X. Последнее большое наступление немцев (июль 1918 г.)
Сначала мы напомним в общих чертах план германского наступления, а затем рассмотрим:
— в каких условиях и в какой степени была достигнута внезапность:
— в каких условиях и в какой степени был осуществлен прорыв.
План последнего большого наступления немцев (июль 1918 г.)
План последнего большого наступления немцев был изложен Людендорфом в его «Воспоминаниях о войне».
«Большая часть резервов противника, — пишет он, — находилась в дуге, образуемой 18-й и 7-й армиями, на Парижском направлении. Наоборот, фронт от Шато-Тьери до Вердена был защищен слабо. Главное командование еще раз решает атаковать в слабое место противника. Оно поэтому предполагает атаковать в середине июля по обе стороны Реймса (см. рис. 1).Это наступление должно было в то же время улучшить тыловые коммуникации 7-й армии между pp. Эн и Марна».
Если бы атака в Шампани имела успех, она (спустя 15 дней) была бы перенесена во Фландрию:
«Атака была логично продумана», — продолжает Людендорф. — «Мы предпринимали ее в твердом убеждении, что она, несомненно, будет успешна...».
Были проделаны подготовительные мероприятия точно такие же, как перед сражением 21 марта и 27 мая.
«7-я армия, перейдя Марну, должна была двинуться на восток от Шато-Тьери по обеим сторонам реки в направлении на Эпернэ, тогда как 1-я и 3-я армии должны были атаковать западнее Реймса и Тагюра, чтобы выдвинуть вперед свое правое крыло также в направлении Эпернэ. Главный удар должен был наноситься в направлении на Шалон-на-Mapнe (см. рис. 53).Соединения двух атакующих групп в направлении на Эпернэ могли привести к крупным результатам...». [305]
В какой мере германское наступление было внезапным
Воздушная разведка, так же как и другие виды разведки, не могла обнаружить с достаточной ясностью мартовское наступление немцев, так что главное командование не могло точно подготовить отпор противнику и. еще того менее, организовать соответствующий контрудар.
После того как внезапность была снова осуществлена при атаке немцами Кеммеля, командование пришло к заключению, что с разведкой вообще, и воздушной разведкой в частности, дело обстоит неблагополучно. Генерал Фош и его начальник штаба говорили об этом представителю воздушного флота в главной квартире в конце апреля 1918 г.
В начале мая начальник штаба главной квартиры объяснил этому представителю, что первой задачей авиации является информировать командование всех ступеней, и в особенности главное командование, но авиация слабо выполняет эту задачу и иметь дело с этим недостатком авиации для главного командования исключительно тяжело.
Главнокомандующий повторил эту мысль, но в более жестких выражениях. Представитель воздушного флота ответил, что главное командование информировалось бы лучше и быстрее, если бы оно отдало приказ армиям выделять для разведки средств столько, сколько этого требовали задачи и тяжесть обстановки.
Этому представителю было предложено изложить его соображения по этому поводу письменно. Он сделал это в «Указаниях воздушной разведке» от 7 мая.
Для главнокомандующего союзными армиямиГлавная квартира
7 мая 1918 г.
УКАЗАНИЯ ВОЗДУШНОЙ РАЗВЕДКЕ
I
Во время последнего наступления немцев движения противника по сосредоточению и подготовка атаки в большей своей части ускользнули от авиации.
(...)
В общем авиация как орган осведомления главного командования давала слабую работу.
II
В то же время союзная авиация добилась превосходства над противником.
Одиночные разведчики и крупные группы ежедневно проникают далеко в расположение противника.
Недостаточность собранных авиацией данных поэтому не является результатом трудности проникновения глубоко в неприятельское расположение.
Причиной слабой отдачи в работе авиации как органа разведки являются, повидимому, следующие обстоятельства:
1. Меры, принятые противником для сокрытия своей подготовки и обеспечения внезапности. [306]
2. Слишком большая высота, на которой выполняется разведка. Эта высота лишает всякой достоверности визуальное наблюдение, заставляет подменять его фотоснимками и потому в значительной мере уменьшает значение разведки.
