Наступление 756-го стрелкового полка в условиях крупного города (г. Берлин) 26–30 апреля 1945 г.
150-я стрелковая дивизия (756, 469 и 674-й стрелковые полки) в составе 79-го стрелкового корпуса, участвуя в боях за Берлин, в течение 22–25 апреля 1945 г. прорвала внутренний оборонительный обвод и, наступая с боями через Рейкендорф по району г. Берлина — Плетцензее, к исходу 25 апреля подошла к городскому оборонительному обводу — северному берегу Фербиндунгс-канала. Здесь дивизия встретила сильное огневое сопротивление из опорных пунктов и узлов сопротивления противника, расположенных на южном берегу Фербиндунгс-канала.
Правее действовала 207-я стрелковая дивизия, очищавшая от противника восточные кварталы района Сименсштадт.
Левее наступала 171-я стрелковая дивизия, которая, захватив мост через Фербиндунгс-канал, ворвалась на южный берег канала, но, будучи контратакована противником, была отброшена на северный берег канала.
Перед 756-м стрелковым полком 150-й стрелковой дивизии стояла задача, прорвав городской оборонительный обвод в районе Моабит, вести наступательный бой в центральной части Берлина.
79-й стрелковый корпус (3-й ударной армии) имел задачу: пробившись через район Моабит, парк Клайн Тиргартен, выйти к р. Шпрее, т. е. к центральной, наиболее укрепленной части города, затем, захватив переправу через р. Шпрее (мост Мольтке у здания министерства внутренних дел — «дома Гимлера»), ворваться в восточную часть парка Тиргартен, овладеть районом рейхстага и соединиться с частями [205] 8-й гвардейской армии, наступавшими на парк Тиргартен с юго-востока.
Противник придавал исключительно важное значение обороне района Моабит, который прикрывал подходы к центральной части города. Он принял все меры к тому, чтобы укрепить в инженерном отношении все возможные объекты и занять их сильными и устойчивыми в моральном отношении гарнизонами, обеспечивая не пассивную, а активную, маневренную оборону.
Немцы подготавливали к обороне Берлин в течение длительного времени. Оборона была построена на взаимодействии огня и живой силы в опорных пунктах, объединенных в узлы сопротивления (обычно квартал), и на максимальном развитии заграждений в городе на вероятных направлениях продвижения советских войск. Чем ближе к центру, тем плотнее была оборона. В центральной части города она была сплошной; каждое здание, в том числе и разрушенные бомбардировкой, использовалось в качестве опорного пункта, а все улицы и переулки были перегорожены баррикадами, с трудом поддававшимися разрушению огнем артиллерии даже самых крупных калибров.
Каменные здания, приспособленные для долговременной обороны, представляли собой сильные опорные пункты. Состав гарнизонов опорных пунктов был различен в зависимости от тактической значимости того или иного объекта и доходил до роты, а иногда до батальона. Подходы к каждому опорному пункту прикрывались огневыми средствами, расположенными в соседних зданиях. Верхние этажи домов, как правило, не укреплялись, в них помещались лишь одиночные или парные снайперы, наблюдатели, отдельные пулеметы (особенно в зданиях, примыкавших к перекресткам улиц, к паркам, бульварам), а также отдельные автоматчики.
Основная масса огневых средств располагалась в амбразурах (приспособленных к обороне окнах и дверях) первого этажа, подвальных или полуподвальных помещений. В первых и подвальных этажах зданий располагалась большая часть гарнизона опорного пункта, которая использовалась как для ведения огня, так и для маневра в период боя в городе.
Большинство огневых средств располагалось в угловых зданиях, а фланги прикрывались баррикадами толщиной до 4 м. Баррикады в свою очередь прикрывались огнем автоматчиков и орудий, а также располагавшимися на флангах [206] баррикад солдатами, вооруженными фаустпатронами. Промежуточные здания узлов сопротивления оборонялись меньшими силами, но подступы к ним прикрывались многослойным косоприцельным огнем орудий и пулеметов. На перекрестках улиц в землю закапывались тяжелые танки для ведения огня по нашим танкам и пехоте, наступавшим вдоль улиц.
Немцы в Берлине широко использовали в системе обороны подземные сооружения города: бомбоубежища, метро, подземные коллекторы, водосточные каналы. Опорные пункты были связаны между собой подземными ходами. Противник широко использовал подземные сооружения для обороны заранее подготовленных позиций внутри города. Для этого он применял установку железобетонных колпаков вблизи выходов из подземных сооружений. При угрозе подрыва или захвата такого колпака гарнизон его уходил по подземным ходам. Благодаря наличию развитой системы подземных сооружений противник имел возможность оставлять в тылу наступавших войск значительные группы автоматчиков, снайперов, гранатометчиков и фаустников. Эти группы устраивали засады в тылу наших частей, ведя огонь по автомашинам, танкам, орудийным расчетам, выводили из строя офицеров, связистов, одиночных солдат, рвали линии связи. Когда для этих диверсионных групп создавалось опасное положение, они быстро скрывались, используя подземные ходы.
Кроме того, противник старался в максимальной степени использовать реки и каналы, имеющиеся в городе; отходя за эти водные преграды, немцы взрывали за собой мосты и занимали оборону в зданиях по берегу, стремясь огнем не допустить форсирования водных рубежей.
Передний край обороны противника в полосе наступления 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии проходил непосредственно по южному берегу Фербиндунгс-канала, гавани Вестхафен и железнодорожному полотну станции Беусельштрассе. Каменные здания по южному берегу канала были приспособлены к обороне.
Фербиндунгс-канал имеет ширину 45 м и берега с укрепленными откосами. Мост через канал был поврежден и позволял движение не более двух человек одновременно. Кроме того, он находился под обстрелом огневых средств противника, расположенных в каменных постройках станции Беусельштрассе и даже в железнодорожных складских помещениях, выдвинутых от станции к центру гавани Вестхафен. [207] Мост был заминирован, а за ним находился минированный противотанковый ров и местами надолбы.
Непосредственно перед фронтом наступления 756-го стрелкового полка оборонялись учебная рота 309-го запасного пехотного батальона и подразделения 617-го пехотного батальона фольксштурма (боевые группы) общей численностью 400 человек. На вооружении они имели автоматы, до 60 различных пулеметов, 7 орудий, поставленных для стрельбы прямой наводкой, минометы и большое количество фаустпатронов. Эти подразделения поддерживались огнем до двух дивизионов тяжелой артиллерии. Ряд улиц на пути наступления дивизии и полка был забаррикадирован. Было известно, что улица Беусельштрассе, начинавшаяся от моста через Фербиндунгс-канал и проходившая через станцию Беусельштрассе, была перерезана в нескольких местах заранее подготовленными баррикадами. Танки, самоходно-артиллерийские установки и авиация противника в полосе наступления дивизии и полка не действовали.
Таким образом, перед полком стояла задача наступать в крупном городе, который был приспособлен к длительной, упорной, активной обороне.
