VII. Воздушная разведка на правом крыле германской армии во время наступления к Марне в 1914 г.
Армия Клука в начале сентября 1914 г. имела следующий состав (справа налево):
4-й резервный корпус без авиации;2-й армейский корпус с приданным 30-м авиаотрядом;
3-й армейский корпус с приданным 9-м авиаотрядом;
4 армейский корпус с приданным 7-м авиаотрядом;
9 армейский корпус с приданным 11-м авиаотрядом;
12-й авиационный отряд — в распоряжении армии для задач дальней армейской разведки.
30 августа вечером главное командование приняло богатое последствиями решение об изменении направления фронта правого крыла германской армии. Этот фронт, до сего времени обращенный на юго-запад, был повернут на юг; кроме того, центр тяжести германских усилий был перемещен во 2-ю армию. По своей собственной инициативе командующий 1-й армией уже отдал своим командирам корпусов приказ двигаться в направлении участка р. Уазы, заключенного между Компьен и Нуайон (см. рис. 1), вместо того чтобы продолжать движение в направлении Нижней Сены. Намерением командующего 1-й армией было эксплоатировать успех 2-й армии быстрым ударом во фланг противника с целью, если возможно, отрезать ему отступление.
Командующий 1-й армией полагал, что его правому крылу бояться было нечего, так как французские силы, появившиеся в районе Амьена, были разбиты, и так как воздушная разведка доносила, что противник 30 августа отходил от Амьена в западном и юго-западном направлениях, т. е. эксцентрически, а в два следующие дня — в направлении на Санлис, через Клермон. Однако, необходимо было продолжать внимательное наблюдение за [227] направленном отхода противника, как того требовал начальник штаба 4-го резервного корпуса: в одном из своих рапортов он настаивал на том, «что все время следовало ожидать атаки во фланг».
Согласно донесениям авиации, в большинстве своем отличным, доставленным до вечера 1 сентября в штаб 1-й армии,. глубокие колонны противника находились в отступлении перед центром армии. Действительно, это был английский экспедиционный корпус в отступлении от Вербери, Виллер-Котрэ к Монпилуа, Ля-Фертэ-Милон{110} (рис. 39).
Левое крыло 5-й французской армии было определено как ведущее отступательные бои в направлении к югу. Согласно этим разведывательным данным, подтвержденным приказом 1-го корпуса английской армии, захваченным немцами, командующий 1-й германской армией вечером 1 сентября имел на момент надежду догнать англичан и принудить их принять сражение.
Но 2 сентября англичанам удалось ускользнуть. В этот день в 9 ч. 45 м. штаб 9-го армейского корпуса, бывшего на крайнем левом фланге 1-й армии, получил очень подробное донесение от приданного ему 11-го авиационного отряда. Экипажи доносили, что значительные силы противника — около трех армейских корпусов — вели отступательный бой к югу от линии Брен, Фим, повидимому, направляясь к Марне, и что дороги были покрыты колоннами из всех родов войск, причем некоторые колонны имели в глубину до 20 км.
Не открывалась ли возможность удара во фланг французской армии? Командир 9-го армейского корпуса по своей инициативе подался на Шато-Тьери. Он просил в то же время 3-й корпус направить ось своего движения на юго-восток.
1-я армия имела, таким образом, дело с переменой направления, которая должна была быть решающей. 6-й французской армии и англичанам удалось оторваться от 1-й германской армии, и эта последняя употребляла все свои силы для преследования французской армии. Когда левое крыло форсированными переходами достигло Марны, командир 2-го армейского корпуса, находившегося на правом крыле в районе Санлис, получил несколько донесений от авиации, дававших представление о положении противника в районе северо-восточнее Парижа: крупные силы противника — два с половиной армейских корпуса и полторы дивизии конницы — были сосредоточены в районе Шантийи, Санлис, Дамартэн; одна дивизия была отмечена во второй половине дня на марше по дороге от Санлис на Сюрвиллер; на дорогах этого района находились неприятельские войска, (повидимому, это были армейский корпус, расположенный на западном крыле английского экспедиционного корпуса), и восточное крыло 6-й французской армии ген. Монури: 56-я резервная дивизия, бригада марокканцев, 55-я резервная дивизия и 14-я пехотная дивизия вместе [228] с английской кавалерийской дивизией и дивизией конного корпуса Сордэ{111}.
Согласно архивным данным, донесения, представленные днем 2 сентября 30-м авиационным отрядом командиру 2-го армейского корпуса, не были переданы ни командиру 4-го резервного корпуса, который не имел авиации{112}, ни командующему 1-й армией, а ведь эти данные, касающиеся сосредоточения армии Монури{113} к северо-востоку от Парижа, могли иметь капитальное значение для ведения дальнейших операций 1-й армии.
