Оборона
Введение
Предпосылки
На основании событий мировой войны автор вывел заключение, что большие потери, неизбежные при каждой атаке вследствие огня самозаряжающегося и магазинного оружия, делают успех атаки сомнительным, а может быть, даже и вообще невозможным. Поэтому на помощь бойцу должны придти машины, а именно танки.
Танк является таким средством нападения, которое при максимальной эффективности терпит наименьшие потери и благодаря стремительному течению боя приводит к столь быстрому решению, что иногда даже появляется надежда на достижение окончательного успеха. Поэтому массового введения в дело танков надо ожидать во всех сражениях будущего.
Это положение как будто ясно и возражений не вызывает; значительно хуже обстоит дело с методами применения танков — в этих вопросах есть еще очень много невыясненного.
Изложенные положения являются руководящими для всех последующих рассуждений как по вопросам обороны, так и наступления.
Позиционная война
Прежде чем перейти к обсуждению обороны, необходимо решить, можно ли себе вообще представить во время будущей [171] войны систему окопов от моря до моря, короче говоря, сможет ли в будущем существовать еще позиционная война.
После окончания войны казалось, что руководящие военные круги победивших стран смотрят на многолетнюю безрезультатную позиционную войну как на достойную сожаления ошибку, которая никогда больше не должна повториться. Армии должны быть вооружены и обучены таким образом, чтобы в будущем они могли опять оперировать в классической маневренной войне быстрыми, решающими ударами. Фош выразился следующим образом: «Тот народ, который вступает в войну с надеждой на то, что в период формирования своей армии сможет спрятаться позади окопов, идет навстречу катастрофе».
Подтверждением того, что это мнение было господствующим, является создание Францией своей армии прикрытия, которая, несмотря на свое мирное название, являлась настоящей наступательной армией; она состояла из людей самого молодого призывного возраста, была оборудована самым современным образом, и первые эшелоны ее могли быть готовы к походу через несколько часов после получения приказа.
Между тем, прошло больше 10 лет, и за это время выяснилось, что «изречение» Фоша правильно, в лучшем случае, наполовину. Это яснее всего видно из того, что как раз Франция занимается тем, что в период так называемого мира строит поперек Европы такую систему окопов — нечто вроде современной китайской стены, — какой еще мир не видал{80}.
Откуда же такая перемена направления мыслей? Дело в том, что войну ведут не так, как хотят, а так, как это необходимо, как это указывается данным уровнем развития техники.
Во все времена и эпохи воюющие стороны стремились проводить операции на чужой территории и защищать собственные границы от вторжения противника. Чем больше развивалась цивилизация, тем больше человек приспособлял землю для своих потребностей; чем гуще становились его селения, тем больше вреда приносило [172] вторжение, тем большие разрушения наносились городам, силовым станциям, средствам сообщения и пр. Так было уже в 1914 г., и с тех пор это еще больше обострилось.
В 1914 г. для подобных вторжений имелась только конница, которая уже ив то время была анахронизмом; сегодня для этого используют машину, простую или бронированную, вездеходную или невездеходную, которая несравненно эффективнее конницы и, следовательно, может совершить гораздо более глубокие вторжения в несравненно бол»е короткий срок.
Ясно, что каждая страна должна будет оградить себя от подобных возможностей и не позже, как в момент объявления войны; это должно быть сделано, по меньшей мере, у собственных границ. В настоящее время единственной формой подобной позиции, оборудованной для длительной обороны, является окоп. Чем совершеннее в техническом отношении будет укреплена такая зона, тем меньше людей потребуется для обороны.
И невольно приходишь к убеждению, что в наше время при объявлении войны будут созданы укрепленные зоны по границам государств. После окончания мобилизации они будут заняты настоящей «армией прикрытия», которая не будет состоять из самых молодых солдат и не будет иметь самого лучшего вооружения, как французская армия, потому что она действительно будет только защищать и удерживать позиции до тех пор, пока не будут подтянуты ударные армии для контратаки или пока во время большого наступления не будет достигнут благоприятный исход кампании.
Окоп был и остался «основой» войны и наступления.
Основной закон всех сражений гласит: быть на решающем участке сильным, сильнее противника, а это выполнимо только тогда, когда технические приспособления дадут возможность удерживать длинные фронты слабыми и менее боеспособными войсками.
Правда, в будущем набеги будут совершать не только «бензиновые кирасиры», как в 1914 г., но и самолеты, а последних окопами остановить невозможно!
Но несомненно, что в будущем будут приняты все меры [173] к тому, чтобы и самолеты терпели как можно больше урона. Необходимо установить, что воздушный флот в настоящее время далеко еще не так эффективен, как машины, передвигающиеся по земной поверхности, например, танки.
При значительном сосредоточении самолетов они могут разрушить важные сооружения, пока последние не слишком растянуты. Для общего разрушения у них нет возможностей; кроме того, они могут только разрушать, никогда не могут ничего захватить и еще меньше использовать.
Оборона
Постановка проблемы
Материал будет изложен следующим образом: сначала будет установлено, какие требования предъявляются к современной обороне, далее классифицированы новейшие орудия по их мощности и главным свойствам, обсуждено тактическое применение их и, наконец, суммированы изменения, которые претерпела оборона.
Задача заключается не только в том, чтобы организовать оборону против массовой атаки танков; ее надо организовать таким образом, чтобы она была пригодной против всякой атаки, которая может иметь место в настоящее время, значит, также и против артиллерийской атаки.
Прежде чем предложить увеличить и без того многообразное вооружение пехотной дивизии, надо подумать, нельзя ли организовать противотанковую оборону при лучшем использовании имеющегося вооружения. Напрашивается мысль о необходимости сделать дивизионную артиллерию более производительной. Однако, отдельные полевые орудия, подтянутые в район расположения пехоты, справиться с танками не могут, опыт был сделан. Но, может быть, атаку могла бы Отбить вся артиллерия, если бы она соответствующим образом раздробила свои батареи и распределила их по ширине и глубине в районе расположения артиллерийских позиций? [174] Эта мысль вполне жизненна, и она подсказывает следующее решение.
Организация обороны остается в основном такой же, как и раньше, только артиллерия расположена на своих позициях соответствующим образом.
Если противник производит танковую атаку, то пехота укрывается, пропускает машины, но останавливает следующую за ними пехоту; танки при дальнейшем продвижении натыкаются на артиллерийские позиции и там уничтожаются.
Эта программа очень проста, но, к сожалению, невыполнима .
Раз танки наступают с пехотой сопровождения, разве обороняющейся пехоте поможет, если она «притворится мертвой»? Конечно, нет, так как танки и пехота обучены для совместной работы: танки должны нейтрализовать действие орудий, а пехота должна взять в плен «мнимого мертвеца»; для этого они совместно и проводят атаку.
И если бы даже удалось отбить после этого танковую атаку в районе расположения артиллерии, разве победа артиллерии не будет «несколько» омрачена тем, что перед нею в бывших пехотных позициях будут лежать только убитые и тяжело раненые, а все остальные будут взяты неприятелем в плен?
Разве это можно назвать успехом, победой? И сколько таких побед сможет выдержать армия? Нет, это решение негодно, оно будет губительным для армии.
Есть только одно правильное решение проблемы противотанковой обороны, которое состоит в том, что оборона переносится на позицию пехоты, и как можно дальше вперед, и противотанковые орудия даются в руки самой пехоты. Только тогда можно будет требовать, чтобы стрелки при танковой атаке оставались укрытыми до того момента, пока их бронебойные пехотные орудия не смогут уничтожить танки. Только тогда прекратится старый спор о том, насколько «опасны» танки.
Понятие «опасность» всегда относительно. Пока пехота не будет иметь действительных средств обороны, танки [175] будут представлять для нее очень большую опасность, так же как вооруженный револьвером человек опасен для невооруженного. Если же ей будут даны хорошие противотанковые орудия и она сможет обороняться, то опасность сейчас же уменьшится, так как участь ее будет зависеть уже от ее собственной дееспособности.
Пехотная пушка
Коренным вопросом является следующий: какому орудию следует доверить в районе расположения пехотных позиций противотанковую оборону? Уже мировая война ясно показала, что действие массивного стального сердечника винтовки сверхтяжелого калибра совершенно недостаточно и что ориентироваться необходимо на бронебойные фугасные снаряды орудий для настильной стрельбы. Трудный вопрос относительно пехотного орудия встает здесь во всей своей запутанности. Но винить здесь следует не техника, а скорее тактика. Сперва необходимо уяснить себе все вопросы относительно боя: каким способом думают проводить наступление — так, как немцы в 1918 г., или как их противники 4 месяца спустя? Будет ли атакующий идти опять в первой волне, после того как дивизионная артиллерия, артиллерия сопровождения и его тяжелое и легкое оружие облегчили ему эту задачу? В этом случае место пехотных орудий будет между артиллерией сопровождения и станковыми пулеметами и главная задача их — пробиваться через оборонительную полосу, т. е. быстрое уничтожение пулеметов. Или будет признана эффективность танков и предположено, что в будущей войне бронированное оружие будет играть все более значительную роль? Тогда от пехотной пушки необходимо требовать определенного бронебойного действия, а все остальное приобретает уже второстепенное значение.
Но, несмотря на бронебойное действие такого орудия, необходимо, чтобы оно называлось по-старому пехотным орудием, так как пушка принадлежит именно пехоте и будет использована ею при различных условиях и не только против танков.
Теперь можно было бы перейти к тому, чтобы на основании [176] главной задачи орудия — противотанковой обороны — определить его конструкцию. Но перед этим нелишним будет поговорить о технике атаки современных танков. Для этого обсудим атаку танкового взвода, состоящего из 5 машин, который является частью крупного соединения. При этом ярче выступят требования, предъявляемые к орудию.
При танковой атаке, проводимой с пехотой сопровождения или без нее, артиллерия противника должна быть подавлена, нейтрализована или, по крайней мере, задымлена .
Если вместе с батареями и ее наблюдательными пунктами будет сильно задымлена вся зона расположения пехоты, то это значительно уменьшит дальность действия всех противотанковых орудий, но одновременно сильно ухудшит видимость для самих танков, которая им совершенно необходима для своевременного распознавания естественных и искусственных препятствий, включая мины, иначе им придется значительно уменьшать скорости движения.
Поэтому задымление участков, которые в ближайшее время должны атаковаться танками, невыгодно для быстроходных танков; вследствие этого к задымлению будут прибегать в исключительных случаях, тем более что сами танки также имеют приборы для производства дымовой завесы в случае крайней необходимости.
Скорость движения танков на местности зависит йот характера местности. Танки будут наступать в свободных построениях, эшелонированные в глубину и расчлененные в ширину на минимальном интервале в 100{81}, скачками от укрытия к укрытию или от одного гнезда сопротивления к другому и при этом будут стараться двигаться вперед на максимальной скорости, которая будет различной в зависимости от типа машины.
Так как даже самые малые танки представляют собой все же крупные движущиеся тела с очень правильными и неблагоприятными в данном случае контурами, то в первую очередь они будут выводиться из строя сравнительно небольшими и при этом неподвижными и замаскированными противотанковыми орудиями. [177]
Если танковый взвод при продвижении своем попадает под обстрел пехотной пушки, местонахождение которой может быть предварительно определено очень грубо, лишь на основании направления стрельбы, то он постарается спрятаться в ближайшем укрытии. После этого не больше половины взвода, т. е. 2 машины, возьмет направление прямо на орудие и, разойдясь друг от друга на большое расстояние, с максимальной скоростью пересечет открытый участок, двигаясь зигзагообразным путем; остальные машины будут стараться подойти к орудию с фланга или тыла, оставаясь, по возможности, за укрытием; в конце концов, все машины одновременно атакуют орудие со всех сторон.
Атакующие танки могут иметь броню толщиной в 30 мм ( «Рено-26/27»); такие танки открывают огонь на дистанции свыше 1 000 м лишь в редких случаях{82}.
При атаке в составе целых частей танковым взводам часто придется проходить большие расстояния без укрытия. В этих случаях чрезвычайно важно, чтобы атака была произведена одновременно, что необходимо для разделения огня, и как можно стремительнее для того, чтобы орудию осталось как можно меньше времени для стрельбы.
Конструкция орудия
Теперь можно перейти к установлению требований, предъявляемых к пехотной пушке, и обсуждению того, каким же, примерно, должно быть это орудие, чтобы оно отвечало этим требованиям.
