II. Воздушная разведка 3-й французской армии в августе и сентябре 1914 г.

Период стратегического сосредоточения

План воздушной разведки. Французский «План разведки противника», бывший в силе в момент объявления войны, намечал 4 периода:

— период политического напряжения;

— период прикрытия;

— период сосредоточения главных сил;

— период больших операций.

Период политического напряжения с точки зрения воздушной разведки не заключал в себе задачи собирания сведений в расположении противника. Период прикрытия, который соответствовал периоду мобилизации противника, имел второстепенный интерес, за исключением, конечно, возможности внезапного нападения противника; но в таком случае, вероятно, пришлось бы иметь дело только с корпусами прикрытия и дивизиями кавалерии. Следовательно, можно было надеяться открыть главные силы противника только некоторое время спустя после объявления мобилизации. Даже в случае внезапного нападения силами, бывшими в распоряжении противника, потребовалась бы, по крайней мере, неделя для переброски этих сил. В противном случае, если бы армии противника начали кампанию всеми своими силами, сосредоточение сил было бы закончено только спустя 10–15 дней после объявления мобилизации.

Вследствие этого были приняты следующие положения:

— поручать дирижаблям и эскадрильям, находящимся в непосредственном ведении главной квартиры, разведку районов высадки и направления движения только главных сил противника:

— собирание сведений относительно движения войск противника в период сосредоточения и стратегического развертывания и собирание сведений в непосредственной близости от границ предоставить [73] эскадрильям войск прикрытия и специальной разведывательной службе.

Время действия стратегической воздушной разведки, бывшей в непосредственном ведении главного командования, начиналось, таким образом, с 6-го или 7-го дня французской мобилизации и продолжалось, примерно, до 15-го дня.

С момента же, когда армии начнут операции, им должны были быть предоставлены все воздушные средства{30}.

Чего можно было ожидать от воздушной разведки во время этого периода, т.е. во время сосредоточения сил противника?

Крупные перевозки по железным дорогам из внутренних областей Германии к французскому театру военных действий могли наблюдаться воздушной разведкой только в их конечных пунктах. Следовательно, ожидаемые сведения могли касаться лишь:

— районов и размеров высадок;

— направления движения высадившихся частей, районов сосредоточения сил и размеров сосредоточиваемых групп войск;

— в частных случаях деятельности некоторых рокадных железных дорог, движение на которых могло бы дать сведения о районах, куда вольются различные потоки эшелонов, прибывающих из внутренних областей Германии.

Вся сумма этих разведок была поручена центрам воздушной разведки, располагающим эскадрильями и дирижаблями и работающим под непосредственным руководством главной квартиры.

Центры эти были следующие (рис. 11):

— Мобеж (дирижабли);

— Мезьер (эскадрильи № 4 и 6); этот центр имел еще аэродромы у Живэ, Монмеди и Лонгви;

— Верден (эскадрилья Фарманов № 7 и два дирижабля);

— Туль — Нанси (дирижабль и эскадрилья № 1);

— Эпиналь (дирижабль и эскадрилья № 9);

— Бельфор (дирижабль и эскадрилья № 3).

Как было сказано выше, эти центры должны были начать свои действия только на 6-й или 7-й день после объявления мобилизации, в то время как разведывательная служба частей прикрытия была поручена нескольким специальным эскадрильям, составлявшим вместе с названными частями центров разведки все воздушные средства периода сосредоточения.

Мы ограничимся здесь изучением работы центров Мезьера, Вердена, Туля и Нанси, которая тесно связана с последующими операциями 3-й армии (см. рис. 1 и 12).

Перед командованием на этой части фронта стояла задача: выяснить, будет ли осуществлено нарушение неприкосновенности Люксембурга и Бельгии и какими силами оно будет произведено. [74]

С этой целью командование ставило своим разведывательным частям следующие вопросы:

— Производится ли высадка в конечных пунктах железнодорожных линий: Кобленц — Трэв, Ремаген — Герольштейн и далее к северу?

— Есть ли скопления войск между pp. Мозель и Саар к северу от железной дороги Сирк — Мерциг, в районе Трэв и далее на север?

— Наконец, попутно, есть ли укрепления к северу вдоль pp. Ур и Сюр?

Наиболее важным для французского командования было установить, где высаживаются войска противника — в Лотарингии или в Трэв и севернее. С этой точки зрения наблюдение направления движения рокадных железных дорог Трэв — Сирк и Трэв — Бус должно было, казалось, дать следующие драгоценные указания:

— если бы, действительно, на этих линиях удалось установить наличие движения с севера на юг, это означало бы ориентировку на Лотарингию:

— если бы на них не было установлено никакого движения, это указывало бы на то, что высадки производятся в Трэв и к северу от него. [75]

Предполагаемые районы работы авиации были установлены с учетом практического радиуса действия самолетов в 130–150 км от аэродрома отправления (что, вообще говоря, соответствует значительно большему теоретическому радиусу действия самолетов{31}. [76]

Предполагалось, что район, доступный исследованию центров Мезьера, Вердена и Нанси, простирался до линии Экс ля Шапель, Герольштейн, Бернкастель, Трэв, Сааргемюн.

За пределами этого района зона действий, простирающаяся до Рейна у Кобленца и даже у Кельна, предоставлялась дирижаблям.

Секторы действий авиации были очерчены следующим образом (рис. 12):

— сектор центра Вердена: между Люксембургом и Трэв на севере и Мецом и Сааргемюном — на юге;

— сектор центра Мезьера: на север от предыдущего сектора;

— сектор центра Нанси: Нанси, Мец, Саарбрюкен, Саарбург, захватывающий, таким образом, часть сектора Вердена.

Что касается в частности центра Вердена, то его задача была следующая.

Эскадрилья 7-я. Общий район действий: Верден, Лонгви, Трав, Саарбрюкен (с 6-го по 14-й день).

Задачи:

1. Определить направление движения частей, высаживающихся на железнодорожных линиях Трэв — Сирк, Трэв — Бус, — направляются ли они прямо на запад?

Наблюдать равным образом направление перевозок на этих линиях.

Разведывать дороги, ведущие от Буле, Бус, Трэв к фронту Люксембург — Тионвиль.

2. Попутно определить, производятся ли оборонительные работы на р. Мозель вниз по течению от Сирка.

Дирижабли. Общий район разводки: Верден, Кёльн, Кобленц (с 8-го по 14-й день).

Задачи:

1. Определить высадки на линиях: Кёльн, Герольштейн, Трэв; Ремаген, Герольштейн; Кобленц, Трэв, Тионвиль.

2. Установить направление движения прибывающих частей:

— к западу — на фронте Мальмсди, Сен-Вит, Дасбург;

— к югу — на фронте Вианден, Трэв.

3. Попутно определить оборонительные работы:

— на р. Мозель между Сирк и впадением р. Саар;

— на pp. Сюр и Ур;

— у Кобленца.

Как видим, еще больше, чем самой высадкой, воздушная разведка должна была интересоваться движениями и скоплениями войск, следующими за высадкой, с целью:

— определить северный фланг германцев;

— узнать, направляются ли силы, сосредоточенные позади Меца, прямо на запад или на юго-запад.

К сожалению, когда дело коснулось исполнения, стало очевидным, что имевшиеся в распоряжении средства не способны дать ожидавшихся от них результатов. [77]

Практический радиус действия самолетов центра Вердена давал возможность лишь с трудом достигнуть Люксембурга и непосредственного тыла Тионвиля и Меца. Правда, делая промежуточную посадку в Понт-а-Муссон, где находился аэродром, пригодный для этой цели, можно было достигнуть линии Буле — Саарбрюкен, но центр Нанси мог сделать это в лучших условиях.

Что касается двух дирижаблей, которыми располагал центр Вердена, то один из них — Адъютант Рео, потерпевший аварию при первом вылете (в ночь с 9 на 10) августа), не мог выполнить никаких задач, а другой — «Флерюс» — достигал только Трэв и Саарлуи{32}; к тому же он летал на слишком небольшой высоте (1000–2000 м) и лишь при благоприятных атмосферных условиях (при безветрии).

Вследствие сказанного дирижабль мог выполнить только несколько полетов.

В секторе центра Нанси самолеты могли достигнуть на севере линии Саарбрюкен — Буле.

Что касается сектора центра Мезьер, то, если не считать разведки 9 августа, выполненной специальным одноместным самолетом, который достиг района по ту сторону Прюм до Герольштейна, зона разведки авиации была ограничена линией: южная граница Люксембурга, Арлон, Бастонь, Уфализ.

Фактические возможности были далеки от сделанных предположений. Однако, нужно было действовать имевшимися в распоряжении средствами.

Каковы же были результаты?

* * *

Воздушная разведка с 6 по 14 августа. Первая разведка самолета 6 августа из Вердена за Тионвиль дала сведения о незначительной активности на железнодорожной линии Бузонвиль — Тионвиль.

На другой день, 7 августа; две разведки в тылу Меца и Тионвиля подтверждают отсутствие движения на железных и грунтовых дорогах в районе Тионвиль, Мец, Бузонвиль, и наблюдатели утверждают, что непосредственно за линией Мец, Тионвиль нет значительных сил противника.

9 августа эскадрилья частей прикрытия обнаружила впереди Тионвиля расположение различных частей немецкого прикрытия.

Наконец, в ночь с 9 на 10 августа дирижабль Флерюс, выполняя разведку по маршруту Верден, Одэн ле Роман, Сирк, Меттлях, Гревенмахер, Люксембург, Верден, устанавливает, что никакого движения ни на пересекаемых им железных дорогах Трэв — Сирк, Трэв — Саарлуи, Трэв — Люксембург, ни на станции Люксембург не происходит.

Подытоживая эти сведения, можно было сделать следующие заключения: [78]

— в настоящий момент нельзя ожидать никакого внезапного нападения на фронте Мец, Тионвиль;

— западнее линии Гревенмахер, Сирк, Бузонвиль не было ни высадки, ни сосредоточения войск;

— к настоящему моменту не было никаких высадок войск на линиях Эйфеля и Мозеля к югу от Трэв в направлении Лотарингии.

В отношении особенно важного района оставалась полная неизвестность: никаких данных о том, были ли осуществлены высадки и сосредоточение войск за линией Бузонвиль, Сирк, Трэв (этого пункта достиг только один самолет и то ночью), получено не было.

С другой стороны, не было получено также данных о высадках к югу от железнодорожных линий, имеющих конечный пункт в Трэв; оставалось под вопросом, могли ли они начаться в течение последующих дней?

Главная квартира торопила центр Вердена с разрешением этих двух вопросов, что он, однако, затруднялся выполнить, так как большая часть этого района находилась за пределами практического радиуса действия его самолетов.

Нетерпение главной квартиры было очень велико, так как центр Нанси собирал самые точные сведения о высадках и сосредоточении войск противника на фронте Лотарингии между Мецом и Вогезами.

Действительно, начиная с 7 августа, разведка 4-й армии доносит о нескольких высадках в районе Сааргемюн, Бенсдорф, Ган сюр Нид.

9 августа разведкой замечено значительное движение поездов на линии Саарбрюкен, Ган сюр Нид и Сааргемюн, Саарбург и высадка войск, главным образом, в районе р. Саар.

Наконец, 10 августа центр воздушной разведки Нанси доносит об оживленных высадках во всем районе, заключающемся между восточными подступами к Мецу, Сарбрюкеном, Сааргемюном и Саарбургом.

Ниже приводится текст донесения центра Нанси (рис. 13). [79]

ДОНЕСЕНИЕ ЦЕНТРА НАНСИ ОТ 10 АВГУСТА

«Движение поездов:

В 10 час. в Курсель (юго-восточнее Меца) 1 поезд на станции. В Брилянж 1 поезд, идущий к западу. В Сент-Энюр и в Ляндроф по одному поезду. У Аррианж поезд, идущий с северо-востока к Ган сюр Нид. В Фолькемон поезд на станции. В Сент-Авольд — 3 поезда на станции; 1 поезд, прибывающий из Саарбрюкена. В Гомбурге 2 поезда на станции, 1 на пути к юго-западу. В Форбахе 5 поездов. В Саарбрюкене около 30 поездов; 1 поезд, отходящий в Саарлуи, и 2 поезда, идущих из Саарбрюкеиа к Сен Инберт, 1 поезд на пути от Сен Инберг к Саарбрюкену. У Рорбах 2 поезда, идущих к северо-востоку, и 1 поезд, идущий в Саарбрюкен. У Дудвейлер 1 поезд, идущий от Нейнкирхена на Саарбрюкен. У Путлинтен 1 поезд, прибывающий из Сааргемюма. В Сааргемюне около 20 поездов; из них один поезд, идущий на Нейдорф, и второй — на Гудинген. В Фаршвейлер 1 поезд на станции. У Мецинг 2 встречных поезда».

