще невозможно было бы восстановить в столь короткий срок.
Помощь вермахта значительно расширилась, когда систематические налеты на узлы коммуникаций и на предприятия топливной промышленности непосредственно затронули его интересы. Хотя на этом третьем этапе воздушной войны против Германии, начавшемся примерно с середины 1944 года, гражданское население, как и прежде, сильно страдало от воздушных налетов, центр тяжести ударов авиации противника переместился на транспорт и на предприятия топливной промышленности. В то время [41] как местная противовоздушная оборона изматывала себя в отчаянных усилиях, направленных на защиту гражданского населения, соединения вермахта и отряды рабочих пытались предотвратить полное уничтожение транспортных сооружений и предприятий топливной промышленности. На этом третьем и решающем этапе воздушной войны над Германией МПВО хотя и имела еще важное значение для населения, однако на общий ход событий она сколько-нибудь серьезного влияния уже не оказывала. В результате перемещения основной тяжести налетов на транспорт и военную промышленность это влияние приобрели другие факторы.
Роковой путь военной экономики Германии
В настоящем разделе мы обратимся к следующей группе вопросов, имеющей прямое отношение к обсуждаемой теме, а именно: к различным аспектам военного производства во время второй мировой войны. В качестве отправного пункта рассмотрим состояние германской промышленности к началу войны.
Начиная с 1935/36 финансового года в государственном бюджете Германии отмечалось постепенное, а непосредственно накануне войны резкое увеличение расходов на вооружение и армию. Так, сумма расходов на эти цели в последний предвоенный год увеличилась по сравнению с исходным 1933/34 финансовым годом в десять раз. По данным института конъюнктуры, с 1936 по 1939 год объем валовой продукции достиг небывалого прироста, составившего 27 процентов. Правда, сюда включена также промышленная продукция Австрии и Судетской области, которые к тому времени были присоединены к Германии. Ведущая роль в этом развитии принадлежала производству средств производства. Оно увеличилось с 1932 по 1939 год, в три раза, в то время как производство средств потребления возросло немногим больше чем наполовину.
Развитие военной экономики характеризовалось следующими основными моментами. Прежде всего в соответствии с четырехлетним планом был взят курс на обеспечение независимости от внешнего рынка в вопросах снабжения сырьем и на рассредоточение промышленных предприятий. В частности, предприятия тяжелой промышленности, расположенные у восточных и западных границ, [42] должны были дополняться предприятиями, сосредоточенными в центральной части Германии, которая в то время представлялась неуязвимой с воздуха. В качестве базы для этих предприятий тяжелой промышленности предполагалось использовать запасы руды в районе Ганновер-Брауншвейг. Кроме того, налицо было стремление к расширению производственных мощностей и внедрению широкой технической рационализации в важных в военном отношении отраслях промышленности. Немецкий институт экономических исследований в своей работе «Промышленность Германии в период войны 1939–1945 гг.»{3} следующим образом характеризует сложившуюся к началу войны обстановку:
«Германия вступила в 1939 году в войну, имея расширенные и модернизированные производственные мощности, располагая довольно значительными запасами важнейшего стратегического сырья и используя в ведущих отраслях промышленности новые виды сырья. Степень сосредоточения предприятий важнейших отраслей промышленности в опасных с военной точки зрения пограничных районах была по крайней мере уменьшена. Тем самым были созданы шансы для превосходства Германии в промышленном отношении на тот случай, если бы в борьбу не вступили более сильные противники, если бы война не длилась слишком долго и не привела бы к «истощению» в области массового производства...Несмотря на прямо противоположные заявления, содержавшиеся в политических речах, в Германии не были приняты меры на случай длительной, затяжной войны. Вместе с крахом расчетов на молниеносную войну исчезло «превосходство» Германии».