В ночь с 25 на 26 апреля 150-я стрелковая дивизия получила боевую задачу форсировать Фербиндунгс-канал и наступать через район Моабит в границах: справа — Фербиндунгс-канал и р. Шпрее, слева — (иск.) станция Беусельштрассе, северо-восточный угол парка Клайн Тиргартен, северо-восточная часть парка Тиргартен — и выйти на северный берег р. Шпрее севернее восточной части парка Тиргартен в готовности вести дальнейшее наступление с задачей захватить рейхстаг.
Для выполнения этой задачи дивизия построила свой боевой порядок в два эшелона: в первом эшелоне — 469-й и 756-й стрелковые полки, во втором — 674-й стрелковый полк, который должен был наступать за 469-м стрелковым полком.
Командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко в ночь на 26 апреля получил от командира дивизии боевую задачу: сосредоточившись за боевыми порядками 171-й стрелковой дивизии, к рассвету 26 апреля занять исходное положение и, пройдя боевые порядки 171-й стрелковой дивизии, преодолеть Фербиндунгс-канал по мосту, захватить станцию Беусельштрассе, после чего наступать в южном направлении вдоль Беусельштрассе, Виклефштрассе, Вильгельмсхафенер, парк Клайн Тиргартен, форсировать [208] р. Шпрее (в районе моста Мольтке) и, выйдя к рейхстагу, овладеть им.
Полку было вручено Красное Знамя № 5 Военного совета 3-й ударной армии для водружения его на здании рейхстага.
Принимая решение, командир 756-го стрелкового полка учитывал, что полку придется прежде всего захватить мост через канал и по нему переправлять пехотные подразделения, подавляя огнем орудий и танков прямой наводкой с северного берега канала огневые средства противника на южном берегу канала и в прилегающих к нему каменных постройках. В дальнейшем, при продвижении к р. Шпрее, предполагалось вести борьбу с противником, засевшим в каменных домах, преодолевать многоярусную систему огня из многоэтажных домов, наиболее опасные перекрестки улиц и переулков, которые можно было захватывать путем обходов мелкими группами через проломы в стенах, дворы, подвалы соседних домов.
Главное для успеха — это создание штурмовых групп и обеспечение самостоятельности их действий. Штурмовым группам нужно было придать орудия различных калибров, танки и самоходно-артиллерийские установки, а также использовать реактивную артиллерию для разрушения наиболее укрепленных опорных пунктов огнем прямой наводкой.
Нужно было также учитывать возможные контратаки резервов противника с самых неожиданных направлений, а также появление в тылу отдельных диверсионных групп противника, которые, пользуясь подземными ходами и переодевшись в гражданское платье, могут действовать в самых неожиданных местах.
Артиллерия подготавливалась главным образом для ведения огня прямой наводкой, а часть ее — для стрельбы с закрытых позиций с целью уничтожения или подавления огневых средств противника в парках, дворах, на площадях и перекрестках. Велась подготовка к разрушению толстостенных каменных построек, баррикад противника, а также бетонированных огневых построек, для чего предполагалось использовать в штурмовых группах саперов со средствами разграждения и разрушения, а также орудия крупного калибра и даже большой мощности.
Командир 756-го стрелкового полка располагал для решения боевой задачи двумя стрелковыми батальонами, батареей 45-мм противотанковых орудий, батареей 76-мм пушек [209] ПА, батареей 120-мм минометов, ротой саперов, взводом химической защиты. Всего в полку было 880 человек.
1-й стрелковый батальон численностью 339 человек был назначен для действий в качестве штурмового батальона, поскольку он был наиболее подготовлен тактически и имел большую партийно-комсомольскую прослойку. Кроме того, до начала наступления он специально занимался боевой подготовкой для действий в качестве штурмового подразделения.
Численность и вооружение 2-го стрелкового батальона были такие же, как и 1-го, но автоматов имелось лишь 60; третьего батальона в полку не было.
Для выполнения поставленной задачи 756-й стрелковый полк был усилен 23-й танковой бригадой (танков — 41, СУ-152–6), дивизионом 328-го артиллерийского полка, батареей 1957-го истребительно-противотанкового полка и поддерживался двумя полками гаубичной бригады (из состава дивизионной и корпусной артиллерийских групп).
Отсюда видно, что полк располагал достаточным количеством стрелкового вооружения, артиллерии, танков и самоходно-артиллерийских установок для решения различных задач при бое в крупном городе и имел возможность создавать штурмовые подразделения (группы) различного состава.
Правее 756-го стрелкового полка Фербиндунгс-канал форсировал на переправочных средствах 469-й стрелковый полк, который в дальнейшем должен был наступать севернее р. Шпрее и захватить на ней переправы; левее действовали подразделения 171-й стрелковой дивизии, которые, действуя через Сименсштрассе, должны были овладеть кварталами северо-восточной части района Моабит.
Командир 756-го стрелкового полка принял решение наступать, имея батальоны в два эшелона. Батальон первого эшелона, будучи передовым, являлся штурмовым, а батальон второго эшелона составлял как бы резерв командира полка.
Штурмовой батальон для выполнения боевых задач усиливался наибольшим количеством огневых средств, и его действия поддерживались огневыми средствами батальона второго эшелона.
1-й стрелковый батальон (командир батальона капитан Неустроев С. А.), составляя штурмовой батальон полка, имел в своем составе 348 человек (офицеров — 25, сержантов — 75, рядовых — 239, химиков — 5, саперов — 2 и азимутчиков [210] — 2), на вооружении которых состояло: винтовок — 150, автоматов — 138, станковых пулеметов — 5, противотанковых ружей — 4, фаустпатронов (немецких) — 10, орудий 45-мм — 2, минометов 82-мм — 6. Батальон был усилен: орудиями 76-мм ПА — 2, орудиями 76-мм ДА — 2, танковым батальоном — танков 23, батареей САУ-152–6.
Батальон поддерживался дивизионом 328-го артиллерийского полка. Помимо этого, действия батальона поддерживались частью дивизионной и корпусной артиллерийских групп. В целом плотность артиллерийских средств на фронте действий штурмового батальона составляла: противотанковой артиллерии — 24, 76-мм артиллерии ДА — 32, 122-мм гаубиц — 24, 152-мм орудий — 24. Кроме того, здесь было установок РС М-13–12, РС М-31–19.
2-й стрелковый батальон (командир батальона капитан Боев) по численности личного состава и количеству огневых средств был почти равен 1-му батальону, за исключением автоматов, которых у него было 60; при вводе в бой он располагал теми же средствами усиления, что и 1-й (штурмовой) батальон.