Штаб 1-й армии получил всего-на-всего одно единственное донесение от отряда дальней разведки, отмечающее глубокие колонны противника в отступлении от Бовэ на Жизор: повидимому, части армии Амада, состоявшей из территориальных дивизий. Командующий 1-й армией не знал о наличии к северо-востоку от Парижа неприятельской группировки, оцененной летчиками в 2 ½ армейских корпуса и 1 ½ кавалерийских дивизии.
На следующие дни командующий 1-й армией дал армейским корпусам приказ вести воздушную разведку в пределах их полос в основном направлении на юг; в то же время отряд дальней разведки, вместо того чтобы быть использованным в глубине в направлении на запад на открытом фланге армии и в направлении на Париж{114}, получил приказ также вести разведку за Марной в направлении к Сене.
Зона к северо-востоку от столицы выпала из методической воздушной разведки, несмотря на то, что нужно было особенно опасаться атаки во фланг вследствие близости укрепленного района Парижа.
Решение это оказало большое влияние на дальнейшие операции. Тем временем некоторые экипажи, выполнявшие по собственной инициативе разведки на запад, доставляли донесения, согласующиеся с ранее полученными данными об опасности, угрожавшей 1-й армии со стороны Парижа; к сожалению, эти донесения не дошли до штаба 1-й армии.
Разведывательная сводка авиации упоминала «о дивизии пехоты в положении ожидания к юго-западу и к югу от Даммартэна». [229]
Это донесение было доставлено утром в 11 час. в штаб 2-го корпуса. Кроме того, согласно этой сводке, «артиллерия двигалась по дороге к Вильнев, с северо-востока; несколько батальонов противника были расположены в районе Виллерон».
Так как все эти разведывательные данные не были сообщены ни командованию 1-й армии, ни штабу 4-го резервного корпуса, можно думать, что 2-й армейский корпус не обращал на эти донесения того внимания, которого они заслуживали, и придавал мало значения силам противника, обнаруженным в районе Даммартэна.
Вместо того чтобы выслать на следующий день самолеты на открытый фланг для проверки наблюдений, сделанных накануне, 2-й армейский корпус продолжал 4 сентября требовать разведки в направлении на юг. Командующий 1-й армией, который в надежде добиться крупного успеха решил преследовать противника за Марну, проходя перед Парижем, в свою очередь применял свою дальнюю разведку исключительно в границах марша армии, т. е. в направлении на юг.
Как и днем 3 сентября, воздушная разведка 4 сентября направлялась только на войска противника, отходившие к Сене. В течение всего дня командующий 1-й армией был отлично осведомлен об отступательных движениях, выполняемых английской армией и левым крылом 5-й французской армии.
В этот день, как и в два предыдущие, авиационная сводка ясно вскрыла положение противника к северо-востоку от Парижа:
«В районе к западу от Даммартэна крупные неприятельские силы развернулись на линии Виллерон, Эпиэ; один полк пехоты замечен на выжидательной позиции к югу от Ле-Блян-Мениль; крупные лагери находятся восточнее и вблизи Парижа».
В таких словах было составлено авиационное донесение, переданное штабу 4-го армейского корпуса, но не сообщенное так же, как и накануне, штабу 1-й армии.
5 сентября снова возобновляются воздушные разведки исключительно в направлении на юг. Разведки, выполненные к востоку от Парижа на глубину в 50 км, данные которых совпадали друг с другом, устанавливали, что противник ведет отступательные бон в направлении к Сене. Один офицер-летчик установил утром крупные перевозки по железным дорогам вдоль Гены: несколько поездов на коротких расстояниях друг от друга следовали в направлении от Парижа на восток; вагоны были пустыми. Это указывало на то, что некоторые силы противника были уже переброшены в Париж. Кроме того, движение поездов в обратном направлении — в направлении на Париж — было одновременно обнаружено экипажами 2-й армии, которые дали свои наблюдения в приводимой сводке, переданной в штаб 2-й армии в 13 ч. 30 м.:
«Отмечено оживленное движение по железным дорогам в направлении на запад. Дело идет, повидимому, о поездах, перебрасывающих в Париж отступающие неприятельские войска». [230]
Эти разведывательные данные, отлично дополнявшие данные экипажей 1-й армии, были опережены событиями и появились в штабе 1-й армии лишь во время сражения.
Наблюдения, выполненные 2 сентября экипажами 3-й армии, которые отмечали погрузку войск на вокзалах к северу от Шалона на Марне (см. рис. 1) и необычные железнодорожные перевозки в направлении на юг, не были во-время известны 1-й армии. Так же обстояло дело с наблюдениями, сделанными на фронте 4-й армии, свидетельствовавшими о многочисленных движениях поездов, позволявших предполагать, что противник снимает войска с фронта армии для дальнейшей переброски. Только поздней ночью 5 сентября командующий 1-й армией отдал себе отчет в том, что все увеличивающаяся опасность нависала со стороны Парижа. Командующий 2-й армией обратил его внимание на сосредоточение сильной неприятельской армии, повидимому, предназначенной для того, чтобы повернуть правое германское крыло.