Насколько серьезно германские руководители того времени рассчитывали на это превосходство и на непродолжительность войны, видно из развития промышленности в первые военные годы (1939–1941). Несмотря на то, что учреждение должности генерального уполномоченного по экономике и создание генерального совета по экономике под руководством Геринга давало надежду на исключительно быстрое развитие военной промышленности, ожидаемого [43] увеличения промышленной продукции не произошло. В самом производстве имела место лишь некоторая передвижка в пользу военной промышленности за счет сокращения производства товаров массового потребления. Производство товаров для удовлетворения нужд гражданского населения сократилось примерно на одну треть.
В противоположность этому застою военной экономики Германии военное производство Соединенных Штатов, Великобритании и Советского Союза быстро развивалось, и уровень его за тот же период повысился почти вдвое. Застой военной экономики Германии был тем более непонятен, что приближалась война с Советским Союзом. Либо были полностью недооценены производственные возможности Советского Союза, либо отсутствовал всякий контакт между военным и общехозяйственным планированием. Особенно серьезная ошибка заключалась в том, что в результате, по-видимому, полного непонимания обстановки [44] почти ничего не делалось для осуществления намеченных четырехлетним планом мероприятий по увеличению производства стратегического сырья.
Только военное поражение в зимней кампании 1941/42 года против Советского Союза привело к осознанию реальной обстановки. Вместо погибшего в начале 1942 года министра вооружения и боеприпасов Тодта руководство военным производством взял на себя Шпеер, Он коренным образом изменил всю организацию военного производства, подчинив ее задаче увеличения выпуска продукции. Прежде всего были пересмотрены сферы компетенции. Если раньше вооруженные силы сами заботились о размещении заказов на вооружение, то теперь они должны были лишь давать заявки на все, что считали необходимым для обеспечения боевой мощи войск. Ответственность же за размещение заказов и за поставки несло отныне министерство вооружения и боеприпасов. В результате внедрения новых методов руководства промышленностью, предопределивших приближение управления к производству и повышение ответственности во всех звеньях, с середины 1942 года удалось достигнуть невиданного увеличения выпуска военной продукции.
Прежде чем перейти к характеристике и оценке этого увеличения, остановимся на некоторых отдельных аспектах предпринятой реорганизации. Во вновь созданную систему военного производства не было включено производство авиационного вооружения. Оно осуществлялось параллельно с производством вооружения для ВМС и сухопутной армии, входившим в компетенцию Шпеера. Это положение, сильно затруднявшее общее планирование, было отменено лишь в середине 1944 года. Кроме того, хотя Шпеер и разработал новые эффективные формы промышленного самоуправления, в промышленности наряду с этим продолжали существовать и прежние органы. В итоге возникло большое количество параллельных инстанций. Чем больше возрастал удельный вес производства вооружения в рамках всей промышленности, тем больше назревала необходимость объединения в одних руках руководства всем военным производством в целом. Так, на базе министерства вооружения и боеприпасов возникло объединенное министерство, получившее наименование «общегерманского министерства вооружения и военного производства». Благодаря единому руководству [45] отрасли промышленности, не занимавшиеся военным производством, были сокращены до минимума, считавшегося приемлемым для удовлетворения потребностей населения в военное время. В результате объем производства товаров массового потребления за тот же период значительно сократился, составив примерно 50–60 процентов от довоенного уровня. Продовольственное снабжение до 1944 года с точки зрения калорийности оставалось почти на прежнем уровне, хотя населению приходилось довольствоваться теперь главным образом растительными продуктами питания.
Перевод экономики на военные рельсы повлек за собой соответствующие изменения и в распределении капиталовложений. Увеличились, в частности, ассигнования на расширение сырьевой базы, причем основные усилия направлялись на расширение производства синтетического топлива, синтетического каучука, электроэнергии и электростали. В результате производство топлива благодаря вводу в действие новых заводов по синтезу и гидрированию топлива увеличилось с 1909 тыс. т в 1940 году до 3834 тыс. т в 1943 году, общая мощность электростанций возросла соответственно с 9,5 млн. до 12,7 млн. квт.