Таким образом, командир полка, строя боевой порядок полка в два эшелона, фактически в боевых действиях намечал использовать один батальон, но усиливал и поддерживал его всеми средствами усиления полка. Такое большое количество средств усиления позволяло создать в штурмовом батальоне штурмовые подразделения (группы) различного состава для решения задач по борьбе с противником, а второй эшелон использовать в качестве резерва, который мог бы сменить действовавший батальон первого эшелона, обеспечить фланги и вести борьбу с диверсионными группами противника в тылу. Использование части огневых средств батальона второго эшелона позволяло максимально усиливать в огневом отношении штурмовой батальон (первый эшелон) и в то же время обеспечивать свободу действия и маневренность первому эшелону полка.
План боевых действий командира 756-го стрелкового полка сводился к следующему.
В первом эшелоне при захвате моста и станции Беусельштрассе должен был действовать 2-й батальон, при дальнейшем продвижении через Моабит намечено было ввести в бой 1-й батальон, а 2-й батальон перевести в резерв командира полка.
В соответствии с указаниями командующего артиллерией фронта артиллерийская подготовка осуществлялась последовательно [211] после каждого продвижения пехоты на глубину 600 м. В полосе обороны противника на глубину 400 м подвергались сплошному обстрелу все здания и промежутки между ними, а далее, на глубину до 1 км, обстреливались только перекрестки улиц, угловые здания и свободные от строений участки. Реактивная артиллерия в этот период обстреливала назначенные участки. Орудия штурмовых отрядов с началом артиллерийской подготовки выдвигались на заранее разведанные огневые позиции и открывали огонь по целям, непосредственно угрожавшим пехоте.
В первом эшелоне танки и самоходно-артиллерийские установки атаковали одновременно с пехотой; второй эшелон в это время обеспечивал фланги и тыл первого эшелона.
Танки огнем прокладывали путь пехоте, пехота в свою очередь оберегала их от фаустпатронов противника, обстреливая окна этажей домов (от подвала до чердака).
Каждое стрелковое отделение при движении по улице обстреливало определенный этаж (передовые отделения — первые этажи, вторые отделения — вторые этажи, третьи отделения — третьи этажи домов одной стороны улицы). Огневые точки уничтожались огнем прямой наводкой орудий, танков, самоходно-артиллерийских установок и огнем полевой артиллерии с закрытых позиций и с близких дистанций, а также трофейными фаустпатронами.
Предусмотрено было использовать саперов для подрыва укрепленных зданий с огневыми точками, ослепления противника дымами (снарядами, гранатами и шашками) для продвижения огневых средств и танков вперед и для прикрытия маневра штурмовых групп и огневых средств; предусматривался также в случае необходимости поджог зданий, в которых противник оказывал особенно упорное сопротивление.
Преодоление узких мест (мостов), открытых мест (перекрестков, площадей) производилось броском пехоты под прикрытием огня орудий, танков и стрелкового оружия.
Особое внимание было уделено обеспечению форсирования Фербиндунгс-канала. Перед форсированием вся противотанковая артиллерия и часть поддерживающей артиллерии до 152-мм включительно, а также танки и самоходно-артиллерийские установки были установлены для стрельбы прямой наводкой. Кроме того, ручные и станковые пулеметы батальона второго эшелона были расположены в зданиях на северном берегу канала, и их огонь был подготовлен и разделен по каждому зданию и окнам, занимаемым противником на противоположном берегу. [212]
Все эти мероприятия были рассчитаны на подавление противника не только в случае успеха, но и на случай прикрытия отхода наших подразделений при неуспешной атаке.
Большое внимание было обращено на умелое и эффективное использование пехотного оружия ближнего боя (автоматов, гранат, бутылок с горючей смесью). Каждый солдат получил по 4 ручных гранаты, а каждый химик — по 2 бутылки с горючей смесью. Противотанковые ружья, как не оправдавшие себя при бое в крупном населенном пункте, были сданы.
Управление полком осуществлялось с наблюдательного пункта командира полка. Наблюдательный пункт размещался в 200 м от боевых порядков батальона первого эшелона. Связь поддерживалась по телефону, радио, а главным образом через офицеров штаба полка (к каждому батальону был прикреплен один офицер штаба) и личным общением командира полка с командирами подразделений. Целеуказание для артиллерии и танков производилось путем непосредственного общения командира полка и офицеров штаба с артиллерийскими и танковыми командирами или же через связных.
К рассвету 26 апреля 756-й стрелковый полк (пехота, танки, артиллерия) занял исходное положение, приготовился к атаке и связался со своими соседями, которые к этому же времени заняли исходное положение.
В первом эшелоне полка находилось Красное Знамя № 5 Военного совета армии, которое личный состав 1-го стрелкового батальона обязался первым водрузить над рейхстагом как символ победы; оно находилось в 1-й стрелковой роте (командир роты старший сержант Съянов), а непосредственно нести его было поручено разведчикам полка.
В ночь на 26 апреля по приказанию командира полка саперы должны были разминировать мост, усилить его, разминировать местность по ту сторону моста, подорвать надолбы и сделать настил через ров. Несмотря на сильный ружейно-пулеметный огонь, саперы по-пластунски выдвинулись к мосту, разминировали его, усилили его так, что пехота смогла двигаться по нему с тяжелым пехотным оружием, разминировали местность за мостом и подорвали шесть надолб. При выполнении этой задачи геройски действовал и пал смертью храбрых рядовой сапер Станкевич, который, будучи ранен на мосту, продолжал смело выполнять задачу.
С утра 26 апреля после мощной артиллерийской подготовки второй батальон 756-го стрелкового полка начал переправу [213] через канал. Первые две попытки переправиться успеха не имели, они были отбиты огнем противника с противоположного берега. Противник оказывал упорное сопротивление в борьбе за свой передний край на водном рубеже и неоднократно переходил в контратаки.
При третьей попытке штурма моста в течение 20-минутной артиллерийской подготовки был максимально использован огонь артиллерии, пулеметов и автоматов, включая в резерв (1-й батальон), а также применены дымы для прикрытия действий батальона. Первыми переправились химики из роты химической защиты дивизии под руководством капитана Городова. Ими была поставлена дымовая завеса продолжительностью 15 минут. Под прикрытием дымов наступающими мост был захвачен. В 21 час. 30 мин. 26 апреля 2-й стрелковый батальон занял дома на южном берегу канала и вышел к станции Беусельштрассе, а к 23 часам была захвачена и станция. После этого подразделения 2-го стрелкового батальона, выйдя к Зиккингенштрассе и Сименсштрассе, закрепились. Задача подразделений заключалась в том, чтобы не допустить контратак противника и обеспечить переправу 1-го стрелкового батальона и особенно переправу материальной части артиллерии, танков, самоходно-артиллерийских установок, для чего требовалось восстановить мост через Фербиндунгс-канал. Батальон, закрепившись, вел разведку противника в направлении Беусельштрассе, Виклефштрассе.
К 1 часу 27 апреля по мосту переправился 1-й стрелковый батальон, правее к Виклефштрассе выдвинулся 1-й батальон 469-го стрелкового полка, а левее к Сименсштрассе — подразделения 171-й стрелковой дивизии.
Противник, придавая большое значение удержанию переднего края, пять раз переходил в контратаки, главным образом с направления Сименсштрассе и железной дороги, силою до роты, но они были успешно отбиты смелыми действиями 2-го стрелкового батальона и артиллерийско-минометным огнем артиллерии сопровождения и артиллерии поддержки с северного берега канала.
При захвате станции Беусельштрассе батальон захватил в плен роту немцев в количестве 110 человек во главе с командиром роты и освободил из лагеря 1200 русских военнопленных.
В течение ночи 221-й отдельный саперный батальон дивизии совместно с корпусными саперами к 6 часам 27 апреля исправил мост через канал, по которому немедленно [214] были переправлены на южный берег канала артиллерия, минометы, танки и самоходно-артиллерийские установки, боеприпасы и продовольствие.
Таким образом, в течение 26 апреля 756-й стрелковый полк, преодолевая упорное сопротивление противника, форсировал канал и захватил район станции Беусельштрассе, заняв исходное положение для штурмовых действий в районе Моабит. Перед полком была поставлена задача пробиться через наиболее укрепленный и насыщенный противником район Моабит, затем, захватив район парка Клайн Тиргартен и тюрьму Моабит, перерезать улицу Альт Моабит и выйти на северный берег р. Шпрее, которая прикрывала центр фашистского логова — парк Тиргартен с центральными правительственными учреждениями и рейхстагом.
Утром 27 апреля 2-й стрелковый батальон был сменен 1-м штурмовым батальоном, которому были переданы все средства усиления 2-го батальона. Кроме того, он дополнительно получил батарею 152-мм гаубиц для использования их в штурмовых группах в качестве орудий прямой наводки при борьбе с противником, занимающим наиболее прочные постройки. 2-й батальон был оставлен во втором эшелоне для обеспечения флангов и тыла 1-го батальона и полка, а также для уничтожения очагов сопротивления, обойденных подразделениями 1-го батальона, и ликвидации диверсионных групп.
В течение 27 апреля штурмовые подразделения 1-го батальона первоначально действовали вдоль Беусельштрассе и, выйдя к перекрестку улиц Беусельштрассе и Виклефштрассе, повернули на восток вдоль Виклефштрассе. С выходом к улице Вильгельмсхафенер они повернули на юг с целью выйти к парку Клайн Тиргартен через улицу Турмштрассе. Такие повороты боевого порядка батальона были необходимы для того, чтобы как можно скорее перехватить важнейшую магистраль противника — улицу Альт Моабит, позволяющую ему маневрировать войсками, боеприпасами и продовольствием, и выйти к р. Шпрее.
В ходе наступления в районе Моабит полк встречал упорное сопротивление. Противник огнем из подвалов, верхних этажей и чердаков обстреливал наступающие подразделения; улицы города и переулки простреливались ружейно-пулеметным огнем, фаустпатронами и орудиями прямой наводки, на улицах часто приходилось встречаться с противотанковыми заграждениями и баррикадами. При подходе штурмовых подразделений батальона открывался огонь из подвальных [215] и нижних этажей, а при непосредственном штурме здания — и с верхних этажей и чердаков.
Стрелковые подразделения — штурмовые подразделения различного состава — продвигались от одного здания к другому под прикрытием зданий, развалин, используя при движении проломы в стенах зданий и подвальные помещения. Крупные здания, из которых противник вел сильный огонь, штурмовые группы, как правило, обходили, выходя во фланг и тыл противнику и окружая его. По всем окнам и дверям этих зданий штурмовые подразделения открывали огонь, что давало возможность ворваться в здание. Внутри зданий подразделения вели борьбу за каждую лестницу, площадку, комнату, коридор. В этих условиях решающее значение приобретало пехотное оружие: автоматы, гранаты, бутылки с горючей смесью и захваченные у противника фаустпатроны.
Артиллерия сопровождения, в том числе 152-мм гаубицы, танки и самоходно-артиллерийские установки, следовала в боевых порядках штурмовых подразделений (групп) и прямой наводкой уничтожала противника, особенно его огневые средства в зданиях, укрепленных точках, обеспечивая тем самым продвижение пехоты и захват зданий.
Сильно сопротивляющиеся гарнизоны и некоторые баррикады саперы подрывали, для чего использовали усиленные заряды тола.
Начав наступление и очищение кварталов в 10 часов 27 апреля на Беусельштрассе, полк (1-м стрелковым батальоном) к 14 час. 30 мин. достиг улицы Виклефштрассе, а к 16 час. 40 мин. — Вильгельмсхафенер; к 20 часам перерезав Штромштрассе, овладел восточной частью парка Клайн Тиргартен и перерезал важнейшую магистраль — улицу Альт Моабит.
Здесь полк был вынужден приостановить свое продвижение, так как необходимо было разведать позиции противника в наиболее укрепленном районе — тюрьмы Моабит, чтобы обеспечить дальнейшее продвижение с тыла, подтянуть огневые средства, тылы полка и привести в порядок подразделения полка и батальонов.
К 20 часам 27 апреля 756-й стрелковый полк 1-м (штурмовым) батальоном занимал восточную часть парка Клайн Тиргартен фронтом на восток, а 2-й батальон располагался в западной части парка фронтом на запад, в готовности обеспечить с тыла действия 1-го (штурмового) батальона (схема 21). [216]
Таким образом, 756-й стрелковый полк в течение 27 апреля совершил обходы штурмовыми подразделениями (группами), чтобы занять исходное положение для атаки и штурма опорных пунктов противника в зданиях. Лобовых атак не проводилось. Действия противника в течение дня отличались особенным упорством.
В ночь на 28 апреля полк готовился к дальнейшему наступлению. Командир полка оставил на 28 апреля без изменения боевой порядок. С утра 28 апреля 1-й (штурмовой) батальон возобновил наступление вдоль улицы Альт Моабит (одной стрелковой ротой) и двумя стрелковыми ротами вдоль Турмштрассе, 2-й же батальон составлял по-прежнему второй эшелон (резерв командира полка), имевший задачу обеспечить фланги и тыл полка и отразить контратаки противника.
Наступление осуществлялось в том же порядке, что и накануне. Под прикрытием артиллерии поддержки, при максимальном использовании артиллерии сопровождения, танков и самоходно-артиллерийских установок, избегая лобовых атак и обходя гарнизоны через проломы, дворы, к 11 час. 30 мин. 28 апреля 1-й батальон 756-го стрелового полка подошел к пятиконечному зданию — тюрьме Моабит, где встретил особенно упорное сопротивление засевшего в нем противника. Батальон двумя ротами (3-й и 2-й стрелковыми) сковал противника, засевшего в здании, а в это время 1-я стрелковая рота начала быстро выдвигаться в обход тюрьмы Моабит по улице Ратеновер. Для того чтобы дать возможность 1-му батальону быстрее продвинуться вперед, командир полка для ликвидации гарнизона в тюрьме Моабит ввел в действие 2-й батальон, а 2-ю и 3-ю стрелковые роты 1-го батальона направил для быстрейшего выхода к р. Шпрее. 2-й батальон окружил гарнизон тюрьмы Моабит и, действуя решительно и смело, вынудил его сдаться.
1-й же батальон, освободившись от действий в тюрьме Моабит, развил наступление и, преодолевая сопротивление противника вдоль улицы Альт Моабит, устремился к р. Шпрее. В 19 часов 28 апреля он вышел к р. Шпрее у моста Мольтке в районе Лертервокзала (схема 22). Таким образом, батальон вышел с севера к центральной части парка Тиргартен, т. е. к центральному сектору обороны Берлина, где встретил сильное сопротивление противника, обстреливавшего с противоположного берега р. Шпрее из зданий генерального штаба, министерства внутренних дел, домов набережной Шлиффенуфер. [217]
С выходом 1-го (штурмового ) батальона к р. Шпрее его подразделения закрепились на достигнутом рубеже, организовали систему огня и взяли под обстрел мост Мольтке. Чтобы не дать противнику возможности разрушить этот мост, были подтянуты три танка. 2-й батальон после ликвидации противника в районе тюрьмы Моабит выдвигался за 1-м батальоном и к моменту выхода 1-го батальона к р. Шпрее также вышел к реке правее 1-го батальона, обеспечивая связь с продвигающимся вдоль северного берега р. Шпрее 469-м стрелковым полком. Встретив упорное сопротивление, 756-й стрелковый полк прекратил наступление и приступил к подготовке атаки центрального сектора обороны противника в Берлине.
Левее к р. Шпрее вышли подразделения 171-й стрелковой дивизии, которые также закрепились.
Перед полком встала самая ответственная и вместе с тем историческая задача — принять участие в завершающих боях в Берлине.
На р. Шпрее все мосты были разрушены, сохранился лишь один мост Мольтке, позволявший по кратчайшему пути выйти к рейхстагу. К этому мосту вышел 1-й батальон 756-го стрелкового полка. Однако мост был сильно укреплен баррикадами: одна находилась у въезда на мост на северном берегу реки, а другая — на южном берегу. Баррикады и сам мост находились под многослойным перекрестным огнем пулеметов противника, которые были установлены во всех трех этажах северо-западной части здания министерства внутренних дел и в угловом здании на Кронпринценуфер, а также под огнем орудий прямой наводки, установленных в этих зданиях. Надо иметь в виду, что берега р. Шпрее цементированы и возвышаются над уровнем воды до 3 м, что затрудняло форсирование реки на подручных средствах.
Противник занимал оборону по южному берегу р. Шпрее, прикрывая главные подступы к рейхстагу. Основные усилия были сосредоточены в районе моста.
Здания, прилегающие к мосту, массивные здания на Шлиффенуфер, на Кронпринценуфер и министерства внутренних дел были приспособлены к обороне, имели многоярусную систему ружейно-пулеметного, артиллерийского огня и огня фаустпатронов. Дивизион тяжелых пушек, находившийся в районе Кёнигсплац, держал под огнем северный берег р. Шпрее и улицу Альт Моабит. Оборону обеспечивал также дивизион зенитной артиллерии и до дивизиона 105-мм орудий. [218]
Здание министерства внутренних дел было занято гарнизоном в составе двух рот сборного отряда СС. Нижний и полуподвальный этажи здания имели стены толщиной до 2 м. Кроме того, они были усилены земляными насыпями, окна и двери наглухо заделаны кирпичами и забаррикадированы, часть оконных проемов оборудована под бойницы и амбразуры. Ведя из них огонь, немцы держали под обстрелом обе набережные р. Шпрее. Кроме ручных гранат, автоматов, пулеметов, противник имел большое количество панцерфаустов.
Планом командира 79-го стрелкового корпуса предусматривалось захватить мост Мольтке в ночь на 29 апреля. Эта задача возлагалась на подразделения 171-й стрелковой дивизии. Они же должны были форсировать р. Шпрее северо-восточнее моста. С утра 150-й и 171-й стрелковыми дивизиями овладеть зданием министерства внутренних дел и занять исходное положение для штурма рейхстага.
По занятии «дома Гиммлера» 207-я стрелковая дивизия должна была захватить здание Кроль-оперы и наступать на юг навстречу соединениям 8-й гвардейской армии, наступавшим на парк Тиргартен с юга.
Командир 150-й стрелковой дивизии с наблюдательного пункта командира 756-го стрелкового полка (в здании министерства финансов) поставил 756-му стрелковому полку задачу переправиться по мосту Мольтке, совместно с подразделениями 171-й стрелковой дивизии овладеть зданием министерства внутренних дел («домом Гиммлера») и занять исходное положение для атаки рейхстага.
Командир 756-го стрелкового полка решил возложить задачу по захвату «дома Гиммлера» и уничтожению в нем противника на 1-й (штурмовой) батальон полка, который уже находился в исходном положении. В последующем 1-й батальон должен был захватить Кёнигсплац, чтобы занять исходное положение для штурма рейхстага. Батальон должен был пропустить подразделения 171-й стрелковой дивизии для захвата моста Мольтке, а 2-й батальон (второй эшелон) должен был наступать за 1-м батальоном и обеспечивать правый фланг полка, не допуская контратак противника из зданий на Шлиффенуфер.
В порядке организации взаимодействия было установлено, что подразделения 380-го полка 171-й стрелковой дивизии после захвата моста Мольтке будут действовать через дома, что южнее Кронпринценуфер, в направлении северо-восточной части «дома Гиммлера», а 756-й стрелковый полк [219] атакует противника в западней части «дома Гиммлера» и затем, выйдя через двор, овладеет южной частью дома, после чего выйдет на Кёнигсплац.
Для обеспечения успеха действий при переправе через р. Шпрее к утру 29 апреля на северном берегу р. Шпрее, в районе моста Мольтке, были установлены для стрельбы прямой наводкой три батареи 1957-го истребительного противотанкового полка, в которых насчитывалось: 57-мм орудий — 9, 152-мм гаубиц — 3 (из 86 габр), 45-мм противотанковых орудий — 6, 76-мм орудий ДА — 3 (из состава дивизиона 328-го артиллерийского полка). Эта группа артиллерии должна была обеспечивать действия 756-го стрелкового точка с северного берега до занятия «дома Гиммлера».
С закрытых позиций действия поддерживались дивизионом 328-го артиллерийского полка (без одной батареи) и частью сил дивизионной артиллерийской группы и корпусной группы (3, 4/86 габр, 1/124 тгабр БМ, дивизион 50 мп и дивизион гвардейских минометов).
С 00 час. 30 мин. до 1 часа 30 мин. 29 апреля 380-й стрелковый полк под прикрытием артиллерийско-минометного огня захватил мост Мольтке, овладел домом юго-восточнее моста Мольтке и закрепился.
В 7 часов 29 апреля был произведен 10-минутный мощный артиллерийско-минометный налет по «дому Гиммлера» и зданию Кроль-опера, а также по всем зданиям, прилегающим к ним. В результате большая часть огневых точек противника была подавлена. Особенно значительные разрушения «дому Гиммлера» нанес огонь реактивных установок М-31, для чего гвардейцы-минометчики втаскивали мины на второй этаж зданий по улице Альт Моабит и Кронпринценуфер и вели огонь оттуда прямой наводкой. 1-й батальон 756-го стрелкового полка под прикрытием огня быстро переправился по мосту Мольтке и ворвался первоначально в угловое здание на Кронпринценуфер, а затем завязал бой в здании министерства внутренних дел.
К 13 часам 1-й батальон 756-го стрелкового полка захватил угловую часть «дома Гиммлера», выходящую на Шлиффенуфер, и ворвался во двор здания. К этом времени подразделения 380-го стрелкового полка атаковали северо-восточную часть «дома Гиммлера» и овладели несколькими комнатами первого этажа.
В течение всего дня 1-й батальон 756-го стрелкового полка вел бой с упорно сопротивляющимся противником [220] в «доме Гиммлера», в то же самое время 2-й стрелковый батальон вел бой с противником в зданиях, прилегающих к Шлиффенуфер, обеспечивая фланг полка от возможных контратак противника.
Ввиду затянувшегося боя по очищению «дома Гиммлера» в 21 час был введен в бой 674-й стрелковый полк, который занялся очищением от немцев юго-западной части этого здания, в то время как 756-й стрелковый полк очищал восточную и юго-восточную часть его. В это время 380-й полк 171-й стрелковой дивизии вел бой восточнее в траншеях противника, а 525-й стрелковый полк той же дивизии, действуя в кварталах северо-восточнее «дома Гиммлера», вышел на Альзенштрассе. Бой не прекращался всю ночь, и только к 4 час. 30 мин. 30 апреля упорное сопротивление противника было сломлено. «Дом Гиммлера» был полностью очищен от немцев, и подразделения 756-го стрелкового полка закрепились в нем в готовности к дальнейшим действиям против немцев, засевших на Кёнигсплац и в рейхстаге.
Исключительно большое значение в бою 29 апреля имело непосредственное взаимодействие пехоты штурмовых подразделений с артиллерией сопровождения, танками и самоходно-артиллерийскими установками, которые следовали непосредственно в ее боевых порядках, пехота успешно использовала гранаты, автоматы, бутылки с горючей смесью. Как только представилась возможность (ослабление огня из «дома Гиммлера»), все орудия прямой наводки на руках были выдвинуты по мосту на другой берег р. Шпрее и приняли участие в действиях штурмовых подразделений 756-го стрелкового полка. В этот день пехота, артиллерия сопровождения и поддержки, танки и самоходно-артиллерийские установки помогали друг другу добиваться единой цели — уничтожения сопротивляющегося противника.
Перед полком непосредственно встала задача атаки и штурма рейхстага и водружения на нем Красного Знамени Военного совета армии.
Но враг упорно оборонял каждую пядь земли, каждую часть здания, стремясь оттянуть момент капитуляции. Кольцо окружения сжималось, плотность обороны противника увеличивалась. Само здание рейхстага немцы приспособили к круговой обороне. Все оконные и дверные проемы были заделаны кирпичом, оставлены были лишь отверстия для бойниц и амбразур. В нескольких метрах от здания, севернее и западнее него, находились железобетонные доты, [221] а 200 м северо-западнее и юго-западнее рейхстага проходили траншеи с пулеметными площадками и ходами сообщения, соединявшими траншеи с подвалами зданий. Западнее рейхстага проходил противотанковый ров с севера на юг, пересекавший Кёнигсплац. Ров являлся частью трассы метрополитена, строившегося открытым способом. Мосты через ров в виде деревянных настилов на металлических балках были разрушены. Этот ров 28 апреля был заполнен водой. Парк Тиргартен был весь завален обуглившимися стволами деревьев, загроможден разбитыми автомашинами, металлом, во всех направлениях изрезан траншеями и многочисленными воронками от взрывов авиабомб и снарядов. Все это создавало дополнительные трудности при продвижении к рейхстагу.
Рейхстаг оборонялся гарнизоном численностью 1000 офицеров и солдат различных частей (в основном курсанты морской школы г. Росток, сброшенные на парашютах в район рейхстага). Кроме того, туда входили артиллеристы, летчики, отряды СС и фольксштурма; все они были вооружены большим количеством пулеметов, гранатами и фаустпатронами. Всего было до 2000 человек. При обороне рейхстага огневые точки и живая сила располагались по этажам здания и в подвалах. Эти огневые средства находились в тесном взаимодействии с огневыми средствами, расположенными по Цельтеналлее, Паризенплац (Бранденбургские ворота) и Рейхстагуфер. Рейхстаг вместе с «домом Гиммлера» и зданием Кроль-оперы составлял основной костяк девятого центрального сектора обороны Берлина.
С падением «дома Гиммлера» осталось два очага сопротивления противника — рейхстаг и здание Кроль-оперы, которые еще взаимодействовали между собой.
Задача штурма рейхстага была возложена на 150-ю и 171-ю стрелковые дивизии. В это же время 207-я стрелковая дивизия получила задачу уничтожить противника в здании Кроль-оперы.
До 5 часов 30 апреля 756-й стрелковый полк подтягивал средства усиления, приводил в порядок подразделения первого батальона и пополнял боеприпасы.
Противник, несмотря на понесенные потери, не терял надежды вернуть «дом Гиммлера» и отбросить советские войска за р. Шпрее. Для этого в ночь на 30 апреля он предпринял контратаку с целью вырваться к мосту Мольтке через р. Шпрее и взорвать его, но эта попытка успеха не имела, контратака была отбита. [222]
С 5 часов до 5 час. 20 мин. проводился артиллерийско-минометный обстрел противника в здании Кроль-опера. Воспользовавшись этим, подразделения 1-го батальона, а затем и 2-го батальона 756-го стрелкового полка стали просачиваться в сад, что юго-восточнее «дома Гиммлера» и восточнее здания Кроль-оперы, и залегли перед противотанковым рвом. Левее первого батальона 756-го стрелкового полка перебегали и занимали исходное положение подразделения 1-го и 2-го батальонов 380-го стрелкового полка 171-й стрелковой дивизии. Правее подразделения 1-го батальона 674-го стрелкового полка заняли исходное положение также перед противотанковым рвом.
До 12 часов 30 апреля преодолевался противотанковый ров под прикрытием артиллерии сопровождения, танков и самоходно-артиллерийских установок. В этот отрезок времени противник всеми огневыми средствами пытался приостановить продвижение подразделений 756-го стрелкового полка и не допустить занятия ими исходного положения для штурма рейхстага. Противник контратаковал силою до роты при поддержке пулеметного огня и огня зенитной артиллерии, расположенной в рейхстаге, фланг 380-го стрелкового полка с целью задержать его продвижение, но контратака была отбита и успеха не имела.
