Проблема Косово в международной политике

В настоящее время в центре «албанского вопроса» как и международных отношений на Балканах находится проблема Косово. При рассмотрении этой проблемы необходимо иметь в виду, что территории Косово и Метохии с ХIХ века являются центром политической активности и этнической мобилизации албанского населения на Балканах: ареной целого ряда вооруженных восстаний, создания политических организаций и движений. Но в 1913 году на Лондонской конференции послов ряда европейских государств, когда было признано самопровозглашенное албанское государство, именно территории Косово и Метохии, заселенные в основном албанцами, в его состав не вошли, а были поделены между Сербией и Черногорией. При этом великие державы тогда предоставили Сербии лишь мандат управления этой территорией. В 1921 году Конференция послов подтвердила границы Албании 1913 года и вхождение албанцев Косово в Королевство сербов, хорватов, словенцев.

Численное соотношение сербов и албанцев в Косово менялось как в результате обострения социально-политической обстановки в этом крае и войн на Балканах, так и в результате переселенческой политики османского и сербского правительств. Первое стремилось в ответ на восстания сербов проводить политику массового перемещения в те или иные районы с сербским населением мусульман, в том числе албанцев. Так произошло, например, в XVII веке. Позднее уже руководство Югославии также пыталось изменить этнический состав населения Косово. Кроме того, после Первой мировой войны и окончательного вхождения части территорий Косово и Метохии в состав Сербии албанцы подверглись репрессиям со стороны сербских властей. Тогда в ответ вспыхнуло восстание, вышедшее за границы Косово. Началась партизанская война.

В период между двумя мировыми войнами Белград настойчиво проводил политику, целью которой являлось изменение пропорций албанского и славянского населения в Косово. Разрушались компактные поселения албанцев, волнения подавлялись, в том числе и с применением силы. Албанцев выселяли или вытесняли из Косово и как мусульманское население, которое по соглашению с Турцией должно было выехать с Балкан. Считается, что с 1918 по 1944 год в Турцию переселились около 240 тысяч албанцев. Соответственно славянское население Косово увеличилось и составило тогда 25 — 30%.

В межвоенный период в Косово существовали политические организации албанцев — Комитет национальной защиты и мусульманская «Джемийет», партизанское движение качаков.

Во время Второй мировой войны албанцы Косово и Метохии вместе с другими балканскими народами участвовали в антифашистском движении. В рамках этого движения в декабре 1943 года — январе 1944 года в Буйяне состоялась конференция, на которой был избран высший орган власти края — Национально-освободительный совет Косово и определен путь решения албанского национального вопроса. Но накануне окончания войны и вплоть до июля 1945 года в крае была установлена власть Белграда, и он вошел в состав Югославии. Интересно, что во время визита в 1946 году в Тирану Броз Тито заявил, что рано или поздно Косово и Метохия должны стать составной частью Албании, но, учитывая положение в мире Албании и Югославии, передача этих областей пока не в их интересах. О том, что Югославия может уступить территории Косово и Метохии Албании, говорил сподвижник Тито Е. Кардель непосредственно И. Сталину в 1947 году во время его визита в Москву. А руководитель албанской компартии Э. Ходжа в связи с проблемой Косово заявлял, что этот вопрос будет решен только тогда, когда будет построен социализм и коммунизм.

В 1963 году Косово получило статус автономного края в составе союзной республики СФРЮ Сербии. До 1974 года его права как особой части территориально-культурного региона Югославии неоднократно пересматривались. В 1974 году Косово стало конституционным субъектом СФРЮ и приобрело достаточную независимость по отношению к республике Сербии, частью которой край продолжал оставаться.

Руководство югославской компартии и союзное правительство в рамках принятой концепции национального строительства и национальной политики стремилось преодолеть исторические причины сербско-албанских противоречий объективного и субъективного характера. С целью подтягивания уровня жизни и культуры населения края до среднего уровня жизни в Югославии и Сербии активно субсидировалась экономика Косово. Возможности же трудоустройства албанского населения за пределами края были затруднены низким образовательным уровнем, а также сохраняющимися у славянского населения предубеждениями в отношении албанцев. Довольно высокий процент незанятого населения наряду с самым высоким в Европе уровнем рождаемости еще больше обостряли проблему Косово.

Созданная за социалистический период развития албанская интеллектуальная элита постепенно начала осознавать культурное отставание албанцев Косово и невозможность, по ее мнению, его преодоления в рамках существующего государства, несмотря на то что автономный край получал все больше политических полномочий в федерации. Таким образом, на исторические противоречия взаимоотношений двух этнических групп наложились противоречия культурно-психологического и политического характера, возникшие в результате национальной и федеративной политики СФРЮ. Отсутствие в стране рыночной экономики с ее интеграционными возможностями, ограничение гражданских прав, низкая общая политическая культура и возрастающая власть республиканских политических элит способствовали обострению межэтнических отношений, в том числе и в Косово. В конце концов выбранная концепция национальной политики и методы ее проведения подорвали федеративные отношения Югославии.

Сложное экономическое и социально-политическое положение Косово, особенности режима Югославии наряду с другими причинами культурного и этнопсихологического характера стимулировали дальнейшее развитие комплекса народа-жертвы и на его основе этническую консолидацию и мобилизацию албанцев Косово, что проявилось в целом ряде акций против официальной власти. В результате албанская община окончательно дистанцировалась от Белграда и предприняла шаги по созданию параллельных государственных структур, что способствовало национальному самоутверждению албанцев.

Нельзя не отметить, что албанская сторона нередко сама шла на обострение отношений с Белградом при решении проблем своего этнокультурного, социально-экономического и политического развития. Это выражалось не только в выступлениях протеста, но и в демонстрации своего неприятия официальной власти и в психологическом прессинге по отношению к сербскому меньшинству Косово.

В свою очередь, Белград неоднократно применял силовые методы в отношении албанцев Косово, которые можно охарактеризовать как неадекватные по отношению к мирному гражданскому населению. В 1944 — 1945 годы югославская сторона не раз подвергала репрессиям определенную часть албанского населения края, а после 1981 года в Косово четыре раза вводился режим чрезвычайного положения. В 1981 году во время демонстраций протеста, в которых участвовали не менее 200 тысяч человек, в целях стабилизации политической ситуации были применены танки. В 1990 году автономный статус края был полностью ликвидирован.

Жесткие административные действия центрального правительства лишь укрепили стремление албанцев Косово к независимости. В 1991 году состоялся несанкционированный, поэтому непризнанный Белградом, референдум о независимости края. В ходе полуподпольных выборов в 1992 году косовские албанцы избрали парламент и президента. Им стал Ибрагим Ругова.

Конечно, проблема Косово возникла не только из-за слабости югославского государства и избранной концепции национальной политики, но и из-за организации межэтнических отношений на Балканах и непосредственно в Югославии. Население Косово почти на 90% состоит из албанцев, что составляет 10% от населения бывшей Югославии, то есть те же 10%, что сербы составляют в Косово. Однако нынешняя Югославия состоит только из двух республик — Сербии, включая Воеводину и Косово, и Черногории. Албанцы Косово увеличили свою долю в Югославии с 10 до 20% от общего числа населения государства, что позволило им вновь поднять вопрос о статусе населенных ими территорий или провинции Косово.

Возможность восстановления автономии Косово (как один из вариантов разрешения сербо-албанского конфликта в этом крае) после распада СФРЮ стала восприниматься сербами как путь к национальной катастрофе. Тем более не приемлемой представлялась перспектива отделения Косово от Сербии или Югославии, к чему стремились и стремятся албанцы, не соглашаясь уже на прежний статус автономии даже в составе Югославии.

Сербская сторона считала и считает, что албанцам Косово были созданы в СФРЮ самые благоприятные политические и экономические условия. По конституции 1974 года автономные края Сербии были наделены большими властными полномочиями, чем само центральное правительство. К примеру, было невозможно внести поправки в конституцию республики Сербии без одобрения краевых властей. Представители автономных краев имели право вето при принятии решений на республиканском уровне. Края были представлены на федеральном (СФРЮ) съезде своими делегациями, независимыми от сербской делегации. Случалось, что краевые делегации оспаривали и на федеральном уровне позиции представителей Сербии. Эти квази-государства, суверенные и привилегированные, обладали правом надзирать за центральным правительством, хотя и являлись составляющими элементами федерации в рамках Сербской республики. К тому же они были полностью независимы при принятии решений, касающихся внутренних дел на своих территориях.

Требования создания независимой Республики Косово и провозглашение как стратегической цели, воссоединения с соседней Албанией подорвали доверие Белграда. Тем более что в крае начались забастовки и мятежи. Местные сербы все больше стали испытывать на себе психологический и физический прессинг со стороны албанцев. Сербы начали выезжать из Косово, особенно из районов, где преобладало албанское население. И это при том, что естественный демографический рост албанского населения превышал прирост сербского. Кроме того, сербы считали, что албанские лидеры призывают свой народ специально увеличивать рождаемость с тем, чтобы достичь абсолютного численного превосходства над ними и на этом основании претендовать на полную независимость. Действительно, численность албанцев в Косово возросла с 1948 по 1981 год в 2 раза — с 733 тысяч до 1,6 миллиона человек. Действия албанцев Косово реально поставили под угрозу единство и территориальную целостность югославского государства, а возможно, и его существование. В такой критической ситуации центральные власти приняли жесткие меры по стабилизации положения в Косово.

В целом сербская сторона характеризует движение косовских албанцев как националистическое и сепаратистское. Она не признает претензии противоположной стороны, считая их необоснованными, несоответствующими действительности или спровоцированными самими албанцами и их лидерами. Так, по мнению сербов, албанцы умышленно не шли на сотрудничество с законной центральной властью, сами покинули парламент, свои рабочие места на производстве, учебные заведения, отказались участвовать в выборах и переписи населения. Более того, сербская сторона отмечает, что албанцы пытались создать антисербский союз со словенцами и хорватами.

Поскольку албанцы сознательно пошли на противостояние, ответные действия центральных властей, по мнению Белграда, были вполне законны и оправданны, так как направлены на сохранение территориальной целостности государства и защиту сербов в Косово. Кроме того, постоянно подчеркивается, что Косово является символом сербской национальной культуры и борьбы за независимость, что исключает возможность компромисса с албанцами на условиях отделения Косово от Югославии и даже от Республики Сербии. Речь может идти только о предоставлении всех прав национальным меньшинствам, включая, естественно, и албанцев, в соответствии с нормами международного права.

Проблему Косово сербская сторона рассматривает как сугубо внутреннее дело и до бомбардировок НАТО Югославии вообще не допускала возможности вмешательства каких-либо внешних сил. В то же время Белград признавал, что применение, как он считал, сдержанной силы по отношению к албанскому населению не отвечает его долгосрочным интересам, но он пока не видел другого выхода из сложившейся ситуации, тем более на фоне развития других конфликтов, в которых прямо или косвенно была задействована Югославия.

Одной из целей политики Белграда в Косово являлось стремление изменить в определенной степени соотношение этнических групп, то есть относительно, а возможно, и абсолютно, уменьшить численность албанского населения. Другая цель — показать силу и решимость отстоять территориальную целостность югославского государства, нерушимость его границ и тем самым продемонстрировать готовность подавить политическую мобилизованность албанцев. Третьей целью могло быть стремление просто пока сохранить сложившуюся ситуацию сдержанного противостояния, поскольку сербское руководство вынуждено уделять больше внимания другим конфликтам. Четвертой целью могло быть стремление режима Милошевича удержать свою власть и нейтрализовать усилия правой и более радикальной националистической оппозиции.

Албанцы же считают, что Косово является их исконной землей и что славянские прасербские племена, пришедшие на Балканы значительно позднее, вытеснили или завоевали албанцев. Отметим, что сам И. Сталин признавал факт автохтонности албанского этноса. Албанцы также считают, что после распада Османской империи произошел передел Балкан, при котором меньше всего учитывались интересы албанского народа. Не были учтены интересы албанцев и после окончания Второй мировой войны. В результате большая часть территорий албанского этноса не вошла в состав албанского государства, в том числе и Косово, поэтому албанский народ, как и любой другой, имеет право добиваться независимости или объединения с Албанией.

По версии албанской стороны, албанцы в Косово подвергались и подвергаются жестокой дискриминации. В частности, албанцы были вытеснены со своих мест на предприятиях и в учреждениях сербской администрацией, а в Косово была доставлена альтернативная рабочая сила. Таким образом была установлена система апартеида, или нечто подобное колониальному порядку, намеренно исключавшая любого гражданина албанского происхождения от участия в общественной жизни. Утверждается, что почти каждый албанец в Косово непосредственно или косвенно испытал на себе жестокое обращение сербской полиции и администрации. Напротив, как утверждают албанцы, с их стороны сербы не подвергались давлению и вытеснению. Более того, новая конституция, «принятая» албанцами «Республики Косово», полностью гарантирует права всем гражданам — представителям различных национальностей. Албанцы Косово хотят мирного сосуществования с сербами и не стремятся к этнически «чистой» республике. Вместе с тем албанцы, по крайне мере значительная их часть, считают, что после длительного скрытого и прямого подавления албанского населения, уничтожения конституционно гарантированной автономии Косово в настоящее время не существует реальной возможности возврата к прежнему статусу. Он мог бы быть вполне приемлем, если бы в прошлом был реально гарантирован, но на данный момент это уже не соответствует реалиям и представлениям сегодняшнего дня. Албанцы теперь никогда не примут того, что у них было отобрано силой. Они уже не верят сербской администрации.

В настоящее время в Косово сложилась в общем-то тупиковая ситуация. Это произошло после того, как НАТО, используя силу, фактически вывело Косово из-под юрисдикции Белграда, встало на сторону албанцев, более того, поддержало наиболее агрессивное и радикальное крыло косовских албанцев, тем самым обнадежив их устремления к выходу из Югославии и фактически предоставив им возможность отомстить сербам. Стороны конфликта не имеют эффективных связей, а политические коммуникации нарушены. Белград и Приштина не могут определить взаимоприемлемые цели и интересы, а также выработать рациональные пути их реализации в сложившейся обстановке. Но дело не только в национальных амбициях или борьбе за обладание ресурсами.

Необходимо отметить, что конфликт в Косово уникален с точки зрения мировой практики, ибо албанская сторона до 1998 года делала ставку на ненасильственные методы борьбы, что, в свою очередь, нейтрализовало побуждение другой стороны пойти по силовому пути подавления сепаратизма. В большинстве подобных ситуаций националистический экстремизм сдерживался военными средствами.

До того момента, пока не активизировалась Армия освобождения Косово, албанцы не стремились использовать методы создания государств в Словении, Хорватии или Боснии. Складывалось впечатление, что авторитетное руководство албанской общины в Косово во главе с И. Руговой осуществляло довольно гибкую политику. Оно считало важным сохранить проживающих в этом регионе сербов и символы их культуры: монастыри и другие исторические памятники. Подчеркивалось, что албанцы, проживающие в Косово, не повредили ни одного исторического здания в противоположность тому, что произошло с подобными объектами в Хорватии и Боснии-Герцеговине.