Развитие германской экономики в период с 1942 по 1944 год характеризуется следующими показателями: с начала 1942 года до середины 1944 года производство военной продукции увеличилось более чем в три раза, а по сравнению с уровнем 1941 года — даже в пять раз. Одновременно удельный вес производства вооружения во всем промышленном производстве увеличился с 22,5 процента в 1942 году до 39,8 процента в 1944 году. Подсчитано, что в 1944 году производственная мощь германской военной промышленности была достаточной, чтобы ее годовой продукцией полностью вооружить 225 пехотных и 45 танковых дивизий.
Столь значительный рост военного производства представится еще более поразительным, если учесть, что на работе промышленности все больше и больше сказывалось превосходство противника в воздухе. Массированными налетами своей авиации на крупные города в 1942–1943 годах противник не только стремился терроризировать гражданское население, но одновременно преследовал цель уничтожения расположенных в этих городах промышленных предприятий и жилищ рабочих, что, естественно, [46] осложняло работу промышленности. И тем не менее даже в таких условиях удавалось обеспечивать расширение промышленного производства.
Важную роль здесь сыграли мероприятия по местной: противовоздушной обороне промышленных предприятий, являвшиеся по тому времени образцовыми. Имперская промышленная группа сумела создать специальную систему местной противовоздушной обороны промышленных предприятий, основанную на ответственности самих предприятий за свою защиту от налетов авиации противника. При этом в первую очередь исходили из того, что, хотя прежде всего должна быть обеспечена защита лиц, работающих на предприятиях, в интересах сохранения уровня производства нельзя упускать из виду также защиту самих предприятий. Следовательно, все защитные мероприятия являлись в конечном счете средством обеспечения производства.
Поэтому в области местной противовоздушной обороны промышленных предприятий раньше, чем в общественной системе МПВО, центр тяжести усилий, направлявшихся на осуществление защитных мероприятий, переместился с организационной на техническую и практическую сторону. Защитные мероприятия здесь включали в себя строительно-технические меры по обеспечению защиты наиболее важных объектов внутри предприятий от разрушения в результате бомбардировок, меры по рассредоточению предприятий и децентрализации управления ими, по эвакуации отдельных заводских цехов, а также по созданию в разных местах предприятий-дубликатов, чтобы обеспечить выпуск продукции при любых условиях. Чем интенсивнее становились налеты, тем многочисленнее и кардинальнее защитные мероприятия, В частности, при особенно важных предприятиях, которым угрожала опасность воздушных налетов, пришлось строить также надежные бомбоубежища для защиты рабочих, хотя такое мероприятие, неизбежно связанное с большими затратами денежных средств и материалов, можно было осуществить только применительно к ограниченному количеству предприятий, работу которых необходимо было обеспечить при всех обстоятельствах.
В середине 1944 года произошло изменение общей обстановки, имевшее решающее значение для военной экономики. В результате потери оккупированных территорий [47] на западе и востоке, а затем и собственно германских промышленных районов военная экономика в целом оказалась в весьма критическом положении. Когда же вдобавок с лета 1944 года последовали также систематические массированные налеты вражеской авиации на предприятия по выпуску стратегического сырья и в особенности на нефтеперерабатывающие заводы и транспортные сооружения, осложнения в военной экономике приняли в сущности катастрофический характер.