1. Мощность. Бронебойная граната пехотной пушки должна пробивать 30-мм броню на дистанции в 500 м при угле встречи в 60°.
2. Выбор калибра. Требуемая мощность может быть получена при калибрах от 37 мм до 47 мм и дульной энергии от 30 до 35 тоннометров при соответствующем согласовании веса снаряда и начальной скорости.
Так как мы исходили из определенной мощности, то вес орудий будет, примерно, одинаковым независимо от выбранного калибра, причем может быть у 37-мм даже несколько большим, так как при высокой начальной скорости ствол [178] должен быть достаточно длинным и возникают затруднения относительно центра тяжести.
Вес снарядов увеличивается, примерно, в третьей степени калибра, и поэтому 31-мм орудие имеет уже вдвое более тяжелую гранату, чем 31-мм орудие. Но мощность зависит как раз от снаряда. Противотанковая оборона ограничена столь коротким временем, что становится чрезвычайно важным, чтобы каждое попадание могло вывести машину из строя; на возможность пожара боевого танка теперь рассчитывать уже не приходится. Вместе с калибром увеличиваются и размеры пробоины в броне, с увеличением веса снаряда увеличиваются вес взрывчатого вещества и количество осколков.
Траектория 31-мм орудия будет на действительной дальности настильнее, чем 31-мм орудия: наибольшая высота полета снаряда обоих калибров на дистанции до 500 м почти одинакова и равна около 1 м, что вполне достаточно.
Суммируя сказанное, мы видим, что больший калибр имеет превосходство в действии отдельного снаряда, в то время как остальные свойства обоих калибров почти одинаковы и в первую очередь — вес орудия.
Поэтому автор останавливается на орудии 31-мм калибра.
3. Огнеприпасы. Главным снарядом пехотной пушки является бронебойная граната с донной трубкой весом около 1 500 г. Снаряды, не попадающие в танк, падают на землю под острым углом и рикошетируют, причем нельзя рассчитывать, что взрыватель будет действовать. Снаряд можно сделать трассирующим, но это имеет свои недостатки.
Кроме бронебойной гранаты, предусмотрены еще картечь и фугасные гранаты. Картечь служит для отражения атак на ближних дистанциях.
Вес фугасной гранаты равен свыше 2 500 г, начальная скорость ее ниже 200 м/сек, она имеет очень чувствительный запал. Эта граната при стрельбе из пехотной пушки имеет очень эффективное действие против живой силы. Траектория ее очень схожа с траекторией гаубицы, следовательно, лучше применима к местности.
Бронебойные гранаты и картечь соединены с зарядами в унитарный патрон.
Государства, имеющие на границах горные пространства, будут придавать пехотным пушкам 2 заряда для настильной и навесной стрельбы.
4. Обстрел. Вертикальный обстрел достаточен до 50°, что дает возможность применять орудие и для зенитной обороны.
Горизонтальное поле обстрела должно быть равно не меньше, как 150°, еще лучше было бы иметь круговой обстрел. Разбор атаки быстроходных танков показал со всей отчетливостью, что для обороны будет иметься в распоряжении очень ограниченное время и при этом необходимо уничтожить несколько машин, в противном случае будет уничтожено само орудие.
Это требование выполнить тем труднее, что пехотная пушка должна быть готова к огню немедленно после снятия с передка, если и не для полной горизонтальной наводки, то, по крайней мере, на 60°.
5. Прицельные приспособления. Обычный дуговой прицел с визирной трубкой и вместо дорогостоящих оптических приспособлений — простой зеркальный угловой прибор.
6. Защитный щит. Щит должен быть как можно меньших размеров; он должен на близких дистанциях защищать от бронебойных пуль. Толщина — около 7 мм, вес 50 кг. Могут быть приданы также щиты для огнеприпасов, при помощи которых можно сделать укрытие против фланга или тыла.
7. Способы передвижения. Нормально собранное орудие буксируется, но может быть также погружено на любую машину; предусмотрена также возможность разборки орудия для погрузки на вьюки; разборка на более мелкие составные части для переноски людьми не требуется.
Выводы. Снаряд 31-мм пехотной пушки пробивает броню всех легких и средних танков при самых неблагоприятных обстоятельствах на дистанциях самое меньшее в 500 м. Одного попадания достаточно, чтобы вывести танк из строя. Этот снаряд не может пробить лобовую [180] броню тяжелых французских танков «С» и «D», но боковое попадание может нанести этому колоссу тяжелое повреждение, причем на самых малых дистанциях не исключена возможность пробивания и передней брони.
Орудие в боевом порядке вместе с щитом весит от 350 до 400 кг. Оно будет иметь лафет-тумбу или лафет с раздвижными станинами и при полуавтоматическом затворе будет делать до 40 выстрелов в минуту. 8 бронебойных или 4 простых снаряда объединяются в магазин весом около 15 кг.
Критика. Пехотное орудие подобных размеров будет, без сомнения, отклонено пехотой с возмущением: оно слишком тяжело и громоздко, и разве возможно таскать за собой такое орудие на всех полях сражения? Это может быть хорошо только в теории{83}.
На это следует ответить, что пехота сама пережила до настоящего времени огромные перемены, которые происходили постепенно, пока не выработались построения для атаки 1918 г.
Орудия различных видов создаются для выполнения определенных боевых заданий: каждая эпоха приносит свои боевые средства, которые кладут свой отпечаток на организацию и вооружение войсковых частей. Во время последней кампании броневая машина впервые применялась в качестве наступательного средства; для борьбы с ней пехоте нужно соответствующее оружие, и она должна его получить, какие бы изменения это за собой ни повлекло.
Остается обсудить, не может ли быть изменена конструкция пехотной пушки. О весе говорить не приходится, потому что он определяется на основании поставленных требований. Поэтому необходимо еще раз пересмотреть эти требования.
Если бы было возможно удовлетвориться меньшей мощностью, то мог бы быть уменьшен соответственно и вес орудия. Каковы же требования, предъявляемые к его мощности? Снаряд пехотной пушки должен пробивать 30-мм броню, ибо танк «Рено-26/27» показал, что вполне возможно построить хорошо вооруженный танк, обладающий средней скоростью, весом около 9 т, боевое отделение [181] которого защищено 30-мм броней. Любое государство может теперь построить танки по этому образцу; поэтому пушка, не пробивающая 30-мм броню, будет уже негодной. Угол встречи также должен быть сохранен в 60°, так как при конструировании всех бронемашин прилагают все старания к тому, чтобы попадание снаряда по нормали было, по возможности, исключено.
Должно ли пробивание происходить на дистанции в 500 м? Самая толстая броня у танков — лобовая, которая обращена к противнику во время танковой атаки{84}. Она на дистанциях свыше 500 м предлагаемым пехотным орудием пробита быть не может, действие начинается лишь на более близком расстоянии. Разве эта дистанция слишком велика? Нет, она скорее слишком мала. Для того чтобы пройти это расстояние в момент атаки, танку «Рено» требуется всего 1 или l ½ минуты; новейшие же типы танков еще быстроходнее. Итак, мощность понижена быть не может.
Нельзя ли отказаться от щита? Щит был предложен для того, чтобы дольше сохранить орудийный расчет, а тем самым и действие пушки. Если уничтожить щит, то это даст экономию всего в 50-60 кг, что дела все равно не решает. Если удовлетвориться горизонтальным обстрелом в 50-60°, то можно сэкономить еще 50 кг, но это пойдет в ущерб одному из важнейших свойств орудия, которое ему необходимо для выполнения возложенных на него заданий.
Эта критика не дает результатов, ибо требования не могут быть снижены, а следовательно, вес орудия должен остаться неизменным.
Необходимое количество орудий
Возникает второй важный вопрос: сколько подобных пушек должно быть придано пехотным частям?
В том, что орудие должно принадлежать пехоте, нет никаких сомнений; оно должно носить цвет ее прибора. Если во всех сражениях не исключена возможность танковой атаки, то и пехота должна при всех обстоятельствах — в бою, на марше и на отдыхе — иметь при себе [187] противотанковые орудия. Поэтому пушка должна быть частью пехоты, так же как и пулемет; она должна быть связана с ней даже еще теснее, ибо действие самозаряжающегося оружия может быть в случаях необходимости заменено многими стрелками, действие же пехотного орудия не может быть заменено ничем.
При определении количества оружия всех родов до сих пор придерживались старого испытанного правила: предусматривалось такое количество, чтобы безусловно могла быть отражена атака противника, проводимая с более слабыми силами; если же противник обладает превосходными силами, то действие орудий должно было нанести ему такие тяжелые потери, чтобы атака или совсем не удалась, или смогла быть, по крайней мере, задержана до тех пор, пока не будут приняты собственные контрмеры.
Это правило может быть применено для наиболее точной наметки, но именно только наметки, а не точного определения, так как и в данном случае условия сражений не могут быть выражены системой уравнений.
Вопрос об оценке брони, с одной стороны, и орудия — с другой — является достаточно старым, часто повторяющимся вопросом. Несомненно, что преимущества на стороне орудия, так как оно ведет огонь с замаскированной позиции и установлено на земле, в то время как танк преждевременно выдает свое присутствие своим значительным размером и движением, а орудия его должны стрелять с платформы, подверженной во время движения значительным толчкам и колебаниям.
Во время мировой войны был случай, когда одна пушка, которая должна была служить для противотанковой обороны, в очень короткое время зажигала своими снарядами целые танковые взводы. Но это единичные случаи, которые хотя и делают честь артиллерии, но могли произойти лишь потому, что танки вводились в дело неправильно и слишком скучивались. Подобное действие уже и в то время не могло быть сочтено за правило, а тем более это не может быть сделано теперь, когда все страны научились применять танки как отдельно, так и во взаимодействии с другими родами войск. [188] Мы выбираем здесь соотношение 1 к 3, т. е. думаем, что в среднем 1 пехотная пушка сможет до момента собственного уничтожения вывести из строя 3 танка.
Что же это означает? Допустимое растяжение в ширину современного пехотного батальона при упорной обороне можно считать равным 2 км. На фронте подобной ширины в атаку может быть пущена пехотная дивизия, которая получит в общем 50 танков, а в пункте главного удара — даже 100.
Это значило бы, что если батальон должен удержать фронт протяжением в 2 км, то на участок батальона в среднем будет необходимо 16, а в наиболее важных участках фронта даже 32 пехотных орудия, или на каждый километр оборонительного фронта потребуется от 8 до 16 орудий, размещенных именно в расположении пехоты, так как оборона должна происходить как раз там.
Само собой разумеется, что эти цифры можно оспаривать не только в смысле увеличения их, но и в смысле уменьшения; для отражения атаки нет необходимости уничтожить все броневые машины. Но, с другой стороны, ничто не помешает противнику на важных участках фронта после атаки первой волны повторить ее следующими волнами.
Одно только можно считать неоспоримым, что наличие от 3 до 6 пушек на пехотный полк совершенно недостаточно.
Распределять пехотные пушки целиком между пехотными частями также не рекомендуется, так как это сделало бы организацию слишком «жесткой»; одна часть их, около 25%, должна быть непосредственно дивизионной, чтобы командир дивизии мог распоряжаться ими по своему усмотрению.
Имеется предложение придать каждому батальону свою орудийную роту с 6 орудиями; кроме того, создать непосредственно дивизионный орудийный батальон в составе 18 орудий, и таким образом дивизия будет иметь всего 72 пехотных пушки.
Если взять отдельный батальон, то потребность его в таких пушках не будет покрыта и наполовину (считая [184] фронт в 2 км) окончательно об этом можно будет говорить лишь после обсуждения обороны.
Во всяком случае, если в настоящее время каждый батальон не имеет орудийной роты, то в будущем он должен будет ее иметь.
Это решение в основе своей не представляет ничего нового: после тридцатилетней войны имелись полковые орудия, потом линейная артиллерия распределялась по-батальонно, причем каждый батальон получал от 2 до 4 орудий. Такое положение оставалось еще до эпохи наполеоновских войн (в австрийской армии до 1809 г.).
Распределение
Современный пехотный батальон имеет от 30 до 40 легких пулеметов; учитывая изменившиеся боевые задачи самозаряжающегося оружия в танковой войне, это количество кажется более чем достаточным, и вследствие этого пулеметная рота может быть реорганизована в орудийную роту.