В отстаивании своих прав и национального достоинства албанцы пошли по пути использования ненасильственных средств и методов. Идейным вдохновителем этой стратегии долгое время являлся один из руководителей албанского национального движения Ибрагим Ругова, последователь известного деятеля национально-освободительного движения Индии, сторонника ненасильственных действий М. Ганди. Реализуя эту стратегию, албанская сторона создала параллельные учреждения, школы, высшие учебные заведения, частные медицинские учреждения, в которых могли бы работать только албанцы. Важно отметить, что албанская политическая и социальная стратегия была направлена на мирное создание альтернативного национального руководства через выборы, учреждение парламента и различных государственных органов и т. д.

Предполагалось, что в день, когда албанцы Косово создадут свое государство, они будут обладать всеми необходимыми органами власти и соответствующим опытом управления. Необходимые финансы могут быть получены из трех источников. Во-первых, некоторые албанские бизнесмены, без сомнения, в течение ряда лет аккумулировали достаточные средства. Во-вторых, сложившаяся албанская семья основывается на солидарности, самопомощи, лояльности, обязанностях и обязательствах, что дает возможность сконцентрировать финансовые и материальные ресурсы на нужном направлении. В-третьих, албанцы, живущие за границей, международные организации, а также некоторые мусульманские страны и движения окажут ту или иную помощь и поддержку.

Албанская стратегия ненасильственных действий явно импонировала европейским государствами, обеспокоенным войной между Сербией и Хорватией, конфликтом в Боснии и Герцеговине и обострением социально-политической обстановки в Албании. Определенная сдержанность албанцев в период войны в Югославии и противостояния в самом Косово создавала положительный образ. Он был особенно выигрышным на фоне сформировавшегося отрицательного образа Сербии, коммунистическая элита которой виделась европейцам если не единственным, то главным виновником войны на Балканах в конце ХХ века. Очевидно, поэтому Европа оказывала албанцам моральную и политическую поддержку и фактически встала на их сторону в конфликте.

Албанская сторона, ощутив поддержку европейцев и уверовав в свою правоту, стремилась дожать сербов, понимая, что у них в сложившейся ситуации практически нет возможности для маневра. При этом албанцы сознавали, что сербы могут применить силу, и готовы были ответить на нее адекватно. В этом случае мир увидел бы, что войну начали не албанцы. Более того, изначально существовала и другая точка зрения, представленная сторонниками силового решения проблемы Косово. За нее выступала Армия освобождения Косово. До определенного времени она не была популярной среди косовских албанцев, а авторитет И. Руговы был достаточно велик, чтобы сдерживать побуждения взяться за оружие.

В Косово существует несколько политических организаций. Наиболее известные — Демократическая лига Косово и Армии освобождения Косово. Демократическая лига придерживается мирной стратегии. ОАК взяла курс на вооруженную борьбу. Первые сведения об ОАК появились в 1996 году, а с начала 1998 года ее деятельность заметно активизировалась.

При явно затянувшемся албано-сербском противостоянии внутренние противоречия и конкуренция политических лидеров в албанской общине создавали предпосылки для того, что одна из албанских организаций Косово могла пойти на обострение конфликта с целью перехвата инициативы в национальном движении.

Конфликт в Косово нельзя понять или разрешить вне контекста культурно-исторического и политического развития Балкан и современной ситуации в бывшей Югославии. В этом регионе все взаимозависимо. Обострение проблемы Косово не может не отозваться в Хорватии и Боснии-Герцеговине, Албании и Македонии, и наоборот. А дальнейшее развитие конфликта угрожает вовлечь в него другие соседние государства.

Если рассматривать конфликт в Косово как проблему албанского и сербского национального меньшинства, то и проблемы других меньшинств в бывшей Югославии и других балканских государствах можно рассматривать в том же плане. Но если же рассматривать этот конфликт как проблему отделения, то можно сделать ряд выводов, исходя из югославского опыта с середины 1991 года, относительно оптимальных путей создания новых государств или федеративных образований. В то же время, какая бы точка отсчета не была избрана, она будет связана с другой. Кроме того, если анализировать историю СФРЮ, то надо признать, что несколько конфликтов в бывшей Югославии начались именно в Косово, эта территория была нестабильной на протяжении всего послевоенного времени. Поэтому только кажется, что конфликт возник неожиданно и лишь в связи с распадом СФРЮ.

Война в Косово

Тот факт, что долгое время стороны конфликта в Косово воздерживались прибегать к военным действиям для достижения своих целей, позволял надеяться, что такое положение в конце концов приведет к снижению противостояния и к ослаблению национализма или, напротив — к мирному достижению албанцами своей независимости. Но обстановка в Косово и позиции сторон конфликта принципиально не менялись, а обе стороны не шли на контакт друг с другом. При такой ситуации любой повод мог привести к силовому столкновению. Очевидно, так и произошло в феврале — марте 1998 года, когда на севере Албании одна из криминальных вооруженных группировок спровоцировала волнения. А буквально через несколько дней вспыхнули волнения в соседнем Косово. Их инициатором была АОК, она предпринимает ряд военных операций. В результате произошло столкновение с подразделениями югославских вооруженных сил, расположенных в Косово. Одновременно стали расширяться связи с Албанией. Факты поставок оружия из Албании и существования там центра подготовки боевиков АОК, которым руководил один из родственников бывшего президента Албании А. Бериши, уже не вызывал сомнения, и Белград ввел в провинцию армейские подразделения и спецчасти и применил силу. В военные действия неизбежно было втянуто и гражданское население. Эту ситуацию в Европе и на Балканах оценили как начало нового военного конфликта, развитие которого повлечет большие жертвы среди мирного населения и непредсказуемые последствия для Балкан и соседних европейских стран.

Лидер косовских албанцев И. Ругова, продолжая оставаться сторонником мирных действий, осудил выступления Армии освобождения Косово, считая их провокационными и наносящими вред борьбе албанцев за свои права. В свою очередь, представители АОК говорили, что они таким образом стремятся привлечь внимание международной общественности к положению албанцев в Косово.

Обострение конфликта в Косово сопровождалось активизацией контактов между албанцами Косово и их соплеменниками в соседней Албании и Македонии, а также других стран. Причем речь шла не только о выражении солидарности и актуализации идей албанского ирредентизма, но и о прямой поддержке оружием и финансами.

Не снимая исторической «вины» сербов по отношению к албанцам и ответственности их государственных институтов за возникновение конфликта в Косово, надо понять и их. В различные исторические периоды сербы являлись объектом экспансии и насилия тех или иных балканских народов. В югославском кризисе проигравшей стороной, но далеко не единственной причиной его, оказались именно Сербия и сербы, составляющие 37%, или 8,9 миллиона населения в бывшей Югославии. После распада СФРЮ сербы оказались в положении меньшинств в Словении, Хорватии, Македонии и Боснии-Герцеговине. С точки зрения сербов, это ужасная трагедия. Международная политическая, экономическая и культурная изоляция Сербии, которая произошла после ряда конфликтов в бывшей СФРЮ, «загнала сербов в угол», что в какой-то степени может объяснить их поведение в косовском конфликте. Поэтому предположения, что инициативы международного сообщества, такие как военная акция НАТО против сербов, определенно приведут лишь к эскалации конфликта, оправдались. Также было очевидно, что безоговорочное предоставление албанцам возможности реализовать право на национальное самоопределение и создание своего государства скорее всего не приведет к умиротворению, а создаст новую кризисную ситуацию. Неужели сербы согласятся с потерей Косово или части его, то есть с потерей того, что не только является символом их прошлого, но и символом нынешних унижений? А если все-таки отторжение края произойдет, что можно предложить сербскому народу взамен?

В ожидании взрыва в Косово аналитики задавались вопросом: сможет ли ведущая Демократическая лига Косово во главе с И. Руговой сохранить авторитетное в албанской общине руководство и не дать перейти к насильственной политике? За последние несколько лет его авторитет несколько пошатнулся. Однако прошедшие 22 марта 1998 года выборы показали, что Ругова еще пользуется поддержкой большинства населения. И это давало ему право представлять косовских албанцев на переговорах с сербами и за рубежом. Но необходимо было учитывать, что фигура И. Руговы в европейской политике стала слишком заметна, чтобы не вызывать опасения или зависть у других политических албанских деятелей не только в Косово, но и в соседних Албании и Македонии. Ведь не случайно же в Тиране был убит А. Красничи, соратник И. Руговы, а в Приштине совершено покушение на другого его сподвижника и одного из руководителей Демократической лиги Косово С. Хамити.

Вместе с тем все более набирали силу албанские политические организации, которые считали, что если мирными средствами не будут достигнуты желаемые результаты, то албанцы Косово станут рассматривать вооруженную борьбу как единственный выход из создавшегося положения. Наиболее решительным в этом плане была Армия освобождения Косово, которая претендовала не только на право вместе с И. Руговой участвовать в переговорном процессе, но и уже на лидерство в албанском национальном движении.

В этой связи высказывались опасения, что устремления албанских радикалов легко могут спровоцировать столкновение с сербскими национал-экстремистами, которые также тяготели к силовым методам разрешения албано-сербских противоречий. Ситуация могла измениться и в результате смены центральной власти в Белграде или общей дестабилизации обстановки в Югославии. Последнее замечание можно было отнести и к соседним Албании и Македонии.

В целях предотвращения дальнейшего обострения конфликта Европейское сообщество направило свою делегацию для переговоров с Белградом и лидерами косовских албанцев. Европейские государства настаивали на расширении автономии албанцев и предупреждали югославские власти о возможном применение санкций против Югославии, если они не прекратят использовать силу против албанцев. Россия также выразила озабоченность сложившейся ситуацией и ее возможными негативными последствиями для Балкан и Европы, одновременно подчеркнув необходимость сохранения целостности югославского государства и неприменения силы в разрешении конфликта обеими сторонами. Внимание к конфликту изначально проявили ОБСЕ и НАТО, а также особо США. Одновременно под эгидой ООН была создана контактная группа по Косово, в которую вошли Великобритания, Германия, Италия, Франция, США и Россия. В Лондоне 9 марта 1998 года на заседании Контактной группы было принято заявление, осуждающее сепаратизм и терроризм. По предложению России в документ были включены положения об осуждении зарубежных сил, финансирующих, вооружающих и обучающих террористические группы в Косово.