Мы привели полностью телефонный отчет главной квартиры, чтобы дать возможность сравнить, как обнаруживаются воздушной разведкой, с одной стороны, перевозка армии (дело идет здесь о 6-й немецкой армии) и, с другой стороны, незначительное движение поездов в зоне, занятой под креплением и снабжением корпусов прикрытия (см. выше данные разведки, полученные центром Вердена к югу от Люксембурга или непосредственно за линией Тионвиль — Мец). Из приведенных данных выясняется, что перевозка армий не может протекать незаметно для воздушной разведки.

В то время как в Лотарингии между Мецом и Вогезами положение начинало определяться, к северу в секторе центра Мезьера о высадках противника еще ничего не было известно (см. рис. 12).

Воздушная разведка от 9 августа доносила об отсутствии противника в районе Эталь, Арлон, Капеллен, Диппах, Люксембург (только город Люксембург был занят противником); эти сообщения были подтверждены разведкой 10 августа, которая доносила также об отсутствии противника в районах Бастонь и Уфализ.

Но что происходило за пределами этого района, оставалось невыясненным. Лишь одна, повидимому, специально организованная, разведка достигла 9 августа линии Прюм, Герольштейн, (и) то не открыла в этот день никакого признака высадки и вообще сколько-нибудь значительного движения на железнодорожных линиях. Разведка этой зоны больше не повторялась, и это было, конечно, упущением. Действительно, в настоящее время мы знаем, что с 8 августа в районе Прюм, Герольштейн и далее к югу началась высадка 3-й германской армии.

В итоге к 10 августа с помощью воздушной разведки были получены сведения о высадке значительных сил между Мецом и р. Саар и о присутствии противника в Люксембурге, но ничего не было известно о высадках, которые, без сомнения, производились далее к северу. Необходимо было установить, продолжает ли фронт Мец, Тионвиль оставаться простым оборонительным рубежом или же, наоборот, здесь происходит прилив сил либо непосредственно по железным дорогам (если высадки производились на [80] непосредственных подступах к этому рубежу), либо по грунтовым (если высадки были произведены дальше в тылу).

Итак, центру воздушной разведки Вердена было поручено обследовать в первую очередь железнодорожные пути и грунтовые дороги к востоку от Меца и Тионвиля.

Вот каковы были сведения, доставленные центром Вердена:

10 августа вечером вылетают два самолета, имея задачей обследовать железные дороги Саарлуи, Мецервис, Бузонвиль, обогнув Тионвиль с севера. Один из них вследствие порчи мотора не мог набрать достаточную высоту; другой, заметив только два поезда — один, подходящий к станции Сирк, другой, идущий от Мецервис на Тионвиль, — не мог пройти за Мецервис вследствие плохой работы мотора и низкой облачности{33}.

Эти неудавшиеся разведки были продолжены на другой день по направлению через Понт-а-Муссон, где самолет мог пополнить запас горючего.

В ночь с 10 на 11 августа в разведку отправился дирижабль «Флерюс». Он покрыл маршрут: Одэн ле Роман, Сирк, Трэв, Саарлуи, Панж.

Добытые, сведения: на железнодорожной линии Трэв — Сирк. на линии Трэв — Саарлуи ничего не обнаружено: на линии Саарлуи — Панж — 1 поезд, направляющийся от Буле на Панж.

Другими словами, никакой активности, указывающей на движение войск по железным дорогам от Трэв к югу, вскрыто не было.

11 августа воздушная разведка, отправленная на север по долине р. Мозель, вниз по течению от Тионвиля, донесла, что утром движения поездов на железной дороге между Тионвиль и Сирк не замочено.

Второй самолет, натравленный на юг, сделал промежуточную посадку на аэродроме Понт-а-Муссон, чтобы взять горючее и, таким образом, иметь возможность долетать до железнодорожных линий Бузонвиль — Мецервис, Панж — Буле — Тетерхен. Разведка свидетельствует об отсутствии движения на этих линиях. Отмечен только один поезд в направлении на Бенсдорф: самолет не мог пройти дальше за недостатком горючего и едва имел возможность вернуться и снизиться на аэродроме у Понт-а-Муссон.

Эта разведка, кроме того, открыла крупные колонны противника, направляющиеся с севера на юг к лесу Ремильи, к западу и юго-западу от этого леса и к району Сольн. Отмечены один кавалерийский полк, два пехотных полка, примерно, один дивизион артиллерии (шесть батарей).

Никакого движения ни на грунтовых, ни на железных дорогах, ведущих к фронту Тионвиль — Мец, обнаружено не было.

Наоборот, было очевидно, что войска, высадившиеся перед фронтом от Меца до Вогезов, находились в движении для развертывания фронтом на юг. [81]

Снизившись на обратном пути в Понт-а-Муссон перед возвращенном в Верден, наблюдатель спешно передал эти сведения в ближайший ко 2-й армии армейский корпус, который был на фронте в прикрытии.

Кроме того, 11 же августа самолеты 2-й армии донесли о многочисленных высадках в Саарбурге и Сааргемюне (в последнем преимущественно высадка артиллерии).

В итоге получалась следующая картина:

1. На фронте Мец — Тионвиль, повидимому, не подготовлялось никакого наступления.

2. В районе Трэв перевозок по направлению к югу, по крайней мере, на путях, доступных разведке, установлено не было. Однако, относительно путей вдоль р. Саар и путей, лежащих далее на восток, сведения отсутствовали.

3. Подтверждалось сосредоточение сил противника на фронте между Мецом и Вогезами.

4. На р. Саар у Сааргемюна и далее к югу продолжались высадки. Данные этих разведок дополнялись другими поисками:

— одни из них производились к югу от Меца с учетом возможного направления наступления противника южнее Меца с востока на запад;

— другие шли к северу от Тионвиля на Люксембург.

На первом направлении 14 августа разведка центра Вердена отметила полное отсутствие движений войск впереди Мааса, на фронте Арнавиль, Понт-а-Муссон и, примерно, в глубину на 25 км (до Дельм и Сольн).

На втором направлении данные разведки центра Мезьора и 4-й армии были в полном противоречии со сведениями, собранными 4-й кавалерийской дивизией. Повидимому, будет полезно привести некоторые подробности по этому вопросу.

13 августа 4-я кавалерийская дивизия доносила главной квартире: «Вчера, 12 августа, значительные силы германцев достигли района Арлон, имея кавалерийскую головную походную заставу в Эталь и Виртон».

А 14 августа эта же дивизия подтверждала: «Силы, собранные вокруг Арлона и к западу от него, очень значительны».

Само собой разумеется, что 4-я дивизия не могла сама достигнуть Арлона, и в данном случае речь шла о сведениях, собранных путем опроса.

В полном противоречии с этими сведениями авиация центров Вердена и Мезьера доносила:

13 августа (разведка 4-й армии) никаких значительных частой на дорогах, прилегающих к маршруту Монмеди, Виртон, Арлон, Лонгви, Лонгион, нет.

14 августа (разведка 4-й армии из Мезьера) в районе Лонгион, Арлон, Эуаль и к юго-западу от Виртон ничего не обнаружено; местность, повидимому, не занята; в окрестностях никаких парков; на подступах к Арлон ничего не замечено: в районе Виртон также нет никаких войск; далее на север в районах Нефшато и Бастонь также не обнаружено ничего. [82]

15 августа получено подтверждение этих сведений: никаких признаков крупных частей в районе Лонгион, Люксембург, Арлон, Монмеди нет.

Эти сведения подтверждались данными центра Вердена и 3-й армии относительно района к северу от Тионвиля, где замеченные войска могли быть самое большее частями прикрытия.

В действительности, согласно приказу главного германского командования, 4-я германская армия не переходила протекавшую по Люксембургу р. Альзет, за исключением смешанного отряда, выделенного из 13-го корпуса, который был двинут 12 августа в Арлон.

Следовательно, сведения, собранные 4-й кавалерийской дивизией, содержали долю истины, но были сильно преувеличены. Со стратегической точки зрения, т. е. точки зрения движения масс, оценка положения наблюдателями с самолетов была правильной.

Как уже было отмечено, воздушная разведка не проникала за линию Бастонь, Арлон, Люксембург, Сирк, Сааргемюн.

За пределами этой линии была неизвестность. Однако, 15 августа сосредоточение сил германцев должно было, по всей вероятности, закончиться, и, следовательно, начало стратегического маневра германцев было близко.

В это время в соответствии с «планом разведки» авиация центров воздушной разведки перешла в армии, и только дирижабли оставались в ведении главной квартиры. Что касается центра Вердена, то эскадрилья № 7 и наблюдатели центра перешли во 2-ю армию (наблюдатели — в качестве армейских наблюдателей).

С 17 августа воздушная разведка 3-й и 4-й армии начинает доносить о движении, происходящем в южной части Люксембурга в направлении с юго-востока на северо-запад. Но каковы были силы, слабые части которых отмечались здесь? Откуда они шли? Какой они были величины? На эти вопросы разведка не могла дать ответов, так как высадка основных сил произошла за пределами радиуса действия воздушной разведки. Очевидно, движение противника происходило, но оно было вне поля зрения воздушной разведки.

Правда, «чувствовалось», что армия противника двигаются перед 3-й и 4-й армиями, но от воздушной разведки ожидали не такого общего указания на движения частичные, неизвестного происхождения, неопределенного значения и относящиеся к неисчисленным силам. В действительности, это было не более но менее как движение 4-й и 5-й германских армий, т. е. сил 10 армейских корпусов{34}. [83]

Что же в действительности происходило на стороне противника? В настоящее время мы знаем об этом точно, и это позволит нам понять бессилие (хотя бы частичное) воздушной разведки на [84] этой части фронта во время сосредоточения и первых движений германских армий. Данные об этих движениях прольют свет на работу воздушной разведки после 17 августа, анализ которой мы сделаем в дальнейшем. Поэтому мы должны сказать здесь несколько слов о том, что представляли собой высадки и сосредоточение германских армий в Лотарингии и Люксембурге.

Не лишено интереса сравнение способа развертывания германских армий со способом развертывания армий французских (рис. 14).

Эти последние, продвинутые непосредственно к прикрытию, расположились сжато. Они имели возможность занять глубину в среднем, примерно, в 20 км (30 км в общем, начиная со сторожевого охранения).

В частности 3-я французская армия, сосредоточенная к востоку от р. Маас, имела свои наиболее удаленные части максимум на расстоянии 60 км от аэродромов Меца и Тионвиля, 4-я же французская армия имела свои главные силы не дальше 75 км от германских аэродромов в Люксембурге.

При равной материальной части германская авиация находилась в значительно более благоприятном положении, чем французская. Поэтому она могла доставлять очень точные данные о районах сосредоточения французских сил на этом участке фронта.

Однако, и с германской и с французской сторон (по крайней мере, это касается 6-й германской армии) произведенное разведкой исчисление (оценка) обнаруженных сил не было достаточно точным.

Мы приведем в качестве примера воздушную разведку 4-й германской армии, которая оценивала 18 и 19 августа французские силы, расположенные на участке фронта от Мезьера до Седана и Монмеди, в два или три армейских корпуса. Однако, начиная с 15 августа, мы имели: 3-й и 10-й армейские корпуса у Мезьера, 11-й армейский корпус у Седана, 17-й армейский корпус перед Бюзаиси (где была штаб-квартира), 12-й армейской корпус перед Дюн (штаб-квартира в Дюн), колониальный корпус перед Монфокон (штаб-квартира.) и 2-й армейский корпус в тылу Монмеди.

Возможно, что противоположные причины привели французских и германских наблюдателей к одной и той же ошибке в оценке сил. Французским летчикам германские зоны казались мало занятыми войсками, в то время как французское расположение, над которым они пролетали при возвращении, казалось забитым людьми и обозами. Быть может, особая дисциплина германцев против нашей воздушной разведки была до некоторой степени причиной этой казавшейся разницы{35}. [85]

Во всяком случае, совершенно очевидно, что районы германского сосредоточения, занятые силами, равными по численности французским, были больше по величине и имели, следовательно, гораздо меньшую плотность.

В свою очередь германская разведка, не имея, повидимому, возможности определить численность расположенных квартирно французских войск, основывала свои заключения об их численности по величине занятых районов, исходя по аналогии из плотности германского расположения, что привело их к очень неполной оценке французских сил.