Директива начальника генерального штаба 5 сентября гласила так:
«Противнику удалось оторваться от 1-й и 2-й армий и опереться на Париж частью своих сил. Из различных разведывательных данных, и достоверных данных, доставленных агентами, повидимому, можно заключить, что противник отвел свои войска на фронт Туль, Бельфор (см. рис. 1), чтобы послать их на запад, и что и другие соединения равным образом отошли на фронт 3-й и 5-й армий. Теперь уже невозможно оттеснить французскую армию в направлении на юго-восток к швейцарской границе».
Операция преследования в крупном масштабе, предпринятая германской армией, не увенчалась успехом, так как она не дала возможности оттеснить противника (не только на крыле, которое уходило эксцентрически, но и на всем фронте) с тем, чтобы воспрепятствовать ему применить развертывание войск большого стиля. Донесения авиации разъяснили это главному командованию.
Однако, раньше чем германская 1-я армия могла начать выполнение приказа начальника генерального штаба, т. е. перейти в район между Марной и Уазой, чтобы атаковать неприятельские силы, выходящие из Парижа, появился новый фактор, о котором донесла авиация; а именно: противник захватывал инициативу операции.
В то время как редактировались приказы о повороте направо, в штаб 1-й армии было доставлено в 14 час. следующее донесение авиации, переданное из 2-го корпуса:
«4-й резервный корпус втянут с 5 ч. 45 м. вечера к северо-западу от Mo в бой с неприятельскими силами, вышедшими из Парижа».
Это донесение исходило от тех же экипажей, которые уже наблюдали и доносили с 2 сентября о сосредоточении неприятельских сил северо-восточнее Парижа.
Новое сообщение командующего 2-м корпусом об упорном бое 4-го резервного корпуса выявляло всю тягость положения и не оставляло [231] никакого сомнения в том, что противник наступает против фланга 1-й армии.
Применение авиационных отрядов в 1-й армии во время операции проследования не всегда было правильным. Командующий армией упорствовал в своем мнении, что он раньше всего не должен был терять соприкосновения с английской и с 5-й французской армиями, находившимися в отступлении, и вследствие этого посылал свои экипажи в направлении на юг. Выполнять эту задачу отлично могли экипажи авиационных отрядов армейских корпусов, а отряд дальней разведки нужно было использовать на угрожаемом правом фланге, где он должен был бы работать согласованно с экипажами 2-го армейского и 4-го резервного корпусов (последнему необходимо было придать авиационный отряд).
Использование донесений авиации и их передача в армию были неудовлетворительны. Из 52 донесений, посланных с 1 по 5 сентября, в штаб 1-й армии дошло лишь 29; остальные не были доставлены в армию, вероятно вследствие нервности в работе штабов, проистекающей от серьезности положения.
5 сентября, когда 1-я армия, увлеченная энергичным преследованием, шла мимо Парижа, стремясь достигнуть Сены, 4-й резервный корпус был оставлен на крайнем правом фланге армии с задачей прикрыть ее фланг с северо-восточной стороны Парижского укрепленного района. Не имея никаких данных о противнике и отдавая себе отчет в важности полученной задачи, ибо от выполнения ее зависела безопасность правого крыла 1-й германской армии, командир 4-го резервного корпуса во второй половине дня 5 сентября принял решение добыть разведывательные данные о противнике боем и наткнулся на сильную атаку, предпринятую 6-й французской армией ген. Монури.
Эта атака в недостаточно прикрытый правый фланг германской армии была неожиданной для 1-й армии, находившейся в чрезвычайно неблагоприятном положении, так как она преследовала противника на юг. Но командующий армией ген. Клук без всякого промедления идет навстречу опасности своими собственными силами. С утра 6 сентября 2-й армейский корпус поворачивается на север на помощь 4-му резервному корпусу, втянувшемуся в тяжелый бой к западу от нижнего Урка, в то время как другие корпуса должны были выполнять поворот назад, чтобы выйти в район между Марной и Уазой.
Как были использованы 6 сентября авиационные отряды, приданные 1-й армии?
Экипажи 4-го, 3-го и 9-го армейских корпусов были направлены на юг, экипажи 2-го корпуса — на северо-запад в направлении поля боя на р. Урк; что касается авиации дальней разведки, то вследствие того, что обстановка и к югу от Марны и северо-восточнее Парижа требовала величайшего внимания, она была направлена сразу и на юг и на запад.
6 сентября воздушные разведки были высланы на расстояние, значительно превышавшее обычные дальности разведок армейской [232] авиации. На этот раз применение воздушной разведки было очень здравым.
Командование ждало с нетерпением данных этих разведок. В штабе 1-й армии полагали, что противник продолжает отступление к Сене и что предпринятое наступление в сторону Урка не замедлит дать решительный результат. Увы, в 12 ч. 30 м. в штабе было получено подробное донесение авиации дальней разведки, которое поколебало оптимизм командования относительно положения на р. Урк. Наблюдатели в 11 ч. 30 м. установили интенсивное железнодорожное движение со стороны Парижа в направлении на Найтей-ле-Одуан.