Если это будет сделано, то в полку еще останется место для сверхтяжелых зенитных пулеметов, а внутри пехотной дивизии — еще и для минометов.
Если пехота не захочет обойтись без станковых пулеметов, то в 4-м взводе каждой роты может быть освобождено место для создания взвода с 2 станковыми пулеметами. Мировая война показала, что станковый пулемет в сражении достигает наибольшей действительности тогда, когда он находится как можно ближе к пехоте, и наименьшую пользу приносит в тех случаях, когда применяется на подобие артиллерии, выезжая на позиции в виде батарей{85}.
Так или иначе, но орудийная рота должна быть создана непременно.
Организация орудийных рот должна быть согласована с организацией крупных войсковых соединений, т. е. дивизий.
Предположим, что «армия прикрытия» имеет еще повозки конной тяги и пехота марширует пешком. Орудийная рота состоит из 3 орудийных взводов и 1 эшелонного взвода. Командир роты не имеет такой ячейки управления, [185] как командир батареи, так как о построении орудийной роты для стрельбы в батарейном порядке говорить не приходится; рота применяется обычно повзводно, растянутая на значительное расстояние.
Первые 3 взвода разделены на 2 полувзвода, каждый получает по 1 орудию; 4-й взвод делится на 1 минный полувзвод и 1 полувзвод с огнеприпасами.
Каждый орудийный полувзвод состоит из пушки, которая перевозится в одноконной упряжке; при движениях в бою пушка, как правило, заряжена и возит запас снарядов на случай тревоги. Кроме того, полувзвод располагает 2 одноконными двуколками с прицепными ручными тележками, причем на каждой двуколке перевозится 64 снаряда, 1 орудийный щит, 1 пистолет-пулемет с 2 000 патронов; состав полувзвода — всего 20 человек.
Помимо этого, полувзвод с огнеприпасами 4-го взвода перевозит на 3 парных повозках еще по 128 снарядов для каждого орудия и по 2 000 патронов для каждого пулемета-пистолета; минный полувзвод имеет 3 парных повозки, на которых грузится 400 легких мин заграждения весом по 5 кг каждая.
Каждая пушка роты располагает 256 снарядами, причем бронебойные гранаты, фугасные гранаты и картечь распределяются, примерно, в соотношении 8:4:1.
Легкий парк должен перевозить еще по 44 снаряда на орудие и по 1 000 патронов на каждый пулемет-пистолет. Суточная норма огнеприпасов определяется в 150 снарядов, так что в пехотном полку имеется 2 полных суточных нормы.
Подобная организация учитывает необходимость постоянной боевой готовности пушки; орудийная рота может передвигаться только шагом, т. е. обладает той же скоростью, что и пехота, которой она должна давать огневую защиту, и это не является недостатком.
Далее необходимо иметь возможность производить перемену позиций даже и во время боя: в этом случае орудие и 2 ручных тележки со 100 снарядами должна тянуть сама команда. А так как это составит вес около 800 кг, то для этого необходимо от 12 до 20 человек, т. е. как раз весь полувзвод. [187] Это говорит о том, что команду полувзвода следует сделать более многочисленной, чем это необходимо только для обслуживания орудия, и держать ее наготове вблизи позиции орудия.
Если орудийная рота будет передвигаться так же, как легкая артиллерия в запряжке, то она может использовать ее на марше, а во время боя передвижение будет происходить, главным образом, при помощи людей; запряжка здесь ничем не поможет.
Значительно производительнее и экономичнее было бы применение вездеходных тягачей, которые перевозили бы полувзвод с большей скоростью и могли бы оставаться вблизи позиции орудий и, во всяком случае, гораздо ближе к передовым линиям, чем конная упряжка. Но так как подобные тягачи должны быть специальной конструкции и не находят применения в мирное время, то мы и считаем, что подобных машин, по крайней мере в начале войны, в распоряжении армии прикрытия иметься не будет.
О применении самоходных лафетов здесь говорить также не приходится, так как подобные единицы пригодны лишь для атаки или контратаки; поскольку самоходные лафеты нуждаются в щите, и не в простом, а в коробчатом, то они являются переходом к танку.
Роты самостоятельного орудийного батальона в основном организованы так же, как и роты пехотного батальона; батальон имеет легкий парк. Этот орудийный батальон придается поротно пехотным батальонам для усиления их противотанковых орудий.
Подчеркиваем еще раз, что пехотные пушки принадлежат целиком пехоте и должны при всех обстоятельствах охранять ее от танков.
Никогда больше не должно произойти то, что случилось с 2 немецкими батальонами днем 24 апреля 1918 г.: они находились сосредоточенно в лощине, в 2 км западнее Виллер-Бретонне, когда были случайно обнаружены 7 английскими танками . «Уиппет» и немедленно атакованы ими. В течение нескольких минут они оказались уже небоеспособными, рассеянными и понесли огромные потери убитыми и ранеными.
Сами орудия, как таковые, не могут охранять, и поэтому они должны быть разумно использованы. Пехотные пушки должны быть во время движения и на отдыхе (не говоря уже о сражении) сгруппированы так, как это наиболее выгодно для обороны, т. е. соответствующим образом подразделены, а ни в коем случае не сосредоточены в колоннах, ибо при неожиданной атаке быстроходных танков не будет времени для занятия боевых позиций.
Если пехотная рота отделяется от батальона, ей должен быть придан орудийный взвод; короче говоря, там, где сражается, отдыхает или двигается пехота, должно быть и бронебойное орудие, так как только оно даст возможность пехоте обороняться против танков.
Боевые порядки пехотных орудий должны соответствовать их основной задаче, т. е. противотанковой обороне. Сомкнутые боевые порядки непригодны; тактические единицы должны быть рассредоточены в ширину и в глубину так же, как пехота и атакующие танковые соединения.
Танки заимствовали свою технику атаки — наступление рассредоточенным порядком — у кавалерии, но производить ее они должны, по возможности, со всех сторон одновременно и на максимальной скорости, что было старейшей формой атаки монгольских конных орд.
Обсудим теперь, будут ли пригодны и старые формы обороны. Сперва это был «ёж», называемый также карре (фронт обороны направлен во все стороны); позднее, когда возросла огневая мощь огнестрельного оружия, достаточно было и одной оборонительной линии, огонь которой препятствовал приближению и вклинению неприятеля.
Пехотные орудия никогда не должны использоваться в одиночку, так как они немедленно были бы окружены и захвачены с фланга или даже тыла. Поэтому самой меньшей единицей является взвод из 2 орудий, расположенных [188] одно за другим, причем заднее орудие должно принимать все фланговые и тыловые атаки. Расстояние между ними должно быть не менее 300 м, что необходимо для того, чтобы оба орудия не могли быть обойдены танками; оно не должно также превышать 500 м, так как пехотное орудие бьет не дальше, как на 500 м. Такой орудийный взвод самостоятельно применяется очень редко, в большинстве случаев он вводится в дело внутри соединения. В этом случае расстояние между орудиями должно быть не меньше 200 м и не больше 500 м.
Как мы видим, туман в расчет не принимается. Искусственное задымление маловероятно, потому что оно сильно мешает работе самих танков, а на естественный туман рассчитывать нельзя, потому что он может быть и недостаточно густым; если пелена тумана будет такой плотной, как было во время больших танковых сражений, и командир все же решится пустить в атаку свои танковые части, то при отсутствии видимости уже на 20 м атака распадется на самостоятельные движения отдельных танков. Будут изолированы также и противотанковые орудия, но еще большой вопрос, кто извлечет больше выгоды из такого положения — атакующий или обороняющийся: обороняющийся, который ведет сражение на знакомой местности, или атакующий, который идет вслепую по неизвестной ему местности, ориентируясь в лучшем случае по картам или на основании аэрофотосъемки.
Само собой разумеется, что характер местности и естественные укрытия на ней имеют большое, почти решающее значение для распределения отдельных орудий по фронту и в глубину; необходимо учитывать особенности каждого отдельного случая. Именно поэтому чрезвычайно интересно обсудить это с чисто «геометрической» точки зрения, что должно наглядно показать все преимущество большого поля горизонтального обстрела для подобных орудий и недостаточность поля обстрела в 60° (рис. 1 и 1а).
Форма «ежа»
1. Как видно из фиг. 1а (рис. 1) чистая форма карре не может быть образована 4 пехотными пушками с горизонтальным [189] полем обстрела в 60°. Даже с орудиями с полем обстрела в 150° такое построение будет несовершенным: хотя круговой обстрел и получается, но огневое действие во все стороны слишком одинаково; только половина орудий может действовать в сторону фронта. При этом как раз в середине между каждыми 2 орудиями получаются слабые зоны, где при известном приближении огневое действие прекращается, и противник сможет прорваться. Если же прорыв будет осуществлен, то вся система распадается и каждое отдельное орудие будет предоставлено самому себе.
2. Значительно целесообразнее кажется построение «ежа» по фиг. 2, хотя оно требует еще 1 лишнего орудия. Здесь на зону, расположенную перед фронтом, может быть направлен огонь всех 5 орудий, причем 2 орудия стреляют на расстояниях свыше 500 м, 3 орудия обстреливают фланги, 2 орудия стреляют назад. При этом расположение становится гораздо более глубоким; согласно фигуре оно равно 600 м. Для построения такого «ежа» орудиями с полем обстрела в 60° потребовалось бы не меньше 13 пушек, что, конечно, невыполнимо.
3. Как показывает фиг. 3, можно обойтись и 4 орудиями, но при этом получается меньшая глубина построения; кроме того, четвертое орудие может стрелять только назад.
Все формы «ежа», применявшиеся до сих пор, имеют полный круговой обстрел; поэтому сами по себе обладают некоторой независимостью, не учитывая соседних сил. Можно считать, что при подобном построении бронебойных орудий они смогли бы держаться на важном участке даже в том случае, если по обе стороны их продолжалась атака и противник производил охват со всех сторон.
Треугольник
При выборе основных форм построения, могущих существовать лишь в связи с соседними силами, мы приближаемся ко второму решению, к линии или зоне.
4. На фиг. 4 показан треугольник, который допускает прекрасное огневое действие орудий на зону, расположенную перед фронтом. Это построение может придать чрезвычайно [190] мощную оборонительную силу важным пунктам, но при условии, что тыл их будет охранен. Итак, это построение предусматривает невозможность тыловой атаки благодаря особенностям местности или вследствие наличия там собственных войск, которые берут на себя охрану от танков.
Зоны
5. На фиг. 5 (рис. 1а) показано расположение орудий в шахматном порядке двумя линиями, одна позади другой. Это — уже зона. Это построение, при котором в ширину и глубину между орудиями допускается минимальное расстояние, имеет много преимуществ, так как сферы поражения орудий первой линии перекрывают друг друга и, кроме того, на ближних дистанциях атаки могут вступать в дело также орудия и второй линии.
Фиг. 5а показывает еще раз, насколько невыгодно иметь орудия с горизонтальным полем обстрела в 60°.
6. Фиг. 6 характерна бережливым распределением орудий, которые расположены по одной линии на расстоянии 400 м друг от друга; расстояние между двумя линиями сохранено старое.
7. То, что на фиг. 7 взаимные промежуточные пространства увеличились на 660 м, только кажется; в действительности это не так, потому что орудия второй линии подтянуты вперед на 150 м, т. е. почти к первой линии, так что эта фигура представляет собой расположение в одной линии с расстояниями между орудиями меньше 400 м.
Фиг. 5, 6 и 7 являются только типами, которые могут быть по желанию изменены как по взаимному расстоянию между орудиями в ширину и в глубину, так и по числу рядов.
Густое расположение на фиг. 5, а именно на каждый километр 10 пушек в два ряда, может быть применено для сильной обороны на ограниченном пространстве в тех случаях, когда это требуется условиями местности или какими-либо другими причинами.
Это же самое может быть достигнуто и при помощи [193] фиг. 6, но при расположении орудий в четыре ряда; тогда на каждом километре также будет иметься 10 орудий, но в более глубоком расположении, что даст большую неуязвимость против артиллерийского огня противника.
Важность определенных участков фронта может быть подчеркнута тем, что орудия располагаются на меньшем расстоянии друг от друга или увеличивается количество их рядов, расположенных друг за другом.