Из всего предыдущего мы сделаем сейчас три вывода.

Первый касается значения, величины районов сосредоточения войск и расстояния, на котором эти районы находятся от линии сторожевого охранения противника. Величина районов сосредоточения германских армий была больше районов сосредоточения французских армий.

Второй заключается в том, что значительные высадки не могут ускользнуть от самолетов, пролетающих над ними. Если точно определить численность высаживающихся войск очень трудно, то возможно, по крайней мере, сделать общее заключение и различить, идет ли речь о нескольких дивизиях или о нескольких армейских корпусах.

Третий касается трудности определения численности войск, находящихся в квартирном расположении, тогда как войска на походе или в бою могут быть определены очень точно.

Отметим, что отрицательные данные воздушной разведки в бельгийско-люксембургском районе за этот период времени были абсолютно точны, что выводы, сделанные 2-й и 3-й французскими армиями о сосредоточении (1-й германской армии, были правильны и полны, так как первые высадки были определены, начиная с 7 августа. Размеры их, увеличивавшиеся в последние дни, достигли особой величины, что вполне совпадает с тем, что мы теперь знаем о сосредоточении 6-й германской армии по немецким источникам.

Наконец, направление движения высадившихся войск к фронту между Мецом и Вогезами было определено французскими летчиками также вполне точно (разведка 3-й армии 11 августа и разведка 2-й армии).

Итак, там, где воздушная разведка могла достигнуть районов высадок и сосредоточения противника, она дала самые полные данные, и только вследствие недостаточности радиуса действия не имела успеха в бельгийско-люксембургском районе.

Пограничное сражение 3-й армии

Наступление германских армий. 18 августа воздушная разведка доносит в первый раз{36} о силах противника всех [86] родов войск в районе Бастонь, Клерво, Труа-Вьорж, Уфализ, за пределы которого противник, повидимому, еще не перешел (рис. 15).

Она доносит также о пехоте противника, двигающейся с линии Мерш — Этельбрюк в общем направлении на запад — юго-запад (разведка 4-й армии 18 августа){37}. [87]

Далее к югу разведкой 3-й армии обнаружены движения в общем направлении на северо-запад и квартирные расположения в районе Люксембург, Эш, Тионвиль, Сирк (см. рис. 15). Впереди никакого движения войск не замечено; отмечен только большой бивак артиллерии в Шантемель (5 км к юго-востоку от Эталь (см рис. 10). [88]

Из всего этого надо было заключить о наличии больших сил противника на общем фронте Уфализ, Эш, Одэн ле Роман; эти войска двигались к северу-западу.

Но разведывательная сводка этого дня давала только такое заключение:

1. Отсутствие движения, за исключением района к северо-западу от Люксембурга,

2. К югу от Сирк зона квартирного расположения.

В действительности в течение дня 18 августа германские армии начали свое движение вперед. Это движение предусматривало широкое захождение вокруг 5-й германской армии, как вокруг оси (см. рис. 15).

4-я армия начинала движение с фронта Вианден, Дюделанж (южнее Люксембурга) в направлении на запад, освобождая дороги к югу от линии Люксембург, Арлон, Эталь.

5-я армия обеспечивала левый фланг 4-й армии, двигаясь уступом. Ее правый фланг (5-й армейский корпус) двигался впереди на северо-запад, левый (16-й армейский корпус) следовал из района Мец — Тионвиль в Одэн ле Роман.

В конечном результате движение 18 августа приводило 5-ю армию к фронту Мамер — Тионвиль (см. рис. 15).

Из всего этого воздушная разведка открыла общее движение с востока на запад 4-й армии и общее направление с юго-востока на северо-запад 5-й армии. Но величина сил, вовлеченных в этот маневр, в большей своей части от нее ускользнула. Кроме того, остались незамеченными движение 5-го корпуса к югу и юго-востоку от Сирк (были отмечены квартирные расположения) и движение 5-го и 6-го резервных корпусов.

Это явление объясняется несколькими причинами:

1. Очень укрытый характер всей местности.

2. Значительная величина районов первоначального сосредоточения. Например, район 5-го армейского корпуса занимал, примерно, 25X50 км. Такой, район представлялся наблюдателям слабо занятым и производил настоящую оптическую иллюзию.

3. Самая сложность движений, необходимых для развертывания и сосредоточения армии, имела следствием нерегулярность движения, мешавшую наблюдению. Мы имеем основание допустить это объяснение, так как, начиная с 1913 г., неоднократно отмечалось стремление сделать движение неправильным, чтобы скрыть значение маневра.

4. Трудность оценки численности войск в квартирном расположении (например, квартирное расположение к югу от Сирк).

5. Что касается движений 5-го и 6-го резервных корпусов, то они происходили за пределами досягаемости для нашей разведки.

Разведки 19 и 20 августа 3-й и 4-й французских армий были в высшей степени активны и данные их совпадали.

Разведка от 19 августа доставила следующие данные: утром - ничего впереди линии Бастонь, Арлон: спокойствие в районе к юго-западу от Люксембурга; [89]

— части, достигающие линии Бастонь, Арлон в направлении с юго-востока на северо-запад;

— значительные движения в южной и юго-западной частях Люксембурга к востоку от линии Люксембург — Тионвиль.

Однако, если представить себе точно положение войск противника, станет ясным, что к вечеру 19 августа войска достигли своими головными корпусами линии Бастонь, Арлон, Эш, Аванж (на полпути между Тионвиль и Одэн ле Роман).

Таким образом, воздушная разведка совершенно правильно доносила:

в 4-й армии: «Утром 19 августа нет никаких крупных сил в полосе на 40–50 км от нас»;

в 3-й армии: «В районе Лонгион, Виртон, Арлон, повидимому, нет значительных сил пехоты» (Отчет о разведке № 31-бис 3-й армии 19 августа).

Что касается движения 5-й германской армии с опорой правым флангом на линию Сирк, Люксембург, Арлон, то летчики обеих армий сообщили о нем самые точные данные.

Но далее к северу был определен только фронт головных частей противника.

На другой день (20 августа) продвижение германских армий вырисовывается очень отчетливо.

С одной стороны, разведка 4-й армии обнаруживает утром головные части противника у Рошфор, между Бастонь и Сент-Юбер, у леса Анлие (1 бригада с артиллерией), и движение за ними крупных сил в направлении с востока на запад.

С другой стороны, разведка 3-й армии определяет продвижение противника до Шантемель (см. рис. 16) (орудийный обстрел нашей воздушной разведки, отмечены силы противника неизвестной численности) и до Эш (большое количество войск).

Помимо того, движение в южной части Люксембурга подтверждалось самым точным образом разведкой 1-й армии.

Наконец, разведки 4-й и 3-й армий доносили об отсутствии сил противника впереди указанного фронта, в частности: в Сент-Юбер, Габэ-ля-Нев (авиация 4-й армии), в районе Лонгион, Виртон, Арлон (авиация 3-й армии).

Эти сведения точно соответствовали действительному положению утром 20 августа.

Действительно, 4-я и 5-я германские армии утром этого дня покинули фронт Бастонь, Арлон, Аванж и днем 20-го должны были выйти на фронт (см. рис. 15) Амберлу, Нефшато, Эталь (5-й корпус), Аванж (16-й корпус). 4-я армия двигалась с востока на запад, 5-я армия следовала за ее движением, причем части ее левого крыла (16-й корпус) должны были оставаться на месте, а 5-й резервный корпус являлся резервом армии, находясь к югу or Люксембурга.

Во всяком случае, надо отметить некоторую неопределенность и неточность разведок в районе Меи-ле-Тиж (см. рис. 16), который считали свободным от значительных сил противника, но который в действительности был 20 августа сильно занят, по [90] крайней мере к концу дня. Помимо того, количество сил противника на этом фронте воздушной разведкой определено не было.

Полезно определить причины этого несовершенства воздушной разведки:

1. Район Арлон в самой середине Арденн является очень укрытой и лесистой местностью; авангарды противника были рассредоточены и легко ускользали от воздушной разведки, используя естественную маскировку. В таких условиях воздушная разведка замечает только части главных сил и неизбежно определяет фронт противника на большей глубине.

Это как раз случилось в районе Габэ-ля-Нев (разведка 4-й армии) и в районе Эталь и Меи-ле-Тиж (разведка 3-й армии), но этого не случилось в районах более открытых, где авангарды больше сгруппированы и менее защищены естественными укрытиями.

2. Мы видели, с другой стороны, что численность неприятельских сил за линией Арлон, Аванж (5-я германская армия) 20 августа не была установлена, тогда как севернее, за линией Рошфор. Амберлу, Нефшато (3-я и 4-я германские армии), были установлены значительные силы.

Кроме значительных затруднений на юге, обусловленных характером местности, причина разницы в результатах, добытых авиацией на севере и юге, повидимому, заключалась еще и в том, что германские северные армии (3-я и 4-я) выполняли в этот день движение по меньшей мере на 20 км впереди, тогда как южная армия (5-я) делала все более уменьшающиеся переходы в зависимости от удаления ее частей от оси движения (16-й корпус стоит на месте). Следовательно, разведка дает тем лучшие результаты, чем больше она имеет дело с частями, находящимися на дорогах, и она тем более затруднена, чем больше имеет дело с соединениями, находящимися в квартирном расположении.

3. Наконец, мы сделаем замечание общего характера. Воздушные разведки имели место преимущественно рано утром. Для самолетов того времени старались использовать это более благоприятное время дня, особенно в августе месяце. Вследствие очень ограниченных средств, имевшихся в распоряжении, разведки очень редко возобновлялись по вечерам. Правда, вечерние разведки указывали бы на изменения в положении противника, имеющие второстепенный интерес с стратегической точки зрения, но, без сомнения, они могли бы заметить иногда то, что ускользало от утренних разведок. Как бы то ни было, вследствие отсутствия постоянных поправок на возможное движение противника в течение дня данные утренних разведок сохранялись в сознании на целый день, как будто противник оставался неподвижным там, где он был обнаружен. Таким образом, создавался род иллюзии, которая, конечно, не создавала затруднения для высшего командования, вносившего свои коррективы в получаемые данные, но была небезопасна для тактических действий. [91]

Мы думаем, что такой «обман зрения» был в большой морс причиной тактической внезапности 22 августа.

Мы еще вернемся к этому вопросу.

Наступление 4-й и 3-й французских армий. В итоге, в это утро 20 августа общая картина развертывания противника, вскрытая до этого воздушной разведкой, свидетельствовала о том, что в бельгийско-люксембургском районе немцы совершали марш с востока на запад в направлении к Маасу, и что их левый фланг, двигаясь уступом, совершал захождение по южной и юго-западной частям Люксембурга.

Было известно, что к 9 час. утра фронт неприятельских армий продвинулся в среднем на десяток километров от линии Бастонь, Арлон. Но какова была величина сил, совершавших движение в районе Арлон, Люксембург, Тионвиль, — известно не было.

Наконец, было установлено, что довольно значительные силы находились в южной части Люксембурга{38}.

Такова была картина, представленная воздушной разведкой накануне наступления французских армий в Арденнах.

Это наступление должно было вестись 4-й и 3-й французскими армиями, причем 4-я армия должна была вести атаку в общем направлении на Нефшато, а 3-я обеспечивать ее правый фланг, двигаясь с этой целью на Арлон.

Наступление началось 21 августа утром.

Мы проследим здесь операции 3-й армии.

Начав движение 21-го утром, она должна была за этот день сделать скачок вперед на линию Виртон, Лонгви с небольшим уступом относительно 4-й армии.

Мы видели, каковы были сведения, добытые воздушной разведкой утром 20 августа, Так как к этому моменту противник не проходил значительными силами района Арлон, было ясно, что каково бы ни было его продвижение 20 августа, 3-я армия имела перед собой для движения днем 21 августа пространство, почти свободное от противника.

И действительно, движение 21 августа было выполнено без помех: 4-й армейский корпус прибыл в район Виртон, 5-й армейский корпус вышел к Лонгви, 6-й армейский корпус, обеспечивая фланг в направлении Тионвиль и двигаясь на Крюн-де-Бувэ (7 км к востоку от Лонгион), вышел к Ляндр (см. рис. 16).

Но вследствие излишней осторожности или недостаточного доверия к данным воздушной разведки, доносившей об отсутствии впереди серьезных сил противника, войска выполняли марш сближения с развернутой артиллерией от рубежа к рубежу и вышли на указанный фронт только к концу дня в таком состоянии усталости, которое не оправдывалось относительно небольшим переходом и несколькими легкими стычками с противником. [92]

В конце марша левое крыло 4-го армейского корпуса вошло в довольно оживленное соприкосновение с противником у Виртон.