Войска противника были отмечены южнее Найтей-ле-Одуан (рис. 40): большая колонна из всех родов войск быстро двигалась по дороге из Ляньи на восток; отмечались крупные неприятельские силы, направлявшиеся против южного крыла 4-го резервного корпуса, [233] и, наконец, противник начал наступление, через лес дю Руа и Бец против правого фланга германских войск. Все указывало на то, что противник выполнял движение, распространявшееся на фронт р. Урк.
2-й армейский корпус предпринял форсированный марш от р. Гран-Морэн к полю боя на р. Урк в двух колоннах. Командир корпуса, выехавший вперед на автомобиле, достиг на рассвете высот Бренш к юго-востоку от Mo, откуда он рекогносцировал местность к северу от Марны; поле боя расстилалось вдали, задернутое легкой утренней дымкой. В 9 ч. 20 м. неожиданно сел поблизости от командира корпуса самолет 30-го авиационного отряда, возвращавшийся с разведки на р. Урк.
Донесение наблюдателя было следующим:
«Противник силой минимум в один армейский корпус продвигается на фронт Mo, Сен-Патюс; правое крыло — у Нефмонтье, левое крыло — у Сен-Патюс; неприятельские передовые части, повидимому, достигли уже Брежи.Направление движения противника: на восток и северо-восток; форма движения: развернутые батальоны и батареи.
Главные силы противника у Сен-Супле».
Затем с помощью пометок, которые были нанесены на карту, наблюдатель дал детали группировки неприятельской пехоты и артиллерии. Осведомленный, таким образом, в обстановке, которая не оставляла никаких сомнений относительно опасности, угрожавшей обоим крыльям 4-го резервного корпуса, втянутого в тяжелый бой к востоку от линии Пюизье, Варред, командир 2-го корпуса отдал приказ 3-й пехотной дивизии двигаться на Варред для поддержки южного крыла и 4-й дивизии итти на помощь правому крылу 4-го резервного корпуса. Воздушная разведка доставила командованию основу, необходимую для его тактических решений. Великолепная активность, развитая разведывательными экипажами к северо-востоку от Парижа в течение этих нескольких дней, и полученные результаты доказали преимущества воздушной разведки перед другими средствами разведки, пехоты и конницы. Напрасно кавалерийская дивизия, приданная 4-му резервному корпусу, старалась с началом боя прорвать густую завесу неприятельских постов, которая обволакивала укрепленный район от лесов Уазы до Марны. Заграждения мешали действиям конницы. Только самолет, не встречая препятствий, благодаря своей скорости в 120 км/час и своему большому радиусу действия был в состоянии бросить взгляд сверху на общую картину расположения противника.
Высланные глубоко в тыл противника воздушные разведки позволили получить данные, тактические результаты которых проявились на поле боя через несколько часов, а то и дней.
Германское командование имело, таким образом, возможность принять меры противодействия намерениям командования противника.
В течение этого времени бой на р. Урк усилился по всему фронту. [234]
Чтобы остановить неприятельское наступление, сила которого давала себя чувствовать повсюду, командующий 1-й армией был вынужден отдать 4-му армейскому корпусу в 17 ч. 30 м. приказ перейти «сегодня же в район севернее Ля-Фертэ-су-Жуар и быть там в готовности поддержать 4-й резервный и 2-й армейский корпуса». Это передвижение имело результатом обнажение фланга 3-го и 9-го армейских корпусов, которые находились на левом крыле 1-й армии к югу от р. Гран-Морэн.
После рассвета 9-й армейский корпус был вынужден принять бой к югу от Эстернэ (см. рис. 40). Командир этого корпуса сначала думал, что имеет против себя лишь слабые силы, но он должен был расстаться с своим оптимизмом, получив в 9 ч. 15 м. утра данные, доставленные разведывательным самолетом. Согласно этим данным, крупные силы — от 1 до 1 ½ корпусов — 5-й армии внезапно прекратили свое отступление в направлении к Сене, повернули обратно и двигались, начиная с рассвета, вперед к р. Гран-Морэн в нескольких колоннах; сверх того, к полудню части пехоты и конницы — 1 ½ дивизии — появились в районе севернее Провэн и двигались вперед к северу; другая дивизия пехоты была видна с 15 ч. 35 м. к западу от Сезан тоже в направлении на север{115}.