Характер местности будет иметь большое влияние на линии и зоны; в гористой местности будет чрезвычайно трудно достигнуть хотя бы и наполовину желаемой взаимной поддержки орудий.
В большинстве — случаев, если только для этого имеется достаточное количество орудий, будут применяться построения в форме «ежа» вместе с зонами, чтобы быть сильнее на важном месте.
Построение по фиг. 7 является типичным распределением орудий для передовой позиции, которая должна защищать широкий фронт с небольшим количеством бронебойных орудий, но не требует резервов, так как позади нее находятся собственные войска.
Помещаемая ниже табличка показывает необходимое количество орудий на километр фронта для всех приведенных форм построения при условии точного выполнения фигур. Табличка может быть полезной в качестве отправной точки для дальнейшей разработки теории вопроса; практической ценности она не имеет. [194]
| Формы построения и номер фигуры | Количество орудий, необходимых на 1 км фронта | Соотношение количества орудий к количеству танков, введенных в дело, на 1 км фронта | |
| при 25 танках | при 50 танках | ||
| «Еж», фиг. 2 | 10 | 1 : 2,5 | 1 :5 |
| «Еж» « 8 | 8 | 1:3 | 1 :6 |
| Треугольник, фиг. 4 | 6 | 1 :4 | 1 :8 |
| Зона, фиг. 5 | 10 | 1 : 2,5 | 1:5 |
| » « 6 | 5 | 1 :5 | 1 :10 |
| » « 7 | 3 | 1:8 | 1:16 |
Соотношение сил между стрелковыми и орудийными ротами
Надежное действие против танков имеют только бронебойные снаряды, поэтому сила сопротивления какого-либо фронта против танковой атаки определяется количеством имеющихся противотанковых орудий. На основании этого можно было бы сделать вывод, что на позиции должны быть подтянуты только такие орудия и что можно обойтись совсем без стрелков.
Такой ход мысли совсем неправильным считать нельзя. Орудийные роты предлагаемой здесь организации располагают, кроме расчета для обслуживания каждого орудия, еще группой стрелков, в распоряжении которой имеются 2 пулемета-пистолета; поэтому подобную единицу можно было бы на короткое время самостоятельно вводить в дело, если этого потребуют обстоятельства.
Но, как правило, этого делать не следует: во-первых, потому, что оборона организуется не только против танковой атаки; во-вторых, потому, что ночью действие орудий значительно снижается и внезапную атаку в темноте могут остановить только стрелки, если нужно, в ближнем бою.
Поскольку мы уже выяснили, что для обороны нужны и стрелковые и орудийные роты, возникает важный вопрос: какое взаимоотношение между ними допускает наибольшее протяжение фронта, другими словами, будет наиболее производительным?
Ответ также может быть дан лишь в форме предположения, основанного на вышеизложенных взглядах.
Но такие цифры, хотя бы предположительные, необходимы, так как чрезвычайно важно, чтобы командиры мыслили о ведении боя более или менее «едино». Цифры, давая исходные данные, облегчают командирам принятие решения в каждом отдельном случае.
Проще всего при нашем определении соотношения между стрелковыми и орудийными ротами принимать за расчетную единицу батальон. Считается, что при продолжительной обороне батальон может удерживать фронт протяжением в 2 км. Можно прибавить, что оборона будет тем надежнее, чем больше батальону будет придано орудийных [195] рот, так как они увеличивают также и количество стрелков.
Далее было определено, что на каждый километр фронта будет необходимо от 8 до 16 противотанковых орудий. На основании этого составлена следующая табличка:
| Войсковое соединение | Количество пехотных пушек | Надежный фронт обороны против введенных в дело на 1 км | ||
| отдельно | всего | 25 танков | 50 танков | |
| Батальон | 6 | 6 | ¾ | 3/8 |
| » с 1 орудийной ротой | 6 | 12 | 1½ | ¾ |
| Батальон с 2 орудийными ротами | 6 | 18 | 2 | 1 |
| Батальон с 3 орудийными ротами | 6 | 24 | 2 | 1½ |
| Батальон с 4 орудийными ротами | 6 | 30 | 2 | 2 |
Это соотношение показывает, что пехотный батальон не на самом важном участке фронта может иметь действительную оборону против танков на всем своем протяжении в том случае, если ему будет придано еще 2 орудийных роты, т. е. если у него будет одинаковое количество и стрелковых и орудийных рот.
На важных участках, где танковые атаки наиболее вероятны, количество приданных орудийных рот должно быть увеличено, чтобы в распоряжении имелось двойное количество орудий; всего должно быть 3 стрелковых роты и 5 орудийных.
При составлении таблички автор руководствовался тем, что протяжение свыше 2 км для батальона вообще невозможно. Но в действительности это не является правилом, из которого не было бы исключения. [196]
Полки пехотных орудий
Можно считать, что необходимо иметь соединения, состоящие только из пехотных пушек.
Таким соединением может быть полк, состоящий из 3 батальонов с 3 ротами в каждом, т. е. из 9 орудийных рот, имеющих всего 54 орудия. Так как дивизия также имеет 9 батальонов, то придача такого полка дивизии будет означать усиление каждого отдельного батальона на одну орудийную роту (при условии равномерного распределения).
При переходе от батальона к дивизии на нормальных участках фронта будет необходимо усиление на два таких полка и на четыре полка на особо важных участках; тогда каждый батальон сможет быть растянут на 2 км. Но так как дивизия не сможет расположить все свои батальоны рядом друг с другом (в цепочку), то точное количество необходимых орудий может быть выявлено лишь при обсуждении организации обороны.
Применение пехотных пушек при резервах
Возникает вопрос: допустимо ли и даже целесообразно ли для получения необходимых пехотных пушек на фронте отбирать их у резервов?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно сперва установить цель и предназначение резервов.
Резервами являются такие войсковые части, которые командир удерживает сперва за боевым участком с той целью, чтобы — говоря очень обобщенно — влиять потом на течение сражения согласно собственному желанию. Поэтому они в любую минуту могут получить приказ двинуться в бой или для того, чтобы улучшить неблагоприятное положение, или для того, чтобы самим достигнуть какого-либо успеха.
Резервы должны представлять собой определенную боевую силу, предназначенную для использования в надлежащий момент на нужном участке фронта. Но тот, кто идет в бой, должен быть соответствующим образом [197] вооружен. И как во время мировой войны не думали о том, чтобы отнять винтовки у войск, находящихся в резерве, так же нельзя думать теперь о том, чтобы забрать у резервов противотанковые орудия. Если бы это было сделано, то резервные части перестали бы быть пригодными для боя; они потеряли бы свою боеспособность.
Отнятие тяжелых пулеметных рот не может быть сравнимо с отбиранием орудийной роты, так как действие станкового пулемета может быть заменено действием нескольких винтовок; пехотное же орудие ничем заменено быть не может.
Итак, кто идет в бой, должен иметь противотанковые орудия. Это относится к резервам, а также в равной мере и к войскам, расположенным и на танконедоступной местности. Если бы это было даже действительно так, и к ним не мог бы приблизиться ни один танк, то и в этом случае у них должны оставаться пехотные орудия, так как каждое продвижение вперед или назад может коренным образом изменить положение.
Поэтому мы считаем, что орудийная рота является минимумом, который необходим батальону при всех обстоятельствах. Эту роту нельзя отнимать у него ни при каких условиях. Количество же орудийных рот, которые должны быть приданы батальону дополнительно, зависит от возлагаемого на него задания.
Дивизионная артиллерия
Само собой разумеется, что для артиллерии, в первую очередь легкой{86}, так же как и для пехоты, самым опасным врагом являются танки; поэтому она должна быть готова к обороне против них не только в бою, но и на походе и на отдыхе, а это должно отразиться на ее распределении и боевой готовности.
При группировке батарей в районе расположения артиллерийских позиций в первую очередь надо стремиться к тому, чтобы могла быть проведена оборона против танков стрельбой прямой наводкой на соответствующем расстоянии. [198]
Слишком многого при этом ожидать нельзя, так как всем известно, какие трудности представляет выбор хороших позиций, особенно для орудий настильного действия.
При танковой атаке батареи соответствующего участка фронта будут принуждены произвести дальнейшее эшелонирование, что может дать более выгодные предпосылки для обороны. Но эшелонирование не сможет быть очень глубоким вследствие ограниченности времени, так как в это же время начинается сильная артиллерийская дуэль с противником, а могут быть также и попытки разбить уничтожающим огнем исходные позиции последующих танковых волн неприятеля.
Более значительные передвижения батарей могут быть произведены в том случае, если атака проникла глубоко в соседние участки фронта; тогда собственные резервы должны будут преграждать дорогу танкам и дивизионной артиллерии придется, насколько это возможно, принять участие в построении этих фланговых позиций, так как в распоряжении будет иметься очень мало времени.
Мы видим, что чем более мы исследуем условия сражения, тем больше приходится желать, чтобы батареи были как можно более подвижными. От артиллерии в конной упряжке этого требовать невозможно, так как лошади на артиллерийских позициях быстро погибают от огня и подача их из закрытия приходит слишком поздно, да и вообще они не могут работать в огне снарядов осколочного действия и в облаках ядовитого газа.
Поэтому и дивизионная артиллерия должна отдавать предпочтение тракторной тяге перед конной, ибо первая значительно увеличивает производительность орудий. Мы считаем, что в «армии прикрытия», по крайней мере в начале войны, вся дивизионная артиллерия будет иметь конную упряжь, за исключением зенитных батарей; но все же можно рассчитывать, что наиболее важным батареям будут приданы отдельные тягачи, с помощью которых в случае атаки могут быть проведены определенные, заранее подготовленные переброски.
Оборонительные позиции
До сих пор мы говорили о дивизионной артиллерии, [199] которая действует в районе расположения артиллерийских позиций. Опасность танковой атаки и возможность появления тяжелых танков заставляют подумать об использовании для противотанковой обороны на пехотных позициях части дивизионной артиллерии. Эти орудия должны распределяться в зоне расположения пехотных орудий главной позиции или позади нее.
Пробивное действие бронебойной гранаты полевой пушки вполне достаточное, но горизонтальный обстрел ее слишком мал. Если будет принято решение применять для противотанковой обороны орудия дивизионной артиллерии, то нужно, чтобы они обладали необходимыми для этого свойствами; короче говоря, ствол орудия должен быть положен на другой лафет. К счастью, новое орудие не требуется, так как легкая дивизионная зенитная пушка полностью удовлетворяет всем требованиям.
Поэтому мы предположим, что каждая пехотная дивизия имеет противотанковую батарею с восемью 75-мм зенитными пушками. Орудия буксируются многоосными машинами, готовы к огню немедленно же после снятия с передка, имеют горизонтальное поле обстрела в 90° и после монтировки в 5 минут на крестовый лафет имеют круговой обстрел (американская конструкция).
Ясно, что применение для противотанковой обороны полевых пушек не должно означать, что дивизионная артиллерия должна полностью оставаться в основном в районе расположения артиллерийских позиций. Полевая артиллерия должна быть прекрасно обучена противотанковой обороне: она должна знать, что при известных обстоятельствах ей придется бороться в районе расположения пехоты и что эта задача тем почетнее, чем ближе к фронту ей придется выполнять свои боевые задания.
Мы уже говорили об орудиях, необходимых для противотанковой обороны, о включении их в состав дивизии и об их боевых порядках. Перейдем теперь к обсуждению организации обороны.
.Как уже было сказано, задача состоит в том, чтобы [200] создать оборону, пригодную для борьбы не только с танковой, но и любой другой атакой. Во всяком деле нужно основываться на уже испытанном и вносить изменения лишь постольку, поскольку они будут вызываться обстоятельствами. Поэтому следует сперва напомнить о принципах, на которых была основана оборона во время мировой войны, затем обсудить, какие специальные меры будут необходимы для борьбы с танками, и в заключение попытаться найти формы обороны, пригодной для отражения обоих методов атак, или, если это не удастся, сопоставить различные элементы обороны и установить порядок использования их на позиции, будь то последовательно или одновременно.
Под позицией мы понимаем здесь не только позицию, предназначенную для длительной обороны, но и всякое другое оборонительное расположение, вплоть до такого, какое принимает армейский корпус для обороны при соприкосновении с противником после наступательного или отступательного марша.
Упругая оборона во время мировой войны
Во время сражения на Сомме немцы поняли, что единственным средством защиты против подобного многонедельного ливня гранат может быть только рассредоточение пехоты на местности в глубину и ширину и только один способ борьбы — упругая оборона.
Перед главной позицией находилась обычно укрепленная зона глубиной в несколько километров — предполье; далее следовала главная позиция с главной линией сопротивления. Предполье и главная позиция были заняты батальоном первой линии; район расположения пехоты сзади замыкала артиллерийская прикрывающая позиция, охраняемая батальоном второй линии. Вслед за батальоном второй линии находился район расположения главных артиллерийских позиций и глубоко в тылу, вне сферы действия артиллерии противника, был расположен отдыхающий батальон третьей линии. Такова была позиция дивизии первой линии протяжением по фронту от 4 до 6 км, а на пассивных участках фронта — даже вдвое [201] больше. О степени оборудования позиции можно судить по числу непробиваемых убежищ.
Рассредоточение батальона первой линии на замаскированные, насколько это являлось возможным, гнезда сопротивления должно было настолько ослабить воздействие артиллерийской подготовки противника, чтобы осталось в живых еще достаточное количество пулеметных групп для ослабления предстоящей пехотной атаки противника.
Подчеркнем еще раз, что подобная позиция не присуща только одной позиционной войне; подобная группировка использовалась немцами в перерывах между сражениями во время крупных наступлений в 1918 г., когда они собирали силы для нового удара; позиции в этих случаях были, может быть, несколько менее глубоки и не так тщательно организованы, но по существу они были именно такими.
Позади позиции, вне земного воздействия противника, были расположены контрударные дивизии, резервы командования.
Во время наступления крупного масштаба гнезда, расположенные на передовой позиции, должны были оказывать неприятельской пехоте все возрастающее сопротивление, с тем чтобы она подошла к главной линии сопротивления возможно более изнуренной, понеся большие потери и утеряв тактический порядок. На главной линии сопротивления происходил решающий бой, в конце которого она должна была остаться полностью в руках обороняющегося. Если противник прорывал ее, то части батальонов первой и второй линий должны были перейти в контратаку и уничтожить противника или, по крайней мере, оттеснить его. Во время дальнейшего хода боя в дело вводились отдыхающие войска и позже — ударные дивизии, которые производили контратаки большого масштаба. В этом и заключается принцип упругой обороны.
Как и всякая оборона, она является борьбой за выигрыш времени. Если фронт вместе с ударными дивизиями мог удержаться в течение 24-36 часов, то за это время к угрожаемым участкам начинали подтягиваться резервы главного командования. А это означало срыв атаки. [202]
На передовой позиции основным элементом обороны является пулеметное гнездо, на главной позиции — пулеметное гнездо и контратака, глубже в тыл — контратаки всюду, где только возможно.
Вопрос о том, не давала ли такая упругая оборона слишком большого рассредоточения пехотных частей, мы здесь разбирать не будем. Мы констатируем только, что организация обороны была в 1918 г. в основном одинаковой у обеих воюющих сторон.
Последний год войны показал, что если первая позиция оставалась занятой, немецкая атака всегда пробивала такую оборону. Он показал, что немцам удавалось даже удерживать танковые атаки на линии ударных (резервных) дивизий. Но он также показал, как далеко должен был оттягиваться противник, чтобы позади разбитого фронта восстановить новый.
Противотанковая оборона
Относительно организации противотанковой обороны последняя война нам не дает ценных примеров. Поэтому противотанковую оборону надо создавать заново. Сначала надо обсудить отдельные элементы обороны и затем уже сочетания их.
Элементом противотанковой обороны является пехота с самым тяжелым своим орудием — пушками, расположенными поясами. Если такой боевой порядок и характеризуется некоторым распределением в ширину и глубину, то с рассредоточением пехоты при упругой обороне сравнить его все же нельзя. Организация противотанковой обороны должна скорее рассматривать ее как построение в виде пояса на сравнительно небольшом участке с незначительным эшелонированием в глубину.
В 300 м или даже дальше впереди пехотных орудий развертываются стрелковые роты с тяжелым оружием в «гнездах»; задачей их при танковой атаке является не допустить пехоту сопровождения к пушкам.
Ясно, что подобный пояс не должен быть установлен близко к неприятелю, в противном случае он будет разбит его артиллерией. Искусство среднего командования [203] должно состоять в том, чтобы распределить и противотанковые орудия в соответствии с важностью отдельных участков фронта; задачей низшего командования является установка каждого отдельного орудия таким образом, чтобы оно давало самое сильное действие при наивысшей защите.
Танковая атака в силу необходимости должна получить быстрый исход. Однако, благодаря подвижности танки обладают чрезвычайно важным преимуществом: атака может быть повторена неограниченное количество раз, пока это в силах атакующего.
Подобную организацию пехотных частей с их тяжелым оружием можно было бы назвать главной позицией, за которую и должен вестись решающий бой. Обсудим теперь, каким образом может быть отнята обратно потерянная местность, что вообще возможно только путем атаки.
Приходится придти к заключению, что обороняющаяся сторона вообще не может атаковать! Тяжелое оружие пехоты — пушка — дает возможность отразить танки, но она непригодна для атаки танка.
На первый взгляд кажется, что делу можно помочь, стоит только организовать оборону таким образом, чтобы подвижные противотанковые орудия были готовы для контрудара.
Подвижные противотанковые орудия — это пушки, которые не теряют подвижности даже под пулеметным огнем, т. е. это пушки на самоходных лафетах, защищенных со всех сторон броней, — это просто танки!
Следовательно, организация контратак требует наличия в дивизии танков. В крайнем случае это мог быть батальон в 50, скажем, боевых танков, которые во время оборонительного боя будут введены в дело на фронте протяжением не меньше 6 км. Если танки будут введены в дело массированно, то на каком-либо участке фронта это даст некоторый первоначальный успех, но затем этот единственный батальон будет атакован со всех сторон и уничтожен, не добившись сколько-нибудь значительных успехов.
Теория, будто лучшим средством противотанковой обороны является сам танк, давно устарела, хотя [204] англичане продолжают еще ее придерживаться. Она годна только для небольших операций, где один танковый батальон может повлиять на исход сражения, но не для сражений крупного масштаба. Там, где производится атака большим количеством танков, там может иметь успех лишь контратака, произведенная мощными танковыми соединениями, но не отдельным изолированным батальоном.
Поэтому ни в одной армии, кроме английской, танки дивизиям не придаются. Но дивизия английской армии является, собственно говоря, не дивизией, а небольшой армией для колониальной войны.
Поэтому мы должны остаться при старом: оборона против танковых атак должна ограничиваться чистой обороной, если только нет собственных танковых соединений достаточной численности.
По сравнению с современными методами обороны это является коренным изменением, и изменением в сторону ухудшения, так как при невозможности контратаки исключается всякая возможность отобрать у противника захваченную им местность; прекращается упругая оборона.
Это должно повлечь за собой изменение в распределении сил: резервы, предназначавшиеся для контратак, для этой цели уже не применяются; для выполнения дальнейшей их задачи — благоприятно повлиять на исход обороны — они могут быть использованы лишь в том смысле, что с их помощью образуются тыловые фронты. Об этом подробнее будет говориться ниже. Отсюда ясно, что противотанковая и упругая обороны настолько различны в своих основах, что соединять их нельзя.
Организация обороны
Для внесения определенной ясности (материал слишком обширен, так как организация обороны зависит от условий каждого отдельного случая) обсудим сначала систему обороны дивизии, обеспеченной с обоих флангов и расположенной [205] на фронте протяжением около 6 км, т. е. берем так называемый нормальный случай, часто имевший место во время мировой войны на западном фронте. Сознательно будут выделяться только такие обстоятельства, которые изменились по сравнению с общепринятой организацией.
Обсудим сперва дивизию в условиях маневренной войны с нормальным протяжением фронта и затем перейдем к обороне при других боевых условиях.
Итак, предположим, что дивизия, обеспеченная с обоих флангов, должна удержать фронт протяжением в 6 км. Для этого она выстраивает 3 своих пехотных полка в одну линию эшелонированными в глубину, каждый полк на протяжении 2 км. В дальнейшем мы в большинстве случаев будем обсуждать только боевой участок полка.
Батальон первой линии
Самая передовая зона системы обороны и в будущем должна иметь обычное рассредоточение, ибо противник, как и во время мировой войны, все еще может при определенных обстоятельствах использовать действие своего оружия.
Батальон первой линии занимает двумя своими ротами, расположенными гнездами в одну линию, выбранную позицию, передовая линия которой обычно является главной линией сопротивления. Таким образом, на каждую роту приходится участок фронта протяжением в 1 км и глубиной в 0,5 км. Каждая рота может выделить только слабые резервы.
Позади этой передовой зоны позиции командир батальона располагает свою 3-ю стрелковую роту и орудийную роту. Расстояние между пехотными пушками и самым передовым препятствием в значительной степени зависит от характера местности и степени ее пересеченности. Но надо иметь мужество признать, что только в исключительных случаях оно будет меньше, чем 1 000-1 500 м; ведь орудия так велики, что маскировка их вряд ли будет возможна на более близком расстоянии от противника.
Передовые гнезда стрелкового взвода 3-й роты будут находиться на расстоянии 200-300 м от пушек. [207]
Передовые тяжелые пулеметы зенитной обороны будут расположены, примерно, на том же уровне, как и пехотные орудия.
При равномерном распределении 6 орудий на участке фронта протяжением в 2 км расстояние между ними будет равно 330 м в некоторых случаях будет применяться именно такое равномерное распределение, но иногда (и, вероятно, чаще всего) целесообразнее укрепить сильнее более важные участки, а промежутки между ними закрыть минами заграждения.
Боевой задачей передовых стрелковых рот является противостоять внезапным налетам противника, т. е. принуждать его к артиллерийской подготовке или к введению в дело танков. 3-я стрелковая рота с орудиями может быть использована командиром батальона различно: если фронт очень разрежен, он отправляет ее на усиление позиции; если нет, удерживает ее в резерве. Выгоднее больше сил держать впереди: очень тонкая первая линия опасна.
Боевая задача батальонных орудий не ограничивается одной противотанковой обороной; они должны принимать участие и в бою пехоты. Расположение передовой пехотной зоны на обратном скате облегчает эту поддержку, так как лучше обозревается местность. Если для выполнения определенных задач позиционной войны надо вводить в дело отдельные пушки, то для этого должны быть выбраны временные позиции.
Надо признать, что оборона пехотной позиции батальона первой линии от танков не обещает больших выгод; правда, дивизионная артиллерия на фронте дивизии усиливается 18 батальонными пушками, расположенными от прикрывающего препятствия на расстоянии не свыше 1-1,5 км, не говоря о средствах пассивной обороны, которыми располагают стрелки и важнейшим из которых являются противотанковые мины. При современном состоянии развития орудий больше ничего не может быть сделано, так как сверхтяжелые пулеметы не могут быть взяты в окопы и, следовательно, не могут улучшить положения. Оборона могла бы быть изменена коренным образом лишь в том случае, если бы бронебойное действие противотанкового пехотного (т. е. стрелкового. — К. С. ) оружия оказалось полезным на практике.
Как мы видим, предполье вообще не предусмотрено. Оборона такой зоны слабыми, расположенными в шахматном порядке, силами, как это имело место в мировую войну, может оказаться в настоящее время очень рискованным предприятием, так как не исключена опасность, что ночью стрелки будут захвачены слабыми танковыми силами противника. Кроме того, опыт мировой войны вовсе не доказывает преимуществ такой системы обороны.
Устройство передовых позиций является уже другим вопросом, но о нем будет сказано дальше; во избежание несчастных случаев необходимо, чтобы они были заняты более мощными силами.
Итак, первая линия оборонительной позиции организовывается по-старому, и отличием является только то, что батальонные пушки придают ей определенную силу сопротивления и против танков.
Батальон второй линии
Выбор позиций и всех прочих условий производится еще более в зависимости от требований противотанковой обороны.
Вторая линия должна быть отнесена назад настолько, чтобы при возможной артиллерийской подготовке противника она не была разбита одновременно с первой. Но, с другой стороны, расстояние между первой и второй линиями не должно быть и слишком большим; в противном случае вторая линия не сможет оказать соответствующей поддержки первой линии.