Таким образом, начался процесс расширения международного участия в конфликте Косово. Вокруг конфликта возникло внешнее политическое поле, в котором действовали исторически конкурирующие на Балканах европейские государства, включая Россию, а также и США. Состав участников был традиционным, равно как и их позиции в контексте международных отношений на Балканах, а значит, и связи с конфликтующими сторонами, что предопределяло наличие различных подходов и определенных противоречий. В этом же поле действовали и стороны конфликта. Та и другая, используя противоречия между внешними соучастниками этого конфликта, стремилась реализовать свои цели.

22 марта 1998 года в Косово прошли несанкционированные выборы «президента» края, которые в Белграде были оценены как очередное проявление сепаратизма. В то же время правительство Сербии предложило 28 апреля начать переговоры с представителями косовских албанцев. Однако лидеры албанской общины не откликнулись.

Надо признать, что Белград в лице президента С. Милошевича первоначально придерживался жесткой и бескомпромиссной, а в какой-то степени и вызывающей позиции. Он долго не давал согласия на возобновление деятельности групп международных наблюдателей ОБСЕ в Косово, настаивая на том, что это будет вмешательством во внутренние дела суверенного государства. В то же время у европейского сообщества были серьезные опасения, что в конфликте помимо полицейских подразделений непосредственно задействованы вооруженные силы и спецподразделения Югославии, а также тяжелая техника, стали поступать сведения и об актах насилия по отношению к мирному населению. Все это еще больше подрывало доверие к официальному Белграду.

Под сильным давлением ООН, европейских государств, а также России и США Белград продемонстрировал свою готовность пойти на первый контакт с лидерами албанской общины Косово. Но албанцы уклонились от этой встречи. Очевидно, это вполне устроило Белград, который, видимо, посчитал, что, опираясь на Россию, он сможет по-прежнему контролировать ситуацию и у него достаточно сил, чтобы в относительно короткий срок нейтрализовать действия Армии освобождения Косово, а значит, и снять проблему.

Ожесточенные столкновения между отрядами Армии освобождения Косово и югославскими силовыми подразделениями, случаи грубейшего нарушения прав человека всеми участниками конфликта поставили на повестку дня мировой политики вопрос о применении военной силы как средства его прекращения. Речь шла уже не о том, насколько поможет использование силы разрешению конфликта, а о том, что западные державы фактически хотели наказать лично упрямого С. Милошевича.

Со своей стороны, Россия предупреждала о негативных последствиях использования военной силы не только для Югославии, но и для отношений России с Западом. Ситуация обострилась еще и тем, что речь шла об использовании вооруженных сил НАТО. При том, что НАТО, не имея перспективы получить санкцию ООН на миротворческую операцию (было очевидно, что Россия и Китай не дали бы своего согласия и использовали право вето), рассматривала возможность применить силу без санкции Совета Безопасности. Более того, к этой акции привлекались страны, связанные с НАТО программой «Партнерство ради мира». Иначе говоря, определенные военно-политические круги Евроатлантического союза бросили вызов ООН, мировому сообществу, поставившему под сомнение принципы построения современных международных отношений.

Осенью 1998 года сербские войска практически освободили Косово от вооруженных формирований ОАК. И тогда в дело вмешались страны НАТО, угрожая бомбить Белград, если тот не выведет войска из края. Это вынудило Милошевича подписать 13 октября договор с Холбруком. Документ предполагал отвод сербских сил из края, размещение в Косово 2000 наблюдателей ОБСЕ, установление режима воздушного контроля самолетов НАТО над территорией края, размещение сил альянса в соседних странах в случае возникновения проблем.

Выполняя условия договора, Белград вывел из Косово армейские и военные спецподразделения. В то же время западные государства не помешали ОАК вновь занять значительную часть территории Косово.

Накануне истечения срока ультиматума НАТО Россия добилась в Совете Безопасности ООН резолюции, которая вроде бы исключала возможность получения Атлантическим союзом санкции на применение военной силы. Кроме того, Москва настояла на том, чтобы миротворческий процесс стал осуществляться ОБСЕ. Одновременно российской дипломатии удалось получить согласие Белграда на вывод воинских подразделений из Косово. Миссия ОБСЕ носила гражданский характер, в ее состав входили и представители России. Надо сказать, что российских представителей сербы не очень-то тепло встретили в Косово, посчитав их ренегатами, не говоря уже о представителях западных государств.

Одновременно между Россией и западными государствами шла непрекращающаяся дискуссия о будущем статусе Косово и устройстве отношений между албанцами и сербами в Югославии. Россия стояла на том, чтобы край Косово получил статус автономии в составе Республики Сербии, а Запад — на статусе субъекта югославской федерации наравне с республиками Сербией и Черногорией. Если российский вариант в принципе устраивал Белград, то западный вариант не принимался албанцами, которые соглашались только на полную независимость. Позднее США предложили еще один вариант: Косово остается в составе Сербии на правах автономии. Но Белград посчитал американский вариант слишком проалбанским, игнорирующим интересы сербов. Напряжение в Косово не спадало. Периодически там происходили различного рода инциденты, в том числе вооруженного характера. Все говорило о том, что миротворческий процесс приобретает затяжной и крайне сложный характер и потребует от всех участников конфликта большого терпения.