В этой критической обстановке были использованы все потенциальные возможности. Промышленность сама стремилась к тому, чтобы собственными усилиями ликвидировать последствия воздушных налетов и, несмотря на тяжелые повреждения предприятий, продолжать выпуск продукции. Заводы напоминали развалины, однако продолжали работать. Все авторитетные инстанции, сознавая надвигавшуюся угрозу экономического краха, пытались помочь чем могли. Крупные части организации Тодта, а также треть всех строительных рабочих с 1944 года были заняты восстановлением разрушенных промышленных объектов или же строительством предприятий-дубликатов. Командованием вермахта на пострадавшие предприятия направлялись технические команды и даже целые технические части. Так, например, для Рурской области распоряжением инспектора технических войск был даже создан специальный штаб технических войск, которому переподчинялось большое количество технических батальонов для использования их на промышленных предприятиях. Трижды пришлось восстанавливать полностью разрушенные заводы Круппа. Особенно показательным примером является история завода Лейнаверке — крупнейшего предприятия того времени по производству синтетического горючего. 12 мая 1944 года он был сильно разрушен и выведен из строя. Через десять дней предприятие снова начало функционировать, но 28 мая опять подверглось воздушному налету и прекратило работу. Тем не менее к началу июля его уже удалось восстановить на 75%. Затем в середине июля последовал новый налет. Но уже 19 июля предприятие опять давало продукцию, доведя объем ее до 53%. В результате трех налетов, последовавших один за другим в конце июля, завод снова временно прекратил работу. Но несмотря на то, что в августе, сентябре и октябре налеты продолжались, работа [48] на заводе возобновилась, и 20 ноября он смог дать 30% нормального объема продукции. Эта битва за Лейнаверке продолжалась целый год и потребовала использования 6552 бомбардировщиков{4}. Здесь оправдало себя размещение рабочих в бомбоубежищах, постоянная эффективная помощь технической войсковой части, преданность заводского коллектива своему предприятию и изобретательность инженеров.
Однако даже такая самоотверженная самозащита не могла уже помочь, когда господство противника в воздушном пространстве Германии стало настолько подавляющим, что совершенно не оставалось времени для восстановительных работ. Прежде чем удавалось возобновлять производство, предприятиям причинялся новый ущерб. Последняя попытка в порядке реализации программы подземного строительства разместить под землей семь крупных заводов по производству синтетического горючего была предпринята слишком поздно. Все же благодаря ей в марте 1945 года удалось довести выпуск продукции, сведенный почти на нет, до 52 тыс. т. Тем временем, однако, в результате оккупации противником отечественных месторождений нефти была потеряна также сырьевая база для производства нефтяных продуктов. В силу этого в такой решающей отрасли военной экономики, как топливная промышленность, восстановление положения стало невозможным.
Транспорт и снабжение на последнем этапе войны
Парализация топливной промышленности явилась, однако, лишь одним компонентом экономического краха. Роковым и угрожающим дальнейшему существованию населения Германии оказался также упадок транспорта и снабжения, зашедший столь далеко, что его уже невозможно было остановить.
Основу транспорта составляли имперские железные дороги, обладавшие большой пропускной способностью. Несмотря на мобилизацию части персонала в армию, железные дороги во время войны смогли даже значительно повысить свою пропускную способность, хотя общая протяженность железнодорожных линий вследствие присоединения [49] оккупированных территории увеличилась почти в четыре раза по сравнению с мирным временем и трудности, которые транспорту приходилось преодолевать во время военных действий в России, были исключительно серьезными.
Лишь с середины июля 1944 года на транспорте началось вначале медленное, а затем все более прогрессировавшее сокращение объема перевозок, несмотря на то, что выпуск подвижного состава, и в частности локомотивов, оставался на прежнем уровне. Причина начавшегося сокращения объема перевозок состояла в том, что с середины 1944 года противник приступил к систематическому разрушению массированными бомбовыми ударами важнейших сортировочных станций и железнодорожных узлов. Многие составы оставались на перегонах, возникали заторы, количество которых постоянно увеличивалось. На решающих участках дорог железнодорожное сообщение осуществлялось с перебоями или совсем прекращалось.
Имперские железные дороги долго и не без успеха боролись с этим угрожающим положением. Благодаря гибкому руководству перевозками, выражавшемуся в умелой организации объездов разрушенных железнодорожных узлов, разгрузке сортировочных станций и не в последнюю очередь неутомимому восстановлению пострадавших сооружений, носившему, правда, импровизированный характер, железным дорогам удавалось обеспечивать определенную непрерывность перевозок.
Командование вермахта и руководство экономикой, сознавая трудности, вставшие перед имперскими железными дорогами, пытались оказать транспорту посильную помощь.