Поэтому расстояние между ними зависит, главным образом, от дальности действия дивизионной артиллерии противника и расстояния от фронта, на котором расположена основная масса его артиллерии. Весьма вероятно, что развертывание неприятельской артиллерии будет проведено на расстоянии в среднем около 3 км от своей первой линии пехоты. Позже, при обсуждении артиллерийской [208] атаки, это положение будет обосновано. Поэтому наименьшим расстоянием между двумя линиями мы можем принять 3 км.
Батальону второй линии придается обычно 1 орудийная рота орудийного батальона дивизии, в результате чего он будет иметь в своем составе 3 стрелковых и 2 орудийных роты.
В соответствии с основной боевой задачей выбор позиции и начертание определяются потребностями бронебойного оружия. «Пояс» орудий будет иметь в глубину в среднем около 300 м, поэтому основной предпосылкой успеха является хорошая маскировка пушек. В тех случаях, когда местность по своему характеру не благоприятствует маскировке и не дает надлежащих укрытий, орудия могут быть установлены на дне окопов, и позиции занимаются в последнюю минуту. Это предприятие довольно опасное, но все же возможное.
Участки местности, необходимые противнику для развития атаки, должны быть так укреплены обороняющимся, чтобы они держались, как острова, которые атака будет огибать с двух сторон. Такие крупные опорные пункты, занятые пехотой со всеми ее орудиями, чаще всего будут необходимы в теснинах, на переправах и на главных шоссейных дорогах.
Большим заблуждением было бы думать, что танковые соединения совершенно не зависят от дорожной сети. Правда, танки — вездеходные машины, равно как их вспомогательные машины; но обоз их при движении на местности будет испытывать серьезные затруднения и снабжение крупной операции при отсутствии дорог будет невыполнимым делом.
Итак, «основой» позиции будет зона батальонных пушек. Командир батальона распределит свои стрелковые роты таким образом, чтобы две из них находились в «поясе» орудий, стрелковые гнезда их начнутся опять-таки на расстоянии около 300 м от орудий, а третья в виде опорных пунктов распределяется перед зоной расположения артиллерийских позиций. Если дивизионная артиллерия располагает отдельными батареями, место которых перед второй линией, то эти позиции батареи включаются, [209] где только возможно, в зону пехотных орудий; приданные противотанково-зенитные орудия (при равномерном распределении на боевой участок полка придется по 2 или 3 таких орудия) распределяются в поясе пехотных орудий шли позади него на важнейших или угрожаемых участках.
Батальонные пушки второй линии стреляют только для отражения атаки; в других предприятиях позиционной войны они не принимают участия, по крайней мере со своих основных позиций.
При выбранных выше расстояниях связь со второй линией будет вполне удовлетворительной; стрелковые гнезда второй линии, обращенные в сторону противника, находятся на расстоянии около 1000 м от пояса орудий первой линии; пушки второй линии от пушек первой линии — в 1 300 м.
Дивизионная артиллерия
Предположим, что дивизионная артиллерия состоит из 1 легкого полка в составе 3 дивизионов, каждый из 3 батарей; кроме того, в полку — 1 дивизион орудий среднего калибра.
Предположим далее, что дивизия не выделила батарей дивизионной артиллерии для противотанковой обороны в зону расположения пехоты.
В районе расположения артиллерийских позиций будут находиться еще 3 или 4 зенитных батареи.
Мы предположили, что дивизия предназначила свою противотанково-зенитную батарею для противотанковой обороны, но возможно также этой батареей усилить зенитную оборону, а на ее место дать в район расположения пехоты 2 батареи полевых пушек дивизионной артиллерии. Выбор принадлежит командиру дивизии.
Может показаться нелепым или, по крайней мере, недостаточно продуманным переложить противотанковую оборону целиком на пехотные позиции и говорить в связи с этим о дивизионной артиллерии только в тех случаях, когда дело идет об усилении противотанковой обороны. Для пехоты будет слишком запоздалым делом, если танки [211] будут расстреляны после ее уничтожения! Но ведь одна артиллерия в таком случае не в состоянии разрешить эту задачу.
До сих пор задачей дивизионной артиллерии, говоря очень обобщенно, являлось усиление огня пехотного оружия и удлинение его в сторону противника. Эта задача остается неизменной и во время танковой войны. Удовлетворительное действие артиллерии на больших дистанциях может быть достигнуто лишь в том случае, когда несколько орудий (при небольших калибрах не меньше четырех) соединяются в одну единицу. В результате опять получается батарейная позиция, правда, с более значительными и неравномерными промежутками между орудиями.
Но мы уже говорили о том, что батарея неудобна для противотанковой обороны. Представим себе, что позади фронта дивизии протяжением в 6 км расположено всего 9 батарей на участке глубиной в 3 км. Это значит, что, примерно, на 20 кв. км будет распределено, конечно, не равномерно, 36 орудий, сгруппированных по четыре, причем сами орудия малопригодны для противотанковой обороны.
Все это заставляет сделать вывод, что современная дивизионная артиллерия малопригодна для противотанковой обороны и что этот важный вопрос должен иметь несомненное влияние на развитие орудий в будущем.
Автор полагает, что в будущем полевую пушку целесообразно конструировать скорее по типу зенитной пушки. Тогда в зависимости от необходимости она может быть использована и для зенитной и для танковой обороны и в качестве орудия дивизионной артиллерии. Это сделает оборону чрезвычайно гибкой и эластичной. Само собой разумеется, что это может быть сделано лишь в том случае, если конная тяга будет заменена механической, так как вес такой пушки будет около 3 т.
Батальон третьей линии (отдыхающий батальон)
Батальон третьей линии, названный отдыхающим, служил раньше резервом. Теперь, поскольку контратаки [212] уже невозможны, задачи его коренным образом изменяются.
Танковая атака будет представлять собой ряд быстро меняющихся боевых положений, вести наблюдение за которыми будет чрезвычайно трудно, а своевременно отдавать распоряжения часто будет вообще невозможно.
К этому надо добавить, что, по крайней мере в первое время, атакующий будет иметь полное господство в воздухе и что его воздушные эскадрильи чрезвычайно затруднят передвижения крупных войсковых соединений на поле сражения.
Поэтому весьма вероятно, что дивизия с самого начала подтянет батальон третьей линии на позицию непосредственно за расположением артиллерии. Необходимо, чтобы войска заранее были размещены в пределах того участка, на котором они должны потом развертываться, так как приказ о выдвижении может задержаться. Если на фронте дивизии имеется какой-либо особо важный участок, то следует отказаться от равномерного распределения батальона третьей линии и целиком расположить его за этим участком.
Во время сражения задачами батальона третьей линии могут быть усиление угрожаемых участков батальона второй линии или прикрытие фланга или даже тыла. Необходимые при этом передвижения могут быть выполнены лишь со скоростью походного движения, медленность которого стоит в полной противоположности к быстроте передвижения атакующего.
Если бы вооружение армии развилось настолько, что в распоряжение этих «позиционных» войск могли быть приданы подвижные части, необходимо было бы предусмотреть придачу батальону третьей линии пушечных батальонов, которые перевозились бы вездеходными тягачами и давали бы возможность осуществлять быструю переброску к угрожаемым участкам. Такие войска могли бы быстро закрывать разрывы фронта и ограничивать прорывы.
Выводы
Батальоном третьей линии заканчивается фронт оборонительной полосы дивизии. Расположение дивизии по [213] ширине будет таким же, как и в глубину, т. е. около 6 км.
В тех случаях, когда это выполнимо, оборона должна быть организована таким образом, чтобы было достигнуто как можно более тесное перемешивание стрелковых рот с противоброневыми орудиями, т. е. пехотными пушками и дивизионной артиллерией. Этим достигается некоторая неуязвимость против атак с фланга и тыла, что настоятельно необходимо. Местное соединение стрелков и пушек во всем районе позиций проводится таким образом, чтобы танковая атака, прорвавшая фронт в месте главного удара и направившаяся «свертывать» позицию, т. е. атаковать вдоль фронта, встретила на своем пути зону, подготовленную к обороне, т. е. стрелков и пушки вместе.
Пехотная дивизия без батальона третьей линии, который вначале считался резервом, использует для противотанковой обороны 9 стрелковых рот и 1 противотанково-зенитную батарею, всего 62 орудия, что при 8 км фронта обороны можно считать достаточным.
Итак, мы считаем, что организационные средства пехотной дивизии для противотанковой обороны при нормальной обстановке вполне достаточны.
Резервы командования
Для обороны
1. Пехотные дивизии. Во время мировой войны в тылу позиционной системы фронта находились резервы корпусов, армий и главного командования; такая терминология была до некоторой степени «теоретична», ибо в случаях крайней необходимости прибегали к помощи любого резерва, находящегося в районе корпуса, а согласие на это испрашивали после.
В будущем в тылу фронта также будут стоять пехотные дивизии, но они не будут носить названия ударных дивизий, они будут предназначены исключительно для отражения атаки.
Поэтому подобные дивизии второй линии должны будут находиться там, где они предположительно будут введены в дело для образования тыловой позиции. А так [214] как может случиться, что для занятия оборонительного положения в их распоряжении окажется очень мало времени, то будет целесообразно расположить дивизию (широко растянув ее) смешанными группами в районе позиции, в некоторых случаях заняв даже часть ее «гарнизонами безопасности». Ширина участка, который может занять такая дивизия, будет зависеть от числа полков пехотных орудий, которые будут ей приданы для усиления.
Кроме этого, было бы желательно перевозить пехотные орудия вездеходными тягачами и иметь отряды для установки мин на тех участках, которые командование найдет подходящими для этого.
Если подобных средств не будет дано, то дивизия второй линии должна стремиться к тому, чтобы приспособить хотя бы часть своих сил для быстрых передвижений, т. е. моторизовать их. Это в первую очередь относится к стрелковым и орудийным ротам, смешанным в пропорции 1 : 2, которым могут быть приданы освободившиеся автотранспорты службы снабжения.
При отсутствии дождей и наличии хорошо развитой дорожной сети такие силы могут очень быстро образовать оборонительную зону. Во всяком случае, значение моторизованных сил, вводимых в дело вблизи собственной позиции, будет меньше, чем при перебросках к угрожаемым соседним участкам.
Может показаться, что практическое значение тыловой позиции не соответствует расходу потребных для этого сил; однако, такое предположение является совершенно ошибочным. Танковая атака может быть задержана как раз на второй позиции, и этим может быть предотвращена катастрофа, стоит только представить в сражении при Суассон быстроходные танки и обсудить задачу немецких ударных дивизий.
Все приведенные выше доводы с ужасающей отчетливостью показывают огромную разницу в значении резервов при артиллерийском сражении и танковой атаке.
До сих пор естественной задачей всех резервов было ведение боя, в конечном счете, за первую позицию. Чем [215] сильнее становилась артиллерийская подготовка, тем менее выгодным было занимать передовую позицию большими силами и тем большее значение приобретали контратаки резервов.
Теперь же во время танкового сражения резервы не могут даже наступать; их действия ограничиваются чистой обороной.
Это означает, что силы, расположенные на второй позиции, не могут иметь никакого влияния на исход боя за первую позицию. Прежде всего, они не могут усилить ее в большинстве случаев вследствие недостатка времени, восстановить положение контрударом они также не могут, и единственно, что они могут сделать, — это попытаться предотвратить грозящее поражение на тыловой позиции.
Все это говорит о чрезвычайной важности тщательного распределения сил на обеих позициях, так как во время сражения это распределение вряд ли уже сможет быть изменено.
2. Моторизованные дивизии. Итак, обороняющаяся сторона должна использовать все средства, могущие предотвратить полный прорыв ее фронта, который будет состоять не меньше, как из двух позиционных систем. Если это не удастся, и танковая атака все же прорвет его, то самым важным явится окаймить прорыв со всех сторон и этим остановить его распространение.
Для выполнения обеих этих задач необходимы крупные войсковые соединения, обладающие большой маршевой скоростью, т. е. могущие проходить в короткий срок большие расстояния; ценность их увеличится еще больше, если эти соединения будут хоть до некоторой степени независимыми от дорожной сети.
Мы приходим к понятию моторизованной дивизии, т. е. такого войскового соединения, все части которого перевозятся исключительно на автомашинах.