В течение этого дня Лонгви был довольно энергично бомбардирован противником.

Приказы на 22-е предписывали продолжение движения вперед. Они сопровождались разведывательной сводкой № 10, датированной 21 августа в 15 час., часть которой, касающуюся 3-й армии, мы приводим:

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА № 16 3-й АРМИИ

Верден, 21 авг. 15 час.

«Положение перед 3-й армий. В Великом герцогстве Люксембург германские колонны прошли 20-го его северную часть к северу от р. Сюр и взяли направление на Нефшато. Южный район, в частности, к юго-востоку, занят, но в нем замечено только незначительное движение. Равным образом, между Эталь и Арлон отмечено лишь несколько квартирных и бивачных расположений пехоты и артиллерии. Лонгви был атакован 20-го числа с юго-востока с направления от Диферданж (см. рис, 16), где находится тяжелая артиллерия».

Эти данные давали основание думать, что 22 августа марш мог быть выполнен в хороших условиях.

Перед командованием 3-й армией, без сомнения, вставал вопрос о вероятности, если не крупного сражения, то, по крайней мере, серьезных действий. (Я привожу здесь не мнение самого командующего 3-й армией, но общее впечатление в штабе этой армии, где я находился лично).

Но нельзя сказать, что большая часть исполнителей понимала положение таким же образом. При этом нужно отметить, что на различных ступенях командования чувствовалась некоторая расслабленность от всех излишних предосторожностей, принятых 21 августа, и от усталости и задержек, которые были их следствием.

По крайней мере, таково было состояние духа многих офицеров утром 22 августа, когда 3-я армия возобновила свой марш вперед среди густого тумана, так как, по их мнению, можно было ожидать таких же переходов, как накануне{39}.

В 4-м и 5-м корпусах, без сомнения, могли знать о непосредственной близости противника, так как 21-го с ним уже были столкновения и так как, в частности, в 5-м армейском корпусе сторожевое охранение доносило с вечера 21-го о находящейся перед ним в окопах германской пехоте, а завязавшийся бои на линии выдвинувшихся частей продолжался часть ночи.

Нам кажется невозможным отрицать, что тут была, если не полная тактическая внезапность (это выражение можно было бы [93] считать слишком сильным), то, по крайней мере, столкновение со значительными силами, тогда как ожидалось только сопротивление относительно слабых сил.

Не лежит ли на воздушной разведке часть ответственности за эту ошибку в оценке сил противника, сделанную, несмотря на предупреждения, полученные от столкновений накануне и ночью? Мы рассмотрим здесь только эту сторону вопроса.

Для этого необходимо представить себе, каково было в действительности положение 5-й германской армии утром 22 августа.

20 августа вечером 5-я армия под командованием кронпринца, двигаясь на запад, вышла своим 5-м корпусом к Эталь, 13-м — к Меи-ле-Тиж, 6-м резервным — в район Эш, 16-м — к Рюмелянж (за обрезом рис. 16); во второй линии она имела к западу и юго-западу от Люксембурга (район Беттембург, Капелен, Люксембург) 5-й резервный корпус (см. рис. 16).

Ввиду того что 4-я германская армия продвинулась недостаточно, главное командование предписало 5-й армии 21 августа ждать ее продвижения.

Итак, день 21 августа был днем отдыха на месте для 5-й армии.

Однако, в этот день германское командование получило известие о французском наступлении и было этим очень удивлено.

В то время как оно, имея в виду продолжение нашего наступления, намечало для 5-й армии чисто оборонительную роль, кронпринц, командовавший этой армией, принял сейчас же решение перейти в наступление для встречи с французскими силами, которые достигли р. Вир между Виртон и Лонгви (см. рис. 15). После длительных переговоров и усиленных настояний к 7 час. вечера кронпринц получил, наконец, разрешение, если не повести решительное наступление, то, по крайней мере, продвинуться вперед, чтобы занять лучшую оборонительную позицию. Но он сейчас же стал отдавать распоряжения о решительной атаке.

5-й корпус, поднятый с 17 ч. 45 м. вечера 21-го, с раннего утра 22-го продвинул на Робельмон (см. рис. 16) 1 полк и 1 батарею, за которыми следовала вся 9-я дивизия.

Командующий 18-м корпусом в свою очередь с вечера 21-го привел в движение свой корпус и в тот же день к, 18 час. продвинул его к Сен-Леже, Женево (27-я дивизия), Рашкур (26-я дивизия).

6-й резервный корпус должен был быть введен в бой к югу от Лонгви, 16-й имел оборонительную задачу и обеспечивал связь с Тионвилем.

Следует заметить, что:

1) 21 августа 5-я германская армия стояла на месте;

2) только поздно вечером 21-го (приказ в 18 час.) были отданы предварительные распоряжения для боя в 5-м и 13-м корпусах:

3) рано утром 22-го противник выступил от Сен-Леже, Рашкур на Мюсси-ля-Виль и Женево;

4) все движения происходили в лесах;

5) атмосферные условия 21-го были явно неблагоприятны для воздушной разведки. [94]

В 3-й армии 21 августа были выполнены три воздушных разведки. Разведывательная сводка начальника службы воздушной разведки 3-й армии гласила:

«Обследованная зона: Лоншон, Виртон, Эталь, Арлон, Петанж, Капелен, Люксембург, Беттембург, Одэн ле Роман (рис. 15 и 16).

Задача: определить силы противника в движении или на остановке в этой зоне.

Результаты:

а) К западу от пинии Арлон — Лонгви (около 7 час.):

- 1 полк пехоты на биваке к северу от Эталь;

- примерно, 2 дивизиона артиллерии на биваке в Стокем (3 км западнее Арлон);

- пехотная часть (численность не определена) на биваке к югу от Арлон;

- обоз (примерно, 50 повозок) на марше от Ване;

- парк приблизительно в 50 повозок на площади Арлон;

- никакого другого движения, в частности ничего на дорогах: Эталь, Виртон и Арлон, Лонгви;

б) К востоку от линии Арлон — Лонгви:

- никакого движения на дорогах, выходящих из Люксембурга на запад, юг и юго-восток;

- нет активности на железнодорожных путях в той же зоне: замечен единственный поезд, идущий из Люксембурга на Гревенмахер;

- около 8 час. обнаружены войска (пехота и артиллерия), численность которых не могла быть определена даже приблизительно, в квартирном расположении в местечках К югу и юго-востоку от Люксембурга.

в) К югу от линии Петанж — Беттембург:

- неприятельская артиллерия (численность не определена) занимает позиции на высотах к западу от Диферданж; замечены многочисленные очаги пожаров в районе Лонгви;

- артиллерийский огонь в районе Эш;

- бивак (примерно, 100 палаток) обнаружен к северу от Омец{40} (разведки 20 августа вечером);

- никакого движения на дорогах Лонгви, Тионвиль и Лонгви, Бриэ (между 8 ч. 30 м. и 9 час.).

Выводы

1. Присутствие артиллерии (повидимому, тяжелой) в районе Диферданж подтверждено всеми разведками последних трех дней.

2. Присутствие пехоты и артиллерии в районе Эш, повидимому, указывает на то, что противник организовал линию обороны в районе к северу от Омец (впечатление офицеров-наблюдателей).

3. Присутствие частей, расквартированных к юго-востоку от Люксембурга, указанное 20-го, подтверждается; их численность, повидимому, увеличилась».

Этот отчет вызывает следующие замечания:

— Бивачные расположения, указанные вокруг Эталь и перед Арлон, действительно, довольно незначительны; все же наличие такого соединения, как полк пехоты на биваке у Эталь, означало [95] присутствие в районе этого пункта по меньшей мере бригады{41}. Наличие двух дивизионов артиллерии на биваке у Стокем (западнее Арлон) свидетельствовало о присутствии по соседству дивизии или, по крайней мере, бригады. Итак, разумное толкование данных об обнаруженных войсках противника должно было привести к приближенному определению его сил в дивизию, быть может даже и в армейский корпус, между Эталь и Арлон{42}.

— В противоположность этому 3-й армейский корпус, головные части которого были у Шатийон, Меи-ле-Тиж, имея сторожевое охранение на опушке лесов Сен-Лежо и Меи-ле-Тиж, совершенно не был обнаружен нашей авиацией.

Надо принять, что на стоянке (5-я германская армия 21 августа отдыхала) в лесистой местности, да еще с большим количеством населенных пунктов, даже очень значительные силы могут оставаться незамеченными с самолетов.

— Присутствие артиллерии, обстреливавшей Лонгви, было открыто, (но никаких указаний на значительные силы, представленные в этом районе войсками 6-го резервного корпуса, получено не было. Разведка, оперировавшая здесь, донесла только об отсутствии всякого движения, что, впрочем, как мы видели, было совершенно верно, но войска на квартирах еще раз не были обнаружены.

— Наоборот, силы 5-го резервного корпуса были определены точно к югу и к юго-востоку от Люксембурга, по крайней мере в южной части их расположения (правда, с тенденцией к недооценке их). С точки зрения воздушной разведки нет значительной разницы между этим районом и тем, в котором не были замечены расквартированные войска. Быть может некоторые части приняли лучшие меры, чтобы скрыть себя от воздушного наблюдения? Или может быть искусство наблюдателей было неравным здесь и там? Или, наконец, одним улыбнулось счастье во время разведки, тогда как от других оно отвернулось? Это трудно определить. В данном случае дело касается корпуса второго эшелона, менее осторожного, чем корпус первой линии, и принимавшего меньше мер предосторожности, чтобы скрыть свое присутствие{43}. [96]

В общем же мы констатируем лишний раз, что войска на стоянке в укрытой местности (леса или многочисленные населенные пункты), соблюдающие хорошую дисциплину против воздушного наблюдения, обнаруживаются с большим трудом, и что их исчисление почти невозможно.

Надо также отметить, насколько трудным является толкование разведывательных данных 2-м бюро и передача их подчиненным соединениям, тем более, что получаемые таким путем сведения обычно устаревают на 12 или на 24 часа. Вследствие этого является необходимость делать точное различие между стратегической разведкой, выполняющейся в интересах командования главной квартиры и армий, и тактической разведкой в интересах корпусов. Этим обусловливается современная организация, в которой армейские корпуса располагают своими собственными эскадрильями, тогда как армия имеет особые эскадрильи дальней разведки.

Впрочем, что касается немного тенденционного отчета 2-го бюро 3-й армии, определявшего силы противника перед 3-й армией как ничтожные, надо сказать, что этот отчет в итоге лишь воспроизводил довольно распространенное убеждение о том, что перед 3-й армией проходили теперь только хвосты колонн. Это мнение основывалось на том, что, не зная о существовании резервных корпусов в первой линии, мы полагали, что противник не мог быть везде в крупных силах одновременно (с теми силами, которые у него предполагались) и что, следовательно, имея крупные силы на пути к линии Мезьер, Динан (см. рис. 15), он не мог быть в крупных силах также и перед 3-й армией.

Мы видели, что вследствие характера местности и ее укрытий наблюдения, сделанные самолетами, подтверждали это мнение.

Еще один факт должен привлечь внимание. С вечера 21 августа до 7 час. утра 22-го положение 5-й германской армии или, по крайней мере, ее частей, вводимых в бой, совершенно изменилось вследствие движений, выполненных в конце 21-го в условиях темноты и в первые часы 22-го в условиях густого тумана. Благодаря указанным условиям эти движения должны были ускользнуть от наших самолетов. Из чего следует заключить:

— в области тактики воздушная разведка, безусловно, является драгоценной помощью, но она не может избавить земные войска от необходимости вести свою собственную разведку и принимать меры предосторожности;

— в ожидании соприкосновения с противником разведки, выполненные перед наступлением ночи и в самые ранние часы дня, могут быть очень продуктивными.

Мы не будем входить в подробности сражения 22 августа, в течение которого воздушная разведка была почти невозможна: утром — вследствие густого тумана, а затем — вследствие сильных рему, с которыми самолеты того времени бороться не могли. Один из Фарманов, управляемый искусным пилотом армии лейт. Рокель, который сделал попытку вести разведку в направлении на Лонгви, был буквально перевернут; ему все же удалось сесть, но он был вынужден приземлиться между своими и неприятельскими войсками [97] и только благодари проявленной энергии и счастливому случаю смог запустить мотор и взлететь в 50 м от пехотинцев противника.

Надо отметить, что германская воздушная разведка, повидимому, не наталкивалась на такие затруднения, как разведка французская, во время маневра, предшествовавшего бою. Мы лично склонны думать, что германские войска очень точно соблюдали инструкции и принимали серьезные меры против разведок наших самолетов.

Но принимать эти меры возможно было только перед сражением, так как в дальнейшем быстрота имела преимущественное значение перед всякими другими соображениями.

Отступление 3-й армии на Маас и контратаки Лотарингской армии (24 и 25 августа)

Вечером 23 августа 3-я армия была отведена назад. Ее левый фланг (4-й армейский корпус) опирался на Монконтэн к северо-востоку от Монмеди: правый фланг (6-й армейский корпус) — у Спэнкур сна железной дороге Лонгион, Спэнкур; центр (5-й армейский корпус) — у Гран Фельи (рис. 17).

Лотарингская армия удерживает фронт Спэнкур, Понт-а-Муссон перед верхним течением Мааса: [98] 54-я и 67-я резервные дивизии примыкают к 6-му армейскому корпусу справа и продолжают фронт до Этэн; 72-я дивизия (крепости Верден) выдвинута в Варк; 55-я и 56-я резервные дивизии образуют заслон между р. Орн вверх по течению от Конфлян и р. Мозель у Понт-а-Муссон; позади их 65-я и 75-я резервные дивизии только что кончают высадку к северу от Сен-Миель.

В этот день (23-го), хотя командование и предполагало продолжать наступление, мы вследствие отхода 6-го армейского корпуса вынуждены были с 9 час. утра перейти к обороне и отложить всякую мысль о наступлении до следующего дня (24 августа).

К концу дня положение требовало от командования 3-й и лотарингской армий решения трудного вопроса: следует ли лотарингской армии и правому крылу 3-й армии отступить к верховьям Мааса? Можно ли, наоборот, бросить их в наступление, которое послужит лучшим средством для обеспечения центра и левого крыла 3-й армии? Другими словами: принуждены ли мы прибегнуть к окончательной обороне и просто на-просто к отходу под нажимом противника или является возможным задержать его и, быть может, одержать верх над ним контратакой в его фланг между Мозелем и верховьями Мааса. Но где находится этот левый фланг противника? Каковы его силы? Куда он обращен?

Основной ответ на эти вопросы дала авиация.

Утром 23-го из сведений, переданных в 8 час. специальным комиссаром города Конфлян, было известно только, что части всех родов войск противника прибыли к Конфлян в ночь с 22-го на 23-е и направлялись, повидимому, с востока на запад.

Как ни ценно было это указание, авиация дала сведения совершенно другой точности:

1. Разведка, вернувшаяся в 9 ч. 15 м., донесла о крупных скоплениях всех родов войск у Андершт (юго-западнее Одэн-ле-Роман).

2. Особенно хорошо обрисовала общее положение разведка, выполненная во второй половине дня, к 17 час. Мы приводим ее донесение полностью.

Маршрут: Этэн, Конфлян, Бриэ, Ляндр, Ксиври.

— 16 ч. 50 м: большой бивак пехоты (по меньшей мере бригада) у западного выхода из Конфлян.

— 17 час. большое скопление пехоты и артиллерии (по меньшей мере одна бригада и приблизительно четыре дивизиона артиллерии) кончают движение к северо-востоку от Бриэ.

— Колонна артиллерии еще на марше на дороге Анриль, Бриэ на уровне отметки 289.

— Один полк на биваке у Пьен.

— Один полк на биваке к востоку от Ляндр.

— Один полк (?) на биваке у Ксиври.

Обнаруженные силы противника достигали более пяти пехотных полков и 4 дивизионов артиллерии в районе Ксиври, Пьен, Бриэ и, по крайней мере, бригады у Конфлян. В общей сложности (с частями в передовой линии и с незамеченными частями) силы противника были значительно больше. [99]

Итак, немцы, против которых наши войска вели бой весь день 22 августа, продолжая свой натиск на запад, сосредоточили свои главные силы на линии Ксиври, Ляндр и распространились к югу до Бриэ (впереди его). Без всякого сомнения, тут было больше одного армейского корпуса.

Кроме того, у Конфлян появились новые силы, по меньшей мере бригада, а может быть и больше, — весьма возможно с артиллерией, хотя ее не видели.

Южнее ничего обнаружено не было.

Чтобы лучше понять изложенное, скажем сейчас же, что силы на севере представляли собой только 16-й корпус, который в качестве усиления получил бригаду ландвера, продолжавшую его левый фланг.

Что касается частей на юге, то это была голова 33-й резервной дивизии, выделенной из гарнизона Меца и принимавшей участие в действиях на крайнем левом фланге.

Далее к югу, как это покажут дальнейшие события, не было больше ничего, но силы противника могли там появиться с минуты на минуту. Во время контратаки лотарингской армии это являлось самым важным вопросом, к которому командование не переставало требовать самого внимательного отношения от воздушной разведки. Без преувеличения можно сказать, что дальнее обеспечение фланга и тыла французского наступления было выполнено авиацией в сотрудничестве с кавалерией, которая 25-го вела ближнее наблюдение.

Как бы то ни было, различные сведения, собранные таким образом 23-го, приводили к тому, что можно было предвидеть возможность атаки противником нашего 6-го армейского корпуса, охватывающей его с юга и затрагивающей левый фланг лотарингской армии, тогда как правый ее фланг, повидимому, угрожаем не был.

В этих условиях французское командование должно было выбрать одно из двух решений: либо отвести назад всю армию, прежде чем атака на 6-й и, быть может, на 5-й армейские корпуса не сделает это отступление бедственным, либо ответить на намечающуюся угрозу наступлением с основной идеей — выполнить контратаку 6-м корпусом и лотарингской армией в направлении с юга на север, между Мозелем и верховьями Мааса, причем лотарингская армия предварительно должна была бы повернуть фронтом к северу.

В результате соглашения между 3-й и лотарингской армиями{44} французское командование остановилось на этом последнем решении, но в этот момент (23 августа) дало лишь предварительные распоряжения, не переходя еще к выполнению самой атаки по двум причинам: [100]

— во-первых, потому, что лотарингская армия нуждалась в предварительной перегруппировке;

— во-вторых, потому, что хотя собранные воздушной разведкой данные и содержали сведения о положении и силах левого крыла противника, но не указывали пока еще точно, куда эти силы были обращены.

Распоряжения, отданные вечером 23 августа, могут быть кратко изложены следующим образом:

1. 3-я армия будет оказывать решительное сопротивление до тех пор, пока сможет вмешаться в дело лотарингская армия и даст ей возможность перейти в наступление, которое начнет 6-й армейский корпус.

2. Лотарингская армия будет в готовности поддержать атаку 6-го армейского корпуса, как только она начнется, своими резервными дивизиями (Дюран). Наступление резервных дивизий должно быть обеспечено против возможной атаки со стороны Бриэ — Конфлян.

В общем это было приведение войск в боевой порядок, подготовка наступления, но не его начало.

Решить вопрос о наступлении нужно было утром 24-го.

Рано утром в 3-ю армию одновременно поступили захваченный у противника оперативный приказ немецкому левому крылу на 24-е и результаты воздушной разведки, устанавливавшие, что распоряжения захваченного приказа уже приводились в исполнение. Кроме того, воздушная разведка доносила об отсутствии у противника войск во второй линии.

Перехваченный оперативный приказ назначал атаку 10-го германского корпуса на фронте Нуйон-Пон, Опэнкур, Гурренкур: этот корпус поддерживался слева бригадой ландвера, наступающей от Гондрекур.

Наконец, еще левее до оси Конфлян — Этэн 6-я кавалерийская дивизия направлялась на Верден и вслед за ней 33-я резервная дивизия должна была двигаться из Конфляна на Жанделиз.

В то же время, когда эти сведения дошли до штаб-квартиры 3-й армии, воздушная разведка сообщила о марширующих колоннах противника точно в тех местах, которые были указаны германским приказом, в особенности со стороны Конфлян на Жанделиз.

Она точно указывала, что между 5 ч. 30 м. и 7 ч. 30 м. никакого движения частей в районах Тирселе, Одэн-ле-Роман и Аванж замечено не было, и заключала об отсутствии войск второй линии.

Необходимо отметить значение воздушной разведки в этом случае:

а) Совпадение ее данных с германским оперативным приказом не делает ее излишней. Наоборот, эта ценная проверка сведений путем сопоставления; к тому же и при отсутствии счастливого случая, благодаря которому был получен германский приказ, воздушная разведка дала бы нормально нужные сведения.

б) Оперативный приказ, перехваченный 24-го утром, содержит распоряжения, отданные 23-го, выполнение этих распоряжений было очень вероятно, но не обязательно, так как они могли быть [101] изменены. Разведка же 24-го доносила о движениях, происходивших 24-го в момент наблюдения.

в) Наконец, авиация сообщает о том, на что перехваченный приказ не указывает, а именно о том, что происходило в тылу германского корпуса и 33-й резервной дивизии (там «ничего не было»).

Излишне настаивать на важности этой данной.

С этими сведениями, из которых естественным выводом была необходимость атаковать, нужно сопоставить то обстоятельство, что как раз в это время в 3-й армии стало известно, что главная квартира имела намерение на другой день (25-го) изъять из лотарингской армии две резервные дивизии и перебросить их на другой участок фронта.

Следовательно, надо было не только быть уверенным в успехе предполагавшейся атаки, но и в том, что этот успех будет достаточно полным, чтобы французские войска могли без затруднения оторваться от противника с вечера 25-го.

При таких условиях командующий 3-й армией взял на себя ответственность настойчиво просить главнокомандующего разрешить совместную атаку 3-й и лотарингской армиями. Командующий лотарингской армией, в свою очередь, поддержал эту просьбу и высказал уверенность в успехе, при условии, если он введет в бой пять резервных дивизий, которыми располагал.

Не может быть сомнения в том, что сведения, доставленные воздушной разведкой, в особенности об отсутствии войск второй линии, играли большую роль в принятии решения.

Командующий 3-й армией ничего не скрыл от офицера-наблюдателя, который пришел к нему утром 24-го со своим устным донесением о разведке. Этот офицер ничего не знал о захвате германского оперативного приказа.

Та часть донесения, которая указывала на отсутствие войск второй линии к северу от колонны, идущей от Конфлян до района Одэн-ле-Роман, Тирселе, Аванж, привлекла особое внимание командования. Командование указало наблюдателю, какую ответственность он брал на себя, настаивая на этом утверждении.

Можно себе представить без труда, как серьезны могут быть такие минуты. Но если бы наблюдатель, пришедший на основании виденного к определенному заключению, ослабил свое утверждение, он также взял бы на себя большую ответственность, по крайней мере, перед самим собой.

Известно, что произошло с этой контратакой лотарингской армии. Начатая 24 августа около 13 часов, она развивалась успешно во второй половине дня: в то время как 54-я, 67-я и 72-я резервные дивизии атаковали противника с фронта, 75-я и 56-я резервные дивизии, выполняя обходное движение, выходили к полю боя.

24-го вечером войска ночевали. Наступление возобновилось 25-го на рассвете, а к 6 час. тот же наблюдатель, который накануне своей разведкой способствовал принятию решения наступать, летая над полем боя, с радостью увидел, как 56-я резервная дивизия, охватив противника к востоку от Бюзи, взяла его под фланговый [102] огонь своих переправленных уже через р. Орн 75-мм батарей.

Действительно, сражение на фронте лотарингской армии развертывалось чрезвычайно успешно; в это время 6-й армейский корпус упорно сражался с 16-м германским корпусом, который был весьма обеспокоен положением на своем левом фланге.

Но больше чем когда-либо необходима была крайняя бдительность по отношению к силам, которые противник во что бы то ни стало должен был ввести в бой, в особенности на правом фланге лотарингской армии{45}.

Авиация здесь сыграла главную роль. Она дала сведения, что «фронт сражения противника, повидимому, достаточно хорошо подкреплен на всем своем протяжении, обращенном к западу, но что он, видимо, не получает новых сил с севера — северо-восточного направления».

Некоторое время спустя, лотарингской армией был получен приказ передать две резервные дивизии в распоряжение Главной квартиры. В этих условиях наступление, которое в некоторых пунктах перешло уже в преследование, должно было быть остановлено. Несмотря на это, был одержан успех большого значения.

Третья армия должна была, несомненно, возобновить свое отступление, однако, не столько в силу своего частного положения, сколько вследствие общего маневра левого крыла французских сил. По крайней мере, отход был выполнен легко. Командующий 3-й армией в своем донесении главной квартире вечером 25 августа говорил: «Отход 5-го и 6-го армейских корпусов, облегченный атакой лотарингской армии, выполнен без затруднений».

