Заключение

Развернувшаяся продолжительная дискуссия хотя и оставила — как это случается в любой дискуссии — каждого твердо стоящим на своих определенных позициях, все же доказала, помимо всего прочего, значительный интерес, который возбуждает проблема: какой будет грядущая война?

Таков, действительно, вопрос, который всюду ставится с тревогой в переломный момент. Повсюду чувствуется, что нечто новое переживает активный процесс брожения.

Я придерживаюсь того мнения, — и в этом, надеюсь, я нахожусь, наконец, в согласии со всеми моими оппонентами, — что эта проблема, представляя столь высокий государственный интерес, требует специальной организации для облегчения ее разрешения.

По этому поводу мне остается лишь сослаться на то, что я писал в журнале «Educazione Fascista»{42} в феврале 1928 (VI) г.:

«Для подобной организации мы находимся в наилучших условиях, поскольку мы осуществили единство вооруженных сил.

Но, к сожалению, если даже в вопросе о преимуществе подобного единства все согласны между собой, то все же отдельные лица — я говорю в основном о военных мыслителях и военных писателях — не умеют и, как это свойственно человеку, не могут отойти от своей специфической обособленности.

Исследователь, принадлежащий к сухопутной армии, занимается в основном вопросами сухопутной армии; принадлежащий [418] к морскому флоту — морским флотом; воздушник — воздушным флотом; а когда кто-нибудь из них пытается подняться на уровень рассмотрения войны в целом, его тянет в основном делать ударение на том, что ближе интересует тот вид вооруженных сил, к которому он сам принадлежит.

Существуют лица, компетентные в вопросах войны на суше, другие — компетентные в вопросах морской войны и третьи — компетентные в вопросах воздушной войны; но не существует еще людей, компетентных в вопросах войны в целом. А война — едина, как едина ее цель.

Это, по моему мнению, затрудняет согласование мыслей и создание военной доктрины.

Я полагаю поэтому, что было бы уместно, в особенности в настоящий переходный период, создать людей, компетентных в вопросах войны в целом, ибо только от них может родиться новая военная доктрина и только от таких людей можно требовать разрешения основной проблемы подготовки к войне.

Новая военная доктрина должна будет в силу необходимости основываться на единстве применения вооруженных сил. Тот, кто с началом войны должен будет руководить этим единством применения, должен будет рассматривать вооруженные силы лишь как части единого целого, направленного к единой цели. Отсюда вытекает необходимость подготовить людей, пригодных для управления этим тройным орудием, т. е. создать генеральный штаб, состоящий из людей, компетентных в вопросах войны в. целом.

Сухопутная армия имеет три основных рода войск: пехоту, кавалерию и артиллерию. Но, поскольку эти три рода войск применяются совместно, с едиными целями, почувствовалась необходимость располагать, помимо офицеров пехоты, кавалерии и артиллерии, также офицерами. пригодными для управления соединениями из всех трех родов войск, и была основана Военная академия («Scuola di Guerra» — буквально «Школа войны») (название, которое было неподходящим в прошлом и еще более неподходящим ныне) для расширения специализированного кругозора [419] офицеров трех родов войск до рамок всей войны на суше.

Аналогичным образом, по моему мнению, следует поступить и сегодня в отношении войны в целом, в которой должны совместно применяться с единой целью все три вида вооруженных сил.

Конечно, невозможно было бы сразу основать, так сказать, академию войны в целом («Scuola di Guerra generale»)» ввиду отсутствия и преподавателей, и доктрины. И ее, и их следовало бы прежде всего создать, а это, я думаю, можно было бы сделать посредством основания, назовем ее так, Академии войны («Accademia di Guerra»), в которой офицеры всех трех видов вооруженных сил, избранные из числа наиболее способных, наиболее образованных, наиболее доступных новым идеям, могли бы совместно изучать новые серьезнейшие проблемы.

Все идеи в этой академии могли бы легко входить в соприкосновение одна с другой. Встречать поддержку или сопротивление; но из столкновения их, несомненно, родилось бы — хотя бы через сомнения, колебания и отречения — согласие, а из согласия — новая доктрина, которая, в силу самого своего происхождения, была бы с легкостью принята, чем была бы достигнута необходимая дисциплина умов.

Это учреждение, в котором находились бы в тесном и сердечном контакте избранные офицеры различных видов вооруженных сил, послужилo бы, кроме того, для лучшего знакомства и оценки каждым из этих видов истинного значения других, что вызвало бы ту горячую и взаимную близость, которая должна существовать между частями единого целого.

В конечном счете это учреждение явилось бы средством для упорядочения и организации умственного труда многих лиц, исследующих новые проблемы по личному побуждению, труда, который сегодня предоставлен самому себе, без достаточных средств, без четкого руководства, и который вследствие этого не может дать высокой производительности.

В нем получили бы подготовку люди, способные преподавать новую военную доктрину в будущей, в подлинном [420] смысле слова Военной академии («Scuola di Guerra»){43}, которая должна была бы подготовлять офицеров Большого генерального штаба, естественных помощников в (мирное, время начальника Большого генерального штаба, а в военное время — верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами».