Заключение

Граф Шлиффен, открыв в корреспонденции Наполеона заметку «На войне люди — ничто, человек — все», счел нужным дать ей свое толкование.

«Это означает, — пишет он, — что начальник должен воодушевить своим духом всех людей, которыми ему придется впоследствии командовать, всех своих солдата.

Вот новый пример толкования, которое не может служить образцом логического вывода для наших вторых бюро.

Разве приведенное замечание Наполеона не может также означать, что начальник, командующий войсками, оказывает решающее влияние на конечный успех, и что это влияние сильнее, чем влияние массы?

Это другое толкование мысли императора более просто, чем у Шлиффена, и, по-видимому, столь же верно. Оно представится даже единственно верным, если мы дополним его следующим пояснением самого Наполеона:

«Главнокомандующий — это голова, в армии, — это все; не римская армия покорила Галлию, а Цезарь; не карфагенская армия привела в трепет республику у ворот Рима, но Ганнибал; не прусская армия 7 лет защищала Пруссию против трех крупнейших держав Европы, а Фридрих Великий...»

Идея Наполеона, противополагающего в этих выражениях доли участия в успехе полководца и солдата, совершенно ясна: толкование, данное Шлиффеном, является лишь искажением этой идеи.

Идея императора не только ясна, но если ее рассматривать по существу, отбросив риторические противопоставления, к которым он прибегает для большей наглядности, то она, кроме того, и верна.

Разве сам Шлиффен не подтвердил верность этого утверждения в своем исследовании сражения при Каннах? Это было сражение, в котором лучшая и более многочисленная армия была уничтожена Ганнибалом, причем заслуга последнего заключалась не столько в применении банального приема двойного охвата, сколько в умении скомбинировать свои сильные и слабые стороны таким образом, чтобы из этого получилось целое, способное уничтожить противника.

Сам Наполеон доказал на опыте верность своей идеи, особенно в кампанию 1813 г., когда французские армии попеременно одерживали победы или терпели поражения в зависимости от того, состояли ли они под личным начальством императора или ими командовали его помощники. [98]

Здравый смысл народа в этом не ошибается. Для него: Марна (1914) — это Жоффр; Рокруа — Конде{18}; Россбах — Субиз{19}; Мец — Базен{20}.

Господствовавшее во времена Ганнибала, Цезаря и Фридриха II влияние полководца на конечный успех еще более увеличилось при современных огромных армиях.

Чем более важными, многочисленными и сложными делаются подчиненные органы, чем тоньше и сложнее становится согласование их усилий, направленных; к достижению поставленной цели, тем более ясным, упорядоченным и мощным должен быть ум начальника, приводящий в движение все эти усилия.

Французская Инструкция для тактического использования крупных соединений говорит, что главная роль начальника состоит в том, чтобы принимать решения, причем последние являются результатом чисто умственной операций, а именно — замысла.

Этот замысел может быть направлен только на одну цель — найти комбинацию действий, на которую способны наличные силы, чтобы выполнить поставленную задачу, несмотря на противодействие противника.

Такая умственная операция возможна для начальника лишь при условии, что он владеет определенными данными относительно предела тех усилий, которые неприятель может ему противопоставить. В самом деле, если у него нет по этому поводу никакой данной, то он никогда не будет знать, способна ли предусмотренная им комбинация восторжествовать над неприятельским сопротивлением; военная операция будет всегда представляться ему как азартная игра, какие бы обеспечения для нее он ни придумывал.

Следовательно, сведения о неприятеле, которые лежат в основе всех работ по выяснению предела возможностей противника, имеют огромное значение.

Очевидно, что начальник не сможет ввести в свои расчеты данную, определяющую предел возможностей противника, если она не будет прочной — такой данной, на которую можно положиться с полной уверенностью, что благодаря ей не включишь в свой оперативный замысел ни одной из случайностей, неприемлемых в таком деле.

Эта данная не могла бы обладать необходимым для нее свойством абсолютной уверенности, если бы она была результатом выводов, в которых чувство занимает место рядом с разумом, а самые выводы сделаны из сведений, не внушающих в той же степени абсолютной уверенности. [99]

Следовательно, для осведомлении начальника о неприятеле нужны лишь определенно установленные факты, служащие основанием для логических выводов или точных расчетов; должны быть исключены впечатления, мнения и убеждения, дающие повод к сентиментальным толкованиям, где искусству отгадывания отведено такое же место, как и разуму.

За отсутствием этого существенного свойства — уверенности — сведение представляет собой лишь «соломинку». Основываясь на такой данной, частное лицо еще может ставить на карту свое состояние, но полководец не имеет права рисковать судьбой государства.