В предвидении тяжелых боев, которые нужно было выдержать, командир 9-го армейского корпуса утром обратился за помощью к соседнему 3-му (бранденбургскому) корпусу. Этот последний, уже повернувший на Гран-Морэн, откликнулся на призыв о помощи 9-го армейского корпуса, хотя в 11 час. утра и был предупрежден 7-м авиационным отрядом, что его открытый фланг был угрожаем. Действительно, самолеты в 10 ч. 20 м. доносили о двух колоннах из всех родов войск на дороге из Жуи на Шеврю и на дороге из Розуа на Куломье. Издали были видны похожие на стрелы полосы поднятой войсками черноватой и желтоватой пыли, хорошо выделяющейся на зеленом фоне марнских полей; эти полосы направлялись на северо-восток. Противник, — повидимому английский экспедиционный корпус, — двигался согласованно с своими союзниками. Итак, с утра 6 сентября воздушные разведки обнаружили крупное наступление англо-французских армий.
Командующий 1-й армией провел часы беспокойства и страха. Он получал до сих пор малоутешительные донесения с фронта на, Урке; об остановке к югу от Марны и о полной перемене положения дела он оставался в неведении до 1В час.
Только в 16 ч. 30 м. он получил данные об этом из донесения отряда дальней разведки. Экипаж самолета, проникший глубоко в расположение противника и сделавший вынужденную посадку по соседству с штабом 1-й армии, донес, что в противоположность тому, что происходило в предыдущие дни, он не видел никаких неприятельских войск в отступлении по направлению к югу, и что, повидимому, противник приостановил свое отступательное движение [235] к Сене. Обстановка изменилась в корне; если еще и существовало сомнение, оно рассеялось к 19 час. после получения донесения, посланного командиром 9-го армейского корпуса, и после донесений воздушной разведки о марше британского экспедиционного корпуса.
Как ни тяжел был поворот событий к югу от Марны, положение на р. Урк внушало еще большее беспокойство вследствие донесений, полученных вечером.
4-й армейский корпус получил приказ двигаться вперед, чтобы успеть с рассветом принять участие в бою на р. Урк. В то же время два корпуса, расположенные на левом крыле (3-й и 9-й), находившиеся в слишком выдвинутом положении при наличии фланговой атаки противника, получили приказ отступать за р. Пти-Морэн.
Утром 7 сентября между 9 и 10 час. командующий 1-й армией был извещен главной квартирой, что был найден приказ, подписанный Жоффром, назначающий всем армиям большое решительное сражение на 6 сентября. Теперь уже можно было признать без риска ошибиться, что главное французское командование искало решения, обходя правое крыло германской армии. В сознании тяжелой ответственности командующий 1-й армией в полном согласии с своим начальником штаба решил немедленно двинуть два свои фланговые корпуса от р. Пти-Морэн на р. Урк. Он заменил их своими двумя конными корпусами, которых, по его мнению, было достаточно, чтобы противостоять атакам противника, стремившеюся проникнуть в промежуток, разделявший 1-ю и 2-ю армии, до того момента, когда будет получен решительный результат в районе северо-восточнее Парижа.
Наблюдение за наступлением противника к югу от Марны и наблюдение за его движениями на Урк продолжали оставаться задачами важными ввиду решительной атаки, задуманной командующим 1-й армией. Войска были призваны выполнить гигантское усилие: авиация могла тоже ожидать, что от нее потребуется экстраординарная работа, принимая во внимание протяжение фронта сражения.
Фронт на р. Урк был поручен авиационным отрядам 2-го и 4-го армейских корпусов, тогда как отряды 3-го и 9-го армейских корпусов были высланы на юг до линии Мелен, Ножан (на Сене). Что касается 12-го отряда, то ему была поручена дальняя разведка на запад за р. Урк и на юг до линии Турнан, Куломье. Задачи авиации полностью соответствовали тактической обстановке и намеченной операции 1-й армии{116}.
Все данные разведки, доставленные в штаб во второй половине дня, подтверждали вывод, который сделал командующий 1-й армией, что противник выбрал фронт р. Урк как главное направление своего наступления. [236]
Противник все время получал подкрепления, следовавшие из Парижа по железной и но грунтовым дорогам. Самолет донес, что в 10 час. дивизия противника разгружалась в Нантей-ле-Одуан; эта дивизия прошла затем Брежи и в 3 ч. 35 м. после полудня была в положении ожидания на дороге Нантей-ле-Одуан, Бец, готовая к атаке (речь идет о в 1-й резервной дивизии; большая часть войск дивизии, высадившейся в Нантей, отправилась в Бец, маршируя прямо на восток, не проходя через Брежи).
Левое французское крыло, которое до сих пор доходило только до Бец, повидимому, должно было удлиниться к северу за этот пункт.
На восточной опушке леса дю Руа находились крупные силы конницы фронтом на северо-восток, готовьте к атаке. Кроме того, другие войска противника, оцененные летчиком-наблюдателем в бригаду, были готовы принять участие в бою против левого германского крыла на линии р. Урк; на всей этой линии германские войска должны были подвергаться жестоким атакам.