Командование вермахта практиковало широкое использование войск для восстановительных работ на имперских железных дорогах. При штабе оперативного руководства вооруженными силами в ведении инспектора технических войск был создан специальный орган по осуществлению технической помощи транспорту. Он пользовался широкими полномочиями по привлечению к выполнению этой задачи всех не участвовавших в боевых действиях частей и соединений трех видов вооруженных сил. При каждом управлении участка железной дороги имелись специальные уполномоченные вермахта, которые в зависимости от обстановки совместно с органами железнодорожной [50] аварийно-спасательной службы могли надлежащим образом руководить использованием частей вермахта.
Имперский министр вооружения и военного производства с целью упорядочения перевозок потребовал и добился введения ограничений в грузоперевозках. Однако эта мера также не дала должного эффекта, поскольку каждое ограничение порождало новое узкое место. Наконец, был назначен уполномоченный по военным перевозкам со штатом местных уполномоченных, который решал вопрос о срочности и очередности перевозки грузов.
Между тем налеты авиации противника не только продолжались, но даже наращивались. С наступлением 1945 года господство противника в воздушном пространстве Германии настолько укрепилось, что нападению с воздуха подвергались даже движущиеся составы. Благодаря оснащению локомотивов броневой защитой несколько уменьшились их потери от обстрела с воздуха. Однако на отдельных участках (например, в районах Кёльна, Франкфурта-на-Майне и Майнца) в условиях непрекращающейся деятельности авиации противника уже и тогда почти полностью исключалась возможность перевозок в дневное время.
В результате к январю 1945 года дело дошло до тотального ограничения перевозок: в общегосударственном масштабе отныне перевозились только военные и другие срочные грузы (горючее, медикаменты), а в местном масштабе — необходимое сырье и предметы потребления. Но и эта мера не спасла положения, так как военные действия тем временем стали оказывать непосредственное воздействие на все уменьшавшуюся территорию Германии. Эшелоны с эвакуируемым имуществом застревали в пути, некоторые составы вследствие прогрессировавших территориальных потерь не успевали достигать места назначения и загонялись в тупики. Воздушными налетами с применением бомб крупного калибра были разрушены важнейшие железнодорожные мосты. Временами сообщение между западом и центром страны удавалось обеспечивать лишь по магистрали, ведущей через Падерборн — Хильдесгейм. Подача порожняка в конце февраля 1945 года упала до 25 процентов нормального уровня.
Перенесение военных действий на территорию Верхней Силезии привело к потере половины тогдашней добычи [51] каменного угля. Затем был потерян такой важный угольный район, как Саарская область. Под воздействием постоянных воздушных налетов стал почти невозможным вывоз угля из Рура. Нехватка топлива и кризис на транспорте, переплетаясь, еще больше усиливали катастрофичность положения. Из-за недостатка угля перестали функционировать еще пригодные к эксплуатации участки железных дорог. По той же причине пришлось ограничивать производство газа и электроэнергии. Топливный кризис оказывал свое влияние также на непосредственное снабжение населения продовольствием. В ряде районов Германии молочные магазины работали через день, вышло из строя 60 процентов хлебопекарен. На последнем этапе кризиса на транспорте железные дороги не могли уже справляться с перевозками угля, необходимого для их собственной работы.