Приближался решительный момент. В 13 час. 30 мин. началась мощная артиллерийская подготовка штурма рейхстага, которая осуществлялась орудиями прямой наводки (три батареи 1957-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка, две батареи 328-го артиллерийского полка, девять 45-мм орудий и два 76-мм орудия ПА 674-го стрелкового полка, 152– и 203-мм гаубицы). К артиллерийской подготовке прямой наводкой были привлечены танки и самоходно-артиллерийские установки, всего 89 единиц.
С закрытых артиллерийских позиций вели огонь два пушечных дивизиона и одна батарея 122-мм гаубиц 328-го артиллерийского полка, минометы 674-го стрелкового полка и батарея 152-мм гаубиц 86-й гаубичной бригады. Ввиду плохих условий для ведения огня прямой наводкой часть артиллерии (45-мм орудия) располагалась во вторых этажах зданий и вела огонь через окна зданий.
Реактивные установки М-31 вели огонь одиночными выстрелами из окон «дома Гиммлера» по кварталу левее рейхстага. Всего таких выстрелов было сделано 13. Эффект их был чрезвычайный. Часть гвардейских минометов с закрытых позиций вела огонь по парку южнее рейхстага. [223]
Действовавшая в составе 1-го батальона 756-го стрелкового полка группа разведчиков полка (Мельтан Кантария и Михаил Егоров) несла Красное Знамя № 5 Военного совета 3-й Ударной армии, чтобы водрузить его на здании рейхстага.
В 13 час. 45 мин. группа со Знаменем вырвалась вперед боевых порядков, ворвалась в 1-й этаж юго-западной части рейхстага и водрузила Знамя в окне 1-го этажа рейхстага с западной стороны фасада здания. В этот момент боевой порядок батальона вынужден был залечь в 120 м от здания рейхстага ввиду сильного пулеметного и артиллерийско-минометного огня и огня фаустпатронов. Задержка была кратковременной. Подтянувшиеся орудия прямой наводки, танки, и самоходно-артиллерийские установки коротким, но мощным огнем по огневым средствам противника позволили пехотным подразделениям перейти в решительную атаку.
В 13 час. 50 мин. солдаты 1-го батальона 380-го стрелкового полка (командир батальона старший лейтенант Самсонов) через северную часть рейхстага, 1-й батальон 756-го стрелкового полка (командир батальона капитан Неустроев) через центральную часть и 1-й батальон 674-го стрелкового полка (командир батальона капитан Давыдов) через южную часть начали штурм рейхстага. Штурмующие подразделения через проломы в стенах ворвались в здание рейхстага, в его круглый вестибюль. Первыми ворвались солдаты 1-й стрелковой роты 1-го батальона 756-го стрелкового полка (командир роты старший сержант Съянов), вторыми — батальоны 674-го стрелкового полка; 2-й батальон 756-го стрелкового полка действовал за первым батальоном и обеспечивал его от возможных контратак противника.
Таким образом, мощная артиллерийско-минометная подготовка, одновременность атаки нижнего этажа по всей западной стороне рейхстага и высокий наступательный порыв солдат создали условия для успешного начала штурма рейхстага.
Начался бой внутри рейхстага. Задача состояла в том, чтобы разъединить противника в здании. Немцы простреливали из автоматов вестибюль. Бойцы 1-го батальона 756-го стрелкового полка, укрываясь от огня противника за статуями и колоннами, быстро и решительно перебегали от укрытия к укрытию и, используя ручные гранаты, огонь автоматов и ручных пулеметов, вынудили противника ослабить огонь и захватили смежные с вестибюлем помещения. Постепенно, метр за метром, комнату за комнатой очищали [224] они от противника, загоняя одну часть немцев в подвальные, а другую часть в верхние этажи.
Одновременно 2-й батальон 380-го стрелкового полка, ведя бой вне рейхстага, занял полуразрушенные железобетонные постройки северо-западнее его. Противник контратакой роты при поддержке четырех танков от моста на Карлштрассе пытался оказать помощь гарнизону рейхстага, но контратака была отбита огнем противотанкового дивизиона, который быстро занял огневую позицию и вывел танки из строя.
Бои в здании рейхстага продолжались с возрастающей силой в исключительно трудных условиях, так как от разрывов фаустпатронов и ручных гранат в помещениях рейхстага возник пожар. Введены были в действие огнеметы. Ожесточенный бой завязался на втором этаже. Немцы упорно обороняли лестницы, ведущие в верхние этажи. На одной из лестничных клеток вел бой 1-й батальон 756-го стрелкового полка, впереди действовала 1-я стрелковая рота я в ней группа разведчиков со Знаменем. Сержанты Егоров и Кантария гранатами пробивали себе путь по полуразрушенной лестнице к куполу здания и в 15 чай. 25 мин. 30 апреля 1945 г. водрузили над рейхстагом Знамя Победы.
В течение ночи на 1 мая 1945 г. верхние этажи рейхстага были очищены от противника.
Во время штурма рейхстага сильный огонь противника из зданий правее рейхстага задерживал выдвижение орудий прямой наводки. Начальник химической службы 756-го стрелкового полка старший лейтенант Кирием вместе с химиками взвода химической защиты полка выдвинулся и поставил дымовую завесу продолжительностью 12 минут. Под прикрытием дыма орудия прямой наводки заняли огневую позицию и подавили огневые точки противника.
В течение 1 мая 1945 г. противник отдельными группами производил вылазки из подвальных этажей, где сосредоточились основные силы уже разгромленного, но еще пытавшегося сопротивляться гарнизона рейхстага. Контратаки осуществлялись и со стороны Бранденбургских ворот, причем по Герингштрассе они осуществлялись при поддержке танков. Противник поджигал часть зданий, занятых нашими подразделениями, и под прикрытием огня переходил в контратаки. Но все эти попытки успеха не имели — это были последние потуги окруженных и обреченных на гибель групп противника. [225]
1 мая 1945 г. командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко получил задачу закончить уничтожение остатков противника, который еще продолжал сопротивляться в отдельных отсеках подвалов рейхстага.
Комендантом рейхстага был назначен командир 756-го стрелкового полка полковник Зинченко, которому было вменено в обязанность сохранить ценности рейхстага и не допустить их расхищения.
2 мая 1945 г., в 7 часов, остатки деморализованного противника полностью капитулировали и борьба в рейхстаге прекратилась.
В результате боев за рейхстаг 756-м стрелковым полком было уничтожено 1500 солдат и офицеров противника, взято в плен 450 человек, захвачено: орудий разных калибров — 39, пулеметов — 89, винтовок — 385, автоматов — 205, самоходно-артиллерийских установок — 2 и большое количество фаустпатронов.
Бои 756-го стрелкового полка, проведенные с 26 апреля по 2 мая 1945 г. в центральной части Берлина, показывают, что наступательные действия в таком городе характеризуются некоторыми особенностями, которые следует учитывать при организации боя и в ходе его.