3. Отсутствие дальней разведки.
Вследствие той формы, которую приняли операции на фронте с конца 1914 г., обычно от авиации требовались лишь ближние разведки: до сих пор этого было достаточно, чтобы вскрывать намерения противника. Но так как теперь почти весь фронт был подготовлен к атаке, одной ближней разведки недостаточно.
Тем не менее разведывательная авиация применялась всегда для ближней разведки и для этой работы предоставлялись лучшие люди и лучшая материальная часть.
4. Неудачные действия командования. Трудность воздушного наблюдения позволяет наблюдателю отвечать только на точные вопросы, определяемые ранее собранными данными, предположениями о планах пли подготовке противника, нашими собственными планами. Но часто случается, что командование совершенно не ориентирует воздушную разведку в обстановке даже в такие моменты, когда она должна быть объектом особых забот.
III
Скорость, с которой противник сосредоточивал силы и переходил в наступление, делала неудовлетворительной большую часть средств разведки: особый интерес поэтому представляет разведка воздушная, основное преимущество которой заключается в быстроте добывания сведений о противнике.
Если нам ясны преимущества, получаемые атакующим с помощью внезапности, если мы знаем, что для того, чтобы компенсировать это преимущество, нужны жертвы людьми и местностью, мы должны понять, что авиация во что бы то ни стало должна информировать командование и не давать противнику возможности использовать внезапность.
Итак, нужно требовать от авиации, чтобы она выполняла свою задачу по разведке, задачу особенно важную в настоящей обстановке, задачу, которую не может выполнить никакой другой род войск.
Командованию различных ступеней было поручено изыскать меры, чтобы привести авиацию в состояние, пригодное для выполнения этой задачи. Были рекомендованы следующие мероприятия:
1. Во всех ступенях командования авиационная разведка должна ориентироваться командованием старательно и точно; ей нужно ставить ясные и простые задачи; ее усилия нужно сосредоточивать в чувствительных местах противника.
2. Для дальней разведки нужно применять избранный личный состав и материальную часть и, насколько это возможно, в армиях. в группах армий и в главной квартире — специальные дневные и ночные разведывательные части. В этих разведках должны принимать участие избранные экипажи, эскадры или группы бомбардировщиков, дневные и ночные, и разведывательные эскадрильи, приданные боевым эскадрам. [307]
Нельзя ограничиваться периодическим прослеживанием изменений в оборонительной организации противника, разведкой лагерей, железных дорог и т. д. с помощью фотографирования. Нужно стремиться во-время обнаружить сосредоточение и подготовительные мероприятия противника, выбрасывая разведку достаточно далеко (до 80 км) и усиливая ее, чтобы вскрывать серьезные признаки наступления.
4. Разведки нужно выполнять и ночью и днем, причем днем, насколько возможно, в утренние и в вечерние часы. Ночью разведка должна выполняться на небольшой высоте. Днем, когда задача очень важна, можно выполнять ее на средней высоте с организацией обеспечения так, чтобы она могла быть выполнена, несмотря на противодействие противника.
5. Сопоставление собранных авиацией данных должно делаться как можно скорее. Результаты нужно передавать в высшую командную инстанцию, не ожидая поверки их данными других видов разведки, чтобы избежать какой бы то ни было задержки в использовании полученных данных или в ориентировке относительно новых данных.
6. Обобщение данных воздушной разведки должно делаться в каждой командной инстанции для следующей высшей командной инстанции. Этому обобщению подлежат данные, собранные своей собственной авиацией и авиацией подчиненных командных инстанций (...)
Ознакомившись с этими указаниями, начальник штаба главной квартиры приказал заготовить проект письма командующим с предписанием усилить воздушную разведку и ориентировать ее как следует. Этот проект письма не был еще утвержден, как началось немецкое наступление на р. Эн, которое было почти полной неожиданностью для французов. После ликвидации этого наступления проект был утвержден в виде письма от 13 июня за № 1437 в следующем виде:
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ СОЮЗНЫМИ АРМИЯМИ№ 1437
(Лично, секретно)
Генерал Фош, главнокомандующий союзными армиями, — командующему северной и северо-восточной группами армий и маршалу, командующему британскими армиями во Франции.
Согласно имеющимся данным, противник располагает следующими силами (см. рис. 1):
1. Между р. Соммой и морем массой в 35–40 дивизий, в числе которых почти 30 дивизии, приведенных в порядок или совершенно свежих.
2. Между Соммой и швейцарской границей l0–12 дивизиями, из которых, по крайней мере, 6 усталых или небоеспособных.
Эти последние дивизии могут рассматриваться как необходимый резерв для нормальной смены войск на фронте между р. Соммой и швейцарской границей. Первая же группировка резервов, наоборот, может позволить немцам:
1) или предпринять наступление между морем и р. Соммой; [308]
2) или продолжать атаки, предпринятые между Мондидье и Реймсом;
3) или, наконец, попытаться внезапно осуществить сильное наступление где-нибудь в другом месте фронта: в Шампани, у Вердена, в Лотарингии.
В первых двух случаях немцы, повидимому, осуществят движение для сосредоточения ночью по грунтовым путям, как они это сделали перед наступлением в марте и в мае. Поэтому все дороги, ведущие к фронту между морем и районом Реймса, должны быть объектом постоянного наблюдения авиации, в особенности ночью с небольшой высоты.
В третьем случае немцы должны использовать для сосредоточения железные дороги. Совершенно необходимо поэтому наблюдать рокадные железные дороги Лиль, Валянсьен, Мезьер, Мец, Саарбург; Куртрэ, Монс, Шарлеруа, Люксембург, Саарбрюкен (см. рис. 1), которые противник может использовать для этих перевозок.
Итак, задачей авиации в основном является:
а) непрерывная тактическая разведка тылов на фронте между морем и Шампанью;
б) выполняемая как можно чаще дальняя стратегическая разведка крупных рокад между морем и Страсбургом.
Фош.
От авиационного отдела главной квартиры были посланы офицеры для связи с поручением побуждать союзные армии к совершенствованию воздушной разведки согласно требованиям, изложенным в «Указаниях авиационной разведке» от 7 мая.
Письмо ген. Фоша от 13 июня сопровождалось указаниями от 16 и 24 июня, в которых главная квартира определяла роль разведывательной авиации, уточняла предположительные данные о противнике, указывала на тот маневр, который противник мог осуществлять, устанавливала зоны действии тактической и стратегической разведок, разграничивала зоны действий авиационных групп и распределяла средства разведки.
В этих указаниях и в приказах подчиненных инстанций мы наблюдаем шаг вперед с точки зрения редакции директив и содержания приказов воздушной разведке по сравнению с тем, что было раньше. Это дало, конечно, и лучший результат работы. Но действовали еще две другие благоприятные причины:
1) средства авиации, которые увеличились численно, и участие в разведке всех родов авиации;
2) условия погоды, сделавшиеся теперь благоприятными.
Ближняя дневная разведка могла теперь выполняться почти каждый день. Например: в 4-й армии из 20 дней было использовано 14, причем было выполнено до 30 разводок. Примерно так же обстояло дело и в 5-й армии. В обеих армиях разведок было выполнено много, причем они были точны. Это были разведки визуальные, выслеживающие движение по грунтовым дорогам, и разведки фотографические, исследовавшие оборудование местности и производящиеся работы.
Ближняя ночная разведка в тех же армиях выполнялась постоянно, за исключением ночей с 3-го по 6-е и с 8 по 13 июля, т. е. из 20 ночей было использовано 10, причем двумя группами совершено минимум 38 разведок. [309]
Дальняя дневная разведка выполнялась слабо: 3 разведки 27 июня до 1 июля и 1 разведка 7 июня — это все{146}.
Дальняя ночная разведка не выполнялась с 25 на 26 июня и с 2-го на 3-е, с 3-го на 4-е, с 5-го на 6-е, с 7-го на 8-е и с 8-го по 14-е июля. [310]
Результаты. Прежде чем говорить о результатах воздушной разведки и воздушного наблюдения, мы в общих чертах окажем, как подготовлялась и производилась атака, для того чтобы можно было оценить работу авиации наилучшим образом, т. е. на основании реальных фактов.
Лучше всего работа эта выявляется в данных 2-го бюро 4-й армии.
Высадки крупных соединений усиления производились с 25 июня по 5 июля в тыловой зоне между Мезьером и северным берегом р. Ретурн (рис. 53, 54, 55 и 56). [311]
Из районов высадки эти соединения были направлены к фронту по грунтовым путям в два приема:
— до линии Вузьер, р. Ретурн с 5 по 12 июля;
— к югу от этой линии до долины pp. Сюип и Эн (зона расположения лагерей непосредственно за линией фронта) с 12 по 14 июля. [312]
Каждая пехотная дивизия сектора в ночь перед атакой сменялась двумя дивизиями; таким образом, до кануна атаки плотность фронта не менялась.
Фронт атаки против 4-й армии был в 50 км.
В первой линии было 14 пехотных дивизий, из которых 2 фланговых дивизии были уже в секторе атаки; во второй линии было 5–6 дивизий; некоторое количество дивизий было в третьей линии; всего насчитывалось более 25 дивизий. [313]
Из дивизий усиления, примерно, 12 были дивизиями, выведенными на отдых в район Мезьер, Ирсон, Ретель, Семид (севернее Реймса), Вузьер.
9 пехотных дивизий прибыли по железным дорогам в период сосредоточения: 3 — с Уазы, 9 — из Валянсьена и 3 — из Лотарингии.
Чтобы скрыть подготовку наступления, были предписаны строжайшие меры предосторожности (как и раньше) и проведены широчайшие меры маскировки.
Рассмотрим теперь, каково было использование разведки штабами и командованием и какие результаты были получены от воздушной разведки.
Использование данных разведки штабами. Чтобы упростить дело, мы рассмотрим в качестве примера использования данных воздушной разведки штабами работу 2-го бюро штаба центральной группы армий и работу штаба авиации главной квартиры.
2-е бюро штаба центральной группы армии. Мы находим здесь сводки данных, полученных из различных источников, но приводим лишь данные, полученные авиацией.
СВОДКА 7 июля 1918 г.«Начиная с 28 июня, целый ряд признаков свидетельствует о неизбежности наступления, с одной стороны, против Шато-Тьери и Реймса и, с другой — в Шампани.
(...)
1. Наступление на Марне: указания, подтвержденные сообщениями пленных и наблюдениями авиации.
2. Mежду Maрной и Реймсом: собранные данные неточны, они дают лишь некоторые признаки. Истребительная авиация особенно сильна в этом секторе, так же, как и в первом секторе.
3. Окрестности Реймса: повидимому, эта зона пассивная.
4. Шампань: воздушные разведки отметили с 28 июня движения и биваки в зонах Мезьер, Седан, р. Сюип и Аргонн.
В зоне 3-й германской армии интенсивное оборудование фронта и тыла. Авиацией установлена активность в районах р. Сюип, р. Ретурн, Аргонн по ночам с 29 июня по 5 июля. Движение в этой же зоне днем 5 июля.
Сектор между Реймсом и р. Сюип, наоборот, не обнаруживает никакой необычной активности, что, повидимому, ограничивает фронт атаки фронтом 3-й армии» (рис. 57).
СВОДКА 8 июля 1918 г. (рис. 58)
«Данные, полученные днем 7 и утром 8 июля, подтверждают выводы предыдущей сводки о зонах неприятельского наступления, о предусмотренных противником объектах и о примерной дате наступления.
1. Шато-Тьери, Реймс.
Разведки 7 июля утром устанавливают интенсивное движение маленьких обозов и пехоты севернее Марны и оживленное движение отдельных людей, всадников и небольших отрядов на замаскированных дорогах западнее Реймса... [314]
Пленный, взятый 5-й армией 7-го, говорит об атаке через «2–3 дня», т. е. числа 9–10-го к западу от Реймса на фронте, удерживаемом французами, итальянцами и англичанами.
Наконец, французы, бежавшие из плена, говорили, что готовится большое наступление немцев, что объектами его являются Реймс, Эпернэ, Шалон и что они 3 и 4 июля сами видели крупные передвижения пехоты и артиллерии.
(...) [315]
Далее, фотоснимки вскрыли в тылу скопление паровозов и вагонов на станциях Марль, Верней, Ирсон и Лиар, Монкорнэ.
2. Между Реймсом и р. Сюип.
(...)
О тыле получены неточные данные.
(...) [316]
Эти данные не позволяют сделать новых выводов относительно фронта Реймс, р. Сюип.
3. Mежду р. Сюип и Аргоннами.
В Шампани воздушные разведки в ночь с 6 на 7 июля достаточно точно определили активность противника на грунтовых дорогах. Фотоснимки от 6 июля указывают на увеличение числа складов снарядов, увеличение числа артиллерийских и минометных позиций в окопах.
Дневные разведки обнаруживают в тылу только небольшое оживление, но отмечают наличие большого количества материальной части на станциях.
7 июля отмечено большое количество эшелонов, превышающее, примерно, на 1/3 их обычное количество.
Повозочные парки видны в фруктовых садах к западу от Мезьера».
(...)
СВОДКА 13 июля 1918 г.
«Данные, полученные с 8 июля, свидетельствуют очень точно о размерах германской атаки.
(...)
1. Протяжение фронта атаки.
Атака ожидается на фронте от Шато-Тьери до Аргонн. Она, повидимому, будет включать:
- наступление для прорыва в Шампани;
- пассивный сектор у Реймса;
- очень сильную фланговую атаку между Дорман и Реймсом в направлении Эпернэ;
- форсирование Марны между Шато-Тьери и Дорман.
(...)
2. Обнаруженные подготовительные мероприятия:
На фронте в Шампани.
...Расположение артиллерии сопровождения в кустарниках; многочисленные склады снарядов, расположенные вдоль дорог; мостки для преодоления окопов, — все это является достаточным показателем подготовки движения вперед.
Наконец, наблюдение, которое было осуществлено, несмотря на неблагоприятные атмосферные условия, обнаружило интенсивное движение на железнодорожных линиях, идущих от Ретель и Аттиньи к фронту и по грунтовым путям, идущим к фронту от pp. Ретурн и Сюип. Равным образом, наблюдалось движение между pp. Сюип и Ретурн и во всем районе к югу от Вузьер.
Все узкоколейки района действуют на полной пропускной способности.
(...)
Между Реймсом и Марной.
Пленные показывают, что фронт в готовности с 12 июля.
(...)
Пехота, назначенная для атаки, 11 июля еще не подошла, но в районе к северу от р. Вель много войск. Движения колонн здесь не наблюдалось, но налицо беспрестанное движение в обе стороны автомобилей, кавалеристов и отдельных людей. [317]
Между Дорман и Шато-Тьсри.
Кроме движения на дорогах, других признаков обнаружено не было, но предыдущие данные paзведки сохраняют свое значение.
(...)
3. Дата атаки.
(...)
Возможно, что мы узнаем действительное время атаки только накануне, когда атакующие дивизии займут свои места: 11 июля в первой линии их еще не было.
4. Заключение.
(...)
С полным основанием это наступление можно рассматривать как самую крупную из операций, предпринятых до сего времени германским командованием.
(...)
Объектами первых двух дней являются Реймс, Эпернэ, Шалон».
Штаб авиации главной квартиры. Представителю воздушного флота, в главной квартире марш. Фошем было поручено координировать действия авиации союзников и он практически обеспечивал применение «указаний воздушной разведке» от 7 мая, особенно в том, что касалось объединения собранных авиацией разведывательных данных.
Он собирал эти данные день за днем, воспроизводя их на картах, начиная с 25 июня.
Собрание этих карт представляет собой целый альбом в архиве авиационного отдела главной квартиры. Из них видно, например, следующее:
Начиная с 25 июня, станции железных дорог освещены в районе Вузьер, Мезьер, Ирсон, Монс, Валянсьон (см. рис. 54); перевозки по железным дорогам производятся в направлении к Шампани, где бивачные расположения все время увеличиваются.
До 30 июня и первых чисел июля активность на железных дорогах продолжается в направлении Монс, Мобеж, Валянсьен. Она приближается к фронту. Биваки становятся более многочисленными, движение увеличивается в районе к северу от Реймса (долина pp. Сюип и Ретурн) и в районе Фим.
С 6 по 10 июля: еще большая активность наблюдается от Аргонн до Ля Фер-ан-Тарденуа (см. рис. 55), на грунтовых и железных дорогах, в бивачных расположениях войск и т. п.
14 июля замечена большая активность к югу от р. Эн, в районе Виль-ан-Тарденуа и в направлении к Шато-Тьерн (см. рис. 55).
Данные этих карт были многозначительны. Они давали картину прилива резервов в тыловую зону, их приближения к фронту, их развертывания по фронту атаки и позволяли предчувствовать, с какого момента можно было ожидать атаки. Таким образом, на совещании командующих армиями, которое имело место за несколько дней перед наступлением немцев, Фош мог представить этот альбом [318] командующим армиями и дать им ясное свидетельство о подготовке наступления и о способах, какими оно должно было проводиться.
Использование разведки главнокомандующим. Точность, с которой командование было осведомлено о противнике 2-м бюро и воздушным флотом, позволило ему организовать до мелочей в одно и то же время и оборонительное сражение на фронте предвиденной атаки и контрнаступление на фланге этой атаки.
Это можно точно установить, рассмотрев, с одной стороны, направление мыслей главнокомандующего в конце июня до того момента, когда ему стали известны подготовительные мероприятия противника и, с другой — приказы и директивы, отданные им после получения разведывательных данных.
1 июля в директиве № 4 Фош говорит об оборонительном положении, которое соответствовало ожиданию сражения. Он мотивирует это следующими соображениями:
«Прежде коего нам нужно прикрыть Париж и Аббевиль... Для того чтобы действовать против Парижа и Аббевиля, противник должен выступить с фронта Шато-Тьери, Лянс... (см. рис. 1).Поэтому мы должны сосредоточить всю нашу активность и осуществить положение, отвечающее оборонительной войне на этом фронте от Шато-Тьери до Лянс на всю возможную глубину...». И уточняет: «Наиболее быстрое сосредоточение возможно более сильных резервов должно быть осуществлено позади участка фронта, прикрывающего Париж и Аббевиль...».
Но известно, что германское наступление 15 июля было осуществлено не на том фронте, который непосредственно прикрывал Париж и Аббевиль!
Как раз в это время (1 июля) положение выяснилось.
8 июля главнокомандующий французскими армиями утверждает предложение ген. Манжена выполнить атаку к югу от р. Эн с целью ликвидировать меток у Шато-Тьери. Он признает, что атака 10-й армии «будет наиболее сильным противодействием готовящейся атаке немцев» и приказывает, чтобы подготовка велась активно и скрытно.
В то же время он организует фронтальную оборону против германской атаки, размещает резервы и определяет с замечательной точностью задачу каждого в своих приказах от 12, июля. Это были: приказ для общей организации сражения от 12 июля № 14542 и приказ для подготовки обороны и контрнаступления от 12 июля № 14546.
Вместе с тем командующий союзными армиями, который до сего времени ожидал германской атаки на британском фронте, приняв во внимание ширину фронта, на котором должно было осуществиться наступление немцев, 12 июля убедился в том, что он может избежать возможности одновременного удара к северу от Соммы, и начал организовывать участие британской армии в сражении в Шампани. С этого времени он все более укрепляется [319] в намерении взять инициативу операции в опои руки и обеспечить себе возможность перейти в мощное контрнаступление. Это ясно на его письма от 13 июля за № 2053.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ СОЮЗНЫМИ АРМИЯМИ№ 2053
Ген. Фош, главнокомандующий союзными армиями, — командующему северной и северо-восточной группами армии.
Ответ на письмо за № 14545 от 12 июля.
Вследствие широкой подготовки противника в Шампани союзные армии должны быть готовы вести сражение всеми имеющимися в распоряжении силами.
Предусмотренные нами операции должны состоять из обороны и контрнаступления. Оборонительное сражение должно предусматривать остановку продвижения противника. Остановка противника должна быть соответствующим образом обеспечена, для чего необходимо подготовить определенное число французских соединений, а так как этих сил может быть недостаточно, нужно увеличить резервы, необходимые для усиления. Силы могут быть заимствованы:
а) из французских сил, применение которых не предусмотрено в контрнаступлении (по крайней мере три пехотных дивизии района северо-восточнее Парижа);
б) из британских резервов.
(...)
Контрнаступление, т. е. наступление, которое Вы предполагаете осуществить между pp. Марна и Эн в направлении на восток, представляет собой средство оборонительное, которое может быть более действенным. Оно способно нейтрализовать наступление немцев к западу от Реймса и, следовательно, позволит нам дать все наши силы, находящиеся в районе Шалон, на оборону восточнее Реймса. Эта операция, могущая дать большие результаты, должна быть подготовлена детально так, чтобы ее можно было начать в нужный момент.
С этой целью необходимо резервировать возможно большее количество сил, назначаемых для наступления 10-й и 6-й армий...».
Ясно, что увеличивающаяся точность разведки придает все больше и больше смелости командованию, чтобы собрать новые силы вне фронта и любой ценой сохранить силы армий, которые он предназначает для контрнаступления.
Таким образом, несмотря на меры осторожности, принятые немцами, несмотря на отсутствие непрерывности дальней разведки, несмотря на то, что стратегическая разведка выполнялась на слишком большой высоте, авиация точно информировала командование: о подготовке германского наступления и о вероятном фронте этого наступления.
Надо признать, что наиболее важные данные были получены от ближней разведки, тогда как разведка глубоких тылов не дала достаточно удовлетворительных результатов. Это потому, что мы еще не располагали для : этого достаточно удовлетворительными [320] средствами. В частности, применялись лишь полеты одиночных самолетов на больших высотах.
Таково было представление об обстановке союзного командования, когда начиналось самое крупное сражение 1918 г.
В каких условиях и в какой мере был осуществлен прорыв, являвшийся целью наступления?
Это наступление было самым крупным наступлением немцев, по крайней мере с точки зрения ширины фронта атаки. В нем участвовали масса в 50 дивизий, развернувшихся на фронте почти в 100 км. «Командование, — говорит Людендорф, — было убеждено, что это наступление должно было увенчаться успехом...». Исполнители называли его «наступлением мира». Что же произошло? Первые два наступления немцев 21 марта и 27 мая были неожиданны для союзников. Во время этих наступлений противник проник глубоко в наше расположение и все же он был остановлен. На этот раз внезапность не была достигнута. Вследствие этого атака, встретила предупрежденного противника и, примерно, равные силы.