Эта атака принудила противника к остановке, заставила его в течение двух дней вести трудный бой, ослабив этим его наступательную способность.

Наоборот, нашим войскам она вернула веру в себя и веру в успех. Надо было видеть части 56-й резервной дивизии, возвращающейся с песнями после боя 25-го вечером в колоннах по 4 в ряд — это было впервые после начала войны, что войска пели! Надо было говорить с офицерами и солдатами после этого дня, чтобы иметь точное представление о моральном значении одержанного успеха. Наконец, увидели, как враг отступает. Наконец, можно было наступать по полю сражения, на котором враг должен был оставлять своих раненых и убитых. У него были взяты пленные, его преследовали. Несомненно, — и каждый солдат отдавал себе в этом отчет, — тут был только местный успех, но что было сделано сегодня, можно было сделать завтра... это и было сделано на Марне.

Впечатление, произведенное на командование 5-й германской армии, было не меньшим. Для германцев 25-е было моментом настоящего страха перед французским наступлением, угрожавшим [103] левому германскому флангу полным окружением. Официальный германский исторический очерк оценивает ту совокупность событий, которую мы только что изложили, как кризис 25 августа.

Несмотря на явное желание замаскировать беспокойство своего командования и впечатление от французского маневра 25-го и стараясь вместе с тем найти оправдание в усталости войск, официальное германское изложение признает настоящую причину остановки и отхода левого крыла германцев: «Таким образом, — говорит оно, — днем 25 августа были достигнуты действительно хорошие результаты на правом фланге 5-й армии и в центре. Они, однако, не имели того эффекта, какого можно было желать, отчасти вследствие внимания, проявленного командованием к усталости войск, отчасти вследствие кризиса, который обнаружился накануне вечером на левом фланге армии и который вполне проявился 25-го».

Итог этого дня, подведенный в немецкой истории войны, хорошо показывает значение французской атаки 5-й германской армии. Мы приводим его дословно:

— медленное продвижение 5-й армии; угроза обхода левого фланга 5-й армии;

— контратака на левом фланге 5-й армии;

— наступление французов на южный фланг 5-й армии;

— отвод левого крыла 5-й армии.

Первый вывод, к которому приводит нас изучение операций 24 и 25 августа, заключается в том, что без авиации наступление 3-й и лотарингской армий не было бы проведено или было бы очень рискованным.

Даже имея оперативный приказ противника, но ничего не зная о войсках его второй линии, не зная, какие войска есть и какие могут подойти к флангу, намеченному для контратаки, французское командование не могло бы предпринять такой атаки без риска попасть в «осиное гнездо».

Наступления такого рода играют существенную роль при отступательном маневре.

В годы, предшествовавшие войне, многие восставали против возможности такого наступления. Нужно было появление воздушной разведки над полем сражения, чтобы опровергнуть это мнение.

Очень любопытно отметить, что германская авиация, повидимому, не уведомила германское командование ни об угрозе, которая нависала на его фланге, ни о том, насколько значительны были силы, которые его атаковали.

Командующий 16-м корпусом узнал только из разведки своей кавалерии, что французские войска, ведущие наступление, являлись совершенно свежими, только что высадившимися войсками. Нам кажется вероятным, что после сражения 22 августа германское командование сосредоточило все свое внимание на фронте атаки и что оно не постаралось достаточно обеспечить свой левый фланг разведкой.

Во всяком случае, утешительно отметить противоположность в результатах, полученных воздушной разведкой с той и с другой стороны: с одной стороны — точное наблюдение расположения противника, [104] позволяющее вести смелый маневр без риска; с другой стороны — неведение, влекущее за собой полную тактическую неожиданность.

Другой пункт, который привлекает внимание, это значение авиации в службе обеспечения. Только благодаря наблюдению наших самолетов было возможно уменьшить силы на фланге и в тылу лотарингской армии до одной 55-й дивизии, а также довести обеспечение фланга 56-й дивизии, обращенной к Мецу, до слабого отряда перед Конфлян.

Еще замечание: когда размеры маневра сокращаются, разведки должны повторяться все с меньшими промежутками времени. Во время сосредоточения и стратегического развертывания, предшествующего сражению, положение изменяется только изо дня в день, и к тому же медленно. В сжатом маневре одного дня необходимо выполнять несколько разведок в одном районе. Рассмотрим расположение лотарингской армии 23-го вечером и ее же расположение 24-го к полудню: оно совершенно изменилось за утро 24-го числа. 23-го армия своими дивизиями занимала пространство от подступов к Спэнкур до подступов к Понт-а-Муссон (54-я, 67-я, 72-я, 56-я и 55-я дивизии), имея две дивизии к северу от Сен-Миель (65-я и 75-я дивизии). 24-го четыре дивизии (72-я, 75-я, 56-я и 65-я) были переброшены на фронт Этан, Бюзи, причем 65-я была сосредоточена у Френь-ан-Вёвр. Нужно было, чтобы германская авиация для обнаружения этого маневра выполняла в этом районе частые разведки. Заметим, что главной причиной внезапности 25 августа было резкое изменение положения лотарингской армии, которая, будучи расположена как будто равномерно 23-го числа вечером, сосредоточилась 24-го утром, но крайней мере в большей своей части (четыре дивизии из семи), на фронте Этэн, Бюзи. Это было в малом масштабе нечто аналогичное маневру 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 5-й германских армий, которые, расположившись сначала равномерно вдоль германской границы, уплотнили свой правый фланг для наступления 18, 19, 20 и 21 августа. Такой образ действий, свойственный Наполеону, почти всегда увенчивался успехом.

В области практического выполнения разведки отметим, что разведка войск, стремящихся к бою, может дать гораздо более точные сведения о численности, чем разведка войск, находящихся на отдыхе после марша. Силы колонн и резервов германцев 23, 24 и 25 августа было легко определить. Еще надо заметить, что могут быть определены и одни резервы, без войск фронта, но при этом неполно. Мы еще раз утверждаем, что при толковании данных разведки надо на основании виденных частей заключать об общем количестве войск, в противном случае силы противника будут недооценены.

Нам кажется излишним настаивать на необходимости поручать воздушную разведку офицерам высокой квалификации в области тактики. Но мы настаиваем на том, что необходимо держать этих офицеров очень точно в курсе общего положения и в курсе планов командования; я бы даже сказал — в курсе его сомнений. [105]

Необходимо также, чтобы эти офицеры-разведчики имели достаточный вес в штабе и чтобы командующий не колебался основывать свои решения на их донесениях.

Наблюдатель должен быть ближайшим сотрудником начальника, для которого он работает. Выбор этих наблюдателей и средств, при помощи которых обеспечивалось бы это постоянное сотрудничество с командованием, — вот вопросы первостепенной важности.

Дни 30 и 31 августа в 3-й и 4-й французских армиях{46}

30 августа во французской армии. Несмотря на удачу наступления лотарингской и 3-й армий 24 и 25 августа, 3-я армия должна была возобновить свое отступление. До 28 августа 3-я и 4-я армии, достигнув Мааса, удерживали его переправы: первая — от Вердена, вторая — от Стенэ.

В ночь с 23 на 29 августа 4-я армия, обойденная с левого фланга, начинает, согласно приказу главной квартиры, свое отступление на р. Эн.

Это движение влекло за собой отход левого фланга 3-й армии, хотя она до этого без особого труда держалась на Маасе.

29-го вечером положение 4-й и 3-й армий было следующее (рис. 18): 4-я армия имела свои арьергарды на общей линии Тенорг (2-й армейский корпус), Буль-о-Буа (колониальный корпус), Шатийон-сюр-Бар (12-й армейский корпус), Ле-Шен (17-й армейский корпус), Луверньи (11-й армейский корпус и 60-я резервная дивизия), Бувеллемон (52-я резервная дивизия); 9-й армейский корпус образовал уступ слева на фронте Нови, лес у Солье, Монклен, лес у Сорси, Ле-Норман, наконец, 9-я кавалерийская дивизия находилась на р. Эн в районе Ретель.

3-я армия продолжает удерживать Маас вверх по течению от Ден, но ее левый фланг (4-й армейский корпус) отогнут назад на общей линии Одеванн, Сиври, Бюзанси.

Но с вечера 28-го числа командование 3-й армией предвидело, что отход 4-й армии таков, что он может повлечь за собой отступление 4-го армейского корпуса, который представлял собой левое крыло 3-й армии, и может заставить 3-ю армию, продолжая оборонять переправы через Маас своими армейскими корпусами правого фланга, 29-го или 30-го вести бой в направлении на север частью своих средств против сил противника, которые будут следовать за 4-й армией. Положение, принятое в 3-й армии 29-го вечером, позволяет встретить эту возможность: 10-я пехотная дивизия находилась в армейском резерве за левым флангом (за 4-м армейским корпусом) с 27 августа; 7-я кавалерийская дивизия была отведена в район Шарпантри, Больни во второй половине дня 29-го. [106]

В этих условиях воздушная разведка 3-й армии должна была 29-го и в последующие дни выполнить две задачи:

— определить силы противника, угрожающие фронту, удерживаемому армией по Маасу;

— определить силы, которые, перейдя далее к северу через Маас, направятся против левого фланга 3-й армии или против 4-й армии.

Приказ № 25 воздушной разведке 29 августа, датированный 29 августа, предусматривал выполнение этой двойной задачи.

Задача: определить силы противника к востоку от Мааса в районе Стенэ, Данвиллер, Этэн, Френ-ан-Вёвр и к западу от Мааса в районе Бомон (см. рис. 17 и 18).

Сведения, собранные к вечеру 29-го, могут быть кратко переданы так:

— Кавалерийская разведка доносит, что в 14 час. противник, прибыв из Стенэ и леса Дьёле, подготовлял атаку на Боклер. Замечена, по меньшей мере, одна бригада пехоты с кавалерией и артиллерией.

На фронте Монтиньи деван Сасей, Консанвуа противник утром не атаковал.

— Около 10 ч. 30 м. самолет обнаружил пять колонн противника, направляющихся к западу; головы их находились на линии Гаромон, Крепион. Каждая колонна состояла из полка пехоты и дивизиона артиллерии.

Артиллерия (около 12 батарей) замечена также к югу и западу от Данвиллер и пять тяжелых батарей на позиции на юго-восточной опушке леса Вавриль.

Наконец, разведка в районе Бюзанси, Бомон, Стенэ доносит о пехоте (в общем от 4 до 5 батальонов) на поляне у Бомон, около опушек леса Сен-Пьермон и леса Дьёле.

Отмстим очень любопытный факт: данные, полученные после той разведки, которая обнаружила части в районе Бомон, не содержатся ни в отчете о воздушной разведке, ни в бюллетене о разведке 3-й армии. Что является причиной этого упущения? Мы этою не знаем.

Во всяком случае, этот факт необходимо отметить. Мы еще вернемся к нему{47}.

Как бы то ни было, 30-го в 4 часа утра командующий 3-й армией в надежде на помощь 4-й армии, по крайней мере ее правого крыла (2-го армейского корпуса), принял следующую группировку для общего наступления (см. рис. 18).

6-й и 5-й армейские корпуса должны были удерживать фронт на Маасе; 4-й армейский корпус своей 8-й пехотной дивизией должен был атаковать от Энкервиль в направлении на Виллер-деван-Дён; 7-я пехотная дивизия имела задачей двигаться на Нуар, готовая поддержать 8-ю пехотную дивизию; 10-я пехотная дивизия, переданная в подчинение 4-му армейскому корпусу, должна была направиться в район Ляндр — Ляндревиль, готовая поддержать [107] 4-й армейский корпус; 7-я кавалерийская дивизия имела задачей вести разведку на Баррикур и Нуар и прикрывать атаку 7-й пехотной дивизии; резервные дивизии должны были оперировать на правом берегу Мааса.

Можно сказать, что это было наступление, направленное в «пространство вообще». Нормальным следствием его надо было ожидать встречного боя, развитие которого определялось бы противодействием противника.

Изображая дело так, мы отнюдь не стремимся критиковать, — далеко нет. Командующий 4-й армией, поставленный в известность днем 29-го, что 3-я армия готова к контратаке{48}, решил, что его правый фланг 30 августа не будет продолжать свой отход на р. Эн и что 12-й армейский и колониальный корпуса и 2-я артиллерийская группа будут держаться в готовности возобновить наступление, имея сильные резервы на линии Ванди, Балле, Тож (12-й армейский корпус). Буль-о-Буа (колониальный корпус), высоте к югу от Клермон Тенорг (2-й армейский корпус).