Прежде всего опыт показал, что необходимо тщательно изучать план города, улиц и кварталов, а также некоторых отдельных зданий, чтобы организовать наступление вдоль улиц и штурм отдельных зданий.
При наступлении в городе весьма важно учитывать наличие подвальных этажей, так как основное огневое сопротивление осуществляется огневыми средствами, расположенными именно в этих этажах. Оборонявшийся в Берлине противник использовал и верхние этажи и даже чердачные помещения, но большую роль играли гарнизоны и огневые средства, располагавшиеся в нижних и подвальных этажах.
Большую роль в обороне и в наступлении в крупном городе играли также подземные сооружения (метро, канализация, коллекторы), позволявшие противнику использовать их для маневра живой силой и огневыми средствами. В свою очередь и наступающий вел борьбу за захват их, для того чтобы иметь возможность осуществлять маневр во фланг и тыл опорных пунктов противника. [226]
Наступление велось вдоль улиц. Полку может быть дана одна улица (иногда две) с прилегающими к ней с обеих сторон кварталами. По глубине задачи ставились различными в зависимости от характера построек, инженерных укреплений и от численности противника. Для полка глубина задачи определялась примерно глубиной построения боевого порядка в обороне противника и охватывала несколько перекрестков, выводивших к рубежам внутри города: рекам, каналам, железнодорожным путям и главным (широким) уличным магистралям. Батальону ставилась задача на захват одного, иногда двух — трех кварталов.
Боевой порядок полка строился в два эшелона, причем второй эшелон являлся как бы резервом командира полка и в то же время своим движением за первым эшелоном обеспечивал фланги и тылы батальонов первого эшелона. Второй эшелон полка был всегда готов к действиям для развития успеха или для совместной атаки с первым эшелоном сильно укрепленного узла сопротивления, для отражения контратак противника или для ликвидации опорных пунктов противника, оставленных в тылу первого эшелона полка.
Для атаки и штурма опорных пунктов стрелковые батальоны реорганизовывались в штурмовые, в которых подразделения (рота, взвод) представляли собой самостоятельные штурмовые подразделения, а иногда и группы (меньше взвода) для ликвидации различных по своему составу и мощности опорных пунктов противника. Штурмовые подразделения усиливались орудиями сопровождения различной мощности, вплоть до крупного калибра, танками и самоходно-артиллерийскими установками, саперами с взрывчатыми веществами, зарядами, химиками и дымовыми средствами и огнеметами.
Штурмовой батальон имел также и противопожарные средства для борьбы с пожарами.
Артиллерию использовали по преимуществу для ведения огня прямой наводкой из боевых порядков наступающей пехоты или с флангов. Однако часть артиллерии была нужна для ведения огня с закрытых огневых позиций по огневым позициям артиллерии, минометов, скоплениям живой силы противника и особенно по контратакующему противнику.
Всякому штурму узла сопротивления или крупного опорного пункта предшествовала короткая, но мощная артиллерийская подготовка (10–20–30 минут) с участием всей артиллерии, минометов и реактивной артиллерии. Опыт [227] боев в Берлине показал целесообразность ведения огня прямой наводкой орудиями и реактивными минометами из окон второго и третьего этажей по окнам этажей, занятых противником.
Большое значение в городском бою имеет огонь пехоты из стрелкового оружия. Опыт показал, что для успешного продвижения пехоты и танков надо держать под обстрелом стрелковых отделений и орудий прямой наводки окна и двери всех этажей. Это лишает противника возможности использовать их для ведения огня, помогает ликвидировать многоярусность огня обороняющихся.
Штурмовые группы по улицам продвигались, прикрываясь зданиями, подъездами, выступами зданий. Они стремились избегать штурма противника в лоб. Пользуясь дворами, садами, проломами в стенах, подземными ходами, подвалами, штурмовые группы выходили во фланг и тыл опорного пункта и атаковывали противника с нескольких направлений одновременно, причем поддержка огнем артиллерии и танков осуществлялась до момента вклинения штурмовых подразделений в здание.
Атака проводилась прямолинейно, стремительно и сопровождалась броском ручных гранат по огневым точкам, живой силе и через окна внутрь здания.
При бое в здании следует стремиться разъединять силы противника и лишать их возможности сообщаться между собой и помогать друг другу. Поэтому следует быстрее захватывать лестничные клетки, площадки и закреплять их за собой, очищая от противника прилегающие помещения. Внутри здания решающую роль играет использование пехотного оружия (автоматы, ручные гранаты, ранцевые огнеметы, ручные дымовые гранаты).
Бой в крупном здании распадается на отдельные разобщенные схватки по этажам. В это время трудно рассчитывать на взаимопомощь, а поэтому смелость, храбрость и личная инициатива являются залогом успешного решения боевой задачи.
При бое в городе большое значение приобретает быстрота продвижения через минные заграждения, развалины, завалы в парках, груды металлолома и баррикады. Помощь в этом случае смогут оказать саперы с взрывчатыми веществами и зарядами: они устраивают проходы в этих заграждениях взрывным способом.
Наступательный бой в Берлине показал, что наиболее целесообразным следует считать управление командира [228] полка с наблюдательных пунктов, удаленных от боевого порядка батальона первого эшелона на 200 м и меньше; место командира батальона — на направлении действия основного, штурмового подразделения батальона.
Средства управления — радио, офицеры связи, посыльные и личное общение командира с подчиненными, а также проводная связь.
Командир полка и командиры батальонов в ходе боев в Берлине, как правило, лично ставили подразделениям конкретно ближайшую задачу, которая затем уточнялась или дополнялась. Оправдало себя наличие в батальонах штабных офицеров, которые постоянно поддерживали связь с командиром полка и начальником штаба, информировали их об обстановке, и через них командир полка отдавал необходимые распоряжения.
Бои в крупном городе, особенно в крупных зданиях или кварталах, могут разыграться в любое время суток в зависимости от обстановки. Для ночного боя весьма важное значение имеет снабжение штурмовых групп и подразделений средствами освещения.
Большое значение в боях за Берлин имела партийно-политическая работа, направленная на поддержание высокого наступательного порыва, на проявление храбрости, смелости, вплоть до самопожертвования и помощи соседу огнем, лопатой, прикладом, штыком. Эта работа заключалась также в обеспечении бесперебойного снабжения подразделений боеприпасами, продовольствием, своевременной эвакуации раненых и больных, систематической информации солдат и подразделений об успехах Советской Армии в боях за Берлин, в ознакомлении с успехом боя дивизии в последние часы и героическими действиями солдат и офицеров.
756-й стрелковый полк своими боевыми действиями в Берлине и его центральной части вписал блестящую страницу в летопись Великой Отечественной войны, как пример умелых, смелых действий офицеров и солдат в сложных условиях боевой обстановки.
756-й стрелковый полк за бои в Берлине был награжден орденом Красного Знамени, командиру полка полковнику Зинченко, многим солдатам и офицерам полка присвоено звание Героя Советского Союза. [229]