К югу от Марны опасность увеличивалась. Колонна глубиной в 15 км, предшествуемая конницей{117}, вышедшая, повидимому, из района северо-восточнее Розуа, прибыла в 11 ч. 30 м. в Куломье своей походной заставой. Кавалеристы и самокатчики уже перешли р. Гран-Морэн и заняли северные высоты. Каковы были намерения противника? Предполагал ли он броситься своими главными силами на Mo, чтобы повернуть к югу защитников фронта на р. Урк и, таким образом, нанести поражение всему фронту? Положение было чрезвычайно тяжелым и только во второй половине дня был достигнут некоторый успех. Самолеты, высланные далеко за правое германское крыло, установили, что в районе севернее линии Крей, Крепи-ан-Валуа противника не было и что одна колонна, повидимому, германская, направлялась к юго-западу, проходя Виллер-Котрэ. Эта колонна была, действительно, колонной германских войск, заимствованных из различных частей, собранных наспех и быстро направленных к правому крылу 1-й армии, где она была встречена с живейшим удовлетворением. Кроме того, отряд дальней разведки донес в 17 ч. 30 м. командующему 1-й армией, что со стороны Куломье противник остановился у этого пункта и не продвинулся дальше к северу.
Он разбил многочисленные палаточные лагеря и зажег бивачные огни (это был английский экспедиционный корпус, который в конце дня остановился на отдых недалеко от р. Гран-Морэн и который, следовательно, лишь медленно совершал. свое наступательное движение).
Получив эти данные, командующий 1-й армии, всегда готовый вырвать из рук противника инициативу операции в решительном пункте, решил добиться победы на следующий день с помощью двух армейских корпусов, которые спешили с Марны к р. Урк. [237]
Он предполагал выполнить обходное движение на северном крыле Уркского фронта 3-м и 9-м армейскими корпусами, которые шли с Марны форсированным маршем. Распоряжения на 8 сентября сводились к следующему: центр армии удерживается на своих позициях; левое крыло линии обороны на Урке сможет, если оно будет взято во фланг противником, отойти на более выгодную позицию; конный корпус Марвица прикроет левое крыло армии между Марной и Куломье, держа связь на восток с конным корпусом Рихтгофена, входящим во 2-ю армию и прикрывающим ее правый фланг; корпусные авиационные отряды должны выполнять тактическую разведку в секторах, ограниченных фронтом боя; 12-й отряд (дальней разведки) должен действовать на запад и на юг за Марну.
Как видно, воздушная разведка должна была дать наибольшую работу над главным сектором земного боя и все пространство между Компьен и 2-й армией по линии Крей, Mo, Куломье (см. рис. 40) должно было быть перекрыто авиацией.
8 сентября ранним утром самолеты, пользуясь ясной погодой, летали над полем боя у р. Урк на небольшой высоте. В результате разведки отмечены многочисленные очаги пожаров; густые облака дыма поднимались в ясное небо. Французская артиллерия занимала всю линию от Брежи до Марнских высот, расположенных к северу от Mo; позиции 26 батарей противника были точно определены летчиками-наблюдателями.
Чтобы оказать противодействие попытке французов прорвать фронт, которая была определена авиацией и земными войсками, командующий 1-й армией отдал в 7 часов командиру 3-го армейского корпуса приказ вывести 5-ю дивизию из общего походного порядка и следовать с ней на Торси, где оно должна была усилить действующие в этом секторе войска.
В то время как противник развивал до максимума интенсивность своего артиллерийского огня, массы его пехоты перешли в атаку на фронте 4-го резервного корпуса, не добившись, однако, его поражения.
Между прочим, самолеты также применялись для борьбы с неприятельской артиллерией. Но связь между самолетами и своей артиллерией была обеспечена плохо, и самолет не был в состоянии корректировать ее огонь{118}.
Однако летчики-наблюдатели помогли артиллеристам улучшить стрельбу, сбрасывая им в вымпелах данные о действительности огня.
Прибытие 5-й пехотной дивизии и движение поддержки к южному крылу сделали опасность со стороны Урка менее угрожающей: наоборот, согласно донесениям, доставленным в штаб 1-й армии самолетами дальней разведки в 10 ч. 10 м., положение на Марне было более серьезным. Одно донесение гласило: «В 9 ч. 10 м. противник в колоннах по 7–8 км двигается к Марне между Ля-Шапель [238] и Ля-От-Мэзон, между Буасси-ле-Шатель и Дуэ и между Ля-Ферту-Гоше и Ребэ» (см. эти пункты на рис. 39). Очевидно, противник решил, прорвав слабую завесу конницы, проникнуть крупными силами в промежуток между 1-й и 2-й армиями. Командующий 1-й армией был принужден выделить силы более крупные, чем те, которые он предусмотрел для поддержки кавалерии, имевшей задачу удерживать Марну между Ля-Фертэ-су-Жуар и Ножан{119} (на Марне, см. рис. 40).
Командующий 2-й армией, в свою очередь, получил утром данные разведки о том, что франко-английская армия двигалась вперед. В шести колоннах из всех родов войск противник перешел р. Гран-Морэн между Куломье и Эстериэ (см. рис. 40) и направился на север.