A priori ясно, что это наступление должно было кончиться неудачей, если вообще справедливо, что современные армии сильнее в обороне, чем в наступлении.
С 8 июля командующий французскими армиями организует оборону на фронте 4-й и 5-й армий, т. е, по обе стороны Реймса.
4-я армия, укрепленная система которой организована солидно, должна была предохранить свои дивизии первой линии от огня тяжелой артиллерии противника и от авиации. Она должна создать пустоту в зоне артиллерийской подготовки наступающего.
5-я армия, фронт которой едва организован, должна были эшелонироваться в глубину и удерживаться на единственной солидной первой позиции.
В распоряжение центральной группы армий прибывают сильные подкрепления и, таким образом, она может усилить фронт и создать цепь дивизий второй линии.
12 июля ген. Петэн определяет для обеих групп армий способ проведения оборонительно-наступательного маневра. Утром 15 июля к моменту начала германской атаки все готово к ее встрече.
В Шампани атакующий наносит удар в пустоту, подвергаясь уничтожающему огню. Он подходит к линии сопротивления, местами проникает в нее, но отбрасывается нашими силами и часть его штурмующих линии отступает к северу под ударами соединений, выброшенных уже вперед для использования успеха; получаются нагромождения, несущие тяжелые потери под огнем нашей артиллерии. К концу утра 15-го уже ясно, что атака немцев в Шампани потерпела тяжелую неудачу. 16 июля в полдень главное командование отдает приказ приостановить атаку в Шампани и передвинуть артиллерию и резервы во Фландрию.
Между Реймсом и Марной противник на 30-километровом фронте продвигается вперед в среднем на глубину в 5 км в направлении [321] Эпернэ: создается серьезная угроза для тылов 4-й армии, что достаточно страшит главную квартиру французов днем 15 и утром 16 июля.
Петэн решает сначала парировать эту опасность передачей центральной группе армий резервов, назначенных для контрнаступления; затем он задерживает их и приказывает центральной группе армий взять для этого силы из 4-й армии.
17 июля становится ясным, что усилия немцев продвинуться на Эпернэ напрасны. Фош настолько ясно видит намерения и возможности противника, что полностью сохраняет свой план контрнаступления во время сражения. Пользуясь телефонами и личным общением, он воздействует на ген. Петэна, чтобы, несмотря на угрозу Реймсу, не была прорвана подготовка к контрнаступлению армии Манжена, и на марш. Хейга, чтобы он перестал думать об атаке немцев на британском фронте и послал новые дивизии в французскую зону.
16 июля ген. Фош и Петэн приобретают все большую уверенность и организуют еще более точное контрнаступление.
Оно начато 18 июля к югу от Суассона. В то время как противник привлек свое внимание к фронту собственной атаки, внезапно на него обрушиваются 10-я и 6-я армии, атака которых была подготовлена в строжайшей тайне, так что даже исполнители ничего не знали о ней до последнего момента. С этого времени атака немцев терпит неудачу по всему фронту, и для германского командования дело идет только о том, чтобы отражать контрнаступление{147}.
Большие наступления немцев для прорыва французского фронта в 1918 г. были неудачны. Изучая их, мы приходим к заключению, что причины этих неудач были, повидимому, те же, что и причины неудач в 1914 г.: а) наступление обнаружилось воздушной разведкой, б) оно задерживалось в достаточной мере, чтобы можно было во-время ввести в дело резервы для отражения и даже для ответного удара.
Приведенные ген. Арманго данные о разведке перед германским наступлением 15 июля 1918 г. полезно дополнить данными, приведенными майором Ортлибом в его книге «Воздушный флот в прошлом и будущем». Эти данные заимствованы Ортлибом из «Очерка признаков, предшествовавших наступлению 15 июля 1918 г.», составленного в 4-й французской армии. [322]