Не оправдалась надежда на то, что внутреннее судоходство сможет разгрузить железнодорожный транспорт, взяв на себя по крайней мере перевозки тяжелых грузов. Его пропускная способность за время войны не увеличилась, и к тому же оно наравне с имперскими железными дорогами подвергалось планомерным воздушным налетам. Так, из-за разрушений от воздушных налетов оказались невозможными сквозные перевозки по Среднегерманскому каналу. Судоходство по Рейну от нижнего его течения и Рурской области до верховьев также прекратилось на несколько месяцев из-за разрушения противником моста в Кёльне-Мюльгейме. В результате прямого попадания бомбы в один из быков моста последний рухнул в реку на всей ее ширине, образовав массивную плотину, в которой лишь постепенно с помощью трудоемких подводных взрывов удалось проделать необходимый проход. Через некоторое время в фарватер Рейна свалился мост у Нойвида. Канал Дортмунд — Эмс вследствие ущерба, причиненного воздушными налетами, продолжительное время также не функционировал. Наконец, из-за разрушения мостов в районах Нинбурга и Реме было нарушено судоходство по Везеру. Судоходство по Эльбе и Одеру, которое не так сильно пострадало от воздействия авиации противника, приостановилось в критическую зиму 1944/45 года из-за сильных морозов. Как видим, обстоятельства сложились таким образом, что и без того стремительно надвигавшееся [52] военное поражение еще больше усугублялось экономической парализацией, сообщавшей ему характер национальной катастрофы.
Несколько слов о снабжении электроэнергией и газом, имеющем одинаковое жизненно важное значение как для экономики, так и для населения. Планом намечалось повышение производства электроэнергии. И оно действительно имело место. В результате ввода в эксплуатацию новостроек производство электроэнергии с 1940 по 1944 год возросло на 35 процентов. Сверх ожидания, количество и эффективность воздушных налетов на электростанции в первое время были незначительными. Лишь в декабре 1944 года они повлекли за собой снижение производства электроэнергии на 15 процентов. В начале 1945 года налеты на электростанции значительно участились и повторялись настолько систематически, что восстановление становилось все более затруднительным. К тому же сократились поставки топлива для электростанций, работавших на каменном угле.
Все больше и больше нарушалось единство энергетической системы, в результате чего отдельные области по-разному снабжались электроэнергией. Пришлось ввести значительные ограничения в снабжении электроэнергией населения и кустарной промышленности. Особенно сильно пострадали в результате принятия такой меры Бавария и юго-западная часть Германии. В марте 1945 года западногерманская энергосистема была расчленена на отдельные части.
Угроза, нависшая над Рурской областью, имела роковые последствия для газовой промышленности, которая на нее базировалась. До февраля — марта 1945 года общее количество газа в Рурской объединенной сети снизилось на одну треть, в Центральной Германии — примерно на две пятых. Из-за ущерба, причиненного газовой сети, от нее были отключены многие потребители. Все более ощущавшийся недостаток угля также в значительной мере сократил дальнейшие возможности производства газа.
Таким образом, транспорт, электростанции, угольная и газовая промышленность перестали функционировать. Значение этого обстоятельства для всех других отраслей хозяйства является очевидным. Они в силу этого тоже оказались парализованными. [53]
Итоги и выводы
Попытке подвести итог развитию событий во время второй мировой войны для выявления отрицательных и положительных сторон, с тем чтобы из прошлых событий извлечь уроки на будущее, необходимо предпослать два общих замечания.
Во-первых. Поражение Германии со всей очевидностью приняло характер катастрофы. Катастрофа обычно наступает при стечении ряда роковых обстоятельств. В Германии имел место наиболее яркий пример подобного стечения роковых обстоятельств.
Это, конечно, не означает, что предопределившие поражение факторы, которые, переплетаясь в своем взаимодействии, все больше увеличивали размеры катастрофы, в какой-то мере были фатальными. Напротив, они в большинстве своем явились следствием несостоятельности руководства, которое еще до возникновения второй мировой войны, а затем от ее начала и до окончания недооценивало реальной обстановки, потому что не хотело этого делать. Тот факт, что судьбе угодно было, чтобы вмешалась Немезида{5}, которая не могла допустить пренебрежения к мировому порядку, является совершенно другим вопросом и к данной теме не относится.