Такова была группировка, войск, когда утром 30-го в 4-ю армию поступило следующее телефонное сообщение воздушной разведки:

«Летчик... доносит около 9 час., что силы противника, равные армейскому корпусу, которые были на биваке в районе Бомон, двигаются на запад через Стон; голова колонны у Гранд-Армуаз в 9 час. Обеспечено это движение, примерно, бригадой у Во-ан-Дьёле, Соммот»{49}.

3-я армия, узнав о прямой опасности для 4-й армии, тотчас ее об этом предупредила{50}.

Эта разведка, во-первых, обусловила и ориентировала наступление 4-й армии{51} и, во-вторых, помогла 3-й армии лучше направить уже начатое ею наступление.

В своем анализе дней 30 и 31 августа в 3-й и 4-й армиях ген. Леванье указывает, что первоначально принятое направление наступления 3-й армии на северо-восток, т. е. на Стенэ (как видно было выше), не могло быть исправлено в нужной мере согласно данным воздушной разведки, полученным 30-го утром.

10-я пехотная дивизия, которая согласно первоначальному решению двигалась к фронту Фосс, Нуар, чтобы выйти на фронт Бофор и Боклер, теперь в 14 часов, вследствие данных воздушной разведки, была направлена на Во-ан-Дьёле и Соммот. Но только [108] на другой день 31 августа 3-я армия могла полностью изменить свое направление.

Генерал Леванье объясняет, почему вызванная разведкой 30 августа атака обнаруженного армейского корпуса противника не могла быть выполнена 4-й армией в течение этого дня, несмотря на то, что она уже с 29-го имела в виду возможность возобновить наступление.

Приказ, отданный командующим 4-й армией 30-го в 11 ч. 20 м., предписывал выполнить фронтальную атаку указанной колонны 12-му армейскому и колониальному корпусам, в то время как 2-й армейский корпус должен был обеспечить фланг этой атаки, выдвигая вместе с тем свои авангарды с артиллерией на высоты севернее Бар и Отрюш для связи с 3-й армией.

Но эшелонированное расположение 12-го армейского и колониального корпусов сделали невозможной эту атаку 30-го. Она была произведена только 31-го.

Мы не будем входить в подробности действий 30 августа, а сделаем только несколько замечаний, касающихся воздушной разведки.

Но сперва надо изложить то, что действительно происходило в германских армиях днем 29-го и утром 30-го.

* * *

Германские армии 30 августа. 29-го вечером группировка 4-й и 5-й германских армий была следующая (см. рис. 18).

4-я армия: 6-й армейский корпус имел 11-ю пехотную дивизию в Бомон и Летан и 12-ю пехотную дивизию частью в Соммот, частью в Во-ан-Дьёле (часть этих войск, направляясь в Во-ан-Дьёле, заблудилась в лесу и могла присоединиться к корпусу только 30-го утром); 18-й резервный корпус — в районе Ионк, Флаба, Отрекур, Моризон с авангардом в Ля Безас и в Стон: 18-й армейский корпус — в районе Мезонсель, Анжекур, Рокур. с авангардом в Шемери; 8-й армейский корпус — в районе Мальми, Вандрес, Коннаж, Омикур; 8-й резервный корпус — вверх по течению от Седана в долине Мааса.

5-я армия: 4-й конный корпус — в районе Мюрво, Брандвиль, Брегевиль; 13-й армейский корпус — вдоль Мааса от Дён до Музэ; 6-й и 16-й армейские корпуса — на р. Маас к югу от Дён; 5-й резервный корпус — фронтом на юг к Вердену.

Командование 4-й германской армии решило 30 августа предоставить своим войскам отдых. Вопреки этому решению, командир 18-го резервного корпуса двигает вперед весь свой корпус (одна пехотная дивизия приходит в район Си, Гранд-Армуаз, Ош, другая пехотная дивизия — в район Стон, Ля Безас, Ионк). Вследствие этого движения другие армейские корпуса должны были начать движение во второй половине дня, чтобы к вечеру достигнуть 18-м армейским корпусом района Совиль, Ля-Кассин, Ля-Нёвиль; 8-м армейским корпусом — района Луверньи, Маркиньи, Шаньи, Оман; 8-м резервным корпусом — района Мальми, Шемери, Коннаж, Бюльсон. [109]

Командующий же 5-й германской армией, не смея двинуть свои центральные корпуса (10-й армейский и 6-й резервный) за Маас вследствие опасности, которой они подвергались бы, если левый фланг (5-й резервный корпус) был опрокинут, решил переправить один только корпус правого фланга (13-й армейский) на левый берег реки с поддержкой 4-го конного корпуса, который только что был передан в его подчинение.

Но 4-й конный корпус, желая воспользоваться предоставленным ему отдыхом, донес, что уже не сможет выполнить это движение до 31 августа. Таким образом, 13-й армейский корпус должен был переправляться через Маас один, так как 4-й конный корпус, который должен был его сопровождать, покинул поле сражения после краткого появления на нем. В результате 13-й армейский корпус вечером 30 августа расположился в районе Сольмари. Здесь он 30-го и 31-го оказался в очень ненадежном положении, к которому мы еще вернемся.

* * *

День 31 августа. 31 августа 3-я армия, как мы сказали, могла совершенно изменить свое направление: 8-я пехотная дивизия продолжала свое движение в том же направлении, в каком она двигалась накануне, с намерением отбросить к Маасу противника, который проник через Сасей и Сольмари; остальная часть 4-го армейского корпуса с 10-й пехотной и 7-й кавалерийской дивизиями должна была действовать фронтом к северу в направлении на Во-ан-Дьвле и Соммот.

4-я армия с своей стороны должна была перейти в наступление в тот же день согласованно с 3-й армией, а именно: 2-й армейский корпус — в направлении на Ош и Гранд Армуаз; колониальный корпус — в направлении на Си и Таннэ; 12-й армейский корпус — на Лe-Шен; 17-й (армейский корпус должен был временно оставаться на р. Эн.

Это, в общем, намеченный для предыдущего дня маневр против 18-го резервного корпуса, отмеченного накануне на марше: 12-й армейский и колониальный корпус атакуют его в лоб, 2-й и 4-й армейские корпуса наносят удар во фланг.

Но на стороне противника положение имело время измениться: 4-я германская армия повернула фронтом к югу и шла днем 31 августа навстречу французской армии в достаточно неясной группировке.

Что касается 5-й германской армии, то на ее правом фланге 4-й конный корпус находился против французского 4-го армейского корпуса (7-я и 10-я пехотные дивизии), на левом фланге 16-й армейский и 6-й резервный корпуса остановились перед Маасом вверх по течению от Дён; 5-й резервный корпус тоже остановился фронтом к югу перед Верденом; 13-й армейский корпус в центре оказался в критическом положении в районе Сасей перед французской 8-й дивизией.

Мы немного остановимся на этом эпизоде с 13-м германским армейским корпусом 30 и 31 августа вследствие интереса, который он представляет с точки зрения авиации. [110]

Начиная с ночи на 30 и утра 30 августа, 13-му германскому армейскому корпусу удалось продвинуть три бригады к тэт-де-пон Сольмари, Монтиньи, в то время как 123-му полку (53-й бригады) удалось перейти в Дён.

Весь день 30 августа этот корпус, которому удалось организовать предмостное укрепление, — правда, на очень узком фронте (3 км ширины и 1 500 м глубины) и окруженное лесами, — не мог выдвинуться вперед.

31 августа он (поддержанный с правого берега Мааса своей артиллерией) вел бой целый день, но продвинуться не мог.

Таким образом, большая часть этого корпуса оказалась сосредоточенной (за исключением артиллерии) в очень узком предмостном укреплении в продолжение целых двух дней, подвергаясь большой опасности быть опрокинутой в реку.

С точки зрения, которая интересует нас, т. е. с точки зрения воздушной разведки, можно спросить себя — каким образом такое положение могло остаться незамеченным нашим воздушным наблюдением.

Что касается 30 августа, то мы думаем, что объяснение этому надо искать в тумане, который покрывал долину р. Маас в этот день до позднего утра{52}. Только к 10 час. утра туман рассеялся. В этих условиях разведки, которые были проведаны между 7 и 9 час. утра, не могли ничего увидеть.

Следовательно, необходимо возобновлять разведки, когда находишься в таком тесном соприкосновении.

Если в этих условиях они не были возобновлены, то, безусловно, вследствие недостатка и несовершенства средств авиации того времени. В маневренной войне надо иметь много авиации и притом хорошего качества (материальная часть, личный состав).

Наоборот, 31-го воздушная разведка точно определила «наличие сил в один армейский корпус и одну кавалерийскую бригаду в районе Стенэ, Жамец, Дён», но, разведав левый берег, она упоминала только «о большем сражении в районе Дулькон, Монтиньи деван Сасей». Несомненно, указанным армейский корпус и был 13-м армейским корпусом или, более точно, артиллерией и обозом этого корпуса, а указанное сражение велось этим же 13-м корпусом в целях выхода из предмостного укрепления: войска, введенные в бой, с одной стороны, артиллерия и обозы — с другой, были хорошо определены, в то время как главные силы пехоты ускользали от наблюдения, несмотря на то, что они были плотно сосредоточены в узкой полосе. Мы думаем, что в укрытой местности такие случаи будут повторяться часто. Это надо иметь в виду. [111]

* * *

Замечания. Несмотря на значение успеха, достигнутого 30 и 31 августа задержкой наступательного движения противника, и несмотря на подъем морального состояния войск, можно сказать, что представившаяся 30 августа возможность раздавить 18-й резервный корпус германцев, так неосторожно изолированный своим индивидуальным маршем вперед, была использована очень неудовлетворительно вследствие опоздания. Мы касаемся здесь основной трудности тактического использования разведки.

В частности, критическое положение 18-го резервного корпуса германцев было открыто воздушной разведкой своевременно — в тот момент, когда оно начиналось. Но 3-я французская армия атаковала в тот же день (30 августа), а 4-я армия не имела возможности сделать этого раньше 31 августа. Это потому, что 3-я армия решила атаковать уже 29-го, в то время как 4-я армия получила об этом сведения, находясь в положении отступления. Перегруппировка ее для наступления заняла весь конец дня 30-го.

Сведения, добытые воздушной разведкой 30 августа утром и поступившие одновременно в обе армии (в 4-ю даже раньше), дали начало наступлению, выполненному одной 3-й армией.

Вывод, который можно сделать из этого относительно воздушной разведки, таков: она служит гораздо больше инициативе операции, чем импровизированному ответному удару. В маневренной войне сведения, касающиеся трудного положения или неосторожного движения противника, даже если они передаются командованию немедленно, могут быть использованы только в том случае, если маневр уже в общих чертах подготовлен.

Другими словами, воздушная разведка может быть использована в подобных обстоятельствах только в том случае, если войска готовы к случайностям. Когда собака поднимает дичь, надо, чтобы охотник был готов стрелять.

Из этого также следует, что воздушная разведка используется лучше всего, когда она работает для командования, имеющего инициативу операции и, следовательно, имеющего возможность направлять соответственным образом свою разведку.

Операции 30 и 31 августа вызывают еще несколько замечании.

Прежде всего нужно подчеркнуть роль нашей авиации, разведывательные данные которой послужили основанием для маневра 3-й и 4-й армий, давая возможность 3-й армии изменить направление, а 4-й армии начать наступательное движение.

Разведка утром 30 августа, касающаяся 18-го германского резервного корпуса, слегка ошиблась в определении начала движения противника (Бомон вместо Ионк и Музон), но, за исключением этой ошибки второстепенного значения, данные ее в общем были совершенно правильны. Быть может, авиацию можно упрекнуть в том, что обеспечивающие войска, указанные в Соммют и Во-ан-Дьёле, не принадлежали 18-му резервному армейскому корпусу, а были в действительности головой 6-го армейского корпуса. Но остается не менее правильным, что войска в Соммот и Во-ан-Дьёле, намеренно или нет, играли обесценивающую роль для [112] 18-го резервного корпуса, потому что они оказались между французскими войсками и этим корпусом.

Еще следует отметить, что днем 29 августа французскому командованию было, повидимому, совершенно неизвестно о присутствии большей части 6-го армейского корпуса германцев около Бомон.

В действительности только в конце перехода этот армейский корпус был расположен в районе Бомон, Логин, имея впереди дивизию в Соммот и Во-ан-Дьёле.