Благодаря воздушной разведке опасность, угрожавшая двум армиям на их внутренних флангах, была вскрыта.
Можно ли было остановить противника к югу от Марны на время, пока не будет достигнут успех на Урке?
В это время войска, снятые с Марны и отправленные на Урк, направлялись форсированными маршами к северной части поля сражения. По образцу немцев французы также перебросили к северу крупные силы. Самолет, летавший над полем боя на рассвете, заметил одну дивизию на марше, идущую от Нантей-ле-Одуан в направлении на восток. Другая дивизия, развернутая и сопровождаемая сильной конницей, приближалась к левому флангу французской армии и удлинила ее крыло во второй половине дня, заняв северо-восточную опушку леса дю Руа (см. рис. 40). После полудня новая атака, такая же стремительная, но безуспешная, как и предыдущие, была направлена против центральной части Уркского фронта.
Положение уравновесилось, наступило облегчение.
В 17 ч. 15 м. воздушная разведка донесла в штаб 1-й армии, что германская колонна, достаточно сильная (43-я резервная бригада под командованием ген. фон-Лепель), была замечена на ускоренном марше в направлении из Компьен на Вербери: направление марша этой колонны было в высшей степени благоприятно для атаки во фланг и тыл. С наступлением ночи 9-й армейский корпус и половина 3-го армейского корпуса находились позади северного крыла Уркского фронта, готовые предпринять на следующий день наступление, которое должно было быть решительным. Счастливый исход этой операции, проводимой так смело и энергично, зависел, однако, от одного совершенно неизбежного условия: тесного сотрудничества между 1-й и 2-й армиями, которые должны были действовать согласованно ввиду общей цели — победы. [239]
Но связи между командующими двух армии не существовало. В момент, когда бой принял оборот, преисполненный надежд для 1-й армии, в штабе 2-й армии имело место свидание командующего 2-й армией и лейт.-пол. Хенча, представлявшего главное командование германской армии. Совершенно не зная о благоприятном повороте событий: на крайнем правом фланге армии, располагая учишь неполными разведывательными данными и все время находясь под влиянием пессимистической оценки полк. Хенчем стратегического положения армии на маневренном крыле, командующий 2-й армией в согласии с делегатом главной квартиры решил отходить, в случае если противник в крупных силах подойдет к Марне. Не должен ли он был перед принятием столь важного решения приложить все усилия к установлению связи с 1-й армией во второй половине дня и получить точные данные об обстановке? Затруднения из-за отсутствия связи между двумя этими армиями и между ними и главной квартирой проявлялись как раз в те дни, когда германская армия вела наиболее тяжелые бои. Во время сражения на Марне между командующими 1-й и 2-й армиями не было телефонной связи (она была установлена лишь после боя, т. е. 9 сентября в 14 ч. 30 м.; направление телефонной линии взято через Рейм, Суассон); командующие связывались только при помощи радио, требующего затраты большого времени для передачи кратких сообщений и часто отказывающего в работе.
Самолет был бы для командования отличным средством связи. В 1-й и 2-й армиях отряды дальней разведки имели аэродромы в непосредственной близости от штабов. Между штабами 1-й и 2-й армий было около 55 км по воздушной прямой; нужно было только полчаса, чтобы переправить на самолете в соседний штаб офицера для сообщения или получения разведывательных данных. Кроме задач по разведке, которые авиация выполняла с таким успехом, она должна была получить не менее важные задачи по связи для установления согласованности в действиях командующих армиями, которые — это факт — проводили операции совершенно различными способами. Разве эти две армии не имели опыта связи при помощи самолетов уже во время сражения на Самбре?
Исход сражения на Марне мог бы быть совершенно иным, если бы командующий 2-й армией 8 сентября знал, хотя бы поздно вечером, о столь многообещающем наступлении, которое готова была предпринять 1-я армия.
Необходимость связи между главной квартирой и штабами правофланговых армий должна была считаться особо важной вследствие расстояния, которое отделяло их друг от друга. Для установления ее нужно было применить все средства, имеющиеся в распоряжении, с дублированием их: радио, телефон, автомобиль, самолет.
73 км отделяли штаб 1-й армии от Реймса, в котором благоразумие повелевало установить командный пункт главного командования армиями. Самолет смог бы покрывать это расстояние [240] в 45 мин.; для установления связи с 2-й армией потребовалось бы лишь 25 мин. Но даже, принимая во внимание действительное положение дела, когда главная квартира была расположена в Люксембурге, расстояние по прямой в 225 км, отделявшее ее от крайнего правого фланга германской армии, могло было покрыто в 2 ½ часа. Кроме того, главное командование отказалось от того, чтобы оставить за собой несколько авиационных отрядов, что позволило бы ему получать точные данные о положении на любом участке фронта. Это отсутствие авиации при главной квартире было особенно чувствительно во время сражения на Марне, и, очевидно, объяснялось тем, что в то время еще не было достаточного знакомства с значением многочисленных услуг, которые она могла оказать командованию.