Следует, однако, помнить, что катастрофическое развитие событий не являлось результатом одного или нескольких ошибочных мероприятий или сложности той или иной конкретной ситуации. Оно предопределялось стечением многих факторов в одном месте и в одно и то же время, что в конечном счете и привело к столь роковым последствиям. Потеря превосходства в воздухе, результатом чего явилась беззащитность перед превосходящей авиацией противника, поражения почти на всех фронтах, утрата территорий с их полезными ископаемыми, ограниченные возможности маневрирования вследствие парализации отечественной топливной промышленности и всей системы транспорта, нарушение снабжения и всего экономического цикла — все эти факторы действовали в одно и то же время и в одном и том же направлении. Не известно, привело бы к таким же последствиям наличие лишь отдельных [54] из этих факторов или же катастрофу вызвало их многогранное сплетение. Однако несомненно одно: тотальная воздушная война против населения Германии как таковая привела лишь к постоянному увеличению страшных развалин и человеческих страданий, но не имела решающего значения для исхода войны. Этот фактор сам по себе не предрешил бы исхода войны.
Представляется уместным и другое общее замечание. Из вышеизложенного видно, что соответствующие органы и руководящие инстанции очень много сделали во всех областях, имевших важное значение для обеспечения жизни и деятельности немецкого народа. Однако очевидно также, что ни одна из этих областей, будучи предоставленной самой себе, не справилась бы с преодолением многочисленных трудностей без широкой дополнительной помощи. Это в одинаковой мере относится и к МПВО, и к военной экономике, и к транспорту, и к снабжению. Во всех перечисленных областях наряду с принятием собственных мер по преодолению кризисов постоянно испытывалась потребность в надлежащей дополнительной поддержке извне. Это нисколько не умаляет заслуг ответственных за каждую из таких областей органов и инстанций, перед которыми внезапно возникали в сущности необъятные задачи. Экскурс в прошлое преследует цель переосмыслить исторические факты, чтобы исключить возможность какого-либо самообольщения при их оценке, являющегося, впрочем, почти обычным явлением всякий раз, когда людям удается преодолевать серьезные трудности и кризисные ситуации. Хотя совершенно очевидно, что оказавшийся в критическом положении район или участок фронта почти никогда не в состоянии выправить положение одними собственными усилиями. Последних, как правило, может хватить лишь, чтобы не допустить перерастания локального кризиса во всеобщую катастрофу, пока не представится возможность для его ликвидации и устранения его последствий совместно со свежеподброшенными силами.
После этих резюме общего характера сделаем еще несколько частных критических замечаний о некоторых отрицательных и положительных моментах в развитии событий периода второй мировой войны.
Говоря об отрицательных моментах, необходимо прежде всего сделать парадоксальное на первый взгляд замечание, [55] что в государстве, в котором все, казалось, было подчинено единой воле, во всех рассматриваемых нами областях почти всегда отсутствовало единое руководство в почти никогда не имело места принятие окончательных решений. Более того, в руководящих органах имел место параллелизм, если не антагонизм, из-за многочисленных трений поглощавший энергию, которую можно было бы значительно лучше использовать в интересах дела. Отчасти зародыш этого был заключен уже в самих принципах организации, недостатки которой проявлялись, в частности, в системе МПВО, где в результате подчинения ее военному руководству игнорировалась деятельность гражданского ведомства, на базе которого она строилась. В экономике рядом с вновь созданными в условиях войны функциональными органами существовали органы мирного времени, не имевшие органической связи с первыми или даже в ущерб им сохранявшие свои монопольные позиции, как это имело место в авиационной промышленности. Аналогичная картина наблюдалась и на транспорте, где командование вермахта, министр вооружения и министр путей сообщения спорили между собой о мероприятиях, необходимых для устранения возникающих кризисных ситуаций. То, что происходило в высших инстанциях, повторялось в средних.