Моторизованные дивизии, служащие резервами, являются такими войсковыми соединениями, которые имеют те же орудия, что и пехотные дивизии, и, следовательно, [216] также предназначаются для чистой обороны. К этому надо добавить, что во время танковой атаки они немедленно теряют свою подвижность, так как в движении они не могут вести бой. С другой же стороны, моторизованные дивизии отличаются совершенно новыми свойствами, а именно высокой скоростью походного движения по дорогам и большими суточными переходами, во время которых бойцы утомляются не больше, чем при перевозке их по железной дороге, и вследствие этого после марша идут в бой со свежими силами{*8}.
Моторизованные дивизии как быстроходные соединения совершенно необходимы для ограничения танковых атак. Поскольку таких моторизованных дивизий будет ограниченное количество, главное командование часть из них придаст группам армий (в виде исключения и отдельным армиям) в качестве резервов, не меньше корпуса из 2 дивизий, а другую часть оставит на важнейшем участке для выполнения особых заданий или для обороны угрожаемых пунктов.
Группы армий состояли на западном фронте из 3 или 4 армий, занимавших фронт в среднем в 50 км каждая; поэтому протяжение группы на важнейших фронтах равнялось от 150 до 200 км. Район расположения резервов внутри каждой группы армий зависит как от общего положения, так и от дорожной сети и характера местности. При некоторых обстоятельствах будет необходимо разделение резервов. Моторизованные дивизии должны быть расположены на широких участках для того, чтобы лучше защищаться от воздушных атак и в случае необходимости подойти к фронту расчлененным боевым порядком по нескольким дорогам одновременно даже и днем, несмотря на превосходство противника в воздухе.
Предположив, что районы их расположения будут находиться на расстоянии около 50 км за линией фронта, следует считать, что до момента вступления их в линию [216] фронта им придется пройти 100 км: кроме того, возможность воздушных атак может их заставить идти кружными путями.
Время, необходимое для подъема по тревоге, исчисляется от 1 до 3 часов, что вместе с маршем составит всего около 10 часов!
Это является лишним свидетельством того, как неблагоприятно будет положение обороняющейся стороны, если наступление крупного масштаба «перегонит» ее по времени и пространству.
Резервы для контратаки
3. Танковая дивизия. Для контратак во время танкового сражения пригодны только одни танковые соединения, поэтому только с их помощью может быть восстановлено положение.
В настоящее время нельзя еще определенно ответить на вопрос, каковы должны быть эти соединения. Подробно о танковой дивизии говорится в главе «Атака»; поэтому здесь следует упомянуть лишь о том, что подобная танковая дивизия будет иметь около 500 танков.
При наступлениях крупного масштаба рассчитывать на успех могут только крупные силы, поэтому командование всегда должно руководствоваться основным принципом — ни при каких обстоятельствах не раздроблять своих танковых соединений.
Главное командование должно беречь свои самые ценные соединения — танковые дивизии — для крупных операций; они представляют собой то же, что и ударные дивизии 1918 г., первоклассные по вооружению и составу бойцов.
Как правило, танковые дивизии не делятся; поэтому самой меньшей резервной единицей будет целая дивизия. Главное командование часть танковых дивизий, подобно моторизованным, придаст армейским группам в качестве резервов, а другую часть будет держать в своем резерве. [217]
Относительно длины путей подступа к исходным позициям можно сказать то же самое, что было сказано о моторизованных дивизиях, т. е. что длина их составит около 100 км, что вместе с подъемом по тревоге должно занять от 8 до 12 часов. Все это означает, что во многих случаях на движение может уйти целая ночь, и контратака сможет быть проведена лишь на следующий, второй, день сражения.
В соответствии с приказом главного командования на второй день смогут придти уже, может быть, и активные резервы соседних групп, а также части крупных резервов командования, что даст возможность в соответствии с решением командующего провести со стороны обороны на второй день контрнаступление большого масштаба.
Однако, если армейская группа действует отдельно, при непрестанно изменяющихся положениях боя будет очень трудно выбрать место для исходных районов действий танковых сил, так как они предопределяют в основном направление удара и даже время его. Взаимодействие отдельных частей станет более ясным после хотя бы схематичного обсуждения обороны против различных вероятных типов атак, что и дается в последующих главах.
Исследование обороны
Артиллерийская атака
Атака без танков
Если атакующий захочет использовать артиллерийскую технику атаки, выработанную во время мировой войны, он должен будет провести развертывание артиллерии.
Количество и род вводимых в дело батарей будут зависеть от организации позиций обороняющегося. При этом будет необходимо согласовать два положения: желание атакующего быть как можно более сильным и необходимость провести развертывание и снабжение огнеприпасами в кратчайший срок для того, чтобы уменьшить опасность обнаружения всего этого воздушной разведкой противника. О развертывании, продолжающемся неделями, [218] вообще не может быть речи; в большинстве случаев для этого будет дана одна ночь и только в редких случаях несколько больше.
Но в такой короткий срок можно будет установить и снабдить боеприпасами только ограниченное количество батарей, и то лишь тогда, когда позиции батарей будут расположены в радиусе действия автомашин и пути к ним будут идти по дорогам.
В этих случаях они будут находиться на таком расстоянии от фронта, что смогут быть хорошо замаскированы и снабжены огнеприпасами, которые будут подвезены на машинах.
Эта артиллерия, расположенная в среднем на расстоянии 3 км позади собственного фронта, должна перед началом пехотной атаки хотя бы нейтрализовать огнем пехотные позиции, проложить проходы в проволочных заграждениях и подавить или нейтрализовать батареи — и все это на протяжении всего наступления. Это может быть выполнено лишь при значительном сокращении количества заданий и величины обстреливаемого участка. Если во время атаки сможет быть установлен огневой вал, то лишь такой, который будет переноситься от одной линии сопротивления к другой.
Поэтому возможность распространения артиллерийской подготовки на участки второй линии почти совершенно исключается, даже в том случае, если расположение ее будет известно противнику.
Опыт мировой войны показал, что при подобных обстоятельствах артиллерийская подготовка будет слишком слабой для того, чтобы уничтожить все огневые точки первой линии, и гарнизон первой линии всегда сможет принять бой с наступающей пехотой. При сильной атаке, правда, оборона сможет удержаться лишь в течение определенного времени. Но этим уже будет выполнена задача первой линии: она принудит противника к артиллерийской подготовке, этим исключит всякую возможность внезапного нападения и даст время командованию решить, должна ли быть продолжена борьба за позиции первой линии введением третьей или, что является наиболее вероятным решением, следует перейти [219] к упорной обороне позиции второй линии, которая становится главной позицией.
Если атакующему, понесшему большие потери, удастся все же прорваться через батальоны первой линии, то он увидит себя перед новой позицией, откуда он и до этого сильно обстреливался.
Маловероятно, чтобы наступающий смог атаковать ее без подтягивания своей артиллерии, так как батареи его расположены в 3 км позади его исходного положения для атаки; если считать, что расстояние до неприятельского фронта равно 1 км, а до второй линии 3 км, то это составляет 7 км дальности от ее переднего края.
Подтягивание достаточного количества батарей и снабжение их огнеприпасами должно занять несколько часов; вероятнее всего оно будет продолжаться до следующего дня. А это будет означать, что оборона выполнила свою задачу, так как к этому времени смогут быть подтянуты собственные резервы.
Если же атакующий для продолжения атаки вводит в дело танковые силы, то и тогда обороняющийся может считать себя подготовленным, ибо вторая его линия организована с учетом подобной возможности.
Итак, мы можем сделать вывод, что организация обороны для подобных методов атак вполне подготовлена.
Танковые атаки
Эти атаки могут проводиться крайне различно. Если же их схематизировать, что вообще необходимо при подобных обобщенных рассуждениях, то их нужно будет подразделить на два метода:
1. Старый, испытанный метод мировой войны, при котором скорость танков определялась огневым валом перед танками и пехотой сопровождения. После удаления на известное расстояние от исходного пункта атаки необходимо было поджидать артиллерию, которая должна была менять свои позиции на более передовые.
2. Какой-то новый, еще не испытанный метод, при котором огневой вал вообще не применяется и по крайней мере передовые волны танков могут развивать присущую [220] им скорость, не будучи ограничены ни артиллерией, ни пехотой сопровождения, а сама атака не ограничивается дальностью батарейного огня.
Танковая атака по старому методу. Весьма вероятно, что в настоящее время атака сможет быть проведена с полной внезапностью для противника. Предположим, что стрелки первой линии будут уничтожены или взяты в плен, но при этом атакующий неизбежно понесет значительные потери. Когда первая линия будет захвачена, танки попадут под чрезвычайно сильный обстрел пушек второй линии, которые откроют огонь с дистанции около 1 200 м. Было бы хорошо, если бы танки обогнали свою пехоту и подавили этот огонь, но этому помешает собственный огневой вал. Если этот вопрос будет даже разрешен, то маловероятно, чтобы атака смогла немедленно преодолеть сопротивление второй линии. Возможно, что атака будет повторена несколько раз или будет необходимо оттянуть назад огневой вал и организовать артиллерийскую подготовку, чтобы подавить пояс орудий. В этом случае захват второй позиции займет, без всякого сомнения продолжительное время. Но даже в том случае, если бы как-нибудь посчастливилось занять вторую линию немедленно, то и тогда атака должна была бы приостановиться для подтягивания артиллерии вперед, что даст обороняющейся стороне необходимую ей передышку.
Мы видим, что подобной атаке организация позиции не отвечает, или вернее было бы сказать, что ей не отвечает способ атаки.
Танковая атака по новому методу. О методах проведения подобной атаки будет подробно говориться в разделе «Атака». В действительности и здесь речь идет не об одном каком-либо методе, а о целом ряде их, но мы должны попытаться схематизировать и их.
Во время танковой атаки, при которой развитие полной скорости танковых соединений, по крайней мере первого эшелона, не ограничено ничем, за исключением противника и местности, картина боя должна меняться значительно быстрее. В течение нескольких минут танки находятся уже на первой линии и тут же, несмотря на свои [221] потери, прорываются дальше. Вскоре после этого они могут очутиться на второй линии и прорвать ее, если только они при сильных потерях не будут отражены противником. Весьма вероятно, что первый натиск танков не приведет к желаемому успеху. Но сзади подойдут новые волны, которые с новой силой атакуют пушки. Повторные атаки ослабят оборону и, наконец, наступит момент, когда атакующему удастся сделать брешь в обороне второй линии. Если он сможет эту брешь расширить и развить удар до района расположения артиллерийских позиций, то обороне угрожает полный прорыв, если только резервы до того времени не займут новых тыловых позиций. Рассуждая теоретически, успех атаки будет зависеть от ее глубины, а значит, и мощности, от решительности младших начальников и качеств обороняющегося; но все эти условия одинаково существенны при всякой атаке.
Если же танкам, несмотря на повторные удары, не удастся прорваться через цепь орудий второй линии, то атакующему не останется ничего другого, как попытаться вывести на позиции собственную артиллерию, для того чтобы прорвать этот орудийный пояс хотя бы в некоторых важнейших пунктах.
Но не надо забывать, что на организацию артиллерии для прорыва пояса орудий уйдет значительно больше времени, чем на устройство на соответствующем расстоянии нового пояса, будь то перед районом расположения артиллерийских позиций или позади него.
И вновь повторяется старая песня времен мировой войны: атака уже перестает страшить, она опять уже скована.
Эти соображения отчетливо выявляют основную задачу обороны во время танковой войны. Ведь до бесконечности обороняющийся удерживать своих позиций не может; в этом случае идет борьба за выигрыш времени, так как позиции необходимо удержать до тех пор, пока не прибудут резервы, а это, как мы уже высчитали, может случиться на следующий день.
Но удерживать позиции столь продолжительное время можно будет лишь в том случае, если атакующий будет [223] принужден, как только что было сказано, свои танковые атаки сопровождать артиллерией.
Но это будет означать опять-таки отсутствие быстрого, полного опасности течения боя; атака опять возвращается к методичному продвижению от рубежа к рубежу, — все это будет стоить много времени, и в результате прорыв станет невозможным, так как к этому времени обороной будут подтянуты собственные резервы танков.
Этим задача обороны была бы выполнена.
Приспособление обороны к различной обстановке
Рассмотрев вопрос о дивизии с нормальным протяжением фронта, перейдем к различным отклонениям, которые могут вызываться особыми условиями.