Однако, воздушная разведка с утра 29-го доносила, но меньшей мере, о 4–5 батальонах, собранных у Бомон{53}, но, как мы это заметили выше, результаты этой разведки не появляются ни в разведывательных сводках, ни в донесениях о разведках 3-й армии. Разведка в конце дня, быть может, могла бы установить занятость этого района Бомон, Летани, хотя в действительности эти части и могли в течение всего дня 30-го ускользать от наблюдения. 30-го указанные части были на отдыхе в квартирном расположении, а мы уже видели, до какой степени в таких условиях войска мало поддаются разведке, если они соблюдают дисциплину; кроме того, мы знаем, что 30-го утром вся долина Мааса была покрыта туманом до 10 час. Этими двумя причинами объясняется ошибка наших самолетов в данном пункте. Разведки, возобновленные среди дня, были бы, безусловно, продуктивны. Поэтому мы и делаем вывод о необходимости для армии во всех положениях иметь многочисленную и искусную авиацию. К этому одинаково обязывают и услуги, оказанные ею в 1914 г., и допущенные ею ошибки.

Движение к Марне

Наступление 3-й и 4-й армий, начатое 30 и 31 августа с целью задержать движение противника на запад в направлении Бомон. Ле-Шен, было, несмотря на его первоначальный успех, остановлено приказом главнокомандующего 31 августа.

Дело в том, что группа ген. Фоша, которая обеспечивала связность в действиях 4-й и 5-й армий, рассчитывала продержаться на месте не более одного или двух дней. Она была вынуждена к отходу, который неминуемо влек за собой обнажение левого фланга 4-й армии. Поэтому, считая, что успех 3-й и 4-й армий в трудных условиях местности не мог быть использован достаточно быстро и продуктивно и что вследствие этого маневр правым флангом 4-й армии не давал никакого преимущества, главнокомандующий решил, что 1 сентября до рассвета 4-я армия отойдет на левый берег р. Эн, за исключением 2-го армейского корпуса, который будет поддерживать связь с 3-й армией. Эта последняя должна была, равным образом, отказаться от наступления и согласовать свои движения с движениями 2-го армейского корпуса{54}. [113]

Таким образом, 3-я армия должна была начать планомерный отход между Аргоннами и Маасом сообразно с общим маневром, который направлялся главнокомандующим и должен был привести к сражению на Марне.

В результате отхода утром 5 сентября армия имела свое сторожевое охранение на фронте Триокур, Геип (рис. 19) и свои главные силы: 7-ю кавалерийскую дивизию у Триокур, 5-й армейский корпус в районе Люппи, 6-й армейский корпус в районе Ранбекур{55}.

Что касается резервных дивизий (67-й, 75-й, 65-й), то они были сначала отведены к верховьям р. Мааса. Затем, перейдя реку, на которой они взорвали мосты, дивизии остановились на левом берегу Мааса между Тилли и Брассет.

Противник не мешал этому отходу 3-й армии. Однако, все же нужно было знать о его действиях перед фронтом армии. Данные об этом могла добыть только воздушная разведка.

Перед щей ставилось два вопроса:

1) продолжают ли силы противника свой марш на запад на левом берегу Мааса;

2) каковы силы противника на правом берегу? [114]

Другими словами, дело шло об определении главного направления и левого фланга двигающихся сил германцев.

Воздушная разведка 2 сентября установила, что маневр противника был таким же, как и в предыдущие дни (рис. 20).

Отход 3-й армии все больше и больше освобождал к югу переправы через Маас. Противник следовал за 3-й армией в относительно слабых силах, которые продвинулись от Сасей и Вилон к юго-востоку, а его крупные силы направлялись на Гранпрэ, как несколько дней перед этим они двигались на Ле-Шон.

Разведка 3 сентября утром подтверждала это, и положение, каким его представляли в 3-й армии 3 сентября вечером, может быть вкратце изложено так.

— Движение колонн противника с востока на запад к северу от параллели Данневу продолжается.

— Обнаружено направление движения на Гранпрэ и Ген-Жювен. [115]

Это предположение о продолжении движения с востока на запад через Гранпрэ и севернее подкреплялось разведкой 3 сентября вечером.

Однако, со следующего утра 4 сентября одна на воздушных разведок Доносила, что район к востоку от Монфокон — Авокур пуст, но что колонны (приблизительно 1 дивизия) находятся на марше в направлении к югу — на Варен, Шеппи, Авокур, имея головы около 9 часов у этих пунктов.

Другая разведка доносила, что около 11 часов на дорогах от Виен-ле-Шато до Сен-Менеуль и от Виен-ле-Шато до Ислет не замечено колонн противника.

Наконец, к концу дня (в 17 ч. 30 м.) 3-я разведка доносила: «значительная колонна противника к западу от Аргонн; голова у Сен-Менеуль (где уже имеется скопление войск), хвост у Сернэ; вторая колонна меньшей величины на марше от Виен-ле-Шато на Невиль.

В общем силы эти оценивались в один армейский корпус.

Что касается положения к востоку от Мааса, то оно довольно быстро разъяснилось.

К северу от Вердена силы противника, равные, примерно, одному армейскому корпусу, были открыты 31 августа в районе Жамец (см. рис. 19); южнее к Вевру было установлено отсутствие сил противника; отмечено лишь у Тиокур несколько частей, которые могли быть передовыми отрядами Меца или разведкой Вердена.

Это положение не очень изменилось до самого сражения на Марне. И действительно, мы знаем, что 5 сентября с этой стороны находились только: 5-й резервный корпус — к северу от Вердена, расположенный по обе стороны Мааса фронтом к Вердену, и 5-й армейский корпус — на фронте Сенон, Арвиль, обращенном к восточному фасу Вердена (см. рис. 19).

На этом направлении авиация 3-й и 4-й армий в дни после 31 августа вплоть до 6 сентября, повидимому, не играла значительной роли.

Таково было положение, когда утром 5 сентября главнокомандующий принял решение привлечь 3-ю и 4-ю армии к общему наступлению и отдал им приказы о прекращении отступления и о бое.

Приказ, данный 4-й армии, гласил:

«Завтра, 6 сентября наши армии левого фланга атакуют с фронта и с фланга l-ю и 2-ю германские армии.

В этих условиях 4-я армия, остановив свое движение на юг, повернет на противника и приложит все усилия к тому, чтобы перейти в наступление, связан свое движение с движением 3-й армии справа.

3-я армия должна наступать к северу от Ревиньи, двигаясь на запад в атаку на противника».

Приказ 3-й армии гласил:

«Завтра, 6 сентября наши армии левого фланга атакуют 1-ю и 2-ю германские армии с фронта и во фланг. [116]

3-я армия, выставив заслон к северу и северо-востоку, начнет движение к западу, чтобы атаковать левый фланг сил противника, идущих к западу от Аргонн. Она согласует свои действия с действиями 4-й армии, которой дан приказ повернуть на противника».

Этот приказ поступает командующему 3-й армии после полудня. Во исполнение его командующий 3-й армии решает двинуть на другой день о сентября 5-й армейский корпус фронтом на запад; в 6 часов его передовые посты должны быть на фронте Брабан, Нуайер; 6-й армейский корпус командующий двигает тоже в западном направлении справа от 5-го армейского корпуса; справа от него, от Триокура, двигается 7-я кавалерийская дивизия. Что касается резервных дивизий, они тоже должны были двигаться на запад, выйдя около К) часов одна — к Сент-Андрэ, другая — к. Бозэ (см. рис. 19).

В итоге 3-я армия, сжимая левое крыло, изменяла направление на запад и предполагала атаковать 6 сентября 5-м и 6-м армейскими корпусами; резервные дивизии, расположенные уступом справа, должны были содействовать наступлению.

Эти приказы уже поступили к заинтересованным соединениям, когда около 17 часов 2 наблюдателя вернулись в штаб с разведки, проведенной между 14 и 16 часами.

Привезенные сведения имели важное значение и заключались в следующем: два армейских корпуса к западу от Аргонн; один армейский корпус к востоку от Аргонн и в самих Аргоннах; одна бригада кавалерии и полк пехоты около Триокур.

Следовательно, левый фланг германцев не был к западу от Аргонн, даже не опирался на Аргонны, но широко охватывал их с востока.

Предполагаемая атака 3-й армии не могла состояться до тех пор, пока не было выяснено прежде всего положение к востоку от Аргонн. Надо было все менять (см. рис. 21).

Но получении этих известий была принята следующая новая группировка: 5-й армейский корпус без одной бригады и без артиллерии одной дивизии располагается в районе Брабан, Нуайер, Лемон, Люппи, чтобы в случае неудачи встретить противника, идущего с запада: авангард этого корпуса располагается фронтом к западу и будет стараться не обнаруживать себя. Остальная часть армии встретит противника севернее: 6-й армейский корпус (с частями, выделенными из 5-го армейского корпуса) атакует на своем фронте Бозэ, Иссонкур, поддержанный справа резервными дивизиями (3-я группа резервных дивизий), которые будут стараться охватить левый фланг противника. Командующий 3-й группой резервных дивизий направил 67-ю и 75-ю дивизии на фронт Иппекур, Ош, в то время как 65-я резервная дивизия будет в общем резерве к северу от Нёвиль-ан-Вердюнуа. Наконец, на помощь были призваны войска из крепости Верден.

Таким образом, началось на французском правом крыле сражение на Марне. 3-я армия хорошо выполнила поворот фронта к западу, как было предусмотрено главнокомандующим. Но вместо [117] того, чтобы начать бой в промежутке между Ревиньи и Аргоннами и к западу от Аргонн, она развила свое захождение, как это известно, к Суйльи, подкрепленная на правом крайнем фланге крепостью Верден.

Как мы только что видели, роль воздушной разведки в этом случае была очень велика. В частности, разведки 5 сентября привели командование 3-й армии к полному изменению своего приказа об атаке. Нельзя без содрогания думать о том, что произошло бы, если бы эти разведки не могли быть проведены или если бы выполнение их было неудовлетворительно (если бы наблюдатели просмотрели), 3-я армия 6 сентября была бы взята во фланг при самых неблагоприятных условиях. Быть может, это было бы разгромом.

Достаточно было бы, чтобы в день 5 сентября была плохая погода (а ведь немного нужно было в то время, чтобы сделать воздушную разведку невозможной); достаточно было бы остановки мотора (в особенности в разведке направо), чтобы самолет, упав в расположении противника, не был в состоянии доставить эти важные данные{56}. Вследствие позднего времени, отведенного для разведки (14–16) часов){57}, она, несомненно, не могла бы быть повторена [118] с пользой, так как нашла бы войска противника на отдыхе, расположенными на квартирах, когда они не поддаются исчислению.

Можно без труда представить себе, каковы были бы последствия этого.

Следует все же отметить, что в действительности к востоку от Аргонн был не одни корпус, а два (16-й и 13-й), и что, кроме того, за ними следовал еще 6-й резервный корпус, двигавшийся от Вилон на Авокур (см. рис. 20).

Что касается 16-го и 13-го армейских корпусов, то нам кажется почти достоверным, что часть этих войск во время разведки отдыхала в квартирном расположении и должна была, таким образом, ускользнуть от наблюдателей.

Действительно, большая дорога Клермон, Фруадо (см. рис. 20) была в этот день использована 34-й дивизией 16-го армейского корпуса и 26-й дивизией 13-го армейского корпуса, которые, по всей вероятности, выбрали для своих маршей разное время{58}.

Что касается 6-го резервного корпуса, то он двигался за пределами маршрута, предписанного воздушной разведке, и вследствие этого должен был, естественно, ускользнуть от наблюдения.

Причина этого кроется в уже указанной недостаточной величине радиуса действия самолетов того времени (зона наблюдения этой разведки была ограничена параллелью Клермон).

Что касается разведок, которые с 30 августа до 3 сентября привели командование к мысли, что немецкие главные силы перед 3-й армией направлялись с востока на запад в дефиле Ле-Шен, Граппрэ, то надо заметить, что сведения, доставленные этими разведками, совершенно соответствовали действительности. В широком захождении к югу германских армий первым актом было, действительно, движение с востока на запад, вслед за которым имел место поворот к югу.

Если левое крыло германских сил, которые должны были быть введены в сражение на Марне, не было определено французской воздушной разведкой до 5 сентября, то это потому, что, по крайней мере до 4 сентября, это крыло не существовало, так как до этого числа оно еще не было создано.

Итак, можно сказать, что за период с 30 августа по 6 сентября французская воздушная разведка непрерывно осведомляла командование и вела французские армии правого фланга от Мааса до Марны, от пограничного сражения до сражения на Марне.

Она была на этом участке фронта основным фактором маневра и победы. [119]