Предисловие

Опыт применения авиации во время мировой империалистической войны изучен очень мало. Более того, до сих пор еще далеко не собран материал, на основании которого можно было бы судить в целом о роли авиации в этой войне. Между тем мировая война дала ряд чрезвычайно поучительных примеров, знакомство с которыми, несомненно, полезно. Предлагаемый читателю сборник военно-исторических примеров преследует цель хоть в некоторой степени заполнить этот пробел в области воздушной разведки, игравшей подчас большую роль. Сборник составлен, главным образом, из работ различных французских авторов, имена которых уже известны нашему читателю. Работы эти печатались в разное время в французской периодической печати: «Revue de l'Aéronautique Militaire», «Revue des Forces Aériennes», «Revue de l'Armée de l'Air». Статьи ген. Арманго были изданы отдельной книгой под заглавием «Le renseignement aérien sauvegarde des armées»{1}.

Эти работы обнимают период от начала мировой войны до «бега к морю» включительно, т. е. до стабилизации фронта, и затем период 1918 г., представленный мартовским и июльским наступлениями немцев. Вступительным очерком к этим работам является очерк применения авиации и воздухоплавания на маневрах, начиная с 1909 г.. и применения авиации и воздухоплавания во время Балканской и Триполитанской войн в 1911–1912 гг.

Материал сборника в отношении воздушной разведки чрезвычайно показателен.

Когда появился самолет, он сразу же был оценен как новое, чрезвычайно важное средство разведки. Военная мысль, в большинстве случаев весьма нетерпеливая, стремилась сделать свои выводы из появления нового разведывательного средства. Однако, выводы эти были вначале очень односторонни.

Поклонники блестящих наступлений начинали мечтать о том, что авиация, доставив точные разведывательные данные, позволит наносить противнику молниеносные сокрушительные удары, прежде чем он успеет опомниться. Но противник тоже имел в своих руках такую же авиацию и питал те же надежды. Показательными являются примеры, когда именно вследствие наличия авиации на той и другой стороне боевые действия признавались нерешительными на маневрах и фактически оставались нерешительными во время войны.

Авиация в 1914 г. была не вооружена. Борьба за превосходство в воздухе не велась. Обе стороны могли в совершенно равной мере пользоваться услугами [4] авиации, что усложняло положение дела, но не давало решения в стратегическом масштабе. Несмотря на ряд блестящих разведок, приводивших к тому или иному успеху местного значения, авиация не могла обеспечить решительной победы. Наоборот, можно сказать, что, работая одинаково свободно на обеих сторонах, она являлась, при прочих равных условиях, одним из факторов, приведших к стабилизации фронта.

Ясно, что такое положение не могло быть признано нормальным. Для того чтобы была возможность пользоваться продуктивно данными воздушной разведки и действительно иметь возможность наносить противнику неожиданные удары, необходимо было обеспечить для себя получение разведывательных данных и воспретить противнику получать эти данные. Отсюда — появление истребительной авиации.

Но истребительная авиация появляется и на той и на другой стороне. Опять стороны имеют дело с большей сложностью, но не с решением вопроса.

Тогда возникает еще один вопрос.

Если нельзя добиться решения с помощью разведывательной и истребительной авиации, чтобы нанести удар противнику земными средствами, быть может, возможно нанести ему этот удар с воздуха? Стремление разрешить этот вопрос идет сразу же по двум направлениям. С одной стороны, авиация готовится к боевым действиям по войскам противника, с другой — к ударам по его глубоким тылам. Мы видим, что у авиации стали разбегаться глаза. И это было действительно так, и притом на обеих сторонах, что опять не приводило к решению.

Мы говорили уже, что авиация не смогла воспрепятствовать стабилизации фронта. В период позиционного сидения в течение 41 месяца авиация изменяет характер своей работы. Отсутствие флангов, а вместе с тем и отсутствие свободы маневра заставляет стороны стараться создать эти фланги и вернуть себе свободу маневра с помощью прорыва. Артиллерия, оружие разрушения по преимуществу, начинает играть совершенно исключительную роль, и авиация поступает на службу артиллерии. Этот период характеризуется следующем положением : дальняя разведка скомпрометирована истребителями, ближняя разведка по существу является разведкой артиллерийской и фотографической. Этот период до 1918 г. в сборнике не затронут, так как работа авиации в позиционной войне достаточно известна. Но интересно отметить, что к разведывательной авиации отношение в это время изменилось. Она работает над линиями позиционного фронта. Её охраняют истребители. Считается, что она может быть вооружена устарелыми самолетами. Зато бурно зреют надежды на окончательную победу над противником с помощью крупных бомбардировочных соединений. Лучшие машины и лучшие летчики направляются в бомбардировочные группы.

К началу 1918 г. положение таково: дальняя разведка почти не выполняется, ближняя разведка дает постоянное и детальное наблюдение за линией фронта.

Представитель воздушного флота при французской главной квартире носится с мыслью о воздушном сражении в расположении противника и создает из лучших имеющихся средств бомбардировочные группы, в то время как миллионная армия в страхе ждет германского наступления и требует решения вопроса, где же будет нанесен ей удар — на английском фронте или в Шампани, — вопроса, на который авиация, увлеченная идеей разрушения государства противника, не дает ответа. [5]

Дело кончается, надо это признать прямо, крупным скандалом.

Командование требует от авиации разведывательной работы. Ему нужны данные дальних разведок. Но самолеты разведывательных частей к дальним разведкам неспособны, а бомбардировочные группы, вооруженные лучшими машинами и летчиками, эту разведку ведут постольку-поскольку. Они без всякого плана сбрасывают свои бомбы в неприятельское расположение и лишь попутно занимаются фотографированием в целях разведки. Итог, действительно, печальный: к течение 36 дней и 36 ночей до мартовского наступления авиация северной группы армия, имевшая громадное количество отличных летчиков и машин, выполнила только 10 дальних дневных разведок и 3 ночных. Результат: французы ждут наступления немцев в Шампани, когда оно уже выполняется на стыке английской и французской армий, и теряют время с 21 до 26 марта для ввода в дело своих резервов и авиации. Так действительность ответила на химерические проекты представителя воздушного флота при главной квартире.

В дело должен был вмешаться сам Фош. Его письмо, признавшее работу авиации неудовлетворительной, выравнивает положение, и июльское наступление немцев вскрыто французской авиацией, во всех подробностях, что приводит к решительному успеху союзников.

В настоящее время мы хорошо знаем, что авиация не была «средством для окончания войны», как думали многие представители воздушного флота того времени. Это не значит, что авиация не играла никакой роли. Наоборот, авиация мировой войны дает ряд чрезвычайно поучительных примеров отличных действий. Главной ее работой были разведка и наблюдение. Если мы сопоставим ее разведывательную и боевую работу, то увидим, что реально учтенной может быть именно ее разведывательная работа. Лишь в редких случаях можно говорить о результатах боевой работы авиации во время мировой войны. Что дала реального боевая работа авиации для тех или иных действий, в подавляющем большинстве случаев установить невозможно. Статьи по этому вопросу обычно говорят о числе вылетов, о числе боев в воздухе, о количестве сброшенных бомб и выпущенных пуль, но не о достигнутых результатах. Статьи, приведенные в настоящем сборнике, свидетельствуют о том, как разведывательная деятельность авиации обусловливала решения командования и реально содействовала решению боевых задач во взаимодействии с массовыми армиями.

История авиации во время мировой войны еще ждет своего автора. Этот сборник дает лишь материал для использования, конечно, с других точек зрения, чем это делают французские авторы.