Дивизия на широком фронте. В том случае, если дивизии необходимо удержать широкий фронт, придется по 2 батальона в каждом полку располагать в одну линию. Если считать, что каждый батальон займет фронт протяжением в 2 км, то для дивизии с 6 батальонами это составит фронт в 12 км. Мы ограничимся рассмотрением отрезка фронта, приходящегося на 1 полк.
Фронт полка с 2 батальонами равен 4 км. На каждый километр фронта потребуется (как мы установили раньше) 8 орудий, всего, значит, 32 противотанковых орудия, или 5 орудийных рот. Имеется же 2 батальонных роты и 1 рота дивизии, т. е. всего 3 роты; значит, на каждом участке фронта, приходящемся на полк, не хватает 2 орудийных рот, которые и должны быть приданы.
Организовать участок таким образом, как будто имеется только одна линия, нельзя, так как противотанковые орудия будут находиться тогда на расстоянии около 1 500 м позади фронта и легко могут быть разбиты артиллерией противника.
Можно предложить несколько способов организации.
Оба передних батальона с их орудийными ротами образуют первую линию; вторая линия составляется из 3-го батальона с 3 приданными орудийными ротами и противотанково-зенитными пушками, приходящимися на этот участок. Глубина такого построения вполне достаточна.
Положение, когда 3 стрелковых роты второй линии растянуты на 4 км, учитывая их задачи, можно считать вполне допустимым. Недостатком такого построения является то, что весь резерв используется с самого начала; но необходимость удерживания широкого фронта принуждает бросить все силы вперед.
Можно было бы, конечно, оставить 3-й батальон в резерве, а вторую линию образовать только из орудийных рот. Но это вряд ли может быть выгодно, так как вторая линия станет при этом значительно более уязвимой со стороны пехоты сопровождения и сила сопротивления ее ослабнет.
Подобные построения имеют только две линии лишь в силу необходимости. Само собой разумеется, что дивизии при столь значительном протяжении фронта должны и в будущем подкрепляться артиллерией, главным образом противотанково-зенитной.
Расчленение позиций резервных дивизий. Расчленение обороны на тыловых позициях будет всецело зависеть от требований противотанковой обороны. Если противник наступает без танков, то резервная дивизия будет подтянута вперед к фронту. Это отпадает при расчлененности первой линии. Протяжение фронта определяет необходимое количество орудийных полков.
Дивизии на угрожаемых фронтах. Если положение на каком-либо участке фронта становится особенно опасным, то дивизии, находящиеся на этом фронте, должны быть усилены. Для этого им придают необходимые пехотные пушки в таком количестве, чтобы на каждый километр фронта приходилось 16 противотанковых орудий, а в некоторых случаях даже больше. Тогда дивизия, занимающая фронт в 6 км, будет на первой и второй линиях иметь всего около 100 бронебойных орудий, что потребует придачи орудийного полка.
В этом случае на боевом участке каждого полка имелось бы 7 орудийных рот, из которых две можно было бы дать первой линии и четыре — второй. Слабо организуется третья линия, так как она получает всего 1 орудийную роту, т. е, 6 орудий. Если бы дивизии был придан 2-й орудийный полк, можно было бы организовать очень мощную [224] третью линию, что сильно укрепило бы всю систему обороны. Найдет ли дивизия нужным использовать батареи дивизионной артиллерии для противотанковой обороны, зависит от общего положения и от количества приданных ей пехотных пушек.
Стратегическая обстановка может быть такова, что фронт, считавшийся раньше маловажным, может внезапно стать угрожаемым. В этом случае соответствующие дивизионные фронты могут быть усилены без всякого затруднения; для этого им придают соответствующее количество орудийных полков. Точно таким же образом оттягиваются полки пехотных орудий с фронтов, потерявших значение.
Это говорит о том, что приспособление оборонительных фронтов к изменяющимся положениям может в настоящее время происходить значительно легче, чем раньше, так как дело идет не столько о бойцах, сколько о материальной части, т. е. орудиях.
Пехотная дивизия второй линии на угрожаемых фронтах. На угрожаемых участках фронта необходимое количество пехотных орудий должны получить и резервы, так как только при этом условии они получат достаточную устойчивость.
Тогда дивизии смогут удерживать более широкие участки, а если в этом нет необходимости, то они могут эшелонироваться больше в глубину.
Позиция для длительной обороны. Защита боевых средств может быть достигнута при помощи маскировки или усиления обороны техническими средствами или при помощи и того и другого вместе, — так, по крайней мере, надеется обороняющийся.
Чем дольше удерживаются позиции, тем тщательнее может быть использована местность. Но, с другой стороны, продолжительная оборона даст возможность противнику во всех подробностях узнать позицию обороняющегося, что сделает маскировку более затруднительной; маловероятно при этом, чтобы от противника остались скрытыми важные оборонительные меры. Тем важнее непосредственная защита техническими средствами всякого рода. [225]
Что касается позиций пехотных пушек, то необходимо стремиться к тому, чтобы орудие и под бетоном сохранило свой полный горизонтальный обстрел. Это дело нелегкое. Легче это может быть достигнуто при фланкирующей стрельбе, вследствие чего на позиции, предназначенной для длительной обороны, устанавливается значительно больше пехотных орудий, чем это было бы возможно обычно для настильной стрельбы с главным направлением огня параллельно фронту. Это может быть сделано тем легче, чем волнистее будет местность, на которой находится позиция. Подобное направление стрельбы наиболее действительно потому, во-первых, что под обстрел попадает всякий продвигающийся вперед танк без значительного изменения боковой наводки, и, во-вторых, потому, что танк подставляет огню свой борт, который бронирован слабее, и благодаря этому может быть попадание в двигатель.
Кроме того, позиция, оборудованная для длительной обороны, служит лучшим охранением для всех орудий, включая пехотные, ибо они могут быть выведены из строя наступающими танками лишь случайно — попаданием в бойницу. А это означает невозможность проведения танковых атак. Змея кусает свой собственный хвост, развитие сделало полный оборот, опять делается необходимым разбить это укрепление грубой артиллерией, так как только после этого будет возможно проведение атаки каким либо другим способом.
Долговременные укреплений» Характеристика Долин временных укреплений известна. Укрепление фронта всеми средствами новейшей техники при использовании минимального количества бойцов дает чрезвычайно сильную оборону.
Вопросы, касающиеся таких долговременных укреплений, называемых раньше крепостями, остались в основном те же: нужна ли осада или ее можно какими-либо способами избежать и придти к цели быстрее?
В этом столь щекотливом деле надо признать, что развитие военной техники помогает атакующему.
Горная война. При обсуждении всех операций предполагалось, что местность, на которой происходит сражение, [226] допускает передвижение танков. В горной войне так обстоит дело далеко не всегда. В высоких горах танки могут двигаться лишь в некоторых местах, в долинах и на плоскогорьях.
Возникает вопрос: как должны быть организованы и вооружены с точки зрения противотанковой обороны войсковые соединения, предназначенные для горной войны?
Необходимо отметить, что в настоящее время и в гористых районах стараются все движение производить по железным дорогам и на автомашинах; в соответствии с этим развивается и дорожная сеть. Телеги и вьючные животные применяются населением лишь в тех случаях, когда к этому принуждают особые условия. Этот вид транспорта считается слишком непроизводительным и потому дорогим.
Поэтому во время войны в гористых местностях можно будет найти все больше и больше шоссейных дорог и все меньше телег и вьючных животных, во всяком случае гораздо меньше, чем это будет необходимо воюющим сторонам, которые будут принуждены вести бои не только на дорогах, но и в стороне от них, на глетчерах и вершинах гор.
Из этого следует, что специальное оборудование и вооружение армии для горной войны, примером чего может служить организация австро-венгерской армии для Балкан, будут постепенно исчезать, так как не хватает вьючных животных, придется обходиться только двуколками.
Во время горной войны хорошо известно, в каком месте надо вводить в дело горные войсковые части, но никогда не известно, куда их может привести наступление или отступление; местности, пригодной для танковой атаки, имеется достаточно и в горах. Поэтому и горным частям пехоты необходимы их батальонные пушки, которые при смешанном горном вооружении могут быть организованы так же, как обычно, и лишь при чисто горном вооружении должны быть облегчены.
Потребность в полках пехотных орудий у крупных войсковых соединений, сражающихся в горах, будет несколько [227] меньшей, так как противотанковая оборона будет сосредоточиваться на определенных участках местности, главным образом, в долинах. Фланкирующее расположение будет применяться чаще всего. Пехотные орудия батальона, если они не будут использованы для противотанковой обороны, окажут большую пользу в пехотном бою, переходящем с одной горной вершины на другую. Они могут быть использованы так, как до сих пор использовали станковые пулеметы, но не целой батареей, а в одиночку или, в крайнем случае, взводом.
Подвижная оборона. Как известно, оборона может быть упорной или подвижной. При обороне первого типа бой ведется до окончательного его решения; о таких боях мы уже говорили. Целью подвижной обороны является только выигрыш во времени; какого-либо исхода избегают. При крупных операциях удерживают позицию до тех пор, пока противник развертывается и приготовляется к атаке; после этого отступают назад настолько, чтобы противнику надо было вновь развертывать артиллерию. Подобная тактика допускает медленное отступление без решительного боя, даже перед лицом значительно более сильного противника, и была особенно важна для небольших государств, которые были принуждены выжидать момента выступления своих более сильных союзников.
Если бы мы захотели сохранить этот ценный метод и для танковой войны и подумали бы о том, как это сделать, то мы должны придти к печальному выводу, что быстроходный танк давным-давно убил подвижную оборону, что таковой просто больше не существует.
Причиной этого является скорость танков, во много раз превышающая скорость пешехода. Танк атакует и этим «пригвождает» бойца к месту, заставляет его сражаться просто за свою жизнь. Тогда оборона или удается, или налицо будет полное поражение. Третьего выхода для пехотинца нет и быть не может. При неудавшейся атаке танковое соединение также понесет значительные потери, но оно может уйти из сферы действия противника по своему усмотрению, куда оно захочет. Это преимущество дает ему его высокая скорость. [229]
Выводы
В этой главе, трактовавшей вопросы обороны, было выставлено требование, чтобы пехота каждой дивизии получила, примерно, столько орудий, сколько до сих пор имелось во всей дивизионной артиллерии; кроме того, говорилось о необходимости иметь значительные резервы пехотных пушек. Далее предлагалось изменить организацию обороны — все это из-за танков — и утверждалось, что полезное действие отдельных видов оружия npir обороне значительно изменилось, что опять-таки должно изменить способы ведения войны.
Разве это не безумие? Разве не перемешаны тут понятия причины и следствия?
Для объективной и беспристрастной проверки этого необходимо себя спросить: разве здесь требуется больше нового вооружения, чем необходимо для того, чтобы отразить более слабые танковые атаки, а более сильным сопротивляться до тех пор, пока могут прибыть подкрепления? Это является основным вопросом. Впрочем, от окончательного решения осторожнее воздержаться, пока мы не обсудим наступления крупного масштаба.
Только одна мысль была бы в корне неправильной с любой точки зрения — это желание одним ударом убить двух зайцев и способы противотанковой обороны искать не в орудиях, а в самих танках. Само собой разумеется, что этим было бы достигнуто большое преимущество: все противотанковые орудия, т. е. танки, приданные тыловым позициям и резервам, при атаке на соседние фронты могли бы быть переброшены туда для контратаки. Но тогда ничего не осталось бы для обороны! При этом подразумевается непосредственная оборона в районе расположения позиций. Для этого танк вообще непригоден. И если бы противник прорвался и был уничтожен стянутыми тем временем собственными танковыми соединениями, что является чистейшей утопией, если подсчитать время и пространство, — то разве такая победа может воскресить погибшую пехоту? Еще раз мы должны себя спросить, можно ли сознательно отправлять пехоту на столь верную гибель?
Те, которые и сегодня еще придерживаются того мнения, что танки были во время мировой войны лишь «средством угрозы», которое теперь уже недействительно, и те, кто полагает, что и в будущем танковые атаки будут производиться одной или двумя сотнями машин, как в 1918 г., те безусловно скажут, что поднято слишком много шума, а существенного не сделано почти ничего.
Но если вспомнить, что англичане подготовляли с лета 1318 г. на весну 1919 г. наступление крупного масштаба, которое должно было быть проведено с помощью 10 000 танков и 10 000 тягачей, предназначенных для снабжения, как же можно столько лет спустя утверждать, что броневые подвижные средства не внесли переворота в способы ведения войны?