При политической поддержке США воинствующего крыла косовских албанцев и одновременно при их жестком давлении на югославское руководство начались переговоры двух конфликтующих сторон. С 7 по 23 февраля 1999 года они проходили в местечке Рамбуйе под Парижем, в них участвовали представители Контактной группы, делегации Сербии и Косово. При содействии Вашингтона в Рамбуйе первую роль играли представители ОАК, которые оттеснили на задний план Ибрагима Ругову. Это был признак того, что Вашингтон рассчитывал сделать ОАК инструментом достижения своих целей в Косово и в СРЮ в целом. Одновременно использовалась прежняя тактика оттеснения России от переговорного процесса. Так, представители западных стран до прибытия в Рамбуйе согласовали без участия России ряд глав мирного соглашения по Косово, названных его инплементационной частью в дополнение к политической части. В частности, предполагалось разместить войска НАТО в Косово и фактически вывести край из-под юрисдикции Белграда. Сербская делегация заявила о готовности подписать политико-правовую часть текста, но с рядом поправок и дополнений, которые были отвергнуты западными государствами. В итоге конференция в Рамбуйе не принесла каких-либо результатов. Но зато представители ОАК впервые вышли на международный уровень и закрепили тем самым свой более высокий политический статус, что утвердило их в правильности избранного ими курса.

С 15 по 18 марта в Париже прошел второй тур переговоров, когда западники обращались с делегацией Сербии в соответствии с выработанной новой концепцией, названной «принуждение к миру». Она выражалась в беспрерывных угрозах нанести воздушные удары силами НАТО по Югославии, если Белград не примет ультимативные требования Запада. В свою очередь, югославское руководство, формально соглашаясь с требованиями Запада и обещая Москве придерживаться уже подписанных соглашений, постоянно меняло свою позицию. Было ли это самонадеянностью, авантюрой или надеждой, что Россия не допустит бомбардировок, трудно сказать однозначно.

Россия действительно стремилась предотвратить реализацию уже готового плана военного удара по Югославии. Игнорирование мнения российской стороны могло не только еще более обострить косовский конфликт, ибо Белград готовился защищать свой суверенитет, но и осложнить отношения России с западными государствами.

Так и произошло. В марте 1999 года НАТО после отказа Белграда выполнить ультиматум начало военную операцию с целью принудить югославское руководство вывести свои войска из Косова. Москва ответила на это разрывом отношений с НАТО и неожиданным отказом министра иностранных дел Е. Примакова от запланированного официального визита в США. Причем это произошло уже на борту его самолета во время полета над Атлантикой.

Обстановка стала напоминать времена «холодной войны». Но разница заключалось в том, что Россия как одна из сторон прежней конфронтации уже не обладала адекватными ресурсами и возможностями для консолидации вокруг себя других государств. В этой связи проблема Косово приобретала как бы второстепенное и подчиненное значение как для Европы, так и для России.

Не дожидаясь формального завершения переговоров, американцы приступили к непосредственной подготовке операции по бомбардировке Югославии, а 24 марта 1999 года началась агрессия НАТО против суверенной Союзной Республики Югославия.

Военная операция НАТО против Югославии представляла собой войну нового поколения. Она осуществлялась как воздушная операция. Но бомбовые и ракетные удары военных подразделений НАТО были направлены не только, как было заявлено, против югославских вооруженных сил, находившихся в Косово, но имели своею целью уничтожение инфраструктуры суверенного государства. Так, были разрушены железнодорожные мосты и мосты через Дунай, электростанции, нефтеперерабатывающие заводы и нефтехранилища, перерезаны нефтепроводы из других стран, а также некоторые здания ключевых государственных учреждений Югославии, в том числе радио- и телецентры.

Используя тактику воздушных ударов, НАТО впервые в таком масштабе применило высокоточное оружие. Оно составило около 90 процентов от общего числа бомб и ракет. В Ираке же этот процент составил порядка 6. Причем точность обеспечивалась самонаводящейся системой с использованием космических спутников, что особенно было необходимо в условиях плотной облачности. С целью обеспечения безопасности своей авиации НАТО предварительно основные свои усилия направила на уничтожение системы противовоздушной обороны Югославии в целом. Во время операции НАТО активно работали специальные подразделения спасения сбитых летчиков. Они вылетали на вертолетах под прикрытием фронтовой авиации в район их приземления. То есть делалось все возможное для минимизации потерь летного состава.

Было очевидно, что отрабатывается некая, предложенная натовскими стратегами новая формула ведения войны: концепция «быстрого сдерживания», которая основана на нанесение массированного авиационного удара с целью поражения системы управления противника и подавления его обороноспособности. Опыт ведения военной операции в Югославии свидетельствует о возрастании требований к качеству систем управления. Они становятся важнее, чем наращивание мощи средств поражения.

Избранная военными стратегами НАТО тактика определялась не только поставленными целями в отношении Югославии, но и принимала в расчет возможную негативную реакцию общества в западных государствах на растущие потери в живой силе. Тем самым, параллельно лишний раз подтверждались приверженность антропоцентрической модели западной политики и стремление максимально учитывать гражданское мнение. Это наряду с мощной информационной обработкой способствовало тому, что общественность стран Европы лояльно отнеслось к началу военной операции НАТО. Позже российские военные попытались использовать этот опыт в Чечне.

