VI. Фланговый маневр и сражение на pp. Марна и Урк.
Большая роль, которую играла авиация в стратегическом маневре, ясно выявилась в первых операциях 1914 г., особенно в Лотарингии, у Моранжа и Люневиля.
Однако, в начале сентября немцы еще недостаточно оценили это. Наоборот, ген. Жоффр и ген. Галлиени, как и ген. Кастельно у Люневиля, использовали до конца это новое средство крупного значения. На войне всякое пренебрежение действительностью влечет за собой наказание. После Люневиля немцы понесли наказание гораздо более суровое: поражение на Марне.
Чтобы правильно определить причины этого поражения, нужно изучить фланговый маневр на Марне двухсторонне: сначала обход французского фланга немцами, так как они владели инициативой, а затем контрнаступление французов против немецкого фланга.
Обход фланга немцами на Марне
В конце августа, согласно директиве германского главного командования от 27 августа, 2-я армия (Бюлов) двигается на Париж, а 1-я армия (Клук) — на запад от р. Уаза к Нижней Сене, окружая, таким образом, весь театр военных действий (см. рис. 1).
30 августа положение, истолкованное слишком оптимистически Клуком и Бюловым, заставляет их изменить направление своего движения. Германские армии правого крыла позволяют увлечь себя главными силами французских армий, отходящими за pp. Маас и Уаза.
С другой стороны, английская армия и французские силы (6-я армия), которые, едва успев сосредоточиться у Амьена, понесли поражение, обнажают французский левый фланг (5-я армия). [198]
С этого времени они думают, что есть возможность обойти левое крыло французских армий, отрезав их одновременно от англичан, от 6-й армии и от Парижа. Вследствие этого 30 августа Клук по просьбе Бюлова направляет свою армию на Руа и затем на Нуайон, Компьень, т. е. к юго-востоку, эшелонируя свой правый фланг, чтобы прикрыть себя со стороны 6-й армии и Парижа. Таким образом, обозначается настоящий обход фланга по инициативе Клука и Бюлова.
Главное командование, подчиняясь инициативе командующих армиями и, без сомнения, сознавая трудность выполнения директивы от 27 августа, соглашается с совершившимся фактом телеграммой от 31 августа вечером и директивой от 2–3 сентября:
«Намерение главного командования — отрезать французов от Парижа в юго-восточном направлении. 1-я армия последует уступом за 2-й и впредь будет обеспечивать фланг германских армий. Целесообразно, чтобы армейская конница появилась перед Парижем и разрушила железные дороги, ведущие к нему...».
Эта директива, по крайней мере в отношении той ее части, которая предписывала отрезать французов от Парижа, выполняется строго и безостановочно обеими армиями, особенно Клуком, вплоть до 6 сентября, хотя она была в корне изменена 4 сентября вечером директивой, требовавшей, чтобы 1-я и 2-я армии стали фронтом к укрепленному району Парижа: 1-я армия — между pp. Уаза и Марна, 2-я армия — между pp. Марна и Сена.
Очевидно, что маневр немцев, который совершался до 7 сентября, мог быть успешным, как всякий фланговый маневр, только при одновременном достижении внезапности и быстроты, так как силы сторон были почти равны. Посмотрим, в какой мере были реализованы внезапность и быстрота.
1. Внезапность. Для достижения успеха маневр немцев должен был захватить, с одной стороны, 5-ю армию, чтобы она не имела времени оторваться, и, с другой — 6-ю армию и англичан, чтобы они не имели времени оказать противодействие. Согласно взгляду германского командования, 5-я армия должна будет остановиться перед Бюловым, и французское командование, повидимому ожидающее движения германских армий правого крыла на Париж, захочет любой ценой прикрыть столицу, держа здесь свой крайний левый фланг (6-ю армию). Что касается англичан, то немцы полагали, что они, повидимому, решили как можно скорее уйти за Сену. Следовательно, быстрое движение германского правого крыла к Mo, Шато-Тьери для 5-й и 6-й армий, а также для французского командования будет неожиданностью.
Будут ли. действительно, подвергнуты эффекту внезапности главное командование французов и его армии левого крыла? [199]
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно, насколько возможно точно, представить себя в обстановке, в которой находилось командование, согласно данным о противнике. Итак, станем мысленно на его место, чтобы вместе с ним исследовать данные, которые доставлялись ему, и стратегическое и тактическое положение, которое определялось этими данными.
Помешать внезапности могли органы разведки 5-й, 6-й и английской армий. Действительно, французское главное командование информировалось ими всеми. Однако, для краткости и большей объективности мы рассмотрим только разведывательные данные, собранные одной из этих армий, а именно 6-й, которая только что была создана и штаб которой был сформирован незадолго вперед этим, а органы разведки были еще слабы (она имела только 2 эскадрильи, поддерживаемые эскадрильей укрепленного района Парижа). Мы берем из трех армий ту, которая находилась в наиболее неблагоприятных условиях для информирования командования о противнике. Само собой разумеется, что эти разведывательные данные будут относиться исключительно к противнику, находившемуся перед 6-й армией, т. е. перед французским крайним левым флангом.
С вечера 31 августа, согласно данным дневных разведок, подтвержденных 1 сентября, ген. Монури доносит главному командованию, что положение противника предоставляет нам случай ударить ему во фланг:
«Данные, полученные от Вас, дополненные моими данными, заставляют меня предположить, что 1-я германская армия, предшествуемая дивизией кавалерии, готовится перейти р. Уазу главными силами между Нуайон и Компьень и в то же время обманывает меня частью своих войск, двигающихся от Мондидье. Если нужно, 1 сентября я буду атаковать на северо-восток; я сделаю это более успешно 2 сентября...»(31 августа, 23 ч. 05 м.)
Генерал Жоффр знал, что момент еще не наступает ни 1, ни 2 сентября. Но он тотчас же решает создать группировку для отражения противника и для нападения на него:
Для отражения он дает распоряжение 5-й армии ни в коем случае не позволять противнику (Клуку) «охватить ее фланг»{100}, а так как является важным заткнуть дыру, которая могла бы образоваться между 5-й и английской армиями, он назначает сюда кавалерийский корпус Конно.
Для нападения он приказывает усилить 6-ю армию 4-м армейским корпусом{101} и 45-й пехотной дивизией, прибывающей из Африки{102}.
Жоффр заставляет правительство принять решение, согласно которому гарнизон Парижа и 6-я армия, которой поставлена задача защищать столицу, будут представлять собой часть действующей армии, я уже предвидит участие этих сил в генеральном [200] сражении в направлении запад — (восток, т. е. в направлении Mo{103}. Это уже хорошо набросанный план маневра для сражения на Марне. Это уже не предвзятый план, но план, основанный на действительной группировке, которая отлично известна генералиссимусу.
Но будет ли этот план приспособлен к обстановке и разовьется ли он как ее функция до сражения и даже в процессе сражения? Для этого необходимо еще, и прежде всего, точное и непрерывное информирование о группировке противника.
Донесения должны быть так же строги и точны, как определенен, категоричен и смел будет маневр противника.
Так как высшее командование постоянно изучает сводки. которые обобщают разведывательные данные, рассмотрим существенные данные этих сводок.
Принимая во внимание положение 6-й армии и Клука, легко будет уяснить, какие данные исходят от авиации, и можно будет констатировать, что эти авиационные данные наиболее многочисленны и наиболее существенны (рис. 85). Ниже приводится несколько сводок:
2 сентября: «... почти ничего к западу от р. Уаза; колонны 1-й армии находятся к востоку от этой реки; ни одна колонна, повидимому, не перешла до 10 час. рубеж Нантейль-ле-Одуан, Бец, Марейль; все обнаруженные движения происходили в юго-западном направлении».3 сентября: «Повидимому, 2-й армейский корпус, эшелонированный назад и вправо, двигается в направлении Марны к югу от Ля-Фертэ-Милон, предшествуемый одной или несколькими кавалерийскими дивизиями: новых армейских корпусов на крайнем правом крыле противника нет...».
В виде вывода сводка дает следующее, чрезвычайно важное указание, касающееся общего положения:
«Германские силы, находившиеся против 6-й армии, повидимому, повернули 3 сентября к юго-востоку в направлении Марны...».
4 сентября: «...Колонны с 7 час. утра отмечены на Марне; главные силы сосредоточиваются у Шарли и Шато-Тьери...».
В начале второй половины дня снова определен 2-й армейский корпус, переходящий Марну выше Ля-Фертэ-су-Жуар, но обнаружен, кроме того, также армейский корпус, о котором известно, что он идет вслед за предыдущим уступом и является крайним правым крылом армии.
«Возможно, — говорит сводка, — что войска, отмеченные вчера вечером на биваке (2-й армейский корпус) на дороге Крепи, Нантейль-ле-Одуан, продвинулись в течение ночи за р. Урк, и что колонны, отмеченные сегодня утром, принадлежат резервному корпусу, который следует за 2-м армейским корпусом. Его колонны могут подойти к р. Урк у Лизи и к северу от него к концу дня...». [201]
Действительно, авиация точно определила этот армейский корпус но головам и хвостам колонн его двух дивизий и по его правому боковому отряду; более того, она не наблюдала «никакого противника на дорогах Париж, Крей и Париж, Санлис..» (см. рис. 1).
Картина общего положения ясна. Внимание ген. Галлиени было привлечено разведками 3 сентября. Он отправился утром 4 сентября в сторожевое охранение и получил, насколько это было возможно, подтверждение данных воздушной разведки. Галлиени более не медлит с подготовкой наступления. С 9 час. он приказывает 6-й армии передвинуться к северо-востоку от Парижа и быть готовой к атаке. В то же время он доносит обо всем ген. Жоффру; он обрисовывает с этого момента по телефону в течение дня каждый [202] раз, когда к нему приходят разведывательные данные, маневр противника и дает личную оценку обстановки. Такую же связь он поддерживает и с англичанами.
Без промедления ген. Жоффр воздействует на англичан непосредственно и через французское и английское правительства, чтобы они прекратили отступление.
4 сентября вечером, анализируя положение противника, которое все более уясняется, и положение своих сил, взвешивая спокойно все шансы, ген. Жоффр констатирует, что его шансы, бесспорно, благоприятны, и что нужно без замедления воспользоваться представляющимся ему исключительным случаем, чтобы поставить противника в тяжелое положение. Из полученных донесений он делает простое заключение: «Сражение будет на Марне». Немедленно разрабатывается и заканчивается приказ об общем наступлении на 6 сентября — простой, краткий, такой же ясный, как обстановка, и умещающийся на одной странице.
Этот приказ организует контрнаступление на фланге, согласованное контрнаступление 5-й, 6-й и английской армий против Клука и левого крыла армии Бюлова.
Таким образом, подобно тому так разведки 31 августа и 1 сентября определили маневр, организованный согласно точному положению противника, так и разведки 2–4 сентября определили порядок для сражения, также основанный на действительном положении противника. (Этот приказ 4 сентября приведен дальше.)
Но этого еще недостаточно. Остается провести сражение.
Могут ли после 4 сентября и до сражения разведывательные данные, исходящие от авиации, позволить высшему французскому командованию (главнокомандующему и командующим армиями) приспособить к фактическому маневру противника положения, указанные общим приказом для сражения? Могут ли они свести на-нет эффект внезапности флангового маневра?
5 сентября (см. рис. 35).«Главные силы 1-й армии, — говорит сводка, — повидимому, идут к югу от Марны; на правом берегу Марны наблюдались только движения парков и обозов в районе Шарли и западнее. Что касается войск, которые шли от Шато-Тьери и восточнее, то они сильно продвинулись вперед: головы главных си s отмечены в 16 час. на 10 км к югу от Монмираль. Крайний правый фланг немцев после боевых действий дня располагается оборонительно в районе Mo...».
Предписанная группировка соответствовала положению противника. Однако, казалось, что 6-я армия натыкалась на прикрытие и что она должна была развернуться более к северу (рис. 36).
Это могло быть предусмотрено согласно данным разведки 4 сентября.
После войны поднимался вопрос о том, что наступление 6-й армии должно было быть направлено с 5 сентября более к северу и что тогда победа была бы еще более решительной... Но это значит забывать о промежутке, который открывался между англичанами [203] и 5-й армией и который, если бы англичане оставались на месте, разделял бы 6-ю и 5-ю армии, и, следовательно, забывать о риске для 6-й армии сражаться изолированно.
Несмотря на этот риск, разведки 5 сентября склонили главнокомандующего 6 сентября к решению направить 6-ю армию более к северу.
6 сентября {104} авиация укрепленного района Парижа отмечает движение 2-го корпуса 1-й германской армии: «в двух дивизионных колоннах на марше к северу от Марны; головы — у Варрэд и Лизи в 9 час...».
Генерал Галлиени тотчас понял, что Клук выполняет контрманевр, чтобы стать фронтом против 6-й армии. Он расширяет свой маневр на левом фланге и воздействует на англичан, чтобы они ускорили атаку и связали корпуса Клука к югу от Марны.
7 сентября. «Германские колонны в отступлении перед 5-й армией переходят р. Пти Морэн (это были 3-й и 9-й армейские корпуса) в направлении на Шарли. Крупные скопления отмечены перед Виель Мезон. На их левом фланге только {105} три дивизии конницы удерживают р. Гран Морэн и прикрывают [204] их отход перед английской армией, которая медленно начинает движение. Крупные скопления на Марне у Шарли и Шато-Тьери.К северу от Марны — крупные колонны вблизи Ля-Фертэ-Милон»
Еще яснее, чем накануне, главное командование представляет себе, что Клук очень быстро выполняет контрмарш и что наступление 6-й армии будет остановлено.
Теперь, повидимому, англичане должны иметь перед собой свободное или, по крайней мере, слабо защищенное пространство. Жоффр вследствие этого в тот же день дает дополнительные указания. Он направляет 6-ю армию к северу на правый берег р. Урк, англичан — к pp. Гран — и Пти-Морэн и затем к Марне, за которой они должны укрепиться. С другой стороны, он приказывает 5-й армии ускорить движение ее левого крыла.
Эти указания главнокомандующего, как и указания ген. Галлиени, свидетельствуют о том, что сражение ведется согласно действительному положению противника, которое определено с замечательной точностью, главным образом авиацией.
Изложенного достаточно, чтобы показать, что маневр правого крыла немцев, вместо того чтобы предоставить им выгоду внезапности, был прослежен шаг за шагом их противником и его авиацией и что здесь имеется строгая причинная зависимость между данными разведки и представлением французского главного командования о ходе стратегического маневра, о плане сражения и организации его.
Здесь, как и в Лотарингии 15 днями раньше, выявилось, что средства наступательной войны 1914 г. не были способны осуществить внезапность, главным образом вследствие работы авиации противника.
2. Быстрота. Клук осуществлял исключительную быстроту маневра, способную одинаково хорошо увеличить опасность внезапности и дать развитие маневра, очень опасного для противника.
Случай этот замечателен. Клук имел особое счастье довести маневренную массу прямо к цели, избежать какого бы то ни было замедления в выполнении маневра и найти местность, почти свободную на фланге, который он хотел обойти.
Итак, он ничего не потерял в скорости движения, на которую была способна его армия.
Маневр немцев шел прямо к цели. Клук вол свою армию прямо к цели благодаря точным и непрерывным данным о противнике, которого он хотел обойти.
Действительно, маневр немцев с помощью воздушной разведки был направлен очень точно на 5-ю армию, которую нужно было обойти, и на англичан, которых нужно было отрезать от нее.
Наоборот, сведения о 6-й армии были неполны, но от этого скорость маневра Клука не уменьшилась; наоборот, убежденный, что ему нечего опасаться, он ничего не хочет слышать о том, что касается [205] 6-й армии и Парижа, решив заранее, что обращать внимание в эту сторону нужно лишь после обхода и поражения 5-й армии или, по крайней мере, после того, как она будет отброшена за Сену. Будем в дальнейшем игнорировать как это делал и сам Клук, сведения немцев о французских силах укрепленного района Парижа.
Будем следовать за разведывательными данными, которые он получал относительно преследуемой им цели, и за направлением, которое он давал своему маневру (рис. 37).
31 августа. Клук применяет свои два конных корпуса и свою авиацию, т. е. все свои разведывательные средства, в направлении марша 1-й армии — на юго-восток. Авиация тотчас доносит ему об английских и французских колоннах, отходящих [206] к востоку от р. Уаза. Вследствие этого конные и вслед за ними армейские корпуса форсированными маршами направляются к югу от Суассона с намерением обойти армию Лянрезака (5-ю французскую армию).
1 сентября. Повторяются те же данные и тот же маневр, нo 1-я германская армия задержалась на р. Урк. Клук, отчаявшись настичь Лянрезака, доносит, что остановится завтра 2 сентября фронтом к Парижу между pp. Уаза и Марна.
Но приходит новое известие, что английская армия останавливается на отдых. Клук тотчас решает атаковать ее 2 сентября. Немедленно 1-я армия продолжает движение, но не настигает англичан, которые ушли; ее правое крыло останавливается у Санлис, а левое без передышки продолжает движение к Шато-Тьери.
2 сентября. Утренние донесения авиации указывают, что 3-й французский армейский корпус отходит к мостам на Марне между Шато-Тьери и Дорман и что англичане отошли уже за Марну у Mo.
У Клука снова оживает надежда, и он торопится всей своей армией атаковать левое крыло французов к северу от Марны и на переправах через нее.
3 сентября. Авиация продолжает доносить об отходе французов к югу от Дорман и англичан на юг от Mo.
По мнению Бюлова, противник совершенно расстроен. В этот момент получается директива 2–3 сентября главного командования. Клук и Бюлов следуют лишь первой идее этой директивы: «отрезать французов от Парижа»; они не обращают внимания на вторую мысль «обеспечить фланг германских армий» и продолжают преследовать французов в течение вечера 3 и утра 4 сентября, тесня англичан и стараясь настигнуть французов или отбросить их к востоку.
4 сентября. Авиация вскрывает отход противника к югу от линии Монмирайль, Куломье.
Клук полагает, что он может продолжать свой маневр к югу еще весь следующий день.
5 сентября. Данные воздушной разведки о всем районе Эстернэ, Провэн и к югу от него остаются такими же, как и накануне, для всего фронта; глубокая колонна отмечена на марше в направлении с юго-запада на Бри конт Робер (юго-восточнее Парижа).
Клук и Бюлов продолжают марш, не обращая внимания не только на Париж, но даже и на телеграфный приказ главного командования, которое предписывает им повернуться фронтом к Парижу с востока.
К концу второй половины дня получены подтверждения этого приказа и разведывательная сводка главного командования с выводом об усилении французских войск у Парижа: «Я предполагаю», — возражает, однако, Клук на эту директиву, — «продолжать преследование до Сены и только затем стать против Парижа...».
Делегат германского главного командования лейт.-полк. Хенч, находящийся при ген. Клуке, соглашается, что торопиться поворачивать [207] к Парижу не необходимо. И, ограничившись только легким поворотом 2-го армейского корпуса и остановкой 4-го корпуса, Клук вместе с Бюловым продолжают преследование к югу.
Ночью с 5 на 6 сентября и 6 сентября утром. Клук узнает новые сведения: о наступлении 6-й армии. Днем он осведомляется авиацией о положении со стороны Сены; неприятельские силы поднимаются к северу в направлении Эстернэ и Куломъе.
Клук и Бюлов объясняют эти движения, говоря себе, что дело идет только о контратаке. «Продолжать преследование», — приказывает Бюлов 6 сентября днем и 6-го вечером на утро 7-го.
7 сентября в 11 часов. Клук отзывает два армейских корпуса левого крыла своей армии, следовавшие за Бюловым к югу. И только в этот момент он отказывается от обхода 5-й армии.
Маневренная масса немцев избегает какого бы то ни было замедления, обусловленного недостатками связи.
Маневренная масса немцев не делает никаких бесполезных маршрутов и не испытывает никаких замедлений благодаря отличной информации о противнике, которого она преследует. Она не задерживается от недостатков связи, которая обычно бывает неудовлетворительной во время движения.
Связь между главным командованием и Клуком и Бюловым работает очень плохо.
Между Клуком и Бюловым она работает средне. Но это не уменьшает быстроты маневра Клука, так как он развивает свой стратегический маневр самостоятельно, не считаясь ни с намерениями, ни даже с инструкциями Бюлова и главного командования. Он получает достаточно быстро данные от своей авиации, от своей конницы и от своих корпусов о направлении марша и маневра французов.
В течение дня на этом направлении ему удается сообщать своим подчиненным дополнительные приказы, так что его маневр остается единым и продолжается с 30 августа до 6 сентября.
Если бы эта связь, с одной стороны, с фланговым 4-м резервным корпусом и, с другой — с главным командованием была лучше, опасность справа была бы лучше оценена. Быть может, сообразно с приказом 4 сентября Клук прекратил бы свой маневр обхода; он не ускорял бы своего маневра к югу и имел бы больший успех.
Маневренная масса имела исключительное счастье, найдя на фланге, который она обходила, почти свободное пространство.
Наконец, Клуку посчастливилось найти почти свободное пространство на фланге, который он хотел обойти. Ему было бы достаточно для этого выиграть в скорости. Обойти 5-ю армию — таков план Клука и Бюлова. Но позволит ли обойти себя 5-я армия, прежде чем 6-я армия сможет атаковать противника во фланг? [208]
Вопрос в, том, чтобы знать, найдет ли Клук свободное пространство, сможет ли он без промедления устранить всякую попытку задержки, сможет ли он догнать эту армию во что бы то ни стало.
На опыте известно, как слаба способность к продвижению и прорыву конницы и авангардов даже перед лицом слабой оборонительной завесы. Тем не менее германское главное командование, и Клук особенно, очень оптимистичны. И это не без основания. Чтобы отдать себе в этом отчет, достаточно свидетельства ген. Жоффра, являющегося лучшим судьей. В своей директиве № 4 от 1 сентября он говорит следующее:
«Обходное движение 1-й германской армии, недостаточно задержанной англичанами и 6-й армией, требует захождения всех наших сил вокруг правого фланга...».
Клук и Бюлов рассчитывают не дать времени Жоффру установить равновесие путем перебросок войск на его левое крыло.
Для 1-й германской армии дело идет об обходе левого крыла французской 5-й армии к востоку и юго-востоку от Парижа движением 30 августа в направлении на Руа, затем в направлении Нуайон, Компьен, затем в направлении Шато-Тьери (см. рис. 1), тогда как левое крыло 5-й армии, находящееся 30 августа тоже у поворота Уазы, должно, без сомнения, отходить через Суасон, Шато-Тьери. Если только взглянуть на карту я принять во внимание расстояние, притязание это покажется чрезмерным.
1-я германская армия должна пройти путь в два раза более длинный, чем левое крыло 5-й французской армии. Ей нужно было бы дать скорость марша в два раза большую. Не является ли это невозможным? Ни в коем случае, — думает германское командование. Клук знает ценность сил, которыми он командует. Он знает, что его армия обладает большой способностью движения, чего, может быть, и не подозревает командование противника. Он знает, что может потребовать от этой армии исключительных усилий, — таких усилий, каких в быстроте марша не могла осуществить ни одна армия во время войны.
Рассмотрим эти силы, как они могут представляться ген. Жоффру и командованию 5-й французской армии.
1 сентября. Клук, бросая свою конницу вперед, появляется на р. Уазе. Ген. Монури пользуется этой рекой, чтобы остановить его. Ему удается несколько задержать Клука и даже привести немецкую конницу к серьезной неудаче и к большим потерям.
2 сентября. Клук выходит к Санлис. У Санлис находятся правое крыло 6-й армии и английская конница, которые задерживают его. Однако, эти силы отброшены 1-й армией, и левое ее крыло двигается беспрепятственно до Шато-Тьери, где оно появляется 2 сентября вечером. Мосты удерживаются только территориальными частями. Левое крыло 5-й армии еще не подошло сюда; оно находится в 15 км к северу. К тому же оно состоит из резервных дивизий (группа дивизий Валябрега), моральное состояние которых уже очень беспокоит командование. [209]
Главнокомандующий двигает на Шато-Тьери конный корпус Конно, переброшенный с востока; но к Шато-Тьери успевают подойти только передовые части этого корпуса. В результате территориальные части и конница изгнаны из Шато-Тьери и отброшены к югу от р. Эн. Обход 5-й армии, таким образом, намечается. Более того, он определенно начался.
Генерал Лянрезак, осведомленный об остановке, выступает 3 сентября в 2 часа утра и переходит своим левым крылом Марну и, кроме того, в процессе этого ночного марша, и так уже опасного, он выполняет перегруппировку крупных соединений своего левого крыла, т. е. 18-го армейского корпуса и группы дивизий Валябрега таким образом, чтобы противопоставить Клуку на его крайнем левом фланге не резервные дивизии, а 18-й армейский корпус. Перейдя Марну, левая колонна 18-го армейского корпуса отклоняется немного к западу. Она еще проходит Монмирайль, когда дальнобойная артиллерия немцев уже обстреливает этот город.
В этот же день 3 сентября англичане достигают района южнее Ляньи и юго-восточнее Mo. Переправы через Марну от Mo до Шато-Тьери свободны. Между англичанами и 5-й армией получилось свободное пространство, по крайней мере, в 30 км. Связь между союзными армиями в этом пространстве должна была обеспечиваться конным корпусом, но он еще не прибыл. Поэтому связь эта еще не действовала.
Затем, для того чтобы связь поддерживалась, нужно было, чтобы этого желали двое. А Френч сообщает, насколько опасна дезорганизация его 2-го армейского корпуса и почему он более не думает, что с его армией возможно противостоять сильной атаке хотя бы одного немецкого корпуса.
«Я совершенно отказался, — доносит он своему правительству, — - оставаться на фронте в этом состоянии потрясения...».
В общем 2 и 3 сентября так же, как и 1 сентября, Жоффр должен был констатировать, что «обходное движение немцев было недостаточно задержано англичанами».
Французская армия отходила согласно секретному распоряжению 3 сентября за Сену, «где она будет прикрыта слева всей имеющейся в распоряжении кавалерией». Англичанам было поручено удерживать Сену к западу от Мелен; 6-я армия усиливалась для того, чтобы перейти в наступление, которое должно было распространиться на весь фронт.
4 сентября 5-я армия своим левым флангом находится северо-восточнее Провэн.
Френч, хотя его побуждают Галлиени и д'Эсперей, увещевает Китченер, ободряет Жоффр, обещающий ему высадку 4-го армейского корпуса в Ляньи, уверяет (вечером 4-го), что брешь, которая открывается между 6-й и 5-й армиями от Ляньи до Провэн и имеет протяжение более чем в 50 км, его ничуть не волнует. Несмотря на соглашение с ген. д'Эсперей возобновить движение вперед, он отдает приказ отходить еще и ночью с 4 на 5 сентября. Он оставляет, таким образом, открытым пространство по крайней мере [210] в 30 км между своим правым флангом и левым флангом 5-й армии. Правда, левей Френча находится 6-я армия, но Жоффр отлично знает, что войска Монури устали от длинных маршей, что их изнурение очень велико; он знает, что, несомненно, 6-я армия не готова к наступлению.
В это время Клук появляется перед свободным пространством между Эстернэ и Куломье... Немцы сохраняют свои шансы на успех. Будет ли их маневр удачным?
Вечером этого тяжелого дня 4 сентября Жоффр предписывает общее наступление на утро 6 сентября, приказывая к 5 сентября:
— 6-й армии выйти на линию Лизи, Мэ-ан-Мюльтен:
— англичанам выйти к Шанжи и Куломье;
— 5-й армии податься налево, поддерживая в то же время правый фланг 9-й армии;
— 2-му конному корпусу держать связь между англичанами и 5-й армией.
Брешь должна была, таким образом, уменьшиться при условии, если будет выполнено движение вперед 6-й армией и англичанами. 6-я армия 5 сентября продвигается вперед, но она почти тотчас же вынуждена остановиться и к вечеру находится в 20 км к западу от назначенной ей линии Лизи, Мэ-ан-Мюльтъен. Что касается англичан, то мы только что видели, что они, несмотря на приказы Жоффра, отошли к Розуа, Турнан в ночь с 4-го на 5-е и днем 5 сентября. Летчики еще наблюдают их отступательное движение далее за Турнан к Бри-конт Робер. Будут ли англичане отходить за Сену, когда 5-я и 6-я французские армии будут сражаться к северу от Сены и Марны?
6-я армия задержана, англичане отходят к югу от Сены, в то время как главные силы французских армий пытаются продвинуться к Марне, имея на своем левом фланге 1-ю германскую армию — такова обстановка к вечеру 5 сентября, положение трагическое для Жоффра.
В это время генералиссимус призывает французские армии: «Момент наступил, когда нужно умереть на месте, но не отходить...».
С каким страхом Жоффр, — каково бы ни было его внешнее спокойствие, — должен был ждать первых событий 6 сентября и каково должно было быть его волнение, несмотря на кажущуюся бесстрастность, когда летчики утром донесли ему, что два корпуса центра армии Клука двигаются навстречу 6-й армии севернее Марны и что атака 6-й армии развивается. Опасность поражения, повидимому, миновала даже при условии временного бессилия англичан. Правда, на левом фланге 5-й армии пространство еще свободно, но немцы уже не идут в это пространство. Наоборот, они удаляются отсюда, без сомнения считая, что здесь им грозит опасность. И действительно, во второй половине дня Жоффр узнает, наконец, что успокоенные на этот раз англичане двигаются вперед.
Клук, несмотря на свою исключительную энергию, несмотря на благоприятные вначале условия, не мог ни атаковать с фронта 5-ю армию, ни выиграть в скорости на ее левом фланге. Французская авиация, каждый день делая предупреждения, одушевляла, [211] если можно так выразиться, ноги французских войск; она точно определяла количество и скорость движения, которое они должны были дать, чтобы армия не была ни настигнута, ни обойдена.
Для того чтобы догнать и обойти французов, германское главное командование должно было бы своевременно сосредоточить, а Клук должен был бы бросить вперед много конницы, артиллерии и возимой пехоты. Но это не было сделано.
Особенно нужно было предусмотреть большую стратегическую роль авиации и обусловливаемые ею изменения в маневре и в сражении, во времени и в пространстве.
В окончательном итоге наступательное оружие немцев в 1914 г. показало лишний раз свою органическую неспособность осуществить фланговый маневр, как вследствие недостатка в скорости, так и вследствие отсутствия внезапности. Как и у Люневиля, немцы не оценили ни действительного положения, ни границ возможного.
Это — ошибка, которая не проходит безнаказанно, особенно когда противниками являются такие начальники, как Жоффр, Галлиени, Монури и д'Эсперей, не считая генералов левого крыла французов. Эта ошибка была отмечена крупной победой французов — победой на Марне.
Контрнаступление французского фланга
Форма стратегического маневра немцев на подступах к Парижскому району определила контрнаступление французского крыла, которое закончилось победой на Марне.
Но, в таком случае, будет ли преувеличением думать, что фланговый маневр не «существует»?
Будет ли преувеличением думать:
— с одной стороны, что внезапность вследствие наличия авиации более невозможна;
— с другой стороны, что быстрота маневра и стремление к использованию свободного пространства будут всегда приводить лишь к удлинению фронта вследствие тех выгод, которые получаются от быстроты воздушной разведки, от использования местности и свойств новых средств обороны?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо путем анализа французского маневра исследовать, в какой мере его успех был обусловлен:
— внезапностью,
— быстротой.
Сначала вспомним, что представлял собой маневр французов, и, извлекая из опыта лишь уроки, которые он содержит, отметим некоторые совершенно особенные и исключительные обстоятельства этого маневра.
Маневр французов. Для того чтобы обрисовать в общих чертах французский маневр, достаточно вспомнить существенные пункты общего плана операции, предусмотренного ген. Жоффром, и его общий приказ. Общий план операции был сообщен в «секретных указаниях командующим армиями от 2 сентября». [212]
Он предусматривал следующие, пункты:
а) отвести армии из-под удара противника;
б) расположить все силы на одной общей линии;
в) усилить левофланговую армию двумя корпусами, выделив их из армий у Нанси и Эпиналя;
г) перейти в наступление по всему фронту;
д) прикрыть левое крыло у Мелен всей имеющейся конницей:
е) потребовать от английской армии участия в действиях;
ж) приказать гарнизону Парижа действовать в направлении Mo.
ОБЩИЙ ПРИКАЗ №6от 4 сентября в 22 часа
«1. Представляется случай воспользоваться рискованным положением 1-й германской армии и сосредоточить против нее усилия союзных армий крайнего левого крыла.
Все распоряжения будут сделаны днем 5 сентября для атаки на 6-е.
2. К вечеру 5 сентября будет осуществлена следующая группировка:
а) все имеющиеся в распоряжении силы 6-й армии, готовые к форсированию р. Урк между Лизи я Мэ-ан-Мюльтен, будут действовать в общем направлении на Шато-Тьери; все находящиеся поблизости части конного корпуса для этой операции будут подчинены генералу Монури;
б) английская армия на фронте Шанжи, Куломье станет лицом на восток, готовая к атаке к общем направляли на Монмирайль;
в) 6-я армия, сдвинувшись немного влево, займет фронт Куртикон, Эстернэ, Севан, готовая к атаке в общем направлении юг — север, в то время как 2-й конный корпус будет обеспечивать связь между английской и 5-й армиями;
г) 9-я армия прикроет правый фланг 5-й армии, выставив часть своих сил на плато к северу от Сезан.
3. Наступление этих армий начнется утром 6 сентября».
Важно отметить, что фланговому маневру французов особенно способствовало поистине исключительное совпадение особых обстоятельств, в высшей степени благоприятных в отношении противника и в отношений местности.
В отношении противника. Германское главное командование поручает одной 1-й армии противоречивые задачи: с одной стороны, поддержать 2-ю армию к юго-востоку от Парижа, до Сены, чтобы обойти левое крыло французов, и, с другой, прикрыть германские армии от французских сил со стороны Парижа.
Таким образом, оно направляет эту армию, с одной стороны, к юго-востоку и, с другой, к западу и северо-западу, обязывая ее или к распылению сил, или к обнажению тылов и фланга армий. Кроме того, оно ставит эти противоречивые задачи командующему, темперамент которого должен повести его к пренебрежению задачей прикрытия и к недооценке сил, находящихся в Париже, и сил англичан.
В отношении местности. Укрепленный район Парижа и его собственная громадная масса в высшей степени облегчают сокрытие от воздушного наблюдения и разведки сосредоточения сил. Крупные коммуникации идут со всех сторон к Парижу и в высшей степени облегчают быстрое сосредоточение сил. Париж является пунктом, в котором сходятся водные пути, и потому он [213] находится в очень благоприятных условиях для наступления вдоль pp. Сены, Марны, Уазы.
Отметив это, мы можем следовать фактам, пытаясь вскрыть их причины.
Во-первых, перед нами вопрос: в какой мере германское командование было застигнуто врасплох?
1. Внезапность. Чтобы правильно судить германское командование, нужно стать на его место.
Мы рассмотрим сразу ценность собранных немцами сведений, задержку в передаче разведывательных данных и последующих распоряжений и, наконец, распоряжения, которые были отданы на основании полученной информации главным командованием и Клуком.
Сообщение 30 августа, посланное от 1-й армии во 2-ю, указывает, что 1-я армия обнаружила слева от английской армии следующие французские силы: 5 или 6 дивизий пехоты, Я дивизии конницы, 4 территориальных дивизии.
Эти же разведывательные данные были сообщены главному командованию накануне вечером:
«Главное командование, — как отмечает фон-Куль{106}, — было отлично информировано о количестве французских сил к западу от р. Уазы...».
Но, по оценке Клука и главного командования, эти силы стоили вообще немного, были разбиты и находились в отступлении, а то и в беспорядочном бегстве. Вследствие этого, несмотря на полученные разведывательные данные, приведенные выше, подтвержденные сверх того 31 августа, 1-й и 2-й армиям на 30 августа и затем на следующие дни было дано направление к юго-востоку ; вследствие этого Клук считает достаточным для прикрытия своего правого фланга эшелонировать уступом правое крыло своей армии и вследствие этого же, наконец, органы разведки и связи (2 конных корпуса без одной кавалерийской дивизии) и вся авиация были применены в направлении к юго-востоку.
1-я армия располагала пятью эскадрильями. Одна была оставлена в армии и работала в направлении ее марша; остальные четыре были приданы 2-му, 4-му, 3-му и 9-му армейским корпусам, т. о. перволинейным корпусам, направленным на юго-восток.
4-й резервный корпус, прикрывавший правый фланг, не имел авиации.
Следовательно, к северу от Марны Клук имеет только 4-й резервный корпус с дивизией конницы и без авиации. Нет никаких приказаний командования вести разведку в направлении на Париж и к западу от Уазы. Германское командование хорошо информируется в направлении на юг и, наоборот, плохо в направлении на запад. Но несколько самолетов 2-й армии идут к Парижу. Они [214] это делают, повидимому, по собственной инициативе, чтобы посмотреть столицу и произвести на нее впечатление. Они доставляют некоторые данные, которые в большинстве случаев не передаются в 1-ю армию.
Мы не будем говорить о данных, полученных между 31 августа и 6 сентября в направлении на юг, так как мы их уже знаем и так как контрнаступление южнее Марны определяется лишь с 6 сентября.
1 сентября. 1-я германская армия доносит, что силы противника, находящиеся западнее Уазы, продолжают отход к юго-западу, но что они, однако, задержались при переходе через Уазу.
2 сентября. В числе французских сил, находившихся к западу от англичан, 1-я армия обнаружила новую пехотную дивизию, о которой известно, что она высадилась в Мондидье (см. рис. 1). Итак, в 6-й армии уже насчитывается 6–7 пехотных дивизий.
Снова авиация доносит об отходе противника к юго-западу от Уазы: «Глубокая колонна замечена в отступлении от Бовэ на Жизор к юго-западу. Севернее Бовэ ничего не замечено (см. рис. 1). С другой стороны, авиация 2-го армейского корпуса наблюдает крупные силы с мощной артиллерией, оцениваемые в 2 ½ армейских корпуса и в полторы дивизии конницы в районе Шантийи, Дамаргэн, Мери (см. рис. 1) (это были 6-я армия и французская и английская конница). Согласно свидетельству Клука и Куля, эти столь важные данные не дошли ни до 1-й армии, ни до 4-го резервного корпуса. Но, или они должны были как-нибудь отразиться в донесениях армии, или 2-й армейский корпус не придавал никакой веры воздушной разведке!
3 сентября. 1-я армия устанавливает отход противника к Парижу севернее Марны и Уазы. Авиация доносит также о дивизии у Дамартэн, об артиллерии у Вильнел (см. рис. 1) и о скоплениях войск в этом же районе. Повидимому, и эти данные воздушной разведки также не были переданы ни 4-му резервному корпусу, ни 1-й армии.
4 сентября. Клук полагает, что силы противника перед Парижем стоят на месте. Действительно, 4-й резервный корпус не мог проникнуть сквозь завесу, организованную перед Парижем. Но ни один самолет не был выслан к Парижу. В действительности самолеты 2-го армейского корпуса высылались на юг. Восточнее Парижа они наблюдали крупные лагерные расположения войск. Как можно объяснить, что 1-я армия в этот день еще ничего не знала от авиации о том, что происходит у Парижа, как говорит Куль? Невероятно, конечно, чтобы 2-й армейский корпус не передал таких данных, но возможно, что передача донесений была замедлена и плохо обеспечена.
5 сентября. В 7 час. утра приходит телеграфный приказ главного командования: «...1-й и 2-й армиям повернуть фронтом к Парижу: 1-я армия — между Уазой и Марной...».
Это — коренное изменение выполняющегося маневра. Клук должен был понимать, что оно обусловлено данными, полученными [215] главным командованием о силах французов в Парижском укрепленном районе. Каковы же эти данные? Клук и Бюлов ими не интересуются. У Клука нет никаких новых данных о Париже. Несмотря на приказ главного командования, он продолжает свой обходный маневр и уверяет Бюлова и главное командование, что его решение правильно: «...сначала итти к Сене, а Парижем можно заняться позже...».
Только во второй половине дня 5 сентября Клук получает через делегата для связи главного командования, доставившего директиву от 4 сентября, данные о силах французов у Парижа; эта директива особо отмечает усиление войск Парижа. Данные разведки, на которых основывается директива, конечно, являются устарелыми. Например, посадку войск, которые, повидимому, перевозились с востока на запад, авиация 3-й армии наблюдала 2 сентября вечером. Другие разведывательные данные такого же характера, доставленные авиацией и агентами и синтезированные в этой директиве, были собраны 3 и 4 сентября; Клук и Бюлов получают донесения, которые их непосредственно интересуют, лишь вечером 5 сентября, т. е. один, два и три дня спустя после того, как они были собраны. Однако, все же Клук и Бюлов снабжены директивой и подтверждающей ее разведывательной сводкой, согласно которой «следует ожидать, что увеличившиеся силы Парижа будут угрожать правому флангу, наступая из Парижа...». Несмотря на это, несмотря также и на то, что Клук уже приказал своим корпусам двигаться на юг вопреки утреннему приказу по телеграфу, он и Бюлов больше не тревожатся.
В этот же день вечером Клук приказывает на 6 сентября 2-му армейскому корпусу поддержать 4-й резервный корпус, а 4-му армейскому корпусу остановиться; остальные корпуса должны были вместе с Бюловым продолжать обход 5-й французской армии. Клук сообщает Бюлову, что «поворот его левого крыла на Париж будет возможен только после того, как противник будет отброшен за Сену...».
Лейтенант-полковник Хенч, прибывший из ставки для связи, одобряет эту точку зрения: и по его мнению «нет необходимости торопиться поворачивать к Парижу».
Ни тот, ни другой и не думают (как это сделал Кастельно перед Люневилем 23 и 24 августа) направить и сосредоточить тотчас после получения утреннего телеграфного приказа авиацию 1-й армии для уяснения обстановки у Парижа. Париж их не беспокоит.
5 сентября ночью. Клук, наконец, получает данные от своих самолетов. В 22 часа он информирован, что самолет 2-го армейского корпуса донес в 17 ч. 45 м.{107} о том, что 4-й резервный корпус ведет бой с войсками Парижа северо-западнее Mo. В полночь приходит также донесение 4-го резервного корпуса, подтверждающее ото донесение: «4-й резервный корпус имеет перед собой непрерывный фронт и атакован очень крупными силами...». [216]
Тем не менее Клук не изменяет приказов, отданных авиации: эскадрильи 4-го, 3-го и 9-го армейских корпусов попрежнему ведут разведку в направлении к югу; только эскадрилья 2-го армейского корпуса и несколько вылетов армейской эскадрильи направлены в район Парижа.
Только 6 сентября утром доходят до Клука данные воздушной разведки 2-й армии, отмечающие: ...5-го в 13 ч. 30 м. замечено интенсивное движение поездов на запад в долине Сены...». Он узнает также, что 4-й резервный корпус находится под сильным огнем противника.
Воздушная разведка армии и 2-го армейского корпуса определяет угрозу правому флангу и обнаруживает движение поездов от Парижа к Дамартэну и движение колонн от Парижа на восток.
Эти данные привлекают внимание Клука, и он приказывает остановленному 4-му армейскому корпусу срочно поддержать 4-й резервный корпус; занять его место он приказывает только одному 1-му конному корпусу.
Получаемые в это время от авиации 2-го и 9-го армейских корпусов данные о движениях противника на юге Клук объясняет как контратаку противника, находящегося в отступлении.
Бюлов отдал в 12 час. следующий приказ:
«Главные силы французской 5-й армии находятся за Сеной».«К северу от Сены только прикрывающие части...».
«Продолжать наступление...».
Два конных корпуса немцев задерживают англичан, которые решили, наконец, двигаться вперед: 1-й конный корпус — у Куртакон, 2-й конный корпус — у Розуа (см. эти пункты на рис. 37). Снова летчики доносят, что колонны противника в 18 час. двинулись к северу. Это — англичане. Только с этого момента Клук начинает сознавать, как ему представлялась обстановка по данным такой односторонней разведки и какова она была в действительности. Он приказывает двум корпусам своего левого крыла отступить за р. Пти-Морэн, чтобы все еще прикрывать атаку 2-й армии на юг, причем эти два корпуса переходят в подчинение Бюлову, который приказывает продолжать 7 сентября наступление к Сене.
7 сентября. Авиация 2-го и 4-го армейских корпусов направлена к Парижу и к р. Урк, авиация 3-го и 9-го армейских корпусов — к югу, к Мелен и восточнее этого пункта но Сене. Авиация армии одновременно — за р. Урк на запад к р. Гран-Морэн на юг. Таким образом, авиация так же, как и армия, разорвана на два противоположных направления. Она идет направо и налево в равных силах.
Разведка, отправленная на запад, дает многочисленные данные о скоплениях войск восточнее Парижа.
В 11 часов Клук понимает, что обстановка на его правом фланге становится угрожающей, и требует но радио от 2-й армии возвращения двух армейских корпусов своего левого крыла. [217]
С этого времени Клук обращается фронтом к Парижу, оставляя на р. Пти-Морэн и на Марне только два своих конных корпуса. Этот крупный полководец остается верен самому себе: сначала он все свое внимание обращал налево, теперь все свое внимание он обращает направо.
8 сентября. Все эскадрильи корпусов ведут тактическую разведку на р. Урк. Они обнаруживают к северу от Марны обход и к югу от Марны — продвижение значительных сил. Клук должен признать необходимым перебросить части 9-го армейского корпуса на Марну для поддержки оставленного там конного корпуса.
В полдень авиация доносит о подходе через Компьен к левому флангу французов германской бригады Лепеля (рис. 38). Таким образом, на правом фланге немцев, где утром 9 сентября будет достигнуто численное превосходство, положение улучшилось.
Но теперь, наоборот, опасность грозит на левом фланге. Однако, ни Клук, ни Бюлов, ни главное командование не озабочиваются организовать единое командование, которому можно было бы поставить задачу: определить зону действий, дать средства и особенно поддерживать связь между двумя армиями. Положение остается таким: 1-я армия изолирована от 2-й и от главного командования; телефонной связи нет; радио работает плохо; связь с помощью офицеров еще хуже, так как применяются только автомобили, которым нужно пробираться по забитым войсками дорогам, [218] и совсем не применяется самолет, тогда как он был бы наиболее полезен. Отметить это очень важно, так как обнаруженная авиацией угроза с юга не вызвала никакого противодействия.
Ночью, однако, 1-я армия была поставлена в известность 2-й армией об отходе ее правого крыла к северу — северо-востоку. Действительно, Бюлов, вместо того, чтобы заткнуть дыру между своей армией и армией Клука, снимает с фронта одну дивизию правофлангового армейского корпуса и посылает ее на свой левый фланг. Он оставляет между армиями промежуток в 35 км. С другой стороны, 2-й конный корпус доносит в 20 час., что «он удерживает еще Марну, хотя противник и артиллерийский огонь очень сильны...», но что 1-й конный корпус, который был взят у Бюлова, отошел, покинув переправы через Марну.
9 сентября. Несмотря на все это, утром 9-го Клук еще полон надежды; он рассчитывает на победу на своем правом фланге, но авиация и лейт.-полк. Хенч, прибывший из 2-й армии, сообщают его начальнику штаба, что англичане и левое крыло 5-й армии находятся на Марне и что правое крыло 2-й армии отходит на Дорман.
Не предрешая пока исхода контрнаступления французов, зададимся вопросом, — действительно ли оно было внезапным для германского командования?
Хотя Бюлов и не исполнил содержавшихся в инструкциях 1 и 2 сентября приказаний вести разведку в сторону Парижа и прикрыть фланг армии со стороны Парижа, и хотя он сам не интересовался этим направлением, главное командование все же было осведомлено о возможности, а затем и о фактическом осуществлении наступления французов к северу от Марны 2–5 сентября.
Оно предписало отразить это наступление: телеграфным приказом 4 сентября, отданным раньше приказа Жоффра от 4 сентября на 6 сентября или, но крайней мере, одновременно с ним, командование потребовало от 1-й и 2-й армий повернуться фронтом к Парижу между Сеной и Уазой. Если, тем не менее, 1-я и 2-я армии частично встретились с неожиданностью, это случилось не столько из-за недостатка в разведывательных данных, сколько: 1) из-за упорства их командующих в предвзятом представлении об обстановке, не измененном, несмотря на разведывательные данные, которые указывали на его противоречие с действительностью, и 2) из-за недостатка в связи, наличие которой позволяло бы этому командованию получать без замедления данные об истинном положении дела и отдавать распоряжения своевременно.
Это проявилось более явно в отношении франко-английского наступления к югу от Марны, которое собственно и решило победу, чем в отношении наступления к северу от Марны, которое было отражено (схему атаки на р. Урк и ответный удар Клука см. на рис. 38).
2. Быстрота. Внезапность наступления севернее Марны французами, полностью не была достигнута, но к решительной [219] победе могло привести использование свободного пространства с помощью превосходства в скорости контрнаступления французов. Располагало ли свободным пространством контрнаступление французов? Восстановим то, что знает французское главное командование. Все, что оно знает, она знает только от авиации.
3 сентября. Разведки не обнаружили никаких войск к западу от Санлис{108}.
4 сентября. Утром никаких значительных сил в долине р. Урк к северу от Лизи не замечено.
4 сентября вечером. К северу — северо-востоку от Парижа никакого движения противника не наблюдалось.
5 сентября:
«Главные силы 1-й германской армии, повидимому, перешли на южный берег Марны. На правом берегу от Шарли до Урка только парки и обозы.Замечены оборонительные работы на правом берегу р. Урк фасом к Парижу. Дальние разведки до Суасон не обнаружили никакого движения к югу. Никаких значительных сил в направлении Санлис и Крепи не находится. Санлис покинут противником...».
Обстановка, таким образом, благоприятна в нежданной мере. Как же была использована эта обстановка?
4 сентября утром. Согласно приказу ген. Галлиени, 6-я армия должна сосредоточиться к северо-востоку от Парижа, готовая к атаке, приняв меры, чтобы скрыть себя от воздушного наблюдения.
Подчеркиваем эту настоятельно рекомендованную предосторожность, замечательную для того времени.
4 сентября вечером. Во исполнение приказа главнокомандующего для форсирования р. Урк 6-я армия утром 6 сентября должна развернуться на линия от Лизи до Мэ-ан-Мюльтьен (см. эти пункты на рис. 37).
Что же происходит в течение дня 5 сентября?
5 сентября утром. 6-я армия начинает наступление, но почти сейчас же наталкивается на противника.
Она знает от авиации, что это лишь заслон правого германского фланга. От нее же она знает также приблизительно силы противника{109}. Однако, армия остановлена в 20 км к западу от назначенной ей исходной линии. Имея 5½ пехотных дивизий и ½ дивизии конницы, она задержана двумя дивизиями 4-го резервного корпуса и одной кавалерийской дивизией. Наличные силы и направление атаки 6-й армии теперь обнаружены. Она остановлена, тогда как, начав свое наступление, она должна была быстро двигаться вперед и сломить, как можно скорее, всякое сопротивление.
6 сентября. Галлиени, информированный авиацией, решил перенести свое главное усилие далее на север.
6-я армия продвигается медленно и в 9 час. достигает линии север — юг на уровне Mo, p. Теруан (см. рис. 38), продолженной [220] к северу конным корпусом Сордэ. Этот конный корпус, уже изнуренный маршами и отходом от Шарлеруа, направлен, однако, из Версаля на Нантей-ле-Одуан частью по железной дороге, частью походным порядком; он покрывает 70 км на лошадях с разбитыми ногами, вынужденный оставить в тылу значительную часть своих сил.
Вечером 6 сентября южнее р. Теруан 6-я армия находится на том же рубеже, на котором она была в 9 час. утра; на севере левое крыло вышло на уровень правого.
7 сентября. Кавалерийский корпус достигает района. Бец в 24 км к северу от Mo. Одна дивизия усиления (61-я) переброшена по железной дороге из Парижа и направлена на Бед. Атака начинается в 6 час. Обход правого крыла противника уже намечается, но вскоре становится ясным, что это крыло усиливается и удлиняется; оно останавливает продвижение левого крыла французов. К концу дня 6-я армия к северу от Mo по-прежнему остается на том же рубеже и слегка выдвигает вперед фланг к северу от Теруан.
Однако, в 6-ю армию прибывает корпус усиления (4-й армейский корпус). Одна из его дивизий по требованию англичан прибыла к Ляньи (см. рис. 38), чтобы поддержать их левое крыло. Другая, во второй половине дня, тотчас после высадки ночью с 7 на 8 сентября, к утру была переброшена к Нантейль-ле-Одуан (см. рис. 38) на 1 300 такси.
8 сентября. Все объединенные силы левого крыла пытаются снова прорвать и охватить правое крыло противника; они не имеют никакого успеха. Вскоре, — так как противник усиливается и удлиняет свой фронт к северу, — становится необходимым даже сдерживать его и принимать меры, чтобы обеспечить себе удержание занятого пространства; вечером имеются уже серьезные опасения на завтрашний день. Конный корпус не прервал коммуникации противника, не остановил быстро идущих с юго-востока подкреплений к его правому крылу, не задержал даже подкреплений, идущих через Компьен. «Он оставался привязанным к пехоте».
Галлиени не имел больше резервов; у него оставался только отряд зуавов. Он отправляет его ночью на автомобилях к Санлис для того, чтобы, по крайней мере, тревожить коммуникации немцев.
9 сентября. Утром положение 6-й армии становится критическим. В полдень на крайнем левом фланге между Бец и Крепи началось ожесточенное и решительное сражение, повидимому, с отличными перспективами для немцев.
В итоге 6-я армия с того момента, когда она вошла в соприкосновение с главными силами правого крыла противника (4-й резервный корпус и 4-я дивизия), не продвинулась вперед к своему объекту, т. е. к Шато-Тьери. Она не осуществила ни обхода, ни прорыва, несмотря на то, что сначала имела свободное пространство в направлении на Санлис, Суассон и даже непосредственно к северу от р. Урк. [221]
Таким образом, нужно признать, что наступление 1914 г. как с французской, так и с немецкой стороны было неудовлетворительным вследствие отсутствия способности к прорыву и отсутствия способности к быстрому движению.
Вопреки ожиданиям той и другой стороны и, несомненно, вследствие того, что немцы этого совершенно не ожидали, к югу от Марны дело обстояло совершенно иначе.
6 сентября. 5-я армия двигалась вперед левым крылом к Эстернэ (см. рис. 38): вскоре, хотя и боязливо, за ней последовала в направлении на Куломье английская армия.
7 сентября. Левое крыло 5-й армии все (время наступало, и англичане медленно продвигались к р. Пти-Морэн.
8 сентября. Основываясь на разведывательных данных летчиков, армейские корпуса англичан решили двигаться с большей скоростью. Они встретили сопротивление на р. Пти-Морэн, но ночью им удалось продвинуться несколько вперед.
9 сентября. Англичане ничего не обнаружили перед своим правым крылом: путь к Марне был свободен. Они нашли, что Марна удерживалась только на подходах к Ля-Фертэ-су-Жуар и далее вниз по реке. Они перешли ее в то время, как 5-я армии перешла ее у Шато-Тьери.
Итак, к югу от Марны, вопреки всякому ожиданию, оказалось свободное пространство, так как противник по собственной инициативе совершенно очистил местность. Наступающий использовал его боязливо и медленно, но тем не менее его продвижение деморализировало главное командование немцев и привело его к отступлению. Что же происходило, начиная с 5 сентября, у немцев перед 6-й армией, перед англичанами и перед левым крылом нашей 5-й армии?
5 сентября. 4-й резервный корпус был введен в дело. Он видел, что перед ним крупные силы и уже воспрепятствовал французам направиться во фланг 1-й армии. Он в этот день великолепно выполнил свою задачу заслона и медленно отходил во второй половине дня и в течение ночи на р. Теруан, позади которой он наметил свою линию сопротивления.
6 сентября. Передовые части корпуса были атакованы лишь в 9 час. Он удерживался на позиции сопротивления до 6 час. вечера. Таким образом, он дал время: 2-му армейскому корпусу, отправившемуся в 6 час. из района западнее Куломъе, принять участие в деле вечером; 4-му армейскому корпусу, отправившемуся в середине дня из района юго-восточнее Куломье, сначала подойти в район к северу от Ля-Фертэ-су-Жуар и выйти отсюда, в 22 ч. 30 м., чтобы атаковать на рассвете в удалении почти 40 км от своего пункта отправления и затем остановить 7 сентября продвижение французского левого крыла к югу от Бец одной из своих дивизий, которая покрыла, таким образом, 60 км в 24 часа.
7 сентября. Осведомленный своей авиацией, Клук в 11 час. направил два армейских корпуса своего левого крыла между Лизи и Ля-Ферте-Милон (см. рис. 37), чтобы они могли 8 сентября принять участие в деле на правом фланге армии. Эти силы прибыли на Марну в ночь с 7 на 8 сентября, сделав около 60 км. [222]
8 сентября. Клук, которому авиация указала положение левого крыла французов, направил эти два корпуса (без одного сводного отряда) далее к северу.
9-й армейский корпус прибыл в район к северо-западу от Ля-Фертэ-Милон (снова пройдя около 60 км).
9 сентября. Эти корпуса атаковали французов на своем крайнем правом фланге совместно с 4-й кавалерийской дивизией и бригадой Лепеля, подошедшей из тыла к французскому левому флангу. Положение на правом фланге немцев было, таким образом. более чем восстановлено.
Но на фронте против англичан Клук не выполнил своей задачи — удержать противника к югу от Марны и сохранить владение переправами через Марну ниже Шато-Тьери.
Задачу оборонять всю Марну целиком он поручил командиру 2-го конного корпуса ген. Марвицу, усилив его сводным отрядом 9-го армейского корпуса; этот генерал должен был принять под свое начальство части 2-го армейского корпуса на своем правом фланге и, если возможно, части 5-й кавалерийской дивизии на своем левом фланге, т. е. дивизии 1-го конного корпуса, входящего. в армию Бюлова.
В действительности Клук не заботился о том, чтобы подчинить достаточные силы, имевшиеся в его распоряжении, единому командованию, ответственному за оборону промежутка, который с тех пор, как он повернулся фронтом к Парижу, образовался между его армией и армией Бюлова, обращенной попрежнему к югу, и достигал 35–40 км. Таким образом, командованием, ответственным: ?а связь, были Клук и Бюлов. Ни Бюлов, ни главное командование более не занимались этой связью.
Таким образом, на Марне появился и начал разрастаться беспорядок. Он возник вследствие крупных ошибок в представлении об обстановке и при выполнении задачи.
Подобно тому, как Клук, недооценивая способности противодействия англичан, не считался с элементарной необходимостью сделать свой левый фланг на Марне точкой опоры для решительного наступления, которое он вел против левого крыла армии Монури, Бюлов, вместо того чтобы стремиться во что бы то ни стало поддерживать связь включительно до Марны с своим правым соседом, удлиняя свое правое крыло, обнажил его, чтобы усилить свое левое крыло. Клук тянул в одну сторону, Бюлов — в другую, и оба они открывали промежуток, благодаря которому было нарушено равновесие и проиграно сражение.
Остается фактом, что авиация немцев обнаружила контрнаступление левого крыла французов.
Также остается фактом, что большая оборонительная и задерживающая способность современных армий позволила Клуку сдержать контрнаступление французского крыла и обезвредить его даже медлительными мероприятиями, принятыми после того, как была получена информация о положении дела.
Если бы Бюлов сообразовал свои действия с полученной им задачей и если бы, кроме того, он прислушивался к весьма точным [223] указаниям своей авиации, которая сообщала ему о продвижении противника к его правому крылу и к левому крылу Клука, он направил бы дивизию, которой еще располагал 8-го вечером, не к своему левому, а к своему правому флангу, чтобы вместе с 1-м конным корпусом задержать англичан и левое крыло 5-й французской армии. Тогда сражение на Марне, повидимому, осталось бы нерешительным. Если теперь спросить, что же с французской стороны более всего содействовало тому, чтобы сделать сражение решительным, нужно признать, что это была смелость, с которой ген. Жоффр передвигал все более влево свои последние резервы, разъединяя, таким образом, Клука и Бюлова и открывая между ними свободное пространство, которое и дало ему победу. Авиация указала ему на это свободное пространство, донесла об армейских корпусах Клука, двигавшихся на северо-запад, и придала Жоффру смелость, которая позволила ему вести сражение и добиться победы.
Общий взгляд на Марнский фланговый маневр и особенно на следствия появления самолета
Рассмотрим теперь вопрос в целом: фланговый маневр немцев, контрнаступление французов.
Каковы существенные черты этого вопроса?
«Немцы, — говорит ген. Дюфур, — потерпели поражение не вследствие удара во фланг севернее Марны, удара, который они отразили...», хотя и были поставлены в чрезвычайно тяжелое положение.
Отразить фланговый маневр легко вследствие относительного несовершенства средств наступления, обусловленного легкостью получения с помощью самолета данных о противнике и принятия оборонительных мероприятий.
Мы имеем дело с подтверждением вывода, который был уже сделан из предыдущего опыта: из операции немцев у Люневиля 23–25 августа. «Но они потерпели поражение, — говорит еще ген. Дюфур, — только потому, что между армиями Клука и Бюлова зияла широкая брешь...».
Конечно, нельзя не видеть связи, которая имеется между ударом французов во фланг противника к северу от Марны, фланговым маневром французов и обширной брешью на Марне.
Результатом флангового маневра Жоффра было то, что французы застали противника в момент выполнения им маневра и неожиданным ударом внесли расстройство в его лагере нарушением связи и согласованности в действиях, т. е. приостановили функции командования в решительный момент сражения, когда управление совершенно необходимо для победы или, по крайней мере, для того, чтобы установить равновесие. Другим результатом флангового маневра французов, достигнутым путем интенсивного и очень искусного применения железных дорог, было то, что французы осуществили численное превосходство на Нижней Марне и на р. Урк, сосредоточивая новые силы у Парижа и отводя 5-ю армию мимо Парижа; обе эти операции выполнялись параллельно против армии германского правого крыла, направленной восточнее Парижа. [224]
Но вместе с тем остается фактом, что удар французов во фланг противника был отражен. Вместе с тем была вероятность, что удар с юга, который не был отражен немцами, мог и должен был бы быть отражен.
Поищем причины этого.
Важно отметить и, по нашему мнению, важно подумать над тем, что эти два результата — взятие противника во фланг и расстройство его — были достигнуты, с одной стороны, вследствие упорства германского командования в развитии предвзятой идеи, на тщетность которой все более и более указывали данные разведки и особенно данные разведки воздушной, и, с другой стороны, благодаря тому, что французское командование смогло и сумело маневрировать точно по данным точной и непрерывной разведки, воздушной разведки в особенности, тогда как противник действовал априорно. Этот последний маневрирует вслепую, тогда как французы маневрируют с широко открытыми глазами. Немцы от положения очень благоприятного переходят к положению безвыходному. Французы от положения неблагоприятного путем постепенного его улучшения идут к победе, совершая, таким образом, «чудо на Марне».
Каким образом французы могли назвать эту победу «чудом на Марне»? Забыли ли они Наполеона? Послушаем, что говорил Наполеон в 1809 г., объясняя свою тактику австрийскому послу князю Бюбна, и нам покажется, что это Наполеон объясняет немцам, почему они потерпели поражение на Марне:
«...Я вам скажу, какую ошибку вы всегда делаете. Вы принимаете решение накануне сражения, когда вы еще не знаете движений противника и знаете только свою местность. Я, наоборот, никогда не отдаю приказов перед сражением и очень осторожен, особенно ночью. С восходом солнца я отправляю своих людей в разведку. Я веду разведку сам и держу свои войска вместе, поскольку я еще не уверен, что я буду делать. Затем я устремляюсь на противника и атакую его, как этого требует местность...».
«...С восходом солнца я отправляю своих людей в разведку. Я веду разведку сам...».
Но на Марне, как и в Лотарингии (Люневиль), с восходом солнца отправляется в многочисленные разведки авиация. Она охватывает своим взором детали и общую картину, обобщает в короткое время обстановку и великолепно информирует командование, как этого хотел Наполеон, затем к командованию стекаются постепенно подтверждения от земной разведки.
Затем командующий, как рекомендовал Наполеон, устремляет на противника свои силы в удобном месте в нужное время и держит управление в своих руках до конца соответственно требованиям обстановки и местности. Авиация доносит без всякого промедления об ошибке или о слабом месте противника и, способствуя направлению в лучшее место главных сил военных средств 1914 г., значительно увеличивает их мощь, так что их наступательная способность сохраняется.
Но, конечно, наступательная способность военных средств 1914 г. очень слаба, если силы противостоящих сторон не слишком [225] неравны, и потому нужно было это «чудо» для достижения решительной победы. Но, если в том, что произошло на Марне, и нет ничего чудесного, все же нечто ненормальное здесь есть несомненно. Верно, что авиация сообщает желающему атаковать очень быстро об ошибке или о слабом месте противника, но авиация противника тоже сообщает очень быстро о маневре, имеющем задачу использовать ошибку или слабость. А очень большая сдерживающая или оборонительная способность современных армий, принимающих соответственные меры, если они не были уже приняты, позволяет вскоре устранить опасные последствия сделаной ошибки или проявленной слабости.
Клук великолепно это демонстрировал. Наоборот, Бюлов и главное командование немцев не поняли этого. Они обанкротились при выполнении своей задачи и в этом заключается нечто экстраординарное и ненормальное.
Разведка, и особенно разведка авиационная, позволила Клуку действовать согласно обстановке; она, несомненно, позволила бы это и Бюлову и главному командованию, если бы они были способны использовать ее.
Мы знаем уже на опыте Лотарингии и первых дней сентября на Марне, что разведка авиации позволяла более удобно применять средства войны 1914 г. в обороне, чем в наступлении.
Если мы обратимся к приведенным словам Наполеона, то увидим, что, несмотря на появление самолета, наступательные средства 1914 г. управлялись по австрийскому методу, как об этом свидетельствуют их тяжесть и медлительность. Только в контрнаступлении и вследствие такого благоприятного обстоятельства, каким явилось упорство противника в тяжелой ошибке, можно было с помощью самолета управлять этими средствами так, как это было у Люневиля и на Марне — согласно методу Наполеона. Поэтому только при исключительном стечении обстоятельств средства наступления 1914 г. имели шансы на достижение решительного результата.
Приведем эти существенные черты к их простейшему выражению. Что остается?
Лучшая из германских армий под водительством командующего, наиболее жадного к движениям, благодаря исключительно счастливому случаю встречает почти свободное пространство для флангового маневра. Однако, она не имеет успеха.
Французская армия, пользуясь исключительным стечением обстоятельств, внезапно обрушивается на фланг противника и идет на его незащищенные коммуникации. Том не менее она тотчас же останавливается противником.
Победу нам дает почти полная несостоятельность германского главного командования и особенно ошибка командующего одной из армий, способной, однако, к задержке противника. Такова мера для оценки наступательных средств 1914 г. при выполнении флангового маневра, как об этом свидетельствует сражение на Марне. [226]