Поразительные практические достижения являлись не следствием целесообразных мероприятий, предписывавшихся высшей руководящей инстанцией, а результатом энергичных действий со стороны тех сил, перед которыми ставилась практическая задача. И не столь важно было, кто сыграл главную роль в преодолении того или иного кризиса: органы МПВО, вооруженные силы, администрация и рабочие предприятий, железнодорожники, организация Тодта или служба трудовой повинности. Решающее значение имел тот факт, что трудности преодолевались сообща. Нависшая угроза прокладывала мост от человека к человеку и сплачивала все силы в единое целое. Именно в этом сплочении «низов», а не в распоряжениях «верхов», носивших часто противоречивый характер, заключалась таинственная сила выносливости Германии по отношению к самым тяжелым ударам, которая вызывала восхищение даже у противников, рассчитывавших на более быстрое наступление краха.
Отсюда со всей очевидностью вытекает само собой [56] разумеющийся вывод. Необходимой основой постоянного и успешного взаимодействия еще в мирное время и тем более при чрезвычайных обстоятельствах является четкое распределение задач, соответствующая этому организационная структура и точное разграничение ответственности с надлежащими полномочиями. Все это должно быть подчинено единому руководству, которое давало бы всем инстанциям и ведомствам директивные указания и обеспечивало бы их взаимодействие. Руководство должно быть также в состоянии, умело маневрируя резервами, обеспечивать правильное распределение наличных сил и средств и оказывать своевременную помощь нуждающимся звеньям.
Несколько слов о положительных моментах. Положительным моментом было, несомненно, то обстоятельство, что для оказания немедленной помощи, которая требовалась в различных критических ситуациях, представлялось возможным привлекать партию с ее многочисленными организациями. И здесь неразбериха, нередко вносившаяся партийными органами и их не в меру ретивыми руководителями, устранялась в результате деятельности простых членов партии. Нельзя, в частности, не отметить большой организаторской и гуманной деятельности национал-социалистского благотворительного общества и женских организаций. Их деятельность по оказанию помощи каждому отдельному человеку во многом способствовала уменьшению размеров самых тяжелых бедствий.
Кроме того, сильной опорой явились вооруженные силы. Войска, которые, как всегда, отличались высокой дисциплиной, во время неразберихи, возникавшей в результате воздействия военных событий на тыл страны, представляли собою прочную опору для восстановления нормальной жизни в пострадавших районах, особенно если та или иная войсковая часть могла оказать техническую помощь и тем самым создать необходимые предпосылки для восстановления порядка. Подобная помощь со стороны вооруженных сил оказывалась населению в самых широких размерах. То обстоятельство, что вооруженные силы при этом поневоле должны были брать на себя задачу, для выполнения которой они никогда не предназначались и которая частично отвлекала их от их прямых обязанностей, являлось, конечно, опасной оборотной стороной подобной помощи. [57]
Опыт развития военной экономики показывает, какого производственного эффекта можно добиться путем предоставления низшим звеньям широкой инициативы и самостоятельности действий. Без преданности рабочих, силы которых были напряжены до предела, своему заводу, а также без изобретательности инженеров и техников эти достижения в условиях затруднений, возникавших в результате воздушных излетав, были бы, конечно, невозможны. То же самое можно сказать и об управлениях имперскими железными дорогами и о железнодорожных рабочих. Было немало начальников управлений дорог, которые, подобно полководцам во время сражения, рискуя собственной жизнью, прочно держали в своих руках бразды правления и умели находить выход, когда положение казалось безнадежным. Такие руководители служили примером для рядовых железнодорожников, которые до конца верно исполняли свой долг, даже тогда, когда все уже рушилось.
Не вдаваясь в подробности, на основании изложенного можно сделать следующий общий вывод: несмотря на все ошибки руководства, несмотря на воздействие превосходящих сил противника и стечение различных других неблагоприятных обстоятельств, в течение длительного времени удавалось преодолевать такие трудности, которые население, если бы ему наперед сообщили о них, сочло бы непреодолимыми. Тот факт, что все же не удалось надолго задержать наступление катастрофы, объясняется другими причинами, устранение которых требовало усилий, выходящих за пределы человеческих возможностей. В данном случае высший суд вынес приговор руководству, которое в своей самонадеянности давно пренебрегло всеми нравственными принципами и благоразумием. [58]