Как бы то ни было, утром 9 сентября, несмотря на все трудности, которые надлежало преодолеть, правое крыло 1-й армии, с которым центр уже устанавливал связь, начало свое движение, охватывающее северное крыло французской армии (рис. 41). Командующий 1-й армией с лихорадочным нетерпением ожидал известий с Урка. Первые успехи этого отважного наступления скоро выявились: в 10 ч. 15 м. авиация донесла, что артиллерия противника на северном крыле уменьшила интенсивность своего огня и покинула позиции, которые она занимала к северо-востоку от Брежи.
Командующий 1-й армией правильно сосредоточивал главные усилия авиации в направлении на юг: он должен был быть осведомлен о движении английской армии, приближавшейся к Марне.
Уже ночью от 2-й армии были получены тревожные вести: эта армия дала знать, что она отвела свое правое крыло к Марне и что конный корпус Рихтгофена отходит к северу и северо-востоку. Утром в штаб приходят краткие донесения, посланные кавалерией, о том, что противник достиг Марны и начал ее переходить; затем в 11 час. пришли более детальные данные, доставленные на автомобиле офицером 2-й армии, и данные, доставленные воздушной разведкой. Согласно последним, силы противника, оцененные в армейский корпус, были на марше к Марне в направлении к Ситри; эти силы достигли Марны в 10 час.; их авангарды перешли реку и заняли высоты к северу от нее. Противник наводил мост к северо-востоку от Ля-Фертэ-су-Жуар.
Эти данные были полностью подтверждены затем дальней разведкой 1-й армии. Вывод: Марнский фронт был прорван.
Вели бы англичане заняли пространство в тылу 1-й армии, позицию на Урке удерживать было бы уже нельзя, и столь желанная победа на правом фланге пришла бы слишком поздно. После долгих колебаний командующий 1-й армией в 11 ч. 30 м. принял решение отвести свое левое крыло с Уркского фронта, чтобы спасти его от угрозы атаки англичан во фланг, атаковать противника, перешедшего Марну, и, несмотря ни на что, продолжать охватывающее движение, которое правый фланг начал с таким успехом. В 12 ч. 30 м., в то время когда 1-я армия, казалось, преодолела первые трудности, явился лейт.-полк, Хенч, представитель главного [241] командования, и остановил наступление 1-й армии, которое должно было увенчаться блестящей победой.
Этот офицер затратил на дорогу 5 ½ час. И в этом случае командование могло бы воспользоваться самолетом, как средством связи. Самолет выполнил бы задачу связи в 30 мин.
В штабе 2-й армии нервы были напряжены до крайности, когда незадолго до 10 час. было получено донесение, которое вскрывало всю серьезность положения. Это донесение, дополнявшее данные, доставленные авиацией 1-й армии, гласило:
«Противник достиг Марны между 9 и 9 ч. 15 м. не только у Ситри, но также и у Паван, Ножан и Шези; он двигается в пяти глубоких колоннах».
Теперь уже не оставалось никаких сомнении. Вследствие сложившейся тактической и стратегической обстановки 1-я армия [242] должна была отступить и, согласно договоренности предыдущего дня, 2-я армия должна была тоже отходить. Командующий 1-й армией пришел к этому решению, основываясь на отличных данных, доставленных воздушной разведкой. С тяжелым сердцем он отдал приказ об отступлении и, таким образом, правое германское крыло начало отход в момент, когда армия была так близка к новой победе.
Уроки, которые можно извлечь из применения авиации во время операции на Марне в 1914 г., сводятся к следующему:
1. Авиационные части уже в мирное время должны быть штатным средством армейских корпусов, для того чтобы взаимопонимание между командованием, войсками и авиацией было обеспечено.
2. Авиационные части во время войны должны быть приданы главному командованию, армейскому командованию и каждому армейскому корпусу — первоочередному и резервному.
3. Первая задача органов разведки — разведка стратегическая глубокая перед всем фронтом армии и особенно на открытом фланге, вторая задача — разведка ближняя тактическая и содействие артиллерии.
4. Необходимы: единство применения авиационных частей в каждой армии, создание командного пункта авиации; единообразие задач в армейских корпусах, немедленная передача данных разведки из армейских корпусов командующему армией; методическое использование этим последним данных, доставляемых авиацией, и сопоставление их с данными, получаемыми из других источников; немедленная передача данных из армии главному командованию, соседним армиям и корпусам, находящимся в армии.
5. Необходимо единообразное использование авиации перед всем фронтом армий и создание при главной квартире авиационного командования, подчиненного оперативному отделу, использующему данные разведки и сообщающему их, если нужно, командующим армиями.
6. Самолет должен быть использован для обеспечения связи между различными командными инстанциями. [243]