Западные политики, рассчитывая на абсолютное превосходство военной мощи НАТО, предполагали, что сопротивление югославской армии будет чисто символическим и скоротечным, а затем последуют неизбежные переговоры Милошевича или же оппозиция сможет заставить его уйти в отставку. Но такой сценарий не оправдался: югославская армия не только не сдавалась, но и весьма успешно для своих возможностей отражала удары противника, нанося ему какой-то ущерб. Более того, югославское общество и его политические элиты сплотились перед лицом внешней агрессии. В силу этого НАТО увеличило масштаб операции и продлило ее. Одновременно усилилось психологическое давление на политическое руководство и общество Югославии.

Сербы и не собирались сдаваться. Возможно, опыт прошлой партизанской войны и военных действий периода распада СФРЮ, уверенность в своей правоте помогали им если не добиться каких-то существенных военных побед, то, во всяком случае, продемонстрировать миру свою стойкость и сохранить национальное достоинство. Одновременно сербы чувствовали моральную и в какой-то степени политическую поддержку со стороны России. Возможно, что и российские военные не остались в стороне и каким-то образом оказывали содействие югославскому военному руководству.

Конечно, каждый день войны приближал Югославию к военному поражению. Но затягивание военной операции было уже не выгодно США и их европейским союзникам. Жертвой натовской авиации все чаще становились мирные жители, несмотря на заверения, что ракеты высокоточного наведения применяются строго против военных объектов. Случайно или нет, одна ракета попала в здание посольства Китая в Белграде, то есть того государства, которое вместе с России изначально выступало против вмешательства НАТО во внутренние дела Югославии. Таким образом, становилось очевидным, что речь идет не о каком-то миротворческом процессе в варианте новоизобретенной тактики «принуждения к миру», а скорее о карательной экспедиции. В результате все более обострялись отношения с Россией. Росли антинатовские и антиамериканские настроения на Балканах и антивоенные в Европе.

Это не означало, что общественное мнение балканских и европейских стран постепенно склонялось на сторону сербов. Напротив, росло и раздражение в связи с упорством югославского руководства, реально ничего не делавшего, чтобы ситуация в Косово каким-то образом изменилась к лучшему. В самой Югославии оппозиция активнее стала критиковать Милошевича за его политику, приведшую, как она считала, к национальной катастрофе. Кроме того, союзная Республика Черногория, президент которой Мило Джуканович был известен своим прохладным отношением к своему земляку президенту Югославии Милошевичу, все более отдалялась от Белграда... А война продолжалась.… Каждая сторона не хотела уступать.

В 20 х числах апреля 1999 года в Вашингтоне состоялась встреча членов Североатлантического союза. Она показала, что позиция НАТО в отношении Югославии не только не изменилась, а напротив, было решено интенсифицировать военные действия и дополнить их экономическими санкциями для усиления давления на Белград, включая нефтяное эмбарго, продолжать ракетные удары до тех пор, пока сербские войска не уйдут из Косово и Милошевич не согласится на размещение там международных сил. При этом подчеркивалось, что НАТО намерено сформировать ядро этих сил. Молчанием была обойдена необходимость разоружения и удаления из Косово боевиков ОАК, которые под прикрытием авиации НАТО продолжали военные действия и терроризировали население края.

В конце мая 1999 года Москва направила своего специального представителя бывшего премьер-министра В. Черномырдина в Белград на переговоры. Затем спецпредставитель совершил визит в Бонн, где вел переговоры с американским представителем Тэлботом, канцлером ФРГ Г. Шредером и представителем ООН Ахтисаари. Согласовав план мирного соглашения, они вместе вылетели в Белград, чтобы предложить его окончательно Милошевичу. План практически был основан на предложениях НАТО: вывод всех полицейских и военных сил Югославии из Косово, международное присутствие со значительным участием НАТО под единым контролем и командованием. Парламент Сербии одобрил этот план миротворчества. 8 июня западные государства и Россия согласовали текст резолюции Совета Безопасности ООН. Принято было решение о размещении в Косово под эгидой ООН «гражданского присутствия и присутствия по обеспечению безопасности». На такой формулировке настояла Москва, натовская формулировка о военном присутствии не вошла в текст документа, хотя она была в плане Черномырдин — Ахтисаари. 9 июня на македонско-югославской границе между сербскими и натовскими военными было подписано соглашение. 10 июня начался вывод югославских войск из Косово, НАТО приостановило бомбардировки.

Милошевич вынужден был пойти на соглашение с НАТО не без новых настойчивых рекомендаций Москвы. Войска Югославии в спешном порядке покидали край, а албанцы Косово ликовали, считая, что они победили. Одновременно росли амбиции руководителей ОАК. Всем было понятно, что силовое противоборство между албанцами и сербами будет продолжено. Ибо вопрос о том, как соблюсти базовый принцип примирения — целостность государственных границ Югославии, оставался открытым. Но не только этот вопрос стоял на повестке дня международной политики.

Не ясным было будущее мирового порядка, так как в результате действий США и НАТО наметилась новая иерархия принципов внешней политики Запада и новые методы реализации поставленных целей. В политический лексике появились такие понятия, как «гуманитарная интервенция» и «принуждение к миру». Все это вступало в противоречие с существующими нормами международного права и практикой миротворчества.

Поддержание мира международными силами ООН или принуждение к миру